Мой друг Вячеслав

Сентябрь 2021-го. Горьковское шоссе. Подмосковный лес.

Илья исполнил свою часть договора. Труп третьего душегуба висел на толстой ветке, касаясь резиновыми сапогами пожухлой травы. Черты лица повешенного казались знакомыми. Илья присмотрел внимательней.

Мертвец умиротворённо прикрыл глаза, словно, наконец-то, отмучился, а смерть подарила ему избавление от вселенской платы за зло, которое не успел совершить. Труп не высовывал язык. Не скалился. Не обижался. Его белки не лопнули и не выкатились из глазниц. Он напоминал спящего грибника – только весьма в неудобной позе.

– Теперь я свободен от повинности, убивать? – задал вопрос Илья.

Вячеслав тоже разглядывал несостоявшегося маньяка, надеясь, что мертвец не развяжет верёвку и не выпрыгнет из петли, когда они покинут лесную поляну.

– Разумеется, друг. Ты выполнил своё обещание. Но и я всегда держу слово, – негромко сказал Вячеслав, убедившись, что повешенный никуда не сбежит. – Пройдёт всего семь дней, и я награжу тебя. Как уговаривались.

Долгие годы Вячеслав носил одну и ту же одежду. Улыбка, спокойный голос и дружеский тон – также остались неизменными со дня первой встречи. У него даже причёска казалась прежней. И длинна всё та же, и нет седин. Он вообще не менялся, словно годы не властны над ним.

– Интересно знать, что ты приготовил для меня, – торопил с сюрпризом Илья.

– Подарок прекрасен! – восторженно ответил Вячеслав – то ли восторгаясь работой палача, то ли и в правду подарок был воистину полезен. – Осталось всего несколько дней. Наберись терпения, друг.

– Я немного волнуюсь, что ты уйдёшь из моей жизни. У меня странное чувство, что сегодня мы расстанемся навсегда. Скажи, ты не покинешь меня? – вопрошал Илья, надеясь, что ему ответят: мы никогда, никогда не расстанемся, друг.

– Ты знаешь ответ. Твои желания и невидимые призраки – вы неразлучны, – не разочаровал Вячеслав, обаятельно улыбнувшись, как умеют улыбаться только ангелы.

1

Июнь 2015-го. Илье Сбитневу семнадцать лет.

Подмосковный городок. Время за полночь. В небе ярко светила луна, настроение было жизнерадостное. Илья возвращался домой через лесопарк, в котором горел редкий фонарь; шёл из гостей или, скорее, со свидания, с одной миловидной девушкой, имя которой забудется ещё до рассвета. Вроде бы её звали Елена, а может быть, нет; но имя девчонки лишь один из пробелов в толстой книжке, поскольку в ту ночь с Ильёй случилась таинственная история, заставившая взглянуть на мир под особенным ракурсом.

Роста Илья был среднего. Лицо у него обычное, непримечательное. Да и что можно разглядеть во мраке? Шёл он по парку, насвистывал весёлую песенку, представляя её молочное тело. Лена или не Лена, казалась ему верхом совершенства. Её грудь, руки, колени и прочие части тела он мысленно продолжал целовать и гладить, безумно гордясь собой. Потому что Илюша стал взрослым. Теперь он настоящий мужчина; но заоблачный полёт в сладостной неге прервал грубый оклик из темноты.

Их было трое. Молодые парни, ровесники, которых Илья знал, возможно, по школе. Они что-то спросили, он что-то ответил. Потом Илья упал на траву, оттого что получил удар в затылок.

Он не терял сознание, всё слышал и чувствовал, как лупили ногами по голове и в живот, и в грудь, и в спину – как парни обращались друг к другу по именам. Сначала боль взывала бороться за жизнь, затем осталось лишь сожаление, что глупо так всё закончится. Илья понял, что сегодня его непременно убьют – верно зная, за что и кто убивает. Он не поддерживал убийц в желании расправиться с собой таким жутким способом, имея собственно мнение. Но разве костоломы говорят своим жертвам: слышишь, родной, мы тебе не мешаем?.. а может, нам извиниться и разойтись?.. а хочешь – мы тебе «скорую» вызовем?

Когда волочили тело на стройку, он упрямо запоминал имена – вдруг пригодятся. Мысль показалась смешной. Изо рта текла кровь, сердце лениво стучало под рёбрами, а он улыбался, повторяя снова и снова три слова: два имени и одно прозвище.

Они сбросили тело в котлован, в котором воды по колено вперемешку с угловатыми плитами и арматурой, торчащей из бетона. Его бросили умирать в надежде, что он уже мёртв, потому что выжить после множественных ударов железной трубой по голове, попросту невозможно.

Илья упал лицом в жидкую грязь. Перевернуться на спину не было ни воли, ни сил. Он продолжал повторять имена и улыбаться, как вдруг взмыл в воздух над котлованом, рассматривая собственное тело.

Справа росли огромные тополя, слева обгорелая танцплощадка, а внизу месиво в грязи. Почему-то собственная спина и окровавленные волосы, казались чужими, словно семнадцать лет таскал он груз из мяса и костей, как нечто бесполезное, мучительное и предательски хрупкое.

Илья чётко видел своих убийц. Шли они в темноте, смеялись, переговаривались. Эти трое были ещё никчёмнее спины в луже, как клочок использованной по назначению туалетной бумаги, унесённой ветром из мусорного бака. Синий бак на помойке куда полезнее трёх убийц. Для бака заложена полезная функция, а эти трое: они мрачные, шепчущие слова призраки – куцые огрызки от громадного куска зла, посланного демонами на землю. Ведь это странно, потому что с виду они ещё мальчики. Но это обман. Внутри них живёт ярость, которая сегодня вырвалась на свободу, чтобы расправиться с ним.

Илья смотрел парням вслед, забывая их имена и одно прозвище, как забыл имя первой девочки Лены или Виктории, или Марии, которая согласилась впустить его в свою квартиру, где в соседней комнате смотрела телевизор её мать.

Он полетел стремительно вверх. Летел ближе к звёздам, которых было много, которые поражали не только количеством, но и добрым сиянием – очищающим и манящим, будто у него появился выбор, к какой звезде отправиться дальше. Илья парил в тишине, забывая, кем был минуту назад. Всё прежнее стало незначительным и далёким. Он летел, пока не остановился и не обернулся.

Земля виделась не такой, как представлялось. Земля стала не больше регбийного мяча – именно регбийного, словно по экватору её сжимали чьи-то сильные пальцы. Крутилась планета в туманной дымке, как только что сваренное яйцо, которое вынесли на мороз. «Земля живая», – понял Илья и заметил, что вся планета усыпана налётом мельчайших крупинок; где-то крупинок много, где-то совсем пустота. «Это города… это маленькие города… а это деревни и сёла…», – думал Илья, понимая, что миллиарды крупинок, это живые люди. «Я был пылью. Я был никем среди ничего», – звучала единственная мысль, заставлявшая содрогнуться перед собственной мелочной сутью. Не было страха, не было боли, не исходила угроза от чего-то Всемогущего или от кого-то Всемогущего, только скорбь и осознание слабости: я жил среди крупинок, я сам пылинка, я ничего не сделал полезного, когда выпал шанс. Илья развернулся хотя в тот миг, не было у него имени или было другое имя, но это не имело значения, потому что он мчался назад на Землю – в котлован, в лужу, в своё убитое тело.

Ему вдруг захотелось жить. Он представлял себя разорванным в клочья шаром. Но кто-то Великий искусно заштопал шрамы и вдохнул свежий ветер в лёгкие. До этой волшебной ночи Илья не осознавал, что такое жизнь, потому что ему не было с чем сравнить. Теперь он знает, что такое смерть. И скоро узнает, что такое воскрешение.

Снова вернулась боль. Трещали кости, ныли суставы. Илья не помнил, как выбрался из гигантской ямы. Как тащил по земле своё тело… как скрёб пальцами в дверь…

2

Илья учился в институте кое-как. Первый год многое прощалось. Зная о тяжёлой травме головы, преподаватели шли навстречу. Но всё-таки не сложилось. Он часто пропускал занятия, завалил сессию и был отчислен, потому что его больше заботила та самая ночь. Болезненное сознание сфокусировалось на мистическом полёте и вращении регбийного мяча в тумане. Илья мечтал скорее стереть фантомные воспоминания и начать жить заново, но мешал один странный гость, который каждый вечер возвращал в прошлое.

Первое время он ощущал только чьё-то присутствие, как ловит человек на себе взгляды случайных или неслучайных людей. Илья ворочался на кровати, выискивая источник тревоги, но видел лишь пустоту.

Через год, может быть, больше – он заметил бесформенный силуэт, который при богатом воображении, если дорисовать детали, можно принять за нечто вполне разумное; возможно, эфирного происхождения. Эфирные сгустки энергии – так назвал Илья чёрный туман, напоминающий человека накрытого покрывалом. Затем прошло ещё пару лет, и силуэт обрёл понятные формы. Илья уже видел образ человека без лица, который издавал звуки с помощью упавших со стола карандашей или треском по обратной стороне монитора, словно кто-то перебирал ногтями по решётчатой крышке.

Илья ни с кем не делился о своих видениях. Никому не рассказывал, что случилось той ночью. Убийство, тайна полёта в космос и ночной силуэт призрака – жили только в его голове. Но тот, кто приходил к нему, всё знал об овальной Земле и полёте. Он так и сказал однажды… это первые слова незнакомца:

– Ты помнишь меня? Это я наполнил твоё тело жизнью.

Призрак говорил всегда просто, впрочем, как и сам Илья. Не было пугающего эха, высокомерного пафоса, наставлений и укоризненных внушений. Потому что Илья знал правду о себе. Понимал, что он всего лишь пылинка с переломанными мозгами, что он мелок и незначителен, как сигаретный пепел, вылетевший из окна машины на скорости 160 км/ч. Хотя признак был другого мнения о людях и приходил он именно к Илье, уверяя, что человек вовсе не пылинка.

Призрак поддерживал словом, был дружелюбен и всегда улыбался. Одевался он странно – и вообще, кто шьёт одежду духам? На нём обычные джинсы, серые кроссовки и вытянутый неопределённого цвета свитер, рукава которого призрак всегда закатывал до локтя.

Потусторонний гость приходил к Илье, не получая в ответ ни слова. Иногда спрашивал: как дела на работе, как настроение; интересовался здоровьем. Первое время Илью охватывало парализующее оцепенение, когда невозможно шевельнуть и мизинцем при виде чудовища. Он не мог издать даже писк, ни то чтоб поддержать разговор. Но со временем общение приобрело обоюдный характер.

– Как твоё имя? – первое, что спросил Илья.

Говорил он с огромным трудом, словно язык был из дерева.

– Моё имя? Моё имя – Дух, – ответил призрак в свитере с петельками узелков на плечах и широко улыбнулся, вероятно, оттого что не признался, как его называют на самом деле, там у себя в раю, где он обитает солдатом Света.

– Не устаю удивляться людям, – изумлялся призрак. – Человек всему даёт название, обозначает цветом, размером, возрастом, именем. Для вас, для людей – очень значимо расстояния и, безусловно, время. В каждом доме тикают часы, хотя каждый из вас знает, когда наступит рассвет, и чувствует, когда пора отдыхать. А вот ещё одна странность: поселения людей называются городами, а у всякого города есть своё имя, за которое вы готовы сражаться и умиреть. Человек называет место, где он родился – родиной. Для меня безмерное чудо знать, что есть такое понятие – родина…

Илья слушал пространный рассказ, понимая, о чём говорит призрак. Потому Илья прикоснулся к необъятному космосу, не осознав его границ, которых, вероятно, не существует, как не существует родины у Богов.

– Мне нравится имя, Вячеслав. Прекрасное слово – Вя-че-слав. Друг, ты можешь звать меня именно так, а я буду откликаться на зов, – сказал призрак и неожиданно рассмеялся, потому что чуть не прибавил: я буду откликаться на зов, как твой верный пёс.

2

С той поры они встречались каждый вечер. Призрак заходил в комнату через дверной проём, присаживался в кресло или оставался стоять. Так и стоял, пока Илья не скажет ему: «Добрый вечер, Вячеслав». Призрак пронзительно смотрел в глаза и уважительно спрашивал: «У тебя всё в порядке, друг?». На что Илья всегда говорил: «Да, у меня всё хорошо». Вячеслав медленно кивал и растворялся туманом, словно в комнату врывался свежий ветер.

Илья устроился в столярную мастерскую. Любил работать руками, чтобы видеть и трогать плоды своего труда. Он освоил токарный станок, обивал тканью пуфики и диваны. Однажды вечером, возвращаясь с работы домой на метро, он увидел Вячеслава. Призрак стоял в середине вагона, держась за металлический поручень. Никогда до этого вечера Вячеслав не навещал Илью вне его квартиры. Сегодня случилась особенная встреча – значит, пришёл час платить за волшебное воскрешение.

Они ехали, не проронив ни слова. Сквозь призрака проходили люди, не замечая препятствия, что совсем не тревожило Вячеслава. Он лишь осматривал пассажиров, провожая улыбкой и молодых, и старых.

Уже в своей квартире Илья готовил ужин. Призрак терпеливо стоял у окна, словно нет других дел, а только есть этот парень, который живёт отшельником в Подмосковном городке.

– Мир полон зла, – тихо сказал Вячеслав.

– Знаю, – подтвердил Илья.

– Ты должен помочь мне сделать мир чище, – продолжил свою мысль призрак.

На этот раз улыбался Илья. Вячеслав всегда был прост в речевых оборотах, что никогда не заботило и не отталкивало, но сейчас он говорил, будто подсматривал в шпаргалку, не сумев разобрать мелкий текст, произнося лишь заученные слова.

– Сделать чище и добрее, – добавил с сарказмом Илья. – Моё возвращение подразумевает исполнение некой функции, о которой ты мне сейчас и поведаешь. Я правильно тебя понял?

– Нет ничего смешного в миссии, тем более – в воскрешении. Я вдохнул в тебя жизнь, не для того, чтобы услышать отказ.

Илья понял, что сегодня пришёл час расплаты.

– Я говорю о демонах во плоти. Говорю о людях, чей дух омрачён связью со злом, – пояснил призрак. – Твоя плата за воскрешение, это исправление ошибок, допущенных и мной, в том числе. Ты солдат, который должен убрать трёх демонов. Иначе зверь выйдет на охоту и будет убивать слабых и беззащитных. Разве ты не хочешь спасти слабых и беззащитных?

Илья никогда не считал себя бойцом. В школе не дрался, не хулиганил. Но если в руку даже хилого человека вложить оружие, то нет необходимости владеть искусством боя.

– Что я должен делать? – твёрдо спросил Илья.

– Правильный выбор, – совсем тихо говорил Вячеслав. – У тебя есть пять дней, чтобы стереть трёх человек. Мои приказы помогут справиться с работой.

– Ты дашь мне оружие? – изумился молодой человек.

– Не нужно представлять себя вооружённым ножом, Илья. Только есть слово – и нет плодотворнее средства, чем слово. Дай мне клятву, что ты выполнишь мой приказ, а я дам тебе обещание, что три маньяка, которых ты заставишь убраться с Земли, станут твоей платой за возвращение. В итоге я награжу тебя бесценным подарком, о котором ты – и мечтать не мечтал.

– Я должен убить маньяков? – поинтересовался Илья, посмотрев на длинный нож, которым резал буханку хлеба.

– Совершенно верно, друг. Ты должен убрать трёх потенциальных убийц, – уточнил Вячеслав. – Ты спасёшь невинных и спасёшь души людей, попавших в ловушку тьмы, не позволив умыться в крови своих жертв.

***

Частный сектор на окраине Ногинска. Первый час ночи.

Машина остановилась в пятидесяти метрах от дома, где проживал будущий маньяк. Вячеслав сидел на переднем сиденье. Илья за рулём своего скромного «Рено».

Дом из белого кирпича за высоким забором был огромен. Три этажа с оцинкованной крышей и добротные постройки на территории: бревенчатая баня, кирпичная беседка с камином и мастерская для личного транспорта.

– У тебя стальные нервы, – заметил Вячеслав.

– Я доверяю друзьям, – ответил Илья.

– Прекрасно, что сомнения не тревожат тебя, – улыбнулся призрак. – И не забудь взять фонарик.

Вместо разящего копья или сверкающего булата молодой человек вооружился лишь фонариком, что ещё больше придавало уверенности. Он вообще не волновался; Илья давно перестал бояться. Страх остался за пределами Земли в форме регбийного мяча и растворился в туманном облаке, исчезнув навсегда. Осталась лишь вера в особое предназначение. А когда рядом Вячеслав, который подчёркнуто доверительно и очень часто произносил слово «друг», эта вера превращалась в решительное убеждение.

– Перелезть через забор не составит труда. Справишься, – инструктировал Вячеслав. – Далее, заберёшься на козырёк крыльца при входе в дом. Выше заметишь открытое окно, ведущее в оранжерею. Хозяин дома на ночь оставляет окно распахнутым, так что проблем не возникнет. Потом ты пройдёшь по лестнице вниз на первый этаж. В просторной кухне правее от холодильника найдёшь дверь в подвал. Тебе нужно спуститься и отворить вторую дверь, но далее для тебя путь закрыт. Откроешь засов и тем же путём, что проник в дом, вернёшься к машине. Запомни, тебе нельзя видеть того, кто заперт в подвале.

Илья внимательно выслушал Вячеслава и задал вопрос:

– Кто там?.. за дверью?

– Оружие возмездия, – сказал призрак, убрав улыбку с лица. – Я буду сопровождать тебя и подскажу, как поступить. Ты всё понял, друг?

Илья лишь ответил утвердительным кивком и вышел из старенького «Рено».

Перепрыгнуть через забор оказалось делом плёвым. Забраться на козырёк крыльца было совсем просто. Илья легко подтянулся, уцепившись за оконный карниз, и тихо ступил на пол в оранжерее.

В комнате темно, но через большие окна лунный свет освещал десяток растений в громоздких глиняных горшках. Илья прошёл по коридору мимо входа в комнату. Это спальня. Кто-то лежал на широкой кровати, накрывшись одеялом с головой. «Это моя первая цель. Это первый маньяк», – подумал Илья, спускаясь по лестнице на кухню.

Он сразу заметил высокий холодильник, который, будто приветствуя гостя, включился и негромко затарахтел. Справа от холодильника дверь.

Илья спускался по ступенькам, пока не наткнулся на препятствие. Включив фонарик, увидел ещё одну дверь, закрытую на деревянный брусок.

– Открой и немедленно уходи, – послышался голос Вячеслава из темноты.

Илья доверял призраку; знал, что бы ни случилось, эфирный спаситель всегда выручит. Потому пошёл дальше в подвальную комнату, где во мраке, кто-то издавал стонущие звуки, словно человеку набили рот ватой.

Он направил горящий фонарик в сторону, откуда слышалось душное дыхание. Луч осветил непонятное, сгорбившееся существо, которое – раскачивалось, будто готовясь к прыжку.

– Хватит! Поднимайся наверх, Илья!.. у нас уговор! – призывал остановиться Вячеслав.

– Не мешай… я должен знать, кто живёт за дверью.

Илья провёл рукой слева по стене на уровне плеча. Быстро нашёл выключатель. Клацнул клавишей. Вспыхнул неяркий свет.

Пожилая женщина, а, скорее, старуха, сидела на кровати, воткнув ступни в шерстяных носках в пол струганных досок. Длинные, седые волосы взлохмачены. Глаза старухи закрыты дряхлыми веками. На худые плечи накинуто осеннее пальто и старый мохеровый шарф на груди. Она раскачивалась, выдыхая воздух через нос, словно тужилась что-то сказать.

– Не разговаривай с ней! – злился призрак. В свете электрической лампы он стал явственно виден. – Ты провалишь задание. Маньяк останется безнаказанным. Уходи друг, ей уже не помочь!

Вдруг старуха открыла глаза и стала стрелять по комнате бешеными зрачками, не замечая Илью, словно тот тоже стал невидимкой. Она замерла, приладила торчащие на лбу волосы и сказала:

– Забери меня. Я очень устала… я очень устала… я очень устала… – бесконечно и всё быстрей повторяла старуха и смотрела не на живого человека, а на эфирного призрака.

Илья рванул по лестнице вверх, словно очнулся от кошмарного сна. Ему впервые за долгие годы стало по-настоящему страшно. И зачем он только ослушался? И зачем он только спустился в подвал?

***

Дрожь ушла. Успокоилось сердце. Спал Илья с чувством исполненного долга. Вячеслав не был с ним строг за выходку в доме. Пожурив за ослушание, он, как всегда, оставался мил и улыбчив. Призрак многое прощал своему другу, оттого что всё шло по плану.

Илья сделал себе чай. Пил кипяток маленькими глотками и смотрел телевизор. В новостях рассказали, что в пригороде Ногинска произошёл взрыв. В доме, где проживал сын со своей обезумевшей матерью, посреди ночи случился пожар. Взрыв газового котла унёс жизнь старушки и сына, сгоревшего заживо в спальне на втором этаже.

– Ты выполнил первое задание. Я поздравляю тебя, – улыбался Вячеслав, наблюдая, как его подопечный пьёт чай вприкуску с печеньем.

– «Юбилейное». Очень вкусно. Хочешь? – хлюпая горячий напиток, предложил печенье Илья.

У Призрака было прекрасное наст…