Миров нехоженные тропы

7 глава

Зима была в самом разгаре. Белоснежные равнины чередовались серыми и зелеными пятнами лесов. Замерзшие русла рек очерчивались тенями в тех местах, где был высокий берег. Звериные тропинки петляли причудливыми узорами. Опытные охотники читали эти зигзаги как открытую книгу. Завидев летящую по небу шумную стаю странных существ, зайцы, волки, лоси пускались в разные стороны.

Количество летающих плотов было доведено до десяти. Вместо «Меткого» появился «Дерзкий», и еще четыре: «Боевой», «Громовой», «Славный» и «Везучий». Каждый плот имел свои обозначения. Для тех, кто был на земле, название читалось на дне плота, для тех кто в воздухе, на плоту развевался стяг, имевший свое сочетание цветов. Был еще один. Тот первый плот, что сделали с экспериментальной целью, облюбовал в качестве наблюдательного пункта Сергеич. На его плот поставили мощный генератор, увеличили слой антигравитационной грязи, и поставили большой винт. Получилась скоростная машина. Степан Сергеич сам выбирал, какое оружие установить на его плот. Он придумал крепления для бортовых пулеметов, чтобы их можно было использовать для стрельбы прямо по курсу, на случай если управлять и стрелять придется одному человеку. На носу стоял автоматический гранатомет, который тоже фиксировался в одном положения, смотря прямо перед собой. Из плота получился полноценный истребитель. Также на его плоту находилась передающая радиостанция. Сергеич долго мучился с названием своему детищу, и по славной традиции российской армии давать оружию странные названия, дал ему имя — «Ишачок».

За то время, что исчез «Меткий» вместе с Вихоркой и Никодием прошли два учения. Сергеичу удалось добиться точного выполнения команд, и некоторого взаимодействия войск. Плоты уже не летели в первых рядах уничтожать противника. В первую очередь они несли транспортную функцию, помогая пехоте двигаться налегке. В случае начала боевых действий часть плотов занимала позицию над головами противника и точным огнем из безоткатных орудий поражала противника.

Пиотта вместе с отцом трижды возвращались в поселок, чтобы вывести все войско на противоположную сторону. Больше тысячи человек, включая экипажи летающих плотов, составляли армию. Из-за того, что войну пришлось начать в зимнее время, Владимиру пришлось разжиться зимними масхалатами. Вообще, вооружение армии в тысячу стволов обошлось во много тонн золота. Если переводить по земному курсу, то получалось раза в три дороже. Но и золото доставалось, не так тяжело, как на Земле. Бонгани Кибиби, если бы начал вкладывать деньги, заработанные на перепродаже оружия, мог бы в короткий срок вытянуть страну из нищеты.

Пиотта выводил солдат на то место, где полтора года назад стояла крепость, построенная для защиты от мерзляков. Чтобы нечаянно не оставить противника у себя в тылу, несколько разведгрупп, за две недели до выступления основного войска прошли разными маршрутами и встретились на этом месте. Мерзляки не были замечены ни разу. Повстречалось несколько поселений людей, которые слышали что-то о мерзляках, но вживую их никто не видел. Они здорово удивлялись необычной одежде и оружию солдат. К тому, что они собираются начать войну с мерзляками относились с непониманием. Слабость людей в этом мире была в том, что самостоятельно они никак не могли собраться для отпора врага.

От того места, где сейчас находилась перевалочная база армии, до крепости мерзляков было не более пяти пеших переходов. Здесь планировалось закрепиться на некоторое время, чтобы разведка могла исследовать территорию на значительную глубину перед собой. Солдаты рубили еловые лапы и ставили на них палатки. Ровная площадка для приземления плотов была помечена красными крестами. В воздухе уже витал запах скорой битвы.

Пиотте пришлось долго убеждать свою жену, что он не будет рваться в самую гущу боя. Несмотря на боевой настрой всего поселка для Далилы судьба ее мужа значила намного больше общей победы. Как-то в один из вечеров незадолго до выступления она прижалась к мужу и спросила:

— Петр, а зачем ты вообще идешь на эту войну? Это же не твое дело?

Петр отстранился и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять насколько она серьезна. Далила не шутила.

— Смотри дорогая, если бы мне не было до этого дела, тогда на поляне мерзляки убили бы вас, представляешь? Я бы никогда не узнал тебя, только потому, что мне не было дела до ваших проблем. Я верю, что все в мире происходит не случайно и имеет самый положительный смысл. Нужно только принять, что предлагает жизнь и все будет хорошо. Бояться наперед бессмысленно, только нервы себе испортишь.

— Ты мне обещаешь, что с тобой ничего не произойдет?

— Я не обещаю, я тебе говорю — со мной все будет хорошо! — Пиотта поцеловал жену в губы. — А знаешь в чем разница ощущения счастья между мужчиной и женщиной?

— В чем? — Не отрывая головы от груди мужа спросила Далила.

— В том, что женщина видит свое счастье в семье. Это ее основное предназначение — быть счастливой в семейной жизни.

— А что важно для вас — мужчин?

— Наверно, для мужчины семья это опора на которой он должен стоять. Ему не надо задумываться о создании счастливой семьи, для этого и есть жена. Мужчина должен что-то творить в глобальном масштабе, чувствуя себя уверенным благодаря своей счастливой семье. Как-то так. Когда мы будем на войне, каждому у кого за спиной все хорошо будет намного легче. Помнишь, когда я выгнал Вихорку, Сергеич меня с собой не хотел брать, пока я не успокоюсь. А у него опыт ого-го какой.

— Я все равно буду бояться за тебя! Мне будет здесь одиноко — одной. — Далила шмыгнула носом и утерла выступившую слезу.

— А Обормот, он не даст тебе заскучать. Можешь пока переехать к маме.

— Нет, не перееду, что я маленькая что ли. В гости буду ходить, но надолго не перееду.

— Как знаешь. Винтовку мою спрячь под кровать на всякий случай, стрелять ты немного умеешь.

— Хорошо.

Накануне начала отправки Пиотта с Далилой всю ночь не могли оторваться друг от друга, пытаясь насладиться друг другом перед долгой разлукой. Уснули они перед самым рассветом.

Огромная толпа народа вышла провожать первую отправку солдат. Марита попросила Владимира привезти ей девчонок на подмогу. Петра провожали шестеро женщин. Далила с матерью и тетя Марита с дочерями и Маришкой. Женщины крепились, но слезы так и текли из их глаз. Маришка не выдержала и бросилась брату на шею с рыданиями и все женщины как по команде облепили несчастного юношу.

— Все будет хорошо, девчата, обещаю. Давайте не будем меня грузить переживаниями. Вам тоже придется несладко, на вас столько роботы теперь повесили. Помогайте друг другу, а мы скоро вернемся. К тому же я и отец будем периодически приходить. Продуктов пополнить или раненых привезти. — Владимир кивнул головой, подтверждая слова сына.

— Ну, все, бабы, обнимемся и напоследок и пойдем на войну. — Владимир прижал Мариту, поцеловал ее в мокрую щеку, потрепал девчонок по голове и отвернувшись скомандовал. — Рота строиться!

Солдаты стали отходить от своих провожающих. Некоторые бабы завыли в голос, надрывая сердце и без того расстроенным сыновьям и мужьям.

Через пару минут две сотни человек цвета хаки, с оружием и разгрузками на плечах стояли в строю. Владимир встал в центре одной роты, Пиотта другой.

— Шагом марш! — Скомандовал Сергеич, стоящий во главе обеих рот.

Одновременный стук двухсот пар ног продолжался не более полминуты. Затем они исчезли. Провожающие развернулись и всхлипывая пошли, кто по домам, кто по рабочим местам.

К вечеру четвертого дня, как были отправлены разведгруппы вернулась первая из них. Срочно был собран совет всех командиров.

— Нашли! — Радостно поделились новостью разведчики, раскладывая на столе самодельную карту, сделанную во время разведки. — Вот здесь — высота, вот здесь — крутой обрыв. И там и там сидят мерзляки. Мы бы их точно не заметили и точно напоролись, если бы не глазастый Вашура. Он заметил, что там блеснуло что-то. Мы залегли и стали смотреть. А потом увидели, как они меняются сменами. Это на берегу. А неподалеку холм. Там тоже шевеление есть. Число сказать не можем точное, но на холме с полсотни наверно. На берегу немного, может с десяток. Правее нас группа Лаврентия была, они тоже обнаружили мерзляков. Но они пошли еще правее, чтобы узнать ширину фронта. Слева пошел Васяня. Мы с ним связались, но у них все было чисто.

— Понятно. — Сергеич подперев подбородок смотрел на карту. Его тактический гений уже рисовал схемы предстоящего боя.

— Еще нам показалось, что у них новое оружие. — Осторожно заметил разведчик.

— С чего решил? — Спросил Сергеич.

— Прицелы, как-будто блестят на солнце, как у наших снайперок.

— Возможно. Война штука такая, прогресс семимильными шагами идет.

На совете до прихода остальных разведок решили не строить планы. Вскоре подошли и остальные разведгруппы. Еще пять. Не у всех все прошло гладко. Группа Вашуры была обнаружена. Один из бойцов решил остаться и прикрыть отход группы. По словам разведчиков ему это удалось, потому что за ними больше не гнались, но они уверены, что тот солдат погиб.

Когда все пять карт сложились воедино предстала общая картина линии обороны противника. Все высоты были заняты врагом. Одной группе удалось просочиться незамеченными между холмами километров на пять вглубь территории. С их слов, вдалеке они видели большие орудия и некоторую активность мерзляков.

— Возможно. — Почесал затылок Степан Сергеич. — Артиллерия должна накрывать площадь перед высотой.

Сергеич расстелил все карты на столе и уставил их стаканами, ложками и вообще, всем, что было под рукой. Он стал двигать посуду туда и сюда, бегая вокруг стола. Не все сразу догадались, чем занимается их командующий. Степан Сергеич не обращал ни на кого внимания, старательно передвигая ложки к кружкам, куски хлеба к тарелкам. Наверняка и Пикассо выглядел точно так же в моменты озарений. Командиры молча смотрели на командующего и ждали результатов его логических умозаключений.

— Чаю налейте! — Бросил Сергеич через плечо. Несколько командиров кинулись исполнять его приказание.

Когда дымящаяся кружка легла ему в руку, Сергеич сел на стул и обвел всех присутствующих проясненным взором.

— Есть план! — Сказал он торжественно.

Ранним утром, когда только забрезжил рассвет, в воздух поднялись пять плотов: «Неустрашимый», «Дерзкий», «Большой», «Славный» и «Резвый». На их борту стояло по одному безоткатному орудию, по четыре пулемета, по одному автоматическому гранатомету с левой и правой стороны. Каждый солдат умел стрелять из любого оружия имевшегося на борту. В ящиках имелись ручные противотанковые гранатометы. Каждый плот представлял из себя грозную и неуязвимую боевую единицу.

До линии противника оставалось десять километров. Разведчики еще раз проверили территорию впереди. Две высоты, занятые противником находились на значительном удалении друг от друга, что позволяло миновать их с минимальными потерями. Сергеич накануне представил свой план начала боевых действий. По его задумке необходимо было уничтожить вторую линию обороны прикрывающую высоты при помощи артиллерии. Без этого на успешный штурм не стоило рассчитывать. Ставка делалась на внезапный удар воздушного флота. При идеальном стечении обстоятельств, плоты должны были вывести из строя орудия и их расчеты, сбросить небольшой десант для удержания плацдарма, а затем ударить в тыл. Одновременной атакой с фронта и тыла обе высоты должны были быстро пасть.

Морозный воздух обжигал лицо и заставлял слезам литься из глаз. Раннее утро было выбрано из-за того, что солнце должно было слепить противника и он не должен был сразу обнаружить летящий ему в тыл воздушный флот. До цели было всего двадцать километров, из них до высот, меньше пятнадцати. Минут сорок лету. Внизу пролетели порядки пехоты, которые вышли на час раньше. По часам все было синхронизировано и много раз оговорено.

Пиотта, как и многие солдаты чувствовал возбуждение перед битвой. Колени тряслись. Хотелось списать на мороз, но это было не так. Вдали показались оба холма. С такого расстояния вражеские позиции были неразличимы. Рация ожила голосом Сергеича.

— «Неустрашимый», видишь что-нибудь?

— Высоты вижу, но они еще далеко, минут через пять сам доложу. — Ответил Пиотта.

— Добро!

С каждой минутой холмы приближались. Петр не выпускал бинокля пытаясь разглядеть врага. Его расчеты держали вершины высот на мушке. Плоты летели в два уровня, чтобы иметь возможность стрелять во все стороны. Плоты поравнялись с холмами, оказавшись между ними. Вдали показались укрепления второго эшелона. Их не маскировали, поэтому они отчетливо выделялись на фоне белого снега.

Вдруг издалека долетел хлопок. За ним еще. Пиотта посмотрел в бинокль в сторону звуков. Мерзляки наконец их обнаружили. Из под присыпанных снегом укрытий показались вспышки и облака выстрелов. Эффекта от этих выстрелов не было никакого. Расстояние не позволяло стрелковому оружию достать их.

— Внимание расчеты! «Дерзкий» и «Большой» видите на холме слева вспышки? — Спросил по рации Пиотта.

— Так точно, видим!

— Накройте их, но без фанатизма, пару выстрелов фугасом из СПГ и немного из АГС.

— «Славный» и «Резвый» ваша высота справа. Припугните их, но помните, что у нас задача впереди.

— Так точно!

— А нам, командир куда стрелять? — Спросил Батура, выполнявший роль командира «Неустрашимого».

— Давай, АГС налево, СПГ направо.

Батура кинулся исполнять приказание. Выстрелы безоткатных орудий разорвали зимний воздух. Гранаты полетели в разные стороны. Две гранаты ударились в левый холм, а три в правый, подняв вверх столбы дыма. Звуки взрывов долетели через некоторое время спустя. Затем захлопали автоматические гранатометы. По вершинам высот пробежали цепочки разрывов. Безоткатки выстрелили еще по разу.

— Степан Сергеич, нас обстреляли с холмов, мы им ответили. Они хорошо замаскированы, как вы и говорили. Ориентировались по вспышкам. Впереди видны укрепления второго эшелона, минут через пять вступим в бой.

— Добро! Действуйте по плану! Если что-то пойдет не так, докладывайте или действуйте по своему усмотрению. Как закончите эту фазу, сообщайте сразу, мы начнем наземную часть операции.

— Так точно!

Мерзляки в большом количестве суетились возле орудий разворачивая их в сторону высот. Орудиями были гаубицы огромного калибра. Естественно, что они не могли стрелять далеко, но навесная траектория и масса снаряда позволяли им наносить огромные разрушения на большой площади. Гаубицы были прикрыты пологими стенами капониров, от прямой наводки, но для летающих плотов они не представляли препятствий. Каждое орудие отстояло от другого на расстоянии около ста метров. По мере приближения у Петра появился свой тактический план.

— Выстроиться в линию. «Дерзкий» и «Большой» по левую сторону от флагмана. «Славный» и «Резвый» по правую. Держитесь друг от друга на расстоянии ста метров. Цели выбирайте сообразно вашему курсу.

Плоты разлетелись и приближались ровным строем. На стенах капонира появились дымы винтовочных выстрелов. Через некоторое время долетели и звуки. По небольшой железной дороге на телеге из укрепленных недр капонира двое мерзляков вывезли титанический снаряд. Пиотта посчитал, что это самое удачное время для начала открытия огня.

— Огонь! — Крикнул Пиотта в рацию.

Приказа только ждали. Заухали безоткатки, замолотили пулеметы и гранатометы. Стены капонира, и в особенности пространство вокруг орудий накрыло взрывами.

— Цельтесь в снаряд! — Пытался перекричать он звуки стрельбы.

То ли его услышали, то ли произошло это случайно, но снаряд сдетонировал. Яркая вспышка и через мгновение ударная волна тряхнувщая плот, подтвердили, что приказ выполнен. Огромная гаубица, покореженная взрывом, лежала на боку. Часть перекрытия капонира осыпалась.

— Стреляйте внутрь! — Крикнул на ухо стрелку из расчета безоткатного орудия, Петр, показывая рукой примерное направление.

Немного контуженный боец помахал головой и припал к прицелам. Первая граната легла рядом. Стрелок покачал головой, показывая, что ему самому неловко от этого. Вторая граната вошла внутрь, и разорвавшись выбросила наружу дым вперемешку с строительным материалом. Из дыры повалил черный дым, становясь все сильнее. Внезапно, сочная оранжевая вспышка подняла в воздух весь капонир. Бабахнуло так что заложило уши. Камни, осколки снарядов и прочий мусор разлетелись далеко за пределы взрыва. Почти сразу забарабанило по дну. Увесистые осколки крепко ударяли, и если бы не лист стали на днище, плот мог бы развалиться.

Остальные плоты подобного успеха не добились. Со стен капониров по ним велся огонь, и орудия стояли целехонькие, только без расчетов. Пиотта решил обойти капониры с тыла.

— Петр, что у вас произошло? Вы целы? — Раздался голос Сергеича.

— Все в порядке. Капонир взорвался, со всеми снарядами. Осколки немного обтрепали «Неустрашимого», но вроде обошлось. Я делаю маневр, чтобы зайти в тыл батарее.

— Хорошо! Главное выведите из строя орудия, остальное доделаем потом.

— Так точно! — Петр передал приказ всем командирам плотов. — Уничтожайте орудия, стреляйте в казенник кумулятивами, мерзляков потом добьем.

Командиры один за другим подтвердили получение приказа. Всего же, на батарее стояло десять орудий. Крайние почти не попадали под огнь плотов. Пиотта направил свой «Неустрашимый» на правый фланг. Пока он совершал маневр орудие выстрелило. Оно целилось в «Большого». Но попасть в движущуюся мишень из подобного орудия тяжело. Огромный снаряд просвистел в нескольких метрах от плота, чуть не сбросив своим вихрем экипаж. Каждый, кто находился на «Большом» поняли, как близко от них прошла смерть.

Батура понял задачу и Пиотта отвлекся на другие цели. Он осмотрел в бинокль все поле боя. «Славный» самостоятельно выполнял маневр, заходя в тыл крайнему орудию по левому флангу. «Надо будет упомянуть о нем перед солдатами после боя» — подумал Петр. Вдруг его внимание привлекли несколько повозок стремглав уносящихся прочь от капониров. Юноша предположил, что это командование, но не представлял насколько оно было высоким.

— Видишь, вон скачут? — Пиотта показал стрелку автоматического гранатомета и пулеметчику цель. — Накрой их.

— Есть! — Хором ответили гранатометчик и пулеметчик.

Цепочки выстрелов обозначились подлетающими фонтанчиками снега. Пулеметчик молотил длинными очередями. Вот цепочка догнала последний экипаж, прошла сквозь карету и убила первого скакуна. «Лошадь» со всего маху упала под налетевшую повозку. Карету перевернуло, и разметало по снегу на куски. В ту же секунду разбегающихся мерзляков накрыло разрывами гранат. Две повозки уже оторвались и в них никак не получалось попасть. Петр похлопал по плечу пулеметчика.

— Отставить. Пусть бегут. Нам на другое понадобятся патроны. — Он взял рацию. — Степан Сергеич, с орудиями покончено. Десант высаживать не буду. Мерзляки крепко окопались в капонирах, не выкурить.

— Хорошо, понял. Приступаем к наземной части. Прикрывайте нас с тыла.

— Есть. — Подтвердил Петр, а затем приказал командирам плотов. — «Дерзкий» и «Большой» идете прикрывать пехоту на левую высоту, «Славный» и «Резвый» — правую.

ПайАп вынюхивал каждый уголок капонира, пытаясь найти какое-нибудь несоответствие или неоправданную трату государственных денег. ЭнтОнт даже не собирался ходить рядом с комиссией. Плюнув на проверку он, в сопровождении нескольких солдат верхом отправился на ближайший холм, проверить боеготовность войск. Военная машина придуманная им работала четко. Не доехав до подножия холма их остановил вооруженный караул, не пропускавший до последнего. Командующий порадовался дисциплине солдат.

То что на холме находится полсотни солдат нельзя было догадаться стоя почти у них на голове. Деревянные перекрытия окопов припорошило свежим снежком, сравняв весь пейзаж в один тон. Внутри траншей так же царила дисциплина и порядок. Те солдаты, чья очередь была нести вахту всматривались перед собой, через открытые бойницы. Командующий попросил солдата освободить ему место пред бойницей, чтобы самостоятельно оценить свою тактическую уловку. Вся равнина лежала, как на ладони. Не одна сотня врагов поляжет, пока подойдет к высоте. ЭнтОнт знал, со слов предателя, что укли способные исчезать не могут появиться в том месте, которое они не видели прежде. Стало быть настолько внезапным оно не будет.

Идти в капониры не хотелось. Наверняка, там его ждал целый перечень несоответствий, нарушений и просто разбазаривания государственных денег, которые ПайАп с таким трудом выколачивает из добропорядочных граждан. ЭнтОнт поел вместе солдатами на общей кухне, и под видом проверки проторчал до самой темноты, надеясь, что слабые к нагрузкам государственные тела уже спят. Но одержимый местью ПайАп не спал. Махая перед носом военного листком, как несокрушимым аргументом виновности последнего, он причитал как полоумный, обещая ЭнтОнту пройти все круги ада. Не выдержав таких издевательств, ЭнтОнт грубо вытолкал чиновника из казармы для офицеров, и захлопнул перед ним дверь. С ПайАпом случилась истерика. Он визжал под дверью, пытался выбить ее ногами, проклинал ЭнтОнта и его родню. Если бы не его коллеги, утащившие за руки ПайАпа, можно было бы подумать, что бедный чиновник лишится разума.

Утро началось с сигнала тревоги. Сирена заставила ЭнтОнта подскочить с постели. Он выбежал на улицу, повстречав по дороге ПайАпа и совершенно не обратив на него внимания. С холмов передавался сигнал воздушной тревоги. ЭнтОнт поднял подзорную трубу и посмотрел в небо. Со востока поднималось солнце, не позволяя разглядеть опасность. Командиры капониров еще не отдавали никаких приказов, ввиду полного отсутствия опыта боев с воздушным противником.

— Что мнетесь командиры! — Крикнул им ЭнтОнт. — действуйте как при обычном нападении на высоты. Пять орудий налево, пять направо. Живо!

Командиры спохватившись кинулись отдавать приказания. До ушей долетели звуки далеких разрывов. «Все-таки не ложная тревога» — подумал ЭнтОнт. Над солнцем появились черные точки. Командующий снова посмотрел в подзорную трубу. Пять летающих плотов, подобных тому, что стоял во дворе крепости, шли промеж двух холмов. На самих холмах поднимались серые облака взрывов.

— Дерзко и умно. — Проговорил вслух ЭнтОнт.

Однако истинный замысел противника ему открылся не сразу. Только когда он понял, что враг не собирается атаковать высоты, до него дошло, что настоящей целью плотов являются орудия. Тогда же до него дошло, что противник знает больше, чем ему хотелось. Солдаты разворачивали многотонные орудия по пристрелочным маркерам на них, обозначавшим квадрат, в который падал снаряд. Плоты неотвратимо приближались. ЭнтОнт видел суетящиеся на них экипажи. Видел как небольшие стволы орудий двигаются, выбирая себе цель.

Его солдаты, вооруженные винтовками заняли позиции, укрывшись за бруствером капонира. Винтовочный огонь не мог нанести вреда противнику, ввиду его большого удаления. Плоты выстроились в линию. Их орудия полыхнули и к земле полетели продолговатые снаряды. Раздались взрывы, за которыми последовала череда мелких и частых разрывов. Пули рвали ледяную корку, разбрызгивая вокруг фонтаны мерзлой земли и снега. Вокруг орудий в центре происходил настоящий ад. На земле лежали мертвые расчеты, в которые уже неоднократно попадали пули и снаряды. Почти на самом центральном капонире расчет еще был жив и пытался навести оружие на плот противника. Двое солдат на тележке подкатывали снаряд. ЭнтОнт был поражен мужеством своих солдат. Но противник не дремал. Он тоже увидел происходящее и перенес огонь на орудие и близ него. Снаряд взорвался, уничтожив все вокруг себя. Он повредил орудие и обрушил крышу капонира. Противник догадался воспользоваться и этим. Его снаряды отправились в отверстие в крыше, вызвав пожар в помещении а потом и детонацию снарядов.

Взрывной волной ЭнтОнта отбросило метров на десять. Вокруг падали горящие обломки и куски строительного камня. Из последних сил командующий поднялся и отправился в казарму. Его шатало. В ушах дико свистело. Мир кружился перед глазами норовя снова бросить его на землю. И он у пал пару раз, но снова поднимался и шел. Мимо него с искаженными страхом лицами пробежали чиновники из комиссии. ЭнтОнт проводил их взглядом. Служащие попрыгали в свои повозки и без охраны пустились прочь из гиблого места. Тень легла на землю, где стоял командующий. ЭнтОнт поднял голову и увидел, как приближается один из плотов, пытаясь зайти в тыл батареи. Крайнее орудие наводилось расчетом. Солдаты упорно крутили маховики перенацеливая орудие на один из плотов. Оно выстрелило, встряхнув воздух мощной ударной волной. Снаряд прошел мимо. И в тот же миг орудие окутал шквал дыма и огня. ЭнтОнт почти достиг казармы расположенной в одном из капониров. Задержавшись на входе, он увидел как началась охота на убегавших чиновников. Вот за кого он точно не беспокоился, и даже криво улыбнулся, когда повозка, сделав кульбит, разбилась о землю. Он видел как разбегающиеся чиновники потонули в разрывах. «Прекрасное завершение карьеры» — подумалось ему в ту минуту.

Огненные залпы еще раз прошлись по всем орудиям, и воздушный флот противника развернувшись полетел обратно. ЭнтОнт присел, облокотившись о дверь казармы. Вокруг суетились выжившие солдаты. Их было мало, чертовски мало. Так он просидел не меньше получаса. Мир наконец остановился и слух стал возвращаться. Со стороны высот слышалась непрекращающаяся канонада. ЭнтОнт не видел, но знал, что там творится. Как ему хотелось взглянуть на того человека, который планировал эту операцию. Как он легко сломал то, что ЭнтОнту казалось верхом тактического искусства. Командующий знал, что пренебрежительное слово «укль», уже никогда не будет иметь для него прежнего значения. Его попытки затеять игру использовав уклей в своих махинациях для достижения власти, казались наивным бредом.

Он махнул солдату и тот подошел.

— Приведи мне аовта. — Приказал ЭнтОнт.

Солдат молча отправился выполнять приказ. Командующий сел верхом и отправился осмотреть то место, где погибли чиновники. Только чиновник не придет на выручку другому чиновнику в смертельной опасности. Два экипажа так и не вернулись узнать, что сталось с их коллегами. Возле останков дорогой кареты, на белом снегу чернели пятна взрывов, рядом с которыми лежали тела служащих. Взрывами, кому разворочало внутренности, кому оторвало части тела. ЭнтОнт осмотрел всех внимательно. Неестественно согнувшись назад и вытаращившись замершим взглядом на мир лежал ПайАп. Заряд угодил ему в грудь, отчего ребра и внутренности торчали наружу.

— А следовало дать денег больше. Скупой платит жизнью. — ЭнтОнт сплюнул рядом с покойным и отправился восстанавливать боевой дух солдат.

После получения от Петра сообщения о выполнении боевой задачи, Сергеич приступил ко второй фазе операции. Он поднял вверх оставшиеся пять плотов, поднявшись на своем «Ишачке» над всеми. С высоты картина предстоящей битвы выглядела как трехмерная карта. За высотами дымили поверженные орудия противника. Вдалеке по правому и левому флангу были видны возвышенности, также занятые противником. Наверняка и за ними имелись батареи орудий, которые требовалось уничтожить. Иначе, они могли начать огонь по уже занятым холмам. Впереди, совсем близко с такой высоты, находились две цели. Надо отдать должное таланту маскировки противника, можно было подумать, что вершины холмов совсем необитаемы.

— «Неуязвимый» начинайте движение, зайдите левой высоте с левого фланга, только не становитесь на линии огня наших минометов. «Могучий», «Громовой» и «Боевой» идете по центру. Ваша цель склоны левой и правой высоты. «Везучий» — заходи с правого фланга правой высоты. Все понятно? — Сергеич принял по очереди подтверждения всех командиров плотов, и принялся командовать сухопутными силами.

На первый раз он решил отправить в атаку по одной роте на каждую высоту. При мощной поддержке с воздуха и небольшого количества минометов этого должно было хватить. Рисковать людьми было легкомысленно. Все войско с трудом насчитывало тысячу человек. В резерве оставались только старики да бабы.

Плоты заходили на боевые позиции. По мере приближения по ним открывался огонь. Сергеичу было видно в бинокль как на фоне белого снега вспыхивают яркие вспышки выстрелов и следом за ними появляются серые облака дыма, сносимые ветром. Плоты ударили из всех орудий, одновременно с началом обстрела из гранатометов. Падающая мина имеет один неприятный эффект для противника. Она громко и неприятно свистит при падении, заставляя солдат испытывать панические чувства. Вспышки взрывов покрыли всю вершину холма. Все десять плотов со всех сторон поднимали на воздух замаскированные укрепления врага.

Сергеич отдал приказ на атаку пехотой. Цепочки солдат, одетые в белый камуфляж двинулись в сторону высот. Командующий осмотрелся во все стороны, чтобы не пропустить неожиданной угрозы, в виде спешащего подкрепления. Пока все было чисто. Частые взрывы перемешали снег с землей. Там где они достигали цели виднелись вывернутые наружу бревна. По приближающимся цепям солдат начался вестись огонь с высот. Солдаты залегли и принялись отстреливаться. Сергеич скорректировал огонь, догадавшись, что замаскированные укрепления врага находятся гораздо ниже, чем он считал.

Минометчики и стрелки с плотов перенесли огонь ниже. Через несколько минут пехота на левой высоте попробовала атаковать снова. Откуда-то из под снега снова появились вспышки выстрелов. Солдаты залегли. Сергеичу захотелось заиметь авиабомбы на борту, чтобы как следует встряхнуть противника. Небольшие по мощности заряды минометов и гранатометов давали эффект только при прямом попадании. Но еще попасть нужно было. Сергеич взял рацию и связался с командиром атакующей пехоты.

— Владислав, что у вас?

— Мерзляков не видать, стреляют откуда-то из-под снега, даже засечь не успеваем. Стреляют точно, у нас есть потери.

— Понял, Влад. Не вставайте пока не проутюжим как следует. Пусть твои снайперы зарядят магазин трассерами, и стреляют по цели. С плотов легче будет засечь врага.

— Понял, сейчас сделаем!

Сергеич отдал распоряжения командирам плотов, о том, что пехота будет маркировать цели трассерами. Через минуту яркие огни трассирующих пуль стали втыкаться в снег в тех местах, где находился хорошо замаскированный противник. Прием имел успех. Прицельный огонь с нескольких плотов одновременно быстро нащупывал точку противника. Через некоторое время пехота снова попробовала броситься в атаку. Ей удалось продвинуться на приличное расстояние, подойдя в плотную к передовой линии обороны. Но противник снова открыл огонь. Степан Сергеич предположил, что вся вершина покрыта сетью ходов и мерзляки имеют возможность передвигаться по ним, избегая тех мест, где велся интенсивный огонь.

— Владислав, вы подошли вплотную, поэтому мы не сможем вам помочь с воздуха, забрасывайте гранатами их ходы! — Единственное, что можно было посоветовать в этой ситуации.

Ситуация выглядела мягко говоря, не очень. Угроза потери целой роты была вполне вероятна. Пехота была у противника, как на ладони. Если им дать команду атаковать высоту, то придется прекратить помощь с воздуха из-за опасности дружественного огня. Необстрелянные бойцы, как правило имели тенденцию паниковать в критической ситуации. При встрече лицом к лицу с матерым преступником могли дрогнуть. Сергеич навидался такого на всех войнах. Тем временем, пехота забрасывала вскрытые ходы и пыталась спрятаться в них от огня противника.

Сергеич приказал прекратить огонь минометчикам, а командирам плотов приказал снизиться, чтобы эффективно использовать все виды оружия. Эффекта не получилось. Даже наоборот. Мерзляки стали доставать до плотов и сделали в них несколько дырок. Напрашивался вывод, что мерзляки пользовались не только свинцовыми пулями, которые ни за что не пробили бы стальное дно и толщину плота. Время шло, на кону стояли жизни солдат. И решение нашлось. Сергеич вспомнил, что на тех плотах, которые отправлял с Петром имелись пятьдесят человек десанта, прошедшие небольшую подготовку под его личным руководством и имевшие представление о боях в закрытых помещениях и некоторые диверсионные навыки.

— Петр!

— Слушаю, Степан Сергеич! — Юноша перекрикивал канонаду стрельбы.

— Экипируй своих десантников гранатометами с термобарическими зарядами. Затем зависни над самыми вершинами высот и высади их. Пусть обнаруживают ходы и подрывают их. Прикрывайте их аккуратно сверху. Пехота совсем застряла, не дают головы поднять. Как понял?

— Экипировать гранатометами, найти ходы и взрывать их к чертовой бабушке! — Кричал Пиотта.

— Так точно! Действуй!

— Есть!

Три плота зависли над правой высотой и два над левой и стали опускаться. Другие плоты усилили интенсивность огня, давая десантникам возможность высадиться как можно безопаснее. Сергеич правильно предположил, что мерзляки рассчитывали стрелять с высоты только вниз и не имели такой возможности стрелять с нижних укрытий вверх. Десант высадился и сразу принялся за дело. Плоты зависли на небольшом возвышении и контролировали весь сектор обстрела по кругу. Вверх полетели бревна вырванные из мерзлой земли мощными зарядами. Обезумевшие от неожиданного нападения солдаты противника выскакивали в полный рост, готовые дороже продать свою жизнь. Бой завязался нешуточный. Но это больше напоминало избиение загнанного в угол зверя. Залегшая пехота, увидела, как удачно с противником справляются десантники и воспрянув духом тоже вступила в бой. Окруженный и деморализованный враг был уничтожен в течении последующего часа.

Для коренного народа этого мира победа в первом сражении имела колоссальное значение. Солдаты, не остывшие от боя, рассказывали тем, кто остался в резерве о своих подвигах, значительно преувеличивая свой героизм. Тем, кому не удалось поучаствовать в сражении завидовали первым и рвались в бой.

— Не беспокойтесь, и вам достанется. — Успокаивал их Сергеич.

Солдаты сносили все трофеи, которые обнаружили на занятых высотах. Предположения о наличии у врага нарезного оружия подтвердились. Несколько винтовок оборудованных оптикой и имевшие нарезной ствол лежали в стороне. Размер их внушал уважение. Обычному человеку выстрел из такой винтовки приводил к вывиху плеча. Тем не менее у Сергеича были соображения относительно их применения.

Потери составили тринадцать убитыми и двадцать пять ранеными. Причем легких ранений почти не было. Для первого раза командующему такие потери казались вполне терпимыми. Могло бы получиться гораздо хуже. Владимир и несколько человек, обученных навыкам военной медицины отправились доставить обозами в поселок раненых и убитых. На обратном пути Владимир должен был доставить боеприпасы.

Позади еще оставался недобитые расчеты батареи врага. Оставлять их в ночь у себя в близком тылу совсем не хотелось.

— Петр, ты там был сегодня, знаешь, что к чему, попробуйте до взять эти капониры, а то они у нас как кость в горле. Пополните боеприпасы, возьмите свежих бойцов, которым тоже не терпится погеройствовать и вперед.

— Хорошо Степан Сергеич! Что по тактике подскажите? — Пиотта оценил способности командира быстро реагировать на меняющиеся условия боя.

— Я думаю, что десант необходимо высадить с флангов и прикрывать их с тыла и фронта. Обязательно проверь, перед тем как высаживать, что вокруг нет никаких засад. Они очень коварные и хитрожопые твари. Второй раз они не дадут нам так легко себя победить.

— Понял, Степан Сергеич!

— Петр. — Сергеич перешел на отеческий тон. — Ты там это, особо не лезь под пули.

— Ладно, Степан Сергеич, мне и Далила всю дорогу то же самое говорила. Понимаю, что живой я нужнее. Буду издалека постреливать со своей снайперки.

— Иди ладно, верится с трудом! — Усмехнулся Сергеич.

— Есть!

В бой с мерзляками вступать не пришлось. Капониры оказались брошенными. Их командование довольно разумно посчитало, что здесь охранять нечего. На свежем снегу имелись тропинки, оставленные уходящими солдатами. Они вели на север.

Пиотта приказал Батуре опустить плот возле той кареты, которую они подбили утром. Тела погибших мерзляков лежали неубранными. По внешнему виду Пиотта сразу определил их высокое положение, и то что они были гражданскими. Юноша, как и наставлял Сергеич долго всматривался во все подозрительные места прежде, чем опустить плот. Наконец они его посадили. Вперед сошла группа солдат и заняла круговую оборону. Петр прошел мимо покойников рассматривая их застывшие фигуры. Удивительно, но их кровь не сворачивалась. Возле каждого трупа находилась лужица сероватой жидкости, и не собирающаяся замерзать или сворачиваться. Солдаты, впервые увидевшие мерзляков так близко, смотрели на них с нескрываемым ужасом.

— Какие здоровые! — Удивлялись они.

Петр подошел у одному трупу с развороченной взрывом грудной клеткой, лежащему навзничь. Под трупом слегка выступал уголок полевой сумки. Пиотта попытался сдвинуть труп, чтобы ее достать. Но для трехсот килограммовой туши его сил не хватало. Двое солдат подбежали помочь. В сумке оказались бумаги исписанные непонятным языком. Петр выбрасывал каждый рассмотренный лист в сторону, пока не достал схему, напоминающую топографическую карту. На ней, довольно понятным и привычным образом были нарисован рельеф. Высоты, реки и леса. Причем две высоты были обведены кружком другого цвета. Юноша понял, что удалось нечаянно разжиться совершенно необходимыми сведениями. Он быстро перелистал остальные бумаги, но больше ничего ценного не попалось.

Петр с разрешения Сергеича оставил десант ночевать во вражеском капонире, а сам, с радостной вестью вернулся.

— Вот это да! — Восхищался Сергеич. — Да нам теперь медаль для тебя надо специальную учредить! Смотри, тут все есть. Вот они высоты наши, вот батарея. Нам теперь и разведка не нужна.

Командующий разложил свои карты на стол и сравнил их с трофейной. Разведанная часть в целом совпадала с картой мерзляков. Но последняя была точнее и обширнее. Здесь даже имелась крепость. Основная цитадель мерзляков в этом мире.

— Отксерить не на чем. — Посетовал Сергеич. — Нет у нас случайно художника, перерисовать?

Вихорко предполагал, что его поступок может стоить ему жизни, поэтому он подстраховался, обманом затащив на плот Никодия. Мерзляки, не убили его, а наоборот поселили отдельно, вероятно посчитав, что его могут убить свои. Особой обходительностью они не отличались. Несколько раз часовые провожавшие его в отдельную комнату, давали ему оплеуху, после которой его рвало и болела голова. Вихорко спрашивал себя, поступил бы он снова так же, когда знал, на что он идет? Ответ был положительным.

Чувство, которое он испытывал к Далиле, нельзя было назвать любовью. Скорее оно напоминало тяжелое психическое расстройство. Вихорко его совершенно не контролировал. Желание обладать Далилой имело побочный эффект. Юноша начинал всех ненавидеть, кто был связан с ней и мешал ему присвоить ее. Первым в списке стоял ее муж и бывший друг Вихорки — Петр. Ненависть к нему перекрывала все остальные. Вихорко часто втайне представлял как он убьет Петра. Но для того, чтобы Далила приняла его, ему нужно было изображать друга до поры до времени. Если бы не тот прокол, когда он считал, что Петр не скоро явится домой, все могло бы произойти совершенно по другому.

Обстоятельствами предопределившими его поступок стало то, что он не мог ни с кем поделиться своими мыслями. Его ближайшие друзья были настолько преданы Петру, что непременно рассказали бы о планах Вихорки. В какой-то момент он почувствовал себя противопоставленным всем жителям поселка. А раз так, то можно было покончить со всеми одним махом. Идея пришла, когда Петр додумался построить летающие плоты. На нем можно было быстро и безопасно долететь до крепости мерзляков, где он непременно сошел бы за очень ценного человека, знающего все планы их врагов. Расчет оказался верным. Вот только свою роль Вихорко представлял по другому. Он желал большего почета и свободы. Да и сидение в одиночестве немного вправило ему мысли. Вихорко понимал, что скоро он станет бесполезным для мерзляков, и тогда его поместят вместе со всеми, что равносильно убийству, либо просто убьют, за ненадобностью.

Ночью во двор въехали две повозки из которых вышли мерзляки. Их крики в морозном воздухе раздавались по всему двору. Вихорко почувствовал, что эти крики неспроста. Утром мимо него провели Никодия, вскоре и на его двери заскрипел засов. Вошел охранник и сграбастал его одной рукой, как соломенную куклу. Его вывели во двор и по морозцу, в одной рубахе, куда-то повели. Плот, на котором он прилетел, стоял в противоположном конце двора, возле него все время стояло двое часовых.

В небольшом зале сидело множество мерзляков. По их напряженным лицам было видно, что от них чего-то ждут. Вихорко вопросительно посмотрел на Никодия, и тот шепотом произнес — «Война». Последовали все те же вопросы, которые задавал мерзляк, с безобразным шрамом через все лицо. Но дошла очередь и до новых вопросов.

— Почему люди начали войну раньше того срока о котором говорил ты? — Задал вопрос один из присутствующих.

Вихорку вначале озадачил вопрос, но поразмыслив он понял, что сам явился причиной переноса начала войны.

— Я думаю, что это из-за меня. Люди побоялись, что вы сможете лучше подготовиться к войне и поэтому поторопились.

— Чего они хотят добиться войной?

— Понятно чего! Уничтожить всех вас и уничтожить дерево, через которое вы сюда являетесь.

Мерзляки зашушукались, после чего начали спорить. Вихорко снова вопросительно посмотрел на Никодия. Тот отрицательно покачал головой. Споры продолжались долгое время. Было ясно, что между мерзляками нет единого мнения.

Вопросов больше не задавали. Обеих вывели в коридор и пока охранник отвлекся на выслушивание своего начальства Вихорко успел задать вопрос Никодию.

— Чего они такие возбужденные, из-за войны?

— Да, вчера утром они попали под огонь и несколько важных чинов у них погибли. Здорово, да? — Никодий вдруг осекся, вспомнив про предательскую сущность Вихорки.

Вихорко отвернулся, поняв реакцию Никодия. Ему теперь было без разницы, кто выиграет. Главное было выжить самому и попытаться добраться до Далилы. При таком раскладе победа мерзляков была предпочтительнее. Можно было бы безнаказанно похитить любимую, поселиться в какой-нибудь непроходимой чаще и прожить всю жизнь в вдвоем, ну возможно с детьми.

Часовой толкнул обеих, так что они полетели вперед по ледяным каменным плитам коридора. Мерзляк издал грозные лающие звуки и оба человека подскочили и покорно побежали впереди него. Несмотря на покорный вид в голове каждого их них зрели некоторые планы, существенно отличающиеся друг от друга.

Было ясно, что при таком массированном наступлении обе высоты скоро падут. ЭнтОнт собрал остатки солдат, погрузил раненых на парочку оставшихся аовтов и двинулся на север. Воины шли молча, большинство были контужены и просто не могли слышать. Такого разгрома никто не ожидал. Возможно в этом и была их вина. Никто до сих пор не воспринимал уклей за реальную силу.

Навстречу им уже скакал отряд с соседней высоты. Они слышали шум боя, но не выступали без приказа, считая, что помощь вряд ли понадобится. Они были поражены, узнав, что это все кто остался живы из более чем ста пятидесяти воинов. Отряд вошел под своды лабиринта ходов, прикрытых бревенчатыми настилами и слоем снега. ЭнтОнт распорядился привести всех командиров для совещания.

— Враг сильнее, чем мы думали. По неблагоприятному стечению обстоятельств погибли важные чиновники приехавшие проверить наши объекты. Слава АубМогу, не все. Теперь будет кому рассказать о том, что угроза не вымышлена жадными до денег военными. Под угрозой весь АумАнге. Есть предположение, что укли нацелились на Дерево, пытаясь закрыть от нас проход в этот благодатный край. Ну ладно, это все лирика. Наша с вами задача противостоять угрозе и делать это надо умело и бесстрашно. Я вас посвящу в тактику, которую сегодня применили укли и мы совместно попробуем противопоставить им свое мастерство.

ЭнтОнт описал картину боя во всех деталях, стараясь не упустить ничего важного. Командиры были поражены тем, насколько могущественнее оказался противник в техническом плане.

— Скажите, Командующий, откуда у этих дикарей взялось подобное вооружение?

— Вы слышали о том укле, что приземлился в крепости незадолго перед войной? — ЭнтОнт осмотрел всех командиров. Это была тайна и ему было интересно насколько она сохранялась.

— Почти ничего. Только то, что он был не один. — Военные поделились своими знаниями.

— Неплохо. Так вот, от него мы узнали, что воевать нам придется с теми же уклями, которых мы прекрасно знаем. Тупыми, трусливыми дикарями.

— Разрешите вопрос? — Попросил очереди задать вопрос мрачный офицер.

— Разрешаю!

— Откуда и них все это оружие, летающие плоты и прочее?

— Так вот, откуда все это взялось? Однажды в моем родном городе Эйяпе охотниками был пойман укль. Никто не придал особого значения его одежде и оружию. Мы недальновидно предположили, что пленник у нас в руках и никуда не денется, и у нас всегда будет время задать вопросы. Но он сбежал. И не один, прихватив с собой почти всех рабов. Об этом случае забыли, пока не случился разгром нашей армии под стенами крепости, которую вдруг построили укли, не имевшие никакого представления о боевых действиях.

Сейчас мы знаем, что тот укль и этот, стоящий во главе армии одно и то же лицо. Он умеет проходить сквозь миры. То есть он может без помощи Дерева оказываться в Унаблоре и спокойно возвращаться в АумАнге, и один бог ведает, куда он еще может ходить. С ним еще его отец, который умеет то же самое. Вот такой союз обиженных рабов и необычайно развитых уклей противостоит нам. Я уверен, что сила на нашей стороне. Необходимо продумать тактику, позволившую бы нам победить врага.

К вечеру примерная тактика борьбы была разработана. ЭнтОнт отправился в другие гарнизоны, чтобы подготовить их к встрече с врагом. А часть разведчиков отправилась к высотам, занятых противником. Их задачей было разведать и доложить о всех действиях уклей, а так же о местах скопления основных войск и летающих плотов.

— Разведка и бой на дальних дистанциях! У врага пока не было замечено нормальной артиллерии, поэтому не подпускайте их близко. Уделите внимание маскировке. С воздуха пока противник неуязвим, поэтому прячьте все от его глаз. Заставьте его снизиться, и тогда вы сможете уничтожить его. Не бойтесь, не паникуйте, это те же укли, что привыкли прислуживать вам и бояться вас. Вся разница в т том, что им дали оружие в руки, но в душе они те же трусливые рабы. — Таким образом ЭнтОнт инструктировал и морально подготавливал своих бойцов к предстоящим сражениям в остальных подразделениях.

Под утро вернулись несколько разведчиков с результатами своей работы. ЭнтОнт расстелил перед ними карту.

— Показывайте, что и где у них находится?

— Они заняли на высотах наши укрепления, поэтому не могу сказать точно, сколько их там. Караул несколько раз менялся за ночь, на основании этих наблюдений могу сказать, что их там около сотни, на каждой. Капониры заняты, там тоже войск не много. Они словно не бояться, что мы их атакуем? — Заключил разведчик.

— А ты и не должен бояться за них! Конечно, атаковать их в лоб самоубийственно. Ты мне лучше скажи, где у них плоты и основная часть войск?

— Мы предполагаем, что они в лесу, который находится перед высотами. Один плот всю ночь кружил над головами, а потом сел в лесу.

— Плохо разведал, солдат. Мне необходимо знать численность их войск и количество плотов. Даю тебе небольшой отдых, и снова на разведку. Без точных данных не возвращайся. Свободен!

Разведчики вышли. ЭнтОнт нагнулся над картой. Он взял в руки подобие циркуля и провел окружность, центром которой была батарея орудий, наподобие той, что была разгромлена уклями. Окружность не дотягивала до леса. Соблазн накрыть врага разом был велик. Если бы ЭнтОнт сейчас располагал мощным кулаком, в количестве не менее тысячи стволов собранных в одном месте, он непременно ударил бы по вражеской группировке в лесу. Он бы накрыл полевой артиллерией весь лес, а потом бы вломился в него на аовтах и порубил и потоптал всех уклей. К сожалению, он сам применил такую тактику обороны, которая не позволяла быстро собрать одно мощное подразделение, не создав огромную прореху в обороне. Командующий крепко задумался. Враг был более маневренен и время работало на него. Он попытался уснуть под самое утро, будучи уверенным, что снова проснется под звуки тревоги.

— Петр, Петр! Проснись! — Пиотта подскочил, думая, что случилось что-то из ряда вон. — Ты говорил, что в капонирах снаряды здоровые лежат?

— Да, говорил. — Юноша никак не мог понять, что случилось причиной столь ранней побудки.

— Отлично! — Помнишь, как наши в Великую Отечественную почти сразу начали бомбить Берлин?

— К чему ты клонишь, Степан Сергеич? — Никак не мог взять в толк Пиотта.

— Я к чему, карта у нас есть, бомбы, можно сказать, тоже. Я предлагаю долететь до крепости и сбросить на нее несколько снарядов. Некоторые твои друзья смогут показать на плане, где у них находится это дерево, остальное дело техники? — Сергеич ждал от Петра реакции.

— Хороший план, Степан Сергеич, можно я досмотрю сон. — Пиотта начал манерно закатывать глаза.

— Давай, через час подъем.

Пиотта сразу бухнулся затянув молнию спальника до подбородка.

Запланированную на утро атаку пришлось отложить из-за идеи Сергеича применить снаряды вражеской артиллерии против них самих же. Когда Пиотта с Сергеичем опускались на своем «Неустрашимом» возле капониров, их уже ждал на улице огромный снаряд. Его калибр составлял не менее четырехсот миллиметров, а вес не менее ста пятидесяти килограмм. Два солдата с трудом смогли уложить его на дрезину. Это была только боеголовка. Снаряд был безгильзовым и для его выталкивания из ствола использовался метательный заряд, упакованный в материал, наподобие высушенной кишки. Из подручных средств изготовили подобие козлов на которые водрузили боеголовку. Сергеич приказал солдатам нарисовать на снегу крест, размером десять на десять метров.

Плот взлетел.

— Я знаешь о чем думал, когда вы ковыряли высоту своими гранатометами? — Спросил Сергеич Петра на набирающем высоту плоту.

— О чем?

— Что нам не хватает авиабомб. Что там заряды по пять килограмм, баловство одно, если точно не попал, то и эффекта ноль. А бомба она как ляжет, так ляжет. Все поднимет вверх в радиусе пятидесяти метров. В Чечне у нас минометы были двухсот сорока миллиметровые, от них знаешь сколько толку было. Если на крышу пятиэтажки пришло, все считай подъезда нет.

Плот набрал высоту и Сергеич попросил остановить. Внизу бегали мелкие фигуры солдат.

— С такой высоты можно и по своим попасть. — Сергеич попросил по рации разойтись подальше от мишени. — Как думаешь, сдетонирует от удара?

— Не знаю. Степан Сергеич, это же иностранные технологии. Пока прекрасно детонировали.

Сергеич осторожно выглянул через край плота.

— Заодно и меткости поучимся. Ну что, давай?

Петр и Сергеич подняли бомбу способом, которым обычно опускают в яму гроб с покойником. Они сделали из кусков ткани ленты которые соединили в круг. Подсунули их под снаряд и одели себе на шею. Солдат вынул козлы из-под снаряда.

— Давай, на счет три бросаем. — Предложил Сергеич.

— Хорошо!

Придерживая руками лямки, как маленького ребенка на качелях они за три взмаха набрали достаточную амплитуду для броска.

— Три! — Скомандовал Сергеич.

Снаряд сорвался с лент и полетел вниз. Плот качнуло из-за смещения центра тяжести. Несколько секунд ожидания и внизу расцвело яркое облако взрыва. Даже с такой высоты взрыв выглядел впечатляюще. Сергеич довольно потер руки.

— Теперь у нас и бомбардировщики появятся.

Солнце уже поднялось, когда Сергеич посчитал нужным начать атаку на высоту, располагавшуюся правее занятых ими накануне. Вначале пятерка плотов под управлением Петра делала петлю, чтобы зайти очередной вражеской батарее в тыл. После уничтожения орудий плоты расходились в стороны и контролировали подходы к высоте. Сергеич решил пустить остальные пять плотов по очереди, загрузив каждый из них парой бомб. После прохождения над головами врагов и сброса бомб, плоты занимали положение в стороне, чтобы не попасть под собственный обстрел. Оттуда они поддерживали атаку пехоты. Одновременно, минометы продолжали обстреливать высоту, до соприкосновения пехоты с противником. Вот так выглядел первоначальный план операции.

Пиотта силился увидеть в бинокль вражескую батарею, в том месте, где она была обозначена на карте. До нее еще было далеко, но она уже должна была показаться. Возможно карта была немного устаревшей и не совсем соответствовала действительности. Петр поделился соображениями с Сергеичем.

— Двигай пока по тому же маршруту, что и планировали. Посмотри, там капониры должны были остаться. Видишь их.

— Пока не вижу. Может мне ниже опуститься. Все выглядит очень мирно.

— Когда приблизишься к заданной точке, опусти один плот, пусть пройдут метрах в двухстах над землей. Сам не опускайся. Я привык, что на войне, если видишь мирную картину, значит где-то засада.

— Ладно, понял.

С высоты одного километра весь пейзаж казался однородным. Пиотта дал команду «Славному» опуститься и на полном ходу пройти через место предполагаемого нахождения вражеской батареи. Сам же продолжал высматривать в бинокль следы противника. Ничего подозрительного с такой высоты не было видно. Но взгляд подсознательно зацепился за одну несущественную деталь. Посреди ровного белого поля имелись несколько одинаковых теней. Из-за того что по времени был полдень тени были совсем короткие. Петр схватил рацию

— «Славный», «Славный», быстро поднимайтесь, вы летите прямо на засаду! Вверх немедленно!

— Есть, подниматься! Но отсюда ничего не видно. Ах ты, чтоб тебя… По нам стреляют.

— Внимание всем! Под «Славным» засада, ориентир — небольшие столбики тени. Открывайте огонь немедленно!

На снегу заполыхали огни разрывов. Они сбили маскировку, обнажив черные жерла пушек смотрящие на восток.

— «Славный», что у тебя? — Попытался узнать дела на попавшем в засаду плоту, Петр.

Некоторое время никто не отвечал. Не отпуская рации, Пиотта выглянул через борт, чтобы увидеть воочию, как обстояли дела на «Славном». В мощную оптику бинокля было видно, что на борту плота попавшего в засаду имеются потери. Несколько человек лежали на полу. Вокруг них суетились их товарищи, оказывая первую помощь. Как и в прошлый раз, Сергеич дал команду взять на них десант. Почему-то «Славный» не набирал высоту. Рация зашипела и раздался голос командира «Славного».

— Нас обстреляли! Есть раненые. Нам пробили двигатель и он заглох. Тянем на аккумуляторах, до каких пор сможем. Думаю, еще метров триста пролетим.

— Крепитесь, мужики, мы вас не бросим. — Затем Петр обратился к остальным «Резвый» не позвольте врагу подойти к «Славному». Если сможете, садитесь и поднимите их экипаж, а мы пока вас прикроем. — Петр пожалел, что они не взяли с собой, хотя бы по одному снаряду. Проблемы с орудиями можно было бы решить гораздо быстрее, уронив их на крыши капониров. Враг же, почуяв легкую добычу в виде подбитого плота, перенес весь винтовочный огонь на нее. Экипаж «Славного» отстреливался лежа. До земли им оставались считанные метры. Вот он задел небольшую снежную кочку, взметнув вверх снежные брызги. Плот крутануло и понесло по снежной целине. Каждый член экипажа был привязан страховочными ремнями к скобам, поэтому с плота никто не слетел. Солдаты принялись отстегиваться от скоб, чтобы не стать легкой добычей и расползались по снегу.

В этот раз сопротивление было намного ожесточенней. Противник даже не пытался стрелять из орудий, понимая всю бессмысленность такого шага. Тщательно маскируясь, они вели огонь по сбитому плоту. Некоторые пытались достать до зависших над ними плотов, но пули на излете только слегка стукались о дно. Но как ни старались мерзляки, успех все равно был на стороне людей. Вражеский огонь постепенно стихал. Каждый вражеский солдат осмелившийся выстрелить, обнаруживал себя и получал на голову десятки пуль и гранат.

Всего же не менее часа длился поединок между плотами воздушного флота людей и гарнизоном мерзляков. Около сорока вражеских солдат лежало на снегу. Раненых среди них не было. Потери со стороны людей понес только экипаж «Славного». Пять погибших, двенадцать раненых и огромная дыра в блоке цилиндров двигателя плота. «Резвый» взял на борт раненых и убитых, зацепил крюками плот и полетел в сторону леса.

Пиотта доложил Сергеичу об окончании первой стадии операции. В сторону высоты потянулись пять плотов вооруженных снарядами вражеской артиллерии. У каждого плота был свой участок на который он должен был сбросить смертоносный груз. На поверхности высоты вздувались оранжевые бутоны взрывов. Они не шли ни в какое сравнение с мощностью взрывов легких минометов и гранатометов. Взрывная волна расходилась на многие километры, сотрясая окрестности. Вражеские укрепления разметало на большей части высоты. Но когда вперед двинулась пехота, ее снова пригнул к земле вражеский огонь.

Сергеич, используя свое удобное положения наблюдателя и радиосвязь, корректировал огонь всех шести минометов, и пяти плотов на определенных участках, создавая огневой заградительный шквал, пользуясь которым пехота, подбиралась вплотную к противнику и закидывала его гранатами и уничтожала автоматным огнем. Высота была взята почти без потерь. Вражеская линия фронта была прорвана на более чем двадцати километрах. Согласно карте, это составляло одну десятую часть от всей линии обороны противника.

Владимиру досталась одна из самых сложных миссий на войне. Возвращать погибших солдат их родственникам. Молчаливый караван с ранеными и убитыми внезапно появился на окраине поселка. Жители его, в основном старики, женщины и дети, замерли. Каждый, у кого кто-то был на войне, внутренне напрягся, ожидая самых ужасных известий. Подойдя к дому главы поселка, колонна повозок остановилась. Святослав вышел из дома с встревоженным лицом. Жители начинали сходиться.

— Сколько? — Спросил Святослав у Владимира.

— Пятнадцать убитых и восемнадцать тяжело раненых. Нужно быстро организовать госпиталь для раненых.

Госпиталь был готов заранее и только ждал этого. Знахари немного обученные современным медицинским лекарствам и приемам самостоятельно вышли из толпы и взяв под уздцы лошадей потянули обозы в сторону госпиталя. Владимир достал список погибших и огласил его вслух. Из толпы выбегали матери и жены и с рыданием принимались разыскивать своего мужа или сына среди убитых. Затем Владимир огласил раненых. Из толпы вышли люди и отправились вслед за знахарями.

— Расскажи нам, как успехи на войне? — Выкрикнул старческий голос из толпы.

— Мы побеждаем! На тот момент, когда я отправился оттуда, наши солдаты отбили две высоты и уничтожили десять пушек. Враги жестоко сражаются, но мы сильнее. Когда раненые солдаты оклемаются немного спросите у них сами, каково им было в бою. — Владимир обернулся к Святославу. — Пойду, проведаю жену с дочками. Да и устал я с дороги, торопился как мог, раненых довезти. Перепоручаю все в ваши руки. Пустые обозы надо будет снова загрузить боеприпасами, и лошадей хорошо покормить. Утром поеду обратно.

— Хорошо Владимир, все сделаем. Иди, а то на тебе лица нет. — Посочувствовал глава.

Марита увидела в окно идущего мужа и со слезами на глазах выбежала во двор. Владимир обнял ее и прижался к волосам, которые пахли домашним уютом. На крыльцо выбежали все три дочки и замерли в нерешительности.

— Пошли в дом, накормлю и отдохнуть тебе надо. Уставший ты.

Владимир поднялся на крыльцо и чмокнул всех девчонок в макушку.

— Как Пиотта? — Спросила про брата Маришка.

— Молодец он, командует плотами как настоящий командир. Но под вражеский огонь не лезет. — Успокоил сестру Владимир.

— А я пойду Далилу позову, ей очень интересно будет послушать. — Сказала Маришка и не дожидаясь ответа убежала.

Строить бани в поселке было роскошью. Но в каждом доме, к печке была пристроена небольшая комнатушка, что-то вроде маленькой сауны. Владимир с удовольствием помылся в ней. Когда он вышел во всем чистом на столе его ждал ароматный обед из оленины и пироги с ягодами. Далила уже была здесь и в ее взгляде читалось томительное ожидание известий о муже.

— Дядя Владимир, ну как он там? Он обещал мне всячески опасаться ненужного риска. Он выполняет свое обещание?

— Конечно, дочк! Он там в небе летает на своих плотах, да постреливает по врагу сверху. Другого более безопасного места во всем войске не сыскать. Вон видишь, пятнадцать человек привез назад, насовсем и восемнадцать раненых. Эти все на земле воевали — пехота.

— Не может быть? Пятнадцать человек погибли! Так много? — Удивилась Далила.

— Мерзляков положили в десять раз больше. Так что считай, кого много, а кого и нет.

— Далила, пусть Владимир поест. — Вмешалась Марита переживающая за мужа.

— Да, ладно, Марита, пускай спрашивает, когда я в следующий раз вернусь, неизвестно. — Позволил себя тревожить свекр.

Далила не злоупотребляла добротой Владимира. Ее немного успокаивало, что Петр не рискует понапрасну.

— Я ему пирог испеку с грибами и капустой, а вы передадите ему, хорошо?

— Хорошо, дочка. Я представляю, как он обрадуется ему.

Далила вспорхнула и побежала домой.

Марита покачала головой.

— Никак не пойму, зачем вы-то рискуете своими жизнями. Ну могли бы дать им оружие, показать, как им пользоваться. Этого уже было бы достаточно. Зачем вы сами-то туда лезете?

Владимир показал в окно, где возле дома уже собрались люди, чтобы похоронить своего родственника.

— Если бы не я, не Петр, не Степан Сергеич, то хоронить бы пришлось намного больше. Я понимаю, что они нам никто. Но мы все никто друг другу до поры до времени. Через Пиотту мы уже успели породниться немного. Так что они нам теперь не совсем никто. Марита, ты не переживай. Опасно на передовой. Петр высоко в небе, его ничем с земли не достанешь. Я вообще в тылу, меня в бой не пускают. Старый уже. Вместо завхоза у них, при войске. Снаряды считаю, провизию, да обозы с ранеными водить буду. — Как мог успокаивал Владимир.

— Дураки вы, мужики! Нет бы дома с бабами сидеть, да делами заниматься, вас все из дома тянет куда-то. И ведь не просто тянет, а так. чтоб голову свою буйную сложить! — Марита последние слова произнесла сквозь слезы.

— Ну что ты, Марита. — Владимир обнял жену и поцеловал ее в висок. — Обещаю, что я больше ни на какие войны не пойду. Честно признаться — самому надоело это бродяжничество. Если бы не ты, то я может так и не понял бы, как хорошо бывает дома.

— Ладно, Кутузов, иди спи. Глаза у тебя уже совсем осоловели.

Владимир еле успел прикоснуться к подушке, как его сознание полностью отключилось.

Ранним утром, когда солнечный свет с трудом пробивался сквозь толщу тумана, возле арсенала Владимира ждал обоз, груженый необходимыми боеприпасами. В упряжках сидели солдаты, которые привезли накануне убитых и раненых. Дверь арсенала скрипнула и оттуда вышел Святослав.

— Привет, Владимир!

— Привет, Святослав! Чего не спится в такую рань?

— Да я еще и не ложился. Всю ночь собирали вам оружие и снаряды. Скажи мне честно, Владимир, — Святослав проницательно посмотрел в глаза Владимиру. — не как перед народом, а как есть, мы одолеем мерзляков?

— Я уверен, что одолеем. Пока только один бой выиграли, и это без опыта. Сергеич свое дело знает. Нас на высоте прижали мерзляки, что голову от земли оторвать нельзя было. Спрятались они хорошо, с воздуха не видно. Наши стреляют по высоте, наудачу и почти не попадают, тогда Сергеич распорядился высадить солдат с плотов на самую вершину. Мерзляки не могли стрелять себе за спины, потому что все бойницы у них на склон смотрели. Наши и повзрывали их с вершины к чертовой бабушке. Вот так!

— Спасибо тебе за хорошие вести, Владимир! Давайте, ступайте с богом! Там уже заждались вас наверно.

Колонна двинулась в туман и вскоре растворилась в нем.

ОйенАп оказался самым старшим по званию из команды чиновников отправленных с проверкой В АумАнге. После смерти ПайАпа вся ответственность легла на него. Сам факт гибели на начавшейся войне государственного человека многое объяснял, но тем не менее Владыка Унаблора ждал обстоятельного доклада.

— … конечной целью врага, по нашему разумению, является уничтожение Дерева. — Закончил свой доклад ОйенАп.

После того, как Владыка разрешил высказать свое мнение в зале начались оживленные дебаты. Не всех убедила смерть чиновника, многие, до сих пор считали уклей неспособными вести вообще осмысленные действия, многие посчитали это провокацией наместника АумАнге УнЭнта, желающего прикарманить еще денег. Бюрократическая машина работала на полную мощь, теряя драгоценное время.

— Укли способны воевать и делают это хорошо. Уничтожение Дерева — вопрос недалекого будущего, возможно нескольких дней! — ОйенАп прокричал во все горло, пытаясь заглушить глупый гвалт своих коллег. Его голос несколько раз перекатился под сводами огромного помещения. Чиновники затихли. Владыка поднял бровь, удивленный поступком служащего. Никому не позволялось вот так затыкать общее Собрание.

— Спасибо, мы слышали ваш доклад ОйенАп, теперь позвольте нам самим принять решение. — Владыка жестом показал чиновнику на дверь.

Гнев, вызванный вначале бестолковой возней коллег, сменился полным безразличием к происходящему. «Пусть все будет так, как будет» — Подумал ОйенАп. — «Жили же раньше без Дерева».

Сквозь огромное панорамное стекло холла Зала Заседаний был виден Зуан во всей своей красе. Нигде больше в Унаблоре не было таких высоких и вычурных зданий, как здесь. Редкие породы камня имеющие различные цвета украшали фасады домов. Когда, на короткое время время, солнце заглядывало в город, фасады домов играли сверкающими отражениями на полированной поверхности. ОйенАпа никто не отпускал, его еще могли вызвать, чтобы задать вопросы. Скорее всего его разжалуют на одну, а может и две ступени. Комиссия, можно сказать, не состоялась, к тому же он не соблюдал субординацию, заткнув голдящих чиновников. Хотелось быстрее вернуться домой, к семье.

Его вызвали и попросили еще раз рассказать, когда, каким количеством, и с каким вооружением напал враг. ОйенАп на самом деле почти ничего не видел. Собираясь в панике он не смотрел по сторонам, и не готов был оценить масштаб наступления противника. Ему было достаточно рвущихся рядом снарядов и свиста пуль, чтобы думать только о том, как спастись. Лишь когда, как ему показалось, их карета уехала на достаточное расстояние, он осмелился посмотреть в окно, в котором он увидел странный, почти квадратный объект, висящий в воздухе. Именно с него подбили последнюю карету в которой ехал ПайАп и прочие чиновники. В эту часть рассказа никто не верил, считая ее вымыслом струсившего коллеги.

ОйенАпа вызвали вместе с остальными членами комиссии. Никаких конкретных решений по ним не объявили. Так быстро вопросы в главном государственном аппарате не решались. Им назначили дату следующего слушания по их вопросу и отпустили домой.

Совершенно успокоившись ОйенАп был крайне удивлен и напуган, когда за ним, на следующий день, приехали из Тайной Канцелярии. В своей манере, не церемонясь, они привели его в кабинет, в котором его ждали несколько важных чинов. Их лица скрывала тень. Анонимность была необходимостью такой работы. Начался допрос. Вопросы были те же самые, что и накануне, на Собрании. Сам не зная как, но ведущие допрос лица смогли узнать все, что пытался скрыть от всех ОйенАп. В основном это касалось его поведения во время нападения, и того, что они не вернулись проверить состояние коллег из подбитой кареты.

ОйенАпа, к большому облегчению, снова отпустили домой. Из-за происшедших событий он заключил, что Владыка Унаблора не настолько глуп, чтобы ждать, когда Собрание разродится ответом. Значит, затевалась какая-то секретная операция в обход этого Собрания. Сам факт того, что государство могло принимать быстрые решения в обход бюрократической машины, очень радовал.

Ускорить побег Никодия заставил тот факт, что в крепость с утра до вечера сквозь Дерево приходили все новые и новые солдаты. Вскоре во внутреннем дворе им уже не хватало места, и они выходили за пределы крепости. Никодий слышал, как переговаривались между собой мерзляки о том, что люди бьют их по всем фронтам. Увеличение численности войск очень вязалось с этим фактом. За весь день пришло не менее пяти тысяч новых солдат. Если сравнивать с тем войском, с которым люди пошли на мерзляков, то количество людей сильно уступало количеству противника.

В тот день, когда к ним пришел Вихорко и ни с того ни сего стал интересоваться его способностями говорить и понимать на языке мерзляков, Никодий почувствовал какую-то опасность, и взял собой пистолет, который подарил ему Петр, по старой дружбе. Применить его против Вихорки он не успел, потому что был оглушен исподтишка. Обыскать его так никто и не догадался.

Внимательно прислушиваясь и присматриваясь, Никодий прикинул примерный план побега. Каждый день из крепости выезжали несколько обозов с продовольствием для солдат. Весь обоз сопровождало от силы пять солдат и по одному кучеру в каждой повозке. Всю ночь обозы стояли без всякой охраны и можно было ухитрится спрятаться в нем, укрывшись толстым слоем сена, используемого в качестве подстилки. Проблема была в том, что Никодий находился в запертом снаружи помещении. Он уже несколько дней присматривался к окнам, пытаясь найти в них слабое место. Ручки, которыми открывались окна, были отвинчены, именно для того, чтобы пленник не мог сбежать. Но между рамой и створкой окна была небольшая щель, в которой виднелись язычки фиксирующие створку окна. Никодий долго соображал, что можно было бы просунуть в такую щель. Наконец, ему удалось скрутить пластинку с какого-то хитрого механизма, стоящего у него в комнате.

Сложно сказать, что время для побега было подходящее. Еще много солдат осталось во дворе и спало вповалку прямо на снегу. Для них его перемещения не должны были показаться подозрительными. По территории крепости постоянно сновали люди выполняющие различные обязанности. Стоило опасаться только момента когда он будет прятаться в повозке. Никодий вспомнил побег из города мерзляков. Тогда только решительность Петра и его отца помогли осуществить его. Эти воспоминания придали сил и храбрости.

Никодий не спал до половины ночи. Он встал и на цыпочках подошел к окну. Язычки с трудом, но поддались усилиям. В щель потянуло морозным воздухом. Пути назад не было. Никодий бесшумно перемахнул через подоконник на улицу и прикрыл створку окна. Во дворе стояла абсолютная тишина. До повозок было не меньше ста метров. Никодий взвалил себе на спину одеяло со всяким мусором и делая вид, что занимается работой отправился к обозу. Он шел мимо спящих на снегу солдат. Никто не остановил и не окликнул его. Массивные борта телеги даже не скрипнули под его весом, рассчитанные на гораздо большие нагрузки. Никодий отодвинул подстилку в сторону, бросил на пол одеяло и завалил себя сеном. Он очень надеялся, что снаружи его не будет видно. До утра ему удалось немного согреться и даже заснуть.

Проснулся он от ощущения, что его заваливают чем-то тяжелым. Сквозь приятный запах сена пробивался специфический запах вяленого по особому мерзялковскому рецепту, мяса. Пока совсем не завалили, Никодий смог сдвинуться к борту.

По спокойной обстановке вокруг было ясно, что Никодия никто не искал. Было раннее утро и большинство жителей еще спали. Никодий очень надеялся, что когда его кинутся, он будет уже далеко. Повозки скрипнули и тронулись в путь. Мерзляки переговаривались между собой. В основном обсуждали войну. Они строили оптимистичные прогнозы в связи со значительным усилением армии в АумАнге. Через несколько часов Никодий понял, что повозки разъехались по своим направлениям и сейчас он остался в обществе кучера и одного солдата, которые периодически бросали фразы друг другу. Тело затекло от неподвижного лежания, и еще мочевой пузырь напоминал о том, что пора сделать остановку. Никодий попробовал шевельнутся, стараясь протиснуться между грудой вяленого мяса и бортом. Микроскопическими движениями ему удалось наполовину вылезти и присесть, опершись на задний борт. Груда вяленых обрезков колыхалась над ним. Чтобы незаметно вытащить ноги ушло еще полчаса. Никодий осторожно выглянул поверх мяса. Кучер, тоже солдат с винтовкой через плечо дергал поводья своего коня. Справа ехал другой мерзляк. Их разговор не отличался особой изобретательностью. Война, как им жилось дома до нее, и бабы, у кого сколько было. Верховой мерзляк держал ружье в руках и мог достать его быстрее в случае опасности. Никодий выбрал его первой целью.

Два, быстро последовавших друг за другом выстрела, затем еще два, разорвали безмолвие морозного дня. Мерзляки повалились на землю. Никодий выпрыгнул из телеги и добил каждого в голову. Ему казалось, что пистолет мог не пробить толстокожих мерзляков. Обе винтовки и снятые патронташи Никодий бросил на облучок и погнал исполинского коня на восток. Туда, где по его представлениям находились его товарищи.

Вечером приехал отец и привез боеприпасы, но самое главное, это был пирог, который испекла Далила. Пиотта держал его в руках и представлял, как Далила готовила его, бегая по кухне. Как их кот путался под ногами, выпрашивая для себя что-нибудь съедобное. Теплое чувство любви и скуки загорелось где-то посередине груди. Петр глубоко вздохнул, развернул полотенце и насладился ароматом пирога.

— Как там у них дела? — Спросил он отца. — Как моя Далила?

— Хорошо, девчонки помогают Марите. Маришка сразу побежала Далилу звать. Она немного послушала, что у тебя все хорошо, да быстрей побежала пирог печь. Очень она мне нравится, хорошая девчонка.

— Так и есть! — Согласился Петр. — Эх, быстрее бы домой!

— Можешь в следующий раз сам обоз отвести, когда затишье будет. — Предложил Владимир.

— Если Сергеич разрешит? Он сегодня сказал, что враг что-то замышляет. Если он не отвечает на наши действия, значит готовит нам пакость. А я уже так соскучился, а тут еще пирог, хоть все бросай и езжай домой. Пойду, с товарищами поделюсь. — Петр вышел из палатки и отправился к палатке экипажа «Неустрашимого».

Каждый вечер в командирской палатке устраивался разбор полетов с командирами подразделений. Степан Сергеич использовал наглядные примеры в виде шишек и гильз для отображения всех маневров его войска во время боя. Он жестко комментировал действия отдельных командиров, не скупясь на выражения. Затем разбором полетов следовало планирование следующих операций.

— Как говорят в российской армии, жопой чую, что враг задумал подлость. Сегодня ночью усилить караулы. Держать два плота постоянно в воздухе… — Речь Сергеича перебила ожившая рация.

— По направлению к третьему посту на всех парах несется мерзляковский конь с телегой. В прибор плохо пока различимо, кто им управляет, но вроде не мерзляк.

— Подпустите ближе, и сделайте предупредительный выстрел вверх. Если не остановится, открывайте огонь на поражение.

— Есть!

Третий пост находился за высотой по ту сторону. От леса до него не меньше десяти километров. Планирование прекратилось как-то автоматически и все замерли возле рации, ожидая продолжения событий. Через пару минут рация ожила.

— Это Никодий, он почти окоченел. Ни слова сказать не может. — Раздалось из рации.

— Укутайте его потеплее, сейчас за ним приедут. — Приказал Сергеич и удивленно посмотрел на Петра. — Ну надо же? Петр, бери «Неустрашимого» и дуй за Никодием, сдается мне у него есть, что нам рассказать, лишь бы не окочурился раньше времени.

— Я мухой! — Петр выскочил из палатки, захватил Батуру и еще пару солдат по дороге.

Плот опустился возле места обозначенного сигнальными фонарями. К ним уже бежал караульный.

— А мы смотрим, мерзляк к нам скачет. С чего бы ему одному к нам скакать, можно и другим способом умереть. Странно показалось, поэтому сразу стрелять не стали, а сообщили вам, чтоб для порядка. А когда ближе подъехал, смотрим в прибор, а это наш сидит, скукожился, того и гляди упадет. Он насилу сообразил, что приехал, так замерз. Авдей узнал его. Это говорит тот, которого ваш друг насилу увез на похищенном плоту.

— Так и есть, если не обознались, то должен быть он.

— Никодий сидел у костра, который горел внутри углубления в снегу. На нем был одет теплый тулуп, но он все равно трясся, как в лихорадке.

— П-п-п-петр-р-р. — Произнес он трясущимися губами и попытался изобразить радостную улыбку. — Зам-м-м-м-ерз по дороге, немного.

— Я вижу! — Петр потрепал его по плечу. — Я за тобой, сейчас в палатке тебя чаем напоим горячим и покормим. Чертовски рад, что ты живой. — Петр помог другу подняться и они пошли в сторону плота.

Пока летели в лагерь Никодия бил озноб. Он пытался, что-то рассказать Петру, но заикания вызванные ознобом и тарахтящий мотор, на нет сводили его попытки.

Сергеич распорядился, чтобы в его палатке посильнее растопили печь и принесли горячий чай и солдатский ужин. Петр завел согнувшегося Никодия и посадил его поближе к печи. Его никто не торопил начинать рассказ, все молча ждали когда он сможет самостоятельно все рассказать. Наконец он попросил горячий чай, настоянный на ягодах и травах. Горячая жидкость придала лицу более живой цвет.

— Хорошо! — Наконец произнес Никодий. — Только пальцы отморозил, на руках и ногах, болят.

— До свадьбы заживет. — Произнес Сергеич. — Говори, какими судьбами явился к нам. Все рассказывай.

Никодий начал рассказывать с того момента, как его обманом завел на плот Вихорко. Его рассказ перебивали возмущенные высказывания присутствующих, пораженные предательством товарища. Закончил он известием о пополнении армии мерзляков примерно пятью тысячами солдат. Сергеич аж присвистнул от такого известия.

— Не было печали… Зашевелились «духи», тьфу ты мерзляки, чтоб им пусто было. Они уже вышли?

— Нет, утром там еще были, может не все еще пришли. — Поделился соображениями Никодий.

— Никодий, а ты знаешь, где у них дерево растет? — Спросил Сергеич.

— Ну да, конечно. Сам же через него проходил. Только сейчас они его стенами укрепили и ворота железные поставили, чтоб никто не вошел без разрешения. Бояться, что люди могут уничтожить его.

— Правильно бояться. Дерево, конечно, уникальное и самое место ему в Красной книге, за редкость, но и мы не Гринпис. — Сергеич задумался на минуту, уперевшись взглядом в стенку палатки. — Слушай мою команду. Нужны пять добровольцев. Петр и Никодий, вы полетите со мной на «Ишачке». Попробуем отбомбиться по дереву, заодно движения противника разведаем.

Легкий плот Сергеича отличался большей скоростью от остальных. Морозный ветер холодил кожу и пытался залезть под одежду. Никодий снова сидел в тулупах. По бортам, на козлах лежали по два снаряда. Через полтора часа показались редкие огни крепости мерзляков. Еще более черная чем ночь, она выделялась на фоне гор. Угловатые грани, и в целом угловатость всей крепости говорили о ее утилитарном предназначении. В ней чувствовалось практичность военной машины, когда любая деталь имеет свою функцию, а не сделана для украшения.

— Смотри вниз. Узнаешь? — Сергеич притянул Никодия к краю и показал на открывшуюся за стенами крепости площадь.

Никодий осторожно приблизился к краю и некоторое время рассматривал представшую перед ним картину. У всех людей увидевших знакомые места в высоты птичьего полета в первое время возникают трудности с узнаванием привычных мест.

— Вон там. Вон то квадратное здание, в нем растет дерево. — Никодий показал рукой в сторону здания еле видневшемуся в полумраке внутреннего двора. Сергеич направил плот в ту сторону.

— Держите стены крепости под прицелом! — Крикнул Сергеич экипажу «Ишачка».

Плот завис над предполагаемым местом, где росло дерево.

— Точно это место? — Переспросил Сергеич одевая на шею ленту, чтобы вместе с Петром бросить бомбу.

— Да, это оно. Вон дорога от него натоптанная идет к воротам.

— Давай, Петр, приготовились, на счет три.

Снаряд соскользнул и полетел вниз. Гигантский огненный шар осветил двор крепости. Заметная взрывная волна разошлась в стороны, задрав крыши зданий. Через мгновение она достигла плота, колыхнув его. Результата взрыва видно не было. Темнота и дым закрыли место падения снаряда. Петр с Сергеичем перехватились за второй снаряд по другому борту. Он тоже молча соскользнул с ленты и понесся к земле. Вторая вспышка осветила крепость. Никодий с ужасом смотрел на происходящее. Он не мог представить насколько смертоносный груз они везли с собой. Вторая волна колыхнула плот. Сергеич сделал круг по периметру крепости, чтобы разглядеть последствия бомбардировки. В зданиях начинался пожар. Дым никак не позволял разглядеть, задели они дерево или нет. Долго наблюдать им не позволили стрелки очнувшиеся спустя некоторое время после взрывов. Пули зашлепали по днищу «Ишачка».

— Уходим! — Приказал Сергеич. — Все равно ничего не изменим. Куда попали, туда попали.

Плот быстро набрал высоту и исчез в темноте. Позади оставалось зарево разгорающегося пожара. Через час лета один из солдат рассматривающий землю в прицел ночного видения вдруг закричал.

— Смотрите! Там, там их много!

Сергеич выхватил из его рук автомат с ночным прицелом и посмотрел в ту сторону. Он несколько раз прикладывался к прицелу, тер глаза, пытался что-то разглядеть без прибора. Затем не выдержал и передал автомат Петру.

— Не могу разглядеть нормально, в глазах что-то двоится.

Петр приложился к прицелу и поводил им в стороны пытаясь увидеть вражеское войско. Наконец их светло-зеленые контуры мелькнули в прицеле. Враг шел колонной. Их были тысячи и тысячи. Помимо пехоты тянулись повозки с орудиями полевой артиллерии. Даже с такой высоты войско выглядело впечатляюще. Пиотта почувствовал как в душе зарождается тревога.

— Что думаешь? — Спросил Сергеич.

— Вообще, я в растерянности. Это не сотни, это тысячи мерзляков. Если они захотят нас разбить одним ударом?

— Возможно. Придется менять тактику. Ладно, дома покумекаем сообща.

Больше за всю дорогу Сергеич не проронил ни слова. Он держал руль винта в руках, но взгляд его отсутствовал. Его ум, привыкший анализировать опасности и умеющий их избегать, не раз спасал ему жизнь. Петр представил, что было бы если Сергеич не пришел в тот момент к ним. Его военная наука позволила им одержать две легких победы. Без него им пришлось бы намного тяжелее. Даже сейчас, когда противник стягивал огромные силы, Петр был уверен, что Сергеич найдет способ выкрутиться.

В лагере не все было спокойно. В их отсутствие диверсионный отряд мерзляков попытался проникнуть на стоянку плотов. Вероятно они подобрались еще днем, потому что днем никто особенно не контролировал периметр, а ночью они сделали рывок и почти смогли пробиться на стоянку. Небольшой отряд из десяти мерзляков положили полностью, но они сумели повредить два плота, разбив их моторы. Итого, три плота не могли участвовать в боевых действиях в ближайшее время.

Владимиру пришлось дать задание, чтобы он привез три бензогенератора из следующей поездки. Он отправился не дожидаясь, когда рассветет. До тех пор флот поделили на две группы, в три и четыре плота.

Петру поспать почти не удалось. Сергеич определил им разведку на дальних подступах. Примерно в десяти километрах от высот в сторону противника. Собрав абсолютно все войско на одной высоте он принялся создавать коммуникации. Он придумал против вражеской конницы создать «ежи», наподобие тех, что делали наши в Великую Отечественную из сваренных рельс и балок, против танков. Только эти были из стволов деревьев в изобилии имевшиеся в округе. Ежи представляли первую линию обороны и ограждали высоту со всех сторон. Позади ежей были установлены противопехотные мины, «монки», коих было не так много, но эффект они должны были произвести сильный. Плоты без устали свозили тяжелые снаряды из капониров в лес. Капониры находились далеко и не могли быть хорошо защищены. Отдавать противнику столь сильный аргумент не хотелось.

Когда наступила ночь, чтобы не прекращать работ, спали по очереди. За полтора суток, трудом тысячи человек высота и подходы к ней совершенно преобразились. Петр сделал фотографии со своего плота. Придется горе-историкам поломать головы над тем, где имела место данная фортификация.

Возвращения диверсионной группы ЭнтОнт так и не дождался. Но вместо нее прискакал на взмыленном аовте часовой, принесший известия которые командующий никак не мог отнести ни к плохим ни к хорошим. Хорошей новостью было то, что к ним подходило подкрепление, в котором он очень нуждался. ЭнтОнт сам начал собирать войска в кулак, но процесс затягивался из-за большой удаленности гарнизонов. Неприятным в этом был тот факт, что ЭнтОнта практически убирали от командования группировкой. Во главе пятитысячного войска шел любимчик Владыки Унаблора, приходящийся к тому же ему племянником, УйанОун. Не по заслугам дерзкий и наглый. ЭнтОнт столкнулся с ним во время штурма одного мятежного города. Наглый выскочка присвоил себе все победы ЭнтОнта.

Но все равно пришлось изобразить на лице радушие по поводу появления такого уважаемого человека. Огромное войско, прекрасно вооруженное и имеющее полевую артиллерию, которую так не хватало для борьбы с уклями, расположилось неподалеку от капониров. С высоты такое количество войск выглядело впечатляюще.

УйанОун после принятия слов приветствия вынул из кармана официальную бумагу и подал ее в руки ЭнтОнта. Дождался когда тот прочтет ее.

— Теперь я буду командовать всеми войсками в благодатном краю АумАнге. Владыка милостиво согласился сделать вас моим заместителем. Я хочу, чтобы вы как можно быстрее ввели меня в курс дела. Владыка дал нам несколько дней на то, чтобы мы окончательно разобрались с этой проблемой.

— Смею вас заверить, несколько дней очень смелый срок. Многие из нас не брали в расчет уклей, и им пришлось поплатиться за свою самонадеянность.

— Вы видели мое войско? Я мог бы с ним опрокинуть любой город в Унаблоре в течении суток. Сколько их? — Спросил УйанОун, имея ввиду численность уклей.

— Около двух тысяч солдат. — ЭнтОнт соврал, он знал, что противника в два раза меньше, но это могло совсем принизить его в глазах любимчика Владыки.

УйанОун прыснул.

— Насколько мне помнится, тебе давали три тысячи солдат сверху к численности постоянного гарнизона. Неужели они не могут противостоять маленькой армии несчастных уклей?

— Я не знал откуда совершится нападение и поэтому окружил крепость по всей длине, создав сеть фортификационных укреплений. Войска пришлось растянуть на это немаленькое расстояние. А враг ударил всей группировкой в одно место. Я тоже собирал войска в кулак и собирался ударить со дня на день.

— Остыньте, теперь это сделаю я и гораздо раньше. Ваша задача теперь рассказать мне о том, где находится армия уклей, какая у них тактика. Я жду от вас самого полного и обстоятельного рассказа.

ЭнтОнту доставляло немалое терпение выдерживать этого зазнайку. Он представлял, каким боком ему могут выйти такие самонадеянные ожидания. Но ради общего дела он был откровенен с УйанОуном, рассчитывая, что после войны будет держаться от него подальше. В конце концов пятитысячное войско могло просто смять армию уклей.

ЭнтОнт и УйанОун, весь вечер кружились возле карты. На ней были нанесены все известные позиции занятые уклями.

— По последним сведениям моей разведки, они оставляют крайние высоты и создают мощную оборону только на одной высоте. — ЭнтОнт ткнул пальцем в карту обозначив это место.

— Прекрасно! Значит мы придавим их одним ударом. — Самонадеянно заявил УйанОун. — Возможно их еще меньше, чем вы думаете, вот они и лезут на один холм. Предлагаю после артподготовки, мощным ударом кавалерии смять их!

— Прекрасный план. Но вы забываете, что они господствуют в воздухе. Они просто не дадут спокойно пострелять из пушек. — Возразил ЭнтОнт.

— Напрасно вы обо мне так думаете. Я и собираюсь применить пушки против их воздушного флота. Нам понадобятся небольшие приспособления, чтобы мы могли немного выше поднимать стволы пушек и они просто не смогут причинить нам вреда.

— Как знаете. Я буду только поддерживать ваши смелые начинания. — Эта фраза далась ЭнтОнту особенно тяжело.

Их разговор прервал часовой стоящий под дверью.

— Там посыльный с донесением от наместника.

— Зови! — приказал УйанОун.

Посыльный вошел и передал бумагу с гербом в руки УйанОуна. Тот торопливо сломал печать и развернул бумагу. По мере прочтения его глаза наполнялись злостью. Дочитав, он швырнул бумагу в сторону.

— Тупые сволочи! Они пытались уничтожить Дерево! — УйанОун начал мерить шагами комнату. — Завтра утром начинаем. Если мы еще немного промедлим, мы можем навечно застрять в проклятом АумАнге. Это совсем не входит в мои планы.

ЭнтОнт поднял бумагу и прочел послание УнЭнта. Дерево пострадало но осталось в действии. Погибло много народа от сброшенных бомб и возникший в результате взрыва пожар сгубил множество построек. Враг действовал дерзко и безнаказанно. Несомненно ему требовалось преподать такой урок, чтобы он навсегда расхотел идти против его народа. Снятый с его души груз ответственности за победу даже немного помог трезвее взглянуть на ситуацию. Проще было чувствовать себя командиром небольшого отряда с вполне конкретной задачей, чем переживать за всю армию.

Утренняя побудка заставила все пятитысячное войско вскочить на ноги. УйанОун собрал командиров и на большом плане обрисовал им задачи. Артиллеристам приказал создать приспособления для более вертикальной стрельбы, на случай воздушной атаки.

К обеду войска стали выходить на позицию. В небе стали видны три прямоугольных фигуры вражеских воздушных плотов. Враг уже знал об их приготовлениях. Плоты стали приближаться.

— Внимание, артиллерия установить орудия на подставки и изготовиться к стрельбе. — Скомандовал УйанОун.

Солдаты послушно растянули лафет и закатили орудие на самодельные подставки повышающие угол вертикальной наводки. Пехота продолжила движение к исходным позициям. Два плота остановились а третий сталь подлетать, но не по прямой, а по косой траектории, надеясь зайти орудиям в тыл.

— Всем приготовится к стрельбе по той цели.

Наводчики приложились к прицелам и завертели рукоятками подводя мушку под цель.

— Огонь! — Самолично скомандовал УйанОун.

Двадцать орудий выстрелили одновременно, но никто не попал. Зенитчиков среди мерзляков еще не было. Но если бы знали они насколько близко легли некоторые снаряды, то наверняка повторили бы залп. Плот резко отвернул и стал удаляться. Орудия перевелись в походное положение и продолжили путь на заданные рубежи.

Сильный взрыв, выбивший двери и окна в комнате Вихорки, сбросил его самого на пол. Юноша никак не мог прийти в себя после такого пробуждения. За окном, сквозь густой дым просвечивало зарево разгорающегося пожара. Внезапно раздался второй взрыв. Ударная волна забросила в помещение мусор и снова сбила Вихорку с ног. Он поднялся, потряс головой выгоняя из нее свист. Во дворе царила настоящая паника. Разлетевшиеся по всему двору камни и бревна лежали вперемешку с частями тел аовтов и мерзляков. Едкий дым стелился над поверхностью не позволяя видеть ближе десяти метров. В голове юноши мгновенно созрел план.

Он перемахнул через подоконник, усеянный битым стеклом, и бросился через площадь, к тому месту где стоял плот, на котором он сюда прибыл. Из дыма выскакивали солдаты и не видя его в упор снова скрывались в дыму. Где-то на крепостной стене защелкали выстрелы. Вихороко запнулся о ремень винтовки и растянулся на земле. Разорванный пополам мерзляк держал в руке оружие, которое ему совсем не помогло. Но могло пригодиться юноше. Он с трудом разжал окоченевшие пальцы и взял себе оружие. Снял с груди патронташ, разорванный взрывом и побежал дальше. Никаких часовых возле плота не было. Зато бочка с запасным топливом стояла на месте. Вихорко завел мотор и не дожидаясь когда он прогреется запустил плот в воздух. Едкий дым только усиливался и юноша дышал с трудом в нем. Наконец он стал редеть и вскоре плот оказался под звездным небом. В дно ударила пуля, затем еще несколько. Плот продолжал набирать высоту. Когда оружие мерзляков перестало доставать Вихорко остановил подъем и выглянул на крошечную с такой высоты, крепость. Сполохи разгорающегося пожара отсвечивали на стенах внутренних построек.

Юноша почувствовал гордость за своих соплеменников. Ему даже захотелось быть одним из тех людей, кто устроил такой взрыв в крепости. Два плота, как черные точки на фоне краснеющего перед рассветом неба, удалялись на восток. Чтобы не быть замеченным Вихорко направил плот немного в сторону и пошел за следом, параллельным курсом.

По дороге его плот пытались обстрелять, но безрезультатно. Юноша так и не смог рассмотреть откуда ведется огонь. Враг совершенно не выделялся на фоне снега. Вихорко подлетел к вогнутому краю горного хребта, отделяющего долину от остального мира еще засветло. Он решил дождаться темноты в горах, чтобы никто не помешал исполнить задуманное.

Как только на небе показались звезды, он поднял свой плот над поселком и заглушив мотор бесшумно опустился вниз. Тихий, отвесный снегопад скрывал его от посторонних глаз. Плот мягко коснулся земли возле дома Петра и Далилы. Свет не горел в их доме. Вихорко осторожно поднялся на крыльцо. Сердце его забилось от волнения, сейчас он должен был увидеть её. Юноша осторожно постучал в дверь. Некоторое время ничего не было слышно. Затем раздались шаги и дверь открылась. На пороге стояла Далила. Она никак не могла спросонья разобрать, кто стоит напротив нее. Вихорко заметил страх в ее глазах, когда она узнала его.

— Что тебе нужно? — Спросила она, не теряя самообладания.

— Впусти домой, я замерз.

— Не впущу, ты же знаешь, что Петр на войне, зачем явился к нам? Особенно после всего, что ты совершил!

— Далила, на самом деле это Петр меня послал за тобой. Мы сохранили от всех втайне наш план. Я и Никодий должны были уничтожить дерево, через которое мерзляки попадают в наш мир. Поверь! — Вихорко во время полета представлял себе разные сценарии это момента и выработал несколько линий своего поведения.

— Вихорко, ты думаешь я настолько глупа, чтобы поверить в эту брехню. Или убирайся по хорошему, или я сейчас разбужу людей и тебя схватят. — Далила попыталась закрыть дверь, но Вихорко подставил ногу под нее. — Уходи, или я закричу!

Вихорко резко распахнул дверь, сбив Далилу с ног, затем захлопнул ее и направился к девушке. Далила видела в его глазах одновременно и агрессию и вожделение. Она попятилась в свою комнату. Юноша равнодушно смотрел на ее попытки убежать. Как зверь, уверенный в том, что его жертве некуда бежать, он не торопясь приближался, оттягивая удовольствие. Далила добралась до кровати. Она просунула руку под нее и вытащила винтовку, которую для нее оставил Пиотта. Вихорко увидел у нее в руках оружие и бросился навстречу. Далила успела выстрелить один раз. Юноша выхватил из ее рук оружие и ударил прикладом винтовки по голове. Далила упала навзничь, потеряв сознание. Вихорко зашипел от боли. Из раны на ноге текли кровь.

— Сучка! Попала таки! — ругнулся он вполголоса.

Вихорко нашел теплую верхнюю одежду Далилы, одел ее на безвольное тело, запрокинул ее себе на плечо и вышел на улицу. Снег продолжал бесшумно падать. В поселке было тихо. Видимо, выстрела на улице не было слышно. Он положил девушку на пол плота и прикрыл одеялом. Мотор затарахтел и взмыл вверх. Вихорко решил улететь со своей возлюбленной так далеко, насколько хватило бы всего горючего.

Над горами тихий снег постепенно стал перерастать в метель. Звезды пропали, а вместе с ними и ориентация в пространстве. Колкие снежинки били по лицу. Ветер свистел и завывал. Далила очнулась и пыталась понять, где она оказалась. Вихорко боялся бросить руль. Порыв ветра вполне мог закрутить плот и направить его в ненужную сторону. Он пытался докричаться до нее, но шум мотора и метели заглушали его голос. Далила села, укутавшись в одеяло и просто смотрела по сторонам.

Никто не был готов к тому, что плот врежется в склон горы. Вихорко за долю секунды до столкновения почувствовал, как изменилась метель. И сразу же из пелены метели возник белый склон. Плот врезался. Все, что было на нем мгновенно слетело на склон и покатилось по нему. Вихорку долго бросало и несло куда-то вниз. Снег залепил все, что можно. Он несколько раз ударился грудью, и почти не мог дышать. Простреленной ноге тоже досталось. Наконец он остановился. Обломки и вещи посыпались за следом. Затем огромный плот упал сверху, чуть не прибив своим многотонным весом.

— Далила! Далилаааа! — Вихорко стал звать девушку, надеясь, что с ней ничего не случилось.

Он находился в ложбинке, глубиной около трех метров. В ней было немного тише. Над головой продолжала свирепствовать метель. Вихорко увидел край куртки, которую сам одел на Далилу. Он принялся раскапывать снег в том месте. Далилу снесло в ущелье вместе с небольшой лавиной. Она оказалась зажатой плотным снегом со всех сторон и не могла шевельнуться. Дыхание растопило вокруг нее снег, прекратив доступ воздуха. Девушка начинала задыхаться. Она глубоко дышала, мир вокруг вертелся перед глазами. Далила даже не чувствовала, как ее потянули руки из снежного плена. Спустя некоторое время, когда Вихорко приложил снег к ее лицу, она поняла и вспомнила где находится.

Юноша спрятал ее под плот, который удачно накренился, оперевшись о стену и создав некоторое подобие шалаша.

— Это того стоило? — Спросила она Вихорку.

— Стоило! Я был у мерзляков и не на секунду не сомневался, что вернусь за тобой.

— Как ты попал к ним? — Девушка еще надеялась, что этому послужили обстоятельства.

— Сам прилетел. Иначе накой мне был нужен Никодий?

— Зачем? — Изумилась девушка.

— Да хотел, чтобы у Петра твоего не было козырей против мерзляков. Хотел бы чтобы разбили всю их армию, а я бы похитил тебя и увез подальше, без страха, что нас найдут. Но, как я узнал от Никодия, моя помощь им не очень помогла. Они терпят поражение за поражением. Поэтому, как только подвернулся удобный момент, я сбежал от мерзляков за тобой. Все поймут, что это я сделал, но мы уедем так далеко, что нас никто не сможет найти.

— Ну ты и сволочь! — В глазах Далилы играл такой гнев, что Вихорко ощущал его физически. — Ну и как, у тебя получилось улететь далеко-далеко?

— Метель закончится, там и посмотрим.

Метель продолжалась два дня подряд. Далила сделала повязку на ноге Вихорки, чтобы остановить кровь. Кровь остановилась но у юноши поднялась температура. Его трясло, как при лихорадке. На третьи сутки метель успокоилась. Солнце взошло над склоном укрытым свежим снегом. Вихорко поднялся и сильно хромая выбрался наружу. Далила проснулась от того, что Вихорко с кем-то громко разговаривал. По интонации казалось, что беседа происходит с неприятным человеком, которого хотят прогнать. Далиле невольно подумалось, что у юноши бред вызванный высокой температурой. Она тоже выбралась наружу под теплые лучи солнца. Вихорко стоял в двадцати шагах от временного укрытия и замахивался палкой на странное животное. Огромную белую кошку. Далила слышала о ней от Пиотты, который в одиночку перешел через эту гряду, при помощи такого же животного. Он считал его Духом Гор. Кот отходил все дальше, а Вихорко, как заведенный ругался на него и замахивался палкой. Вдруг, в какой-то момент оба исчезли, словно растаяли в воздухе. Дух Гор увел Вихорку.

Далила осталась одна. Куда ни глянь во все стороны белоснежные вершины гор, переходящие в серые каменные склоны. В какую сторону идти, Далила даже не представляла. Провизии никакой на плоту не оказалось, а она уже третьи сутки ничего не ела. Девушка из присыпанных снегом вещей нашла только огромную винтовку мерзляков, которую решила взять с собой, чтобы было чем обороняться от диких животных. Для начала она вспомнила в какой стороне встает солнце каждый день и двинулась в противоположную.

Даже в высоты одного километра подкрепление мерзляков выглядело внушительно. Разбитое на боевые порядки, не теряя строя, оно приближалось к укреплениям людей. Артиллерия, приспособленная для стрельбы по воздушным целям, не позволяла приблизиться на достаточное расстояние. Снаряды ее с сухим звуком проносились вблизи плотов и только чудом не попали ни в один. Гранаты выпущенные из безоткатных орудий взрывались, не долетая до цели. Пиотта несколько раз пытался атаковать, но каждый раз приходилось отступать из-за боязни потерять флот.

Пробовали зайти с флангов, но мерзляки быстро понимали маневр и разворачивали легкие орудия в сторону маневрирующих плотов. Сергеич приказал отступить и заправиться «бомбами». Враг заметил, что поддержка с воздуха исчезла и стремительно начал атаку. Полевая артиллерия, выйдя на исходную позицию принялась обстреливать высоту. Двадцать орудий отправляли снаряды один за одним. Мерзлая земля вместе со снегом и бревнами подлетали в воздух. Солдаты лежали на дне окопов не способные отстреливаться.

Враг пустил вперед свою «кавалерию». Две тысячи «коней» с всадниками, сверкающие начищенными доспехами, одновременно сорвались с места. Сергеич с высоты на которую мог забраться только его «Ишачок» наблюдал за тем как серая волна, напоминающая рыбу, которая блестит чешуей на солнце, приближается к первой полосе придуманных им укреплений — «ежей». Она со всего маху напоролась на первый ряд заградительных укреплений. Первый ряды попадали на землю ломая ежи своей массой. Волна как ни в чем не бывало прошлась по их головам. Далее их встретило минное поле. Сергеич очень жалел, что мин было немного и их пришлось растягивать в одну полосу. Взрывы взметнулись над лавиной всадников. Еще часть их попала под лапы идущих позади «коней». И этот прием не остановил и не нанес существенный урон кавалерии.

Сергеич взял рацию в руки. Если враг дойдет до рядов нашей пехоты, раньше чем их накроют с воздуха может случиться непоправимое. Ни в какой рукопашной схватке люди против мерзляков не смогут выстоять.

— Петр, сколько времени вам осталось? — Спросил Сергеич, надеясь что они уже вылетели.

— Уже вылетаем. Как у вас дела?

— Дерьмово. Они уже на высоте. Если их не остановить, высоту и кучу народа потеряем. Все, давай. — Сергеич отключился и переключился на командира, поставленного руководить всеми ротами, что окопались на высоте.

— Ермолай, как только пушки затихнут, в ту же секунду поднимай людей и открывайте огонь из всего, что есть. Приготовьтесь, примерно через минуту.

— Понял, добро! — Ермолай перекрикивал звуки разрывов снарядов.

— Так, экипаж, разворачивайте все оружие по курсу и закрепляйте, сейчас будет высший пилотаж! — Экипаж установил два бортовых пулемета и один автоматический гранатомет стволами вперед и зафиксировал их. Сергеич прибавил оборотов двигателю и набирая скорость пошел в правый фланг артиллерии мерзляков. В горячке боя вражеские артиллеристы не заметили одинокую цель заходящую им в борт.

— Держитесь за все, что можно! Заходим в крутое пике, можете не стрелять, только держитесь.

Сергеич двинул рукоятку вперед и передний контур почти обесточенный, клюнул вниз. Скорость стала возрастать. Экипаж обеспокоенно смотрел на своего командира. Командующий успел несколько раз пристрелять свой плот и знал насколько нужно выдерживать выбег. Наконец вражеские артиллеристы увидели спускающуюся на них с неба опасность и попытались исправить ситуацию. Но было поздно. Их мечущиеся фигурки уже были в прицеле. Все три ствола затараторили одновременно. По земле побежали фонтанчики пулеметных выстрелов и небольшие разрывы гранатометных зарядов. Они пробежались точно вдоль лафетов всех двадцати орудий. Сергеич не видел скольких они убили, но поблагодарил бога за то, что мерзляки были настолько дисциплинированными, что поставили все орудия по линеечке.

«Ишачок» взял вверх. Командующий чувствовал как открыл врагу свою спину, ожидая, что может прилететь пуля между лопаток. Напрасно. Враг на некоторое время был деморализован. В этот момент он услышал громкую канонаду выстрелов, сливающуюся в один звук. Пехота, наконец, вылезла из окопов. На второй круг заходить было бессмысленно, враг второго шанса уже не даст. Сергеич направил свой плот к высоте. Он зашел в тыл вражеской коннице и снова ударил из всех стволов. На этот раз его экипаж помогал ему из автоматов. Их помощь потонула в общем железном урагане, обрушенном на мерзляков.

Атакующая лавина мерзляков будто наталкивалась на невидимую преграду, через которую невозможно было перейти. И «кони», и всадники, падали на землю, скошенные свинцовым дождем. Склон холма был усеян мертвыми телами. Остатки более не походили на несокрушимую силу, не привыкшую встречать достойный отпор. Они повернули и поскакали назад. Но вражеская артиллерия снова возобновила огонь. Пехота залегла на дно.

Из-за вершины холма показались три плота возглавляемых Петром, несущие смертоносный груз. Они держались на максимальной высоте. Мерзляки почувствовав неладное поспешили собрать орудия в походное положение, чтобы оттащить их подальше от опасного места.

Сергеич быстро сориентировался.

— Петр! Давайте сбросьте на них бомбы и проутюжьте из всего, что у вас есть, до последнего патрона. Я сейчас подниму из резерва остальные плоты.

— Хорошо, Степан Сергеич, приступаю.

С бортов полетели маленькие черные точки превратившиеся в огромные цветки взрывов. Рассеявшиеся вражеские войска сумели уменьшить свои потери благодаря вовремя пришедшей им идеи разбежаться в разные стороны. Плоты опустились ниже и на врагов полетели пули, реактивные гранаты и прочие смертоносные вещи из ассортимента человеческого оружия. Возможно, впервые в истории Земли из него убивали не людей.

Враг дрогнул. Прозвучал сигнал отступления и вся армия побежала прочь от высоты, которую уже считала своей. Их еще некоторое время пытались преследовать, но вражеская конница была намного быстрей. Плоты отстали. Сергеич дал команду закругляться.

Совет провели на высоте, воронки на которой еще не остыли от взрывов.

— В целом хочу сказать, что все прошло гладко. Соотношение потерь тому подтверждение. Как обычно и бывает в настоящем сражении приходится менять планы на ходу. — Подвел итог Сергеич.

— Если бы не ваша идея на время приглушить их пушки все могло повернуться иначе, и не мы бы сейчас стояли на этой высоте. — Поделился соображением, восхищенный подвигом командующего, Ермолай.

— Как вы думаете, Степан Сергеич, что после такого разгрома предпримут мерзляки? — Спросил Пиотта.

— Я думаю, что время делать глупости у них прошло. Наверняка они перейдут к глухой обороне. На их месте, я бы ушел глубже в леса, поближе к крепости, и пытался оттуда наносить точечные изматывающие удары, как партизаны мотали Наполеона. Может быть они придумают что-нибудь интереснее. Во всяком случае я уверен, что больше таких кровопролитных боев с их стороны больше не будет.

В блиндаж зашел Владимир. Пиотта хорошо знал отца и сразу заметил, что с ним что-то не так.

— Владимир, здорово! — Сергеич прошел и поздоровался с товарищем. — Привез моторы?

— Привез, без них бы не приехал. Вы, я смотрю, тут тоже время даром не теряли. Сколько мне придется везти назад. — В голосе Владимира чувствовалось расстройство.

— Восемнадцать погибших, и больше тридцати раненых, но раненые почти все легкие. Осколками посекло. Здесь подлечатся. Что-то случилось? — Сергеич тоже заметил, что Владимир не такой, как всегда.

— С Петром надо переговорить, с глазу на глаз.

У Петра захолодело в душе, он сразу же подумал про Далилу. Они вместе вышли на свежий воздух.

— С Далилой что-то? — Первым делом спросил сын.

— Да, с ней, сынок. — Горько подтвердил его опасения Владимир.

— Что с ней?

— Пропала она.

— Как пропала? С чего бы ей пропадать, с чего вы взяли вообще?

— Дома ее нет, у вас в спальне гильза валяется и кровь на полу, а перед домом, снег примятый, как от плота. На Вихорку мы думаем. Вернулся сученок, когда мужиков в деревне не было и украл девчонку. Я думаю, что кровь на полу его, потому что стреляли из твоего карабина. Наверно Далила отстреливалась, да только ранила его.

Петр заходил туда-сюда, пятерней вороша свои волосы.

— Я поехал. Беру «Неустрашимого» и лечу. — Он забежал в палатку и объяснил Сергеичу свою ситуацию.

— Конечно, Петр. Даже не переживай, бери и плот и команду если надо.

— Команду не буду брать, это мое личное дело. Всё — время деньги. — Петр выбежал из палатки и побежал в сторону стоянки плотов.

Снежная гряда тянулась в ширину на сотню километров. Как взять след Вихорки Петр не представлял. Плоты не оставляли следов в воздухе. Втайне, он надеялся, что приехав в поселок он обнаружит ее живой и невредимой и ее исчезновению найдется более простое объяснение.

Петр бегал от борта к борту сам не зная почему, но он хотел увидеть какие-то следы Далилы на белом снегу. Из-за сильного расстройства мысли юноши никак не могли настроиться на нужный лад. Они постоянно соскакивали на рисуемые воображением страшные картинки того, что могло случиться с его женой. Петр сам себя уговаривал, что такого не может произойти, но страшные мысли упорно возвращались. Но вдруг, в какой-то момент, до него дошло, что мысли отступили и кто-то упорно пытается достучаться ему в мозг. Знакомое состояние. Такое он испытывал когда ночевал в этих горах. Каждый раз, просыпаясь, Пиотта чувствовал себя оборванным на полуслове. Юноша решил пустить чужой голос в свою голову.

Вместо голоса в глазах пробежали картинки разбитого плота, зарывшегося в снегу, и цепочка следов, идущих от него. Петр догадался кому они принадлежат. Мысленно он послал вопрос, как найти того, кому принадлежат следы и почувствовал, как давление на разум усилилось. Пиотта не сопротивлялся. Он почувствовал, что встал и пошел к рулю и против своей воли повернул его. Неизвестно сколько времени провел юноша в таком сомнамбулическом состоянии, но оно неожиданно исчезло. Петр проморгался, как ото сна и перегнулся через борт. Солнце клонилось к закату и прямо на него шла маленькая фигурка, которая вскоре обернулась на приближающийся шум. Фигурка подняла большую винтовку вверх и выстрелила. Оружие вылетело у нее из рук. Фигурка стояла и ждала. Петру не надо было брать бинокль, чтобы понять кто это. Он знал, что это Далила.

Это был самый сильный удар по самолюбию за всю карьеру УйанОуна. Почти две тысячи солдат потерянных за короткий бой. Ему и в страшном сне такого не могло привидится. Перед началом кампании он рассчитывал разменять одного своего солдата не меньше чем за сотню уклей. То что творилось в его голове сейчас никак не могло уложиться в созданные им самим рамки.

Его войска бежали от каких-то уклей, которых он никогда не держал, не то что за соперников, но даже за разумных существ. Укли были кем-то вроде вспомогательных животных. А теперь эти животные поставили его в такое положение, которому в его сложившемся сознании не было названия. Животные выиграли битву с разгромным счетом. Казалось, что это сон, неправда, иллюзия. УйанОун боялся смотреть в глаза ЭнтОнта. Вся спесь была сбита с него мгновенно. Признаться ЭнтОнт не жаждал раскаяний своего командира. Его гораздо сильнее беспокоило, то, с какой легкостью уклям достаются победы. Надо было признать, что их командиры больше смыслят в войнах, чем он сам.

— Вы теперь видите, что соперник совсем не глуп и не слаб. Все испробованные тактики не дали нам никакого результата. Вернее дали один. Так больше пробовать не стоит. — ЭнтОнт первым нарушил молчание.

— Что вы предлагаете? — В интонации голоса УйанОуна чувствовался неподдельный интерес к точке зрения своего подчиненного. От былого высокомерия и наглости не осталось и следа.

— Прекратить прямые бои с противником. Уйти в леса и организовывать засады, провоцируя противника попадать в них. Наши гаубицы были хороши против городов, которые не двинутся с места, а против уклей они совершенно неэффективны. Не хотят они вставать под их огонь. Зато с каким успехом применяют против нас наше же оружие. Надеюсь, вы догадались, что они бросали нам на головы, наши снаряды из разоренных капониров?

— Вообще-то у меня не было времени и желания рассматривать, чем в нас швыряют. Эти их плоты, они совершенно изменили тактику боя.

— Поэтому мне кажется, что решение спрятаться в лесах здорово поможет нам уравнять шансы.

— Спрятаться! — УйанОун брезгливо испробовал слово на языке. — Еще вчера я мог бы отдать вас под трибунал за подобное предложение. Но теперь вижу, что опыта вы имеете больше моего.

— Пока мой опыт не позволил мне одержать ни одной победы. — ЭнтОнту пришлась по душе лесть командира.

Их нестройные войска тянулись в сторону лесов, окружавших крепость шириной в несколько десятков километров. За время отступления был выработан план дальнейших действий. ЭнтОнту возлагалась миссия по демонтажу капониров и вывозу всех боеприпасов в безопасные места. Количество солдат на высотах уменьшалось. Оставшиеся выполняли больше роль наблюдателей, нежели защитников. Полезным нововведением ЭнтОнта стали диверсионные отряды, уходившие в тыл уклей, и при каждом удобном случае наносящие неприятные удары врагу. Основной их целью были плоты. За каждый уничтоженный плот всему отряду полагалась высшая награда армии Унаблора.

УйанОун отбыл в Унаблор для доклада Владыке. Ему стоило огромных усилий сохранить к себе его благосклонность. Речи о дополнительной поддержке даже не шло. Владыку до глубины души возмутил тот факт, что победа откладывается на неопределенное время. Все знали насколько его должность зависит от АумАнге, поэтому УйанОун понимал, что его с легкостью поменяют на другого фаворита, лишь бы цель была достигнута.

Война затянулась из-за того, что враг исчез. Вернее не сам враг, а классическое понятие линии фронта. Враг был везде, и в то же время нигде. Поняв, что в открытом бою его шансы равны нулю, враг смог проявить изобретательность, организовав настоящую партизанскую борьбу. Лес кишел отрядами мерзляков. Они устраивали засады, иногда весьма удачные. Воевать стало намного сложнее. Приходилось держать железную дисциплину среди солдат, чтобы дать им самим шанс выжить. Но люди тоже учились. Оказалось, что собаки являются прекрасными искателями мерзляков. Они чувствовали их за километр. Теперь каждый отряд имел четвероного друга на полном солдатском довольствии. На счету каждого пса были десятки спасенных жизней, благодаря своевременному предупреждению.

У мерзляков не было нормальной связи между отрядами, кроме посыльных, поэтому времени на скоординированные действия у них тратилось намного больше. Количество потерь все так же было не в пользу мерзляков.

Сергеич рассудил, что прекращение широкомасштабных военных действий вполне может сгодиться для обучения армии новым приемам ведения войны, а так же для наращивания военной силы. Петр на некоторое время присоединился к отцу. Они увеличили поток золотых самородков в африканскую республику. Бонгани Кибиби недоумевал, куда они тратят такие запасы оружия. В последнее время наиболее актуальными стали схватки в лесу на близких расстояниях. Самым эффективным оружием стали ручные гранатометы с осколочными и термобарическими зарядами. Их запасы постоянно истощались, и требовалась регулярная закупка.

Мерзляки имели несколько локальных успехов. Они правильно применили имеющиеся у себя оружие заманив людей на открытое пространство. Небольшой отряд, прочесывающий лес в поисках противника вышел на поляну и попал под безжалостный огонь длинноствольных нарезных винтовок мерзляков и артиллерию, заранее пристрелявшую этот квадрат. Успех мерзляки повторили еще раз, после чего Сергеич под страхом наказания запретил выходить необдуманно на открытые пространства. Передышка высвободила некоторое количество людей занявшихся строительством небольших плотов для наблюдения и поддержки войск сверху. Небольшие плоты были сконструированы уже с учетом опыта войны, более маневренными. Специально для ночных операций на нем имелся мощный прожектор. Сталь закрывающая днище была толще и могла выдерживать попадание пуль с более близкого расстояния. Экипажи плотов имели на плечах рюкзаки с антигравитационной грязью и небольшим аккумулятором. В случае гибели плота они имели возможность мягкой посадки. Сама грязь уже не была грязью в прямом смысле. Теперь ее научились добывать из воды «недоморя». На самом деле она походила на обычный песок, только ее свойства заставляли воду, в которой она находилась иметь специфические особенности. Вода не имела выталкивающей силы. Лодки сразу тонули, даже воздушный шар упавший в воду постепенно исчезал под ее поверхностью. Чистый песок, добываемый прямо из воды, имел более выраженные антигравитационные свойства. Постепенно, во всех плотах грязь была заменена песком. Еще одной особенностью песка было то, что он работал только в этом мире. Пиотта пытался пролететь на плоту сквозь миры, но при первом же переходе плот рухнул на землю. Благо высота была небольшой и все обошлось. Свойства минерала были такими только в этом мире. Из-за него в «недоморе» не водилось живности. «Недоморе» было огромным мертвым водоемом.

Плоты стали мощнее, могли взлетать выше с той же нагрузкой. Чтобы эта особенность не пропала зря, командующий хотел вооружить плоты более мощными образцами оружия. Перебрав все возможные варианты добавили по крупнокалиберному станковому пулемету со снайперским прицелом. Он очень подходил для выискивания замаскированного противника и корректировки огня трассирующими пулями. По дальности он тоже превосходил оружие мерзляков и позволял держать его на расстоянии.

К весне армия людей представляла собой разбитую на три войска, по три сотни человек в каждом, группировку. У каждой группировки был свой сектор, который было необходимо зачистить от вражеских войск. Лини фронта как таковой не было. Враг постоянно предпринимал попытки зайти небольшими группами в тыл и неожиданными ударами измотать людей. На каждую вражескую хитрость имелся свой ответ, рожденный из опыта подобных войн Степана Сергеича. Но численный перевес был на стороне врага и покуда было дерево позволявшее врагу постоянно пополнять свою армию война, с ним была бесполезной тратой времени и человеческих ресурсов.

Посему Сергеич собрал совет, чтобы разработать план по ликвидации дерева. Все командиры подразделений собрались весенним вечером в палатке командующего. Карта, лежащая на столе вся была уставлена различными приборами изображающими определенный тип военного подразделения. Плоты изображали солдатские миски окружившие крепость неприятеля, со стен которой навстречу тарелкам смотрели металлические ложки. «Летающие тарелки атакуют» — пронеслась ироничная аналогия в голове Пиотты.

— Ни для кого не секрет, что основной нашей целью является хорошо защищенное логово врага, в котором растет чудо природы, но по злому умыслу превращенное в оружие врага, дерево. Уничтожив его мы сможем рассчитывать на то, что враг не сможет подпитывать свои силы ни в оружии, ни в солдатских ресурсах. Только после уничтожения дерева, полное уничтожение врага становится вопросом времени. А сейчас мы бьемся с гидрой, которая становится только сильнее после каждой отрубленной головы. По сему я готов выслушать любые ваши предложения по решению этого вопроса, а потом озвучить свое.

— Мне кажется. — Встал Батура, которого недавно назначили командиром трех легких плотов. — что нам можно просто с большой высоты бросать бомбы на их головы до тех пор пока не поразим цель.

— Молодец! — С каким-то сарказмом сказал Сергеич. — У кого еще есть свои взгляды на эту проблему?

— Пушки не дадут близко подойти, Даже на новых плотах, все равно придется приблизиться, чтобы бросить бомбы. — Заключил Петр.

— Тоже не плохо. Значит, чтобы уничтожить дерево нам вначале нужно уничтожить пушки. Как это сделать? Их орудия спокойно бьют на два километра, а если посчитать траекторию, то и на три. Пока у нас такого оружия нет, и не предвидится. Наши плоты не выдержат отдачу из любой пушки, кроме безоткатной. Значит мы сможем поразить их только попав в конкретную зону уверенного поражения наших плотов. Кто-нибудь из экипажей плотов согласен на подобное? — Сергеич обвел командиров взглядом. — Вряд ли. Да нам это и не надо. Давайте лучше посмотрим на карту и попытаемся определить где слабое место в обороне мерзляков. Смотрите, половина крепости, это стена смотрящая на равнину перед собой. Рефлекторно, любой из нас посчитает, что с этого направления и нужно нападать. Я вот тоже представляю картинки осады крепостей и вижу как к ним со стороны леса катятся осадные башни, а защитники с кипящим маслом стоят наверху и ждут. Но другая сторона крепости, это скала, ставшая естественной стеной. Скала почти вровень со стенами крепости и наверняка на ней тоже стоят орудия. А еще дальше скалу защищают неприступные горы. Но неприступные для кого? Не для нас точно. Считаю первым делом, перед окончательной операцией по уничтожению дерева установить в горах наблюдательный пункт и собрать все ценные сведения. Если со мной все согласны, предлагаю приступить к обсуждению деталей.

Военный совет закончился тем, что именно Пиотте доверили установить тот самый наблюдательный пункт. Согласно плану, они должны были незаметно для противника приземлиться неподалеку и организовать скрытное наблюдение. Экипаж был обязан постоянно передавать по рации обо всех наблюдениях за врагом. Для бесшумного приземления один из легких плотов оснастили дополнительными аккумуляторами, для того чтобы была возможность отключить двигатель заблаговременно. Экипаж оснастили «винторезами» — снайперскими бесшумными винтовками, приборами ночного видения и видеокамерой с хорошим зумом, чтобы Сергеич имел наглядное представление об объекте.

В воздухе появился запах прелых прошлогодних листьев. Снег лежал только в тени деревьев и на северных склонах оврагов. Мелкие речушки разлились и превратились в огромные полноводные реки. Повсюду, насколько хватало глаз, блестели русла вышедших из берегов рек. Мирная картина начинающегося пробуждения природы совсем не настраивала на милитаристский лад. Мотор ровно тарахтел и хотелось подставив под теплое солнце лицо лежать и ловить каждый фотон света.

Плот летел по огромной петле, с большим запасом обходя возможные места скопления мерзляков. Скоро должны были показаться горы, вдоль которых и предстояло лететь. Война у Петра уже сидела в печенках. Только осознание взваленной на плечи ответственности заставляло довести это дело до конца. Да еще наблюдая за Сергеичем, юноша понимал, насколько для человека могут быть важными занятия к которым он привык, даже такие как война. Командующий был в своей тарелке. Петр был уверен, что назад, в деревню, он уже никогда не вернется. Юноша вспомнил, как Степан Сергеич в самом начале просился отпускать его за пенсией. Он даже ни разу не заикнулся о ней. Наверно, таким он был на войнах, смелым собранным и всегда имевшим план. Петр подумал, без какого занятия он не сможет обходиться в старости. Скорее всего, без путешествий по мирам, любовь к которым привил ему отец. Интересно, а его дети смогут также ходить по мирам как он? Возможно, все это могут, кто верит, а может, нет? Его друзья даже не пытаются, считая это умение уделом избранных. Что друзья, даже сестры не хотят. Для них это какое-то опасное умение, без которого можно прекрасно прожить.

— Горы! — Перебил мысль рулевой, показывая рукой в сторону горизонта.

Вдали, в голубоватой дымке мерцающего воздуха виднелась серая цепочка невысоких гор. Весь полет был синхронизирован по часам. На той карте, что была в руках юноши, весь путь был размечен черточками. Поверх каждой было написано время достижения этой точки. Петр посмотрел на часы. Пока время совпадало. К крепости они должны были выйти через пять часов. После прохождения последней контрольной точки можно было выключать двигатель и двигаться только на аккумуляторах.

Лавируя между редких вершин, высота которых не позволяла пролететь над ними, постепенно добрались до последней черточки на карте. Пиотта поставил напротив галочку, сделал доклад в штаб и выключил мотор. Только свист винта, да непременных горных ветров нарушал тишину. Сажать плот на виду врага было не совсем правильно, поэтому сажали на удачу, надеясь, что последний бастион врага находится поблизости. Как только под днищем показалась нормальная площадка для приземления, плот сразу сел. Часть экипажа осталась готовить что-то вроде блок-поста, маскируя и укрепляя место приземления. А группа под командованием Петра двинулась по склону вниз, чтобы разведать место нахождения крепости.

Хитрые начальники ЭнтОнта опасаясь того, что укли могут взорвать Дерево, не казали нос за пределы крепости, готовые в любой момент юркнуть обратно в Унаблор. УйанОун сделал ЭнтОнта своим заместителем и требовал, чтобы он приносил только хорошие вести. Это здорово бесило. Приходилось снова рисковать жизнью, для того, чтобы добытую тобой славу присвоили себе другие.

ЭнтОнт вспомнил, как в самом начале противостояния с уклями надеялся затеять свою игру и извлечь из этой войны свою пользу. Какими наивными казались те мысли. Теперь самой большой выгодой в этой войне казалась возможность выжить. Жизнь и была самым желанным подарком. Его отряд утопал в весенней распутице. Шерсть аовтов превратилась в грязные сосульки, которые глухо стукались друг о друга на ходу. Реки разлились и превратились в препятствия. Хорошо, что аовты умели плавать. На родине, в диких условиях они жили у побережья незамерзающих океанов и охотились на рыб. После сотен лет одомашнивания их способность плавать никуда не делась. Аовты чувствовали себя в воде, как дома. Зато его народ совершенно не умел плавать и испытывал страх перед жидкой водой, которую многие ни разу не видели. Каждое форсирование реки превращалось в серьезное испытание для нервов. Казалось, что солдатам легче умереть от пули, чем переплыть реку на спине аовта. Были случаи падения в воду, заканчивающиеся трагически. Эти случаи вселяли еще больше паники в сердца его солдат.

Боевые действия наконец обрели свое значение. Враг тоже стал нести потери и проигрывать. Несмотря на редкие удачи ЭнтОнт был уверен, что сможет развить успех. Очевидно, что у уклей были проблемы с личным составом. Его разведотряды докладывали лишь о небольших отрядах противника. Возможно, это было тактической уловкой, а возможно, после многих лет геноцида, уклей действительно осталось немного. ЭнтОнту не терпелось покончить с проблемой одним ударом, но учитывая прошлый опыт лезть напроломом, приходилось себя отговаривать. Хитрые ловушки требовали больше времени, но зато приносили гарантированный успех. Приходилось день и ночь выслушивать доклады разведчиков, чтобы иметь представление о том, где и какие отряды противника находятся в настоящий момент. Для того, чтобы устроить нормальную ловушку врагу требовалось, совпадения множества факторов.

Отряд снова вышел к реке. За день они уже преодолели три стремительных реки. Солдаты стояли возле водной преграды с недовольными лицами.

— Что встали, как будто укля живого увидели? Тем, кому страшно плыть могут вернуться назад и добровольно отдаться под трибунал. — Солдаты хмуро посмотрели на своего командира. В душе ЭнтОнт понимал их, но допустить слабину, означало потерять дисциплину, а с ней и боеспособность армии в целом.

С противоположного берега помахал рукой разведчик, указывая, что путь впереди свободен. ЭнтОнт первым пустил своего аовта в воду. Животное не испытывало никаких сомнений и с удовольствием поплыло к берегу. Грязь растворялась в воде, являя истинный цвет шерсти аовта. Командующий искренне позавидовал ему. Его самого передергивало от прикосновения воды к ногам. Внутренности подымались куда-то вверх, словно тоже боялись прикоснуться к воде. ЭнтОнт старался не подавать вида, надеясь воодушевить подчиненных. Он обернулся. Половина отряда уже вошла в воду и плыла следом. По лицам солдат можно было подумать, что страшнее этого испытания им еще не приходилось пробовать.

Когда до берега оставалось несколько метров, разведчики принялись делать предостерегающие жесты и показывать в небо. До слуха донесся звук мотора летающего плота. Аовт ЭнтОнта коснулся дна и сильными прыжками выбрался наружу. Над вершинами выплыла прямоугольная фигура боевого воздушного корабля уклей. Весь отряд находился в воде. Задние повернули своих аовтов назад к берегу, передние пришпорили, чтобы быстрее выбраться на противоположный берег. Те же, кто застрял посередине реки в страхе озирались, надеясь на чудо. Но его не произошло. Противник увидел переправляющийся отряд и развернувшись носом, обрушил всю мощь своих орудий. Вода закипела вокруг всадников. Солдаты вместе в аовтами уходили под воду один за другим. Те, кому посчастливилось оказаться на берегу раньше, пытались отстреливаться маскируясь в прибрежных кустах. Но голая растительность не могла их хорошо скрыть. Пули стали ударяться в берег все чаще.

— В лес! — Что есть мочи закричал ЭнтОнт и первым направился под спасительную сень деревьев. Солдаты незамедлительно последовали его примеру.

Звуки выстрелов редели. Наверно враг добивал раненых и стрелял прицельно. ЭнтОнт подсчитал солдат, которым удалось спастись. Если не считать разведчиков, из его отряда в двести стволов, осталось пятнадцать. Немногим больше остались на том берегу. Командующий ужаснулся. За какое-то мгновение три четверти стреляных бойцов погибли, застигнутые врасплох воздушной боевой единицей уклей. Выжившие солдаты стояли поодаль. ЭнтОнт чувствовал, как в них зреет недовольство своим командиром. Возразить ему было нечем. Можно показать свою строгость и застрелить провокатора, который рано или поздно объявится среди бойцов. Но смерти, уже до смерти надоели командующему, впрочем как и эта война. ЭнтОнт впервые задумался о своей роли если война будет проиграна. В Унаблоре его не ждет ничего хорошего. Скорее всего казнь. На кого-то придется спихнуть все неудачи, чтобы самим остаться чистенькими. Если Дерево будет разрушено, а он не успеет попасть в Унаблор, скорее всего именно так и случится, ему придется сражаться до самой смерти. Никто не будет щадить его. После того, что они устроили уклям, рассчитывать на милосердие бессмысленно. Получалась, что ему нужна только победа, или… Вдруг, чистая, как кристалл льда, мысль пронеслась в голове командующего. ЭнтОнт посмотрел на своих солдат. Кажется они вполне готовы к тому, чтобы затеять свою игру.

Дерево, открывающее проход между мирами росло в тени отвесной скалы, служившей естественной стеной крепости. С высоты небольшого утеса на котором Пиотта устроил пункт наблюдения его не было видно. Зато открывалась прекрасная панорама на видимую часть крепости. На широких стенах, по которым свободно могли проехаться три всадника, стояли орудия. Доработанные лафеты позволяли крутить их вокруг своей оси без особых усилий. Эти же лафеты позволяли превратить обычные полевые пушки в зенитную артиллерию. На стенах также стояли непонятные приборы, которые Пиотта принял за примитивные прожекторы, из-за того, что в них имелись зеркальные поверхности.

Петр записал время смены поста. Это было уже второй раз за световой день. Интервал составил шесть часов. Вообще, за то время что юноше довелось узнать эту расу, у него сложилось мнение о ней, как о педантичной и технократичной. Тот топор, что он присвоил себе как трофей, когда спас Далилу и ее родителей, он считал произведением искусства. А сталь, из которой он был сделан, рубила любую земную сталь не оставляя на лезвии зазубрин. Мерзляки сами по себе были народом, которым можно было бы восхищаться, за одно то, что они живут среди сплошных льдов и умудряются развивать свою цивилизацию. Вся жизнь для них, по сути, борьба с суровой природой. Все блага приходиться добывать тяжким трудом.

Активность в крепости наблюдалась в течении всего светового дня. Крепостные ворота то и дело открывались и закрывались, впуская и выпуская повозки. Небольшой отряд, в сотню бойцов покинул крепость. Несколько повозок с ранеными или убитыми въехали во двор. Возможно госпиталь находится у них в Унаблоре. Люди сновали по своим поручениям, постоянно понукаемые мерзляками. Из леса приехали несколько повозок, доверху груженые древесиной. Для мерзляков она имела ценность, более высокую чем золото для людей. Повозки сопровождали люди, прикованные к телегам. Наверняка, они и занимались заготовкой леса.

Петр пытался подсчитать численность гарнизона крепости. Шестнадцать орудий на стенах. По три мерзляка в расчете. По двое, возле каждого из пяти прожекторов. Внизу попались на глаза несколько патрулей. Если их было по две смены, то получалось немногим более ста. Если представить, что это только половина из тех, что он увидел, то получается примерно чуть более двухсот.

Со стороны скал на крепость нападать на самом деле было самоубийственно. Большое открытое пространство перед краем скалы не позволяло сделать нападение незаметным и внезапным. Вдоль стены было создано несколько бункеров выдолбленных прямо в скальной породе. Их можно было разглядеть, только внимательно присмотревшись. Над уровнем поверхности они возвышались не более чем на метр. Бойницы бункеров держали под прицелом все пространство позади крепости. За все время наблюдения Петр так и не увидел смену личного состава в них. Скорее всего вход в них осуществлялся изнутри крепости. И это было несомненным тактическим преимуществом, позволявшим легко менять вышедших из строя бойцов.

Опустилась ночь. Небо усыпали яркие звезды. На стенах крепости зажглись прожекторы. Догадка Петра была верна. Желтые лучи шарили по небу, выискивая подбирающегося врага. Петр оставил за себя бойца. Наскоро поел холодных консервов, сделал доклад в штаб и уснул. Утром, он выслушал бойца. Получалось, что смены происходят четыре раза в сутки, через каждые шесть часов.

Со стороны, жизнь в крепости не походила на прифронтовую. Не было заметно каких-то активных приготовлений к обороне. Снующий в течении дня транспорт больше походил на мирный. Пиотта был уверен, что у врага есть какие-то козыри, которые он не спешит раскрывать. Своими опасениями он поделился с Сергеичем.

— Действительно странно. Останьтесь там еще на пару суток. Не может такого быть, чтобы у тебя враг был под носом, а ты и ухом не вел. Смотрите, чтобы вас не засекли, иначе придется все по новому начинать.

— Хорошо, Степан Сергеич. Попробую узнать все, что смогу.

— И даже больше!

— Есть!

Пиотта усилил наблюдение за тем, что творилось вне крепости. Ему стало интересно, какой груз находился внутри повозок. Никодий рассказывал, как он устроился на дне телеги с провиантом. Так и было. Каждое утро из ворот выезжали телеги на которые грузились большие куски вяленого мяса. К вечеру они же, приезжали порожними. Но за весь день за ворота крепости транспорт выезжал многократно. Часть из него выезжала собрать потери, остальные зачем, пока было неведомо. Скорее всего для каких-то оборонительных мероприятий. Только каких? Выяснить, что было в них, можно было только заглянув внутрь.

Два дополнительных дня наблюдений не дали ничего нового. Караулы менялись как и положено. Транспорт сновал туда и обратно не открывая секретов, того, что пряталось под пологами. Сергеич дал команду снимать наблюдение и возвращаться назад.

— Значит мерзляки уверены, что крепость для нас неприступна по земле, и поэтому она защищена только от воздушных налетов. То что они активно не готовятся к обороне, не значит, что они не готовятся вообще. Мы видели какие укрепления они приготовили за короткий срок. Я про капониры и оборонительные укрепления высот. Если бы не вовремя случившийся фокус с грязью, нам всем было бы намного тяжелее. Наша задача разведать, что они нам приготовили. — Сергеич согнул солдатские алюминиевые ложки в виде знака вопроса и разложил их веером. — Будьте уверены, что разведать нам особо не дадут. Ни Владимир, Ни Петр в тех местах никогда не бывали, соответственно топать туда придется ножками. А это почти стопроцентная смерть. Кто-нибудь из командиров имеет свои соображения? — В палатке стояла гробовая тишина.

— Степан Сергеич, я тут вспомнил один прием из истории, который часто применяли в последних войнах. — Петр встал со стула. — Только он не совсем к делу относится.

— Что же за прием?

— Помните, как и наши, и немцы уговаривали друг друга через громкоговорители сдаваться, обещая им прекрасную жизнь в плену. Наши в Сталинграде еще отсчитывали семь секунд и говорили, что вот погиб еще один ваш немецкий товарищ.

— Ближе к делу.

— Может нам Никодия пустить, пусть один плот летает над врагом и вещает им, что если они сдадутся, то мы просто отправим их домой живыми, а только потом взорвем дерево.

Сергеич прокрутил идею в голове, присматриваясь к ней со всех сторон.

— Звучит свежо. Тем более мы ни разу не пользовались уникальными способностями Никодия. Пусть они послужат нам хотя бы таким образом. Но все же, как насчет того, как нам подобраться к крепости не неся больших потерь?

Неожиданно руку поднял Батура.

— Мне кажется, что мерзляков нужно обмануть.

— Как же это сделать? — Сергеич ждал ответа.

— Ну, это, нужно сделать вид, что мы собираемся ударить с другой стороны. Ну например, с горы.

— С какой горы?

— Ну с той, на которой Петр наблюдал за крепостью. Пусть думают, что мы их перехитрили и решили напасть не оттуда, откуда они нас ждут. Они подтянут силы к крепости и ослабят ее оборону, а мы тем временем, попробуем прорваться.

Степан Сергеич с уважением посмотрел на Батуру от которого точно не ожидал подобного.

— Очень замечательная идея. Мне определенно нравится. Предлагаю обсудить ее детали.

Так как операция планировалась как завершающая, Сергеич отвел на ее подготовку три недели. К тому времени реки должны были войти в свои берега, облегчив продвижение пехоты. Каждый из командиров пытался привнести что-то свое в план, но костяком осталась идея Батуры с отвлекающим маневром. Петру пришла идея сделать несколько маленьких плотов, которые можно было бы использовать как воздушную торпеду. Загрузить их взрывчаткой под самый верх и пустить тараном в крепость. Полтонны взрывчатки могли проделать дыру в любой крепости. Пять успешных таранов могли полностью деморализовать противника. Технически подобная конструкция не представляла никакой трудности, достаточно было нескольких мощных аккумуляторов, чтобы протянуть на них километр-полтора. Сергеич поручил задание Петру, который с радостью согласился, так как работать пришлось в поселке. А он очень соскучился по Далиле. Правда, Сергеич отвел на все про все — четыре дня, но Пиотта был согласен и на полчаса.

После совета всем отрядам была дана вводная ослабить давление на мерзляков, создав видимость перегруппировки войск для решительного удара.

Тактика боев с врагом, научившемся искусно маскироваться в лесу, заставила изменить структуру боевых подразделений. Небольшие отряды, занимающиеся прочесыванием лесов, прикрывались сверху плотами. Если в момент боевого соприкосновения выяснялось, что противник имеет значительное численное превосходство, отряд отступал, стараясь выманить врага на открытую территорию. Если же на пути встречался небольшой отряд мерзляков, то с плотов высаживался в тыл, или во фланг небольшой отряд десанта.

Медленно, но верно враг проигрывал. Героизма с его стороны поубавилось. Противник предпочитал хорошо прятаться, чтобы вести оборонительные бои, в которых он нес наименьшие потери.

Никодий с радостью встретил новость о том, что ему поручили ответственное задание, которое не мог выполнить никто, кроме него. Специально для этого ему выделили небольшой плот на котором Петр установил громкоговорящую аппаратуру. Он составил текст, который отшлифовали на совете. Никодий выучил его на зубок.

Зима все еще пыталась напомнить о себе по утрам. Весенние лужи с утра покрывала тонкая корка льда. Почти на всем лежал колючий иней. У Никодия зуб на зуб не попадал, то ли от промозглой погоды, то ли ему было страшно. Задание на самом деле было опасным. Летать придется на низких высотах, для того чтобы враг мог хорошо слышать его призыв. На таких высотах плот уже был уязвим для оружия врага. Петр придумал положить несколько железных листов сверху, чтобы хоть как-то защитить людей и мотор. Но Никодию все равно было тревожно.

Мотор громко затарахтел в утренней тишине. Десять человек экипажа, вооруженные разнокалиберным оружием занимали привычные места. Рулевой вопросительно посмотрел на Никодия. Тот дал отмашку. Плот плавно оторвался от земли и стал набирать высоту. За несколько минут лагерь внизу уменьшился до еле видимых размеров. Рулевой запустил винт и плот полетел к землям занятым врагом. На карте, красным карандашом Сергеич прочертил маршрут по которому им следовало сделать круг и к вечеру вернуться в лагерь.

Через час они уже находились в начале красной черты. Рулевой опустил плот метров до трехсот. Никодий прокашлялся и поднес микрофон к губам.

— Солдаты! К вам обращаются люди с которыми вы ведете кровопролитную и несправедливую войну. Вы видите, что мы выигрываем эту войну и не за горами то время, когда мы победим. Мы обращаемся к вам с призывом остановить войну и сохранить свои жизни. Сдавайтесь в плен и мы гарантируем вам вашу жизнь и то, что мы не станем уничтожать дерево, пока последний солдат не вернется в Унаблор. В противном случае, война будет идти до победного конца. Дерево будет уничтожено и вам придется остаться в АумАнге навсегда. Вам, или придется умереть, бессмысленно сражаясь или сдавшись, умереть от старости вдалеке от родины. Все наши войска предупреждены о том, чтобы не стрелять в безоружных солдат. Смело выходите и не бойтесь, что вас убьют. Честь для солдата — защищать свой народ, а не грабить чужой. — Никодий дочитал призыв до конца и перевел дыхание для следующего раза.

С земли не доносилось ни звука. Если под ними и были мерзляки то наверняка подобная агитация была для них непривычной. Плот не торопясь поплыл дальше по маршруту нарисованному красным карандашом. Мегаватты пропагандистского обращения разносились далеко по лесу, заставляя врага терять решительность и заставляя задумываться о своей судьбе.

Не имея дара красноречивого убеждения собеседника, ЭнтОнт мучился сомнениями. Убедить своих подчиненных принять сторону людей стоило неимоверных усилий. Что если его сразу сдадут начальству, как предателя? Этот вариант был наиболее вероятен. ЭнтОнт многое передумал за последние дни пытаясь найти самый благоприятный выход из продолжающейся катастрофы.

Вкратце, он представлял самый благоприятный выход таким образом. Часть войска переходит на его сторону и отказывается участвовать в войне, до тех пор пока люди не нападают на крепость. К тому времени часть войска, в основном это солдаты УйанОуна, отступают к самой крепости, чтобы принять последний и решительный бой. Именно в этот момент ЭнтОнт выступает на стороне людей и помогает добить остатки их врагов. В обмен на это он просит сохранить Дерево, для того чтобы развить нормальную торговлю между мирами. А самому же встать во главе торговой организации. Зуан же будет сам вынужден покупать у него товары к которым он так привык и так нуждается в них. ЭнтОнт планировал сохранить свою армию для обороны, потому что Зуан не сразу поймет, что его время ушло и в их мире теперь новый порядок, который будет определять ЭнтОнт.

Командующий удивлялся, как ему, старому вояке, вдруг пришла такая мысль, как торговля. Она сулила гораздо большие выгоды при меньших затратах. В Унаблоре было обычным делом, если тебе что-то нравится у соседа, то это можно забрать силой, и никому не приходило на ум выменять нужную вещь. Поэтому все города в его мире или были в состоянии вражды друг с другом, или в союзе с другими, и опять же для вражды с другими союзами.

Неясный далекий шум отвлекал от размышлений. Всадник прискакал с той стороны откуда доносился звук, По выражению его лица было видно, что событие было неординарным.

— Командующий, вам нужно это слышать. Нам предлагают сдаться. — Большие глаза подчиненного говорили о том насколько неожиданным было такое предложение.

ЭнтОнт махом вскочил на аовта и поскакал в сторону шума.

— … Все наши войска предупреждены о том, чтобы не стрелять в безоружных солдат. Смело выходите и не бойтесь, что вас убьют. Честь для солдата — защищать свой народ, а не грабить чужой. — Вещал знакомый голос с плота.

ЭнтОнт вспомнил старую пословицу своего народа — «События всегда текут по руслу твоих желаний». Великий АубМог сам направил этот плот к нему в тот момент когда это было особенно необходимо. Командующий отдал приказ не стрелять по плоту ни в коем случае, а сам, в одиночестве выехал на небольшую поляну, ожидая, что его заметят сверху.

Никодий уже охрип от бесконечного повторения текста. Он отхлебнул холодной воды из бутылки, чтобы смягчить горло. Пока все шло более менее нормально. Несколько раз им пытались прострелить плот, но толстая сталь на дне выдержала попадания пуль. В ответ не стреляли ни в коем случае, стараясь показать всю серьезность высказываемых намерений.

Природа уже пережила время стихийных разливов. Реки возвращались к естественным берегам. Полуденное солнце грело намного сильнее. Воздух наполнялся ароматами пробуждающейся природы. Рулевой толкнул Никодия в бок, и когда тот повернулся, он указал ему на одинокую фигуру мерзляка машущую руками. Знаки явно были по их душу. Вероятно, первый мерзляк, который внял пропаганде.

— Рули к нему, узнаем, что ему надо? — Приказал Никодий рулевому.

— А вдруг это засада? Может их там сотни, под деревьями. Перебьют нас за милую душу, сразу, как опустимся. — Поделился вполне реальными опасениями рулевой.

— Тогда давай, к тому холму правь. Но сделай так, чтобы он понял, что мы специально для него снижаемся. — Никодий указал на лысую шишку холма, с которой можно было быстро взлететь если появится опасность.

Плот стал опускаться и пролетел над головой мерзляка. Тот смотрел, задрав голову.

— Смотри, какие у него доспехи, как желтым отливают. Офицер наверно? — Пулеметчик на свой страх и риск перевесился через край, чтобы рассмотреть мерзляка желающего вступить с ними в контакт.

— Желтые доспехи носят не просто офицеры, а самые высокие чины. Похоже с нами хотят сотрудничать на самом высоком уровне. — Никодий, за время пребывания в плену, полностью изучил гражданскую и военную иерархию мерзляков.

Плот опустился на самую вершину холма. До леса было несколько сот метров, соответственно враг не мог подойти внезапно. И если у важного мерзляка действительно было желание пообщаться, а не устраивать им засаду, то он должен вскоре появиться.

Минут через пять на опушке зашевелились кусты и на открытое пространство вышел тот самый военный в дорогих доспехах. Он привязал к дереву своего «коня» и подняв вверх руки направился в сторону плота. По мере приближения Никодий все отчетливей понимал, что знает этого мерзляка. Появилось невольное чувство страха, которое возникало каждый раз когда этот мерзляк был рядом. Страх стал условным рефлексом на появление ЭнтОнта. В голову закрались сомнения, насчет того, что он поддался пропаганде.

— Никодий, ты в лице сменился, как будто нежить болотную увидел. — Рулевой увидел бисеринки пота на лбу и носу переводчика. — Ты что, узнал его?

— Все нормально, да я знаю его. Встречался с ним, дважды. — Никодий попытался взять себя в руки.

ЭнтОнт приближался гигантскими, по человеческим меркам, шагами, быстро преодолев подъем. Экипаж рефлекторно поднял оружие в его сторону. Никодий приказал опустить.

Мерзляк остановился на расстоянии десяти человеческих шагов. Он посмотрел на ожидающих его людей. Узнал среди них Никодия.

— Признаться, я недооценил тебя, считая тебя трусом. Но твой хитрый побег изменил мое мнение о тебе.

— Я тоже считал, что ты лучше умрешь, чем опустишься до разговора с ничтожными уклями. — парировал Никодий.

— Все меняется, и нам следует меняться, чтобы не застрять в прошлом.

— Прекрасное наблюдение. Ваше желание пообщаться с нами наверно происходит из этих соображений.

— Отчасти. Больше всего мое желание происходит из-за необходимости закончить войну. Мое желание подтвердилось вашим воззванием сдаться в плен.

— Вы хотите сдаться в плен? Я в это мало верю. — Никодий пристально посмотрел в светло-серые глаза мерзляка, пытаясь увидеть в них иронию.

— Нет, конечно. В плен я не собираюсь. Я хочу предложить вам что-то более стоящее, но для этого я должен знать, насколько близко вы общаетесь со своим руководством, я имею ввиду, самое высшее руководство?

— Зачем? — Переводчику показалось что в этом есть подвох.

— Потому что то, что я хочу предложить, должны знать те люди, которые принимают стратегические решения.

— Я могу общаться с ними напрямую, прямо с этого плота. — Никодий потряс в руках рацию. Он нажал кнопку вызова. — Штаб, у нас есть первый мерзляк, очень важный чин в армии мерзляков. Он хочет быть уверен, что я смогу передать Степану Сергеичу то, что он скажет.

— Добро! — Раздался голос Сергеича. — Раз хочет поговорить с руководством, значит у него есть, что сказать. Объясни ему, чтоб поверил, а если согласится, то привезите его в штаб.

— Это был самый главный начальник в нашей армии. От него зависит, когда и каким образом наша армия будет воевать с вашей.

ЭнтОнт недоверчиво потоптался на месте, но видимо ему не приходилось выбирать.

— Никодий, ты прости меня, что я часто относился к тебе, как к животному. Великий АубМог сейчас видит, что я изменил свое мнение. То, что я предложу может звучать невероятно. Я хочу закончить эту войну повернув оружие против своих.

Никодий подумал, что ослышался.

— Фактически с вами воюет две армии. Одна под моим управлением, а вторая под командованием УайнОуна. Я настрою свою армию против другой, но сделать это смогу только если вы пообещаете мне не уничтожать Дерево. Я хочу закончить войну и начать нормальную мирную торговлю. Здешнее население совсем не сведущи в обработке металла и создании механизмов. У нас же постоянно не хватает пропитания. Есть наши водоросли после здешних фруктов я уже не смогу. Я бы хотел, чтобы твое руководство, Никодий, со всей серьезностью отнеслось к моему предложению. Я бы хотел, чтобы завтра на этом же месте ты дал мне ответ.

— Хорошо. Завтра на этом же месте, в это же время. — Никодий посмотрел на часы, которые Владимир привез ему из его мира в подарок.

ЭнтОнт повернулся спиной и пошел в направлении леса. Экипаж завел мотор и поднялся над лесом. Никодий достал рацию.

— Штаб, у меня очень интересные новости для вас.

— Делись. — Произнесла рация голосом Сергеича.

— Кажется, этот мерзляк хочет выступить на нашей стороне… — Никодий вкратце описал весь разговор с ЭнтОнтом.

— Звучит логично, но уж очень неожиданно. Чтобы мерзляки принялись стрелять друг друга? Может это хитрость, чтобы узнать наши планы? Не знаю, но в любом случае, возвращайся завтра к тому месту, где условились встретиться и везите его к нам. Я дам тебе координаты места, где мы устроим штаб специально для его приема.

— Хорошо! А сейчас что делать.

— Летай и дальше, агитируй врагов сдаваться. Видишь, за полдня ты уже добился результатов. Продолжай в том же духе.

Пиотта с удовольствием конструировал небольшие плотики для тарана. По большей части из-за того, что он мог продолжительное время видеться с Далилой. Большую часть светового дня и Пиотта и Далила были заняты работой. Трудовой фронт тоже не бил баклуши в тылу. Святослав для всех нашел работу. Далила, к примеру, ухаживала за ранеными. Меняла бинты и стирала одежду. Прочие женщины варили тушенку для нужд армии, делали из варенья и орехов различные десерты. Владимир грузил продукты в обозы вместе с оружием и отвозил их солдатам.

По вечерам, Далила летела навстречу Пиотте, не чуя ног под собой. Ее муж усердно изготавливал маленькие плоты, которые должны были разрушить крепость мерзляков. Для девушки особого значения не играл тот факт, чем занимался ее муж. Ей просто нравилось наблюдать, как он усердно старается. После того случая, когда он нашел ее в горах, бредущую неведомо куда, Далила поверила в некую мистическую связь между ними. Она была уверена, что муж нашел ее не случайно, а высшие силы, которые видят связь между любящими людьми, помогли ему в этом. Возможно, тот самый Дух Гор, прикидывающийся большим белым котом, и направил мужа к ней. Эта мысль очень нравилась девушке и она считала, что их браку покровительствуют свыше.

Четыре дня, отведенные Пиотте на производство плотов пролетели как одно мгновение. Плоты удались. Пиотта внедрил в конструкцию парус, который под воздействием бокового ветра давил на руль плота. В итоге траектория плота не сильно смещалась в сторону за один километр и попадала примерно туда, куда им и целились.

Петр решил провести последнюю ночь дома и наутро вылететь с грузом назад. Уснули они под утро. Петру удалось поспать часок. Затем он проснулся под вибрирующий будильник телефона. Далила сложила на него ноги и руки, и Пиотте стоило больших усилий, чтобы незаметно выскользнуть из ее объятий. Экипаж уже собрался возле плота и ждал своего командира. Спасибо щедрому президенту Кибиби, который положил им несколько десятков ящиков метательных зарядов для гаубиц, которые им совсем некуда было использовать. Но к счастью идея с маленькими плотами-камикадзе позволила применить их в деле.

В долине уже вовсю распускались почки на деревьях, а за горами по утрам еще случались заморозки и почки только начали набухать. В лагере Петра ждал сюрприз, которого совершенно нельзя было ожидать. Их общий знакомый с Никодием мерзляк ЭнтОнт, который, как оказалось и командует армией воюющей с ними, собирается повернуть оружие против своих же. Петр никак не мог поверить в такое. Он был уверен, что враг пытается тянуть время, возможно ожидая подкрепления, или нового оружия, которое подарит им преимущество над армией людей. Но ЭнтОнт собирался прилететь в одиночестве, чтобы обсудить план совместных действий. Такая храбрость сбивала с толку. Петр не стал гадать, чем вызвано такое поведение мерзляка, а просто решил дождаться времени, когда он прибудет в штаб.

Сергеич осмотрел творчество Петра и остался доволен проведенными испытаниями. Плоты выдерживали дополнительную нагрузку в полтонны и спокойно тянули на четырех автомобильных аккумуляторах полтора километра. Дистанционное управление не помешало бы им, но времени на его внедрение не было. Да и мишень, против которой их собирались применять, была немаленькой.

После полудня над штабом, который в целях конспирации перенесли в другое место, завис плот Никодия и стал медленно опускаться. По мере опускания взору открывалась массивная фигура мерзляка с лицом обезображенным шрамом. Люди были едва выше его пояса и казались карликами. Петр сразу заметил отсутствие во взгляде мерзляка былой надменности. ЭнтОнт старался выглядеть с достоинством, но Петр знал его другим и сразу заметил разницу. Следовательно, решение в одиночку отправиться к врагу досталось ему усилием над собой и результат, который ждал ЭнтОнт от этой встречи, имел огромное значение.

Мерзляка проводили в палатку в которой его уже ждали восемь человек. Среди них были Сергеич и Пиотта, который сразу узнал мерзляка.

— Здравствуй, Дедушка Мороз. — Вполголоса проговорил Петр. Никодию пришлось перевести эту фразу как обычное приветствие.

Из-за того, что мерзляки считали недостойным запоминать уклей в лицо, ЭнтОнт не признал Петра. Все, кто находились в палатке, были одеты в одинаковый «камуфляж», и наверняка казались мерзляку похожими друг на друга.

В центре палатки стоял досчатый стол на котором лежала свежее нарисованная карта. На ней были нанесены только элементы рельефа, чтобы ненароком не открыть своих секретов врагу. ЭнтОнт бросил взгляд на карту в которой признал работу своих топографов.

Сергеич придвинул к ЭнтОнту здоровенную кружку, выточенную из полена. В ней плескалась жидкость, которую приготовили по рецепту Никодия. Бульон из рыбы и водорослей, без соли и холодный, с застывшим жиром по краям. Запах от него шел вполне привычный, а вот на вкус даже не хотелось пробовать. Здоровяк взял кружку и отпил мощным глотком. Все присутствующие смотрели ЭнтОнту в рот, как зачарованные. Мерзляк поставил кружку на стол. Народ почувствовав себя неловко принялся водить глазами по сторонам. Сергеичу, как старому вояке, такая ситуация была вполне привычной. Ему много раз приходилось принимать врагов, всяких полевых командиров и просто вооруженных бандитов, чтобы обсудить напряженные моменты отношений. Как правило враги просили об аудиенции как только у них заканчивались бойцы или оружие. Сергеичу нравилось наблюдать за их поведением. Имея склонность понимать человеческую натуру с пары слов, он сразу понимал, что за человек перед ним. А после нескольких вопросов, ему было ясно, сдержит этот человек слово или нет.

Но гигантское существо, стоявшее перед ним не было человеком в привычном понимании. Где-то десятки тысяч лет назад природа адаптируя первобытного теплокровного человека нащупала другой путь и позволила ему стать существом похожим на человека но с иным метаболизмом.

Сергеич поднял свой походный стакан в подстаканнике с парящим чаем и сделал глоток. Вид парящей жидкости заливаемой внутрь вызвал оторопь у командующего армией мерзляков. Подобная процедура с ним сразу привела бы к гибели. Сергеич протянул правую руку в направлении ЭнтОнта.

— Степан — командир армии людей. — Никодий пролаял перевод.

ЭнтОнт замешкался, не зная что делать с протянутой рукой и неуверенно протянул вперед руку, ладонь которой была размером с приличную дамскую сумочку. Степан, чтобы прервать неловкость схватил ладонь мерзляка, получилось только за край, и тряхнул. Температура тела ЭнтОнта была как у покойника. ЭнтОнту же наоборот показалось, что ему прижгли руку.

— ЭнтОнт — командующий армией мерзляков. — Перевел Никодий. — Я обсуждал немного с вашим переводчиком цель моего прибытия и хотел бы узнать, как вы отнесетесь к этому?

— Мы поняли, что конечном итоге вы хотите прибрать дерево к своим рукам, чтобы оно служило вашим интересам?

— Я хочу, чтобы Дерево служило нашим народам одинаково. Никодий должен был передать, что меня больше устраивает торговля, чем война. — ЭнтОнт зыркнул на Никодия, что тот чуть не поперхнулся от страха.

— Никодий нам рассказал об этом. Просто удивительные метаморфозы для старого вояки. Именно в тот момент, когда ждать конца войны осталось недолго, вы предлагаете нам решение из-за которого войны могло и не быть совсем?

— Да, мне потребовалось время, чтобы понять, что торговля принесет больше пользы, чем война. Если бы было наоборот, то я ни за что не пришел бы к вам с подобным предложением.

— Понятно. Теперь расскажите подробнее каким образом вы хотите провернуть это? — Сергеич еще не мог точно сказать насколько откровенен враг.

— Мои солдаты уже устали от этой войны, но больше всего их страшит возможность остаться в вашем мире навсегда, если вы уничтожите Дерево. Я хочу взять под контроль свою сторону Дерева, находящуюся в Унаблоре. Те солдаты, что поддержат меня будут иметь свои проценты от развернувшейся торговли. В итоге я буду единолично распоряжаться товаром поступающим с вашей стороны и единоличному владению Зуана придет конец. Я заложу новый город, который станет новой столицей Унаблора.

— Не поверите ЭнтОнт, но вы ничуть не отличаетесь от людей в подобных вопросах. У нас есть свои предложения по этому вопросу. Если вы настаиваете на том, чтобы сохранить дерево, то мы хотим выставить вам некоторые условия. Первое — мы хотим обменять ваших пленных солдат на людей, которых вы используете в качестве рабов. Второе — в случае провокаций дерево все равно будет уничтожено. И третье — как нам отличить где ваши войска, а где нет?

ЭнтОнт навис над картой.

— Почти везде первая линия обороны, это мои войска. УйанОун бережет своих солдат, предпочитая размениваться моими. Из-за этого между нашими армиями существует напряженность. Наверняка, вы планируете в скором времени нанести сильный удар. Мы догадались об этом по тому, как затихли бои в последнее время. Если у меня получится договориться со своими командирами, а я уверен, что большинство из них будет на моей стороне, мы просто покинем свои позиции и уйдем в тыл армии УйанОуна. Так что вам придется столкнуться с его воинами, а не с моими. Примерная численность его армии, немногим более двух тысяч стволов. Мы же постараемся занять крепость в это время.

Сергеич переглянулся с Петром и остальными командирами, пытаясь увидеть их реакцию.

— Как думаешь, что задумал этот человек-гора? — Спросил Сергеич у Петра.

— Звучит логично, но очень непривычно. Я бы не смог довериться ему полностью. При их ненависти к нам, которую я прочувствовал на себе, подобный союз выглядит очень необычно.

— А по мне, хоть я и не знаток мерзляковской психологии, он не врет. Если бы у них был план разведать таким образом наши планы, сам командующий от которого зависит успех всей операции не стал бы рисковать своей жизнью. Они бы прислали какого-нибудь офицера который просто передавал все, что мы ему скажем. Чую, что этот здоровяк нашел свою выгоду и пытается ее заполучить любым образом. Но мы не посвятим его в свои планы.

ЭнтОнт чувствовал себя неловко когда вокруг все разговаривали на чужом языке. Он водил непонимающим взглядом по сторонам, пытаясь взять в толк, о чем говорят. Ему было непривычно ощущать себя среди уклей как заложник, жизнью которого могут распорядиться по разному.

Сергеич попросил Никодия чтобы он начал переводить. Самому же ему очень хотелось выпить. Сильнее всего с тех пор, как он оказался в этом мире. Алкоголь, для привыкшего к нему организма, помог бы с принятием правильного решения.

— Слушай, командующий! Я не стану переносить план и сроки начала наступления. Если ты действительно сможешь выполнить то, что обещаешь, то мы не станем стрелять в солдат, которые не будут отвечать нам огнем. Гарантирую. А так же гарантирую, что мы сохраним дерево до последнего, пока будем уверены, что вы выполняете свои обещания. По понятным причинам я не стану делиться с тобой своими тактическими приемами. Оставлю это на твоей сообразительности. Действуйте по обстановке, как только поймете наши замыслы.

— Прекрасно! На большее я не рассчитывал. Было бы даже странно, если бы вы обо всем рассказали при первой встрече. — Он не стал упоминать о том, что они могли просто убить его, чтобы невзначай не дать им такую мысль. — Мое мнение о вас сильно изменилось. Мы долго считали вас существами гораздо хуже себя, но АубМог наказал нас за такое отношение. Я готов признать, что больше так не считаю и готов сотрудничать.

— Командующий! — Сергеич не решался произнести вслух имя ЭнтОнта, так как считал, что его голосовые связки на такое просто не способны. — Подтвердите делами ваши намерения, и мы с радостью будем сотрудничать с вами.

— Хорошо. Я думаю, что скоро вы поймете, что я вас не обманываю. — ЭнтОнт посчитал, что все сказал и направился к выходу из палатки.

Никодий и несколько офицеров отправились следом. Сергеич и Пиотта остались внутри.

— Вот громадина! Ну как тебе мои предложения? — Довольное лицо командующего не могло скрыть торжествующие эмоции. — Война подходит к концу. Впереди восстановление народного хозяйства.

— Да уж, Степан Сергеич, когда мы подумали вас пригласить, мы рассчитывали от силы, что вы проконсультируете нас по оружию, а вы уже и войну почти выиграли.

— Сплюнь! Впереди еще много неизвестного. Просто, этот мерзляк принес нам приятные известия, первый раз с начала войны…

— Про то, что не будем менять планы, это на самом деле, или чтобы усыпить бдительность мерзляков? — Спросил Пиотта.

— На самом деле. Пусть подстраиваются под нас. Если у этого, хрен выговоришь, мерзляка есть талант полководца, он сразу поймет, как ему действовать. Я думаю, что при любом раскладе они сбегут с передовой и попытаются проникнуть в крепость. Тем мерзлякам, что будут воевать на два фронта придется и нам противостоять и пытаться отбить крепость. Для нас же это одни бонусы. Так что объявляю недельную подготовку. Тебе Петр задание — обучи нескольких смышленых бойцов пускать плот как надо. Ну и потренируйтесь к боям в горной местности. Можешь взять меня в консультанты.

— Спасибо, Степан Сергеич. Непременно перейму ваш опыт. В этот раз я так понимаю нужно сделать все наоборот, с максимальным шумом?

— Именно так, нужно создать у противника иллюзию, что мы решили осадить их крепость с самого неудачного места, с горы. Вам там обязательно нужно показать, что вас как минимум раз в пять больше, чем есть на самом деле. Армия наша немного поистрепалась в боях, поэтому каждый боец будет очень важен. Максимум, дам сотню бойцов. Снимите с плотов гранатометы, пулеметы и начнете изображать штурм. Только прошу, под пули лезть не надо, и особенно под пушки. Первым делом валите расчеты орудий, иначе вас сметут. Ну ладно, без паники. Завтра с утра берем сотню бойцов и летим на тренировку.

— Хорошо, Степан Сергеич. Батуру возьму с собой, мне нравится как он в бою ориентируется.

— Ну и имена у них смешные, ты про рядового Силиздоха слышал? — Хохотнул Сергеич.

— Нет еще, смешное имечко. А на «Неустрашимом» у меня Гипомен служит. Как будто из Древней Греции имя.

— Да уж, но однозначно лучше, чем у того мерзляка, который был у нас в гостях. Ав-ав-ав. — Пролаял Сергеич, изображая речь мерзляков. — В голове не укладывается, как Никодий умудрился их язык выучить. Тоже кстати имечко, как химический элемент из Периодической таблицы Менделеева.

Петр попрощался с оставшимся в палатке Сергеичем, а сам пошел искать Батуру, чтобы собрать отряд для завтрашней тренировки. Операция обещала быть самой опасной из того, с чем пришлось столкнуться на этой войне. Отец долго отговаривал Пиотту и Сергеича от этой затеи, но вместо Петра некого было послать, чтобы можно было рассчитывать на успех. В итоге, юноше пришлось пообещать, что он не станет приближаться вообще на опасное расстояние к крепости, расположившись где-нибудь повыше в горах. Впрочем, это обещание было дано для успокоения отца.

Владимир сейчас находился на Земле по хозяйственным поручениям. В процессе войны образовался хозвзвод, который и мотался вместе с ним по мирам, собирая необходимые ингредиенты в блюдо под названием «война». Огромной заслугой отца, как считал Петр, было то, что он безропотно и даже с полным участием относился к возложенным на него обязанностям. Хождение по мирам ради удовольствия обрело практический смысл его способностям. Марита жалела Владимира, считая, что в его годы подобные прогулки ни к чему. Она несколько раз упрашивала взять ее с собой, и почти каждый раз зарекалась больше никуда не ходить.

За неделю до планируемого начала операции, Владимир вернулся из очередной экспедиции. Он приехал на грузовике, за рулем которого сидел темнокожий водитель. По его лицу было понятно, что он пережил не самое увлекательное путешествие в своей жизни. Грузовик был гружен ящиками цвета хаки, а за ним гуськом, на прицепе, ехали три орудия. Жест невероятной щедрости президента африканской республики. Три немного потертых жизнью автоматических миномета «Василек», советского производства.

— Вот, навязал мне эти пушки, говорит в подарок, еще и водителя дал отвезти. Он полпузырька нашатыря по дороге вынюхал, бедняга. Водитель, кстати артиллерист, знает толк в этих минометах. Кибиби сказал, что его можно вернуть, когда он нас стрелять научит.

— Знакомая штука. — Сергеич постучал по ребристому стволу. — У нас в Афгане они часто использовались. И как полевая артиллерия, и на «шишиги» ставили, и на БМП. Дальность у них нормальная, и радиус поражения неплохой. За раз четыре мины выстреливают. Спасибо тебе, Владимир, и президенту твоему, что хороший подарок прислал. Я сам немного стрелял из них, но давно уже это было, надо будет освежить память с африканцем.

Бойцы, из расчетов обычных минометов, довольно быстро смекнули, как пользоваться новым оружием и через три дня у них уже получалось класть мины в нужный квадрат. Три миномета выстреливающие двенадцать мин за раз, при хорошей кучности накрывали несколько сот квадратных метров, выкашивая на этой площади все живое. Такое оружие непременно должно было испугать врага.

Бойцы, которых отбирал Пиотта, для того чтобы научить их направлять плоты-камикадзе страдали врожденным косоглазием. Они никак не могли уяснить каким образом целиться. После чего Петру пришлось придумать прицел, наподобие открытого прицела с автомата. На носу ставилась мушка, из прямой ветки, а в корме плота, подобие прицельной планки. Только после этого у бойцов стало получаться.

Тревожное ожидание по случаю скорого начала операции в лагере возросло. Бойцы понимали, что это последний рывок, после которого война должна закончится. Все хотели дожить до того момента, когда их враги окажутся только воспоминанием. Обычные веселые посиделки вечером у костра перед отбоем, в последнюю ночь превратились в разговоры в полголоса. Предчувствие великого сражения витало в воздухе, заставляя невольно предаваться общему настроению.

Петр с трудом уговорил себя уснуть. В голову лезли всякие мысли, которые не давали сну занять свое место в голове. Петр вместе с сотней других бойцов должны были на четырех плотах вылететь к крепости. Намеренно создавая у врага иллюзию переброски большого количества войск, они должны были на виду приземлиться у самой крепости, в горах. И с ходу начать штурм. Если план срабатывал, наступающим войскам приходилось гораздо проще, потому что основные силы должны были подойти для обороны крепости.

Одновременно с ударами молотка по железке, завибрировал телефон в кармане Петра. Он расстегнул спальник до половины и сел.

— Палатка, подъем! — Произнес он негромко, но по-командирски.

Солдаты зашевелились, зачмокали, стали потягиваться. Петр решительным движением расстегнул спальник до конца, встал и направился к выходу. В лагере, у самой земли шевелился туман. Он скрывал палатки до середины, из-за чего они казались парящими в воздухе. Юноша зябко передернул плечами. Состояние было как у дверей класса перед экзаменами, только многократно усиленное. Зубы стучали друг о друга, то ли от волнения, то ли от холода, а скорее от того и другого.

Экипажи плотов, которые должны были отправиться на штурм крепости позавтракали первыми. Плоты стояли снаряженные оружием еще накануне. «Несокрушимый» — измотанный в боях флагман, и еще три плота, стояли в стороне от остальных. Возле каждого стоял экипаж и по десять солдат десанта. Все ждали когда Сергеич даст отмашку. Он не заставил ждать. Прошел мимо всех подразделений. Взгляд, с которым он смотрел на солдат можно было считать благословением. В нем было что-то от отеческой заботы и он как будто давал уверенность, что все будет хорошо. Сергеич прошел строй солдат до конца и вернулся в начало, где стоял Пиотта.

— Петр, ваша задача больше изображать штурм, враг должен поверить вам, но геройствовать не надо. Если начнут давить — отступите. Если начнут преследовать — поднимайтесь в воздух. Всегда будь на связи, докладывай обстановку. Наступление ориентировочно начнем через сутки после вас. От того насколько вам поверят будет зависеть насколько легко будет наступать нам. Я надеюсь, что у вашего знакомого получилось уговорить своих солдат, и мы тоже вскоре окажемся у ворот крепости. В общем, задача у вас понятная, а дальше будем действовать по обстановке. Ну, с богом! — Сергеич обнял Петра и похлопал его по лопаткам.

— Хорошо, Степан Сергеич. Я понял задачу, уверен, что у нас все получится. Продержимся сколько потребуется. Разрешите отправляться?

— Давай!

— По плотам! — Крикнул Петр.

Экипажи молча развернулись и заняли свои места. Моторы затарахтели. Плоты качнулись и стали подниматься в воздух. В какой-то момент лучи солнца, которое все еще было не видно с земли, упали на солдат и засверкали на покрытом инеем дне. Со стороны это выглядело как какое-то благословение небес. Сослуживцы оставшиеся на земле посчитали это добрым знаком, укрепив свою веру в победу.

Плоты намеренно летели по маршруту где располагались разведанные отряды мерзляков. Следом за Пиоттой, по тому же маршруту должны были отправиться еще четыре плота, но они должны были разойтись перед крепостью и направившись в горы, незаметно вернуться на базу. У мерзляков не должно было остаться сомнений в том, что основной удар обрушится со стороны гор.

Внизу проплывали леса, начинающие выбрасывать первую зелень. Днища плотов отражались в зеркалах рек.

— Смотрите! — Один из солдат нарушив приказ не высовывать головы через край, таращился вниз.

Петр выглянул. Далеко внизу стояла неорганизованная группа мерзляков, не выказывающая никаких признаков агрессии.

— Может, лупануть? — Предложил тот же солдат.

— Не надо, и голову убери, пока не отстрелили. — Приказал Пиотта, а сам достал рацию.

— Штаб, это Петр.

— Слушаю тебя. — Ответила рация голосом Сергеича.

— Мы сейчас пролетели над мерзляками, которые стояли на открытом месте, как будто специально и не стреляли по нам.

— Я думаю, что ваш мерзляк давал нам понять, что у него получилось договориться со своими. В каком квадрате ты их видел?

Петр посмотрел на карту и назвал квадрат.

— Прекрасно, значит завтра там никого не должно быть. Ничего необычного больше не попадалось? — Заинтересованно спросил Сергеич.

— Да мы особо и не рассматривали, у нас же инструкция, голову за борт не совать.

— Ну как знаете, ладно продолжайте движение, но не забывай докладывать если что-то интересное попадется на глаза.

— Хорошо, Степан Сергеич? — Рация отключилась. Петр повернулся к любопытному солдату. — Рядовой Гипомен, продолжайте наблюдать за землей.

— Есть! — Рядовой с экзотическим именем осторожно высунул голову за край борта.

За пять месяцев противостояния с врагом фронт постоянно двигался в сторону крепости. От первоначального расстояния в семьдесят километров осталась ровно половина. Для плота на крейсерской скорости меньше двух часов лету. Из-за того, что плоты были перегружены, крепость показалась на час позже.

Петр поднял бинокль к глазам. При дневном свете он еще ни разу не видел легендарную крепость. Построенная из каменных плит горной породы, почти черного цвета, она внушала страх и уважение. Стены крепости имели наклон внутрь. Она походила на усеченную пирамиду, которую впаяли в тело скалы. В стенах, черными провалами зияли бойницы прямоугольной формы. В отличии от земных бойниц, которые ставили как бы на «попа», эти бойницы располагались широкой стороной по горизонтали, придавая сооружению геометрическую мрачность. Пушки на стенах уже были различимы. Пиотта дал команду повернуть влево и идти к горам. Из крепости их уже наверняка заметили и теперь оставалось удачно посадить плоты и начать изображать штурм.

Плоты синхронно повернули градусов на тридцать и величественно поплыли к горам. Крепость приближалась. Пушки были видны невооруженным взглядом.

— Бери левее, кажется нас ветром сносит! — Приказал Петр рулевому, когда понял, что они приблизились к крепости на опасное расстояние.

Плот загудел под нагрузкой и нехотя стал разворачивать нос. Петр не сводил глаз с крепости, ожидая, что с нее скоро начнут стрельбу. Его опасения подтвердились. Стволы орудий как по команде задвигались и повернули в сторону приближающейся эскадры. Вспышки выстрелов и облака дыма показались над стенами крепости. Через мгновение сухие звуки пролетающих поблизости снарядов наполнили воздух.

Солдаты тревожно посмотрели на Петра.

— Всем лечь. Держитесь, кто за что может одной рукой, а второй за веревку активации вашего летающего рюкзака.

Солдаты улеглись на пол, держась за скобы, к которым ранее пристегивались веревками. Воздух вновь наполнили звуки пролетающих снарядов. В этот раз уже ближе. Мотор работал на полную, но тяжеленный плот имел большую инерцию и высокую парусность из-за стоящих рядами ящиков с боеприпасами.

Третьим залпом враг добился попадания. Снаряд ударил по касательной в дно, в правый дальний угол от крепости. Плот тряхнуло. Петр упал сильно ударившись ногой и головой об пол плота. Большая часть энергии взрыва ушла мимо, рассеявшись в воздухе, поэтому плот не получил сильных повреждения. Небольшая часть угла разлетелась, обнажив расщепившуюся древесину и торчащую проволоку. Антигравитационная порода, в месте попадания, мгновенно унеслась в небо. Петр осмотрел экипаж и десант. Вроде все на месте.

Рулевой поднялся с побелевшим лицом.

— Ты как, ранен? — Спросил его Петр.

— Ннннет, тут в мотор попало. — Рулевой показывал пальцем на мотор и Петру пришлось обойти, чтобы увидеть.

В бак с горючим попал осколок. Размером с ладонь, кусок изогнутого металла. Бензин, раздуваемый ветром разносился во все стороны. Рулевой попытался выдернуть осколок, но Петр его остановил.

— Не выдергивай, иначе горючее быстрее вытечет. До посадки дотерпим, а там что-нибудь придумаем.

— «Несокрушимый», вы живы там? — Раздался голос Батуры из рации.

— Слава богу, обошлось. Все живы. Плот немного пострадал. Угол один, как обгрызенный. У нас тут осколок в бак попал. Топливо потихоньку вытекает. Но я думаю, что до места хватит.

— Ветер, зараза, я даже не представлял, что он нас сможет так понести. — Батура желал успокоить товарища переложив часть ответственности на обстоятельства непреодолимой силы, как говорят страховщики.

— Да думать просто надо было головой, чуть не погубил всю операцию. — Петру понимал, что не мог всего учесть, но не желал, чтобы его оправдывали.

Пушки продолжали палить, но плоты кое-как удалились из зоны поражения. Снаряды, не долетев, падали в лес. «Несокрушимый» перевалил за первую гряду и укрывшись за ней полетел в назначенное место. Остальные плоты двинулись за следом.

— Нет, я не предлагаю перейти на сторону уклей. Я предлагаю вам перейти на мою сторону. Наше близорукое руководство никак не может понять, что враг настолько силен, что мы скоро проиграем. Если вы выбираете смерть, или прозябание до старости в чужом мире, то я не стану вам препятствовать. А если вы хотите остаться жить, да еще неплохо зарабатывать на торговле с уклями, то я предлагаю вам принять мою сторону. Разумеется, Владыке не понравится такой поворот, и он попытается вернуть Дерево. Но помните, что большая часть армии здесь, и если ее закупорить в АумАнге, то нам никто не сможет помешать основать свой город, который непременно станет столицей Унаблора. — ЭнтОнт говорил пламенно и убедительно. Ему настолько казалась реальной возможность быстро взлететь вверх, что он и помыслить не мог упустить такой шанс.

Командиры сидели, озадаченные необычным предложением. Всю жизнь они считали своим долгом служить стране и Владыке, а теперь их хотели вовлечь в какую-то авантюру. ЭнтОнт прекрасно понимал их мысли.

— Что для вас по сути, государство? Страна, народ или правитель? Посмотрите, кому вы изменяете. Народу? Нет. Стране? Вы же не собираетесь пустить уклей к нам? Значит, тоже нет. Остается только правитель, который и придумал для вас свой вариант чести. Правителю наплевать, что вы положите свои жизни, ему нужен лес, мех, мясо и прочие блага АумАнге. Вы умираете за них, а следовательно ваше право на них самое главное. Вы и ваши семьи заслуживаете получать с этого самую большую прибыль. Пусть укли живут на своей стороне, а мы будем на своей. Вокруг Дерева построим большой город, который и станет столицей Унаблора, вместо Зуана. Уверяю, что до того момента когда укли уничтожат Дерево осталось несколько дней, и решение нужно принимать сейчас. Оставляю вас размышлять до утра, а потом заслушаю ваше решение.

ЭнтОнт вышел из полевого блиндажа. К нему метнулась тень солдата.

— Если кто попытается скрыться ночью, догнать и убить, любым способом. Если подобное известие дойдет до Владыки раньше чем нужно, нам не сдобровать. Где второй?

От дерева отделилась вторая тень и бесшумно приблизилась к разговаривающим.

— Снимай доспехи — Резко приказал ЭнтОнт подошедшей тени.

В темноте брякнули упавшие железные латы.

— Готов!

— Да, командующий!

— Возьми эти листья и пожуй, они позволят перетерпеть боль.

Тень послушно захрустела листьями.

— Ну все, давай. — ЭнтОнт взял железный штырь и ткнул им в грудь тени. Затем обошел со стороны спины и ткнул в спину. Тень тихонько застонала. — Перевяжи его. — Приказал командующий первой тени. — Завтра попадешь в обоз с ранеными. Скажешь, что ранение сквозное и тебя переправят в Унаблор. Я дам тебе бумаги которые позволят попасть в здание Совета городов. Там найдешь УнгЦанга от нашего Эйяпа и передашь ему письмо. Смотри, передавай только в руки, иначе никому не жить.

Тень еле слышно буркнула в ответ.

— Ну все, пусть АубМог хранит нас!

ЭнтОнт оправился в свой блиндаж, в котором жил только он и его адъютант. Этой ночью могло произойти всякое. Его могли убить, как предателя. ЭнтОнт верил, что до этого не дойдет, но полностью не исключал такой возможности. Он расставил у входа различные железки, о которые невозможно было не споткнуться, зажал в руках оружие и полусидя откинулся на некоем подобии кровати.

Как ни странно, ночью его никто не побеспокоил. Утром ему доложили, что два офицера ночью пытались ускакать в крепость, но по пути их остановили и убили. ЭнтОнт смело направился в палатку с оставшимися офицерами. Когда он вошел, понял, что его уже ждут. ЭйтайРай, старший по званию из оставшихся встал ему навстречу.

— Мы готовы присягнуть тебе, командующий.

— Спасибо, я верил, что благоразумие возьмет верх. Теперь слушайте мой план….

ЭнтОнт обстоятельно рассказал какими ему видятся ближайшие действия уклей, и как на них стоит реагировать. Офицеры молча слушали, изредка перебивая, чтобы задать вопрос. В полдень этого дня случилось то, о чем и говорил командующий. Четыре плота двинулись на запад, в сторону крепости.

У нескольких десятков солдат отобрали оружие и выгнали на поляну. Они были напуганы. Но к их удивлению ни с одного плота по ним не открыли огонь. Хотя они точно видели, что на них смотрят.

— Все, началось. Они собираются штурмовать крепость, а мы им поможем.

УайнОун управлял своими войсками через ЭнтОнта. Боясь показать нос из крепости, он отправлял посыльных к ЭнтОнту, которые озвучивали волю своего начальника. Поэтому когда он собрал свои войска вместе и отправился с ними в тыл, по большей части этого никто не заметил. А кто заметил, не удосужились спросить. До тех пор пока не выясняться настоящие планы ЭнтОнта, он рассчитывал управлять обеими армиями.

Плоты опустились на площадку которую Петр присмотрел в свой прошлый тайный визит. Все знали какую задачу им требуется выполнять. Разведотряд немедленно отправился разведать дорогу до утеса, за которым находилась крепость противника. Они отправились налегке, вооруженные винтовками и запасом патронов, чтобы скорее проделать путь.

Пиотта доложил в штаб о выполнении первой фазы боевой задачи, не забыв упомянуть о происшествии, в результате которого пострадал «Неустрашимый». «Ну что ж, войны, совсем без потерь не бывает» — ответил на это Сергеич и приказал впредь быть осторожнее.

Навьюченные оружием солдаты шли по еле видимой горной тропинке. Разведчики доложили, что путь свободен, и скоро они увидят крепость. Для создания эффекта крупной операции одних автоматов было недостаточно. Солдаты несли на плечах станки и стволы автоматических гранатометов и крупнокалиберных пулеметов, трубы ручных гранатометов и огнеметов, ящики с боеприпасами. Петр наравне со всеми тащил на горбу тяжелую коробку с выстрелами к гранатомету.

Место, на котором должна была развернуться скорая битва, выглядело так. Материал стен крепости был выпилен мерзляками прямо в скале, которая и стала западной стеной крепости. За стеной шло ровная площадка, метров двести. Она тоже образовалась искусственно. Чтобы не иметь нависшую над крепостью скалу, ее спилили, удалив таким образом двести метров породы. Ее, возможно, использовали на строительство крепости, а возможно отправили в Унаблор, который испытывал нехватку всего, что пряталось подо льдом. Далее поднималась отвесная стена, совершенно ровная, со следами искусственной обработки. Вширь она тянулась на полкилометра, обрываясь крутыми спусками. Если бы мерзляки знали, что у уклей могут появиться минометы, они ни за что бы не позволили занять им такой удобный плацдарм.

Раздался одиночный выстрел, и сразу же началась канонада стрельбы. Стреляли рядом сразу за поворотом, до которого оставалось шагов пятьдесят.

— Здесь засада, нас прижали! — Из рации параллельно с голосом доносились звуки стрельбы.

— Держитесь, мы рядом, сейчас подмогнем.

Петр быстро раздал команды, кому бросить ношу и помочь разведчикам, а кому поставить на станок гранатомет. Сам Петр не расставался со снайперской винтовкой никогда. Она болталась у него за спиной как прижившийся орган. Ею он владел так же искусно, как пианист своими гибкими пальцами.

За поворотом открылась небольшая ровная площадка. Ее поверхность поросла редкой травой. Несколько глыб, появившихся здесь вследствие давних камнепадов, топорщились поросшими мхом зелеными боками. Из-за каждой такой глыбы велась стрельба. Петр посмотрел в прицел. Мерзляки, понимая ценность для людей этой площадки не спешили высовываться из-за камней, предпочитая ждать когда враг сам попадет в зону выстрела. Разведчики вжались во все складки местности и не могли поднять голову. Над ними то и дело подлетали осколки породы. Получалось, что враг стараясь не попасть под выстрелы сам не видел большую часть поля боя.

— Гипомен, Сава, Артюх, гранаты с собой есть?

— Да, я меньше пяти с собой не беру, сколько раз уже жизнь спасала.

— Видите, вон тот крайний камень. — Петр ткнул пальцем в ближайшую глыбу. — Давайте перебежками к нему, а я вас прикрою. Как добежите, закидайте гранатами мерзляков. Как добьете, махните рукой, к вам выйдет подкрепление, они будут прикрывать вас, а вы снова к другому камню. Понятна задача?

— Да, командир!

— Ну все, вперед!

Троица пригнулась и побежала к камню. Петр держал на мушке его края, чтобы какой мерзляк ненароком не увидел этот маневр. Солдаты подбежали к камню и присели за ним. Гипомен махнул головой, показывая, что эту часть плана они удачно выполнили. Затем он поднялся, оценивая с какой стороны удобнее бросить гранаты. Он что сказал своим товарищам и они вынули из подсумков по гранате. Вынули чеку одновременно, и секунду повременив, бросили гранаты через вершину камня. Почти одновременно бахнули три взрыва. Оглушенный мерзляк показался из-за камня. Петр быстро снял его. Гипомен немного обошел камень и высунув на вытянутых руках автомат дал длинную очередь. Сава махнул рукой, что уже можно высылать подкрепление. Еще трое солдат устремились к камню. Мерзляки поняли, что их задумка может стоить им жизни стали появляться из-за камней, чтобы оценить картину боя. Шквальный огонь загонял их обратно. В этот момент несколько солдат с гранатами устремлялись к очередному камню.

Бой длился час и закончился сокрушительной победой людей. Гипомен расхаживал с важным выражением лица. Ему уже перепало несколько комплиментов от товарищей.

— Гипомен, смотри, гордыня — тяжкий грех! — Пошутил над ним Петр.

Убитых мерзляков было двадцать пять бойцов. Все они имели специальное горное снаряжение, которое позволило им быстро подняться по совершенно отвесной скале, чтобы оказать сопротивление людям. Неизвестно, насколько серьезно они рассчитывали на подобную операцию, но только она не сильно задержала людей. для людей же она могла иметь самые благоприятные последствия. У мерзляков точно должна была создаться иллюзия большого количества войск, напавших на крепость.

Петр осторожно подполз к краю скалы и достал бинокль. Стены крепости ощетинились стволами винтовок. Орудия были повернуты в сторону в сторону скалы. Противник явно замер в ожидании результатов стычки, и готов был в любую минуту открыть огонь если победил враг. Петр оценил в насколько безопасном положении они сейчас оказались. Опасно было находиться только на самом краю скалы, в который могли угодить снаряды. Если же снаряд проходил выше, то уходил далеко в горы не причинив никакого вреда людям. А люди могли безнаказанно пользоваться автоматическими гранатометами, которые стреляли навесом, и были совершенно недосягаемы для врага.

Бой начался не сразу. Петр решил как следует подготовиться, разместив как можно больше оружия на небольшом плато перед крепостью. Непосредственно перед началом боя он доложил Сергеичу о том, что они начинают изображать штурм. Командующий дал добро и с десяток гранатометов одновременно открыли огонь.

Утром стало понятно, что враг будет штурмовать крепость. УайнОун отправил гонца к ЭнтОнту, чтобы он немедленно стянул часть подразделений к крепости. Вражеские плоты как будто намерено подлетели к крепости, чтобы испугать ее защитников, за что чуть не поплатились. В первый плот попал снаряд, но не причинив особого вреда, плот смог удалиться на безопасное расстояние. УайнОун был солидарен с наместником, что враг решил начать штурм крепости с наименее защищенной стороны. В те времена, когда закладывался проект строительства этого сооружения никто не предполагал, что укли смогут летать. К счастью совсем недавно из Унаблора прибыло элитное подразделение горных бойцов, отличившееся во многих битвах. Опыта войны с уклями у них не было, зато отваги было через край. За несколько дней, что они провели в крепости, бойцы устроили несколько драк с солдатами из других подразделений, и убили двух, ни в чем не повинных уклей, просто ради забавы.

УайнОун разгадав план противника сразу придумал задание для этого дерзкого подразделения. Предупредив их о хитрой натуре противника УайнОун благословил подразделение и отправил в горы. По самодовольным лицам горных бойцов он понял, что те ничуть не сомневаются в удачном исходе дела. «Поначалу все так думают» — подумал про них УайнОун.

В полдень послышались звуки перестрелки. Все бойцы были расставлены на восточной стене, и все орудия повернуты в сторону гор. После первого нападения на крепость, когда Дерево не погибло по чистой случайности, его защиту усилили, сделав конический колпак из толстой стали. Его форма должна была уводить энергию взрыва вниз и в стороны. Колпак сдвигался по специальным опорам, позволяя быстро накрыть Дерево в случае опасности. Еще как только на горизонте показались плоты противника колпак поставили на место.

Стрельба меняла интенсивность, то вспыхивая, то затухая. Вскоре послышались взрывы. Элитному подразделению наверняка приходилось тяжко. Но после того, как прозвучал последний выстрел все вокруг погрузилось в тревожную тишину. Совсем не верилось, что бравые бойцы празднуют победу в тишине.

Наместник УнЭнт сидел на своих вещах, готовый по первому сигналу сбежать в Унаблор.

— Бесславное окончание карьеры, не так ли? — Прокомментировал увиденное УайнОун.

— Хотите, оставайтесь, я вас с собой не зову. Пусть, вон, ЭнтОнт сражается, он привык воевать, а я человек гражданский, я в мирное время хорош, а война это совсем не мое. А вы ведь тоже УайнОун не спешили по лесам за уклями бегать, тоже поближе к Дереву сидели. — Наместник понимал, что он трусит, но не желал выслушивать критику от такого же труса.

— Ладно, забыли. Если над крепостью зависнут плоты, готовые сбросить бомбы на Дерево, я не задумываясь вернусь в Унаблор. Меня совсем не манит перспектива остаться здесь навсегда.

— Навсегда! — Нервно хохотнул ЭнтОнт. — Поверьте, что «навсегда» будет очень не долго.

— Как вам кажется наместник, эта тишина сколько продлиться? — Спросил УайнОун.

— Почем я знаю, но только она меня очень пугает. Так и кажется, что они задумывают какую-то гадость которая накроет нас одним махом.

— Вы действительно отборный трус, наместник.

— Еще раз повторяю, я гражданский человек, и война мне чужда. Да и защитников в крепости от силы бойцов триста наберется. Зная, на какие хитрости идут укли, можно считать, что мы совсем без защиты остались.

— Утром я отправил гонцов в Унаблор и к ЭнтОнту, так, что к вечеру нас будут тысячи.

— До вечера еще дожить надо. — Панически заключил УнЭнт.

На улице раздались частые взрывы, которые в помещении больше напоминали хлопки. Послышался звон разбитых стекол и рев раненых аовтов.

— Началось! — Чуть не плача воскликнул наместник.

— Не выходите на улицу. — Предупредил наместника УайнОун, а сам выскочил в коридор.

В открытую дверь ворвались более громкие звуки выстрелов и кутерьмы, начавшейся во дворе. УайнОун пригнувшись пробежал под окнами до выхода. Будучи военным он представлял откуда будут лететь снаряды и где будет безопаснее. Миновав опасную зону по коридору он вышел на улицу и осторожно выглянул из-за угла. Цепочки взрывов начинались во дворе и переходили на здания, взрываясь о стены и стекла, или влетая внутрь, в пустые оконные проемы. Во дворе уже лежали несколько убитых солдат и авотов. Частые взрывы мешали тела бойцов и животных с землей, соломой и телегами. У стены, опершись о нее сидел раненый солдат. Его рука, выше локтя висела на лохмотьях. Он бессмысленным взглядом рассматривал свою руку, пытаясь здоровой рукой приставить ее на место. Беснующиеся цепочки взрывов снова пробежались по двору, поднимая в воздух смесь из крови, земли и соломы. Взрывы приблизились к раненому солдату и прошли через него. Когда дым рассеялся УайнОун увидел, что солдат убит попаданием снаряда в голову, от которой осталось совсем немного. УайнОун поднялся по каменной лестнице, идущей внутри каменной стены и ведущий на ее верх.

По стенам прошел гул. Наконец, проснулась артиллерия. Раздались далекие раскаты разрывов снарядов. УайнОун поднялся на восточную стену. Солдаты сидели на боевой площадке, укрывшись за зубцами. Многие из них с ужасом смотрели вниз, во двор. Увидев командира они решили изобразить высокий боевой дух. Часть из них, которая первыми увидела УайнОуна, поднялась и выставила винтовки в зубцы. Для пущего эффекта они принялись стрелять в сторону противника. Артиллерия снова бахнула из всех шестнадцати орудий. Почти сразу раздались звуки близких разрывов. УайнОун осторожно выглянул. Край скалы заволокло дымом. Если противник сейчас далеко от края, то возможно ему и не причинен никакой ущерб. Стрелять приходилось снизу вверх, и все снаряды пролетевшие выше улетали далеко в горы.

УайнОун не представлял, каким образом противник собирается спуститься по отвесной стене. Будь их даже больше тысячи, никто бы не смог добраться до крепости живьем. Слишком хорошим тиром была отвесная стена и ровный подход к крепости. Если бы укли собирались применить плоты, то они были настолько тихоходными и не маневренными, что без труда были бы уничтожены пушками.

После обстрела артиллерией скалы ответный огонь на время прекратился. Очень хотелось рассчитывать на то, что враг пострадал от огня. Напрасно. После небольшого затишья в сторону крепости полетели новые снаряды. Причем, огонь был подкорректирован и врывы уже происходили не только во дворе крепости, но и на ее стенах, грозя уничтожить орудийные расчеты.

Солдаты не дрогнули, и произвели еще по одному залпу. В воздух взлетели камни и дым. Вдруг раздался страшный треск и огромная толща скалы пришла в движение. Подломившись примерно на половине своей высоты, она медленно и величественно двинулась вниз. Огромное количество скальной породы упало примерно со стометровой вышины, вызвав настоящую сейсмическую активность в округе.

Стрельба прекратилась со всех сторон. От упавшей породы вверх поднялась жуткая пыль, за которой почти ничего не было видно. УайнОун распорядился чтобы провели подсчет ущерба, и собрали раненых.

Петр не сразу заметил, что под ногами протянулась трещина. Только когда раздался очередной взрыв он понял, что опора стала уходить из под ног. Рефлексы заставили его прыгнуть назад. Почти сразу раздался ужасающий треск лопающегося камня и метров двадцать скальной породы, зигзагом на протяжении двухсот метров обрушились вниз. Петр пробежал стометровку за рекордное время. Солдат, который корректировал огонь гранатометов ушел вместе со скалой вниз. Остальные были на значительном расстоянии от края.

Снизу поднялась пыль, закрыв от глаз всю перспективу. Петр достал рацию и доложил в штаб.

— У нас произошел обвал части скалы, из-за артиллерийского огня мерзляков. Предположительно один человек погиб, который был на краю и корректировал огонь. Пыль закрыла обзор и нам пока не видно результатов обвала.

— Понятно! Как у вас там в целом?

— Обменялись ударами. Своих результатов мы не знаем, а их на лицо. Полскалы упало. Хорошо, что я снайперов так рано не послал на край, сейчас все бы там были.

— Значит так, Петр! Напор ослаблять никак нельзя. Нам надо показать, что выполнение этой задачи для нас очень важно. Пока вас не видно, постарайтесь присмотреть места для снайперов. Приоритет — орудия. Не давайте никому приблизиться к ним. Мы уже отправили по вашему маршруту еще четыре плота. Мерзляки подумают, что вам пришло подкрепление. Через пару часов они должны быть в вашем районе, я доложу, когда можно будет усилить огонь.

— Понял, Степан Сергеич, сделаем.

Снайперы натянули на себя камуфляж снайпера «Леший» и по-пластунски поползли к краю пропасти. Половина солдат была вооружена винторезами. Они позволяли гораздо дольше оставаться незамеченными, но не могли позволить прицельную стрельбу по противоположной стороне крепости. Другая половина была вооружена обычными армейскими снайперками, им как раз и поручалось держать под прицелом дальнюю стену.

Появившийся ветерок потихоньку разогнал облака пыли. Внизу лежали огромные валуны обрушившейся скалы. Осколки поменьше почти докатились до крепости. Неприятель ожидал действий со стороны людей, держа на прицеле всех орудий край скалы. Петр раздал всем снайперам цели. На двадцать снайперов получалось шестнадцать пушек. Оставшиеся четыре страховали своих товарищей. После уничтожения расчетов огонь необходимо было перенести на бункеры и восточную стену. Петр так же планировал использовать огнеметы против бункеров, но только после того, как будет подавлена основная часть сопротивления на стене.

Огонь снайперов начался одновременно с залпами автоматических гранатометов. Благодаря шуму их стрельбы, выстрелы снайперских винтовок заглушались. Мерзляки успели выстрелить из нескольких орудий. И почти сразу их расчеты полегли под прицельным огнем. Солдаты стоявшие на восточной стене не сразу поняли, что произошло. Они увлеченно стреляли в сторону противника, пока не поняли, что пушки молчат. Только когда среди них появились первые потери и им пришлось спрятаться за стенами, они увидели, что расчеты лежат возле своих безмолвных орудий. Боевой настрой защитников крепости сразу сник.

Солдаты в бункерах не видели, что происходит на стенах крепости и продолжали отстреливаться. Они были вооружены длинноствольными нарезными винтовками с оптическим прицелом. Хотя они не были настолько же совершенными, как винтовки людей, щепетильная раса мерзляков все же смогла произвести достойный продукт. По силе выстрела они намного превосходили армейские снайперские винтовки и вполне могли прострелить сталь БТР или БМП в борт или корму. Оптика еще была недостаточной, но на таких расстояниях ее вполне хватало.

У людей появились первые потери. Причем о ранениях не шло и речи. Крупнокалиберные пули попадали в голову, нанося страшные раны. Бойницы бункеров были узкими, по ширине не больше чтобы можно было протиснуть винтовку с оптическим прицелом. Вокруг бойниц часто подлетали фонтанчики каменных брызг, но результата было немного. Мерзляки держали скалу по диагонали не высовываясь под выстрел.

Гранатометы перенесли огонь ниже, чтобы заставить противника спрятаться и дать возможность своим снайперам отойти на безопасное расстояние. Шесть снайперов не вернулись назад. Требовалось перегруппироваться и придумать план, как нейтрализовать бункеры. С двухсот метров из ручного огнемета в щель размером в двадцать сантиметров не попадешь, только случайно. Но Петр был доволен и тем, сколько ущерба они нанесли противнику уничтожив расчеты его орудий и с десяток солдат.

УайнОун понимал, что враг столкнулся с проблемой и теперь решает как с ней разобраться. Для них же любая передышка была желательна. Из Унаблора спешили подкрепления. Свежие бойцы и какие-то новые мортиры, которые как раз был повод испытать в деле. Противник время от времени открывал спарадический огонь, имевший скорее цель держать врага в страхе, чем реально поразить его. В крепости имелось много мертвых зон, в которых спокойно можно было находиться.

Солнце начало прятаться за горы. Никто из противников не достиг особых успехов и ночь должна была стать временем, когда они придумают новую тактику. УайнОун был рад тому обстоятельству, что у врага не получилось захватить крепость с первой попытки. Начали укли активно, но получив отпор которого не ждали, скисли и перешли к тактике противостояния с редкими обменами ударами.

Наместник сидел напротив. Ожидание довело его до состояния апатии. В руках он крутил какую-то безделушку, безразлично уставившись в угол комнаты. В дверь постучали. Вошел посыльный в форме сотрудников Тайной Канцелярии. Взгляд наместника ожил и стал испуганным. Посыльный замешкался, не зная кого из двух важных чинов выбрать. Наконец он решил подойти к УайнОуну. Посыльный достал из планшета пакет с печатью своего ведомства. УайнОун заинтригованный его содержимым, сломал печать и достал бумагу с текстом. Он пробежал глазами по нему, в которых все сильнее разгоралось возмущение и удивление.

— Ну, что там? Не тяните? — Наместник нетерпеливо заерзал на стуле.

УайнОун опустил бумагу и посмотрел сквозь УнЭнта, так что последний принял содержимое письма по свою душу и чуть не упал без чувств.

— Нас предали. — Тихо произнес УайнОун.

— Кто? Владыка? — Все еще ничего не понимая спросил наместник.

УайнОун протянул ему письмо и тот пробежал его глазами, в которых сначала появилось облегчение, а затем и возмущение.

— Надо же каков! С уклями заключил мир, чтоб Дерево себе прибрать.

— А вы понимаете, чем нам это грозит? — Спросил наместника УайнОун.

— Чем?

— Если мы сейчас же не предупредим личный состав, то солдаты ЭнтОнта могут спокойно зайти в крепость под видом оказать нам помощь, а сами перестреляют всех нас.

— А как же ваши войска? Они ведь должны остаться вам верными?

— Наверно они остались мне верными, только я не думаю, что мой посыльный смог их проинформировать. ЭнтОнт не глуп, чтобы допустить такую оплошность. — УайнОун вышел в дверь и отправился раздать распоряжения относительно предавших войск.

УнЭнт подождал когда шаги УайнОуна замолкнут, встал и решительным шагом направился из комнаты. Его путь лежал к Дереву. Нервных потрясений с него достаточно за последние дни. Все что они не предпринимают идет прахом. Даже свои повернули оружие против них. Наместник прошел задами, по тем местам которые считались безопасными. У входа в сооружение где росло Дерево стояло двое часовых. Они замешкались, незная как поступить с наместником. УнЭнт беспрекословным тоном попросил их отойти в сторону и уже почти вошел в проход между стволов, как оттуда послышался топот ног. Навстречу топали солдаты подкрепления. Впереди шел офицер.

— А мы вас заждались! — Проклиная подкрепление в душе, но улыбаясь произнес наместник.

Офицер, поравнявшись сделал доклад.

— Пройдемте, сейчас командующий объяснит вам вашу задачу.

Отряд двинулся вперед. Позади них аовты тащили странные шестиствольные орудия. Офицер заметил вопросительный взгляд наместника.

— Новые шестиствольные мортиры. Стреляют по очереди, но довольно быстро. Очень удобно для обороны крепости. Держит под прицелом все вокруг. Думаю, вы скоро сами в этом убедитесь.

Навстречу уже шел ЭнтОнт. Когда он подходил к отряду во двор упало несколько снарядов и разорвалось. Все вздрогнули.

— Сегодня весь день так. — Пояснил прибывшему офицеру.

Офицер представился и доложил о прибытии. УайнОун вкратце обрисовал расстановку сил, упомянув о предательстве ЭнтОнта.

— Невероятно! — Удивился офицер. — Я с ним прошел немало войн. Как он стал способен на такое?

Я тоже был с ним на одной войне, и доверял ему полностью. Но жизнь в этом краю еще никому не пошла на пользу. Правда же УнЭнт? — УайнОун он слегка кивнул на чемодан в руках наместника, дав понять, что понял зачем то его взял.

Наместник только хмыкнул и отвернулся.

— Пройдемте офицер, посмотрим на карты и я угощу вас местными напитками, которые помогут снять усталость. Мой адъютант сейчас объяснит вашим солдатам, где не стоит находиться.

УайнОун и офицер прошли в комнату наместника. Там горели несколько газовых фонарей тускло освещая кабинет. Командующий подвел офицера к карте.

— Сегодня враг высадился здесь. — Он ткнул пальцем в место рядом с крепостью. — И попытался атаковать нас с гор. У него ничего не получилось, хотя и мы понесли значительные потери. Противник занимает очень удачное стратегическое положение, находясь вне зоны поражения нашей артиллерии. Но теперь, при помощи новых мортир, мы сведем все их преимущества на ноль. Очень хорошо что вы прибыли. Завтра, я думаю нам придется выдерживать осаду с двух сторон. Причем воевать придется, как ни жаль это признать, со своими бывшими друзьями.

УайнОун угостил офицера напитком сделанным из местных компонентов. Но не смотря на обещание снять усталость, оба офицера вскоре уснули.

Утром их разбудил сигнал тревоги. УайнОун на ходу застегиваясь бежал по лестнице идущей внутри стены, чтобы рассмотреть кто приближается. Верхом на аовтах приближалось около сотни солдат Они подъехали к воротам и остановились.

— С какой целью прибыли в крепость? — крикнул из бойницы УайнОун.

— По приказу Командующего защищать крепость. Посыльный сказал, что на вас напали укли.

— А где командующий ЭнтОнт?

— Войска собирает, чтобы никто по лесам не остался. Обещал скоро прибыть с подкреплением.

— А кого он собирается подкреплять вас или нас? — Вопрос был явно провокационный.

— Послушай друг, ты уже умучил нас своими расспросами, просто открой ворота и впусти нас внутрь. Дай нам самим поговорить с твоими командирами. — Старший в отряде принимал голос УайнОуна, за голос часового.

— Мне кажется вам только этого и надо?

Старший отъехал от ворот, чтобы попытаться рассмотреть говорившего. УайнОун достал пистолет и выстрелил. Старший схватился за руку, затем дернул удила аовта и поскакал во весь опор к лесу. Отряд ринулся за ним. Несколько часовых, что дежурили в этот момент начали стрелять в спины убегавшим.

— Обложили нас, со всех сторон. Пора посмотреть на что способны ваши мортиры, офицер.

Пара наблюдателей на краю скалы доложили, что в крепости началась какая-то активность. Слышен гомон и грохот железа. Петр скомандовал подъем и привел всех в боевую готовность, параллельно поговорив со штабом. У тех уже начиналось наступление.

Со стороны крепости послышались частые хлопки. И вскоре за ними воздух разрезал неприятный свист падающих снарядов. Взрывы раздались сразу в нескольких местах.

— Всем в укрытие, в горы! — Петр схватил свою любимую снайперку и побежал к левой стороне утеса, туда где стояли плоты.

Взрывы раздавались очень часто. Можно было подумать, что мерзляки создали автоматический миномет. Резкий свист падающих мин заставлял бежать быстрее, чем при сдаче норматива. Петр обернулся на ходу, его немногочисленный отряд бежал следом. Мины рвались повсюду. Одновременно происходило по пять-шесть взрывов. Двое солдат раненых осколками упали. Снаряды падали недалеко от того места, где стояли ящики с боеприпасами.

Враг не терял времени даром. Будь у него такое же оружие, что и у людей, неизвестно как все бы повернулось. Совсем запыхавшись, Петр сразу же сел на траву, как только достиг безопасного места. Его солдаты попадали рядом, хватая воздух как рыбы на суше.

— Из чего это они стреляли? — Спросил Гипомен.

— Судя по траектории… у них появились минометы. — С расстановкой, восстанавливая дыхание, предположил Петр. — И очень много, или они научились делать автоматические.

— Что будем делать дальше? — Спросил кто-то из солдат. — Теперь там не безопасно.

— Надо подумать. Отвлечь их надо, чтобы ящики с боеприпасами убрать оттуда.

Петр доложил в штаб, что у врага появились минометы.

— Вот же черти, как быстро развиваются, так и до атомного оружия скоро дойдут. — Иронизировал Сергеич.

— Как у вас продвигается наступление? — Поинтересовался Петр.

— Да пока врага не встретили. Прошли через их укрепления. Там не души. Если войско твоего товарища начнет штурм крепости, дай знать. Мы ему подмогнем. Может нам малой кровью удастся ее взять.

— Непременно, Степан Сергеич. Я сейчас хочу налегке пройти над крепостью, посмотреть, что за оружие используют против нас мерзляки. Да боеприпасы надо собрать. Мы все ломанулись, когда бомбежка началась. Слышите, там и сейчас вовсю снаряды рвутся.

— Добро, Петр. Будь осторожен. Доложишь, что сможешь рассмотреть.

— Хорошо, Степан Сергеич.

«Несокрушимый» набрал высоту и двинулся в сторону крепости. Недалеко под дном проплыло острие небольшой горы. Сразу за ней показалось небольшое плато, на котором несколько минут назад еще были люди, и за ним крепость. Петр взял правее, чтобы не угодить под траекторию снарядов нового оружия мерзляков. Высота над землей составляла километра полтора. Если у противника еще были артиллеристы, то это могло сильно осложнить задачу. Наблюдатели, оставшиеся на плато докладывали, что на стенах никого нет. Три гранатомета смотрели жерлами своих стволов в сторону крепости, готовые в любой момент открыть огонь. Петр смотрел в бинокль. Он еще находился под острым углом и не мог увидеть, что творится внутри. Понемногу картина происходящего во дворе открывалась наблюдению. Их плот заметили и показывали на него руками. У восточной стены стояли восемь орудий. Расстояние не позволяло точно рассмотреть их, но Петру показалось, что они многоствольные. Этот факт мог объяснить небывалую плотность огня, обрушившегося на них.

— Степан Сергеич, у них похоже многоствольные минометы имеются. Так что надо учитывать этот факт при штурме.

— Понял, Петр, учтем. Давай, до связи!

— До связи!

Петр переключился на свое подразделение, оставшееся на земле.

— Сейчас мы пройдемся над крепостью и прижмем их, а вы постарайтесь вынести боеприпасы из-под огня.

— Хорошо, Петр, все сделаем! — Ответил Батура, оставшийся на земле за Петра.

Во дворе крепости наблюдалась паническая беготня. Кто-то видимо хотел навести орудия на летящий плот, а кто-то, кто уже имел дело с техникой людей, старались найти укрытие.

— Огонь по тем пушкам! — Скомандовал Петр.

Гранатометы запрыгали на станках выпуская смертоносные заряды в сторону врага. По двору запрыгали разрывы гранат. С такой высоты они выглядели совсем неприметно. Минометы огрызнулись в обратную. Снаряды пролетели совсем недалекою Петр видел как они, один за одним, подлетели вверх и на мгновение замерев ухнули вниз. В их плот вполне могли попасть. Петр поднял плот еще выше.

Гранатометы стреляли, не давая врагу приблизиться к орудиям. На стенах крепости показались бойцы, пытавшиеся развернуть орудия в небо. Вот это уже было опасно. Петр показал гранатометчикам на стены. Стрелки попытались попасть, но с такой высоты это сделать было очень сложно. Пиотта сам встал за крупнокалиберный пулемет с оптическим прицелом и короткими очередями пытался поразить врагов. Трассеры, светящимися шарами уходили вниз и отрикошетив от камня разлетались в стороны. Внезапно на крепостной стене обращенной к лесу расцвел взрыв, следом еще один, и еще. Петр бросил стрелять и попытался увидеть чьих рук это дело. Сергеич не мог так рано явиться сюда, следовательно это ЭнтОнт решил попробовать свои силы. Стреляли из леса, навесом. Петр взял бинокль чтобы увидеть поляну на которой стоят пушки. Поднимающийся вверх белый дым выдал место, на котором они находились. Возможно их плот и подстегнул нового союзника начать свой штурм.

— Степан Сергеич, у меня для вас хорошие новости. ЭнтОнт обстреливает крепость.

— Во, это действительно хорошие новости. Сейчас я вам пришлю два плота с теми плотами, что ты изготовил, попробуем проломить стены.

— Хорошо, давайте, ждем.

— Получается у них, хоть немного? — Поинтересовался Сергеич.

— Пока неясно, они только начали. Солдат здесь много. Из такого укрепления их просто так не выбьешь. Посмотрим, что они дальше предпримут.

— Ты докладывай Петр, обо всех шагах, чтобы я тут тоже расклад представлял. У нас кстати первые стычки произошли. Накрыли пару высот из «Васильков», да и взяли почти без потерь. Те мерзляки, что выжили, сдались. Теперь мы их табуном гоним к крепости. Жить-то всем охота, даже таким окоченевшим существам.

— Вот вы шутник Степан Сергеич, может у них душа горячая?

— Ладно, воюй давай. Ты ж в бою, не отвлекайся. — По доброму пожурил Сергеич.

— Есть! — Нарочно по Уставу ответил Петр.

Петр приказал Батуре поднять еще один плот, чтобы помочь бойцам ЭнтОнта штурмовать крепость. Да и просто вдохновить его посильнее, чтобы он сам выполнил их работу.

Орудия крепости ответили огнем в сторону леса. Немного не туда, где стояли пушки. Перестрелка походила на пушечную дуэль. С «Неустрашимого» вниз периодически летели гранаты и крупнокалиберные пули. Они не причиняли никакого ущерба тем, кто засели внутри помещений крепостных стен. Даже пушечные разрывы, если они не попадали в бойницы, не могли поколебать многотонные каменные плиты. Таким образом крепость могла сопротивляться месяцами. Расчеты орудий на стенах уже не боялись неприцельного огня сверху и стреляли не прячась. Петр боялся опускаться ниже. Через час показались два плота. «Неустрашимый» двинулся им наперерез, чтобы встретиться примерно в том месте, где стояли мерзляки ЭнтОнта.

У рулевых, управляющих плотами, считалось филигранным делом, когда они могли идти рядом друг с другом, на одной высоте и скорости. Сейчас же они показали чудеса филигранного сближения. Петр не выдержал и отчитал их за такую браваду, указав на груз который они везли. Пять маленьких плотов были нагружены мешками с метательными зарядами для артиллерийских установок. Сверху они были укрыты металлическими листами, и затянуты брезентовыми пологами. Впереди торчали только штыри, которые при ударе о стену должны были активировать небольшие снаряды, которые в свою очередь взрывали метательные заряды.

Плоты опустились ниже уровня леса и некоторое расстояние прошли в сторону, чтобы сбить с толку артиллеристов противника. К ним сразу направились несколько верховых мерзляков. Среди них был и ЭнтОнт. Никодий также находился на одном из прибывших плотов. Бойцы Петра держали всех на мушке.

ЭнтОнт что-то пролаял когда поравнялся с людьми.

— Он спрашивает, с какой целью мы опустились? — Перевел вопрос Никодий.

— Скажи, что мы поможем им разрушить стены крепости, чтобы они смогли в нее попасть.

Никодий перевел.

— Я рад, что вы поверили мне. Наше сотрудничество поможет нам стать сильнее.

— Пусть нам покажут, где можно ближе всего подойти к крепости.

ЭнтОнт отдал распоряжения и сам спешился. Бойцы которые обучались запускать плоты кинулись к ним и привычными движениями сняли их с больших плотов. Поставив на слабый ток, чтобы плот мог немного левитировать над землей, они потянули за веревки плоты за собой. Мерзляки смотрели на это чудо во все глаза.

Где-то слева, над лесом проносились снаряды в обе стороны. Близкие взрывы заставляли листья на деревьях трястись. Плотные кусты закрывали людей от глаз защитников крепости. Петр прикинул, что плоту лететь до крепости около одной минуты, и всю дорогу он будет находиться под прицельным огнем. Он взял рацию и отдал команду «Неустрашимому» вместе с «Везучим», который уже был в воздухе, обстреливать западную стену крепости, чтобы никто из нее не высунулся. Через пять минут к артиллерийскому обстрелу добавились взрывы гранат с плотов.

— Ну что, с Богом! — Петр хлопнул бойца, которого сам обучил. Боец протянул плот над кустами, встал под ним и приставил в специальные пазы прицельные приспособления. Проверил как закреплен груз, как держаться штыри, служившие бойками. Затем встал позади плота, выравнивая его по нужной траектории. Самый тяжелый момент, так как опоры у плота не было и он норовил развернуться. Боец включил винт и обретя тягу, плот выровнялся. Он последний раз выверил прицел, и обернулся, чтобы увидеть отмашку. Петр ее дал. Солдат отпустил плот. Плавно набирая скорость, он двинулся в сторону своей цели, как торпеда к кораблю.

Ожидание длилось долго, казалось, что гораздо дольше минуты. Со стен все равно раздавались выстрелы. Защитники понимали, что к ним летит совсем не подарок. Бахнул взрыв. Вначале вздулось огромное огненное облако, мгновенно исчезнувшее в дыму и подлетающих осколках стен. Получилось грандиозно. Наверняка эффект устрашения был достигнут.

Не откладывая, пустили второй плот. В этот раз его направили в сторону ворот. Второму плоту было не суждено долететь до крепости, его заряд сдетонировал раньше, полыхнув бесполезным пламенем.

ЭнтОнт видя насколько эффективным оказалось подобное оружие, приказал своим солдатам занять позиции на окраине леса и вести огонь. Пусть он был не прицельным, но тысяча стволов могла создать дополнительную преграду для обороняющихся.

Следующий плот зацепил левый угол западной стены. Угол нес нагрузку обоих стен и сильно обрушился после взрыва. Четвертый плот вошел прямо в ворота. Выбив их во двор и расширив проем в которых они находились раза в два. Пятый плот был пущен больше для устрашения. Он врезался в стену, проделав немаленькое отверстие в ней.

— Теперь нас ничто не остановит! — Сказал ЭнтОнт и приказал своим солдатам готовится к штурму.

— Мы вас прикроем сверху. — Петр был доволен, что им не придется самим идти на штурм, так как это сулило большие потери.

Петр приказал «Неустрашимому» сесть, чтобы он мог посмотреть обстановку внутри крепости. Внутри двор не пострадал. Но мечущиеся фигурки мерзляков говорили о том, что у них паника. Момент для штурма был удачный. Стрелки вели огонь сверху, заставляя паникующего врага совсем терять разум.

Еще с утра все выглядело более менее благостно. Обстрел вражеских позиций имел успех, потому что оттуда не прилетало больше снарядов. Затем появился плот, от которого не было особого вреда. Солдаты покинули опасное место, и его взрывы прошлись по пустому месту. Мортирам не было причинено никакого ущерба, так как сила взрыва небольших зарядов была мала.

Артиллерия ренегата ЭнтОнта так же была неэффективной против толстых стен. Но они смогли запустить плоты со взрывчаткой, которые разнесли стены, проделав в них бреши. Жуткие взрывы потрясли крепость. Солдаты дрогнули. Усилиями командиров, их удалось вернуть на стены. Ждать штурма оставалось недолго. Наместник УнЭнт исчез из вида. Наверняка уже бежал по снежным дорогам Унаблора, плюнув на свои заслуги и регалии.

Был в рукаве УайнОуна козырь, о котором никто не знал. Пока ЭнтОнт командовал армией, УайнОун нанял шахтеров, которые тайком прорыли туннель из крепости в лес. Смысл его был в том, что можно было незаметно зайти в тыл врагу, во время осады. Необходимо было отразить первый штурм, чтобы враг стал лагерем возле крепости.

Войска ЭнтОнта прикрываемые сверху огнем плотов уклей пустились в атаку, держа курс на выбитые ворота. Примерно тысяча всадников ринулась в бой. Но у УайнОуна тоже было не меньше тысячи солдат, которые засели в крепости. Первые ряды нападавших были скошены плотным огнем винтовок и нескольких орудий. ЭнтОнт решил не терять солдат и скомандовал к отступлению.

До вечера ничего не изменилось. Только поздно вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом в небе появились шесть вражеских плотов. Не доходя до опушки значительного расстояния, они опустились в лес. Офицер, что привел подкрепление, по приказу УайнОуна перенес свои мортиры в разные места и тщательно замаскировал.

Ночь прошла в полной боевой готовности и тревожном ожидании. УайнОун теперь понимал, почему укли не уничтожают Дерево, которое могло бы сильно подломить волю его солдат. Они в настоящем союзе с ренегатом ЭнтОнтом, и преследуют одну цель, о которой смогли договориться. Поистине, странный оборот, две различные цивилизации смогли договориться. Получалось, что общие цели объединяют сильнее, чем одинаковое происхождение.

Командующий гарнизоном понимал, что противопоставить угрозе он может только стойкое сопротивление, и небольшую хитрость в виде подземного хода. Который мог быть использован и против них.

Операцию по штурму крепости разрабатывали в присутствии ЭнтОнта. Он единственный, кто знал ее сильные и слабые стороны.

— Мне видится единственный способ занять крепость малой кровью, этой высадить десант на крепостные стены. Нужно не дать им занять места у пушек. Для этого у нас есть снайперы, правильно Петр? Пусть утром они займут позиции на краю этого плато и держат стены под прицелом. Десантники спрыгнут на стены и начнут понемногу отбивать комнаты внутри стен. Плоты тем временем будут держать под прицелом всё внутренне пространство крепости. Чтобы со стороны Дерева никто не смог и носа показать.

— Войск в Унаблоре осталось не так много. Владыка не позволит отпустить последних, потому что они гарантируют ему спокойную жизнь. — Вмешался в разговор ЭнтОнт.

— Все равно, в крепости остались минометы, которые противник сможет использовать против нас. А если ситуация изменится, будем действовать по обстановке. А вы… — Сергеич снова не решился произнести это имя вслух, — командующий, не могли бы нарисовать нам, как расположены комнаты и проходы внутри крепостных стен? — Сергеич протянул мерзляку карандаш, который утонул в могучих руках.

Несмотря на несопоставимые размеры карандаша и рук, ЭнтОнт вполне умело им орудовал. Он в объеме изобразил разрез стены, где были показаны выходы на боевую площадку, лестницы и помещения. Сергеич повертел рисунок в руках.

— Вроде понятно. Так, командиры! — Он обратился к командирам подразделений, которые должны были завтра высадиться на крепостные стены. — Смотрите как выглядят стены внутри. Блокируете врагам выход наружу и закидываете лестницу гранатами. Потом, прикрывая друг друга, спускаетесь вниз и методично зачищаете одну комнату за другой. Гранатометы не используйте внутри, себя поубиваете. Только гранаты, подствольники и автоматы. Вам, командующий. — Сергеич обратился к ЭнтОнту. — Поручаю до утра придумать солдатам отличительные признаки, чтобы наши не стреляли в них. Предлагаю белые повязки на голову.

ЭнтОнт поймал себя на мысли, что чувствует себя рядом с этим маленьким уклем сопливым новобранцем. Ему так и хотелось встать по струнке и ответить по уставу.

— Хорошо, мы будем в белых повязках. Но какую роль вы отводите моему подразделению?

— После того, как наши враги поймут, что их атакуют сверху, они уже не смогут активно защищать крепость с земли. Поэтому предлагаю вам немного погодя после начала штурма занять крепость через выбитые ворота и установить контроль внутри всей территории. Перед началом штурма советую провести хорошую артподготовку.

Пиотте отводилась роль координатора воздушных войск и снайперов. Сергеич готовил десантников. Перед штурмом оставалось совсем немного времени для сна.

С началом рассвета заработала артиллерия ЭнтОнта. В ответ полетели мины и снаряды. Петр на месте показал снайперам их задачу и отправился на борт «Неустрашимого». Ему нужно было прикрыть подлет четырех плотов с десантниками. Слово «десантник» в отношении бойцов которые должны были штурмовать крепость употреблялось исключительно из-за их роли. Они ничем не отличались от прочих солдат, оставшихся на земле.

Плоты обошли крепость стороной и спрятавшись за хребтом остановились, дожидаясь сигнала. Петр убедился, что снайперы на позиции, дал им команды и стал рассматривать в бинокль результаты ее исполнения. Орудия на крепости замолкали одно за другим. Мерзляки смекнув, что в них стреляют снайперы, бросились под защиту каменных стен. Петр отдал приказ на начало высадки десанта.

Плоты разделились по два, обойдя крепость с двух сторон. Они вышли из-за горы и не небольшой высоте стали приближаться к крепости. Их маневр был виден только солдатам с восточной стены, которые не думали, что люди пойдут на такой риск.

Когда намерения людей стали понятны, мерзляки открыли огонь. «Неустрашимый», и сами экипажи плотов открыли огонь в ответ. Под огнем противника плоты опустились на предельную высоту. Ниже опуститься мешали зубцы, служившие укрытием для бойца. Десант попрыгал на площадку и в первую очередь принялся добивать мерзляков на восточной стене. Плоты взлетели и помогли сверху разобраться с противником.

Солдаты бросили гранаты в проходы, открывающие лестницы во внутренние помещения. Дым и куски камня вылетели из квадратных отверстий проходов. Постреляв из автомата в разные углы, они стали потихоньку опускаться внутрь. Враг, естественно ждал этого. Завязались жестокие перестрелки в ограниченном пространстве.

Петр вспомнил из уроков истории, что во время штурма Брестской крепости, немцы использовали взрывчатку примотанную к веревке, чтобы спускать ее с крыши и взрывать на уровне окон. Петру совсем не хотелось никаких ассоциаций себя с фашистами, но данный прием мог сберечь не одну солдатскую жизнь.

Петр подвел «Неустрашимого» к краю крепости, обвязался веревкой, одел антигравитационный ранец, повесил за плечо ручной огнемет «Шмель» и понемногу стал опускаться к ближайшей бойнице. Над самой бойницей он дал команду перестать травить веревку. Нужно было убедиться, что в этом помещении не было своих солдат. Петр выглянул из-за угла прямоугольной бойницы. С десяток солдат противника были повернуты к нему спиной и напряженно ждали появления врага Шум внутри крепости не позволил им услышать бряцание железок в руках Петра. Он расчехлил тубус огнемета, вставил его в бойницу и выстрелил. Бахнуло, будь здоров. Огонь и дым, вместе с ошметками всего подряд вылетели на улицу. Петр махнул, чтобы его поднимали.

Когда он залез, то на плоту уже стояли трое солдат, обмотанных веревками, с огнеметами за плечами, готовые повторить подвиг Петра.

Прием имел успех. Враг не имел сообщения между собой, поэтому каждый выстрел был для них сюрпризом. Вскоре на «Везучем» тоже принялись бороться с мерзляками подобным образом.

ЭнтОнт пустил свою конницу в сторону крепости. В этот раз ее пропустили почти без потерь до ворот. Но во дворе началась бойня за каждый метр площади. Грохот стоял невообразимый. Невозможно было разобрать откуда стреляют. Кругом свистели пули, гремели взрывы. В воздухе стоял сильный пороховой запах. Бойцы вывешивали куски любой ткани из занятых помещений, чтобы в них случайно не начали стрелять.

Петр уже стрелял по нижним уровням бойниц. «Шмели» закончились, и он использовал ручные гранатометы с осколочными боеприпасами. Враг чувствовал что его зажимают и дрался как загнанный зверь.

Вдруг, недалеко от опушки леса вверх поднялся огромный огненный гриб взрыва. Петр недоуменно посмотрел в ту сторону. Неясно было, что могло так взорваться. С такого расстояния была видна огромная воронка. Дно ее еще горело и дымилось черной копотью. Может мерзляки припасли сюрприз напоследок?

Перона оставили охранять небольшой плот, из второй партии, который наотрез отказался заводиться. Выбор пал на него, потому что в его отряде, все считали его не очень хорошим воином. Он был трусоват, неумело обращался с оружием. Его держали только для выполнения не боевых поручений, таких как сейчас — охранять плот. Вдали слышались звуки боя. Они были самыми интенсивными из всех, что ему пришлось слышать за войну. Что Перон расскажет своим родным о том, как он воевал? Он ведь и в бою ни разу не был по настоящему.

Юноша осмотрел мотор, который не заводился, в сотый раз, пытаясь увидеть причину его неисправности. В сто первый раз ему повезло. Он увидел небольшой провод, бесцельно висевший одним концом, а рядом было место, на которое он просился. Перон приставил его и попытался завести мотор. Тот, как ни странно завелся. Юноша представил, как он сейчас взлетит над лесом и рванется к крепости, и почти в одиночку повергнет врага. Но внутри он знал, что ни за что не сделает так. Он даже снова снял провод, чтобы никто не упрекнул его в трусости.

Перон ходил вокруг плота пиная прошлогоднюю листву. Он отошел на приличное расстояние, спустился в овраг, и решил справить в нем маленькую нужду. Пока он это делал его свободно блуждающий взгляд наткнулся на странную стену оврага. Это была дверь. Деревянная, сливающаяся с окружающим пейзажем, но все-таки это была дверь. Любопытство взяло верх. Перон подошел к двери и попытался ее открыть. Дверь еле подалась и остановилась. Юноша схватил палку и используя ее как рычаг, сдвинул дверь в бок. Изнутри пахнуло затхлым воздухом. Перон сбегал к плоту за фонарем.

Тоннель имел крупные размеры в поперечном сечении. Стены, пол и потолок тоннеля были хорошо обработаны. Через равные промежутки стояли деревянные сваи. Кое-где с потолка капала талая вода и на земле стояли лужицы. Перон не заметил, как проделал большой путь. Когда он почувствовал, что над голой уже трясется земля от взрывов, он осознал куда привел его этот подземный ход.

Через десяток шагов дорогу ему преградила дверь. Перон попытался ее открыть, но тяжеленная дверь даже не шелохнулась. Перон услышал за ней шум и громкий говор мерзляков. Он был готов уже припустить назад, но любопытство взяло верх. Юноша нашел щелку в проеме двери и приник к ней. В сумрачном помещении мелькали фигуры вражеских солдат. Их становилось все больше. Они строились. Один из них направился в сторону двери. Вот тогда Перон, не помня себя рванул назад. Вскоре до него донесся скрежет открывающейся двери. Юноша бежал без остановки.

Он выбежал наружу в полном смятении. Куда бежать он не знал. Он был один. Все его товарищи были далеко в бою. Первой мыслью было просто убежать подальше. Его товарищи сильные и смелые бойцы, они как-нибудь разберутся с этой проблемой. Он почти уговорил себя так сделать, но какой-то внутренний моралист остановил его. Своим слабым голосом он внушал ему мысль, что кроме него никто сейчас не справится с этой проблемой. Перон был согласен с ним, но совершенно не готов проявить свои героические черты характера. Несколько секунд колебаний показались вечностью.

Перон плакал, размазывал по лицу грязные слезы, но таскал на плот бочки с топливом. Он поставил четыре бочки, а между ними положил ящик гранат. Привязал к плоту веревку и поднял его не включая мотор. Перон не умел управлять плотом, поэтому решил вести его за собой как бычка в детстве на луг.

Поначалу юноша шел в абсолютной тишине, слыша только стук своего сердца и собственные всхлипывания. Потом все отчетливее стали доноситься тяжелые шаги мерзляков. Перон опустил плот. Он взял в руки одну из гранат из ящика, сдвинул усики на кольце и немного вытянул кольцо. Привязал к нему шнурок от своего ботинка, который привязал уже к страховочной веревке, имевшейся на каждом плоту в достатке. Положил гранату назад в ящик. Сдвинул бочки так, чтобы граната не проскочила между ними, когда он дернет. Слезы не переставали течь из глаз. Жить хотелось, как никогда раньше.

Перон отмотал метров двадцать веревки, обрезал ее и стал ждать. Шаги были все громче и громче. Их гул отражался от стен, многократно повторяясь. Перон посчитал, что к двадцати метрам веревки, у него имеется еще три секунды быстрого бега, время горения запала. Все равно получалось мало.

Шаги были рядом, но юноша ждал. Ему хотелось сделать взрыв в самой гуще мерзляков. Он не выдержал и побежал, когда кто-то из врагов запнулся и упал, громко ругнувшись. Перрону показалось, что это о его плот оступились. Он рванул веревку и побежал. Как никогда в жизни. Сверкнула вспышка и почти сразу же взрывная волна догнала его, бросила вперед, выбив дух из тела.

Через слипшиеся веки в глаза светило солнце. Перон попытался шевельнуться, но все тело болело неимоверно. В висках стучало, как молот по наковальне. Юноша застонал. Чье-то улыбающееся лицо нагнулось над ним.

— Что, живой? Значит долго жить будешь! Парни! Перон очнулся! — На это восклицание раздалось множество одобрительных криков.

Лицо снова нагнулось.

— Болит? Конечно болит. Как ты вообще выжил-то?

Перону что-то воткнулось в ногу. Совсем не больно по сравнению с остальной болью. Стало как-то хорошо и спокойно на душе. Сознание, успокоившись, забылось глубоким наркотическим сном.

Во дворе стояла толпа безоружных солдат. Мерзляки с белыми повязками и люди держали их на прицеле. Вверху кружились несколько плотов. Сергеич не доверял до конца новым союзникам, считая, что успокоиться можно будет только когда последний мерзляк перейдет на свою сторону. Пленных планировалось еще подержать, пока с той стороны не выведут угнанных в рабство людей.

Последнее сражение далось наибольшими потерями за всю войну. Больше двухсот человек погибли в этом бою. В основном это был десант, героически сражающийся в помещениях крепости.

По лицу Петра текла кровь. Ему в голову попал осколок от его же оружия. Левая сторона лица была посечена мелкими порезами от вылетающей из бойниц каменной крошки. Армия, которую сейчас видел Петр сильно отличалась от той, что была полгода назад. В людях появилась какая-то мрачная уверенность в своих силах, готовность к самопожертвованию ради общего дела. Один пример с рядовым Пероном чего стоил. Если бы не его смекалка и храбрость, количество жертв могло бы увеличиться в разы. Даже для ЭнтОнта подземный тоннель был сюрпризом.

Второй командующий УайнОун не успел сбежать и был найден в разрушенном здании. Сергеич предложил ЭнтОнту как-то использовать его в более выгодных целях, но у мерзляков наверно, были свои обычаи. ЭнтОнт лично казнил его. Им виднее.

Петр почувствовал, как напряжение, которое он не замечал на протяжении полугода, вдруг отпустило его. Все, что ему хотелось, это вернуться в свою городскую квартиру, вместе с Далилой, сидеть за компьютером, трескать ее стряпню и ничего не делать.

Эпилог.

Война полгода выходила из крови Пиотты. Он вскакивал по ночам, куда-то спешил, отдавал приказания. Далила била его по щекам, совала под нос нашатырь, который сам муж и готовил с вечера. Далила, как умная женщина пыталась вытравить тяжелые воспоминания частыми путешествиями по сказочно красивым местам. Терапия красотой принесла свои плоды. Петр избавился от воспоминаний, а Далила обрела небольшой красивый животик, который постепенно рос, становясь основным объектом внимания мужа.

Владимир, несмотря на возраст не потерял тягу к путешествиям. Отдохнув три месяца дома, он до чертиков надоел своим занудством Марите, и она с удовольствием помогла собрать ему сумку в дальнюю дорогу. Марита, снова вернулась на Землю. Ее уже не радовали деревянные дома без электричества, газа и телевидения. Она с удовольствием отдалась цивилизации. Владимир был одержим идеей найти мир, в котором росли деревья, подобные тому, что соединяло мир мерзляков и людей.

Сергеич же остался в этом мире. Его очень заботило восстановление послевоенного хозяйства. К тому же он обрел здесь мир и покой с любимой женщиной. Он один раз вернулся на Землю, чтобы показать всем, что он жив и здоров. Чтобы никто нечаянно не подумал на Владимира и Петра, что те пристукнули его где-то. Получив набежавшую за год пенсию, он раздал все долги самогонщикам в деревне. На оставшиеся деньги купил старую «копейку» и вместе с Владимиром пригнал ее в поселок.

Святослав перебрался из поселка в крепость, где смог приложить свой рачительный характер. Никодий при нем работал переводчиком. Несмотря на печальную историю взаимоотношений между людьми и мерзляками, и массу оставшихся предрассудков друг к другу, худой мир был лучше доброй ссоры. Крепость преобразилась. Черные стены были выбелены известью и постоянно обновлялись. В таком цвете она не выглядела пугающе. Все прорехи, оставленные войной, были заделаны. От крепости в стороны шла железная дорога, по которой сновали паровозы, изготовленные мерзляками. Эту тему им подсказал Сергеич. В лесу жужжали пилы на паровой тяге, паровые краны укладывали толстые стволы. Налицо было взаимовыгодное сотрудничество.

ЭнтОнт путем невероятных усилий на политической арене, подкупом и шантажом добился чего хотел. На его глазах в небо поднимался новый город, имеющий иную архитектуру и больше красок. Зуан почти добровольно согласился со статусом второй столицы. Вернувшиеся из плена люди селились возле крепости. Они обрели вторую жизнь и были благодарны тем, кто приложил к этому усилия.

Порыв ветра подхватил желтые листья, смешал их с пылью, и, закрутившись волчком, погнал вдоль дороги, навстречу приближающейся грозе. Пиотта зябко передернул плечами, плотнее закутался в тулуп и перекинул на другое плечо деревянный крест. Старый Листок бежал рядом. Знакомые места и запахи тронули те места в душе, которые Пиотта считал забытыми навек. Вспомнилась его родная семья, дом, выходные. Они прошли вдвоем по улице, где стоял их дом. Там кто-то жил. Из трубы курился дымок. Постройки во дворе обветшали, огород не выглядел таким же ухоженным, как при нем. Маришка совсем не помнила отчий дом и не согласилась вместе с братом прогуляться по старым местам. У нее сейчас и заботы были другие. Подростки в таком возрасте помешаны на дружбе с противоположным полом.

Крест, с вырезанными детской рукой именами родителей, совсем покосился, и собирался рухнуть. Пиотта заказал в похоронной конторе дубовый крест, обработанный специальным составом, останавливающим разложение древесины. На нем были только имена родителей, без дат рождения и смерти. Петр вкопал его в холмик на могиле. Обдергал высохшую траву вокруг и отнес ее за кладбищенский забор. Новый крест выделялся на фоне остальных и смотрелся свежее и наряднее.

Пиотта с Листком вышли на большак. Мимо них проехала карета, и Листок, по старой привычке, встал на задние лапы. Получилось у него не очень хорошо. Давно не тренировался. Пиотта потрепал пса за холку. От воспоминаний, когда они одинокие, вдвоем выпрашивали милостыню на дороге, появилась жалость к себе. Глаза Петра увлажнились, в груди появился тяжелый ком. Как здорово, что ему повстречался тогда отец. Из всех судеб, уготованных ему жизнью, выпал самый лучший вариант. Юноша вытер глаза и уверенной походкой двинулся вперед. Нет, сюда он больше не вернется. Пусть родители живут в его воспоминаниях.