Молот Одина

Праздник воина

– Значит, парням полагаются жены? А как насчет мужей для нас? – возмутилась Валентина.

– Вы ведь не захотите принадлежать смертным? – снизошла до ответа великая Макошь. – Найти же равного вам и не имеющего супругу бога отнюдь не просто. Мне таковые просто неизвестны… – Она перевела взгляд на Свету и чуть смягчилась: – Увы…

– Ничего страшного, прекрасная богиня, – покачала головой девушка. – Мы не спешим. Ведь у нас впереди вечность.

– Умница… – Женщина провела по ее щеке кончиками пальцев. – Я чувствую, ты тоже принесешь мне удачу.

Макошь резко повернулась, поднялась на крыльцо. Торжественно провозгласила:

– Заклятие премудрого Трояна принесло удачу! Мы обрели сильных помощников, наследников корня Сварожьего и его силы! Пусть трепещут наши враги, грядет их смертный час! Я приглашаю вас в свои хоромы в Вологде, дети. Следуйте за мной!

Богиня вошла в дверь.

– Пошли, брат мой. – Перун хлопнул Викентия по плечу, двинулся за сестрой. – Полагаю, вы там, в будущем, не разучились пользоваться зеркалами?

– Чего там ими пользоваться? – презрительно скривилась Валентина.

– А как ими пользоваться? – Почти тот же вопрос в устах Матвея стал вопросительным.

– Ну, перемещаться, – чуть повернувшись, ответил Перун.

– Это как?

– Через зеркало.

– Боюсь, дружище, мы привыкли к другим способам, – вмешался в их разговор Викентий.

– Ничего, я тебя проведу, – не особо удивился бог грозы.

За дверью оказалась достаточно просторная комната, пол которой застилала изрядно затоптанная кошма, ею же были обиты стены. Возвышение с коврами и звериными шкурами, видимо, служило постелью. В одном углу теснилось несколько копий, лежали щиты, каменные и железные топорики, в другом – возвышался сундук. Обстановку завершало овальное черное зеркало возле ложа.

– Пипец, ну мы и попали, – пусть шепотом, но достаточно ясно пробормотала Валентина. – Если это дом здешнего хозяина, то остальные, выходит, и вовсе в полной жопе корячатся. Безумная нищета…

– Твое счастье, что Квасур не слышит тебя, несчастная, – заиграла желваками великая Макошь. – Если тебе не нравятся наши дома, ты можешь жить в могиле!

– О́дин не умеет ходить через зеркала, сестра, – сообщил Перун. – Придется тянуть…

Он взял Викентия под локоть и сделал решительный шаг в темноту овала, удерживая гостя рядом. Реконструктор не сопротивлялся, и исчезли они легко и быстро.

– Квадратуру мне в тангенс… – изумленно пробормотал студент-технолог, подойдя ближе и трогая зеркало. – Это что, портал? Плоскость сингулярности? На ощупь просто камень… Холодный… Интересно, какой тут источник питания?

– Это просто обсидиан, мой мальчик, – ответила ему богиня. – Кстати, ты единственный, кто так и не назвал своего имени.

– Матвей, великая Макошь, – повернулся к ней юноша.

– Я запомню, – кивнула женщина и толкнула его в грудь.

Студент что-то неразборчиво вякнул и провалился в черноту овала.

– Или сюда, дитя, – поманила Свету богиня. – Дай руку. Держись поближе, зеркало может отрезать слишком дальние края…

Макошь сделала легкое движение ладонью, от которого ее гостья чуть воспарила, и с полупоклоном нырнула во мрак, затянув с собой девушку.

– Ты зря гневишь богиню, павушка, – негромко укорил гостью Троян. – Она достаточно сильна, чтобы изгнать в небытие даже сварожича.

– Как ты меня назвал? – зло прищурилась Валентина.

– Павушка… – чуть стушевался пятисотлетний паренек. – Юная пава.

– Это самка павлина, что ли?

Троян поджал губы, пожал плечами. Посмотрел на зеркало и спросил:

– Тебя провести во дворец Макоши или остаешься?

Валентина еще раз осмотрелась и отрицательно замотала головой:

– Не-не-не, только не здесь! Авось хоть дальше станет чуточку веселее. Тащи в стекло… – Девушка протянула ему руку.

– Я не так силен, как богиня богатства, – покачал головой Троян. – Прижмись плотнее, иначе тебя отрежет.

– Могу прыгнуть на ручки.

– Это излишне. – Бог времени и пространства обнял Валентину за талию и увлек в полированный овал.

Помещение по другую сторону портала оказалось еще теснее обители московского градоначальника. Однако когда Троян отпустил талию девушки и за руку провел ее через две двери, они очутились в просторных тронных палатах. Чем еще могло быть обширное помещение с одиноким креслом на возвышении?

После Москвы, напоминающей очень большую деревенскую избу, гости словно попали в богатую усадьбу, стилизованную под русскую старину: белый пол из плотно сбитых досок, обитые бордовой тканью стены, ровный потолок, большие светлые окна, забранные слюдяными пластинками. Богиня и молодые люди заметно опередили ее, и Валентине пришлось перейти на бег, дабы нагнать остальную компанию.

Миновав освещенный масляными лампами коридор, Макошь взмахнула рукой, справа от нее распахнулась дверь.

– Полагаю, вы притомились с дороги, – развернулась она. – Я велела накрыть для вас стол. Пока будете кушать, вострухи приготовят вам опочивальни.

– А куда исчез наш рыжебородый друг? – остановился у порога Викентий.

– Мой брат повелевает Биармией, и ему надобно посетить свою столицу. Богам нельзя надолго покидать своего дома. Мы обязаны заботиться о своих подданных, их покое, здоровье и благополучии, – с вежливой улыбкой поведала женщина. – Однако я уверена, вскоре вы встретитесь. Храбрый Перун не любит пропускать сражений, а они, увы, случаются все чаще и чаще.

– Если он возьмет меня в компанию, мне понадобится снаряжение.

– Ты получишь все желаемое, юный Один, – пообещала богиня.

Валентине надоело ждать завершения их разговора – она чуть отодвинула молодого человека, первой прошла в просторную горницу со стенами из струганых бревен, дощатым полом и широко распахнутым окном. Там, снаружи, синело небо, шелестели березовые кроны, пели птицы, журчала вода близкой реки. А по эту сторону твердо стоял на толстых ножках стол с самыми разными лакомствами в деревянных мисках. Тут были и соленые грибы, и моченые яблоки, и квашеная капуста, и тушеное мясо, и запеченная рыба. Однако не имелось ни тарелок, ни ложек с вилками.

– Однако хозяйка нас уважает, – громко заметил Один, притворяя за собою дверь. – Не в людскую отправила, вместе со всеми обедать. Отдельно угощает! Хороший знак.

Молодой человек двумя пальцами выхватил из миски кусок влажного от соуса мяса, отправил в рот, с видимым удовольствием прожевал:

– Да, это вам не пицца! Налетай, чего смотрите? Официантов не будет.

– Что, руками? – поморщилась Света.

– Вообще, по русскому обычаю ложку и нож полагается иметь свои, – ответил Викентий, запуская пальцы в капусту. – Но раз у нас их нет, придется обходиться пальцами.

– Я вижу, тебе тут нравится? – поинтересовался Матвей.

– Зарекаться не стану, – мотнул головой Один. – Но есть ощущение, что я попал в рай!

– А я – в ад, – вздохнул студент и осторожно, двумя пальцами, поднял с низкого широкого блюда толстого глазастого судака.

Валентина первым делом взяла свисающий с борта деревянной бадейки ковшик, зачерпнула мутную жидкость из емкости, пригубила… Почмокала – и осушила ковшик до дна.

– Похоже, что квас. Чуть кисловатый, но вкусный, – порекомендовала она. И тоже потянулась за мясом.

– Что, малышка, жизнь налаживается? – улыбнулся ей высокий и плечистый Один.

– Добровольно помирать не собираюсь, – ответила Валентина. – Им придется меня убить.

– Оптимизм бьет ключом! – расхохотался Викентий. – Света, бери пример.

Девушка с каштановыми волосами вздохнула и потянулась за яблоком.

– Может, это все-таки сон? – понадеялся студент, постепенно управляясь с аппетитной рыбиной. – Не хотелось бы остаться без диплома.

– Не боись, парень! – подмигнул ему Один. – Богиня же объяснила: достаточно подождать три тысячи лет, и ты сможешь спокойно пересдать все хвосты.

– Вот ни капли не смешно!

– А еще ты можешь построить машину времени и быстренько перенести нас всех обратно домой, – предложил реконструктор.

– Путешествия во времени невозможны!

– Матвей, дружище… – Один старательно осмотрелся по сторонам. – Ты в этом абсолютно уверен?

– Даже если это не сон, – тихо ответил студент, – мне подобная технология неизвестна.

– Ничего сложного, – неожиданно сказала Валентина. – Достаточно погрузиться в летаргию. Глубокую, как сон. И проснуться через оговоренное время. Мы же со Светой ведьмы. Если верить Макоши, то не просто колдуньи, а настоящие родовитые богини. Мы сможем придумать нужные заклинания. Правда, подруга?

– Вы как знаете, девочки, – покачал головой реконструктор, – но я свою тушку друзьям-археологам не доверю.

– При чем тут археологи?

– Так ведь выкопают, на кусочки разделают и по музейным витринам разложат! Я этих архаровцев хорошо знаю.

– Нужно сделать крепкий и глубокий склеп. Такой, чтобы никто не нашел и не добрался. Чтобы за тридцать веков даже не осыпался.

– Не сочти за намек, Валенька, но кое-кто с этой целью даже пирамиды строил. – Викентий заговорщицки подмигнул: – Рассказать, чем дело закончилось?

– Пещеры они тоже рыли, – вдруг вспомнил Матвей. – Рамзеса, например, в пещере откопали.

– Лежащего в крепком и глубоком склепе! – вскинул палец реконструктор. – Мудрые мысли буквально носятся в воздухе…

Внезапно дверь отворилась, на пороге появился совершенно седой мужчина, белобородый, в кожаной кирасе и серых шерстяных шароварах, заправленных в сапоги с широкими голенищами.

– Это вы молодые боги? – обвел он взглядом пирующую компанию. – Оборотни осадили Сарвож!

– Веди! – тут же посерьезнел самый рослый и могучий из выбранных соколом сварожичей. – Подробности по дороге.

Новый знакомый пришельцев из будущего прекрасно знал все закоулки просторного дворца повелительницы Вологды, быстро и уверенно провел молодых людей в маленькую комнатушку с зеркалом, и здесь старший из гостей вскинул ладони:

– Прости, друг, забыл представиться. Меня зовут Один.

– Я Похвист, хозяин ветров.

– И еще я забыл сказать, что мы не умеем пользоваться этим порталом, – указал на зеркало гость Макоши.

– Чего тут сложного? – пожал плечами седобородый бог. – Представляете место, где нужно очутиться по ту сторону, и входите в зеркало.

– Но мы не знаем, куда должны попасть!

– Да, – после короткого колебания согласился Похвист. – О сем я не помыслил. Подходите сюда…

Мужчина оказался силен – одного за другим он похватал гостей за пояс и отправил в зеркало. Причем без особого труда оторвал от пола даже Викентия и прошел вместе с ним.

Сарвож доказал, что Москва на самом деле – крупный и зажиточный город. Крепость, в которую буквально выкатились по шелестящим травяным тюфякам молодые люди, оказалась куда более скромной, если не сказать – бедной.

Нет, размерами стоящая у слияния двух рек твердыня будущей столице ничуть не уступала. Но здесь бревенчатой была только одна из стен, высотой примерно в три человеческих роста и шагов полтораста в длину. Укрепления, стоящие вдоль речных берегов, представляли собой всего лишь плотный частокол в полтора роста в высоту и даже без помоста для защитников. Правильных ворот здесь тоже не имелось. Вход был сделан от берега, через широкую калитку. Правда, чтобы попасть в него, следовало пройти мимо бревенчатой стены – и защитники вполне могли перебить атакующих, закалывая их сверху копьями.

– Приветствую вас, великие боги, – почтительно встретил гостей чернобородый воин в толстой кожаной куртке и в шапке с нашитыми на нее костяными пластинами. С его пояса свисали длинный нож и палица с каменным навершием. – Благодарим за столь скорое появление!

– Показывай! – распорядился Похвист и быстро вскарабкался наверх по приставной лестнице.

Молодые люди забрались следом.

Сверху во все стороны открылся прекрасный вид. Почти к самым ногам воинов стекались две спокойные медлительные реки, каждая шагов двадцати шириной. Обе – с обрывистыми берегами высотой примерно в пару метров. По ту сторону почти к самой воде подступал густой березняк, ольховая роща начиналась и перед крепостью, за длинными грядками с капустой, свеклой и морковью.

– Они прячутся вон там, – указал в сторону ольховника чернобородый, – по сторонам от лосиной тропы. Не знаю, уцелело наше стадо или нет? Сигнал мы подали сразу, едва оборотни вышли к грядкам. Но заметили его лесорубы али нет, неведомо. Если заметили, то стадо увели…

– Они вышли к грядкам, и что? – поинтересовался Викентий, стоя на самом краю стены.

– Мы отогнали их стрелами, великий.

– Их было много?

– Мы видели десятерых. И еще кто-то прятался среди деревьев.

– И вы не попытались их перебить?

– В крепости всего восемь взрослых мужчин, умеющих сражаться, великий, – ответил чернобородый. – И еще десятка полтора мальчиков и неопытных юношей. Все остальные ушли с лосями на работу.

– Еще с десяток? – наугад предположил Викентий. Он прошел вдоль стены, осматривая готовых защищать родной город мужчин.

Все они были похожи, как братья: суровые обветренные лица, густые курчавые бороды, шапки из толстой кожи, сшитые мехом внутрь, для смягчения ударов, такие же простые добротные куртки. Из оружия – квадратные щиты, пики с короткими узкими наконечниками, ножи, палицы.

– Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор, – пробормотал реконструктор. – Ну-ка дай!

Он решительно забрал у одного из бородачей копье и щит, вернулся к Похвисту, не спрашивая разрешения, вытянул у него из петли топорик, сунул себе за пояс, резко выдохнул, запрыгнул на край стены.

– Во славу Одина!!! – С торжествующим криком Викентий вскинул над головой щит и копье и прыгнул наружу. Приземлился, как после парашюта – на полусогнутые; гася удар, кувыркнулся вперед через плечо и со всех ног побежал к врагам, ощущая наполняющий жилы холодный восторг, пенящийся, как газировка, бодрящий и умножающий силы. – По-о-оберегись!!!

В роще наметилось некое движение. Реконструктор пробежал уже половину пути, когда на открытое пространство наконец-то вышли два лучника, вскинули оружие. Мелькнули в воздухе темные штрихи – Викентий вскинул щит, ощутил стук от попадания стрелы, опустил прямоугольник, открывая себе обзор, снова вскинул, ловя стрелы, опустил и с резким выдохом метнул копье.

Кувыркнулся, потеряв равновесие, снова вскочил и в два последних прыжка налетел на выжившего лучника.

– О-один!!! – Викентий обрушил топор на голову несчастного. Тот подставил лук, отпрянул. Оружие переломилось, но враг сумел увернуться, отскочить, на его место из ольховника выскочили несколько других со щитами и копьями. На солнце сверкнули кремниевые наконечники. – Х-ха-а!

Хохоча от восторга, Один принял на щит первый выпад, отбил в сторону второй и, стремительно сближаясь, цепанул топориком за верх щита, рванул к себе, тут же ударил вперед, разбивая лицо врага, поднырнул под копье, с размаху ударил в щит другого чужака, глубоко всаживая лезвие, рванул к себе и вниз, с размаху ударил сверху, в открывшееся пространство, краем своего…

Топорик, как назло, глубоко застрял во вражеском щите. У реконструктора в руках оказалось два деревянных прямоугольника – и никакого наступательного оружия. Однако времени разбираться не имелось – вместо погибшего врага уже заносил дубинку другой смуглый бородач.