Моя чужая роль

ГЛАВА 6, 50-й день съемок

Будильник завибрировал рано, она забыла перенастроить его со времени последней ночёвки в трейлере Стивена. С трудом разлепив глаза, переставила его на час вперёд и опять завернулась в одеяло. Через время сквозь сон услышала музыку, но поняла, что не свою — звонил телефон Стива. Мелодия была ужасно знакомая, но когда дошло до текста, Стефани шокировано распахнула глаза — это был её голос! Та песня, что она подарила ему на день рождения… песня, посвященная Крису.

«Он просыпается под эту тему? Это мазохизм такой, что ли?»

Скрипнула кровать, парень стал рыться в вещах, выключил. Стеф подождала звука застёгивающейся "молнии" и повернулась к нему, сонно шепнув:

— Оригинальная мелодия для будильника.

— Ага, — буркнул он, заправляя постель, — отлично отделяет сон от реальности.

Его силуэт на фоне окна казался тонким и беззащитным, встрёпанные волосы торчали во все стороны. Стеф расстегнула цепочку и сняла с шеи крест.

— Что снилось?

— Что Эшли научилась петь, Мари стала магом-предсказателем, а Льюис улетел в небо на оранжевой улитке. А тебе?

— А мне не снятся сны. — Стеф потянулась и встала, тоже начала застилать кровать. — Ну, точнее, иногда снятся, но очень редко. И чаще всего, кошмары.

Стивен сел на кровать, натянул футболку, тихо сказал:

— А мне всегда снятся. Причём такие яркие и реальные, что просыпаясь, я какое-то время не могу понять, что снилось, а что было на самом деле. — Она не видела его лица, но по голосу было слышно, что он криво улыбается. — Я всё жду, когда изобретут девайс для записи снов, чтобы можно было их другим показывать. За мои сны дрались бы Голливудские кинокомпании, весь мир смотрел бы на спецэффекты из моей головы, а я озолотился бы и наконец-то выспался, — он скорчил мечтательную рожицу, Стефани тоже улыбнулась, встала и включила свет. Посмотрела на смешно щурящегося парня, фыркнула:

— Расчёску дать?

— Давай, — он потёр глаза, взял расчёску и попытался прочесать гнездо на голове, с жуткими звуками раздирая волосы, отдал и пригладил их руками, угрюмо простонав: — Боже, ещё три месяца терпеть эти патлы…

«А через три месяца мы разъедемся. Как я буду жить без тебя?»

Стеф подала ему крест и тоже стала собираться. Стивен надел его, немного подержал в ладони, прежде чем спрятать под футболку:

— Ты что-нибудь думаешь решать по поводу своей проблемы номер один?

Она вздрогнула всем телом, как будто он мог каким-то образом узнать её мысли, подняла на него перепуганный взгляд. Парень заметил и нахмурился:

— Слушай, я не хотел тебя пугать, но ты же понимаешь, что это временная мера, — он указал глазами на крест. — А то ты, я вижу, нашла решение на сегодня и успокоилась, а о будущем стараешься не думать.

— Проблема № 1, - перехваченным голосом прохрипела Стеф, — не выходит у меня из головы ни на минуту. Я пытаюсь с ней справиться, но пока не вижу никакого выхода.

Стивен задумчиво посмотрел на неё, качнул головой:

— У меня такое ощущение, что мы говорим о разных вещах.

— Как проницательно, — с сарказмом фыркнула Стеф. — Ты как сегодня, через дверь или опять будешь изображать принца Персии?

— А что, тебе понравилось? — ухмыльнулся он, девушка поморщилась:

— Ты знаешь, как я перепугалась? Не делай так больше.

— А, так ты всё-таки говорила о сальто, — широко улыбнулся Стив. — Ладно, не буду, — подошёл к окну и открыл, выглянул вниз, — хорошо, что тут розы не растут… Ладно, до вечера, — оглянулся через плечо и подмигнул Стефани. Явно рисуясь, по-паркурски перепрыгнул подоконник и с глухим стуком приземлился с той стороны, раздались неторопливые шаги и радостно насвистываемая мелодия из «Миссия невыполнима».

Стеф тихо рассмеялась и качнула головой, глянула на часы — рано ещё. Взяла полотенце и пошла в душ. Окончательно проснувшись под потоками горячей воды, по привычке подошла к зеркалу, рассматривая свою перевёрнутую пентаграмму, которая стала ещё темнее. Заодно оценила набор синяков на спине, две пятерни на плечах и чуть посветлевший засос возле шеи. Перед глазами пронеслись кадры того вечера, сжимающие её, как в тисках, руки Стивена, удушливая безысходность от ощущения, что она совершенно не хочет сопротивляться желанию прижаться к нему ещё сильнее, горчащая мысль о том, что не сопротивляться она не имеет права.

«Что ты со мной делаешь, Стивен… Что я делаю со своей жизнью? Почему мне так хорошо с Крисом, если настолько хорошо с тобой? Неужели Мари права и я действительно не люблю ни одного, а все мои проблемы от первой и до бесконечности — от банального недотраха? Надо что-то делать, надо прекращать мучить Стивена и мучиться самой. Надо перестать с ним видеться и уже начать спать со своим парнем.

Вот только "спать" — это большая проблема.»

Она откопала в банной сумочке заживляющий крем и густо намазала засос, оделась, забросила вещи в комнату и пошла в столовую. Крис был уже там, радостный и предупредительный, опять накормил её с ложечки и всё утро не отпускал её руку.

Почти весь день они снимали вечеринку, команда рабочих ещё утром наглухо позаклеивала окна, в школе было темно и мигала светомузыка. Было странно выходить на перекуры из ночи в день, это здорово сбивало с толку, Стефани постоянно казалось, что они вот-вот закончат, но работа только начиналась. Гвоздём вечеринки должна была стать песня, которую пели они с Эшли, запись в студии была запланирована на завтра, так что сейчас можно было особенно не напрягаться, но у Стеф всё равно больно сжималось сердце каждый раз, как Эшли начинала наигрывать вступление. Слава богу, крупных планов у Стефани почти не было, все камеры крутились вокруг блондинки, изо всех сил симулирующей вокальный экстаз, а от Стеф всем нужен был только голос.

«Да, он всем нужен. А он каждый раз берёт и дезертирует с поля боя.»

Когда Сэм наконец-то устал и отпустил актёров, на улице было почти так же темно, как на площадке, у Стеф дико болела голова и она шла по дорожке с закрытыми глазами, крепко прижавшись к Крису. Вдруг парень замолчал, перестав шептать ей на ухо о близком отдыхе, остановился и дернул её за рукав. Она открыла глаза, увидела стоящего напротив Стивена и приподняла брови:

— Что-то случилось?

— Завтра случится, — хмуро выдохнул он. — Завтра запись, Стеф, а ты к ней совершенно не готова. Я договорился по поводу студии, у нас ещё есть немного времени, надо порепетировать.

— Сейчас? — убитым голосом простонала она. — Стив, давай завтра, пожалуйста…

— Нет, — он сложил руки на груди и непреклонно качнул головой, — завтра после обеда уже записываться. И я чувствую, что запись и так затянется надолго, а у нас нет времени, будем работать до упора. До вечера, до ночи — сколько понадобится. И если сегодня у тебя есть возможность посидеть в студии только со мной, то завтра ты будешь задерживать целую толпу злых, уставших и голодных людей. Оно тебе надо?

Она потёрла лицо и с надеждой посмотрела на Криса, тот сочувственно поджал губы и кивнул, мягко погладив её по плечам:

— Он прав, малыш. Лучше порепетировать, — поцеловал её в висок и прошептал на ухо: — Господи, как же я тебе не завидую… если бы я мог поменяться с тобой местами!

— Ладно, хорошо, — она взяла себя в руки и обречённо кивнула Стивену: — Я приду через пятнадцать минут.

— Я жду, — он кивнул и ушёл, Стефани обняла Криса, замерла на несколько секунд, как будто позволяя себе пару минут полежать перед утренним подъёмом, выдохнула и отстранилась, опять приводя себя в рабочее состояние:

— Я побегу. Ты во сколько будешь ложиться?

— Не знаю, меня звали на покер. Дождаться тебя?

Она немного подумала, потом качнула головой:

— Нет, не надо. Я не знаю, на сколько это затянется, ложись спать, — сделала хитрые глаза и добавила в голос страсти: — Только двери не закрывай, вдруг я захочу заскочить, поцеловать тебя перед сном.

— Хорошо, — улыбнулся он, потом помялся и опять обнял её, — может, мне всё-таки пойти с тобой?

— Не надо, я буду стесняться и ошибаться, — она чмокнула его в губы и махнула рукой, — всё, я пошла. До встречи.

Шпильки цокали по плитке, голова продолжала болеть, а сердце, по мере удаления от Криса, всё сильнее набирало обороты.

«Я и мой ночной музыкант. Наедине. В студии. А между нами только стекло и песня, от одного воспоминания о которой у меня пропадает голос.»

Ноги начинали подкашиваться, она уговаривала себя сделать ещё один шаг, а потом ещё один, дверь комнаты уже вот-вот появится, осталось совсем чуть-чуть… Закрывшись на замок, она сняла куртку и стала обмахиваться ладонью, пытаясь избавиться от чувства, что её кровь кто-то кипятит. Рывком вытащила из-под кровати сумку, стала рыться в карманах, бросая всё лишнее на кровать, нашла аптечку, перебрала содержимое. Бинт, пластырь, мазь от ожогов, мазь от ушибов, таблетки от температуры, снотворное.

«О чём я думала, когда собирала эту аптечку? Ничего ещё ни разу не пригодилось, зато того, что надо, нет, вечно к Стивену бегаю.»

Она замерла и посмотрела на сумку Мари, подвигала бровями, решая для себя, насколько прилично копаться в чужих вещах, потом подумала, что рыжая не будет против, и открыла её чемодан. Аптечка нашлась в одной из бесчисленных косметичек, а в аптечке нашлись таблетки от головы и разрекламированное успокоительное, которое Стеф никогда раньше не принимала.

«Ну что ж, всему бывает первый раз.»

Одна капсула обезболивающего, два… нет, лучше три… а, хрен с ним, во вкладыше написано — от двух до пяти, так что глотаем пять зелёных шариков, выпиваем стакан воды и можно на пару минут прилечь, ожидая, когда это всё подействует. И в бой.

Голова прошла где-то по дороге в студию, а волнение не уменьшилось ни капли — Стеф уже мысленно обещала себе раскритиковать зелёные шарики на всех форумах. Едва переступив порог студии и увидев склонившегося над пультом Стивена, она опять почувствовала, как глубоко внутри сжимается в страхе Проблема № 1 — а если опять не получится?

«Возьми себя в руки. Это работа и она должна быть сделана хорошо.»

— Ну что, готова?

— Да, — она кивнула, с опаской рассматривая оборудование, парень окинул её взглядом и скомандовал: — Куртку сними, и сумку тоже тут оставь. — Она стянула кожанку и повесила на спинку ближайшего стула, он поморщился при виде её кофты: — Слушай, давай, наверное, это тоже снимай, я тебе пайту дам.

— А в чём проблема? — непонимающе приподняла плечи Стеф, он отмахнулся:

— Долго объяснять, снимай, — встал и стянул с себя тонкую пайту, не оборачиваясь, протянул за спину, — железки и цепочки на поясе могут создать дополнительные сложности.

«Какие сложности? Мы просто репетируем.»

Но она решила не заморачиваться, натянула то, что он дал, бросила свою кофту на стул. Стивен ещё раз осмотрел её, потом подошёл ближе и медленно наклонился к её лицу, заставив удивлённо расширить глаза, втянул носом воздух и неверяще нахмурился:

— Ты что, валерьянку пила? — Она отвела взгляд, отстранённо думая о том, что зелёные шарики не так плохи — умом она понимала, что в такой ситуации должна смущаться и нервничать, но сердце не срывалось в галоп, руки не тряслись, ноги не подкашивались.

«Хорошая штука, надо себе купить.»

— Стеф, что случилось? — Стивен заглянул в её глаза, она криво улыбнулась и подняла ладони, очерчивая студию, он закатил глаза: — Да ладно! И всё? — Она кивнула, он провёл ладонью по лицу и устало выдохнул: — Слушай, надо уметь разграничивать личное и рабочее.

«И это ты мне говоришь?! После того, как написал такую песню и заставил меня её петь?»

Она мысленно вознесла хвалу зелёным шарикам и чуть приподняла уголок губ, прямо посмотрела в его глаза, тихо спросила:

— Издеваешься надо мной, да?

— Не больше, чем над собой, — с сарказмом фыркнул он, отворачиваясь. — Чтобы завтра такого не было, соломенная кукла и торчок на расслабоне — это будет вообще предел всему! — Она послушно кивнула, он откинулся в кресле и тихо спросил: — Распеваться будешь? — Она качнула головой, он указал подбородком на выход: — Соседняя дверь.

Стефани вышла и через секунду уже смотрела на него сквозь стекло, ощущая, как где-то невообразимо далеко бьются в зелёную стену все её эмоции, такие сильные и такие беззащитные перед банальной таблеткой.

«Я же всё ещё чувствую всё это. Просто это никак не влияет на то, что я делаю, можно работать и не бояться, что дрогнет рука или схватит сердце. Биохимический самообман венца эволюции, так грубо и так гениально.»

— Точно не хочешь распеться? — Его голос в наушниках был подчёркнуто деловым, Стеф попыталась улыбнуться, но лицо даже не дрогнуло.

«А чем закидываешься ты, мой ночной музыкант?»

— Я весь день распевалась, давай работать.

— Мою запись включить, чтобы ты послушала?

— Не надо.

«Я помню каждый звук и мельчайшую дрожь твоего голоса… я это никогда не забуду, даже если получу пулю в лоб и каким-то чудом выживу.

Вот будет забавное зрелище — слабоумный полусумасшедший калека, который не помнит собственного имени, но постоянно поёт одну и ту же песню.»

— Готова?

«Нет.»

— Да.

И в голову хлынула музыка, на экране суфлёра появился текст, Стеф в который раз порадовалась, что внутри сознания пусто и чисто… и только в самом дальнем углу рвались из зелёного плена ураганы, которые сейчас были совсем некстати.

Она запела, всю песню сразу, не пропуская партий Эшли — какая разница, это репетиция. Дослушав первый куплет, Стивен выключил звук и хмуро сложил руки на груди:

— Как долго будет действовать то, что ты приняла? — Она молча пожала плечами, парень потёр лоб и тихо ругнулся, потом добавил: — Постарайся петь в точности так, как я. Ещё раз.

«Да, ещё раз. И ещё раз. И в десятый раз, давай, мне не привыкать. Технически я давно выучила твою песню, голоса у меня хватает — это было понятно ещё в первый раз. Чего ты хочешь добиться? Услышать в моём исполнении свои чувства? Не дождёшься. Я этого себе даже мысленно не могу позволить, не то что заявить об этом на весь мир.

Так что ещё раз, друг мой. И ещё раз. Наслаждайся.»

После очередной попытки он выключил звук, даже не дослушав первый куплет. Ничего не сказал, даже не оторвал взгляд от пульта, они оба просто молчали, чувствуя, как тишина опутывает комнату своей пыльной паутиной, невесомой и ядовитой, причиняющей почти физическую боль.

— Стефани, — наконец медленно выдохнул он, помолчал, поднял глаза, на миг встретившись с ней взглядом, махнул рукой и кивнул ей на дверь: — Всё, спать. Как споёшь так споёшь, это будет не первый облом, и для этого сериала, и для меня. Хватит.

Она сняла наушники, вышла из комнаты и забрала свою сумку, повесила куртку на локоть — жарко. Уже почти ушла, но обернулась на пороге:

— Ты где сегодня спишь?

— Дома, — кривовато улыбнулся он, — наши голубки решили для разнообразия поиметь совесть… ну или нашли себе другое место. Идём?

«Нет. Не сегодня. Пора прекращать весь этот беспредел, и сейчас у меня как раз подходящее состояние.»

— Подожди, — она устало посмотрела на парня, с извиняющимся видом попросила: — Ты не мог бы дать мне крест… до утра.

Он непонимающе нахмурился, пожал плечами, потом всмотрелся в её лицо и медленно окаменел, как тогда, когда узнал, что Крис её ударил. Мёртвым голосом поинтересовался, как будто его это совершенно не волнует:

— Месячные кончились?

Она помолчала, пропуская всё то, что могла бы сказать, но понимала, что от этих слов не будет никакого толку, медленно вдохнула-выдохнула:

— Я не хочу это обсуждать.

— А я хочу.

«Мы похожи на двух роботов, у которых снаружи сталь, а внутри бешеное биение электрических импульсов.»

— Это тупиковый разговор, Стивен. У тебя есть девушка, у меня есть парень. Если не дашь крест, я просто не буду сегодня спать, — она прямо смотрела в его потухшие глаза и ничего не видела. — Я всё равно к нему пойду, он мой парень и я люблю его.

— Не любишь.

— Люблю. Этот разговор такой же бессмысленный, как и наши с тобой отношения.

Он на миг закрыл глаза, потом дрожащими руками снял крест и молча протянул. Стефани осторожно взяла, стараясь не коснуться его руки:

— Спасибо, я утром отдам. Я очень постараюсь завтра хорошо спеть твою песню. Спокойной ночи.

Развернулась и вышла, очень тихо прикрыв за собой дверь, внутри было гулко и пусто, как в брошенном доме.

«Всё правильно. А сейчас я пойду к своему парню и сделаю то, что давно пора было сделать.»

Дверь комнаты была незаперта, Стефани приоткрыла её и боком протиснулась внутрь, не включая свет. Сегодня месяц прятался за тучами и силуэт на кровати был почти неразличим, но в слабом свете из коридора восхитительные светлые волосы блеснули серебром, вызывая желание к ним прикоснуться. Она тихо подошла, с мягким шелестом опустила на пол сумку, бросила сверху куртку. Крис чуть шевельнулся на кровати и перевернулся на спину, Стеф сбросила туфли и забралась на парня верхом, нащупывая в абсолютной темноте его лицо, запуская пальцы в шёлковые волосы и глубоко вдыхая незнакомый терпкий аромат. Он нежно притянул её к себе, провёл кончиками пальцев по губам, заставив её улыбнуться и склониться ниже, чувствуя, как его руки мягко смыкаются на талии, ныряют под одежду, пуская по спине мурашки.

Стефани выгнула спину, прижимаясь к нему, и нежно тронула губами его губы, он подался к ней и впился так страстно, что она тихо заурчала, проводя ладонью по его шее и спускаясь к ключице…

Щелчок выключателя заставил её замереть, от двери раздался шокировано-восхищенный голос Криса:

— Ух нихрена себе!

Стефани распахнула глаза, мигом отшатываясь от такой же офигевшей Эшли, обнимающей её за талию. Они обе схватились за рот и с круглыми глазами развернулись к двери, где всё ещё стоял ошарашенный Крис. Он медленно подобрал челюсть и произнёс, переводя дикий взгляд с одной на другую:

— Девочки… я даже не знаю, мне присоединиться или бежать, пока цел?

Стефани с трудом сглотнула перехвативший горло комок и прошептала:

— Беги.

— Понял, — покладисто поднял ладони Крис. — Я попозже зайду.

За ним закрылась дверь, Стефани медленно выдохнула и перевела взгляд на лицо Эшли, всё ещё лежащей под ней, в её круглых голубых глазах металась паника, лицо из пунцового плавно превращалось в алебастрово-белое. Несколько секунд прямо посмотрев в её глаза, Стеф перевела взгляд на беззащитно открытую шею, чувствуя смутное желание вцепиться в неё двумя руками и не отпускать, пока тело не перестанет дёргаться… очень слабое, далекое желание.

«Зелёные шарики, вы только что спасли эту дуру от смерти, а меня — от тюрьмы. Интересно, на сколько ещё вас хватит?»

Стефани медленно потёрла глаза и встала, обулась, села на вторую кровать, откинулась на стену, отстранённо глядя, как Эшли натягивает одеяло до подбородка, перепугано глядя на неё. Мимо летели секунды, глубоко внутри рыдали и бились в истерике закрытые на замок чувства, но Стефани понимала, что не заплачет сейчас, даже если специально постарается. Она запустила в волосы пальцы, отбросила тёмную копну за спину и еле заметно ухмыльнулась блондинке:

— Ну чего ты замерла? Не буду я тебя убивать, расслабься, — бросила короткий взгляд на дверь и ухмыльнулась чуть сильнее, — хотя Крис, конечно, зря так легко тебя тут бросил… а если бы я с тобой что-нибудь сделала? — она чуть расширила глаза и приподняла брови, — что-нибудь страшное?

Блондинка вдруг грустно улыбнулась и опустила глаза:

— Да плевать ему на меня, — ни чуть не стесняясь, отбросила одеяло и встала, взяла со стула белый шёлковый халат и набросила на плечи, опять вернувшись на кровать. — Он меня не любит.

Стеф задумчиво смотрела, как Эшли запахивает халат, перевязывает поясом, скрывая от её взгляда роскошный красно-чёрный комплект белья и пошлые чулки с подвязками.

«Классное бельё. И чулки просто шикарные, стоят, наверное, кучу денег… Почему я такое не ношу? У меня же есть. Ну, чулков нет, но сексуальные комплекты с вышивкой есть. А я не ношу.»

Она задумчиво опустила взгляд на свою кофту… увидела пайту Стивена и криво улыбнулась — офигеть, не удивительно, что Эшли её на ощупь от парня не отличила. Опять посмотрела на нервно теребящую пояс халата блондинку, тихо вздохнула.

«Она такая красивая… И не пожалела времени, оделась, подготовилась, прождала его в постели неизвестно сколько.

А я припёрлась среди ночи, выгляжу как лохудра, ни причёски, ни духов, и бельё из спортивной серии «не мешает тренировкам»… хотя Стивен сказал, что ему нравится.

Боже, о чём я думаю… Бред.»

— Стефани, — блондинка нерешительно приподнялась, потом опять села, опустив глаза, — ты… не ругай его, пожалуйста, ладно? Он не знал. Я хотела сделать ему сюрприз.

— Сюрприз удался, — с ледяным сарказмом кивнула Стеф, опять смеривая девушку взглядом с ног до головы. — Эшли, я не дура и не слепая. Я знаю, где он был прошлой ночью и когда ушёл.

Блондинка вздрогнула, но сразу взяла себя в руки, хотя бегающие глаза и выдавали её волнение. Вдруг резко выпрямилась и выкрикнула дрожащим голосом:

— Ты его совсем не ценишь! Ты что не видишь, как ему плохо от того, что ты общаешься с Эвансом? А я люблю Криса! И я буду за него бороться, нравится тебе это или нет! Ты его не стоишь!

Она мелко дрожала, судя по меловой бледности, сама офигевая от того, что сказала. Стеф продолжала сидеть неподвижно, в какой-то вязкой прострации, умом понимая, что если бы не зелёные шарики, они бы уже катались по полу и рвали друг друга в клочья. Но эмоций не было, и это осознание почему-то забавляло, заставляя криво ухмыляться. Она снисходительно посмотрела на дрожащую от нервов блондинку и медленно, раздельно произнесла:

— С тобой он уже был, и не задумываясь променял тебя на меня. Ты сама сказала, что он тебя не любит. А меня любит, — Стеф оторвалась от стены, опёрлась локтями о колени, косо оскалилась и с наслаждением выплюнула: — Так что пошла вон, дура силиконовая. Ещё раз поймаю в его постели — все твои крашеные патлы повыдёргиваю, до последнего волоска. Брысь отсюда.

— Сама дура! — взвизгнула Эшли и бросилась из комнаты, обернулась в дверях и чуть не плача, крикнула: — У меня натуральный цвет!

Стефани горько рассмеялась, слушая её быстрые мелкие шаги, подошла к двери, выглянула в коридор и крикнула:

— Льюис! Выходи, бить не буду.

Белокурая голова опасливо выглянула из-за поворота, Крис сделал невинное личико:

— Малыш, я понятия не имею, как она там оказалась, честно! — Осторожно подошёл и заискивающе улыбнулся, — я вообще в комнату ещё не заходил, как только отпустил тебя, сразу пошёл к пацанам на второй этаж. Прихожу, а тут вы, — его лицо озарилось неподдельным детским восторгом, как у двенадцатилетнего пацана, к которому явилась Зэна в боевом облачении, поцеловала в щечку и дала пощупать меч. — Слушай, как так получилось?

«Его, наверное, обманул мой спокойный вид. Ну ничего, действие зелёных таблеточек рано или поздно закончится.»

— Как получилось? — тихо произнесла она. — Получилось так, что я пришла к тебе, как обещала. Только вместо тебя, нашла в твоей постели полуголую дуру, у которой ты ночуешь.

Крис мигом превратился из веселящегося ребёнка в очень испуганного взрослого, попытался сделать удивлённое лицо:

— Кто тебе сказал такую ерунду?

— Никто, — невозмутимо пожала плечами Стеф, — я сама видела, как ты выходишь из её трейлера в половине пятого утра, растрёпанный и частично раздетый.

— Стеф, всё совсем не так, — затараторил он, она подняла ладонь, повысив голос:

— Я не договорила. Ещё я хотела сказать, — она выровнялась и гордо провозгласила: — Милый мой Кристофер Льюис, ты сраный потаскун и поэтому — пошёл ты в задницу! — Широко улыбнулась и помахала растопыренными пальцами, — а я пойду спать.

Развернулась и пошла по коридору, сразу почувствовав его руки на своей талии. Он схватил её и крепко прижал к себе, прерывающимся голосом бормоча что-то о том, что она всё не так поняла и он может всё объяснить, что никого так сильно не любил, как её, что готов на что угодно…

Стефани брела в свою комнату с энергией бульдозера, таща не желающего отлипать Криса за собой и слушая его причитания, потом просто протиснулась внутрь и защелкнула замок перед его носом. Села на пол, бездумно глядя перед собой, слушая, как с той стороны двери продолжает пытаться её разжалобить Крис. Поняла, что совершенно не хочет здесь находиться, подошла к окну, открыла и посмотрела вниз.

«Почему-то, когда отсюда прыгал Стивен, высота казалась совсем небольшой.»

Сняла туфли и сбросила их вниз, села на подоконник, свесив ноги на улицу, оттолкнулась и спрыгнула. Долгие полсекунды ничего не происходило, потом земля больно ударила в пятки и Стеф упала на колени и ладони, лишь чудом не вспахав землю лицом.

Отряхнулась, посмотрела наверх, с опозданием поняв, что здесь действительно высоко, ведь даже двухметровый Эванс до подоконника подпрыгивал. Обозвала дурой сама себя и пошла по аллее, слегка прихрамывая. Куда? Куда-нибудь.

«Что за грёбаный вечер? Чего-то мне вообще не везёт на всё, что связано с таблетками… Наверное, мне вообще не стоит ничего принимать, от греха подальше.»

Аллеи парка были тёмными и пустыми, она только раз услышала вдалеке весёлый смех, узнала голос Мари и сразу же свернула на одну из кривых боковых тропинок — не надо рыжей видеть её в таком состоянии. Тропинка петляла между клумбами, несколько раз поворачивала, но Стеф не отрывала взгляда от кривых плиток, так что сама уже не могла сказать, где она находится.

В какой-то момент слуха коснулся плеск воды, она подняла глаза и рассмотрела в неверном свете луны чашу родника и кувшин, из которого тонкой струйкой лилась вода. Подошла и умылась, а потом и напилась, ощутив внутри холодный след.

«Вода, которую мы пьём не тогда, когда хочется, а просто потому, что на глаза попалась… Да, так и есть.

Я общаюсь с тобой, дружище, просто потому, что ты рядом. А сейчас, когда тебя нет, ты мне так нужен. Даже не потому, что меня от тебя прёт, как кота от валерьянки, а просто так, посидеть рядом, поговорить. Вспомнить детство, посмеяться, выпить кофе или чего покрепче… О, да, покрепче!»

Она вдруг очень отчётливо поняла, чего ей хочется — напиться, причём так, чтобы в хлам, в дым и в туман, чтобы ничего не помнить.

«Пить в одиночестве — первый шаг к самоубийству.»

Стефани встала с колен и отошла от фонтана, легла на одну из лавочек, неподвижно застыла, глядя в пасмурное темное небо. Закрыла глаза и мысленно позвала изо всех сил:

«Стивен! Приходи! Ты мне очень нужен…»

Время заворачивалось спиралями, внутри метались в плену зелёных перегородок ураганы чувств, но тело было спокойно, как гладь озера в безветренную погоду. В какой-то момент ей даже показалось, что она уснула, а проснулась, только дёрнувшись от раздавшихся совсем рядом шагов. Высокая фигура мельнула в проходе между кустами и растворилась в темноте, Стефани слышала только знакомые шаги, потом плеск воды. Повернулась на бок, с улыбкой наблюдая за Стивеном, который умывался и пил из родника, точно так же, как она. Подождала, пока он оторвётся от воды, и шёпотом позвала:

— Стив, привет.

Парень вздрогнул и резко обернулся, так же шёпотом позвал:

— Стефани? Ты что тут делаешь?

— Лежу, — она тихо хихикнула и поднялась, усевшись на лавке. — А ты?

— А как же твои планы? — с ноткой иронии спросил он, Стефани вздохнула и пожала плечами:

— В заднице мои планы. — Достала из-за пазухи крест, сняла и протянула Стивену: — На, не понадобилось. Я сегодня, наверное, вообще спать не буду.

— Что случилось? — уже не так враждебно спросил он, взял крест, надел и сел рядом с ней, Стеф махнула рукой:

— Не хочу об этом говорить даже, давай не будем поднимать эту тему. — Вздохнула, качнулась вперёд-назад, и изо всех сил отыгрывая клоуна, спросила: — Ты мне лучше скажи, ты с парнем когда-нибудь целовался?

— Нифига себе вопросы, — фыркнул Стив. — Как-то не приходилось. А что?

— А я сегодня поцеловала девушку, — хихикнула она. — Взасос, прикинь?

— Когда ты успела? Где ты её взяла вообще?

— В постели Льюиса, — истерично хохотнула она, закрыла лицо руками и пробормотала: — Не получилось тему не поднять…

— Что? — Стивен подсел ближе и осторожно положил ладонь на её плечо, — расскажи по порядку.

— По порядку, — она забралась на лавочку с ногами, вздохнула и положила подбородок на колени. — Я ушла со студии, пошла к Крису, зашла и поцеловала его. Ну, того, кто лежал на его кровати. А потом пришёл Крис и включил свет, — она развела руками, — и я увидела, что целую не его.

— Эшли? — мягко спросил Стивен, сильнее прижимая её к себе, Стеф кивнула:

— Эшли, — фыркнула и добавила с долей мазохизма: — Красивая такая, в белье клёвом, в чулках… Я сказала ей, что ещё раз поймаю — убью. Потом сказала Крису, что он гад, и что может идти в задницу, — она грустно вздохнула, чувствуя, как после этих слов еле уловимо изменилось положение рук Стивена… секунду назад он обнимал её как друга или как ребёнка, а теперь она очень чётко ощутила, что рядом сидит мужчина, имеющий на неё определённые виды. Секунду подумав, она решила забить на всё и поудобнее устроилась в его руках. — Потом я пошла в комнату, вылезла через окно и пришла сюда.

— Через окно? — парень чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты в порядке? Там высоко, вообще-то.

— Но ты же прыгал, — пожала плечами Стеф, парень фыркнул:

— Ну ты даёшь! Я этим полжизни занимался, а ты решила взять и сигануть просто так? Не ударилась?

— Чуть-чуть, — вздохнула она, опять сонно расслабляясь в его руках. — Ногу подвернула и ладони содрала немножко.

— Ну ты экстремалка, — тихо рассмеялся он, осторожно щупая её руки на предмет царапин и синяков. Потом прикосновения стали медленнее и нежнее, он чуть улыбнулся и бросил на неё лукавый взгляд: — Так говоришь, ты всё-таки послала своего павлина? — Его вкрадчивый шёпот расслаблял и завораживал, Стефани поняла, что уже почти сидит у него на коленях, удобно уложив голову на его грудь, а Стивен не переставая поглаживает её руки и спину, мягко и постепенно оборачивая её всё плотнее.

«Вот змей… Только что руку на плечо положил, а через минуту уже обвил со всех сторон. Ну ничего, у меня сегодня шок и стресс, мне совсем не помешает немного дружеских обнимашек.»

— Стефани, — вдруг тихо позвал он мягким голосом, но как будто с подвохом, — может это, конечно, слишком личный вопрос, но где твоя обувь?

— Что? — она опустила голову и пошевелила голыми пальцами ног, пыльными и грязными, зажмурилась и уткнулась лбом в его грудь. — Чёрт… Я бросила их из окна, а потом выпрыгнула сама. Ударилась и как-то забыла подобрать. Они, наверное, всё ещё там валяются.

Стивен тихо рассмеялся, потрепал её по волосам и крепче прижал к себе:

— Пойдём поищем?

— Не хочу никуда идти, — она обхватила его за талию и тяжко вздохнула, — хочу сидеть и страдать. А ещё, хочу напиться в хлам! — Подняла голову и заискивающе заглянула ему в глаза: — Напьёшься со мной в хлам?

— Тебе нельзя, — наставительно произнёс парень, — тебе завтра записываться. А мне вообще нельзя.

— Почему? — разочарованно вздохнула она, Стив пожал плечами:

— У меня непереносимость алкоголя. Даже если каплю выпью, потом очень плохо.

— Ты же говорил, что вы пили с группой?

— Я тогда не знал, думал, что это похмелье такое жёсткое или отравление, — он криво улыбнулся, — мы тогда каплями не пили, если уж пили, то пили так, что потом всем было плохо. Это я потом узнал, случайно. Так что мне нельзя напиваться. А то я бы с удовольствием, — он шутливо тронул носом её шею и искушающе шепнул на ухо: — Хотя, знаешь… есть гораздо более здоровые и безопасные способы получить удовольствие.

Стефани немного отстранилась и попыталась прийти в себя — смесь зелёных шариков и урагана эмоций давала странные ощущения. Стивен тем временем успел завернуть её в свою куртку, она поняла, что уже обнимает его совсем не по-дружески, и разомкнула руки.

— Ладно, хватит, всё. Я в норме.

— Думаешь, хватит? — хитро улыбнулся он, запуская пальцы в её волосы и проводя от шеи до макушки, опять приблизил губы к её уху, гипнотическим голосом шепнув: — Неужели тебе не хочется отомстить? Ты только вслушайся в это слово — месть… звучит, как музыка.

— Звучит, как шипение удава, — она мягко сняла с себя его руки. — Стив, правда, хватит. У меня такое ощущение, что ты меня сейчас задушишь и съешь.

— Да ладно тебе, — фыркнул он, — уже и пошутить нельзя. Пойдём, найдём твои туфли и попробуем лечь спать, завтра тяжелый день.

— Да, пошли, — она попыталась спустить ноги с лавочки, но парень схватил её за щиколотку:

— Ты что? Хочешь босиком идти?

— А у меня есть выбор? — развела руками Стеф, Стивен картинно сложил руки на груди и пафосно спросил её:

— Малыш, ты когда-нибудь каталась на звезде?

— Да, разок было, — фыркнула она, — только эта звезда меня потом в ледяную воду окунула. Я до сих пор не пойму, это у звёзд всегда так принято делать?

— Нет, это было акционное предложение первому клиенту. Залазь, чудо, пока я не передумал.

Он повернулся к ней спиной, она радостно вцепилась в его шею, обхватив ногами за пояс, парень поднялся:

— Ты высоты не боишься?

— Не-а.

— А, ну да, ты же из окна уже сигала, как я мог забыть. Интересно, а без валерьянки прыгнула бы?

— Не знаю, — вздохнула она, — до конца выветрится — повторю.

— Я тебе повторю, — ущипнул её за колено Стивен. — Паркурщица…

Стефани рассмеялась, чуть не свалившись, Стиву пришлось её подхватить, он замолчал, а через несколько секунд тихо спросил:

— Видела, какие у них были лица? Капец! Да, слухов прибавится теперь.

— У кого? — мигом похолодела Стеф, Стивен мотнул головой вдоль аллеи:

— Там Майк на лавке сидел, с девочкой из массовки. Не заметила, что ли?

— Нет, — Стефани стало не по себе, она вспомнила слова Мари о том, что о них со Стивом ходят слухи. — Слушай, давай я дальше сама пойду…

— Да ладно тебе, — фыркнул парень. — Во-первых, уже поздно, а во-вторых, какая тебе разница? Если хочешь стать известной, то привыкай к тому, что о тебе постоянно будут говорить. Не всегда хорошее, не всегда правду, да и вообще иногда откровенный бред, который нарочно не придумаешь. Научись плевать на мнение сплетников, тебе что, есть до них дело?

Она неуверенно двинула плечами, но спорить не стала, тем более, что они почти пришли. Стивен схватил её подмышки и посадил на подоконник, достал мобильный:

— Куда бросала?

— Не помню, — она болтала ногами и растопыривала пыльные пальцы. — Где-то здесь.

Парень включил фонарик и стал методично обходить всё пространство под окном.

— Одна есть, — он поставил туфлю рядом с ней, опять пошёл обшаривать кусты. Стефани кое-как обтёрла ногу и обулась, Стивен принёс вторую, — и ещё одна. Ты осторожнее с этим, а то майку или куртку я тебе всегда могу одолжить, и даже джинсы, но с обувью у нас так не получится. — Увидел, что она обулась, снял с окна и остановился, задержав её в воздухе, невесело усмехнулся: — Стеф, слушай, мне это вообще не нравится. Не принимай больше эту дрянь, ты похожа на амёбу, — он поболтал её в воздухе влево-вправо, — или на медузу…

Она поморщилась:

— Хватит, поставь, я тебе что, кот?

— Да ладно тебе, — он улыбнулся и осторожно опустил её на землю. — Куда пойдём?

— Не знаю, — она потёрла лицо, — куда-нибудь, где можно напиться.

— Тогда у нас два варианта, — шутливо прищурился он, — ограбить бар в комнате Сэма или поехать в супермаркет. Я за руль не сяду, потому что спать хочу. Ты не сядешь, потому что под таблетками. Идём к Сэму?

— Ага, чтобы он меня завтра четвертовал?

— А как он узнает?

— По перегару, — усмехнулась Стефани, ковырнула носком туфли траву и вздохнула. — Ладно, напиться не получится, я поняла. Пошли спать.

— Пойдём, — Стивен чуть улыбнулся и обнял её за плечи, повёл по аллее. Она попыталась освободиться, но он прижал её сильнее и шепнул на ухо: — Дружеские обнимашки, Стеф, ничего особенного. — Вздохнул и совершенно другим голосом добавил: — Если бы ты знала, как мне самому хочется напиться в последнее время… Я, когда пьяный, становлюсь добрый-добрый, всех люблю, постоянно хочу спеть и напоить всё, что шевелится, а потом спеть вместе. Мои ребята из группы, перед тем, как покупать выпивку, делали ставки, сколько человек нас будет утром, потому что точно знали, что я ментально притяну целую толпу народу и накачаю всех.

Они дошли до трейлера, толкаясь и перешучиваясь, Стивен поставил чайник, Стеф пошла мыть туфли и ноги. Когда вышла из ванной, на столе уже дымились две чашки кофе, а Стивен медленно наигрывал на гитаре какую-то странную вариацию новой песни.

— Что ты с ней сделал? — нахмурилась она, парень махнул рукой и отложил гитару:

— Да так, фигнёй страдаю, — взял чашку и отпил кофе, мрачно опустил плечи, — Стеф, спой завтра хорошо, ладно? Она мне очень нравится, я как подумаю, что половину споёт Эшли — уже плохеет, а если ещё и ты не постараешься, то я вообще тогда точно в запой уйду.

— Я стараюсь, Стив…

— Плохо стараешься, — грубовато перебил он. — Я слышал, как ты умеешь петь, когда полностью отдаёшься музыке. И сегодня ты пела совсем не так, и на съёмках, и в студии.

— Ты был на съёмках?

— Был.

— Я тебя не видела.

— Потому что я не хотел, чтобы ты меня видела, — он хмуро отставил чашку, потёр лицо. — Ну, ладно, я понимаю — днём тебя сбивало то, что с тобой пела Эшли. А в студии что тебе мешало?

Она опустила глаза, чуть пожала плечами, склонила голову на бок, чувствуя, как медленно ускоряется сердце, разгоняя по телу кипящую от смеси стыда и волнения кровь.

«Вот и выдохлись зелёные шарики…»

Она на пару миллиметров оторвала ладонь от стола, посмотрела на дрожащие пальцы и вцепилась в чашку. Подняла взгляд на Стивена, всё ещё ждущего ответа, тихо сказала:

— Ничего не мешало. Мне просто…

«…страшно? Стыдно? Грустно?»

— …больно её слушать. Она пробирает.

Стивен на секунду закрыл глаза, как будто борясь с головокружением, но быстро взял себя в руки и криво улыбнулся:

— Значит, хорошая песня получилась. Странно только, что она вызывает у тебя негатив, — он широко улыбнулся и шутливо чуть прищурился, — я надеялся, что тебе будет приятно её слышать.

Стефани поморщилась:

— А я надеялась, что больше не увижу твою фальшивую улыбку в сто зубов, — поставила локти на стол и запустила пальцы в волосы, пряча лицо. — И хватит издеваться, ты прекрасно понимаешь, что твоя песня могла бы меня радовать только в случае, если бы мне было, чем тебе ответить. А так — что я должна чувствовать?

Он помолчал, потом с иронией произнёс:

— Фальшивая улыбка, химическое спокойствие, растворимый кофе, придуманная любовь… В этой жизни вообще есть что-нибудь настоящее, как думаешь?

— Музыка, — кивнула Стеф. — Может быть, дружба. Собачья преданность, и то не всегда. Не знаю, добавь что-нибудь сам.

— Музыка тоже бывает искусственной, — тихо ответил Стивен, Стеф качнула головой:

— Да, но это не проблема, потому что настоящую легко от неё отличить.

— Как?

— По мурашкам.

Стивен приподнял брови и чуть улыбнулся, задумчиво подпёр подбородок ладонью:

— Хочешь, я помогу тебе с песней?

— Как?

— Расскажу, как настроиться, чтобы спеть её качественно и без проблем. — Он потянулся за гитарой и провёл по струнам, хитро улыбнулся ей: — Давай?

— Ну давай, — она допила кофе и отодвинула чашку. — Что делать?

— Представь, что ты на съёмочной площадке, — он широким жестом обвёл кухню, вдохновенно указал на плиту: — Вон там пульт, Сэм ваш сидит, Бетти с журналом тусуется, на заднем ряду подпрыгивает Мари, болеет за тебя. Здесь декорации, там камера, — он полез в карман и достал мобильный, поклацал, поставил на тумбу возле плиты, — уже пишет. Ещё одна в том углу, третья снимает крупный план. Представила?

Стеф кивнула, с удивлением ощущая, как после его слов внутренне собралась и настроилась на работу.

— Ну так вот. Вы снимаете, — он выровнялся, задумчиво потёр шею и улыбнулся, — клип! Ты же уже снималась в клипе, опыт есть… Клип на твою песню. По сюжету, там будет юная красотка, готический замок, побег с костюмированного бала с неизвестным пафосным красавчиком в маске, погоня с перестрелкой и секс на пляже под дождём, с громом и молниями, — он иронично скривился, махнул рукой, — не важно. Главное, что это всё будет перемежаться кадрами с тем, как ты поёшь, тоже в замке, в платье и на каком-нибудь мрачном фоне. Представила?

— Ну, — Стефани улыбнулась, чуть приподняла плечи, — и мне надо кривляться на камеру, как сегодня Эшли делала?

— Нет, тебе надо спеть на камеру, только так, чтобы все поверили, что ты вырвала эти слова и музыку из собственного сердца, что ты их прочувствовала каждым нервом.

— И как это сделать? — тихо спросила Стеф, Стивен откинулся на спинку и взглядом показал ей сделать то же самое.

— Закрой глаза. А теперь вспомни песню и скажи, какие чувства она у тебя вызывает.

— Я же говорила, — тихо вздохнула она.

— Нет, — она не открывала глаз, но по голосу слышала, что он поморщился. — Ты ещё не забыла, где находишься? Ты в студии, песня — твоя, ты снимаешь на неё клип. С какими чувствами ты её писала? Вспомни, как сидела ночами над клавишами, слушая то, что происходит у тебя в душе, как сотни раз выводила слова на бумаге, как пробовала песню на звук, оттачивая и убирая лишнее. Как она наконец-то стала такой, какой ты её полюбила. Какие у тебя были чувства, когда ты спела окончательный вариант и поняла, что он — именно то, что нужно?

Стефани глубоко дышала и чувствовала, как медленно проваливается в вязкую трясину иллюзии, как почти верит в то, что на неё смотрят камеры. Голос Стивена завораживал, погружая в гипнотический транс, заставляя задумываться и смотреть на вещи под совершенно новым углом.

— Стеф, скажи: «Я люблю», — она замерла на вдохе, прикусила губу и опустила голову. Стивен усмехнулся и сказал ещё тише: — Скажи: «Я люблю шоколад». — Она улыбнулась и смущенно повторила. — Вот, а теперь без «шоколада».

— Я люблю… — тихо произнесла Стефани, чувствуя, как эти слова разгоняют её сердце до скорости истребителя.

— Хорошо. А теперь подумай о ком-нибудь, кого любишь. О маме, о Мари, о собаке, о лучшем друге. О ком угодно, кто вызывает у тебя чувство нежности, желание обнять и не отпускать никогда.

— Почему ты не назвал парня? — тихо спросила Стеф.

— Потому что ты его не любишь. Думай о любимых людях, о самых-самых.

Она даже мысленно не стала спорить, вдруг ощутив безразличие ко всему, что происходит в далёкой реальности. Здесь и сейчас она собиралась снимать клип на самую лучшую в мире песню, скоро, как только будет готова.

— Наполнись этим чувством, как будто ты абсолютно счастлива, и всё, что ты чувствуешь — это безграничная любовь, которую ты излучаешь. Представила себя солнцем?

— Да, — с улыбкой ответила она, кожей чувствуя потоки света, расходящиеся во все стороны.

— Теперь загляни в самую глубину своей души и найди источник, излучающий эту любовь, и представь, что в твоей жизни есть человек, которому ты готова его подарить. Готова отдать не просто свет своего солнца, а само солнце, чтобы оно всегда было у него, всю жизнь. Готова оставить в своей душе темноту, лишь бы внутри у этого человека всегда было светло. — Он помолчал, почти шёпотом продолжил: — Не нужно конкретики, представь просто какую-то загадочную фигуру в темноте, почувствуй, что этот человек для тебя настолько важен, что ты достаёшь своё солнце и протягиваешь ему…

«Пустота и темнота, я и маленькое солнце в моей руке. И скрытая клубящимся мраком загадочная фигура, которая…»

— Ты чувствуешь, как в твоей ладони сияет вся любовь, которую ты когда-либо дарила или сможешь подарить в будущем. Она такая сильная, что способна сделать счастливым этого человека, ты точно знаешь, и именно поэтому решила её ему отдать. Ты протягиваешь руку и радостно ждёшь, когда он её с благодарностью примет, — голос Стивена замер, а потом глухо отрубил: — А он не берёт. Ему не надо.

Стеф резко вдохнула, сжимая пальцами край стола, её пронзило ощущение, как будто в солнечное сплетение снизу вогнали длинный нож, прошивший грудь до самого горла. Она медленно приоткрыла глаза, опасливо глядя на Стивена, он сидел такой каменный, словно никогда и не был живым, только губы шевельнулись, шепнув:

— Закрой, — она опять крепко зажмурилась, всё ещё ощущая внутри холодную сталь. — А теперь, Стефани, просто спой свою песню. Спой так, чтобы весь мир понял твои чувства и пережил их вместе с тобой. Давай.

Он взял гитару и заиграл, чуть сбившись в начале, но сразу исправился, на миг остановился перед первой строчкой и продолжили они уже вместе. Стефани пела, оставив где-то невообразимо далеко все те барьеры, что раньше не давали её голосу звучать в полную силу. Секунду перед глазами кружили пары, мелькали коридоры замка, побег и гроза, но потом сознание нырнуло глубже и всё исчезло, она осталась наедине с песней и самой собой.

Внутри сияла солнцем любовь, в груди саднил нож, в голове было легко и ясно, заливающий душу свет не оставлял нигде ни одной неразборчивой тени. Мир стал поразительно простым, свернувшимся в микро-вселенную из двух людей, один из которых дарил другому солнце, которое второй не хотел принимать.

Вот только она никак не могла понять, который из этих двоих — она.

Песня качала их маленький мир, дрожала на коже и внезапно закончилась, ничего не изменив. Стало тихо, в далёком сумрачном микромире один всё ещё протягивал руку с солнцем, а второй всё ещё не брал.

Стефани медленно открыла глаза, успела заметить, как на лице Стивена понемногу истаивает каменная маска, как он откладывает гитару и медленно выдыхает, глядя на девушку. Она поняла, что спина и шея затекли так, что сидеть уже невозможно, попыталась выпрямиться и чуть не вскрикнула от резанувшей солнечное сплетение боли — нож в груди никуда не делся.

Стивен тоже выпрямился и опёрся о стол, убрал с лица волосы и тихо сказал:

— Постарайся завтра спеть хотя бы наполовину так же круто, ладно? — Она кивнула, восхищённо прошептала:

— Как это у тебя получается? Тебе надо быть режиссёром.

— Я подумаю, — он чуть улыбнулся, опёрся о стол и поднялся, взял с тумбы телефон, вернулся на диван. Поднял глаза на Стеф: — Хочешь глянуть?

Она кивнула и подсела ближе, с удивлением наблюдая за тем, что происходило с её лицом на экране — такой она себя ещё не видела. Напряжение постепенно уходило из тела, только что случившееся стало казаться сном или фильмом, она мысленно отмела все микро-реальности и очень чётко почувствовала себя в своём теле, здесь и сейчас. Всмотрелась в своё лицо на экране мобильного, недоверчиво нахмурилась — казалось, что это был другой человек. Стивен заметил её внимание и чуть тронул локтем её плечо:

— Я же говорил, что у тебя очень выразительное лицо. Просто ты в жизни гораздо более раскованная, чем на экране.

— Не в этот раз, — качнула головой Стеф, остановила кадр и ткнула пальцем в своё лицо. — Как я скорчила такую физиономию? Мне кажется, я так не умею.

— Умеешь, — уже более расслабленно улыбнулся парень, — ты часто так делаешь. Попробуй.

Она наморщила лоб и стала корчить страшные рожи, закатывая глаза в попытке увидеть собственные брови. Парень какое-то время давил лыбу, потом не выдержал и рассмеялся, закрыл лицо руками, глухо простонав:

— Ааа, я не могу…

— Хватит ржать! — Стефани хлопнула его ладонью по плечу. — Сам попробуй!

— Да запросто, — выпятил грудь парень, сделал серьёзное лицо и высоко поднял брови. Потом опустил одну, поднял, опустил вторую, изобразил волну туда-обратно, улыбнулся и игриво пару раз чуть приподнял обе, откровенно веселясь. Стефани подобрала челюсть и обиженно надулась, сложив руки на груди:

— Так не честно!

— Тренируйся, — подмигнул он, — и всё получится.

— Как ты учился? — угрюмо вздохнула она.

— Как все, перед зеркалом, — он провёл ладонью перед лицом и выдохнул, — сначала расслабься, — Стефани послушно закрыла глаза, придав лицу умиротворённое выражение. Стивен сел ровно, полностью развернувшись к ней, — подними брови. А теперь один глаз открой, а второй крепко зажмурь и попробуй поднять бровь над открытым.

Она уставилась перед собой правым глазом, со зверским лицом пытаясь сдвинуть с места бровь. В итоге двигалось что угодно, только не то, что надо — нос, губы, левая пятка, язык…

Стив мученически держал лицо серьёзным, задавливая хохот где-то в носоглотке, через минуту поднял ладони:

— Хватит, боже, я прошу тебя… я больше не могу, — провёл по лицу ладонью и патетично вопросил потолок: — Неужели я тоже когда-то был таким смешным?

— Тебе смешно? — полуистерично хохотнула Стеф, пощупала нижнюю челюсть и нос, — а я уже сама не понимаю, где у меня щеки, где брови…

— Так, расслабься, — он положил указательный палец себе на бровь и скомандовал, — вот так сделай. А теперь попробуй ею подвигать и почувствовать мышцы.

Она попробовала. Он опять сидел ровно и прямо, держа морду ящиком, пронаблюдав за её попытками секунд десять, спокойно проговорил:

— А знаешь, для меня это тоже полезно. Ещё пара часов тренировок с тобой, и я сделаю в самоконтроле любого самурая.

Она резко убрала руку с лица и нахмурилась:

— Издеваешься, да? — повернулась к лежащему на столе телефону и развела руками, — я не могу это сделать. Понятия не имею, как в тот раз получилось.

— Да ты постоянно это делаешь! — взлохматил волосы он, отмотал назад, остановил, протянул ей мобильный: — На, запускай, — сам в это время положил ладонь ей на лоб. Стефани нажала на кнопку, её экранная копия опять изобразила неизобразимое.

— У тебя зеркало есть?

Она нахмурилась, качнула головой:

— Нет, я бросила сумку в комнате Криса.

— Ладно, тогда так, — он взял у неё телефон и включил фронтальную камеру, — на, смотри. И повторяй мысленно то, что я рассказывал тебе. Вспомни свои чувства, переживи их ещё раз.

На этот раз она увидела. То самое выражение, которое так долго не могла поймать! Оно вышло так легко и естественно, что хотелось смеяться. Стефани широко улыбнулась и подняла взгляд с экрана на довольное лицо Стива:

— Получилось.

— Мышцы чувствуешь? Здесь? — он обозначил кончиками пальцев несколько точек на её лбу, она попыталась пошевелить только теми местами, вроде бы получилось, изобразила лягушачью лыбу от уха до уха, мелко закивала. — Теперь здесь, — он провел пальцем под глазом, она тут же ответила напряжением именно в том месте. — И с другой стороны, — он переместил пальцы, она радостно гримасничала, с каждым разом чувствуя своё лицо всё полнее и отчётливее, он стал быстрее перемещать пальцы — нос, скула, подбородок, излом брови, переносица, уголок губ…

Вот тут её капитально тормознуло. От его ладони на лице исходил жар, заставляющий губы напухать и пульсировать, сердце симулировало ишемию, заставляя лёгкие глупо сокращаться, не получая ни капли воздуха через перехваченное спазмом горло. Нож в груди раскалился, сознание поплыло, тело гудело, как будто она отсидела себя всю, взгляд медленно-медленно поднимался выше от экрана к воротнику Стивена, к подбородку, губам, глазам…

«Что у него на лице — смятение? Нет. Жажда? Возможно.

Он видит, он всё видит и всё понял, чего же он ждёт?!»

Сердце колотилось теперь медленно и сильно, каждым ударом причиняя боль, как будто выросло в три раза. Каждым ударом толкая — давай, давай, давай!

«Я только что послала Криса, но прекрасно знаю, что он извинится и мы помиримся. Очень скоро, может, завтра. Помиримся и опять будем вместе. А Стивен всё так же будет тянуть мне своё солнце, особенно, если сейчас я сорвусь и позволю себе сделать то, чего так отчаянно хочется.

Так адски мучительно хочется.

Мы ведь поссорились с Крисом, я выкинула из его постели девку, я имею полное право злиться и мстить.

Имею право урвать кусочек того сияния, что мне предлагают…»

Она готова была поклясться, что чувствует проходящие через тело вибрации, которые рождает его сердце, бьющееся так близко, всего ничего — протяни руку и… Но её руки как будто отнялись, из них выскользнул телефон, упал на колени, заставив вздрогнуть. Нечаянная дрожь вызвала движение его пальцев на её губах, от новой волны острых мурашек она чуть не вскрикнула, но из перехваченного горла не донеслось ни звука. Она понимала, что дышит как сумасшедшая, резко и часто, только нагнетая напряжение, но ничего не могла с этим сделать — лёгкие пекло, жар растекался из ножа в груди, раскаляя всё внутри.

«Он видит меня насквозь. Надо что-то с этим делать. Надо. Надо…

Зачем?»

Зачем что-то делать? В его глазах нет осуждения. Его лицо пылает жаждой и чем-то… таким отчаянным, дерзким и страшным. Как будто альпинист, почти достигший вершины Эвереста, висящий на одной руке и стальной воле где-то невообразимо выше облаков и чувствующий за спиной бездну, впервые увидел на вершине чужой флаг. И понял, что он почти у цели. Один, последний рывок — и всё. И он будет хохотать в лицо небу, попирая ботинками всю планету, все семь миллиардов тех, кого здесь нет и никогда не будет.

— Стивен…

Он провел обратной стороной ладони по её щеке и медленно подался вперёд, она обречённо закрыла глаза, понимая, что больше ничего не скажет. Вокруг кружились галактики, в голове гудел бескрайний космос, его ладони крепко и мягко держали её лицо, медленно поглаживая кожу, пуская по безграничности тела миллионы мурашек.

«Это неправильно. Так нельзя. Я должна что-то сделать, что-то…»

Мелкая кусачая совесть глупо билась где-то невероятно далеко, здесь и сейчас ею овладела податливая тяжелая апатия — это ведь так просто, сделать вид, что ничего не могла сделать. Эверест никто не спрашивает, хочет ли он кого-то видеть на своём пике. Вершину просто берут, отчаянно и смело, те немногие, кто достаточно для этого крепок.

А она кто? Она где? Её стальная воля и железные убеждения давно текут пылающей расплавленной массой, бессильные сохранить крепость в том невероятном горне, в котором сейчас томилась её душа.

Стивен запустил пальцы в волосы Стеф, притягивая её всё ближе, на коже уже вспыхивало ожогом его дыхание…

Миг. Один, последний, самый главный.

И всё, на что её хватило, это чуть повернуть голову, чтобы его губы прижались к щеке у самого уголка рта, даже здесь вызвав взрыв, волной пронёсшийся по телу, на миг дезориентировавший и лишивший чувств.

Она выдохнула так, как будто играла в русскую рулетку, зарядив пять патронов из шести, и нажав на курок, услышала безобидный щелчок.

Резко отодвинувшись, схватилась за лицо, пытаясь унять головокружение, Стив поставил локти на стол, низко опустив голову, волосы закрыли лицо. Его сгорбленная фигура вопияла о полном крахе, но он молчал. Просто молчал, пока она тёрла пылающее лицо, пока дрожащими руками брала кофе, пила, захлёбываясь, со звоном ставила чашку на место. И только когда Стефани неподвижно застыла, испуганно скосив на него глаза, Стивен тихо спросил:

— Почему?

Она сглотнула, прошептала дрожащим голосом:

— У меня есть парень, а у тебя есть девушка.

— Я не видел её полтора месяца и готов сказать ей, что мы расстаёмся, как только ты скажешь то же самое своему павлину.

— Всё равно я не могу, это измена и предательство.

— Для тебя это всё ещё имеет значение? — неверяще качнул головой парень. — Стефани, я достал свою душу, вывернул наизнанку и бросил тебе под ноги, а ты всё ещё думаешь о нём?

— Я его люблю.

— Честно? — он наконец повернул к ней лицо, белое как мел, с пустыми тёмными глазами. Стеф почувствовала, как упирается под горло кинжал в груди, отвела глаза. — Прости, — она вздрогнула, опять подняла на него взгляд, — я не должен был этого делать. Я тебе не пара, — он криво улыбнулся, развёл руками. — Я тебе подружка, репетитор, ресторанный музыкант, я тебе википедия, гугл и плюшевый медведь для обнимашек. Я жилетка, в которую можно поплакаться, когда твой драный павлин в очередной раз тебя обидит. Поплакаться, успокоиться и опять бежать к нему.

Она молчала. Хотела что-то сказать, но не знала, что. Хотела обнять, но не могла сдвинуться с места. Да и к чему бы это привело? Идиотская идея…

Стивен опустил голову, дрожащими пальцами расстегнул цепочку креста и протянул ей:

— На. Уходи.

— Но, — она дёрнулась, опять сжалась в комок. — Он же…

— Плевать. Я тебе его дарю, бери. Бери и не приходи ко мне больше, всё, я устал от этого всего.

Она продолжала молча неподвижно дрожать, парень глубоко вдохнул, поднялся:

— Да твою мать… Вставай! — Она поднялась, ноги подкашивались, всё тело била крупная дрожь, казалось, что всё происходит без её участия, она ничего не может сделать, только стоять и смотреть, как мир летит к чертям.

Стив грубо взял её за плечи, заставив стоять ровно, застегнул на её шее крест, потащил к выходу:

— Пойдём. Давно пора было это прекратить… Обувайся. — Она на автомате сунула ноги в туфли, он открыл двери и выставил её вон, подтолкнул в сторону корпуса. — Давай, всё. Хватит. Спокойной ночи-приятных снов, пока.

Она сделала пару нетвёрдых шагов, за спиной грохнула дверь фургона, заставив ещё раз вздрогнуть, донёсся глухой удар с той стороны, как будто в крепкий металл запустили табуреткой.

Ноги, подгибаясь, ковыляли по тропинке, на шее качался и лупил в грудь тяжеленный крест.

«Я всё сделала правильно. Я должна была.»

Из фургона донёсся зубодробильный гитарный запил на такой громкости, что виски сдавило даже здесь. Она прикрыла глаза и выровнялась, насколько позволял засевший в груди нож.

«Всё правильно. Это избавит нас обоих от ещё большей боли в будущем.»

Под ногами качалась земля, в грудь лупили с двух сторон — крест и сердце, за спиной визжала гитара. Было так больно, как будто она спалила до сухих ожогов каждый сантиметр кожи, каждый нерв дрожащего тела.

«Господи, как же сейчас больно ему, если даже мне выть хочется?»

Тропинка перешла в плитку парковой аллеи, потом под ногами застучал паркет коридора, Стеф толкнула дверь комнаты и поняла, что она заперта.

«Я же сама её закрыла. А ключ остался в сумке, возле кровати Криса.»

Она развернулась и медленно побрела в мужское крыло, сняла туфли у его двери, взяла в руки и тихо вошла. Нащупала на полу сумку и куртку, подняла, случайно зацепив локтем что-то на столе. Оно со звоном упало на пол, силуэт на кровати шевельнулся, замер и вскочил, схватив её в объятия.

— Стефани, малыш, я тебе всё объясню! — он крепко обнял её, стал покрывать поцелуями лицо и волосы, жарко шепча: — Милая, солнце моё, у меня с ней ничего не было, клянусь! Я люблю только тебя, поверь мне, пожалуйста, поверь!

Он отодвинулся, заглядывая в её лицо, Стефани осторожно провела пальцами по его щеке, тронула уголок губ, посмотрела в его глаза так, как будто видит их в первый раз.

«Ради тебя я отказалась от собственного солнца. Убеди меня, что я не ошиблась.»

— Я тебе верю, Крис.

— Спасибо, малыш, — он принялся целовать её, ластиться, как кот, прижимаясь всем телом. — Я люблю тебя.

«Скажи «я люблю»…»

Она беззвучно всхлипнула, ощущая в груди ледяной кусок стали, попыталась вытолкнуть из себя эти слова, но получались только невнятные хрипы.

— Стеф, малыш, оставайся сегодня у меня? Я не смогу тебя сейчас отпустить, это выше моих сил! Попробуешь?

Она почувствовала, как жжёт кожу спрятанный под пайтой тяжёлый крест, сказала «да» и наконец разревелась, прижимаясь к груди Криса и цепляясь за него, как утопающий за лезвие. Он уложил её, укрыл, крепко прижал к себе и не размыкал объятий до самого утра.

А она так и не уснула.