Мое неземное солнце

Глава 10 Михай

С Фростом я связался, когда Саня занялась посадками. Погода с утра стояла ясная, Разлом фонил ниже обычного, и помех почти не было. А у Стаса был выходной.

Стас — мой вроде как начальник. Опер из управления губернской полиции по северо-западному округу. Мы с ним давно уже договорились, что по сомнительным случаям лучше звонить ему домой: рабочие разговоры все записываются.

— Можешь мне сказать, кто такой Карпетянский? — спросил я.

Несколько секунд на линии стояло глухое молчание — если бы не треск помех, я бы решил, что связь прервалась. Потом Стас тихо, но с чувством выругался.

— Ты каким боком в этом деле?

— Расскажу, — пообещал я. — Но ты первый.

Еще несколько секунд молчания, и Стас ответил.

— Если коротко — дебил, который решил одним махом нагреть половину нашей верхушки. Зарегистрировал малое предприятие «Натуральный продукт от Карпетянского», набрал кредитов, поназаключал договоров. Чтобы ты понимал всю степень дебилизма… У нас здесь все снабжение идет через вполне определенных людей, и свою долю имеют очень многие. В том числе и очень далеко от Криоса. И тут появляется никому не известный хрен и начинает активно сбивать цены. Доходит?

«Можно, но нельзя», — тут же вспомнил я.

— Хорошо, примерно я понял, а детали, наверное, и не нужны. Только одно еще, что с ним сейчас?

— Да ничего, — хмыкнул Стас. — Похоронили позавчера. Выпил лишнего, пошел полюбоваться рассветом, упал в сугроб и там заснул. Смерть по естественным причинам, дело закрыто, я вчера весь день с отчетом по нему провозился. А тут ты с таким прекрасным добрым утром. Рассказывай.

— Он собирался устроить теплицы. Нанял агротехника аж с Земли. Агротехник села в такси в космопорте и вместо гостиницы прилетела к Разлому. Маршрут был введен в автопилот высшим приоритетом. И «красная» блокировка двери.

Стас снова выругался, коротко, но очень экспрессивно. Спросил:

— Она жива? Нет, не отвечай! Чисто гипотетически, если вдруг этому неизвестному нам агротехнику повезло выжить, ну ты понял, да? Вдруг. Гипотетически, потому что вероятность нулевая или около. Будет категорической глупостью с его стороны жаловаться на такси, искать Карпетянского, пытаться получить компенсацию и что там еще может прийти в голову человеку, который не понимает специфики Криоса. Ты хорошо меня понял?

— Предельно ясно. Спасибо, Стас.

— Не за что. Бывай.

Вот такие дела. Саня может не терзаться угрызениями совести за присвоенные семена и черенки, больше они никому не нужны. А мы должны учесть урок и, когда дойдет дело до урожая, действовать предельно аккуратно.

И я пошел рассказывать новости Максу.

Он выслушал, пожал плечами.

— Ты знаешь мое отношение к Фросту в целом и Алмазову в частности. Так что я не удивлен ни разу. Ничего, Криос большой, найдем кому сбыть излишки. Лишь бы выросло вот это вот всё, что сбывать. — И он тоскливо вздохнул. Наверняка представил огромную кружку кофе. Вот уж чего точно ни полграмма на сторону не уйдет!

— Вырастет, — сказал я. — Тебе Дарг обещал, помнишь?

— Ты, главное, до Саши доведи ситуацию так, чтобы она прониклась. Нет у нас здесь никакого нанятого Карпетянским агротехника и никогда не было. Разлом глубокий, пусть там ищут. А у нас — сотрудница НИИКЭ опыты ставит. И ничего больше.

А Сане, по-моему, было вообще не до Карпетянского. Я ее нашел возле синтезатора — она, время от времени сверяясь с записями (мы все-таки нашли старые рабочие журналы!), вводила программу. Заметила меня, помахала ладошкой: мол, вижу, погоди, занята. Ну а мне куда спешить? Прислонился к стеночке и стал ждать. Смотреть.

Какая же ты красивая, солнце мое нежданное…

— Мих, вот скажи, ты что-нибудь понимаешь? — повернулась она ко мне.

— В чем?

— Вот, смотри! Гнездо для энергокристалла. Пустое! А всё работает. Как⁈

— А, так это Макс, — сказал я, — и его гениальное открытие. Чего, думаешь, он здесь застрял, а НИИКЭ ему любые запросы подписывает? Он излучение из Разлома в энергию конвертирует. Никаких кристаллов не надо. Только с передачей загвоздка. Так что у нас энергии хоть залейся, но, сама понимаешь, зарядную станцию здесь не откроешь и провода до Фроста не протянешь.

— Обалдеть! — с чувством выдала она. — Не база, а собака на сене сплошная!

А я не выдержал: ну сколько же можно просто смотреть? Шагнул к ней, зарылся пальцами в волосы — мягкие, какие же мягкие! — и сам не понял, как вышло, что Саня уже обнимает меня за шею, и губы ее отдают чем-то кисло-сладким, незнакомым, кружащим голову…

— Мих… — она оторвалась от меня первой, — Мишка, что же мы делаем, сдурели совсем!

— Ты не хочешь? — спросил я. Лучше сразу прояснить, чем…

— Хочу! И сама себя пугаюсь. Со мной никогда такого не было, чтобы так сразу. Мы же не знаем друг друга совсем.

— Сразу, — повторил я. — Сразу — это когда я в то твое такси влез и глаза твои увидел. Не бойся. Пожалуйста.

И тут что-то пронзительно запищало, Саня дернулась, оглянулась.

— Ой! Погоди, Мишк, у меня тут стимулятор созрел. Сейчас!

— Дурацкая бандура, — проворчал я. Но больше притворно: Сане, похоже, как раз и нужно взять паузу. Ничего. Я подожду.

А она вынула из синтезатора наполовину полную пробирку, разулыбалась, глаза горят — залюбуешься!

— Пойдем! Добавим эту штуку в полив, и заодно тебе что покажу! У нас первые всходики есть, представляешь? Уже!

Всходики. Как она их разглядеть ухитрилась? Совершенно микроскопические зеленые ниточки-петельки. Меня гораздо больше поразил сам туннель. Никаких темноты, холода и запустения. Жаркий, влажный, даже душноватый какой-то. Над ярусами посадок — яркие лампы с теплым желтым светом. Энергии на такое и правда целая прорва должна идти.

— Здесь у нас будут овощи, ягоды, семеноводство и черенкование, — ужасно деловитым голосом объяснила Саня. — А деревья будем наверху сажать, то есть где зона отдыха по стандартному плану. Макс там доделывает уже.

И вдруг запнулась, заглянула в глаза.

— Мих… ну что ты так смотришь! Никуда я не денусь, веришь? Подожди… просто немного подожди.