Мой дорогой дневник

Глава 1

— Джимми, Джимми, Джимми! Ача-ача-ача!

— Люда, перестань! — Я смеялась, слушая, как по телефону пискляво поет моя подруга, подражая голосу индийской актрисы. — Откуда такое старье?

— Бабушкин любимый «Танцор диско». Это все, что я знаю об Индии. Фильмы не смотрю, географию сразу после школы забыла. И если ты не хочешь, чтобы твоя подруга так и осталась темной, пиши обо всем, что встретишь в этой Пуме.

— Пуне. Город называется Пуна. Он недалеко от Мумбаи.

— Я же сказала, что не сильна в географии.

— Если будет интернет, обязуюсь писать каждый день.

— Там может не быть интернета? Бог мой! Ильсиюшка, куда тебя несет?

— К папе, родная. К папе.

— И на сколько лет он заключил контракт с тамошними вояками?

— На три года. Так что теперь я все каникулы буду проводить в Индии. Хоть выгуляю свой английский.

— Счастливая. То на Кубе жила, то в Китае, — вздохнула подруга. — Надеюсь, тебе в этой Пуме встретится какой-нибудь красавчик Джимми.

Люда была неисправима.

— Диско уже никто не слушает, а красавчик Митхун Чакраборти — ровесник твоей бабушки. Сейчас в Болливуде царят такие, как Ритик Рошан.

— Разве у мужчины может быть имя Ритик? Напоминает кличку моего кота Фунтика. Ну, пусть будет хотя бы Ритик, — согласилась подруга. — Я слышала, что индусам нравятся полные женщины.

Это камень в мой огород. Не скажу, что я такая уж полная, но худющая Людка, сидящая на калорийных диетах, жующая день и ночь, но так и не поправляющаяся ни на грамм, часто пытается меня ущипнуть. Мы так пикируемся с детства.

— Да уж. Мешок с костями им точно не понравится.

— Сволочь, — не зло огрызнулась подруга. — И не забудь, что обещала писать. Я буду ждать.

Пуна встретила дождями. Сезон муссонов приходился на мои каникулы, поэтому иной погоды я не ждала. Но Индия умудрилась удивить — дождь оказался теплым и таким мелким, словно кто-то, балуясь, брызгал из пульверизатора.

— Я снял для тебя небольшую виллу в пригороде, — перекрикивая гул двигателя, известил папа. Он вел открытый джип, что меня поначалу удивило. Вроде как не по сезону. Но дождь сменился солнцем, и стало так душно, что я оценила идею отсутствия тента. — Нехорошо девушке жить на военной базе, где одни мужчины. Но я смогу выбираться к тебе на выходные. Здесь много интересных исторических мест, тебе понравится.

Папа известный тренер по вольной борьбе, поэтому его часто приглашают поднять уровень подготовки в той или иной команде.

— Я буду всю неделю одна?

— Рядом живет индийская семья моего сослуживца, они помогут тебе освоиться. Их дочь Анила младше тебя лишь на пару лет.

Я вошла во двор с единственным деревом посередине и поняла, что совсем иначе представляла виллу. Передо мной стояло каменное строение с узкими, словно бойницы, окнами. На первом этаже «особняка» находилась веранда с парой плетеных кресел, столом и диваном, тут же располагалась полуоткрытая кухня, огороженная легкой деревянной конструкцией. Оглядевшись, я поразилась тому, что везде на полах лежал кафель. Даже двор пестрел черно-белой плиткой.

Ажурная лестница привела в полупустые комнаты второго этажа. Трещины и потемневшие швы мраморного пола, сделанного при царе Горохе, придавали обстановке еще более удручающий вид.

Папа прочел в моих глазах разочарование.

— Ильсия, это традиционный для Индии загородный дом. Местные жители живут по большей части на открытом воздухе, прячась под крышей лишь во время дождей.

— Как-то все по-спартански.

— Ты не видела самого главного! — Папа торопливо спускался вниз, увлекая меня за собой. Когда он раздвинул двери на задней стене веранды, я задохнулась от восторга: за домом находился бассейн с небесно-голубой водой. Она была настолько прозрачной, что легко просматривалось выложенное мозаикой дно. Папа знал, чем меня купить. Вода — моя стихия.

— Виллу построили еще при англичанах, но сантехника и система трубопроводов — современные.

«При англичанах» — значит, еще во времена британской колонизации.

— Если сильно не напрягать память, этой вилле чуть ли не сто лет?

Выгрузив вещи из джипа и бросив короткое «обживайся», папа укатил в часть.

— А интернет? — успела крикнуть я вдогонку.

— Скоро проведут!

Ну вот.

В спальне я нашла телефон, стилизованный под аппарат начала двадцатого века, рядом лежала бумажка со служебным номером отца. Вот и вся связь с внешним миром. И как сдержать обещание и написать Людке о первых впечатлениях?

Разложив свои вещи по полочкам, проверив содержимое холодильника, забитого папой под завязку, я забралась в постель. Усталость и смена часовых поясов валили с ног. Простыни оказались влажными, но это не помешало мне провалиться в сон.

— Сия! Сия! — кто-то громко кричал у входной двери во двор.

Я открыла глаза. Выплывая из долгого сна, не сразу поняла, что зовут меня.

Натянув джинсы, побежала к двери, скользя босыми ногами по влажным от дождя плиткам.

За порогом стояла девушка в одном из традиционных нарядов жителей Индии — рубашке чуть ли не до колен и свободных штанах, сужающихся к щиколотке. Яркая ткань оттеняла красоту смуглого лица.

— Сия! — Незнакомка сделала шаг навстречу.

— Меня зовут Ильсия, — поправила я и протянула ладонь для привычного пожатия.

— Я — Анила, дочь Пракаша Балиги. Мы ваши соседи, — представилась она, вместо приветствия вложив в мою руку керамическую чашку. — Бабушка прислала тебе тандури чикен и чапати.

Девушка, проскользнув мимо меня, прошла на веранду и уселась на диван, подложив под бок подушку.

— Ешь, Сия, это вкусно, — подбодрила она. — Отламывай лепешку и цепляй ею соус и кусочки курицы. Вот, смотри!

Она показала пример, но я все же пошла за вилкой.

— Вкусно, — поблагодарила я, нисколько не покривив душой. По рассказам папы я знала, чего следует ожидать от местной кухни.

— Тебе нравится Индия? — поинтересовалась Анила. Ее привлекательное лицо и живые черные глаза притягивали взгляд.

— Непривычно. Здесь воздух пахнет специями, а вдоль дороги растут фикусы, которые у нас продают в цветочных магазинах.

— Фикус? — Анила подняла брови, но когда я показала ей на высокий куст у стены, кивнула. — А! Пипол! Он всюду. Хочешь, в воскресенье сходим во дворец Ага-хана? Вот где тебя удивят цветы.

— Не знаю. Надо спросить у папы.

Она опять кивнула.

Непосредственность Анилы немного смущала. Девушка, не стесняясь, рассматривала мое лицо, одежду и даже босые ноги, которые я невольно спрятала под кресло.

— Что? — не выдержала я, когда она чему-то улыбнулась.

— Ты такая необычная. Вся белая. Как холст, на котором забыли нарисовать. А глаза как вода в бассейне — прозрачно-голубые. И волосы светлые. Такие я еще не встречала. У нас у всех темные и толстые как проволока. Можно потрогать?

— Д-д-а.

Она с готовностью соскочила с дивана и, склонившись надо мной, двумя пальцами потянула за прядь. От Анилы пахнуло благовониями. Скорее всего, так пахла ее кожа, которую в Индии обильно умащивают маслами во время купания.

— Тонкие и гладкие словно шелк… И ресницы совсем светлые. Ты их не красишь?

— Крашу, иногда.

Почувствовав мою скованность, она отошла и опять забралась на диван с ногами, сбросив на пол шлепанцы с загнутыми носами.

— Извини, к нам так редко приезжают люди с севера.

Немного помолчав, она вдруг предложила:

— Хочешь, пойдем ночевать к нам?

Я даже не нашла слов. Что сказать девушке, которую ты знаешь всего полчаса?

— Ты не думай, я не навязываюсь. Бабушка беспокоится. На новом месте всегда бывает не по себе, а в таком доме особенно…

— А что особенного в этом доме? — насторожилась я.

— Ой. — Анила закрыла ладонями рот. — Бабушка меня убьет, если я расскажу.

— Волосы мои трогала?

— Да, — не понимая, к чему я веду, согласилась Анила.

— Из одной чашки со мной ела? Хлеб, то есть чапати, со мной преломила? — наступала я, и, получив на каждый вопрос ее смущенное «д-да», продолжила: — Значит, по законам севера ты считаешься моей сестрой. А какие секреты могут быть у сестер?

— Сестры? — недоверчиво спросила Анила, но тут же брови на ее живом лице взлетели вверх. Я поняла, что могла не лукавить, новоиспеченной сестре самой хотелось рассказать то, из-за чего ее непременно убьет бабушка.

— В этом доме умирают все незамужние девушки! Он проклят! — громким шепотом возвестила она. С такой интонацией у нас дети рассказывают о черной-черной комнате.

Увидев, что я скептически улыбаюсь, Анила нахмурилась.

— И не смотри так, словно я выдумываю. Они умирали на самом деле. Правда, это произошло давно, еще в прошлом веке. Бабушке как раз исполнилось десять, когда накануне свадьбы погибла старшая дочь Сунила Кханны. Ее звали Лаванья. Бабушка говорит, что красивее девушки она никогда не видела. Соседи до сих пор не понимают, что заставило ее убить себя, ведь жених был богат и хорош собой.

— Она наложила на себя руки?

— Да, вышла во двор, вылила на себя керосин и подожгла. А через год умерла ее младшая сестра Каришма. И тоже накануне свадьбы. Ее задушил собственный жених. Он потом пошел и утопился в Индраяни.

— Страсти какие!

— А когда Сунил Кханна покинул проклятый дом, в нем поселились беженцы из Пакистана, и их дочь Делиша тоже умерла…

— И тоже накануне свадьбы?

— Да. Точно. Почему ты улыбаешься?

— Потому что мне ничего не грозит. Я же не собираюсь замуж. А в твоих историях беда случалась лишь с невестами.

— А вдруг ты будешь первой, кто погибнет не невестой?

— И тебе не страшно сидеть в темноте с потенциальной жертвой?

Ночь подкралась незаметно, и только свет из кухни разгонял мрак на веранде.

— Вообще-то страшновато. Особенно сейчас, когда так пасмурно, что не видно ни звезд, ни луны…

— А вода в бассейне кажется черной-пречерной… — Я протянула руки вперед и словно зомби пошевелила пальцами.

«Сестра» взвизгнула и бросила в меня подушку. Ответ не задержался.

Классно и в Индии встретить любителя подушечных боев! Мы оторвались и вскоре обессиленные лежали на полу спальни среди разбросанных вещей.

— Ну, я пошла домой, — отдышавшись, произнесла Анила. — Если что — зови. Главное, не вздумай выходить замуж.

— Как только соберусь, сразу сообщу тебе, — успокоила я ее.

— И тогда я начну плести погребальные гирлянды.

Утром меня разбудил папа. Его по случаю приезда дочери отпустили на целый день, и мы собрались в поход по магазинам.

— Я думал, сходим в музей раджи Келкара. — Папа озадаченно почесал короткостриженый затылок. — Посмотрели бы на коллекцию гончарных изделий. Многим из них больше двух тысяч лет.

Он пытается соблазнить меня осколками прошлого?

— Пап, ты предлагаешь юной девушке посмотреть на глиняные черепки, когда ее манят витрины супермаркетов?

Папа вздохнул. Он и с мамой-то не любит ходить по магазинам, а тут я. Мама осталась дома с моим четырнадцатилетним братом и сменит меня на посту в Пуне лишь в сентябре. Я думаю, к тому времени папа отойдет от моего шопинга.

— Ну, пожалуйста! — Я повисла на его крепкой шее. — Мне совсем нечего носить.

— А чьи чемоданы весили так, словно в них упаковали по слону? Неужели книжки с собой привезла?

— Хочу такую же яркую одежду, как у Анилы, — призналась я, потупив взор.

— Уже познакомилась с соседкой? — улыбнулся отец. — И как она?

— Мастер метания подушек.

— Вижу. — Папа кивнул в сторону холодильника, на котором лежала незамеченная мною диванная подушка.

— И большая болтушка. Я столько всего узнала!

— Я уверен, что прежде всего ты выведала, где находятся магазины.

— И пытать не пришлось!

«Феникс Маркет Сити» хоть и уступал по размаху магазинам Китая, брал местным колоритом: пальмы и живые цветы, сияющие витрины и запах специй, который витал не только на улицах, но и в кондиционируемых помещениях.

— «Старбакс»!

От радости, что встретила любимую сеть кафе, я крикнула так громко, что заставила обернуться почти всех посетителей.

— Ильсиюша, — начал папа, отхлебнув кофе из зеленого стаканчика со стилизованным изображением сирены. Мой пульс тут же перевалил за сто. Так всегда. Стоит родителям назвать меня Ильсиюшей — жди не очень приятных вестей. Я оказалась права. — Я уезжаю с командой Гиви на сборы и взять тебя с собой не могу. Не сердись. Гиви получил травму, и больше ехать некому.

Тренер по классической борьбе из Грузии прибыл в Индию со своим многочисленным семейством, не зная ни слова ни по-английски, ни по-русски, и все с интересом наблюдали, как он освоится, так как даже с папой общался на пальцах.

— Но ты не переживай. — Папа положил свою большую ладонь мне на руку. — О тебе позаботится мой ученик Санджай Датарайя. Он учился в Питере, и как никто другой знаком с нашими порядками и обычаями. С ним будет легко и безопасно. Я оставлю тебе его номер телефона. На всякий случай.

— Воин? Защитник?

— Друг, прежде всего. И хороший гид. — Папа мягко улыбнулся. — Вот ему-то ты точно не откажешь пойти посмотреть на черепки.