Моров

Глава 3

Хорошо быть дворянином. Что бы ни произошло, мое слово против слова неблагородного сословия будет всегда котироваться выше. Не то чтобы я собирался этим злоупотреблять, но в данном случае со мной разговаривают на свободе, а не в отделении как раз потому, что я — дворянин. Так бы неизвестно, какими путями шло правосудие.

А теперь — атака простолюдина на дворянина это всегда бунт. А за него легких последствий не существует, там минимальное наказание — пятнадцать лет каторги. И не просто исправительной колонии, где у преступника есть не только шансы на возвращение к свободной жизни, но и возможность развить свои незаконные навыки от старших товарищей.

Каторга в Российской Империи — это урановые шахты, например. Ну или другие схожие по вредоносности работы. Вернуться с каторги уже само по себе достаточно сложно, а вести после нее полноценный образ жизни — нереально в принципе.

— Итак, вооруженное нападение группой простолюдинов на дворянина, — подвела итог Антонина Владиславовна, заканчивая записывать мои показания. — Вы поступили очень благородно, заступившись за девушку, подвергшуюся нападению, Иван Владимирович.

На последней фразе она улыбнулась мне совсем иначе, чем прежде. Не совсем симпатия, но легкий намек на то, что я не вызываю отвращения, я уловил.

— На моем месте так поступил бы любой благородный человек, — ответил я, прокручивая в руках чашку с заново налитым чаем. — Кодекс дворянской чести обязывает нас выступать защитниками всех, кто несправедливо подвергается агрессии. К тому же на обоих бандитах я заметил татуировку банды и прекрасно понял, что простой демонстрацией способностей их не отпугнешь.

— Да, вы правильно сказали, — качнув головой, подтвердила сержант, заглядывая в свои записи. — И Станислав Щемец, и Сергей Волжский — оба состоят… состояли в банде «Дикие кабаны», — сообщила она. — К сожалению, до сих пор им удавалось уходить из зала суда без обвинения.

— Высокие покровители? — предположил я.

— Да, Иван Владимирович, — вздохнула сержант. — К сожалению, полиция не всесильна.

Я промолчал, и так все понятно.

На самом деле крупных и сильных банд не так много в столице, но каждая держит свою часть города. И у каждой имеется некий выгодоприобретатель, который и выводит свои криминальные элементы от удара. Делается это, разумеется, неофициально, чтобы государство при всем желании не смогло подтвердить, кто именно стоит за бандой. Ну и сами авторитеты тоже понятия не имеют, кто им платит на самом деле.

Мой отец не раз сталкивался с этим явлением, когда деятельность преступных группировок проходила по вопросам Службы Имперской Безопасности. Нам домой поступали несколько раз угрозы, пока Владимир Александрович Моров не явился на встречу с главарем в одиночку. Вышел после беседы он тоже один, неся голову криминального авторитета за волосы. Все подручные главаря, оказавшиеся в ту ночь у своего босса, остались лежать в пылающем особняке.

Больше дорогу переходить нам никто не решался.

— Что же, на этом у меня все, Иван Владимирович, — произнесла сержант, поднимаясь из-за стола. — От лица полиции Российской Империи выражаю вам благодарность за спасение гражданского лица.

Я спокойно кивнул и, сделав последний глоток, тоже встал. Вытащив из бумажника несколько купюр, придавил их чашкой и направился к выходу.

Напарник Антонины Владиславовны, все это время говоривший со спасенной мной владелицей ресторана, оставил ей свою визитку и, бросив на меня внимательный взгляд, поспешил за Ждановой.

Я проводил сержанта взглядом, откровенно любуясь ее фигурой, обтянутой полицейской формой. Что ни говори, а портной, который ее придумал, знал толк в женской красоте. Приталенный китель, юбка до колена, высокие сапожки.

— Еще раз спасибо вам, — произнесла хозяйка заведения.

Настроение приподнялось. Что уж скрывать, сделать полезное и доброе дело — всегда приятно. Даже мысли о том, что кто-то свистнул мой ноутбук, уже ушли. И вспомнил я об этом, только когда сел на мотоцикл.

Больше никаких планов на день у меня не имелось. Так что, надев шлем, я выехал с парковки и поехал прямиком в особняк.

А оказавшись дома, припарковал аппарат в гараже и, поднявшись в свои покои, включил компьютер. Пользоваться этим чудом техники было просто, пожалуй, я бы и без памяти Ивана разобрался, как тут и что управляется. В любом случае до поздней ночи я занимался тем, что штудировал законы Российской Империи и каталоги предлагающихся в продажу артефактов.

Заодно, разумеется, все это время запускал циркуляцию магии в единственном узле. Поглощенная эссенция у ресторана снова ничего толком мне не прибавила. Резерв уже достаточно большой, чтобы попросту не замечать этих капель. Все-таки многого из простецов не выжмешь.

Итак, для открытия любой торговой точки по продаже артефактов требовалось сдать экзамен в Службе Имперской Безопасности. Делалось это ради двух причин сразу.

Во-первых, никто не имеет права продавать брак. А уж если ты дворянин — ты на каждом изделии обязан ставить клеймо своего рода. И любой плохой продукт с такой меткой — это удар по репутации всего рода. Я, конечно, теперь единственный представитель Моровых, однако мне собственное эго не позволит отпускать покупателям нерабочие артефакты. А Служба Имперской Безопасности как раз и занимается оборотом магических устройств — как контролем, так и расследованиями, связанными с чарами.

Во-вторых, опасность. Неправильно созданный артефакт вполне может оказаться небольшой бомбой, которая рванет при попытке использовать изделие. Понятно, что никому такое на улицах Российской Империи не нужно. Мало того что просто опасно для самих владельцев, так еще и становится потенциальным незарегистрированным оружием. Что, опять же, ведет к расследованию и преследованию по закону.

Помню, несколько лет назад дед рассказывал случай, когда в его расследовании сотрудники напоролись на целый склад таких неправильных «бомб». Только в результате самоотверженных действий силовиков удалось не дать этим залежам взорваться. Магическая вспышка испепелила бы целый квартал — так что дело это действительно опасное.

Был еще один важный момент, который касался меня, как представителя дворянского сословия. Лично стоять за прилавком я не имел права. Это все равно что расписаться в нищете рода, который не может себе позволить нанять человека для такой работы. А значит, мне потребуется найти кого-то на эту должность. И выплачивать за него налоги в казну, а еще выдавать жалованье.

И это не считая аренды или покупки самой лавки. Организовывать в своем особняке я могу лишь лабораторию, в которой буду эти артефакты собирать. А вот для продажи по закону обязан использовать специальное отдельное помещение. По требованиям хранения и обращения магических устройств, опять же.

Проверки от Службы Имперской Безопасности будут проходить минимум раз в квартал. Если где-то в незаконной деятельности будет использован артефакт с моим клеймом, я буду обязан отчитаться, кому, когда продал изделие, и всеми силами помогать следствию. Лавку, конечно, не закроют, но могут наложить ограничение на определенный тип продукта. К примеру, не продавать огненные артефакты.

Погасив компьютер, я потянулся, разминая затекшие мышцы и, запустив новую циркуляцию, направился в ванную. Завтра привезут урну с прахом деда, и на этом все планы у меня кончаются. Но надо будет хотя бы заказать новый телефон — одного стационарного в особняке маловато.

Стоя под струями горячей воды, я почувствовал, что усталость взяла свое. Кто-то другой, возможно, проспал бы весь день после такой суматошной и страшной ночи. Адреналин ведь плескался в теле ведрами. Но нет, я был бодр, как будто это самый обыкновенный день, хотя смерть деда меня и огорчила.

Выйдя из душа завернутым в домашний халат, я запустил очередную циркуляцию и, подумав, решил перекусить перед сном. Завтра с утра все равно явится наемная прислуга, они обеспечат и уборку, и еду. В кабинет деда их, конечно, пускать уже не стану — ни к чему, там и Скворцов неплохо прибрался. А в остальном особняке все же надо навести порядок.

Свет включать я не стал. Особняк мне знаком с детства, я здесь каждую половицу по скрипу отличу. К тому же из окна падало достаточно света, чтобы ориентироваться и не отрезать себе палец вместо колбасы.

Снарядив стопку бутербродов, я плеснул себе томатного сока и, устроившись за столом, приступил к приему пищи, не забыв заново запустить циркуляцию. Конечно, полноценное питание нужно налаживать. Недостаток банальных веществ в организме на стадии первого узла сильно снижает продуктивность работы. Это уже потом, на третьем-четвертом узле можно есть, что и как хочешь, организм будет брать недостающее из разлитой в воздухе магии. Но пока что мне нужна постоянная кухарка.

Текущая прислуга явится в последний раз — договор заключен с Александром Васильевичем, дед мертв. А у меня пока что даже доступа к счетам нет. Нужно будет завтра как раз этим вопросом заняться.

Служба Имперской Безопасности привезет мне урну? Значит, их и озадачу документальным подтверждением моих прав. Тем более что это как раз в их компетенции.

Сам не заметил, как вновь нахлынули эмоции. Жалко было Александра Васильевича. Очень. Но, признаться откровенно, он ушел так, как и жил — героически. Своим поступком дед спас не только меня, но и всех остальных похищенных, кто еще только дожидался своей очереди лечь на алтарь. А это уже чего-то да стоит.

О том, что дед бы сразу же обнаружил во внуке изменения, я даже не думал. В этом плане детство Ивана Владимировича было насыщенным знаниями о реалиях окружающего мира, что в нем творят люди. И столкнувшись с этой грязью, парень бы обязательно изменился.

Скрип половицы со стороны задней двери заставил меня замереть с надкусанным бутербродом в руке, так и не донеся его до рта.

В особняке я точно был один. Гостей не ждал, да и не являлись они к нам посреди ночи, как воры с заднего хода.

Обнаружение жизни. Простое заклинание, но затратное — как по магии, так и по времени подготовки. Если правильно не задать параметры, покажет не только людей, но и тараканов вокруг и комаров за окном.

Итак, в доме, кроме меня, двое неизвестных, слабых одаренных. Судя по ауре, которая в магическом зрении повторяет положение тела, оба вооружены пистолетами, очень характерный хват.

Кровавый культ пришел мстить? Тогда бы их было больше. Да и особого аромата, стандартного для этой магии, не ощущалось.

Обдумывать дальше не было смысла. В отличие от незваных гостей, я у себя дома и вполне способен перемещаться, оставаясь незамеченным.

Первым делом заготовил печать тишины. Ни к чему пугать соседей выстрелами посреди ночи. Во вторую очередь телекинезом перенес себе кухонный нож с разделочной доски. Он, конечно, пахнет колбасой, но вряд ли это меня демаскирует.

Все еще сохраняя неподвижность, я дождался, пока гости не направятся к лестнице на второй этаж, аккуратно снял домашние тапочки. Вторгнувшиеся стрелки заскрипели ступеньками лестницы, и я делал шаг каждый раз, когда под ногами незваных гостей раздавался звук.

Выглянув из столовой, я сразу же бросил печать тишины. Первый пролет лестницы и ступеньки — на большее сил не хватило. Однако оба врага — а с оружием в руках друзья по твоему дому без спроса не разгуливают — оказались в зоне действия заклинания.

Нож сорвался с моих пальцев и вошел в стоящего ко мне спиной ближайшего мужчину в черной одежде. Беззвучно тот раскинул руки, как будто пытался дотянуться до торчащей между лопаток рукоятки. Его пистолет выпал, несколько раз ударился о ступеньки, но не издал ни звука. А в конце, когда он уже покинул зону действия печати, я притянул его телекинезом.

Эссенция жизни слабого одаренного поглотилась, временно наполняя мой резерв. Я поднял чужой пистолет, как оказалось, с накрученным глушителем, и дважды спустил курок. Первая пуля ударила под колено оставшегося врага. Вторая пронзила плечо руки с таким же оружием.

Вторгнувшийся в мой дом человек повалился на ступеньки и скатился с них боком. Стоило ему покинуть зону действия печати, как по моим ушам ударил его стон боли. Надо отдать ему должное, он не кричал, только сипел сквозь стиснутые зубы.

Кровь побежала на пол. Раненый гость еще не осознал, что, падая со ступенек, споткнулся об тело своего подельника. На голове мужчины была маска с прорезями для глаз. И сейчас они вращались в поисках источника опасности.

Я спокойно дотянулся глушителем до выключателя. Лампы вспыхнула под потолком, ослепляя раненого.

— Ну и что ты здесь забыл? — спросил я, жестом руки притягивая в свободную ладонь валяющийся неподалеку второй пистолет. — Вооруженное нападение на дворянина, проникновение на частную собственность… Плохое начало суток.

Мужчина сосредоточился, его резерв заметно напрягся, магия потекла по истекающему кровью телу, пытаясь восстановить целостность.

— Не так быстро, — произнес я, подходя ближе и с метрового расстояния всаживая еще две пули в конечности, прерывая заклинание лечения. — Еще раз, что ты забыл в моем доме?

— А-а-а! — уже не сдерживаясь, завопил он.

— Не тот ответ, — покачал головой я и навел один пистолет на ширинку израненного мага. — Считаю до трех… Два…

— Вепрь нас послал! — закричал незваный гость, вытаращив на меня глаза. — Сказал, что здесь только один убитый горем пацан. Кто же знал, что ты такой?! Еще и Сохатого завалил!.. Как ты это сделал?!

Я спокойно выслушал его реплики, но когда они пошли на второй круг, жестом притянул к себе стул и опустился на сидение. Один пистолет все еще смотрел в грудь неудачливого убийцы.

— Кто такой этот Вепрь? — спросил я.

Заметив изменившееся выражение глаз собеседника, я покачал головой. Сомнения в том, что он сможет сдержать язык за зубами, следовало развеять на корню.

— Сам посуди, мужик, ты отсюда на своих двоих не уйдешь ни при каких раскладах, — спокойным тоном констатировал я. — Пока что у тебя остается выбор: либо ты рассказываешь мне, кто такой Вепрь, где мне его найти и почему вас вообще послали в дом дворянской семьи, четыре поколения которой служили государю в Службе Имперской Безопасности. Или вы не знали, в чей особняк лезете? В любом случае ты отвечаешь мне, я вызываю полицию и скорую. Тебя перевязывают, надевают наручники, и ты идешь на суд.

— Либо?

— Либо просто позвоню старым друзьям семьи, и через пару часов все равно буду знать все, что мне интересно, — пояснил я с улыбкой. — А раз ты мне в этом случае не нужен, то и оставлять тебя в живых мне не требуется. Опять же — мертвые не мешают, а сказать, что я вас обоих пристрелил, мне ничего не стоит. Я дворянин, моему слову поверят.

Судя по всему, мое лицо убедило убийцу в правдивости моих слов. Да и когда в Российской Империи было иначе? Дворянам принято верить на слово, если только нет доказательств. Но тут играет свою роль и другая сторона дела: единожды нарушившему свое слово дворянину уже не поверят никогда.

— Вызывай скорую, а то я истеку кровью, — произнес раненый. — А пока она едет, я все расскажу.

В гостиной, где мы разговаривали, стационарный телефон имелся. Так что я положил один пистолет и, подняв трубку, набрал короткий номер. А когда на том конце провода поинтересовались причиной звонка, быстро сообщил о своей проблеме.

Процедура обязывает медиков докладывать полиции о любых огнестрельных ранениях. Так что служители закона могут прибыть даже раньше, чем скорая.

— Ну, а теперь рассказывай, — положив трубку на рожок, кивнул я.

— Вепрь — правая рука Кабана. А тот руководит бандой «Диких кабанов», — сказал мой собеседник. — Нам не сказали, за что тебя надо грохнуть. А найти ты его сможешь в байкерском баре на Семеновской. Он так и называется — «Семеновский».

— Спасибо за откровенность, — ответил я, демонстративно откладывая второй пистолет в сторону. — Похоже, ночка будет долгой.

И, не обращая внимания на истекающего кровью, я прошел по лестнице так, чтобы не запачкать подошв, и быстро облачился в свой уличный наряд. Раз мне все равно дорога в байкерский бар, то и ехать туда стоит на мотоцикле.

Спустившись по лестнице обратно, я еще раз взглянул на пистолеты. Но брать их с собой не стал — ни к чему мне оружие. Как показывает практика, я и без него неплохо справляюсь. Приняв решение, я вышел на крыльцо и, втянув прохладный воздух, направился к гаражу.

А неудачливый убийца может лежать в гостиной до приезда скорой. Дверь я оставлю открытой.