Молот

Пролог

Ветер был пронзительным и вымораживающим тепло тела. Особенно на вершинах гор, по которым пришлось брести. Одна за другой острые вершины вздымались перед ним, преграждая путь к Долине Забвения. Не спасала ни теплая одежда, ни меховая обувь, оставалось лишь ощущение, что промерзают даже кости скелета.

Стиснув зубы, Иван брел по снежной целине, с трудом вытаскивая ноги из ям, пробитых в уже начавшем образовываться насте. Шаг за шагом. Вверх, потом вниз. По редколесью, состоящему из раскидистых низких деревьев, покрытых хвоей и чем-то напоминающих сосны. Иногда он сверялся с компасом, полученным от Указующего. Филигранной работы стрелка показывала направление к цели.

Выбрав ориентир, Император двигался к нему, снова и снова бороздя снежную целину. Начало смеркаться. Впрочем, сумерки будут еще долгими, прежде чем окончательно стемнеет. Но до темноты, если память не обманывала, за той горой его должна ждать хижина, в которой можно будет переночевать и отдохнуть. Она построена для таких же Ищущих, как он сам. В ней — обычная печка, вода, запас пищи и дров. После того как де Берг отоспится, он двинется дальше и на второй день должен будет оказаться в Долине, где придется провести некоторое время, чтобы дождаться Ритуала, на котором и определится его дальнейшая судьба…

Что-то рвануло шапку, в сторону отлетел клок меха. Иван мгновенно сообразил, что в него стреляли из старинного порохового оружия. А мгновение спустя услышал звук выстрела. Он схватился за голову и рухнул в снег, прячась за вовремя подвернувшимся деревом-кустом. Вся усталость мгновенно ушла, смытая всплеском адреналина. Ползти по глубокому снегу было очень тяжело, но де Берг справился, обогнув дерево и прячась за льдистым гребнем, созданным ветром. Теперь оставалось только ждать. Либо наступления полной темноты, либо того, кто стрелял в него…

Десять минут. Пятнадцать… Даже сквозь неумолчный вой стихии скрип уминаемого подошвами снега был слышен далеко. Вот он приблизился вплотную, затих, будто убийца осматривался. Все верно. Здесь упала его жертва. И где же она? Скатилась под откос? Де Берг осторожно выглянул из-за своего укрытия. Стрелок оказался невысоким, одетым в бесформенную меховую шубу с капюшоном. В руках, одетых в обычные кожаные перчатки, длинноствольное магазинное ружье. Или винтовка. Не суть важно.

Стрелок стоял и осматривался, приложив к глазам снятый с оружия прицел. Похоже, что неизвестный сильно увлекся. Во всяком случае, того, как Император покинул свое укрытие, неизвестный не засек. Иван подошел почти вплотную, когда несостоявшийся убийца наконец что-то почувствовал и резко развернулся, вскидывая оружие. Но — поздно. Одним движением де Берг перехватил ствол и вывернул винтовку из рук противника. Тот отступил на шаг назад, на мгновение замер, потом дико закричал нечто неразборчивое, выхватывая нож, и попытался прыгнуть на Императора.

Окованный металлом приклад ударил врага в грудь, тот охнул, зашатался и упал. Сугроб под ним обвалился, и тело закувыркалось вниз по склону. Капюшон свалился с головы, обнажая ее, и длинные волосы цвета древесного пепла показались в сумеречном свете. Острое ухо… Фэлла! Темная фэлла! Откуда она тут?! Иван не верил своим глазам.

Между тем напавшая на него женщина неподвижно лежала внизу, неестественно вывернув левую руку. Де Берг заколебался — бросить ее здесь? Одним врагом будет меньше. Слабое утешение, но тем не менее… Затем негромко выругался — мало ему тех, кто умер, когда он только начинал строить Империю? И заскользил к распростертому телу.

Действительно фэлла. Совсем молодая по их меркам, вряд ли старше пятидесяти лет. Значит, в переводе на человеческий возраст около восемнадцати-девятнадцати. Соплячка, одним словом. Кажется, руку вывихнула. Что же делать? Бросить здесь, сделать вид, что ничего не произошло, и уйти, или… Темные боги! Выругавшись, Иван забросил легкое тело на плечо, затем, шипя от злости, начал вновь взбираться на крутой склон…

И снова, шаг за шагом, проваливаясь в снег, навстречу пронзительно воющему ветру.

Уже вышла третья луна, когда он, отдуваясь, ввалился в горную хижину. Опустил свою ношу на выложенный плетенными из тростника циновками пол, осмотрелся. К счастью, нашлось кресало, и после пары попыток факел вспыхнул, осветив помещение.

Печка, сложенная из плит курамита, камня, почти мгновенно нагревающегося, но зато долго отдающего тепло. Нехитрая утварь — пара кастрюль, чайник. В углу — сложенные под потолок мелко наколотые дрова. Невысокая лежанка, пара грубо сделанных стульев…

Де Берг смахнул с лица выступивший пот, откашлялся. Все-таки он болен. Усталость Прогноста. Так что времени у него не так и много. Второй попытки не будет. Во всяком случае — для него… Поднял фэллу с промерзшего пола, уложил на лежанку, потом открыл дверку печи, набросал щепы из ящика, стоящего возле очага, сверху положил самые тонкие поленья, сунул туда факел. Пламя почти мгновенно охватило щепки, затем перекинулось на дрова, загудело. Курамит начал нагреваться, и через несколько минут де Берг почувствовал ровное тепло, источаемое печью.

Тело начало покалывать, а глаза сами стали смыкаться. Тряхнув головой, он попытался отогнать сон. Не получалось. Помедлив, подхватил одну из кастрюль, распахнул дверь хижины. Мгновенно ледяной ветер прогнал дремоту. Иван набил снегом тару, вернулся обратно, водрузил кастрюлю на печь, вновь подкинул дров…

Через несколько минут покалывание и зуд прекратились — тело начало согреваться. Он сбросил куртку, подошел к лежанке. Фэлла по-прежнему лежала без движения, но ее грудь едва заметно вздымалась в такт редкому дыханию. Сильными пальцами Иван ощупал ее плечо — девчонке повезло. Вывих. Это не проблема. И хорошо, что девчонка без сознания. Примерился, дернул. Она охнула, но так и не пришла в себя. Это хорошо.

Иван осмотрелся — заметил на стене нечто вроде мешка. Выдернул у фэллы из мехового сапога нож, отхватил полосу грубой ткани, начал накладывать фиксирующую повязку. Прямо поверх толстого свитера, надетого на ней. Едва закончил, как в кастрюле, стоящей на печи, забулькала вода. Подошел поближе — маловато. Надо еще.

Не одеваясь, снова выскочил наружу, набрал снега, добавил в кипяток… Вот что значит экология! Отсутствие производства и девственная природа. Вода была абсолютно чистой, даже без обычных крупиц мусора.

Де Берг вернулся к своей куртке, залез в один из внутренних карманов, вытащил оттуда пакет с пищевыми брикетами. Хорошо хоть их разрешили взять с собой… Но надо дождаться, пока вода вновь закипит. Подвинул стул к стене, откинулся на спинку, прикрыл глаза. Но, как назло, сон окончательно пропал. Даже подремать не вышло…

Фэлла завозилась на лежанке, потом тоненько вскрикнула. Наверное, неловко повернулась и потревожила вывернутое плечо.

Иван открыл глаза — действительно: девчонка сидела, поджав под себя одну ногу, правая рука поддерживала левую… Да ничего подобного! У нее же в левом голенище нож был! Его искала.

Забулькала вода, закипая в кастрюле. Иван поднялся, вновь достал нож. Девчонка подалась назад на своей лежанке. Он развернул пакет, вытащил один из брикетов, примерившись, разрубил его на две части. Затем снял со стенных крючков глиняные кружки, поставил на пол, примерившись, наполнил кипятком, бросил в каждую по половине брикета. Ножом отщепил от одного из поленьев длинную лучину, чуть подстрогал — пойдет. Импровизированной лопаткой раздавил брикет, тщательно перемешал с водой, тот сразу начал на глазах набухать. Взяв кружки, Иван шагнул к лежанке, на которой застыла фэлла, поставил еду прямо перед ней. Та вначале вновь отшатнулась, потом с презрительным видом отвернулась. Не заботясь, понимает она его или нет, де Берг произнес на универсальном диалекте:

— Дело твое. Но если хочешь жить — то выпей.

Отвернулся, подошел к своему стулу, вновь привалился к стене, сделал большой глоток. Почти сразу ощутил прилив сил. Фэлла помедлила, глядя на него, затем все-таки взяла кружку и отпила. Распробовала и проглотила все почти мгновенно. Иван тоже покончил со своей порцией. Снова поднялся, подошел к печи — воды еще было достаточно. Подобрал поставленную перед лежанкой опорожненную кружку, плеснул в обе кипятку, ополоснул, снова наполнил водой, бросил в каждую по пакетику кофе. Размешал другим концом самодельной ложки, опять поставил полную кружку перед фэллой. На этот раз девчонка не стала изображать презрение, а едва втянув расширившимися ноздрями запах, ухватила кружку здоровой рукой и сразу, обжигаясь, припала к краю. Едва закончила пить, как скорчилась от боли при неловком движении, охнула, схватилась за плечо. Ощупала повязку и с удивлением взглянула на де Берга. До этого она, не отвлекаясь, следила за каждым его шагом.

— Вывих. Пара дней, и все будет в норме, — пояснил Иван. Потом, помедлив, добавил: — Не думай, что я добрый. В следующий раз — не пощажу.

Прислонился к стене, прикрыл глаза. Фэлла немного повозилась на лежанке, устраиваясь поудобней, потом затихла, видимо, задремав. Иван, отдохнув пару часов, окончательно решил идти дальше. Ему отчего-то было не по себе наедине с этой девчушкой…

Бесшумно встал, набил полную топку дров, посмотрел на посуду. Ладно. Пусть хоть помоет грязное за собой. Он все-таки ее накормил. Сильнее затянул застежки куртки и шагнул навстречу пронизывающему ветру. Впрочем, сейчас идти было не в пример легче, чем раньше, — не было ноши на плече, да и съеденное и выпитое взбодрило его. Так что, пожалуй, до поселения Забытых он дойдет и без ночевки под одной крышей с фэллой, которая почему-то хочет его убить…

Глава 1

Грохот больших барабанов. Пронзительный вой труб. Длинный ряд плоских чаш, выстроившихся на увитых белыми лентами треножниках в два бесконечных ряда, в которых пылает огонь. Шеренга элитных гвардейцев Империи между ними, также в белой траурной форме. Бесшумные шаги по пушистому белому ковру мужчины, несущего тело женщины на руках, и три фигуры позади него.

Семья. Муж. Жена. Дети… Бесконечный, полный муки и страданий путь. Ююка умерла. Как и было предсказано, скончалась спустя десять лет после того, как переделала свое тело. Внешне все в порядке: вечно юное лицо с пепельными волосами, забранными в хвост на затылке. Но внутри…

Когда Иван увидел показания сканера, ему стало жутко. Неужели и с ним будет так же? Сплошная масса, без органов и внутренностей? Пористый монолит серого цвета? Удивительно, что до последнего дня его жена оставалась все такой же, бесконечно доброй и ласковой, ничем не выказывая своих нечеловеческих мучений…

Чуть позади — те, кто провожает императрицу в последний путь. Чиновники, друзья, представители других миров. Марк Незуми, гросс-адмирал Объединенного Флота со своими двумя женами и четырьмя детьми. Короб Тарго, бессменный глава Службы безопасности Империи с супругой, имперским министром экономики Реей Тарго и тремя мальчиками в кадетской форме военного училища. Туда берут детей с пятилетнего возраста, не делая разницы между полами и происхождением. Саора Файер, представитель светлых фэллов, и Юмара Тойо, представитель темных. С ними — Курт фон Вальдхайм, гроссмейстер Тевтонского Ордена, входящего в состав Империи. Луис Рикардо, наместник Императора в мирах циклопов и терран. И прочие, прочие, прочие…

Путь, полный страданий для него, Ивана де Берга, Императора по прозвищу Жестокий. Его детей: Михаила, Аоры, Иалы — одного родного и двух приемных. Длинный бесконечный путь по траурной дорожке, с телом любимой жены на руках, к мавзолею, где упокоится ее прах. Белый цвет смерти по обычаям ушедшей в прошлое империи Тайхотсу, стертой с лица Галактики легионами Жестокого. Ныне — провинции, откуда родом Ююка.

Уже год как все миры в этом квадранте под его рукой. Единое государство. Единый народ, без деления на национальности и расы. Единая экономика и валюта. Налажены связи с тремя другими Галактиками. К сожалению, одна из них мертва, а во второй только-только закончилась кровопролитная война между фэллами и тевтонами, истощившая их силы до предела.

Вон как обе дамы зыркают глазами в сторону несокрушимой гигантской фигуры фон Вальдхайма в парадных доспехах и белом плаще с черным крестом. Впрочем, может быть, не из-за ненависти, а от того, что рядом с рыцарем идет тоненькая фигурка светлой фэллы в уборе замужней женщины Тевтонии с заметно выдающимся вперед животом восьмого месяца беременности. Той, что отринула все законы и обычаи своей родины из любви к врагу…

Грохот траурных барабанов и пронзительный плач фанфар. Десять лет до вторжения неведомого врага. Пять лет до его, де Берга, собственной смерти. Справится ли Михаил и те, кто останется с ним, с могучим противником? Осилит ли объединенное человечество этих чудовищ?.. Должны! Любым путем, любой ценой, но должны! Ради этого он уничтожил тех, кто стоял на пути. Ради этого стер в прах миллионы и миллионы. Официальное прозвище де Берга — Жестокий. Впрочем, куда больше тех, кто шепотом, вечерами, оглядываясь на каждом шагу, называет его Кровавым. Но у Императора нет выбора. Либо остаться добреньким безвольным правителем, либо мечом и огнем загнать всех под тяжелый диктат Империи ради того, чтобы выжить…

И — невесомое тело той, кто любил его больше жизни, больше самой себя, на руках. Той, которая знала его лучше, чем кто-либо другой. Женщина, видевшая его мучения, когда он просыпался в кошмарных снах, увидев мертвые глаза уничтоженных по его приказу людей. Женщина, всегда утешавшая его, поддерживавшая во всем: делах, начинаниях, действиях. Несшая на своих хрупких плечах ношу, сравнимую с его…

— Отец… Я сменю.

Это сын. Он любил эту бывшую тайхотсу, словно родную мать, которой она и стала ему в семь лет.

— Я сам. Спасибо.

Маленькая ладошка с зажатым в ней платочком касается его лба, на котором выступили капли пота. Аора. Приемная дочь. Жена его сына.

— Мама… Прости за все…

Это Иала. Девочка-чуканка, подобранная Ююкой на развалинах столицы Княжества. По просьбе жены он пощадил малышку, поместил ее в регенерационный центр личного супердредноута, обладавшего единственным подобным комплексом во всей Галактике, и отрастил ей новые ноги. Колючая и нелюдимая. Ненавидящая приемного отца больше жизни. И общающаяся лишь со слугами и своими приемными братом и сестрой-золовкой. Ни одного слова, обращенного к нему, не слышал де Берг за все десять лет. И вот Иала впервые плачет за его спиной, осознав, что больше никогда не сможет наверстать то светлое, упущенное из-за старой ненависти…

Широкие ступени лестницы, ведущие к мавзолею. Шаг за шагом. Грохот барабанов. Плач фанфар. Их тридцать три. Столько лет было Ююке, когда она ушла от него. Квадратный вход, куда никому нет доступа. Огромный каменный пьедестал перед зияющим черным отверстием, ведущим внутрь…

Тело почившей супруги легло на черный полированный камень. Де Берг сделал шаг назад. Рядом застыли сын и дочери. Остальные почтительно выстроились на широкой последней ступеньке. Это правило проходящего ритуала. Только родственники могут стоять возле последнего ложа. Когда умрет кто-то из сподвижников, сам Император будет стоять ниже близких умершего…

Голубоватое сияние силового поля, укрывшего тело. Ослепительная вспышка и… Горстка пепла в квадрате, образованном крошечными эмиттерами. Внутри что-то оборвалось, уходя навсегда. Обе дочери ахнули, припав одна к мужу, вторая — к нему. И рука сама поднимается, гладя Иалу по коротко стриженной макушке, а губы шепчут:

— Доченька, прости меня…

Лихорадочный, еле слышный шепот в ответ:

— Папа, папочка, какая же я была дура!.. Мама, мамочка…

И горячие слезы, прожигающие кожу насквозь, крепкое плечо сына, поддерживающее отца.

Пепел проваливается сквозь поверхность черного камня. Сияние силового поля угасает. Мгновение — и сквозь сплошную поверхность последнего ложа начинает подниматься урна с прахом. Простая, скромная, наглухо закрытая ваза, с надписью на универсальном языке, «Ююка де Берг. Первая Императрица».

Четыре ладони одновременно накрывают сосуд сверху. Четыре — притрагиваются с боков, касаясь друг друга. Затем три пары ладоней исчезают, и де Берг поднимает урну, показывая ее всем. Те, кто стоит на ступени, те, кто в почетном карауле, те, кто смотрит трансляцию, — все опускаются на одно колено, отдавая дань уважения и почести горю императорской семьи. Или наоборот, смеются над их слезами. Слишком мало времени прошло с объявления Империи. Врагов у Ивана Кровавого гораздо больше, чем соратников и истинных подданных…

Щекочущее касание силового манипулятора. Он мягко подхватывает вазу с пеплом, унося ее внутрь мавзолея. Массивные плиты камня смыкаются, запирая вход до следующего раза… Конечно, есть проход под землей. И когда Иван или дети пожелают навестить жену и мать, они всегда смогут это сделать…

Император сам опускается на колено, кланяется мавзолею. Сын повторяет за отцом. Дочери просто склоняют головы. Иван не видит, но чувствует, что люди позади него, кто находится в траурной процессии, повторяют каждый жест. Последний удар барабанов. Последний печальный вскрик труб. Обратный путь вниз по лестнице последнего пути…

— Я хочу побыть один.

— Папа!..

— Один!

Пришлось повысить голос на близких, но что поделать, если остаться в одиночестве сейчас для него лучшее лекарство, чтобы не сорваться? Да, им тоже тяжело. Но детей трое, и они смогут поддержать друг друга. А вот ему никто не поможет. Слишком тяжелая ноша на плечах. Страшное знание будущего. И осознание, что ко времени Судного Дня человеческой расы его, единственного, кто может дать людям шанс уцелеть как виду, уже не будет…

Все с недоумением смотрят на Императора, но сейчас ничто не способно тронуть его сердце. Только одиночество, чтобы не совершить непоправимое…

Щелкает замок за спиной. Двери закрыты наглухо. Личные покои императорской четы. Ее украшения. Забытая в суматохе царедворцами траурная повязка. Гардеробная… Ююка до самого конца носила только один фасон платья — одежду Симбионта. Иван так и не рассказал ей об этом. Ее ласковые руки… Глаза, глубокие, словно океан… Голос, заставляющий трепетать человеческое сердце…

Бедная моя!.. Любимая моя!.. Больше нет тебя рядом. И — нечто, рвущее сердце и душу, огонь из глаз…

Курт фон Вальдхайм смотрел на закрытую дверь, ведущую в покои Императора. Если бы он мог, то сделал бы невозможное, лишь бы утешить человека, который стал его сюзереном. Тевтон по доброй воле принес присягу на верность тому, с кем воевал раньше. Человеку, совершившему невозможное. Теплая ладошка коснулась руки гиганта.

— Милый…

Ласковый певучий голос любимой женщины. Гроссмейстер очнулся.

— Что, дорогая?

И сразу же резким движением спрятал ее за спину, привычно оберегая от врага. Вот они, убийцы: Саора Файер, представитель светлых фэллов, и Юмара Тойо, темная фэлла. Непримиримые противники на родной планете. И вынужденные союзники в войне против Ордена. Никогда светлый фэлл не станет есть за одним столом вместе с темным. Никогда темный фэлл не породнится со светлым. Тысячи лет между ними вражда. Не на жизнь, а на смерть схватки между племенами. Почему же эти двое сейчас спокойно стоят перед ним, их врагом, и смотрят так, будто ждут чего-то от тевтона? Или они хотят покончить с его женой? Ибо то, что Юкама стала его супругой, примирило исконных противников в их стремлении уничтожить отступницу.

— Господин фон Вальдхайм…

Рука Курта привычно ищет рукоять меча, которого нет. Оружие находится в личных покоях гроссмейстера. Впрочем, обе фэллы тоже безоружны. А сила тевтона способна уничтожить обеих женщин в мгновение ока.

— Господин фон Вальдхайм, мы бы хотели переговорить с вами с глазу на глаз.

— Если вы о моей жене…

— Речь пойдет об Императоре. Мы гарантируем, что, пока вы находитесь на Метрополии, ни один волос не упадет с головы отступницы. Слово сказано.

И руки, приложенные к груди. Клятва, нарушитель которой карается смертью. Поверить? Что ж, пусть будет так. Курт на секунду прикрыл глаза — два светлых силуэта. Они сейчас не лгут. Наклонился к жене:

— Дорогая, подожди меня в покоях. Я скоро вернусь.

Юка слабо кивнула и поспешила уйти. Ей сейчас тяжело ходить на таком сроке беременности. Но она — мужественная маленькая фэлла, доказавшая свое право стать его женой, женой гроссмейстера и тевтона. Едва супруга исчезла за поворотом коридора, Курт внимательно посмотрел на обеих фэлл:

— Что вы хотите мне сказать?

Су Юмара ответила первой:

— Не прогуляться ли нам по императорскому саду? А то паранойя господина Тарго уже вошла в поговорку. Говорят, что в первую брачную ночь он проверял наличие «жучков» в ночной сорочке своей супруги.

Су Саора натянуто улыбнулась:

— Я тоже слышала нечто подобное. Вы позволите, господин гроссмейстер?

И ловким движением ухватила его под локоть, кивнув исконной сопернице.

— Следуйте за нами, су Юмара.

Но та не уступила светлой ни на йоту, схватившись за другую руку тевтона.

— Уж лучше вместе…

Сад дворца был великолепен. Деревья и кустарники со всех уголков Галактики, даже с легендарной Земли, прародины человечества. Цветы, травы, пение множества разнообразных птиц с реликтовой планеты. Журчание искусственных ручьев и ласковый шум маленьких водопадов. Наконец фэллы, ведущие тевтона, остановились у небольшой беседки возле пруда, поросшего огромными цветами, и разом уселись на скамеечку, оставив для гиганта место между собой.

— Господин гроссмейстер, до нас дошел слух, что Император смертельно болен. Вы что-нибудь знаете об этом?

Фон Вальдхайм удивился:

— Почему вы спрашиваете меня?

— Вы же — Исток. Значит, можете определить, так ли это, или очередная сплетня, запущенная врагами Империи.

Тевтон вздохнул:

— Увы, это правда. Если меня не обманывает мое знание, а вам известно, что это невозможно… Максимум шесть, а всего вернее — пять лет. И у нас сменится сюзерен.

— Так мало?!

Владычица светлых фэллов была потрясена известием не на шутку. Впрочем, и темная коллега испугалась — именно испугалась — не меньше.

— Боги! Значит…

Фэллы переглянулись, потом, по-видимому, придя к какому-то общему решению, синхронно произнесли:

— Неужели Император — действительно легендарный Прогност?

— Да. Он Прогност первого ранга.

— И покойная госпожа Ююка — его Симбионт?

— Нет. Она лишь выглядела как Симбионт. Но им не являлась.

— Значит, Император живет без Симбионта?!

Испуг обеих фэлл передался и тевтону. Курт почувствовал, что им известно нечто тайное.

— Да. Насколько я знаю, последний раз он был с Симбионтом десять с половиной лет назад.

— Проклятие! — выругалась Саора.

Курт удивленно взглянул на нее.

— Су… Вы…

— А чего тут такого?! — вмешалась Юмара. — Знай мы, что он столько времени без Симбионта, придумали бы что-нибудь. А теперь у нас почти не осталось возможности спасти его! Удивительно, что Император вообще протянул столько времени! Господин гроссмейстер, я буду кратка: добейтесь для нас немедленной аудиенции у сюзерена.

— Немедленной! — присоединилась Саора. — Речь идет о его жизни. И нашей тоже!

Фэллы буквально вцепились в Вальдхайма, и тот, не выдержав, рванулся и вскочил:

— Что вы несете?!

Юмара умоляюще взглянула на гиганта.

— Вы же знаете, гроссмейстер, что случится через десять лет!

Тевтон мгновенно остыл. Конечно, ему, одному из очень немногих, было известно о вторжении.

— Без Императора и Прогноста ни у кого нет шансов остаться в живых. А для того, чтобы он дожил до Судного Дня, нужен Симбионт!

— Верно…

Саора вздохнула и опустила глаза.

— Есть легенда. Точнее — способ, как Император может найти свою половину. Правда, для этого нам, троим исконным врагам, придется объединить усилия. И, конечно, самому сюзерену придется пройти через многое. Шансов мало. Но они есть. Только вот времени почти не осталось.

— Сколько?

Темная фэлла покачала головой.

— Всего четырнадцать дней. Следующей возможности придется ждать сто лет…

— Идемте за мной!

Гроссмейстер не раздумывал ни секунды. Он видел, что фэллы действительно в полном отчаянии. Пусть сейчас у Императора траур по почившей супруге. Это даже и к лучшему, как ни кощунственно звучит. Под таким предлогом он может исчезнуть на некоторое время, необходимое для решения проблемы Симбионта. Слишком много усилий приложил де Берг для создания Империи, которая встанет на защиту человечества. И это не даст ему возможности дожить до Судного Дня…

Иван аккуратно сложил колье в деревянную коробочку. Это украшение Ююка любила носить больше всего. Первая драгоценность, подаренная им жене. Рука застыла, не в силах захлопнуть крышку. Тонкое сияние драгоценных камней в филигранной оправе. Слабый звук захлопнувшейся крышки. И грохот за массивной дверью, ведущей в его личные покои. Что там творится?!

Де Берг почувствовал, как внутри нарастает гнев к тем, кто посмел потревожить его горе и нарушить немногие минуты уединения, о которых он так просил. Разъяренный, выскочил в комнату из будуара и замер на месте — перед ним возвышался фон Вальдхайм, за спиной которого прятались две растрепанные фэллы.

— Вам плевать на то, что и у Императора есть обычные чувства? — произнес де Берг ледяным тоном.

— Ваше Величество! Это вопрос жизни или смерти! — в отчаянии выкрикнула светлая фэлла.

— Вашей жизни или смерти, Ваше Величество! — повторила за ней темная.

Курт вопрошающе посмотрел Императору в лицо, но оно оставалось каменным. Потом шевельнулись губы:

— Господин гроссмейстер, я думал, что вы цените мое уважение к вам и особое отношение к Тевтонии. Видимо, я ошибался, и вы вообразили, что можете поступать, как заблагорассудится.

— Ваше Величество… — Гигант склонил голову: — Мы, правители наших держав, осведомлены о Судном Дне. Вам это известно. Как и то, что только вы сможете помочь человечеству выжить в Армагеддоне. Эти фэллы знают, где вы можете найти себе Симбионта.

Губы де Берга вновь дрогнули. Это смотрелось жутко: ухмылка на ледяном лице.

— И что? Вам известно, что мне осталось немного… — Император вскинул руку, останавливая появившуюся охрану: — Оставьте нас и закройте двери! — Когда его распоряжение было выполнено, продолжил: — И меня уже не спасет никакой Симбионт. Поздно.

Юмара торопливо поклонилась.

— Ваше Величество, вы ошибаетесь! Симбионт способен легко вылечить даже на такой стадии. Будь вы на смертном одре, и то возможность исцеления была бы стопроцентная!

— И что? Вы предлагаете мне вернуть Явару?

Саора изобразила гримасу отвращения:

— Эту презренную? Зачем вам нужна подобная? Как раз она мало подходит вам после стольких лет смешения с человеческим видом. Есть гораздо лучшее решение — обзавестись собственным, только для вас предназначенным Симбионтом! Таким, который полностью настроен на Ваше Величество.

Иван чуть помедлил, потом уселся на стоящий у стены диван, не выпуская незваных гостей из поля зрения ни на секунду, и тихо спросил:

— А вы не задумались над простым вопросом — хочу ли я иметь Симбионта?

— Что-о?! — не выдержал могучий тевтон. — Ваше Величество! Не вы ли открыли мне и другим истину? Показали будущее, которое нас ждет через десять лет?! И теперь вы хотите умыть руки, дождаться спокойной смерти, когда миллиарды людей погибнут в мучениях? Да какой же вы Император после этого?

Курт, не сдержавшись, выругался, а фэллы со страхом уставились на де Берга — неужели сломался и все, что они хотят сделать, — зря?!

— А ваши дети? Что станет с Михаилом, Аорой, Иалой? Как умрут они? Или вам все равно, потому что вас уже не будет на этом свете?!

Император вздрогнул, провел ладонями по лицу, словно стирая невидимую остальным паутину, и уже совсем другим тоном сказал:

— Простите. Я… забылся.

— Нет. Это проклятие Прогноста одолевает вас! — тихо возразила темная фэлла.

— Да. Вы правы, су Юмара… — кивнул де Берг. — Так что вы хотите мне сказать?

Вперед вышла светлая фэлла, вновь поклонилась сюзерену:

— Ваше Императорское Величество, существует возможность найти вам абсолютного Симбионта…

Де Берг внимательно оглядел всех троих и сделал приглашающий жест.

— Присаживайтесь, дамы и господин фон Вальдхайм. Как я понимаю, разговор у нас будет долгий…

Дождавшись, пока все займут места на стульях, Император откинулся на спинку своего дивана, приняв расслабленную позу, но по-прежнему оставаясь серьезным.

— Значит, вы хотите, чтобы я жил. И спас человечество от уничтожения?

Фон Вальдхайм тихо, но твердо произнес:

— Мы не властны в своих поступках и желаниях, Государь. Ибо чем выше у человека положение, тем большие обязанности на его плечах. Даже умереть мы не можем по собственной воле. Тем более что вы не человек, а Прогност.

— Верно, гроссмейстер. Ну и что же мне хотят предложить уважаемые су Саора и су Юмара?

Фэллы переглянулись, потом темная заговорила:

— Каждая из нас, Ваше Величество, знает лишь половину правды. Поэтому пусть первой начнет моя светлая соперница.

Саора коротко кивнула в знак благодарности и начала:

— Раз в сто лет есть возможность открыть Проход, ведущий в Затерянный Мир, где существует Храм Создателей. В этом храме вы и найдете своего Симбионта, Ваше Величество. Проход же, или по-другому — Врата, находится на планете господина фон Вальдхайма. И только он способен их открыть, поскольку на данный момент господин гроссмейстер — единственный Исток в нашем мире. Врата же подчиняются лишь чистой силе, которой и обладает господин фон Вальдхайм.

Она замолчала. Но тут же вступила темная фэлла:

— Когда вы пройдете Врата, вас встретит Указующий. Он поможет вам найти Знающего. Знающий направит вас в Долину Забытых, где вам придется пробыть некоторое время до того, как звезды сложатся в положенный узор и двери Храма откроются. Тогда вы сможете преодолеть Туманную Дорогу и предстать перед Богиней. Она исполнит ваше желание. В Храме произойдет битва между темным и светлым началом. Чье из них победит, то и будет вашим истинным Симбионтом.

Юмара замолчала.

— И это все? — усмехнулся Иван.

— Нет, Ваше Величество. Не все, — снова вмешалась Саора. — На вашем пути вы встретите множество препятствий и еще больше врагов. Не думайте, что вы один отправитесь в путь к Богине. О нет! Десятки, сотни существ из сотен миров пойдут туда. Но Храма достигнет лишь один из Ищущих, которым станете вы!

— И с собой вы можете взять лишь немногое, — добавила Юмара. — Пищу. Простое оружие. Ничего высокотехнологичного брать нельзя — ни передатчика, ни бластера. Даже ваша одежда должна быть из обычной ткани или шерсти. Иначе вы умрете, едва перешагнув порог Врат!

— Понятно. Получается, что ваша Богиня проверяет идущих к ней на пригодность к исполнению своего желания?

— Нечто в этом роде, Ваше Величество…

Де Берг дернул краешком губы, как делал всегда, когда его что-то раздражало.

— А смогу ли я вернуться домой? Вы же сами сказали, что Врата открываются раз в сто лет?

— Это верно, Ваше Величество. Но Богиня сама вернет вас назад, в ваш мир. Это правило никогда не нарушалось на протяжении миллионов лет!

Иван опустил голову, задумавшись, потом снова вскинул ее.

— Господин гроссмейстер, ваше мнение?

Гигант помолчал и решился:

— Да. Место, о котором говорят обе су, действительно существует на Тевтонии. Я могу его показать и проводить туда. А вот открыть…

— Мы поможем, — хором произнесли фэллы. А Юмара добавила, покраснев:

— Фэллы — далекие потомки Симбионтов. Как ни больно признавать, наша раса была создана искусственно лишь для этого. Посему каждая из нас обладает отголоском силы Симбионта. Если Его Величество проведет путь до Тевтонии в нашем с су Саорой обществе, это подарит ему некоторое дополнительное время и силы…

Иван вновь задумался: умереть — это слишком просто для него. Пусть скончалась Ююка, но остались Михаил, Аора, Иала и еще миллиарды и миллиарды других людей, которые встретят Нашествие. Значит, даже в смерти он не волен и должен любым путем дожить до начала войны. Следовательно, выбора у него опять нет…

— Когда можно будет открыть Врата?

— У нас четырнадцать дней.

— Понятно. Мне нужны сутки, чтобы подготовиться к путешествию по Затерянному Миру и отдать необходимые распоряжения советникам.

— Как прикажете, Ваше Величество! — почтительно склонились три головы. — Но мы успеем добраться до Тевтонии за столь малый срок?

— Да. Нас доставит туда «Вампир». Так что, уважаемые су и господин гроссмейстер, можете идти собирать свои вещи. Завтра мы отправляемся. Кстати, господин фон Вальдхайм, возьмите с собой на борт и вашу супругу. Зачем ей оставаться здесь в одиночестве? Да и вы лично будете волноваться за нее, чтобы ничего не произошло по пути.

— Благодарю за милость, Ваше Величество! — И острый взгляд из-под бровей в сторону обеих фэлл.

Но те сделали вид, что ничего не заметили.

— Все свободны!

— Да, Ваше Императорское Величество…

Три коротких поклона. Щелчок двери, закрывшейся за непрошеными гостями.

Оставшись один, Иван некоторое время сидел неподвижно, заново прокручивая в памяти малейшие нюансы беседы, потом решительно коснулся встроенного в мундир кристалла:

— Господина Тарго ко мне. И пригласите моего сына…

Глава 2

Трое мужчин сидели у разожженного, несмотря на лето, камина. Ивану нравилось смотреть на огонь. Рядом с пламенем ему всегда становилось легче, словно пылающие языки уносили прочь все зло, которое неизбежно прилипало к нему. Двое остальных молчали, слушая негромкие распоряжения Императора…

— Тебе, Короб, предстоит самое сложное. Завтра я сделаю заявление, что в связи с трауром власть в Империи временно переходит к сыну. Твоя задача — отследить, чтобы в государстве все было спокойно. Никаких заговоров, восстаний, забастовок и прочего. Особое внимание военным заводам и институтам. Там должен быть идеальный порядок. А ты, Михаил, держи власть железной рукой. Дашь слабину — всему конец. Империя сразу прекратит свое существование. И вместо всеобщей подготовки к отпору чужакам мы погрязнем в бесконечной цепи локальных войн, расточая силы. Поэтому повторяю: твердость и жестокость! Не давать пощады мятежникам. Не давать пощады любому, посмевшему поднять голос против Империи. Продемонстрируй всем свою волю, волю будущего Императора!

Иван налил в стакан воды из графина и сделал несколько больших глотков. Перевел дух, продолжил:

— Искусственный Интеллект Базы в твоем распоряжении, Тарго. До меня ему, конечно, далеко. Но если что-то сложное — поможет, во всяком случае. Твоя жена всегда говорила, что ИИ в делах экономики — лучший помощник. Впрочем, как раз за экономику я спокоен. Проблемы могут возникнуть на ровном месте. Конкретно — на днях должна вернуться поисковая эскадра из шестого Коридора. Что у них там случилось — неизвестно. Впрочем, их возвращение тоже под вопросом. — Взглянул на начальника СБ: — Из двадцати отправленных на разведку флотилий вернулись лишь три. И где остальные семнадцать, неизвестно до сих пор… Далее, в течение этого года на поиски должны уйти все оставшиеся экспедиции. Их — еще сорок пять. Проследите оба, чтобы все работы, связанные с их отправкой, проводились вовремя и в срок. Это на данный момент приоритетная задача. Кроме того, продолжайте подготавливать тайные базы и убежища…

Михаил слушал отца и поражался, сколько тот держал в голове тайн и цифр. Сможет ли он когда-нибудь занять его место и стать достойным преемником?..

— Кажется, все. Короб, можешь идти и заниматься тем, что я сказал. Миша, ты останься.

Крепыш поднялся, вопросительно взглянув на Императора.

— Это — семейные дела, — ответил тот. Вытащил из проектора памятный кристалл, катнул по столу к Тарго. — На всякий случай, чтобы ничего не забыл.

— Понял.

Привычный салют, и безопасник исчез за дверями кабинета. Иван чуть расслабился, откинулся на спинку кресла. Затем пошарил в ящике большого стола, выудил на свет бутылку вина и два бокала.

— Будешь?

— Отец…

Впервые на памяти сына родитель предлагал ему выпить с ним.

— Как хочешь. Просто не знаю, доведется ли нам увидеться вновь?..

— Ты не веришь фэллам?

Де Берг сделал глоток вина из высокого бокала.

— Я верю Вальдхайму. А вот фэллы… Хотя, похоже, сейчас они говорят правду. Впрочем, доверять им — не уважать себя. Такая поговорка существует у тевтонов.

— Тогда почему ты отправляешься с ними?

Император поставил недопитый бокал на стол, вздохнул:

— Знаешь, сын… В жизни каждого человека есть надежда. Ибо, пока он жив, должен ее иметь. А когда надежда умирает, стоит проверить, живой ли ты сам.

— Тавтология какая-то, папа…

— Я хочу сказать, что если у тебя есть мечта, то ты — человек. Есть у тебя такое?

Неожиданно для себя Михаил горько улыбнулся:

— Мечта?.. Вначале я мечтал оживить маму. Потом — чтобы у тебя все было хорошо с Ююкой. Затем — чтобы у меня и Аоры была настоящая семья и любовь. А теперь — даже и не знаю. Просто вернись, отец. Хорошо?

— Обещаю. Я не хотел говорить при Тарго, но… Существует способ подать сигнал из Затерянного Мира. Фэллы или не знали, или не хотели этого говорить, но я посовещался с ИИ «Вампира». Тот подтвердил, что легенда, рассказанная обеими су, — правда. И когда-то Первый Прогност именно так нашел себе Симбионта. Кроме того, — опять же непонятно, то ли по незнанию, то ли по умыслу — су не сказали очень многое из того, что известно интеллекту корабля. Надежда на мое возвращение есть. И очень большая. Но это займет как минимум год. Так что это время ты должен продержать Империю в стальном кулаке. По истечении срока направь один из штурмовых дредноутов по вот этим координатам. Там должно будет открыться «окно». «Вампир» передаст сигнал наводки на точку. Десантников отбери самых лучших.

— Понял, папа. Сделаю.

Неожиданно Иван протянул руку и взъерошил короткие волосы сына.

— Не переживай. Все будет нормально. Надеюсь, ты уживешься с мачехой?

— Я-то — да. А вот девчонки… Иала и Аора сейчас грызутся между собой каждый день.

— Это плохо. Впрочем, объяви им мое решение: по возвращении я лично выберу тебе в супруги одну из них.

— Но я…

— Ты о той детской клятве?

— Отец!

Михаил даже вскочил, но Иван улыбнулся:

— Я помню. Не переживай. Просто это успокоит их. Иначе кончится тем, что одна из сестер убьет другую.

— Но… Как же Иала?!

— Не забивай себе голову ненужными на данный момент вопросами. Твое дело — Империя! Запомни раз и навсегда: Империя превыше всего!

— Да, отец…

— Иди, сын. Увидимся утром, на студии…

Белый мундир на черном фоне. За спиной — герб Империи. Гулко падающие слова словно впечатываются намертво в тишину зала:

— Я объявляю траур по моей любимой императрице Ююке и посему — удаляюсь от управления Империей сроком на один год. В свое отсутствие всю полноту власти в государстве передаю моему сыну, Михаилу. Прошу всех подданных принять мое решение и помнить, что новый Император обладает всеми необходимыми полномочиями!

Сигнал передачи погас. Засуетились операторы, Иван отошел от трибуны, увитой траурными лентами. К нему подошли дети. Впереди, как всегда, Михаил. Позади него — сестра и жена. Аора молчала, но глаза были красные от выплаканных ночью слез. Впрочем, Иала немногим отличалась от сестры.

— Отец…

— Все нормально, родные мои! Живите спокойно. Я вернусь. И тогда нам никто не будет страшен.

Неожиданно Иала бросилась к нему, повисла на шее, шепнула в ухо:

— Только вернись! Папочка, я очень-очень буду ждать тебя!

— Не бойся за меня, родная. Обещаю.

Легко отстранил девушку от себя, крепко, по-мужски, пожал руку сыну, погладил Аору по голове. Затем кивнул стоящим позади Коробу и Незуми, отдал честь:

— Во славу Империи!

И ответный хор голосов всех, находящихся в студии:

— Во славу Империи!

Вспышка телепорта — и… знакомое убранство личных покоев на борту «Вампира»…

— Гости на борту, командир.

— Все?

— Да. Четверо.

ИИ, как всегда, общался с хозяином по мыслесвязи.

— Курс — Тевтония.

— Вас понял. Исполняю…

Иван расстегнул ворот мундира. Оглянулся в поисках места, куда можно присесть, помедлив, устроился на низком диванчике возле стены.

— Кофе!

Через мгновение перед ним возник многофункционал с дымящейся чашкой на подносе. Мужчина взялся за тонкую ручку, пригубил душистый напиток…

Итак, первые шаги сделаны. Причина ухода, пусть временного, объяснена убедительно. Преемник назначен. За тем, чтобы парень не наломал дров, присмотрят старые товарищи. А за ними — Искусственный Интеллект Базы, раскинувший невидимую шпионскую сеть по всем мирам. Никто, кроме ИИ и Императора, не знает, что любой предмет, изготовленный по имперской технологии, является одновременно следящим устройством. Несколько атомов, расположенных в определенном порядке, — и вот уже приемопередатчик готов. Только использовать его можно один раз. Но и этого достаточно, чтобы предотвратить заговор или покушение. Словом, шансы, что до возвращения Императора в государстве будет спокойно, — практически стопроцентные. И это — хорошо. По крайней мере, своими делами лучше заниматься, не тревожась о том, что за спиной. В конце концов, у Михаила были лучшие учителя в Галактике, так что дров не должен наломать…

От размышлений отвлек знакомый звук выхода генераторов на рабочий режим. Значит, супердредноут уже за пределами системы Метрополии. Отлично! Поскольку каждая минута на счету.

Далее… Тевтон с женой и фэллы на борту. Лишь бы не передрались. Впрочем, фон Вальдхайма обе су побаиваются. Что немудрено. Он — Исток так называемого колдовства в своих мирах. В реальности же — живой источник фо-частиц, подчиняющихся пси-воздействию. Будем надеяться, что против его супруги-отступницы фэллы ничего не предпримут. Впрочем, похоже, обе дамочки нацелились на меня. И этим холоднокровным плевать, что Император только что похоронил женщину, с которой прожил десять лет в любви и согласии. Для фэлл главное — чтобы им было хорошо. Обе красотки умолчали, что вторжение чужаков, собственно говоря, произойдет из-за их расы. А мы, люди, пойдем в качестве довеска. Этим все равно кого убивать. Если ты общался с фэллами или в твоих мирах есть следы их присутствия, значит, жизни они не заслуживают. Знать бы, из-за чего чужаки так ненавидят фэлл? Может, тогда можно было бы договориться с пришельцами? Без лишней крови? Хотя — вряд ли…

Иван поставил остывшую чашку на стол. Поднялся, собираясь пройти в рубку, как вдруг мяукнул входной звонок, и на двери появилось изображение гостей. Фэллы! Как говорится, помяни нечистую силу, и она тут как тут!

Дверь щелкнула, распавшись на две половины, исчезнувшие в полу и потолке, и через порог переступили обе су — Властительницы. Де Берг не поверил своим глазам — они что, совсем обнаглели?! На обеих — короткие, практически прозрачные рубашки, не скрывающие изгибов и выпуклостей соблазнительных тел. Длинные стройные ноги облегают лосины из той же прозрачной ткани. Волосы обеих женщин свободно распущены, и макияж на лицах откровенно манит…

— Ваше Величество, как вы себя чувствуете? Вы выглядели усталым по окончании передачи.

— Нормально, достопочтенные су. Все хорошо.

— Это нас радует, Ваше Величество.

Юмара осмотрелась по сторонам, задержав взгляд на двери, ведущей в спальню, потом томным голосом произнесла:

— Ваше Величество, я вижу, что у вас здесь роскошные апартаменты…

Саора подхватила:

— Это меня радует. Мы, фэллы, не очень любим стесненность. А здесь нам комфортно и не чувствуется тяжесть металла, из которого построен этот корабль. Не угостите ли нас чем-нибудь, Ваше Величество?

Иван едва сдержал гнев, но постарался не выдать эмоций.

— Уважаемые су, давайте не будем играть в прятки. Хорошо?

— Что имеет в виду Ваше Величество?

На этот раз фэллы выглядели озабоченными, и де Берг чуть дернул краешком губы:

— Не пояснят ли Властительницы, что они подразумевали под своим обществом, в котором я должен провести путь до Тевтонии?

«Проклятье! Да они меня прямо сейчас изнасилуют!..»

— Все, Ваше Императорское Величество. Абсолютно все!

— Я только вчера похоронил любимую супругу. Не кажется ли вам…

— Не кажется, когда на карту поставлена судьба целой Галактики и ее цивилизации, Ваше Величество. К тому же, насколько нам известно, вы никогда не любили ни одной женщины, кроме своей первой жены. И с госпожой Ююкой жили только потому, что вам было ее жаль. Отдаем должное вашей воле и мужеству — прожить столько лет, не изменяя, с чужой, по сути, вам женщиной. Так что не терзайтесь угрызениями совести. Вы получите от нас все, что может дать женщина мужчине. И даже больше…

Дзинь! Чашка разлетелась на кусочки, ударившись в задрапированную тканью переборку отсека. Иван навис над обеими фэллами во весь свой немалый рост, затем словно выплюнул:

— Вон!

— Ваше…

— Вон отсюда!!!

Женщины послушно поднялись и подошли к двери. Та распалась на две части. Уже выходя из апартаментов, Саора оглянулась и небрежно произнесла:

— Ваше Величество совершает большую ошибку. Пусть мы очень слабы как Симбионты, но каждая ночь с нами обеими подарит вам лишнюю неделю жизни.

— Пошли прочь!

Иван рванул мундир, отрывая застежки напрочь. Двери закрылись, и он согнулся, задыхаясь от гнева. Наконец дыхание восстановилось, и де Берг смог распрямиться. Постоял немного, с сожалением взглянул на испорченную одежду. Помедлил, потом сделал внутренний вызови, когда в сфере появился фон Вальдхайм, произнес:

— Господин гроссмейстер, я буду рад видеть вас и вашу супругу в моих покоях в четырнадцать часов по корабельному времени. Приглашаю вас на обед.

Тевтон склонил голову и ответил:

— Благодарю за приглашение, Ваше Величество. Мы будем обязательно…

Обед проходил в полной тишине, прерываемой короткими репликами вроде «попробуйте это блюдо», «отлично приготовлено», «просто великолепно». Впрочем, программисты древности были недосягаемы для нынешних специалистов. Так что кухонный робот был просто не способен даже теоретически испортить какое-либо блюдо, и будь он человеком, то преисполнился бы гордости от такого количества комплиментов своему искусству.

Курт вместе с Юкой сидели напротив Императора, обе фэллы оказались по разные стороны стола друг против друга. Блюда сменялись блюдами, и за столом росла напряженность, ощущаемая просто физически. Громадный тевтон ухаживал за своей крошкой-женой, и было заметно, что делает он это не по обязанности, а по любви. Фон Вальдхайм действительно обожал свою супругу, и, зная их историю, де Берг даже завидовал в душе столь искреннему счастью. Лицо маленькой фэллы просто светилось от того, что ее обожаемый супруг рядом с ней и они могут побыть некоторое время только вдвоем и в безопасности.

Обязанности гроссмейстера Ордена требовали от гиганта-тевтона частых разъездов, и пребывание дома было для него большой редкостью. Так что разрешение Императора воспользоваться его личным «Вампиром» для возвращения домой оказалось для пары настоящим подарком. Если бы не Властительницы, которые прямо заявили Императору о своих планах, Иван мог бы ощутить себя обычным человеком хоть ненадолго, но — увы!.. Острые взгляды, бросаемые на него исподлобья. Неприкрытая ненависть, когда фэллы смотрели на Юкаму фон Вальдхайм. Взаимная неприязнь и сожаление, когда они переглядывались между собой.

Де Берг прекрасно понимал причину этого. Его способности Прогноста легко вскрывали подоплеку тайных знаков тела и мимики окружающих его людей, недоступных для остальных. Так что каждый, кто представал перед глазами де Берга, был открытой книгой, в которой Император прочитывал нужные ему страницы. Даже самые тайные, хранящиеся в укромных уголках души…

Наконец многофункционалы подали десерт и напитки. Иван сам наполнил себе чашку, бросил ложку сахара, меланхолично начал перемешивать. Внезапно тонкая рука подхватила небольшую вазочку со сливками:

— Ваше Величество позволит за собой поухаживать?

Юмара широко распахнула глаза, глядя на де Берга томным взглядом. Но тот прикрыл свою чашку ладонью:

— Я пью только черный кофе.

— Тогда лимон? — Это уже светлая фэлла.

— Уважаемые су, кажется, я уже высказал вам сегодня все, что думаю по этому поводу!

— Фи, как вульгарно, Ваше Величество! Вы думаете о себе, но не о своих подданных. Если вы будете слабы — как пройдете Путь?

Саора издевательски усмехнулась, и сидящая напротив де Берга Юка побледнела. Но Иван сделал успокаивающий жест в ее сторону и дернул щекой, выказывая неудовольствие. На этот раз испуганное выражение появилось на лицах обеих Властительниц.

— Я не настолько слаб, как вам кажется, уважаемые су. Некогда на легендарной Земле был один великий писатель, который сказал следующие слова, достойные того, чтобы вы их запомнили: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены». К сожалению, его имя стерлось из памяти человечества, но за одну эту фразу сей человек достоин памятника. Так что, уважаемые су, не стоит давить на меня!..

Император заставил себя замолчать. Ссориться с Властительницами не следовало. Да и зачем устраивать склоки? Их всего пятеро на корабле. И ругаться между собой все дни полета — к чему? Тем более что сейчас они в одной лодке и их связывает общее дело.

Залпом допил свой кофе, поднялся.

— Если мои гости пожелают, то к их услугам обзорная палуба и оранжерея. Кроме того, в ваших каютах имеется голотеатр, которым вы тоже можете воспользоваться. Память корабля хранит тысячи часов древних записей выступлений артистов и фильмов. А я — удалюсь к себе. Простите, господин фон Вальдхайм, уважаемые су, что не могу пока составить вам компанию.

Он отвесил легкий поклон супруге тевтона. Курт торопливо вскочил, поклонился, потом громыхнул своим басом:

— Мы все понимаем, Ваше Величество. Благодарим вас и найдем чем заняться во время путешествия.

— Благодарю и вас за понимание, господин фон Вальдхайм. — Де Берг двинулся к выходу из зала и, вдруг спохватившись, обернулся: — Да, господин гроссмейстер, чуть не забыл: я советую вам посетить медицинский центр корабля. Думаю, что обследование и рекомендации были бы очень полезны для вашей супруги и будущего ребенка.

Юкама зарделась от смущения, впрочем, и на щеках Курта тоже выступил легкий румянец. Странное это было зрелище — огромный мужчина, с продубленной ветрами и солнцем кожей, на чьем лице проступила краска смущения. Иван даже немного оттаял, попытался улыбнуться и, как ни удивительно, это ему удалось.

Оставшись один, он сбросил китель и улегся на диван, закинув руки за голову, вытянулся. Как же хорошо было лежать вот так, ничего не делая, ни о чем не думая и не планируя! Ровная окраска стен апартаментов успокаивала и расслабляла. Де Берг и не заметил, как задремал.

Проснулся от сигнала вызова корабельного ИИ. Тот предупреждал, что супердредноут набрал максимальную скорость и выходит на трассу, ведущую к Проходу в систему Тевтонии. Выслушав доклад ИИ, Иван поднялся, взглянул на таймер и удивился — он проспал почти двадцать часов! По часам корабля сейчас было раннее утро. Поразмыслив, Император решил пойти в бассейн. Личный корабль имел на своем боргу многое, недоступное другим судам, кроме своей ужасающей мощи. Переодевшись, де Берг вошел в лифт и, назвав пункт назначения, уселся на мягкое сиденье. Несмотря на скорость, с которой кабина перемещалась по кораблю, ждать прибытия пришлось почти пятнадцать минут. Впрочем, по отношению к величине супердредноута это было очень быстро.

Наконец кабина замерла, и мягкий голос объявил о прибытии. Иван вышел в большой зал, где находился бассейн с добрым десятком длинных дорожек и вышкой для прыжков. Разделся, затем просто оттолкнулся от твердого пластика, покрывающего пол, прыгнул в воду…

Раз за разом он наматывал круги, потом взбирался на вышку и прыгал вниз. Уходя под воду, сильными рывками толкал тело вперед и вперед, стараясь измотать себя и забыть о том, что вскоре предстоит, прекратить размышлять о предстоящем Пути Ищущего…

Наконец, чувствуя, что сейчас просто утонет, шатаясь, он выбрался из воды и прошел к сложенной на тумбу одежде. Открыл стенной шкаф, вытащил полотенце, вытерся. Бросил мокрое полотнище назад, зацепился взглядом за дверь в душевую, направился туда.

Ого! Почти три часа проплавал! Иван прислушался — так хорошо он давно себя не чувствовал! Стало легче, исчезла необъяснимая тяжесть, накапливавшаяся в нем последнее время. Словно кровь веселее побежала по жилам. Вышел из душа и удивленно взглянул на застывшую перед ним чету фон Вальдхаймов:

— Вы?!

— Ваше Величество, корабельный медцентр посоветовал моей супруге плавать по утрам. Мы выяснили, к нашему огромному удивлению, что на «Вампире» имеется столь невероятное для корабля чудо — бассейн, и решили последовать рекомендациям незамедлительно. Надеюсь, вы — не против? Я хотел спросить вашего разрешения, но не смог соединиться с каютой Вашего Величества, поэтому на свой страх и риск…

— Да что вы, в самом деле, господин гроссмейстер? — Иван махнул рукой. — Уж кого-кого, а ваше семейство я не собираюсь ни в чем ограничивать на корабле. Чувствуйте себя как дома. — И, подмигнув Курту, он поспешил к лифту. Ему ужасно хотелось есть.

Придя в столовый зал, заказал себе плотный завтрак. Ожидая, пока автоповар приготовит блюда, де Берг поинтересовался у ИИ, где находятся фэллы. Какого же было его удивление, когда выяснилось, что обе су сейчас на обзорной палубе и ведут между собой какую-то оживленную беседу. Включить прослушивание? А стоит ли? Все равно он не станет плясать под их дудку. Неужели непонятно, что они задумали? Все очень просто: когда Император получит Симбионта, они собираются занять вакантное место императорской супруги. Кого из фэлл предпочтет сюзерен, их особо не волнует, хотя Юмара считает, что шансов больше у нее, поскольку и Ярро, и Ююка были копиями темных фэлл. Главное, что ради супруги Император будет защищать их мир, как свой собственный…

Глава 3

Император второй раз в своей жизни посещал Тевтонию. Но если в первый раз его встречали настороженно и подписание коронного договора происходило при мрачном молчании граждан Ордена, то сейчас его прибытие выглядело совсем по-другому. Тысячи людей съехались в столичный город Гроссбург, и сейчас на пути кортежа, везущего де Берга из порта во временную резиденцию, предоставленную Братьями, десятки, сотни рук размахивали флажками с символами Империи и из сотен глоток рвались в небо приветственные крики. Суровый, внешне холодный город искренне радовался визиту Императора.

Империя, несмотря на то что Тевтонский Орден был вынужден сдаться ее флоту после ряда поражений, не потребовала от него никаких компенсаций или возмещения ущерба потерь. К слову сказать, их практически и не было. Более того, как только Тевтония признала над собой владычество династии де Берга, сразу же на ее миры хлынул настоящий поток технологий, сырья, техники. Буквально за год государство расцвело и зажило совсем другой жизнью. Кроме того, мудрая политика в отношении Ордена также принесла нужные плоды.

Империя не стала ни навязывать собственные порядки, ни преследовать кого-либо за религиозные убеждения, ни выказывать свое пренебрежение. Да и к чему? Эти миры населяли такие же люди, как и в родной Галактике де Берга. А ему, как никому другому, было необходимо единство человеческой расы. Так что тевтонов в Империи приняли как равных себе.

Поэтому прибытию Императора так искренне радовались граждане Ордена. Везущие его, фэлл и магистра вагены двигались по ковру из живых цветов, которые бросали под колеса счастливые люди, и радость тех, кто видел Императора своими глазами, была неподдельной. И Иван также от всего сердца улыбался в ответ настоящим тевтонам, и бывшим крепостным, коренным аборигенам, пришедшим ради такого случая из своих поселений, и их вождям, легко узнаваемым по вычурным головным уборам. Он чувствовал себя легко и свободно в окружении этих людей, словно среди близких друзей или родных…

Машины замерли возле большого двухэтажного дома, расположенного в огромном парке. К дверям подскочили лакеи, и наконец пассажиры смогли выйти из вагенов. Под подошвами хрустнул мелкий гравий.

Де Берг осмотрелся — место ему понравилось. Красивое здание необычного вида, абсолютно белое, с черными балками, делящими стену на прямоугольники, высокие стрельчатые окна в виде витражей. Классическая тевтонская архитектура. Обе фэллы, наоборот, не выглядели слишком довольными. На лице Юмары заиграла презрительная усмешка. Саора также не уступала товарке выражением лица.

— Отличное место, благодарю вас, гроссмейстер!

— Рад, что смог вам угодить, Ваше Величество.

Курт вновь поклонился было, но Император жестом остановил его:

— Прошу вас, не надо, господин фон Вальдхайм. Откровенно говоря, мне не нравится подобный этикет. Если же вы желаете выказать мне уважение, просто отдайте честь, как военный.

— За что же этому вояке подобная милость, Ваше Величество? — Темная фэлла даже побледнела от злости, и де Берг небрежно бросил:

— Потому что я так же уважаю господина фон Вальдхайма, как и он меня. А равные всегда оказывают уважение равным. — И, не дожидаясь ответа, шагнул к дому…

Вечером похолодало. Пруд в саду даже подернулся тонким льдом, несмотря на то что большинство деревьев в парке были еще зелеными. Впрочем, Тевтония всегда отличалась резкими колебаниями погоды, да и по календарю планеты уже была середина осени. Проворные шрехты разожгли камин на первом этаже, и вечером все четверо собрались возле пылающих языков, весело пляшущих за частой решеткой.

— Завтра транспортный корабль доставит нас к Вратам, — сказал де Берг. — А дальше — все зависит от меня и фэлл. Впрочем, та документация, с которой я ознакомился на борту «Вампира», вселила в меня гораздо больше уверенности, и теперь Проход гарантированно будет открыт.

Обе Властительницы с удивлением посмотрели на Императора, потом одна из них не выдержала:

— Вы не поверили нам, Ваше Величество, и решили перепроверить сведения?

— Да, су Саора. Информаторий нашел первоисточник и подтверждение правдивости того, что вы мне поведали.

— Но почему же вы нам ничего не сказали об этом?

— Су Юмара, ваша роль во всем настолько незначительна, что я счел ненужным загружать вас излишней информацией. Все детали известны лишь основным исполнителям: мне, как главному действующему лицу. И господину фон Вальдхайму, как человеку, ответственному за открытие прохода. Ваша же роль… Ее могут выполнить две любые фэллы из ваших племен…

Император намеренно оскорблял Владычиц. Уж слишком многое они ему не сказали раньше, во-первых. А во-вторых, их желание залезть в его постель просто выводило из себя. Да, он понимал их как политик — брак с ним поднимал мир фэллов на первые позиции после Метрополии. Но как мужчина… Подобного оскорбления памяти его женщины Иван прощать не собирался. Ладно, пусть бы прошло какое-то время после похорон, в конце концов. Но лезть к нему, когда супружеское ложе еще не остыло…

И, похоже, что фэллы это поняли наконец, поскольку проглотили унижение молча, только переглянувшись между собой.

Иван поднялся со своего места, подошел к невысокому столику, стоящему в углу комнаты, и, открыв бутылку, наполнил четыре бокала, поднял один из них:

— За удачу!

Остальные последовали его примеру. Тонкий звон драгоценных сосудов, столкнувшихся в тосте… Затем тевтон произнес, вернув пустой бокал на место:

— Предлагаю пойти отдыхать. Вылет очень рано. Прошу прощения…

— Конечно, Курт. Согласен с тобой.

Удивленный взгляд фэлл в сторону Императора: когда это он стал таким вот добрым к гроссмейстеру? Фон Вальдхайм отдал честь на военный манер Ордена, вскинув руку к виску, и вышел. Иван тоже поставил бокал, отвесил легкий поклон в сторону обеих су:

— Прошу прощения, дамы. Я — спать. — И также покинул зал, оставив их одних…

Де Берг уснул сразу, практически мгновенно, хотя это было и немного необычно для него — в незнакомом месте он всегда долго не мог заснуть. Но не в этот раз, как ни странно. Может, то, что тевтоны не казались ему чужими, или из-за повышенной тяжести планеты, но провалился в сон практически мгновенно, едва голова коснулась мягкой подушки. Обычный в последнее время глубокий сон без сновидений.

Тем более странным оказалось пробуждение: мягкий звук будящего устройства и знакомый голос одной из фэлл рядом:

— Проклятье, уже надо вставать?

И голос второй:

— А было так сладко спать!..

Иван открыл глаза, повернул голову в одну, потом в другую сторону. Вот же твари! Они все-таки влезли в его постель! Прислушался к себе — никакой интимной близости между ними не случилось. Фэллы просто провели ночь вместе с ним, но не больше. Он сдержал эмоции, не обращая внимания на призывные взгляды, откинул одеяло, слез с ложа, направился в душ.

Впрочем, пока тугие струи обмывали его тело, пришло понимание, что и су внесли свой вклад в предстоящую авантюру. Если то, что они хотели соблазнить его как мужчину, было политикой, то просто нахождение их рядом в течение ночи действительно пошло на пользу его организму. Может, поэтому Иван обошелся за завтраком без обычных выпадов в их сторону и даже помог Саоре взойти на транспортный дирижабль, поддержав ее за локоток, когда та пошатнулась на высокой ступеньке трапа, что вызвало завистливый взгляд со стороны темной соплеменницы.

Взревели мощные двигатели, получающие энергию от литиевых реакторов, и транспорт начал подниматься в небо. Дирижабль был небольшой, но очень быстрый. Из-за того что все было принесено в жертву скорости, небольшое помещение для пассажиров выглядело строго функциональным: два узких диванчика для сидения вдоль стен с крошечными иллюминаторами-окошечками. Впрочем, через узкие стекла ничего, кроме огромных кучевых облаков, залитых ярким ослепительным солнцем, не было видно.

— До точки назначения — два часа, — произнес динамик в кабине, и Иван расслабился, потом спохватился:

— Курт, ты как?

— Нормально, Ваше Величество.

Тевтон прикрыл глаза, настраиваясь на предстоящее, а де Берг вдруг поманил обеих су, сидящих напротив него:

— Идите сюда.

— Что?! — синхронно удивились обе, но Иван просто протянул руки и перетащил женщин к себе, устроив по бокам, положив руки обеим на плечи.

— Я был не прав. Но и вы тоже.

Юмара было вскинулась, но тут же затихла, просто обняв Императора и положив голову ему на грудь. Чуть помедлив, Саора последовала ее примеру. Несколько минут прошло в тишине.

— Вы должны вернуться, Ваше Величество.

— Обязательно должны, Ваше Величество.

Иван едва заметно вздохнул:

— Я вернусь в любом случае. Но не обещаю, что к вам. У меня будет Симбионт. Зачем мне в таком случае жена?

— Есть запрет…

— И что? Вместе с вами сидит прямое нарушение этого табу. Почему же я не могу повторить то, что произошло десять тысяч лет назад?

— Но вы же единственный потомок подобного инцеста, Ваше Величество. Ни одна другая линия не выжила!

Крыть было нечем — фэллы правы на все сто. Де Берг вновь вздохнул:

— Давайте лучше отдохнем. Скоро уже… — И прикрыл глаза, последовав примеру гроссмейстера, старательно делавшего вид, будто его нет вместе с остальными…

— Идем на посадку! — сообщил пилот корабля, и все сразу зашевелились.

Саора протерла кулачком свои огромные глаза:

— Ах, как сладко спалось!..

Лицо Юмары тоже выглядело довольным. Де Берг сообразил, что раз они обладают эхом способностей Симбионтов, значит, получают от близости с ним какую-то частицу наслаждения. Так вот оно что! Получается, что они инстинктивно чувствуют удовлетворение! И это дополнительно вынуждает быть их столь агрессивными в…

Иван усмехнулся про себя. Снаружи чуть громыхнуло, затем последовал толчок, дирижабль, отстрелив якоря, вонзившиеся в грунт, включил лебедки, начав спуск. Открылась дверь в кабину, и на пороге появился пилот:

— Можно выходить, дамы и господа.

Гроссмейстер кивнул и обратился к остальным:

— Пошли.

Вид у тевтона был донельзя сосредоточенный. Впрочем, и остальные тоже откровенно вибрировали, пожалуй, кроме Императора. Де Бергу было все равно — получится, значит, будем следовать задуманному. Погибнет он во время перехода — так тому и быть. Не откроется Проход, тогда он приложит все оставшиеся силы для организации дальнейшей подготовки к последней войне человечества…

Под высокими сапогами из натуральной кожи хрустнул камешек, и Иван осмотрелся. Посреди густых кустов высились валуны и остатки древних колонн, практически потерявших свою форму под влиянием времени. Седой древностью веяло от них. Лишь на одном, самом большом камне сохранился значок, вырубленный настолько глубоко, что даже миллионы лет не смогли стереть его с поверхности базальта. Де Берг вздрогнул: именно этот знак был на лбу у Ярро. Что за…

— Сюда! — Фон Вальдхайм раздвинул кусты и шагнул вперед.

Император, не раздумывая, последовал за ним, следом двинулись обе фэллы. Путь неожиданно удивил де Берга — сразу за кустами начиналась тропа, ведущая вниз, под землю. На ее поверхности еще угадывались следы плит, которыми та была вымощена. Десяток шагов, и все вокруг потемнело, лишь позади идущих едва маячил светлый вход в подземелье, прикрытый густой листвой.

Гроссмейстер пошарил в своей сумке, вытащил факелы, вручил каждому. Защелкало кресало, и после нескольких неудачных попыток вспыхнуло яркое бездымное пламя. Почему тевтон действует именно так? Чувствует подсознательно или нашел что-нибудь в Информатории?.. Впрочем, наверное, все действительно должно происходить, будто миллионы лет назад.

— Осторожно. Внизу — Бездна! — вновь обратился ко всем фон Вальдхайм.

Юмара отшатнулась при этих словах от края тропы, вьющейся вдоль гигантского провала. Фэллы притихли. Они и так ненавидели любые пещеры и ограниченное пространство вообще, а тут миллионотонная тяжесть камня и земли ощутимо давила на всех, кто был внутри.

— Мы вообще туда попали? — дрожащим голосом спросила Саора.

Ей было хуже всего.

— Да. Это — Врата, — ответил ей де Берг.

— В обычное время у Бездны нет дна. Но сегодня — особый день и сможем достигнуть бесконечности… — Голос Курта гулко раздался в пустоте подземелья, срезонировав со множеством свисающих над головой сталактитов.

Шаг за шагом. Виток за витком. Под ногами время от времени раздавался характерный хруст костей тех, кто забрел сюда раньше. Юмара тоненько вскрикнула от страха и бросилась к тевтону, прижавшись к нему изо всех сил, когда свет ее факела выхватил из тьмы скелет фэлла, неведомыми путями попавшего сюда тысячи лет назад. На удивление сухая атмосфера подземелья превратила тело в жуткую мумию с оскаленными зубами, осыпанную бисером, которым когда-то была вышита истлевшая за века одежда.

И вновь — шаг за шагом. Все ниже и ниже…

Курт озабоченно взглянул на свой наручный таймер и перевел с облегчением дух — они пока успевали…

Еще одно тело. Превратившиеся в ржавчину доспехи необычного вида, тем не менее сохранившие свою форму. Нечто вроде кольчуги, прямой меч, точнее — очертания его на земле рыжего цвета, и камень в навершии рукояти, горящий алым в свете факела. Конический остроконечный шлем…

Фон Вальдхайм удивленно замер на месте, и Император спросил:

— Что такое? Разве это не один из ваших?

— Совсем другой доспех. У Ордена никогда не было ничего подобного…

Из истлевшей сумки, ранее висевшей на боку мертвеца, выкатились свернутые в трубочку кусочки белой коры с нанесенными на них едва заметными знаками. Одна из су наклонилась, но в этот момент мигнул и погас факел Юмары. Все вздрогнули, и Курт заторопился:

— Надо поспешить! У нас очень мало времени…

Вот и дно Бездны. Где-то там, наверху — выход из жуткого подземелья. Последние метры пути представляли собой сплошные залежи костей умерших или погибших здесь в неведомые времена. Одежда всех эпох и народов. Доспехи и просто скелеты. Фэлл начало трясти, и они в прямом смысле слова стучали зубами от ужаса. Даже невозмутимый внешне тевтон нервничал. Лишь де Берг выглядел по-прежнему спокойным.

— Вот оно!

Император первым увидел Врата, представляющие собой арку, высеченную в сплошном монолите стены, в которую упиралась тропа. Фон Вальдхайм сбросил с плеч сумку, которую нес, и рванул клапан. Прохлаждаться было некогда. На свет появилось несколько свечей, сосуд с непонятной жидкостью, пара кусочков дерева и пергамент.

— Су Юмара — направо, к знаку Солнца. Су Саора — налево, к знаку Луны! — скомандовал Курт.

Фэллы бросились к указанным местам.

— Ваше Величество, встаньте точно по центру!

Де Берг ступил в высеченные в камне отпечатки ступней. Курт тем временем извлек из сумки белоснежный плащ магистра с черным крестом, потом осенил себя крестным знамением и опустился на колени за спиной Императора.

— Как только камень станет туманом — идите, Ваше Величество! Сил у меня не так много, но я постараюсь держать Проход как можно дольше, чтобы вы успели миновать коридор.

— Спасибо.

Иван поправил рюкзак на спине. Позади послышался голос тевтона, начавшего читать непонятные слова с листа, который он принес с собой. Первые секунды ничего не происходило, но потом вдруг де Берг ощутил дрожь на коже — воздух начал вибрировать от каждого звука голоса гроссмейстера. А затем там, где находился фон Вальдхайм, зародилось сияние, усиливающееся с каждым мгновением. Атмосфера сгущалась на глазах, каждый вздох давался с трудом, и на миг де Берг испугался за гроссмейстера, сообразив, какое напряжение испытывает тот в данный момент.

— Аури, Деа, Аури, Меа! — выкрикнул Курт хриплым голосом, и фэллы, едва держащиеся на ногах, синхронно наложили свои ладони на высеченные сбоку арки очертания рук.

— Уура. Терра. Миар!!!

Вспышка ударила по глазам, и в этот миг Ивана толкнули в спину — фон Вальдхайм из последних сил дал ему понять, что пора.

Ноги сами сделали первый шаг, второй… Де Берг прикрыл глаза, когда понял, что сейчас врежется в камень, но шаг следовал за шагом, а ожидаемого удара не было. Только ощущение чего-то вязкого, через которое он продирался изо всех сил. Еще и еще. Шаг за шагом. Ощущение усиливалось, и наконец Иван просто замер на месте, не в силах сделать следующий шаг. Неудача? У Вальдхайма не хватило сил?.. Дикая злоба наполнила разум, и де Берг рванулся вперед.

Нечто, окружающее его, лопнуло с тихим треском, и мужчина покатился по чему-то твердому. Но ощущение густоты пропало! Он перевел дух — получилось! Прошел! Наконец-то можно открыть глаза…

С удивлением Иван увидел, что оказался посреди большого плато, окруженного скалами, вздымающимися до небес. Абсолютно незнакомый узор звездного неба. Пять маленьких лун в недосягаемой высоте… Сел прямо на густую траву, ясно видимую в отраженном свете небесной пятерки, осмотрелся вновь, теперь уже по сторонам. Никого, только вдалеке, в низине, что-то темнеет. Бесформенное и большое. Роща или жилище? Идти к нему сейчас или дождаться, когда рассветет?

Император остановился на втором варианте — рисковать, идя по незнакомому хотя бы визуально месту, было бы верхом глупости. Мало ли кто прячется сейчас в темноте? Пусть луны и делают все вокруг видимым, но все-таки недостаточно. Хорошо замаскированный враг может остаться незамеченным. Уж лучше дождаться рассвета…

Он сделал несколько шагов в сторону, выбирая местечко, потом извлек из рюкзака кусок плотной ткани и расстелил на земле. Сойдет. Еще служа в армии Марлитании, де Берг научился при нужде быть неприхотливым и обходиться тем, что есть под рукой. На боку — большой тесак, которым он может отбиться в случае нападения. Одежда на нем достаточно теплая и прочная. Не замерзнет. Так что ждать рассвета — единственное, что стоит сейчас сделать.

Иван улегся на ткань, прикрыл глаза. Тихо. Не слышно даже голосов ночных обитателей мира. Ничего. Только его дыхание. Странная какая-то тишина. Слишком уж плотная. К тому же полное ощущение, что она сгущается, словно та противная вязкость, которую пришлось преодолевать при переходе сюда.

Де Берг раскрыл глаза и чуть не ахнул: звезды на небе стремительно исчезали одна задругой, гасло сияние лун — словно нечто пожирало пространство, поглощая материю мира. Иван попытался вскочить и не смог — это самое, неизвестное придавило его к земле. С ужасом заметил, как вдруг зашевелилась трава, стремительно вырастая на глазах, под спиной зашевелились стебли, пытаясь пробить ткань подстилки. Толстый вьюн обвил его руку, ухватившую рукоять ножа, пытаясь не дать ему сделать это.

Значит, это нечто боится стали?! С треском лопнул тонкий побег. Рядом торопливо зашевелились другие, тоже стремясь ухватить руки человека, но кисть уже сжала выточенную из рога рукоятку, рванула, стремительно вспарывая траву. Что это?! Из разрезов брызнула густая, вязкая жидкость! Рука сама вывернула лезвие, потянула нож к себе. Треск — и ткань мироздания рвется, словно гнилой кокон. Другая рука бьет по гаснущим звездам, и стена, окружившая Ивана, осыпается трухой, и ледяной воздух заполняет легкие. Тело мгновенно приходит в себя, разум проясняется…

Ворхам! Гигантский ворхам! Вот что это! Паразит с одной из знакомых де Бергу планет, выросший здесь до неимоверных размеров. Император вышел из Прохода прямо в его желудке, который тот выбрасывает в качестве ловушки для пищи. Стоит лишь попасть туда, и обратной дороги нет. Ворхам имитирует для несчастного все блага на стенах собственных внутренностей, но стоит жертве расслабиться и потерять бдительность, как чудовище высасывает из него все: жизнь, силы, разум, даже мысли…

Словно подброшенный пружиной, де Берг взвился в воздух в гигантском прыжке. Вот она, безмозглая голова чудовища. Ворхамы думают желудком! Голова у них лишь для пережевывания пищи и испражнений, ибо анусом слизняк не обладает. Тяжелое лезвие свистнуло, отсекая выпущенный наружу желудок неимоверных размеров. Паразит охнул, скрючился, подтягивая под тельце лапки.

А Иван уже приземлился за тушей. Мерзкое зловоние окутало мужчину, и он удовлетворенно улыбнулся — паразит издыхал. И верно — тупая башка вдруг ухватила челюстями собственную ногу, с хрустом начала ее пережевывать. Закончив с ней, выдрала кусок из своего плоского брюха, опять приступила к трапезе. Поскольку мозга слизень оказался лишен, то теперь его челюсти будут жрать хозяина. Не останавливаясь, пока не останется мышц, могущих приводить их в действие.

Де Берг плюнул на азартно жующего самоубийцу, отошел в сторону. Пнул сапогом почти мгновенно истлевший желудок. Еще бы — пищи тому не досталось, а без чужого мозга ворхам — ничто.

Вновь огляделся — он был не на плато. Просто небольшая ровная площадка перед отвесной скалой, в которой высечены такие же Врата, как и на Тевтонии. Внизу, спереди круглого пятачка — обрыв. И россыпь настоящих звезд над головой, с чистым морозным воздухом, бодрящим организм.

Что ж, тогда ждем рассвета. А пока можно полюбоваться, как ворхам пожирает сам себя…

Глава 4

— Приветствую тебя, Ищущий!

Иван открыл глаза, одновременно вскакивая на ноги. Как-то незаметно для себя он задремал и не услышал шагов подошедшего к нему человека. Абориген выглядел… как человек. Абсолютно такой же, как и те, кого Император видел в своих мирах. Ну может, чуть помельче. И еще одно — человек был стар. Очень стар. На голове — высокий колпак с непонятными значками. В руке — посох из черного дерева, закрученный на конце в спираль, извечный символ Вселенной. Длинное одеяние, напоминающее рясы священников Тевтонского Ордена, абсолютно белого цвета. Без единого пятнышка. Рука Императора легла на рукоятку ножа, но тут старик поклонился и вновь произнес:

— Приветствую тебя, Ищущий.

— И вам здравствовать, отец, — решился все-таки на ответ де Берг.

Старик повел рукой, указывая на невесть откуда взявшиеся два камня.

— Присядем?

И первым выполнил предложенное. Его выцветшие глаза сурово взглянули на Ивана, потом выражение лица немного изменилось, смягчившись при виде останков ворхама.

— Уже много тысяч лет никто не приходил из этих Врат к Богине. Ты — первый. Не поведаешь ли Указующему Путь, что привело тебя сюда, в Закрытые миры? И кто ты?

Император помедлил с ответом, потом все же решился на откровенность:

— Я — Иван де Берг. Пришел сюда для того, чтобы Богиня исполнила мое желание.

— Желание? — Старик рассмеялся мелким дребезжащим смехом. — Все являются сюда за этим, Ищущий. Но не все получают то, зачем пришли. Уверен ли ты, что твое желание заслуживает исполнения?

— Уверен, Указующий.

Смех оборвался, и собеседник поднялся со своего места.

— Если ты так уверен, Богиня выполнит то, о чем ты попросишь. Но если твое желание злое — распрощаешься с жизнью! Ты прошел первое испытание… — Сухая рука указала посохом на обглоданные останки ворхама. — В то время как больше половины из явившихся сюда уже стали кормом для этих существ. Возьми. — Старик выудил из складок своего одеяния нечто вроде круглой коробочки, протянул Ивану. — Это то, что укажет тебе путь в Храм. Ну а дальше… Дорога твоя длинна. Врагов у Ищущего больше, чем он может себе представить. Дойдешь ли ты, нет — только твоя проблема. А далее — ожидание в Долине Забвения. И уже Богиня сама решит, достоин ли ты Туманной Дороги.

Указующий поклонился Императору, по-прежнему протягивая компас. Иван, не раздумывая, принял подношение, спрятал его в карман рюкзака. Он отвлекся лишь на секунду, но, когда вновь посмотрел на Указующего, перед ним уже никого не было. Площадка возле вырубленной в скале арки была пуста…

Помедлив, Иван подошел к краю и глянул вниз — где-то там виднелась узкая ленточка дороги, ведущей неведомо куда. Она причудливо петляла и исчезала за следующей горой, чтобы вновь сверкнуть вдалеке блестящим покрытием. Значит, надо спускаться. Указующего больше не будет. Они появляются только один раз, даря вот этот компас Ищущему. Следовательно, теперь Император предоставлен сам себе. И все, как верно заметил старик, зависит лишь от него самого. Да, и еще. Пройдя сквозь Врата, надо остерегаться многого. Это точно сказано. Богиня бдит за каждым шагом. Так что наломать дров легко, особенно с его характером. А вот исправить ошибки будет уже невозможно…

Иван сбросил рюкзак с плеч, покопался внутри, вытащил на свет тонкий, но прочный трос. Поискал место, где его можно закрепить. Наконец все было готово, Иван натянул на руки тонкие кожаные перчатки, вздохнул и шагнул в пропасть…

Покрытие дороги было изумительно ровным, чем-то напоминая стеклобетон имперских городов. Только более глубоким и прозрачным. При ходьбе казалось, будто идешь по абсолютно прозрачному льду, сквозь который видно дно водоема. Руки дрожали, а наспех наложенные повязки набухали кровью от сорванных пузырей. Не единожды Иван мог сорваться со страшной высоты, но каждый раз нечто помогало ему прицепиться к, казалось, абсолютно плоской стене. Всегда находилась трещинка, в которую он успевал сунуть пальцы, либо выступ, на который попадали подошвы сапог. И когда под ногами оказалась ровная поверхность неведомой дороги, Император просто рухнул без сил навзничь и долго лежал на искусственном покрытии, приходя в себя после страшного путешествия…

Отдышавшись, забросил вновь на плечи рюкзак, вытащил подаренный компас и сориентировался. Путь в Долину Забвения вел направо, и Иван зашагал в ту сторону. Километр за километром. Час за часом. Без перерыва и отдыха. Пару раз останавливался, чтобы глотнуть из ручья, весело бегущего вдоль дороги. Вода была удивительно вкусной и ледяной. Даже чуть поламывало зубы.

Так продолжалось до того времени, пока не начало смеркаться. Надо было подыскивать место для ночлега, да и перекусить не помешало бы. В рюкзаке имелся неприкосновенный запас пищевых брикетов, но их было не так много, и следовало экономить пищу. Поэтому, не обращая внимания на бурчание в животе, де Берг отмерял километры. И, как оказалось, не зря.

Обогнув очередную скалу, он увидел впереди селение. Несколько домишек, сложенных из дикого камня, с плоскими крышами, поросшими кустарником с крупными, видимыми даже издалека плодами. Пахнуло дымком, а вскоре до Ивана донеслись голоса людей и мычание домашних животных…

Вот он пересек деревенскую границу, завернул за угол первого длинного строения и замер на месте. Поперек улицы, перегораживая ее, стояли шестеро мужчин. Все — гораздо меньше его ростом, в одинаковой одежде коричневого цвета и остроконечных шляпах. Но меньше всего Ивана интересовало на данный момент то, во что были одеты аборигены. Его волновало другое: каждый из коротышек держал в руке длинный прямой меч!

Один из мужчин шагнул вперед и произнес:

— Кто ты, чужак?

Скрывать истину не было смысла, уж слишком де Берг отличался от жителей этой деревни.

— Я — Ищущий. — И сделал шаг назад, готовый к любому развитию событий, будь то нападение или еще что.

Но, к его удивлению, мужчины тут же согнулись в низком поклоне.

— Добро пожаловать в наше селение, Ищущий! Мы дадим тебе кров на ночь, пищу и, если пожелаешь, женщину для утех.

Иван чуть помедлил, потом ответил:

— Приму с благодарностью еду и ночлег. Но женщина мне не нужна.

Аборигены переглянулись, потом старший, тот, что стоял впереди, сказал:

— Как пожелаешь, Ищущий…

Ужин был скромный по количеству блюд, но обильный: мясо, нечто вроде каши из зерен, кусочки тонких лепешек и настой неизвестных трав, чуть терпкий, но очень вкусный. Иван спокойно насыщался в одиночестве. Несколько юных девушек быстро накрыли низкий столик на просторном дворе самого большого дома деревни, испуганно косясь в сторону пришельца, помогли ему умыться и удалились. А Император приступил к трапезе под прицелами глаз местной детворы, прячущейся за сплетенным из колючего кустарника забором.

Против ожидания, все оказалось довольно вкусным. Покончив с последним куском, де Берг поднялся с места, осматривая двор, чисто выметенный и украшенный несколькими цветущими кустами. Едва Иван дал понять, что ужин закончился, как калитка распахнулась, и во двор вошел старик в полосатом халате, с замотанной полотнищем головой. Подойдя к пришельцу, старик поклонился.

— Не удостоит ли Ищущий беседы старейшину деревни или желает сразу отдохнуть?

Император вздохнул, но местное гостеприимство требовало ответной вежливости.

— Если только смогу удовлетворить твое любопытство, старейшина.

Впрочем, де Бергу удалось развернуть разговор так, что старейшина больше отвечал, чем задавал вопросы. Старика интересовало то, откуда прибыл Ищущий, кем он был в своем мире, и, естественно, причина его похода к Богине.

Иван отвечал кратко и вроде бы по существу, но настолько туманно, что старику так и не удалось ничего конкретно выведать. Зато ответная информация была для Ивана очень ценной: куда держать путь, чтобы найти Долину Забытых, сколько у него времени до открытия Туманной Дороги, какое расстояние отделяет Ищущего от этой деревни.

Кое-что удалось узнать и о местных обычаях. К примеру, местным запрещалось вредить таким, как де Берг. Наоборот, вменялось помогать всеми силами. А женщину ему предлагали не столько из вежливости, сколько из желания получить свежую кровь…

Наконец старик выдохся, да и Иван пару раз откровенно зевнул. Абориген вежливо извинился, поблагодарил за беседу, затем лично проводил Императора в отведенную тому комнату. К радости Ивана, в комнатушке оказался небольшой чан с горячей водой, и он смог снять обувь и вымыть натруженные ноги. Затем улегся на плоскую лежанку, покрытую большой периной, накрылся цветастым одеялом и уснул. Крепко, без сновидений…

Утром его разбудил осторожный стук в дверь, а когда он разрешил войти, в комнату впорхнули давешние девушки и захлопотали вокруг него. Одни торопливо сменили в чане остывшую воду на горячую, другие внесли небольшой столик и принялись его накрывать, третьи захлопотали возле самого де Берга, пытаясь причесать его.

— Хватит, девочки! — Он отмахнулся от наиболее назойливых, и девушки испуганно отпрянули прочь. — Я сам.

— Но, Ищущий…

— Сам! Идите.

Дождавшись, пока все выйдут, Иван вылез из постели, а поскольку спал одетым, лишь разувшись, то утренний туалет совершил быстро. И, словно за ним наблюдали, а скорее всего, так и было, в комнату вновь вошел старейшина, приветствуя гостя поклоном. Иван отвесил ответный поклон, затем вежливо пригласил старика разделить с ним трапезу. Ему нужно было уточнить еще пару вопросов, возникших после вчерашней беседы.

К удивлению Ивана, тот отвечал едва ли не с радостью, и к концу завтрака Император выжал из старейшины все, что его интересовало. Распрощавшись с гостеприимными жителями деревни, собравшимися проводить гостя, он поправил свой рюкзак и двинулся дальше. Так начался его путь, длившийся почти три месяца.

Де Берг ночевал в деревнях и небольших городках, шел пешком и ехал на повозках. Один раз спускался по большой реке на плоту, а потом пересек пустыню с караваном торговцев, оберегаемый местными законами. Ищущим требовалось помогать, но только до тех пор, пока те не нарушали местных законов. Впрочем, законы эти были просты: не убей, не укради, не лги. Лишь такой же Ищущий, как он сам, мог напасть на Ивана.

Незримое табу оберегало тех, кто шел к Богине испросить исполнения желания. Вести о них мгновенно разносились по округе, передаваясь из уст в уста. И каждый из путешественников знал о таких же соискателях, идущих к одной и той же цели для всех.

Время от времени доходили печальные вести о тех, кто сошел с дистанции. Одни потеряли жизнь после нарушения местных законов. Другие гибли — кто-то под камнепадом, кто-то утонул, кого-то съели дикие звери. Но тем не менее Ищущих было еще очень много, хотя с каждым днем, с каждым пройденным отрезком пути их становилось все меньше и меньше.

Ивану пока везло, и он неуклонно двигался к цели — огромному горному хребту, посреди которого находились Храм Богини и Долина Забытых. В последнем селении перед горами Император получил в подарок теплую одежду, провизию и, хорошо отдохнув три дня, двинулся дальше. Ему вручили подробную карту, поэтому идти было сравнительно легко до тех пор, пока де Берг не миновал границу вечных снегов. Разреженный воздух, холод, глубокий снег — и шаг за шагом к цели. Беспрестанные ветры, метели забирали свои жертвы.

Несколько раз Иван натыкался на замерзшие тела представителей неведомых рас. Но помочь несчастным возможности не было, заледеневшие тела оживить вновь было невозможно. Да и самому приходилось нелегко.

Иногда Император просто закапывался в сугроб, чтобы переждать особенно жестокую метель или ветер, несущий мириады острых льдинок. А запасы пищи, врученные ему перед походом в горы, таяли с неумолимой быстротой. Между тем, судя по карте, до Долины оставалось еще почти столько же…

Огромный мохнатый ком появился перед Иваном неожиданно и словно ниоткуда. Разлетелся в снопе искрящихся на свету снежинок сугроб, и перед человеком возник зверь. Животное было настоящим гигантом и привыкло защищать свою территорию от ослабевших от долгого перехода двуногих захватчиков. Хриплый рев перекрыл вой вечного ветра, громадные лапы взметнулись в воздух, готовясь впечатать добычу в снег, а потом разорвать ей шкуру. Но не в этот раз!

Жертва оказалась не такой уж и ослабевшей. А еще у несостоявшейся добычи в руке неведомо откуда появился острый стальной зуб… Прочнейшее лезвие из обработанной неведомым здесь способом стали возникло на пути опускающихся мохнатых конечностей, и зверь отчаянно взвыл. Отточенное до толщины молекулы острие напрочь снесло лапы, перерубив заодно и кости. А потом визг резко оборвался, когда клыкастая голова рухнула на снег, отделенная от тела молниеносным ударом. Туша обмякла и плавно повалилась навзничь, несколько раз дернувшись в агонии.

Иван осмотрелся — больше никого и ничего рядом не было. Хрустнули жилы под ножом, наружу вывалился клубок зеленоватых внутренностей. Жира в звере оказалось много. Гораздо больше, чем мяса. Де Берг вспорол кишки, внимательно вглядываясь в их содержимое и зажав нос. Видимо, хищник просто защищал свою территорию. Не похоже по останкам, находящимся в желудке зверя, что это людоед.

Император подошел к отрубленной голове, пинком отбросил ее метров на десять, снова подошел, поднял, принюхался к раскрытой пасти. Падалью не пахло. Получается, что это и не хищник? Значит…

Изготовить убежище было делом на пару часов. По окончании этого срока Иван сидел в снежном домике с узким входом перед изготовленным наскоро жирником и обжаривал на нем кусок мяса. Несмотря на опасения, оно оказалось вполне съедобным. Впрочем, де Берг давно махнул на все рукой и просто уплетал кусок за куском.

Теперь его запасы пищи значительно пополнились, и он вновь смотрел в будущее с оптимизмом. Откровенно говоря, Император уже и не надеялся, что сможет дойти до Долины Забвения. Дорога была еще долгой, а еды практически не оставалось, если не считать драгоценных пищевых брикетов, захваченных из Империи. Но и их бы не хватило. А идти незнакомым путем, даже имея карту, без запасов было верхом глупости. Тем более что, судя по всему, наиболее трудная часть дороги намечалась перед самой долиной. И случись что, Императору пришлось бы просто умереть. А вместе с ним — и человечеству Галактики.

Так что дальше Иван шел, навьюченный мясом и жиром для костра.

Потом был выстрел в снежной пустыне и хижина. Де Берг впервые преступил табу, наложенное самим себе, и распечатал один из своих драгоценных пищевых брикетов…

Когда измученная фэлла уснула, он поднялся со своего чурбака, приблизился к ее ложу. Девушке, по-видимому, снилось что-то страшное. Она дернулась, застонала, метнувшись вбок. Зацепила поврежденную руку и заплакала во сне от боли…

Убить ее? Одним конкурентом меньше. Иван вновь посмотрел на ее лицо… Бедняга. Как же она похожа на Ююку!.. На Юлли-Ярро… Рука сама вернула уже занесенный нож обратно в ножны. Де Берг шагнул назад, подкинул несколько поленьев в печку. Пламя весело заиграло, и блаженное тепло охватило тело, словно приглашая поспать…

И перед глазами вдруг появились горы трупов на Марлитании, ледяные мумии погибших в сражении при Чукане… Горло перехватило, словно от удушья. Долг перед теми, кто умер во имя восстановления Империи. И долг тем, кто был убит по его приказу… А значит — вперед! В Долину Забытых. В Храм Богини…

Рука вывела последние буквы универсального языка. Как узнал Иван, это наречие было действительно единым и понятным для всех разумных. «Не ходи за мной. Больше пощады не будет…»

Когда рассвело, де Берг остановился и закричал от радости: далеко внизу расстилалась огромная долина, покрытая густой зеленью с крошечными квадратиками крыш и аккуратно возделанными полями. Он дошел!.. Путь вниз оказался простым по сравнению с тем, что ему пришлось преодолеть до того. Гладкий спуск по ровной поверхности под уклон.

После ледяной пустыни пошли обычные деревья с большими листьями, а густая трава сама стелилась под ноги. С каждым метром становилось все теплее, и вскоре Иван сбросил куртку, подаренную ему в последнем селении, плотно увязав, прикрепил к рюкзаку. Миновав рощу с усыпанными плодами деревьями, он наткнулся на дорогу с таким же прозрачным покрытием, как и та, первая, встреченная им в этом мире.

Шаг за шагом, все ближе к озеру. Ближе к селению… А вот и оно. Не просто деревня, а настоящий город! Не очень большой, но город. Дома, занятые своими делами люди… Когда Иван подошел совсем близко, раздался звук гонга. Его заметили, и от стены, окружающей город, навстречу заспешили фигурки.

— Добро пожаловать в Долину Забытых, Ищущий!

Привычные уже поклоны. Ритуальное одеяние Указующего. Де Берг удивленно смотрел на знакомое лицо того, кто первый приветствовал его в новом мире. Старик слегка улыбнулся:

— Ты дошел, Ищущий. Что ж… Значит, Богиня сочла твое желание достойным хотя бы ради того, чтобы выслушать его. Испытание пути и испытание твоей человечности также пройдено. — Старик вновь склонил голову и посох, выпрямился. — Что сказать тебе, Ищущий? Теперь тебя поселят отдельно от всех, в лесу. Все необходимое будет доставляться каждый день. Если пожелаешь, можешь приходить в город, когда захочешь, но ночевать ты должен лишь в своем доме. Это закон. Теперь тебе осталось лишь дождаться Туманной Дороги и прийти в Храм. А дальше… как пожелает Богиня. Да будет так!

И все, кто был рядом, эхом откликнулись:

— Да будет так…

Дом был не слишком большой, но достаточно просторный для де Берга и для семьи горожан, которые прислуживали ему по хозяйству. Отец, мать и дочь двенадцати лет. Вели они себя почтительно, но без подобострастия. Впрочем, Иван старался особо этим не злоупотреблять, относясь к прислуге как к членам своей семьи. Девочка, так та вообще не отходила от него, и де Берг рядом с ней чувствовал, как понемногу его сердце оттаивает вновь…

Прошла первая неделя его пребывания в городе и Долине. Как он узнал, ожидание могло продолжаться долго. Лишь раз в сто лет открывалась дорога, сотканная из тумана. И только тогда Ищущий мог попасть в Храм и испросить Богиню. И это время должно было скоро наступить. По календарю Забытых — примерно через два месяца. Так что оставалось только ждать. И — надеяться…

Иван гулял по округе, часто бывал в городе, наблюдая за жизнью Забытых. Он полюбил сидеть на берегу озера, скрывающего Храм в вечном тумане. Особенно одно место, где из воды высилось небольшое изваяние девушки, держащей в руке кувшин. Как ему сообщили слуги, это было изображение Богини, изготовленное местными мастерами. Истинная же Богиня жила в статуе перед входом в Храм…

В один из вечеров, вернувшись с прогулки к озеру, Иван понял, что в комнате он не один. Его затылок буквально жег взгляд того, кто прятался в комнате. Медленно сняв куртку, он уселся за стол и спокойно произнес:

— Выходи.

Легкие быстрые шаги. Неизвестный приблизился сзади, чтобы Император его не видел, но Иван догадался, кто явился к нему в гости.

— Это опять ты? Не захотела считаться с предупреждением?

И впервые услышал знакомый голос юной фэллы, серебряный, словно колокольчик:

— А ты думаешь, что я буду благодарить тебя за спасение?

Щелчок взводимого курка. Де Берг мгновенно, неуловимо для постороннего взгляда развернулся и ударил фэллу по запястью руки, держащей кремневый пистолет. Тот вывалился из ладони, но на пол упасть не успел, подхваченный Иваном в воздухе. Миг — и ствол уже смотрит в лицо незваной гостьи, отшатнувшейся назад. Она не ожидала такой скорости и реакции от этого, с виду неповоротливого гиганта, принадлежащего к презираемой всеми фэллами расе. И снова движение, которое невозможно отследить взглядом, и липкая темнота перед глазами… Иван перевел дух — выходить на сверхскоростное восприятие было для него очень тяжело. Все-таки организм был сильно изношен. Взглянул на распростертое на ковре хрупкое тело, затем перешагнул через фэллу, приоткрыл дверь и позвал проходящего мимо слугу:

— Слушай, Мино, мне нужна веревка и… Есть у нас какой-нибудь сарайчик поблизости?

Тот поклонился.

— Да, господин. Чулан с той стороны дома.

— Подойдет.

Быстро скрутил тонкие запястья за спиной, стянул лодыжки вторым концом принесенной веревки, вновь легко забросил тело на плечо и обратился к спокойно стоящему и безучастно взирающему на происходящее слуге:

— Веди.

Тот кивнул и открыл дверь в коридор…

Глава 5

Небольшая пристройка позади дома. Плетеная циновка на полу, на которой лежит неподвижно связанное по рукам и ногам девичье тело и куча разбросанных мисок из-под еды. Фэлла ничего не ела, хотя каждое утро и каждый вечер Иван приносил ей новую порцию. Естественно, что со связанными за спиной руками ложкой не поработаешь, но через трубочку, сделанную из стебля пустотелого тростника, можно проглотить и жидкую кашу и тем более похлебку. Девушка только пила да смотрела на Императора исподлобья сквозь спутанные волосы. Так же, на веревке де Берг выводил ее по ночам в отхожее место, чтобы девушка при помощи служанки справила свои надобности.

Так было и сегодняшним утром. Он вошел в чулан с подносом свежей еды, отпихнул носком сапога миски, поставил поднос перед лицом темной фэллы. Что-то изменилось, похоже… Нет той ненависти, бушевавшей прежде в огромных глазах, какая-то отрешенность на точеном личике. Запястья изодраны в кровь в очередных бесплодных попытках освободиться. Иван развернулся, собираясь уйти, и остановился на пороге, услышав ее голос:

— Убей меня.

Он оглянулся. Девушка сидела, прислонившись к столбу, тяжело дыша, и не мигая смотрела на него.

— Убей меня. Просто убей! — повторила она. Император молчал, ожидая продолжения, и фэлла заговорила: — Почему ты держишь меня живой? Зачем? Я пришла убить тебя, а ты… Почему?

Она взглянула на него с такой мольбой, что Иван ответил:

— А ты — почему? Что тебе даст моя смерть? Не лучше ли вернуться обратно? Откуда ты пришла? Я узнал, кто ты — адепт Ордена Зеркала. Вы убиваете Ищущих. Не хотите, чтобы они встречались с Богиней. Так почему бы тебе не вернуться к своим? Ради чего приносить себя в жертву?

Де Берг шагнул к пленнице, чуть оттолкнул в сторону и развязал ей руки, потом освободил ноги, сделал шаг назад. Девушка смотрела на него непонимающим взглядом…

— Ты хочешь убить меня? Хорошо, — сказал Иван. — Но не сейчас. Вначале я встречусь с Богиней, а потом спасу свой мир. Тогда можешь прийти и сделать то, что хотела. Договорились? А теперь — уходи.

Фэлла схватилась за ободранное запястье, лизнула сорванную кожу, потом тихо произнесла:

— Мне… некуда идти. Если я не убью тебя, то дорога назад мне заказана.

— Неужели ты не найдешь места, где сможешь жить? С твоими-то навыками… Впрочем, дело твое. — Он шагнул к выходу. Легкий шум заставил Ивана обернуться — фэлла лежала без сознания…

Она пришла в себя, лежа на низкой кровати, в ночной рубашке, приятно ласкавшей чисто вымытую кожу. Рядом, на таком же низком столике стояли миски с горячей едой, дразнившей обоняние. В желудке заурчало, ведь темная фэлла не ела уже почти шесть дней. Не выдержав, девушка приподнялась и потянулась за ложкой. Зачерпнула порцию, поднесла ложку ко рту.

Ела торопливо, не в силах насытиться, и давилась слезами, которые градом лились из глаз…

Иван вернулся из города вечером, когда стемнело и на небе зажглись звезды. Указующий любил побеседовать с Императором под неспешное распитие одного из местных хмельных настоев. Горожане привыкли к огромной фигуре де Берга, и его появление на улицах уже не вызывало ни страха, ни ажиотажа, как первые дни. Время в этом уединенном месте текло медленно, особых событий порой не происходило и по сотне лет, пока не появлялись Ищущие. А жрец Богини поведал Императору, что до Долины Забытых никто не добирался уже почти десять тысяч лет!..

Но каждый век, как было заведено с незапамятных времен, Указующие уходили встречать Ищущих. Однако никто так и не смог преодолеть путь к Храму. Поэтому приход сразу двух чужаков вначале испугал местных жителей, но ему удалось убедить горожан исполнить древний обычай…

Император открыл дверь, вошел в комнату. Мирно горел светильник, создавая приятный полумрак. Почему-то в последнее время Иван перестал любить яркий свет. Но этот ласковый, трепещущий язычок отчего-то грел его сердце, наполняя душу теплом. Он часто вспоминал прожитое в Империи время. Детей, своих покойных жен — Юлли, Явару… Ищущий отвел Ивана к Ведающему, и тот рассказал, куда пропал его Симбионт. Бывшая жрица просто испугалась силы и возможностей де Берга и, когда после уничтожения планеты жрецов внезапно открылась блуждающая черная дыра, не раздумывая, приказала направить туда корабль, навсегда затерявшись в пространстве-времени. Никто теперь — ни Боги, ни люди — не мог вернуть ее из Великого Ничто. Она и ее корабль отныне обречены вечно блуждать в измерениях, одновременно находясь нигде и повсюду…

Де Берг сбросил куртку, сел на расстеленную на полу циновку, прислонился к стене, откинув голову назад, смежил веки. В дверь тихонько постучали. Не открывая глаз, Иван произнес:

— Да, Тору, поставь возле двери и иди.

Это дочка слуг принесла ему ужин. Дверь ушла в сторону, сдвигаясь в пазах, и легкое дыхание донеслось до ушей Ивана. Это не Тору?.. Открыл глаза и чуть не вздрогнул — через порог шагнула фэлла, держав в руках поднос с едой. Испуганно взглянула на него, быстро поставила принесенное на пол и выскочила наружу, закрыв за собой дверь…

День за днем неспешной поступью… Время, утекающее мимо Императора, словно песок в колбе древних часов… Становилось все теплее, а туманы, закрывающие гладь озера Храма, все гуще. Скоро должна была открыться Туманная Дорога, ведущая к Богине. И тогда… решится все. Он перестал ходить в город, благо слуги приносили все необходимое для жизни сами. Иван не привередничал, просто наслаждался покоем и столь неожиданно выпавшим отдыхом. Даже если ему не удастся исполнить задуманное, он вернется и отдаст остаток сил и жизни на то, чтобы организовать отпор неведомым врагам, именующим себя Бездной.

Де Берг любил стоять на берегу зеркальной глади, затянутой сиреневой дымкой, просто глядя на ровную поверхность, дыша прохладным влажным воздухом и слушая голоса птиц, населяющих лес. И в один из таких дней заметил крадущуюся за ним тонкую фигурку фэллы, когда шел к озеру. Хочет довершить начатое? Убить его сейчас?.. Не похоже. Она просто шла сзади, прячась от него. И когда Император застыл в своих мыслях, сидя на берегу, тоже устроилась неподалеку на высушенном стволе дерева…

И с каждым днем подходила к нему все ближе и ближе, когда он шел к озеру. Настал вечер, когда девушка робко коснулась его куртки своими пальчиками и пошла рядом, держась за материю. Позже — уже положив ладонь ему на локоть…

Молча шла рядом, не произнося ни слова, и, когда он усаживался на берегу озера созерцать бесконечную игру языков тумана, тоже садилась рядом, прижавшись плечом к нему, и так же молча смотрела на водную гладь…

Ни единого слова никогда не произносилось ни им, ни ею. Двое шли рядом, словно влюбленная пара. Два чужака, пришедших в Долину Забытых, дабы испросить исполнения своих желаний у Богини…

— Господин, сегодня в городе праздник, если хотите, можете сходить развлечься.

Тонкий голос дочери хозяев дома оторвал Ивана от рубки дров. Нехитрое занятие успокаивало, приносило пользу, помогало скоротать время. Фэлла, собиравшая разлетающиеся в стороны поленья и укладывавшая их в аккуратную стопку, выпрямилась, глядя на мужчину, смущенно улыбнулась.

— Эх…

Де Берг со всего маху вогнал топор в колоду, усмехнулся:

— Собирайся, малышка!

Стянул с плеч пропотевшую от работы майку, скомкал, бросил в стоящий на крыльце дома таз.

— Сейчас, ополоснусь, и пойдем.

Девушка кивнула, и улыбка словно осветила ее личико…

Они вошли в гудящий город рука об руку, направляясь к центральной площади. Там кипела людская толпа. Множество народа со всех концов долины сошлось сегодня в город. Фокусники, жонглеры, циркачи. Вздымались в небо качели, крутилась карусель, приводимая в движение животными. Иван взял у торговца пару леденцов на палочках, один протянул фэлле. Та зарделась от удовольствия, тихо поблагодарила. А на де Берга вдруг снизошло странное удовлетворение и веселье. Ему захотелось забыть обо всем: о делах, обязанностях, долге. Хотя бы на час! Просто побыть обычным человеком. Покачаться на сделанных в виде плоской раковины качелях, покрутиться на небольшом, метров шести в диаметре, колесе, выпить слабого вина…

И когда он, сгибая колени, чтобы разогнать качели, раз за разом подлетал все выше и выше, словно хмель ударил на мгновение в голову, а потом вдруг снизошло откровение. Сегодня! Именно сегодня откроется Туманная Дорога к Храму Богини. И сегодня все свершится. Закончится его путь, и перевернется новая страница…

Фэлла, наблюдавшая за ним со дна «раковины», изменилась в лице, увидев, как мгновенно он посерьезнел. Иван перестал раскачиваться, и, дождавшись, когда качели замрут, спрыгнул на землю. Протянул руку своей спутнице, помог ей вылезти.

— Что-то случилось, господин? — прожурчал ее голосок.

— Нет. Но мне пора идти.

— Домой? Здесь так весело…

— Ты вольна остаться.

Он высвободил руку из ее ладони и, не оглядываясь, зашагал сквозь бурлящую толпу к городским воротам…

Иван спешил. Он чувствовал, что Дорога уже открылась и надо торопиться изо всех сил. Неведомое словно тащило его куда-то. Через некоторое время он вообще перешел на бег, делая огромные прыжки, уворачиваясь от вырастающих на пути деревьев и кустов. Прыжок, бег, снова прыжок через небольшой овраг…

Вдруг растительность расступилась, и Император оказался на берегу озера. Склонился, тяжело дыша и уперев руки в колени. Выпрямился и не поверил тому, что увидел: длинная дымящаяся тропа прямо над водой! Осторожно шагнул на нее — под ногами спружинило, но туман удержал его! Дорога выделялась цветом, и де Берг сделал следующий шаг, затем второй, третий… Вокруг потемнело. Туман стал настолько густым, что свет солнца затерялся в его толще. Похолодало. Впрочем, на это Иван обращал меньше всего внимания. Разгоряченное от ходьбы тело не мерзло, хотя изо рта уже начали вырываться клубы пара. Двигаться быстрее не получалось. Едва Иван пытался оттолкнуться, нога проваливалась сквозь дорогу, поэтому можно было только идти легким скользящим шагом…

По его внутренним часам он был в пути уже минимум четыре часа. И вот наконец туман стал редеть, а еще через сотню метров Иван внезапно вывалился из сиреневой мглы, оказавшись на небольшом плато, вздымавшемся над заполнившим все туманом, словно облака, когда летишь над ними… Скрипнул песок, и де Берг словно очнулся от транса — перед ним возникло огромное строение, чем-то напоминавшее готические храмы, которые он видел на Тевтонии. Такие же высокие башни, огромные окна, украшенные цветными витражами, высокие двери, ведущие внутрь и сейчас широко открытые настежь. Но самое главное — статуя ослепительно красивой женщины с короной на голове и в длинном одеянии, высеченная из белоснежного камня, протягивающая к нему руку, в окружении черных колонн, покрытых странными знаками.

Вот он, Храм Богини! Место, где исполнится его желание!..

Иван медленно подошел к постаменту, опустился на колени, замер, подняв лицо к статуе. Он не произносил ни слова, мысленно прося лишь об одном — дать ему Симбионта, чтобы спасти людей в его Галактике. Несколько мгновений ничего не происходило, но вдруг в мозгу отдалось эхом: «Войди, и получишь искомое…» Де Берг поднялся с земли и двинулся в Храм.

Большие широкие ступени, сложенные из плотно подогнанных плит, безукоризненно отшлифованных. Даже стыки невозможно разглядеть. И вдруг Иван насторожился: из открытых дверей явственно донесся звук столкнувшихся мечей. Бой?! Неужели он опоздал и сейчас прямо у него на глазах убьют его Симбионта?! Ведь он рассчитывал явиться до начала схватки! Злая шутка Богини? Огромным прыжком он преодолел оставшееся расстояние и замер, став свидетелем невиданного доселе зрелища…

Эйра тяжело дышала — противница была сильной, и светлой фэлле приходилось нелегко. Темная крутилась как волчок, умело орудуя двумя короткими мечами. Ее выпады были быстры, а владение оружием безупречно. Если бы не кольчуга и не более длинный клинок, темная фэлла осталась бы победительницей… Выпад, прыжок. Клинок с гудением прошел над головой присевшей соперницы, и второй пришлось прыгать. Хорошо, что стена оказалась рядом. Перевернувшись в воздухе, светлая оттолкнулась от древней кладки и оказалась позади темной. Впрочем, та нисколько не уступала противнице и в силе. Взвившись в воздух, пропустила меч светлой под ногами и снова оказалась на плитах пола, украшенных забытой письменностью.

Тысячелетиями в этот Храм приходили представители темных и светлых фэлл, чтобы выяснить, кто из двух племен будет править миром. Раньше между ними бушевали жуткие кровопролитные войны, уносящие тысячи жизней. И тогда однажды правители племен решили заключить договор о том, что спор будет решать поединок. Раз в сто лет колдуны открывали зеркальные врата, и две фэллы сходились в смертельном поединке…

— Должен остаться лишь достойный! — выдохнула в лицо соперница, и обе девушки разом отпрыгнули назад.

Эйра краем глаза отметила, что на ристалище появился кто-то еще, но поскольку пришедший не вмешивался, не обратила на него особого внимания. Несколько секунд противницы всматривались в глаза друг другу, и тут Эйра впервые заметила слабину во взоре темной фэллы. Еще одна атака, и та либо погибнет, либо сбежит! Ее нервы на пределе. Тем более что отступление разрешалось.

Шаг назад, не выпуская противника из поля зрения, следя за каждым его движением. Еще шаг. Еще… Хватит! Они одновременно сорвались с места, стремительно сближаясь друг с другом. Прыжок!.. Длинный клинок проплыл над головой темной фэллы, срезав лишь несколько волосков из забранной в пучок пышной гривы. Но и короткое изогнутое лезвие тоже не смогло дотянуться до шеи Эйры, самым кончиком зацепив выпущенную из прически прядь у виска. Светлая упала на пол, молниеносно перекатилась, тут же оказавшись на ногах и выставив перед собой оружие, готовая отразить новую атаку в любой момент. Темная не стала нападать. Она приземлилась на ноги и бросилась к огромному окну, сквозь которое падал окрашенный в разные цвета солнечный цвет, и прыгнула, выбивая витраж сомкнутыми перед собой руками, в которых были зажаты мечи. Сквозь звон стекла светлая услышала ее отчаянный крик. Что произошло?! Эйра наконец обернулась к тому, кто вошел в зал во время поединка, и едва не выронила меч из руки — пришелец был не один. Через двери одна за другой вбегали громадные фигуры, закованные в черные доспехи, беря фэллу в кольцо. Но этот, первый, превосходил всех силой и ростом. Властным голосом гигант приказал:

— Взять ее!

Фэлла вскинула меч, но тут что-то треснуло, и ее облепила частая сеть, которая сдавила тело с такой силой, что девушка едва могла вздохнуть. Один из солдат вывернул из ее руки меч, сдернул с пояса кинжал. Первый чужак приблизился, и Эйра чуть не задохнулась от ненависти — круглоухий! Исконный, ненавистный всем фэллам враг! Тот, кто должен быть убит сразу же, как попался на глаза. Между тем чужак подошел вплотную, присел на корточки. Ухватил фэллу за подбородок, заглянул в глаза, и светлая прочитала в них удовлетворение. Брезгливо дернула головой, вырываясь из грязных рук. К удивлению, круглоухий не стал удерживать ее силой. Отпустил, выпрямился. В это время в зал вбежал еще один из закованных в доспехи солдат, ударил себя в грудь, перед тем как обратиться к гиганту:

— Мой Император, вторая фэлла схвачена!

— Отлично! — усмехнулся Иван. — Обеих — на корабль. Только проследите, чтобы их разместили в разных помещениях. А то снова передерутся.

Когда солдаты ушли, унося захваченных фэлл, Иван вновь опустился на колени:

— Благодарю тебя, Богиня, за то, что ты выполнила мое заветное желание!

И вновь в его голове зажурчал бесплотный голос:

«Твоя цель достойна исполнения. Ибо ты просил не ради себя, а ради других. Пусть совершено много зла, но цель оправдывает средства. Возвращайся в свой мир».

— Но кто из них двоих мой Симбионт, Богиня?

И отчетливый смешок, столь ясно прозвучавший в полной тишине Храма:

— Не стоит отказывать Богам в чувстве юмора. Поторопись, скоро я закрою окно!..

Раздумывать было некогда, и Император бегом поспешил прочь из Храма. Перед статуей Богини стоял челнок, уже вовсю сыпавший зелеными искрами из сопел двигателей. В люке появился один из солдат, отчаянно замахавший де Бергу и показывающий на что-то за его спиной. Иван оглянулся на бегу и добавил хода — Храм растворялся в воздухе! Исчезали стены, окна словно таяли, впрочем, даже сама земля позади исчезала в тумане, языки которого жадно выплеснулись из клубящейся бездны. Последним гигантским прыжком де Берг оказался внутри челнока, и тут же двигатели взревели на полную мощность, нещадно насилуемые пилотом. Щелкнули замки мембраны люка, и Император без сил повалился на пластиковую скамью, прислонился к стене.

Сидевший рядом солдат без слов протянул свою флягу, Иван сделал жадный глоток. Ром. Обычный солдатский ром. Но ничего лучше в своей жизни он не пробовал! Де Берг вернул флягу десантнику, поблагодарил, потом снова привалился к стене корабля.

Через прорезь бойницы было видно, как стремительно проваливалась вниз сиреневая бездна. Орбиттер шел с натугой, словно продираясь сквозь атмосферу. А далеко внизу все становилось одного цвета — цвета тумана Долины Забытых. На сто лет все вновь станет вечным туманом, который нельзя найти, ощутить и увидеть…

Еще минута, и челнок вырвался из атмосферы, по глазам ударила черная бездна космического пространства и свет мириадов звезд. А еще через мгновение прямо над орбиттером возникла бесконечная поверхность днища десантного крейсера Империи, а справа — еще большая громадина плывущего рядом «Вампира», которому де Берг обрадовался, словно старому другу…

Когда он увидел сражающихся в поединке фэлл, стало ясно, что нужна помощь. И тогда Император просто мысленно позвал корабли, что ожидали его приказа в указанной им точке Пространства. Это сработала его способность Прогноста. Одна из немногих, доступных Ивану после веков регресса. Пси-усилитель супердредноута уловил мысль своего хозяина, смодулировал сигнал в зрительный и акустический образ и передал его на крейсер. И солдаты выполнили приказ!

Когда Богиня открыла Проход для возвращения того, чье желание исполнилось, оба корабля проскользнули через него и, зависнув над планетой, сбросили десант. Наводку на цель давал все тот же пси-усилитель «Вампира», уже запеленговавший своего владельца. Дальнейшее было делом техники. Выпрыгнувшую в окно темную фэллу скрутили еще в воздухе, перехватив при помощи ранцевых двигателей доспехов. А для поимки светлой применили древнее оружие, стреляющее сетями, используемое для захвата пленных. Несколько минут — и дело сделано!..

Толчки захватов причала, направляющие челнок в шлюз, громкое шипение атмосферы за стенами, нагнетаемой в отсек под огромным давлением. Едва уловимая вибрация реакторов, дающая энергию двигателям. Иван взглянул на обеих пленниц, скрученных силовыми путами. Фэллы сидели напротив него, прикованные к стене. Светлая по-прежнему смотрела с ненавистью и презрением. А темная… Он всмотрелся и не поверил глазам — это же… Не может быть! Но… Это же та девчушка, которая так хотела убить его вначале. Как она оказалась в Храме раньше него?! И тут ему вспомнились последние слова, услышанные от Богини: «Не стоит отказывать Богам в чувстве юмора…»

Это ее шутка? Или что-то другое? Но что? Что?!

И отзвуком далекого эха в голове:

— Обе, Иван. Обе…

Обе фэллы его Симбионты?! Да что же это, в конце-то концов? Де Берг ошеломленно переводил взгляд с одной пленницы на другую, постепенно постигая хитрость Богов. Они намеренно сделали так, что каждая из фэлл являлась половиной Симбионта. Лишь вдвоем они были единым целым. Значит, жить теперь Император должен был с обеими. И получается, что жен у него тоже будет две…

Иван сразу решил, что, получив Симбионта, сделает его своей супругой. И — отчаянный взгляд темной фэллы, обращенный на него… Девушки не могли говорить, их рты закрывали кляпы. Стандартная военная процедура при захвате пленника. Но тут Император пошел на нарушение устава. Он протянул руку и вытащил пластиковую грушу изо рта темной фэллы.

— Мы столько пробыли вместе, но я так и не знаю, как тебя зовут?

И знакомый серебряный голосок в ответ:

— Мейя…

— Мейя… Красивое имя. Ты по-прежнему хочешь меня убить?

Девушка отчаянно замотала головой в знак отрицания, потом из ее глаз брызнули слезы:

— Никогда! Нет! Я просто хочу быть с тобой!..

Иван коснулся бархатной щеки фэллы, внимательно вглядываясь. Вот он, крохотный шрамик, оставшийся от удара прикладом в ледяной пустыне. Да, это точно она. А девушка просто наклонила голову, прижимаясь к ладони Ивана.

— Я предлагаю тебе не просто быть рядом, Мейя. Как ты смотришь на то, чтобы стать женой Императора?

— Императора?!

Светлая дернулась, и презрение на ее лице сменилось испугом и удивлением.

— Что, ты считаешь, что Император не достоин стать мужем этой девушки? — поинтересовался де Берг. — Впрочем, мое предложение касается и тебя, фэлла. И… отказы не принимаются. — Он вытащил кляп и из ее рта.

Светлая с трудом свела челюсти, не силах сразу заговорить, потом выдохнула:

— Ты Император этих… Значит, ты — Прогност?!

— Да.

Обе фэллы замерли, потом, невзирая на путы, склонили головы, насколько могли:

— Ваша воля для нас — закон, Повелитель…

Глава 6

Как приятно оказаться дома! Иван с удовольствием оглядел свои апартаменты на супердредноуте и улыбнулся — воистину гигантский корабль его второй дом. Дворцы на Метрополии и на Чукане так и не стали для него родными, пусть в первом он прожил год, а во втором — больше десяти лет. А вот «Вампир» — другое дело!

Де Берг стянул наконец опостылевшую одежду и голышом прошлепал в ванную. Как же приятно погрузиться в ласковую, теплую воду! В Запретном Мире вода лишь утоляла жажду, не более. Кожа от нее становилась грубой и заскорузлой, хотя ни один анализ не выявил никаких особенностей. А тут — просто прелесть!..

Наслаждение нарушил многофункционал, внесший бокал вина. Взяв его из манипуляторов робота, Иван сделал глоток и даже причмокнул от удовольствия. Как же ему не хватало такой малости!

— ИИ, как у нас дела?

Искусственный Интеллект откликнулся сразу, и после первой же фразы де Берг помрачнел: оказывается, его отсутствие тянулось дольше, чем он рассчитывал. Не год, а целых три! Время там, где он побывал, текло гораздо медленнее, и та фора, которую он имел, сократилась очень сильно. Впрочем, остальные новости тоже были неутешительными — в Империи полыхали восстания. Снова сцепились между собой тевтоны и фэллы, обвиняя друг друга в смерти Императора.

На центральных мирах было вроде спокойно. Но именно что — вроде. Недовольство тихо кипело, готовое в любой момент вырваться наружу. Экспедиции, вернувшиеся из поисков пропавших миров, кое-что нашли, но обнаруженные ими цивилизации имели лишь людские ресурсы. С точки зрения приобретений новых технологий миры представляли собой пустое место. Впрочем, даже такое население было ценным приобретением, поскольку могло стать под ружье по призыву Империи.

В общем, Михаилу пришлось несладко. Более того, какой-то фанатик совершил на него покушение. Сын уцелел, хоть и стал калекой, но Иала и Аора погибли. Тарго устроил настоящую охоту за убийцами, методично уничтожая каждую их базу, каждого члена. Но, увы, детей не вернешь, и сын последнее время находился в сильной депрессии. От отца не было вестей уже столько времени, а корабль, где Михаилу могли помочь вернуться в здоровое состояние, пребывал неизвестно где, не откликаясь на отчаянные призывы о помощи…

Иван помрачнел. Это была его ошибка — приказ «Вампиру» хранить режим полного молчания и изоляции. Но давать столь мощное оружие кому-либо, даже родному сыну, было бы еще большей ошибкой. Но ничего — теперь медицинский комплекс корабля быстро приведет парня в порядок. А поскольку тот молод, время залечит все раны — и физические, и душевные…

— Свяжись с Дворцом. Я хочу поговорить с Михаилом.

Миг — и перед глазами Императора вспыхнула сфера. Де Берг вздрогнул — родные черты, но как же они изменились! Сын стал выглядеть едва ли не старше отца! Жуткие шрамы от ожогов, полученные при взрыве бомбы. Пустой рукав на месте правой руки, и металлические протезы на месте ног. Повязка, скрывающая правый глаз…

— Папа!..

— Я вернулся, сын.

Здоровый глаз парня подозрительно заблестел, но Михаил удержался от выказывания чувств.

— Удачно, отец?

— Более чем. Извести всех, что Император возвращается. Я буду примерно через месяц, может, чуть раньше. Тевтония — по пути, так что надо успокоить оба мира. Ты знаешь почему.

— Да, отец.

Сын склонил голову. Было видно, что это движение далось ему с трудом. Иван почувствовал комок в горле, но сдержался и продолжил:

— По возвращении я вновь взойду на трон, а ты отправишься на лечение. Лазарет «Вампира» уже готовится к регенерации твоего тела. Так что потерпи немного. Я постараюсь разнять драчунов в кратчайшее время. Передай Тарго, что его вины в гибели дочерей я не нахожу, пусть перестанет изводить себя.

— Есть какие-нибудь распоряжения для Незуми?

— Готовить эскадру для длительного путешествия. У меня есть несколько координат, полученных на Запретном Мире. Их надо срочно проверить. Если дело выгорит — мы спасены. Если нет — тоже спасены. Но гораздо большей кровью. Впрочем, не стану тебя грузить. Скажу одно — все будет хорошо. Скоро встретимся, сын!

— Я буду ждать, папа…

Михаил отключился первым. Иван же тянул с выключением связи, всматриваясь в родное лицо, замершее на экране. Для отца прошел год. Для сына — три. Очень нелегких. Очень сложных. Он сполна испытал груз власти. Даже с излишком…

Иван прислонился к бортику ванны, отставил бокал. Великолепное вино не лезло в горло после увиденного. Если бы не тевтонская война, он бы, не раздумывая ни секунды, дал форсаж и рванул в Метрополию на всех парах лечить сына. Но… Есть долг перед семьей, а есть более тяжкая обязанность перед подданными. Братоубийственная война перед лицом угрозы тотального уничтожения расы — преступление. Поэтому ее нужно прекратить. Ни к чему расходовать ресурсы на ненужные смерти и разрушение. Они еще пригодятся для борьбы с Вторжением Бездны… Как-то странно звучит. Идет Орда, состоящая из миллиардов существ. Но каждый из них называет себя множественным числом: «Я — Бездна». Почему? Если бы удалось разгадать эту загадку!.. Впрочем, пока не будет пленных захватчиков, проблему не решить. Может, они имеют коллективный разум. А может, каждый из них получает прямую связь с одним-единственным управляющим Мозгом неимоверной мощи…

— Командир, на борт доставлены две фэллы. Что с ними делать? — отвлек Ивана от раздумий ИИ.

Император спохватился:

— Отведи их в мои апартаменты. Пусть ждут в зале.

— Выполняю.

Де Берг торопливо вылез из ванны, принялся с ожесточением растирать тело пушистым подогретым полотенцем. Вот оно, знакомо ласкающее прикосновение формы к телу. Невесомая после тяжелых сапог обувь. Привычный ремень на поясе. Взглянул на себя в зеркало, довольно улыбнулся — выглядел Иван внушительно. Но главное — любой скажет, что это он, Иван де Берг, Император, по прозвищу Кровавый!

Еще раз провел большими пальцами вдоль широкого ремня, сгоняя материю назад, затем решительно открыл двери, ведущие в зал, шагнул, едва заметно улыбаясь краешком губ…

Обе фэллы сидели на одном диване, но в разных его концах. Неприязнь между племенами была неистребимой и огромной. Светлые презирали темных за их любовь к ночи и за жестокость. Темные — за то, что светлые часто были вероломны, нарушая договора, и за любовь к музыке. Но и те и другие одинаково ненавидели людей, презрительно называя их «круглоухими». Пожалуй, эта ненависть — единственное, что не вызывало споров у обоих народов. И сейчас девушки не смотрели друг на друга, высокомерно отвернувшись в разные стороны. Впрочем, едва двери в зал открылись, обе встрепенулись, и взгляды их сошлись в одной точке, на Императоре.

— Добро пожаловать в мои апартаменты, девочки. — Иван иронично поклонился обеим фэллам.

Светлая еще выше вздернула подбородок, темная — взглянула на мужчину с обожанием. Де Берг щелкнул пальцами, и силовые путы отключились. Мейя тут же вскочила и бросилась к нему, уткнулась в грудь, обхватила за пояс и расплакалась. Эйра с удивлением взглянула на нее, потом с отвращением произнесла, медленно цедя слова сквозь зубы:

— Как только можно пасть столь низко, чтобы обнимать круглоухого! Пусть он назвался Прогностом, но где доказательство его словам?

Темная фэлла повернулась к ней, по-прежнему не отпуская де Берга, и запальчиво ответила:

— Ты дура! И слепа даже днем! А его я люблю, даже пусть он обычный человек! Но это — действительно Прогност! Я знаю его полгода и убедилась в его достоинствах. Ни один фэлли не сравнится с ним в благородстве и доброте!

Иван ласково погладил фэллу по пушистой макушке, поскольку девушка едва достигала его плеча.

— Спасибо, малышка.

Взял ее за плечи, чуть отстранил от себя, на что та надула губки, но тут же расцвела улыбкой, ощутив его руку на своей талии. Император насмешливо посмотрел на светлую фэллу:

— Значит, высокородной, чистокровной светлой фэлле нужны доказательства? Она их получит. И очень скоро. Но что будет, если благородная су убедится в истине?

Та словно выплюнула:

— Тогда ты волен делать со мной то, что пожелаешь.

— Хорошо. Слово сказано?

— Слово сказано, — нехотя подтвердила светлая.

— Отлично! — Иван заглянул Мейе в лицо: — Малышка, за той дверью — ванна. Можешь пойти искупаться и переодеться. Одежду найдешь в стенном шкафу.

Фэлла счастливо улыбнулась:

— Благодарю вас, повелитель!

Когда она исчезла за дверью, Иван повернулся к светлой фэлле. Подошел поближе, выскочивший из стены многофункционал тут же приволок кресло и поставил его перед девушкой. При виде механического «паука» та испуганно дернулась, но гордость не позволила ей закричать. Между тем де Берг уселся на мягкую подушку, забросил ногу на ногу.

— Итак, су, могу ли я узнать ваше имя?

— Ты, круглоухий! Как смеешь ты…

— Смею! — Удар ладонью по подлокотнику прозвучал словно выстрел. — Имя!

Фэлла вздрогнула:

— Эйра…

И тут же Иван заговорил обычным спокойным тоном:

— Вот и познакомились. Итак — Эйра и Мейя. Созвучно. И запоминается легко. Сложно быть человеком, у которого две жены…

— Жены?!

— Ты забыла все, что я говорил до этого? — ехидно осведомился Иван. Потом, добавив сарказма в голос, констатировал: — Уважаемая су страдает склерозом… Фу!

Эйра чуть не подпрыгнула от злости, но сдержалась:

— Ты должен предоставить мне доказательства.

— Ах да… Слова тебя не убедят, как я понял. Хорошо. Знаешь, зачем я взял тебя в плен? Притащил сюда?

Эйра даже потемнела лицом:

— Ты — союзник этих исчадий ночи! И пришел ей на помощь, когда увидел, что моя противница проиграла битву на право Владения! Ты, презренный круглоухий, который украл мою победу!

— Даже так? Ну-ну… ИИ, ужин нам в зал!

Ниши в стенах распахнулись, и в помещении появились роботы, которые тут же занялись сервировкой стола.

— Командир, блюда подадут через пятнадцать минут, — сообщил ИИ.

— Не спеши. Мейя еще принимает ванну. Она там не растаяла?

Но тут двери распахнулись, и в зале появилась темная фэлла. Со счастливой улыбкой на лице и румянцем на щеках, одетая в роскошное платье, при виде которого у ее товарки даже выступил пот на кончике носа, а длинные остроконечные уши нервно дернулись.

— Малышка, ты великолепно выглядишь! — усмехнулся де Берг.

Румянец на девичьих щеках стал еще ярче. Су приблизилась к сидящим и скромно потупила взор. Иван показал на диван:

— Присаживайся. Су Эйра сейчас оставит нас ненадолго. Теперь ее очередь принять ванну. — Он шумно вздохнул, скорчил презрительную гримасу: — Она так вспотела во время поединка, что э-ээ… — Сделал привычный жест: — Как бы сказать… Попахивает…

Светлая фэлла стала словно поменьше ростом — оскорбление было донельзя унизительным. Но крыть нечем — от нее действительно исходил запах пота.

— Иди, мойся, — приказал де Берг. — И не волнуйся, мы не станем начинать трапезу без тебя. — И, едва та поднялась с дивана, добавил: — Только не слишком долго. Все проголодались. Надеюсь…

Голодное бурчание в желудке Эйры прозвучало в воцарившейся в каюте тишине как нельзя вовремя. Красная, словно парадная мантия судьи, фэлла стремглав бросилась в ванную. Дверь хлопнула, а Иван рассмеялся. Мейя осторожно присела на краешек дивана, де Берг взглянул на нее:

— Как тебе у меня в гостях, малыш?

Она опустила взгляд:

— Очень красиво. Такая роскошь… Даже не мечтала о чем-либо подобном… Император.

— Это просто корабль. Хотя один из самых больших и сильных в Галактике. Наследие. Теперь подобных ему уже не строят, к сожалению…

Девушка взглянула на Ивана из-под аккуратно подстриженной челки, потом тихо произнесла:

— Но зачем я вам, Император? Простая су темных фэллов. У меня нет ни богатых, ни влиятельных родственников. Нет подданных. Даже родителей. Обычная сирота. И вдруг вы…

— Ты хорошая девушка, Мейя. И, поверь, я вижу твою душу. Она — чиста, словно родниковая вода. Лучшей жены, чем ты, у меня не будет!

Фэлла вновь запунцовела, потом спросила еле слышно:

— А… Светлая су?

— Эйра? — Кривая усмешка растянула губы Императора: — Богиня подшутила над нами тремя. Не знаю только, к добру или несчастью. Ты теперь знаешь, что я — Прогност…

— Существо из легенд? — невольно перебила его девушка и, испуганно ойкнув, прижала ладонь к губам: — Простите, Император…

— Ничего страшного, малышка… Так вот. Я — Прогност. Существо, как ты сказала, из легенды. Но тогда ты знаешь, что такие, как я, не могут существовать без… Кого?

— Симбионта… Эйра — Симбионт?!

— И ты тоже, Мейя. Богиня дала каждой из вас, проводивших поединок в ее Храме, половину способностей Симбионта. Я же дал себе слово, что если найду свою вторую часть, то сделаю своей женой.

— Слово Прогноста крепче Бесконечности! И переживет саму Вечность!.. — эхом откликнулась фэлла.

— Верно. Поэтому я женюсь на вас обеих.

Девушка помолчала, усваивая услышанное, потом опять спросила:

— Но она презирает вас, Император?

Иван вновь усмехнулся:

— Утром благородная су изменит свое мнение, когда увидит тебя и меня. Поверь, завтра вечером она первая побежит в спальню.

— Но…

— Вы найдете общий язык. Обещаю. — И резко сменил тему, чтобы девушка не забивала себе голову ненужными мыслями: — Что ты хочешь поесть?

— Мяса…

— Легко!

Короткое распоряжение автоповару, и тот вновь едва слышно зашумел, готовя новое блюдо. Между тем двери ванной распахнулись, и оттуда вышла разрумянившаяся светлая фэлла.

— А вот и наша последняя гостья! Прошу к столу, благородная су. Мы уже проголодались до такой степени, что готовы умереть, — вновь начал ехидничать Император.

Эйра сверкнула злобным взглядом, но быстро устроилась за столом. Сглотнула слюну при виде изобилия блюд и тут же опасливо покосилась на де Берга, ожидая очередной колкости. Тот сделал вид, что ничего не заметил, спокойно разрезая на мелкие кусочки огромный пласт мяса. Мейя тоже вовсю орудовала ножом, торопливо утоляя голод. Одна светлая фэлла ела салаты и овощи. Впрочем, соплеменники Эйры всегда были вегетарианцами.

Наконец девушки успокоились, впервые насытившись за долгое время. Но десерт все же был встречен возгласами изумления. Иван удивился в свою очередь — они что, никогда мороженого не видели? Странно. Когда же подали напитки, фэллы опять были поражены. Кофе, чай, соки, воды — всё, что было привычно для человека, их удивляло. Де Берг взглянул на таймер — по корабельным часам близился вечер. Хотя в принципе можно было уже укладываться спать. Впрочем, ему не терпелось проверить возможности Богини. Поэтому, дождавшись, пока обе фэллы покончат с трапезой, он внимательно посмотрел сначала на одну, потом на другую девушку.

— У нас в Империи уже наступает ночь. Завтра будет тяжелый день, да и сегодняшний выдался не из легких.

Эйра удивленно взглянула на него, а Мейя густо покраснела. Щеки покрывались краской смущения у темной фэллы по любому поводу.

— Думаю, лучше нам лечь спать, — подытожил Иван.

— Но…

— Не бойтесь, благородная су. Никто вас не потащит в постель силой. Разумеется, пока вы не убедитесь, что я Прогност. Так, Мейя? — И подмигнул девушке.

Та низко опустила голову, закрывшись волосами. Потом слабо кивнула и ответила:

— Так лучше. Если она презирает вас, Император, то я — нет. И… желаю разделить с вами ложе этой ночью.

Светлая даже ахнула, услышав подобное признание. На ее лице появилась гримаса презрения, к которому де Берг успел уже привыкнуть.

— Су Эйра… Ваша спальня — там. — Он указал рукой на дверь в стене. — Покои точно такие же, как мои. Так что не чувствуйте себя обделенной. — Встал, подал руку Мейе: — Пошли?

— Да, Император…

Пара удалилась в спальню, оставив светлую су кусать губы от злости. Впрочем, просидела она так недолго. Все же этот круглоухий был прав — день был просто перенасыщен событиями, и отдохнуть не помешает. Оказавшись в отведенной спальне, фэлла ахнула от изумления — она даже представить себе не могла что-либо подобное…

Иван проснулся от звука вызова ИИ корабля. Как ни хотелось ему поваляться еще, но пренебрегать подобным сигналом не следовало. Тем более что он — Император. Впрочем, именно потому, что сюзерен, он может позволить себе маленькую вольность:

— ИИ, попроси связаться со мной через тридцать минут… Кстати, кто там на связи?

— Короб Тарго, командир.

— Тогда включай…

Голосфера связи вспыхнула, и де Берг едва успел прикрыть прелестную головку еще сладко спящей Мейи одеялом. Появилось объемное изображение начальника Службы безопасности Империи. Крепыш отсалютовал, потом спохватился, увидев Императора лежащим в постели:

— О бездна! Прошу прощения, Ваше Величество. Как-то упустил из виду, что вы еще спите.

— Надеюсь, ничего срочного?

— Увы, Ваше Величество. Донесение разведки: через пять дней силы фэллов и тевтонов сойдутся в решающем сражении возле системы Фобоса.

— Понятно. Короб, дружище, как вы там?

Тот смущенно улыбнулся:

— Держимся, Ваше Величество. Тяжело, но пока держимся.

— Хорошо. Подождите еще немного. Сейчас расставим драчунов по углам, а потом займемся делами Метрополии.

— Скорее бы, Ваше Величество… Однако я вижу, что ваше путешествие прошло успешно?

Иван улыбнулся:

— Более чем. Но подробности позже, по возвращении. Сейчас мне нужна вся информация за время моего отсутствия — экономическая, политическая, разведывательная.

— Сделаем, Ваше Величество.

— Как там Рэй?

Лицо собеседника расплылось в улыбке:

— Все в порядке, Ваше Величество. Ожидаем пополнения в семье.

— Рад за вас! Ладно. Извини, но надо привести себя в порядок. Жду информацию!

— Я немедленно отдам приказ подготовить все, что вы затребовали.

Вновь имперское приветствие, и Тарго отключился. Иван забросил руки за голову, потом спохватился, убрал одеяло с головы Мейи. Та испуганно взглянула на него:

— Он ушел?

— Кто?

— Тот, с кем вы разговаривали?

— Ушел-ушел, малышка.

— Ой, я так боялась, что он меня увидит. Так стыдно… Ой!

Девушка замерла, не в силах вымолвить ни слова, лишь уставилась на Ивана.

— Что? Что-то не так?

Она замотала головой, по-прежнему глядя на него широко раскрытыми глазами. Потом выдохнула:

— Боги… Вы… Вы…

Иван вскочил. Что же могло так испугать или удивить ее? Вбежал в ванну, где было зеркало, и приник к нему, пораженный не меньше фэллы. Он помолодел! Исчезла ранняя седина. Лицо стало свежим. В теле ощущались легкость и сила. Значит, Богиня выполнила его желание! И Мейя стала его Симбионтом… Словно десять лет скинул с плеч! Боги!.. Ликуя, он ворвался обратно в спальню, подхватил слабо пискнувшую девушку и закружил по комнате.

— Малышка, ты — чудо! Ты — мое солнышко!.. — Наконец поставил на пол, отпустил: — Что скажешь? Видишь, ты — настоящий Симбионт, Мейя! Как тебе? Нравлюсь больше тем, каким был вчера, или тем, какой сегодня?

И вздрогнул, услышав тихий ответ:

— Император… А вы будете меня любить за то, что я Симбионт, или за то, что я — это я?

Не раздумывая ни секунды, Иван подхватил ее на руки и вернулся к кровати, сел на краешек, не выпуская из рук.

— Девочка моя… Ты помнишь, что было там, в Запретном Мире? Никто из нас не знал своей судьбы. Смилуется ли над ним Богиня или нет?

Мейа уткнулась ему в плечо.

— Вкус пищи, которой вы поделились со мной в той хижине, я помню до сих пор… И вы не убили меня ни тогда, ни второй раз…

— Тебе нужен еще ответ? То, что ты стала моим Симбионтом, — подарок Богини нам обоим!

— Богиня!.. — Она разрыдалась. На этот раз от счастья. — Я молила ее каждый день позволить нам быть вместе…

Иван сжал ее крепче, и в этот момент голос Эйры нарушил воцарившуюся тишину:

— Какой по… Ах!.. — Она не смогла закончить фразу, увидев изменившегося де Берга. Прижала руки к высокой груди: — Это… правда… Вы — Прогност?!

И замерла в низком поклоне…

Глава 7

Два флота выстраивались в пространстве возле звездной системы. Система была необитаема, поэтому не имела собственного названия, а лишь порядковый номер в галактическом каталоге. Поскольку цивилизации не имелось, место как нельзя лучше подходило для битвы. Два старых врага, тевтоны и фэллы, вновь собирались выяснить отношения в жестокой схватке. Полторы тысячи похожих на морские звезды кораблей фэллов и восемьсот громадин с готическими рублеными очертаниями, принадлежащих Ордену. По огневой мощи фэллы превосходили противника почти в два раза, но тевтоны не собирались сдаваться. Они знали, что идут на смерть, что эта битва для них безысходна. Но дух Веры звал их на бой, поэтому солдаты Ордена были спокойны и холодны. Каждый заранее смирился со смертью, и у них было лишь одно желание: прихватить с собой в могилу побольше врагов.

Вражда, утихомиренная появлением Императора и его могучего несокрушимого флота, вновь вспыхнула, когда после условленного для возвращения сюзерена срока тот не появился. Тогда, в бездне Врат, магистр фон Вальдхайм открыл Проход повелителю, но удачен ли был сам переход, никто из присутствующих при том событии не знал. У Властительниц фэлл не выдержали и так натянутые ожиданием Вторжения нервы, и, обвинив фон Вальдхайма в неудаче, они послали убийц на Тевтонию, чтобы те покончили с гроссмейстером. Покушение оказалось неудачным, но только наполовину. Магистр уцелел, поскольку в тот день его срочно вызвали по делам на Совет Ордена. Погибла его жена, отступница из племени светлых фэллов. Годовалую же дочку магистра успели спрятать верные слуги, поэтому она выжила.

Тронутые горем своего магистра граждане Тевтонии единодушно принесли клятву отмщения. Фэллы тоже посчитали, что Повелительницы были не правы в данном случае. Одно дело — наказать виновника преступления, другое — уничтожить его семью. А тем более поднять руку на ребенка. Но это все — лишь на уровне разговоров между членами племен. В узком кругу. Открыто выступить против Правительниц никто не решился. Так что война вспыхнула.

Как обычно, первые схватки закипели на Фобосе. Фэллы напали на новые поселения тевтонов, стерев их с лица земли. Тевтоны в ответ уничтожили орбитальные заводы, производящие так необходимые фэллам тяжелые металлы в астероидном поясе этой же системы. Через год, когда ничего живого в планетной системе Фобоса уже не оставалось, стороны приступили к войне в космосе. Налеты на базы, орбитальные станции, постановка минных полей на торговых путях, открытое пиратство… Война велась с невиданным ожесточением, ничем не напоминая то, что происходило семь лет назад, когда вспыхнула первая битва между народами, когда еще соблюдались какие-то правила и принципы.

Теперь бомбардировка мезонными зарядами стала обычным делом, а массовые казни пленных превратились в норму. Стороны быстро истощали свои ресурсы, как людские, так и материальные. Но тем не менее продолжали драться, невзирая ни на что. И похоже, что наступала последняя, решающая битва. У тевтонов не было шансов не то что выиграть, а просто уцелеть. А у фэллов не останется топлива, чтобы вернуться обратно. Их запасы трансметаллов на материнской планете были полностью исчерпаны. Так что живые позавидуют мертвым…

Курт фон Вальдхайм лично командовал тевтонским флотом. Обе Повелительницы вели флот фэллов. Теперь они наконец могли свести свои счеты навсегда, не оставив претензий друг к другу. Магистр не мог применить в битве свой дар Истока. И это угнетало его больше всего. Происходи это сражение на какой-нибудь планете — не было бы проблем. Но в космосе, в глубоком вакууме дар не действовал. К сожалению. Значит, бой будет на равных — корабль против корабля, боец против бойца и никак иначе!..

Идеальный треугольник построения тевтонов. Раскидистые лапы полукруга фэлл. Корабли стремительно сближались друг с другом. Операторы заняли свои места за системами наведения. Канониры — в огневых башнях. Прочие специалисты сидели на своих постах по боевому расписанию. Отрешенность и бездна в глазах солдат Ордена. Ненависть и отчаяние в раскосых глазах фэллов. Битва обреченных на смерть. Бойня, в которой не останется живых…

— До выхода на дистанцию действительного огня противоборствующих флотов — одна минута. — Невозмутимый голос ИИ нарушил напряжение в рубке управления «Вампира».

— Вижу. Спасибо.

Иван усмехнулся краешком губ: кажется, его подданные собираются совершить последнюю глупость в своей жизни? Этот он не допустит… Девочки сейчас находятся в его каюте, так что спектакль состоится без их участия. Им ни к чему видеть то, что сейчас произойдет. Благодаря сенсорам супердредноута де Берг видел систему насквозь и поблагодарил судьбу за то, что драчуны решили устроить разборку именно здесь. Место пустое. Так что если это солнце лишится пары-тройки планет — не страшно…

— Навести главный калибр на первое планетарное тело от светила!

— Главный калибр будет наведен через три секунды… две… одну… Наведение завершено.

— Залп!

Корабль заметно дрогнул. Мгновение — и феерическая вспышка разорвала вечный мрак космоса. Небольшая планета, находящаяся на ближайшей к местному солнцу орбите, вдруг разлетелась на множество кусков, ярко вспыхнувших в солнечной короне.

— Связь мне!

Перед Иваном вспыхнуло две сферы, в которых появились три человека. Точнее, человек и две фэллы. Некоторое время они, ничего не понимая, смотрели на сидящего в кресле де Берга, потом тевтон склонил голову, рухнув на колено:

— Ваше Величество!..

Фэллы ахнули и последовали примеру своего врага, также низко опустив головы:

— Ваше Величество…

— Всем войскам оставаться на месте! Двигатели — стоп! Я жду вас всех на борту «Вампира» немедленно! Иначе вы знаете, что будет.

Не дожидаясь подтверждения, Император прервал связь.

— ИИ, малый вперед! Занять позицию в пространстве между кораблями сторон. Принять на борт челноки.

— Вас понял, командир. Исполняю.

— Гостей направить в мои апартаменты…

Иван, улыбаясь, вошел в помещение, и обе фэллы-симбионты сразу вскочили с дивана и бросились к нему, приникли, заглядывая снизу вверх. Мужчина обнял их, прижал к себе, поцеловал одну, затем другую.

— Как, девочки? Соскучились?

— Да!.. — выдохнули обе.

Он увлек их дивану, усадил слева и справа от себя.

— У нас скоро будут гости. Так что придется вам пойти переодеться.

— Ой, как интересно! — вновь воскликнули обе. — А во что? Кто гости?

— Сколько вопросов, однако. Давайте вы сначала оденетесь, а потом я все расскажу. Договорились?

На этот раз вопросов не последовало, но Иван спохватился:

— Кстати, пора вам примерить одежду Симбионтов.

И — счастье на обоих личиках. Впервые повелитель дал им такое разрешение! За пять дней полета девушки освоились со своим новым положением и местом, а в поведении светлой фэллы, как и говорил де Берг, произошли значительные перемены. Она кардинально поменяла свое отношение к Императору…

Курт нервничал. Да, он видел сюзерена в светящейся сфере, возникшей перед ним. Но не подделка ли это? Машины Метрополии могли сделать и не такое. Не ловушка ли? Впрочем, корабль, на который он прибыл, не допустил бы никого другого на борт. Значит, это точно Император! И тут же вновь в голову полезли самые невероятные мысли…

Транспортная капсула, которая ждала его в шлюзовом отсеке, замерла на месте, ее двери распались на две половины, уходя в пол и потолок, и перед глазами тевтона возникло уже знакомое убранство личных апартаментов Императора. Впрочем, кое-что изменилось: зала была пустой. Лишь в середине стояло три простых кресла…

— Займите любое место, — произнес знакомый голос Искусственного Интеллекта корабля. Пожав плечами, гигант сел слева и приготовился ждать. Впрочем, едва он устроился, как напротив него сработала вторая транспортная система, и из прибывшей капсулы вышли обе Повелительницы. Взглянули на него с ненавистью, но сдержались от выпадов. Затем, подчинившись распоряжению ИИ, уселись в оставшиеся два кресла. Фон Вальдхайм поблагодарил Всевышнего за то, что между ними хоть какое-то расстояние.

Несколько минут прошло в молчании, потом в апартаментах появились многофункционалы, несущие на своих спинах новые кресла. Впрочем, нет, не просто кресла — троны! Почему-то три?.. И отмеченные гербами Империи. Один большой, два поменьше…

Курт незаметно покосился на своих врагов — те также пребывали в недоумении.

— Император!

Все вскочили, склонили головы. С одной из стен упала драпировка, и из обнаружившейся стены вышел де Берг. Прошел к большому трону, сел.

— Прошу садиться.

Присутствующие заняли прежние места, всматриваясь в лицо сюзерена. Он явно помолодел, выглядит абсолютно здоровым. И этот блеск в глазах…

Курт опустил взгляд, сжав кулаки. Да, это точно де Берг! И сейчас всем придется отвечать за то, что его приказ был нарушен. Ну и пусть! Лучше погибнуть троим, чем всем…

— Позвольте представить вам моих жен: госпожа Эйра и госпожа Мейя! — громко объявил де Берг.

Курт вскинул голову и едва сдержал эмоции отчаяния — две фэллы! Они — Симбионты?! Обе?! На обеих форменные полуплатья статуса… Обе дамы приблизились к своему Прогносту и заняли малые троны справа и слева от него. Повелительницы во все глаза смотрели на соплеменниц, явно пытаясь что-то вспомнить, но безуспешно.

— Итак, приступим. — Спокойный глубокий голос де Берга вновь нарушил тишину. — Прежде всего, господин фон Вальдхайм… благодарю вас за великолепную работу! Вы безупречно открыли Проход, и я попал на Затерянный Мир без проблем.

— Благодарю, Ваше Величество, — вскочил с места тевтон и тут же вновь опустился обратно, повинуясь жесту Императора.

— Тем не менее я вижу, что здесь вновь вспыхнула война, — нахмурился де Берг. — Это — прямое нарушение моего указа и последнего распоряжения. Поэтому вы все будете наказаны. Без исключений! Су Саора. По вашему приказанию была убита супруга господина фон Вальдхайма, а его дочь стала сиротой. Так?..

— Так… Но у меня были на это веские причины! — вскинулась светлая фэлла.

— Личные причины, вы хотите сказать, — холодно уточнил де Берг. Затем перевел взгляд на Юмару. — Вы, темная су, поддержали свою, гхм… подругу в этом решении. Хотя могли бы задуматься о последствиях. А вы, господин фон Вальдхайм, естественно, не стали удерживать своих граждан от Клятвы. Впрочем, это было и нереально в той ситуации. Хотя могли бы просто потребовать от фэллов выдачи и наказания преступников. Другое дело, что они бы вас не послушали…

Де Берг посмотрел на одну свою подругу, на вторую и перевел взгляд на сидящих перед ним подданных.

— Слушайте приговор! Су Саора, поскольку по вашему приказу дочь господина фон Вальдхайма осталась сиротой, вы замените ей мать! Более того, вы будете лучшей матерью для девочки во всей Галактике. Молчать!.. — хлопнул он ладонью по подлокотнику трона, пресекая попытку возразить. — Господин фон Вальдхайм, су Саора станет вашей женой! Это окончательное решение. Глаз за глаз. Смерть за смерть. И если через год в вашей семье не будет прибавления — пеняйте на себя оба! Уж я-то смогу позаботиться о вашей дочери, лишившейся родителей!

— Что-о?!

— Вы оба будете казнены! — припечатал Император. Затем взглянул на бледную Юмару. — Вы — подстрекатель бойни! Именно вы спровоцировали войну. Зачем, спрашивается? Что она дала вам? То, что светлые фэллы и тевтоны ослабли? Собирались уничтожить светлых?

— Мой повелитель…

— Значит, правда, — абсолютно спокойным тоном констатировал де Берг. — Ваше преступление слишком велико. За одно это вы заслуживаете смерти! Госпожа Саора, насколько мне известно, у вас есть брат. Он еще не женат?

— Нет, Ваше Величество, — пробормотала Саора, подавленная тем, что ее ожидало. — Но он…

— Ваш брат возьмет за себя дочь су Юмары и взойдет на трон темных фэлл! Су Юмара будет отправлена ко двору Метрополии, и там Трибунал решит ее судьбу.

— Темные никогда не примут к себе Повелителя от светлых! — в отчаянии выпалила Юмара.

— Тогда я напомню им, почему меня зовут Кровавым! — зловеще обронил де Берг.

И все, кто находился в апартаментах, вздрогнули. Одни — от ужаса. Вторые — от удивления.

— Господин фон Вальдхайм, дайте команду флоту Ордена вернуться на Тевтонию. Вы, су, прикажите своим войскам возвращаться. Господин магистр, не забудьте взять с собой вашу супругу… Су Юмара, вы остаетесь на борту «Вампира». Связь я вам предоставлю.

Император поднялся с трона и… усмехнулся:

— Пожалуй, еще одно, за что ваши подданные, су Юмара, будут вам очень благодарны. И ваши, су Саора, тоже. Отныне любой темный фэлл может жениться лишь на светлой фэлле. А светлый фэлл — взять за себя лишь темную. Этот указ будет действовать до Вторжения. А там — посмотрим на поведение во время войны. Если заслужат прощение своей доблестью, я отменю его!

— Но, Ваше Величество, ведь это — тысячи, миллионы трагедий! Любящие сердца будут разбиты!..

— Они должны будут благодарить вас, су! И скажите спасибо, что я не приказал выдавать ваших девушек за тевтонов! Меня уже начинает доставать ваша наглость и тупость, Правительницы. Впрочем, о чем это я?.. Бывшие Правительницы! Господин гроссмейстер получает теперь и право управления над светлыми фэллами как муж их Повелительницы. А госпожа Юмара — отдана под суд, следовательно, до вынесения приговора имперским трибуналом лишается всех прав! — И — совсем другим тоном: — Идемте, девочки. Наши гости покидают нас…

Многофункционалы проводили Юмару в камеру. Она вспомнила, каким взглядом смотрел на нее фон Вальдхайм на прощание, и вздрогнула: пожалуй, трибунал — не худшее наказание по сравнению с тем, что ждало бы ее, попади она в руки тевтона. Саоре придется много хуже. Император никогда не бросает слов на ветер, и уничтожить ее народ ему ничего не стоит. Миллионы убитых, когда он еще только строил Империю. Миллиарды — под его железной пятой, когда людям разрешается только работать, веселиться, учиться. И никаких свобод, никаких отклонений. За однополую любовь — смерть. За распространение, изготовление, употребление наркотиков — смерть. За работорговлю — смерть. За все, что не входит в имперский кодекс, — смерть. Железная пята Империи…

Она вспомнила, как казнили тех, кто увлекался несовершеннолетними партнерами. Жуткое зрелище, почему-то одобренное теми, кто видел трансляцию, практически единодушно. Их заклеймили как растлителей и заживо окунули в кислоту. Несчастные долго бились в муках, пока с них сползала кожа…

И вот эти подданные, одурманенные имперской пропагандой, готовы носить столь жестокого правителя на руках?! Им достаточно иметь крышу над головой, уверенность в завтрашнем дне, кусок хлеба на столе и безопасность для себя и своей семьи! А как же тайные желания?.. Стать богатым, получить наслаждение от запретных способов любви, познать высшее удовольствие от убийства?..

Юмара стиснула кулаки от бессильной злобы. Если бы не Вторжение… Она бы нашла способ стать императрицей. В конце концов, ее способности как Симбионта не так уж и малы. Но эти две фэллы рядом с ним… Почему именно они? Что светлая, что соплеменница — незнакомы ей. Да и сильно отличаются от тех, кто живет в их мире. Откуда же они? Практически человеческие черты, причем очень красивые по людским меркам. И потрясающие фигуры, подчеркнутые одеждой. Чем-то напоминают древние изображения, оставшиеся от смутных времен…

Дверь щелкнула замком, заставив женщину вздрогнуть, и в камере появилась одна из Симбионтов — та, о ком Юмара только что думала. Презрительно взглянула на бывшую Правительницу.

— Кто ты, и почему ты стала симбионтом? — спросила Юмара, не надеясь на ответ.

— Я — Мейя аун Альвария, из рода Сей Альвари, пятой ветви второго дерева Племени Поющих-под-Луной, — гордо ответила та.

— Сей Альвари? Второе дерево? Неужели…

Темная фэлла вздрогнула. Из какой же седой древности Император выкопал эту девушку?! Этот род и эта ветвь исчезла из Книги Народа почти пять тысяч лет назад! Последний из Сей Альвари умер на плахе, подняв бунт против правящего и ныне рода Сайонов и потерпев поражение…

— Да. Для меня тоже было неприятным узнать, что здесь прошло столько лет, хотя я попала на Запретный Мир еще младенцем, — сказала Симбионт, будто прочтя мысли заключенной. — Но гораздо страшней оказалось увидеть, что сделал род Сайонов с моим народом. Я не прощу тебе этого! Смерть — лишь самое малое, что достойно тебя. Прощай. Больше ты мне неинтересна! — Она развернулась, собираясь уходить.

— Постой! — взмолилась Юмара. — Ответь мне на последний вопрос: почему именно ты?

Мейя на миг замерла на пороге уже открывшейся двери, затем, не оборачиваясь, произнесла:

— Потому что я люблю его…

Замок вновь щелкнул, отсекая арестантское помещение наглухо и оставляя Юмару в одиночестве…

Сопровождаемый флотом Ордена «Вампир» вошел в систему Тевтонии. Весть о том, что вернулся Император, молниеносно разнеслась по планете, и миллионы людей бросились в столицу Ордена, чтобы воочию убедиться в этом. Военный космопорт окружало бескрайнее человеческое море, собственными глазами желающее увидеть прибытие сюзерена.

В небе возникла гигантская тень, сразу потемнело, но это не смутило никого. Главное доказательство, личный корабль Императора, спустился как можно ниже, чтобы продемонстрировать истину. Гулкий звук, столь отличающийся от грохота кораблей Ордена, возник в вышине. Робот-пилот вел челнок практически по отвесной орбите, лишь перед самой землей выровняв его, и мягко посадил на отмеченное место. Из-под днища ударили струи хладагента, мгновенно остудившие раскаленный камень плит, вымостивших посадочное поле. Плавно раскрылась мембрана, медленно выехала аппарель, покрытая пурпурным ковром. А затем на ней появились трое — сам Император и сопровождающие его Симбионты-супруги. Они спустились на алую ковровую дорожку и двинулись по мягкому ворсу к ожидающим их советникам Ордена, среди которых выделялась фигура гроссмейстера.

— Приветствую вас, господа! И — дамы.

Император отвесил легкий поклон ожидающей позади мужчин фэлле. Все тевтоны склонили головы в поклоне. Де Берг едва заметно улыбнулся:

— Уважаемый магистр, господа советники, я приглашаю вас на борт своего корабля. Нам необходимо многое обсудить сегодня вечером.

Обернулся было к супругам, но спохватился, бросив через плечо:

— Да, господин гроссмейстер, я буду рад видеть и вашу новую супругу тоже, вместе с дочерью. У меня есть подарок для вашей малышки, который моя жена Эйра хотела бы вручить лично.

Стоящая за его спиной Симбионт из светлых фэлл смущенно улыбнулась. Темная оставалась по-прежнему невозмутимой. Затем все трое развернулись и вновь вернулись на челнок, который тут же стартовал. Но никто из встречавших не расходился, пока гигантская тень, висящая над их головами, не начала уменьшаться в размерах, уходя в высоту…

Практически все тевтоны, кроме гроссмейстера и его супруги, на которой тот женился по приказу Императора, попали на борт супердредноута впервые, поэтому и размеры, и то, что они увидели внутри, поразило их до глубины души. Транспортные капсулы, огромные коридоры, могучие механизмы, боевая рубка и колоссальных размеров вооружение воздействовали на людей с нужным Императору эффектом. Так что когда все собрались в его апартаментах, перестроенных для предстоящего события, почва уже была готова, оставалось лишь бросить в нее необходимые семена…

После протокольного ужина, повинуясь незаметному знаку, Симбионты увели с собой Саору и трехлетнюю дочку фон Вальдхайма на прогулочную галерею. Император и тевтоны остались одни. Тогда-то и началось то совещание, ради которого де Берг сделал остановку в системе Ордена, а не поспешил на всех парах в Метрополию, как бы ни желал этого всем сердцем отца.

— Итак, господа, перейдем к делу. Вы ознакомились с «Вампиром» и составили представление о его боевой мощи. К сожалению, корабль такого класса в Империи лишь один. А нам нужны сотни, тысячи подобных ему! Тевтония — идеальное место для создания подобного флота. У вас практически нетронутые ресурсы, работящие, грамотные люди. Достаточно развитые технологии для копирования. Единственный вопрос: могу ли я доверять Ордену? Ведь получив монополию на строительство, а следовательно, и обладание подобными кораблями, не возгордится ли Тевтония и не пожелает выйти из состава Империи?

Вопрос был тяжелым, и люди задумались, переглядываясь друг с другом. Иван читал их мысли легко. Все отражалось на лицах. Незаметное с виду, чуть участившееся дыхание. На доли миллиметра расширившиеся зрачки. Забившаяся с большей скоростью жилка пульса…

— Я пришлю к вам своего сына после его излечения, для того чтобы ничего подобного не случилось. Поэтому не приказываю — прошу оказать ему всяческое содействие. Кроме того, для подстраховки в одну из соседних с вашей звездных систем будет отправлен имперский флот, который построит там военную базу. Данная система необитаема и находится вне сферы влияния и вашей, и фэллов. И этот решение обсуждению не подлежит. Это мой прямой указ!

Чуть заметная пауза, и Император продолжил:

— Далее. Все вновь поступающие кадеты будут проходить обучение в военных заведениях Империи. Все военнослужащие начнут проходить переподготовку по новым учебным программам, которые привезет прибывающий флот. Кроме этого, ваши солдаты получат новое вооружение, которое необходимо освоить в кратчайшие сроки. Скажу прямо, господа, у нас осталось всего семь лет! Через семь лет в наши миры вторгнется Враг, с которым начнется война не на жизнь, а на смерть. Цель Вторжения — полное истребление человеческой расы! Повторяю — полное! Именно поэтому я столь беспощаден. И церемониться мне некогда. Цель оправдывает средства. Моя цель — спасти род человеческий как вид!

— Даже так? — потрясенно произнес фон Вальдхайм.

Остальные тевтоны подавленно молчали.

— Именно так. Вы — моя основная ставка! И война с фэллами серьезно, но не критично нарушила ее. Все еще поправимо. Я уже ознакомился с полученными от вас данными и вижу возможности исправить случившееся. Именно потому мой приговор фэллам был столь беспощаден. Через поколение они станут единым племенем. Если, конечно, мы выиграем войну…

Один из советников мрачно спросил:

— Вы хотите использовать тевтонов как пушечное мясо?

Де Берг тоскливо усмехнулся:

— Мне придется использовать так всех. Без исключения. Мы все — мясо в будущей бойне. Ваш народ — моя главная линия обороны. Именно на вас возлагаю надежду, что нам удастся сдержать противника и начать переговоры о мире.

— Даже так?!

— Выиграть мы не сможем при всем желании. У нас слишком мало времени и сил, даже если мы будем работать без сна и отдыха и плодиться, словно кролики. Так что, господа, особого выбора у нас нет!..

Глава 8

На Метрополии бушевал, в прямом смысле этого слова, всенародный праздник. Подданные отмечали возвращение Императора. Конечно, кое-кто удивлялся, что повелитель отсутствовал три года, вернулся сразу с двумя женами, да еще одна из них была копией покойной императрицы Ююки. Но вопросы благоразумно держали при себе, тем более что прецедент уже был: адмирал флота Незуми также имел двух супруг и, похоже, ничто не омрачало счастливую жизнь военного. И, кажется, именно благодаря такому браку Император стал выглядеть моложе и веселее. К тому же сразу по возвращении сюзерена вышел ряд указов и распоряжений, делающих жизнь подданных лучше и приятней. А еще — три выходных в честь этого события. Словом, народ гулял…

Во дворце же после официальной церемонии возвращения власти и торжественного бракосочетания де Берга с Мейей и Эйрой кипела невидимая остальным работа. Первое, что сделал Иван, это отправил искалеченного сына на «Вампир», где тот сразу погрузился в гелевые объятия регенерационной ванны. В течение месяца ему будут восстанавливать утерянные из-за покушения ноги и руку вместе с глазом. С корабля сын вернется абсолютно здоровым. Тогда сердце отца хоть немного успокоится.

Следующим делом был полный отчет Искусственного Интеллекта Базы по состоянию дел в Империи. Хотя де Берг ожидал худшего, тем не менее дела оказались далеко не так плохи. Рэй Тарго, несмотря на беременность, в очередной раз доказала, что Император не ошибся, сделав ее министром экономики. Правда, ей, как обычному, немодифицированному человеку, было сложно уследить за всем, даже с помощью ИИ, но все равно то, что женщина совершила, без сомнения, можно было назвать экономическим чудом. Даже несмотря на войну между двумя провинциями, денежная единица Империи стояла твердо, не было ни дефицита, ни роста цен, ни спада производства. Так что за тыл в этой Галактике Император мог быть спокоен.

Третьим распоряжением де Берга была отправка разведывательных флотов по координатам, полученным от Ведающего в Запретных Мирах, а также строительство базы Империи в звездной системе тевтонов. Незуми и его семье пришлось отправиться туда практически сразу, не дожидаясь окончания официальных праздников. Впрочем, как и множеству солдат и офицеров флота…

Разрулив, образно выражаясь, неотложные дела, де Берг занялся текучкой. Впрочем, получив Симбионтов и полностью используя свои способности Прогноста теперь это занимало у него не так много времени, а решения были по-прежнему безошибочны. В семье тоже все наладилось. Супруги Императора наконец нашли общий язык между собой, да и, живя среди обычных людей, понемногу начали привыкать и уже не смотрели на «круглоухих» свысока.

Су Юмара, прежняя властительница темных фэллов, была отправлена на каторгу в один из осваиваемых миров, находясь под негласным надзором Тарго. Так что Ивану оставалось лишь дождаться выздоровления сына, чтобы отослать его наместником в Тевтонию, да ждать вестей от флотов, отправленных по новым координатам. И, конечно, следить за тем, как двигаются дела в Империи.

Время текло. Дни складывались в недели, те — в месяцы… Михаил вышел из регенерационного комплекса таким же, каким был год назад, до покушения. Если бы не глаза, говорящие о том, что этот юноша повидал многое на своем коротком веку, никто и не догадался бы, что месяц назад он был калекой, не желающим жить.

Разговор с отцом состоялся непростой. Впервые Иван поведал сыну о том, что произошло в Запретном Мире. Сообщил и о предстоящем Вторжении. Рассказать кому-то о горе — значит облегчить его вдвое — так гласила древняя поговорка. Но разделенное знание не всегда во благо знающим… Михаил думал, что нет ничего тяжелее, чем управлять Империей. Теперь же он узнал, что есть гораздо более тяжкая ноша — быть носителем тайны, о которой нельзя рассказать никому…

Михаил прибыл в Тевтонию и с невиданным рвением взялся за исполнение обязанностей наместника. Незуми тоже развернул бурную деятельность в своем секторе. Фэллы вели себя тихо и покорно, пораженные молниеносным и жестоким решением Императора. Его подкрепляла могучая эскадра, постоянно висящая на стационарной орбите планеты. Привыкшие к поклонению со стороны человеческих рас и вдруг в мгновение ока превратившиеся в изгоев, они пребывали в шоке. Особенно учитывая, что теперь получить потомство они могли лишь в ненавидимом ими смешанном браке, а попытка завести внебрачных детей каралась не менее сурово, чем наказание, постигшее их бывших Повелительниц.

Курт фон Вальдхайм поначалу был удивлен не меньше су Саоры таким необычным приговором Императора, тем более что, откровенно говоря, считал себя невиновным. И вдруг такой приказ… Но клятва верности заставила его подчиниться. И светлую фэллу тоже. Было опасение со стороны тевтона, что женщина попытается как-то навредить ему или дочери, но, к удивлению гроссмейстера, та вела образцово. Целыми днями возилась с ребенком, а ночами была горяча и страстна. Притворялась ли она либо просто находила в этом браке удовлетворение своих тайных пороков, тем не менее к концу второго месяца замужества фэлла обрадовала сурового недоверчивого гиганта тем, что им больше не грозит смертная казнь — она беременна. Впрочем, интересное положение ничего не изменило в их жизни. Такие же бурные ночи и такая же забота о дочери, только теперь еще и неожиданные проявления любви к самому Курту. То ли то, что он является отцом их общего ребенка, то ли просто привычка или неожиданная доброта сурового на вид гроссмейстера растопили ледяное сердце привыкшей к интригам женщины. Но постепенно их совместная жизнь становилась не браком по принуждению, а нормальной семьей…

Михаил оторвался от созерцания строительной площадки и убрал бинокль в сумку. Гигантский котлован под фундамент будущего завода силовых генераторов готовили ударными темпами. Тевтоны показали, что умеют не только воевать, но и работать. Аккуратно, на вид не спеша, но тем не менее качественно и быстро. Судя по графику, заливку стен можно будет начать уже сегодня ночью, что на четыре дня раньше срока.

Все же предложение того старика оказалось правильным: часть машин направить на отдельный участок, где, доведя глубину котлована до необходимой, сразу приступать к заполнению форм основания. Таким образом, работа производилась постепенно, участками. И когда роботы, или, как их называли на Тевтонии, големы, закончат полностью земляные работы, большая часть стен окажется уже на месте, и можно будет приступать к перекрытию крыши. Одновременно начнется и установка технологических линий для производства. Практически при постройке по этому методу окончание строительства завода произойдет одновременно с запуском станков…

«Надо бы поощрить старика», — подумал парень, усаживаясь в кресло гравицикла. Мотор мягко зашуршал, поднимая седока над землей, и машина сорвалась с места. Через некоторое время он остановился у небольшой площадки, где его ожидал глидер. С неприязнью взглянул на большую черную глыбу парадного лимузина. Гораздо милее Михаилу был обычный армейский вездеход в открытом варианте, но — увы. Положение обязывает. Да и уберечь в случае чего массивная броня машины могла намного лучше, чем тонкие борта армейского гравимобиля. А что это такое, Михаил знал не понаслышке…

Глидер замер во дворе резиденции наместника, и караул из тевтонских гвардейцев отдал салют. Сын Императора вылез из машины, собираясь войти в здание, но, заметив спешащего к нему командира охраны, остановился.

— В чем дело, Брат Бонифаций?

— Просители, господин наместник. Согласно распорядку дня.

— Много?

— Пятьдесят, как вы и распорядились.

— Хорошо. Через час начинай запускать по одному.

— Да, ваша светлость…

Тевтон удалился, а Михаил прошел в дом. Быстро отобедал, затем упругим шагом поднялся в кабинет, где обычно принимал посетителей. А их хватало! По самым разным вопросам. Кто-то искал близких, уехавших в Империю и не подававших оттуда вестей. Кого-то несправедливо обидели. Кого-то ложно обвинили… Михаил никому не отказывал, прибегая в сложных случаях к методу пси-допроса. Случалось, что приходилось извещать и Церковный Трибунал Ордена, чтобы те взялись за просителя всерьез… Словом, приходили всякие люди. И каждый надеялся на справедливость.

Вот и сейчас все шло как обычно. Привычный уже поток посетителей. Ничего сложного. Там — одно. Тут — другое. Пока в кабинет не вошла женщина в скрывающем лицо капюшоне. Низко поклонилась и приступила к изложению своей просьбы:

— Ваша светлость, я Амара аун Митор, фэлла. Меня привело к вам следующее: мою дочь Файру хотят направить в Империю для обучения. Я категорически против этого, тем более что у нее, согласно приказу Императора, имеется жених из светлых фэллов.

Михаил нахмурился.

— Чье это указание?

— Правителя, ваша светлость. Мой род находится в родстве с родом бывшей правительницы Юмары. Поэтому…

Наместник жестом остановил женщину.

— Почему на вашу дочь пал выбор правителя?

— Он утверждает, что у нее сильно развиты способности к математике.

— Насколько сильно?

Женщина замялась, потом нехотя ответила:

— На уровне хорошего логгера. Интуитивное вычисление.

— Тогда чего вы боитесь? В Империи очень ценят такие таланты. Могу заверить, что ваша дочь пойдет очень далеко…

— Но у нее есть жених, и здесь ее родина!

— Уважаемая су, ничего не могу поделать. Отменить высочайший приказ будет преступлением против Империи. Повинуйтесь его слову. Идите. Вы свободны!

Женщина склонила голову, покорно прошла к дверям, но вдруг, обернувшись, прошипела:

— Чтоб тебе никогда счастья не знать, круглоухий! — Рванула ручку двери и замерла — та не открылась.

Михаил поднялся с места и приблизился к фэлле.

— Счастья не знать?.. Да что ты знаешь обо мне! Ты!..

Он рванул капюшон с головы женщины и обомлел: на него смотрело испуганное полудетское личико. Эта су никак не могла быть матерью той, о ком только что шла речь. Значит, это она сама! Вовремя заблокировал замок, получается…

Не обращая больше на девочку-подростка внимания, Михаил нажал тревожную кнопку. Через мгновение в кабинет ворвалась охрана. Наместник указал на фэллу:

— Взять ее! Поместить под арест. И оповестите остальных, кто остался, что прием продолжится через пятнадцать минут. Мне — чашку кофе…

Оставалось человек десять, дела которых он решил быстро. Устало потянулся, заложил руки за голову. Наконец-то все на сегодня. Досадливо сморщился. Ах да! Еще эта фэлла… Наместник наклонился к селектору, отдал короткий приказ:

— Попросите Орден прислать мне отца-дознавателя из Церковного Трибунала. Нужно проверить кое-что.

— Будет исполнено, ваша светлость!

Отключившись, Михаил взглянул в окно. Ничего себе, уже вечер! Пора ужинать…

Едва он прошел в столовую, как на пороге появился гвардеец.

— Ваша светлость, прибыла сестра-дознавательница Агнесса цу Штемке.

— Как раз вовремя. Кнехт, пригласите ее в столовую и распорядитесь, чтобы накрыли еще два прибора.

Гвардеец отдал честь и вышел. Михаил подождал пять минут, чтобы дать слугам время исполнить приказание, затем вошел в столовую. Увидев сестру, присланную Орденом, он едва не выругался: что-то везет ему сегодня на девочек-подростков! Сначала полуребенок-фэлла, теперь эта тевтонка… Ладно. Положение обязывает. Он слегка поклонился, приветствуя девушку в черной форме:

— Фройляйн, прошу вас к столу.

— Но я… Господин наместник, я не голодна.

Михаил лукаво улыбнулся:

— Вы, может быть, и нет. А я и, больше чем уверен, тот человек, ради которого я вызвал вас, точно!

Тевтонка покраснела, что особенно было заметно на веснушчатой коже. Между тем молодой человек выдвинул стул:

— Присаживайтесь, фройляйн. — Дождался, пока девушка сядет, затем сел сам. Сделал отмашку слугам: — Приведите сюда фэллу из арестантской! — Перехватив удивленный взгляд дознавательницы, пояснил: — Эта девочка прикинулась собственной матерью, чтобы отказаться от направления на учебу в Империю. Хотя, по ее же словам, у нее имеются некоторые очень нужные в Метрополии способности. Я бы хотел проверить, так ли это. И какие на самом деле мотивы замешаны в причине ее отказа?

Дознавательница согласно кивнула. Буквально через минуту двери в обеденный зал распахнулись, и рослый кнехт ввел ту, о ком только что шла речь. Михаил вновь встал, подошел к стулу возле тевтонки, выдвинул его:

— Прошу вас сюда, су Файра…

Та испуганно взглянула на наместника и подчинилась. Ласковым голосом он продолжил:

— Присаживайтесь, не стесняйтесь. И не бойтесь моего титула. Я такой же человек, как и все вы. И даже — принимаю пищу, как простые люди. Вы, су, наверняка очень голодны? Так что — угощайтесь. Представьте, что вы дома…

Михаил перехватил острый взгляд дознавательницы и на миг опустил веки, давая разрешение действовать. Человек за едой невольно расслабляется и теряет самоконтроль до некоторой степени, так что Агнессе цу Штемке в подобной обстановке будет легче работать…

Ужин, как и привык Михаил, проходил практически в полном молчании. Тевтонка лениво попивала кофе, который появился на планете Ордена лишь после прихода Империи и к которому потомки германцев моментально пристрастились. Фэлла стыдливо ковырялась в своей тарелке. Один наместник орудовал столовыми приборами, словно землекоп лопатой на тройной ставке. Но поскольку приготовлено все было просто великолепно, то вскоре и Файра налегла на поданные к столу блюда по-настоящему. Тишина нарушалась лишь позвякиванием приборов по драгоценному фарфору да чуть слышным журчанием напитков, разливаемых слугами по бокалам…

Михаил украдкой наблюдал за обеими девушками, даже не понимая, зачем это делает. В преданности тевтонки он был абсолютно уверен, а вот зачем ему эта полудевочка-полуженщина, и сам не понимал. Если соотнести физическое развитие с девушками Империи, фэлле всего-то лет двенадцать — тринадцать… Так что правитель фон Вальдхайм абсолютно правильно поступил, отправив ребенка в Метрополию. Если у нее действительно способности к вычислениям, то тогда су прямая дорога под крыло тетушки Рэй, знаменитого имперского министра экономики. И та сделает из фэллы блестящего финансиста!..

— Господин наместник, а у вас всегда так тихо за столом? — Агнесса дала понять, что закончила проверку.

— Увы, да. Знаете, после церемониальных обедов в Метрополии так хочется побыть в покое и узком кругу…

Тевтонка повернулась к своей соседке:

— Су Файра аун Митор, не так ли?

— Откуда вы… — начала та дрожащим голосом, потом рассмотрела эмблему Церковного Трибунала на мундире сестры и побледнела, обреченно опустив голову. — О боги Тьмы!..

— Господин наместник, вам следует немедленно отправить эту фэллу в Империю. Под максимально возможным конвоем и лично к вашему сиятельному отцу! Только он может раскрыть все таланты этой девушки. Поверьте мне.

Незаметно от фэллы она сделала знак Михаилу, чтобы тот больше не задавал никаких вопросов. Де Берг прикрыл веки, подтверждая, что понял.

— Тогда я провожу вас, госпожа цу Штемке?

— Благодарю, господин наместник.

Он поднялся из-за стола, затем обратился к Файре:

— А вы, юная су, кушайте. Не стесняйтесь. Я сейчас вернусь…

Едва за ними закрылась дверь, как всю невозмутимость Агнессы словно смело метлой.

— Господин наместник, я не знаю, кто эта девушка и откуда, но ее мозговой спектр имеет большое сходство со спектрами вашего отца и его жен! И это — необъяснимо!

— Даже так?!..

Кто-кто, а сын знал, кем в действительности является и его родитель, и обе его половины. Только не подал вида, что это его заинтересовало.

— Госпожа цу Штемке, позвольте задать вам личный вопрос?

Девушка удивленно взглянула на него:

— Конечно, господин наместник, спрашивайте.

— У меня… также существует схожесть… с отцом?

— Конечно. Как же иначе? Просто ваш спектр как бы сдвинут по фазе. Такое ощущение, что вам всего лишь не хватает маленького толчка для того, чтобы он совпал с родительским.

— Благодарю… И еще: что вы делаете в воскресенье днем?

— Я?.. — Агнесса на секунду задумалась, наморщив лобик, потом лицо ее прояснилось: — После полудня я свободна.

— И чем собираетесь заняться?

— Господин наместник… Я замужем, и у меня чудесные десятилетние мальчики-близнецы. Если вы желаете пригласить меня на свидание, то сомневаюсь, что мой муж и мои дети одобрят это.

— Вы — замужем?! — Михаил удивился не на шутку — сестра-дознавательница выглядела словно четырнадцатилетний подросток.

— Конечно, господин наместник. Мне уже тридцать один год.

— Простите, ради бога… вы…

Женщина лукаво улыбнулась:

— Внешность обманчива. Так у нас говорят.

— Еще раз, простите…

— А вам, господин наместник, сколько лет, если не секрет?

Михаил уныло вздохнул:

— Как раз в воскресенье мне исполняется двадцать.

— О! А по вам и не скажешь! Что же, постараюсь поздравить вас, принц…

Ее ваген отбыл, а Михаил вернулся в дом, прошел в столовую, где перепуганная Файра ожидала решения своей судьбы. При его появлении она даже сделалась меньше, пытаясь сжаться в комок. Почему-то молодому человеку стало ее жалко, и он произнес:

— Идем со мной.

Протянул ей руку. Фэлла несмело взялась за нее, а он резким движением привлек девушку к себе, осторожно обнял и слегка дунул в светлую пушистую макушку.

— Не бойся. У тебя все будет хорошо…

Она всхлипнула.

— Мне страшно, господин…

— Просто не бойся. — И повлек ее наверх.

Гостевые покои были свободны. Михаил осторожно втолкнул ее в комнату:

— Располагайся. Это куда лучше, чем камера в подвале. И — приятных тебе снов!..

Вышел и аккуратно закрыл за собой двери. Пожал плечами, не понимая, что с ним такое, затем вернулся в свой кабинет, включил дальнюю связь, набрал короткий номер. Вспыхнула сфера голографического изображения. В следующий миг заработала система подавления помех.

— Отец, извини, что побеспокоил, но у меня есть новость. И довольно любопытная.

Император с любопытством взглянул на сына:

— И что же такого интересного ты обнаружил?

Михаил откинулся на спинку кресла:

— Что ты знаешь о людях, обладающих одновременно свойствами Прогноста и Симбионта?

Короткая, почти незаметная пауза, затем лицо де Берга изменило выражение.

— Это может быть только интуит… — И потрясенно: — Ты уверен?!

— Я попросил сестру-дознавательницу из Церковного Трибунала провести сканирование мозгового спектра одной молоденькой фэллы. Так вот, лучшая из их специалистов утверждает, что спектр мозговых волн этой девочки по гармоникам практически полностью совпадает с твоим и твоих Симбионтов! На всякий случай я проведу завтра полный осмотр под предлогом проверки способностей и сброшу результаты тебе. Хорошо?

Отец внимательно посмотрел на сына:

— Договорились. Правда, чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Если эта фэлла — интуит, то у нас появляется большой шанс надрать Бездне задницу! Причем с гораздо меньшими потерями для Империи, чем планировалось.

— Это хорошо. Но что ты скажешь, если узнаешь, что я тоже потенциальный Прогност? — Михаил грустно улыбнулся и вздохнул: — Мне тоже начинать искать себе Симбионта?

Император посуровел:

— Ты — потенциальный Прогност. Спящий. Твои способности не могут быть разбужены, потому что у нас больше нет активаторов, пробуждающих из латентного состояния. Так что свои поиски можешь отложить на неопределенное время. Короче, не забивай себе этим голову, живи обычной жизнью. А теперь, извини. Мне пора. И я жду результатов осмотра твоей фэллы в ближайшее время.

С тихим щелчком сфера погасла, и принц замер в своем кресле, глядя остановившимся взглядом на то место, где только что висело объемное изображение отца. Потом поднялся и отправился к себе…

— Что скажешь, отец?

Тот сосредоточенно просматривал только что полученные от сына файлы. Закончив, поднял потрясенное лицо, медленно произнес:

— Она — интуит! Второе лицо после меня в рангах Империи. Без всякого сомнения! Я немедленно высылаю «Вампира» за ней. Корабль будет на Тевтонии через десять дней.

— Хорошо. А что со мной? Ты сделаешь меня Прогностом или нет?

Отец тяжело вздохнул:

— Ты этого хочешь? Уверен?

Михаил презрительно взглянул в сторону пылающих за окнами резиденции огней далекого Гроссбурга.

— Мне что, всю жизнь быть за твоей спиной? Видеть, как ты теряешь здоровье и собственную жизнь для того, чтобы защитить людей? Помнишь, ты мне сказал, что разделенная ноша становится легче? Так вот я тоже хочу помочь тебе в этом. Отец, решайся! Я знаю, что возможность создать активатор есть.

Иван внимательно взглянул на сына еще раз, затем повторил:

— Ты — уверен? Ноша Прогноста гораздо тяжелее, чем просто бремя власти. Не каждому под силу вынести ее…

— Я твой сын! И твоя судьба — моя судьба. Решайся!..

Император опустил голову и глухо ответил:

— Хорошо. Обещаю подумать.

— И как долго?!

— После твоего дня рождения я дам ответ.

Михаил впервые улыбнулся после возвращения отца из Запретного Мира:

— Я буду ждать, папа…

Глава 9

Утром после возвращения со стройплощадок наместник наведался к Файре. Он застал девочку сидящей возле окна и с отсутствующим выражением лица смотрящей в парк, окружавший резиденцию. Лишь при появлении Михаила она немного пришла в себя, торопливо вскочила с места, поклонилась:

— Господин…

— Давно проснулась? — Он улыбнулся ей не официальной, а обычной доброй улыбкой.

— Да, господин…

— Завтракала?

— Да, господин…

— Что ты все время: «господин» да «господин»? Хочешь погулять? У меня есть немного времени до приема просителей. Так что можем выйти на улицу.

— Спасибо, господин. Вы очень добры…

И вдруг сложила руки на груди, умоляюще взглянула на него:

— Что вы со мной сделаете, господин?

Михаил посуровел:

— Девочка, тебе все же придется отправиться в Метрополию. После вчерашнего медосмотра выяснилось, что твои способности крайне важны для Империи. Причем настолько, что Император послал за тобой свой личный корабль!

На круглом личике подростка появилось изумленное выражение.

— Сам Император?!

— Да, малышка. А пока тебе придется побыть у меня в гостях.

— Сколько еще ждать, господин?

— Восемь дней. «Вампир» уже в пути и минует Коридор Благого Намерения к исходу этого дня.

Девочка замерла, глаза подозрительно заблестели, но она лишь крепче сжала кулачки, затем тихо прошептала:

— Восемь дней… Всего…

И от того, какой она в этот миг была несчастной, Михаил пришел в бешенство. Империя! Все для Империи!.. Отец, наступивший на горло себе. Он сам, потерявший сестру… Миллионы убитых… И вот этот ребенок, себе на горе обладающий какими-то сверхспособностями, который тоже будет принесен в жертву молоту Империи!.. Да, скоро будет вторжение чужаков. Из-за этого отец так свирепствует и, не жалея ничего и никого, спешит построить военную машину, способную остановить нападение и тотальный геноцид. А если он ошибается? Сможет ли тогда жить спокойно, если вторжение не состоится?..

И вдруг все мысли вылетели у Михаила из головы, когда взгляд зацепился за перепуганное личико фэллы, бросился к ней, ухватил за плечи, чуть присел, заглядывая в широко раскрытые от страха глаза:

— Что с тобой, девочка?!

— Вы… Вы… У вас так лицо изменилось, господин…

Он выпрямился, погладил ее рукой по голове.

— Извини, если напугал.

Отступил на шаг и смущенно пробормотал:

— Я пойду. Дела. Ты не бойся. Если скучно — скажи. Хорошо?

— Хорошо, господин…

Михаил вышел из гостевой комнаты, провел по лицу ладонью, будто стирая морок. Какого… Девчонка заставляет его вести себя так, словно… Ладно. «Вампир» увезет ее к отцу, и тогда это колдовство исчезнет. Пусть царственный родитель разбирается с чудесами…

Время до дня рождения пролетело незаметно. Поездки, встречи с посетителями, совещания. Совместные ужины с девочкой фэллой, проходящие всегда в обычном полном молчании… Наконец настал и этот день.

Михаил не собирался устраивать пышных церемоний или большого праздника. Вовсе нет. Наоборот, хотел уехать в столицу Тевтонии и весь день провести один, гуляя по улицам либо посетив один из увеселительных парков города. Впрочем, поначалу была идея взять с собой Файру, но, подумав, он отказался от этой мысли, поскольку, несмотря на наступивший мир, граждане Ордена относились к фэллам, мягко говоря, не очень дружелюбно. Так что портить себе праздник не хотелось. Двадцать лет бывает лишь раз в жизни!

Глайдер высадил наместника, одетого в обычную одежду, на окраине Гроссбурга, и, оказавшись наконец в одиночестве, без сопровождения и пышных церемоний, парень вздохнул с облегчением. Тевтонский порядок сказывался во всем. И в чистых улочках, идеально ровно вымощенных брусчаткой. И в аккуратно одетых гражданах, наполняющих улицы. В стрелах готических соборов, уходящих в бесконечное небо, и в узких окнах домов, возвышающихся среди аккуратно подстриженных деревьев.

Ничто не напоминало о том, что десять лет назад здесь бушевала война, стершая город с лица земли… Поле правосудия, где была казнена командующая первой волной вторжения фэллов. Белый крест на земле до сих пор напоминает об этом событии. Громадный Орденбург — замок, где размещается правительство Тевтонии. Огненные черточки стартующих из портов кораблей и полосы линий орбитальных лифтов, исчезающих в бесконечности. И — улыбки на лицах людей, их вежливость друг к другу, одухотворенность и внутренний свет. Еще — общая схожесть между тевтонами и шрехтами…

Михаил купил сладкой воды у уличной торговки в колпаке отпущенницы, устроился на скамейке под раскидистым деревом и наслаждался ледяным напитком, рассматривая прохожих. Как же хорошо! Не надо постоянно быть в напряжении, думая, так ли он сделал шаг, тому ли уделил взгляд или улыбнулся и как это воспримет счастливчик! Как же хорошо было на Базе, где можно было быть самим собой, а рядом всегда находилась Аора…

Очарование дня исчезло мгновенно, едва Михаил вспомнил о сестре. Бумажный пакет из-под напитка полетел в урну, а наместник размашистым шагом двинулся к остановке общественного транспорта. Надо срочно куда-то отъехать, или он сойдет с ума!..

— Топлицзее. Конечная остановка, — мягко произнес динамик над его головой.

Ваген остановился, и пассажиры чинно, без суеты покинули транспорт. Ничего не оставалось, как последовать общему примеру и выйти из автобуса. Оказавшись снаружи, Михаил осмотрелся — неожиданно он оказался именно там, где планировал побывать. В самом большом парке развлечений Ордена! Аттракционы, сады, выступления лицедеев и жонглеров… А главное — озеро, по прохладной глади которого можно было покататься на раритете, настоящей деревянной лодке с веслами, которые приходилось приводить в движение самому, без помощи големов, наслаждаясь звуками музыки оркестра на берегу.

Так молодой человек и поступил. Заплатил пару мелких монет, получил специальный жетон, дающий право на получение доисторического транспорта, и с некоторой опаской ступил на дно утлого суденышка. Осмотрелся. Вроде ничего сложного в гребле нет. Оказывается, только с виду!

Не раз вымокнув под брызгами, летящими из-под весел, и умудрившись все-таки не опрокинуть свою лодку, Михаил выгреб на середину озера, где практически никого не было, и остановился. Аккуратно уложил весла на дно, сам откинулся на скамеечке, любуясь пышной зеленью берегов и гуляющими людьми. Было невероятно тихо и тепло. Ненавязчивая плавная музыка, исполняемая на старинных инструментах, переливы голосов певцов и певиц, свист водяных птиц, мгновенно облеплявших все пространство вокруг лодки, если ее владелец кидал им кусочек булки…

В неспешном созерцании минули почти два часа. Спохватившись, молодой человек с тоской взглянул на лежащее на дне весло и потянулся за ним. Как ни странно, но возвращение на берег прошло более удачно. Можно сказать, что вышел он из лодки практически сухим. Доплатив еще монету за просроченное время, Михаил направился дальше по парку, наслаждаясь статусом инкогнито.

Стрельба в тире из лука, где он позорно мазал каждый выстрел. Громадные качели, где, взлетая к небу, слышишь отчаянный визг красивых девушек, сидящих рядом, и видишь их испуганно зажмуренные глаза. Или обзорное колесо, неспешно возносящее тебя под самые облака, с прекраснейшим видом на расстилающуюся внизу панораму города…

Покой. Расслабленность. Он невольно пожалел, что не взял с собой Файру, но тут же отогнал это чувство прочь. Девочка еще увидит то, чего не могла представить даже в мечтах. Зачем ей, чужой, враждебный город? Завтра прибудет «Вампир», и ее судьба изменится навсегда… Впрочем, как и его. Сегодня отец огласит свое решение. Может быть, это последний раз, когда Михаил гуляет как обычный человек…

Вот и вечер. Солнце начинает помаленьку опускаться к земле. Пора возвращаться. Наместник остановился возле торговки мороженым, которое здесь называют сладким снегом. Что бы выбрать?.. Почти минуту смотрел на изготовленные из бумаги образцы, не в силах выбрать по вкусу. И вдруг — истошный крик за живой изгородью, а мгновение спустя — топот множества ног. Не раздумывая ни секунды, Михаил рванул прямо через кусты.

Отвратительная картина: с полсотни мужчин и женщин окружили старика-фэлла. Искаженные гневом лица и отчетливо ощущаемая аура жажды крови.

— Назад!

— Прочь пошел, защитничек!..

Удар деревянной тростью в лицо. Точнее, попытка. С семи лет Михаил учился у лучших имперских мастеров рукопашного боя. Сам настоял. И ни дня не пропустил, начиная с самого первого… Ушел от нападения легко. Только треснула кость руки нападавшего, да истошный вопль боли перекрыл гневные выкрики. Теперь тросточка — его оружие. Где же эти проклятые кнехты-правоохранители?! Когда не надо — тут как тут. А когда такая вот ситуация… Или они заодно с толпой?

Хлесткий удар в перекошенное злобой лицо следующего. Все равно не продержаться. Толпа слишком большая и прибывает каждую секунду. Убьют обоих… А тело тем временем действует на автомате. Удар, отбив, прыжок. Пока спасает лишь то, что людей слишком много и нападающие мешают друг другу. Пропал вечер! Исчезло очарование Тевтонии. Похоже, навсегда. Достали, гады!.. Лезвие длинного ножа полоснуло по бедру. Как больно-то! И неудобно. Огненная струя, медленно ползущая по ноге. Сразу — град ударов со всех сторон… Тьма подступает… И вдруг все кончается. Мгновенно. Грохот выстрелов. Крики. Кажется, подоспели охранители…

Шатаясь, Михаил выпрямился, ладонью рассеченной до кости рукой смахнул кровь с разбитых губ, сплюнул. Вытащил из петель брючный ремень, перетянул раненую ногу.

— Стоять! Не двигаться!

С недоумением перевел взгляд на возникшую перед ним с оружием наперевес девушку-охранительницу, с трудом шевельнул лепешками непослушных губ:

— Ты что, с ума сошла? Вызывай медикусов, немедля!..

И вместо ответа получил мощный удар окованным прикладом в лоб, валящий его в липкую тошнотворную черноту…

— Где я?

Слова с трудом вышли через пересохшее горло. Глаза с трудом сфокусировались, разглядев в полумраке единственной лампочки серый цементный потолок. Тело словно одеревенело. И дикая боль. Ногу словно проткнули раскаленным прутом…

Перед лицом возникло сморщенное лицо фэлла. Чем-то знакомое. Да это же тот старик, которого он защищал в парке! Значит, уцелел. Сразу стало легче.

— Ты очнулся, человек?

— Ж-живой…

В зубы ткнулась жестяная кружка. Вода! Теплая, противная, но бесконечно вкусная! Михаил жадно опустошил кружку в несколько глотков. Муть в голове окончательно прояснилась. Правда, боль не ушла, а только усилилась. С натугой, в несколько приемов юноша сел, привалившись к стене. Фэлл, напоив его, убрался в противоположный угол помещения, сел на корточки. Замолк, надвинув капюшон на голову.

— Где мы?..

Хотя ясно и так. Участок охранителей. Интересно, за что его взяли? Михаил оглядел себя. Самодельные тканевые повязки. Материал явно тот, из которого изготовлен и плащ сокамерника.

— Под арестом, тевтон, — пробурчал старик. — И не жди от меня благодарности за спасение.

— Я не прошу. Наоборот, благодарю тебя за то, что ты перевязал мои раны. И еще — я не тевтон.

Удивленный взгляд раскосых глаз:

— А кто же? Шрехт? Не похож.

— Из Империи. — Михаил перевел дух, отгоняя вдруг возникшую слабость, снова задал вопрос сокамернику: — За что тебя посадили?

— Я уцелел.

На некоторое время воцарилась тишина, потом фэлла вдруг словно прорвало.

— Моя внучка сбежала из дома, чтобы попросить у наместника Империи отменить решение правителя-тевтона отправить ее на учебу. И пропала. Последний раз ее видели здесь, в Гроссбурге. Да и резиденция имперского наместника недалеко. Я подумал, что поскольку она еще ребенок, не знающий ничего о внешнем мире, то пойдет в парк развлечений. И — ошибся, как видишь…

— Ничего страшного. Думаю, ты ее еще увидишь, старик. А теперь тебе не кажется, что нам пора выбираться отсюда?

— Но как?! Мы сидим с тобой в камере. Кто нас выпустит?

Михаил попытался улыбнуться и поморщился от боли — корочка на губах кое-где треснула, и брызнула кровь.

— Ты забыл, что я из Империи?

Он с трудом влез в карман, вытащил оттуда кусочек бумаги. Абсолютно обычный с виду. Сложил его вдвое, шипя от боли в поврежденной ударом трости руке. Фэлл с удивлением смотрел на эти манипуляции. Еще раз сложил листок. И еще, пока тот не стал квадратиком. Потом с размаху ударил по бумаге здоровой рукой и откинулся к стенке:

— Теперь осталось немного подождать…

И закрыл глаза, не заметив, как его сокамерник покрутил пальцем у виска…

Скрипнув, дверь открылась с такой силой, что казалось, ее сейчас сорвут с петель. В следующий миг в камере оказались две гигантские фигуры в черных доспехах. Фэлл сжался в ужасе, а непонятный круглоухий вновь усмехнулся, что на багровом, покрытом синяками и кровоподтеками лице выглядело жутковато.

— Меня — в лазарет, — негромко скомандовал Михаил. — Старика — в резиденцию. Охранителей — под арест до моего распоряжения! Всех, кто меня арестовывал и наводил порядок в парке.

— Служим Империи!

Синхронно грохнули латные рукавицы по броне. Еще миг — и в камеру скользнули гравиносилки. Шипя и отдуваясь от боли, Михаил переполз на них и едва ощутил мягкое покачивание, как вновь провалился во мрак беспамятства…

Колпак регенерационной ванны откинулся абсолютно бесшумно. Михаил ухватился за края капсулы и вылез наружу. Оставляя за собой мокрые гелевые следы, прошел в душ и встал под тугие струи. Красота! Поднес к глазам распоротую металлическим прутом руку — даже шрама не осталось! Технологии Империи на высоте! И тут же внутри вскипела злоба. Тевтоны перестарались. И охранители огребут по полной программе. Бросили его в камеру, не заботясь о том, что человек ранен и может истечь кровью. Если бы не старик…

Михаил насухо вытер тело, короткие волосы, облачился в мундир.

— Займемся делами, пожалуй…

На экране появился встревоженный полуночным звонком гроссмейстер:

— В чем причина столь неожиданного вызова, господин наместник?

Михаил с презрением взглянул на него, и тевтон подобрался, предчувствуя неприятности.

— Я арестовал ряд лиц из службы охранителей за покушение на убийство. Они подлежат моему личному суду и выводятся из юрисдикции Ордена.

Фон Вальдхайм оказался потрясен не на шутку.

— Покушение на убийство?! Кого?.. Охранители… Вы с ума сошли, господин наместник?

— Ничуть. Сегодня вечером в парке развлечений Топлицзее я, будучи инкогнито, попытался пресечь попытку самосуда над одним из фэллов. Вместо того чтобы оказать мне помощь, тем более что я был ранен, охранители меня избили и бросили в камеру участка, не оказав даже медицинской помощи. Если бы не старик-фэлл, которого мне все-таки удалось спасти, вашему Ордену пришлось бы отвечать перед Империей за смерть принца по всей строгости имперского закона. Надеюсь, вы знаете, что бы ждало вас лично и ваш народ? Все произошедшее в парке запротоколировано и подтверждено свидетельствами очевидцев. Имперская Служба безопасности подготовила все необходимые документы. Так что… Я ставлю вас в известность, господин фон Вальдхайм.

Михаил прервал соединение и довольно улыбнулся: теперь гроссмейстера ждет бессонная ночь. И не одна. А среди командования силами правоохранения полетят головы. И в прямом, и переносном смысле. И правильно! Порядок должен быть порядком. Наместник переключился на внутреннюю связь:

— Как там фэлл, которого доставили вместе со мной?

Охранник незамедлительно отозвался:

— Он вместе с внучкой в гостевой комнате. Рыдают, господин наместник… Получено сообщение от «Вампира». Корабль уже входит в систему Тевтонии. Два часа до выхода на стационарную орбиту.

— Отлично! Что там с охранителями, которых мы взяли в участке?

— В карцере они, господин наместник.

— Просто великолепно! — Михаил довольно потер ладони, затем вновь произнес в селектор: — Резиденцию — в глухую изоляцию! Всех граждан Ордена и слуг из Тевтонии — прочь из дома!

— Есть!..

За окном глухо, поскольку толстые защитные окна почти не пропускали звуков, взвыла сирена. Из земли по всему периметру выдвинулись толстые штанги силовых эмиттеров. Еще миг — и в черноте тевтонской ночи вспыхнул переливающийся алый колпак силового поля, который не смогло бы пробить ни одно оружие Ордена…

Михаил зловеще ухмыльнулся, затем поднялся с места. Пора разобраться с местными служителями порядка.

Карцер находился глубоко под землей и представлял собой отдельные камеры без окон, на одного человека, с тускло мерцающей под потолком световой панелью, едва позволяющей рассмотреть углы помещения. Кроме того, температура в камерах специально понижалась едва ли не до отрицательных величин, чтобы арестант не мог чувствовать себя комфортно. Но в этот раз для арестованных было сделано исключение: задержанные охранители стояли на коленях уже почти четыре часа, положив руки на затылок под дулами тяжелых бластеров в руках у молчаливых, закованных в броню имперских пехотинцев. При малейшей попытке переменить позу или хотя бы пошевелиться следовал удар нейрохлыстом, вызывавший истошный вопль боли у нарушителя порядка.

Наместник спустился на лифте и, выйдя из кабины, оказался как раз перед строем арестованных. Кивнул охранникам, медленно прошелся вдоль стоящих на коленях тевтонов. Затем остановился возле той самой девушки, что ударила его прикладом, взял ее за подбородок.

— Ты!.. — С отвращением оттолкнул, демонстративно вытер руки извлеченным из кармана платком, швырнул на пол, повернулся к охране: — Эту — наверх. Остальных — отправить на каторжные работы.

— Есть! Поднялись, твари!.. Шевелись, шевелись!..

И опять крики боли от ударов…

Михаил удобно расположился в кресле своего кабинета, ожидая, пока приведут задержанную охранительницу. Спохватился, попросил подать кофе. Едва отпустил солдата, принесшего напиток, двери распахнулись, и в кабинет втолкнули давешнюю девицу, поставили на колени. Наместник всмотрелся — да. Это точно она! То, что сотворила охранительница, тянет на целый букет статей: покушение на жизнь члена императорской семьи, оскорбление действием, неоказание помощи пострадавшему, могущее повлечь за собой фатальные последствия. И прочее, прочее, прочее… Короче, тут каторгой не отделаешься. Михаил сделал знак конвою:

— Оставьте нас одних.

Пехотинцы вышли, и наместник приказал девушке:

— Встань.

Та с трудом поднялась, стиснув зубы, чтобы сдержать стон от боли в затекших мышцах.

— Садись.

Еле передвигая негнущимися ногами, она приблизилась и без сил плюхнулась на стул перед столом. Михаил слегка откинулся в кресле.

— Ты узнаешь меня?

Выражение лица арестованной изменилось. Короткая игра эмоций, и на первый план выступил вначале страх, потом безотчетный ужас.

— Теперь ты догадываешься, почему вас арестовали имперские военные? И сообразила, на кого подняла оружие?

Тевтонка с каждой секундой становилась все бледнее, а Михаил продолжал уничтожать ее морально безразличным тоном:

— Представь, что было бы с твоей планетой, если бы я умер в камере? И вообще, почему вместо того, чтобы разогнать толпу и оказать медицинскую помощь, вначале меня обездвижили, а затем, пока валялся в беспамятстве, хорошенько отделали ногами? Ну?.. Я жду разъяснений!

Гробовая тишина и смертельная бледность на девичьем лице. Щелкнул селектор.

— Ваша светлость, тут перед резиденцией начала было толпа собираться, но на орбиту вышел «Вампир». Корабль ожидает ваших указаний. И из Гроссбурга подошли войсковые части Ордена. На данный момент все спокойно, кнехты стоят по периметру силового поля, никаких враждебных действий не предпринимают. Гроссмейстер и его супруга находятся перед входом в резиденцию и ждут отключения ограждения.

Михаил покосился на готовую лишиться чувств охранительницу:

— Вот видишь? Сам господин фон Вальдхайм здесь вместе с беременной… — Он налег на это слово, специально выделив и повторив: —…беременной женой. Она, вместо того чтобы спокойно вынашивать ребенка, должна теперь стоять ночью перед моим домом, чтобы вымолить прощение для всех своих сограждан. Ты же знаешь репутацию моего отца? Думаешь, он пощадит тех, кто поднял руку на его сына?

— По… пощадите! Умоляю! Простите меня!.. — Тевтонка рухнула на колени, обливаясь слезами, потом, не поднимаясь, подползла к его креслу, обхватила руками ноги и стала целовать ботинки, непрерывно лепеча: — Пощадите!.. Простите!..

— Тварь! — Ударом ноги Михаил отшвырнул ее к стене кабинета, нажал на кнопку селектора: — Капитан, отключите поле. Передайте гроссмейстеру и его жене, чтобы возвращались домой. Я не стану применять никаких санкций против Ордена. Охранители порядка из участка, где произошел инцидент, подпадают под юрисдикцию Империи, поскольку посягнули на имперского гражданина. Посему подлежат наказанию по законам Метрополии. И… верните в дом слуг. Арестованную из моего кабинета — обратно в карцер!

Он поднялся с места, взглянул на бьющуюся в истерике девчонку, потерявшую всякий человеческий облик и превратившуюся в обезумевшее от ужаса существо, затем вышел прочь…

Постучался в двери гостевой комнаты, услышав робкий ответ, вошел. Старик и его внучка сидели, обнявшись, на диване. Михаил улыбнулся им обоим:

— Не знаю, что и сказать вам. Наверное, хорошая ночь сегодня?

Девочка опасливо взглянула на него, потом в окно, где играли багровые отсветы включенного защитного поля:

— Что-то произошло, господин?

Михаил сделал успокаивающий жест, потом нашел взглядом стул, поставил его перед диваном спинкой вперед, сел, положив подбородок на скрещенные на спинке руки:

— Пришел твой корабль, Файра. Пора отправляться. Император ждет тебя.

— Сам Император… — эхом повторил старик, недоверчиво глядя на молодого человека.

— Да. Отец ждет.

— Я… Не хочу уезжать!

— Надо, девочка. Надо. Поверь, мы не вольны в своих поступках и желаниях. Даже наш сюзерен вынужден подчиняться обстоятельствам… А тебя ждет лучшее будущее, чем на твоей планете. Ты даже не представляешь какое!

Файра всхлипнула:

— Дедушка…

Старик взглянул на наместника, потом погладил по голове внучку.

— Иди, Фа. Раз сам Император призывает тебя, значит, это действительно важно!

— Дедушка…

— Иди.

Михаил протянул руку, вешая маячок на рукав платья фэллы. Короткая вспышка, и они остались в комнате одни. Старик секунду помолчал, потом произнес:

— Я еще увижу ее?

Наместник удивился не на шутку:

— Да что вы все, в самом деле?! На следующий год она приедет домой на три месяца. Так что, конечно, повидаетесь! Или выдумали, что ее забирают навсегда? Файра еще спасибо скажет, что вы отпустили ее в Метрополию.

— Надеюсь, что твои слова сбудутся, человек.

— Обещаю.

Михаил поднялся со стула.

— Отдыхай, отец. Утром я отправлю тебя на родину. Надеюсь, больше тебя ничего не задерживает на этой планете?

Старик горько усмехнулся:

— Теперь ты и сам увидел истинное лицо тевтонов?

Наместник лишь покачал головой в ответ, совсем как сиятельный отец дернув щекой, — крыть было нечем…

Глава 10

Проводив старика в космопорт, Михаил вернулся обратно в резиденцию. Вчера он совсем закрутился с этим неприятным случаем и прозевал сеанс связи с отцом. А тот, между прочим, должен был дать ответ по поводу его активации как Прогноста. Войдя в кабинет, наместник едва успел устроиться за столом, собираясь связаться с Метрополией, как поступил срочный вызов от охраны въездных ворот.

— Да? — не слишком любезно осведомился Михаил.

— Ваша светлость, к вам опять господин гроссмейстер. По срочному делу!

Молодой человек неприятно удивился: с чего бы это вдруг? Ведь вопрос вроде как решен?

— Ладно. Проси…

Фон Вальдхайм вошел в кабинет, и в помещении сразу стало тесно — тевтон был настоящим гигантом. Едва переступив порог, гроссмейстер низко поклонился.

— Ваша светлость…

— Проходите, гроссмейстер, — прервал его Михаил. — Вчера я, по-моему, закрыл вопрос. Так в чем же дело?

Курт шумно выдохнул и побагровел. Было заметно, что то, о чем тевтон собрался говорить, ему неприятно.

— Ваша светлость, я, конечно, благодарен вам за то, что вы спустили инцидент, произошедший вчера с вами, на тормозах. Но сейчас я прибыл к вам с ходатайством о милосердии. Прошу вас пощадить виконтессу Алисию фон Валлентайн.

— Это еще кто?

— Эта… фройляйн — единственная, кто остался под арестом, как я понимаю.

— Ах она… — Михаил приподнялся, опершись о стол расставленными руками: — Вы хотите, чтобы я сделал вид, что вчера меня не тыкали ножом? Не оставили истекающего кровью умирать в камере? Не обвинили ложно? Или вы, гроссмейстер, считаете, что граждане Тевтонии выше всяких законов?! — Голос наместника налился металлом, ясно давая понять, что просить о пощаде для охранительницы бесполезно. — Гроссмейстер, не заставляйте меня забыть о снисхождении! Я вижу, что проявленная мной доброта расценена вами как слабость. Покиньте резиденцию. Немедленно!

Михаил вновь уселся в кресло, скрестив руки на груди и давая понять, что аудиенция окончена. Тевтон попытался было вновь раскрыть рот, но тут же замолчал, остановленный негромким на этот раз голосом:

— Если вам непонятно, господин фон Вальдхайм, что я сказал, то мне придется потребовать у вас головы всех охранителей участка, в котором я находился под арестом! Всех. Без исключения! Они знали, что в камере находится раненый человек. И смолчали. Следовательно, попустительствовали преступлению! Статья шестьдесят четыре имперского уголовного кодекса. Карается смертной казнью! У вас — два часа на приведение приговора. Исполняйте, гроссмейстер! Немедленно!!! Всех! Без исключения! Служба безопасности Империи проверит, как вы выполнили приказ наместника.

Тевтон побледнел, а Михаил добавил:

— Мое хорошее отношение к Ордену закончилось на вашей просьбе, гроссмейстер. Если вы попытаетесь еще раз попросить о помиловании, то я потребую исполнить статью шесть имперского кодекса — смертную казнь для семей охранителей как пособников покушения на жизнь члена императорской семьи! — Наместник нажал на кнопку связи и произнес: — Господину представителю СБ — проконтролировать казнь всех охранителей, бывших на дежурстве в участке во время вчерашнего инцидента, согласно статье шестьдесят четыре имперского кодекса законов! — Бросив на гроссмейстера злой взгляд, он продолжил: — И привести в действие исполнение статью шесть имперского кодекса. Без исключений!

Отключился от линии, снова посмотрел на тевтона.

— Можете записать на свой счет эти трупы! Вы нарушили присягу Императору. Такова расплата. Ваши подданные нарушили ваш собственный закон. За это они заплатят своими жизнями. Думаю, это будет вам всем хорошим уроком. Исполняйте приказ!

Фон Вальдхайма шатнуло, он едва нашел силы пробормотать:

— Вы достойный сын своего отца…

— О да! И надеюсь когда-нибудь превзойти его. Идите!

Молодой человек едва сдержался, чтобы не выругаться. Тевтон вышел на подгибающихся ногах, а Михаил вновь склонился к селектору:

— Начальника Службы безопасности! — И когда тот отозвался, приказал: — Необходимо подготовить разъяснение вчерашнего инцидента и включить в него сцены казни преступников и членов их семей. Передачу показать по всей планете. Чтобы не было лишних вопросов и разговоров.

— Будет исполнено, ваша светлость.

— Благодарю…

Потом еще долго Михаил сидел неподвижно, сжав побелевшие кулаки, чтобы успокоиться. От этого его отвлек сигнал нового вызова.

— Ваша светлость, Метрополия на линии.

— Соединяйте.

Глубоко вздохнул принц, и тут засветилась голосфера, в которой появился отец. Лицо Императора выражало недовольство.

— Что за ерунду ты творишь?! Хочешь, чтобы тевтоны восстали?

— Вчера ты мог лишиться сына, отец.

Гнев родителя моментально исчез:

— О чем ты говоришь? Как это?

Михаил начал рассказывать. Когда он закончил, Император уже был леденяще спокоен, и это наместнику очень не понравилось. Так и вышло.

— Покажи мне голограмму этой девицы!

Через пару секунд в голосфере возникла фигура охранительницы, сидящей сейчас в карцере. Отец всматривался в нее несколько мгновений, потом сухо бросил:

— На виселицу!

Сын склонил голову:

— Не слишком ли простая казнь для нее?

— Тупа. Жадна. Глупа, как никавийская плесень. С фон Вальдхаймом я переговорю сам.

— Хорошо, отец. А что насчет твоего обещания?

Мгновенная, практически незаметная постороннему взгляду игра чувств на лице, потом спокойный, опять же внешне, ответ:

— Да. С одним условием. Найди себе Симбионта.

— Симбионта?

— Разумеется. Активация должна пройти синхронно у тебя и у нее. Иначе ничего не получится. Это закон. А то бы я сделал себе Симбионта искусственно. Как только отыщешь — сообщи. Я пришлю «Вампира». — Дернул краешком губ и добавил: — Хотя… У меня, кажется, есть кандидатура!

Михаил с изумлением всмотрелся в отца:

— Файра?!

— Забудь. Она еще ребенок и вдобавок — интуит! Но если тебе невтерпеж — твой Симбионт сидит у тебя в карцере, сын.

— Что-о?!

— Неужели ты думаешь, что стать Симбионтом для любой девушки счастье? Это настоящее проклятие! И гораздо лучшее наказание, чем просто виселица. Поверь Прогносту со стажем.

— Отец…

— Решайся. И — быстрее!

Михаил замолчал, обуреваемый сложными чувствами. С одной стороны — обида и возмущение. С другой — желание стать истинным наследником Империи и помочь отцу.

— Хорошо. Пусть будет так, как ты сказал.

Отец опять дернул губой, потом произнес в сторону:

— Начальнику группы СБ на Тевтонии: приказ наместника о статье шесть отменяю. Гроссмейстеру Ордена: приказ наместника о статье шестьдесят четыре отменен… — Вновь повернулся к сыну: — Как только «Вампир» доставит девочку на Метрополию, он сразу же вернется за тобой, чтобы провести вашу инициацию. — И совсем другим голосом: — Если бы ты только знал, на что обрекаешь себя!..

Проклятье! Отец очень ловко вывернулся из ситуации, в которую влип его сын! Просто купил его согласие, поманив пряником обещания…

Михаил вновь стиснул кулаки под столешницей. Беззвучно выругался. В эти минуты он просто возненавидел отца! Посидев немного неподвижно, чуть успокоился. Вместе со спокойствием вернулась и способность рассуждать здраво. Итак, родитель снова набрал баллы как правитель. За такое милосердие тевтоны теперь умрут за Империю не задумываясь. Это раз. Два — Император получает в свое распоряжение еще одного Прогноста в паре с Симбионтом. Три — решен вопрос с амнистией преступницы. Короче, притворился добреньким! Итог — милосердный справедливый правитель, восхваляемый Орденом до небес! Логично. А то, что сын выглядит при этом злобным чудовищем… Впрочем, стоп! Сын получает репутацию человека, который не имеет жалости. Для правителя — свойство немаловажное. Особенно в ситуации, в которой сейчас находится Империя… Михаил невольно усмехнулся, восхитившись отцом. Воистину политика — грязная вещь. Неимоверно грязная! Что ж, тогда стоит подыграть ему, пожалуй…

В очередной раз за день он наклонился к селектору:

— Начальник охраны, арестованную из карцера в мой кабинет…

Когда девушку втолкнули в двери, Михаил жестом приказал охране удалиться, затем поднялся, подошел к арестантке, снова взял за подбородок, заставил поднять голову. Всмотрелся в перепуганное лицо… Хм! Довольно симпатична. Большие глаза, правильные черты лица, идеальный овал с тонким прямым носом… Да. По имперским меркам даже очень красива!

Толчком усадил девицу на заранее поставленный стул, вернулся на свое место, сел, вновь вперил в нее взгляд… Фигура неплохая. Ноги длинные, грудь, правда, не очень большая. Но это не страшно. Талия… присутствует. Волосы цвета соломы… Голос у нее, как помнится, приятный… О тьма!

— Император помиловал тебя.

— Что?!

Она не поверила своим ушам, уже тысячу раз распрощавшись с жизнью.

— Это правда. Но ты не свободна. Будешь находиться под арестом до возвращения императорского корабля на Тевтонию. Дальше — я пока не знаю сам.

Она рухнула на колени.

— Благодарю за бесконечное милосердие, ваша светлость! Благодарю! Спасибо вам! Спасибо, что пощадили!..

Едва не распростерлась ниц. Михаил слабо поморщился — такое выражение чувств было не очень-то приятно.

Коснулся сенсора, вновь вызывая охрану, и, когда солдаты вошли в кабинет, указал на девушку:

— Заберите. Поселить в гостевых покоях. За пределы ограды резиденции не выпускать! — Добавил, ощутив изумление с их стороны: — Приказ императора.

И — синхронный удар кулаками в грудь одновременно с возгласом:

— Во славу Империи!..

Дни потекли как прежде. С утра — проверка развернутого по всей планете строительства. Потом — прием посетителей, желание помочь им, уладить конфликты и недоразумения. Разве что обед и ужин стали протекать в обществе арестованной тевтонки, но неприкрытый страх в ее глазах и подчеркнутое раболепие вызывали у молодого человека лишь отвращение. И почему отец решил остановиться на ее кандидатуре? Непонятно. Может, желает привязать к императорскому роду аристократов Тевтонии? Впрочем, когда Михаил станет Прогностом, все прояснится. Обратный отсчет до инициации идет. «Вампир» высадил своего пассажира и сразу же отправился назад. Так что еще четыре дня, и…

— Проси следующего.

Михаил устало взглянул красными от недосыпа глазами на охранника, выпроводив очередного просителя. Тот кивнул, и в двери кабинета вошли двое, мужчина и женщина, по виду — ровесники венценосного родителя. Склонились в положенном приветствии, и наместник предложил им присесть.

— Слушаю вас. Чем могу помочь?

Мужчина встал и положил перед ним на стол лист пергамента. Михаил удивленно взглянул на него, потом вперил глаза в документ, не в силах оторваться. Наконец прочел и пораженно посмотрел на чету тевтонов.

— Вы серьезно предлагаете мне это?!

Оба кивнули:

— Да, ваша светлость…

Проклятье! Предложить ему казнить родителей, чтобы спасти жизнь их дочери. Впрочем, наместник хотя и был вспыльчив, но отходчив, и пережитое им в участке охранителей начало понемногу терять свою остроту. Собственно говоря, парень бы уже давно отпустил девушку, но раз отец решил…

— К сожалению, я не хочу и не могу выполнить вашу просьбу, уважаемые.

— Значит… Алисия будет казнена?!

В глазах женщины заблестели слезы. Она судорожно полезла в вышитый ридикюль за платком, покачнулась, и супруг заботливо поддержал свою половину, играя вспухшими желваками на щеках.

— Насчет смертной казни для Алисии фон Валлентайн могу вас заверить, что она отменена. Ваша дочь будет жить. Помилование подписано лично Императором, — объявил Михаил и немного покривил душой, солгав: — За нее хлопотала Суора фон Вальдхайм, и мой отец не смог отказать супруге гроссмейстера. Так что не беспокойтесь.

Мать девушки даже выронила платок:

— Эта фэлла?!

— Да, фрау фон Валлентайн. Вы правильно поняли.

— Тогда… нашу дочь сошлют на каторгу?

— Нет. Сейчас она, как вы знаете, находится под арестом…

Отец тевтонки шумно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Но я… — Наместник на мгновение задумался, стоит или не стоит это делать? Потом махнул рукой. Бездна их побери, ненавижу рыдающих женщин! — …могу разрешить вам свидание. Хотите?

— Конечно, ваша светлость! — чуть ли не выкрикнули оба.

Михаил кивнул и вызвал охранника. Когда тот вошел в кабинет, показал на чету и произнес:

— Проводите их в гостевые комнаты, к Алисии фон Валлентайн. — Бросил быстрый взгляд на таймер, добавил: — Разрешается свидание протяженностью четыре часа. Потом озаботьтесь отправить графа и графиню из резиденции.

Просители вскочили, дама рассыпалась в благодарностях, мужчина просто непрерывно кланялся, пока наместник не отвернулся от них к окну. Наконец посетители ушли, и он устало вытянул ноги под столом, снова вызвал охранника:

— Пусть мне подадут кофе и какое-нибудь пирожное… Да, в гостевые — тоже. Разрешаю.

Солдат отдал честь и вышел. Почти тотчас появилась служанка с подносом, на котором источали аромат большая чашка кофе и свежеиспеченная булочка. Михаил довольно улыбнулся: слуги прекрасно знали, что после последнего просителя наместник попросит подать ему любимый напиток, и обычно заранее начинали приготовление. Он сделал небольшой глоток, откусил от сладкой булочки небольшой кусочек, прикрыл глаза от наслаждения… Всего четыре дня… А что потом? Не совершает ли он непоправимой ошибки? Об этом ведает лишь Судьба…

Покончив с кофе, наместник поднялся и вышел из кабинета — было почти девятнадцать часов. Пора ужинать. Но сначала надо привести себя в порядок. Что-то сегодня он себя чувствует порядком измотанным… После душа открыл шкаф, выбирая одежду. Мундир надевать как-то не хотелось… Что за ерунда? Взгляд зацепился за легкий камзол стального цвета, и рука сама потянулась к вешалке…

Столовая была пуста, только один прибор. Михаил занял место за столом, лениво ковырнул вилкой салат, кусок не лез в горло. Последний месяц с ним всегда кто-то сидел за столом, пусть и молча. Отложил вилку и позвал слугу:

— Пригласите фон Валлентайнов присоединиться ко мне за ужином. И поставьте еще приборы.

— Да, господин наместник…

Тут же скользнувшие в помещение слуги засуетились, дополнительно сервируя стол. Минута — и Михаил довольным взглядом окинул стол, где появились три места для гостей. Кивнул в знак удовлетворения. Еще пара минут, и за дверями послышались шаги. Створки распахнулись, и мажордом громко произнес:

— Граф фон Валлентайн с супругой и дочерью.

— Проси, — кивнул Михаил и чуть не выругался: этот проклятый церемониал вбит в него на уровне подкорки!

Ладно. Бездна с ним! Сейчас он отыграется на этих чванливых аристократах. Поднялся со стула, выдвинул тот, который стоял рядом с ним, взглянул на замершую статуей Алисию:

— Дорогая, прошу! — Показал на два свободных места напротив: — Для вас, граф, графиня…

Изумленные взгляды всех троих были ему наградой. Девушка несмело приблизилась, осторожно села. Ее отец так же, как и хозяин, выдвинул стул супруге, дождался, пока та сядет, и лишь после этого занял свое место.

— Угощайтесь, пожалуйста. — Михаил сделал радушное лицо. — Не стоит стесняться. Мы ведь здесь все свои…

Звякнула выпавшая из руки виконтессы вилка. Она торопливо схватила ее снова, стиснула в руке так, что побелели фаланги длинных пальцев. Наместник чуть склонился к девушке и громким шепотом, чтобы слышали остальные, произнес:

— Не нервничай, дорогая, все будет нормально. Я не дам тебя в обиду…

И с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться во весь голос при виде вытянувшихся лиц всех троих. Хорошо, что у супругов хватило деликатности промолчать, но дальше Михаил уже окончательно сорвался с катушек. Он ухаживал за девушкой напропалую, отвешивая ей комплименты, подкладывал особо вкусные кусочки на тарелку. То и дело склонялся к алому от стыда ушку под высокой прической, шепча любезности, время от времени его рука накрывала, словно невзначай, ее узкую ладошку, нежно пожимая. И все это — на глазах родителей, ничего не понимающих в происходящем. Алисии же, естественно, кусок в горло не лез.

Когда трапеза закончилась, Михаил предложил пройтись по саду, заявив, что возражения не принимаются, и нежно ухватил девушку за руку, водрузив ее кисть себе на локоть. Правда, гулять пришлось недолго — появившийся солдат объявил об окончании свидания, на что наместник сокрушенно развел руками, как бы говоря, что закон надо соблюдать всем. И вызвался проводить графа и графиню до ворот. Когда же они сделали несколько шагов, он якобы спохватился, попросил извинения у сопровождаемой четы и крикнул уводимой солдатом девушке:

— Дорогая, надень, пожалуйста, сегодня сиреневый пеньюар! Ты так соблазнительно в нем смотришься! — И повлек за собой тевтонов, благо, те были настолько шокированы услышанной фразой, что потеряли дар речи.

Михаилу очень повезло, что до ворот было совсем недалеко, и едва супруги переступили границу поместья, кованые створки с лязгом захлопнулись за ними. Наместник помахал им рукой, прощаясь, и поспешил в резиденцию. Едва за ним закрылась дверь собственной комнаты, парень рухнул на диван и просто зашелся от смеха, вспомнив лица тевтонов. Интересно, что они теперь навыдумывают себе?..

Алисия вышла к обеденному столу бледной, словно призрак тысячелетней выдержки. Красные от лопнувших капилляров глаза говорили о бессонной ночи, проведенной тевтонкой. Заняла свое место напротив наместника, искоса взглянув туда, где сидела, когда ее мучитель принимал родителей, и молча принялась за еду. Слуги меняли блюда, уносил и тарелки. Стояла привычная тишина, лишь взгляды, которые девушка бросала украдкой, когда думала, что Михаил занят очередным блюдом, нарушали уже сложившийся за последние дни распорядок. Наконец подали кофе, наместник удобно откинулся на стуле, делая мелкие глотки, и вдруг поинтересовался, перехватив очередной взгляд тевтонки:

— Ты хочешь меня о чем-то спросить?

— Я… не смею…

— Разрешаю.

Ему вдруг стало все безразлично, и мысль о том, что вот эта девица станет его спутницей на всю оставшуюся жизнь, вдруг вызвала острое отвращение к ней. Так почему бы и не проявить милосердие? Девушка же собрала всю волю в кулак и тихо промолвила единственное слово:

— Зачем?

— Вчерашнее представление?.. Мне было скучно.

Тишина сгустилась до звона. Михаил поставил пустую чашку на стол, поднялся, собираясь идти принимать просителей, потом, сам не зная почему, добавил, глядя на неподвижно сидящую Алисию:

— Завтра мы с тобой идем в Гроссбург. Вдвоем. Подбери себе что-нибудь из обычной одежды. Будем прощаться с городом.

— Прощаться?!

Он кивнул.

— За нами прибывает корабль отца. Мы летим на Метрополию.

— Мы?!

— Да. Мы. Тебя ждет приговор Императора. — Чуть помолчал и добавил: — Меня — тоже…

Командующий сто второй разведывательной эскадрой Империи вице-адмирал фон Лисофф-младший потрясенно разглядывал снимки планеты, полученные от разведывательных зондов. Этот мир принадлежал древней Империи! Вне всякого сомнения! Руины огромных зданий, в которых размещались, по всей вероятности, промышленные комплексы, каркасы домов, выполненные из металлона. Полузанесенные вековой пылью дороги из стеклобетона… Но самое главное — гигантская стрела монумента, возносящаяся в багрово-фиолетовое небо. Адмирал снова и снова рассматривал снимки, приказывал логгеру увеличить их, но сомнения исчезли, едва он разглядел остатки надписи, выполненной универсальным шрифтом на основании величественной стрелы: «В… …империи и во…аву…!»

Вице-адмирал отложил пачку объемных пластиковых снимков в сторону. Лозунг был до боли знаком: «Во славу Империи и во имя ее!..» Последнее доказательство… Фон Лисофф приказал увеличить ход и по выходу на орбиту планеты провести сканирование поверхности и проверить спектральный анализ светила, вокруг которого вращался забытый всеми мир…

Через час эскадра зависла на геостационаре над одним из самых больших комплексов развалин, обнаруженных из космоса. Таких на планете насчитывалось четыре десятка, не считая сотни более мелких. Множество небольших стрел оторвались от борта исследовательских кораблей и устремились вниз, чертя в атмосфере белые инверсионные линии и собирая информацию. Техники готовились включить нейтринный сканер, установленный на втором корабле экспедиции. А малый крейсер, приданный в охранение, раскидывал огромную паутину солнечной ловушки, чтобы провести тщательнейшую проверку спектра излучения звезды. Словом, все шло, как обычно в таких экспедициях, пока на экране одного из зондов, уже спустившегося на поверхность и выпустившего шагоходы, вдруг не возникла волосатая физиономия кого-то, по-другому не скажешь, похожего на человека с оскаленными зубами.

Аборигенная цивилизация? Потомки древних имперцев?!

Глава 11

Михаил с минуту стоял возле дверей гостевой комнаты, затем поднял руку и постучал. Из-за двери донесся голос:

— Да, войдите.

Алисия сидела возле зеркала, поправляя прическу. Заметив в отражении наместника, мгновенно повернулась, на лице вновь появилось испуганное выражение:

— Вы?

Михаил строго взглянул на девушку, сидевшую лишь в длинном халате.

— А ты почему до сих пор не одета?

— Вы… Не шутили насчет Гроссбурга, господин?

— Ни капли. Давай быстро одевайся, я подожду тебя внизу.

Его каблуки простучали по лестнице. Алисия пару мгновений сидела неподвижно, потом вскочила и бросилась к шкафу.

Михаил успел выпить стакан сока, когда тевтонка появилась на лестнице, одетая в обычное платье небогатой горожанки. Впрочем, в Ордене не поощрялось выставлять напоказ свое богатство, и все старались придерживаться золотой середины. Так что по одежде редко можно было определить — аристократ перед тобой или обычный гражданин… Поскольку на улице было жарко, Алисия надела простое легкое платье, а светлые волосы заплела в длинную косу, свободно спускающуюся по спине. Ее наряд хорошо подходил к скромному костюму наместника, и они выглядели как типичная супружеская пара.

Девушка приблизилась к наместнику, присела в книксене:

— Ваша светлость…

— Хорошо смотришься. Пошли.

Михаил согнул руку в локте, предлагая опору. Алисия покорно положила ладонь на его руку, и они двинулись к выходу…

Тевтоны обычно строили увеселительные заведения на берегах озер либо больших прудов. Парк Линце находился на окраине Гроссбурга, расположившись вдоль цепочки больших прудов, соединенных каналами. Обычный серийный ваген доставил молодых людей ко входу в парк, и они остались одни.

— Идем?

— Как пожелаете, господин… — прошептала Алисия и вздрогнула — наместник просто взял ее за руку, сплетя пальцы. На Тевтонии так обычно гуляли влюбленные.

Широкие, посыпанные мелким гравием дорожки, вдоль которых теснились различные балаганы, тиры, театры… Михаил начал с лотка, где продавалось мороженое. Средних лет шрехта-отпущенница быстро сделала ему порцию в тонком стаканчике из вафель, посыпала сверху мелкими зернами сладкой ивы. Получив лакомство, парень взглянул на свою спутницу:

— А тебе какое?

— Господин…

— Что, не можешь выбрать? Глаза разбегаются?

Он шутливо тронул кончик ее носа, но Алисия отшатнулась столь стремительно, что едва не упала. Михаил едва успел удержать ее за руку. Торговка удивленно взглянула на странную пару, но ничего не сказала, благоразумно решив промолчать. Михаил, недолго думая, отдал Алисии свою порцию, заказав себе точно такое же. Шрехта быстро протянула ему второй вафельный стаканчик, и, вновь взяв девушку за руку, наместник повлек ее по аллее в глубину парка. Отойдя подальше, свернул на боковую дорожку, заметив, что та ведет к увитой длинными стеблями деревянной беседке.

— Устраивайся. Давай поедим спокойно.

— Да, го…

— Стоп! — Михаил приложил палец к ее губам. — Скажи просто — «да».

Алисия удивленно вскинула на него глаза, потом несмело произнесла:

— Да…

— Молодец! — улыбнулся парень. — А теперь скажи: «Да, Миша».

— Смею ли я…

Он нахмурился, и тевтонка торопливо проговорила:

— Да, Миша…

— Совсем хорошо.

— Я не понимаю… Что вы хотите от меня, господин? — Алисия сложила руки на груди и взглянула на него молящим взглядом: — Скажите, что со мной будет?! Я уже не могу ждать, нет ничего хуже неизвестности…

Михаил вздохнул:

— Вообще-то я сегодня хотел побродить по городу, пообедать в обычной харчевне, потом, может, зайти в голотеатр или просто пошататься по магазинам. Словом, провести свой последний день на Тевтонии так, чтобы он запомнился. Пусть меня и жестоко оскорбили здесь, но город мне нравится по-прежнему.

— Но зачем вы взяли меня с собой? Я же преступница! А хожу с вами под руку, словно подруга…

Его палец вновь прикоснулся к ее губам.

— Остановись, Алисия! Хотел бы я знать, какая ты на самом деле… Но, похоже, так и не удастся это выяснить. Возьми.

Он достал из кармана обычную ленточку, протянул ей. Затем поднялся со скамейки:

— Ты свободна. Если пожелаешь быть со мной — повяжи ее на шею завтра утром. Если нет — выброси. Просто выкинь. Даю слово, что никто не будет тебя преследовать, если ты откажешься. Пусть твой выбор будет добровольным.

Он шагнул к выходу из беседки и замер, услышав вопрос:

— Что значит быть с вами?

Горько усмехнулся, не оборачиваясь, потом ответил:

— То, что ты будешь рядом со мной всегда. До самой смерти. Мой отец почему-то хочет, чтобы ты стала моей женой. — И вышел из деревянного строения.

Все верно. Кем она еще может стать, как не супругой? Это же непреложное правило, неукоснительно соблюдающееся его родителем, несмотря на все разговоры и перешептывания за спиной: Симбионт одновременно является официальной супругой…

Все ученые сгрудились в рубке, куда шла передача с разведывательных модулей, лихорадочно обсуждая то, что увидели на экране, и выдвигая различные гипотезы, от самых простых до фантастических. Наконец, разозленный тем, что вместо дела подчиненные перемалывают воду в ступе, адмирал вспылил:

— Хватит болтать! Я жду четкого и ясного ответа на свой вопрос! — И указал пальцем на застывшую в голографической сфере оскаленную морду. — Тут и слепой видит, что это произошло от человека. Но все данные говорят, что планета не подвергалась действию оружия. Нет ни остаточной радиации, ни мезонного излучения, ничего! Огромные города, гигантские фабрики… Почему их оставили? Почему, я спрашиваю?!

Кто-то робко произнес:

— Может, эпидемия? Вирус?..

Народ опять загалдел, обрадованный подкинутым в диспут поленьям, но Лисофф рассвирепел окончательно.

— Тогда отправить вниз экспедицию в скафандрах высшей защиты! И немедленно! — Поднялся со своего кресла и вышел из рубки.

Спустя два часа пошла первая информация. Все, что находилось внизу, было покинуто. Просто брошено на произвол судьбы. В один миг люди оставили то, что построили, во что вложили колоссальные средства и силы, и ушли неизвестно куда. Точнее, известно…

Аборигены, человекообразные существа без малейших признаков разума, и были потомками тех, кто когда-то освоил планету. Сканирование поверхности подтвердило, что планета была безжизненной до прихода людей, которые провели терраформирование и начали обустраивать ее.

Адмирал чуть голову не сломал, пытаясь сообразить, что же произошло, когда снизу поступил экстренный вызов — археологи и поисковики нашли нечто невероятное.

Робоперфораторы закончили вскрывать толстый слой пенобетона, и вскоре в проделанное ими отверстие был опущен крохотный скаут-разведчик. Он завис в воздухе, потом, повинуясь команде оператора, медленно двинулся вперед. Подземелье было небольшим по сравнению с тем, что показывалось на экране сканера раньше. Но, в отличие от других, гораздо больших по размеру тайников, в этом обнаружился источник энергии, исправно функционировавший уже несколько тысячелетий. Уже одно это окупало все расходы на экспедицию — иметь практически вечный генератор или реактор дорогого стоило. Но когда робот, повинуясь человеку, достиг конца длинного коридора и оказался в небольшой подземной комнатке, все замерли, пораженные до глубины души.

Посреди камеры находилось нечто, состоящее из множества геометрических фигур, непрерывно пульсирующих в определенном ритме. От этого сооружения шли толстые безоболочечные волноводы к стоящему на возвышении агрегату продолговатой формы. Под прозрачным колпаком из неизвестного материала лежал человек. Обычный на вид, среднего роста, тонкий в кости. Он буквально парил внутри камеры, и время от времени по его телу пробегало световое кольцо.

«Анабиозная камера неизвестного типа! И этот человек жив. Его можно попытаться разбудить, и тогда все выяснится — тайны деградации больше не будет…» Фон Лисофф-младший не раздумывал ни секунды. Повинуясь его приказу, многофункционалы быстро расширили проход и устремились внутрь склепа. Перед ними стояла задача извлечь наверх все оборудование и криокамеру…

Уже вторую неделю исследовательская эскадра висела на орбите последней планеты. После того как саркофаг с системой жизнеобеспечения был доставлен на флагман, адмирал приказал немедленно стартовать. Смутные сомнения терзали Лисоффа с каждым часом все сильнее и сильнее.

Он вспомнил древнюю легенду, ходившую среди пилотов, о несметных сокровищах, спрятанных на планете, которая жестоко мстит тем, кто пытается ограбить ее. Если человек пробудет там хотя бы день, он превращается в животное. И почему-то Лисоффу-младшему казалось, что он попал как раз в это место.

Адмирал верил байке, поскольку за свою жизнь видел в космосе такое, перед чем бледнела любая человеческая фантазия. Тем более что все факты говорили о полной деградации разума аборигенной цивилизации.

Выведя эскадру за возможные пределы опасного излучения, фон Лисофф надеялся, что теперь его люди в безопасности под защитой корабельной брони и расстояния. Но сомнения не собирались исчезать, наоборот, росли с каждой минутой. Не выдержав, адмирал велел немедленно собрать все зонды-разведчики и стартовать к имперским мирам.

Через два часа эскадра легла на курс к одной из баз, находящейся в пятнадцати световых годах от системы, где нашли анабиозную камеру. Пока корабли находились в полете, ученые чуть не сломали себе мозги, пытаясь вскрыть находку, но безуспешно. Материал, из которого та была изготовлена, не поддавался ни одному известному людям способу воздействия. Требовался некий пароль либо приоритет доступа.

Посовещавшись, фон Лисофф принял единственно верное решение: поскольку тот, кто находился в криогенном сне, наверняка был высокопоставленным чиновником Императора, раз он единственный оказался в криокамере, то допуск любого из участников экспедиции явно уступал в приоритете возможностям самого повелителя. Значит, чтобы вскрыть капсулу без вреда для находящегося там, необходимо присутствие лично де Берга. И адмирал вызвал Императора по прямой связи.

Узнав о сложившейся ситуации, Иван не раздумывал ни секунды, приказал немедленно доставить находку на Метрополию при соблюдении полной тайны, а затем передать ее имперской Службе безопасности. Сам он даже не представлял, кто может находиться в криогенном сне, но чувствовал, что эта находка перевернет судьбу Вселенной!..

После длинного спуска в лифтовой шахте перед людьми открылась небольшая камера, посреди которой под прикрытием мощного, гораздо сильнее обычного защитного поля, находилась таинственная находка, сделанная на неведомой планете. Иван внимательно осмотрел сложную конструкцию, потом сделал знак почтительно застывшему рядом Тарго:

— Отключай. Попробуем…

Щелчок, багровое сияние поля угасло. Иван спокойно подошел ближе к саркофагу, всмотрелся в черты лежащего в полупрозрачном тумане человека. Тот был… Как бы лучше сказать? Просто непримечателен. Внешне обычное, как у тысяч и тысяч других людей, лицо с правильными чертами. Среднего роста, худощавый — словом, типичный средний человек. Встретишь такого в толпе и пройдешь мимо, не обратив внимания.

Де Берг постоял некоторое время в раздумье. Открывать? Или оставить все как есть и похоронить находку здесь навечно? Достаточно одного слова, и после их ухода внутренности подземелья наполнит жидкий камень, не уступающий по прочности граниту или Лабрадору. Но в том положении, в котором находится Империя, особого выбора у де Берга нет. Даже собственного сына он кладет на алтарь! Колебания здесь неуместны. В любом случае, хуже не будет. Иван стащил перчатку с руки, коснулся прозрачной поверхности колпака.

— Приоритет высший! Начать пробуждение!..

И вздрогнул, услышав ответ:

— Приоритет засчитан. Начинаю исполнение…

Пульсация энергоблока усилилась, появился тонкий, едва слышный писк. Прозрачная до этого крышка саркофага помутнела изнутри. Затем в глубине ее вспыхнули цифры на универсальном языке — обратный отсчет.

Де Берг замер, следя за уменьшающимися показателями, потом спохватился, обернулся к Коробу:

— Вызови сюда медиков и гравиносилки!

Тот кивнул, поднес к губам коммуникатор.

Легкое шипение — и с негромким чмоканьем крышка медленно всплыла над саркофагом. Оттуда вырвалось облако пара, почти мгновенно рассеявшееся в теплом воздухе подземелья. Император склонился над проспавшим тысячелетия человеком и замер, увидев внимательно-ироничный взгляд. Человек попытался открыть рот, но мышцы пока еще не повиновались, что, впрочем, было естественно. Необходимо как минимум два-два с половиной часа, прежде чем организм начнет функционировать полностью.

Иван спокойно выдержал взгляд пришельца из прошлого, затем произнес:

— После катаклизма прошло больше десяти тысяч лет. Той Империи, которую вы знали, не существует. Это все, что вам пока необходимо знать. Сейчас вас доставят наверх и поместят в медицинский бокс. После того как вы придете в себя окончательно, мы побеседуем. — Заметив на лице проснувшегося беспокойство, он добавил: — Прошу прощения, не волнуйтесь. Это совсем другая планета. Не та, на которой вы заснули.

Незнакомец сразу расслабился и уже спокойно дал перегрузить себя на гравиносилки…

За созерцанием того, как врачи хлопотали возле удивительного пациента, время пролетело незаметно. Несколько раз Императора пытались отвлечь для других дел, но он был непреклонен — именно этот гражданин древней империи сейчас важнее всего. Иван это чувствовал всеми фибрами души, если можно так сказать. Поэтому все отошло на задний план. Наконец главный из медиков оторвался от монитора своего хитроумного аппарата и сделал рукой разрешающий знак, затем отдал короткую команду, и все торопливо покинули изоляционный бокс, оставив воскресшего одного.

Главврач коротко доложил:

— Практически здоров, никаких аномалий, можно беседовать.

Тарго взмахом руки отпустил медика и открыл двери стерильного помещения перед Императором. Иван незаметно набрал в грудь побольше воздуха и решительно шагнул вперед. Пациент при виде гостей спокойно сел, опершись спиной на подушку, затем приятным негромким баритоном произнес:

— Как я понимаю, от вашего решения зависит мое дальнейшее будущее?

Де Берг удивился, как быстро этот древний все просчитал, и непрошеная мысль закрутилась в мозгу Императора: «Уж не Прогност ли он?» Но тут человек представился:

— Меня зовут Ханти Олмер. Я — глава исследовательского департамента Империи, той… Империи.

Гости переглянулись — они ожидали чего угодно, но вот такого?.. Неужели они вытащили козырного туза?!

— Если вы глава исследователей, значит ли это, что вам известны старые технологии?

Олмер едва заметно усмехнулся:

— А как же? Возглавлять ученых может только человек, который лучше их всех. Не правда ли? А вы…

— Короб Тарго. Глава Службы безопасности Империи.

— Великолепно! Значит, у вас тоже Империя? Я всегда утверждал, что лишь подобное социальное устройство способно на великие дела.

— Это зависит от правителя, — вмешался Иван.

Олмер усмехнулся вновь, на этот раз открыто, не таясь:

— Если во главе Империи стоит Прогност, она становится процветающей, но рациональной.

Оба гостя едва не открыли рты от изумления:

— Откуда вы…

— Вы думаете, что я не узнаю творение собственных рук? Вы, если не ошибаюсь, имеете не меньше чем первый ранг. Так? Я вижу это по нашивкам вашего кителя.

— Верно. Иван де Берг. Прогност первого ранга, как вы верно заметили. По совместительству — Император.

— Очень приятно… Но я ощущаю в вас, господин де Берг, какую-то неправильность. Поверьте человеку, который создал вашу касту… Не можете сказать, в чем тут дело?

Император кивнул Тарго, и тот вышел из комнаты. Олмер насторожился, но Иван спокойно сел на стоящий поблизости от кровати стул, забросил ногу на ногу, потом, ухмыльнувшись, произнес:

— Господин Олмер, история очень длинная, и рассказывать ее мне некогда в данный момент. Если же быть кратким, я — потомок от брака Симбионта и истинного Прогноста.

— Что-о?! — Древний побледнел, словно смерть. — Я же специально предупредил… это категорически запрещено! Категорически!..

— Думаю, у них не было выхода. Технологии оказались утерянными. Империя была уничтожена Катаклизмом. Здесь же вспыхнуло восстание аборигенов против тех, кто находился на колонизационной базе, и ее стерли с лица планеты вместе с обитателями. Мы только восстановили кое-какой статус-кво. Всего лишь тринадцать лет назад. И сейчас лихорадочно готовимся к отражению будущей агрессии из другой Метагалактики, замыслившей стереть с лица мироздания человечество как вид.

Олмер помолчал немного, затем задумчиво взглянул на Императора.

— Все так плохо?

Тот вздохнул:

— Куда уж хуже… Технологии утеряны. Миров практически нет. У нас есть всего лишь три Прохода на данный момент, которые как-то функционируют. Один из них ведет в миры, где существуют цивилизации с отсталыми технологиями, которые могут быть использованы лишь как пушечное мясо. Второй Проход в более-менее развитый мир, но в нем осталось только две цивилизации, которые постоянно воюют между собой. Третий ведет в пустые миры. Похоже, что там когда-то существовали цивилизации, но они были уничтожены во время войн друг с другом. Так что отражать Нашествие придется нам.

— Сколько людей здесь вы уничтожили, чтобы создать Империю вновь?

— Порядка десяти миллионов…

Собеседники обменялись острыми кинжальными взглядами.

— Не одобряете?

— Первая Империя обошлась человечеству почти в миллиард, — сказал Олмер. — Так что вы, де Берг, слишком милосердны. Используете пси-коррекцию?

Тут Иван вновь ухмыльнулся:

— Практически нет. Если только для обучения войск. Три центральных мира этой Галактики мы завоевали силой. Остальные присоединились к нам сами. Экономика — лучший пряник для заманивания в наши сети. А потом их и за уши не оттащишь…

Почему-то ему было приятно и легко общаться с этим воскресшим древним ученым.

— Согласен — это лучший метод. Загонять людей силой — не выход. Рано или поздно будет бунт. Уже были прецеденты. На древней Земле в одном из миров кучка отщепенцев уничтожила основополагающую расу цивилизации, после чего самоуничтожилась. О, грязная история! И поучительная. Рассказать?.. Впрочем, думаю, у нас будет еще время пообщаться. Мы должны многое поведать друг другу. Что вы хотите конкретно от меня, Император? Помочь вам в защите человечества как вида?

Де Берг медленно кивнул, внимательно наблюдая за ученым. Тот вздохнул:

— Всегда и повсюду одно и то же: оружие, оружие, оружие… Ладно. Уровень вашей цивилизации?

— По классификации Империи — четыре бета.

— Так низко?! — Олмер был поражен. — А что-нибудь из древних технологий метрополии у вас осталось?

Иван пожал плечами.

— Практически — ничего. Имеется старая орбитальная верфь, но отсутствуют некоторые ее компоненты.

— «Гиом-прайм» или «Верта-четыре»?

— «Верта-четыре», функционирует всего на пятнадцать процентов.

— Не смертельно. Мой саркофаг, надеюсь, не выбросили?

— Нет.

— Отлично! В его искусственной памяти есть все имперские разработки на момент Катаклизма. И даже такие, о которых мы не успели сообщить Двору.

У Ивана в буквальном смысле отвисла челюсть, но спустя мгновение он справился с собой.

— Имеется еще два старых Искусственных Интеллекта. Один — на древней имперской колонизационной Базе. Второй — на супердредноуте класса «Вампир».

— Совсем хорошо!

Тут Олмер опять улыбнулся, широко и открыто.

— С сырьем, надеюсь, проблем не будет?

— А с вами?..

Снова обмен острыми взглядами, затем оба собеседника вновь расслабились.

— Я — человек неприхотливый и скромный, — сказал Олмер. — Много мне лично не нужно. Наука — вот моя жизнь. И, кроме возможности заниматься ей, мои потребности очень скромны. Так что здесь у вас проблем не возникнет.

Де Берг кивнул, секунду поколебался, но все же решился:

— А почему существует табу на брак между Симбионтом и Прогностом?

Олмер вздохнул:

— А как еще Император может вас контролировать? Если вы будете размножаться сами, без его ведома, рано или поздно кем-то из таких отпрысков овладеет проклятие Прогноста, и он просто уничтожит цивилизацию. Чтобы посмотреть на результаты. Вот и все. Кстати, а где вы взяли Симбионта?..

— У меня их два. Оба — пятидесятипроцентные.

— Два по пятьдесят?! Чья это шутка?

На этот раз вздохнул Иван:

— Длинная история…

Олмер сварливо заметил:

— У вас все истории длинные. Давайте, рассказывайте. Это сейчас гораздо важнее, чем вы считаете. Еще среди Прогностов есть спонтанные? Такие, как вы?

— Есть. Мой сын. И я пообещал ему активацию через десять дней.

— Не активирован?

— Нет…

— Сколько вас всего?

— Сын будет вторым…

— И хватит пока. Поверьте! Аппаратура на борту «Вампира», полагаю?

— Да.

— Отлично! Я помогу вам с этим. Симбионта он себе выбрал? Активация должна происходить одновременно с созданием пары. Вам это известно?

— Да, но…

— Подойдет любая девчонка, Император.

— Найдем…

Глава 12

Михаил стоял перед голосферой, опустив голову, а Император бушевал, не скрывая гнева:

— Какого рожна ты решил отпустить эту девицу?! Совесть заела? Где я теперь найду тебе Симбионта?

— Отец!..

Иван грохнул кулаком по столу, затем процедил сквозь зубы, тщательно выговаривая каждое слово:

— «Вампир» пробудет на орбите еще трое суток. Если по истечении их у тебя не будет пары, можешь забыть о том, чтобы стать Прогностом!

— Отец… Но почему именно Алисия?

— Какая тебе разница почему? Не хочешь ее — можешь выбрать себе любую! Кого взбредет в голову! Запомни — трое суток!

Сфера, вспыхнув напоследок, отключилась, и Михаил наконец поднял голову. Посидел еще немного, размышляя…

Он был в парке развлечений, когда к нему подошел шрехт-слуга в родовых цветах Валлентайнов и без слов протянул ленточку-маяк, подаренную Алисии. Наместник не стал ничего говорить посланцу, а просто положил скомканную полоску ткани обратно в карман, жестом отправив слугу обратно. Потом вернулся в резиденцию и лег спать.

А на следующий день после полудня его вызвал на связь отец, и… Семьдесят два часа. Любая девушка. Вот и вся проблема. Вопрос: как найти ту, которая согласится стать Симбионтом? И как сделать выбор, чтобы потом не было тошно всю оставшуюся жизнь?..

Михаил взглянул на таймер — ничего себе! Отец орал на него почти час! Немудрено, что он так взбесился. Прогон супердредноута вхолостую стоит немало… Нажал кнопку вызова мажордома, откинулся в кресле и стал ждать. Управляющий появился буквально через минуту после сигнала и почтительно согнулся в глубоком поклоне.

— Чего изволит господин наместник?

Михаил слегка прищурился:

— Я немного знаком с обычаями Тевтонии и узнал, что в городе существуют специальные места, где гражданин может выбрать себе в жены шрехту. Это так?

Поклон и почтительный ответ:

— Да, господин. Все верно.

— Понятно, — лениво покривился Михаил. — И где такое в Гроссбурге?

Слуга на миг задумался, потом просиял:

— В квартале простолюдинов есть заведение под названием «Вифлеемская Звезда». Туда издавна приходят шрехты, чтобы найти себе мужа среди истинных тевтонов…

— Хм… И в таком вот поиске нет никакого урона чести полноправного гражданина?

Слуга расплылся в улыбке:

— Абсолютно, ваша светлость! Не секрет, что в большинстве семей истинных тевтонов, как правило, рождаются мальчики. Даже среди смешанных браков. Поэтому девушек тевтонского происхождения на всех желающих не хватает. И взять себе в супруги шрехту — в этом нет ничего зазорного.

— Интересно. А как сами шрехты относятся к этому?

— Положительно, ваша светлость. Даже очень положительно! Ведь любая из них, став женой тевтона, сразу получает свободу и статус полной гражданки. Так что выйти замуж за полноправного гражданина — мечта каждой шрехты.

— Хорошо. Можешь быть свободен.

Слуга вновь поклонился, но потом замялся, и Михаил обратил на это внимание, удивленно поднял бровь. Мажордом заговорил:

— Прошу прощения, господин наместник, но если вы пойдете туда, то лучше оденьтесь попроще, иначе вашу избранницу могут убить другие кандидатки. Из зависти. И не забудьте повязать на запястье шелковый платок белого цвета. Это знак, что вы ищете себе вторую половину.

Михаил благодарно кивнул, а слуга продолжил:

— Но зачем вам это?! Ведь вы можете предложить руку и сердце любой из самых знатных и влиятельных семей Ордена, и каждая из них почтет за огромную честь породниться с Императором!

Кривая усмешка возникла на лице наместника.

— Как видишь, этого не произошло. Скажем, граф фон Валлентайн не принял подобной чести. А мне не хочется переживать подобное унижение еще раз. Достаточно того, что произошло в участке охранителей порядка. — Он невольно вздохнул. — Ладно. Иди. И держи рот на замке! — Снова усмехнулся, на этот раз зло: — Если наместник Империи выберет себе в жены бывшую крепостную, это будет хорошей пощечиной всем высоким родам Ордена!

Он сумел перехватить удивленный взгляд мажордома, но не придал этому значения…

«Вифлеемская Звезда» оказалась чем-то вроде огромного ресторана с танцевальным залом. Первый же водитель наемного вагена, едва Михаил назвал ему адрес, понятливо ухмыльнулся и быстро доставил пассажира к месту назначения. Войдя внутрь, принц осмотрелся. Он оказался в танцзале, вдоль одной из стен которого толпились девушки, а возле противоположной — тевтоны, ищущие себе пару. Когда распорядитель объявлял танец, мужчины шли искать себе спутницу, а выбрав, танцевали и либо расставались, либо уводили свою избранницу наверх, в ресторан, и уже там шло продолжение знакомства. Правда, было небольшое исключение. После каждого пятого танца распорядитель объявлял дамский. И тут уже шрехты шли выбирать себе спутника. Далее все шло по отработанному сценарию. Белые платки на запястьях были практически у каждого мужчины. А всего в огромном зале находилось не менее трех тысяч человек обоих полов!

Михаил пристроился у стены, внимательно всматриваясь в шрехт, и был сильно удивлен. До этого ему как-то не доводилось близко общаться с аборигенами Тевтонии, и в «Звезде» он встретился с ними, можно сказать, впервые. И был поражен, насколько красивы девушки-аборигенки! Даже Алисия, далеко не рядовая по красоте, показалась бы по сравнению с некоторыми из представительниц коренной расы просто дурнушкой…

— Дамский выбор!

Грянул оркестр, играя нечто вроде медленного вальса. Пара за парой выходили на середину, кружась в танце. Михаил прислонился к стене — ему тут явно ничего не светило. Группку молодых людей, среди которых он находился, шрехты отчего-то обходили стороной. Может, сменить позицию? Он так и хотел сделать и даже успел сделать шаг, когда позади него раздался приятный голос:

— Позвольте пригласить вас?

Обернулся и едва сдержал изумление — перед ним была настоящая красавица. Высокая, чуть пониже Михаила, с идеальной фигурой, насколько можно было рассмотреть под длинным платьем. Светлые волосы, заплетенные в длинную, свисающую ниже тонкой талии косу, огромные зеленые глаза…

— Вы… меня?

Красавица смущенно кивнула и присела в книксене. Михаил протянул ей руку и, когда та взялась за нее тонкими пальчиками, повел ее к танцующим. Чувство ритма у шрехты оказалось изумительным, и принц искренне наслаждался танцем с ней.

— Как вас зовут?

Он спохватился. Молчать дальше было верхом невежливости по отношению к партнерше, выбравшей его.

— Микаэль. Микаэль де Берг.

— Аюана Шарвей. Отпущенница герцогов фон Роршахов. А вы — дворянин?

Парень на мгновение задумался:

— Да. Правда, мой титул не очень высок, но все-таки…

— Значит вы — фрайхер?

Он кивнул, заметив на лице партнерши слабую улыбку. Ничего себе — ее это устраивает?! Сурово… Потом сообразил, что здесь находятся в основном простолюдины, хотя и полноправные граждане Ордена.

— Что? — очнулся Михаил, когда девушка вдруг замерла на месте.

Она смущенно улыбнулась:

— Музыка кончилась.

— Простите…

И неожиданно для себя Михаил покраснел, потом кивком указал на гигантский балкон, где стояли столики:

— Не желаете?

Шрехта секунду колебалась, потом вновь взглянула на него:

— Я… пока не знаю. Может, после следующего танца?..

И пошла к своим подругам. Михаил слегка пожал плечами и вернулся к стене. Затем нашел взглядом девушку, ожидая, пока объявят очередной танец, и, едва распорядитель сделал это, двинулся к шрехте, но та, заметив молодого человека и догадавшись о его намерениях, скользнула в глубь толпы своих соплеменниц, давая понять, что парня отвергли.

Михаила приглашали еще дважды, но всякий раз потом ускользали от продолжения знакомства. Впрочем, и его попытки так же оставались бесплодными — шрехты наотрез отказывались танцевать с ним. Парень не понимал почему. Фрайхер — пусть и низший, но дворянский титул. Одет скромно, но прилично по меркам Ордена. Тем более — в Гроссбурге, мечте всех жителей Тевтонии. Даже кандидатки в жены тут были все как на подбор — любая из них могла стать украшением императорского двора. А Михаил не урод и не дурак. Чего же им надо?.. Получив отказ в очередной раз, он плюнул на все и поднялся на второй этаж, где находился ресторан. Нашел свободный столик, едва уселся, как подскочил официант и что-то начал говорить, показывая вниз, но принц оборвал его ударом кулака по столешнице:

— Заткнись и неси мне шнапса и закуски! Немедленно!

Шрехт поник и удалился — перечить гражданину Ордена каралось быстро и сурово. Так что объяснять этому фрайхеру, что столики лишь для пар, — бесполезно. Тем более что, судя по незнакомому акценту, тот приехал откуда-то издалека. Зря он на что-то надеется — те из красавиц, что находятся здесь, желают остаться в Гроссбурге. Ни одна из них не поедет невесть куда в пограничные земли…

Михаил выпил уже половину бутылки, но хмель никак не хотел брать его организм приступом, капитулируя перед богатырским здоровьем, полученным в медицинском центре «Вампира». Наконец что-то вроде начало получаться: пол под принцем попытались украсть какие-то нехорошие люди, а те, что сидели за соседними столиками, превратились в милых и приятных… Вдруг за одним из столов вспыхнула ссора: шрехта влепила своему спутнику пощечину и вскочила, пылая от негодования. Ее спутник поднялся, извергая проклятия, затем со всего размаха попытался ударить девушку…

Именно что попытался. Даже в нетрезвом состоянии Михаил был способен надрать задницу любому. Раз — левая раскрытая ладонь встречает движущийся вперед кулак противника, уводя его в сторону. Два — правая ладонь бьет с размаху в грудь с такой силой, что трещат и ломаются ребра. Шум сливающихся в один непонятный клекот голосов пораженных свидетелей. Глухой стук рухнувшего тела. Открытые рты соседей…

Шрехта, за которую вступился Михаил, застывает с открытым ртом, а сам он почти падает обратно на стул и заплетающимся языком говорит подскочившим вышибалам, показывая на лежащую ничком неподвижную тушу:

— Уберите это… — При этом его плащ распахивается, показывая висящий на боку кортик фрайхера.

Нетвердой рукой ткнул большой двузубой вилкой в поджаристый кусок мяса — необходимо было срочно чего-нибудь съесть, иначе он просто вырубится прямо здесь. Внезапно перед ним возникло смутно знакомое лицо:

— Вы разрешите составить вам компанию?

— А, садись!.. — Он пьяно махнул рукой, разрешая. Потом подался вперед, всматриваясь в лицо перед собой: — Ты кто? Я тебя где-то видел… Впрочем, все равно. Садись… Будешь чего? Тогда заказывай. Эй, официант! Обслужи даму! Я плачу!..

Михаил залез в карман, вытащил оттуда пригоршню новеньких тевтонских платиновых талеров и сыпанул их на стол. Официант взглянул на деньги и застыл с открытым ртом, впрочем, и остальные тоже. Ладно — медные или серебряные монеты. Иногда здесь видели золотые. Правда, очень и очень редко, когда сюда заглядывал сын какого-нибудь графа или герцога, которому не могли подобрать невесту среди аристократок. Со слабым полом в тевтонских семьях всегда были проблемы. Но платиновый талер большинство из присутствующих здесь видели впервые в жизни.

Михаил вновь взглянул на свою спутницу.

— Опаньки!.. Вспомнил! — Ткнул в нее пальцем и икнул: — Ты — та самая девчонка, которая меня сначала пригласила, а потом отшила. Во!.. — Он рассмеялся, пьяно раскачиваясь. — Что? Увидела денежки, и я сразу тебе подошел? Перестала брезговать? Не… — Погрозил ей: — Обломись, крошка! Ты мне даром не нужна. Для чего нормальному мужчине такая спутница, которая пойдет за него из-за денег?.. Да ни в жизнь! Так что ешь, пей — это не жалко, и уматывай! Мне и так хорошо…

Снова рассмеялся, снова икнул. И, не обращаясь ни к кому, забормотал:

— Мой папочка, конечно, простой, как имперский грош! Ик!.. «Найди себе половину за семьдесят два часа». Ик!.. А из этих семидесяти двух уже двадцать четыре прошло. Ик!.. И у меня всего сорок восемь часов. Ик… Из которых половину я буду небоеспособен из-за похмелья. Ик… «Найди себе половину, сынок! Иначе не получишь папенькино наследство». Ик…

С трудом сфокусировавшись, Михаил нашел взглядом официанта, поманил его пальцем:

— Эй, ты! Иди сюда!..

Когда тот приблизился, заплетающимся языком забормотал:

— Я тебе чего-нибудь должен?..

— Нет, господин.

— Х-хорошо. А — она?..

— Нет, господин, вы за все заплатили!

— И ладушки. Ик!.. Вот же… привязалась… Слушай… Принеси мне стакан холодной воды и вызови ваген. Я хочу домой. Баиньки… Вот же… Даже шрехты плюют на меня… — И пьяно выкрикнул: — Алисия! Ты права! Я никчемный, ни к чему не пригодный болван!

Он грохнул кулаком по столу, но тут явился официант.

— Господин, ваген ждет вас.

— Отлично. И где вода?

— Вот, господин…

Перед Михаилом возник запотевший стакан. Он нащупал во внутреннем кармане тевтонского плаща капсулу универсального антидота, проглотил, запил, потряс головой… Действие лекарства было практически мгновенным. Все тело моментально пробил обильный пот, выводящий наружу спирт и продукты его метаболизма. Правда, дико разболелась голова. Но это ерунда. Через пару минут пройдет…

Михаил встал, вновь взглянул на изумленную его красноречием девушку, так и сидящую перед ним, усмехнулся, дернув краешком губы:

— Вспомнил. Аюана… Могу тебя обрадовать — сегодня ты, да и все остальные твои соплеменницы потеряли единственный шанс из миллиарда. Да что там из миллиарда… Это все равно, что найти единственный нужный камешек в целой Вселенной!.. Ладно. Прощай.

Отвесил ей шутовской поклон и двинулся к лестнице, ведущей вниз, провожаемый сотнями изумленных глаз…

Новость о том, чем рассчитался приграничный фрайхер, и то, что он, пьяный, наговорил за столом, мгновенно разнеслась среди шрехт, находившихся в заведении. Едва парень ступил на крыльцо, как замер от удивления — внизу колыхалось целое море девичьих голов.

— О тьма!.. Они же меня сейчас разорвут…

Осмотрелся по сторонам, но и позади собиралась не меньшая толпа, состоящая, в отличие от той, что внизу, еще из разъяренных мужчин, которых бросили выбранные ими спутницы. Что ж, пожалуй, придется рискнуть.

Михаил медленно спустился вниз, остановился на последней ступеньке, окинул взглядом лица девушек. Одно и тоже! Жадные глаза на столь же жадных лицах… Внезапно он отметил одно лицо, прикрытое снизу шарфом, в высоком тевтонском капюшоне, из-под которого виднелись лишь глаза. Другие…

— Ты! Иди сюда!

Все замерли. В толпе мгновенно образовался проход. Незнакомка приблизилась, склонила голову, укрытую колпаком плаща.

— Твою руку!

Она несмело протянула ему ладошку, Михаил взял ее.

— Ты не такая, как они, девушка… — Махнул рукой на толпу. — Хочешь ли ты стать моей спутницей на всю оставшуюся жизнь? Мне все равно, кто ты, какого происхождения, какой у тебя статус. Но я готов ко всему, кем бы ты ни оказалась, если, конечно, ты не замужем…

— Нет, господин. Я — не имею супруга… И я готова последовать за вами хоть на край Вселенной! По доброй воле…

— Тогда — возьми это.

Свободной рукой он достал из кармана ленточку маяка, протянул ей. Незнакомка в плаще судорожно сжала подарок в ладони, и Михаил выдохнул:

— «Вампир» — активация нуль-лифта! Принять на борт двух человек. Немедленно!

Вспышка ударила по глазам всех, заставив зажмуриться. Когда зрение у людей восстановилось, они не увидели ни странного фрайхера, ни девушки в плаще…

Аюана Шарвей вдруг ахнула и зажала себе руками рот. Только теперь она поняла, о каком шансе говорил странный фрайхер… Впрочем, какой он фрайхер?! Это — имперские технологии! Парень не был тевтоном! Он — из Империи! Боги!.. Какую же глупость она совершила… Погналась за клубком сорной травы, не разглядев драгоценное дерево перед глазами!..

Михаил с удовлетворением увидел перед собой знакомые интерьеры супердредноута, отпустил мягкую теплую ладошку незнакомки в плаще и взглянул на нее.

— Девушка, можешь снять свой плащ. Тебе не нужно больше прятать свое лицо. Здесь никто не сможет тебя обидеть или попытаться вернуть туда, куда тебе не хочется возвращаться. Дай хоть посмотреть на ту, которая станет моей супругой…

— Да, господин… — Она сбросила с головы капюшон, развязала шарф, закрывающий лицо. Затем повернулась к нему. — Примете ли вы меня теперь в качестве своей спутницы, господин?

Принц замер, не в силах произнести ни слова от удивления — перед ним стояла Алисия фон Валлентайн!

— Ты?!

— Мой отец отобрал у меня ваш подарок сразу же и приказал слуге вернуть его вам. Я ничего не смогла поделать…

— А как…

— Ваш мажордом неожиданно позвонил мне и сказал, куда вы направились. И я сбежала из дома. Тевтонкам не рекомендуется ходить в такие места, поэтому пришлось спрятать лицо… — И вдруг приникла к Михаилу, заплакав: — Это чудо Господне, что вы из всех выбрали именно меня!..

Он заглянул в ее мокрое лицо и тихо спросил:

— Но почему ты решилась?

Девушка всхлипнула:

— Там, в парке… Это мороженое… Я увидела тебя таким, какой ты есть на самом деле…

Внезапно раздался голос Искусственного Интеллекта корабля:

— Господин де Берг, госпожа фон Валлентайн, прошу пройти в медицинский отсек. Вас ждет пятая транспортная капсула.

Двери в стене апартаментов раскрылись, обнажая внутренности лифта. Алисия вздрогнула, но рука ее спутника, надежная и теплая, успокоила девушку, и та, не колеблясь ни секунды, последовала вместе с ним внутрь кабины…

С легким шипением открылся колпак гелевой ванны, и Михаил выбрался наружу. Что-то изменилось. Не только в нем, но и вокруг. Новая острота чувств. Новое восприятие всего, что окружает… А где Алисия?! Что с ней? И, словно прочитав его мысли, ИИ тут же ответил:

— До создания Симбионта осталось два часа. Пока вы можете привести себя в порядок и отдохнуть, уважаемый Прогност второго ранга.

Второго? Меньше, чем у отца… Ладно. Как он понимает, следующий уровень достижим с возрастом и опытом. Не страшно. А пока стоит последовать совету Искусственного Интеллекта — принять для начала душ и одеться. После будем встречать своего Симбионта…

Михаил с нарастающим нетерпением смотрел на таймер, отсчитывающий последние секунды до открытия саркофага. Вот суета датчиков, играющих всеми цветами спектра на крышке регенерационного комплекса, стала совсем сумасшедшей. Затем — общая вспышка и темнота. Все завершилось.

Колпак медленно поднялся, чуть слышно забулькал медицинский гель, уходя в открывшиеся отверстия, и за край ванны ухватилась тонкая рука, еще блестящая от раствора. Принц подхватил заранее приготовленное полотенце и бросился к ванне. На него взглянули испуганные голубые глаза. Девушка рефлекторно попыталась прикрыть руками обнаженное тело, но Михаил уже накинул на нее полотнище, сразу закутал, подхватил на руки.

Алисия чуть слышно всхлипнула, потом облегченно вздохнула, почувствовав, как ее прижали к груди. Закашлялась, выплевывая остатки геля изо рта. Наконец успокоилась, затихла. Принц отнес ее в ванную комнату, бережно опустил в подготовленную ароматную воду, сделал шаг назад. Алисия выглянула одним глазом из складок ткани, и Михаил улыбнулся ей в ответ на невысказанный вопрос:

— Тебе надо отмыться. Все здесь, а я подожду тебя в кабинете. Да, одежда — в этом шкафу…

В ожидании, пока Алисия приведет себя в порядок, принц расположился в апартаментах отца. Роботы накрыли стол, поскольку после медицинских процедур у парня проснулся зверский аппетит, и он в нетерпении посматривал на таймер, ожидая появления своей избранницы в обновленном виде.

Звякнул сигнал прибытия, распались уже привычно вверх и вниз дверцы лифтовой кабины, и из нее царственной походкой вышла… Михаил не поверил своим глазам — это была… Была… Он даже не мог себе представить, что Алисия станет такой красавицей! Прежний овал лица не изменился. Но вот черты лица стали тоньше, приятнее, чуть изменились очертания губ, и волосы… Они приняли более светлый оттенок, став практически такими же, как у темных фэлл. Улыбка, озарившая ее лицо при виде партнера, еще больше украсила Алисию. Михаил невольно поднялся ей навстречу, а когда она подошла ближе, сделал шаг вперед, крепко обнял и нашел своими губами ее ищущие губы…

— Стоп! Стоп! Пока хватит, детки!

Рефлексы принца сработали моментально — рука сама задвинула девушку за спину, а сам практически мгновенно развернулся, прикрывая Симбионта от возможной угрозы. И — замер на месте, удивленный до глубины души. Алисия осторожно выглянула из-за его широкой спины и тоже ахнула, прикрыв рот тонкой кистью. В апартаментах они были не одни, как ожидалось — перед ними стоял невысокий человек неопределенного возраста в черном мундире Империи с незнакомыми нашивками.

— Вы…

— Ханти Олмер, позвольте представиться. Верховный ученый Империи, если можно так выразиться. В некотором роде ваш теперешний родитель. Точнее — создатель.

— Что?! — в унисон произнесли Прогност и Симбионт.

Ученый усмехнулся:

— Я разработал технологию создания Прогностов. Да и многое другое тоже… Ваш отец, юноша, попросил меня помочь провести вашу активацию. И, как я вижу, все прошло достаточно успешно. Пожалуй, ваша спутница имеет небольшой избыток мощности для вас, но — ничего. Через пару-тройку лет все войдет в норму. Поэтому… Думаю, мне нужно ввести вас в курс дела: кто вы, что вы и что теперь вас ждет. Согласны?

Олмер взглянул на накрытый стол, источающий ароматы, потянул носом:

— Первое дело после активации — поесть. Не возражаете, если наша беседа пройдет за трапезой?..

Глава 13

— Ваша светлость, прибыли гроссмейстер Ордена Курт фон Вальдхайм и граф фон Валлентайн.

Михаил взглянул на испуганного мажордома, потом кивнул:

— Проси.

Тот исчез за дверью. Спустя минуту она вновь распахнулась, и на пороге кабинета появились двое мужчин в обычных тевтонских нарядах с крестами на плече. Принц поднялся со своего кресла, приветствуя гостей:

— Добрый день, господа. Чем могу помочь?

Фон Вальдхайм сердито взглянул на него, затем громыхнул басом:

— Господин фон Валлентайн утверждает, что вы соблазнили его дочь и живете с ней во грехе, против ее желания.

Михаил удивленно взглянул на одного, потом на другого тевтона.

— Даже так? — Помолчал и ледяным голосом добавил: — Подлая клевета. Алисия де Берг — моя законная жена. Это первое. Наш брак был зарегистрирован по имперским законам две недели назад на борту супердредноута «Вампир». Второе — моя супруга совершеннолетняя, и по законам Империи, вассалом которой является Орден, для вступления в брак согласия родителей ей не требуется. Если вы не верите мне, я готов пригласить свою супругу сюда, и она лично подтвердит вам мои слова. Что касается документального свидетельства, то оно вот…

Михаил вытащил из верхнего ящика лист пластпапира и подал его тевтонам. Курт сгреб листок своей ручищей, всмотрелся, бегло пробежав его взглядом, потом передал графу, тот впился в него глазами так, будто желал просверлить в листе дыру. Между тем гроссмейстер вновь посмотрел на наместника и внезапно стал серьезным, его гнев исчез моментально:

— Господин де Берг… Если я правильно понимаю, вы теперь тоже… Как и ваш отец?

— Совершенно верно. Только у меня ранг ниже, чем у него. Второй. Но для Тевтонии и Фэллии этого более чем достаточно.

— А Алисия…

— Вы правильно меня поняли, господин гроссмейстер. Граф фон Валлентайн больше не может считать ее своей дочерью.

— Это как?! — не выдержал тот, услышав подобное заявление, но на его плечо легла ручища гроссмейстера:

— Спокойно, граф. Мы можем увидеть Алисию?

— Конечно, — кивнул Михаил и бросил в селектор: — Дорогая, ты не можешь зайти ко мне в кабинет?

— Одну минутку, милый! Сейчас буду.

Услышав голос дочери, граф встрепенулся. В тот же миг открылась дверь, и на пороге появилась Алисия в длинном легком платье.

— О, у нас гости? — Присмотрелась к мужчинам и воскликнула: — Господин гроссмейстер, какая честь! Папа?.. Рада тебя видеть. У вас с мамой все хорошо? Прости, но я пока не могу выкроить время, чтобы посетить вас, надо столько всего изучить!.. Императорский двор относится к этикету очень строго. А как ты понимаешь, я же не могу опозорить наследника престола своей неуклюжестью?

— Двор?.. Наследник?!

Граф переводил взгляд с изменившейся дочери на наместника и обратно. Курт снова громыхнул:

— Господин наместник — единственный сын Императора. Так что ваша дочь, граф, теперь принцесса!

— Что-о?! — Фон Валлентайн был сражен наповал. — Мне надо немедленно сообщить об этом жене…

Михаил вновь поднялся, показывая, что аудиенция окончена:

— Господин гроссмейстер, господин граф… Император требует срочного прибытия нас с супругой ко двору в ближайшее же время. Но обещаю, что мы посетим ваш дом перед отъездом. Надеюсь, вы не станете возражать против этого визита?

Фон Валлентайн согнулся в поклоне:

— Сочту за величайшую честь, ваша светлость!..

Едва гости исчезли за дверью, Михаил протянул руки к стоящей рядом со столом жене, и та мгновенно скользнула к нему в объятия, затем уютно устроилась на коленях мужа, положив голову ему на плечо. Уткнулась носом в шею, засопела от удовольствия. Супруг поцеловал ее душистые волосы, ласково погладил по спине.

— Как, все нормально?

— Угу. Я вначале испугалась, но потом — страх ушел…

— Не стоит больше бояться родителей. Ты теперь взрослая. И ты — моя жена. И — Симбионт Прогноста.

— А кто еще знает об этом?

— О симбиозе? Только гроссмейстер. Но он будет молчать даже на плахе.

— Все-таки мне страшно…

— Не бойся, милая. Сейчас съездим к отцу и там обсудим, что нам делать дальше. Все-таки с ним и со мной у Империи больше шансов выстоять против Нашествия. Тем более что удалось разыскать Олмера…

Улыбка исчезла с лица принца, когда он вспомнил о разговоре в апартаментах корабля…

История ученого из прошлого казалась сказкой. Он родился почти одиннадцать тысяч лет назад, в одной давно исчезнувшей цивилизации. Был обычным исследователем, который открыл революционный для тех времен метод строительства больших кораблей. К сожалению, ни у одного государства не было ни сил, ни возможностей для освоения такой технологии. Олмер потерял уже всякую надежду на то, что увидит придуманные им детища плывущими в пространстве, если бы не случай, который свел его с одним из наемников. Тот оказался доверенным лицом властителя новообразованного государства и представил его своему сюзерену. Так и началась для Олмера карьера ученого.

Его новый наниматель оказался достойным человеком и великим политическим деятелем. Созданное им владение смогло отразить агрессию со стороны сопредельных государств, а затем пресекло первую попытку вторжения Бездны, став ядром древней Империи…

Олмер получил практически бесконечную жизнь, воспользовавшись средством омоложения, получаемым из машины, созданной неведомым разумом. Шли годы, менялись на престоле правители. Империя развивалась и богатела, расширяя свои пределы. А потом произошел Катаклизм. Нелепая попытка пробоя пространства из параллельного мира… Миры Империи оказались стерты с лица Вселенной, подпространственные тоннели разорваны или вели теперь в никуда. Планету, на которой находился Олмер, вышвырнуло в один из бессчетных парамиров. Но самое страшное — из-за близости к эпицентру Катаклизма светило этой планеты вдруг стало испускать излучение, пагубно влияющее на мыслительные способности человека.

Обнаружив это, Олмер успел построить анабиозную ванну и поместить ее как можно глубже под поверхность планеты, заэкранировав аппарат всеми возможными способами. А затем сам занял место в ней, погрузившись в ледяной сон. Ему оставалось только надеяться, что когда-нибудь его найдут и спасут. Так и получилось. Спустя десять тысяч лет после гибели первой Империи…

Активация нового Прогноста и его Симбионта стала первым делом ученого на службе новому сюзерену. А сейчас Олмер вводил новые программы в автоматические заводы Империи, чтобы совершить технологический рывок и успеть создать оружие, которое сможет помочь людям победить в новой войне с пришельцами из другого мира…

Личный кабинет Императора еще никогда не принимал столько гостей. Он сам, его сын, ведущий ученый Ханти Олмер, начальник Службы безопасности Короб Тарго, верховный главнокомандующий военно-космическими силами Марк Незуми, министр экономики Рэй Тарго, гроссмейстер Тевтонского Ордена Курт фон Вальдхайм вместе с супругой Саорой, владычицей светлых фэллов, и ее коллега, правительница темных фэллов Юмара Тойо. По здравому размышлению, Иван помиловал Тойо и оставил при своем дворе, передав ее полномочия на время брату су Саоры. Теперь же настало время вернуть все вновь на круги своя. Кроме этих лиц в кабинете находился Верховный канцлер народа Зеленой Звезды, которого еще никогда не приглашали ко двору.

— Итак, дамы и господа, наступил час, когда все склоки, ссоры и недоразумения между нами должны быть забыты, — начал де Берг. — Разведчики засекли огромный флот захватчиков в пяти световых годах от границ нашей Галактики. Времени у нас осталось совсем немного. Скоро начнется война. Война на уничтожение. Пришельцы идут, чтобы уничтожить человечество как вид. Поэтому пленных в этой войне, как вы понимаете, не будет. Они сотрут нас с лица планет, уничтожат все, что нам дорого и свято…

— Ваши слова пугают меня, Император, — перебил его Верховный канцлер. — Если встревожены вы, со всей невообразимой мощью Империи, то что делать нам, людям, которые едва освоили пар?

Иван взглянул на него снисходительно:

— У вас много людей. Больше, чем может прокормить ваша планета. Благодаря нам вы смогли преодолеть продовольственный кризис, совершили технологический рывок. Но, как вы знаете, за все надо платить…

Канцлер кивнул, и де Берг-старший продолжил:

— Я не стану насильно рекрутировать ваших подданных. Всего лишь объявлю набор добровольцев, мужчин и женщин. Надеюсь, что, по крайней мере, миллиард солдат я смогу завербовать.

Канцлер вновь удивленно взглянул на него:

— Всего лишь миллиард?.. Мы можем предоставить вам по крайней мере три — три с половиной миллиарда человек, если Империя компенсирует ущерб своими технологиями.

— Пушечное мясо? К чему оно? Империя не в состоянии вооружить большее количество солдат без ущерба качеству вооружения. По подсчетам господина Олмера… — ученый поднял руку, когда назвали его имя, — наш флот к моменту начала военных действий будет насчитывать примерно двести пятьдесят — двести шестьдесят тысяч ударных кораблей. Плюс около сорока тысяч резерва. Естественно, что производство не будет останавливаться ни на секунду. Но кто будет сажать на корабли необученных новобранцев? Это означает погубить и их, и корабли, построенные с крайним напряжением всей экономики Империи. Господин фон Вальдхайм, сколько солдат может предоставить Орден?

Гроссмейстер на мгновение задумался.

— В случае военной опасности все тевтоны в возрасте от четырнадцати до пятидесяти лет становятся под ружье. Это составит примерно пять миллионов человек. К сожалению, шрехты не обучены, но и их силы в лучшем случае добавят всего лишь порядка двухсот, максимум — двухсот пяти тысяч солдат. Среди аборигенов в последние века преобладают женщины. Если набирать их, то мы сможем мобилизовать почти миллион. Это все.

— Сколько среди мобилизованных будет людей от двадцати до тридцати лет?

— Вместе со шрехтами и женщинами — полтора миллиона.

Император кивнул в знак благодарности. Де Берг знал, что гроссмейстер ставит себя под удар, отправляя неизвестно куда такое количество народа. Но также понимал, что, когда по планетной сети тевтонам покажут то, что ожидается при столкновениях с Бездной, приток добровольцев возрастет стократно.

— Уважаемые су, что Империя может ожидать от Фэллии?

Саора тяжело пошевелилась, она уже была на девятом месяце, ожидая рождения ребенка со дня на день.

— Светлые фэллы выставят два миллиона бойцов. При условии, что их вооружат по стандартам Империи и станут использовать только в частях, в которых не будет темных фэллов.

Не дожидаясь вопроса, су Юмара тоже вступила в разговор:

— Темные фэллы предоставят столько же воинов. На тех же условиях. В наших войсках не должно быть светлых фэллов.

— Принимается…

В разговор вмешался Михаил, до этого сидевший молча.

— Театр военных действий будет огромен. Разведка докладывает о прибытии порядка пятидесяти искусственных планет с солдатами врага. По архивным данным, на каждом из таких сооружений может находиться до миллиарда особей противника. Примерно две трети из них — женщины, дети, рабы. Треть — воины. В итоге нам будут противостоять около пятнадцати миллиардов солдат Бездны! Поэтому, уважаемые дамы и господа, придется тяжело. Даже — очень тяжело!..

Все со страхом посмотрели на молодого Прогноста, после окончания речи откинувшегося на спинку кресла и прикрывшего глаза. Пятнадцать миллиардов солдат… Значит, и кораблей будет не меньше миллиона. Соотношение — больше чем один к десяти по людям. И один к пяти по флоту…

— Кто-нибудь еще желает высказаться? — предложил де Берг-старший.

Рэй Тарго вздохнула:

— Я не уверена насчет наших экономических возможностей. Потянет ли Империя подобную армию и флот?

В ответ прозвучал спокойный голос Олмера:

— Госпожа Тарго, не волнуйтесь насчет этого. К концу года с конвейера сойдут первые молекулярные синтезаторы. Так что у нас не будет проблем ни с сырьем, ни с пищей. По крайней мере, растительного происхождения.

— Молекулярные синтезаторы?

Удивленные взгляды всех присутствующих, кроме Прогностов, скрестились на ученом, и тот пояснил:

— Это аппараты, которые при наличии любого сырья — отходов, мусора, даже просто почвы или камней, раскладывают их на молекулы, а потом соединяют в необходимом порядке для создания необходимого продукта. Синтезаторы способны воссоздавать как готовые изделия, так и сырье для традиционного производства.

— Невероятно! — вырвалось у канцлера.

Впрочем, и остальные смотрели на Олмера с изумлением. Но тот был, как обычно, иронично спокоен.

— Технологии Империи превосходят все, что может вообразить человек! — Верховный канцлер никак не мог успокоиться.

Но его восторг быстро утих, когда он услышал новый приказ:

— Вместе с вами, господин канцлер, я отправляю в ваши миры флот для найма солдат. Нам пора начинать подготовку армии немедленно. Войска Империи уже подготовили учебные базы по родам войск, а, как все присутствующие здесь понимают, — времени на раскачку у нас нет. Поэтому, уважаемые правители и правительницы, ваши корабли должны немедленно начать перевозку выделяемых вами войск в военные лагеря.

Император поднялся, за ним встали все остальные. Совещание было закончено…

Михаил смотрел на отца, стоявшего возле окна с бокалом вина в руке. Тот был необычно задумчив. Почувствовав на себе взгляд, де Берг-старший обернулся:

— Хочешь что-то спросить?

— Я думаю…

— …о том, что стать Прогностом, благословение или проклятие?

— Нет. Я заметил, что Мейя беременна.

— Эйра тоже.

— Рад за тебя.

— Спасибо. А ты?

— Мы с Алисией находим общий язык. Но почему ты выбрал ее?

Иван помолчал немного, сделал глоток вина.

— А ты заметил, что у этой девочки есть одна очень важная черта, с лихвой искупающая все ее кажущиеся недостатки? Преданность. Такой же была Ююка… Алисия никогда не изменит тебе и не продаст. Даже если это будет стоить ей жизни! Просто ты еще юн, несмотря на то что тебе пришлось вынести в жизни. — Он поставил бокал на широкий подоконник, обернулся к сыну, прислонился спиной к раме. — Я понимаю, что тебя гложет, Миша. Но у человечества есть шанс уцелеть. И немалый. Конечно, без потерь не обойдется. И очень больших потерь! Не уверен, что Империя сможет вновь воссиять в прежнем величии и богатстве. Во всяком случае, нам придется очень долго зализывать раны…

— И что?

— Что значит «что»? Ты сам видел, какое горе приносит смерть близкого человека. Так почему ты можешь быть так равнодушен?!

— Отец, успокойся. Мной не овладело проклятие Прогноста. Как говорил один мудрец в далекой древности: смерть одного человека — трагедия. Смерть сотен тысяч — статистика. А мы, Прогносты, как никто другой знаем, что такое настоящая статистика…

Иван с ужасом посмотрел на сына:

— Боги!.. Когда ты только успел стать таким… циником?

Михаил с горечью усмехнулся:

— Когда Аора умерла на моих глазах… Знаешь, ее разорвало на куски. И когда я увидел тот кусок туловища, на котором еще держалась ее обожженная до черноты голова, пытающаяся что-то мне сказать… А у меня не было рук, чтобы обнять ее… Не было, понимаешь?! Не было! Тот огрызок, что оставался, он не подчинялся мне! Но ты, разве ты лучше меня?! Не успел похоронить Юлли, как в твоей постели оказалась Ююка! Едва она умерла, нашел сразу двух молоденьких Симбионтов! И что теперь? Мечтаешь, чтобы они освободили место для очередной подруги?! Благо у тебя есть Олмер, который с радостью исполнит любое пожелание своего Императора!

— Ты…

Иван не знал, что сказать сыну. Просто не знал. Он мог дать ответ как Прогност и биомашина. И не знал, что сказать сыну как отец и человек. Наконец все же ответил:

— Ты не понимаешь сам, что говоришь. Твои слова ранят меня больше, чем оружие. Но все же я рад, что услышал их сейчас. Значит, так ты думаешь о своем отце?

Отвернулся от него, вновь взглянул в окно, за которым расстилался огромный парк, махнул рукой.

— Иди. Я не могу тебя больше видеть. По крайней мере, сейчас. Может, позже ты поймешь, что был не прав по отношению ко мне. Я оставляю тебя в должности наместника Тевтонии и Фэллии. Можешь возвращаться туда хоть сейчас. И отдаю тебе «Вампира». Он теперь твой.

— Я так и поступлю. — Михаил поднялся с кресла и стукнул себя кулаком в грудь: — Во славу Империи!

— Во славу Империи… — эхом откликнулся отец, так и не повернувшись к нему. Двери за сыном закрылись, а Император с горечью произнес еле слышно: — Во славу Империи… Зачем она мне? Разве я хотел стать Императором? Меня просто приговорили к этому, и теперь я исполняю приговор своих давно умерших предков. Потому что никто, кроме меня, не может спасти род человеческий от уничтожения… И тебя, сын… Надеюсь, ты поймешь это…

Массивные двери императорской усыпальницы бесшумно разошлись в стороны, когда одинокая фигура в черной одежде приблизилась к ним. Длинный коридор из черного мрамора, на стенах которого горят неугасимые светильники. Шаги гулко отдаются в пустоте, наполняя все вокруг печалью и тоской.

Сердце защемило. Михаил вышел в большой круглый зал, вдоль стен которого были устроены ниши для почивших. Пока почти все они зияли пустыми проемами. Кроме четырех. Четырех?! Он замер, затем приблизился к первой из них. «Юлли-Ярро де Берг». И дата упокоения. Отец перенес ее сюда? Он ничего не говорил об этом… «Ююка де Берг. Здесь покоится самое преданное сердце».

— Ха! И у него хватило совести? — Парень чуть не плюнул на сияющий Лабрадором пол, но сдержался. Совершать кощунство в доме мертвых он не хотел.

«Аора де Берг. Мое солнышко». Это его надпись. Михаил приказал высечь эти слова на надгробной плите. «Иала де Берг. Дочь». И все?! Впрочем, чем он сам лучше отца? Не озаботился, не почтил ее память…

Иала очень долго привыкала к семье. Не раз дралась с Аорой, и Михаилу приходилось их разнимать. Ненависть, казалось, так и струилась из ее глаз и лилась с губ. Каждая фраза, по сути, являлась оскорблением. Каждое слово — насмешкой над делом отца. Очень долго. Пока на ее шестнадцатилетие принц не поцеловал ее на императорском балу, когда своей язвительностью девчонка в очередной раз вывела его из равновесия. От изумления Иала потеряла дар речи и попыталась убежать под свист и шум толпы, но потом просто расплакалась. И Михаил шагнул вперед, прикрывая ее собой от жадных до развлечения глаз…

Он опустился на колени перед умершими, прикрыл глаза, мысленно прося у них прощения за то, что они мертвы, а он, к сожалению, жив… Сколько прошло времени, Михаил не знал. Наконец ноги совсем занемели, он с трудом поднялся, ощущая, как в мышцы вонзаются тысячи крохотных иголочек, и на негнущихся ногах двинулся к выходу. С каждым шагом становилось легче идти. И когда Михаил вышел из гробницы, а ворота за ним вновь закрылись, отдал команду:

— «Вампир», принять меня на борт!

Вспышка — и вновь знакомая обстановка боевой рубки. Этому кораблю не нужен экипаж. ИИ выполняет все, что требуется. Так что сейчас принц вместе с супругой-Симбионтом — единственные люди на корабле. Как бы ему хотелось стереть с лица земли императорский дворец! Посчитаться с отцом за то, что тот сбежал от всего по личной прихоти, бросив его одного! И эту боль в оторванных конечностях тоже никогда не забыть! До самой смерти…

Но он не принадлежит себе. Теперь Михаил де Берг — тоже Прогност. Поэтому… его ждет Тевтония. И очень много работы. Во славу проклятой Империи!..

Глава 14

Паровоз пронзительно засвистел и дернул состав. По всему эшелону пронесся металлический лязг сцепки. Пробуксовав ведущими парами по рельсам, неуклюжая машина потащила вагоны вперед. Вначале медленно, с натугой, окутываясь при каждом ходе паровой машины коротким облачком перегретого пара из золотников. Потом все быстрей и легче. Штоки замелькали с такой быстротой, что отсечка превратилась в одно сплошное шипение.

Только пассажиры не обращали на это никакого внимания. Почти все они спали, поскольку стояла глубокая ночь. Разве что угрюмые фигуры в военной форме, устроившиеся у входа в теплушки, из которых состоял поезд, смотрели сквозь приоткрытые двери на расстилающийся равнинный пейзаж.

Эшелон шел из столицы в далекую пустыню Джабрушель, где суровые чужаки, восемь лет назад появившиеся на родной планете Серса, устроили себе что-то вроде базы, откуда отправляли многочисленные корабли во все уголки Галактики.

Первоначальный ажиотаж, когда пришельцы опустились на планету, давно утих, сменившись унылым разочарованием. Чужаки оказались далеко не альтруистами, скорее наоборот, прожженными купцами. «Ничего даром не дается» — таков был их лозунг. И за свои товары они драли три шкуры с людей, населяющих мир Зеленой Звезды.

Тем, кто находился выше по статусу, еще кое-что перепадало из небесных штучек. А вот простые люди в лучшем случае видели лишь пустые упаковки с непонятными письменами на них. Впрочем, изменения все же происходили, правда, медленно. Но все же…

Прежде аграрная планета стала постепенно превращаться в сырьевую. Чужаки с удовольствием и охотой покупали руды, на которые оказалась богата земля Серса. И хотя кое-кто ворчал по этому поводу, мол, продаем за бесценок достояние наших внуков и правнуков, ничего из того, что покупали пришельцы, в промышленности не использовалось. Не доросли еще, как говорится…

Так продолжалось три первых года после первого контакта, а затем, после визита Верховного канцлера в Империю, все изменилось. Оказывается, чужаков заинтересовали не только недра мира Зеленой Звезды. Им понадобились люди!

По слухам, вскоре на миры пришельцев должны были напасть другие чужаки. Империя решила набрать солдат для защиты на родине Серса. Вот чем-чем, а людьми планета была богата особенно. Огромная, но тем не менее имеющая низкую гравитацию, она кормила почти двадцать миллиардов населения без особых проблем, хотя в последнее время приходилось трудновато. И с работой, и с жильем, и с едой. Так что когда чужаки заявили, что им требуются солдаты, весть была воспринята многими с ликованием. Это был шанс вырваться из нищеты, получить новый социальный статус. А если повезет, то и заработать гражданство неведомой Империи и остаться жить там, где невероятные чудеса и могущество, поражающее воображение.

Конечно, на войне могут убить или искалечить. Но шанс уцелеть тоже имелся. И немалый. Ведь чужаки обладали знаниями, превосходящими все, имеющееся на планете. Следовательно, была надежда на то, что медицина у них тоже ушла далеко вперед…

— Не спится?

Громадный чужак навис над Серсом. От неожиданности парень вздрогнул, но пришелец выглядел довольно дружелюбно, и Серс решился ответить:

— Да. Боязно покидать родину и отправляться неизвестно куда.

— Понимаю. — И тут же без всякого перехода: — Позволишь? — Гигант показал на свободное место рядом с Серсом.

Пожав плечами, бывший студент сделал разрешающий жест, но затем, увидев, что чужой не понял, произнес вслух:

— Присаживайся.

Тот непонятно зачем кивнул и добавил:

— Спасибо.

Было видно, что пришельцу скучно. И он подтвердил это предположение, начав разговор:

— Не стоит бояться. Народ у нас хороший.

— Везде хорошо, где нас нет, — парировал Серс.

Неожиданно пришелец широко улыбнулся.

— Ого! У нас тоже есть такая поговорка!.. Ладно. Не волнуйся. Все нормально будет. Сейчас отучишься, потом — служба по контракту. А там… Как повезет. Тебя куда, кстати, записали?

Серс оживился, достал висящую на шее цепочку, к которой был прикреплен жетон, показал собеседнику. Чужак взглянул, и глаза его расширились.

— Ничего себе! Похоже, что когда мы встретимся с тобой в следующий раз, если встретимся, то я буду отдавать тебе все положенные по уставу приветствия!

— А что это? Кому ни показывал из наших, ни у кого такой нет…

На небольшой овальной металлической пластинке были выбиты имя, фамилия, возраст и непонятный код. Чужой вновь усмехнулся:

— Это номер твоей команды. Кстати, о тебе я слышал уже. Правда, не знал, что именно про тебя речь шла, но ты единственный из всего состава, кто попал в пилоты. Будешь бороздить космос, парень! Ты когда-нибудь видел, как гаснут звезды на сверхсветовой скорости? Увидишь. Это самое прекрасное зрелище во Вселенной!..

— Я буду летать?! — потрясенно спросил Серс, на что чужак вновь проделал головой непонятный жест и ответил:

— Не сразу, конечно, но будешь. Вначале — гипнообучение необходимым общим знаниям. Это займет примерно месяц. Иначе ты просто не поймешь, о чем будет идти речь на лекциях. Язык, общий курс адаптации, необходимый минимум. Потом — опять же общий лагерь, где тебя доведут до необходимых для пилота физических стандартов. А затем, если не отсеешься, начнется прямое обучение. Правда, непонятно, почему тебя приписали в летный состав? Обычно туда берут фэллов…

Непонятное слово. Надо будет спросить потом, что оно значит.

— …у них переносимость перегрузок лучше, чем у людей. Но, видимо, у тебя тоже есть что-то такое, позволяющее стать истребителем. Впрочем, заболтался я. А тебе лучше лечь и отдохнуть. С утра будет тяжелый день — погрузка, отправка на орбиту… Так что спи, парень. Бывай!

Пришелец поднялся, опять непонятно зачем кивнул и исчез в глубине вагона. А Серс послушно улегся на свое место и закрыл глаза. Впрочем, как он ни старался, сон к нему не шел…

Он родился двадцать лет назад на улице. В прямом смысле этого слова. Кто были его родители — неизвестно. Корзинку с замотанным в грязный мешок младенцем нашли возле дверей государственного приюта. Единственное, что обнаружили вместе с ребенком, это лист бумаги, на котором было нацарапано кривыми буквами «Серс». Подумав, служители заведения так и назвали малыша, благо имя было достаточно распространенным на планете.

Потом — суровая дисциплина и борьба за выживание. Приют принадлежал государству, а значит, жизнь в нем была далеко не сахар. Питание впроголодь, когда сильные отбирают у тех, кто послабей, их порцию. Издевательства старших, обноски, пожертвованные теми, кому посчастливилось больше, чем сиротам, в качестве богоугодного дара. Непрестанные мечты о добрых и богатых родителях, у которых неизвестные злодеи украли новорожденного, но которого папа и мама обязательно найдут и вернут в роскошный дворец…

Но годы шли, а семья не находилась. Ушла в прошлое наивность, ей на смену пришли расчетливость и практичность. Школа, в которой знания ученикам забивались через заднее место плетью учителя. Серсу относительно повезло — в отличие от некоторых, ему доставалось не так часто, всего-то пару раз в неделю. Иногда — чаще, иногда — реже. Других пороли по несколько раз на дню, и не один сирота отправился на небеса, попросту не выдержав избиений учителей.

Впрочем, пареньку даже нравилось учиться, и он поглощал знания с необыкновенной жадностью, в редкое свободное время пропадая в городской библиотеке, что также было неслыханным для приютского сироты.

В четырнадцать мальчика отдали в профессиональное училище, где он должен был получить специальность механика. Но тут случилось чудо. Совет призрения, на совести которого находился приют, вдруг обратил на Серса свою благосклонность. Выяснилось, что мальчик получил наивысшие баллы на выпускных экзаменах за последние десять лет истории приюта. Посему из училища его забрали и перевели в высшую школу, где он также упорно учился и вошел в тройку самых лучших учеников.

Спустя же три года, получив медную медаль за прилежание, Серс был без экзаменов принят в столичный университет. Благо, награда давала на это право. Там парень через шесть лет должен был получить диплом инженера по паровым двигателям. Впрочем, среди студентов ходили слухи, что пришельцы из космоса вскоре поделятся своими знаниями и специальность «паровика» никому не пригодится.

Однако Серс не опускал руки, а с прежней неуемностью поглощал знания. Ему было очень интересно учиться. Но и тяжело тоже. Получаемая им стипендия позволяла жить на стакане воды и миске жидкой каши в день. На книги, тетради, одежду и прочее ее, естественно, не хватало. Поэтому парень искал подработку. Та находилась с трудом — ведь желающих получить лишнюю копейку в столице было с избытком. И зачастую Серс ложился спать на своей голой койке в общежитии с урчащим от голода желудком…

Затем страшные слухи подтвердились, когда начали менять программу обучения. Их факультет подлежал расформированию. В списках студентов, переводимых на другие специальности, парень себя не нашел. Совет попечителей, как только Серс стал совершеннолетним, отказался от него. И, поняв, что справедливости не добиться, юноша, не раздумывая, пошел на призывной пункт пришельцев, о котором случайно узнал от соседа по комнате.

Это место оказалось большим зданием в четыре этажа, в самом центре престижного делового района столицы, битком набитым охранниками порядка. Так что пока Серс добирался до него, у парня добрый десяток раз проверили бумаги, удостоверяющие личность, и даже один раз поддали деревянной дубинкой по спине за медлительность.

Оказавшись же на месте, Серс приуныл: перед вербовочным пунктом колыхалось людское море… Впрочем, деваться ему было некуда, и он встал в общую колонну. К его удивлению, ждать пришлось недолго. Уже к полудню Серс перешагнул через порог учреждения и предстал перед необычной формы столом, за которым сидела чужая женщина. Чужая — в смысле, не с его планеты. Уж больно чувствовалась в ней некая чуждость, необычность для этих мест. То ли необычное лицо, не напоминающее никого из живущих в этом мире, то ли острые уши, чем-то похожие на звериные. А еще — невероятная плавность и текучесть движений и написанное на лице отвращение ко всему происходящему. Она мельком просмотрела его бумаги, затем ловким движением защелкнула на запястье легкий браслет из необычного материала, буркнув:

— Иди туда, куда стрелка будет показывать.

В тот же миг на поверхности изделия засветился символ с острым концом. Сообразив, Серс послушно двинулся туда, куда указывало острие. Поднялся на следующий этаж, постучал в дверь, над которой светился зеленый огонек. Там его принял мужчина в белом одеянии. Усадил в кресло, надел на голову металлический обруч, велел положить руки на широкие подлокотники. Задавал какие-то вопросы, крутил всякие рукоятки и касался светящихся огоньков у себя на широком столе. Затем, похоже, ему стало интересно, да и огоньков прибавилось, поскольку чужак орудовал руками с потрясающей быстротой.

Наконец, похоже, он устал, но, когда повернулся к Серсу, его лицо сияло от восторга и удивления. Привычным движением снял с парня обруч, затем — браслет, заменил на другой, хлопнул по плечу и показал рукой, мол, двигай дальше.

Молодой человек послушно снова отправился по указанию стрелки. Подошел к лестнице, ведущей на следующий этаж, но тут путь ему заступили два громадных чужака, одетых в черные латы, с тяжелыми ружьями наперевес. Серс догадался показать им новый браслет, и те, удивленные, пропустили его выше. Там он снова попал в руки одетых в белое чужаков, которые, покачивая головами, усадили его в новое кресло, все в огоньках, надели Серсу на глаза нечто вроде повязки, на которой изнутри светились разные символы, и просили называть их. Одновременно кресло крутилось, вращалось, тряслось, но парень выдержал все и даже смог самостоятельно из него выбраться.

Чужие некоторое время разговаривали между собой на непонятном языке, затем вручили Серсу пухлый конверт и отправили снова по стрелке.

Комнат, которые пришлось обойти парню, было много. Почти в каждой из них его вновь испытывали одетые в белое пришельцы, и наконец в последней его встретил мужчина в черном мундире. Уважительно покосившись, принял уже совсем неприлично разбухший пакет, велел парню присесть в кресло, а сам погрузился в чтение принесенных бумаг. Читал долго. Серс, откровенно говоря, уже давно проголодался и потому ужасно смутился, когда желудок вдруг выдал громкую руладу. Это отвлекло чужака от чтения, и он, улыбнувшись, сложил бумаги, затем протянул лист необычного вида.

— Согласен завербоваться?

— Да, господин.

— Точно?

— Да, господин.

— Условия контракта знаешь?

— Пять лет обучения, господин, затем столько же служить в армии. Будет война, господин. Так что я знаю, на что иду.

Чужак немного помолчал, затем вновь заговорил:

— Хорошо, если знаешь. Тогда приложи сюда свою правую руку. — Показал место на бумаге. Серс послушно выполнил требование и чуть не ахнул, когда на листе засверкала копия его ладони. — Контракт подписан, парень. Так что ты теперь — наш. Можешь пойти поесть. Столовая на первом этаже. Там уже почти никого нет, поскольку поздно. Отдашь повару вот это. — Чужак вытащил из стола плоский квадратик бумаги с черной полоской, сунул его Серсу. — И получишь еду. Удачи тебе, парень!

— Спасибо, господин…

На первом этаже было действительно пусто. Как понял Серс, на сегодня набор наемников закончился. Где искать эту «столовую» — непонятно. Снова помогла стрелка на браслете. Толкнув дверь, перед которой та засветилась алым цветом, Серс чуть не ахнул от изумления.

Огромный зал с кучей длинных столов, за которыми кое-где виднелись редкие фигуры посетителей. Все они сплошь и рядом были чужаками. Постояв немного и понаблюдав, Серс понял процедуру получения пищи. Надо было подойти к длинному, сверкающему блестящим металлом прилавку, взять квадратный поднос и брать стоящую на стеллажах еду.

Правда, перед этим каждый из желающих поесть что-то отдавал стоящему у начала прилавка чужаку… Тут Серс сообразил, что это — квадратик, который дали ему наверху. Подойдя к чужому, протянул ему бумагу с полоской. Тот даже присвистнул, увидев, кто дает ему этот значок. Ловким движением коснулся светящегося окошка. Оно сменило цвет на алый. Зачарованный увиденным, Серс застыл на месте, но тут чужак подтолкнул его к прилавку. Спохватившись, парень поспешил получить поднос и двинулся за едой…

Так вкусно и, главное, много он еще никогда в жизни не ел! Все было просто невероятным, необычным и удивительно вкусным. Сладкая коричневая ароматная вода. Мягкая белая каша с почти забытым запахом масла и громадный, в половину его головы, нежный кусок мяса неведомого животного… И суп. Огромная миска супа красноватого цвета, густого, поблескивающего бесчисленными крохотными озерками жира и чего-то густо-белого… И хлеб из необычных злаков, пухлый, приятно пахнущий теплом, чуть сероватого цвета, нарезанный толстыми ломтями толщиной в два пальца…

Насытившись, парень чуть не заснул прямо за столом, но, пару раз зевнув от сытости, сообразил, что и так привлекает к себе много внимания. Приметив, что после еды каждый из поевших собирает все на поднос и выбрасывает остатки в большой ящик на выходе, Серс сделал то же самое и застыл на месте, не зная, что делать дальше.

Впрочем, браслет на руке задрожал, привлекая его внимание, и Серс заметил, что указатель вновь замигал. Он привел его в комнату, где стояли кровати. Подвел к одной из них и погас. Стало ясно, что это место для ночлега…

Впрочем, долго спать не пришлось. Едва перевалило за полночь, как в помещении вспыхнул свет и чей-то голос прокричал приказание выходить на улицу. Там уже стояли большие самоходные повозки, в которые спешно грузились люди. Бывший студент сел на первое свободное место, и вскоре колонна двинулась в темноту с удивительной быстротой.

Потом был поезд. К удивлению Серса, его посадили не вместе со всеми в грузовую теплушку, а отправили в единственный пассажирский вагон, прицепленный сразу за локомотивом, где, проверив его жетон, привели на отведенное место. А потом была дорога и ночной разговор…

Поезд мчался быстро. Гораздо быстрее тех составов, которые раньше видел Серс. Без положенных для заправки топливом и водой остановок. Просто состав шел все дальше и дальше в пустыню.

К вечеру эшелон наконец замедлил ход. Серса еще трижды кормили такой же необычной, обильной едой. Он успел выспаться после бессонной ночи и с нетерпением ждал, когда же их привезут на место. И вот поезд замер у платформы. Всех выгрузили из вагонов и увели в яркий свет прожекторов.

Серс опять остался один, но ненадолго. Давешний чужак подошел к нему и велел идти за собой. Подведя парня к сверкающему металлом квадратному металлическому сооружению, ввел внутрь, усадил в мягкое большое кресло, затем пристегнул за талию широким ремнем и велел ждать. Еще через несколько минут в кабину набилось столько чужаков в разных одеждах, что кабина оказалась заполненной целиком. Даже рядом с Серсом сидел какой-то пришелец в невиданном доселе одеянии. Он было попытался начать разговор, но поскольку языка чужих Серс не знал, то из этого ничего не вышло. Затем загремел гром, сооружение затряслось, а потом Серс почувствовал, что оно двинулось!

Тогда он закрыл глаза и расслабился — его путь в Империю начался. И Серс сделает все, что потребуется, ведь он подписал контракт…