Мир, затерянный во времени

Глава восьмая ПЕРЕД ТРОНОМ ЧЕРЕПОВ

Алара не знала, сколько часов или дней она провела в сыром и мрачном подземелье Шам Нар Чан в столице Орд.

Однако она не пала духом. Ни жажда, ни голод не испугали ее. Когда ее одолевала слабость, Алара ложилась на отвратительную грязную скамью, но сны ее то и дело превращались в жуткие кошмары. Тогда она просыпалась и вновь с отвращением оглядывала свою мерзкую темницу.

Принцесса старалась провести эти ужасные часы как можно достойнее. Грязной водой из бадьи в углу камеры и кусками материи, которые она оторвала от своей изодранной одежды, Алара постаралась хоть как-то помыться, а также смыла грязь со скамьи, служившей ей кроватью. Как могла, она привела в порядок свои растрепанные волосы и изрядно попорченную одежду, постаравшись придать себе более или менее приличный вид.

Чтобы скоротать время, принцесса начала заниматься в камере упражнениями, чтобы потом просто проваливаться в сон и спать крепко и долго. Еще часть времени она проводила, думая о прежних днях, проведенных во дворце Халсадона, она вспоминала госпожу Парселлу и ее пустую болтовню; улыбалась при воспоминании о старом добром и немного мрачном Элидуре, гадала, каково ему сейчас там одному, среди напыщенных пустоголовых аристократов, с грустью думала о своем старом больном дедушке и о глупцах к мошенниках, вьющихся возле него.

Но чаще всего ее мысли возвращались к воину-гиганту с Варварских Островов. Алара вспоминала его мужественный облик, но главное, думала о том, как силен духом этот загадочный варвар. Она как будто вновь видела перед собой его жесткое, бесстрастное лицо. «Он – человек-лев», – думала Алара, вспоминая его буйную рыжую шевелюру. И всегда, когда ее мысли возвращались к Саргону, она испытывала странную боль, какое-то опустошение, грусть и чувство утраты. Алара еще никогда не испытывала подобного чувства, а именно – волнующего чувства любви женщины к сильному и смелому мужчине. Но она еще не понимала, что это любовь. Ей казалось, что она испытывает лишь чувство сожаления и грусти оттого, что потеряла надежного и верного друга – ведь Алара видела гибель Саргона.

Она часто мысленно обращалась с мольбами к могущественному Аздириму, охраняющему мир, хотя раньше ни когда не была особенно набожной и редко посещала помпезные богослужения, которые проводил Калассафер – главный священнослужитель при дворе. Правда, принцесса часто мо лилась Аздиру Астолону, господину Семи Лун и отцу богов, и Зао, королю Судьбы, я мудрой Матери Дароссе, покровительнице урожая, но с особенной страстью она обращалась к основателю ее древнего королевского рода Аздиру Эанджану, покровителю воинов.

Девушка молилась, хотя раньше часто слышала, что боги уже стали старыми и утратили силу. Возможно, они не слышали никого, и уж тем более не слышали Алару, находящуюся в глубинах подземелья Черного Города. А если даже и слышали, то просто ничего не могли сделать ни для нее, ни для империи.

И вот Алару разбудил звук открываемой двери. С трудом придя в себя после тяжелого, полного кошмаров сна, она увидела стражников, вошедших в ее мрачную камеру. Они грубо приказали ей выходить и следовать за ними. В глубине души принцесса порадовалась, что среди стражников не оказалось жирного Оола Шанга. Алара испытывала непреодолимое отвращение к мастеру пыток и внутренне содрогалась, представляя себе, как он прикасается к ее телу. Принцесса боялась, что в любой момент в ее камеру войдет именно он и с вожделением набросится на нее – ведь она целиком находилась в его власти, – но за все время заточения Оол Шанг ни разу не появился возле нее, ни когда она бодрствовала, ни когда спала. Вероятно, приказ сверху запрещал ему трогать пленницу. Этого Алара точно не знала, но в любом случае была благодарна судьбе за то, что до сих пор не попала в лапы жирного похотливого садиста.

Стражники повели принцессу по дворцу, пока наконец она не оказалась перед медной дверью, за которой находился темный зал, где на троне восседал сам главный предводитель Черных Орд. На этот раз Алара уже не боялась жутких, рогатых ухмыляющихся черепов с горящими глазами. После всех испытаний и ужасов, которые она пережила в подземе лье, остальное ей стало казаться пустыми страхами.

В этот день у медной двери стояли два других часовых. Один, весьма свирепого вида, косматый и грязный, в еще более грязных шкурах, держал в руках щит с изображением дракона. Его украшенный перекрещенными перьями шлем и символы племени на бронзовом копье дали понять Аларе, что это не кто иной, как главный военачальник и правая рука предводителя Шондар Красный Ястреб.

Второй, еще совсем молодой и темноволосый воин, был его сын Гарзанга, второй человек в Орде. Принцесса знала, что именно орда Богазкоя первой принесла присягу верности Черному Шадразару, когда он только появился на земле, явившись из туманов Замерзшего моря, как зловещая тень своего отца – Черного Бога. Подчинив себе орду, Шадразар заставил дикарей следовать за ним повсюду, и с тех пор они и их потомки продолжали служить ему все кровавые и ужасные века его жизни.

Шондар и Гарзанга распахнули перед Аларой дверь с черепами, и она вошла в огромный зал, сводчатый крестообразный потолок которого терялся во мраке. Вокруг возвышался лес черных мраморных колонн, поддерживавших невидимый купол. Алара стояла, с трепетом оглядываясь.

Пол темного зала представлял собой огромное зеркало, в котором принцесса увидела собственное слабое отражение, перевернутое с ног на голову. Цель и назначение такого зеркала стали ясны, когда Алара заметила безобразных крылатых монстров, порхавших высоко над блестящим полом. Множество демонов и дьяволов кружили там по приказанию своего хозяина, Сына Хаоса. Во мраке под потолком этих чудищ трудно было разглядеть.

Принцесса двигалась вперед, шаг за шагом, одна в полумраке огромного зала, стараясь не думать о существах, издающих писклявые и мяукающие звуки, летающих где-то в темноте у нее над головой. Хотя ей все время казалось, что вот-вот – и невидимые когти вопьются в ее одежду и волосы. Холодное и зловонное дыхание кошмарных чудовищ из глубин необъятной темной бездны обжигало Аларе лицо. Тем не менее летучие демоны так и не напали на принцессу. Они продолжали кружить в полумраке зала, и принцесса шла пока безо всяких царапин или ран.

В дальнем конце зала, где ряды черных колонн замыкались в круг, возвышался огромный троп, который сначала показался Аларе выточенным из кости и украшенным резь бой. Но, подойдя поближе, она с содроганием поняла, что это не кость и не резьба, а человеческие черепа, жутко оскаленные, с пустыми глазницами, внутри которых гнездились и шевелились странные тени. Черепа сотни мужчин и женщин, нет, целой тысячи убитых служили материалом для тропа, на котором восседал Шадразар во всем своем ужас ном и мрачном великолепии.

Алара взглянула на него снизу вверх. Сын Хаоса молчал, размышляя о чем-то и лениво лаская огромной рукой шипящую ярко-алую гадюку с золотистыми глазами. Принцесса стояла перед живым воплощением Ужаса, но, как ни странно, не испытывала страха. Скорее, она рассматривала массивную темную фигуру с любопытством.

Он действительно сын бога, и его отец – Хаос на конец решила Алара. Шадразар обладал всеми признаками сверхъестественного существа. Ростом он в три раза превосходил обычного смертного человека, его массивные ноги напоминали каменные колонны. На нем не было никакой одежды, его тело прикрывали лишь сверкающие и переливающиеся в мерцающем свете и колеблющихся тенях совершенно невероятные доспехи то ли из чистого льда, то ли из стекла, то ли из какого-то странного кристаллического вещества, внутри которого то вспыхивали, то угасали слабые огни. С массивных плеч свисала длинная темная мантия. И все же, не смотря на внушительные формы Шадразара, Алара не заметила в нем какой-то сверхчеловеческой мужественности, Пожалуй, разве что только в чертах лица.

Лицо Сына Бога было красивым, но как будто замороженным. В то же время в нем читалась и гордость, и страсть, и еще какое-то чувство, которому принцесса не могла бы дать названия. Алара отметила также и одиночество, и темную злую мудрость повелителя Орд. Довершали облик Шадразара кривые, причудливо изогнутые черные рога, Которые росли прямо изо лба. Они торчали из-под пышной, поблескивающей искрами черной шевелюры. Принцесса не могла увидеть только его глаза – они глубоко утопали под густыми сатанинскими бровями. Они напоминали две темные глубокие ямы.

От Сына Хаоса исходили потоки холода, напоминавшие дыхание ледяной горы. Алара оторвала взгляд от его лица и заметила, что у Сына Бога нет гениталий – лишь гладкая плоть между массивными ногами. Дьявол не имеет пола.

Принцесса вновь подняла глаза и увидела, что на широком плече Шадразара появилось какое-то темное существо, рассмотреть которое она не смогла. Тварь стала что-то нашептывать в ухо дьявольскому исполину. Тот не шевелился и молча слушал.

На бедре повелителя Орд в прозрачных ледяных ножнах висел огромный черный меч. Искры голубого огня шипели и щелкали, проскакивая по извивающемуся, словно живому клинку.

Таков был Сын Хаоса.

Наконец раздался его голос, оказавшийся совсем не таким, как представляла Алара. Он звучал мягко и спокойно, холодно и четко. В нем звучала какая-то нечеловеческая сладость. Голос дьявола напоминал холодную кристаллическую музыку, сладкую, соблазнительную и убаюкивающую.

– Госпожа, – мягко произнес Шадразар. – Я бы хотел, чтобы вы поняли, что я не являюсь вашим врагом. Я не воюю против женщин. Вы ничто, и более чем ничто для меня.

На его холодном красивом лице появилась улыбка. Такая невероятная власть исходила от Сына Хаоса и так завораживающе звучал его мягкий сладкий голос, что Алара поверила его словам. Она смотрела на него снизу вверх и не знала, что ответить. А Шадразар смотрел на нее сверху вниз и улыбался, играя с маленькой алой гадюкой, которая извивалась и шипела под его рукой. Вдруг змея вырвалась и стремительно бросилась на своего хозяина, но он сжал ее пальцами и спокойно, без всякого гнева, почти ласково, с хрустом раздавил, а затем отбросил в сторону мертвую тварь.

– Госпожа, вы всего лишь символ. На вас лежит право наследования Сияющего Трона. Мои послы тщетно пытались купить ключи к Аркантиру в обмен на вашу жизнь, но Чойс оказался упрямцем. На его взгляд, жизни тысяч людей, которые живут в Священном Городе, стоят больше, чем жизнь какой-то девушки, будь она даже королевской крови. Но что бы вы не думали о нем, как о предателе и негодяе, я скажу вам, что его лицо побледнело, а в глазах блестели слезы, когда он принял это решение.

Алара почувствовала внезапный подъем духа. Больше все го она боялась, что Чойс сдаст цитадель в обмен на ее жизнь. Хвала Аздириму, что он принял другое решение и цитадель все еще держится! Сердце ее отчаянно забилось, она представила себе великого графа-воина и поняла, какую ужасную душевную боль должно было вызвать у него это решение. Всю свою жизнь он трудился, воевал и боролся за то, чтобы объединить и сохранить остатки некогда великой империи. Принцесса знала о его великой любви и почтении к ее роду и лично к ней. Она часто думала, что когда ей придется положить своего дедушку отдыхать вместе с его предками на Острове Гробниц и она взойдет на трон отцов, то не сможет выбрать себе лучшего супруга, чем Чойс из долин. Между собой они более или менее все согласовали, но без признаний в любви и обмена клятвами. Они не любили друг друга так, как должны бы любить друг друга муж и жена, но в эти тревожные дни империя нуждалась в сильной мужской руке. Поэтому сейчас Алара хорошо осознавала, какую душевную боль должен испытать верный граф, прежде чем решиться отдать ее на растерзание врагам, пытаясь спасти тем самым жизни тысяч беззащитных людей. Но он сделал свой выбор и остался защищать цитадель. Глаза принцессы наполнились слезами, но она взяла себя в руки и улыбнулась.

– Я и не могла бы ожидать ничего другого от Чойса, чье мужество и верность империи никогда еще не подвергались такому испытанию, – смело объявила она. – Ну, а как тогда относительно моей персоны? Поскольку моя ценность для вас определялась лишь как товар для торговли, не отпустите ли вы меня? Я бы хотела присоединиться к моим друзьям в цитадели, чтобы сражаться вместе с ними и вместе погибнуть…

Шадразар без всякой насмешки снова улыбнулся. В его улыбке даже появился какой-то намек на эмоции, что-то вроде зависти. А когда он заговорил, в его голосе прозвучала печаль.

– Я не понимаю это странное чувство, которое называют верностью, – задумчиво произнес он. – Это единственное оружие, которым вы, ничтожные смертные, обладаете, и которое мне недоступно. Почему Чойс не пожелал спасти вас от лютой смерти и не захотел спастись сам, отказавшись от сражения?

Девушка рассмеялась. Как ни странно, почему-то даже здесь, в присутствии Воплощенного Ужаса, она не испытывала ни малейшего страха, а только глубокое отвращение. Любой нормальный человек ощутил бы темные холодные по токи, которые исходили от Сына Бога, и содрогнулся бы. Но Алара не боялась его.

Как можете вы надеяться понять, что такое верность, чувство, сплотившее людей перед лицом опасности? – усмехнулась принцесса. Не показалось ли ей, что на его холодном, неестественно красивом лице появился след грусти?

– Это тайна, которая ускользает от моего понимания, – мягко объявил Сын Бога. – Тем не менее я невысоко ценю подобные вещи. И, как вы догадались, моя госпожа, вы больше не имеете для меня никакой ценности – разве что как символ.

Алара почувствовала прикосновение холода. Она и не надеялась избежать смерти в этом городе бесконечной ночи, но в какой-то момент ей показалось, что такой шанс есть.

– Мои воины возликуют в сердце, когда увидят, как последняя наследница империи взойдет на костер, – сладко проговорил он. – Затем от места жертвоприношения они поскачут на штурм цитадели. Ваша смерть будет быстрой, и вслед за вами умрет ваша империя. Увы, я не могу позволить вернуться вам к вашим храбрецам и участвовать в Последней Битве. Но вас может успокоить то, что их смерть последует сразу вскоре после вашей, и их храбрые, но глупые души составят вам компанию на пути в рай.

Темные фигуры выступили из полумрака, и Алара почувствовала, как стражники схватили ее за руки.

– Отведите ее к черному алтарю моего отца Хаоса. И велите господину Кангу готовить войска Джахангира для сражения. Поскольку именно люди господина Канга схватили эту девушку, я предоставляю ему в знак моей милости право сражаться на переднем фронте. Они могут руководить тремя Ордами при взятии Аркантира… Уведите ее.

Когда стражники уводили Алару из зала, она оглянулась, посмотрела на мощную фигуру Шадразара, который о чем-то размышлял в одиночестве в темноте – его нечеловечески красивое лицо стало мрачным. Огромной рукой он задумчиво поглаживал ледяные ножны, сквозь которые просвечивал огромный неземной меч, по клинку которого пробегали голубые искры.

И по-прежнему на его широком плече сидело странное темное существо, все время что-то нашептывающее на ухо Сыну Хаоса.

Стражники вывели Алару на открытый воздух, под черные небеса и повели по аллее…