Моё пост-имаго

Глава 2. В свете багрового фонаря.

- Увели! Проклятые ублюдки! Увели! Украли нашего убийцу!

Лицо констебля Хоппера было морковного цвета от ярости. Он схватил за грудки какого-то бродягу и швырнул его в стену дома. Тот сполз по ней и захрипел на земле. Хоппер с размаху пнул бедолагу носком башмака под ребра.

- Проклятые адвокаты! Ненавижу проклятых адвокатов!

В Габене полицейские и адвокаты были злейшими врагами, и чувства констебля Хоппера разделяли все его коллеги без исключения. Гильдия адвокатов была довольно внушительной силой в Тремпл-Толл, в ней состояло не менее трех дюжин жеманных высокомерных личностей, которых не запугать, которые сами кого хочешь запугают. Это были известные мастера вертеть и жонглировать законами с ловкостью цирковых клоунов – в собственную пользу, разумеется. И каждый считал своим долгом обвести вокруг пальца пару-тройку констеблей и сержантом закусить. Полицейских можно было понять: представьте, что вы сидите за столиком в ресторане, едите чудесный ростбиф, а какая-то тварь в белых перчатках, обернувшись мерзкой сороконожкой, хватает ваш ростбиф и тащит его прочь, выставляя вас посмешищем. Хуже всего для констеблей было даже не то, что эти законники выцарапывали прямо из их цепких пальцев их трофеи (различных арестованных), а то, что на них практически не было управы – адвокатишку не арестуешь, в застенок не швырнешь, дубинкой не отделаешь, с ним не работают угрозы – еще чего доброго пойдет и нажалуются господину судье. А тогда бед не оберешься. Эти типы просто заходят в участок как к себе домой, с пренебрежением велят и приказывают, а потом с таким же гордым видом удаляются, прихватив с собой добычу и записав вас, несчастного констебля, в свой список достижений (перед обедом). Хорошо еще, что нанять адвоката могут лишь единицы, иначе служить и защищать в этом городе было бы просто невозможно!

В данном случае констебль Хоппер гневался, разумеется, не на всю «адвокатскую шайку» в целом, а на конкретного ее представителя, обладателя узкого лица и вялой шеи, мистера Водянистые Глаза, явившегося с утра пораньше в Дом-с-синей-крышей вымогать (иначе это и не назовешь), чтобы отпустили честно и справедливо арестованного бабочника Келпи.

Хоппер продолжал негодовать:

- Ублюдок доктор! Это все он, не иначе! Подослал этого… как его…

- Мистера Гришема, эсквайра,- подсказал напарник констебля Хоппера, констебль Бэнкс.

- Да! Подослал этого мистера Гришема, эсквайра!

Сцена происходила в узеньком переулке Браммс, который частенько называют переулком Осведомителей, так как полицейские многие годы встречаются со своими доносчиками именно здесь. А что, местечко удобное: не горят фонари, в переулок выходит лишь одно окно, да и за тем обретается глухая и слепая старуха – здесь даже коты не водятся. Переулок Браммс соединяет Полицейскую площадь и задворки гостиницы «Габенн», в нем всегда мертвенно-тихо и наличествует уютный для ведения неприглядных дел полумрак. Забрести сюда по ошибке практически невозможно, только если ты не бродяга, который не в ладах с головой. Тогда да, ты войдешь в переулок и попадешься под горячую руку огромному человеку в темно-синей форме, высоком черном шлеме с кокардой, с округленными в ярости глазами и полоской крепко сжатых, белеющих в темноте зубов. И он не преминет вылить на тебя накопившийся гнев.

Отдаленно выла Штормовая Тревога, приглушенно выл избитый бродяга.

Толстяк Бэнкс, в свою очередь, что удивительно, негодование напарника не разделял.

- Уймись, Хоппер,- протянул он.- Ничто еще не кончено. Мы еще добудем наше повышение.

- Каким это, спрашивается, образом?- рявкнул Хоппер.- Через пару часов Келпи окажется на свободе. Упорхнула наша птичка…

- Еще нет,- заявил Бэнкс важно.

- Почему ты так спокоен? Почему ты улыбаешься, Бэнкс?

- Все идет как задумано.

- Как задумано?

- Келпи все равно скоро бы вышвырнули обратно на улицу,- сообщил толстый констебль.- И без вмешательства этого законника. Я бы сам его выпустил.

- Ты? Выпустил бы?- Хоппер не поверил своим ушам.

- Именно,- усмехнулся толстяк Бэнкс.- Это дело не такое простое, каким кажется.

Хоппер досадливо сжал кулаки.

- То есть ты думаешь, что Келпи и правда не наш убийца?

- Конечно. Я так с самого начала думал.

Хоппер выглядел так, словно его как следует прихлопнули по голове парой десятков пыльных мешков. Может, даже не пустых.

- Но… постой… я не… не понимаю. Шнырр ведь говорил…

- Ничего конкретного он не сказал, а вместо этого выдал кучу домыслов, чтобы получить вознаграждение. Но то, что мы услышали в ГНОПМ перед арестом Келпи, нельзя просто взять и проигнорировать. Было непохоже, чтобы бабочник врал доктору. Доктор схватил его за горло – тут не сильно-то повыкручиваешься: можно и шейку скрутить.

- Но я думал…

- Ты вообще видел этого коротышку?- презрительно бросил Бэнкс.- Этого тюфяка и рохлю? Кого он смог бы убить?! Разве что парочку тарелок пудинга, да и то, скорее всего, они победили бы его несварением.

- Гм.- Хоппер почесал квадратный подбородок.

Бэнкс продолжал:

- Если бы Келпи отправился в Хайд, а убийства продолжились бы, нам ни за что не дали бы новенькие самокаты. Понимаешь это, Хоппер?

Хоппер мрачно понимал.

- Вот я и подумал,- протянул Бэнкс,- что завязнувший в этой истории по самые уши Келпи выведет нас на тех самых людей в черном, о которых говорил Шнырр, а еще…- он сделал выразительную паузу,- поможет пристрелить проклятую тварь. И знаешь, что мы сделаем?

Глаза Хоппера зажглись, как семафоры. Он распахнул рот и побагровел. Догадка вот-вот готова была его посетить. Он, кажется, уже… уже почти-почти понимал, что… ааааа…. Нет! Он захлопнул рот и нахмурился. Он так и не понял, что задумал его напарник.

Бэнкс, глядя на него, утомленно покачал головой и пояснил:

- Мы проведем «н.н.», конечно же.

- «Н.н.», точно!

Судя по лицу Хоппера, он так и не понял, что имел в виду Бэнкс. В то время как толстяк подразумевал «негласное наблюдение», громила думал о «навязчивых носках» и недоумевал, каким это они, спрашивается, боком относятся к их делу.

- Мы проведем «н.н» – и сразу все станет ясно,- важно добавил Хоппер.- И как я сам об этом не подумал?

Бэнкс усмехнулся и веско заметил:

- Ну, ты ведь до последнего был убежден, что Келпи и есть наш убийца.

- Ну, не то чтобы…- пошел на попятную Хоппер.- Я просто… эээ… рассматривал варианты. Он действительно не слишком-то похож на одного из наших обычных супчиков.

- Да, наши обычные супчики не такие наваристые и…

Шарканье башмаков в тумане заставило Бэнкса замолчать. К ним кто-то приближался. Приближался, немелодично насвистывая.

- О, господа хорошие!- раздался сиплый подобострастный голосок, и из тумана выплыла покрытая оспинами мерзкая улыбка.- Мое почтение!

Походочкой вразвалку к констеблям приблизился Шнырр Шнорринг.

- О, вы кого-то лупите?!- проквакал этот отвратительный человек и склонился над телом, корчащимся в тумане.- Хе! Это же Отсталый Друберт! Позвольте я ему тоже как следует пару раз наподдам! Кто ж упустит шанс отлупить Отсталого Друберта.

Человек, лежащий на земле, действительно был отсталым: ему было около тридцати лет, но при этом он обладал разумом десятилетнего ребенка – говорят, его никогда не просыхающие родители били его по голове, и это сыграло свою роль. Друберта в Саквояжне знали многие. Его вечно открытый слюнявый рот и пустые глаза не могли не привлекать как внимание, так и насмешки. Он бродяжничал, порой вылавливал из канала мертвецов, оттаскивал их в морг за небольшую плату. Разумеется, подобного рода услуги были неоплачиваемыми, но местный коронер, доктор Горрин, жалел Отсталого Друберта и втихаря платил ему за каждый труп по три фунтовые пуговицы. Друберта частенько били на улице, пользуясь тем, что он не может дать сдачи.

- Ты сможешь его отлупить,- сказал Бэнкс,- только если твои сведения окажутся полезными. Ты понял, Шнырр?

Доносчик в очередной раз поморщился от собственного прозвища, но тут же широко заулыбался.

- О, вам понравятся мои сведения! Это несомненно! Я уж расстарался, чтобы угодить моим любимым господам констеблям!

- Ближе к делу, Шнырр!

- Да-да!- покивал доносчик.- Как и было велено, я проследил за мальчишкой.

- Почему за мальчишкой?- не понял Хоппер.- И когда, спрашивается, ты ему это велел, Бэнкс?

- Когда ты выбивал долг из кондитера Плюмма,- пояснил Бэнкс.- Помнишь, ты еще говорил, что от него в воздух поднималась мука, как пыль от подушки.

- Помню: мучной Плюмм. Но почему ты велел следить за мальчишкой, а не за доктором?

- У меня есть подозрение,- сказал Бэнкс,- что мальчишка не так-то прост. Странный он какой-то. Ходит постоянно за доктором как тень. Молчит почти все время. А когда не молчит, огрызается – наглый до жути. Ты часто видел, чтобы детям дозволялось совать нос во взрослые дела? Я уж молчу о полицейских расследованиях.

- Гм.

- Так что, Шнырр?- Бэнкс поглядел на доносчика.- Подтвердились мои подозрения?

- Я не вполне уверен,- ответил Шнырр Шнорринг.- Но мальчишка занят очень странными делами. Совсем недетскими, если вы понимаете, о чем я толкую.

- Нет. Мы как раз таки не понимаем, о чем ты, поэтому и спрашиваем.

- Да, поживее, Шнырр!- добавил Хоппер.- Ты испытываешь наше терпение.

Осведомитель запахнул пальто и засунул руки в карманы. Меньше всего на свете он хотел испытывать терпение этих господ.

- Мальчишка заходил в стекольную мастерскую «Френн и Тоуард» на улице Визгляков. Вышел он оттуда с каким-то большим приспособлением. Он вез его на тележке, и оно было накрыто полотнищем. Я не смог разглядеть, что там, но, когда тележка наткнулась на кочку, звякнуло стекло. Мальчишка отвез эту штуковину к себе домой, в переулок Трокар, а потом отправился бродить по закоулкам возле Чемоданной площади, встречался там с различными отвратными личностями из местных, говорил с ними и отправлялся дальше. Я узнал у одного из них, что было нужно мальчишке. Так вот: он ищет чернокожего человека. Туземца по имени…

- Вамба,- вставил Бэнкс.

- О, вы знаете о нем?

- Ты не так уж и много выяснил,- вместо ответа проворчал толстый констебль.

- Ты мог бы постараться и получше,- добавил его напарник.

- Я… я… думал о том, чтобы загнать мальчишку в какую-то подворотню и выпытать, выбить у него, что он задумал…

- Что же тебе помешало?

- Я узнал кое-что. Мальчишка находится под защитой…- Шнырр Шнорринг на мгновение испуганно замолчал,- под защитой мистера Киттона.

- Что?- громыхнул Хоппер.- А он еще с этим делом как связан?

- Мне кажется, никак.

Хоппер мрачно поглядел на напарника.

- Что думаешь?- спросил он.- Мистер Киттон – это не шутки.

- Да уж,- согласился Бэнкс.- Но это ничего не меняет. Просто будем вести себя чуточку осмотрительнее. Слушай сюда, Шнырр: у тебя будет свое собственное задание. Ты должен отыскать туземца прежде, чем это сделают мальчишка и его доктор. Ты понял, Шнырр?

- Да-да, господа хорошие. Конечно.

- Вот и славно. А мы,- Бэнкс достал револьвер, крутанул барабан, проверил патроны в нем и усмехнулся,- немного поохотимся.

***

Стемнело рано. Туман усилился, но шквал, если верить метеорологической службе, должен был начаться лишь к утру.

Джаспер нервничал и, чтоб немного себя успокоить, грыз «Твитти». Дядюшка расхаживал в нескольких шагах от него, обсуждал что-то с мистером Келпи, что-то настраивал на разложенном приборе. Времени оставалось мало, а сделать еще нужно было многое.

На охоту или, вернее, ловлю, вышли втроем. Мистер Келпи, которого из-за нерасторопности судьи Сомма и козней сержанта Гоббина отпустили из застенков Дома-с-синей-крышей только этим утром, выглядел не очень здоровым, хотя констебль Дилби и передал ему его лекарство почти сразу же как получил его от мистера Пиммза. На все вопросы о своем физическом состоянии бабочник неизменно отвечал, что прекрасно себя чувствует, что помочь поймать мотылька – его долг, что без него ничего не выйдет и еще много чего подобного, приправленного монотонной рассеянной раздражительностью. Он уверял, что лекарство сильное, и, пока у него с собой заготовлен запас склянок, лихорадке его не заполучить. И пусть он был очень бледен, а черные мешки под глазами делали его похожим на перебравший виски труп клоуна, выглядел он при этом весьма бодро и решительно.

Для засады выбрали оканчивающийся тупиком глухой переулок неподалеку от пожарной станции. Окна сюда не выходили, а пара дверей была давно заколочена. В переулке громоздились горы из гнилых ящиков, старых бочек, клубов полуистлевшей пеньковой веревки и тому подобный мусор. Помимо прочего, пахло здесь просто отвратительно – Джаспер назвал бы этот запах вонью недопереваренных носков старого бродяги, найденных в желудке канавной крысы, которую, в свою очередь, проглотил престарелый кот с недержанием. И все же мальчик надеялся, что этот запах забьет ноздри Черного Мотылька и укроет ловцов от его острого нюха. Джаспер, правда, не был уверен, есть ли у него ноздри.

Вообще он мог бы собой гордиться, поскольку исполнил все, что велел ему дядюшка: в одиночку забрал багровый плафон из стекольной мастерской, после чего помог мистеру Келпи доставить из ГНОПМ ловушку для особо крупных чешуекрылых. Теперь мальчик мог передохнуть от забот: дядюшка с бабочником споро управлялись с механизмом ловушки и топливом, а Джаспер управлялся с печеньем «Твитти», сидя у своего небольшого фонаря и приманивая лишь наглых стрекоз.

Световая ловушка отдаленно напоминала телескоп. Основа ее представляла собой короб из темно-красного, почти черного, стекла – собственно, это и был плафон фонаря – его установили на распорках в глубине тупика. Сверху к фонарю крепилась узкая труба с системой зеркал, которые служили для отражения света строго вверх, в то время как большая линза на вершине этой трубы должна была усилить луч и рассеять его в ночном небе над Габеном. А уж к линзе был подсоединен сам силок. На случай какого-нибудь непредвиденного обстоятельства мистер Келпи взял с кафедры Лепидоптерологии два коротких ружья, стреляющих снотворными дротиками, но сам он признался, что прежде никогда не держал в руках оружие.

Несмотря на то, что почти все было готово, мальчик вдруг поймал себя на мысли, что ему действительно страшно. Перед его глазами представал мертвый профессор Руффус с откинутой в сторону рукой и с практически стертым, разорванным лицом, представал убитый пересыльщик со станции пневматической почты, вспоминался другой, которого Черный Мотылек зацепил лишь краешком, при этом нанеся ему жуткие, кошмарные раны. Страх неожиданно набросился на Джаспера, как щенок, встречающий хозяина, которого он давно не видел, напомнив ему, что он просто мальчишка – маленький беззащитный ребенок. Что он может? Как он может противостоять злобному монстру, если пострадало уже столько взрослых? И вообще, на что они надеются? Что тот сходу попадется в ловушку? Что не набросится на них прежде? Не почует обман? Это ведь хитрое злобное существо – вестник скорой смерти.

От этих мыслей Джасперу становилось все более не по себе, и каждый раз, когда его одолевал очередной приступ тревоги, а руки начинали дрожать, он бросал беспокойный взгляд на дядюшку.

Доктор Натаниэль Доу был как всегда холоден, собран, решителен. Судя по его виду, он сейчас проводил всего лишь очередную из своих хирургических операций – будто бы пытался поймать болезнь, искал хитрую и живучую блуждающую опухоль, которая прячется от него между тканей, скрывается среди органов, забираясь все глубже и глубже, подбираясь к самому сердцу, чтобы ее было труднее извлечь. Но Натаниэль Френсис Доу был опытным ловцом блуждающих опухолей.

И все же по некоторым малозаметным признакам можно было понять, что дядюшка нервничает. И кажется, нервничал он вовсе не из-за предстоящей ловли, а из-за того, что сегодня произошло…

Доктор Доу не просто так отпустил племянника за фонарем одного. Примерно в два часа дня по пневмопочте пришло послание. Джаспер был неподалеку от трубы и достал его из капсулы. Это был просто сложенный вдвое листок бумаги – его не озаботились даже положить в обычный конверт для паропневматических сообщений, как будто отправитель спешил. Снаружи было написано: «Марго Мортон». Джаспер не знал, кто это.

- Дядюшка!- мальчик вошел в гостиную, разглядывая странную записку.- Пришло послание от какой-то Марго Мортон и…

Джаспер машинально развернул записку и успел прочитать лишь: «Помогите! Мне больше не к кому обратиться…», – когда моментально оказавшийся рядом дядюшка выхватил у него из рук записку, молниеносно прочитал ее и сообщил недоуменному племяннику:

- Тебе придется отправится в «Френн и Тоуард» самому. У меня срочное дело… очень срочное…

Джаспер решил, что речь о каком-то пациенте, о чем сразу же поинтересовался. Дядюшка надел пальто, взял цилиндр, схватил саквояж и анти-туманный зонтик и, не попрощавшись, исчез в чулане. Это все очень смутило Джаспера: они никогда не пользовались подземным ходом днем – кто бы не удивился внезапно вылезающему из канализационного люка посреди улицы почтенному джентльмену? Дело, верно, было и впрямь невероятно срочным. Также Джаспера поразила дядюшкина суматошность – прежде тот на его памяти никуда так не спешил. Когда дядюшка вернулся домой – уже ближе к вечеру, – он выглядел угрюмым, задумчивым и подавленным. «Кажется, пациент не выжил»,- решил мальчик. Дядюшка все бормотал себе под нос, словно заучивал: «Я не успел… простите… я не успел… простите…». После чего, вновь нацепив привычное хладнокровие, отправил кому-то послание по пневмопочте. Объяснять что-либо племяннику он отказался, а тот не стал допытываться…

Любой, кто плохо знал Натаниэля Френсиса Доу, мог бы подумать, что сейчас, в грязном душном тупике, он просто переживает за результат их рискованного предприятия, пытается удержать все в голове, опасается просчета, но Джаспер видел, что произошедшее сегодня его не отпускает.

Ко всему прочему, доктор Доу еще и боялся за племянника. Как бы дядюшка ни хотел, чтобы Джаспер остался дома, он понимал, что попытка удержать его подальше от охоты – это бессмысленная затея. Взвесив все за и против, он решил, что лучше все время знать, где племянник находится, и сразу ограничить его строгими правилами, чем постоянно ожидать, что мальчишка возьмет и заявится в самый неподходящий момент.

Джасперу было велено, чтобы, как только все сядут в засаду, он спрятался в некотором отдалении от непосредственного места проведения ловли. И самое главное: Джасперу строго-настрого было запрещено приближаться, пока Черный Мотылек не окажется в кофре. Дядюшка, к слову, лично несколько раз проверил крепость и надежность замков, чтобы не случилось так, что мотылек смог вырваться на свободу при падении кофра на землю. Дядюшка вообще подошел к охоте с маниакальными тщанием и педантичностью. Он даже надел один из своих старых костюмов – по мнению племянника, «старый» костюм ничем не отличался от того, который был на нем до того, но доктору Доу было виднее…

Дядюшка будто в сачок поймал мысль Джаспера о себе, повернул голову и коротко кивнул – все было готово. Они с мистером Келпи погасили свои фонари, и мальчик сделал то же самое.

Переулок погрузился во тьму.

Мистер Блохх глядел на происходящее в подзорную трубу. Он видел двух мужчин в тупиковом переулке, суетящихся возле чернеющей конструкции, которая походила на уродливое железно-стеклянное дерево. Видел мальчишку, спрятавшегося примерно в полусотне шагов от них.

Отведя на мгновение глаз от окуляра, он задрал рукав пальто, под которым оказалась широкая кожаная манжета с жужжащими и негромко шипящими погодными датчиками. Сверившись с ними, он вернул рукав на место, а трубу – к глазу. Все это он проделал четко, механично, застыв всего в дюйме от края обрывающегося перед ним карниза.

Стоящий рядом с мистером Блоххом на крыше Часового корпуса Рынка-в-сером-колодце мистер Грей, в отличие от своего спутника, был весь на нервах – разве что не перетаптывался на месте. Господин заговорщик снова поднял защитные очки на тулью котелка, но на сей раз он предусмотрительно запасся мичманским аэро-биноклем – теперь хоть в какой-то мере мистер Грей мог чувствовать себя причастным к происходящему. Правда вот, происходящее ему нисколько не нравилось.

- Мы слишком далеко, чтобы отреагировать вовремя,- сказал он.

Ответом ему было это невыносимое коронное молчание мистера Блохха.

- Вы ведь не намерены позволить им это сделать?- удивился мистер Грей.- Я все же советовал бы вам отправить туда мистера Паппи и прочих – иначе у них действительно есть шанс поймать Черного Мотылька.

- Спокойнее, мистер Грей, спокойнее,- негромко проговорил мистер Блохх.- Пока что рано вмешиваться. Я уже устал призывать вас к терпению. Нам нужно выждать.

- Выждать? Чего выждать, я не… эээ…- он вздрогнул и отшатнулся от края карниза.- Они зажгли! Зажгли фонарь!

- Я вижу, мистер Грей.- Мистер Блохх тут же опустил на окуляр подзорной трубы затеняющую линзу. Мистер Грей не мог последовать его примеру по причине отсутствия подобных линз на его бинокле.

А тем временем в паре кварталов восточнее, прорезая туман и ночь, из тупика вырастал и раскрывался бутон багрового света. Бинокль мистера Грея стал бесполезен, так как, кроме этой мерцающей красной воронки, в него ничего не было видно.

- Раз, два, три…- начал считать мистер Блохх, но ничего не происходило.- Любопытно…

- Что вам кажется любопытным?

- Должна была сработать тревога на пожарной станции. Видимо, наш доктор предупредил господина брандмейстера, чтобы его пожарные никак не реагировали, когда увидят со смотровой башни странный свет неподалеку.

- Я не могу понять, почему вы так спокойны.- Мистер Грей с тревогой глядел на установленную доктором Доу и мистером Келпи ловушку.- Если Черный Мотылек прилетит, и они его поймают, все будет кончено!

- Вы видите все под неверным углом, мистер Грей,- бесстрастно проговорил мистер Блохх.- Вам бы увидеть то, что вижу я.

- И что же вы видите?

- Всего лишь финальную стадию эксперимента. Мне нужно последнее доказательство, и наше дело будет сделано.

- Какое еще доказательство? Если они схватят мотылька Руффуса сейчас, в то время как мы не знаем, где находится тайник с мотыльком Гиблинга, дело будет провалено, и… постойте!- Мистер Грей оборвал сам себя.- Кажется, я понял! Вы позволите им поймать Черного Мотылька, а потом просто отберете у них его тепленьким? Пусть они выполнят всю грязную работу за нас! В этом ваш план? Что ж, мистер Блохх, я должен принести вам извинения за все мои поспешные выводы – это действительно облегчит нам работу, поскольку, уже владея одним Черным Мотыльком, мы быстро отыщем тайник с другим…

Мистер Блохх молчал, оглядывая крыши Габена и выискивая любые признаки движения среди каминных труб, птичников, чердачных окон и флюгеров.

- Почему вы молчите? Я ведь угадал? Мы найдем тайник, и все будет…

- Я уже нашел тайник, мистер Грей.

- Что? Но как?! Когда?!

- Мы как раз сейчас проводим эксперимент, и его результат подтвердит мое предположение либо, в чем я очень сомневаюсь, опровергнет его.

- Полицейские застенки…- понял мистер Грей.- Вы что-то выяснили у Келпи?

- Более того. Я выяснил все, что хотел.

- Но почему вы мне ничего не сказали?

- Потому что я не уверен на все сто процентов.

Мистер Блохх замолчал. Мистер Грей обдумывал услышанное.

- Какой прекрасный свет…- прошептал человек с подзорной трубой.

Мистер Грей был с ним совершенно не согласен. Он не видел ничего прекрасного в омывающем крыши багровом свечении, которое походило на прорвавшуюся всплеском крови рану. А еще он был удивлен – человек, который на его памяти ни к чему не испытывал никаких эмоций, вдруг чем-то восхитился.

- Вы же знаете, что этот фонарь для нас бесполезен,- сказал мистер Грей.- Лучше других знаете. Наш мотылек на него не клюнет. Гиблинг намеренно солгал в своей книге, если вдруг кто-то вознамерится выманить его тварь из тайника.

- Разумеется, для меня это не секрет,- ответил мистер Блохх.- Но кое на кого он все же подействует. В этом есть своя… ммм… лирика, наверное. Ирония. Это словно дежавю. Все так похоже. Вы уже второй раз участвуете в охоте на того самого мотылька, летящего в ту же самую ловушку. Вы согласны со мной,- мистер Блохх усмехнулся,- многоопытный профессиональный охотник и отважный ловец диких зверей сэр Хэмилтон?

Мистер Грей поморщился под своим шарфом.

Мистер Блохх вдруг напрягся и слегка подался вперед.

- Что?- встревоженно спросил мистер Грей.- Что там? Вы что-то увидели?

- Он здесь.- Мистер Блохх различил в подзорную трубу черную тень, мелькнувшую в небе над улицей.- Летит на свет. Ловушка сработала…

Время тянулось невероятно медленно. Оно словно и вовсе остановилось. Джаспер, почти не моргая, глядел на рассеивающую багровый свет линзу фонаря. Ничего не происходило… А пять минут назад, как только зажгли горелку, он сразу же принялся лихорадочно дергать головой, пытаясь разобрать, не приближается ли Черный Мотылек, но, видимо, у Черного Мотылька были дела поважнее.

Дядюшка и мистер Келпи замерли в засаде в нескольких ярдах от фонаря, а сам Джаспер вынужденно укрылся за большой трухлявой бочкой чуть ли не на другом конце света. Он был так испуган и напряжен, что совершенно забыл о недоеденной печенюхе «Твитти» в руке. Он не знал, что будет делать, когда явится мотылек. Если все пройдет согласно плану и ловушка захлопнется, тогда все хорошо. А если что-то пойдет не так и жуткая тварь нападет на дядюшку или мистера Келпи, он просто не представлял, как сможет оставаться в стороне. При этом он понимал, что дядюшка, если вдруг Черный Мотылек, страшно подумать, убьет его, лично воскреснет, чтобы наказать Джаспера, вздумай тот сунуться.

Эти мрачные мысли выдавливали невидимыми поршнями из души все хорошее. Тревога с каждой минутой все крепла, а Черного Мотылька по-прежнему не было.

У Джаспера заболела спина, заныли ноги от неподвижной позы, он замерз в своем тонком сюртучке. Мерзкий молочный туман оседал на его лице. Чтобы хоть как-то унять страх и тревожное ожидание, мальчик перебирал в уме все, что читал в книге профессора Гиблинга о Черном Мотыльке – вдруг это могло бы помочь в ловле. Но на ум ему приходили одни только какие-то глупые факты, вроде того, что у Черного Мотылька слезы светятся в темноте, что его глаза приобретают рубиновый оттенок, когда он глядит на северо-запад, что под дождем его крылья начинают будто бы течь, что мясо самки Черного Мотылька ядовито и непригодно в пищу, как будто кому-то в здравом уме пришло бы в голову есть бабочку, и прочие бесполезные вещи…

Дядюшка прервал его мысли. Он вдруг поднял руку и тут же резко ее опустил, давая ему знак: «Внимание!». Что-то начало происходить…

Сперва Джаспер даже не понял, что именно он видит. Это был лишь клок – чернильно-черный клок будто бы взметенной порывом ветра ткани. Черный Мотылек предстал перед ним впервые и поразил его.

Как и говорил мистер Келпи, он был намного меньше Ржавого Мотта из ГНОПМ, но при этом от него откровенно веяло могильным холодом и кромешным отчаянием. Глядя на черную тень, кружащую в кровавом свете фонаря, мальчик вдруг ощутил себя запертым в глухом колодце, из которого никак не выбраться и который постепенно заполняет тьма. Ловушка сработала. Но Джасперу вдруг показалось, что она поймала его самого…

- Ловушка сработала,- кивнул мистер Грей.- Как и в первый раз. Они сделали буквально то же, что и мы с профессором Руффусом в Кейкуте какие-то две недели назад, а эта глупая тварь снова попалась на тот же трюк!

- Я полагаю, это никак не связано с ее интеллектом,- прокомментировал мистер Блохх.- Это ее инстинкт, а свои инстинкты живые существа практически не могут преодолеть. Когда речь идет о противостоянии собственной сущности, тут у многих начинаются очень серьезные трудности. Вот у вас, к примеру, прирожденная и, вероятно, непреодолимая склонность к интригам и убийствам, мистер Грей.

- Никакая это не склонность, а необходимость,- огрызнулся мистер Грей и, поймав себя на мысли, что было бы неплохо столкнуть этого отвратительного человека вниз, с карниза, усомнился в собственных словах. Пересилив свой опасный порыв, он продолжил и попытался вложить в голос как можно больше убежденности: - Вы знаете, зачем я все это делаю.

- Мне кажется, вы делаете это, чтобы покормить голодную тварь в душе, которая с каждым днем становится все наглее и просит все больше добавки. Тварь в черной комнате без окон и дверей, с единственной щелью для писем, куда вы проталкиваете ей обед. Вам нравится ощущение контроля, когда люди делают то, что вам хочется, поступают так, как вы задумали. О, не нужно возмущаться, я ведь вас нисколько не осуждаю! Я понимаю вас как никто другой, поскольку страдаю этой болезнью в гораздо большей степени, чем вы. И в моей душе тварь уже отъелась до размеров окружающей ее комнаты.

Мистер Грей поглядел на собеседника со злостью. И все же он не мог не признать, что в чем-то тот прав – хотя бы в том, что он, мистер Блохх, консультант по претворению в жизнь незаконных и мрачных планов, прогнил намного сильнее, чем какой-то мистер Грей, убивший всего парочку ничего не значащих людей. Если у мистера Грея все его злодеяния можно было с натяжкой списать на необходимость и следование плану, который за него придумали, то мистер Блохх относился к людским жизням совершенно иначе. Для него окружающие были всего лишь куклами, болванчиками, которых при необходимости можно пустить под зубья пилы либо без жалости и сомнения швырнуть в камин. Главное – чтобы они исполняли то, что нужно, эти безвольные детали механизма: кто-то представлял собой рычаг, кто-то – поршень, а кто-то был жалкой крошечной шестерёночкой, которая закручивала и приводила в движение прочие, более массивные колеса.

Мистер Блохх будто подслушал его мысли:

- Колеса… колеса сошли с путей. Что-то у них там происходит.

И верно: до крыши, на которой стояли заговорщики, донеслись громкие отчаянные крики и еще что-то…

- Что-то пошло не по плану…

…Все шло по плану. Черный Мотылек опускался, постепенно приближаясь к источнику света. Линза фонаря была все ближе…

Джаспер застыл и даже попытался унять бешеное сердцебиение – он помнил, что у мотыльков превосходный слух. Хотя не помнил, есть ли у них уши. В любом случае, Черный Мотылек явно не слышал испуганный стук детского сердечка поблизости… или ничуть не менее взволнованный грохот двух взрослых сердец. Словно под влиянием салонного месмериста, он летел к фонарю, завороженный его свечением.

Затаив дыхание, мальчик наблюдал, как он будто бы танцует в полосе кровавого света. Это было невероятное и с тем весьма жуткое зрелище. Все звуки кругом словно умерли, Джаспер позабыл и о времени, и о холоде, и о собственной усталости. Все его мысли были стерты этим кошмарно-прекрасным явлением. Он мог лишь глядеть, и его веки начали болеть от того, как долго он удерживал их раскрытыми.

Чем ниже мотылек опускался, тем сильнее его окутывал багровый свет. Насекомое купалось в нем. Издали казалось, что оно тает, но раз за разом прорехи затягиваются. Фонарь его не жег – и не случайно: специальный светильный газ в баллоне не позволял ни плафону, ни линзе нагреваться. Эту технологию ловцы бабочек уже давно изобрели – им нужны были целые образцы, они не могли позволить себе даже слегка обжечь уникальных бабочек, которых выслеживали годами.

Черный Мотылек нырнул в переулок, словно в некое подобие кирпичной коробки…

Вот он опускается все ниже… уровень третьего этажа… второй этаж…

Вот уже до фонаря остается пять ярдов… три ярда… ярд…

Вот-вот его лапки коснутся линзы… Ловушка была предельно проста: как только мотылек касается выпуклого стекла, срабатывают чувствительные цепочки, оттягивающие зажимы на запорно-пусковых устройствах баллонов с сонным газом. При этом раскрывается короб, выпуская металлическую сеть, которая, в свою очередь, обволакивает мотылька и тянет его к земле.

Мистер Келпи подробно описывал метод действия ловушки, а также, готовясь к ловле, Джаспер сам внимательно изучил все подробности в книге профессора Гиблинга. Именно так, вероятно, был пойман мотылек двадцать лет назад. Именно так профессор Руффус изловил мотылька совсем недавно.

«Ну, давай же… давай…- мысленно подгонял жуткое создание Джаспер.- Еще немного… еще совсем чуть-чуть…»

Черного Мотылька и линзу фонаря отделяли уже считанные дюймы… Ловушка вот-вот должна была сработать… дюйм и…

И тут переулок будто взорвался. Грохот выстрела многократно усилился ночью и узким рукавом кирпичного прохода.

Джаспер не понял, что произошло. Черный Мотылек дернулся в сторону, но в него уже неслись следующие пули.

- Нееет!- закричал дядюшка. Он поднялся из укрытия и резко развернулся.

Джаспер повернул голову и увидел, как к тупику бегут двое мужчин в полицейской форме. Оба держали в руках револьверы, нацеленные на мотылька. Они стреляли на бегу.

- Остановитесь!- кричал мистер Келпи.- Не стреляйте!

Но констебли не слышали. Либо намеренно игнорировали. Они палили в Черного Мотылька, но особой меткостью ни один из полицейских не отличался.

- Проклятье!- Доктор Доу ринулся навстречу констеблям, намереваясь помешать им.

Толстый полицейский Бэнкс ревел, пытаясь перекрыть грохот выстрелов:

- Стреляй в него, Хоппер! Стреляй!

Констебли остановились, но пальбы не прекратили.

- Да я…- Хоппер совсем запыхался.- Я… пытаюсь…

Одна пуля попала в фонарь, пробила трубу и разбила плафон. Ловушка сработала и выстрелила сеть, но та, так ни за что не зацепившись, со звоном рухнула на землю; зашипели баллоны, выпуская в воздух синеватый газ. Сонный газ не был горючим, но вот тот, что питал фонарь…

- Вы всех нас взорвете!- кричал доктор Доу.- Прекратите огонь! Прекратите!

Но констебли ничего не слышали – они стреляли и стреляли, пока у них не закончились патроны. Повезло еще, что целились они вверх, и большинство пуль прошли над фонарем.

- Ты видишь его?!- Бэнкс задрал голову в шлеме, пытаясь различить что-то в небе над переулком.

- Не-а… а ты?!- отвечал Хоппер.

- Он улетел!- завопил мистер Келпи.- Сбежал!

Джаспер был в ужасе. Он выбрался из-за своей бочки. В голове шумело. Эхо обрушивалось на него градом. Все произошло так быстро…

Покачнувшийся фонарь по-прежнему горел, труба накренилась, а луч, пройдя через линзу, залил собой всю стену дома и красным полукругом вычертил над крышами размытую багровую арку.

Мистер Келпи дрожал, глядя в небо.

Констебли все высматривали улетевшего Черного Мотылька.

Грохот в переулке стих, и лишь крики доктора Доу прорезали ночь и туман:

- Болваны! Идиоты! Что вы наделали! Что вы наделали! Мы его почти поймали! Что вы наделали!

В подобной ярости Джаспер никогда прежде не видел своего дядюшку. Его лицо было жутко искажено, он тяжело дышал, а его глаза, казалось, могли свежевать не хуже скальпелей.

- Он сбежал…- негромко проговорил дрожащим от потаенной радости голосом мистер Келпи.- Его не убили… он сбежал…

***

В гостиной дома № 7 в переулке Трокар пахло кофе даже сильнее, чем обычно.

Варитель недовольно бурлил, шипел и фыркал, явно намекая на то, что подобное обращение его не устраивает. Он работал без передышки всю ночь напролет, словно кочегар на фабрике в Гари, и, если бы у него были ноги, как у автоматонов, он бы непременно отправился с жалобами в какой-нибудь профсоюз Дряхлых Железяк, если бы такой, разумеется, существовал. Но в любом случае ног у него не было, зато имелась рука, которая на гармошечном механизме раз за разом подавала все новые и новые чашки кофе, а доктор Доу принимал их, опустошал, после чего безжалостно заводил варитель снова.

Это было следующее после ловли Черного Мотылька утро.

Всю ночь доктор, мистер Келпи и Джаспер провели в этой гостиной, каждый в своем кресле, обсуждали провал, время от времени поругивались на тупоголовых констеблей и пытались строить планы на ближайшее будущее. Поиски ускользнувшего Черного Мотылька теперь явно должны были усложниться тем, что тот испуган и взбудоражен пальбой.

Доктор Доу вроде бы отошел после своей ночной вспышки ярости и вновь стал походить на себя обычного – утомленного несовершенством окружающего мира и населяющих его людей мизантропа, и только. Да и когда тут гневаться, когда отправляешь в себя кофе чашку за чашкой – Натаниэль Доу был тем, на кого кофе действовал успокаивающе.

Туманный шквал так и не наступил. После полуночи туман перестал густеть и подниматься вверх, а ближе к утру и вовсе превратился в рваное пуховое одеяло. Штормовая тревога давно прекратила выть, и никто не мог вспомнить точно, когда именно. Метеорологическая служба обманула – что ж, такое случалось и прежде, как тогда, когда обещали дождь из лягушек, который, ко всеобщему огорчению, так и не пошел.

Ночные треволнения оставили Джаспера в покое, его клонило в сон, и он все порывался отправиться спать. От усталости почти все мысли покинули его голову, будто зрители – скучную постановку в сиротском театре, и он просто наблюдал за ползающей по столу пчелой.

Клара, неугомонное создание, уплетала печенье, и мальчик вдруг понял, что с ее появлением у него появился достойный конкурент. Он стал опасаться, что «Твитти» на них обоих не хватит.

- А она здесь прижилась, как я погляжу,- сказал мистер Келпи.

- Да уж,- хмуро заметил доктор.- Она, видимо, считает, что здесь приют для наглых беспризорных пчел.

- Миссис Трикк постоянно ее подкармливает,- добавил Джаспер.- Скоро она станет такой толстой, что не сможет взлететь!

Пчела согласно жужжнула.

- Ей хорошо здесь,- с потаенной грустью проговорил мистер Келпи.- Лучше, чем в опустевшем научном обществе. Здесь о ней, по крайней мере, могут позаботиться.

- Уж не хотите ли вы сказать…- начал было доктор, но Джаспер опередил его, радостно воскликнув:

- Да! Конечно, мы о ней позаботимся, мистер Келпи! Не волнуйтесь!

Доктор Доу покачал головой, но сказать ничего не успел, поскольку из прихожей раздался едва слышный звон колокольчика – в щель для газет и писем что-то просунули. На часах было без пятнадцати семь, а это значило, что мистер Уигли, местный почтальон, как раз разносит утреннюю почту.

Доктор отправился в прихожую и вскоре вернулся в гостиную со стопкой корреспонденции. В понимании Джаспера, у него был неплохой улов: свежий номер «Сплетни», пара писем да открытка от неблагодарного пациента, обвиняющего доктора в том, что тот не должен был прерывать его самоубийство. Спасенный желал доктору, чтобы ему однажды тоже помешали оставить всю эту суматоху, когда жизнь станет совсем невыносимой.

Прочитав послание на открытке, Натаниэль Доу почти даже улыбнулся. Он опустился в кресло и принялся разбирать оставшуюся почту.

- Вы позволите?- Мистер Келпи кивнул на газету.

Доктор протянул ему «Сплетню», а бабочник, лишь стоило ему бросить на передовицу первый взгляд, тут же огласил гостиную недоуменным: «Подумать только!».

- Что вас так удивило, мистер Келпи?- спросил Натаниэль Доу, не поднимая глаз от письма из стопки и пытаясь понять, кто такая мисс П.У. Трикк, обозначенная на конверте как отправитель.

Мистер Келпи взволнованно сообщил:

- Ночью кто-то ограбил банк Ригсбергов!

- Ограбление банка!- воскликнул Джаспер. Сон как рукой сняло.- Ух ты!

- Быть того не может,- равнодушно пробормотал доктор и попытался разглядеть содержимое конверта от непонятной П.У. Трикк, держа его на просвет.

- Но здесь так написано!- Мистер Келпи принял его реакцию за неподдельный интерес.- Разумеется, статья вышла из-под пера Бенни Трилби. Мистер Трилби сообщает, что в пять часов утра (отдадим дань расторопности редакции, ведь сколько там прошло?.. два часа?) управляющий банка, господин Портер, обнаружил, что хранилище вскрыто, как консервная банка, а круглая сейфовая дверь исчезла в неизвестном направлении. Охранники в недоумении – они ничего не слышали и не видели. Семейство Ригсбергов от комментариев пока что воздерживается. Они не признаются, сколько именно украли злоумышленники, но мистер Трилби выдвигает предположение, что они взяли не меньше ста тысяч фунтовых пуговиц.

- Ого!- восхитился Джаспер.- Целых сто тысяч?!

- Мистер Трилби в этот раз поскромничал – видно, приболел,- сказал доктор Доу.- Убежден, грабители взяли намного, намного больше…

- Любопытно, кто же осмелился провернуть подобное!- взбудораженно продолжал мистер Келпи.- Все знают, что даже просто вставать на пути у Ригсбергов опасно и чревато последствиями, но ограбить их банк…

- Да уж. Глупости и рискового авантюризма злоумышленникам не занимать.- Доктор хмурился, но не из-за ограбления банка – его по-прежнему заботило письмо, которое почему-то оказалось в его почтовом ящике: - Что-то такое миссис Трикк мне говорила… вчера или позавчера, если бы я еще ее слушал…

- Дядюшка!- укоризненно воскликнул Джаспер.- Как ты не можешь помнить, что говорила миссис Трикк?!

- Я ее вообще практически не слушаю,- признался доктор Доу.- О чем же она говорила? Вроде бы, кто-то должен приехать… Кажется, ее племянница из Льотомна обещала ее навестить. Племянница по имени П.У. Трикк? Меня больше волнует другое: когда уже мистер Уигли начнет доставлять письма миссис Трикк в ее собственный почтовый ящик?

- Нам ведь не тяжело ей передать, дядюшка,- сказал Джаспер.- Да что с тобой такое, Клара?

Пчела вела себя странно. Она топала по своей подушке и никак не могла устроиться. Крутилась кругом и при этом возмущенно и раздраженно жужжала. Она так резко царапала подушечку лапками, что Джаспер решил ей помочь.

- Сейчас-сейчас, погоди.- Мальчик аккуратно переправил пчелу на стол, попытался взбить подушечку, но получилось лишь ее помять. Что-то зашуршало внутри.- А это что такое?

Джаспер бубнил себе под нос, а мистер Келпи тем временем продолжал строить предположения о неведомых ночных злоумышленниках:

- Как же им удалось все провернуть? Я не раз слышал, что хранилище Ригсбергов неприступно. Там ведь… эээ… стоит лучший в мире сейф. А газ, а решетки-ловушки, а непробиваемая стальная дверь, в конце концов!

- Ну,- сказал доктор,- к каждому замку можно подобрать свой ключик. Или же, как говорят господа полевые хирурги, к каждой кости есть своя пила.

- Дядюшка! Мистер Келпи!- воскликнул Джаспер, и оба джентльмена недоуменно поглядели на него.- Смотрите, что я нашел!

В руках у Джаспера был небольшой клочок бумаги, а рядом лежала подушечка пчелы, из которой лез пух.

- Я нащупал это в подушке Клары, оно было спрятано внутри! Здесь была пуговка…

- Там что-то написано?- спросил мистер Келпи, и Джаспер прочитал вслух:

«Куллинариус Треннье. Рагу из Черного Мотылька.

- Сиреневый лук;

- Селезневая морковь;

- Томаты «Багровник» и томатный соус «Трогвар» (приготовленный заранее);

- Картофель;

- Зелень;

- Масло «Белорр»;

- Вино «Леру» – выдержка не менее сорока лет;

- Мясо Черного Мотылька.

1. Черного Мотылька (крылышки отдельно – тело отдельно) подготавливаем как рыбу: вспарываем, убираем внутренности, готовим к жарке. Нарезаем небольшими кусочками, сдабриваем вином «Леру» – оно размягчает мясо, делает его нежнее, добавляет сливовые нотки. Обжариваем в казане на среднем огне до появления на мясе румяной корочки.

2. Нарезаем сиреневый лук мелким кубиком, а селезневую морковь длинной соломкой. Сперва добавляем к обжаренному мясу лук. Помешивая, обжариваем 2-3 минуты. Затем добавляем морковь. Обжариваем также 2-3 минуты.

3. Добавляем соус «Трогвар». Перемешиваем и обжариваем примерно минуту, после чего добавляем в казан натертые на крупной терке томаты. Тушим все это, помешивая. Добавляем соль, перец. Щепотку кардамона.

4. Добавляем нарезанный кубиками картофель и мелко нарезанную зелень. На минимальном огне все это тушим до средней готовности мяса. Блюдо должно походить на очень густой суп.

5. Отдельно на масле «Белорр» поджариваем крылья – до состояния хрустящей корочки, крошим в казан. Перемешиваем, добавляем щепотку соли. Тушим еще 10-15 минут. Выключаем огонь и даем блюду настояться под крышкой минут 5.

…Приправы по вкусу.

Блюдо готово».

Джаспер дочитал до конца и замолчал. В гостиной поселилась тягучая тишина. Мальчику было мерзко даже подумать о том, чтобы прикоснуться к Черному Мотыльку – не то что его… есть. Для него это было примерно то же самое, что есть пирог с начинкой из тараканов или вареный человеческий труп. От этих мыслей к горлу подступала тошнота.

- Нда…- Доктор Доу пригубил было кофе из чашки, но она оказалась пустой.

- Почему это было спрятано в подушке Клары, дядюшка?

- Не имею ни малейшего понятия.- Доктор Доу посмотрел на бабочника.- Может быть, вы как-нибудь нам это объясните?

Мистер Келпи выглядел раздраженным и раздосадованным. Он даже побагровел.

- Мотыльков порой едят. В некоторых ресторанах Старого центра, к примеру, они считаются деликатесом, а у племен, обитающих в джунглях Кейкута, они и вовсе являются простой повседневной пищей. Их жарят и едят. Или же сушат. И тоже едят. Отвратительно! Уничтожать таких прекрасных существ, чтобы пожирать их!

- Вамба во время нашего с ним разговора был обеспокоен тем, что кто-то захочет съесть Черного Мотылька,- вспомнил доктор.

- Нет, это невозможно!- воскликнул Джаспер.- Черный Мотылек ядовит – его нельзя есть, об этом написано в книге профессора Гиблинга. Я помню! Я еще подумал: кто захочет есть бабочку? – это же так…- он поморщился,- мерзко.

Мистер Келпи поглядел на него и подтвердил:

- Так и есть. Согласно книге профессора Гиблинга, мясо Черного Мотылька ядовито и непригодно в пищу, оно пропитано кислотами смерти и разложения. Вамбе же, я смею предположить, или кому-либо из его соплеменников вряд ли доводилось есть Черного Мотылька.

- Но кому-то все же доводилось, раз существует рецепт. Зачем делать рецепт по приготовлению того, кого нельзя съесть?

- Еще одна загадка…

- Я слышал об этом Треннье,- сказал мистер Келпи.- Его рецепты запрещены во многих странах, поскольку в угоду тому или иному блюду он рекомендует отлавливать редкие и уникальные виды. Ходят слухи, что у него даже есть рецепт приготовления человека.

Джаспер пораженно открыл рот – мистер Келпи едва ли не дословно озвучил его прежние мысли.

Доктора же приготовление людей не интересовало, его больше заботила техническая сторона рецепта, найденного в подушечке любимой пчелы профессора Гиблинга.

- А есть какой-нибудь способ извлекать яд? Вроде как при извлечении желчного пузыря? Чтобы не испортить мясо? Или же само мясо ядовито?

- Я… я не знаю, доктор,- раздраженно ответил мистер Келпи.- Я об этом вообще не хочу думать.

- В рецепте ничего не говорится об избавлении мяса от яда и…

- Это не «мясо»!- вскипел мистер Келпи.- Это бабочки! Прекрасные, изумительные создания! Совершенные, в отличие от грязных мерзких людей, которые тянут в свою ненасытную пасть все, что видят.

- Мистер Келпи,- начал Джаспер,- уверен, дядюшка не хотел…

- Меня больше занимает другое,- вставил Натаниэль Доу, глядя на подушку пчелы.- Почему профессор спрятал это, если он сам знал, что мясо…- он исправился,- Черный Мотылек непригоден в пищу?

Мистер Келпи уже собирался было что-то возмущенно ответить, когда в двери раздался стук. Даже, скорее, не стук, а грохот: в дверь дома № 7 именно что забарабанили.

Мистер Келпи от неожиданности даже выронил газету, которую до сих пор сжимал в руках. Клара тут же скрылась под столом. Джаспер замер.

Натаниэль Доу быстро поднялся на ноги и направился к двери.

- Кто там?- резко спросил он.

- Это Винки, сэр!- раздалось с улицы.- С Чемоданной площади!

- И что тебе нужно, Винки с Чемоданной площади?

Доктор слегка приоткрыл дверь и поглядел на незваного гостя. У порога стоял мальчишка. Он смотрел на доктора снизу вверх, тяжело дышал и раскраснелся так, словно и правда бежал сюда от самого вокзала.

- Я… я нашел его!

- Кого ты нашел?!

Джаспер ринулся к двери.

- Дядюшка, это Винки?

Уличный мальчишка попытался глянуть мимо доктора.

- Да, Джаспер, это я!

- Ты нашел его?

Доктор строго поглядел на племянника.

- Что происходит, Джаспер?- спросил он.

- Я попросил Винки кое-кого найти…

- Кого?

- Черного человека!- вставил Винки.- Я нашел его! Он прячется в заброшенном подвале в переулке Трамм! Это недалеко! Я вас отведу! Скорее! Он еще там!

Доктор Доу действовал без промедления. Он надел пальто, взял саквояж и повернулся к Джасперу – тот уже пытался влезть в свой сюртучок. Бабочник недоуменно выглядывал из гостиной.

- Вы с нами, мистер Келпи?

- Разумеется…

Вскоре они покинули уютный дом доктора и поспешили вслед за припустившим по переулку Винки с Чемоданной площади.

***

Колокольчики над входной дверью суматошно задрожали и зазвенели, и мисс Лиззи отправилась открывать: «Кто это пришел так рано?». Почтальон обычно не звонил в дверь, молочник всегда оставлял бутылки за порогом, а булочник сегодня приходить не должен был.

Девушка приоткрыла дверь, и, лишь стоило ей увидеть человека на крыльце, как ее лицо мгновенно помрачнело.

- Доброго вам утречка, Лиззи,- вальяжно проговорил гость.

Этот человек вызывал у нее чувство отвращения буквально всем. Своими сальными отекшими щеками, выпученными зловредными глазами, привычкой облизывать пересохшие губы, когда он на нее глядит. Ее раздражала даже его манера двигаться – с нарочитой неспешностью, словно ему некуда торопиться, а весь мир пускай обождет – ничего, мол, с ним не станется. Большущий, а для миниатюрной мисс Лиззи так и вовсе необъятный, этот мужчина пугал ее неимоверно – так, что порой даже снился ей в кошмарах: тяжело топал своими башмачищами по коридору, натужно дышал, стоя за ее дверью, поворачивал ручку и входил в комнату…

- Я снова вынуждена напомнить вам, мистер Бэнкс, что для вас я – мисс Хоппер. Вы, верно, пришли к моему брату?

- Именно так.

Ничуть не смущаясь из-за того, что его поставили на место, констебль усмехнулся и пожал плечами – от этого его незначительного движения натужно заскрипел служебный самокат, на ручку которого толстяк опирался. «И как тот только выдерживает его вес и его самодовольство?!» - частенько думала мисс Лиззи.

- Он еще спит, мистер Бэнкс,- холодно ответила девушка.- Еще совсем рано.

- Не для полиции Тремпл-Толл… мисс Хоппер,- сказал констебль Бэнкс, сделав особое ударение на обращение.- Мы всегда на посту. Так где там ваш братец?

- Хмырр почти не высыпается, вот я и подумала…

- Должно было прийти уведомление – срочный вызов!- злобный толстый констебль начал багроветь, и девушке стоило огромных усилий не отпрянуть прочь, захлопнув дверь.- Вы что, снова отключили сигнал на пневмопочте?

Мисс Лиззи не сочла нужным отвечать, лишь сказала:

- Я позову брата. Обождите здесь, мистер Бэнкс.

- Я… эээ…- начал было констебль, но дверь уже закрылась.

Полицейский рассмеялся. Сестра Хоппера была очень миловидной девушкой, и констебль Бэнкс испытывал к ней весьма недружественные и довольно нездоровые чувства. Разумеется, он знал, что сам вызывает у нее отвращение, но это лишь добавляло ему интереса. Мисс Лиззи Хоппер работала швеей у какой-то важной дамы с площади Неми-Дрё, и ее исколотые иглами, опухшие кончики пальцев, были единственным, что ее портило. Несговорчивый характер девушки и ее наивная непримиримость констебля Бэнкса забавляли. Он частенько представлял себе, как учит ее манерам.

Не прошло и пяти минут, как дверь дома открылась и на пороге появился сам Хоппер, невыспавшийся и взлохмаченный. Его квадратный подбородок синел из-за жесткой щетины, а лицо было взбитым, как подушка человека, страдающего бессонницей.

- Что стряслось, Бэнкс?- спросил он, зевая и на ходу застегивая пуговицы мундира.- Мы же собирались встретиться в полдень в пабе.

- Планы изменились,- сказал Бэнкс.- Нас всех вызвали. Все подробности по дороге. Бери самокат, и покатили…

Хоппер снова скрылся в доме, но не пробыл там и двух минут. Когда он вернулся, в зубах у него был зажат толстенный, как папка с делом особо опасного преступника, сэндвич. Он спустил свой самокат со ступеней крыльца, застегнул под подбородком тесемки шлема. При этом Хоппер, кажется, умудрялся жевать сэндвич без помощи рук – хлеб колыхался в его рту из стороны в сторону.

Констебли покатили вниз по улочке. Бэнкс на ходу пояснял напарнику:

- Всех вызвали! Ночью кто-то взял банк Ригсбергов на Площади!

Хоппер даже поперхнулся от этой новости хлебными крошками.

- Ты, верно, шутишь!

Но напарник не шутил.

- Занятненькое дельце!- Выискивая выбоины, Бэнкс вглядывался в стелющийся по земле туман – сейчас угодить в яму ему совсем не хотелось.- Похоже, в этом никчемном городишке появился кто-то с характером. И это не может не радовать, а то меня уже порядком тошнит от этих тюфяков и трусов! Хотя не удивлюсь, если парни, щелкнувшие Ригсбергов по их лощеным длинным носам, приехали сюда откуда-то из других мест.

- Я думал, хоть сегодня высплюсь…- проворчал Хоппер. Он уже расправился со своим неказистым завтраком и теперь бросал тоскливые взгляды на ставни еще закрытых лавок и кафе.- Я бы не отказался сейчас от чашечки…

- Никаких чашечек!- прервал его Бэнкс.- И никаких плошечек! Нет времени! Там, на Площади, собирают всех! Ригсберги в бешенстве – они хотят поскорее найти грабителей, пока весть о том, как их облапошили, не разошлась по городу. И если бы твоя сестра не имела дурную привычку отключать свисток пневмопочты, мы бы не были вынуждены являться туда самыми последними – подбирать крохи за остальными. Пока мы доберемся, там останутся только дурацкие обременительные задания, вроде «Стоять фонарным столбом!» и «Не подпускать прессу!».

- Ну, Бэнкс,- Хоппер попытался вступиться за сестру,- у Лиззи мигрени, ее раздражает этот свисток. Он ей напоминает…

- Ты слишком мягок с ней,- заявил Бэнкс.- Я бы на твоем месте…

Но что бы на месте напарника мистер Бэнкс ни сделал с его сестрой, договорить ему не удалось, поскольку на перекрестке прямо наперерез его самокату вдруг выскочил человек весьма убогого вида в распахнутом пальто, со сползшей на затылок шляпой и всклокоченными сальными волосами.

- Шнырр!- заорал Бэнкс и резко остановил самокат.

Хоппер вильнул в сторону, описал дугу вокруг осведомителя и также остановил служебное средство передвижения.

- Если ты будешь вот так выбегать прямо перед нами, то будешь сбит! Ты понял меня?!

Но Шнырр Шнорринг даже не заметил угрозы. Как ни странно, он был рад, что его едва не переехали. К тому же он сейчас даже не обратил внимания на свое нелюбимое прозвище.

- Господа хорошие! Господа хорошие!- завопил он.- Наконец я вас отыскал! Я ищу вас уже больше часа!

- Что стряслось, Шнырр?!

- Я нашел его! Нашел туземца! Он неподалеку! Скрывается в переулке Трамм! Затихарился!

Констебли переглянулись. Перед ними встала дилемма. С одной стороны, им было велено ехать на общий сбор на площадь Неми-Дрё, но с другой… У них все еще было их дело, на которое они уже потратили столько сил, в которое вложили частичку своей сухой полицейской души.

Раздумывать особо было не о чем, и Бэнкс коротко рявкнул:

- Веди!

***

- …Джаспер! Не поднимайся! Не вылезай!- кричал Натаниэль Доу, с тревогой глядя на мальчика, спрятавшегося за пожарным гидрантом.

Пуля просвистела возле головы доктора, но он успел отшатнуться в самый последний момент.

Перестрелка наполнила переулок Трамм грохотом. Кто-то что-то кричал, но разобрать что именно не было возможности. Фигуры людей в тумане казались наполовину стертыми, на земле валялись полицейские самокаты, рядом с одним из них лежал разбившийся фонарь. В грязи на боку сиротливо покачивался плесневелый котелок Шнырра Шнорринга. В нем зияло рваное пулевое отверстие. Сам Шнырр лежал в паре шагов от своего головного убора, раскинув руки и не шевелясь.

Мистер Келпи прятался за выступом дома и потел так, словно угодил головой в аквариум. Дрожащими пальцами он пытался нащупать в кармане свое лекарство, но никак не мог унять тремор. Бабочник зажмурился и взмолился, чтобы все это поскорее закончилось. Но все только начиналось…

- Стреляй по ним, Хоппер! Стреляй!- орал констебль Бэнкс, пытаясь перезарядить револьвер, но патроны выскальзывали из неловких пальцев и падали в грязь. Он нагнулся, чтобы подобрать их.

- Я и стреляю!- кричал в ответ Хоппер.

- Ты не стреляешь, а мажешь!

- Я не мажу! Клянусь, я попал в двоих! Попал!- Он продолжал стрелять, но никто по-прежнему не упал. Может, все дело было в том, что он держал револьвер второй раз в жизни, а может, в том, что он просто не выспался.

Безумие и хаос наполнили собой утро. Они висели в воздухе среди клочьев тумана, а неразбериха оплела переулок Трамм своими щупальцами.

Винки скрылся, как только объявились констебли – уличные мальчишки стараются избегать любого взаимодействия со служителями закона. Уже будучи в квартале оттуда и услышав отдаленное эхо от выстрелов, он поблагодарил свою прозорливость и припустил еще шустрее.

Пуля высекла искры из фонарного столба, за которым притаился Натаниэль Доу, и срикошетила в чей-то почтовый ящик. Этот выстрел также был очень близок к тому, чтобы оборвать жизнь некоего беспечного доктора, но тот этого не заметил – его сейчас волновало, все ли в порядке с Джаспером.

Мальчишка постоянно норовил вылезти из своего укрытия, но пули, вгрызающиеся в брусчатку в каком-то футе от него и звенящие по рифленому боку гидранта, очень настойчиво советовали ему сидеть и не высовывать нос.

Вамба в отчаянии выл на одной ноте. Распластавшись на земле, он прикрывал голову руками. По его штанам расплылось мокрое пятно – нет, он не был ранен – он обмочился от страха…

А ведь еще пять минут назад ничто не предвещало того, что сейчас здесь творилось.

Винки привел их к подвалу, в котором прятался Вамба.

- Он там! Там! Внизу! Прячется!- голосил он.- Я его видел!

В крошечном окошке показались испуганные глаза туземца, но стоило ему увидеть, кто пришел, как он тут же переборол страх и выбрался из подвала.

- Мистер Келпи, вы прийти! Вас отпустить!

- Да, Вамба. Меня освободили.

- Почему вы сбежали, позвольте спросить?- сухим раздраженным голосом поинтересовался доктор Доу, и туземец испуганно отпрянул.

- Я бояться! Не верить никому! Вы говорить, что отвести меня в полиция! Я услышать…

- Но мы же хотели тебя защитить, Вамба,- сказал Джаспер.

- И вы… и вы…- Туземец вдруг так задергался, словно его принялся трясти за плечи невидимка. Глаза Вамбы расширились настолько, что веки практически исчезли. Он ткнул пальцем куда-то за спину доктора.- Вы привести их за мной! Я верить вам! А вы их привести!

Доктор и его спутники обернулись, но прежде они услышали крик:

- Это он! Это он, господа хорошие!- вопил Шнырр Шнорринг.- Туземец, о котором я говорил!

К месту действия на служебных темно-синих самокатах, клаксонируя, словно их можно было не заметить, подкатили Бэнкс и Хоппер. Они остановились в нескольких шагах и достали револьверы.

- Хм! Кто бы сомневался, что мы вас здесь увидим,- зло хохотнул толстый констебль.

- Да уж,- сказал доктор Доу.- Явились еще что-то испортить?

Констебли заскрипели зубами. Любой намек на любезность испарился, словно пирожное в качестве вещественного доказательства по делу обжоры.

- Мы забираем этого гуталинщика,- заявил Хоппер.- Он арестован.

- Это кто так сказал?- спросил доктор.

- Это мы так говорим,- последовал полицейский ответ.

- Прошу прощения, господа,- побелев, сказал Натаниэль Доу,- но он с вами никуда не пойдет. Вамба – важный свидетель, он может опознать…

- Да плевать нам, что вы там бубните! Мы его забираем, и все тут! Еще не расшаркивались со всякими…

- Может быть, вам напомнить,- Натаниэль Доу шагнул вперед так угрожающе, что констеблям потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы машинально не отпрянуть,- что у меня есть предписание для таких, как вы, оказывать мне всяческое содействие?

- Ну-ну, я так не думаю,- ответил Бэнкс.

- Меня не волнует, что вы думаете!- закипая бросил доктор Доу.- Мы вам его не отдадим, это решено.

- Мы еще поглядим, что решено, а что – нет.

Шнырр Шнорринг мерзко захихикал.

Бэнкс двинулся вперед, а Вамба спрятался за спиной у мистера Келпи. И вот, когда констебль практически поравнялся с доктором, началось…

Без предупреждения, без какого-либо приказа или провозглашения требований совершенно неожиданно полетели пули. В переулке появилась третья сторона, должно быть, также желавшая заполучить многострадального туземца Вамбу.

Четверо людей в черном действовали стремительно. Они ловко двигались, молниеносно перезаряжали и вскидывали оружие и так же быстро разряжали очередной барабан. Их лица были скрыты за шарфами и затененными защитными очками, а фигуры казались совершенно одинаковыми.

Констебль Бэнкс был ранен – по крайней мере, он сам так считал, поскольку пуля пробила шлем. И все же отчего-то он не торопился падать замертво, а продолжал отстреливаться: видимо, пуля прошла через пустое пространство между его головой и внутренней частью шлема. Его напарнику, констеблю Хопперу, повезло меньше. Уже трижды пули прошли вскользь по его мундиру, чиркнули по плечу, одна вонзилась в ногу. Он завалился набок, пытаясь нащупать в кармане запасные патроны.

Злодеи, намеревавшиеся отбить Вамбу, были близки к своей цели. Судя по всему, убивать туземца им было строго-настрого запрещено, поскольку в него никто ни разу не выстрелил. Один из нападавших ринулся к нему под прикрытием своих сообщников, схватил его за воротник рубахи и рывком поднял на ноги.

Доктор Доу, выглядывавший из-за своего фонарного столба, улучил момент и ринулся на человека в черном, оттолкнул Вамбу в сторону и сцепился с незнакомцем. Лишь в последний момент он отбросил от себя револьвер. И хоть оружие осталось в руке человека в черном, выстрел, нацеленный в лицо Натаниэлю Доу, прошел над его плечом и, судя по звону разбившегося стекла, попал в одно из ближайших окон. Доктор был безоружен – его саквояж валялся в нескольких ярдах в стороне, в грязной луже. А еще он не мог совладать с сильным злодеем – человек в черном схватил его за горло и приставил горячее дуло прямо к его скуле – Натаниэль Доу услышал шипение, но даже не поморщился. В голове появилась мысль: «Нужно будет сразу же обработать “Антижгином доктора Перре”, чтобы не остался ожог… если только меня сейчас не пристрелят».

- Стоило сразу же пристрелить тебя,- прошипел человек к черном в самое ухо доктору Доу,- чтобы ты не путался под ногами.

Он отвел курок – доктор Доу задергался как безумный. Человек в черном сдавил его горло еще крепче. Натаниэль Доу увидел грубые очертания лица под шарфом, различил каждую ворсинку на этом самом шарфе. Под тусклыми стеклами защитных очков были злые прищуренные глаза. Доктор чувствовал едкий запах пороха от револьверного ствола у своего лица. Он вдруг подумал, что запах чернослива намного приятнее… Натаниэль Доу машинально попытался его уловить, но вместо этого почувствовал какой-то другой запах. Очень знакомый запах, вот только он не смог вспомнить, что это такое.

Доктор услышал отчаянный крик Джаспера.

Мальчик был в ужасе. Все повторялось. Он ничего не мог поделать, и его последнего родного человека сейчас убьют. Целый клубок чувств и нервов застрял у него в горле, перекрыв дыхание. Это его вина! Он заставил дядюшку в этом участвовать! Он его сюда привел! Из-за него дядюшка сейчас беспомощно болтался в руке у человека в черном, и тот вот-вот…

- Не убивать! Не убивать доктор! Доктор хороший!- завопил Вамба.

Он тянул человека в черном за штанину, но тот его словно не слышал. Зато он услышал яростные полицейские свистки, доносящиеся уже буквально из-за угла и с каждым мгновением все приближающиеся.

- Уходим!- Человек в черном отшвырнул доктора Доу от себя прочь и ринулся в темнеющую подворотню. Его сообщники, отстреливаясь от Бэнкса и Хоппера, все еще палящих без особого толка, бросились за ним следом…

Все закончилось. Доктор хрипел и тер горло, Вамба испуганно отполз в сторону, а Шнырр Шнорринг прекратил прикидываться мертвым, подобрал свой котелок и напялил его на голову.

- Клянусь, я попадал в них!- сквозь сжатые зубы процедил Хоппер. Он выронил револьвер и схватился за простреленную ногу.

- Я и сам попадал!- Бэнкс подошел к тому месту, где совсем недавно стоял тот, чью грудь, он мог бы поклясться чем угодно, он пару раз продырявил, в то время как незнакомец не то что не упал, а лишь слегка отдернулся, как от легкого толчка, и продолжил стрелять. Крови на камнях не было – только какие-то щепки.

В переулке показались еще полицейские. Четверо. Все с дубинками в руках. Один держал перед собой фонарь.

- Бэнкс? Хоппер?- удивленно проговорил констебль с фонарем.- Что здесь творится?

- Появились неизвестные и открыли по нам огонь,- сообщил Бэнкс.- Они скрылись в подворотне. Гнаться за ними бессмысленно – это проходной двор…

Натаниэль Доу не слушал. У него в ушах все еще раздавались звуки выстрелов, а во рту был мерзкий привкус, как будто он только что сжевал пригоршню пороха.

- Дядюшка! Ты цел?

Доктор повернулся к Джасперу. Может, физически с ним и было все в порядке, но выражение лица дядюшки очень испугало племянника. Что-то в нем изменилось, словно кто-то перемкнул некий невидимый рычаг.

- Мне надоела эта возня,- сказал он глухо.- Мы знаем, кто убийца и заговорщик. И мне плевать на возможные последствия. Мы пойдем и схватим его прямо сейчас. Бэнкс!- Он повернулся к констеблю, который как раз помогал своему напарнику. Нога Хоппера была серьезно повреждена, кровь залила штанину.- Вы еще намерены получить свои улучшенные самокаты?

Губы констебля Бэнкса растянулись в улыбке. В его глазах появилась заинтересованность. Даже раненый Хоппер от этих слов встрепенулся так, словно забыл, что ранен – он был так взбудоражен, что даже его кровь будто бы перестала течь.

- О, мы не успокоимся, пока их не получим.

- Замечательно. Вы их получите.

***

Дальнейшие события разворачивались стремительно.

Кэб подъехал к входу в здание, где располагался Клуб джентльменов-любителей науки. Из него вышли доктор, Джаспер, Мистер Келпи и Вамба. Из полицейского фургона, затормозившего тут же лишь минутой позже, выбрались констебли Бэнкс и Хоппер.

Доктор Доу осмотрел констебля Хоппера еще на месте перестрелки. Перевязал ему ногу. Пуля пока что осталась гостить в ней, но при этом полицейский был снабжен целым батальоном пилюль, порошков и снадобий. Одни остановили кровь, другие уняли боль, третьи – головокружение, а прочие дали ему неплохой запас сил. Сейчас констебль выглядел весьма сносно: если не знать о его ранении и не обращать внимания на продырявленную окровавленную штанину, то нельзя было даже подумать, что с ним что-то не так. Доктор Доу, разумеется, знал, что вскоре констебля настигнет сонм побочных эффектов, и тогда ему нельзя будет позавидовать: более реакционные медикаменты вызывают более страшные и болезненные побочные эффекты. Если бы доктор был мелочным и мстительным человеком, это бы потешило его душу, но сейчас его действия были продиктованы сугубо срочностью.

Натаниэль Доу толкнул двери Клуба, и вся компания быстро прошла через вестибюль, игнорируя возмущенные возгласы швейцаров и управляющего.

- Сэр Уолтер Фенниуорт!- крикнул доктор Доу.- Где он?!

- Что вы себе позволяете?- воскликнул управляющий.- Это возмутительно!

- Непотребство! Непотребство!- вторили швейцары.

- Это полицейское дело! Где сэр Фенниуорт?

Управляющий бросил быстрый испуганный взгляд на прикрытые двустворчатые двери, из-за которых раздавался приглушенный гул голосов, и доктор решительно направился к ним. Где же еще сэру Уолтеру быть, как не в курительном салоне…

Стоило незваным гостям нырнуть в дымную тучу, как к ним повернулись десятки недоуменных взглядов. Кто-то что-то гневно воскликнул, а кто-то стал рассыпаться угрозами, мол, сейчас сюда немедленно будет вызвана настоящая полиция, которая относится к благородным джентльменам не иначе, как с заслуженным почтением. Еще кто-то грозился пожаловаться господину главному судье Сонн.

Натаниэлю Доу было не до того. Он двинулся прямиком туда, где у них состоялась встреча с сэром Уолтером в прошлый раз. Джаспер нервничал, мистер Келпи чувствовал себя неуютно, а Вамба традиционно трясся от страха. Что касается господ полицейских, то они, напротив, лучились от счастья – и Бэнкс, и Хоппер просто обожали использовать собственные полномочия при любой возможности. И наличие при этом уязвленных и отвратительных толстосумов, делало происходящее лишь приятнее.

- Неприемлемо, негодую!- грозно проговорил сэр Уолтер.- Своим вторжением вы нарушаете все правила этого места!

Натаниэль Доу бросил на почтенного джентльмена презрительный взгляд. Сэр Уолтер Фенниуорт сидел в том же кресле и, казалось, в той же позе, что и во время их прошлой встречи. Даже клубы дыма от его сигары зависали в том же положении.

- Вы знаете, нам нет дела до ваших правил,- сказал доктор Доу.- Мы пришли сюда, чтобы прекратить ваши злодеяния, сэр Фенниуорт.

- Мои… что?- не понял сэр Уолтер, но тут он заметил среди вторженцев чернокожего человека и возмущенно, но больше, пораженно, задышал.- Вы унизили и опорочили наш Клуб, приведя сюда его!- Джентльмен ткнул сигарой в Вамбу.- Что…- он втянул носом воздух,- что это за мерзкий запах?!

Взгляд сэра Уолтера наткнулся на пятно на штанах туземца, и его лицо стало напоминать старое увядшее яблоко, забытое на дне мешка.

- Будьте начеку, Бэнкс,- предупредил Натаниэль Доу.- Среди членов Клуба могут быть его сообщники – люди, которые стреляли в нас.

Оба констебля восприняли слова доктора, как приказ достать оружие. Они направили револьверы на пораженного джентльмена в кресле. Возмущенный гомон в салоне мгновенно стих – здесь уже все поняли, что с полицейскими из Тремпл-Толл шутить не стоит и на них не подействуют угрозы вызвать их местных коллег: считалось, что констебли Саквояжного района ничуть не лучше тамошних преступников.

Что касается сэра Уолтера, то он все же не зря являлся самым почетным членом этого Клуба. Его не испугало оружие, не испугали искаженные злобой лица констеблей. Его больше встревожили слова доктора.

- Какие еще сообщники?!- воскликнул он.- О чем вы говорите?!

- Вы арестованы, сэр Фенниуорт,- сказал доктор Доу.

Судя по лицу престарелого джентльмена, было неясно, начнет он сейчас сыпать проклятиями или же вот-вот рассмеется во всю мощь легких. Все, что сейчас здесь творилось, походило на дешевый фарс, когда не понимаешь, происходит все на самом деле или все кругом прикидываются.

- И в чем же меня обвиняют?

- В убийствах, в похищениях, в краже личности…

- Если это какая-то глупая шутка Стаффордса и остальных…- начал было сэр Уолтер.

- Смею вас заверить, никакой Стаффордс здесь ни при чем.

- И кого же я в таком случае убил?

- Члена Клуба охотников-путешественников, сэра Патрика У.С. Хэмилтона. Вы присвоили себе его личность, заняли его место и отправились в экспедицию в Кейкут. При этом вы причастны к убийству профессора Генри Н. Гиблинга из ГНОПМ.

- Вы бредите, уважаемый,- сказал сэр Уолтер.- Я никого не убивал и уж тем более я не был ни в каком Кейкуте! Это могут подтвердить!

- Ваши подельники? Сообщники?

- Как минимум моя супруга.

- Вы меня простите, если я не поверю словам такого свидетеля?

Сэр Уолтер сощурился.

- Тогда скажите на милость, зачем мне все это и… да опустите вы уже оружие! Я никуда не собираюсь сбегать! Зачем мне убивать какого-то охотника, им прикидываться, ехать в Кейкут?

- Ваше пари, сэр,- напомнил Натаниэль Доу.- Вы заключили пари с сэром Редьярдом Крамароу. Неужели вы забыли? Черный Мотылек… Вы не хотели проигрывать и не могли позволить, чтобы сэр Крамароу получил бабочку.

- Я ведь вам уже говорил…- начал было сэр Уолтер.

- И, тем не менее, мы вам не поверили.

- Вы смешны! Я вовсе не собирался препятствовать Крамароу! Как вы не понимаете!

- То есть это не вы только что напали на нас?! И это не ваши люди нас только что едва не прикончили?

- Какие еще люди? У меня нет никаких людей. Есть только почтенные джентльмены, мои друзья.

Все почтенные джентльмены сейчас, к слову, расползлись по углам салона, пытаясь собрать вокруг себя как можно больше дымных туч и в них же и спрятаться.

- У меня не было желания препятствовать Крамароу,- продолжал сэр Уолтер.- Я не мог бы поехать ни в какой Кейкут. Я вообще давно никуда не езжу – не выезжаю из Габена. Все мои путешествия – это поездки из дома в Клуб и обратно. Вы совсем спятили со своими беспочвенными инсинуациями. Вы болван! Ничего не понимаете!

- Так расскажите нам все! Вы ведь понимаете, что так просто мы отсюда не уйдем?!

- Мне нужен был…- сорвавшимся голосом воскликнул сэр Уолтер,- нужен был проклятый Черный Мотылек! Мне не было смысла вредить Крамароу, пытаться сорвать экспедицию или еще что-то там! Черный Мотылек нужен был мне здесь, в Габене! Как вы не понимаете!- Он замолчал, стиснув зубы, после чего добавил, но уже тише: - Я не смог бы отправиться ни в какую экспедицию. Я наихудший кандидат на роль каких-то там убийц и похитителей!

- Потому что вы больны?- спросил доктор, прищурившись.

Джаспер был поражен. От ярости и злости его дядюшки не осталось и следа. И тут до него дошло, что все это было показным – попыткой убедить окружающих, что глаза Натаниэля Доу скрыты под пеленой гнева, что сейчас он способен на что угодно. Мальчик понял, что все это время дядюшка себя прекрасно контролировал. Подобного от всегда такого прямолинейного и бесхитростного доктора Доу Джаспер не ожидал. Это больше походило на изворотливость и хитроумные игры мистера Киттона, когда ему что-то нужно от окружающих.

Что ж, сейчас это подействовало на сэра Уолтера.

- Да! Потому что я болен!- гневно ответил джентльмен.- Как вы узнали?

- Я ведь доктор,- просто сказал Натаниэль Доу.- Мне сразу бросились в глаза некоторые симптомы, но я не сразу смог понять, что с вами. А сейчас… ваша реакция на мои нападки все доказала. Ваши скованные движения, ваши истонченные руки, ваша бледность: вы используете пудру вовсе не из желания следовать модным веяньям – вы пытаетесь скрыть пятна на лице. Ваши гримасы, когда вас заставили резко двигаться, рассказали мне больше, чем все ваши слова во время нашей предыдущей встречи.

Было видно, что сэру Уолтеру неприятно все это выслушивать и он предпочел бы, чтобы о его личных невзгодах было осведомлено как можно меньше людей, но, учитывая обстоятельства, что-либо скрывать больше не имело смысла.

- Что с вами?- спросил доктор Доу.

- Как вы думаете,- гневно проговорил сэр Уолтер,- сколько мне лет?

- Пятьдесят пять?- предположил Натаниэль Доу.

- Шестьдесят!- сказал Джаспер.

- Восемьдесят?- бесцеремонно вставил констебль Бэнкс.

Сэр Уолтер Фенниуорт поморщился и сказал:

- Мне тридцать шесть лет.

Такого не ожидал никто, кроме доктора Доу. Он понимающе кивнул:

- Прогерия Эриха,- сказал он.- Синдром ускоренного старения.

Сэр Уолтер кивнул.

- До тридцати лет все было в порядке, а в тридцать я начал разменивать год на десять – подобная ставка, знаете ли, мне совершенно не по нраву. Доктора не знали, как это со мной произошло. Одни заявили, что это врожденная болезнь и она просто спала, ожидая своего часа, другие – что это из-за… кхм… чрезмерно экспрессивного и вольного образа моей жизни, третьи уверили меня, что я заразился прогерией, съев какой-то фрукт или что-то вроде того. При этом никто не мог сказать, что мне делать, как излечить это. Я перепробовал практически все, обращался даже к месмеристам и им подобным, но… как видите, все они оказались мошенниками.

- Я сразу понял, что вы больны,- сказал доктор,- когда первой среди многочисленных фантастических способностей, которыми славится Черный Мотылек, вы упомянули его способность излечить любую болезнь. Полагаю, речь шла о слезах бабочки. Когда вы услышали о Черном Мотыльке впервые?

- О, я услышал о нем еще давно. Крамароу на все лады расхваливал своего мотылька, но тогда я не придал его словам значения – ему никто не верил, и я, признаться, был среди их числа. Но все изменилось около трех месяцев назад. Ко мне пришел человек. Его лица я не видел – оно было скрыто шарфом и большими защитными очками. Когда, намереваясь отправиться домой, я сел в свой экипаж, он уже поджидал меня там. Назвался этот человек мистером Блоххом. Он сказал, что занимается тем, что решает чужие затруднения.

- И кого же он представлял?

- Он сказал, что есть лицо, заинтересованное в том, чтобы Черный Мотылек появился в Габене. Помимо этого, он предложил свои услуги мне самому, мол, у меня есть затруднение, а у него есть решение.

- Он пообещал излечить вас?

- Он уверил, что слезы мотылька мне помогут.

- И вы поверили ему?

- Он говорил очень убедительно, а я, признаюсь, очень хотел поверить. Он сказал, что человек, заинтересованный в появлении Черного Мотылька – весьма честолюбивая личность с весьма амбициозным планом, – якобы хочет поставить слезы Черного Мотылька на поток и выпускать «лекарство от всего», продавая его за баснословные деньги. Что ж, я могу лишь позавидовать хватке этого джентльмена: продажа панацеи – что может быть перспективнее? Уж если бы он стал выпускать свои акции, я бы не отказался прикупить парочку. Мистер Блохх сказал, что план уже запущен в действие, Черный Мотылек найден, осталось лишь привезти его в Габен, а для этого им нужно подставное лицо, тот, кто все организует, но при этом не будет ничего понимать. Впечатленный болван.

- Сэр Крамароу,- догадался доктор.- Что требовалось от вас?

- Я должен был спровоцировать Крамароу. Подвести его к тому, чтобы он предложил пари. Это дало бы ход всему предприятию. Разумеется, мне ничего не было сообщено ни о каких убийствах, похищениях и заговорах. Это было просто деловое предложение с хорошим потенциалом и…

- Понимаю: вы не смогли устоять,- закончил доктор.

- В высшем свете многие знают о моей… напасти. И я бы стал лучшим доказательством того, что средство работает. Я им был нужен, в частности, за этим. Я не тот, кого вы ищите. Вам нужны Блохх и человек, стоящий за ним. Теперь вы понимаете, что, даже если бы я захотел, то попросту не смог бы кого-то убить? Я уж не говорю о путешествии в джунгли. Мне подчас не хватает сил справляться даже с собственной болезнью, куда мне еще всяческие там местные болотные лихорадки, которые цепляются, словно проклятые наследники, ожидающие, когда же ты уже отправишься в могилу.

Доктор Доу вздрогнул. Он вдруг словно что-то понял. Или же… он понял все.

- Я вам верю, сэр Уолтер,- сказал он.- Но вы ведь понимаете, что я должен убедиться.

- Да убеждайтесь вы в чем хотите,- раздраженно бросил сэр Фенниуорт, и Натаниэль Доу повернулся к Вамбе, подозвал его.- Вамба, вы ведь говорили, что можете узнать сэра Хэмилтона даже без усов. Это он?

Вамба выпучил глаза, уставившись на сэра Уолтера. Тот отвел взгляд – ему было нестерпимо мерзко находиться столь близко, во-первых, от иноземца, а во-вторых, от обмочившегося иноземца.

- Ээээ… н-нет… н-нет, доктор. Простить Вамбу. Это не он. Это не сэр Хэмилтон.

- Что ж, я так и думал.- Доктор кивнул.- Сэр Уолтер, прошу простить наше вторжение и что отняли у вас время. Но благодаря вам мы теперь знаем о планах заговорщиков. Настоящий убийца вскоре будет схвачен.

- Это… это все?- удивленно протянул сэр Уолтер.- Мне не нужно вызывать своего адвоката?

- Я бы лучше посоветовал вам вызвать автоматона-лакея – ваша сигара практически догорела. Мое почтение.

Доктор кивнул и повернулся к своим спутникам. Констебли разочарованно двинулись к выходу из Клуба, следом потянулись мистер Келпи, Вамба и Джаспер.

- Доктор!- окликнул Натаниэля Доу сэр Уолтер.- Черный Мотылек! Он… он здесь? Вы нашли его?

Доктор повернулся к нему и сказал:

- Боюсь, сэр Уолтер, вы стали жертвой очередного мошенника. Будучи врачом с большим опытом, я сомневаюсь в самом существовании лекарства от всех болезней. Панацея – это миф. Мне очень жаль, сэр.

Плечи сэра Уолтера Фенниуорта дрогнули, он опустил голову. Из глаз потекли слезы, проедая грязные уродливые дорожки в пудре на его старческом лице.