Мрак остается

49

Настало время сов.

Грейс лежала на жесткой узкой кровати и всматривалась в непроглядную тьму. Она сбила ногами грубые простыни, а выцветшая, маленькая не по размеру ночная рубашка на ней скомкалась и стала влажной от пота. Спальня старших девочек находилась на втором этаже приюта, воздух был спертым и тяжелым. Хорошо бы открыть одно из небольших окон и впустить дуновение прохладной горной ночи. Однако Грейс и не думала вставать. Все окна в детском доме «Беккет и Стрейндж» уже много лет были заколочены гвоздями.

Не делай этого, Грейс.

Вокруг нее клубилась плотная алчная тень.

Не заставляй себя снова переживать это, пусть пламя угаснет.

Но оставалось нечто важное — что-то, что ей необходимо вспомнить. Грейс сдалась на милость тьмы. Где-то заухали совы. Ей снова было тринадцать лет.

Над ее головой скрипнули половицы: старые сосновые доски прогибались под внушительной массой. Это, должно быть, миссис Фальк направляется в ванную после своего стакана чая с джином перед сном. Грейс так и не поняла, почему комната кухарки располагается на третьем этаже, ведь этой грузной даме требовалось десять минут, чтобы подняться по лестнице.

С другой стороны, все, кто работал в приюте, жили наверху — прислуга, медсестра, экономка, садовник, миссис Фальк и мистер Холидей, директор приюта. Может быть, так было легче держать детей на расстоянии. Третий этаж был строго-настрого запрещен Правилами. Однажды, когда Грейс было восемь лет, она подошла к лестнице, ведущей на третий этаж, и занесла ногу на первую ступеньку. В тот же миг ее настигла миссис Фальк, отволокла на кухню и отходила там одной из своих больших деревянных ложек, которыми помешивала суп в котлах. Грейс никогда больше не делала попытки подняться наверх.

Где-то над головой хлопнула дверь. Несколько секунд спустя послышалось ворчание, сопровождающееся натужным пыхтением. Это навело Грейс на воспоминание о документальном фильме Национального Географического Общества, который ей однажды дали посмотреть по старенькому приютскому черно-белому телевизору. Ей нравились такие фильмы, хотя мистер Холидей и говорил, что все ученые безбожные грешники. Тот фильм был о животных в Африке. Там черный буйвол, погрузившись в глубокую лужу грязи, издавал точно такое же пыхтение. Кажется, стряпня Фальк ей самой не пошла впрок. Вот опять. Это значит, что три-четыре раза за ночь Грейс будет разбужена ее хождениями. Если вообще уснет.

— Грейс…

Едва слышный шепот возник в темноте спальни.

— О Грейси…

Хихиканье.

Грейс оцепенела. Разговаривать после того, как погашен свет, запрещалось Правилами. Как и вставать с постели, даже если вам хотелось писать.

Мочиться в постель как раз не шло вразрез с Правилами — а случалось это здесь нередко. В иной день простыни с желтыми пятнами развевались на бельевой веревке, как флаги. В то же время, испачкав постель, можешь получить шлепок-другой от миссис Мурто, экономки, а то и от ее мужа, если самой ей недосуг, а большие руки мистера Мурто грубые и жесткие от работы. Грейс научилась не пить слишком много перед сном.

— Мы за тобой, Грейси. — Снова короткие приглушенные смешки. — Это я, миссис Фальк и мистер Холидей здесь. — Противное причмокивание. — Мы хотим, чтобы ты стала нашей особенной девочкой, Грейси.

Из темноты протянулись руки, готовые ухватить ее за рубашку.

Грейс резко села.

— Оставьте меня в покое.

Она произнесла эти слова вслух, пусть даже миссис Броуд, смотрительница по второму этажу, сидит на стуле за дверью. Руки исчезли.

— Ах ты, маленькая… — Грейс не разобрала слово, — лучше бы ты заткнулась.

Это была Мэтти Уинтер. Ей нравилось вворачивать слова, которые она украдкой подслушивала у мистера Мурто. Садовник имел обыкновение непрерывно ругаться за работой и, казалось, никогда не замечал этого.

— Ты нас слышишь? — донесся тонкий жалобный шепоток. Лизбет Картер. Она говорила, словно хныкала: у нее что-то было не в порядке с носом, и она не могла свободно дышать. В последнее время Лизбет тенью следовала за Мэтти.

Грейс могла лишь смутно различить их силуэты во мраке: один высокий и толстый, другой маленький и худой, как щепка. Попав в сиротский приют два года тому назад, Мэтти объявила себя королевой спальни девочек на втором этаже, и никто из них не возразил — по крайней мере не получив в отместку от Мэтти кулаком в живот. Грейс по возможности избегала Мэтти, но несколько месяцев назад той, судя по всему, надоело молчание Грейс, и с тех пор она непрестанно пыталась вывести девочку из себя.

— Я сказала, оставьте меня в покое. — Грейс не стала понижать голос.

Сдавленный вскрик, и снова Лизбет:

— Боже мой, я что-то слышала! Это дверь? Что мы будем делать, Мэтти? Броуд все слышит.

— И твое хныканье в том числе, — прошипела Мэтти. — Заткнись, пока я тебя не прибила.

Лизбет всхлипнула. Ее худая тень скользнула в дальний угол комнаты к своей кровати.

Глаза Мэтти поблескивали в слабом свете, проникавшем из-под двери. Она прислушивалась. Грейс тоже напрягла слух. Броуд, высохшая старуха с седыми волосами, стянутыми в тугой пучок, обладала длинными, как у осла, ушами. И если она слышала шум в спальне, то обычно врывалась, включала тусклый верхний свет и вопила в точности как осел.

Тишина. Не слышно даже сухого шороха страниц пожелтевшего тома «Хрестоматии».

— А зачем мне читать что-то новое? — сказала Броуд в ответ на вопрос Грейс. — Ничего приличного не было написано за последние пятьдесят лет. Извращенцы эти нынешние авторы. Желчь из них льется, как из сточной канавы, а они еще называют это литературой. Так что мне не нужны современные «Ридерз дайджест» или что-то еще в этом роде. Я могу назвать все это одним словом, вот так-то.

Она никогда не говорила, что это за слово, но Грейс полагала, что мистер Мурто знает его.

Из-за двери не доносилось ни звука. Мэтти наклонилась ближе. Грейс почувствовала ее горячее кисловатое дыхание у своего лица. Она нащупала грудь Грейс, нашла сосок и сдавила его.

— Милые у тебя грудки, Грейс. Они крутят их тебе, пока ты не закричишь? Этого они от тебя хотят?

Она нажала сильнее.

Грейс сжала зубы, сдерживаясь, чтобы не закричать. Не потому, что Броуд услышит, это ее не волновало; вопли старухи ей вреда не причинят. Она не хотела пасовать перед Мэтти.

Мэтти фыркнула и отпустила ее, но вдруг вскинула руку, снова схватила Грейс за грудь и сжала ее. И еще раз.

Грейс едва дышала. Неужели Мэтти не понимает? Дрожащей рукой Грейс дотронулась до руки девочки — и в тот же миг, словно какой-то провод соединил их, она почувствовала ненависть, отвращение… тоску. За последние два года они настигали и Грейс, и Лизбет, и Сару Фейнман, и Нелл Варне. Но никогда не приходили к Мэтти.

Грейс будто сунула палец в электрическую розетку. Как это У нее получилось? Как она смогла узнать, что думает Мэтти?

Мэтти оттолкнула руку Грейс. Проводок порвался.

— Ах ты, сука!

Слово было знакомо Грейс. Прозвучало оно так, будто Мэтти плакала, но это было невозможно.

— Ты, тощая маленькая… — такого слова Грейс никогда раньше не слышала. — Что ты со мной сделала?

— Но ты ведь хочешь этого, — сказала Грейс, на этот раз шепотом, потому что ее душила тошнота. — Ты хочешь, чтобы они пришли за тобой. Но это не сделает тебя особенной, Мэтти. Это сделает тебя…

Грейс не могла найти нужные слова, чтобы объяснить. Ведь в конце концов это обращает тебя в ничто. И, может быть, единственный способ противостоять насилию — быть полностью, абсолютно пустой. В полумраке глаза Мэтти сверкнули яростной болью и желанием. Затем, издав звук, который мог быть и пренебрежительным фырканьем, и рыданием, она прокралась к своей постели.

Грейс легла и снова стала смотреть в темноту. Она пыталась заставить себя не думать. Раньше по ночам она думала о людях, которые могли прийти когда-нибудь и спасти их, — о людях из правительства. Но потом однажды приехал какой-то человек; глаза у него были красные и усталые, а костюм мятый и грязный. Мистер Холидей все ему показывал, широко улыбался, отечески поглаживая по головкам попадавшихся малышей, а тот человек сделал несколько заметок в своем блокноте и уехал. И жизнь вошла в привычное русло.

Разумеется, Грейс быстро поняла, что жизнь в приюте ужасна. В нормальных условиях дети не лежат по ночам без сна, ожидая легкого поскрипывания половиц и рук, тянущихся из мрака.

Правда, в последнее время они приходили за ней все реже и реже. Она связывала это с тем, что Броуд называла, сморщив свой ослиный нос, ежемесячным несчастьем. Но это было еще не все.

Нельзя сказать, что она сопротивлялась им. Она не боролась и не кричала, а старалась наблюдать как бы со стороны. Казалось, им это не нравится. Тогда она стала смотреть на них более пристально. А однажды ночью несколько месяцев тому назад тот, кто пришел за ней, отступил, не начав. Грейс не могла видеть его лица — они всегда были в масках, — но руки она узнала. Мозолистые и сильные руки рабочего.

— Прекрати так смотреть на меня, ты, маленькая Иезавель, — прорычал он.

Как — «так», мистер Мурто?

Она даже не произнесла эти слова вслух, но глаза его расширились за прорезями маски. Он поднял кулак, словно хотел ударить ее, но не ударил.

— Ты не лучше меня, потаскушка. Думаешь навредить мне своими чарами, но ничего у тебя не выйдет. Ты еще заплатишь за это.

Но ей повезло. Она бросилась назад к своей кровати, а они почему-то не пошли за ней.

Даже не глядя, Грейс чувствовала их взгляды. И тоже наблюдала, по-своему. Иногда, спускаясь на первый этаж, она слышала споры, которые быстро стихали, как только девочка оказывалась в поле зрения. А порой кто-нибудь из них пристально смотрел на нее, забавно скосив глаза. И только заметив такой же взгляд у одной из младших девочек, Грейс наконец поняла, что это страх.

Почему-то эти взгляды вызывали у Грейс улыбку. На прошлой неделе она улыбнулась миссис Фальк в столовой.

— Прекрати, ужасная девчонка, — прохрипела Фальк, прижимая руку ко рту и с трудом втягивая в себя воздух, и вдруг, переваливаясь с ноги на ногу, заковыляла прочь со всей возможной быстротой.

А потом пришел мистер Холидей и сообщил им, что миссис Фальк больна и сегодня он сам раздаст им обед.

И вновь тишина. Мэтти, должно быть, добралась до постели, и Лизбет тоже. Сара похрапывала, а Нелл тихонько всхлипывала во сне. Она всегда плакала во сне, хотя наутро никогда этого не помнила.

Снова скрип наверху. Фальк неуклюжей тяжелой походкой возвращается в свою комнату. Половицы стонут. Тонко скрипнула дверь, и затем надолго воцарилась тишина.

Треск!

Грейс села в кровати. Сара и Нелл тоже поднялись, похожие на призраков в своих белых ночных рубашках.

— Черт, — выпалила Мэтти. — Что это было? Лизбет взвизгнула:

— Они идут за нами!

Мэтти протянула руку, чтобы стукнуть ее. Лизбет сжалась в комок, заглушая рыдания подушкой.

Грейс прислушалась. Раздался еще один звук, более глухой, чем первый. Будто что-то мягкое и ужасно большое упало на пол.

— Фальк, — прошептала она.

— Что это, Грейс? — спросила Нелл, смуглой рукой прижимая к груди простыню.

Грейс, ничего не ответив, выскользнула из постели. Она подошла к двери.

— Грейс! — прошептала Сара. — Нельзя выходить!

Опять стало тихо. Нет, неправда. Раздался слабый размеренный звук, похожий на стук метронома, которым пользовалась Броуд во время пения псалмов на Рождественском ужине.

— Грейс!

Она повернула ручку, дверь распахнулась, и в комнату проник свет.

Потрепанная хрестоматия лежала на стуле. Старухи нигде не было видно. Грейс поколебалась. Оставить пост у спальни ночью — значит нарушить столько Правил, что на кухне Фальк не хватит ложек. Но что-то было неладно. Затаив дыхание, она вышла в коридор. Не было нужды говорить остальным, чтобы они остались — никто не пошел за ней. Слышался плач Лизбет.

Грейс сделала несколько шагов по коридору. Вот — поскребывание. Доносится сверху, будто крысы грызут дерево. Ей показалось, что какой-то голос тихо произносит ругательства.

Девочка двинулась дальше. Ни одна из дверей в коридоре не открылась. На сиротский приют снова опустилась тишина. Остался лишь этот глухой звук. Грейс дошла до конца коридора. Перед нею была лестница на третий этаж.

Грейс уцепилась за ветхие перила и глянула вверх. Колени подгибались, еще можно бегом вернуться в постель, пока Броуд ее не поймала. Дело тянуло на хорошую порку. Но она не повернула назад.

Что-то случилось. Грейс это чувствовала, как почувствовала душевную боль Мэтти.

Будто по своей собственной воле ее правая нога коснулась ступеньки. Сверху хлынул серебристый серовато-синий свет. Он скатывался по ступенькам, как клубящийся туман.

Сделай это, Грейс.

Теперь к прежнему звуку добавилось странное гудение, которое постепенно перешло в пронзительный вой. Грейс открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Свет расплескивался по ступенькам, собирался вокруг ног, холодил кожу.

Ты должна подняться по лестнице. Ты уже однажды сделала это, когда тебе было тринадцать. И сможешь сделать это снова.

Цепляясь за перила, Грейс поставила ногу на ступеньку — и мир обратился в пламя.

Нет, не так. Языки пламени дотянутся до нее позднее. Не раньше, чем она увидит. Ей нужно подняться по ступенькам.

Но огонь уже ревел вокруг. Грейс свернулась в клубок на лестнице и разразилась слезами не тринадцатилетней девочки, но взрослой женщины. Потом тени окутали все вокруг и погасили огонь.

50

Тревис раздвинул тяжелые гардины, впуская в комнату яркий свет октябрьского утра.

— Грейс, — позвал он, присев на краешек кровати. Слабый стон слетел с ее губ, голова дернулась, но глаза оставались закрытыми. Она спала.

Нет, не спала, Тревис. Это не просто сон. Грейс снова там, снова окутана тенью прошлого.

Он положил правую руку ей на лоб и почувствовал покалывание.

— Грейс, пора просыпаться. Ты в Денвере, в отеле «Браун Палас». Да, я знаю, он кажется причудливым по сравнению с мотелем «Голубые небеса», но не сердись. Это из-за Ищущих.

Уголки ее рта опустились вниз. Пальцы сжались в кулаки, сминая покрывало.

Вани привезла их сюда накануне вечером, после нападения на мотель. Ни он, ни Грейс не знали, где Ищущие, но Вани каким-то образом знала. Она провела их в комнату на третьем этаже, постучала. Когда же дверь открылась и выглянуло удивленное лицо Дейдры, в холле кроме них уже никого не было.

Они постарались во всех подробностях рассказать Дейдре и Фарру о случившемся, потом посмотрели сообщение по четвертому каналу в десятичасовом выпуске новостей. Тревис не очень удивился, когда на экране появились их с Грейс фотографии.

— Полиция ищет этих двоих по подозрению в причастности к разбою в мотеле «Голубые небеса», — произнес бесстрастный голос диктора. — Они считаются опасными, поэтому, если увидите их, не приближайтесь к ним, а немедленно сообщите в полицию.

Очевидно, их друзья в «Дюратеке» были заняты. И вновь Тревис подумал о фигуре в золотой маске, о которой Вани сказала, что это хозяин горлетов. Движением руки ему удалось остановить сердце Тревиса. Если бы не кинжал, заколдованный Повелителями Рун много лет назад, Тревис сейчас уже был бы мертв.

Спасибо, Джек, мысленно произнес он.

Сразу после новостей Грейс отправилась спать. Но Тревису было не до сна. Глубоко за полночь он все еще беседовал с Дейдрой и Фарром, подробно рассказывая им все, что мог вспомнить о нападении. Наконец Фарр пошел в свою комнату, чтобы связаться с Ищущими. Дейдра приготовила Тревису напиток, который считала травяным чаем, но он, видно, содержал много других активных компонентов, потому что, очнувшись, Тревис обнаружил, что лежит на диване, а в окно комнаты просачивается между высокими городскими зданиями красный отблеск рассвета.

Глаза Грейс были еще закрыты, но веки уже подрагивали. Он наклонился и поцеловал ее влажный лоб:

— Я люблю тебя, Грейс.

Она открыла глаза, приподнялась и пригладила спутанные волосы:

— Тревис, ты… что-то сказал?

Он улыбнулся и взял ее руки в свои:

— Я просто сказал, что пора просыпаться.

— Извини, я была в… я имею в виду, я была только…

— Все в порядке, Грейс. Я знаю.

Он крепче сжал ее руки.

— Я была там, в Спардисе. Я видела тень.

Она оцепенела и попыталась высвободить руки, но он не отпустил.

— Ты должна была мне рассказать, — мягко проговорил он. — Насчет регрессий. У тебя их не было со времени нашего возвращения в Денвер, так ведь?

Ей не хотелось говорить об этом.

— Не беспокойся, Тревис. Я не хочу надоедать тебе старыми воспоминаниями.

Он не знал, смеяться или плакать. Это какое-то безумие. Почему она всегда думает, что со всем должна справляться сама?

— Надоедай мне, Грейс, пожалуйста. Мне это необходимо. Она пристально посмотрела на него. Потом легкая улыбка коснулась ее губ. Медленно, словно не зная в точности, как это сделать, Грейс подняла руку и погладила Тревиса по щеке.

— Когда именно среди всех этих несчастий ты стал сильным? Теперь настал его черед удивиться ее словам. Он выпрямился, потом пожал плечами.

— Не знаю, Грейс. Правда, не знаю.

Она отвела взгляд:

— Я не могу остановить воспоминания, Тревис. Иногда мне кажется, прошлое захлестнет меня.

— Что прошло, то прошло, Грейс. Прошлое не может причинить тебе вреда.

— Так ли?

Он встал.

— Пошли. Дейдра звала в гостиную. Посмотрим, умеют ли в этом отеле заваривать приличный мэддок.

51

Дейдра уже разливала напиток из серебряного чайника. Не говоря ни слова, она протянула им чашки, и Тревис удивился, почему вчера он сомневался в ее дружбе.

— Спасибо, — сказал он, отхлебнув из чашки.

Это был не мэддок, а самый настоящий густой, темный, прекрасно заваренный кофе.

— Вы у меня в долгу, — ответила она.

Грейс устроилась на стуле и отпивала из чашки маленькими глотками. Открылась дверь второй спальни, и вошел Фарр. На нем была та же мятая одежда, что и накануне, а лицо все так же хранило хмурое выражение.

— Что сказали Философы? — спросила Дейдра.

Фарр провел рукой по своим темным вьющимся волосам.

— Ничего. Они абсолютно ничего не говорят. Дейдра нахмурилась:

— Но это же невозможно. Стюарт и Эрике мертвы, а мы нарушали Правила направо и налево. Они должны что-то сказать.

— Очевидно, не должны.

Фарр и Дейдра опустили глаза, а Тревис вздохнул:

— Прошу прощения, но вы забыли, что не все в этой комнате свободно понимают язык Ищущих. Не могли бы вы перевести?

— Я не уверен, что смогу, — сказал Фарр, заправляя выбившийся край рубашки.

Тревис искоса посмотрел на него:

— То есть? Вы всегда говорите загадками и всегда появляетесь в черных лимузинах в нужный момент. Я думал, у вас, Ищущих, на все есть ответ.

— Я тоже так думал, — прошептал Фарр. Грейс нарушила тишину:

— Ладно, а что нам делать теперь?

Тревис с наслаждением допил ароматный кофе и стал размышлять. У «Дюратека» оставался Бельтан, только теперь в их распоряжении имелись еще и колдуны в золотых масках. Да, проблема. Пока Тревис не знал способа ее решить.

— Мы должны найти вашего друга, рыцаря Бельтана. Действовать нужно быстро. У нас мало времени.

Тревис широко раскрыл глаза, будто пространство вокруг него расступилось. Раздался щелчок, словно закрылась дверь номера. Но он не помнил, слышал ли, чтобы она открывалась.

— Вани, — выдохнул он. — Ты вернулась.

Она улыбнулась, и суровое выражение ее лица несколько смягчилось.

— Не совсем так, Уайлдер. Я никуда и не уходила. Я должна наблюдать за этим отелем. Здесь безопасно — пока. — Она склонила голову, ее короткие взъерошенные волосы блестели в свете утреннего солнца. — Это кофе?

— Позвольте мне, — предложила Дейдра, надеясь за этими простыми действиями скрыть свое удивление. Она наполнила чашку.

— Спасибо. — Вани взяла предложенный кофе.

— Ты знаешь, это не мэддок, — предупредила Грейс. Вани вдохнула поднимавшийся от чашки пар.

— Подойдет и это, Грейс Беккет. Сегодня была… долгая ночь.

Вани села на софу, и впервые Тревис заметил тени под ее золотистыми глазами. На ней все еще были облегающие штаны и сапоги из черной кожи, куртку она сняла, оставшись в черной маечке. Когда Вани подносила чашку ко рту, Тревису были видны татуированные символы, змеившиеся по ее рукам. Еще больше символов охватывало шею. Он не знал их значения, ему было только известно, что это не руны.

— Итак, ты нас знаешь, — сказал Фарр.

— Вы Ищущий, — сказала Вани. Фарр кивнул.

— Зачем ты прибыла сюда, на Землю? Ты можешь нам сказать?

Вани опустила чашку.

— Разве Тревис Уайлдер и Грейс Беккет еще не рассказали вам? Я прибыла, чтобы забрать их обратно на Зею.

Дейдра хотела было что-то сказать, но Фарр сделал легкое движение рукой, призывая ее к молчанию. Она бросила на него вопрошающий взгляд. Тревис заметил этот молчаливый диалог и решил, что, видимо, таковы правила их взаимоотношений.

Грейс выпрямилась, щеки ее порозовели от выпитого кофе.

— Как ты оказалась здесь, Вани? Как ты попала на Землю? Мне нужно… нам нужно знать.

Вани, казалось, задумалась над этими словами. Наконец кивнула:

— Пожалуй, я начну свой рассказ вот так. Давным-давно мои предки жили на юге Зеи, в жарком краю Морингарта в городе Мрак Моринду. Из всех городов Амуна, расположенных на берегах великой реки Эмир, только город Кор был древнее. Кор был самым большим из городов-государств, но Мрак Моринду — самое лучшее пристанище для колдунов.

— Колдуны, — проговорил Тревис. — Вчера ночью ты, кажется, назвала колдуном того, в золотой маске?

— Да, — подтвердила Вани, сощурив глаза.

— Так кто же такие колдуны? Они такие же, как Повелители Рун?

— Нет, колдуны — еще их называют магами — не имеют ничего общего с чародеями севера. По крайней мере насколько мне известно. К сожалению, многое из того, что было известно моему народу, оказалось утраченным со времени нашего изгнания из Моринду и земель Амуна. Короче говоря, колдуны — это те, кто может приманивать морндари и повелевать ими.

— Морндари, — повторила Дейдра. Очевидно, она забыла указания Фарра. Вани кивнула.

— На древнем языке моего народа это значит «те, кто жаждет». С тех пор как первые люди Амуна обнаружили их, морндари жаждут. Они… — Она посмотрела в потолок, словно подыскивая слова, и продолжила: — На вашем языке их можно было бы назвать духами. Но не духами умерших людей. Они древние — стары как мир или, может быть, еще старее. Их можно почувствовать, но у них нет тел, они не имеют формы и, по существу, не являются живыми. Однако они могущественны. И, как обнаружили колдуны, их можно приманить кровью. Поэтому их так и назвали.

— Кровь, — содрогнулась Грейс. — Ты имеешь в виду кровь животных?

Вани покачала головой:

— Если колдун хочет повелевать ими, то должен предложить им свою собственную кровь. Отведав ее, морндари становятся тупыми и сытыми, и тогда колдун может просить их о чем угодно.

Как это возможно? — хотел спросить Тревис, но язык, казалось, присох к небу.

— Блистательные города Амуна пали две тысячи лет тому назад, — сказала Вани. — Колдуны восстали против богов, но были отброшены и уничтожены, а река Эмир сменила русло во время последнего столкновения, поэтому Амун стал таким, каким он является сейчас: Морголти, пустыня пыли и костей.

Грейс подтянула колени к груди.

— Очень интересная история, Вани, но какое отношение это имеет к тому, как ты попала на Землю.

Вани улыбнулась:

— У настоящего глубокие корни, Грейс Беккет, а мгновения — как листья на дереве. Даже простое событие происходит только потому, что раньше случилась тысяча других событий. Мой народ называет это судьбой.

— Я бы назвала это теорией хаоса, — сказала Грейс. Вани пожала плечами:

— Как ни называй, а результат один. В разгар войны против богов колдуны попытались вырвать у Мрака Моринду тайну — тайну великой мощи. Чтобы не дать им уйти, колдуны Моринду запечатали ворота и разрушили город изнутри. Так Моринду и его тайна оказались навеки погребенными под песками Амуна.

Тревис сжал свою пустую чашку.

— Вани, те колдуны, что хотели украсть тайну власти из Моринду, тоже носили золотые маски?

Вани сдержанно кивнула.

— В Амуне был городок Шират, с начала времен богов являвшийся антиподом Моринду. Это люди из Ширата первыми стали называть город моих предков Мраком, чтобы отравить сознание людей — заставить их бояться и ненавидеть жителей Моринду. Шират всегда жаждал завладеть знанием Моринду. Да, — ее глаза встретились с глазами Тревиса, — колдуны Ширата носили золотые маски.

Грейс подскочила:

— Вани, ты же сказала, что все колдуны были уничтожены в ту войну.

— Большинство. Но не все.

— И все-таки непонятно, зачем двухтысячелетиям старцам интересоваться мной и Тревисом?

— Причина та же, что и у моего народа, — ответила Вани, пристально разглядывая свои запястья с замысловатым рисунком татуировок. — Раз выжил кто-то из народа Моринду, выжили и некоторые из людей Ширата. Они никогда не прекращали поиска утерянных тайн моринду. А мы никогда не прекращали всеми силами мешать им. Прошлой ночью на вас напал один из представителей Ширата. Если бы даже ты не увидел его, Уайлдер, я бы все равно знала это. Они всегда использовали горлетов в качестве рабов.

Грейс поежилась:

— А какие они, Вани? Эти горлеты?

— Они создаются черной магией Ширата. Мне лишь известно, что они сделаны из сочетания крови и плоти различных существ. Но я никогда не видела таких горлетов. Они сильнее тех, о которых мне доводилось слышать раньше. И быстрее.

— И сообразительнее, — добавила Грейс. — Не так ли? Вани кивнула.

— В любом случае я рада, что колдуны Ширата объявились. В последние месяцы я стала подозревать, что через Врата прошел один из их отрядов.

Даже Фарр забыл об установленных им самим правилах.

— Врата? — Его карие глаза пристально смотрели на Вани. — Ты хочешь сказать, что между Зеей и Землей есть какой-то проход?

Вани улыбнулась:

— Долгое время мой народ прятал артефакт Моринду. Однако три года назад мы рискнули воспользоваться им, и вот я здесь, на Земле, в надежде найти Уайлдера и Беккет.

— Три года? Но ты не могла так долго находиться на Земле. Ищущие услышали бы об этом.

Улыбка превратилась в легкую гримасу:

— Думаю, вы переоцениваете быстроту, с которой я могу выучить язык незнакомого мира, и недооцениваете мою способность скрываться от глаз Ищущих.

Фарр не нашелся что сказать.

Нервы Тревиса были натянуты как струна.

— Если у тебя есть Врата, Вани, то ты можешь помочь нам доставить Бельтана обратно на Зею.

— Нет, не могу.

Ее ровный голос потряс Тревиса. Он не сводил с Вани глаз, как и Грейс.

— Артефакт Моринду всемогущ, и хотя мы используем его, принцип действия нам не вполне понятен. Видите ли, артефакт полый, и когда мой народ впервые обнаружил его, он был наполнен темной жидкостью.

— Кровью, — догадалась Грейс.

— Да, кровью. Но когда я хотела воспользоваться артефактом, чтобы отправиться на Землю, мой брат обнаружил, что он пуст.

Тревис в волнении провел рукой по своей стриженой голове.

— Но я не понимаю. Разве не может твой брат просто наполнить эту штуку и забрать нас обратно?

— Это не так просто, Уайлдер. Мы не знаем, какая кровь была в артефакте.

Грейс предположила нарочито спокойно:

— Человеческая кровь?

— Нет, — возразила Вани, повернувшись к Грейс. — Человеческая кровь не отворяет Врата. В артефакте была другая кровь, кровь большой силы. И чтобы снова открыть Врата, понадобится такая же.

— Но разве артефакт не «подсказал» тебе, что ему нужно? — Грейс отщипывала катышки свалявшейся шерсти от своего пушистого свитера.

— На артефакте нет надписей. Если бы они были — то на древнем языке Моринду, и мы бы не смогли их перевести. Говорят, чтобы открыть путь, нужна такая же сильная кровь, как Кровь Света.

Грейс вздохнула:

— И у тебя нет никакой идеи. Что бы это могло значить? Вани не ответила.

— Только то, что ты застряла здесь. — Тревис вздохнул и уточнил: — Мы застряли здесь.

Вани встала и прошлась перед окном. Черная кожа поскрипывала.

— Мы подозревали, что кровь будет расходоваться по мере использования артефакта. Еще не отправившись в это путешествие, я знала, что оно будет в один конец. Но примерно год назад брат прислал мне сообщение, что те, кого мы ищем, появились на Зее, и зовут их Грейс Беккет и Тревис Уайлдер.

Дейдра тихонько присвистнула.

— Вот это удар — попасть сюда без пути назад и вдруг узнать, что те, кого ты ищешь, — там, на Зее.

Вани с иронией взглянула на Дейдру:

— Это ты верно заметила, Ищущая. Однако два месяца назад брат прислал мне другую весть: что Уайлдер и Беккет вернулись на Землю.

Тревис попытался разобраться:

— Подожди минуту. Если ты не можешь открыть Врата, как же твой брат посылает тебе сообщения?

— С помощью вот этого.

Вани вынула из кармана черный треугольный камень. Фарр придвинулся ближе, стараясь разглядеть.

— Что это?

— Часть артефакта Моринду, — сказала Вани. — Она позволяет брату говорить со мной через артефакт, хотя это обходится ему дорого. Без этой части артефакт неполон.

— Как это понимать? — недоуменно спросил Фарр. Вани сжала в ладони каменный треугольник.

— Месяц назад передо мной появились Врата. Я подумала, что это очередное сообщение от брата. Но ошибалась. Врата… открылись шире.

Грейс выпрямилась.

— Скирата.

— Я не сразу поняла это. Я была застигнута врасплох и едва успела спастись. В то мгновение я не видела, кто напал на меня, но прошлой ночью подтвердились мои опасения. Через Врата действительно прошел колдун из Скирата. Вероятно, он силой вырвал артефакт из рук брата и с его помощью прошел через Врата.

— Подожди минутку, — снова остановил ее Тревис. — Ты, кажется, сказала, что не можешь активизировать артефакт без нужной крови.

— Да, — согласилась Вани. — Сказала. Тревиса охватила дрожь. Неужели…

Однако Грейс успела раньше:

— Ты думаешь, колдун узнал секрет? Ты считаешь, он знает, какая кровь нужна, чтобы привести в действие артефакт?

— Видимо, да, — подтвердила Вани. — Иначе он не смог бы пройти.

Фарр мрачно глянул на Дейдру.

— Что? — спросила она.

Он потер щетинистый подбородок.

— Это очень плохо. События прошлой ночи могут значить лишь одно: существо, которое Вани называет скирати, работает вместе с «Дюратеком». И на репортаже о нападении на мотель можно большими буквами написать — «Дюратек».

Дейдра, волнуясь, завершила мысль Фарра:

— А значит, ничто не помешает «Дюратеку» воспользоваться Вратами, чтобы получить доступ на Зею.

Страх охватил Тревиса. Если Дейдра права, то конец всему, за что он боролся, конец Зее как свободному и независимому миру. Он посмотрел на Грейс, и она так же испуганно посмотрела на него.

— Нет, — возразила Вани, — я не впадаю в отчаяние. Не все надежды еще утрачены.

Фарр в сомнении покачал головой:

— Прости меня, Вани, но ты не знаешь «Дюратек». Они воспользуются любым шансом, чтобы проникнуть на Зею и завладеть ее ресурсами.

— Ты не прав, Ищущий. — Глаза Вани сверкнули. — Мне известно о группе колдунов, которую ты называешь «Дюратеком». Я наблюдала за ними, так же как наблюдала за тобой. И хотя у них есть рыцарь, Врата и секрет крови, существует еще кое-что, чем они не обладают.

Она не разжала ладонь, но Тревис вспомнил о треугольном камне.

— Ты сказала, что артефакт неполон без него.

— Да, — подтвердила Вани. — Когда призма отделена от артефакта, она действует как фокус для Врат. Пока она у меня, Врата, открытые артефактом, будут вести к призме. Чтобы открыть Врата обратно на Зею, следует свести вместе и артефакт, и призму.

— И потом, — подхватил Тревис, — если нам удастся заполучить Бельтана и артефакт, узнать, что такое Кровь Света, то мы сможем попасть на Зею.

Однако, произнося эту фразу, Тревис уже понимал, насколько нелепо она звучит. Как им решить такую сложную задачу пусть даже с помощью Вани и Ищущих?

— Вани, — мягко сказала Грейс. — Есть еще один момент, о котором ты нам не рассказала. Зачем ты и скирати искали меня и Тревиса?

Вани склонила голову. Ее черный силуэт четко вырисовывался на фоне окна.

— Потому, Грейс Беккет, — сказала она, и ее золотые глаза засверкали, — что тебе и Тревису Уайлдеру суждено поднять погибший город Мрак Моринду из песков Морингарта.

52

В очередной раз Бельтан выплывал из темных волн беспамятства, прорывался сквозь вязкую поверхность и оказывался на холодной твердой плите нагим и обездвиженным.

Он прилагал все силы, чтобы полностью осознать реальность. Видимо, это склеп под Кейлавером, где покоится его убитый отец. Но нет никакой уверенности, туман застилает ему глаза. Как он очутился здесь? Вспомнился огонь, бегущий по жилам. Яд! Да, она его отравила и принесла сюда, чтобы превратить в себе подобного. Кайрен.

Не тронь мое сердце, ведьма!

Но какая разница — вырежет она его сердце или нет? А зачем ему вообще нужно сердце?

Ты любишь его.

Нет, причина не в этом, а в его обычной глупости. Какой смысл в любви? Он любил отца, короля Бельдреаса, а чем это закончилось? И снова Бельтан увидел картину, однажды вторгшуюся в его сны, а теперь — из-за колдуна Дакаррета — в его пробуждающийся разум: нож, глубоко вонзающийся в широкую сильную мужскую спину, и рука, извлекающая этот окровавленный нож. Рука Бельтана. Он боготворил Бельдреаса, своего отца, и он же убил его — нанес удар, когда тот не ждал опасности. Не к такому ли концу всегда ведет любовь — боль, предательство, смерть?

Нет, это не одно и то же. Я только хочу увидеть когда-нибудь Тревиса Уайлдера и все. Хочу лишь сказать ему, что я прошу прощения.

Но у него не будет такого шанса. Леди Кайрен собирается вырвать у него сердце. Что ж, может быть, так будет лучше. Пусть удалит ему то, что не в силах вернуть потерянную любовь.

Только что-то здесь не так. Он видел, как Кайрен умирала. И здесь слишком светло для отцовского склепа под замком. Серая пелена растворялась в жесткой, безжизненной белизне.

Металлический щелчок, потом воздух прорезал женский голос, хотя странно резкий и гортанный.

Объект Е-2, медицинский журнал. Седьмое октября, кассета вторая. Результаты тестов и дубликат образцов крови и тканей были направлены в центр для анализа и проверки, и мы ждем указаний для дальнейших действий.

Со вчерашнего дня у меня появилось время, чтобы просмотреть видеозаписи системы безопасности, и я теперь уверена, что абориген не говорит по-английски. На аудиодорожке ленты речь объекта неразборчива. Логическое объяснение состоит в том, что его неожиданное пробуждение испугало меня, и я проецировала слова, которые могла понять, на звуки, издаваемые объектом. Я находилась на дежурстве в течение тридцати шести часов, но вчера у меня было добрых семь часов настоящего сна.

И все же, по счастью, звуки, издаваемые объектом, представляют собой туземную речь. Я направила ленту в центр для Цифровой обработки и перекрестного сравнения с известной на текущий момент лексикой. Однако сомневаюсь, что они найдут какие-либо совпадения. Теперь я уверена, что объект ни на каком языке не говорил, а просто испускал крики боли и страха.

Между тем из соображений безопасности мы держим объект Е-2 заторможенным на максимально безопасном уровне. После такого долгого состояния беспомощности, даже с учетом лечения альтернативной сывороткой крови, сила, которую он проявил, удивляет. Мы разбудим его, когда получим инструкции, скорее всего завтра. Конец записи.

Свет становился ярче, облекаясь в формы.

Но я не сплю, ведьма!

Бельтан хотел крикнуть, но тело не повиновалось ему. Она думала, что ее яд заставит его проспать до завтрашнего утра, но не тут-то было. Когда-то одна ведьма тоже недооценила его. Кайрен. Поэтому он смог тогда подняться из каменного фоба, отшвырнуть ее и ткнуть в нее факелом.

Почему уже дважды колдовские чары оказались слабее, чем сила Бельтана? Полной уверенности у него не было, но его родная мать Алира была в некотором роде колдуньей.

Молодой Бельдреас, который тогда еще не был королем, отправился верхом в болота западного Кейлавера, чтобы поохотиться на кабанов, и встретил там Алиру в деревне Берент. Ее зеленые глаза очаровали его, поманили за собой. Однако когда на следующий день Бельдреас узнал, что жители деревни считали Алиру деревенской колдуньей, он впал в гнев. Никогда ни один из последователей Ватриса не влюблялся в колдуний, а уж Бельдреас был настоящим воином.

Он встретился с ней на деревенском выгоне и, наверное, прибил бы в гневе, если бы девушка не сказала ему, что его незаконный сын уже живет в ней. Каким бы молодым и горячим ни был Бельдреас, он не причинил бы вреда женщине, носившей ребенка — его ребенка.

И все-таки Алира была колдуньей, и Бельдреас не хотел иметь с ней никаких отношений. Он отправился обратно в Кейлавер, а Бельтан первые семь лет своей жизни провел с матерью. Она часто заставляла его пить горькие напитки из заваренных трав или просила пожевать какой-нибудь невкусный кусок корня, от которого тошнило. Бельтан так никогда и не узнал, зачем она это делала. Она только говорила ему: «Это сделает тебя сильным, мой маленький принц».

Но он любил ее и всегда слушался, а когда мальчика тошнило от настоев, она клала его голову себе на колени, гладила его волосы и пела ему, пока он не засыпал.

В то лето, когда ему исполнилось семь лет, Алира подхватила лихорадку, и хотя сама помогала любому больному жителю деревни своими лекарственными травами, никто из них не приготовил снадобья для нее. И похоронить ведьму тоже было некому. Тогда Бельтан вложил в окоченевшие руки Алиры ее любимый зеленый шарф, поцеловал в холодную щеку, а затем поджег маленький деревянный домик, в котором они жили, и смотрел, как он горит.

Настолько высоки были понятия Бельдреаса о чести — если не говорить о его чувствах, — что он не хотел видеть, как его единственное дитя, законное или незаконное, живет бедняком в заброшенной деревушке. Он послал своего сенешаля лорда Алерейна привезти Бельтана в Кейлавер. Скоро Бельтан всей душой полюбил Бельдреаса и свой новый дом. Но не забыл мать и то, как в конце концов ее колдовское искусство предало ее — с тех пор Бельтан уверовал, что это искусство вероломное.

И все-таки благодаря отварам трав, которые мать когда-то заставляла его пить, Бельтан приобрел способность сопротивляться снадобьям. Пока он вспоминал все это, в комнате становилось светлее. Рыцарь мог уже видеть ровный потолок и странное голубовато-белое освещение. В противоположной части комнаты он заметил тень: стройная женщина сидела за столом, склонив голову и рассматривая в руках какой-то предмет.

Хорошо, что ему удалось не вскрикнуть. Так она не узнает, что он мог услышать и как-то понять ее слова — или по крайней мере некоторые из них, потому что многое из того, что она говорила, походило на колдовские заклинания.

Снова щелчок. Теперь она говорила более мягким тоном.

Персональное замечание. Мы знаем, что генетически объект относится к современным человеческим существам. Результаты филогенетического анализа, основанные на последовательностях ДНК, прибыли вчера, и даже самые приблизительные оценки подтверждают происхождение из популяции северной Европы давностью в пять тысяч лет с допуском ошибки в тысячу лет.

Мои собственные предки родом из Норвегии. Полагаю, можно сказать, что мы в некотором роде родственники. Вместе с тем в нем есть что-то варварское, кажущееся мне чуждым и тревожным. Не такими ли были викинги, совершавшие набеги на Европу?

В центре говорят, что уровень цивилизации аборигенов средневековый, примерно одиннадцатый век с погрешностью в плюс-минус два века. Мне все еще кажется удивительным, что развитие могло идти параллельно земному с запаздыванием в тысячу лет. Но как раз об этом говорят наши историки. Люди есть люди. Не воля индивида, а плотность населения и теория вероятности являются регулирующими факторами. Может быть, верховные правители правы. Может быть, проявления судьбы все же существуют.

Как бы то ни было, а там, должно быть, сейчас жестокая эпоха. Объект не может говорить с нами, но шрамы, многочисленные повреждения костей свидетельствуют о жестокости. Я понимаю, эта теория не слишком научна, но я полагаю, проснись он и освободись от пут, он убил бы меня голыми руками.

Тишина.

Доктор Ананда М. Ларсен. Конец записи.

Вздох, шарканье, потом звук отодвигаемого стула. Тень поднялась.

Бельтан не поднимал век. Это первейшее правило военнопленного. Пусть враги думают, что ты беспомощен. Женщина — доктор по фамилии Ларсен — не так уж и ошибалась на его счет. Будь он свободен, он не стал бы убивать ее, но что-нибудь предпринял, лишь бы вырваться из этого места.

Раздался какой-то непонятный звук, вроде перезвона. Потом скрежет, в любом мире означающий, что закрывается замок. Он заперт. И остался один.

Послышалось потрескивание и чье-то тихое дыхание.

Нет, все-таки не совсем один.

Бельтан открыл глаза и повернул голову. Из небольшой клетки в углу на него смотрел умными темными глазами шин-паси.

— Привет, — сказал Бельтан хрипло. — Так ты тоже здесь? Существо наклонило голову, пробежалось длинными темными пальцами по проволочным ячейкам клетки.

Бельтан нахмурился:

— Ты ведь понимаешь меня? Может быть, не слова, но интонацию? Ты для них — то же самое, что и я. Только ты знаешь больше, чем они думают.

Шин-паси протянул длинные, покрытые рубцами руки к ярким картинкам с изображениями костей на стене: высокий хрупкий череп с огромными глазными впадинами.

Бельтан попытался приподнять голову, обнаружил, что это возможно, и огляделся вокруг. Он был все еще обнажен, но его прикрыли тонкой простыней. Наверное, он для них все же не предмет, а человек. Множество проводов и трубок, увиденных им во время последнего пробуждения, исчезли; и теперь осталась только одна, что вела от укрепленного наверху прозрачного пузыря к игле, воткнутой в его руку. Он был еще связан, но путы, казалось, стали чуть слабее, чем раньше, как будто его связали небрежно. Видно, не подумали, что он мог проснуться так рано. Насколько можно понять, три ленты удерживают его на металлическом столе: одна проходит над предплечьями и грудной клеткой, другая прижимает руки к бедрам, а третья — стягивает ноги.

Сжав зубы, Бельтан напрягся. Из чего бы ни были сделаны эти ленты, они оказались сильнее, чем он. Тогда рыцарь стал извиваться. Метод оказался более эффективным — почти удалось вытащить правую руку. Если бы побольше места.

Он снова напрягся, но через несколько минут прекратил попытки — выбился из сил, а правое запястье горело.

Думай, Бельтан. Твои мускулы обессилели, так используй мозги для разнообразия, если они не совсем усохли за эти годы. Вспомни, как седлаешь своего скакуна. Конь всегда задерживает дыхание, когда ты затягиваешь подпругу, поэтому, когда он делает выдох, подпруга ослабевает и седло соскальзывает. Выдыхая, ты ничего не добьешься: лента стягивает твои бедра. Но есть способ стать меньше в размерах.

Он так и сделал.

Подался вверх под повязками. Между спиной и стальным столом получился зазор в один дюйм, но нужно было еще немного. Он сжал зубы и что было сил натянул путы. Ленты потрескивали, растягиваясь. Все-таки после всех тяжелых испытаний он был сильнее, чем думал.

Теперь достаточно. Бельтан просунул руку за спину, потом опустился вниз всем телом. Задержал дыхание и резко выдохнул воздух из легких. Попробовал потянуть правую руку. Лента не пускала, но после вспышки боли руку удалось извлечь. Он содрал порядочный кусок кожи, рука кровоточила, но зато была свободна.

Давай, давай работай.

Путы на бедрах теперь ослабли, достаточно просто вытащить левую руку. Ослабить повязку вокруг предплечий и груди было труднее. Однако в результате предыдущих действий Бельтан смог положить правую руку поверх зажима, удерживающего повязку. Он не мог видеть, что делает, пальцы онемели; казалось, невозможно понять эту сложную застежку.

Только не такая уж она и сложная. Во всем теле появилось странное покалывание, и Бельтан почувствовал, что мышцы тела слушаются его.

Наконец путы были побеждены, и он сел.

Простыня сдвинулась, и Бельтан бросил взгляд на свое тело. Ну что ж, не так страшно, как могло быть. Он все так же худощав, но не слишком. Не осталось и следа от выпиравшего живота, и можно было пересчитать все ребра. Розовой теплотой светилась кожа, под ней так и ходили жгуты мускулов. От раны, полученной на празднике Среднезимья, осталась белая полоска, змеившаяся по боку. Рыцарь с трудом согнул руки, но с удивлением почувствовал, что мог бы взмахнуть мечом, если бы понадобилось.

Невероятно.

Ладно, какой бы ни была разгадка этой тайны, она подождет. Бельтан отбросил простыню. Снять повязки с ног легко, но он не был уверен насчет трубки в руке. Сжав зубы, выдер-нул ее. Немного больно, но не так уж страшно, как ему казалось. Он осторожно свесил ноги и соскользнул на холодный пол. Оттолкнувшись от своего ложа, впервые за два месяца Бельтан стоял.

Тут ему едва не пришел конец. В ушах зашумело, в глазах стало темно, комната закружилась. Он наверняка упал бы, раскроив голову о твердый пол, но в последний момент ухватился за стальной шест рядом с металлическим столом и повис на нем. Постепенно головокружение прошло. На этот раз Бельтан осторожно сделал несколько шагов. С каждым шагом кровь быстрее бежала по жилам, а уверенность наполняла сердце. Через некоторое время, весь в поту и тяжело дыша, он добрался до двери. На крючке висел тонкий белый халат, какой был на докторе. Он накинул халат на плечи и завернулся в него. Слишком маленький, но все же лучше, чем ничего.

Послышался тихий гортанный звук. Шин-паси пристально смотрел на него сквозь ячейки клетки. Казалось, это существо беспокоилось о нем. Может быть, так оно и было. Приглядевшись, Бельтан заметил, что это самка.

Усмехнувшись, он приложил палец к губам:

— Со мной все в порядке, леди. Теперь сиди тихо. Мы ведь не хотим, чтобы кто-то понял, что мы встали.

Существо продолжало смотреть сквозь сетку.

Дверь была сделана из неизвестного Бельтану металла. Не имелось ни засова, ни щеколды, на которую полагается ее закрывать, как у большинства дверей, но была ручка, которая, очевидно, служила рычагом для открывания. Бельтан попробовал пошевелить ручку.

Она не шевелилась.

Всем телом он навалился на ручку, но безрезультатно. Что же это за запор?

Шин-паси снова стала издавать звуки и, просунув пальцы сквозь ячейки сетки, пыталась привлечь его внимание.

— Подождите, леди, — пробормотал Бельтан. — Я должен найти способ открыть эту дверь.

Он присмотрелся. На двери имелась небольшая коробочка со стеклянным окошком, в котором рдели красные знаки. Под окошком на коробочке было десять выпуклых металлических квадратиков. На каждом из квадратиков какой-то знак, но Бельтан не знал, что они означали. Хоть он и понимал каким-то чудом здешний язык, читать на нем явно не мог. С другой стороны, и на Зее его навыки в письме и чтении были невелики. Чтение — занятие для священников, высокородных дам и королей, а не для бастардов.

Снова Бельтан ощупал дверь, но не нашлось ничего, чем можно было бы воспользоваться. С этой стороны двери не было даже петель. Только коробка с квадратиками и мерцающие знаки.

Он выругался. Если они сейчас вернутся, его снова свяжут, на этот раз крепче. Или посадят в клетку, как шин-паси. Нужно выйти отсюда, пока не поздно.

Снова раздалось дребезжание сетки и крики шин-паси, на этот раз более громкие и настойчивые. Бельтан посмотрел на клетку. Шин-паси сновала внутри вверх и вниз, потом присела на корточки, и стала тыкать в него своим длинным пальцем. Что это она?.

Болван, обернись.

Он обернулся, и его взгляд упал на коробочку со светящимися символами.

— Это. — Бельтан подошел к коробочке на двери, потом снова глянул на существо в клетке. — Ты хочешь, чтобы я что-то сделал с этим, да?

Шин-паси снова показала пальцем на его руку. Бельтан нахмурился, протянул руку к коробочке. Коснулся одного из квадратиков.

Раздался громкий крик шин-паси. Бельтан оглянулся на клетку. Существо наблюдало. Он прикоснулся еще к одному квадратику коробочки. И снова существо издало крик, от которого он вздрогнул. Бельтан сжал челюсти и дотронулся до третьего квадратика.

Тихое ворчание. Бельтан, поколебавшись, нажал на очередной квадратик. Окошко на коробочке потемнело, потом появился один красный символ и прозвучал щелчок. Как раз такой щелчок он слышал, когда доктор выходила из этой комнаты.

Снова ободряющее ворчание. Бельтан похолодел. Он сошел с ума или это полоумное существо действительно руководит им?

Умно, Бельтан. Может, даже слишком умно. Кто знает, что они с ним сделали. И кто знает, что они сделали с тобой. Тебе нужно выбраться отсюда. Ясно, как белый день, это существо наблюдало за ними, а они не замечали.

Он нацелился на следующий квадратик, который поддался со второй попытки. В окошке появился еще один красный символ, также сопровождавшийся щелчком. Для следующего понадобилось несколько попыток и несколько резких окриков, но еще один символ он получил сразу. Шин-паси издала тихий возглас. Бельтан облизнул губы и нажал на кнопку.

Щелчок.

Появился четвертый красный символ. Потом на один ужасный момент окошко в коробочке потемнело. Бельтан начал было браниться в полной уверенности, что испортил эту штуку, но символы появились снова, только не красные, а изумрудно-зеленые. Внутри двери раздался металлический скрежет, будто повернулись задвижки.

Бельтан в изумлении воззрился на существо в клетке. Оно наблюдало за тюремщиками и узнало их секрет. И вправду смышленое.

— Спасибо, — прошептал он.

Существо сидело на корточках, потеряв к Бельтану, казалось, всякий интерес. Он снова повернулся к двери, взялся за ручку и нажал на нее. Дверь открылась.

53

— Вот это, — сказал Фарр, разворачивая ветхие листы бумаги на столе красного дерева в их гостиной, — схемы оперативной базы «Дюратек», в нескольких милях к северу от делового квартала Денвера.

Вани осторожно подошла к столу.

— У вас есть карты их крепости, Ищущие? Я могла наблюдать только снаружи и не знаю, что находится внутри.

Дейдра иронично улыбнулась:

— Ну ты же понимаешь, членство в таинственной международной организации дает кое-какие преимущества.

— Да-да, — Фарр подхватил ее тон, — безграничные. Просто эти синьки были сделаны для предыдущего владельца здания. «Дюратек» занял его два месяца тому назад. Боюсь, они уже перепланировали внутренние помещения.

Вани провела пальцем по карте:

— Нет, я так не думаю. Они сделали некоторые изменения снаружи для большей безопасности. Вряд ли дюратековцы надолго останутся здесь. Когда будут достигнуты определенные цели, они отсюда уйдут.

Грейс взглянула на Вани. В чем же состоит цель оперативной базы «Дюратек»? Открыть Врата на Зею? Если так, то почему они удерживают у себя Бельтана?

Может, он достался им просто по счастливой случайности, Грейс. Что-то вроде нежданной удачи, кгторую надо использовать, пока они считают, что не откроют Врата без части артефакта Вани.

— Ладно, — сказал Тревис. В руке он держал серебряную кофейную чашку, а взгляд был красноречиво устремлен на кофейник. — Неужели все здесь кофеманы?

Он наклонил кофейник над чашкой. Пусто. Тревису достались лишь четыре виноватых взгляда.

Грейс выпрямилась в кресле, устав от сидения.

— Я позвоню портье.

Вряд ли она сможет быть полезна при планировании атаки на секретную базу многонациональной корпорации. Ее задача — вновь собрать друзей после неудачи.

Она набрала номер, но при соединении в трубке раздалась приятная музыка — звонок поставили на ожидание. Грейс задумалась. Если бы Дар действовал здесь, на Земле, может быть, она все же могла бы помочь…

Но оно не действует, Грейс. По крайней мере не очень хорошо. Ты только тогда почувствуешь, где именно они держат Бельтана, когда окажешься в нескольких футах от него. Найти его смогут лишь Вани и Ищущие.

А что потом? Как они собираются получить артефакт и секрет его использования у скирати?

Ты же видела ее в схватке, Грейс. Она делает невозможное с точки зрения законов физики. Вани говорит, что ей предопределено судьбой доставить тебя и Тревиса обратно на Зею. Может быть, судьба действительно существует.

Нет, как ученый она не может в это поверить. Нет такого явления как судьба; никакое божественное провидение не управляет жизнями. Если Бог и существует, то он слепой идиот.

Но боги существуют, Грейс. Ты видела, как родился один из них.

Ну хорошо. Так, может, стоит извлечь эти старые идеи из ящика, куда засунула их много лет тому назад, стряхнуть с них пыль и пересмотреть, когда будет время?

Но не мысль о богах беспокоила Грейс. Даже если судьба существует, разве она не покончила с нею в приюте «Беккет и Стрейндж»? Нет, лучше верить во вселенскую случайность и знать, что ужасные вещи случаются из-за глупого везения, а не потому, что кто-то заслужил это.

Наконец в трубке раздался голос. Она попросила принести кофе, положила трубку и повернулась к остальным.

— Вани, — спросил Фарр, — где находится комплекс, в котором ты заметила наибольшее скопление охраны?

Вани показала на верхнюю часть чертежа:

— Я думаю, они держат его здесь. Но охранников не так уж и много. Должно быть, в обеспечении безопасности комплекса они полагаются на другие средства.

— Конечно, — с горькой усмешкой заметил Тревис. — Их проклятая технология. На это они и рассчитывают, чтобы держать нас подальше. Думают, что могут все с помощью своих штучек.

Дейдра бросила на него суровый взгляд:

— Успокойся, Тревис. «Дюратек» действительно сконструировал много такого, о чем Ищущие даже не знают.

— Но Тревис прав в одном, — заметил Фарр. — «Дюратек» утратил бдительность, они всегда были самонадеянными нахалами. Их слабое место — гордыня, и мы можем использовать это к нашей выгоде.

Грейс хотела было заговорить, но раздался стук в дверь. Все, кроме Вани, подскочили. Грейс перевела дыхание.

— Это прислуга, — пояснила она, направляясь к двери. — Надеюсь.

Действительно, принесли кофе. Грейс закрыла дверь на ключ и отнесла поднос к столу.

Дейдра постучала пальцем по одной из карт.

— Итак, вы о за думаете, что Бельтан и артефакт находятся в этом крыле?

Вани кивнула.

— И там есть еще что-то.

— Еще что-то? — с тревогой переспросил Фарр. — Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — сказала Вани. — Но что бы это ни было, оно имеет для них очень большое значение. Такое же большое, как артефакт и Бельтан.

Дейдра задумчиво крутила серебряный браслет на правой руке.

— Хорошо, — подала голос Грейс. Она решила наконец озвучить витавший в воздухе вопрос. — Как мы предполагаем попасть туда?

— У меня есть идея, — сказал Фарр.

Как оказалось, идея Фарра немного недотягивала до настоящего плана, но могла представлять собой интригующий лабораторный эксперимент.

Грейс скептично посмотрела на Фарра:

— Ты уверен, что хоть что-то получится?

— Это довольно просто. Мы с Дейдрой заставим полицию поверить, что ты и Тревис находитесь в одном месте севернее Денвера. Разумеется, «Дюратек» никогда не доверит полиции всю работу, поэтому они тоже пошлют туда своих агентов, оставив комплекс почти без охраны.

— Остается надеяться, что ее на самом деле будет поменьше, — заметила Дейдра. — Вани должна будет провести Грейс и Тревиса через периметр, найти Бельтана и забрать артефакт.

Грейс нахмурилась:

— Ты не ответил на мой вопрос, Фарр. Он встретился с ней глазами.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца, Грейс Беккет.

— А что ваши Философы? — обратилась Вани к Фарру. — Разве Ищущие не дают клятвы не вмешиваться напрямую?

Тревис фыркнул:

— В таком случае они уже два-три раза нарушили свою клятву.

Фарр, ко всеобщему удивлению, вдруг стал что-то насвистывать.

— На такой случай у нас есть освобождение, — пояснил он. Что-то здесь было не так.

— Тогда почему вы идете на неприятности, связанные с клятвой, если позволяете себе нарушить ее, когда вам это нужно?

Дейдра и Фарр обменялись красноречивыми взглядами, но ничего не ответили.

— Пойду приму душ. — Тревис встал. — Дело надо делать с горячим сердцем и чистыми руками, не так ли?

Он исчез в одной из комнат, а Дейдра и Фарр ушли в другую: Дейдра, чтобы позвонить, а Фарр — подготовить кое-какое снаряжение.

Фарр задержался у двери.

— Ничего, если ты побудешь здесь, Грейс? Та взглянула на Вани, которая стояла у окна.

— Все нормально.

Фарр коротко кивнул и вышел вслед за Дейдрой. Послышался шорох, и Вани уселась на диван рядом с Грейс. Грейс не заметила, как она пересекла комнату.

— Как это у тебя получается? — удивилась она. — То есть как ты передвигаешься?

Вани улыбнулась:

— Извини, Грейс Беккет. Я не хотела тебя пугать. Все еще забываю, что я не в Голгору. Там все знают, что можно перемещаться таким образом.

Грейс чуть придвинулась к таинственной женщине. От ее облика веяло опасностью, вне всякого сомнения. Цепкие и мускулистые руки, глубоко посаженые глаза и жесткие темные волосы придавали ей воинственность. И все-таки в чертах лица, в линии губ проступала мягкость, которую ничто не могло скрыть.

— Голгору? — переспросила Грейс. — Что это такое?

— Крепость высоко в горах. Там я прошла обучение и получила все это. — Она показала на татуировку рук и шеи, затем откинула волосы с левого уха, по краю которого было проколото множество отверстий. Грейс насчитала тринадцать золотых серег.

— Голгору, — продолжила Вани, — это особая школа, хотя о ее существовании известно немногим. Именно там т'голы учатся тихим искусствам. Те, кто выдерживает, конечно. Вместе со мной начинали обучение еще двадцать учеников. В конце только трое из нас стали т'голами.

Грейс была в недоумении:

— Но ведь т'голы убийцы, Вани? Люди, специально обученные убивать.

Вани даже глазом не моргнула:

— Да, некоторые называют нас убийцами. Но на нашем древнем языке «т'гол» означает «те, кто охраняет».

— Сколько тебе было лет, когда ты попала туда? — спросила Грейс. Ей нравилась Вани, она была благодарна ей. Не хотелось верить, что она — всего лишь обученный убийца. Или охранник? Хранитель?

Грейс хотела разобраться.

— Я пришла в Голгору, когда мне исполнилось двенадцать, — сказала Вани. — Поздно. Большинство попадает туда, когда им не больше десяти солнц. Но я из рода Крови, и учителя не могли отказать мне.

— Крови?

— Да. Королевской крови.

— Мрак Моринду, — выдохнула Грейс. — Ты происходишь от его правителей, так? Так ты принцесса!

Легкая улыбка Вани была прекрасна.

— Наверное, я была бы ею, если бы Моринду возник снова.

Грейс наконец догадалась.

И ты думаешь, я вместе с Тревисом сделаю это. Поэтому ты пришла сюда — найти нас. Ты думаешь, что мы поможем вам откопать город, о котором никогда не слышали, в мире, куда даже не можем попасть.

— Прости меня, Грейс Беккет, — сказала Вани. — Вижу, я расстроила тебя. — Она встала.

— Просто Грейс. Вани обернулась.

— Без Беккет. — Грейс подняла на нее глаза. — Зови меня просто Грейс.

В золотистых глазах женщины вспыхнул мягкий свет, она улыбнулась и снова села. Грейс молчала, потому что обнаружила, что потеряла нить разговора.

— Рыцарь, — начала Вани после минутного молчания. — Тот человек, Бельтан. Он и Тревис… как это, они очень близки?

Грейс сложила руки на коленях.

— Бельтан любит его, — сказала она просто.

— А Тревис отвечает на эту любовь?

Глаза Вани вдруг погасли. Что-то здесь было не так, но Грейс не знала, что именно.

— Почему ты сама не спросишь Тревиса? — поинтересовалась она.

Вани отвернулась. Грейс потянулась было к ней, но в этот момент дверь одной из спален открылась и вошел Тревис. На нем были все те же черные джинсы и трикотажная майка, но голова свежевыбрита, а глаза более ясные.

— Что происходит? — спросил он.

Вани промолчала, Грейс стала подыскивать слова, но ее спасло появление Фарра и Дейдры. В руках у Фарра было небольшое черно-золотистое устройство.

— Думаю, мы готовы, — заявил он. — Мне только нужно, чтобы Грейс сказала сюда несколько слов для полиции и «Дюратека».

Он протянул ей устройство вместе с желтым блокнотом.

— Надеюсь, ты не возражаешь, Грейс, но я взял на себя смелость написать текст твоей капитуляции.

Грейс пристально посмотрела на него. Если этот план удастся, Грейс, — если ты пройдешь сквозь Врата и вернешься на Зею, — ты никогда больше его не увидишь.

Той ночью, год тому назад, когда Фарр впервые помог ей спастись из денверского полицейского участка, ей о многом хотелось расспросить его. В хаосе, наступившем с прибытием Ищущих, у Грейс никогда не находилось спокойной минуты, чтобы поговорить с ним. Теперь, наверное, и не будет.

Фарр набрал в грудь воздуха, собираясь что-то сказать, но его опередила Вани:

— Нам кое-что понадобится для подготовки артефакта к использованию, — сказала она. — Мази, травы, свечи — ритуальные предметы. У меня нет времени собрать их.

Тревис почесал в затылке и улыбнулся Грейс. Та кивнула. Не требовалось Дара, чтобы прочесть его мысли.

— Я знаю подходящее место, — сказала она.

54

Дейдра смотрела в тонированное стекло лимузина, наблюдая за смутными тенями, мелькавшими мимо машины. Временами на фронтоны магазинов из красного кирпича накладывалось отражение ее лица. Она машинально крутила толстый серебряный браслет на руке и думала о Брикстоне.

То, что «Дюратек» виновен во множестве смертей в «Сдавайся, Дороти», не вызывало сомнений. Таинственный огонь — вполне стандартная процедура этой корпорации. Потом была «электрия». Правда, тогда Глинда могла получить наркотики почти повсюду, но не получила, как было известно Дейдре. Их дал Глинде «Дюратек» — чтобы подчинить себе.

Арион рассказал мне сегодня вечером.

Арион?

Привратник. Все шепчутся об этом. Никто не знает, как, но они добыли себе одну чистокровку. Теперь никто из нас им не нужен.

И снова ей вспомнился лес, толстая кирпичная стена, за которую вывел ее привратник Арион. Потом сделали анализ ДНК с клеток кожи Глинды. Фарр сказал, что видел и раньше подобные генетические рисунки в клетках из других миров. Дейдре не нужны были образцы крови и лаборатория^ чтобы понять, что в «Сдавайся, Дороти» присутствовали и другие с такими же генетическими рисунками.

Но кто такие были Глинда, Арион и все остальные? Давно ли они собирались в лондонском ночном клубе буквально в трех милях от штаба Ищущих, а те даже не подозревали об этом? И не связано ли это каким-то образом с сегодняшними событиями? Вопросы лишь замыкались в круг, ничего не проясняя.

— Дейдра?

Она отвернулась от окна и встретилась взглядом с зеленовато-золотистыми глазами, которые своей глубиной и блеском внезапно напомнили ей глаза Глинды и Ариона. Только это было невозможно.

На этот раз голос Грейс звучал скорее смущенно, чем озабоченно:

— Дейдра, что это?

— Извини, Грейс, я задумалась.

По крайней мере это не ложь, хоть и не вполне правда. Но как рассказать Грейс о своих мыслях? Грейс несмело улыбнулась ей:

— Задумалась. Это плохая привычка. Мне самой пришлось долго бороться с ней.

Дейдра тихо засмеялась. Она знала Грейс Беккет только как имя в папке с делом, но не как человека. А в сумятице последних дней не было возможностей для обстоятельной беседы. И все же у Дейдры внезапно появилось чувство — такое сильное и определенное, о котором ее дед-шаман сказал бы, что оно послано ее путеводным тотемом, — что они с Грейс могли бы стать хорошими друзьями, если бы позволили время и расстояние между мирами.

Тревис и Адриан сидели на противоположных сиденьях и, склонив головы друг к другу, тихо разговаривали. Без сомнения, Адриан расспрашивал Тревиса о его экспериментах в мире AU-3. Прямо как инквизитор.

Вани сидела впереди вместе с водителем. «Я здесь лучше вижу», — объяснила она.

— Иногда мне хочется перестать думать, — призналась Дейдра. — Хотя бы на минуту.

Грейс тут же оживилась:

— Есть один способ. Но не думаю, что он тебе понравится. Она вытащила из-под свитера ожерелье и стала рассеянно крутить зазубренный кулон.

— Я раньше никогда не видела его вблизи, — прошептала Дейдра. — Только на рисунках.

Грейс зажала кулон в руке.

— О чем ты говоришь?

— О твоем ожерелье.

Смятение и догадка попеременно отразились на лице Грейс.

— В первый же вечер, когда я встретила его, Фарр сказал мне, что они интересуются такими рунами, как вот эти. Железные сердца. Почему-то я никогда не показывала его Тревису. Он, наверное, знает, что означают эти руны или хотя бы некоторые из них. Может быть… может быть, я никогда по-настоящему и не хотела знать. — Она дала ожерелье Дейдре. — Но ты ведь знаешь?

Дейдра покачала головой:

— Немногое. Я не знаю, что символизируют руны. Но нам известно другое. Ты слышала о друге Тревиса, Джеке Грейстоуне?

Грейс сдержанно кивнула.

— Веками он жил в Лондоне под разными именами, в том числе и под именем Джеймса Сарсина. Потом в 1880 году книжная лавка сгорела, а Сарсин исчез. Но мы нашли его старый журнал, который смогли частично прочесть. В журнале был рисунок меча, покрытого рунами.

Грейс прикоснулась к своему ожерелью:

— Это кусочек металла от меча.

Она произнесла это как утверждение, а не как вопрос.

— Копия рисунка находится среди бумаг в багажнике лимузина. Я выну его и покажу тебе, когда представится случай.

— Спасибо. Мне бы очень хотелось посмотреть.

Слегка скрипнули тормоза, лимузин замедлил ход. Грейс снова тихо заговорила:

— Знаешь, когда ты связан с другим миром, это вовсе не благо.

Дейдра тоже так считала.

— Тогда что же это?

Дейдра не могла ответить, да Грейс и не ждала. Она надела ожерелье и поспешно спрятала его обратно под свитер.

Лимузин остановился. Фарр что-то спросил у Тревиса, но Дейдра не расслышала. Они не успели как следует проанализировать опыт Тревиса и Грейс. А теперь, если их план сработает, они потеряют два ценных объекта. Ну что она за Ищущая?

Дейдру снова стали одолевать сомнения. Ищущая ли она? От Философов все так же ни слова. Правда, для этого конкретного случая Фарр добился от них разрешения не испрашивать одобрения своих действий. И все же молчание казалось странным. Когда в отеле Дейдра» позвонила в штаб-квартиру, Саша как-то подозрительно поспешно объяснила по телефону сдавленным голосом, что для Дейдры или Адриана еще нет никаких сообщений от руководства Ищущих.

Ты поступаешь правильно, Дейдра. Лучше дать им уйти, чем позволить «Дюратеку» поймать их.

Только все было гораздо сложнее. Тревис и Грейс хотели вернуться в мир, который они называли Зея. А кто такая в том мире Дейдра, чтобы не пустить их? Может быть, вопрос не в том, какой она Ищущий, а в том, какой она человек?

Дверца лимузина открылась, и в машину проник солнечный свет. Тонкий темный силуэт вырисовывался на фоне солнечного сияния.

— Мы прибыли, — объявила Вани.

Дейдра вышла и подождала, пока выйдут остальные. Фарр захлопнул дверцу автомобиля, и все вместе вошли в полутемную лавку.

Дверь за Дейдрой резко захлопнулась. Свист ветра и птичье пение наполнили благоухающий воздух, и на секунду ей показалось, что она снова оказалась в том невероятном лесу. Потом увидела небольшие стереодинамики и вентиляторы на стене, и паутину проводов, свисающих с потолка.

Раздвинулась, мелодично зазвенев, занавеска из голубых бусин.

— Ну, — произнес хрипловатый голос, — вы вовремя. Карты говорят о неприятностях.

Из темноты протянулись темные пальцы с длинными красными ногтями.

55

Они собрались в уютной комнате в заднем помещении магазина. Небольшие оконца были закрыты тяжелым бархатом, а освещение обеспечивали расставленные повсюду свечи. На круглом столе с резьбой в виде магических символов были в замысловатом порядке разложены карты Таро. Дейдра знала, что снаружи полдень, но здесь, в этой комнате, создавалось впечатление вечной полуночи.

— Марджи, — попыталась улыбнуться Грейс. — Как хорошо снова увидеть тебя.

Марджи засмеялась, ее белые зубы сверкнули в обрамлении рубиновых губ.

— Разумеется, королева. Разве я не сказала тебе, что мы еще увидимся? Это судьба — ничего не скажешь. А теперь все садитесь. Я знаю, нам о многом надо поговорить.

Марджи сделала круговое движение гибкой темной рукой, и, как будто это движение обладало колдовской силой, Дейдра обнаружила, что сидит вместе с остальными.

Марджи встала возле последнего незанятого стула. На ней был невероятный наряд, состоявший из зеленоватого платья мини, расшитого блестками вечернего жакета с короткими рукавами, а на шее красовалось ожерелье из гигантских фальшивых жемчужин. Дейдра почувствовала укол зависти. Сама она никогда так не выглядела.

— Сегодня я собрала вас здесь, — торжественно проговорила Марджи, — чтобы прочесть последнюю волю и завещание вашего недавно скончавшегося прапрадеда.

Пять пар глаз удивленно воззрились на нее. Марджи подавила смешок, потом села и скромно оправила жакет.

— Извините, я всегда хотела это сказать.

Фарр сердито глянул на нее.

— В самом деле, мадам, сейчас не время для шуток. Нам кое-что нужно купить, а потом снова в путь.

— Ладно, я вижу, кое-кто мрачен и не в духе сегодня. — Марджи подперла рукой подбородок, прикрыла пурпурные веки. — Это мило с твоей стороны, золотце, но бьюсь об заклад, сестра Марджорам могла бы разгладить эти морщины.

Дейдра сжала губы, чтобы не рассмеяться. Фарр что-то недовольно пробормотал и отвел взгляд. На его виске билась жилка.

Вани склонилась над столом, изучая карты.

— Похоже на карты Т'хот. Значит, ты предсказательница. Марджи легонько пожала плечами:

— У меня есть дар. Но я никогда раньше не слышала, чтобы их называли карты Т'хот. Интересное название. Откуда ты, золотко?

— Издалека.

— Полагаю, что так. Дай мне только одно сказать, девушка. — Голос Марджи зазвенел, она направила палеи на Вани. — Ты и черная кожа. Вау!

Вани смущенно подняла золотистые глаза:

— Кожа обеспечивает мне защиту, позволяя в то же время свободно двигаться. Практично, если это означает твое «вау».

Глаза Марджи округлились, и она в недоумении посмотрела на Тревиса, который сидел рядом с ней.

— Милый, что за людей ты ко мне привел? С какой они планеты?

Тревис усмехнулся:

— Вот уж действительно вопрос по существу. Марджи приложила руку к груди.

— Ты не обманываешь меня, милый?

— Честное слово. — Взгляд серых глаз был серьезен как никогда. — Не обманываю.

Пока Тревис вкратце пересказывал их историю, Марджи то закатывала глаза, то хваталась за край стола, но не перебивала. Наконец его голос затих и растворился в тишине, Марджи тоже успокоилась.

— Итак, ты была в другом мире, королева, — сказала она Грейс. — И ты тоже из того мира. — Это уже Вани. — Ну что ж, теперь понятно: на Земле я ни у кого не встречала такого взгляда.

— Ты веришь нам? — спросила Грейс. Теперь Марджи рассмеялась:

— Почему бы и нет, королева? Конечно, есть другие миры, кроме этого. Богу известно, что они должны быть. Я бы сошла с ума, если бы их не было.

Дейдра искренне позавидовала такой простоте и бесхитростности. Но этот мир не всегда благосклонен к особенным людям.

Она подалась вперед, чтобы внимательнее рассмотреть расположение карт Таро. Дейдра не слишком верила в их магический смысл, но считала, что карты содержат древние, выверенные столетиями многозначительные символы, которые может понять человек вдумчивый и тонкий.

— Никогда прежде я не видела такого расклада, — сказала она.

— Потому что я сама его изобрела, — ответила Марджи. — Однако карты не твоя стихия, не так ли, шаманка?

Дейдра выпрямилась:

— Я не шаманка.

— В самом деле? — Марджи подняла тщательно выщипанную бровь. — Тогда почему ты носишь это?

Дейдра тронула желтоватый медвежий клык, висевший на шее.

— Ты ошибаешься. Мой дедушка был шаманом. Он отдал мне это перед своей кончиной.

— Хорошо, милочка. А почему, как ты думаешь, он отдал это тебе, когда понял, что умирает?

От такого напора Дейдра растерялась.

— Не отрицай своих дарований, девушка. Я просто не понимаю, почему люди так боятся своей силы. А вот сестра Марджорам не боится. Почему бы всем остальным не последовать ее примеру?

Тем временем карты уже разглядывала Вани.

— Ты сказала, что увидела в картах неприятности. — Она решила напомнить о деле. — Какие неприятности?

— Хотелось бы мне самой знать. — Марджи глянула на Тревиса и Грейс. — Меня разобрало любопытство, когда вы двое появились у меня на пороге, а по вашим следам шла полиция. Поэтому я разложила карты.

Тревис готов был задать вопрос, но Марджи остановила его.

— Нет, не беспокойтесь. Я ничего им не сказала ни тогда, ни во второй раз, когда они вернулись сюда после вашего маленького приключения в мотеле «Голубые небеса».

Грейс горько усмехнулась:

— Ты действительно все видишь, Марджи.

— На самом деле это было в сегодняшнем выпуске утренних новостей. Не то чтобы я специально ими интересовалась. Просто все не могу поверить, что на первое место ставят эту шлюху Анну Ферраро. Не считаете же вы, что ваши дела важнее моих.

Марджи манерно поправила прекрасной формы грудь.

— Марджи, — тихо обратилась к ней Вани. — Карты.

— Прошу прощения, милочка. Я отвлеклась. — Марджи постучала ногтями по картам. — Но дело в том, что я не знаю, о чем они говорят. А обычно с Марджи такого не бывает. Здесь, в одной стороне треугольника, Повозка. Кто-то явно находится в дороге. — Она бросила взгляд на Вани. — Но, мне кажется, мы установили этот факт. А здесь, рядом с Повозкой, лежит Семерка Мечей. Видите двоих в лодке, плывущих по воде? Вода означает бессознательное. Оба грустны, но они оставляют прошлое за собой, и смотрите — они направляются в золотой город на море.

Дейдра нахмурилась:

— По-моему, весьма неплохой расклад, Марджи.

— Безусловно, шаманка. За исключением этого. Пурпурным ногтем Марджи постучала по третьей карте в треугольнике, с которой смотрело отвратительное, злобное лицо. Дьявол.

— Здесь что-то кроется, — тихо проговорила Марджи. — Это зло, и зло алчущее. Оно сокрушит любого, кто к нему приблизится.

Она подняла на Тревиса блестящие черные глаза. Он коснулся ее руки.

— Мы должны идти, Марджи, должны открыть путь. Поэтому нам нужна твоя помощь.

Она улыбнулась печальной и нежной улыбкой:

— Я знаю, вы должны, милый. Я только предупреждаю вас. Вот и все.

Фарр встал.

— Марджи, нам кое-что нужно. Травы, различные масла. Так вроде бы? — Он посмотрел на Вани.

— Я скажу, что именно понадобится.

Теперь Марджи ослепительно улыбалась Фарру:

— Платить будете наличными, чеком или выставить вам счет?

Поиск необходимого не занял много времени. На полках магазинчика Марджи был большой выбор. Единственная трудность состояла в том, что Вани не знала английских названий нужных трав, но она описывала их Грейс, которая проявила такие основательные познания в фитотерапии, что удивила Дейдру и произвела на нее большое впечатление. Грейс объяснила Марджи, что именно необходимо Вани. Всего набралось три мешочка с травами, бутылочка чистого ароматического масла и пять черных свечей.

— Я пользуюсь этим для очищения или для подготовительной церемонии, — сказала Марджи, протягивая пакет Вани. — А какой ритуал выполняешь ты, милочка?

— Тот, который поможет нам добраться до золотого города на море, как я надеюсь, — ответила Вани.

Марджи одобрительно кивнула. Фарр кашлянул:

— Наверное, нам пора. Но не тут-то было.

— Постойте. Никто никуда не пойдет на пустой желудок. Меня не интересует, кто из какого мира, все должны поесть.

От неожиданности все остановились и переглянулись. Действительно, никто из них не вспоминал о еде уже в течение многих часов. Однако Марджи права. Даже в гуще самых невероятных событий людям нужно есть.

Пока они рассаживались за столом для гаданий в задней комнате, Марджи, казалось, в одну секунду приготовила обед. Были предложены маленькие сандвичи с помидорами и сыром, миска с греческим рагу из бобов с маслом и чесноком, зеленые оливки и ореховые пирожные. После вкусной и сытной трапезы Фарр развернул карту «Дюратека», и вместе с Вани они еще раз кое-что уточнили.

Марджи тоже бросила взгляд на синьку, собирая посуду со стола.

— Это похоже на сверхсекретные шпионские материалы, детки. Теперь не вызывает сомнения тот факт, что Марджи умеет хранить тайны. Я только надеюсь, что никто больше не знает, куда вы собрались.

Фарр с недоумением посмотрел на Тревиса:

— Я никому ничего не говорил, — начал оправдываться тот. — Нет, это не совсем так. Я звонил Дэвису и Митчеллу Бэрк-Фейверам, друзьям из Касл-Сити. Но я не сказал им, где мы находимся и что собираемся делать. И это было до…

— Ваши дружки из «Дюратека» учуяли, где вы прячетесь, — веско произнесла Марджи.

Тревис ухватился за край стола.

— Подожди-ка, не хочешь ли ты сказать, что Митчелл и Дэвис…

— Я ничего не говорю, — подняла вверх руки Марджи. — За исключением того, что излишняя болтливость топит корабли.

Фарр протянул Марджи измятую белую визитную карточку:

— Мы благодарны тебе за молчание.

Она сунула карточку в карман жакета и подмигнула:

— Ты мог бы поблагодарить меня и за другие услуги, милый.

Фарр торопливо двинулся к двери.

— Теперь нам действительно пора.

— Спасибо, — сказала Дейдра. Марджи торжественно кивнула в ответ. Грейс неуверенно обняла Марджи.

— Нам повезло, что мы встретили тебя.

Марджи прищелкнула языком:

— Пустяки, королева. Везение здесь ни при чем. Это была судьба, просто-напросто судьба. Поосторожнее с моим жемчугом.

— О, — смогла лишь вымолвить Грейс и отступила назад.

— До свидания, Марджи, — сказал Тревис.

Она приблизилась к нему, прикрыла глаза и поцеловала его в щеку.

— Марджи…

Она с улыбкой отстранилась.

— Не волнуйся, милый. На твое сердце уже много претендентов, я видела это в картах. Так что прости великодушно сестру Марджорам.

Поколебавшись, Тревис поцеловал ее в рубиновые губы. Марджи картинно отшатнулась, широко раскрыв глаза, замахала руками; впервые с того момента, как они вошли сюда, она не находила слов.

Вани задумчиво смотрела на Марджи своими золотистыми глазами.

— У моего народа есть великие ясновидящие и оракулы, они проникают мыслью на годы вперед. Быть может, каким-то образом их путь пролегал и здесь, и их кровь течет в твоих жилах.

Марджи сжала ее руку:

— Мне нравится твоя мысль, милочка.

В дверях Дейдра обернулась, чтобы в последний раз поблагодарить Марджи, но увидела лишь тихо качающиеся голубые бусины занавески.

56

Марджи повесила телефонную трубку и бросила взгляд на разложенные карты.

— Надеюсь, это было правильное решение, девочка, — вздохнула она.

Они нуждались в помощи, это было совершенно ясно. Марджи подошла к столу, села и снова принялась рассматривать карты. Никогда прежде не видела Марджи так много темных карт вместе. Даже в тот день, когда потерпела поражение в своих притязаниях на звание королевы Денвера, а эта жирная маленькая проститутка «Чи-Чи» Баффет выиграла только потому, что каким-то очень убедительным способом обольстила в туалетной комнате троих членов жюри.

Она дотронулась до одной из карт в центре треугольника.

— Дьявол.

Стало вдруг очень холодно, но так всегда бывает, когда жертвуешь комфортом ради моды.

Можно подумать, ты когда-нибудь предпочтешь комфорт, девочка. Красота — твое бремя.

Хотя так было не всегда. Когда-то, много лет тому назад, она была Мартином Дж. Моррисом, долговязым чернокожим подростком. Мартин жил с дядей, питавшимся только тем, что находилось в консервных банках, пившим то, что находилось в бутылках с быками на этикетках, и употреблявшим только те слова, что заглушались гудками в повторных телевизионных показах фильмов, которые Мартин любил смотреть.

Слава? Что за чушь, Мартин. Лучше бы ты смотрел «Эй-Тим». Мистер Т. — вот на кого тебе надо равняться. Брось всю эту мишуру. Крутись, как те парни-танцоры, и тебя будут звать Мартином-Везунчиком. Ты меня слушаешь?

Мартин не слушал. А ночью крутился один в своей комнате на чердаке.

Жизнь была не так уж плоха, пока была жива тетка. Она смеялась, глядя, как Мартин танцует с взбивалкой для яиц вместо микрофона, изображая пение под старые записи Билли Холидей. Потом однажды Мартин глянул в зеркало, висевшее в его комнате, и не нашел там своего отражения. Зато совершенно отчетливо увидел, как его тетя переходит улицу в двух кварталах от их дома, а из-за угла выворачивает мусоровоз и сбивает ее.

Раньше он всегда думал, что, когда людей сбивает машина, они летят по воздуху, падают на дорогу, катятся и вскакивают как ни в чем не бывало, как Линдсей Вагнер, бионическая женщина. Но тетя словно взорвалась, как будто ее тело было хрупким тяжелым плодом, который не лопался лишь благодаря ее жизненной силе. Зеркало на мгновение стало багровым, а потом оказалось, что Мартин смотрит в свои широко раскрытые глаза.

Когда он спустился вниз, уже прибыла полиция, а дядя вытаскивал пробку из бутылки.

Примерно год тому назад Мартин выбрал момент и, когда дядя храпел на своей кушетке, проскользнул в его комнату, залез в шкаф покойной тети и убежал к себе на чердак с охапкой женских тряпок из шифона, бархата и скрипучего полиэстера. В тот серый день в жизнь шестнадцатилетнего мальчишки наконец вошел цвет оттенками канареечно-желтого, ярко-розового и изумрудно-зеленого. Появилась на свет сестра Марджорам.

Еще через год, когда дядя обнаружил в конце концов, куда делась одежда покойной жены, он вышвырнул Мартина на улицу. Это было самое большое благодеяние, которое когда-либо оказывали Мартину за всю его жизнь.

— Ясно, что ты страдаешь от депрессии, низкой самооценки и отсутствия идентификации личности, — сказал Мартину в молодежном центре консультант с тусклыми глазами, поглядывая на его обтягивающие джинсы, короткий топик и боа из перьев. — Поэтому ты и воображаешь себя другой личностью.

Но консультант ошибался. Сестра Марджорам была личностью. Мартин Дж. Моррис не был. Шестнадцать лет, видя в зеркале худенького мальчишку с беспокойными глазами чужака, он не имел ни малейшего представления о том, кто он. А потом в тот день он наконец обнаружил, что даже не представлял себе, как ему нужны туфли на шпильках и сумочка от Шанель. Он нашел сам себя.

И она перестала быть Мартином. Она стала чем-то другим, чем-то восхитительным и, несмотря на всю поддельность, все эти перья, блестки, кремы-депиляторы, инъекции коллагена и силикона, чем-то в высшей степени настоящим.

Она стала сестрой Марджорам, сутью жизни.

Но в этот момент ее одолевало смущение.

Что здесь происходит, девочка ?

Марджи знала, что обладает необычными парапсихическими способностями. Знала это так же точно, как и то, что по-трясающе выглядит в лавандовой органзе, в то время как «Чи-Чи» Баффет в таком наряде похожа на мисс Пигги. Не один десяток раз в своей жизни у нее были видения в зеркале, как в тот день, когда погибла тетя, или когда она увидела себя, открывающей магазинчик, и каждое из видений сбывалось. Но сегодня ее талант, казалось, изменил Марджи. Появлялось столько ясных картин, но они не складывались в одно четкое видение, словно разбитое зеркало, осколки которого она не могла сложить.

Марджи снова рассматривала карту Дьявола. Это зло реальное и опасное, но находится в отдалении, окружено картами, говорящими о путешествии, прошлом и мечтах. Она перевела взгляд на карты внешнего круга. Рыцарь Мечей, перевернутый. Могущественный человек, но власть у него была украдена. Рядом с этой картой лег Волшебник. Это он — восхитительный парень с бритой головой. Тревис.

Марджи вздохнула.

Ты бы оказала ему кое-какие особые услуги, не так ли, девочка?

Ее охватил жар, сменившийся ознобом. Это было не совсем желание, а более темное, странное и гораздо более притягательное чувство. Она сразу поняла, что любит его, но вместе им не быть.

Не можешь же ты всегда получать то, что хочешь, Марджи, тебе это известно. Для тебя это то же самое, что вино и кредитные карточки.

Но если она не может получить его, то кто сможет?

Рыцарь Мечей. Должно быть так — расположение карт ясно указывало на это. И разве они не сказали, что есть человек, которого они пытаются спасти? Но здесь, по другую сторону от Волшебника есть еще одна придворная карта, Королева Мечей. Значит, это та, что любит его, так ведь? Так Рыцарь или Королева? Тогда она поняла.

Оба любят его, девочка. Видит Господь, оба.

Но если в плену находился Рыцарь, кто же тогда Королева? В воображении промелькнул образ: золотистые глаза, которые умеют вглядываться так глубоко, как, казалось, никто не мог смотреть. Никто, кроме нее самой.

Марджи улыбнулась. Тайна раскрыта.

Ты станешь очень занятным парнем, мистер Тревис.

Ну что ж. Досадно, когда что-то ускользает из рук. С другой стороны, может, кому-то это нужно больше, чем ей.

Это твоя собственная вина, что ты такая особенная, Марджи. Но спасибо за поцелуй, милый. Я навсегда сохраню его в сердце.

Она готова была заплакать. Не очень хорошая идея, когда на ресницах так много туши. Марджи загнала слезы назад и взяла колоду карт. Нужно погадать на себя, может быть, это отвлечет. Она принялась медленно тасовать карты, пока не почувствовала, что момент настал, и перевернула первую карту.

Ухмыляющийся череп смотрел на нее из черного капюшона смерти.

Марджи оцепенела.

Это всего лишь символ, девочка. Конец цикла, начало нового — вот что это означает и ничего больше.

Так написано в книгах о картах Таро. Но иногда, как ей было известно, карты говорят именно то, что они означают.

Смерть.

Ее окатило холодной волной — это колыхнулась бархатная занавеска, прикрывавшая открытое окно, и прохладный осенний воздух проник в комнату.

Марджи подошла к окну.

Я думала, ты закрыто. Должно быть, Марджи, ты надышалась сегодня жидкостью для снятия лака.

Она закрыла окно и снова направилась к столу.

Но на полпути услышала тихое пыхтение, похожее на то, которое обычно издавал ее дядя, выпив пару бутылок пива и завалившись на кушетку.

Марджи, похолодев, прислушалась. Пыхтение прекратилось. Затем раздался звон разбитого стекла.

Ее охватило негодование. Какой-то гад забрался в ее лавку и мало того что напугал ее до полусмерти, так теперь крушит все, как бык. Марджи схватила стальной напильник с полки. Кто бы там ни был, она ему задаст.

Марджи прошла по коридору, миновала несколько дверей, подошла к занавеске из бусин. В следующую секунду ее настигло такое зловоние, что Марджи зажмурилась, но слезы все равно потекли, и тушь размазалась. Тот, кто там находился, вонял так, будто вывалялся в помойке. Дыша ртом, Марджи раздвинула занавеску.

Слышалось пьяное ворчание, потом что-то темное и зловещее вышло из тени между двумя рядами полок. Показалась маленькая головка с низким лбом, и светлые глаза уставились на Марджи. Медленно существо направилось к ней, попутно сбрасывая все с полок.

Еще несколько бутылок упало на пол, и крик Марджи заглушил звон бьющегося стекла.

Она отступила назад, отпустив занавеску, и бусины скрыли от нее ужасного пришельца. Откуда бы ни явился этот монстр, а пришел он за ней. Быстро они…

Пошарив за спиной, Марджи нащупала дверную ручку, повернула ее и оказалась в своей туалетной комнате. Стены здесь были увешаны зеркалами, а на белом туалетном столике теснились коробки с пудрой, щетки для волос, полировальные пилочки, щипцы для завивки. Такая красота, как у Марджи, не давалась сама собой, она добывалась из множества бутылочек.

Марджи навалилась на дверь, но опоздала. Что-то тяжелое яростно ударило по двери, и Марджи отбросило к столику. Затылком она ударилась о зеркало, зазвенели, падая на пол, флакончики и бутылочки.

Чудовище вошло медленно, осторожно. Оно было достаточно сообразительным, чтобы понять, что загнало жертву в угол. Теперь, при ярком свете, отражавшемся во всех зеркалах, Марджи смогла рассмотреть его.

— Ну и урод же ты, парень.

Существо напомнило ей обезьяну. Руки волочились по полу, когти рвали ковер в клочья. Длинные блестящие волосы покрывали все его тело, а морда морщилась, когда он обнажал клыки. Самыми ужасными были глаза: слишком большие, раскосые, белые, как две луны. Ни у одного существа не могло быть таких глаз. Во всяком случае, на этой планете.

Существо двинулось вперед. Марджи завела руку за спину и стала дрожащими пальцами шарить по туалетному столику. Зловоние стояло такое, что можно было упасть в обморок. У нее закружилась голова. Монстр раскрыл пасть и уже собрался кинуться на нее. В этот момент Марджи нашла наконец то, что искала. В одной руке у нее оказался баллончик с лаком для волос, а в другой — зажигалка, которой она пользовалась, чтобы нагревать щипчики для ресниц.

— Смотри, милый, у тебя сегодня день нехороших волос.

Взревел огонь, окутывая чудовище. Оно вскрикнуло, замахало невероятно длинными руками и побежало обратно.

Марджи двинулась следом, подгоняя его струей пламени. Существо снова издало пронзительный крик, потом рухнуло в коридоре. Задергались в агонии конечности, охваченные огнем.

Марджи опустила баллончик. Существо лежало неподвижно, свернувшись, как обожженное насекомое. Оно было мертво. Глаза Марджи слезились от дыма. Она отступила назад и обернулась. Дыхание у нее перехватило. Марджи смотрела в зеркало туалетной комнаты и не видела себя. Перед ее взором предстала магистраль с двусторонним движением, ведущая на вершину холма и вниз в долину. Плоские глыбы серого камня высились как гиганты на фоне серовато-зеленых гор. Пять восемнадцатиколесных грузовиков стремились вверх по холму мимо знака скоростной магистрали. Грузовики были покрашены в черный цвет, за исключением белого полумесяца на боках. Марджи стала пристально всматриваться в дорожный знак, но изображение поблекло, и вот перед ней уже знакомый высокий тонкий силуэт в жакете с блестками и растрепанной прической.

Из оцепенения ее вывел непонятный тихий звук. Марджи обернулась.

Они поспешно протискивались в дверь, ковыляли к ней по изрезанному ковру, поблескивая на свету. Золотые пауки. Она насчитала десять, двадцать. Потом перестала считать, потому что они продолжали просачиваться в дверь. Снова подняла баллончик с лаком и зажигалку. Вырвалось пламя. Первый ряд пауков расплавился, превратившись в неподвижные сгустки.

Баллончик зашипел. Пламя поколебалось и опало.

Марджи отбросила пустой баллончик и отступила к туалетному столику.

Дело плохо, девочка. Ты всегда лучше смотрелась в серебре. Золото определенно не твой цвет.

Пауки придвинулись. Она нащупала на столике телефон. Еще есть время для одного звонка. Из кармана жакета вынула визитную карточку, которую дал ей симпатичный ворчун. Набрала номер и поднесла трубку к уху.

— Вы позвонили на пейджер «Комлинк», — ответил механический голос электронного устройства. — Пожалуйста, наберите номер, по которому с вами можно связаться.

Нет, не было времени для ответных звонков. Они должны понять ее сообщение. Марджи не знала, что на самом деле увидела в зеркале, но если видела, значит, это важно. Своим твердым ногтем она нажимала на кнопки.

Что-то коснулось ее щиколотки. Марджи уронила телефон и топнула ногой. Свалился паук. Топнула еще раз, и паук лопнул под ее острым каблуком.

За ним последовали другие пауки, и еще, и еще. Отступать было некуда.

— Последний танец, Марджорам, — прошептала она. Пауки все гибли под ее каблуками, пока она не почувствовала первые болезненные уколы.

57

Бельтан спрятался в тени позади груды стальных клетей. Он прислушался: быстрые шаги, отзвуки голосов, стук закрывающихся дверей. Больше часа Бельтан пробирался по запутанным темным коридорам крепости, в которой не было заметно особой активности. Потом, несколько минут назад, начался этот шум. Что-то случилось.

Может, доктор вернулась в комнату и обнаружила, что твое ложе опустело, Бельтан ?

Однако он не слышал сигнала тревоги, а отдаленный шум не напоминал бой или драку. Казалось, кому-то отдают команды.

Бельтан замерз. Тонкий белый халат, похищенный в той комнате, совсем не грел, и пришлось скрючиться, прижав колени к груди. Он знал, что следовало бы идти дальше. Охранник, которого Бельтан видел минуту назад, видимо, направлялся к своим товарищам для выполнения какого-то задания. Но нужно передохнуть хотя бы еще минуту. Хотя в его худых членах и появилась сила, рыцарь и представить себе не мог, что после перебежки из одного укрытия в другое он будет покрываться потом от слабости и дрожать, как новорожденный жеребенок.

Послышалось тихое гудение.

Она забилась в угол позади него, охватив длинными руками маленькую голову, как будто баюкая ее. Безмятежно смотрела на Бельтана своими милыми умными карими глазами, полными боли. Голые участки кожи на ее руках глянцево поблескивали в тусклом свете, а шрамы на них напоминали руны Тревиса Уайлдера.

— Все хорошо, леди, — прошептал он. — Побудем здесь еще минутку.

Она откинулась назад, как будто поняла его.

А может быть, и поняла, Бельтан. Она узнала секрет запора на дверях. И была там, в твоем сне о Серой Стране. Она звала тебя.

Он понимал, что брать с собой шин-паси рискованно и, наверное, неразумно. Но своей жизнью и свободой он обязан ей — даже если это ненадолго. В шкафу Бельтан нашел какой-то металлический инструмент неизвестного назначения. С виду он казался опасным, если знать, как правильно его применить. Этим инструментом, как рычагом, он открыл замок клетки. Шин-паси поднялась на негнущиеся ноги и обняла Бельтана тонкими длинными руками.

Она шла за ним тихо, быстро, будто угадывая каждое его движение. Дважды она вела себя чудно, размахивая руками, когда Бельтан собирался свернуть в какой-нибудь коридор, и каждый раз, отступая, он слышал голоса, доносившиеся оттуда. Бельтан размышлял, что они сделали с нею. И что сделали с ним. Шин-паси была не единственной, кто, казалось, что-то знал.

Пробираясь по крепости, рыцарь не раз чувствовал покалывание, сопровождавшееся ощущением опасности. Каждый раз он отводил шин-паси в безопасное место. И каждый раз спустя несколько мгновений появлялись охранники в странной форме, состоявшей из высоких черных ботинок, узких черных брюк и тонких черных рубашек с короткими рукавами.

Не было сомнения, что это охранники. Бельтан как последователь Ватриса узнавал воина с первого взгляда. Все до одного крупные мужчины с крепкими руками и толстыми шеями, с коротко стриженными волосами. На рубашках эмблема в виде белого полумесяца. Но самыми красноречивыми были предметы, прикрепленные к их поясам, — короткие, массивные, сделанные из металла. Бельтан не мог в точности знать, что это такое, но манера мужчин носить их, держать в руках свидетельствовала о том, что это оружие.

Снова покалывание в шее и предплечьях, будто иголками. Через мгновение появился охранник. Он не просто делал обход, а, судя по всему, имел определенное задание. Вокруг головы у него был какой-то провод.

— Это Кларксон. В секциях «Альфа» и «Бета» чисто. Теперь направляюсь в секцию «Гамма». Грузовики один и два уже полностью загружены, так что начинайте погрузку третьего. Хорошо, потом…

Хриплый голос охранника смолк, когда тот свернул за угол, покалывание затихло, исчезло и чувство опасности. Бельтан повернулся к шин-паси. Та смотрела на него, и ее глаза на темном морщинистом лице не выражали беспокойства.

— Они что-то сделали со мной, леди, — сказал он хрипло. — И с тобой тоже.

Существо проследило за движением его губ и сделало знак скрюченными пальцами. Пора идти.

Согнувшись, он двинулся по коридору к источнику тусклого серого света. Шин-паси ковыляла за ним. Бельтану хотелось бы ходить, как она, опираясь на костяшки пальцев рук. Он чувствовал себя так, будто его мышцы, словно мокрую кожу, положили на солнце для просушки — попытки выпрямиться причиняли боль.

После шума и оживления коридор казался странно тихим. Они прошли мимо распахнутых дверей пустых помещений, где на полу валялось несколько скомканных бумажек и с потолка свисали разноцветные провода.

Свет стал ярче. Сверху раздался новый звук — вопли, смысла которых Бельтан не понял. Похоже на рычание какого-то большого животного, Но предупреждающего покалывания он не ощутил. Откуда бы ни взялись его новые инстинкты, но завели они его далеко. Бельтан сжал зубы, стараясь унять дрожь в ногах, и повернул за угол. Он едва не столкнулся с мужчиной и женщиной в длинных белых халатах. Бельтан так резко остановился, что чуть не упал на скользком полу, но ему удалось сохранить равновесие. Тихо ухнув, шин-паси ткнулась ему в спину. Он застыл, ожидая, что доктора обернутся, увидят его и поднимут тревогу.

Но они не заметили беглеца. Оттуда, где стояли доктора, доносилось все более громкое завывание сирены. Серый свет там был ярче, а воздух холодным.

Доктора громко разговаривали между собой, чтобы перекричать сирену. Они не слышали шагов Бельтана и шин-паси. Но почему он не чувствует покалывания? Может, его новые инстинкты все-таки ослабевают? Или опасность на самом деле не грозит — по крайней мере пока их не нашли.

— … и загружается сейчас, — перекрикивал шум доктор-мужчина.

Доктор-женщина запахнула раздувающийся от ветра халат.

— А объект?

— Ты имеешь в виду Е-1?

— Да. Негуманоид.

— Он уже в том же грузовике.

Женщина немного повернулась, и Бельтан узнал ее. Это она находилась в комнате, где его держали. Бельтан запомнил последние слова, которые женщина произнесла:

Доктор Ананда М. Ларсен. Конец записи.

— Ты не знаешь, почему поступил приказ об эвакуации? — спросила Ларсен, поеживаясь от холода.

Мужчина пожал плечами:

— Кто же может сказать? Не забывай, мы всего лишь мозги. Руководят здесь мускулы. Но я слышал, причина в том, что они обнаружили наше местонахождение и собираются нанести удар.

— Кто?

— Ты прекрасно знаешь, кто.

Ларсен кивнула. Она вроде что-то прошептала, но из-за шума ничего не было слышно.

Бельтан затаил дыхание. Хотелось бы узнать, кто собирается напасть. Может быть, удалось бы связаться с этими людьми и бежать с их помощью.

— Проклятие. — Ларсен скрипнула зубами. — Вон там — видишь? Над грузовиком.

Ларсен что-то пробормотала. Бельтан не понял, что именно, но это могло быть только ругательство.

— Я думала, он уехал. Не их ли он ищет?

— Так я и подумал. Должно быть, он вернулся из-за эвакуации.

Наконец Бельтану все стало понятно. Оживление, переговоры охранников, пустые помещения. Их обнаружили, они опасаются нападения и поспешно покидают свою крепость. Но куда они направляются?

Не важно. Главное — выбраться отсюда, пока они не выяснили, что его нет. В суматохе эвакуации может появиться такой шанс.

Ларсен поморщилась:

— У меня от него мурашки по всему телу.

— И это еще не самое страшное. Как ты думаешь, что скрывается под этой маской?

— Боже, даже не упоминай об этом. Не знаю, где они его откопали, но лучше бы отправили обратно.

— Согласен, но он нам нужен. Именно он показал, как осуществить генную терапию с использованием сыворотки крови негуманоида в качестве вектора доставки. И он доставил нам негуманоида.

— Да, с этим я не буду спорить. Но он нам больше не нужен. Наша техника продвинулась далеко вперед еще десять веков тому назад, помимо его ужасных методов. Ты видел гибриды, которые он создал? Спасибо начальству, что всех их уничтожили. Это были настоящие монстры. Ничего похожего на Элиту.

— Ты имеешь в виду твою шимпанзе?

— Ты не поверишь, какие результаты я получила. Основные интеллектуальные навыки улучшились на семьдесят восемь процентов. Тест на абстрактное мышление показал увеличение на сто пятьдесят три процента. Это невероятно. Я думаю, она на пороге овладения языком — заметь, не какие-то там сигналы с помощью рук, а настоящий сложный язык.

Доктор-мужчина не слушал ее.

— Как ты думаешь, он поможет нам? Ларсен посмотрела на мужчину.

— Кто?

— Негуманоид. Они думают, что он знает, как действует артефакт. Как ты считаешь, это нам поможет?

— Не знаю, — вздохнула Ларсен. — Я слышала, он все еще при смерти.

— Ну, этого следовало ожидать. Мы видели, какие гибриды попадают сюда. Логично предположить, что для гомогенетических особей это должно быть еще хуже. Поэтому лаборатория центра прежде всего синтезировала «электрию», чтобы контролировать их боль. — Тихий смешок. — Международная наркоторговля — настоящая благодать для наших научных изысканий, да, Ананда?

Она сделала шаг назад, пригнувшись, будто ее толкнули.

— Мне нужно идти, — сказала она. — Думаю, они продвигаются к сектору «Гамма».

— Сами они ничего не тронут.

— Я знаю. Просто… хочу убедиться, что они правильно обращаются с Элли и Е-2.

Мужчина кивнул:

— Увидимся.

Ларсен ничего не ответила. Развернувшись, она увидела в десяти шагах от себя Бельтана и шин-паси. Несколько мгновений они стояли, замерев и глядя друг на друга. Ларсен прижала руку к груди.

— Доил!

— Ты еще здесь, Ананда? — Мужчина обернулся, глаза его широко открылись: — Боже!

Он бросился к стене, протянул руку к красной кнопке. С пронзительным криком шин-паси метнулась к нему. Она настигла доктора в тот момент, когда рука его коснулась кнопки. Вой сирены пронзил тишину, замигали лампочки. Доктор закричал, падая навзничь под тяжестью шин-паси.

— Элли! — крикнула Ананда. — Нет!

Длинные черные пальцы сомкнулись на шее мужчины, а шин-паси издала победный крик. Голова доктора с громким стуком ударилась об пол, и тело обмякло. Шин-паси подняла глаза. В них был гнев и боль.

Сирена продолжала завывать. Через минуту здесь будут охранники. Бельтан метнулся к Ларсен.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Не убивай меня. Бельтан протянул к ней свои большие руки.

— Прости.

Он сомкнул пальцы на ее шее, сдавил. Она вытаращила глаза, уцепилась за его руки, но не смогла разжать их. Бельтан начал сжимать пальцы сильнее и вдруг холод сковал его.

— Не так. Ты слабак, парень. Дай я прикончу ее.

Исчез пустой коридор. Он находился в зимнем лесу, по колено в снегу, окрашенном ярко-красными пятнами крови. Перед ним лежала молодая косуля, бока которой бурно поднимались от дыхания. Пена пузырилась вокруг стрелы, вонзившейся ей в бок.

— Я сказал: прикончи ее!

Она была такой красивой, такой слабой. Он не мог этого сделать.

Презрительное фырканье. Сильная рука вырвала у него нож. Рука его отца.

— Я сделаю это сам, раз ты такой трус. Прямо как девчонка, а не мой собственный сын.

Бельдреас сделал одно быстрое стремительное движение, и красный дымящийся поток хлынул на снег.

Снова перед его глазами зыбко выплыл коридор. Бельтан ослабил хватку. Ларсен судорожно глотнула воздух.

Он не мог этого сделать. Не важно, что она делала с ним, но не заслуживала того, чтобы пустить ей кровь.

Бельтан оттолкнул женщину. Она стукнулась о стену, села на пол, не отводя от него глаз. Он усмехнулся, поднес палец к губам. Теперь тихо.

Бельтан двинулся вперед, перешагнув через тело доктора. Глаза мужчины безжизненно смотрели вверх. За открытым проемом находилась плоская площадка, огороженная чем-то вроде колючей изгороди. Пять длинных черных массивных громадин стояли параллельно одна другой, и от них шел рокочущий шум. Бельтан подумал, что это и есть те самые грузовики, о которых ему рассказывал Тревис. Повозки для перевозки грузов. Он прищурился от резкого ветра и шагнул наружу.

Позади него громкий крик перекрыл завывание сирены.

— Здесь, он здесь! О Боже, помоги мне. Наверное, Доил мертв.

Итак, доктор Ларсен пренебрегла его пожеланием хранить молчание. Позади раздался топот ног, обутых в ботинки. Бельтан обернулся и увидел двоих охранников в черном, бегущих по коридору. Они миновали Ларсен, перепрыгнули через тело упавшего доктора, даже не глянув на него.

Один из охранников был проворнее и настиг Бельтана раньше. Могучей рукой мужчина захватил шею Бельтана и ударил его сзади по ногам, очевидно, думая, что такого тщедушного и почти голого человека удастся повалить без труда.

Бельтан издал рычание, в котором смешались гнев и радость. Он схватил руку нападавшего, завернул ее назад, потом переступил через его ногу и выбросил свою ногу назад. По науке Ватриса это было совсем нетрудно. Бельтан наклонился к охраннику, который орал скорее от удивления, чем от боли, согнул и быстро разогнул его ногу, треснувшую со смачным хрустом. Зазубренный конец кости торчал сквозь черную штанину, быстро намокавшую черной кровью. Теперь мужчина кричал от нестерпимой боли и катался по полу. Бельтан поднял голову.

— Сдавайся, — приказал второй охранник.

Он стоял в пяти шагах от Бельтана, двумя руками держа перед собой металлический предмет, который раньше висел у него на поясе. Он что-то сделал с этим предметом и раздался щелчок. Бельтан еще не понял, что это такое, но судя по тому, как мужчина держал это, он, видно, был намерен защищаться.

— Я сказал — сдавайся!

Бельтан решил посмотреть, действительно ли эта штука может защитить охранника. Кроме того, что ему терять, кроме собственной трусливой и злосчастной жизни? Бельтан напрягся, потом шагнул вперед.

Тут раздался пронзительный крик, и что-то черное и быстрое выпрыгнуло из темноты. Вытянулись длинные руки, и черная масса приземлилась на охранника. Словно удар грома прогремел выстрел. Бельтан замер.

— Нет! — раздался душераздирающий крик.

Ларсен бросилась вперед, заливаясь слезами. Охранник, ворча, сел, сбросив с себя нападавшего. Шин-паси скатилась на землю, обмякшие руки раскинулись, карие глаза смотрели в небо. В груди зияла глубокая кровавая дыра.

Приступ головокружения захлестнул Бельтана. Шатаясь, он подался вперед.

— Леди…

— Элита! — вскрикнула доктор Ларсен, опускаясь на колени у безжизненного тела шин-паси.

Все еще сидя, охранник навел оружие на Бельтана.

— Сказано тебе, сдавайся, ты, ублюдок!

— Идиот! Не смей убивать его! — закричала Ларсен, заглушив сквернословие охранника.

Бельтан безучастно наблюдал. Ублюдок. Даже здесь знают, кто он такой. Кровь шин-паси заливала твердую черную поверхность пола. Бельтан почувствовал, как подгибаются его колени, как странная сила начинает покидать его. Казалось, ему не хватает воздуха. Грубые руки подхватили его, не дали ему упасть.

Охранник, убивший шин-паси, шагнул вперед. Его красное лицо пылало от ярости.

— Пусти меня к этому ублюдку.

И снова доктор Ларсен преградила ему путь. В глазах ее застыл страх, вытянутые руки дрожали, но голос был решительным:

— Ты ничего ему не сделаешь. Знаешь, сколько в него вложили денег? Больше, чем ты заработаешь за всю свою жизнь, болван. Понятно?

Охранник с яростью и недоумением уставился на нее. Ларсен обратилась к людям, которые держали Бельтана:

— Поместите его в Грузовик с другим объектом. Немедленно.

Бельтана куда-то потащили, но он не мог оказать сопротивления.

— Отпустите меня, — хрипел он.

Ларсен шагнула к нему с выражением удивления на лице:

— Господи, ты действительно можешь говорить на нашем языке.

— Я сказал, отпустите меня.

— Они не причинят тебе вреда. — Теперь глаза ее увлажнились. — Не бойся.

Он оскалил зубы, не сводя с нее глаз.

— Отец был прав, — тихо сказал он. — Я должен был убить тебя.

Она пристально посмотрела на него и безотчетно тронула свое горло.

Вокруг сгустился туман. Охранники двигались, как призраки, и Бельтану показалось, что он плывет по серому океану.

В какой-то момент туман немного рассеялся, и он смог осмотреться. Возле группы из нескольких шин-паси стоял человек в черном одеянии. Шин-паси суетились, таская мешки и загружая их в грузовик. Только что-то в них было необычное. Пальцы шин-паси оканчивались длинными изогнутыми когтями, а глаза были не мягкими и карими, а большими и блестящими, как луна.

Человек в черном коснулся своего лица, и несколько шин-паси заверещали и кинулись в указанном направлении. Потом человек обернулся, и сердце Бельтана дрогнуло. Лицо человека было сделано из золота.

Туман снова сомкнулся. Казалось, он просачивается в мозг. Что-то кольнуло в руку. Неужели они снова отравили его? Когда зрение прояснилось, Бельтан увидел перед собой ряд черных дверей. Чья-то рука отперла одну из дверей. Они грузят его в один из этих грузовиков. Придут другие, враги его похитителей. Но они не будут знать, где его искать.

Руки потянулись за ним. Не успеть. Бельтан обмяк. Они не были к этому готовы. Руки старались ухватить рыцаря, в то время как он подался вперед, к двери, которая еще оставалась закрытой. Она была покрыта слоем грязи. Бельтан быстро прижал к ней палец. Нужно оставить знак, который поймут те, другие. Но он никогда не был силен в письме. Думать некогда. Вот уже его грубо отдернули назад. Потом он увидел его — знак, который запомнил.

Палец дрожал, не было уверенности, что знак удалось нарисовать правильно. Потом Бельтана втащили в темный длинный ящик. Там было тесно. Протащили мимо штабелей стальных клеток. Одна из них оказалась пустой, а дверца открытой. Его впихнули вовнутрь.

— Нет, не надо! — попытался он вскрикнуть, но раздались совсем другие слова.

— Фа! Оэл им этала инхар!

Руки нажали сильнее, и он скользнул в стальной ящик, как ребенок в стальную безжизненную матку. Снаружи раздалось клацанье засова. За пределами ящика сгустились тени. С грохотом закрылись двери грузовика.

— Прости меня, леди, — прошептал Бельтан.

Но она его не могла слышать. Он оказался трусом и слабаком, как сказал ему тогда отец. Она умерла, спасая его, и теперь он остался один.

Послышался тихий звон.

Рыцарь прислушался. Звук повторился. Он напоминал звук льдинок в звездную ночь. Раздался перезвон, и туман, казалось, немного рассеялся. Бельтан пододвинулся к небольшому вентиляционному отверстию и выглянул наружу.

Ему казалось, что внутри грузовика должно быть темно, но это было не так. Слабое серебристое свечение освещало ящики, клетки и все вокруг. Почти все было стальное, как его клетка, но один ящик выделялся особо. Он был меньше по размерам, казалось, был сделан из камня, а поверхность его покрывали странные угловатые символы.

Свет стал ярче. Теперь Бельтан видел, что свет идет от одного из соседних стальных ящиков. Что-то в нем двигалось. Теперь позвякивание стало громче, и создавалось впечатление, что и свет становится более ярким. Бельтан забыл об усталости, забыл о страхе, даже не обратил внимания на то, что грузовик тронулся в путь.

Бельтан прижал лицо к решетке.

— Кто ты?

Существо в клетке подняло большую круглую голову и пристально посмотрело на него раскосыми глазами, похожими на прозрачные, бездонные драгоценные камни.

58

— Долго еще? — спрашивала Грейс, сидя на корточках у пруда под виадуком.

Тревис сердито глянул на нее:

— Ты уже задавала этот вопрос ровно семнадцать минут назад.

Грейс открыла рот, чтобы возразить, но в эту секунду чрезвычайно тяжелый грузовик прогрохотал по мосту над ними. Куски цемента упали вниз, словно тяжелый снег. Тревис знал, что на самом деле вопрос состоял не в том, долго ли им еще ждать звонка от Ищущих, а сколько у них остается времени до того момента, пока мост не рухнет им на головы.

— Время почти истекло, — сказала Вани.

Она сидела у основания бетонной колонны, напряженно вглядываясь в даль.

— Спасибо, — поблагодарила Грейс и кисло улыбнулась Тревису.

Он ответил ей сердитым взглядом:

— Отлично. Доверимся загадочной женщине из средневекового мира, у которой даже нет часов.

И снова у него возникло чувство, что Вани относится к тем людям, которые определяют время, не пользуясь часами. Наверное, она постоянно отсчитывает секунды в подсознании. Тревис предполагал, что она также способна зажечь огонь под дождем и завести машину с помощью обертки от жевательной резинки и шнурка. Она была из числа бесконечно способных людей. Сам Тревис несказанно радовался, когда вспоминал, как пользоваться консервным ножом.

Хорошо, что Вани осталась с ними.

Ищущие доставили их на возможно близкое расстояние от комплекса «Дюратека». Это был «Коммерс-Сити» — бодрое оптимистическое название никак не подходило к мрачной, грязной промышленной зоне к северу от делового квартала, где располагались нефтеочистительные заводы, склады и фабрики по производству кормов для животных.

Сто лет тому назад здесь, в низине, простирались луга с высокой зеленой травой. Теперь над виадуками поднимались дымовые трубы, извергающие клубы пара, которые смешивались с коричневатыми облаками. Но такова цена Коммерции. Вне всякого сомнения, «Дюратек» чувствовал себя здесь как дома. Кроме того, если они добьются своего, то всего через несколько лет здесь будет Кейлавен или Толория.

При расставании с Дейдрой и Фарром было сказано лишь несколько слов. Но к тому времени они уже десять раз перемыли косточки своему плану. А что еще сказать тому, кто, если все пройдет по плану, окажется в другом мире? Смотрите в оба! Будем держать связь. Прелестно!

Он пожал руку Фарру, поцеловал Дейдру в щеку, шепнув ей «спасибо».

— Береги себя, мой благородный воин, — сказала ему она. Только когда они с Грейс пробирались в лабиринте темных закоулков и складов, следуя за Вани в жалкой попытке подражать ее скользящему шагу, Тревиса действительно поразила абсурдность того, что они собирались предпринять.

Это невозможно, Тревис. Даже если каким-то чудом мы вырвем Бельтана у «Дюратека», как мы сможем воспользоваться артефактом? Это как раз тот случай, когда у Вани не на все есть ответ.

Еще один грузовик. Снова падает цементный снег.

Грейс вытряхнула кусочки цемента из волос.

— А если он без сознания, как мы его перенесем? Тревис поежился в своем черном плаще.

— Что?

— Мы не подумали об этом. Мы ведь не можем нести его и одновременно отбиваться. И даже если Бельтан в сознании, он ведь перенес серьезную атрофию мышц. Он не сможет идти. Может быть, стоило оставить его у них, по крайней мере пока он не окрепнет? — Грейс оперлась о выступ опоры. — Нет, оставлять Бельтана во вражеских руках опасно, операцию надо проводить сейчас.

Тревис подошел к ней, посмотрел на свои мокрые, быстро замерзающие ноги. Может быть, не имеет значения, что ты делаешь; может быть, результат будет одинаков, независимо от предпринимаемых тобой действий. Может быть, как сказала Вани, все это просто судьба.

— Ты несешь чушь, Грейс.

Она потянулась к нему, взяла его за руку. Он сжал ее ладонь.

Заскрипел гравий, появилась Вани.

— По-моему, я могу различить их крепость. Ты видишь? За этим пустым пространством, за стеной.

Тревис не следил, куда она показывает. Он смотрел на нее.

— Каково это? — спросил он. — Пройти через Врата, зная, что не сможешь вернуться домой?

Она глянула на него золотистыми глазами:

— Я вернусь домой. Карты сказали мне это.

Слова прозвучали уверенно, но в тоне он уловил сомнение, и она отвела взгляд. Значит, даже Вани не полностью верит в судьбу. Может быть, еще не поздно. Может быть, стоит остановиться, пока…

Пронзительная трель донеслась из мобильного телефона, который Фарр дал Грейс, когда они вышли из лимузина.

Грейс нажала кнопку.

— Алло?

Она слушала некоторое время, потом опустила телефон.

— Пора.

Вани выбралась из-за кучи мусора, сваленного под виадуком, скользнула в просвет между двумя изгородями с засохшими сорняками. Тревис и Грейс обменялись взглядами. Он сунул телефон в кармашек сумки, надел ее на плечо, и они двинулись следом за Вани.

Не было необходимости обсуждать звонок. Это значило, что Фарр и Дейдра находятся в условленном месте к северу от них. Это значило, что с помощью цифрового записывающего устройства Фарра Грейс только что побеседовала с полицией. Устройство было так сконструировано, что Фарр смог записать двадцать отдельных элементов ее голоса, несколько простых фраз и междометий, которые могли бы послужить ответом на вопрос, например, «да» или «не могли бы вы повторить это».

Любой из элементов можно было найти с помощью кнопки. Это значило, что Фарр мог держать магнитофон у телефонной трубки и выбирать те куски фонограммы, которые лучше всего подходили для ответа.

И это сработало, о чем свидетельствовал звонок Фарра. Он оставался у телефона достаточно долгое время, чтобы полиция могла проследить вызов, потом позвонил Грейс. В этот момент они с Дейдрой уезжали от того места, откуда звонили, чтобы их не настигла полиция. Вместе с «Дюратеком».

Им потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы добраться до ограды, окружавшей комплекс. Так было задумано. Они хотели дать «Дюратеку» возможность перехватить сообщения на волнах полицейской рации, собрать силы и оставить здание в надежде поймать Тревиса и Грейс.

Пока все шло по плану. В сотне рядов впереди располагалось длинное приземистое индустриальное здание. Перед ним парковка — почти пустая, за исключением нескольких развалюх.

— Кажется, они ушли, — сказала Грейс.

— Не высовывайся, — прошептала Вани. — Ушли наверняка не все.

Тревис надел темные очки. Даже серый свет раннего утра был слишком ярок для его глаз.

— Никого не вижу, — сказал он.

— С этой стороны к зданию невозможно подъехать на машине, — ответила Вани, — а пешком они никого не ждут.

Тревис кивнул:

— Верно, только идиоты рискнут идти сюда пешком.

Вани подползла к ограде и извлекла что-то из кармана. Несколько движений, и в ограде образовался проход.

— Ты первый, Уайлдер. Тревис посмотрел на дыру.

— А как же насчет «только после дамы»?

— Здесь другая планета, — заметила Грейс.

Они пробрались сквозь дыру в ограде. Вани шла последней. Вскоре все трое укрылись за стареньким автомобилем.

— Что-нибудь видишь? — прошептал Тревис.

— Ничего, — сказала Вани. — Видимо, их здесь меньше, чем я думала. Скорее всего концентрируют оставшиеся силы перед главным входом в здание.

Грейс оперлась на распахнутую дверцу машины.

— Самоуверенность и осторожность плохо уживаются вместе. Они, видно, полагают, что никто не знает об этом местечке. А сейчас многие из них направляются на север, уверенные, что перехватят нас с Тревисом.

— Сюда, — бросила Вани.

Они короткими перебежками двигались от машины к машине и таким образом приблизились почти к самому зданию. Футов за тридцать машин больше не осталось, и укрыться было больше не за чем.

— Я хочу, чтобы вы оба добрались вон до той двери, — сказала Вани. — Бегите так быстро, как только можете, но не забывайте пригибаться. Не останавливайтесь, пока не доберетесь туда.

— А ты? — поинтересовалась Грейс.

— Буду наблюдать на случай, если вас заметят.

Тревис сглотнул и крепко взял Грейс за руку. Затем набрал полную грудь воздуха, и они побежали.

Тревис чувствовал себя полным идиотом. Казалось, весь мир наблюдает за тем, как они с Грейс, согнувшись в три погибели, мчатся к зданию. Он ждал, что вот-вот раздадутся сигналы тревоги, но все было тихо. Наконец Тревис прижался к стене рядом с дверью. Грейс рядом с ним. Вани нигде не было видно.

Воздух рядом свернулся и вновь стал прозрачным.

— Тихо, — одними губам произнесла Вани,

Она попробовала ручку двери, но та не поворачивалась. Это не обескуражило Вани. Она взялась за ручку обеими руками, напряглась и всем телом навалилась на дверь.

Тревис так и не понял, что она сделала. По поверхности двери словно пробежала волна, и в следующую секунду дверь плавно и беззвучно распахнулась.

За дверью никого не оказалось.

— Сюда, — махнула Вани.

Они оказались в пустом длинном коридоре. Над головами тускло мерцали лампы дневного света. Многие лампы не горели, так что в коридоре было довольно темно. Тревису почему-то вспомнился шарик, бегущий по колесу рулетки. Где он остановится? На черном или на белом? На жизни или на смерти? Делайте ставки, господа.

Вани беззвучно двигалась по коридору. Тревис и Грейс следовали за ней, тоже изо всех сил пытаясь не шуметь. Они миновали несколько распахнутых дверей, комнаты за ними были темными. По позвоночнику Тревиса пробежал холодок. Он почти хотел, чтобы враг обнаружил себя. Воистину, ожидание кошмара зачастую страшнее самого кошмара.

Еще двери, еще пустые комнаты.

— Где они? — прошептала Грейс, но тут же прикусила язык, встретив яростный взгляд Вани.

Тревис прикоснулся плечом к плечу Грейс и мысленно произнес:

Я хотел сказать то же самое.

Он не знал, способна ли Грейс уловить его мысли через Паутину жизни, но она пожала его руку в ответ.

Они подошли к очередной двери — больше остальных. Она оказалась заперта. Тревис услышал тихое гудение. Он дотронулся до пола и ощутил легкую вибрацию.

Вани бросила на Тревиса предостерегающий взгляд, и он понял: здесь!

Грейс и Тревис отступили в сторону. Вани медленно повернула ручку. Теперь нужно держаться поближе к Вани и в то же время не вставать на ее пути. Пришло время ее работы. Как только увидят Бельтана, они должны забрать его.

— Пора, — прошептала Вани.

Одним непрерывным движением она повернула ручку, распахнула дверь и нырнула в комнату сквозь черную занавеску.

Тревис и Грейс бросились за ней. Тревис ожидал, что руки Вани будут двигаться с бешеной скоростью, разбрасывая агентов «Дюратека» в стороны, словно щенков.

— Ох, — прошептала рядом Грейс.

Вани стояла совершенно неподвижно, уперев руки в бока. Тревис осторожно выступил вперед и снял свои солнцезащитные очки.

— Пусто, — произнес он. — Здесь пусто.

Комната оказалась большой, около сотни футов в поперечнике, и в ней не было почти ничего за исключением нескольких пустых ящиков и коробок. Горело всего несколько ламп, а в углу комнаты вращался большой вентилятор — он-то и издавал гудение.

— Может, они прячутся где-то еще? — предположила Грейс. — Есть ведь и еще комнаты.

— Нет. — Вани покачала головой. — Они ушли. Все.

Но в этом не было никакого смысла. Зачем агентам «Дюратека» всем отправляться на поиски Тревиса и Грейс?

— Как такое может быть? — прохрипел Тревис. Вани обернулась к нему:

— Они знали, что мы идем сюда.

Внезапно Тревис понял. Каким-то образом они узнали. И тогда вывезли отсюда все: артефакт, Бельтана. Все.

— И что теперь? — поинтересовался он. Вани начала поворачиваться:

— Теперь мы должны… — Она замерла, прислушиваясь.

— Вани, что происходит?

Грейс еще не закончила фразу, а Тревис уже увидел их. Тощие неуклюжие тени выползали из-за ящиков. Из темных углов комнаты.

— Это ловушка, — проговорила Вани.

59

Лимузин набрал скорость, и Дейдра откинулась на сиденье. Дом, откуда они позвонили в полицию, остался позади.

— Знаешь, — сказала она. — Все это было совершенно незаконно.

— Только в этом мире, — ответил Фарр.

Он плохо выглядел, был небрит. Темные глаза ввалились, а губы — обычно пухлые и чувственные — превратились в тонкие линии. Фарр крутил ручку приемника. Из динамика доносились голоса. Он ловил полицейскую волну.

Дейдра вздохнула:

— Думаешь, полиция приедет?

— Кажется, они уже в пути.

Прибудет полиция, скоро жди и «Дюратека». А значит, план сработал, по крайней мере часть плана. Дейдра надеялась только, что остальным тоже сопутствует удача.

Впрочем, дело не в удаче. Тревис и Грейс рассказали, на что способна Вани. «Дюратек» отправится за ними, оставив немногочисленную охрану, а Вани войдет туда, заберет артефакт и освободит Бельтана. Даже если они не найдут способа активировать артефакт и вернуться на AU-3, то лишат «Дюратек» возможности исследовать его.

Признайся себе, Дейдра Атакующий Ястреб, ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы им удалось активизировать артефакт. Ты не хочешь, чтобы они уходили.

Может, это Ищущая в ней не хочет расставаться с объектами изучения? Нет, и это неправда. Причина проста — ей не хочется расставаться с Тревисом и Грейс.

— Как скоро прибудет полиция? — спросила она.

— Примерно минуты через три. Мы будем уже далеко. Фарр оторвался от радио и принялся перебирать бумаги в папке — документы, касающиеся Беккет и Уайлдера. Есть ли люди, связанные с другими мирами? Об этом Дейдра гадала, когда только присоединилась к Ищущим. Теперь она сама стала таким человеком.

Полицейское радио что-то бормотало, но Фарр не обращал на него внимания. Он смотрел на какую-то бумагу в папке, затем с нехарактерной для него нежностью погладил ее. Дейдра вытянула шею и наконец увидела. Это была фотография. Высокая элегантная женщина сбегала по ступеням особняка. Она смотрела куда-то вбок, на лице ее было написано отчаяние.

Внезапно Дейдру озарило. Ее дед сказал бы, что это послание из мира духов. Такие послания всегда приходят внезапно. Они болезненны, но несут в себе истинное знание.

— Черт бы тебя побрал, — прошептала она. Фарр озадаченно посмотрел на нее.

— Что с тобой?

— Черт бы тебя побрал, — повторила она. — Ты и в самом деле полагаешь, что ты — это он, точно? Марий Луций Альбрехт. Величайший Ищущий в истории. Ты не повторяешь его карьеру. Ты пытаешься быть им.

— О чем ты толкуешь?

— Об этом самом. Альбрехт любил ее — леди Элис Фарадей. Женщину, которую его послали изучать Философы. А теперь ты думаешь, что любишь ее. Грейс Беккет.

Он открыл было рот, но Дейдра не дала ему сказать и слова:

— Ты что, обезумел, Фарр? Ты что, полагаешь, что обязан повторить все, что сделал Альбрехт? Все, что мы сделали в Денвере, преследовало одну лишь цель? — Теперь Дейдра вся тряслась от ярости. — Другие были правы. Я не хотела им верить, но они правы. Ты хладнокровный, высокомерный сукин сын, Адриан Фарр. Если ты и вправду новый Марий Альбрехт, то он был таким же ублюдком.

Выдохшись, Дейдра откинулась на сиденье. Фарр не двигался. Он и, — пытался возражать, оправдываться или спорить. Вместо этою еще раз взглянул на фотографию и аккуратно закрыл папку.

Дейдра сглотнула, злость холодной струйкой вытекала из нее, уступая место страху.

— Нет, — прошептала она. — Господи, не говори этого. Поздно.

— Я люблю ее, — произнес Фарр.

Она никогда не слышала, чтобы Фарр говорил таким тоном. Он был абсолютно серьезен — констатировал факт.

— Ты не можешь получить ее, — произнесла Дейдра. — Книга запрещает это. В конце концов даже Альбрехт сдался.

Фарр кивнул:

— Я знаю.

За окном мелькали огни. Лимузин мчался к ней — к Грейс Беккет. Только теперь Дейдре уже хотелось, чтобы Грейс, Тревис и Вани нашли способ воспользоваться артефактом. Фарр всегда был образцом Ищущего, иногда достойным восхищения, иногда презренным, всегда загадочным, могущественным и очаровывающим. Видеть его таким, как сейчас, было невыносимо.

Раздался писк пейджера, валявшегося на сиденье. Фарр схватил его.

— Это они? — спросила Дейдра.

— Не может быть, еще слишком рано. Потом мы договорились, что они позвонят, а не воспользуются пейджером. — Он нажал кнопку и нахмурился. — Я не знаю этот номер.

— Какой?

— 268-533-7128.

— И я не знаю. А с какого номера звонили?

— Сейчас посмотрим.

Фарр нажал другую кнопку, а Дейдра тем временем включила ноутбук, в который перед поездкой загрузила базу данных телефонов Колорадо.

— Звонок был сделан из Денвера. «Дом чудес Марджи». Дейдра взяла сотовый телефон и набрала номер. Телефон не отвечал.

— Марджи не отвечает, — сказала она.

— И не ответит.

Фарр повернул ручку громкости приемника. Раздался голос:

— … Денверская пожарная команда уже прибыла на место происшествия. Судя по всему, один человек остался в горящем здании…

Передачу прервали помехи.

Глаза Фарра были широко раскрыты. Дейдра впервые видела его испуганным. Не нужно было связываться с духами, чтобы знать — никто не выберется из огненной ловушки. «Дюратек» знал свое дело.

— Они знают. — В голосе Фарра звучала ярость. — Они знают все.

— Наверно, они прослушали нас. У Марджи. Проследили за нами от гостиницы и подслушали разговор. Или поставили жучков. Боже, Тревис и Грейс!

Фарр схватил телефон и набрал номер.

— Черт, отключен. — Он горько рассмеялся, — Я же сам сказал Грейс включить телефон, только когда они соберутся позвонить нам.

— Что делать теперь?

— Я звоню Ищущим. Мы больше ничего не можем сделать. Боюсь, придется привлечь закон. Полицию. Даже «Дюратек» не может похищать людей на глазах у полиции — им такое внимание не нужно. Все уладить можно позже, даже если придется внести залог, чтобы освободить Тревиса и Грейс из тюрьмы. У Ищущих хватит и денег, и влияния.

Фарр набрал номер.

— Алло, это Фарр. У нас кризис. Необходимо немедленно оповестить Философов…

Неожиданно он замолчал. Затем медленно опустил телефон. Дейдра едва не сорвалась на крик:

— Что ты делаешь?

— Они повесили трубку.

— Повесили?

Он поднял усталые глаза.

— Да, повесили. Ответила Саша. Как только я назвал себя, она сказала, что очень сожалеет, но говорить со мной не может. Что всем запрещено вмешиваться и вступать в контакт с тобой или мной. Затем разъединилась.

Дейдра потянулась к телефону:

— Надо перезвонить. Мы объясним… Фарр аккуратно вынул телефон из ее рук:

— Нет, Дейдра. Они не будут говорить с нами. И как я сразу не догадался.

Дейдра ничего не понимала. Ведь Ищущие не бросают своих агентов. И тут до нее начало доходить. Фарр кивнул:

— Верно. Правило первое: «Ищущие не вмешиваются в действия субъектов внеземного происхождения».

Дейдра медленно кивнула:

— Мы больше не Ищущие. Мы объекты изучения. Фарр кивнул:

— Наблюдатели попали под наблюдение.

— Думаешь, они наблюдают за нами?

— Наверняка проводят изыскания и расследования, связанные с нами. Я бы и сам так поступил.

— Но почему?

— Они хотят знать, как мы поступим. Очевидно, Философы решили, что мы слишком глубоко погрузились в это дело и из исследователей превратились в игроков. Видно, для них мы большую ценность представляем не как исследователи, но как объекты исследования. Они хотят посмотреть, как мы будем поступать…

— … имея свободу выбора, — закончила за него Дейдра.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Да, оба думали об одном и том же. Если Ищущие оставили их, теперь они ничем не связаны. Никакими правилами, никакой клятвой. А это означало…

— Мы теперь можем делать что хотим, — произнесла Дейдра. — Все что угодно.

Фарр усмехнулся, словно волк при виде стада жирненьких овечек. Он открыл бардачок и извлек оттуда два девятимиллиметровых полуавтоматических пистолета. Один протянул Дейдре. Стараясь, чтобы рука не дрожала, Дейдра взяла смертоносную игрушку.

Фарр нажал кнопку на подлокотнике.

— Водитель, отвезите нас в «Коммерс-Сити». И поскорее. Лимузин набрал скорость, но Дейдра понимала — им не успеть. Было что-то еще, что они упустили из виду. Точно! Ведь Марджи прислала номер телефона. Вот он, на экране компьютера: 268-533-7128.

— Дай мне телефон, — сказала она.

Фарр протянул аппарат, и Дейдра набрала номер. Последовала серия коротких гудков, а затем механический голос сообщил, что такого номера не существует. Почему-то Дейдру это не удивило. Марджи звонила как раз перед тем, как ее магазин сгорел. Она что-то хотела сообщить. Но что?

А что, если это не телефонный номер? Марджи ведь много чем занималась. Карты Тара, нумерология, кофейная гуща…

Дейдра снова взяла телефон и вгляделась в кнопки. Так на них ведь не только цифры, но и буквы. Попробуем прочитать первые. Она застучала по клавишам ноутбука и вскоре удовлетворенно откинулась на спинку.

Фарр внимательно наблюдал за ней.

— Что, Дейдра?

Она не могла отвести глаз от надписи на экране:

BOULDER 128

— Боулдер, — сказала она удовлетворенно.

— Что?

— Они движутся по шоссе 128 в сторону Боулдера. «Дюратек». Возможно, там у них еще одна база. Это ведь всего в тридцати милях отсюда.

— Ты уверена, Дейдра?

Она дотронулась до висящего у нее на шее пожелтевшего медвежьего клыка.

— Абсолютно.

Фарр снова нажал кнопку:

— Водитель, последний приказ отменяется. Едем к Боулдеру по шоссе номер 128. И не останавливайтесь!

Дейдра положила пистолет на сиденье рядом с собой и коснулась серебряного колечка на пальце.

— А что с Грейс и Тревисом? — спросила она.

— Если ты права, они вскоре должны позвонить и сообщить, что дюратековцы покинули комплекс. Наши друзья сейчас в полной безопасности.

Дейдра кивнула. Они с Фарром движутся дюратековцам наперерез и попытаются остановить их. А если те и оставили кого-то в комплексе, Вани без труда справится с ними.

Она усмехнулась Фарру:

— Ну что ж. Вперед, к свободе выбора.

60

— Ты ведь справишься с ними, Вани? — выдохнул Тревис. Тени медленно надвигались на них. Стены отражали голодное ворчание. Грейс вздрогнула. Чего они ждут?

Вани стояла в защитной стойке.

— Я уже говорила — эти горлеты отличаются от тех, с которыми мне приходилось сталкиваться раньше. Они сильнее. И умнее.

— Это не совсем точный ответ на мой вопрос, — пробормотал Тревис.

— Я справлюсь с тремя. Если повезет, с четырьмя. Тревис застонал:

— Но тут их явно не четыре. Вани не спускала с горлетов глаз.

— Я заметила, Тревис, может, тебя это удивит, но люди с других миров тоже умеют считать.

Грейс тоже старалась не выпускать горлетов из виду. Они постоянно двигались, то приближаясь, то удаляясь.

— Почему они не нападают? — спросила она. Тревис вытер со лба пот.

— Наверное, играют с нами.

— Нет. — Вани покачала головой. — Горлеты не играют в игры. Я не уверена, но, кажется, их хозяина здесь нет. Видимо, он дал им команду охранять определенное пространство. Если мы уберемся отсюда, они скорее всего не последуют за нами, так как это было бы нарушением приказа.

Они медленно пятились по направлению к двери. Наконец Вани сказала:

— Вы должны выйти в дверь. Но делайте это медленно, чтобы не вспугнуть их.

— Ты же сказала, что они не могут покинуть эту комнату, — прошептал Тревис.

— Я надеюсь на это. Но кто может поручиться, что им не дали приказа нападать, если от них начнут убегать? Ты хочешь проверить?

— Пошли! — Грейс ухватила его за локоть.

Медленно, как только могли, Грейс с Тревисом вышли в пустынный коридор. Немного подождали.

— Вани…

Грейс замолкла. Воздух вокруг них всколыхнулся, и Вани оказалась рядом с ними. Стальная дверь была закрыта. Тревис сдвинул очки на лоб.

— Когда ты научишь нас своим штучкам?

— Я могу научить тебя, Тревис, — сказала Вани, поправляя куртку, — только потом…

— Потом она убьет тебя, — закончила за нее Грейс.

Вани повернулась к ней:

— Откуда ты знаешь столько об обычаях т'голов?

— Просто догадалась. — Грейс старалась говорить спокойно. — Теперь мы можем убраться отсюда?

— Думаю, да.

Грейс прикрыла глаза и попыталась использовать Дар. Тень была где-то неподалеку, но Грейс удалось не концентрироваться на ней. Хватало и других страхов.

Вот! Восемь — нет, девять! — уродливых узлов на Паутине жизни. Существа, вызванные чем-то ужасным, превращенные в пародию на то, чем они могли бы быть.

Грейс открыла глаза.

Тревис с тревогой наблюдал за ней.

— Что с тобой?

Грейс помедлила, затем покачала головой.

— Идем. Вани права, они не последуют за нами. Мы должны выяснить, куда они дели Бельтана.

Она направилась по коридору по направлению к выходу. И тут тишину разорвал резкий вой.

— Что это? — закричала Грейс, зажимая уши.

— Это сигнал тревоги.

Голос Вани был отчетливо слышен, невзирая на вой сирены.

— Какой смысл? — прокричал в ответ Тревис. — Почему тревога не включилась, когда мы вошли сюда?

— Потому что они хотели, чтобы мы вошли в здание, но не вышли отсюда.

Секундой позже раздался грохот — кто-то бился в дверь. Грейс вновь прикоснулась к Паутине жизни и теперь ясно увидела: темное пятно прямо за дверью.

— Они пытаются выбраться наружу! Вани отступила от двери.

— Видимо, сирена активизировала вторую команду. Команду охотиться за нами.

Через мгновение все трое уже мчались к выходу. Грейс обернулась и увидела, как поверхность двери выгибается. Она снова сосредоточилась на выходе. И тут серый прямоугольник двери, через которую они вошли в здание, сделался черным. Дверь закрыли!

В тридцати футах впереди показались две тени. И они двигались прямо к беглецам.

Горлеты! И их становится больше.

— Назад, — крикнула Вани. — Бегите в обратную сторону. Быстро!

И Грейс с Тревисом бросились назад. Позади слышались звуки ударов и яростное рычание. Вскоре их догнала Вани.

— Я ликвидировала двоих, — на бегу крикнула она. — Но появляются все новые!

Они добежали до двери, за которой находились остальные горлеты. Металл деформировался, из помещения доносился грохот, сопровождаемый звуком когтей, скребущих по двери.

Беглецы не останавливались. Наконец коридор закончился очередной дверью. Сзади опять послышался грохот, и Грейс поняла, что горлеты взломали дверь и присоединились к преследователям.

Дверь оказалась закрытой.

— Отойдите, — бросила Вани.

Она уперлась обеими руками в дверь и закрыла глаза. Сирена завывала по-прежнему, но раздался и какой-то новый звук, от которого у Грейс мороз пошел по коже.

Он становился все громче и громче.

— Торопись, Вани! — крикнул Тревис.

Вани не отвечала, челюсти ее были стиснуты. Дверь под ее руками начала подергиваться рябью, словно краска под пламенем паяльной лампы.

Грейс обернулась. Горлеты быстро двигались по коридору. Перед ними мчался какой-то сгусток огня, словно указывая дорогу. Видимо, он и являлся источником странного звука.

Дверь под руками Вани словно становилась прозрачной. Можно было разглядеть стоянку, машины на ней.

— Вперед! — крикнула Вани, и дверь распахнулась. Беглецы выскользнули во двор, и Вани захлопнула дверь.

Как раз вовремя — глухой удар обрушился изнутри на металлическую поверхность.

— Бегите, — сказала Вани. — Переберитесь через изгородь, оттуда бегите к шоссе и постарайтесь остановить какую-нибудь машину.

— А ты? — выдохнула Грейс.

— Я задержу их.

— Нет, — твердо сказал Тревис. — Их слишком много. Мы не бросим тебя.

Вани обернулась:

— Не будь дураком, Тревис. Вы только помешаете мне. Если хотите помочь — бегите!

— Тревис! — выкрикнула Грейс. — Послушай ее… Договорить она не успела. Что-то со страшной силой ударило ее в бок.

Грейс покатилась по мостовой, солнечное сплетение взорвалось болью. Она попыталась подняться, и тут горлет обрушился на нее. Разверзшаяся пасть была совсем близко. Чудовище занесло лапу со страшными когтями, словно выбирая место удара.

И «тут воздух за горлетом вскипел, и через мгновение его лапа оказалась вывернута под неестественным углом. Все это сопровождал хруст ломающейся кости.

— Тревис! — крикнула Вани. — На землю.

Грейс увидела, как неподалеку Тревис бросился на землю, а над ним пронеслась черная тень. Вани махнула рукой и швырнула в горлета каких-то три маленьких предмета — они блеснули сталью.

Горлет покачнулся — из его груди торчали три стальных треугольника. Он попытался вырвать их своими длинными когтями, затем рухнул наземь и затих.

Грейс выпустила воздух из легких. Оба атаковавших горлета были мертвы, но откуда они взялись? Она подняла глаза и всмотрелась в крышу здания.

— Да, — сказала Вани, — они напали сверху. Бегите, пока не появились новые.

Она помогла Грейс подняться на ноги. Тревис хотел было что-то сказать, но тут дверь распахнулась, и пять горлетов рычащим клубком вылетели во двор.

Грейс мгновенно оценила расстояние. Даже Вани не успеет — горлеты доберутся до Тревиса первыми. Она вся сжалась, ожидая, как ее друга сейчас разорвут на куски.

Раздавшийся звук напоминал крик. Он становился все громче, и что-то непонятное вылетело из-за угла здания. Зеленой вспышкой это нечто рванулось к горлетам. Те повернули головы как раз, когда оно ударило в них. Пять волосатых тел взлетели в воздух, раскинув длинные лапы. В верхней точке они словно застыли в воздухе — Грейс даже показалось, что твари умеют летать, — затем рухнули на мостовую пятью неподвижными грудами. Больше они не поднялись.

Зеленая штуковина крутанулась, и, только когда она остановилась рядом с Грейс, та наконец поняла, что это. Это был грузовичок — большой зеленый старый пикап. Капот и бампер забрызганы кровью. Из заднего окошка торчат два ружья, на зеркальце заднего вида болтается освежитель воздуха в виде радуги. На переднем сиденье расположились двое мужчин.

Нет, не мужчин, Грейс. Посмотри на их шляпы. Это же ковбои!

Стройный мужчина на пассажирском сиденье выглянул в окошко и присвистнул:

— Вот это я называю дорожным происшествием, Митчелл.

Водитель не ответил. Он смотрел на Грейс; глаза за стеклами очков в проволочной оправе были серьезными. Затем густым мелодичным голосом произнес:

— Вас подбросить, мэм?

61

Тревис смотрел в заднее окошко пикапа, но не видел ничего, кроме машин и тротуара. Они отъехали уже примерно милю от кошмарного здания. Если скирати и приказал горлетам преследовать их, так быстро двигаться эти твари не способны. Он почувствовал, как ему пожали руку. Грейс!

Тревис обернулся.

— Итак, Тревис, — обратился к нему Дэвис Бэрк-Фейвер, — собираетесь вы представить ваших друзей?

Троица погрузилась в пикап со всей возможной скоростью, не ожидая, пока остальные твари покинут здание, и Митчелл рванул грузовичок вперед, не дожидаясь даже, пока они захлопнут дверцы.

— Это Грейс Беккет, — сказал Тревис. — Она врач. А это Вани. Она…

Он помедлил: а кто на самом деле Вани?

— Я их друг, — проговорила Вани.

Тревис взглянул на нее, Вани подняла бровь, и он улыбнулся.

— Она наш друг, — повторил он.

Дэвис сдвинул на затылок свой «стетсон» и расплылся в широкой ухмылке:

— Приятно познакомиться.

— Ладно, Тревис, — сказала Грейс. — Теперь наша очередь спрашивать.

Она откинулась на сиденье. Лицо Грейс было бледным, пепельные волосы всклокочены, но глаза сверкали. В нескольких местах ее лицо было поцарапано, рука перевязана платком Дэвиса.

Тревис продолжал:

— Грейс, Вани, позвольте представить вам моих друзей из Касл-Сити — Дэвиса и Митчелла Бэрк-Фейверов. Тот, что все время смеется, это Дэвис, а красавчик с приемником — Митчелл.

— Видишь, Дэвис, — с удовлетворением произнес Митчелл, впрочем, не спуская глаз с дороги, — я же говорил, что я красивее.

— Да ты просто старше.

— Да, с годами я становлюсь лучше.

— Подумаешь, я тоже ничего.

— Нет, ты что, не слышал? Ты смешной.

— Не смешной, а смешливый. Верно, Тревис? Тревис посмотрел на Грейо и Вани.

— Надеюсь, вы поняли — они вроде как вместе.

— Думаю, мы догадались, — заметила Вани.

— Это так очевидно? — поинтересовался Дэвис. Грейс кивнула:

— Да уж, такие отчаянные парни с винчестерами. Тревис расхохотался, но вдруг замолк.

— Послушайте, — спросил он, — а как вы догадались, что мы здесь и что нам нужна помощь?

Митчелл озадаченно посмотрел на него в зеркальце заднего вида.

— Ты хочешь сказать, ты не знаешь, что она позвонила нам?

— Кто она?

— Ваша подруга из Денвера, Марджи. Грейс широко раскрыла глаза:

— Марджи? Когда она звонила? Дэвис взглянул на часы:

— Часа два с небольшим назад. Мы сразу вскочили в грузовик, и Митчелл всю дорогу гнал как сумасшедший.

Тревис взглянул на Грейс, но она лишь пожала плечами. И тут Тревис вспомнил, как Марджи спросила, кто знает о них, и он упомянул своих друзей из Касл-Сити. Видимо, она запомнила имена, а затем узнала телефоны в справочном бюро. И все же это не объясняло, почему Марджи позвонила.

— Что она сказала вам? — спросил он.

— Немного, — ответил Митчелл. — Просто, что ты в беде и где тебя найти. Сказала… сказала, что ты был где-то далеко, а теперь вернулся. А этой своре из «Дюратека» что-то от тебя нужно. И от твоей подруги. Это правда?

Тревис сжал подлокотник.

— Совершенная правда.

— Появившись здесь, вы подвергаете себя большой опасности, — сказала Вани.

Дэвис небрежно отмахнулся:

— Пустяки, мэм. Митчелл на этом грузовичке с любым справится. Уже приходилось.

— Потому что ты водить не умеешь, — бросил Митчелл.

— Да ну, просто бычки у нас шляются где попало. Митчелл обратился к Тревису:

— Послушай, ты должен знать кое-что еще.

Смех Дэвиса стих, как по мановению волшебной палочки. Митчелл продолжал:

— По пути из Касл-Сити мы кое-что видели. На Саммит-роуд. Ты должен знать это место, Тревис. Проселок, который ведет как раз от нашего ранчо. Сейчас им, кроме нас, почти никто не пользуется. Но сегодня мы видели там машину, и в ней сидела парочка этих умельцев в черных костюмах.

— «Дюратек», — процедил Тревис.

— Верно. Мы с этими молодчиками уже сталкивались. Они приезжали к нам на ранчо через пару дней после твоего звонка. Мы ничего им не сказали. А потом мельком увидели тебя по телевизору в репортаже о строящемся в Денвере соборе и позвонили помощнице шерифа Джейсин Уиндом. И… — Митчелл замялся.

— Что? — потребовал Тревис.

— За машиной дюратековцев ехал автомобиль шерифа. Мы видели Джейсин. Она переговаривалась с ними через окошко.

В мозгу Тревиса все встало на свои места.

— Это она — Джейсин — рассказала «Дюратеку», что мы в Денвере.

— Я не знаю, почему она сделала это, Тревис. — Митчелл покачал головой. — Не знаю, что у нее общего с этими волками.

Тревис знал. Она любила Макса, а Макс сгорел. И виноват в этом он, Тревис.

Не стоило вам приезжать, хотелось ему сказать Дэвису и Митчеллу. Лучше держитесь от меня подальше.

Но во рту Тревиса так пересохло, что он не смог произнести ни слова.

Дэвис почесал подбородок:

— Не возражаешь, если я спрошу, что это за твари? Из какого зоопарка они сбежали? Не иначе, зверюшки вскормлены на токсических отходах.

Грейс выпрямилась:

— Точно! Вот почему они кого-то напоминают. Это генетически модифицированные земные животные. Но как это сделали? Клонирование? Для этого требуется слишком много времени. Генная инженерия? Наверное. Но какой геном они использовали?

Дэвис нахмурился:

— Она всегда разговаривает, как безумный ученый из комиксов?

— Частенько, — ответил Тревис.

— Извините, — смутилась Грейс. — Просто ваши слова навели меня на мысль. Вам эти твари не показались похожими на шимпанзе?

Тут Тревис понял, к чему она клонит. Горлеты и есть шимпанзе… по крайней мере были когда-то. Но их изменили, как некроманты превратили Маленький Народец в фейдримов. Но каким способом удалось так изменить шимпанзе?

Тревис открыл рот, еще не зная толком, что сказать, но его опередила Вани.

— Ищущие, — произнесла она. — Они не знают, что случилось.

Грейс нахмурилась:

— Мы ведь должны были позвонить.

Она достала телефон Фарра и нажала кнопку вызова.

— Это я, — вскоре сказала она.

Внезапно пальцы Грейс, державшие телефон, побелели, глаза расширились. Она слушала невидимого собеседника, затем кивнула:

— Мы едем.

Тревис взял из рук Грейс телефон и отключил его. Он понял — случилось что-то ужасное.

— Марджи мертва, — медленно проговорила Грейс. — Два часа назад ее дом сгорел. — Она обернулась к Дэвису и Митчеллу: — Это случилось сразу после того, как она позвонила вам.

Тревис отказывался верить. Марджи мертва. Ярость всколыхнулась в нем, но вскоре уступила место глубокой печали. Опять кто-то, кто помог ему, заплатил за это своей жизнью.

— «Дюратек», — сказала Грейс. — Их агенты выследили нас и подслушали разговор.

Вани сверкнула глазами:

— Куда они перебрались?

— В Боулдер. По шоссе 128. Мы должны ехать туда.

— Как ты узнала, что они там?

— Фарр сказал. Они с Дейдрой уже на пути туда. Едем за ними.

— Боулдер так Боулдер, мэм, — проворчал Митчелл и так резко крутанул руль, что сидящим в машине пришлось хвататься за что попало, чтобы не повалиться друг на друга.

Грязь и камни полетели из-под колес, и мгновение спустя пикап уже мчался в противоположном направлении.

Митчелл усмехнулся:

— Этому трюку научил меня мой дедушка на ранчо в Монтане.

62

Тревис снова позвонил Фарру и сообщил, что у них есть автомобиль и они быстро движутся в сторону Боулдера. Затем на полуслове замолк и опустил телефон.

— Аккумулятор сел.

Впереди лежала автострада 128 — полоса асфальта, петляющая по невысоким холмам. Цивилизация еще не добралась сюда, и по обе стороны от дороги мелькала лишь голая коричневая земля.

— Что-нибудь видно? — спросила Грейс. Ей казалось, что они движутся слишком медленно.

Дэвис прищурился:

— Ничего, хотя, постойте, впереди что-то есть.

Они подъезжали к Боулдеру. Там шло строительство. Рядом со стройкой дорогу почти целиком занимал огромный грузовик. Неподалеку два экскаватора. Вокруг были расставлены оранжевые предупредительные конусы, а человек в оранжевой безрукавке держал в руке знак «Стоп».

Митчелл притормозил.

— У нас нет на это времени, — сказал Тревис. Грузовик сдал немного вбок, и теперь дорога была полностью перекрыта.

Грейс стиснула челюсти. Дюратековцы уже наверняка добрались до Боулдера.

Дорожный рабочий теперь уже размахивал знаком.

— Тревис, Грейс, — произнесла Вани. — Я плохо знакома с вашим миром, но скажите мне: если это рабочие, то почему на них такая новая одежда?

Грейс повнимательнее всмотрелась в рабочих через стекло пикапа, который уже почти остановился. Двое мужчин в оранжевых безрукавках приближались к ним. Один из них запустил руку в карман черных брюк. Из-под оранжевой безрукавки виднелась белая рубашка и галстук. А затем Грейс увидела неподалеку блестящий черный седан.

— Митчелл, — закричала Грейс, — увези нас отсюда! Скорее! Митчелл и сам уже все понял. Он вдавил педаль газа в пол, и пикап рванулся вперед. Мужчины в безрукавках бросились в разные стороны. Пикап выехал на узкий тротуар. Слишком узкий! Митчелл ударил по тормозам; пикап начал разворот.

Раздался резкий хлопок, и заднее стекло пикапа разлетелось брызгами осколков. Грейс оглянулась и увидела, что двое в безрукавках держат в руках пистолеты.

— Пригнитесь! — заорал Тревис.

Пригнулись все, кроме Вани. Она совершила какое-то невообразимо быстрое движение, затем ее рука застыла и, когда Вани разжала пальцы, Тревис увидел, что на ее ладони лежит пуля.

Пикап тряхнуло.

— Держитесь! — выкрикнул Митчелл.

Автомобиль с разгону влетел на ковш экскаватора, и мир вокруг бешено завращался. Грейс ощутила пугающее чувство невесомости — пикап перевернулся в воздухе, колеса ударили оземь, машина подпрыгнула и рванулась вперед.

Стараясь не порезаться осколками, Грейс осторожно выпрямилась рядом с Тревисом. Грузовик и экскаваторы быстро удалялись. А люди в черном сбрасывали оранжевые безрукавки и бежали к седану.

Пикап перевалил через гребень холма, и вся сцена пропала из виду. Тревис смотрел то на Дэвида, то на Вани. Она протянула Дэвису пулю.

— Сохрани на счастье. Дэвис не отрывал глаз от пули.

— Уж не сомневайтесь, мэм. Сохраню.

Пикап продолжал мчаться вверх-вниз по невысоким холмам.

— Далеко еще до Боулдера? — спросила Грейс.

— Думаю, не очень, — ответил Дэвис. — Если я правильно помню, вскоре будет поворот на восток на шоссе 93. А девяносто третье ведет к Боулдеру.

— Скорее, — выдохнула Грейс.

Она не отрывала глаз от спидометра. 70, 80, 90. Казалось, пикап того и гляди взлетит. Какой-то дорожный указатель промелькнул так быстро, что Грейс не успела прочитать его.

Они взлетели на вершину очередного холма, и Грейс увидела внизу развилку. А на дороге пять восемнадцатиколесных трейлеров. Один лежал на боку, перекрывая дорогу, и дымился. Второй грузовик врезался в него, остальные сумели избежать столкновения и теперь стояли на дороге под самыми разными углами друг к другу.

— Вон! — указал рукой Тревис. — Видишь, сразу за первым грузовиком?

Было слишком много дыма, но тут порыв ветра немного разогнал его и Грейс увидела. Поперек дороги лежал черный лимузин, бок вмят от столкновения с первым грузовиком.

— Дейдра, — пошептал Тревис вмиг пересохшими губами. Фарр, мысленно произнесла Грейс.

Из кабин грузовиков выбирались люди и бежали к месту аварии. Видимо, она случилась буквально только что.

— Ну вот, — произнес Митчелл. — Мы нашли их. Что дальше?

Ответила Вани:

— По правой стороне дороги можно проехать. Если Ищущие живы, они должны быть в голове колонны.

— Хорошо, мэм.

Митчелл переключил передачу, и пикап двинулся вниз.

Окажись живым, Фарр, мысленно молила Грейс, не совсем понимая, что она делает. Черт тебя подери, пусть ты будешь жив!

Они проехали мимо одного из грузовиков. Двое крупных мужчин в черных джинсах и футболках бросили на пикап мутные взгляды. У обоих на поясе в кобурах висели револьверы. Прежде чем они как-то среагировали, пикап пронесся мимо.

Охранники из второго грузовика бросились врассыпную, чтобы не попасть под колеса.

Раздался крик: «Стоп!» Кричал Тревис, и Митчелл ударил по тормозам. Дэвис посмотрел в зеркальце:

— У нас скоро будут гости. Здесь не самое удачное место для остановки.

— Смотри, Грейс. — Тревис указал на грузовик. — Внизу, на левой дверце.

Грейс всмотрелась и увидела три горизонтальные полоски, нарисованные пальцем на пыльной дверце.

— Это же просто граффити.

— Нет, — мягко возразил Тревис. — Ты ошибаешься.

Он сунул руку за пазуху и извлек маленький кусочек кости на кожаном шнурке. На кости были выгравированы три параллельные линии:

Грейс поняла:

— Руна!

Тревис кивнул:

— Руна надежды.

— Что все это значит? — нахмурившись, спросил Дэвис. Вани открыла дверцу пикапа.

— Это значит, что их друг в этом автомобиле.

— Нам понадобятся ружья, — заметил Митчелл.

Грейс достала одно из ружей, Тревис взял другое, и они начали выбираться из пикапа.

— Остановитесь и бросьте оружие, — раздался громкий голос.

Все замерли.

Обладатель голоса стоял в двадцати футах, направив на Грейс и Тревиса пистолет. Из разреза на его щеке сочилась кровь. Не сводя глаз с пикапа, он одной рукой поднес ко рту радиопередатчик:

— Я взял их. Мы за транспортом номер три. Мне нужна…

Голова его резко повернулась, раздался хруст, и тело охранника безвольно осело на землю. Побледневшие Дэвис и Митчелл не сводили с трупа глаз. Воздух вскипел, и через мгновение Вани была рядом с ними, вытирая руки о кожаные штаны.

— Впереди есть еще охранники, — сказала она.

Над головой Грейс просвистела пуля. Все пятеро прижались к заднему бамперу грузовика, чтобы их не было видно из кабины. Дэвис медленно двинулся влево, Митчелл — вправо.

Раздался одновременный выстрел двух ружей, секундой позже послышался звук двух захлопываемых дверок.

— Наши друзья решили, что лучше посидеть в кабине, — ухмыльнулся Дэвис.

— Не спускайте с них глаз, — сказала Вани, — я осмотрюсь.

Она исчезла. Дэвис присвистнул:

— Как она это делает?

— Наблюдай за своим парнем, — оборвал его Митчелл.

— Я думал — ты мой парень. — К Дэвису вернулось его чувство юмора.

Где-то за грузовиком послышались тяжелые шаги, затем короткий вскрик боли. Вани делала свою работу.

— Нам нужно открыть дверь кузова, — сказала Грейс. Тревис взялся за ручку. Заперто. Грейс охватила паника. Тревис приложил обе руки к двери, наклонил голову и стиснул зубы.

— Урат, — проговорил он.

Грейс ждала, но ничего не происходило. Бесполезно, магия слишком слаба здесь, на Земле.

Тут Тревис отпрянул, и дверь распахнулась. Грейс не верила своим глазам:

— Я думала…

Тревис поражение смотрел на свою правую ладонь, на которой сиял серебряный символ: три перекрещенные линии.

— Моя сила. Она вернулась!

— Что там у вас, Тревис? — спросил Митчелл, не оборачиваясь.

— Мы входим, — ответила Грейс.

Тревис поставил ногу на задний бампер, подтянулся и взобрался внутрь, затем протянул руку Грейс. Воздух в кузове трейлера слегка светился странным металлическим светом. Все внутри был заставлено большими стальными упаковочными ящиками. Многие попадали набок, когда трейлер остановился.

Послышался стон. Грейс обернулась и увидела руку, торчащую из дыры в одном из ящиков.

— Бельтан! — закричал Тревис.

Они с Грейс подбежали к ящику одновременно. Грейс схватила большую, но исхудавшую руку рыцаря.

— Бельтан, мы здесь! Мы найдем способ открыть…

И тут Тревис прокричал руну:

— Урат!

Дверца ящика распахнулась. Грейс отпустила руку рыцаря, и вскоре сам он неуверенно выбрался из ящика: высокая тощая, но такая знакомая фигура.

Бельтан улыбнулся, и, несмотря на всю его худобу, круги под глазами, изможденное лицо, он показался Грейс таким прекрасным, что у нее перехватило дыхание.

— Бельтан. — Теперь Тревис шептал. Рыцарь нахмурился:

— Клянусь Ватрисом, что с тобой случилось, Тревис Уайлдер?

Тревис обнял великана-рыцаря с таким жаром, что слезы заструились по щекам Грейс.

63

Тревис не выпускал Бельтана из объятий. Раньше рыцарь всегда казался таким сильным, таким несгибаемым. Теперь же, под белым лабораторным халатом, его тело выглядело слабым и беззащитным. Тревис знал, что легко мог бы поднять рыцаря на руки. Впрочем, может, оно и правильно? Может, теперь он защитник?

— Тревис, — поговорил Бельтан. — Я должен что-то сказать тебе.

Грейс бросила нервный взгляд на дверь трейлера.

— Нам нужно идти.

— Она права, — сказал Тревис. — Здесь небезопасно. Поговорим позже.

Где-то снаружи раздался выстрел.

— Нет, это не может ждать!

Бельтан схватил Тревиса за плечи. Он еще был силен, и Тревис не смог бы легко вырваться. Бельтан с трудом подбирал слова, глаза его горели.

— Тогда, в банях Спардиса, я… я сказал тебе, что не жалею. Но я сказал это, потому что думал, что умираю. Я знаю, ты не слышал зова, и… я сожалею, Тревис. Сожалею, что…

— Нет! — Тревис говорил твердо. — Не смей сожалеть, Бельтан! Никто не имеет права сожалеть о том, что полюбил.

Бельтан пораженно смотрел на него.

— Да, — продолжал Тревис. — Ты немного удивил меня. Однако я много думал об этом. Я не знал, что делать, но это не важно. Теперь я знаю. — Слова, ясные, словно руны, возникали в мозгу Тревиса. — Бельтан, я…

В открытой двери трейлера показался стройный силуэт. Тревис обернулся и встретил золотой взгляд Вани.

— Охрана наступает, — сказала она. — Их немного, и вряд ли они ожидали встретить сопротивление. Думали, что горлеты уже давно сожрали нас. Но Дэвис и Митчелл не смогут долго их сдерживать. Нам нужно торопиться.

Бельтан смотрел на Вани широко раскрытыми глазами:

— Кто она?

— Она… — Тревис облизнул губы.

— Это Вани, — сказала Грейс. — Она воин с Зеи, и мы обязаны ей жизнью.

Бельтан кивнул:

— Тогда и я обязан тебе жизнью, Вани.

Она взглянула на Тревиса, затем вновь на Бельтана.

— Твоя благодарность может оказаться преждевременной, рыцарь из Кейлавана. Нам нужно уходить.

— Погодите, — сказал Бельтан. — Есть кое-кто еще, кому требуется наша помощь.

— Бельтан… — запротестовал было Тревис, но рыцарь прервал его:

— Ты не понимаешь, Тревис. Мы должны освободить его.

В глубине трейлера блеснул серебряный свет. Тревис почувствовал покалывание в правой руке.

Он, Бельтан и Вани достигли ящика одновременно, втроем поставили его вертикально. За маленькой решетчатой дверцей что-то двигалось.

— Поспешим, — сказал Бельтан. — Мне кажется… он болен.

Тревис опустился на колени и заглянул в ящик. На него смотрели большие миндалевидные глаза. В них была какая-то древняя грусть, боль и что-то еще. Возможно, радость.

Тревис понял:

— Железо! Он не выносит прикосновения к железу или стали. Никто из них не может. Поэтому ему и не выбраться.

— Кто не может? О чем ты, Тревис? — спросила Грейс. Он не ответил. Вместо этого третий раз за день Тревис произнес открывающую руну:

— Урат!

Да, именно здесь источник его возрожденной силы. Замок упал, дверца распахнулась. Со звуком, напоминающим далекий звон колокольчиков, эльф появился из ящика. Люди смотрели на него, затаив дыхание.

Прошлой зимой в Кейлавере Тревис использовал силу Синфатизара — Сумеречного Камня, чтобы излечить группу призраков и превратить их обратно в эльфов, коими они когда-то были. Эльфы последовали за ним в Ущелье Теней и там спасли Бельтану жизнь.

Те эльфы были высокими, ярко светящимися созданиями. Но эльф, который сейчас предстал перед людьми, казался их тенью. Он был ужасно тощий — даже худее Бельтана, кожа его была серой. Голова казалась слишком большой для тоненькой шеи. И он был обнажен и лишен каких-либо признаков пола.

И все же эльф был прекрасен. Тревис начал опускаться на колени, однако эльф протянул тонкие руки, схватил его за плечи, и через секунду Тревис вновь был на ногах. Но страх ушел. На смену ему пришла холодная умиротворенность.

— Как? — Грейс прижала руку к сердцу. — Как он оказался здесь?

— Он был их пленником, — промолвил Бельтан. — Как и я. Они проводили над ним опыты.

Тревис заметил тонкие шрамы на руках эльфа.

— Должно быть, — сказала Вани, — он прошел через Врата вместе со скирати.

Услышав это, эльф кивнул. Потом дрожь сотрясла его тело. Ему было больно — безумно больно. Эльф протянул дрожащую руку к ящику-клетке. Раздался высокий, почти беззвучный крик боли. Он что-то хотел. Что-то необходимое эльфу находилось в клетке.

Грейс опустилась на колени и извлекла из ящика пластиковую бутылочку с лиловыми пилюлями, на каждой из которых была изображена белая молния.

Грейс открутила колпачок и протянула бутылочку эльфу. Тот помедлил, затем тонкими пальцами извлек три таблетки, положил их в рот и проглотил. Потом прикрыл глаза рукой. Когда эльф опустил руку, в его глазах больше не было боли.

Грейс взглянула на таблетки:

— Ублюдки! Вот зачем таблетки. Это для них, чтобы они выжили на Земле. «Электрия» предназначена для эльфов.

Эльф протянул тонкую руку и погладил Грейс по щеке. Она протянула руку в ответ и коснулась серой кожи. Их прервал голос Митчелла:

— Поторопитесь! Похоже, к ним прибывает подкрепление. Следом раздался звук выстрела.

Тревис взглянул на Вани, та кивнула. Он бросил:

— Мы с Вани идем. Грейс остается с эльфом и Бельтаном. Рыцарь шагнул вперед.

— Я иду с тобой, Тревис. Я твой защитник.

Тревис помедлил, затем положил руку рыцарю на грудь.

— Нет, Бельтан. Не сейчас.

Рыцарь сглотнул, сделал шаг назад и прислонился к ящику. Печаль сжала сердце Тревиса. Хотелось обнять рыцаря, но времени не было.

— Тревис! — послышался голос Дэвиса.

Тревис и Вани двинулись к выходу и выскользнули из кузова.

Снаружи было жарко. Митчелл и Дэвис держали ружья на изготовку. Мгновением позже враги появились из-за ближайшего трейлера — длинные руки волочились по асфальту. Тревис насчитал трех горлетов… пятерых… Потом бросил считать.

Загрохотали ружья, и две твари рухнули на асфальт. Из-за грузовика появлялись все новые и новые. Дэвис и Митчелл стреляли и стреляли, но горлетов было слишком много. И тут сердце Тревиса замерло — он увидел, как в поле зрения показалась еще одна фигура. Она двигалась медленно, черный балахон волочился позади.

Луч заходящего солнца пробился сквозь облака и отразился от золотой маски. На этот раз Тревис разглядел выражение «лица» маски: безжизненная улыбка, прищуренные глаза.

Скирати поднял руку, и сердце Тревиса затрепыхалось в груди.

Вани схватила его за руку.

— Тревис!

Он попытался ответить, но не смог.

Вновь послышались выстрелы, только на сей раз то были не Дэвис и Митчелл. Еще один горлет рухнул на землю. Однако второй выстрел был сделан не в горлета. Вместо этого раздался звонкий «пинг!», когда пуля попала во что-то металлическое.

Чародей словно споткнулся, из-под капюшона разлетелись блестящие осколки. Горлеты замедлили свой бег. Тревис глубоко вздохнул, сердце его возобновило работу. Что происходит?

Скирати поднял голову, и капюшон откинулся назад. Золотой маски больше не было. Пуля разбила ее и обнажила лицо чародея.

Или то, что осталось от лица. Два черных глаза смотрели из массы розовых шрамов. Вместо рта какая-то щель. Две дырки вместо носа посреди остатков лица.

Тревис понял. Вани говорила, что чародеи используют для своей магии кровь. Сколько раз скирати приходилось резать себя? Сколько ран было нанесено его рукам, ногам, торсу, прежде чем там не осталось больше места, которое можно было бы разрезать? Когда осталось только лицо?..

Блеснуло золото. Остатки маски лежали возле колеса одного из грузовиков. Чародей бросился туда.

Он не успел. Черными комками ярости горлеты набросились на скирати. Дэвис и Митчелл опустили ружья и с ужасом смотрели на происходящее.

Тревис шагнул вперед, но Вани остановила его.

— Значит, старые истории говорят правду, — сказала она. — Маски фокусируют их силу. Теперь он не может контролировать горлетов.

И горлеты восстали против него — своего хозяина и мучителя. Тревис чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота, но не мог отвести взгляда.

Монстры недолго возились со своим хозяином. Несколько мгновений, и от него осталась только груда костей, ошметков плоти и обрывков черной ткани.

Тревис думал, что, закончив с хозяином, горлеты продолжат наступление на них, но этого не произошло. Теперь длинными когтями они царапали друг друга. Видно, пришла пора создавать в стае иерархию, чужаки их больше не интересовали.

Послышались шаги. Тревис обернулся, ожидая увидеть кого-то из охраны, но нет…

— Дейдра.

Он произнес это имя как молитву, затем сжал девушку в объятиях.

Фарр опустил пистолет, глядя на то, что осталось от чародея.

— Удачный выстрел.

— Нет. — Дейдра покачала головой. — Это судьба.

— Я не вижу охраны, — заметил Митчелл. — Наверное, разбежалась.

— Да нет, — покачал головой Фарр. — Отступили в ожидании подкрепления. А оно наверняка скоро прибудет.

В воздухе зазвенели колокольчики, и появилось серебряное свечение. Все посмотрели на открытую дверь трейлера. Грейс стояла рядом с серым существом, которое прикрыло глаза, защищая их от вечернего света.

— Боже милостивый, — прошептал Дэвис. — Что это?

В глазах Митчелла, Дейдры и Фарра читался тот же вопрос.

— Эльф, — просто сказал Тревис.

Позади эльфа появился Бельтан. Он с усилием протянул какой-то предмет через бортик трейлера — маленькую коробочку из темного камня, расписанную символами.

Вани судорожно вдохнула:

— Артефакт Моринду.

— Нам показал его эльф, — сказала Грейс. — Сами мы бы его никогда не нашли.

Грейс спустилась из кузова трейлера на землю, а Тревис с Фарром помогли Бельтану.

Эльф вытянул вперед тонкие руки. Дэвис и Митчелл своими сильными руками поддержали его и опустили на землю. Эльф поднял голову, а затем коснулся лица Дэвиса. Тот радостно засмеялся.

Внимание остальных сосредоточилось на каменной коробочке.

— Это он? — спросил Фарр. — Артефакт, открывающий Врата?

Вани опустилась на колени.

— Нет, просто контейнер. Наверное, скирати сделали его, чтобы защитить артефакт. — Она провела по коробочке рукой, затем покачала головой. — Он замкнут кровавым заклинанием. Не знаю, как мы…

Тут эльф протянул руку и прикоснулся к контейнеру. Одна из боковин тут же откинулась. Вани помедлила, затем сунула руку внутрь коробочки и извлекла оттуда маленький кусочек абсолютно черного камня.

Камень был обработан в форме пирамиды, на которой изображались угловатые письмена. Вершина пирамиды была плоской, словно срезанной, и Тревис мог видеть внутри маленький резервуар. Со срезанной верхушкой артефакт казался незавершенным. Где же остальная его часть?

Не успел Тревис подумать об этом, как Вани достала из кармана маленький треугольный камешек, который показывала ему раньше. Призма. Вани поднесла ее к артефакту, но тут эльф остановил ее руку. Вани удивленно нахмурилась. Тревис тоже не понимал, в чем дело.

И тут эльф поднес руку к своей груди, надавил пальцем на серую кожу… и палец погрузился внутрь его тела. За ним второй, третий. Пальцы раздвигали рану, из нее забил луч серебряного света. Рот эльфа распахнулся в немом крике боли, и существо извлекло что-то из своей груди.

Это был камень.

Нет, не просто камень. Тревис подбежал к эльфу.

— В чем дело? — воскликнула Грейс. — Что это?

Эльф кивнул. Тревис не знал почему, но был уверен: это существо позволило захватить себя и доставить на Землю с одной целью: передать ему — Тревису — Великий Камень.

— Это Синфатизар, — проговорил он.

Тревис протянул руку и взял из тоненькой руки эльфа Сумеречный Камень, влажный от крови. Кровь сочилась из раны на груди, но эльф повернулся к Вани и протянул к ней руки.

Вани замешкалась лишь на мгновение, затем подняла артефакт и подставила его под струйку крови. Резервуар почти мгновенно наполнился. Эльф прижал руку к груди, и кровь остановилась. Свет под его пальцами погас.

— Кровь Света, — произнесла Вани.

— Что это значит? — каркнул Бельтан. Тревис взял его за руку.

— Это значит, что мы отправляемся домой.

64

Несколько минут спустя они были готовы.

Грейс достала из пикапа маленький рюкзачок и вытащила из него вещи, купленные в магазинчике Марджи. Марджи, которой нет теперь среди живых. Но Тревис подумает об этом позже. Он не позволит, чтобы ее смерть была напрасной.

Они расположились в задней части трейлера. Вани установила артефакт на одном из ящиков, вокруг расставила четыре свечи. Она смешала какие-то травы с маслом и зажгла это при помощи пятой свечи. Ароматный дым закурился в воздухе. Тревис вдыхал запах дыма, и в голове у него прояснялось.

Он посмотрел на Дейдру и Фарра, потом на Митчелла и Дэвиса.

— Как вы будете отсюда выбираться? Дэвис ухмыльнулся:

— Не переживай. Лимузин твоих приятелей теперь просто жестянка, а вот в пикапе бензина пока хватит.

Фарр кивнул.

— Думаю, мы успеем. Надо еще подобрать нашего водителя. В его контракте не было тарана колонны грузовиков, поэтому мы высадили его за милю отсюда.

— Погоди, есть кое-что, что ты должен знать, — сказала Грейс, придвигаясь к Ищущему.

Фарр посмотрел на нее, лицо его застыло.

— «Электрия», — сказала Грейс. — Я знаю, зачем «Дюратек» производит ее. Это для эльфов, чтобы они могли выжить на Земле.

Фарр моргнул. Похоже, меньше всего он ожидал, что Грейс сообщит ему именно это.

— Спасибо, доктор Беккет, — произнес он.

Эльф протянул руку к Дейдре и сжал ее пальцы. Когда он отнял руку, Тревис увидел слезы у Дейдры на глазах.

— Артефакт готов, — сказала Вани.

— Погоди. — Дейдра полезла за пазуху. — Грейс, я чуть не забыла, вот рисунок, о котором я тебе говорила. Тот, с мечом.

— Спасибо. — Грейс приняла свернутый листок.

Вани опустилась на колени возле артефакта, Тревис и Грейс рядом, но Бельтан втиснулся между ними. Эльф тоже придвинулся ближе. Вани помедлила, затем поставила призму на верхушку артефакта.

Воздух тут же задрожал, и появились Врата. Они казались слегка размытыми, за ними переливалось, перекручивалось серое пространство.

— Помогите мне представить место назначения, — сказала Вани. — Мы должны найти моего брата в Таррасе, городе…

— Золотом городе у моря, — сказала Грейс.

Вани кивнула, затем поднялась на ноги. Перед ними были Врата. Тревис видел Дэвиса, Митчелла, обоих Ищущих, но они словно таяли.

— Вы все, берегите себя, — послышался голос Митчелла, а Дэвис согласно кивнул.

Дейдра плакала, слезы текли по щекам.

— Увидимся ли мы еще? В этом или другом мире? Только Адриан молчал, не спуская с них глаз.

Тревис поднял руку, собираясь что-то сказать, но тут эльф раскинул руки, и Врата словно свернулись вокруг странников, заключив их в капсулу серебряного света.

Штат Колорадо превратился в тень и исчез.