Элита Горскейра. Моя сводная ведьма

Глава 6

Он стоит передо мной такой уверенный, наглый. Что-то говорит, давит, а я не могу успокоиться и сосредоточиться на его словах. Меня еще трясет после нашего поцелуя, и я с трудом улавливаю слова Яна. И совсем не хочу вникать, зачем он пришел ко мне. У меня дар целителя, как и у Яриши, как и у отца? А Ян некромант? Что это значит? При чем тут я? Почему он, как и я, «позор семьи»? Это Ян так намекает, что мы неродные? Я понимаю, надо бы спросить и поставить в этом вопросе точку хотя бы для себя, но не могу сосредоточиться.

Я вообще не могу говорить с ним. Хочу, чтобы ушел и оставил меня в покое, но Ян уходить не собирается – упрямый, бескомпромиссный, наглый. Он требует, чтобы я использовала магию, не желая вникать в то, что я вообще не понимаю, как управлять своей силой. У меня даже занятий не было. Как я должна убрать следы побоев с его лица, если даже в теории не представляю, как это делать? Мой максимум – обработать зельем и наклеить пластырь!

Я пытаюсь все это объяснить. Но получается нелепое блеяние, а Ян настойчив.

– А если будет хуже? – спрашиваю я, рассматривая свезенную скулу и налившийся фингал под глазом.

– Ты целитель, ты не можешь сделать хуже, – упрямо заявляет он, не желая сдаваться. – Ну же, Агния, соберись. Тебе через два месяца принимать силу рода. Как ты собираешься это делать?

– Не знаю! – в отчаянии заявляю я. Руки дрожат, и накрывает паника, но зато я перестаю раз за разом прокручивать в голове поцелуй. – К тому времени мне снимут браслеты! Пока же этого делать нельзя.

– Они ослаблены, Агния, – упирается этот нахал, и я понимаю: проще сделать то, что он просит, чем объяснить, почему нет. В конечном счете ему хуже!

– Только потом не говори, что я не предупреждала, – сдаюсь я. – Что мне надо сделать?

– Вызови силу.

– Я не умею! Я как раз шла тренироваться это делать, когда ты попался мне на полу в коридоре. Как понимаешь, я не дошла и не научилась!

– Вот и замечательно. – Ян пожимает плечами. – Тренируйся сейчас.

– Мирс Амелия велела делать это в зале.

– Правильно, там мягкое напольное покрытие. Если будешь падать, не разобьешь голову. Но сейчас у тебя есть я. Если ты будешь падать здесь, я поймаю, – хрипло замечает он и криво улыбается.

От его улыбки сердце падает в желудок.

Не хочу! Не хочу я так реагировать на Яна! Он мой брат, и не важно, что у нас там с кровным родством. Да и просто он мне не нравится. Он наглый, злой и презирает меня! Единственное, что мне сейчас хочется, – как можно быстрее от него избавиться.

Пытаюсь сосредоточиться и вспоминаю, о чем говорила мирс Амелия вчера на занятии. Все казалось простым, нужно всего лишь закрыть глаза и почувствовать силу. Элементарно, она сказала именно так. Но я настолько привыкла жить без магии, что почувствовать в себе те крупицы, которые высвободили браслеты, не получается.

Это как перекрытый кран с водой, если чуть-чуть ослабить вентиль, вода по капельке будет заполнять резервуар. В моем резервуаре «воды» пока нет. Лишь несколько жалких капель на дне, которые использовать не удается. Слишком мало прошло времени, резерв еще не накоплен, и основная часть моей силы просто заперта.

– Эй, Мышь, ну ты долго? – раздраженно спрашивает Ян, и я выныриваю из транса. Впрочем, все равно ничего не чувствовала.

– Ну не могу я! – шиплю раздраженно. Хочется топнуть ногой, но, конечно, я этого не делаю.

– Какая ж ты бесполезная! – в сердцах бросает он, а у меня на глазах снова появляются слезы. Нельзя быть таким нетерпимым! Я же стараюсь!

– Ну же, ты вообще ни на что не способна?

Слова Яна обижают и злят. Я зажмуриваюсь, смаргивая слезы, и на этот раз получается поймать крупицы силы. Пальцы начинает жечь. Я открываю глаза и вижу на руке слабое свечение.

– Смотри-ка… – удовлетворенно говорит Ян. – Метод сработал. Если тебя разозлить, Мышь, ты начинаешь соображать быстрее.

– В смысле?

Я хмурюсь. Мне не нравится его тон и задевают слова.

– Ты разозлилась на меня? – с усмешкой спрашивает Ян и смотрит с вызовом.

– Ну… да. – Я теряюсь. Не понимаю, чего он от меня хочет. По глазам ничего не разберешь. На лице, как всегда, насмешливое выражение.

– Вот – результат у тебя на руке.

Я перевожу взгляд и смотрю на свечение. Так странно видеть магию в своих руках. Значит, иногда достаточно просто разозлиться, чтобы все получилось? А ведь и верно, браслеты грелись, когда я была расстроена или зла. Надо будет запомнить. Впрочем, в последнее время злость – это та эмоция, вызвать которую вообще не проблема.

– И что делать дальше? – спрашиваю я Яна.

Голова кружится, свечение слабое, но, похоже, оно вытягивает из меня все силы. Невероятно сложно удержать его на кончиках пальцев. Кажется, одно неловкое движение – и оно сорвется и исчезнет. Вызвать его второй раз не получится, хоть злись, хоть не злись.

– Лечи, – отвечает мне Ян с усмешкой, снова будто издеваясь.

Вот как его понять?

– Как?

– Проведи по моему лицу.

– И все?

– Одного раза, думаю, будет мало.

Ян по-хозяйски осматривается в комнате, падает на кровать и манит меня пальцем.

Щеки вспыхивают. Парень, который звездой лежит на розовом покрывале, смотрится чужеродно. Мне снова неловко, но делать нечего. Я прекрасно понимаю: Ян не уйдет. Единственный шанс избавиться от него – это сделать то, что он хочет, и как можно быстрее.

Осторожно подхожу и присаживаюсь рядом, стараясь не коснуться его бедром.

В отличие от меня, Ян, похоже, чувствует себя совершенно комфортно. Убедившись, что я все поняла правильно, он закрывает глаза.

Рука, когда подношу ее к щеке Яна, дрожит.

– Давай смелее, Мышь, – хрипло просит парень, когда я слишком долго медлю, и я наконец осторожно скольжу ладонью по разбитым губам. Между подушечками моих пальцев и кожей Яна проскальзывают энергетические импульсы, словно маленькие разряды. Они почти безболезненные, так, легкое покалывание. Интересно. Необычно, и я как завороженная смотрю на происходящее сейчас. Не верится, что это делаю я.

Ранка затягивается не сразу. Сначала я вообще не вижу разницы, но со временем чуть спадает опухоль и бледнеет сама ссадина. Долго, почти незаметно, но изменения все же есть, хоть и малейшие. Перехожу выше, к скуле и глазу, действую осторожно. Сосредоточена настолько, что не сразу чувствую, что головокружение усиливается. Я уплываю. Фигура Яна бледнеет перед глазами, а в ушах шумит. Я понимаю, что отключаюсь, только когда в глазах темнеет и я окончательно падаю на грудь парня.

– Эй, Мышь, ты что, обниматься со мной вздумала? – говорит он.

Хочу его обругать. Но не могу. Просто отключаюсь. Я же говорила ему, что ничего не выйдет!

В себя прихожу от голосов, которые слышу рядом. Они негромкие, но я понимаю: люди с трудом сдерживаются, чтобы не начать орать. Открывать глаза не хочется. Я еще очень странно себя чувствую. Не могу сказать, что плохо… Просто голова пустая, веки тяжелые, и сама я где-то между беспамятством и бодрствованием.

– Почему от тебя одни неприятности, Ян?! – с шипением произносит мужчина. Я пока не очень хорошо помню его голос, но предполагаю, что это отец. – От тебя не так много требуют, но даже это ты выполнить не в состоянии! А нужно всего лишь не влипать в дерьмо самому и не втягивать окружающих!

– Но что я такого сделал? – возмущается Ян. – Попросил убрать ссадину?

– Ян, ей нельзя пока пользоваться магией! – подает голос Лирая. Кажется, она сидит рядом со мной. – Они еще не начали занятия с мирс Амелией! Ну о чем ты думал? Девочка ничего пока не умеет!

– Там не нужно ничего уметь! Сами притащили сюда эту бесполезную. От Яриши без магии толку больше. Я не знал, что ваша Мышь вырубится. Я чувствую себя виноватым, вы довольны? Можно мне теперь идти или так и продолжите полоскать мозг?

– Нет, Ян, мы недовольны. Девочка без сознания. Ей может потребоваться квалифицированная помощь.

– Ну так вызовите. В чем проблема?

– Мы вызвали лекаря, но нужна ей мирс Амелия. – В голосе отца прорезаются рычащие нотки. Я не могу понять, почему он так злится от необходимости обратиться к мирс Амелии. – Но и тут ты умудрился отличиться!

– Не делай меня виноватым во всем!

Следующие слова Дариуса расставляют все по местам. Мне отчасти становится понятен его гнев.

– Ты виноват, Ян, и в этом тоже. Из-за тебя один из внуков мирс при смерти! Парень останется инвалидом, если не случится чудо! Ты это понимаешь?!

– Понимаю! – теперь рычит уже Ян. – Я там присутствовал. Дар был слишком самонадеян. Он ошибся, и его ошибка привела к травме. Ошибка, а не я.

– Он участвовал в заезде с тобой.

– Да. Участвовал, и я видел, что он творил и как рисковал! Я не могу отвечать за действия других на треке. Это не значит, что мне не жаль, отец! Для тебя Дар просто внук мирс Амелии, а для меня друг!

– Ты можешь отвечать за себя! Разговор о треках заходил, и не один раз. Ты не должен там появляться. Вообще. Не было бы этого идиотского опасного развлечения, Дар остался бы в порядке.

– Но не я придумал это идиотское и опасное развлечение. Не я привел в него Дара. С Даром мы познакомились на треке, и парень уже гонял. Не окажись на треке меня, был бы кто-то другой, – с шипением отзывается Ян и, судя по всему, уходит, так как дверь хлопает так, что я невольно подпрыгиваю на кровати. Приходится открывать глаза. Дальше делать вид, будто я сплю, бессмысленно.

– Агния? – слышу тихий голос Лираи и открываю глаза. – Хорошо, что ты пришла в себя, девочка. Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, – честно говорю я. – Что произошло? Почему я потеряла сознание?

– Произошел Ян! – раздраженно отзывается глава семейства. – Видят боги, я отправлю этого сумасброда в военную академию! Возможно, там его научат думать о том, что он делает!

– Дариус, – тихо, но твердо говорит Лирая.

– А что Дариус? Ян сегодня превзошел сам себя. Я закрывал глаза на его выходки, пока обходилось без жертв.

– Дариус… – нажимает Лирая. – Сейчас мы говорим про Агнию, а не про Яна. Ты попыталась сделать то, что тебе сейчас недоступно. Это Ян тебя заставил?

Хочется сказать: да, это заставил он! Но я вспоминаю все, что сказал Дариус, и во мне просыпается… жалость?

– Нет, – тихо шепчу. – Он не заставлял. Предложил, я согласилась попробовать. Видимо, не получилось.

– Получилось. – Лирая недовольно поджимает губы. – Но давай с тобой договоримся: ты используешь свою магию ровно в тех объемах и по тому назначению, по которому тебе разрешит мирс Амелия. Вся самодеятельность – только когда она скажет, что можно без вреда для здоровья. Хорошо? Это не шутки. Ты никогда не имела дела с силой, а она опасна и не прощает ошибок. Яриша – яркий пример того, к чему приводят игры с силой. Из-за небрежного отношения к силе можно остаться без нее или вообще попрощаться с жизнью. Ты поняла?

– Да… – Я виновато киваю, снова начиная злиться на Яна. Он ведь прекрасно все это знал, в отличие от меня, но все равно настоял! А я теперь виновата. И чувствую себя как неразумный ребенок, который решил поиграть ножиком и порезался.

– Скажи мне, ты можешь встать? – спрашивает Лирая, разглядывая меня с тревогой.

– Думаю, да. – Я нерешительно поднимаюсь. Голова кружится, но в целом все в пределах нормы.

– Отлично. – Лирая выдыхает с облегчением. – Сейчас принесут завтрак. Потом два часа отдыхаешь, а после нас ждут. Ты же помнишь, что сегодня мы едем в салон?

– А нельзя перенести? – несчастно шепчу я. Я, конечно, могу встать, но совершенно точно не готова куда-то ехать.

– Нельзя, – отвечает мачеха. В ее голосе одновременно сочувствие и непреклонность. – Через два дня начинается учеба. Завтра доставят форму. А вечером нам с Дариусом нужно будет уехать. Поэтому соберись, сегодня приведем тебя в порядок. Отдохнешь потом. Нужно учиться быть сильной, Агния.

Лирая и Дариус уходят, а я без сил откидываюсь на подушки. Я не хочу жить в этом вашем высшем свете. Какая разница, что у меня на голове, если она кружится? Ответа нет. Мне кажется, я и так выгляжу нормально. Конечно, не такая красивая, как Яриша. Но это и понятно, мы просто разные. Я невзрачная. Какой смысл в поездке в салон красоты? Что они там со мной хотят сделать? Накрасят? Так я же не буду с макияжем сидеть до начала учебы. Впрочем, кого интересует мое мнение. Лирая сказала надо – значит, надо. Остается надеяться, после завтрака мне похорошеет.

Через два часа я не чувствую себя лучше, но все же спускаюсь на первый этаж, где ждет Лирая. Решаю, что переживу этот день и отдохну. В конце концов, мы не пойдем пешком, а в транспорте можно подремать.

На мне широкие брюки графитового цвета из струящегося атласного материала и почти черная водолазка с закрытым горлом.

Лирая придирчиво смотрит на меня и выносит вердикт:

– Обувь заменить.

Я остановила выбор на удобных ботинках на тракторной подошве, но мою мачеху это не устраивает.

– Только каблук, – говорит она. – И не хватает аксессуаров. Сейчас что-нибудь подберу.

Я вздыхаю и тащусь наверх, чтобы переобуться. Я уже поняла: Лирая достаточно демократична, но, если она высказывает какое-нибудь пожелание, лучше с ней не спорить. По пути натыкаюсь на Яришу. Она в бешенстве.

– Какая же ты мерзкая! – шипит сводная, пытаясь испепелить меня взглядом. – Из-за твоей криворукости у Яна проблемы! Ничего не можешь сделать нормально!

– Но я говорила ему, что не умею… – начинаю я, опешив от наглости.

– Да кого это волнует? – Она закатывает глаза и пробегает мимо, задев меня плечом.

Я выдыхаю, ругаюсь сквозь зубы и поднимаюсь к себе, уговаривая не расстраиваться из-за злых слов. Когда уже закончится этот ужасный день? Сама понимаю, что еще нескоро. Он слишком рано начался.

Выбираю из обуви закрытые ботильоны на шпильке. Чувствую себя в них неустойчиво, но ноги смотрятся длиннее, да и вообще в образе появляется что-то незнакомое. Меняется походка, осанка.

Лирая остается довольна. Она вручает мне браслеты. Тонкие, искрящиеся. Несколько штук на одну руку, в каждом – камни от прозрачных до черных. Смотрится интересно. На шею массивный кулон, в уши – серьги.

Смотрю в зеркало и вижу там незнакомку, а ведь мы еще даже не доехали до салона. Сначала Лирая решает заскочить в ювелирный бутик и выбирает несколько комплектов украшений.

– Повседневные, – небрежно замечает она, когда я порываюсь спорить, потом мы пьем кофе на набережной, а после этого проводим в салоне шесть часов. Маги работают не только над волосами, но и над лицом.

Я морщусь от боли, когда бьюти-целитель проводит ладонями по скулам и мои кости начинают буквально трещать, колдует над носом и подбородком – все очень медленно и больно.

– Есть небольшая асимметрия, – замечает девушка, поясняя свои действия. – Тут ненужная ямка, тут горбинка…

В какой-то момент мне кажется, что это никогда не закончится, но меня все же отпускают и выдают зеркало.

Когда я вижу отражение, хочется зарыдать, потому что там не я, а Яриша… только с каштановыми вьющимися волосами и более хрупкая.

– Зачем вы сделали меня точной копией…

– Моей дочери? – Лирая вздергивает бровь. – Увы, моим детям ничего не досталось от меня. Вот и вы с Яришей – вылитый отец в молодости. Вы очень похожи. В этом нет ни моей вины, ни вины бьюти-целителей. Они лишь исправили ошибки природы, устранив асимметрию и дефекты, они не меняли твою внешность. Посмотри, милая, это ты.

Я и смотрю, но не узнаю. В каштановые волосы добавили бликов. Легкая волна, которая всегда у меня была, теперь выглядит более опрятно, локоны блестят. Ресницы стали гуще, чернее и длиннее, губы – ярче и пухлее, нос теперь прямой, а подбородок без ямочки. Это я и не я. Красивая, но чужая. И мне страшно, что девушка, которую я вижу, станет похожа на Яришу не только внешне. Мне бы этого не хотелось, но я уже начала меняться.