Мой мир боевых искусств 6

Side-story/Джон Уэйк

Осторожно, присутствует нецензурная лексика!

— Серёга, вставай! Вставай, заебал, твоя очередь! Уже два часа ночи.

Джон Уэйк хмурился, пока кто-то расталкивал его и пытался пробудить ото сна. Это был приятный, сладкий сон в мягкой, тёплой кровати, который прерывать не было никакого желания.

И всё же пробудиться пришлось.

Открыв глаза, Джон оказался в неизвестном месте. Он лежал на странной кровати, укрытый лишь простыней, рядом с ним, практически бок о бок, нахрапывал неизвестный, в то время как его продолжал грубо толкать какой-то мальчишка в странной одежде. Язык был неизвестным, но он, по какой-то причине, мог его понимать.

— Убери свои руки, — ледяным голосом прохрипел Джон и выпрямился. Его кровожадный взгляд опустился на неизвестного.

Он, по привычке, попытался воззвать к духовной силе, но она ему не ответила. Его глаза распахнулись от шока.

— Ты чё, — хлопнул его по плечу неизвестный, — ёбнулся совсем? Не проснулся ещё? Вставай нахуй, пойдём, покурим, и я спать пойду.

Оставив шокированного товарища на кровати, парень ушёл. Джон пытался понять, что тут происходит. К счастью, в следующий момент его заставила скривиться сильная головная боль.

Ранее слабый поток информации, шедший в голову и позволивший ему разобрать речь говорившего, многократно усилился, наполнился чужими воспоминаниями, которые постепенно сливались с его сознанием и даровали понимание ситуации.

В процессе поглощения воспоминаний, который на самом деле был обменом между Сергеем, попавшим в его мир, и им, Джоном Уэйком, попавшим на землю, Джон увидел пробудившегося в карете Сергея, который точно также недоумевал, как и он.

Увиденное сильно расстроило Джона и даже практически погрузило в пучину отчаяния. Несмотря на хорошее понимание места, в которое он попал, Джон ничуть не радовался. Родственники из этого мира не казались ему родственниками, а настоящая семья осталась там. И более, вероятно, они уже не встретятся.

Джон вздохнул. В этот момент раздался громкий стук берец.

— Да заебал ты! Сколько ждать тебя можно?

Говорившим был второй дневальный, Дима, который стоял первую смену. Джон уже осознал, что ему, занявшему тело Сергея, придётся временно следовать течению и, фактически, стоять этот проклятый наряд.

— Да иду я, — вздохнул он, подавляя крики гордости и желание избить человека перед собой.

Джон вылез из-под простыни, закинул ноги в тапочки, встал и начал одевать форму. Это могло занять какое-то время, но парень действовал так, словно всегда носил такую одежду. Даже в берцы быстро «вкинулся».

Ему не понравилось это чувство.

Перебирая новые воспоминания, Сергей, глянув на дежурного по полку, который смотрел какой-то фильм и совершенно не обращал на него внимания, вышел из спального расположения, прошёл мимо комнаты для хранения оружия и добрался до открытой входной двери.

Спустившись вниз, он увидел своего нового «друга» на крыльце. Вульгарный мальчишка дышал ночным воздухом и смотрел на небо.

Стоило Джону сделать первый шаг за пределы казармы, как этот Дима резко обернулся:

— Покурим?

Джон, или, можно сказать, уже Сергей, лишь неуверенно кивнул в ответ. Дима после такого ответа продолжил на него таращиться, установилась неловкая тишина.

— Ну, ёбана, доставай — у меня-то нет сигарет, ты же знаешь.

Сергей порылся в своих воспоминаний и действительно вспомнил эту немаловажную деталь.

— Вот вы заебали, — вздохнул он, протягиваясь к большому карману брюк, — военные крокодилы.

Ловким, привычным движением руки он достал пачку сигарет Chapman-RED, и уже оттуда вытащил две сигареты: одну себе, другую товарищу.

— А ты сегодня щедрый, — удивился Дима, не отказавшись от столь щедрого предложения. Он рассчитывал скурить одну напополам, а получил целую. Это стоило столь длительного ожидания.

Сергей лишь пожал плечами и захватил сигарету губами, после чего достал из того же кармана зажигалку. Сигарету он поджёг и себе, и другу.

Вдохнув одновременно сладкий и горький дым, Сергей убрал сигарету ото рта, облизнул ставшие сладкими губы, и выдохнул поток дыма.

— Пиздец… — выругался он, всё больше и больше начиная напоминать человека, который жил в этом деле до него.

— Чё? — косо глянул на него Дима, который к этому моменту затянулся уже три-четыре раза.

— Да так.

— Говори, заебал. Сигарету жалко? Ты же знаешь — за мной не станется, завтра я отдам тебе две!

— Филип мориса? — покосился на него Сергей. Он в то же время удивлялся словам, которые сами по себе слетали с уст.

— Ну и чё, — фыркнул Дима, — зато две.

— Ну ладно, — пожал плечами Сергей, — мне так-то пофигу. И вообще, я не из-за этого расстраиваюсь.

— А из-за чего? — уже докурил сигарету Дима и начал пристраивать её в какую-то трубу на крыльце, — из-за старшины? Похуй вообще на него. Пускай пиздит что хочет. До обеда его терпим, а дальше всё нормально будет. Этот еблан сьебётся до четырёх часов, а в пять уже сдача наряда. В шесть он домой уйдёт. До ужина мы точно свободны будем, так что не парься. Ты же помнишь, как оно было, зимой-то? Когда наряд в десять утра заканчивался, мы сдавали его и до обеда, и после. Б-а-лять. Как вспомню…

Сергей молчал.

— Ну ладно, давай, — махнул Дима рукой, — сейчас помоюсь…и спать три часа останется. Как же надоело. Где же этот неизбежный дембель…

Сергей продолжил медленно курить сигарету, которая постепенно подавляла хаос в его сознании. Мысли постепенно приходили в порядок, а две личности становились одной, в которой Джон Уэйк — главенствующий, а Сергей — лишь придаток.

Докурив одну сигарету, Сергей достал вторую. На самом деле, у него чесались руки. В такие моменты, когда на душе тяжело, когда нужно думать, а думать не хочется, Джон Уэйк обычно хватал свой любимый меч и изводил себя тренировками, теперь же он мог только изводить себя мытьём полов.

Только подумав об этом, парень поморщился, докурил вторую сигарету и вернулся в казарму. В этот момент он встретил второго дневального, Диму, уже раздевшегося и направлявшегося в душ с полотенцем:

— Так, Серёг, — остановился он, — забыл сказать, я журналы лишь частично заполнил — остальное оставил тебе. В бытовке всё нормально, в комнате досуга тоже, толчок не трогай — эти пидорасы всё засрут утром. Во время утреннего осмотра быстро отпидарасим его.

— Ага…

Первая ночь для Джона Уэйка была полна работы. Он осматривал казарму, удивленно разглядывая вещи, которые были ему знакомыми из-за воспоминаний Сергея, но в то же время чудной диковиной.

Постепенно вливаясь в процесс наряда, парень заполнил все журналы, а также поработал с документацией, которой обычно занимался предшественник в своём взводе.

Джон Уэйк был в отчаянии. Всю эту ночь он пытался призвать хотя бы крупицу духовной энергии, но силы не откликались ему вообще, словно в этом мире духовной энергии и не существовало вовсе.

Джон, обычно идущий до конца, не видел света на чёрной полосе своей новой жизни, что заставляло его мириться с текущим положением. Тем не менее, были вещи, которых он не мог принять, что в итоге привело к конфликту.

Утро прошло относительно спокойно. Довольно быстро ассимилировавшись с местным контингентом, Сергей принялся исполнять обязанности дневального по роте, которые фактически начались с команды на подьём роты.

Прошло чуть больше часа, пришёл командир взвода, который начал спрашивать за журналы, которые должны быть подготовлены к утреннему разводу. И, к счастью, они были заполнены.

Командиром взвода был не просто крупный мужчина, а человек, страдающий лишним весом. При этом, сил у него было предостаточно. Сергей видел в нём большого босса, с которым было бы неплохо сразиться. Однако, перед битвой, которая наверняка станет легендарной для данной войсковой части, необходимо подготовиться, поэтому, слушая мат и ругань, Сергей не пытался спорить, но и головы он не опускал — смотрел старшему прапорщику в глаза, бросая вызов грозным взглядом.

Если бы командир взвода не нервничал, то мог бы и ударить обнаглевшего ефрейтора российской армии, но, к счастью для Сергея, всё обошлось.

Контратники ушли на развод. Гиперактивный Дима, получивший утром ещё одну сигарету, поспешил навести порядок в туалете, пока Сергей стоял на тумбочке дневального со скучающим взглядом.

Далее начался завтрак, во время которого пришёл старшина.

И так уж получилось, что именно Сергей его встретил.

Сорок минут спустя, в коптёрке старшины.

Сергей стоял перед длинным столом и смотрел на человека в военной офисной форме, который своим противным поведением напоминал ему одного из старейшин клана Уэйк.

— Так, товарищ солдат, — заговорил старшина первым, откинувшись на спинку стула, — скажи-ка, ты принимаешь доброту за слабость?

— …

— Отвечай.

— Иди ты нахуй.

Сергей был зол, действительно зол, поэтому нрав Джона Уэйка вышел наружу. Придя в казарму, старшина докопался до всего, до чего только можно: пыльный плафон на входной двери, грязь у лестницы, недостаточно чёткая команда — и это он только вошёл.

На все претензии Сергей отвечал холодным взглядом, что лишь сильнее разозлило старшину.

Началась словесная перепалка, закончившаяся разговором в коптёрке. Обнаглевший солдат — обычное дело. Старшина собирался провести обычную воспитательную беседу, но он даже подумать не мог, что будет вот так вот послан.

— Хо-хо, — пришёл он в себя и слегка рассмеялся, после чего выпрямился, — товарищ-солдат, ты всё ещё помнишь, кто я такой? Напомню: это казарма командного пункта, я — старшина командного пункта, воинское звание — старший прапорщик, в штате командного пункта состою в управлении. Для вас, солдат бля, я здесь как командир полка. И не смотри на меня таким взглядом, утырок. Так смотреть на меня, а уж тем более — нахуй послать, во всей части меня может только командир, а не ты — простой солдат. Надоела спокойная жизнь? Хорошо.

Старшина встал из-за стола:

— За мной.

Джон, сжимавший кулаки, последовал за ним. Была бы его воля — он схватился бы за меч и разделил тело ненавистного человека на две части, но его останавливали остатки здравомыслия и инстинкта сохранения, пришедших с воспоминаниями Сергея.

Пытаясь восстановить самообладание, парень дошёл за старшиной до туалета, который представлял собой четыре кабинки без дверей и дырки в полу. В самой крайней, у окна, в данный момент некто справлял нужду, что сопровождалось соответствующими звуками и запахами.

Лицо Джона скривилось от презрения. Он провёл здесь не более восьми часов, но уже всем сердцем ненавидел это место.

— Так, — старшина указал на напольную плитку в ближайшей кабинке, — видишь те желтые пятна? Берёшь щётку в тумбочке, жидкое мыло — и пидоришь. С наряда не сменишься до тех пор, пока эти пятна не исчезнут. И…хм…твою ж мать! Почему здесь воняет ссаниной и дерьмом!? Я разве инструктаж вчера не проводил!? …

Старшина начал громко и долго ругаться. Словесный понос закончился требованием залить всё хлоркой так, чтобы от её запаха глаза слезились.

Закончив разбираться с Джоном, старшина вышел из туалета и прошёлся по второму дневальному, и закончил на дежурном.

Сергей, сжимая кулаки, какое-то время стоял и не двигался. В его руке, покрытой резиновой перчаткой от костюма РХБЗ, уже была щётка.

Одна личность требовала разрушить это место до основания, а другая желала навести порядок, чтобы смениться с наряда и в конце концов отдохнуть.

Их противостояние вылилось в неконтролируемую вспышку ярости.

Громко взревев во весь голос, напугав человека, всё ещё справлявшего нужду, Сергей бросил щётку на пол и взмахнул рукой.

Сделав это, парень вдруг застыл. Он обнаружил небольшое свечение, покрывавшее его руку — это была духовная энергия! Крупица, малая толика, от которой проку ноль — но всё же духовная энергия.

Вдруг осознав, что вернуться на былой путь — возможно, Сергей обрадовался. Его лицо начало расплываться в улыбке, но улыбка эта быстро угасла, когда очередная мысль посетила голову:

«И зачем мне сила здесь, в этом ужасном мире?»

===============

Основано не реальных событиях. Если получилось неплохо, то в будущем могу выпустить ещё пару историй на эту тему. Мысли определенные о будущем Джона в мире смертных у меня есть)).

С шестым томом усё, завтра, как будет готова обложка, выложу первую главу седьмого тома.