Мострал: место действия Постон

Пролог

Если верить записям ученых подводного народа, иногда (очень редко и в час особой нужды), к их ученым приходили наземные жители. Приходили и просили совета, в коем не знали отказа.

В последний раз такое событие было отмечено около века назад, когда правитель наземного королевства совершил великое шествие к побережью Постонского моря, чтобы принести дар Жиаре и, как бы между делом, испросить совета у лучших умов мира.

В тот раз его постигла неожиданная печаль: в его королевстве почти иссякли настоящие мастера, а те, что остались не делились секретами поколений. Народ замер в развитии и никакими способами, до которых смог додуматься правитель не удалось наставить их на путь истинный. Королевство постепенно захватывала нищета и разруха.

И рассказали ученые подводного народа правителю о Школах и Университетах. О том, как десятки столетий назад они отказались от передачи знаний от мастера к ученику и принудили мастеров передавать свое искусство всякому, кто пожелает или проявит предрасположенность. Конечно, все получилось не сразу, но скоро удалось подводному народу отказаться и от монархической системы управления, а потом и от товарно-денежных отношений.

Рассказали они о тех знаниях, которые передают каждому ребенку – чтению, счету и письму, выживанию в чуждых условиях, управлению водой и правилам поведения в их обществе.

Король слушал объяснения ученых весь день и всю ночь, а на утро отдал благодарственные дары – сладкие плоды с наземных деревьев, которые следовало есть над соленой водой Постонского моря и книги с языками верхнего мира, сохраненные их непонятной, но надежной магией.

Советы были даны, фрукты съедены, записи о визите внесены в летописи, а книги изучены. Вот уж второе поколение подводного народа подросло и скоро начнет появляться третье, а наземный мир все еще чужд и опасен, как и морской остается совершенной тайной.

Совсем не обязательно самому быть исключительным, чтобы стать свидетелем исключительной истории. Достаточно просто быть наблюдательным.

Глава 1

На суше

Недолгая прогулка и вот Мисар Данеро оказался на берегу Постонского моря, к которому его душа тяготела с самого детства.

Ростом всю жизнь заметно выше среднего (головы на полторы), с волосами цвета сена и огромными янтарными глазами, чуть-чуть наивно глядящими на мир, зооморф семейства медвежьих, родился в первый понедельник апреля двадцать семь лет назад.

Когда он, мальчишкой, взошел на корабль впервые в жизни, у него от волнения прорезался дар и он со всей своей детской силы шмальнул в пролетающую мимо чайку чистейшей магией. Чайка была поджарена, а все моряки с той поры поглядывают на Мисара косо и не хотят брать его на борт – только за большие деньги и при условии, что тот с собой притащит на борт черную кошку. А кошки медведей не очень любят. Конечно, за годы учебы ему частенько нужно было на острова. А на корабле дешевле, да и безопаснее, чем магическими пространственными переходами, и эту проблему пришлось решить. Решение нашлось в лице самой обыкновенной, не разумной, кошки Фарсы. Фарса обладала нравом спокойным, не сказать меланхоличным, и ко всем путешествиям относилась без страха, как и к самому Мисару.

В довершение общей картины следует отметить, что, несмотря на многочисленные морские путешествия, молодому зооморфу так и не удалось побороть морскую болезнь. Стоило кораблю выйти в открытое море, даже если Мисар сидел в трюме и не видел этого собственными глазами, он тут же начал обниматься с ведром. А если видел – опасно свешиваться за борт.

В общем, душа тяготела, а судьбы были против, так что Мисар приходил на этот пляж очень часто, грустно вздыхал и часами смотрел на воду.

Сегодня он оказался там не один: на берегу сидела и удивленно хлопала желтыми,  глазами молодая девушка, с коротко постриженными волосами солнечного цвета. Мужчина уж было решил игнорировать девушку, но она поднялась и оказалась абсолютно нагой, да и на ногах стояла неуверенно.

Постояла немного и села обратно, продолжая удивленно хлопать глазами вокруг себя. Наконец, ее взгляд наткнулся на Мисара и глаза ее, и без того навыкате, расширились еще больше. Она какое-то время смотрела на него пристально, как вдруг сорвалась с места и ползком на четвереньках, двинула к воде.

Доползла она туда очень быстро, чтобы еще быстрее скрыться под водой и больше не показываться. Как Мисар не искал ее взглядом, найти так и не сумел.

Недолго поколебавшись, он решил все же оставить незнакомку в покое и убраться с пляжа.

Под водой

Молодая водная дева Шарата, доверившись водному потоку, скользила над родным рифом. Там, в глубине, спрятан город Жарем, самый южный город Постонского моря.

Она проплыла едва ли пятую своего жизненного пути, но уже оказалась никому не нужной. В двадцать пять лет она уж третий год как была сиротой. Школу с горем пополам закончила, в Университет не поступила. Теперь жила себе привольно, изредка выдавая в никуда сентенции типа «Что ж там такое?» и никого не трогала.

Несмотря на бесчисленное множество знакомых, ни с кем общаться она не стремилась, ведь все ее мысли были там, над поверхностью.

Каждому мальку с самого появления в свободной воде внушали, что на земле живут только опасные в своем невежестве и бессилии существа и показываться туда опасно. Взрослые, ненавязчиво, но непоколебимо, отворачивали своих деток от мыслей о поверхности. «Как ты будешь передвигаться там, где нет воды?», - спрашивали они. «Что ты собираешься там есть?», - уточняли они, когда живой детский ум предлагал самые разные способы перемещаться по земле.

Так что, несмотря на активные исследования, не только родных вод Постонского моря, но и других морей и океанов мира, те клочки, что высовывались над водой оставались для простых представителей морского народа загадкой.

И множество таких бездельников, как Шарата, пытались придумать, представить, что же там и даже иногда высовывались на поверхность, вопреки родительской науке. Но смелость эта чаще была напускная: стоило показаться кораблю, и гордая морская макушка тут же скрывалась в глубине, только вода колышется. Так что никто толком и не знал, что же там такое – на огромных деревянных строениях.

Те из них, что волею Жиары попадали на дно были тщательно исследованы всеми от мала до велика. Найденные там двуногие и четвероногие были нежизнеспособны, и изучены буквально вдоль и поперек снаружи и изнутри, давали морскому народу представление о том, кто обитает на земле. Многие из них несли в себе силу, которую морские обитатели не могли понять, ведь среди никто среди них не мог совладать ни с какой стихией, кроме водной.

Сегодня гордая обладательница хвоста солнечно-желтого цвета задумалась настолько, что попала в неуправляемый поток.

Этот самый хвост всегда являлся предметом пристального внимания окружающих. Ее покойные родители имели такие же хвосты и волосы, но их, конечно, никто из-за этого не трогал. В Школе ее дразнили за хвост. Сначала, просто потому что она отличалась, потом – потому что завидовали. Никогда ей не встречались даже похожие оттенки чешуи вне ее семьи. В детстве она свой цвет не любила, но с возрастом научилась относиться к нему как к подарку Судеб и даже немного гордиться, что природа сделала ее такой необычной.

Неуправляемые потоки так назывались, потому что никому из морского народа было не под силу их обуздать. Потомки водных элементалей, они легко управляли водой и знали, что своенравная стихия любит, а что не переносит. Каждый знал, что все мягкие или быстрые потоки рано или поздно попадают в неуправляемые. Зазевался, не уследил и вот ты уже бултыхаешься в таком потоке, пытаясь выбраться. Но море жестокий учитель и просто так тебя течение не отпустит. Выбросит обессиленного где-нибудь на около впадин, и будешь ты потом добираться до дома.

Вода не любит смятого пространства, так что даже найденные на дне предметы, разрывающие пространство популярностью не пользовались. Тут никуда не денешься – своим хвостом работай. И тут солнечная чешуя Шараты ей совсем не помогала, скорее, мешала – все хищники были ей рады как родной.

Глава 2

Под водой

Шарата сидела дома, пытаясь заставить себя пройти через пытку превращения еще раз.

Она толком не понимала, что именно произошло там в гроте, а до этого на берегу, но чувствовала, что нащупала что-то великое. Не так. Великое – с большой буквы. Что-то, что изменит не только и не столько ее жизнь, но жизни всех обитателей подводного мира.

Такие аргументы помогли и водная дева отправилась к Запретной бухте, чтобы попробовать снова.

На хвосте, там, куда попал солнечный свет в прошлый раз, появилось пятнышко. Оно было чуть более золотистым, чем весь остальной хвост. Оно будто сияло собранным светом.

В бухте ее поджидал Мисар, да не один. Он был в компании высокой тонкокостной девушки, которая несколько напугала Шарату. К сожалению, быстро скрыться ей не удалось – она была замечена мужчиной.

- Вылезай давай. – Весело позвал он.

На суше

Вылезла она неохотно и с опаской.

- Это – Ралита. – Представил Мисар. – Она здесь с научным интересом: никто никогда не видел вблизи таких как ты, да еще и с ногами.

Конечно, Мисар немного лукавил. Он ночь не спал – думал стоит ли посвящать Ралиту и если да, то что ей сказать. В итоге он пришел к выводу, что его новая знакомая может быть необычным смеском и подруга поможет определить ее природу.

Он рассказал Вампиру всю историю, но без подробностей.

- Правда, как золото. – Подвилась лекарь, изучая волосы и хвост, выбравшейся на берег Шараты.

- Что видишь? – Мисар затаил дыхание.

- Не знаю. Никогда такого не встречала. – Напряженно изучая нового пациента ответила Ралита.

- Вы, может, меня спросите, что ищете? – Раздраженно предложил объект исследования.

- Мы пытаемся понять, к какому виду ты относишься. – Безразлично пояснила Первая.

- В смысле? К водному народу. – Шарата не понимала вопроса.

- Да, я уже поняла, что ты самостоятельный вид. Но таких я раньше не встречала. Вот и пытаюсь понять, можно ли тебя как-то изучить наживую. – По-прежнему безразлично пояснила Вампир.

Шарата какое-то время переваривала полученную информацию, а когда поняла, что имеется в виду, зло зашипела, быстро собрала огромный шар воды, который и обрушила на головы земным. Пока они ругались и отплевывались, она одним мощным толчком хвоста добралась до воды и прижалась ко дну, спрятавшись под выступающий камень.

Хотела, конечно, сразу уплыть, но сообразила, что момент потерян – движение воды будет замечено, так что пришлось затаиться, чтобы дождаться пока кровожадные земные уйдут и тогда спокойно уплыть.

Невероятно, но родители, да и все взрослые, оказались правы: первое, что с ней захотели сделать земные жители – убить и изучить. Такая перспектива, конечно, не устраивала водную деву, так что она решила больше никогда не показываться на поверхности.

Сердце бешено колотилось, но не заглушало звуки кашля сверху.

- Ну зачем ты так? – Голос Мисара звучал расстроено.

- Что? Я сказал как есть.

- Слушай, я все понимаю, но лично я не собирался ее убивать. И тебе бы не дал. Теперь она не покажется. – Мисар пнул камушек, который с громким «Бульк» погрузился в воду и медленно начал движение ко дну.

Скоро послышался шорох песка. Шарата решила, что наземные жители ушли и метнулась домой.

Мисар был расстроен и подавлен. Его уже не особенно интересовало исследование. Его расстраивал тот факт, что они напугали водную деву и теперь она уверена, что наверху живут только кровожадные личности. Найти ее возможным не представлялось, так что он стал каждый день наведываться в бухту.

Дни складывались в недели, Мисар притащил одежду, как и обещал. Вдруг, ну вдруг, она все же решит попробовать превратиться еще раз. Пару раз он даже оставался ночевать в гроте.

Ралита крутила пальцем у виска и оставляла побольше еды – чтобы мог взять с собой. Виноватой она себя не чувствовала: она ведь наоборот думала как ее исследовать не убивая, так что преспокойно продолжала работать.

Под водой

Шарата добралась до дома в рекордные сроки. Заперла дверь на все засовы, хотя никому из ее народа не пришло бы в голову закрываться без причины: так было принято показывать, что тот кто внутри не хочет, чтобы ее беспокоили.

Уселась в кресло, которое когда-то с боем урвала с затонувшего корабля. Оно было как-то обработано чуждой магией: в доме оно стояло уже лет десять, но не сгнило, как другие, которые появились в домах с того же корабля.

Сидеть было удобно даже на хвосте, но теперь, когда она знала, что можно попробовать сесть в него являясь гордой обладательницей ног, она не могла избавиться от желания попробовать.

Пару дней Шарата беспокойно металась по дому, спала урывочно и все время думала. В какой-то момент появилась решимость найти другую бухту и попробовать еще раз там. Потом она вспомнила, что Мисар не собирался ее убивать. Но ведь можно вскрыть и наживую, верно? А это, наверняка, больно. А боль Шарата не любила и переносила плохо.

Затем (к концу второй недели уединения) ей подумалось, что вода ее друг и она всегда сможет отбиться, пока они в гроте. Она, в конце концов, хищник!

В общем,  она решила вернуться в грот, дождаться там Мисара и с ним объясниться. А уж потом действовать по обстоятельствам.

Оказалось, что на дворе ночь. Но это не остановило решительную девушку: она отправилась к бухте. Старалась торопиться, чтобы уверенность не выветрилась, так что добралась довольно быстро – даже нашла поток, стелящийся по дну и упирающийся в породу, которая складывала грот и обрамляла всю бухту.

Скоро она вынырнула в пещере. Там нашелся спящий Мисар, который тут же проснулся на плеск.

- Я боялся, что ты не появишься. – Сообщил мужчина потягиваясь.

Глава 3

На суше

Сегодняшнее утро ознаменовалось для Матура и его горожан плотным серым дымом над жилой башней королевского дворца. Король Постона Его Величество Август Кровный почил мирной смертью от старости.

Его брат Тиберий оставил подлунный мир лишь несколько лет назад и Август не стал заставлять себя долго ждать.

Ранние пташки, спешащие по своим делам, замирали и сурикатами смотрели на столп дыма. Пекари, уже начавшие готовится к трудовому дню, резко изменили планы: торговли не будет сегодня. Сегодня хлеб всякий желающий получит бесплатно.

Кабатчики закатывали крепкий алкоголь подальше: древними законами ясно указано, что в день гибели монаршей особы надираться не след, разве что горло промочить, а лучше и от того воздержаться, зато есть и пить настои да чистую воду можно неограниченно, так что стоит начать готовится.

Моряки и портовые грузчики, казалось, орали этим утром тише, даже само море сменило гнев последних дней на милость.

Во дворце ситуация не сильно отличалась – королей все же любили в народе. Тиберий не оставил наследников, а Август оставил единственную дочь, которая теперь сидела в тронном зале на ручке трона, невидяще глядя в далекое никуда.

- Ваше Высочество? – Слуга низко поклонился.

- Отправь послание для Ласель. – Тихо, на грани слышимости, попросила девушка.

***

Мисар новости узнал к обеду, ведь всю ночь он, как и в последние две недели, записывал все, что произошло сегодня. Он, конечно, пользовался кристаллом, но никакой кристалл твои мысли не запишет, так что он каждый вечер, и часто до рассвета, тщательно записывал прошедший день.

Вот уже две недели ежедневно к нему выбиралась Шарата, готовая показывать и рассказывать как что происходит в ее теле, как именно она управляет стихией и что она при этом ощущает.

Девушка приволокла ему талмуды по анатомии. Сама она в них даже не заглядывала, но восторг Мисара полностью компенсировал все затраты, включая необходимость добывать ежей для Дракета в ближайшие месяцы.

Талмуды Мисар изучил наискось, поверхностно, потому что каждый день он получал новую информацию от первоисточника.

Они договорились, что ближайшую неделю Мисар будет водить Шарату в город и знакомить ее с обычаями земных обитателей, так что сегодня он приготовил для Шараты подходящую для длительных прогулок.

И вот, уже затворяя за собой дверь, он, как и каждый житель города увидел этот знак. Серый дым. Как и большинство, он был рад, что Его Величество почил в мире, но сама эта новость несколько вывела его из душевного равновесия.

Такой озадаченный он и дошел до привычного грота.

Шарата уже была с ногами, полная энтузиазма идти в город.

- Слушай, сегодня не лучший день для первой вылазка в город. – Поразмыслив сообщил Мисар, переминаясь перед девушкой с ноги на ногу.

- Это почему? – возмущение девушки не знало предела. Она честно предоставляла себя для изучения, даже книжки смогла спроворить, а тут «не лучший день»! Надо думать, лучшего дня и не состоится?!

- У нас правитель умер. Траур, вроде как… - Еще более не уверенно уточнил он.

Шарата честно старалась понять, что имеется в виду. Если не понять, то хоть вспомнить, что значит «траур», - Мисар ведь точно говорил.

- Траур – это когда кто-то оплакивает умершего. – Пояснил Мисар в ответ на замешательство.

- А зачем? Я думала, что на земле тоже верят в Грань. – Озадачилась морская дева.

- Не только верим, а точно знаем, что она существует. – Задрал нос зооморф.

Мисар не понял как именно ей это удалось, но через час они стояли на площади перед королевским дворцом и смотрели на принцессу на балконе. Вся в белом, она выделялась ярким пятном на фоне дворца с облицовкой из песчаника.

- А зачем она там стоит? – Поинтересовалась Шарата у спутника, силясь рассмотреть силуэт будущей королевы.

- Она так говорит народу, что скорбит вместе с ними. – Пояснил Мисар.

- Разве ей не хочется оплакать потерю самой? – Девушка удивленно перевела взгляд.

- Может и хочется, но такова цена за власть. – Пожал плечами Мисар.

- Это не справедливо. – Убежденно проговорила Шарата чуть позже, когда они немного отошли от толпы.

- Это почему?

Мисар умилялся всякий раз, когда Шарата пыталась вписать в свою картину мира обычаи Матура. Это как пытаться засунут квадрат внутрь круга – углы мешаются.

- У вас трон наследуют ведь? – Спутник кивнул. – Так вот, эта девушка не выбирала где родиться, да еще единственной дочерью. Она не выбирала власти и, уверена, очень хочет проститься с отцом. А ее этого лишают, потому что она должна стоять на балконе. Кому вот она так задолжала, что не может проводить родителя за Грань?

- Так уж сложилось. – Пожал плечами Мисар. – Все так провожают. Когда почил Тиберий, эта же девушка вместе с Августом стояли на том же балконе. Так же в белом.

Мисар, как мог, ввел Шарату в курс дела, но всего ведь не объяснишь – показывать надо.

Прогулка и рассуждения на тему нелегкой монаршей доли привели их к дверям Магической Академии Матура. Альма-матер, так сказать, половины местных академически образованных жителей, в частности и Мисара.

Академия напоминала королевский дворец больше, чем сам королевский дворец. Тонкие, изящные башенки, с молочно-розовым облицовочным камнем, соединенные тонкими мостиками переходов, с приспущенными сегодня флагами и отгороженная живой изгородью территория не оставляла равнодушным никого. Мисар, как выпускник этого учебного заведения, знал много его тайн. Например, он знал, что под живой изгородью находится чугунный кованый забор, каждый метр которого смотрел в небо острой пикой. Сквозь такой кустик не продерешься, да и сверху не каждый полезет.

Глава 4

На суше

Когда Шарата решила готовиться к поступлению в Академию, она знала, что ей это зачем-то очень надо. Но вот о том, что у нее случится перегрузка, она даже не подумала.

Сегодня она стояла в толпе таких же абитуриентов как она и тупо смотрела перед собой. За последнюю неделю она прочла очень много и теперь ее мозг это дело обрабатывал. Она никак не могла понять, что за гвалт вокруг, как на это реагировать. Целая прорва информации перемешалась у нее в голове и теперь факты смешивались и перекрещивались между собой.

Глухой гул в голове не желал утихать, не давая ни на чем сосредоточиться.

Ворота бесшумно открылись, волна молодых существ хлынула внутрь.

Внутренний двор был расчищен от всего заранее, но клумбы и кусты это не спасло: слишком много было желающих, и даже просторные лужайки внутреннего двора, похожего на парк, всех не вместили.

Шарата продолжала пытаться избавиться от гула в голове, но получалось все хуже. Она уже с трудом могла вспомнить, когда последний раз была в воде. Вчерашняя встреча с Дракетом не сопоставлялась с тем, как она его привела в Бухту.

И то, как они с Мисаром дошли до вопроса «А все ли могут отрастить ноги?» она тоже не могла никак приложить к решению вытащить на берег Дракета. События последней недели всплывали в голове фрагментарно, не желая выстраиваться в последовательность.

Например, она точно запомнила, что на шестой день на берегу ей стало не хорошо, а на седьмой начало тянуть в воду. Как она плюхнулась в воду на седьмой день она тоже помнила, но сопоставить два этих факта никак не получалось.

- Доброго дня, абитуриенты. – Голос прокатился над головами в миг притихшей           толпы. – Сейчас вы пройдете в главный зал, откуда попадете на первое испытание.

Короткое и мало что проясняющее сообщение закончилось открывшимися огромными дверьми. За ними был холл, через который поток студентов шел налево, в огромный зал без мебели. Сквозь чистые стрельчатые окна бил яркий солнечный свет – лето только вступало в силу.

- Подходим к чаше, берем шар интересующего цвета, потом в дверь, в которую тянет больше всего. – Прямо ей в ухо проговорил явно скучающий студент.

Шарата шарахнулась от него, дико оглянулась, потом смысл сказанного до нее дошел, но студент все эти перипетии пропустил:

- Подходим к чаше, берем шар… -  Говорил он в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь, но достаточно громко, чтобы его услышали.

В зал девушка вошла одной из первых, так что и чашу увидела сразу. Правда то, что она оказалась в первом ряду, она не заметила. Все стояли, будто невидимая линия их не пускала дальше, и тупо пялились на простую каменную чашу, без украшений и каких либо отличительных признаков. С такого расстояния она даже казалась пустой.

За чашей нашлось семь простых деревянных дверей, в которые полагалось проходить для начала испытаний.

Гул в голове немного утих. Достаточно для того, чтобы связно соображать и теперь морская дева начала волноваться. Но быстро себя одернула.

Никого, кто должен был дать отмашку, она не заметила, так что она просто шагнула к чаше. Шаг, еще один и третий и вот она уже смотрит на дно, где лежит шесть шаров.

Белый – лекари, красный – боевики, зеленый – бытовики, серый – защитники и обвинители, желтый – менталисты и голубой – алхимия и некромантия. Шарата вспомнила, что читала историю создания Академии, ее Устав и даже биографию основателя.

С каждым мигом в голове прояснялось, и она вспомнила, что линия действительно была. Завеса, которая снимала все заговоры с поступающих, деактивировала амулеты, а тем, на ком ничего такого не было, даровала концентрацию.

Взяла Шарата свой серый шар и тут же направилась к двери слева от центральной.

За ее спиной послышался гул голосов, но она не стала оборачиваться. Ей очень было нужно посмотреть что там за дверью.

За дверью нашелся коридор. Направо – тупик, налево - проход. Первым делом, она прошла в тупик, чтобы разжиться там заттом[1], который маняще поблескивал в углу.

Затем она двинулась вперед по коридору, чтобы найти единственную арку, ведущую в комнату, где сидели трое мужчин. Сидели они в ряд, руки всех троих были связаны.

Над их головами огненными буквами загорелось сообщение: «Одного из них надо оправдать». И все, вся информация.

- Говорить-то с вами можно? – Критически осматривая обвиняемых, уточнила Шарата.

- Нам не запрещали. – Пожал плечами тот, что по центру.

- И в чем вас обвиняют?

- Я не насиловал тех девочек! Это не я! – Тут же завыл мужчина справа.

- Жену убил. – Глухо проговорил мужчина слева.

- Ограбил городскую казну. – Закидывая ногу на ногу и пристраивая на колено связанные руки, развязно сообщил центральный.

На их внешности Шарата старалась не сосредотачиваться: она бывает более, чем обманчива.

Она припомнила, что по закону насильнику положена смертная казнь, грабителю – рудники, а убийце заключение в магической тюрьме. Не далее, чем вчера, читала.

Ей думалось, что проще всего использовать возможности родной стихии. Но проблема состояла в том, что неморские существа могут захлебнуться или может просто не подействовать. К тому же, она никогда не применяла этот метод в реальной жизни.

Пока размышляла, она ходила перед обвиняемыми. Все, кроме убийцы за ней наблюдали. Центральный осматривал ее оценивающе, как птицу на базаре, справа – сверлил ее ненавидящим взглядом.

Наконец, она решилась. Расхаживать можно долго, но сделать что-то все-таки нужно.

Она открыла отделение затта, в котором плескалось немного воды и сделала из нее шарик. На месте забранной воды тут же появилась такая же порция. Когда они с Мисаром смотрели затты в лавке артефактора, такие модели были самыми дорогими – почти золотой за штуку.

Глава 5

На суше

Дракет как раз протискивался в расселину в скале, чтобы попасть в грот. Он делал так каждый вечер всю последнюю неделю.

Иногда он выбирался на берег раньше, чтобы пройтись по пляжу. Много разговаривал с Доксом. Приятным собеседником оказался ящер, много чего рассказал о своей жизни и о мире.

Конечно, не всему стоило верить, но все равно было интересно. Ну вот кто, в здравом уме, поверит в существ, питающихся кровью – вампиров? Ну то есть, как… общаясь при этом с говорящей ящерицей, поверить можно во что угодно... но в вампиров все равно верится с трудом.

Но сегодня он оказался в гроте не одни. Там нашлись Мисар и Шарата, а еще новое лицо, доселе не виданное.

- Слушай, прочел бы ты тот справочник, который тебе Рата приволокла. - Раздраженно прошипела незнакомая девушка. – Там вполне понятно написано: у детей чешуя мягче, чем у взрослых!

- О чем спорите? – Привлек к себе внимание Дракет.

Он вылез из воды и использовал запасное платье Шараты, чтобы вытереться. Та тут же скривилась, остальные удивленно посмотрели на нее.

- Ралита хочет попробовать превратить ваших детей. Я против, потому что, скорее всего, им будет больно.

- Шарата, ты что думаешь? – Сразу уточнил Дракет.

- Я думаю, что попробовать точно нужно. И помню, что чешуя моя была совсем мягкой лет до тринадцати. Еще я думаю, что ни одного ребенка мы не заставим молчать, а значит о том, что мы делаем, очень быстро узнают. – Мрачно проговорила морская дева.

- А нам внимание ни к чему. – Согласился Дракет. – Я всю неделю перехожу из одной формы в другую. Боль при этом почти прошла. – Дракет встал на ноги. – И получается уже очень быстро. Обсыхаю, потом минут десять и все – уже ноги. – Улыбнулся.

Остальные таращились на него. Ралита смотрела особенно заинтересовано и, в конце концов, достала лекарский кристалл.

- Он полностью здоров, но он не человек.

- Почему меня кристалл определил как человека? – Шарата смотрела почти обреченно.

- Я не знаю. Но, мне кажется, стоит оставить Дракета на неделю. Заодно выяснить, отличаются ли пределы времени на суше. – Вампир смотрела на Шарату сочувственно.

- Тогда идем. – Резюмировал Мисар.

Мисару пришлось пожертвовать пустой комнатой. Ему нравилось думать, что в доме есть абсолютно пустая комната. Там так здорово думать в тишине или кричать, когда все совсем плохо, или еще что-то, чем опасно или неудобно заниматься в меблированной комнате.

Но разместить гостя было необходимо, так что Мисар просто притащил туда тахту из гостиной (по совместительству столовой и кухни) и сундук оттуда же.

Мисар, привыкший к аскетизму и минимализму, был рад и тому. Правда необходимость тахты он понял не сразу, как и сундука.

Ему, конечно, сразу предложили попробовать вздремнуть без тахты, просто подчиняясь течению, как он привык. Он даже попробовал – что тут сложного-то? В результате, Дракет все осознал.

Но вопросы задавать не перестал. Он уточнял зачем нужны все предметы, которые встречались ему на пути. Стол, стул, книжный шкаф, полка, мешочки со специями, писчая палочка, доска для вычислений, на которой Мисар мелом выписывал формулы и вообще все. Вплоть до кошки, которая преспокойно спала в углу.

Фарса глянула на него одним желтым глазом, но с места не сдвинулась.

Как только Дракет выяснил, что кошек можно гладить, он тут же захотел попробовать. Не стоило ему этого говорить. Меланхоличная Фарса оживала только на один внешний раздражитель: морские гребешки. Раз в пару недель Мисар обязательно приносил ей несколько.

Дракет, как раз употребивший их как раз перед тем, как двинуться к Запретной Бухте, вероятно, ими пах. И при его приближении Фарса сперва открыла оба глаза, потом села, а потом начала громко мяукать, недоуменно глядя на Мисара.

С ее, Фарсы, точки зрения творилось что-то очень странное: вроде медведь вот он, гребешками пахнет, но гребешков нет. Есть какой-то двуногий. Это как это так?

- Детка, прости, сегодня у меня ничего нет. Но я исправлюсь, честное медвежье. – Тон Мисара был извиняющимся.

Фарса, видимо, поняла, что лакомства не будет, и горделиво повиливая хвостом удалилась в противоположный угол.

- Медвежье? – Оживился Дракет.

- Ну зачем? – Почти взвыла Ралита.

- Идем – покажу.

На заднем дворе было много места. Потому что в доме жила семья медведей, которым часто надо порезвиться, при этом не пугая всех соседей. Так что, кроме пространства, тут была еще и высоченная живая изгородь из плотных кустов непонятной породы.

Мисар отошел шагов на десять и уступил место своей второй душе.

Морской муж, ожидаемо, шарахнулся. Но за его спиной была Шарата, которая не только не дала ему отступить, но и толкнула вперед.

Медведь стоял и никого никуда не торопил. Он ждал, пока все придут в себя.

 А в голове Дракета тем временем сложилась цепочка: если можно погладить кошку, потому что она пушистая и на ощупь приятная, то и медведя можно – он ведь еще более пушистый.

Мисар, похоже, ждал такого решения от Дракета. Он дождался, когда наивный мужчина подойдет поближе и даже руку протянет. И вот, наивный как ребенок мужчина протянул к нему руку, а Мисар как начнет демонстрировать мощь медвежьих легких в реве.

Дракет в этот раз шарахаться не стал. Он постоял, глядя на медведя огромными глазами. С тем же выражением лица развернулся и очень быстро, мелкими шажками, двинулся в дом.

Там он прошел в выделенную ему комнату и закрыл за собой дверь. Повернулся к двери лицом, да так и остался стоять, на нее глядючи огромными глазами.

- Ну вот зачем? – Укоризненно глядя на Мисара уточнила Шарата и тоже пошла в дом.