Мой сексуальный телохранитель

Глава 6

Мика проснулась в одиночестве. Дверь спальни была открыта, пропуская соблазнительный, манящий запах кофе. Почувствовав боль в мышцах, Мика слегка вздрогнула.

После насыщенной сексом ночи между бедрами немного саднило.

Вчера Грэйди рычал, прежде чем она, задыхаясь от оргазма, растянулась на его груди. Мика просто устроилась на нем, растёкшись от пережитого подобно желе.

Вдыхала замечательный запах его кожи и слушала быстрое сердцебиение под своим ухом. Грэйди был чертовски теплым, большим и удобным.

Мика так и заснула, лежа на нем.

Встав, она оглядела свою кровать. Грэйди провел здесь всю ночь? Он обвинил ее в том, что она его мучает. С чего вдруг, черт возьми?

Она вздохнула и, спотыкаясь, пошла в ванную. Мозг посылал простые инструкции: сходить в туалет, почистить зубы, быстро принять душ.

Она выполняла утренний ритуал, словно зомби.

А когда спустя десять минут все еще влажная и одетая в один халат вышла из своей комнаты, Грэйди находился в кухне. Судя по влажным волосам, он тоже принимал душ.

Прислонившись к стойке, Грэйди в одной руке держал кружку с кофе, а другой прижимал к уху сотовый. Мрачный взгляд остановился на Мике, но на лице не отразилось никаких эмоций.

– Мне придется отложить встречу, – когда он заговорил, отведя от нее взгляд, его голос звучал мягко. – Извини. Я знаю, что у нас были планы. – Грэйди отодвинулся от стойки и обошел Мику, заметно стараясь не прикоснуться к ней по пути в гостиную. – У меня есть обязанности перед стаей, я не могу бросить их на выходные.

Мика подошла к кофейнику и налила немного в кружку. Она подняла голову, напряженно пытаясь что-нибудь услышать, но было тихо. Как если бы Грэйди кого-то слушал.

Выйдя из комнаты, он скрылся из ее поля зрения. Мика поколебалась, но все, же подкралась к стене и прижалась к ней ухом.

– Меган, я знаю, что сейчас брачный сезон, и мы планировали провести выходные вместе, но не могу просто бросить дела стаи. Ты же понимаешь, работа на твою стаю важна для тебя так же, как моя для меня. Я долго ждал безудержного животного секса с тобой. Мы предадимся ему через несколько недель, когда наши графики снова проясняться.

Мика возненавидела острую боль, пронзившую её от осознания, что Грэйди разговаривает с женщиной.

Комментарий о безудержном животном сексе хлестнул подобно словесной пощечине, каковой, по сути, и являлся.

Мика отступила, вернулась к раковине и уставилась в окно кухни.

Из-за боли от того, что Грэйди разговаривал с другой женщиной, определенно, оборотнем, и, возможно, той, которую сделает своей парой, когда решит остепениться, на глаза навернулись ослепляющие, унизительные слезы.

Грэйди назначил встречу через несколько недель, явно планируя трахнуть сучку.

Мика закрыла глаза, отчаянно борясь с подступающим потоком слёз, и просто стояла на месте, пытаясь справиться с эмоциями. Настоящая проблема состояла в том, что у нее появились чувства.

Она влюблялась со скоростью света, но Грэйди не чувствовал к ней того же.

Он спал в ее постели, но говорил по телефону с другой женщиной, планируя встретиться с ней в ближайшем будущем. Мика признала, что это причиняло боль и пробуждало ревность.

– Доброе утро, – сказал Грэйди у нее за спиной.

Она закрыла глаза, не желая смотреть на него, и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не разрыдаться.

Открыла глаза, отпила кофе и посмотрела в окно, по-прежнему избегая Грэйди. Ей требовалось время для обуздания быстро закипающего гнева и душераздирающей боли от новости, что Грэйди хотел быть с другой женщиной, а не с ней.

Мика предпочитала не врать сама себе. Он оставался с ней только из-за приказа защищать. Грэйди пришлось жить с ней, и если бы он ее не отметил, то, вероятно, все еще отказывался бы прикоснуться. Жизнь – дерьмо.

– Мика? Я сказал "доброе утро".

Она к нему не повернулась.

– Я слышала.

Он промолчал, но она чувствовала на себе его взгляд.

– С тобой все в порядке? Я сделал тебе больно?

Он даже не представлял насколько. Мика продолжала молчать. Даже не оборачиваясь, она просто знала, что он медленно приближается. Почувствовала его прямо у себя за спиной, хотя он до нее не дотронулся.

– Мика? Конечно, тебе больно. Позвать врача? Я был слишком груб?

– Ты, наверное, чувствуешь себя как в аду, – она старалась говорить тихо.

Комната на долгие секунды погрузилась в тишину.

– Ты о чем?

Она медленно повернулась и поставила свою чашку на стойку, чтобы не поддаться искушению швырнуть ее ему в голову. И заставила себя посмотреть на Грэйди.

Их разделял всего шаг.

– Быть со мной, а не с той, с которой хотел. Прости, что разрушила твои планы, вынудив застрять тут со мной на две недели. Сейчас эта обязанность, вероятно, чертовски тебя раздражает. Извини. Мне нужно немного пространства, так что я побуду в свой комнате.

Лицо Грэйди слегка побледнело. Мика осторожно отодвинулась в сторону и быстро ушла, не желая находиться с ним в одной комнате.

Мика услышала, как он тихо выругался, когда она покинула кухню, но даже не оглянулась.

Войдя в спальню, закрыла дверь.

Безумие влюбиться в кого-то так быстро. Она, похоже, выжила из ума. Он дважды спасал ее, неоднократно занимался с ней умопомрачительным сексом и, конечно, был слишком привлекательным, чтобы суметь не обращать на него внимание.

Мика подошла к комоду. Ей требовалось проветрить голову вдали от Грэйди, даже если это означало всего лишь скрыться в своей спальне.

Надев джинсы, футболку и кроссовки, Мика расчесала влажные волосы, стянула их в хвост и изучила в зеркале свое отражение.

К тому времени, когда всё закончится, ей будет ещё больнее. Если даже одна проведенная с парнем ночь затронула настолько, что на кухне с трудом удалось не разрыдаться, подобно ребенку.

Что случится, когда истекут две недели? Она привыкнет к Грэйди и его прикосновениям, и лишившись их, очутится в аду.

Мика печально покачала головой. Чертовски глупо обрекать себя на такую боль. Она не была экстрасенсом, но знала, что влюбится в Грэйди еще сильнее.

Он хотел в супруги оборотня. Черт, что ему может предложить она, Мика? Ее жизнь в округе Ориндж. Придется отказаться от своей дерьмовой квартиры и бросить работу, которая даже не была постоянной.

Мика никогда не увидит своих уже семейных друзей, которые едва находили для нее время. Она вздрогнула. Это действительно больно. Навсегда уехать из Оринджа совсем нетрудно.

Мика вздохнула. Если бы Грэйди захотел соединиться с ней, она бы согласилась. Хотя это было полное сумасшествие, ведь они едва друг друга знают.

С отказом от жизни в Калифорнии трудностей не возникнет, зато, если бы Грэйди соединился с ней, в ее постели появился бы сексуальный, пылкий мужчина. Он не был неудачником, имел работу, так что они могли жить в ее доме.

Он наверняка больше, чем его квартира над баром. Кроме того, Мика любила свой дом и хотела когда-нибудь переехать сюда насовсем. А дяде придется смириться, если она выйдет за Грэйди.

Преисполнившись к себе отвращением за столь глупые мысли, Мика отвернулась от зеркала.

Грэйди не хотел ее себе в жены, а связываться с парнем, столь непреклонном в своем решении, было верхом сумасшествия. И нелепо представлять себе его младенцев.

Но она нисколько не сомневалась, что у них с Грэйди получились бы чертовски симпатичные дети, и ей действительно хотелось их иметь. Стиснув зубы, Мика подошла к кровати и рухнула на нее.

Грэйди был оборотнем, она – нет. Ими либо рождались, либо становились через обращение. Мика знала, что попытка превратиться в оборотня как правило, заканчивалась для человека смертью.

Дядя Омар объяснил ей это, когда она, будучи ребенком, захотела тоже превратиться в щенка и побегать вместе с дядей.

Для превращения человека в оборотня требовался укус, потеря крови и близость смерти. Укусить должен был оборотень в полном волчьем обличье.

Человека подводили к порогу смерти с помощью большой потери крови и шока тела, а потом оставалось лишь надеяться на слабый шанс, что тело примет обращение.

Большинство пытающихся измениться погибали от травм. По словам дяди Омара только одному из двадцати удавалось продержаться достаточно долго, чтобы процесс успел возыметь действие, и тело начало исцеляться.

Нет. Даже если бы Мика собиралась попытаться стать оборотнем, а она не собиралась, все равно не смогла бы осуществить задуманное. Дядя убьет любого, кто просто задумается о подобном.

И она совсем не хотела связываться с мужчиной, готовым подвергнуть ее жизнь столь серьезному риску.

Мика понимала, что рыцарство осталось в прошлом, но мечтала о мужчине, который будет защищать ее, а не толкать к опасности.

И прекрасно знала о недостатках совместной жизни оборотня с человеком. Ее родители измучились из-за отторжения стаей.

Их спас переезд, но Грэйди никогда не уедет. Мике с Грэйди придется противостоять предрассудкам стаи.

Тот факт, что он был сыном альфы, заставлял его еще больше хотеть женщину-оборотня. При чистокровном спаривании рождалось самое сильное потомство.

Тогда как дети Мики и Грэйди по законам оборотней будут считаться дворнягами.

В отличие от родителей, она воспитывалась с оборотнями. Грэйди был альфой по крови, значит, все его дети, несомненно, будут оборотнями, даже если родятся от человека.

У нее никогда не будет ничего общего со своими детьми. Мика навсегда останется другой, потому что в отличие от них не сможет перекидываться. Ей придется учиться справляться с маленькими оборотнями.

Она не сможет заменить Грэйди женщину-оборотня. Не подарит полуночных пробежек или собачьего секса в четвероногих телах. Мика прикусила губу, вспомнив о его разговоре по телефону.

Она могла поспорить, что он имел в виду животный секс с этой сукой, и, похоже, для Грэйди это важно.

Она ненароком слышала, как дядя с Минни шутили про их великолепный секс в другой форме. Ее от этого едва не стошнило, но Мика могла понять и их точку зрения.

И она не забыла, что ей рассказала Минни. Мать Грэйди была человеком.

А жена его отца вывела слово "сука" на новый уровень, когда отказалась принять Грэйди в семью из-за того, что он был рожден другой женщиной. Грэйди, наверное, чувствовал горечь и одиночество.

И теперь, вероятно, всеми силами стремился добиться принятия в стаю. Но выбрав себе в пару человека, гарантированно исключил бы всякую возможность получить желаемое. Плечи Мики поникли от поражения.

Грэйди ни за что с ней не свяжется, даже если сама она окончательно в него влюбится и захочет за него выйти.

Приходилось признать, что их роман не закончится хэппи-эндом. Грэйди мечтал вовсе не о ней. Если бы ему не тот вынужденный укус, он никогда бы до нее не дотронулся.

Он сам сказал, что она не стоит потери яиц. А дядя Омар кастрировал бы его, если бы Грэйди прикоснулся к ней до того, как укусил, ради спасения от оборотня в баре и поддержания мира между стаями.

В доме было тихо. Мика принялась гадать, чем сейчас занимается и о чем думает Грэйди.

Вероятно, размышляет, какая она заноза и сожалеет, что укусил ее. И едва Мика скроется из виду, побежит к своей оборотнихе за долгожданным животным сексом.

Зазвонил телефон, Мика испуганно вздрогнула и схватила трубку прежде, чем прозвучал второй сигнал.

– Алло?

– Я хотела позвонить тебе ночью, – тихо сказала Минни, – но Омар запретил. С тобой все в порядке? Я слышала, что произошло, и Омар очень расстроен. Он беспокоится. Собирался сам позвонить тебе, но побоялся. Решил, что ты возненавидела его за то, что он разрешил Грэйди тебя забрать, и, думаю, боится, не причинили ли тебе боли. С тобой все хорошо?

Мика помедлила.

– Проклятье. Он не был с тобой осторожен? Оборотни бывают грубыми, но ты, же человек, – прорычала Минни. – Если Грэйди причинил тебе боль, я скажу Омару, и он убьет сукиного сына.

– Нет, не надо. Он ни чего не сделал. Я в порядке.

– Что-то не похоже.

Мика растянулась на кровати и глубоко вздохнула.

– Это сложно, но я в порядке.

– Хочешь, я приеду?

– Нет. Пожалуйста, не надо.

– Ты немногословна.

– Ты хорошо слушаешь.

Наступила пауза.

– Ох. Он слышит наш разговор?

– Точно.

– Он не причинил тебе боли во время секса?

– Нет.

Еще одна пауза.

– Он был адом на колесах?

– О, да.

Минни хмыкнула.

– Я такое о нем слышала. От наших женщин, да и он постарался. Так в чем проблема? Намекни, и я предположу. Если он не сидит рядом с тобой, то меня не услышит.

– Я не знаю, что сказать.

Минни помолчала.

– У тебя появились к нему чувства? Ты кажешься расстроенной.

– Хорошее предположение.

– Он хороший улов, Мика. Если ты к нему что-то чувствуешь, зачем борешься? Я знаю, твой дядя не хочет, чтобы ты жила с волком, но Грэйди прекрасный мужчина. Ты могла бы выбрать, куда худшего парня. И поскольку знаешь о нашем виде с самого детства, вряд ли тебя ждет много сюрпризов.

– Дело не во мне.

Повисла еще одна долгая пауза.

– Он не хочет ничего, кроме секса?

– Бинго.

– Ты не можешь знать наверняка. Подожди неделю. Не верю, чтобы парень, проведя с тобой, столько времени, не влюбился. Любому мужчине чертовски повезет с тобой.

Мика молчала.

– Мика?

– Этого не произойдет, я уверена.

– Он так сказал?

– Весьма недвусмысленно.

– Почему? Он что, слепой? Тупой? – рассердилась Минни. – Ты мое дитя, и этот сукин сын должен знать, какое ему досталось сокровище.

– Я не ты, – тихо сказала Мика. – Понимаешь? Я другая.

Помолчав, Минни выругалась.

– Ева относилась к нему, как к дерьму из-за внебрачного происхождения и из-за того, что его мать была человеком. Его не устраивает, что ты человек? Ты на это намекаешь?

– Ты действительно умеешь слушать.

– Он упрекнул тебя этим? Оскорбил?

– Нет.

– Но то, что ты человек, является для него проблемой?

– Точно.

– Он ни за что не создаст семью с человеком? Он так сказал?

– Да.

– Ох, милая, мне так жаль. Он дурак.

Мика улыбнулась.

– Согласна.

Минни снова помолчала.

– Он тебе очень сильно понравился, да?

– Да.

– Настолько сильно, что его нежелание дать вашим отношениям хотя бы один шанс, причиняет тебе боль?

– Да. Глупо, правда?

– Вовсе нет. Он тебе чертовски нравится, и вас с ним ждут две жаркие, сладкие недели. Думаешь, когда они истекут, и настанет время возвращаться домой, тебе станет больно?

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты жутко пугаешь, когда так точно угадываешь?

– Просто я тебя знаю. Я ведь тоже женщина и могу поставить себя на твое место. Может, я все-таки к тебе приеду? Выпровожу Грэйди с каким-нибудь поручением, и мы с тобой поговорим наедине? Я куплю мороженое, и мы промоем косточки идиотам-мужчинам, уминая коробку-другую лакомства в тысячу калорий.

Мика даже хихикнула.

– Спасибо, но нет.

– Я могу попросить Омара, чтобы он приказал Грэйди сделать тебя его парой.

Мика потрясенно воскликнула:

– Не вздумай! Это совсем не смешно. Я уже чувствую... – она тихо выругалась. – Иначе все станет еще хуже, хотя и так уже дальше некуда.

– Извини. Черт. Грэйди кажется, что ты его принуждаешь? Ты уверенна, что он тебя не хочет? Он же не гей? Потому что если он тебя не хочет, то определенно интересуется мужчинами.

– Нет. Безусловно, не последняя часть. Первая часть, да. В большей степени.

– И он сказал, что не хочет тебя, и чувствует, что его заставили?

– По телефону.

– По телефону?

– Да. По-своему.

– Ты подслушала его телефонный разговор?

– Да.

– С кем?

– С женщиной.

– Черт. Он кого-то выбрал себе на брачный период? Так поступают многие несвязанные мужчины. Находят какую-нибудь знакомую суку, которая не еще не остепенилась, и ежегодно с ними встречаются. Ты это услышала?

– Да.

– Вот черт. Он все еще планирует с ней встретиться? Я заставлю Омара надрать ему задницу. Он не может бегать из твоей постели к другой женщине. Сейчас, когда он отметил тебя, ты наверняка учуешь ее запах и придешь в бешенство. И вообще, это ужасно грубо. Не говоря уже, что он отметил тебя, и у него все равно не получится спать, с кем попало. Это будет, как прелюдия без надежды на любое хорошее завершение.

– Нет. Все отменилось.

– Отменилось? Ну, вот и хорошо.

– Хорошо? Мне трудно просто слушать тебя, когда ты говоришь, что хочешь, а я не могу ответить тебе тем же.

Милли мгновение помолчала.

– Дерьмо. Он говорил с ней о сексе? В деталях? Дай угадаю. Он выразил желание погоняться за ее хвостом по лесу, а ты чертовски уверена, что у тебя нет хвоста.

– Почти в точку.

Минни выругалась.

– Вот задница. Ты должна отплатить ему рассказом о достоинствах человеческих парней, чтобы он прочувствовал каково это. Скажи, что ты ненавидишь острые зубы, а рычание – отстой.

– Но я так не считаю.

– Грэйди то этого не знает. Когда он залезет на тебя, скажи, что тебе нравится секс с человеческими парнями. С ними ведь все по-другому, верно? Я слышала, они все романтики, могут заговорить женщину до полусмерти и дотрагиваются, словно к стеклянной. Это свело бы меня с ума, но наши парни не заморачиваются на таких штуках. Они предпочитают горячий, жёсткий секс. Грэйди подумает, что он плох в постели, раз не может дать тебе желаемое.

Мика рассмеялась.

– Для этого слишком поздно.

– Ты дала ему знать, насколько он хорош?

– Ты лучше всех, – рассмеялась Мика.

Минни тоже рассмеялась.

– Ах, значит, ты ему это не сказала.

– Это я тоже имела в виду.

Минни усмехнулась.

– Ну, последуй моему совету в любом случае. Попробуй. Я что-нибудь придумаю. Черт! Омар пришел, мне пора. Позвони, если тебе понадобится женская компания и высокие калории.

– Люблю тебя.

Мика повесила трубку.

Она знала, что не может прятаться в своей комнате весь чертов день. Наконец встала, подошла к двери спальни. Немного помедлив, открыла дверь и увидела сидящего на диване Грэйди, который смотрел прямо на нее. Он выглядел рассерженным.

– Кто звонил? Кто это был? Кого ты любишь?

Она заколебалась, нахмурилась, глядя на него и удивляясь его злости.

– Минни.

Он заметно расслабился, и гнев на его лице растаял.

– Почему на меня ты злишься?

– Я не желаю это обсуждать. Мне скучно и хочется ненадолго выбраться из дома.

Грэйди покачал головой.

– Думаю, лучше нам остаться здесь.

– Если честно, сейчас мне наплевать, что ты думаешь.

Он стиснул челюсти.

– Ты подслушала мой разговор по телефону? И поэтому такая раздраженная? Я позвонил предупредить знакомую, что не присоединюсь к ней на выходные. Я не нарушил твои правила. Наоборот, отменил свидание.

Мика заколебалась.

– Я разозлилась по другой причине. Но у меня было время подумать, и я больше не злюсь.

– Ты выглядишь злой и пахнешь злостью.

– Пахну злостью? У нее есть запах?

– Да. Страх, возбуждение и даже боль имеют свои запахи.

– Это как-то неприятно.

– Почему? – Грэйди медленно встал.

– Ну... чувства – дело личное, вот почему. Теперь, пожалуйста, отведи меня в кино. Я хочу выбраться отсюда. Ты можешь присматривать за мной с задних рядов, а я посижу впереди. Подальше от тебя.

– Я никуда тебя не поведу, пока не расскажешь, из-за чего злишься.

– Прекрасно. Хочешь знать? Я не указываю на твои оборотневые недостатки. Я слышала твой разговор по телефону и поняла, насколько ты невысокого мнения о людях. Однако ты не слишком возражал, на сей счет, когда был во мне. Меня выводит из себя твой пунктик из-за невозможности заняться со мной сексом в обращенном виде.

Грэйди нахмурился.

– Я не говорил этого и ничем тебя не оскорблял. Я о тебе даже не упоминал.

Она выгнула бровь.

– Хорошо. Как бы ты себя почувствовал, подслушав мой разговор с парнем, с которым я собиралась провести выходные, и услышав мои сожаления о том, что я не с ним и не занимаюсь штучками, которые с тобой попросту невозможны.

Рот Грэйди напрягся, глаза потемнели.

– Я в состоянии дать тебе все, что может человек. – Грэйди подошел на шаг ближе, потом еще на один. – Даже больше и лучше.

– Тогда поклянись, что можешь заняться со мной сексом без презерватива и не испытывать желания укусить. Что можешь трахнуть меня, и твои зубы не вырастут, а глаза не потемнеют? С человеческими парнями мне не придётся беспокоиться о подобном дерьме.

Лицо Грэйди напряглось от гнева.

Мика изучила его, понимая, что он разозлился, и зная, насколько это опасно. Оборотни в моменты злости неважно себя контролировали.

– Не хочу ругаться. Ты ясно дал понять, что занимаешься со мной сексом исключительно по необходимости.

Грэйди придвинулся еще ближе.

– Думаешь, я тебя не хочу? Посмотри на меня. Черт, почувствуй меня. Я тверд от желания.

– Если бы не приказ охранять меня, тебя бы здесь не было. Я хотела тебя, но ты ко мне не притронулся, пока не пришлось укусить. Если бы не было того укуса, а дядя вдруг сегодня сказал бы, что твои обязанности охранника закончены, то тебя бы уже здесь след простыл. Ты не отменил бы планы на выходные и гонялся бы по лесу за хвостом.

Грэйди сжал челюсть и ничего не ответил. Он отвел взгляд в сторону, на лице отразилась вина, и Мику пронзила резкая боль.

– Я так и думала. Хотя твое символическое отрицание было милым. Пошли. Я ухожу, с тобой или без тебя.