Мороз

Глава 9. Городские тайны

Катерина склонилась над разорванной пулями тушей:

– Фу, отвратительно, – скорчилась она. – Даже не скажу, парень это или девка. Калибра не пожалели.

– Просто идите за мной, – Аркус почти бежал, увлекая девушек за собой в коридор.

– Ну, куда спешишь?

– Просто быстрее! – рявкнул он.

Через общую комнату Дара плелась за остальными чуть не на ощупь, смотря ровно перед собой и обходя высохшие черные лужи. Ее предупредили, что виды в лаборатории – далеко не горные пейзажи. Когда она только ступила в коридор, то уже здорово отставала от остальных.

– Сюда, новенькая, не мельтеши! – крикнула Катерина с другого конца, а затем со смешком добавила: – Тебе это понравится.

Трехмерной карте Дара полностью доверяла и после третьего светлого "оазиса" повернула направо. Уже увидев труп девушки, она по инерции занесла ногу в шаге, но вовремя остановилась и с криком отскочила назад.

– Мы здесь, – окликнул со спины Аркус.

– Потом трупаки рассмотришь, – очередная шпилька Катерины осталась без внимания. За пару месяцев совместной работы Дара поняла, что это лучший выход.

Впереди высилась широкая металлическая дверь. Судя по сколотым вмятинам и выпирающим холмикам от пуль, стреляли в нее с обеих сторон. На полу пара капель крови, но больше ничего примечательного.

– Что я не понимаю? – спросила Дара.

– Ты же проходила курс знакового письма? – получив отрицательный кивок, Аркус продолжил: – На случай обмена все его проходят. Ладно, над дверью написано "Экспериментальная комната № 2. Биофизическая лаборатория". Как тебе?

Дара округлила глаза от удивления, но быстро подавила смятение и продолжила спокойно и с холодком, будто подражая Катерине:

– Не просто так папоротники вымахали. Я догадывалась.

Из-за трещины в стене дверь оказалась зажата и на толчки не поддалась. Тогда Аркус приложил ее ногой в районе замка. Проскрипев, дверь подалась вперед и рухнула, подняв густое облако соляной пыли, тут же налипшей на стекло шлема. Путь в экспериментальную комнату свободен.

Аварийного освещения внутри не было – пришлось включить фонари на полную яркость. Даре померещилось, что за соляной завесой что-то шевельнулось. Предупредить она не успела.

Аркус уже шагнул внутрь.

Прогрохотал выстрел. Пуля с хрустом вошла в стену, обрызгав Дару каменными осколками. Катерина, взвизгнув, присела. Аркус отпрянул и, оступившись о поваленную дверь, упал на спину.

Пару секунд затишья все трое вглядывались в проход. Внутри кто-то шаркал по полу, но никого не было видно.

Из соляного облака вышел человек. Его синий скафандр вымазан в крови, своей или чужой – непонятно.

Аркус попытался подняться, но уперся лбом в дуло серебристого пистолета.

– Кто… Такие… – спросил выживший на чистом русском диалекте. Слова давались ему с трудом, а сквозь экран его шлема просматривалось мертвенно-бледное лицо и болезненно-впалые глаза.

– Тише. Мы из спасательной экспедиции, из Иркутска. Меня зовут Аркус. Ты не ранен? С нами врач. Дай я только встану, и мы осмотрим тебя. – поднимаясь, он потянулся дрожащей рукой к АМК на поясе и, кажется, приготовился к рывку.

– Плохая идея. Убери пистолет. Сюда уже идут остальные, – Дара говорила выжившему, но боковым зрением заметила, как истинный адресат ее слов не стал совершать ошибку.

Пистолет вдруг выпал из рук выжившего. Сам он зашатался, прислонился спиной к стене, тяжело дыша, и медленно сполз вниз.

– Еще раз. Как. Глупо, – он оскалился в довольной улыбке и повалился на бок. Аркус подхватил его голову:

– Катя, скорее ИМК и врачей сюда! На корабле пусть готовятся!

Соляная пыль осела, и Дара заглянула в экспериментальную комнату. В центре высилась гора тел, изорванных пулями. Сверху их придавила металлическая туша бойца в ИМК. Кто-то смог добраться до его единственной уязвимости – стыка между шлемом и металлическим корпусом, где горло было открыто.

– Кто вообще мог завалить такого? – прошептала Дара.

***

"Вошли в зону турбулентности. Привяжите выжившего покрепче", – раздалось из колонок. "Снежинку" тут же тряхнуло.

Один из врачей пробрался к носилкам из натянутой на пружинный каркас синтетической ткани и затянул покрепче ремни на бедрах и груди выжившего, оставив руки лежать свободно, проверил капельницы и сел обратно на место. Час назад спасательная экспедиция закончилась.

На этот раз рядом с Аркусом сидела Дара и нервно покачивалась в кресле, шептала:

–Карты записей выгорели, Ядро Нью-Дзина вместе с ними. А что, если с Охотском было то же самое? Аркус, я боюсь потерять мой новый дом. Просто погиб город, и никто не знает, как так вышло. Всем плевать!

–Мы узнаем, – Аркус указал в сторону носилок.– Когда он проснется, то будет полезнее любых карт. Долетел бы.

– Пусть попробует не долететь, – Дара бросила недобрый взгляд на спящего мужчину на носилках. – Если бы этот маньяк не вырубился, то мертвыми нашли бы нас вместе с остальными трупами в чертовой лабе. Сам ведь так говорил.

– Я сказал только то, что он был напуган и пытался защититься. – Аркус заговорщически понизил голос, чтобы только Дара могла слышать. – К тому же нам вдвойне повезло, что он работал в Биофизической. Не знаю, на каком они этапе, но ты сама видела те папоротники.

– Они могли просто взять одинаковое название.

– Нет. В той экспериментальной комнате пол был усеян стеклянными осколками от их "террариума". В лабораторных складах мы нашли огромную кучу земли, газоанализаторы и кластеры с семенами. Дважды два прикинуть не сложно. Так что будем молиться, чтобы он долетел и рассказал, что знает.

Выживший вздрогнул всем телом, поднял левую руку, насколько позволяли ремни, и ударил себя кулаком в грудь.

– Долечу, – его глаза медленно открылись.

Врач, что следил за выжившим, удивленно покачал головой:

–Черт знает сколько сидел с пулей в пузе, так еще и очнулся через час. Ну, герой, – последний слог он тянул особенно долго. – Не смотри так испуганно, мы тебя прямо на борту прооперировали, тут теплая комната есть. Мы, кстати, сейчас в Иркутск летим.

– Воды, – спокойно попросил выживший. Через минуту – опустошенная пол-литровая фляга лежала в стороне. – Я Толиман. Там, в лаборатории, вы ведь забрали его? Забрали Скворца? – язык плохо его слушался, а голос местами слетал в надсадный шепот.

Аркус смекнул, в чем дело, и протиснулся через узкий салон к носилкам:

– Если ты про ту коробку, от которой фонит волной пятьдесят пять, то да, она в грузовом отсеке.

Толиман довольно кивнул, откинул голову на подушку и тут же заснул.