Миротворцы

6

— Все это примерно двухсотлетней давности, — сказал Ретиф, выбираясь из-под обломков и стряхивая с рук и одежды пыль и ржавые крошки. — Это обычный шлюп, приспособленный для управления одним человеком.

— Совершенно верно, — согласился зычный баритон, который, как определили земляне, исходил из большого, орхидееподобного цветка, растущего среди листвы примерно в двадцати футах от них, над головами дипломатов.

— Да, Репфлю действительно занимал маленький мирок, но он был вполне им доволен. Он был очень дружелюбным до той поры, пока у него не возникли трудности, когда он собрался улетать.

— А какого рода трудности? — поинтересовался Маньян.

— Ах, кажется, он был расстроен, что его корабль не может функционировать. Я как мог утешал его, читал ему стихи, рассказывал истории, пел веселые песни…

— Откуда вы узнали их? — резко спросил Маньян. — Как я понял, он был здесь первым землянином.

— От него, конечно.

— Господи, представляю, как этот цветок бесконечно повторяет тебя самого, — тихо прошептал Маньян Ретиф.

— Как случилось, что Репфлю потерпел здесь аварию?

— Вовсе нет. Он очень хорошо приземлился.

— Тогда почему же он не смог улететь отсюда?

Маньян с тревогой посмотрел на Ретифа.

— Он говорил что-то насчет каких-то ограждений и силовых полей, — туманно объяснил голос, — но не будем вспоминать прошлое. Настоящее так прекрасно. Небеса… Такой активности тут не было начиная с последнего ледникового периода.

— Ретиф, тут что-то нечисто, во всей этой ситуации, — пробормотал Маньян на ухо Ретифу. — Я что-то не слишком доверяю этому болтливому растению. Герби сказал, что он всего один на планете, а здесь есть еще одно говорящее растение.

— Да, это совершенно верно, — ответил голос над ними. — Но почему вы не верите мне?

— Будьте добры, воздержитесь от подслушивания, — холодно сказал Маньян. — Это наш персональный разговор.

— Вы так же персонально сравнили мой мозг с картофельным? — орхидея спросила об этом с некоторой прохладцей в голосе.

— Боже, не обращайте внимания на эти безответственные разговоры! — сердито ответил Маньян. — Могу же я употребить какой-нибудь эпитет? — он прижал губы к уху Ретифа: — Это растение превосходит все, с чем я сталкивался раньше даже на дипломатических приемах.

— Позвольте мне, — сказал голос с высоты. — Вы, кажется, сказали что-то о так называемых посадочных площадках. Я бы хотел узнать об этом побольше.

— Я думаю, Репфлю тебе об этом уже все рассказал, — окрысился Маньян.

— Если бы я знал, что он такой болтун, я бы никогда не доверился ему. Пойдемте, Ретиф, пойдемте подольше, найдем где-нибудь место для нашей тайной беседы.

— Что до этого, мистер Маньян… — начал было Ретиф.

— Не здесь, — прервал его Маньян. Он отвел Ретифа примерно на сотню футов в сторону и остановился под раскидистым деревом.

— Кажется, я дискредитирован этим Герби, — сказал он уголком рта. — Я вижу сейчас, что этот болтун, кроме того, весьма сомнительной честности, единственный представитель своей расы. Я думаю, здесь каждый куст имеет свой болтливый язык.

— Вполне возможно, — согласился Ретиф.

— И поэтому сейчас, — продолжал Маньян, — нам нужно найти достаточно честно выглядящее растение, и решить проблему снова, давая ему понять наши чистые и благородные намерения. Затем, когда мы войдем к нему в доверие, мы сможем определить путь, следуя по которому, можно получить преимущество. Ну, как? Звучит?

— Замечательно, — согласился Ретиф.

— Извините меня…

Маньян подпрыгнул на целый фут, когда это пропищал слабенький голосок над его ухом.

— Что означает «честность» в этом контексте?

— Очень немногое, — ответил Ретиф соцветию маленьких бутончиков наверху, почти невидимому среди беспорядочной листвы дерева.

— Есть здесь хоть где-нибудь возможность поговорить с глазу на глаз?

— с страданием в голосе произнес Маньян.

— Боюсь, что нет, — ответил тоненький голосок. — Как я уже сказал вам раньше, я ничего не упускаю.

— Раньше… — ошарашенно повторил Маньян. — Но мы с вами раньше не встречались, — его лицо налилось кровью.

— Я не понимаю, мистер. Я — Герби. Вы меня знаете.

— Ерунда. Герби — это тот, маленький парень, растущий в миле отсюда.

— Конечно, я расту везде, постоянно, и весь этот остров мой. Ну, почему бы мне не разделить его с несколькими моими друзьями?

— Чушь какая-то! — сплюнул Маньян. — Я не могу себе представить картофель, способный к разумной деятельности!

— Герби говорит правду, — сказал Ретиф. — Он и есть одно-единственное растение, одно. Он все: все растения, деревья, трава, цветы — все! Подобно дереву баньяна.

Он внимательно осмотрел соцветие.

— Здесь есть мембраны, которые служат для приема и воспроизведения звуков. Очень остроумное создание со стороны матери-природы.

— Но в этом случае они… или оно…

— ОН, — подсказал Ретиф.

— Он подслушивает каждое слово, которое было сказано нами с момента приземления…

Маньян прямо обратился к цветку:

— Герби, вы знаете, что мы, несчастные, потерпевшие аварию дипломаты и попали сюда в результате несчастного случая…

— Я думаю, что Шилф и другой — О'Киек были в ответе за это, — поправил Герби. — Мне кажется, что они очень разговорчивые ребята. Мне бы хотелось, чтобы они убавили свои голоса.

— Как? А разве вы уже осведомлены о злобных намереньях этих тварей по отношению ко мне и Ретифу?

— О, да, — ответил Герби. — Кажется, они ссорятся. Ох, какой язык!

— Да, я сейчас сказал… — начал было Маньян и остановился. — Что значит, «какой язык»?

— Я отношу это к главнокомандующему Шилфу, — объяснил Герби. — По правде говоря, генерал О'Киек также не может сдержать себя в руках. Мой словарный запас быстро увеличивается.

— Вы сейчас говорите так, как будто вы их сейчас слышите, — удивленно пробормотал Маньян.

— Да, я на их полосе радиопереговоров. Но вы ведь не имеете радио, не правда ли?

— Что?

— Но если он имеет орган, определяющий звуки, — сказал Ретиф, — то почему бы ему не иметь органа, улавливающего короткие волны?

— Ну, это просто замечательно, — заявил Маньян. — А короткие волны… было бы просто прекрасно, если бы он умел их посылать так же хорошо, как и улавливать.

— Ну… я могу и передавать их, если в этом только есть какой-то смысл.

— Ретиф, мы спасены! — вскричал Маньян. — Герби, сейчас же передавайте следующее послание. Значит так: Специальный Приоритет — Зет — МАТ — ДКЗ — сектор…

— О, извините меня, мистер, — прервал его Герби. — Я не могу этого передать.

— Но почему?

— Потому что прилетит шумный корабль и заберет вас отсюда.

— О, я на это надеюсь.

— Я же ожидал две сотни лет того, с кем можно будет поговорить, — сказал Герби дрогнувшим голосом. — А вы собираетесь покинуть меня. Я не могу этого допустить ни в коем случае…

— Но СОС — это единственная надежда! — закричал Маньян. — Почему вы не хотите помочь нам?

— Пожалуйста, успокойтесь, мистер. Посмотрите на Ретифа, он же не устраивает никаких сцен. Успокойте себя тем фактом, что вы проведете всю оставшуюся часть жизни здесь, и мы очень хорошо поговорим с вами, как и с Ретифом. Примерно так же, как некоторое время назад.

— До конца нашей жизни?! — ошарашенно прокричал Маньян. — Но это же сумасшествие! Мы не можем остаться здесь на пятьдесят лет! Скажите ему, Ретиф!

— Конечно нет, если только Шилф не найдет нас.

— Я только что хотел сказать, — начал Герби. — Они будут здесь с минуты на минуту.

Его тоненький голосок утонул в нарастающем рокоте, который быстро перерос в ужасный грохот. Веретенообразный, с акулоподобными чертами корабль, а за ним и другие такие же корабли проследовали один за другим. Ударные звуковые волны обрушились на землю, взбудоражив тихие воды озера. Верхушки деревьев дрогнули, когда пролетела вторая эскадрилья на низкой высоте и скрылась из глаз.

— Вы видите, — сказал Герби несколько прерывисто. — Компания из двух

— куда ни шло, но целая толпа — это слишком много…

Ретиф повернул верньер настройки приемника, висевшего на его поясе.

— Определим нашу жертву, — раздался в динамике голос Шилфа. — Если вы зайдете с южной стороны острова, генерал, мы возьмем их в клещи, когда я зайду с северной.

— Похоже, что они засекли нас, — сказал Ретиф. — Возможно, Шилф имеет более совершенные оптические инфракрасные датчики, чем я предполагал.

Вдалеке вспыхнуло солнце. Там, по-видимому, приземлились космические корабли враждующих флотов.

— Да, наверняка мы будем окружены, — задумчиво сказал Ретиф.

— Но что же нам делать? — пискнул Маньян. — Мы не можем оставаться здесь!

— О! — воскликнул Герби. — Ах! Ох!…

— Что случилось?! — вскричал Маньян, испуганно озираясь.

— Ох, как это больно! — дрожащим голосом запищал Герби.

— Это посадочные двигатели. — Ретиф определил направление столбов дыма по компасу. — Гроуси все еще используют старомодные реактивные двигатели для маневров в космосе. Должно быть, они вас сильно обожгли, Герби?

Маньян вздохнул.

— Вы видите, какие они негодяи на самом деле? — с негодованием сказал он. — Почему же, Герби, вы не хотите помочь нам?

— И таким образом получить ожоги третьей степени еще и от ваших друзей, когда они прибудут? Ну, благодарю покорно, это вне всяких вопросов… моторы.

— Вертолеты, — сказал Ретиф. — Эти ребята время зря не тратят…

Из укрытия они видели приближение маленького скоростного вертолета, который словно стрекоза повис над озером в двухстах футах над его поверхностью.

— Внимание, земные шпионы! — многократно усиленный голос рокотал из динамиков с высоты. — Немедленно сдавайтесь нам, или ваши страдания будут ужасны!

— Герби, если эти варвары поймают нас, наша помощь вам, как собеседников, будет окончательно прервана, — быстро сказал Маньян.

— Вы окружены! — прорычал голос. — Немедленно выходите без оружия!

— Может быть, нам удастся спрятаться где-нибудь в зарослях? — Маньян вопросительно посмотрел на Ретифа. — Может быть, Герби укажет нам какое-нибудь укрытие? И мы там переждем, пока не прибудет помощь?

Вертолет приблизился.

— Тридцать секунд, — пророкотали динамики. — Если к концу этого срока вы не сдадитесь на милость гроуси, весь остров будет сожжен!

— Сжечь нас живьем! — ахнул Маньян. — Они не посмеют!

— Ретиф, мистер, — сказал обеспокоенные Герби. — Что это значит?

— Я боюсь, Герби, — сказал Ретиф, — что… Но нет, вы не должны волноваться. Мы не допустим этого. Пойдемте, мистер Маньян.

Маньян с трудом сглотнул.

— Ну, что же, я думаю, комфортабельная тюрьма более предпочтительна, чем горячая сковородка, — сказал он петушиным голосом.

И они вышли из тени на освещенную площадку…