Морская тайна (Рисунки Л. Смехова)

Глава девятнадцатая
ГИБЕЛЬ «КРЕПОСТИ СИНЕГО СОЛНЦА»

В темноте, схватившись за руки, Андрей и Нина безмолвно стояли позади боцмана. Надежда на спасение исчезла. Под ногами плескалась вода, и жутко прозвучал голос Бакуты. Он понимал всю безнадежность положения, но все еще старался казаться невозмутимым.

— Откликнись, Алендорф! Я отыщу тебя, дьявол! — тяжело дыша, гремел он. — В последний раз!.. Отзовешься ты или нет?

Напрасно друзья ожидали ответа. Предатель скрылся.

— Где его сыщешь? — сказал боцман. — Ни зги не видать. Надо вернуться в салон, может быть, найдем фонарь или спички.

Но не успели моряки сделать и шагу, как поразительное явление остановило их.

Темнота рассеялась. Волнующийся изумрудный свет отразился на стеклах кабин. Внезапно вся площадка озарилась зеленым сиянием, и под куполом зашевелились огромные тени. Не понимая, откуда идет свет, друзья перегнулись через перила и увидели сотни светящихся рыб.

С каких таинственных глубин появились эти неведомые существа? В черной воде, как искры, вспыхивали тысячи микроскопических точек. Они кружились сверкающим роем, точно собравшись на сказочный праздник, и зеленые фосфорические огни поднимались все выше и выше.

Неожиданно сверкающий хоровод разлетелся во все стороны. На мгновение ночная тьма снова окутала площадку и онемевших людей. И вдруг ярким синим заревом окрасилась вода. Под ногами моряков проплыли прозрачные круглые рыбы-чудовища с выпуклыми глазами и шевелящимися усами. Они, эти рыбы, были точно из стекла и горели синим пламенем. Моряки окаменели от того, что представилось их глазам, по Бакута, который никогда ничему не поражался или по крайней мере делал вид, что для него не существует тайн, немедленно воспользовался чудесным светом, чтобы продолжать розыски Алендорфа.

Достигнув противоположного конца площадки, друзья наткнулись на винтовую лестницу. Взобраться наверх было делом одной минуты, и… они едва не наступили на скорчившегося Алендорфа. Прикрыв полой изорванного кителя карманный электрический фонарь, очевидно подобранный им в каюте капитана, Алендорф притаился, как мышь, и при виде моряков помертвел, не в силах разжать оцепеневший рот.

Не говоря ни слова, с сопением, напоминавшим рычание льва, боцман презрительным пинком поднял его на ноги, отобрал фонарь, и друзьям все стало понятно. В железной стене зияло огромное, как сводчатый туннель, отверстие. И к самому отверстию была подведена спущенная на блоках карликовая подводная лодка.

— Собирался утекать? — отрывисто бросил боцман. — Великолепно. Сейчас мы тебе поможем. Но сначала ты отправишься к рыбам…

— Пощадите! — взмолился Алендорф, пытаясь схватить боцмана за руки. — Господин Бакута, вы не сделаете этого… Я, я… все равно не мог бежать!..

— И ты еще смеешь говорить…

— Но она, эта подлодка, только для одного…

— На одного? Прекрасно! Во всяком случае не ты…

— Обождите, последнее слово! — вцепившись в грудь боцмана, прося пощады, вскричал Алендорф. — Тут есть подводный электрокатер. Если вы поклянетесь, что вы возьмете меня…

— Посмотрим, — перебил боцман, — как бы там ни было, теперь ты не уйдешь из моих рук.

Раньше чем Алендорф мог повторить свою мольбу, боцман, подняв над головой фонарь, осветил висевший на стальных тросах катер. Голубой катер, по форме походивший на миниатюрную подводную лодку, по конструкции был неизвестен даже такому бывалому моряку, как Бакута. Но старик понял, что в гигантской трубе заключен выход, и первым долгом он отвел в сторону лодку, на которой намеревался бежать Алендорф. Следующим делом было опустить вниз катер. Здесь на помощь Бакуте пришел его опыт такелажника. Ухватившись за свисавший с катера канат, он взобрался наверх; сразу же завизжали блоки, и опустившийся катер был введен под своды гигантской трубы, на место убранной лодки. Что предпринимать дальше, боцман не знал.

— Сколько человек помещается в катере? — спросил он. — Как выбираются отсюда?

— О, в этом катере уместится человек десять, — обрадованный надеждой на спасение, глотая слова, ответил Алендорф. — Аккумуляторы заряжены. Если вы меня не оставите… Без меня вы…

— На борт! — скомандовал Бакута и швырнул Алендорфа на покатую палубу катера.

— Обождите! — молниеносно отвернув в палубе люк, прокричал воспрянувший духом немец. — Спуститесь в кубрик, мне еще нужно…

Бакута, безмолвным жестом приказав Андрею и Нине сойти вниз, остался на палубе. Не сводя настороженного взгляда с Алендорфа, боцман наблюдал, как тот повернул к стене колесо, похожее на штурвал, и тотчас массивный щит прикрыл отверстие трубы. Сломя голову Алендорф кинулся на палубу. Успев крикнуть: «В кабину!» — он свалился на голову Бакуты, молниеносно задраил люк, и в тот же момент впереди автоматически открылся забортный щит. В громовых раскатах сжатого воздуха катер, как снаряд, вылетел в океан.

Неизвестно, сколько времени и на какой глубине несся катер, выброшенный воздушным напором, но, очевидно, он не мог долго оставаться под водой. В течение минуты он несся пока еще по инерции. Алендорф, включив электричество, занял рубку управления, и маленькое судно, вздыбившись, помчалось наверх.

Не отрывая взгляда от циферблата, Алендорф сквозь зубы бормотал:

— Восемьдесят… шестьдесят… тридцать метров!..

Наконец бегущая стрелка остановилась.

— Стоп! — самому себе скомандовал он и, повернувшись к боцману, прохрипел: — Можете открыть люк…

Как описать волнение и восторг людей, которые полгода томились на дне и наконец увидели лиловое утреннее небо!

Солнце…

Ослепленные, онемевшие люди восхищенно смотрели на восток, забыв про тяжкие дни страданий в неволе.

Тихие, спокойные воды с каждым мгновением меняли цвет. В голубом воздухе зари совсем близко вырисовывалась мрачная, черная скала мертвого острова.

— Ура! — воскликнул боцман, отрывая лоскут рубахи и размахивая им, как флагом. Но в этот момент катер рванулся, и друзья едва устояли на ногах. — Спасены! — размахивая лоскутом, вновь провозгласил Бакута, и торжествующий крик старика подхватили его ликующие друзья.

Но Алендорф не разделял радости наших моряков. Лицо его вновь побледнело, и он опять задрожал всем телом:

— Японцы близко… Они, наверно, дожидались конца! Они видят нас, и… и… они нас потопят.

— Полный ход! — скомандовал боцман.

Алендорф перевел рычаг, и катер понесся, взметая метель брызг и пены. Ветер хлестал по лицам, и, схватившись за руки, моряки испытывали невыразимое счастье.

— Возьмитесь за руль, — в изнеможении опускаясь на колени, прошептал Алендорф. — Так держать!

— Есть так держать! — по привычке гаркнул боцман и, спохватившись, добавил: — Но помни: ты здесь не командир…

— Спасены!.. Живем! — всхлипнул Алендорф и залился бессмысленным смехом. Гладя себя ладонями по щекам и переводя взгляд с Бакуты на Андрея и Нину, он проговорил: — Спаслись, все спаслись! Что бы вы делали, если бы не Рихард Алендорф! Он спас вас… Он…

Бакута строго повернул голову. Этого было достаточно, чтобы Алендорф умолк. С жалкой улыбкой он поспешил добавить:

— О нет… нет… я не забуду вашего участия, добрые советские моряки…

И, как бы стараясь оправдать свое присутствие, он с удвоенной энергией принялся возиться у приборов управления.

— Присматривайся, — приказал боцман Андрею, — постигай технику. Назначаю тебя комиссаром.

В катере оказался аварийный запас продовольствия для десятка людей, но вода быстро портилась. Впрочем, это обстоятельство не вызывало тревоги. Боцман изучал карту, выбирая направление. Близко находились Гавайские острова.

По его предположениям, до острова было не больше двадцати часов пути. Но Алендорф затрясся от страха. Он словно обезумел, доказывая опасность такого решения, и соображения его имели серьезные основания.

— Японцы потопят нас, — уверял он. — Если только они заметят наш катер… О, они, несомненно, находились там, чтобы убедиться в гибели «Крепости». Да, да… они видели нас… Наверное, они преследуют нас… и потопят…

— Но Гавайя близко…

— Нетрудно догадаться, что мы возьмем курс на Гавайю.

— У нас должен быть лишь один курс… курс норд…

Бакута неохотно согласился. В полдень боцман убедился, что Алендорф волнуется не без причины.

Алендорф замедлил ход, взял бинокль и долго пытливым взором обводил горизонт.

— Боцман! — внезапно роняя бинокль, вдруг вскричал он. — Смотрите. Скорее возьмите…

— Я и без бинокля вижу.

— Дым!..

— Идет судно…

— Корабль… идет за нами!

И действительно, чуть заметный дым поднимался из-за горизонта.

— Японцы! — в ужасе закричал Алендорф. — Господин Бакута, вы ведь знаете, что здесь не ходят суда!

— Не ходят… Это так… — подтвердил Бакута. — Однако, — беря бинокль, усомнился он, — ведь это купец…

— Что ж из того? На торговых судах японцы доставляли к острову все необходимое для базы! И сейчас командир с офицерами перебрались…

— В таком случае им не угнаться за нами, — убежденно ответил боцман, — с этого катера мы покажем конец любому торговому судну.

— О, вы правы! — подхватил Алендорф, — В быстроте — наше спасение.

И катер, вздымая столбы воды, полетел на север. Дым исчез из виду. О, если бы наши друзья знали, что это за пароход и кто в эти минуты стоял на его палубе, отыскивая в океане остров и скалу!

Неисчислимое количество раз Алендорф менял курс. Трое суток катер мчался в океане. Всюду Алендорфу мерещились перископы, временами он успокаивался и мучительно стонал:

— О боже, что со мной делается!

И вдруг опять вскакивал с криком. Под клочьями кителя трепетало его бледное тело.

— Слышите! Слышите! Кто-то плывет за нами!

К концу третьих суток от жары вода испортилась и стала непригодной для питья.

— Надо идти к земле, — решительно заявил Бакута, — смешно было бы теперь погибать.

Не слушая Алендорфа, он лично произвел исчисления и определил приблизительное местонахождение катера.

— Как я полагаю, — заключил он, — ближе всего от нас мексиканский берег. Не больше пятнадцати часов ходу. Идем в Мексику!

…В десять часов утра 21 мая показался мексиканский берег.

Боцман вовремя взял в свои руки штурвал, катер благополучно миновал прибрежные камни, и с левого борта открылся узкий залив.

Изнемогая от жажды, Алендорф, повиснув на борту, хрипел:

— Воды… Воды…