Глава 5. Интерлюдия

— Все трое — это Ваши давние подруги? — Этот человек допрашивал её впервые.

— Да. Очень близкие и очень давние. — Только такое утверждение может спасти остальных девочек.

— Как Вы с ними познакомились? — Мужчина слегка улыбнулся. — У вас разный возраст, да и живёте вы в разных городах.

— Мир аристократов не такой и большой. — Слегка пожала она плечами. — Есть интернет, который объединяет всех аристократов с одинаковыми интересами. К тому же, только одна из нас живёт в другом городе.

— Не стоит меня обманывать, те двое из Вашего города — не аристократы. Вы упомянули интернет. Реестр русских аристо доступен любому желающему.

— Я точно знаю, что они аристократки, а то, что вы в это не верите — это только ваши трудности. — Добавила она тяжести в голос. — Доказывать что-то я не намерена.

Допрашивающий вздохнул, но в его эмоциях она не увидела раздражения. Скорее тоску. Людмила уже поняла, что те, кто их захватил — саму Людмилу прихватили по ошибке. Нет в этом мире дураков, специально ворующих детей из высших семей.

— Вы утверждаете, что не знаете такого человека, как Иван Велищев? — Этот вопрос задавали другие допрашивающие, но этот сразу показал, что ей не верит. Со своим вторым уровнем она могла сопротивляться его третьему только в защите. Сама нападать не решалась.

Сильный акцент выдавал в нём иностранца, но он явно отлично понимал русский язык.

Менталисты вообще очень легко изучали иностранные языки. Она уже почувствовала ментальные щупы, которые давили на сознание и заставляли говорить только правду. Но даже её куцых сил было достаточно, чтобы обмануть этого дилетанта, несмотря на его силу Боярина.

Блокиратор с неё сняли, чтобы он не защитил её от менталиста. Но это работало в обе стороны, что оба понимали.

Тем более, этот допрос показал, что теперь они знали, с кем имеют дело. Сегодня она показала на что способна дочь семьи вне рангов.

Сейчас Людмила легко отражала любые наведённые эмоции. Тренировки сделали своё дело. Тем более что и врать не пришлось.

Почти.

— Я ни разу в жизни не видела и не общалась с Иваном Велищевым. — Заявила она уверенно, выдавая правильный рисунок эмоций. Там и подправить-то было всего-ничего. Она общалась только с Григорием Родиным, а Ивана действительно ни разу не видела.

— Хорошо. — Мужчина почему-то удовлетворённо откинулся на кресле. И она поняла, что он как раз отслеживал её действия в ментале и сумел их как-то засечь. — Хотя Ваши подруги утверждают обратное, но все они не верят в свои же слова.

Её, как и в прошлые два раза, посадили на стул, но она не обратила внимания на такие мелочи, старательно отгораживая остатки духа в теле и накапливая новый запас, пока блокиратора нет на руках. Совсем недавно пришлось потратиться практически в ноль, да и выводные каналы у неё сильно тогда напряглись.

— Когда нас отпустят? — Ей показалось, что сейчас самое время задать этот вопрос. — Вы же понимаете, что совершили ошибку, захватив меня и моих друзей? Семьи не прощают нападения на своих членов.

Мужчина нагло усмехнулся, но в его эмоциях проскочил страх.

Вот теперь сомнения отпали. Они точно узнали, кто она такая. Связываться с «семьями вне рангов» опасаются все в мире. Хотя бы потому, что напавший на одну, объявляет войну всем остальным.

Именно эта система в древние времена позволила семьям не сгинуть в «войне против ведьм», которую устроила та же Европа у себя. Они уничтожили своих менталистов, разрушили источники. Сейчас, желая оправдать те действия, выпускают всяческие фильмы и книги, выставляющие убитых ведьм в самом отвратительном свете.

Но в России всё по-другому, пусть эта пропаганда и начала проникать в умы местных обывателей. Тут от них просто отгородились, запретив возможность захвата центральной власти. Семьи такой расклад полностью устраивал. Им было достаточно власти на местах.

Не зря её отец часто говорил, что в условиях нынешних технологий «Реальная власть не у начальника, а у его секретаря».

— Пока что мы вынуждены удерживать Вас, пани Боголюбова. — Давно бы дал понять, что знает, с кем общается. — Моё начальство ещё не приняло решение, как поступить с Вами. — Получив однозначный ответ на свой главный вопрос, менталистка она или нет, он потерял интерес к допросу. Скорее всего, это был какой-то нанятый работник, либо, не очень одобряющий методы своего начальства. — Сейчас я бы попросил Вас вести себя корректно, и больше не устраивать провокаций.

— Знаете, я как-то не привыкла, что со мной обращаются, как с рабыней. — Твёрдо заявила она. — Если Ваши слуги больше не будут позволять себе лишнего, мы, с моими подругами, обещаем вести себя корректно. Заметьте, мы даже никого не убили, хотя были в праве.

— Я передам Ваше пожелание своему сюзерену. — Менталист коротко поклонился ей и встал.

Кажется, тем, что допрос был таким коротким, эти послабления и этот поклон говорили, что он извиняется. Извиняется за то, что не в силах что-то изменить. Скорее всего, боится именно за себя. Когда семьи начнут мстить, хочет остаться в стороне. Вполне нормальное желание для слуги рода, который наверняка уничтожат в скором времени. Такого оскорбления семьи не прощают. Но и не убивают всех подряд, о чём тоже известно.

Жаль только, именно этот человек ничего не решает, иначе бы не было упоминания о сюзерене. Этим он прямо сказал, что человек подневольный, и нарушать клятву не будет. И что их заключение продлиться ещё неизвестно сколько времени. Скорее всего, иностранцы надеются договориться, используя её, как заложницу. Если бы не Людмила, с её подругами бы точно не церемонились. Две не подтверждённые принятые, да дочка провинциального барона. Не будь Милы с ними, девочек уже давно бы как минимум продали, а то и убили, изнасиловав.

Выводы про послабления подтвердились тут же. Её проводили не в подвал, откуда забрали, а в одну из комнат этого офисного здания. Сёстры Синебородовы уже были тут.

— Привет, подруга. — Как всегда, Ева была полна сил и энергии. — Смотри, нас наконец-то подлечили.

Людмила уже заметила отсутствие большого синяка под глазом воинственной близняшки, а рука её сестры перестала висеть плетью. Во время их бунта Клариссе сломали правую руку.

— А где баронесска? — В комнате отсутствовала последняя сестра по несчастью, Елизавета.

Баронесской её постоянно звала Ева, и остальные за пару суток общения незаметно сами тоже начали так её называть.

— Наверное, ещё лечат. — Ответила Кларисса. — Ей же досталось гораздо больше. Как этот урод не убил её, даже не знаю. Зря ты ему не высушила мозги полностью. Ничего, я его запомнила!

* * *

Действительно, когда они устроили попытку сопротивления местным порядкам, Елизавета пострадала больше всех. Ведь именно её собрались изнасиловать двое из охраны, о чём совершенно спокойно обсуждали между собой на своём языке. Только менталисту не нужен перевод, когда намеренья и похоть просто били таким фонтаном из этих двух уродов, что пробивали даже блокираторы на её руках.

— Они собираются изнасиловать баронесску. — Совершенно спокойно сообщила Людмила подругам, с напряжённостью смотрящим за двумя вооружёнными людьми.

Эти двое пришли к ним в камеру уже через час, после того, как их привезли и заковали. Включили свет и начали вслух что-то говорить на своём. Мила же поняла, что они выбирают ту, которую «осчастливят» своим вниманием, пока не пришло начальство.

— Предлагаю их убить. — С равнодушием в голосе предложила Ева. — Милка, на тебе один, на мне второй. Только вот стоят они неудобно. Не дотянуться.

Судя по тому, что охранники не насторожились, по-русски они не понимали. Уже проще.

— Ты можешь не справиться, лучше я. Если что, устроим бильярд. — С улыбкой Мила потянулась к пуговицам и расстегнула парочку. — Пофыркайте немного осуждающе. Мне нужно их коснуться.

В камере их всех пристегнули на цепь за одну ногу по разным концам помещения. Они уже проверили, что дотянуться друг до друга не могут, но вместе они контролировали больше чем девяносто процентов площади камеры.

Просто так сидеть было скучно, вот Ева и придумала играть «в бильярд» — перекидывали друг другу вещь в одно касание. Если что-то улетало мимо, промахнувшейся засчитывалось очко в минус.

Кларисса, тут же понявшая, что от неё нужно, громко фыркнула, привлекая внимание охранников. Те замолчали, уставились на девушку, а она осуждающе покачала головой и кивнула, показывая на Милу. Теперь охранники синхронно повернулись в её сторону. Она же, томно вздохнув, расстегнула пиджак, откинула полу, провела одной рукой по своей груди, закрытой плотной блузкой.

Всего два дня, как она дала сама себе слово одеваться скромно и закрыто, не вызывая похоть у других мужчин. Ей не хотелось изменять своему парню даже в такой мелочи. И вот ей приходится нарушать собственное слово.

Ей очень хотелось надеяться, что Иван её потом поймёт. Она будет верной, будет послушной. Но сейчас нужна её способность привлекать мужские взгляды.

Мила расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Уж как завлечь тупых вояк, ей объяснять было не нужно.

Она видела, что оба попались, но почему-то не ринулись к ней, как она надеялась, а о чём-то заспорили. Через минуту охранники пришли к единому мнению, и один из них пошёл к ней. А вот второй всё же направился к Елизавете. Это было плохо, лучше бы к кому-то из сестёр.

— Они нас поделили. — Сказала Мила томным голосом, не отрывая взгляда от подошедшего к ней. — Баронесска, держись там. Мне нужно пару минут. Прямую атаку провести блокиратор не даст.

Тем временем, охранник, думая, что это она ему говорит что-то интимное, решительно протянул руку к её груди. Потная рука этого недостойного дёрнула блузку, отрывая не расстёгнутые пуговицы. После чего рука проникла под бюстгальтер, больно сжала грудь.

«Я убью тебя! Обязательно убью!» — Думала она, призывно улыбаясь насильнику. Где-то там, на заднем фоне, послышался вскрик. Это второй принялся за стесняшку Елизавету. Но Людмиле нельзя отвлекаться, иначе она не сможет помочь. После того, как охранник прикоснулся к её голому телу, он сам открылся для её силы. Блокиратор на её руках теперь его не защищал.

Первый щуп она отправила почти сразу. Он не содержал в себе призыв к лояльности или просьбу не трогать её. Такое шло слишком в разрез реальным желаниям охранника. Она просто чуть подкорректировала стремление, чтобы он сначала захотел полюбоваться ею перед сексом.

Охранник что-то ей сказал, похабно улыбаясь. Скорее всего, что-то из разряда «раздевайся», но Мила предпочла не вникать, чтобы не тратить капли силы. Нужно было оставить резерв духа на второго.

Она расстегнула последнюю сохранившуюся пуговицу, ухватила чужую руку, и сама начала ею водить по своей обнажённой груди. Лифчик уже задрался вверх и висел почти под горлом. При этом Людмила не забывала призывно улыбаться, хотя раздавшиеся звуки борьбы и новый вскрик Елизаветы намекал, что надо бы посмотреть, как идут дела у баронесски. И поторопиться.

Только вот торопиться было нельзя. Под блокиратором у неё ограничен запас силы духа, тратить его надо осторожно.

Новый щуп, в котором призыв «всё не важно, кроме этого тела» прошёл вообще без сопротивления. Теперь охранник с жадностью начал её раздевать, не обращая внимания на окружающий мир, а Мила смогла посмотреть, как дела у остальных.

Дела были не очень. Елизавета была в платье, подол которого охранник уже натянул ей на голову. Сейчас он тянул её ногу в сторону, оттягивая от той, что была прикована, собирался распять девушку. Действовал грамотно, не попадаясь в зону доступности других заключённых.

В его действиях была видна сноровка и опыт, похоже, они уже не в первый раз вот так насилуют пленниц.

Близняшки с тревогой смотрели на это, иногда бросая взгляд на саму Милу.

— Мне нужно его коснуться. — Не изменяя томности в голосе, снова объяснила Мила остальным. — Лиза, делай, что хочешь, но отпихни его к кому-то из нас. Дальше поиграем в бильярд. Забейте его ко мне в лузу.

Что сказала сквозь злые слёзы Лиза, Мила не услышала, платье сильно заглушало голос. Но Ева была ближе, и явно поняла.

— Не переживай, я дам тебе команду. — Уверено заявила она. — Пока что береги силы.

С самой Милы уже стягивали трусики, оставляя её совсем обнажённой. Если не считать болтающегося лифчика на шее, да брюк, застрявших на пристёгнутой ноге.

Но она решила не обращать на это внимания, ещё раз мысленно попросив прощения у своего любимого. Её тело видело столько мужчин, что одним больше, одним меньше. Тем более что она совсем не стеснялась своего тела. Тут важнее не сбить у себя концентрацию.

Последний щуп полностью подавил всё стремление к насилию у мужчины, а если же он только попытается расстегнуть свои штаны, она сделает его импотентом.

Уж эту формацию она выучила и отточила очень давно. Некоторые бояре почему-то считали, что её «нет» означает «да», если применить силу или настойчивость. Их вводило в заблуждение её одежда и отношение к сексу.

Они не понимали, что она всего лишь изучала неизвестную ей популяцию под названием «мужское население». Изучала, набирала статистику. Если попадался экземпляр, тип которого она уже проверяла, то постель с таким ей была не интересна, и она легко отказывала. Особенно быстро ей наскучили однообразные тупые военные.

Далеко не все спокойно принимали отказ. Но после недельки импотенции, меняли своё мнение на противоположное. И вспоминали, что значит термин «старшая семья». Конечно, не все в старших семьях менталисты, но ведь нужно понимать, что если принудить любую девушку, вряд ли она оставит такое безнаказанным. Не сможет сама, найдёт кто сделает это. За любой аристократкой стоит кто-то, кто защитит её честь.

В этот момент охранник добился своего, растянув ноги Лизы. Он отпустил ногу девушки, после чего рывком разодрал её трусики. У Лизы от такого варварства проступила кровавая полоса на одной из ног, а сама она глухо вскрикнула под платьем.

— Пока рано. — Азартно прокомментировала Ева. — Затаись, как кобра перед броском.

Девочка что-то уж совсем тихое пробурчала, после чего начала привставать, опираясь на одну руку.

Охранник, по-хозяйски хлопнув ладонью девушке между ног, отпрянул, встал и начал спускать штаны. Только он собрался встать на колени, как раздался крик Евы:

— Баронесска, давай! — И обе сестрички ринулись в сторону Лизы, максимально натягивая цепи.

Но попытка сопротивления не удалась. Елизавета из-за неудобной позы потеряла внезапность и напор, толчок толком не получился. Мужик покачнулся и только. Скинув с головы подол, баронесска увидела это, завизжала и вцепилась в лицо насильника.

Охранник взревел и с силой оторвал её от себя. Он откатился от девушки, натянул штаны, а потом подскочил и начал избивать её ногами. От первых ударов Лиза ещё успела укрыться руками, но потом, получив в голову сильный удар ногой, расслабилась и упала на спину. Побушевав ещё с минуту, насильнику надоело пинать потерявшее сознание тело, и он повернул злое расцарапанное лицо к остальным.

Мила боялась отпустить контроль того, кто шевелился у её ног и облизывал сейчас её ступни. Да и блокиратор мешал, потому не могла отследить эмоции этого зверя. Но и так было понятно то, что он ругался и обещал все кары остальным. Тут никакого перевода и не требовалось.

Призывно улыбнувшись, она провела рукой у себя между ног и облизала после этого палец. Видя, что внимание она всё же захватила, чуть присела, и раздвинула пальцами половые губы.

«Ну же, иди уже сюда! Обещаю, тебе понравится!» — Пыталась внушить она мысли охраннику.

Конечно, никакие ментальные конструкции она не применяла, их бы всё равно вытянул блокиратор, но она постаралась, чтобы эти мысли отражались на её лице. Но тот, кинув взгляд на своего напарника, задал ему какой-то вопрос. Напарник ответил, не прекращая своих действий по вылизыванию стоп своей госпожи, в красоту которой он уже верил больше, чем в остальной мир вокруг.

Что-то в ответе исцарапанному не понравилось. Он вытащил дубинку, и с размаху опустил её на голову своему же, не приближаясь к Миле. Её временный раб упал, потеряв сознание. Осторожный охранник же ещё и бросил что-то презрительное, сплюнув на пол.

«Похоже, перестаралась». — Поняла она. — «Мужики же всегда относятся с подозрением к любой бесплатной девушке, а я расшиперилась перед ним, как проститутка, которой оплачено вперёд. Надо было сделать это тоньше, не перед студентом-ботаником изгаляюсь. Этот поопытнее будет».

Тем не менее, продолжая отыгрывать роль, она обиженно надула губки. После чего наклонилась за своей одеждой, показывая, что «раз не хочешь трогать — нечего и смотреть».

Насильник снова что-то сказал, отдавая в эмоциях презрением и настороженностью. После чего повернулся и глянул на сестёр. И закономерно выбрал Клариссу. Всё же, она выглядела гораздо женственнее сестры.

Бросив что-то насмешливое, он приблизился к старшей близняшке, и, схватив её за волосы, попытался бросить на пол. Когда она засопротивлялась, с размаху ударил дубинкой по руке. Он был левшой, и сломал ей правую руку.

Но Синебородова оказалась покрепче баронесски. Вскрикнув, она подпрыгнула на месте и оттолкнула насильника обеими ногами, уперевшись спиной в стенку.

— Мелкая, давай! — В её выкрике был не только азарт, но и боль.

Зато толчок оказался точен. Ей удалось оттолкнуть охранника, пусть и упав при этом с криком боли на спину.

Полёт врага закончился в зоне действия младшей сестры. Охранник, стараясь удержаться на ногах, врезал Еве локтем в глаз, но та словно не заметила, а в свою очередь подпрыгнула на месте и обеими ногами подтолкнула противника в сторону Милы. После чего тоже рухнула на пол.

Мила уже давно была наготове, держа в руке импровизированную удавку на тот случай, если противник решит остаться в недосягаемости. Рывком захлестнув шею лифчиком, она подтянула к себе врага. Никакого каскада применять нет времени. А нападающие формы при блокираторе не сотворить.

Потому, ухватившись за его голову, послала простой расслабляющий импульс, потратив на него почти весь запас духа в своем теле. После чего они оба упали на пол.

— Убила? — С очень большой надеждой в голосе спросила Кларисса. До этого девушка рассматривала руку, согнутую под неправильным углом, но при этом не ныла и не плакала. Только шипела.

Мила в который раз убедилась, что её мужчина умеет выбирать себе женщин не только по внешности.

— Нет, всего лишь отключила. — Созналась Мила, пытаясь справится с головной болью и тошнотой.

Всё же, она перестаралась. В уме держала печать импотенции, но против этого зверя применять её было нельзя, он бы со злости, что не стоит, отпинал бы их всех.

Только вот, расслабляющий импульс вообще не из ментальных техник, он из боевых для третьего уровня. А для боевых на уровень Боярина у неё слишком тонкие каналы, потому и словила такой откат. Ещё немного, и могла выгореть. В здравом уме Мила никогда бы не решилась так рисковать своей жизнью, но тут за неё говорила ярость.

Ключей от цепей у охранников не нашлось, и, подумав, они не стали тех раздевать или убивать. Только испортили оружие, раз убежать не получится. Ева каким-то хитрым способом сломала напополам резиновые палки, и потом всерьёз предлагала засунуть их в задницы насильникам.

Мила пару минут подумывала, не согласиться ли, но потом всё же решила, что пока между ними и захватчиками нет ни трупов, ни изнасилования, можно договориться полюбовно. Унижение сорвёт любые переговоры.

Через пару часов пришла смена, которая в первые минуты реально офигев, вытащила тела неудачников. Поразмыслив, Мила не стала выдавать себя, и импотенцией никого не наградила, хотя очень хотелось. Решила оставить запас духа, развеяв уже запитанную форму.

Отпускать врагов живыми было реально жалко, но тут ничего не поделать. Была бы она посильнее, поставила бы ментальные закладки, но такого делать ещё не умела, а уже наведённые формы скоро развеются.

Не скоро она научится делать ментальные печати. В отличие от форм, они держатся неограниченное время. Это вообще-то уровень Князя и выше. Её отец это умеет. Все слуги в семьях имели в голове такую «бомбу замедленного действия» на случай предательства или захвата.

Всех их вытащили по очереди на допрос, но не били, просто задавали вопросы. Дали передохнуть, потом допрашивал уже какой-то более важный человек, но задавал он вопросы не про происшествие, а про её парня. Ментального давления она не почувствовала, так что легко обманула. Зато поняла, для чего их захватили. Этим людям были нужны заложники, чтобы добраться до какого-то наследства Ивана. Им даже предлагали деньги за любую информацию о наследстве. Сумма в двадцать миллионов Людмилу не впечатлила, но она показывала уровень заинтересованности.

Под вечер пришёл целитель, осмотрел их. Он тоже был из иностранцев, русский не понимал. Ему что-то объяснили, он покивал, первой вылечив Людмилу. Её и отправили на очередной допрос.

Теперь ещё и менталист спрашивал об Иване. И она бездарно прокололась. Всё, как только выберется из этой заварушки, наляжет на тренировки. Теперь её не надо уговаривать, говоря о важности физического развития и развития дара. Она сама в этом убедилась.

* * *

Елизавету привели примерно через час. Очень бледную, но с огнём в глазах, что лично Людмиле очень понравилось. Она не любила тех, кто быстро сдавался.

— Вылечили? — Весёлым голосом встретила баронесску Ева. — Иди ко мне. — Она обняла девушку, после чего погладила по волосам. — Как тебе ощущения после того, как тебя хотели изнасиловать?

Мила хотела уже одёрнуть нахальную близняшку, но Елизавета внезапно улыбнулась.

— Да нормально всё, начинаю привыкать. — Она посмотрела на удивлённых подруг, после чего с тоской вздохнула. — В прошлый раз от изнасилования меня Иван спас. — Она застенчиво пожала плечами. — Два раза.

— Тогда да, в третий раз — это уже привычное дело. — Согласилась Ева, рассмеявшись. — Милка, а тебя Иван спасал от изнасилования? — Подняла на неё взгляд младшая из близняшек. — Или тебя не изнасиловать, потому что ты всегда согласна?

— Он сделал намного больше. — Усмехнулась Людмила, решив не реагировать на грубую шутку. Она уже поняла, что с воспитанием у Евы явные проблемы. — Он спас меня от замужества. Теперь я собираюсь добиться того, чтобы он занял место моего жениха и мужа. Сильный менталист, который легко может закрываться. Для меня он просто идеален.

— Ты уверена, что он не твой родственник? — Прищурилась Кларисса, задав вопрос, ответ на который сама Людмила тоже хотела бы знать. — Мы же даже его настоящего имени не знаем. И возраста. Может он только выглядит молодо, а на самом деле ему лет под сто! Ты же сама читала ту книжку, где описывается тот амулет.

— Я была бы не против такого брата. — Людмила всерьёз задумалась, что будет, если такое действительно случится.

Отец у неё не такой уж приверженец старым традициям, вполне мог где-то сделать бастарда. Инцест — вещь не очень поощряемая среди семей, но, насколько она знала, случалось и такое, если не находились подходящие пары.

Только вот секс — далеко не самая важная вещь в её жизни. Если Иван окажется близким родственником, тогда им точно не пожениться. И главное: она очень хотела от своего мужчины детей, а с близкими родственниками их делать нельзя.

— А вот я бы не хотела, чтобы Иван был моим родственником. — Прямо заметила Ева. — Это же какой облом! Смотреть, как твой брательник достаётся другой?

— Да, лучше, конечно, если он окажется из посторонней семьи. — Согласилась с ней Людмила.

Она не стала говорить, что они не только не знают его настоящего имени, они и какова настоящая внешность своего парня не представляют. Кто знает, сколько внешностей у него в запасе, кроме толстяка Григория и красавчика Ивана.

Фотографии последнего она успела посмотреть в интернете, да и баронесска, оказывается, его нафоткать успела на телефон. Фото без одежды не было, но это и не важно. Парень впечатлял даже на таких фото, хоть Мила никогда и не заморачивалась на счёт внешности парней. У неё были другие критерии отбора.

Иван действительно мог на самом деле оказаться, пусть не стариком, но довольно взрослым, но в этом Мила очень сомневалась. Старики не могут иметь такой потенциал в постели, тут никакая иллюзия не поможет. У неё были парни старше тридцати пяти, и те выдыхались на любовном ложе часа через два, несмотря на уровень пробуждения, а сама Мила была очень выносливой. Сказывались общие тренировки по развитию дара, которые она забросила совсем недавно.

Но даже если Ивану за тридцать, это её не остановит. Разница в десять-пятнадцать лет для пробуждённых четвертого уровня и выше, не так и важна. Она точно до Витязя поднимется, да и Иван сейчас не ниже тройки.

Мила поймала себя на мысли, что ей всё же очень хотелось узнать, как на самом деле выглядит Иван. И какое у него настоящее имя. Его амулет личины скрывал внешность просто идеально.

Узнав, что парень — только двойник сына графа, она тут же заявилась в библиотеку, чтобы задать вопрос штатному архивариусу семьи. Когда-то он был её домашним учителем по истории, и они даже в некотором роде сдружились на фоне её жажды знаний.

Пожилой мужчина понимающе усмехнулся, выслушав горячую речь Милы. Особенно, когда она упомянула, что живот у парня не расплывался, когда он лежал на спине.

— Григорий Родин? — Переспросил он. После её кивка, пошёл и достал одну из книг. — Это не ритуал. Это амулет — Он полистал современную печатную книгу, после чего открыл перед ней рисунок. — Когда он «лежал на спине», это на его плече видела? — Спросил он, намекая, при каких обстоятельствах она видела парня.

Но смутить Милу такими вещами нельзя уже лет пять.

— Да. — С замиранием в сердце выдохнула она, узнав в одном из двух рисунков татуировку, которая была на левом плече её мужчины. Было немного обидно, что нечитаемость Григория действительно не ритуал, а амулет, но сейчас это было не важно.

— Ожерелье Многоликого. — Кивнул удовлетворённо архивариус. — Артефакт высшего уровня, такие не делают уже давно, запрещено во всех странах. Ритуалы создания всегда сопровождаются множественными жертвами и природными катаклизмами.

— А при чём тут Григорий Родин?

— Именно это ожерелье официально числится среди родовых артефактов семьи Родиных. Досталось ему в наследство от жены, а те совсем недавно купили ожерелье на аукционе. Высшие амулеты продают не так и часто, так что такое не могло пройти мимо внимания специалистов. Видимо, граф Родин нашёл недостающие части амулета, раз смог его активировать, на аукционе оно продавалось, как недействующее. Иначе ушло бы в сокровищницу императора.

— Так это современная вещь, или древняя? — Переспросила она, увидев, что книга совсем новая.

— Всё относительно. — Пожал плечами её бывший учитель. — По летописям Мастера источника, таких амулетов было создано два. Один больше двух тысяч лет назад, другой всего лишь около пяти сотен лет назад.

— Они отличаются друг от друга?

— Возможно. — Архивариус легко пожал плечами. — Считается, что второй создан, когда первый был уничтожен, но доказательств этому нет, он мог быть просто утерян. Сейчас тайна создания такого амулета утрачена. Точнее, источник, на котором проводили ритуал формирования основного узора, был разрушен три сотни лет назад. Можешь почитать. — Протянул он ей книгу. — Она на старорусском, это печатная реплика с оригинала, но там есть построчный перевод. Да и без него, ничего сложного.

Мила спешила, но книгу взяла, решив почитать её в дороге. Правда не утерпела, действительно всё изучила по этому ожерелью, ещё не выехав. Много думала, даже сначала гадала, какой именно активатор был задействован.

Теперь, когда пообщалась с остальными девушками своего парня, она знала, что второй. Первый изменял только лицо, а второй как раз менял и лицо, и тело. Про третий активатор говорилось, что он потерян. Мастер, носивший его, был убит, убийцы унесли активатор с собой. Его сделали ещё для первого амулета, и было непонятно, будет ли он работать с амулетом, сделанным позже.

Не меньше часа изучая новости, она узнала, что обвиняют в убийстве своей девушки довольно много людей. Но Иван среди них один, и главное, проживал в том же городе, что и семья Родиных. Прочитав постановление об объявлении в розыск, она поняла, что легко найти парня не сможет. Тот наверняка уже сменил внешность. Но можно демонстративно ходить по городу, привлекая внимание. Возможно, он увидит и свяжется с ней.

И ей тут же хотелось немедленно отправиться в родной город своего парня. Проверить выводы.

* * *

— Людмила, ты так и не ответила на главный вопрос. Ты будешь согласна его с нами делить? — Робко спросила Елизавета, отвлекая от воспоминаний. — Я знаю, что в ваших семьях такое не принято, но в виде исключения. Хотя бы иногда. Хотя бы один раз!

Людмила нашла упоминания о Иване Велищеве в соцсети. Именно оттуда она узнала о нападении на особняк Светличиных, после которого спасённая дочь барона стала девушкой парня.

Милу тогда больно уколола ревность, но она задавила её в себе, решив, что глупо ревновать к тем, кто был до неё. Но если Иван снова вернулся к ней? Парни обожают плакаться в жилетки бывших, это Мила знала не понаслышке.

Через безопасность своей семьи она нашла телефон девушки. После чего решилась позвонить Лизе и спросить, не является ли она девушкой некого Ивана Велищева. Та подтвердила информацию, после чего они немного переговорили. Лиза утверждала, что парня сама потеряла.

Судя по тому, что Елизавета парня в разрыве не обвиняла, она, как и Мила, явно сама была виновата в их размолвке. Видимо, Иван был любителем внезапно исчезать, если его обижали.

Но к чему она оказалась не готова, так это к тому, что девушек Ивана оказалось не одна, а три. Точнее, это те три, которые были самыми настырными. Особенно её поразил целый фан-клуб парня. Мечтающих затащить Ивана хотя бы в постель было больше двух десятков.

Сначала Людмила не могла сказать даже самой себе, хорошо это или плохо, что у неё обнаружилось столько соперниц. Сейчас она считала, что это скорее хорошо, чем плохо.

Потому что они не соперницы, а такие же неудачницы, как она сама. Если бы она не оттолкнула в тот роковой момент парня, то не сжимала бы в бессилии кулаки. Каждая из них допустила ошибку, обидев Ивана нетерпеливостью.

— Честно говоря, не знаю. — Покачала головой Мила. Если бы парень действительно полностью принадлежал ей, то ни о каких «поделиться» и речи бы не шло. Только вот на самом деле она девочками в равных условиях, хотя они этого пока что не осознают. — Я ещё никогда не делила парней с кем-то. Только, думаю, вы уже поняли, что от моего мнения ничего не зависит. Иван сам решает, с кем и когда. Влюблять-то в себя он влюбляет, но обычно этим не пользуется. Словно тренируется. — Тут она вздохнула. — Или издевается.

— Ты-то точно его девушка, с другими он не спал. — Уверенно заявила Ева, а остальные закивали. — С нами он откажется, если ты не согласишься. Мы знаем ваши обычаи.

— Хороша девушка, которая не знает, как выглядит её парень на самом деле. — Горько усмехнулась она. — Кто вообще может сказать, что у него на уме?

— Зато нас он всех полностью рассмотрел. — Тускловато улыбнувшись, хмыкнула Елизавета. — После того, что мы вместе пережили, ближе вас у меня нет подруг. Я не буду ревновать к вам, если он вдруг выберет меня. Так ему и скажу. Конечно, для меня это будет очень… Необычно, но я готова. Только давайте сразу договоримся, что в постели с ним будем не вместе. Мелкую рядом с собой я в такой момент не переживу!

— Да и сама не очень хочу тебя видеть в такое время. — Ева ухмыльнулась. — Вообще-то рано об этом говорить, мы пока что ничего не пережили. — Отмахнулась она, после чего прищурилась. — Кстати! Тут есть некоторые, кого он ещё не рассматривал. Как только он придёт нас спасать, вы должны дать мне шанс тоже побегать перед ним без трусов. Эх, зря я к нему тогда пришла в одежде. Такую возможность засветиться упустила!

— А он придёт? — С надеждой спросила у неё Елизавета.

— Конечно. — Уверенно заявила ей Кларисса. — Этим, — она кивнула головой на дверь, — он очень сильно нужен. Судя по тем вопросам, которые нам задавали, они считают, что ему досталось какое-то крутое наследство. Хотят это наследство отобрать. Мы будем в роли приманки или заложников, если ты не поняла. Они же не знают, что он придёт и всех поубивает. Думают, что он простой школьник.

— А если Иван не придёт, мы все дружно на него обидимся. Правда, девочки? — Заявила Елизавета с грустной улыбкой. — Пусть извиняется за такое пренебрежение!

Внутренне Мила грустно усмехнулась, понимая глупость этого утверждения, но внешне уверенно поддержала.

— Точно. Обидимся. — Кивнула она. — И не будем с ним разговаривать, пока не извинится.

Загрузка...