Московские гастроли

Глава 15

С момента моей палочной дуэли в «Яре» прошёл месяц. Накал событий несколько угас, всё постепенно вошло в более спокойную колею. Моя известность, как исполнителя медленно, но верно набирала обороты. Этому в немалой степени поспособствовали статьи дружественных мне репортёров, которые периодически публиковали очень тёплые статьи. За что, естественно, я не забывал благодарить своих доброжелателей со стороны прессы небольшими, но весомыми подарками. Инцидент с дуэлью, они представили в виде маленькой дружеской потасовки на спор. Я попросил, так как с военными мы помирились – и освещение их поведения в негативном ключе моему реноме бы только помешало.

Так вот у меня появились поклонники – и поклонницы, которые регулярно появлялись в ресторане ко времени моих выступлений. Если так пойдёт дальше, то после новогодних праздников, можно будет задуматься об организации специальных концертов.

Порадовал персональный стряпчий: в городской Думе утвердили Устав нашего спортивного общества. Первым делом поместил объявление в газетах: от имени общества объявил о сборе средств на организацию детской спортивной площадки для детей рабочих на Пресне. К удивлению, денег набралось прилично, хватило на полноценный каток с вечерним освещением. Каюсь, информацию о том, что на Пресне следующим летом одно из физкультурных общественных объединений Москвы построит детскую площадку, которую будут посещать более двухсот детей – запомнил из будущего. Так что, просто опередил события.

Вторым хорошим известием, был отчёт, что нашу усадьбу на окраине города почти полностью отремонтировали. И теперь у нас есть место, где можно тренироваться и проводить собрания. Официально усадьба станет местом дислокации для спортивного общества, а неофициально местом собраний и обучения обновленной партии социалистов-революционеров.

Но, самым приятным было то, что я наконец-то научился боле менее писать чернильным пером и не ставить кляксу после первого же слова. То есть после подписи. Всё остальное всё равно буду чиркать карандашом. Потратив неимоверные усилия (душа сопротивлялась, как могла) выучил правила применения дореволюционной орфографии. Дальше – дело за практикой.

Начал обучаться танцам. Не позориться же на балу? Вдруг пригласит какая-нибудь миленькая крошка? А если серьёзно – бал, часто является статусным мероприятием. Тут дело пошло легче. Пластика тела у меня была прокачена ещё в прошлой жизни. А там она была развита чуть ли не до высшего уровня. Хоть сейчас на вполне приличном уровне могу продемонстрировать базовую форму из каратэ, чан цюань или тайцзи.

Суровая тётка в старомодном капоте уже третий день мучила меня непонятной наукой «поведения приличного молодого человека в светском обществе». Не так стоишь, не там сидишь! Боже, как вы подходите к даме! Вы думаете, она пиратский корабль, а вы королевский корвет, что берёт её на абордаж? Зачем вы схватили вилку? Если вы собрались на дуэль, то там применяют шпагу! А рыбу, молодой человек, кушают руками. Как там говорили мои польские предки по отцовской линии, сосланные в Сибирь за восстание против русской власти? Пся крёв! Курва! Но, дело знает…

Тяжела жизнь попаданца. Опять приходится многому учиться. Посему смотреть на отремонтированную усадьбу приехал в тяжёлом настроении. Нет, сделали всё неплохо. Двухэтажное здание внутри было тщательно убрано. Никаких строительных недочётов, или мусора не нашёл. Хотя, искал тщательно, соответственно настроению. Нет ничего! Это вам не СССР, где жильё бесплатно, а потому ремонт на от…бись! Была там такая фишка, хотя и хорошего хватало, конечно. Пожал руку, потеющему под моим тяжёлым взглядом подрядчику.

- Всё отлично! С меня бакшиш! Ну, премия за хорошую работу.

Вместе со мной на осмотр нашей новой резиденции пришли мои товарищи по партии. Народу ощутимо прибавилось. Насчитал аж тридцать девять человек. Планировалось небольшое собрание и фуршет. Пока я осматривал помещение, в зале для собраний шумно распоряжалась Сара. Народ активно расставлял, недавно заказанные столы, стулья и скамейки.

Коротко поздравил собравшихся с радостью обретения первого партийного помещения. Напомнил о конспирации. О том, что собираться будем под видом спортивного общества, посему всем необходимо стать его действительными членами. Про себя подумал, что охранку и жандармов всё равно обмануть не получится, но рассчитывал договориться. Всё равно, на ближайшее время ничего противозаконного не планировалось.

Чуть дольше времени потратил на маниловщину, обрисовал самые радужные перспективы ближайшего будущего. Смотрю, народ впечатлился.

А теперь главное. Ни что так не сближает чем общие дела и праздники. В ту же нишу попадают герои и примеры для подражания.

- Товарищи,- ощутимо построжел мой голос.

- Все мы знаем, как тяжело приходится нашим братьям и сёстрам, пострадавшим за дело революции. На своём праведном пути за народное счастье, им пришлось пройти через нелёгкие испытания. Тяжка их доля, нелегко им нести свой крест. Но, тем более горячую поддержку получают они в наших сердцах, их верных и преданных соратников по партии.

Все вы знаете имя одной из героинь русского народа, члена нашей партии социалистов-революционеров - Марию Спиридонову.

16 января 1906 года в город Борисоглебск прибыл Гавриил Николаевич Луженовский. Он был доволен своей работой. По приказу тамбовского губернатора, сей господин беспощадно усмирял крестьянские бунты. Казаки славно порезвились, часто ведя себя на русской земле как на вражеской территории. Безоружные крестьянские толпы расстреливали из пушек. Луженовский знал, что эсеры приговорили его к смертной казни. Его окружала значительная охрана из полиции и казаков. Но на молодую хорошо одетую девушку она не обратила внимание. Мария Спиридонова успела выстрелить в советника губернатора пять раз, прежде чем её обезоружила охрана.

«Обалделая охрана опомнилась, вся платформа наполнилась казаками, раздались крики: «бей», «руби», «стреляй!» Когда увидела сверкающие шашки, подумала, что пришел мой конец, и решила не даваться им живой в руки. Поднесла револьвер к виску, но, оглушенная ударами, упала на платформу. Потом меня за ногу потащили вниз по лестнице. Голова билась о ступеньки…»

Марию подвергли издевательствам и сексуальному насилию.

«В камеру в 12 или 1 час дня пришел помощник пристава Жданов и казачий офицер Аврамов; я пробыла в их компании, с небольшими перерывами, до 11 часов вечера. Они допрашивали и были так виртуозны в своих пытках, что Иван Грозный мог бы им позавидовать. Ударом ноги Жданов перебрасывал меня в угол камеры, где ждал меня казачий офицер, наступал мне на спину и опять перебрасывал Жданову, который становился на шею. Они велели раздеть меня донага и не велели топить мерзлую и без того камеру. Раздетую, страшно ругаясь, они били нагайками (Жданов) и говорили: "Ну, барышня (ругань), скажи зажигательную речь!" Один глаз ничего не видел, и правая часть лица была страшно разбита. Они нажимали на нее и лукаво спрашивали: "Больно, дорогая? Ну, скажи, кто твои товарищи?"

«Я часто бредила и, забываясь, в бреду, мучительно боялась сказать что-либо. В показаниях этих не оказалось ничего важного, кроме одной чуши, которую я несла в бреду.

Придя в сознание, я назвала себя, сказала, что я социалистка-революционерка и что показания дам следственным властям; то, что я тамбовка, могут засвидетельствовать товарищ прокурора Каменев и другие жандармы. Это вызвало бурю негодования: выдергивали по одному волосу из головы и спрашивали, где другие революционеры. Тушили горящую папиросу о тело и говорили: "Кричи же, сволочь!" В целях заставить кричать давили ступни "изящных" - так они называли - ног сапогами, как в тисках, и гремели: "Кричи!" (ругань). - "У нас целые села коровами ревут, а эта маленькая девчонка ни разу не крикнула ни на вокзале, ни здесь. Нет, ты закричишь, мы насладимся твоими мучениями, мы на ночь отдадим тебя казакам... И грубое объятие сопровождалось приказом: "Кричи". Я ни разу, за время битья на вокзале и потом в полиции, не крикнула. Я все бредила».

Надругательство над Марией Спиридоновой вызвало массовое возмущение. Эсеры решили наказать насильников. Тамбовский губернский комитет социалистов-революционеров приговорил ее мучителей к смертной казни. Палачей-насильников расстреляли наши товарищи.

Симпатии многих тюремщиков были на стороне Спиридоновой. Часовые, охранявшие камеру, тайком передавали сестре её письма. Та смогла найти журналиста, что сумел их опубликовать под вымышленным именем. О Спиридоновой узнала вся страна. В ночь перед судом Мария написала:

«11 марта суд и смерть. Осталось прожить несколько дней. Настроение у меня бодрое, спокойное и даже веселое, чувствую себя счастливой умереть за святое дело народного освобождения. Прощайте, дорогие друзья, желаю жить в счастливой, освобожденной вашими руками, руками рабочих и крестьян, стране. Крепко жму ваши руки» .

На суде Спиридонова назвала причины, по которым стреляла в Луженовского. Партия решила отомстить за крестьян. Пострадавших от его зверств.

«Я взялась за выполнение приговора, потому что сердце рвалось от боли, стыдно и тяжко было жить, слыша, что происходит в деревнях по воле Луженовского, который был воплощением зла, произвола, насилия. А когда мне пришлось встретиться с мужиками, сошедшими с ума от истязаний, когда увидела безумную старуху-мать, у которой пятнадцатилетняя красавица-дочь бросилась в прорубь после казацких «ласк», то никакая перспектива страшнейших мучений не могла бы остановить меня от выполнения задуманного».

12 марта 1906 состоялась выездная сессия Московского военного окружного суда. Адвокатом был 36-летний присяжный поверенный, впоследствии депутат Государственной Думы Н. В. Тесленко. Он закончил свою речь словами: „Перед вами не только униженная, больная Спиридонова. Перед вами больная и поруганная Россия“.

Но ни ее слова, ни общественное мнение, ни красноречие адвоката не повлияли на решение суда, Мария Спиридонова была приговорена к смертной казни через повешение. Позже приговор был заменён на бессрочную каторгу.

(Через долгих одиннадцать лет, её освободила Февральская революция. Тамбовские крестьяне молились за неё в специально поставленной часовне во имя Марии Египетской. Останки Луженовского в 1917 году они вырыли из могилы, сожгли и развеяли по ветру).

Поэт Максимилиан Волошин посвятил героине стихи:

На чистом теле след нагайки,

И кровь на мраморном челе.

И крылья вольной белой чайки

Едва влачатся по земле…»

Посмотрев на напряжённые лица своих слушателей, удовлетворённо покачал головой. Пожалуй, мне удалось задеть их сердца за самые чувствительные струны. У девушек на глазах выступили слёзы.

- Подвиг Марии навсегда останется в нашей памяти, как образец бескорыстной отваги и высокого самопожертвования. А теперь я хочу обратиться к присутствующим здесь мужчинам.

- Товарищи, давайте сделаем так, чтобы больше не одна девушка не брала в свои нежные руки боевое оружие. Пусть это будет нашим, исконно мужским делом.

Парни, коих присутствовало подавляющее большинство, одобрительно зашумели. Пара - тройка недовольных женских голосов смотрелись незначительным диссонансом. На этой оптимистической ноте, я закончил свой спич.

А потом был фуршет. Ничто так не сплачивает людей, как совместная еда и пьянка. Последняя была в меру, но присутствовала в качестве необходимого зла. После моей зажигательной речи народу было необходимо немного расслабиться. Потом, мы ж не сектанты какие-нибудь. Это у них сухой закон плюс десятина.

Один из парней, Егор, вспомнил я его имя, отозвал меня, чтобы сообщить какую-то личную информацию. Одевшись, мы вышли на улицу.

- Сергей Николаевич, не знаю с чего начать,- притормозил парнишка.

- Смелее, соберись…- подбодрил парня.

- По всей видимости, у нас в группе провокатор. В смысле, агент охранки или жандармов.

- Кто? Это точно, вообще? Доказательства имеются?

- Прямых нет. Так, видели его…с человеком, похожим на одного из полицейских чинов. Самого подозреваемого вы вряд ли запомнили. Он только на первой встрече был. Фамилия – Корольков.

О! Почему я не удивился? Знаковая фамилия. Корольков – птичка певчая.

- Ладно, без моего ведома ничего не предпринимайте. Так, последите осторожно. Всё понял?

- Да. Тут ещё… Человек нам на Хитровке повстречался. Странный немного. В возрасте. Похоже бывший военный. Тамошних Иванов, как котят раскидал. Вроде офицер, а не похож. Спеси в нём нет, дворянской. Молчанов Анатолий. Отчество не спросил, извиняюсь.

- Офицер, говоришь? Боевой, да без спеси? Приводи, нам такие нужны.

Неспешно прогуливаясь, за разговорами мы дошли до полуразрушенного здания на заднем дворе усадьбы. Что-то втемяшилось мне в голову, связанное с подвалом под этими руинами.

- Слушай, а у тебя свечки, случайно нет?- без особой надежды спросил я Егора.

- Свечки нет, фонарик есть. Электрический,- пояснил он на мой недоумённый взгляд.

- А что такое уже придумали?- метровыми буквами было, наверняка, написано у меня на лице. Усилием воли, сдержал готовый вырваться вопрос.

- Сойдёт. Пойдём в подвал заглянем, хочу одну версию проверить.

Спустившись вниз, мы быстро нашли искомое место. Крест, процарапанный в кирпиче, на уровне головы. Нечто подобное, я изобразил в 1570 году, когда моё сознание гостило в теле предка Захара Бокова. Правда, данное стильное изображение совсем не походило на мои тогдашние каракули. Но, Остапа уже понесло.

- Егор, у тебя друг надёжный есть?

- А как, же Яков Колосов, да вы знаете…

- Не важно, беги за ним, веди сюда. По дороге зайдите в чулан, рядом с дворницкой, возьмите там лом и кирку. Вроде, от строителей остались…

Через двадцать минут, мы аккуратно вскрыли стенку. Меня поначалу, не смутило, что проём оказался гораздо больше чем я помнил.

Но, когда, за тонкой стенкой показалась не мелкая ниша, а целая, пусть маленькая, а комната, понял, что что-то пошло не так.

Посреди комнаты, на пыльном каменном полу стоял здоровенный сундук. На стене, справа от входа, можно было различить останки скелета, когда-то прикованного к стене. Мне на эти мелочи обращать внимания было некогда, фильмов - ужасов в юности насмотрелся достаточно. А вот мои спутники резко притихли, начав часто креститься, они забормотали молитвы.

Меня же, кроме содержимого сундука ничего не интересовало. Скинув крышку, обнаружил сверху какую-то ветошь, по всей видимости, когда-то бывшею мехами. Выбросив ошмётки, радостно улыбнулся. А – то! Сундук был наполовину наполнен монетами и изделиями из драгоценных металлов. Серьги, кольца, браслеты из золота, соседствовали с массивными подсвечниками и кубками из одноимённого металла. Обернувшись к заворожено уставившимся на это огромное богатство парней, сказал:

- Это мы удачно зашли. Радуйтесь, товарищи. Сегодня партийная касса, изрядно выросла в размерах.

Помолчав, добавил:

- Надеюсь, никому не надо напоминать, что язык нужно крепко держать за зубами. Болтливые, они, обычно, заканчивают свою жизнь плохо…

Парни энергично закивали…- Понятливые, однако.

Проводив остальных, всю ночь перетаскивали ценности в одну из гостевых комнат на втором этаже главного здания. Вместе с Егором остался ночевать. Оставить без охраны этот неожиданный подарок судьбы, было бы величайшей глупостью. Якова отправил в гостиницу, с наказом передать Коле Маленькому, быть к утру на объекте. Сменить то меня надо. А больше, особо доверять пока некому.