Мой неидеальный мужчина

Глава 2 Жизнь продолжается

Ася

Несколько часов спустя после аварии.

С трудом открываю глаза, услышав тихое жужжание телефона. Кто-то получил смс. Вокруг белым-бело. Узкая больничная кровать, нависающая надо мной капельница и стойкий запах лекарств помогают сориентироваться и определиться с местом нахождения. Не люблю больницы. Снова воцаряется пугающая тишина, пробирающая до дрожи. Тело, словно не моё, не слушается. Ноет и очень болит в некоторых местах, особенно в нижней части живота и в области поясницы. Пытаюсь пошевелиться. Голова тут же взрывается пульсирующей болью. Виски словно кто зажал в тиски. Слышу свой протяжный стон.

«Авария…» – первое воспоминание проходит сквозь меня разрядом тока. Едва пошевелив пальцами, совсем чуть-чуть поднимаю отяжелевшие руки над животом, рассматриваю синяки и мелкие порезы на коже.

– Дима..? – прихожу в себя, шепча его имя, пересиливая очередную боль. – Димочка! – тут же вскрикиваю, принимаясь нервно ворочаться на месте, чувствуя, как паника затапливает сознание, жалит иголками каждый миллиметр плоти, не позволяя сделать глубокий вдох.

– Димочка! – срываю пластырь, с кровью выдёргиваю из вены иглу. Откидываю простынь, пытаясь сесть на кровати.

– Асенька, тише… Тише… – внезапно отзывается знакомый голос, я порывисто поворачиваюсь на шёпот, фиксируя взгляд на копне рыжих волос.

– Катя? – обескуражена её присутствием.

Тёплые ладони подруги опускаются на плечи, вдавливая меня в подушку обратно.

– Прости, – извиняется, напуганная моими действиями. Сама дрожит и я с ней. – Надо было вибрацию убрать. Пришла смс от Кира. Дима в стабильном состоянии. С ним всё в порядке. Тебе нельзя волноваться, Ася. Лежи спокойно.

– Дети? Где Сашка? – охваченная тревогой, ищу ответы. – Там Светлана с ними! Кать! Лика – моя сестра! Что с детьми?

– Её Макс… – Маринина кусает нервно губы, отводя взгляд в сторону. – В общем, она мертва, Ася. Давай потом об этом. Дети в норме.

Головокружение даёт о себе знать. К горлу подходит тошнота.

– Помоги мне подняться, – прошу её, следом закрывая ладонью рот. Делаю медленный вдох через нос, прикрывая на секундочку глаза. Катя понимает с полуслова, подхватывает под мышки, помогает встать на ноги. Подводит мелким шагом к умывальнику, откручивает кран с холодной водой. Легкий запах хлорки ударяет в нос. В глазах пляшут яркие круги. Зажмуриваюсь, сжимая челюсти от резкой спазматической боли внизу живота. Задерживаю дыхание. На пару секунд отпускает.

– Ася, ты меня пугаешь. Я вызову врача. С сотрясением, хоть и легким, нельзя расхаживать по палате.

Умываюсь, пересиливая тошноту. Набирая в ладонь воду, пью маленькими глотками. Становится легче на какое-то время, но я не схожу с места, разглядывая своё бледное лицо в зеркале. Не узнаю себя. Ложиться обратно в постель не хочу. Горю желанием увидеть Димку, поговорить с ним, удостовериться лично, что его жизни ничего не угрожает. Хочу услышать голос Сашки.

– Кать… ааай! – в очередной раз кричу, сжимаясь вся, едва не опускаясь грудью на раковину, когда ноющая боль перетекает резко в схваткообразную. – Больно, Кааать! – хватаюсь рукой за живот. Меня резко выворачивает желчью. Снова и снова.

– Держись крепче за раковину, – кричит подруга, отходя от меня всего на миг, – я только кнопку вызова нажму!

Облачённая в больничную тонкую сорочку, чувствую, как по всему телу проходит сухой жар, а следом за ним позвоночник обволакивает ледяная волна. Начинает трясти. Катя подбегает, обнимает за талию.

– Потерпи, подружка, сейчас должны прийти врачи. Что болит, Ася?

– Живот, – стону, закусывая почти до крови губу. – Ммм… Боже! Всё болит… Особенно голова и поясница.

Чувствую, как из влагалища выскальзывает что-то горячее и очень вязкое, словно сгусток крови при месячных, только этот чуть-чуть больше. Слишком обильно и мокро… трусики мгновенно наполняются и пропитываются влагой. Страх прошивает сознание единственной догадкой.

«Выкидыш…»

Боязно тянусь к промежности, зажимая её дрожащей ладонью сквозь слои хлопка. В это время распахивается дверь.

– Вам нельзя вставать, Беляева, – низкий и строгий голос мужчины крепкого телосложения привлекает к себе мой взор. Хмурый доктор в белом халате под два метра ростом, смерив меня с головы до ног неодобрительным взглядом, сосредотачивается на моей руке между ног. Едва стою, ощущая, как во все мышцы проникает слабость.

– Вика! – кричит кому-то в приоткрытую дверь и тут же вместо Кати обхватывает моё вялое тело огромными лапищами, не позволяя свалиться на пол. Подруга молча отходит в сторону, шокированная происходящим. В палату из коридора влетает молоденькая медсестра.

– Да, Эдуард Васильевич? – устремляет внимание на выступающую кровоточащую вену на кисти моей руки. – Вот блин! Зачем вы сами вытащили иглу?

– Беременную Беляеву срочно на УЗИ! Выкидыш в действии.

Холодным и стальным голосом подписывает приговор, затягивая на моей шее верёвку безысходности.

Смотрю, как под пальцами на сорочке проступает алое пятно и хочу спрятаться в тихом и укромном углу, чтобы никого не видеть и не слышать, чтобы попытаться хотя бы на время отключить противоречивые чувства и не винить других в своей участи…

Дмитрий

«Димааа!.. Димочка!.. Неееет!..» – прозвучавший в голове крик Аси приводит меня в сознание. Резко распахиваю глаза, устремляюсь взглядом на источник света в больничной палате. Замечаю у окна знакомую фигуру. Легчает. Бес смотрит на улицу, скрестив руки на груди, задумчиво постукивает плечо девайсом.

– Кирилл? – едва нахожу в себе силы приподняться на локтях и просипеть. – Давно ты здесь? Где Ася?

Тревога за любимую женщину с разгону прошибает болью грудную клетку. Стону, обессиленный падая на подушку.

– Как ты? – подходит ко мне, взволнованно осматривает моё лицо. – Твою ж мать! Ворон, как же вас так угораздило?

Шиплю от боли. Голова раскалывается. Над левой бровью жжёт и чешется. Тянусь туда пальцами.

– Не трогай шов, – предупреждает Кир. Одёргиваю руку. – У тебя на лице, кроме отчаяния и боли, куча царапин и ссадин. Осторожно с капельницей, Дим. Рукой не дёргай.

– Черт с ней, что с Асей, Кир? Куда её определили? Где она? – настаиваю на ответе, повышая хриплый голос.

Молчит. Смотрит на меня с горечью в глазах, будто пытается подобрать слова. Ощупываю шею. Болит, но, слава Богу, целая. Не могу сдержаться. Спокойствие взрывается криком.

– Блять, Бес! Ответь мне, где Ася?! Она жива? Где моя девочка?!

– Да жива, Дим, жива твоя Ася. Катя с ней. Она недавно пришла в себя. Всё в норме… – озадаченно бубнит, отворачивая лицо куда-то в сторону и тихо добавляет:

– Если… можно… так сказать.

– Что?.. – страх ползёт по позвоночнику холодной змеёй. – Ты это о чём? – делаю усилие и, срывая с себя одеяло, резко сажусь на кровати, спуская обе ноги на пол.

– Ммм… – виски простреливает адская боль. Сжимаю их ладонями, прикрывая глаза. Вижу её лицо. Бледное, напуганное, всё в слезах. Прокручиваю в голове последние события с аварией. Чувствую что-то неладное, прямо противно становится на душе. Мерзко. Хочется волком завыть.

– Мне необходимо её увидеть! – на полном серьезе заявляю, выдергивая иглу из вены. Лекарство в прозрачной упаковке почти закончилось. Злюсь, что медсестры вовремя не делают свою работу.

– Ты охренел совсем? – быстрым движением вызывает подмогу, нажимая кнопку вызова медперсонала.

– Иуда… – стону, хватаясь рукой за бортик кровати.

– У тебя сотрясение, что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Хочу услышать правду! Что ты скрываешь, Бес?

Тяжелый вдох. Кирилл сжимает кулаки, хмуря лоб.

– Дим, на этом жизнь не заканчивается, помни об этом. Всё у вас ещё впереди. Слышишь? Ты только держи себя в руках, ей нужна твоя поддержка… Тебе нельзя сейчас терять контроль.

Врезаюсь неодобрительным взглядом в его лицо, требуя объяснений.

– У Аси случился выкидыш…

– Что?

Оцепенев, смотрю на друга, словно на призрака. Мышцы в ногах не работают, не слушаются команд. Кир тихо матерится, потирая устало ладонями лицо. Садится в кресло напротив меня, терзая себя собственными мыслями. Медленно выдыхает.

– Несколько минут назад увезли в отделение гинекологи. Катя смс прислала.

– Ааааааррр!!! – из груди вырывается оглушающий дикий рёв. Отчаянье вгрызается глубоко в душу. Сметаю с тумбочки препараты, с грохотом переворачивая мебель на пол. Кирилл подрывается с места в то самое время, как в палату входит врач.

– Вика! Успокоительное, быстро! – орёт, приближаясь ко мне широким шагом. – Вы что себе позволяете, Дмитрий? Вас определили в отдельную палату, дали возможность друзьям находиться рядом, я запретил следователю тревожить допросами, ссылаясь на нестабильное состояние, чтобы Вы пришли быстрее в норму. Что за балаган, мать вашу, Вы мне тут устроили? Половину отделения на уши поставили!

Только позвал медсестру, а она тут как тут, появляется передо мной с наполненным шприцем.

– И этот занимается самоуправством. Эдуард Васильевич, они что, по-очереди капельницы будут срывать?

– Коли, давай!

– Не надо транквилизаторов! – возражаю, сцепив зубы. – Я хочу увидеть свою женщину! Что с ней? Где Анастасия Беляева?

Ловлю за руку девушку, испепеляя её бешеным взглядом. Пальцы ощутимо сжимаются на тонком запястье. Ахает, кривясь от боли. Испугавшись, роняет на пол шприц. Часто моргает, едва дыша.

– Псих! – шипит, вырываясь из хватки. Отходит в сторону к Кириллу.

– Дмитрий, – начинает доктор спокойным тоном, – я сейчас закрою на это всё глаза только из-за просьбы Матвея Владимировича. Была бы моя воля, отправил бы Вас… – смыкает губы в прямую линию.

– К черту! Я понял, – жмурюсь от очередной болевой вспышки в висках.

– Ложитесь в кровать! – железный голос вынуждает повиноваться. – Вас не впустят к ней сейчас. Гинеколог проведёт осмотр. Сделает УЗИ. Возможно, придётся чистить матку, удалять остатки плода, чтобы предотвратить развитие инфекции. Позже определю вас обоих в отдельную палату. Может, хоть так утихомиритесь. Ещё одна такая выходка, и я без колебаний направлю в другую больницу.

Ася

«Я его потеряла? Да?» – всё ещё глухим эхом звучит мой собственный голос в голове.

Не верю. Ни чужим словам, ни тому, что видят мои глаза. Сердцу не верю. Всё это происходит не со мной. Не с нашим маленьким чудом. Я даже боялась мечтать. Где-то глубоко в душе знала, что его частичка живёт во мне, но старалась не думать, чтобы не вспугнуть наше хрупкое счастье.

«Не молчите, доктор! Ну хоть что-то можно сделать? Сохранить беременность возможно же? Скажите, что всё обойдётся…»

На мониторе мелькают чёрно-белые кляксы. Реву молча, кусая губу, пальцы сминают ткань больничной окровавленной сорочки. Слёзы текут, не останавливаясь, жгут кожу. Так легче. Молчать и давить в себе боль. Рвать её на куски и бросать в обжигающее пламя. Сжигать горечью изнутри, чтобы не выходила наружу, не напоминала о себе, не отравляла других – близких мне людей…

«Надеяться на спасение ребенка бессмысленно, Анастасия. Слишком маленький срок. Произошло самопроизвольное изгнание плода организмом. Из вас вышел обильный кровяной сгусток. Радуйтесь, что не придётся выскабливать полость матки. Через неделю, полторы сделаем повторное УЗИ. Не стоит так убиваться. Вы молодая. Ещё десяток нарожаете…»

«Хладнокровный ублюдок!» – вопит моё сознание. Хочется расцарапать умнику лицо. Для него очередной типичный случай, для меня же – душевное потрясение. Первая беременность. Первый болезненный опыт. Эти шрамы вряд ли рассосутся с годами, так и будут напоминать о себе вспышками отчаяния и страха…

– Прости меня, девочка моя, прости, маленькая… – тихий желанный голос вытаскивает сознание из душного марева. В голове стоит шум из-за влитых в меня лекарств. Заторможенная реакция не позволяет сразу пошевелиться и выдавить из себя хотя бы слово. – Если бы я только знал, я бы не трогал тебя… Почему ты скрыла правду? Чего ждала, глупенькая? Зачем позволила мне взять тебя в бесконтрольном порыве? Знал бы, что беременна, смотрел бы на тебя не дыша. Девочка моя любимая, что же мы с тобой натворили..?

Тихий шёпот Димы оглушает. Становится нечем дышать. Мне жарко. Всё тело окутывает невыносимым теплом. Чувствую, как дрожит чья-то ладонь на животе, как пальцы чутко поглаживают кожу сквозь одежду, вырисовывают какие-то круги, и понимаю – он рядом, дышит в висок, боясь пошевелиться, оплетает меня своим горячим телом на узкой больничной койке, а я вдруг хочу отодвинуться, раствориться, потеряться, чтобы больше меня не нашёл.

– Асенька, мы всё исправим, маленькая. Всё у нас будет хорошо… – губы, словно капли кипятка, стучат по скуле. – Кошмар остался позади, слышишь? Жизнь продолжается, моя хорошая. Всё пройдёт. Все забудется. Ты очень нужна мне. Я без тебя в этом мире никак… Скажи, что любишь… Не молчи…