2

Неудачливого абитуриента из деревни со странным названием Глубины звали Мраком. Именно звали, потому как никто, кроме его родителей, уже и не помнил его настоящего имени. Высокий и худощавый, светловолосый, вечно угрюмый, необщительный и хмурый парень с цепким взглядом серых глаз исподлобья не дружил даже со своими сверстниками. Его старались обходить стороной, не звали на вечерние посиделки у костра, не приглашали в гости, да и вообще не особо интересовались его жизнью.

Некоторые люди думают, что если человек неохотно разговаривает и мало улыбается, то у этого человека случилось горе или какая-нибудь беда. Едва заметив такого «страдальца» на горизонте, самые участливые тут же бегут его успокаивать и всячески морально поддерживать, чем только усугубляют положение. Человек от такого внимания становится только мрачнее. Он уже мысленно проклял себя два, а то и три раза за то, что оказался не в то время, не в том месте, а сочувствующие все никак не угомонятся в своих попытках его пожалеть. Такой персонаж обычно уходит с вечеринок раньше всех, стараясь сделать это как можно незаметнее. Но если внимательно понаблюдать за ним, то можно заметить, что чем дальше он оказывается от веселящихся, тем спокойнее становятся черты его лица, расправляются плечи, исчезают морщины, а на лице появляется довольная улыбка. К примеру, в обществе оборотней существ с таким складом характера кличут волконравами, домовые пренебрежительно называют их чуланниками, а лешие – дупляками. Люди же придумали непонятное слово «интроверт», но в деревне, в которой жил Мрак, он был единственным человеком с таким странным складом характера, поэтому его односельчанам не пришлось выдумывать новый термин. Вместо этого они прозвали его Мраком, да на том и успокоились.

Мрак окончил деревенскую школу год назад. В то время как его одноклассники уже поступили в самые разные учебные заведения и успешно заканчивали первый курс, он все никак не мог выбраться из дома своих родителей. Всему виной, как ни странно, была его легендарная родословная. Просто небеса распорядились так, что человек, который начинает безудержно чихать от одного только вида толстенных пыльных книг в кожаных переплетах, заикаться при попытке произнести самое примитивное охранное заклинание для защиты от мух и использует волшебные палочки исключительно в качестве зубочисток, непременно должен был родиться в семье, которая до седьмого колена состояла из магов и волшебников. Мрака буквально тошнило от вида всех этих дурно пахнущих зелий, хрустальных шаров, резных посохов и прочих волшебных принадлежностей, но родители настаивали на продолжении славной династии и категорически не воспринимали любые доводы Мрака о том, что, кроме магов, в мире существует множество других профессий и не менее важных и нужных ремесел. Поэтому круглый год он занимался тем, что по указке родителей обивал пороги всех высших учебных волшебных заведений в близлежащих городах, пытаясь поступить хоть в одно из них, но все безрезультатно. И если раньше ему просто сообщали, что его знания в области основ волшебства недостаточны для зачисления на курс, и предлагали прийти на следующий год, чтобы попробовать снова, то сегодня случилось нечто совсем уж неординарное. Его с позором выгнали со вступительных экзаменов в легендарную Высшую школу волшебства в старинном городке Стрижгороде, находящемся в трех часах ходьбы от его родных Глубин, куда сейчас и направлялся Мрак, раздумывая на ходу о том, какие испытания его ждут дома, когда родители узнают об этом, крайне унизительном для всей их достославной семьи, факте.


– Вряд ли они меня проклянут, я же все-таки их сын, – пытался приободрить себя Мрак. – Но ведь могут в наказание и обратить на пару дней в какого-нибудь… – он ненадолго задумался, – в хомяка, например.

Мрак представил себя в теле хомяка, и это ему не понравилось.

– Или в утку. Вот будет номер…

Тело утки не понравилось ему еще больше. У хомяка хотя бы имелись в наличии две пары лап. Утка же довольствовалась только одной парой, что, безусловно, было огромным минусом.

– А если зачешется спина, что тогда делать? Ни разу не видел, чтобы утка чесала спину. Может быть, она у них и не чешется совсем? – размышлял Мрак. – Да нет, точно чешется. Надо тогда сразу подумать о том, как я буду с этим справляться. Лапой вряд ли достану, от крыльев тоже мало толку. Придется чесать обо что-нибудь. О дерево, например. Кстати, о деревьях…

Мрак, увлекшись рассуждениями о своей судьбе, сам не заметил, как вышел из города и уже шагал по хорошо утрамбованной проселочной дороге, по которой он утром и пришел в Стрижгород. Остановившись и взглянув на клонящееся к закату солнце, Мрак понял, что до темноты до дома ему уже не добраться. Не то чтобы это было очень страшно – нежить и люди в этих южных краях вполне сносно сосуществовали, не причиняя друг другу особых неудобств, – но все же неожиданная встреча с развеселой компанией скучающих оборотней или каким-нибудь вечно недовольным злыднем не сулила ничего хорошего. Поразмыслив, Мрак решил, что гораздо лучше будет, если он пойдет домой не по дороге, а срежет путь через лес, чем сократит время своего путешествия не меньше, чем на час. Конечно же, в лесу вероятность встречи с нежитью возрастала, но он знал, что до темноты они стараются не покидать своих укрытий без крайней необходимости. Еще раз прикинув время и расстояние до дома, Мрак шагнул в тень деревьев, зеленым куполом ограждавших его от предзакатного, но все еще жаркого летнего солнца.

– С уткой вроде бы разобрался, – продолжил он свои грустные рассуждения, – а если в барана или, еще хуже, в канделябр? Вот канделябром совсем не хочется быть – ни тебе рук, ни тебе ног, даже глаз нет.

Мрак представил, как тяжело быть канделябром. Стоишь себе целыми сутками на одном месте, слепой как крот и глухой как пень. Изредка чувствуешь, как капает на твою медную кожу раскаленный воск. Должно быть, самое невероятное и незабываемое развлечение для канделябра – упасть с подоконника на пол.

– Да уж, – хмыкнул Мрак, – быть канделябром – то еще наказание. А что, если они меня превратят… Ой!

Мрачные рассуждения прервала коряга, за которую Мрак зацепился ступней, растянувшись во весь рост на земле и уткнувшись носом в мягкий ковер из прошлогодних листьев. Листья пахли землей, сыростью и гнилью. Поднявшись на ноги, он отряхнулся и сделал пару шагов назад, чтобы рассмотреть, что именно стало причиной его падения. Никакой коряги там не было, а вместо нее в двух шагах от ствола старого дуба, прямо из земли, торчала самая обыкновенная, чуть более красноватая, чем обычно, и оживленно жестикулирующая человеческая рука. Она то поднимала вверх большой палец, как бы выражая радость оттого, что хоть кто-то обратил на нее внимание, то опускала вниз указательный, словно пытаясь сообщить, что у обладателя руки возникли какие-то непредвиденные проблемы, то сжималась в кулак, всем своим видом давая понять, что если Мрак ей не поможет, то его могут ожидать серьезные неприятности.

Несмотря на свой мрачный и нелюдимый нрав, Мрак не был эгоистом и всегда был готов прийти на помощь любому человеку, попавшему в беду. Другое дело, что за этой помощью к нему никто особо и не обращался, поэтому у него не было возможности продемонстрировать хоть кому-то все положительные стороны своего характера. Сейчас же этот шанс представился ему как нельзя кстати.


Ни на миг не усомнившись в целесообразности своего поступка, Мрак ухватился за ладонь двумя руками и, широко расставив ноги, потянул ее вверх. Несмотря на его усилия, обладатель руки не спешил появляться на поверхности. Отпустив ладонь, Мрак осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, который помог бы ему осуществить задуманное. Рука в это время сложила ладонь лодочкой и жестами пыталась намекнуть, что неплохо было бы найти лопату и откопать ее, а не тянуть вверх, как репку.

У Мрака лопаты с собой не было, так как ходить на экзамены в Школу волшебства с лопатой считалось в этих краях дурной приметой. Впрочем, как показал опыт, прийти на них без лопаты тоже не дает гарантию того, что все пройдет гладко.

Размышляя о том, что еще один глупый и несостоятельный миф разрушен, Мрак, подобрав неподалеку сухую и крепкую палку, уже ковырял ею рыхлую землю, пытаясь высвободить из ее плена незадачливого хозяина руки. Уже через несколько минут многострадальная рука была откопана до локтя. Решив, что палкой теперь можно причинить гораздо больше вреда, чем пользы, Мрак, стоя на коленях перед ямкой, принялся аккуратно копать руками, пригоршнями выбрасывая землю на поверхность.

– Прекрасный вечер! – послышался наконец дружелюбный голос из ямы.

Когда пытаешься спасти закопанного под землю человека, дружелюбное «Прекрасный вечер!» – это последнее, что ожидаешь услышать от него в момент освобождения.

– Мог быть и лучше, – справедливо заметил Мрак и продолжил свое занятие, зачерпнув ладонью еще немного земли.

– У меня вторая рука в корнях застряла, – сообщил пленник. – Нужно там подкопать немного.

Мрак кивнул и, снова обхватив ладонью орудие труда, принялся работать им над тем местом, где, как ему казалось, скрывалась вторая рука. К слову, и сам бедолага не лежал в позе загорающего, а всячески пытался помочь себе и Мраку, орудуя свободной правой рукой. Не прошло и пяти минут, как проблема была откопана и рассмотрена. Левая кисть человека каким-то удивительным образом была зажата между двумя не слишком толстыми, но упругими корнями деревьев, из-за чего, собственно, тот и не мог откопаться самостоятельно. Мрак просунул между ними палку и, используя ее в качестве рычага, раздвинул эти природные тиски, чем тут же воспользовался пленник дуба. Высвободив руку, он как ни в чем не бывало принялся откапывать и остальные части тела, все еще скрывающиеся под землей.

Мрак молча наблюдал за человеком, отступив от него на несколько шагов. Когда тот наконец полностью выбрался из места своего заточения, освободитель все же решился задать самый очевидный и предсказуемый в этой ситуации вопрос:

– Ну и зачем ты туда залез?

Человек бросил на него ироничный взгляд, не переставая отряхиваться от земли.

– Жарко было, решил охладиться немного.

– Помогло?

– Вполне. А ты здесь что делаешь?

– Домой иду.

– Домой – это хорошо, – мечтательно закатил глаза человек. – Идти домой всегда лучше, чем идти из дома. Конечно же, если в этом доме тебя ждут. Тебя там ждут?

– Ждут, но я не уверен, что там будут рады моему приходу.

– Так не бывает, – криво улыбнулся откопанный. – Если ждут, то обязательно обрадуются, когда ты вернешься. Иначе какой смысл ждать?

Мрак вздохнул, вспомнив о канделябре и, отбросив в сторону палку, которую до сих пор держал в руке, сел на землю, опершись спиной о ствол дерева.

– Ты когда-нибудь делал то, что тебе не нравится? – глядя перед собой, спросил он.

– О, это вопрос, который требует некоторых пояснений, – человек поднял вверх указательный палец, но, заметив, что к нему прилип кусок земли, принялся вытирать его о свои штаны. – Вот, к примеру, взять меня. Я пролежал под этим деревом трое суток. Нравилось ли мне это? Конечно же, нет. Но ведь я все равно лежал, так как другого выхода у меня не было, и я никак не мог повлиять на ситуацию. А теперь посмотри на себя. Нравится ли тебе копаться в земле голыми руками? Сомневаюсь. Но тем не менее ты все равно этим занимался, хотя мог пройти мимо. Поэтому можно сделать вывод о том, что…

Откопанный почесал затылок и уставился на Мрака задумчивым и растерянным взглядом.

– Ну и какой же вывод? – напомнил тот.

– Э-э, вывод, вывод… О чем я сейчас говорил?

– О том, что ты лежал под деревом, а я шел мимо, и…

– Послушай, а ты не видел здесь небольшой кусочек дерева? Вот такой примерно, – человек слегка раздвинул большой и указательный пальцы, демонстрируя Мраку размер потерянной вещи.

– Нет, не видел, – пожал тот плечами.

– Это плохо, очень плохо, – засуетился бывший пленник и снова прыгнул в яму. Встав на колени, он принялся разгребать и рыть руками землю. – И здесь нет… Может, здесь? О! Вот же она!

Мрак с интересом наблюдал за этим странным персонажем, совсем забыв о том, что до темноты осталось не больше часа и, судя по всему, даже двигаясь через лес, он уже не успеет оказаться дома засветло.

– Будь другом, помоги! – Откопанный вылез из ямы и приблизился к Мраку, зажав в пальцах самый обыкновенный кусочек дерева, напоминающий затычку от небольшой бочки.

– Что надо сделать? – Мрак поднялся на ноги.

Человек подошел к нему вплотную и протянул затычку, одновременно наклонив голову. В ноздри Мрака тут же ударил неприятный приторно-сладковатый запах, отчего он даже слегка поморщился.

– Голова у меня прохудилась немного, ты этой деревяшкой поплотнее заткни дырку, а то без нее все из головы вылетает моментально.

Он раздвинул руками грязные волосы на макушке, и Мраку открылось довольно неприятное зрелище. В голове зияла дыра диаметром в пару сантиметров, окаймленная по краям следами запекшейся крови. Решив, что в данной ситуации сначала лучше выполнить просьбу, а потом уже задавать вопросы, Мрак аккуратно вставил в отверстие затычку и придавил так, что она почти полностью ушла внутрь головы, надежно закупорив дыру.

– О, спасибо! – проверив пальцами, плотно ли сидит заглушка, поблагодарил страдалец. – Так, значит, о чем мы говорили? О том, что…

– Ты вурдалак, да? – обреченно произнес Мрак, окинув незнакомца тоскливым взглядом.

– Да, – упырь поднял голову и удивленно посмотрел на парня, – а ты что, сразу не понял? Думал, что я случайно под землю закопался?

– Честно говоря, как-то сразу не сообразил. Увидел, что помощь нужна, вот и помог. На свою голову.

– И что теперь? Обратно закопаешь? – вздохнул вурдалак и улыбнулся.

Шутка действительно оказалась смешной. Хоть вурдалак и был на полторы головы ниже Мрака, но в плечах он заметно превосходил своего освободителя. Определять возраст упыря – занятие неблагодарное, потому как длинные волосы на голове и прочая растительность на лице, за которой, естественно, никто особо не следил, всегда добавляли лет десять даже самому молодому из них. А если учесть и комья земли, приставшие к его одежде, волосам и коже, то определить даже приблизительно количество прожитых им лет не представлялось возможным. Впрочем, Мрака эти нюансы интересовали сейчас в самую последнюю очередь.

– А пробка зачем? – задал он не самый очевидный, но вполне логичный вопрос.

– Чтобы мусор всякий там не собирался. К тому же недавно заметил, что без нее сразу все забываю. Недаром, наверное, природа мозги в такую коробочку поместила? Чтобы мысли из нее не вытекали вместе с мозгами.

Было сложно понять – шутит сейчас упырь или говорит серьезно, но такой ответ вполне устроил Мрака.

– Ты из Стрижгорода идешь? – сменил тему разговора вурдалак.

Мрак кивнул.

– А сам откуда?

– Из Глубин.

– Глубины, Глубины… Что-то не припомню. Далеко отсюда?

– Часа два ходьбы.

– А, рыбацкая деревенька на берегу Мокрого озера? – вспомнил упырь. – А чего в Стрижгороде делал?

Воспоминания о неудачном поступлении снова всплыли в памяти Мрака, отчего даже страх за свою жизнь отошел на второй план. Вслед за этими мыслями на свое законное место вернулись неприятные размышления о том, что ждет его дома.

– Да так… По делам ходил, – отмахнулся он.

Вурдалак нахмурился и повел носом, принюхиваясь.

– От тебя волшебством за версту разит. Ты волшебник?

Мрак машинально поднял руку и понюхал рукав своей рубашки.

– Ничем от меня не разит, не придумывай.

– Ты не дури, парень, – насторожился упырь и слегка согнул колени, как будто готовясь к прыжку, – я это дело шкурой чувствую. Только подумаешь о каком-нибудь фокусе, обглодаю тебе лицо.

Мрак посмотрел на вурдалака и нервно сглотнул. Судя по его позе и словам, он не шутил.

– Я сегодня был в Школе волшебства. Там и пропах, наверное.

– Так, значит, ты все-таки волшебник?

Мрак не успел ничего ответить, потому что упырь молниеносным движением схватил парня за горло цепкими пальцами.

– Слушай меня внимательно, дружок, – быстро заговорил он. – Я тебя убивать не хочу, но, если дернешься, ляжешь вот в эту ямку, которую сам и вырыл, понял?

Мрак кивнул.

– Знаю я вашего брата, – медленно разжимая пальцы, произнес вурдалак. – Чуть что, сразу начинаете бормотать свои заклятия по поводу и без.

– Я не волшебник, – потирая горло, прохрипел Мрак.

– Ну студент, какая мне разница? Ты же хочешь им стать?

– Да не хочу я быть никаким волшебником! – неожиданно прорвало обычно немногословного Мрака. – А они мне только и твердят: «Ты должен, должен, должен!» Меня тошнит от этих приворотов, заворотов, отворотов. Я вообще не понимаю, чем они отличаются друг от друга, а они меня не слушают! Какая разница, сколько моих предков были волшебниками? Хоть сто, хоть двести! Я не хочу быть таким же, не хочу сидеть ночами в душном чулане и варить эти вонючие зелья, я не хочу носить эти дурацкие мантии, не хочу учить непонятные слова, от которых ломается язык, не хочу ездить на ежемесячные сборища, где они только и делают, что хвастаются друг перед другом новым чаном для своих варев или новым колпаком. Я не хочу! Мне все это противно! Собирать дохлых ворон и развешивать их на чердаке, отпиливать пальцы покойникам и часами сидеть на болоте в надежде поймать жабу, которая квакнет первой. Понимаешь? Это со стороны все кажется интересным и увлекательным, а на самом деле все это волшебство – грязь, вонь, пот и вечно красные глаза от недосыпания. – Мрак замолчал, чтобы перевести дух, но этой пламенной речи ему показалось мало, и он продолжил: – Месяц назад в моей деревне был праздник начала лета. Наша семья отвечала за вечерние развлечения. Все хлопали в ладоши и радовались, когда мой отец прочитал заклинание, два раза взмахнул руками и в небе появился призрачный дракон, состоящий из маленьких звездочек. Он летал над деревней, а за ним оставался серебристый след, который опадал на землю настоящими снежинками. Красиво же, правда? Необыкновенно?

– Думаю, да, – кивнул оторопевший вурдалак. – Снег в начале лета и серебристый дракон в ночном небе… Я бы хотел на это взглянуть.

– Да, все жители были счастливы, они стояли с открытыми ртами и глазели на это чудо чудное. А знаешь, как это все создавалось? По указанию моих родителей я каждый день сидел в гнилом озере, собирая на себя пиявок. Когда их набралась целая бочка, я всю неделю растирал их в муку, необходимую для зелья. Кроме того, нам потребовались: передние зубы летучих мышей, белые камни, собранные в зарослях полыни, черные ногти утопленника, шкура гадюки, которую она сбросила на кладбище, и еще куча всяких ингредиентов. Зелье варилось восемь дней, и каждую минуту его нужно было перемешивать. Мы делали это по очереди. Сорок четыре заклинания нужно было прочитать за неделю до праздника и еще двадцать девять – перед волшебством. К тому же, вокруг деревни пришлось протянуть охранные нити для защиты от влияния чужой магии, которая случайно могла помешать преобразованию. Когда дракон появился в небе, я еле стоял на ногах и мне уже было плевать на весь этот праздник. Когда он закончился, я еле дошел до дома, а когда проснулся утром, я увидел перед собой отца с толстенным учебником по теоретической магии в руках, который сказал мне, что через месяц я должен быть в Стрижгороде на вступительных экзаменах в Высшую школу волшебства.

Мрак махнул рукой и тяжело вздохнул.

– Ты идешь с экзаменов? – осторожно поинтересовался вурдалак, стараясь не вызвать новый эмоциональный взрыв и приступ многословия.

– Да.

– Поступил?

– Нет! Меня выгнали оттуда! Даже этот плешивый профессор понимает, что из меня не получится никакого волшебника, а мои родители – нет. Я даже не представляю, что будет, когда я вернусь домой. За последние три месяца я сдавал экзамены в шесть школ волшебства и ни в одну из них не поступил.

– А кем же ты хочешь быть? – Вурдалак явно заинтересовался рассказом Мрака.

– Кем угодно, но только не волшебником.

– Кем угодно? – повторил упырь и снова почесал затылок. – Ну что ж… Все в этом мире происходит не случайно. Позволь представиться, старший научный сотрудник Училища вурдалаков – Карт.

– Вурдалаков и карт? – непонимающе мотнул головой Мрак. – Каких еще карт?

– Карт – это мое имя. И я старший научный сотрудник.

– А, имя… – кивнул парень, – а меня зовут Мрак.

Он пожал протянутую прохладную руку.

– А что это за училище? Ни разу о нем не слышал. Честно говоря, даже и подумать не мог, что на вурдалаков учатся.

Карт, удостоверившись в том, что перед ним стоит никакой не маг, а обычный неудачник-недоучка, уселся на землю, вытянув перед собой ноги. Мрак последовал его примеру. Некоторое время упырь молчал, внимательно разглядывая парня, и, судя по всему, размышлял о чем-то своем. Наконец он кивнул, как будто соглашаясь со своими мыслями, и заговорил.

– Ты слышал про Лёдсбург?

– Город на севере, в котором круглый год холодно так, что плевок замерзает на лету? Конечно, слышал.

– Да, я говорю именно о нем. Кстати, за пределами его стен так же тепло, как и здесь. Волшебники поддерживают температуру внутри города искусственно.

– Опять эти волшебники, – поморщился Мрак. – А зачем они это делают?

– Для того чтобы в город не ехали приезжие со всей округи. Их там очень не любят. Но, несмотря на невыносимый холод, люди все равно стремятся попасть в город и остаться в нем навсегда. Странно, не правда ли? – хмыкнул Карт. – Я где-то слышал, что есть такое понятие – «эффект Лёдсбурга»: это ничем не объяснимая тяга человека к условиям заведомо худшим, чем те, в которых он находится.

– О, это про моих родителей, – грустно усмехнулся Мрак.

– А знаешь ли ты, что под этим городом есть еще один город? – проигнорировав замечание парня, продолжил упырь.

– Что значит – под городом?

– Под землей. Обычный подземный город, только секретный. Мало кто о нем слышал, потому что он был построен нежитью. Именно там и находится наше Училище вурдалаков. Сокращенно – Вурдуч.

– Почему именно там? – прищурился Мрак. – Насколько мне известно, вход в Лёдсбург всегда был закрыт для нежити.

Карт усмехнулся и покачал головой.

– Да, ты прав. На севере отношения с людьми у нас складываются не так уж и легко. Я не знаю, с чем это связано, но в Лёдсбурге и его окрестностях к нам относятся, мягко говоря, крайне настороженно. Но тем не менее нежить все же зависит от людей. Мы должны быть там, где есть вы. Не все из нас питаются обычной человеческой едой. Многим для существования необходима людская энергия, эмоции. А где их взять, как не в большом городе? Именно поэтому много лет назад было принято решение любым способом проникнуть и закрепиться в Лёдсбурге, по возможности не привлекая к себе излишнего внимания. Все прошло гладко, хоть и не быстро. Наши предки ночами рыли тоннели под стенами города, а днем спали в них же. Десять лет ушло на то, чтобы основать первое подземное поселение. Наш город развивался и рос, превращаясь из обычной вонючей норы в место, где можно жить. Город стал столицей нашего народа. Именно там находится Институт лесного хозяйства, где проходят обучение будущие лешие, Домоводческий техникум, Училище ведьм и ворожей, а также наш знаменитый Вурдуч.

Карт сделал паузу и внимательно посмотрел на Мрака.

– Я приглашаю тебя на обучение в наше училище.

Мрак даже икнул – предложение было очень неожиданным.

– Учиться на вурдалака? – Его брови поползли вверх. – Я всегда думал, что ими становятся не по собственной воле.

– Верно, – согласился Карт, – нельзя стать вурдалаком по желанию. Никто до сих пор не знает, как это происходит на самом деле, и каждый думает, что избежит этой участи, но перед тобой сидит почти живое подтверждение того, что все не совсем так, как кажется на первый взгляд. После того как я в первый раз умер много лет назад, я и подумать не мог, что через несколько дней очнусь в своем же гробу. История о том, как я из него выбирался, заслуживает отдельного рассказа, но не будем вспоминать о плохом. Когда я оказался на поверхности, я совершенно ничего не помнил и не понимал, что со мной случилось, куда идти и что делать. Всему приходилось учиться на ходу, на собственных ошибках и неудачах. Когда я немного освоился, понял и принял новые законы жизни, я познакомился со своими собратьями. Оказалось, что их истории в точности повторяют мою. Именно тогда я задумался о том, что неплохо было бы заранее готовить людей к такому варианту развития событий, обучать их основным моментам выживания. Если человек умер, то его можно поздравить с тем, что его путь закончился, а если он умер, но снова ожил, то ты уже подготовлен, знаешь, куда идти и как себя вести. Я собрал команду единомышленников, и мы основали Училище вурдалаков под Лёдсбургом, где обучаем желающих всем тонкостям нашего непростого существования.

– Ты же сказал, что ничего не помнил из своей прошлой жизни, – нахмурился Мрак. – Какой смысл в обучении, если человек, очнувшись в гробу, не вспомнит ни одну лекцию?

– Все просто. Тебя похоронят с конспектами, которые останутся у тебя после обучения. Поэтому только от твоего стремления к знаниям будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Все точно так же, как и в любом другом учебном заведении.

– И какие же там вступительные экзамены? – поморщился парень, снова вспомнив о сегодняшнем провале.

– Собеседование. Обычный разговор с кем-нибудь из преподавательского состава. Как я тебе уже говорил, я – один из них. Поэтому этого будет достаточно. Кстати, – вспомнил Карт, – обучение занимает всего один год. Думаю, что знания, полученные за такой короткий срок, не будут для тебя лишними. Много времени обучение не займет, а после окончания училища ты сможешь поступить в любое другое учебное заведение. Хоть в Школу волшебства, хоть в Институт вышивания.

– У меня один вопрос, – почесал затылок Мрак. – Ты каждому встречному предлагаешь обучение в училище?

Карт усмехнулся и похлопал парня по плечу.

– Понимаю твои сомнения, но все довольно просто. Во-первых, я благодарен тебе за то, что ты помог мне выбраться из-под земли. Во-вторых, я чувствую, что сейчас творится в твоей душе. Я просто предлагаю тебе выход из ситуации, которая тебе очень не нравится, и если ты не хочешь быть волшебником, не будь им. Попробуй выучиться на вурдалака. А вдруг тебе понравится? Как тебе мое предложение?

Предложение Мраку не очень нравилось, но слова этого полуживого научного сотрудника заставили его задуматься. Что он будет делать целый год дома? Снова выковыривать у гадюк зубы под чутким руководством родителей? Это не самая лучшая перспектива, но учиться на вурдалака… Это не входило в его планы.

– Думаешь, что это не те знания, которые тебе нужны? – как будто прочитав его мысли, спросил упырь. – А что ты будешь делать, если откажешься от моего предложения? Пойдешь домой, выслушаешь от своих родителей кучу оскорблений, возможно, будешь наказан. Они же у тебя маги, они могут, – уверенно кивнул Карт, – А что потом, Мрак? Через месяц ты снова отправишься сдавать экзамены в какое-нибудь захудалое училище волшебства, через год над тобой наконец сжалятся и возьмут хоть куда-нибудь. Там ты просидишь пять лет, пропитываясь еще большей ненавистью к выбранной профессии, а после окончания обучения начнешь работать волшебником в своей деревне, развлекая по праздникам односельчан. Такой судьбы ты хочешь? Ну, что ж… Это твое право.

Карт поднялся на ноги и, бросив на помрачневшего парня насмешливый взгляд, нарочито медленно побрел в глубь леса. Мрак смотрел ему вслед и понимал, что упырь прав. Прав на все сто. Именно так все и будет, и если он наконец-то не пересилит себя и не примет первое самостоятельное решение, то когда-нибудь очень об этом пожалеет. Но что он скажет родителям? Как посмотрит им в глаза? Еще бы, их единственный сын, в котором они видели продолжателя династии, отрекся от дела своих предков и променял его – на что? На обучение в каком-то Вурдуче? Но с другой стороны…

– С другой стороны, это твоя жизнь, – закончил его мысль вурдалак, остановившись у невысокой ели. – Ну что ты решил?

Мрак до скрипа сжал зубы и закрыл глаза. Решение давалось ему нелегко, но он уже знал, что примет его. Карт прав – это его жизнь, и только ему решать, как ее прожить. В крайнем случае он всегда сможет вернуться домой, если ему что-то не понравится.

– Допустим, я согласен. Что дальше?

Мрак поднялся на ноги и выжидательно уставился на Карта.

– Я знал, что ты сделаешь правильный выбор, Мрак, – улыбнулся тот и подошел к парню. – Двери Училища вурдалаков открыты для тебя. Дело за малым – осталось лишь добраться до Лёдсбурга.

– До Лёдсбурга, – повторил парень и сделал первый шаг к своей новой жизни. Он еще не знал, какие удивительные события ждут его на этом пути.

Загрузка...