Мир в огне

Пламя одиннадцатое Ветер и сталь

Необычное письмо императора и поездка во дворец остальных членов семьи Хаттан и гостей вроде бы не коснулись. Жизнь текла своим чередом. Ислуин и Рэган засели в библиотеке за справочниками по географии и экономики Империи и Северных королевств. Леди Хаттан в личном кабинете на втором этаже занялась немалым хозяйством особняка. А поскольку на днях женщина неудачно потянула ногу и лишний раз старалась её не тревожить, в поиске того или иного документа в шкафах и с пересылкой указаний ей помогали Кайристина, Родерик и Оуэн. Лейтис и Мирна занятие, чтобы заглушить беспокойство, придумать так и не смогли. Поэтому сначала девушки сидели у Лейтис и болтали о пустяках, дальше отправились к матери Мирны. Лучше уж слушать скучные отчёты о закупке угля на следующий месяц и почём обойдётся партия овощей для кухни, чем маяться ожиданием. Когда по окнам побежали багряные отблески червонного золота закатного солнца, к ним присоединились и эльфы… С тем же вопросом: не прибыл ли гонец? Но никаких вестей Харелт и Малколм так и не передали, а хозяйственные дела закончились. Ложиться же спать в неизвестности никто не захотел.

Какое-то время удалось убить за поздним ужином и светской беседой, но вскоре опять повисла давящая тишина. Как внезапно магистру пришла в голову идея.

— А не перейти ли нам в Морскую комнату? Там и сидеть веселее. А ещё, может кто-то сыграет против меня партию-другую?

«Да» посыпалось сразу со всех сторон. Действительно, сидеть в уютной комнате, где стены расписаны морскими пейзажами, а потолок изображает небо, куда приятнее, чем посреди строгого официоза кабинета или малой столовой. Но самое главное достоинство именно этой комнаты — стоявшая в ней большая доска для «кораблей».

Ислуин познакомился с придуманной на Бадахосе игрой уже здесь — на его родине такой забавы не знали. И сразу же стал её страстным поклонником. Магистра буквально заворожило это отражение жизни. Когда, следуя выброшенному на игральных костях ветру, по клеткам доски ходят галеры и фрегаты, когда, повинуясь воле полководцев, в сражениях за вражескую столицу сходятся флотилии и легионы.

Принц был с игрой незнаком, другие играли в неё слабо. Зато оказалось, что мама Харелта тоже влюблена в «корабли» и с удовольствием готова принять вызов. Поэтому весь оставшийся вечер они провели за доской. Остальные уселись болельщиками и зрителями, споря и обсуждая тот или иной ход. Причём предпочтения разделились самым неожиданным образом: Рэган и Лейтис болели за леди Хаттан, а Родерик, Мирна и Оуэн — за магистра.

Ислуин как раз раздумывал, стоит ли ему рискнуть. Попробовать своими фрегатами перекрыть пролив и выгрузить фишки легиона на вражеский императорский остров? Это обещало победу всего за несколько ходов. Но если противник несколько раундов удачно выбросит ветер, фрегаты попадут в клещи, а десант окажется отрезанным…

Внезапно в комнату вошёл слуга и что-то зашептал хозяйке на ухо. Леди Хаттан удивлённо подняла бровь, кивнула и попросила брата Лейтис:

— Родерик, будьте добры, встретьте у ворот нашего гостя и проводите в Жёлтую гостиную. Мы с мастером Рэганом сейчас подойдём.

После чего пояснила остальным.

— Приехал дан Стафа. Говорит со срочными вестями от мужа.

Принц и Ислуин переглянулись. Перед отъездом лорд Малколм, едва что-то прояснится, обещал прислать гонца. Но почему так поздно? Почему именно Стафа, а не Харелт или кто-то из родни? Быстрый вопрошающий взгляд на хозяйку… Женщина в ответ только пожала плечами: хотя в хитросплетениях столичных интриг она и разбиралась лучше остальных, почему прислали одного из любимчиков императора, тоже не понимает.

Кайристина отправилась вместе с хозяйкой помочь той спуститься. Но всё равно на одном из лестничных пролётов женщина помянула сквозь зубы ночных демонов. Если бы прислали кого другого… Его можно бы принять в кабинете на втором этаже. А то и вообще пригласить в Морскую комнату. Но Стафа был из тех, кто с возрастом всё строже обращает внимание на формальности, на внешнюю сторону официальных взаимоотношений. И так как близким знакомым семьи Хаттан старик никогда не был, приглашение в личные апартаменты он воспримет как оскорбление.

Вот только это были аргументы для ума, а нога всё равно протестовала с каждой новой ступенькой. Идущие следом Рэган и Ислуин, которого принц пригласил с собой, только сочувственно кивали. Травма слишком незначительная, а возраст уже не тот вмешиваться в организм из-за пустяков. Леди Хаттан же чувствовала, как от искренних, но не вовремя соболезнований, у неё росло раздражение. И на Стафу в первую очередь.

В Жёлтую гостиную Ислуин вошёл последним, пропустив перед собой Миру и Лейтис: оставаться наверху в беспокойном одиночестве девушки отказались. Поэтому место магистру досталось возле двери со стороны коридора на улицу. К тому же поселившись в особняке, менять внешность Ислуин перестал, ограничившись иллюзиями. И обоняние было не приглушено, Родерика вместе с гостями он почуял первым… Своим ощущениям магистр не поверил. Ну неоткуда в Турнейге было взяться запахам свежей крови и убийства!

Долго гадать не пришлось. В сопровождении Родерика и незнакомого парня в ливрее императорской прислуги вошёл дан Стафа. Едва старик заметил хозяйку дома, как на одном дыхании выпалил:

— Леди! Во дворце мятеж. Император убит, я и Харелт имеем доказательства, что сын леди Кенины — бастард, а не ребёнок императора. Остальные остались прикрывать наше бегство. Харелт выбран новым наследником вместо Доннахи. Он укрылся у Сберегающих, а вам просил передать, чтобы вы немедленно уходили из города.

Дальше старика словно покинул остаток сил, он пошатнулся и если бы не успевший его подхватить Родерик, упал на пол.

Магистр на этих словах замер, ошеломлённый. Всего несколько дней назад Раттрей, который с чего-то увидел в Ислуине коллегу при принце Рэгане, пригласил его обсудить возможное поведение Чистых братьев, когда просочится информация о союзе с эльфами. Ни в одном варианте про мятеж не было и речи! Магистр перехватил растерянный взгляд принца Рэгана и покачал головой. Нет, ничего подобного даже не предполагалось.

Леди Хаттан восприняла новость о гибели брата и мужа внешне спокойно… Только по тому, как женщина с такой силой сжала плечо Криси, что девочка аж дёрнулась от боли, можно было догадаться о творившемся на душе. Команды последовали незамедлительно.

— Всем на сборы пятнадцать минут, потом уходим. Кто не хочет бежать с нами, прячетесь в городе. Рэган, Лейтис как невеста Харелта и дан Стафа станут главными целями мятежников. Будете их охранять. Ислуин, Родерик. Берёте всех семерых охранников. Вы должны захватить северо-восточные ворота. Ислуин. Вы лучший среди нас всадник. Как только захватят ворота, скачите в поместье Мореев. Скажете, мы будем прорываться к ним. Там ждут легионеры Доннахи, пусть спешат на помощь. Оуэн, пошли кого-нибудь предупредить Раттреев, Арденкейплов и остальных. Они наверняка следующие в списках мятежников.

Приказы будто разрушили всеобщее оцепенение. Несколько мгновений Ислуин ещё стоял, затем бросил короткое:

— Понял!

И кинулся вслед за Родериком к коням.

Ночной город спал. Поэтому отряд всадников, который не стесняясь мчался по тихим улицам, сопровождал лай собак, хлопанье ставен и ругань разбуженных жителей да проклятия редких ночных сторожей, уворачивавшихся из-под копыт. Недалеко от цели всадники остановились, вслушиваясь в хрустальную безмятежность небольшой площади перед воротами. После чего Ислуин спешился, жестом попросил его обождать, а сам беззвучным куском полуночи скользнул вперёд. Охрана нападения, тем более изнутри, не ждала. Поэтому даже дверь караулки внизу башни, вопреки уставу, оставалась открытой, разрезая бархат темноты жёлтой полоской света, обрамлённой причудливыми тенями.

Вот одна из теней внезапно ожила, загородила вход и скользнула внутрь. Когда через несколько минут Ислуин призывно замахал в проёме рукой, всё было кончено. Четверо внизу и дозорный наверху были мертвы. Родерик и остальные тут же кинулись отпирать ворота. Магистр на несколько мгновений позволил себе задержаться. Возможно, эти пятеро были вообще не связаны с мятежниками. Может, даже, если им объяснить — примкнули бы к Родерику и его людям. Только расспрашивать и объяснять не было времени. Ислуин помотал головой, отгоняя мысли, и поспешил на помощь товарищам. У гражданской войны свои людоедские законы. И как ни противно, выбор поступить «плохо» или «неправильно» придётся делать ещё не раз и не два.

С воротами разобрались быстро. Слишком давно враг последний раз подступал к столице хотя бы на день пути. Поэтому мост через ров теперь поднимали раз в несколько месяцев, проверить, не заржавели ли цепи. И тут же опускали обратно. Да и вплетать в материал створок защиту от всяких малораспространённых магических школ вроде Жизни прижимистый магистрат Турнейга пожадничал. Поставить во время осады пару магов защищать ворота куда дешевле, чем ежегодно тратиться на обновление заклятий… Зато теперь заставить проржаветь петли и механизмы, заклинить ворота и решётки в открытом положении стало делом нескольких минут. Вскоре, оставив Родерика с товарищами дожидаться остальных беглецов, конь Ислуина стрелой мчался к поместью Мореев.

С этой стороны города посадов не было, весь пригород состоял из разбросанных по округе усадеб и поместий. Поэтому начинающийся от ворот тракт ночью был пустынен: оптовые поставщики не спешили привезти к рассвету товар со складов в городские лавки и магазины, не было деловой суеты мусорщиков, дворников и остальных, кто начинал свой труд только когда люди исчезали с шумных городских улиц. Наоборот, здесь словно сама природа решила презрительно продемонстрировать, что ей нет дела до человеческой суеты и страстей. Едва исчезли городские огни, и путника обернуло густое покрывало темени, как вокруг сразу же зашумели своей деловой суетой ночные птицы и летучие мыши, запели, застрекотали и запиликали насекомые. А когда через километр Ислуин свернул с главного тракта в сторону поместья, ощущение пустоты, одиночества и ничтожества перед лицом Вечности природы стало ещё сильнее. Дорога теперь шла лесом, ветви складывались в причудливую арку, пронизанную светом только вставшей луны, воздух заполняли ароматы цветов, а птицы и цикады принялись переговариваться ещё шумнее и беззаботнее.

Леса рядом с поместьями скорее представляли собой ухоженные парки, да и дорога была хорошо вычищена и наезжена. Для опытного всадника, особенно с повязкой Истинного зрения, быстрая скачка не представляла сложности… Поэтому Ислуин почувствовал, как мысль, которая пришла в голову при первых словах Стафы, и которую он старательно гнал прочь все это время, упорно возвращается. Неужели всё напрасно и мир обречён? Опять всё повторяется. Опять до нашествия остались считанные месяцы, и опять среди тех, кто может его остановить, начались раздоры. Только в прошлый раз это были эльфы, а теперь люди — так невелика разница.

Поместье Мореев ограду имело чисто символическую: поперёк дороги решётчатые ворота высотой метра полтора, да убегающий в обе стороны от них простенький забор не выше метра, безо всяких гвоздей и битого стекла наверху. И дело было не только в репутации семьи — охрану Мореи всегда набирали из бывших наёмников и легионеров, а вся прислуга от повара до конюха имела при себе оружие и была обучена им владеть. Парк вокруг дома и плодовые деревья завзятые лошадники Мореи ценностью не считали, ограничившись лишь следящим магическим контуром по ограде. А вот конюшни и выпасы лошадей не в пример остальному поместью охранялись куда тщательней.

Ислуину всё это оказалось на руку. Не тратя времени на ожидание и объяснения с разбуженным привратником, магистр снёс запертую на ночь решётку ударом воздуха и помчался дальше. Вторжение, естественно, не останется незамеченным. Но расчёт магистра был прост: всадника, который, пробравшись внутрь поместья, не постарался спрятаться, а поспешил прямо к главной усадьбе, не будут хватать сразу. Его хотя бы выслушают.

Рассуждения оказались верны. У крыльца необычного гостя ждали не только ярко разожжённые огни и трое охранников, но и кто-то из начальства. Магистр, не обращая внимания на осторожные и осуждающие взгляды — лошадь по дороге в поместье он почти загнал — сунул под нос старшему стражу перстень с гербом Хаттанов и торопливо произнёс:

— Быстрее. Лорда Морея и легата Тевиша. Срочная весть от лорда Малколма и генерала Доннахи.

Чьё имя произвело большее впечатление, осталось неясно. Но уже через несколько минут на крыльце появились не только легат и лорд, но и Дугал.

— Дан Ивар? Что…

Увидев хозяев, Ислуин вежливо, но резко поклонился, и, стараясь не сбиться от волнения, торопливо сказал:

— В Турнейге мятеж. Император убит, начались уличные бои. Сохранившие верность будут пробиваться к вам в поместье. Северо-восточные ворота ещё держатся. Но у Хаттанов слишком мало людей. Дорога каждая минута.

Мёртвая тишина, наступившая с первыми словами магистра, царила недолго. Легат и Дугал, привыкшие к постоянным стычкам на границе, опомнились первыми.

— Дугал, поднимай по тревоге и в седло всех наших.

Легату вторил лорд Морей, молодость тоже проведший в легионах:

— Атайр, готовь лошадей. Калейн, собирай всех своих людей, отправляетесь с Дугалом. Я с остальной прислугой иду следом. Мы возьмём на себя охрану дороги.

В доме тут же поднялась деловая суета, отовсюду слышался лязг железа, шум десятков разбуженных людей и ржание коней. Откуда-то слышались приказы готовить места для раненых и отправить вместе со вторым отрядом телеги: среди беглецов наверняка будет много женщин и детей.

Доннаха привёз с собой кроме свиты ещё и часть своих личных сотен. Да и охрана поместья у Мореев была немалая. Поэтому когда легат, признавший магистра старшим, отрапортовал, что всё готово, возле особняка собралось больше двух сотен всадников. Ислуин кивнул и тут же приказал выступать… Обратно в город пришлось скакать медленнее, чтобы лошади сохранили свежесть для боя. Но когда отряд уже выскочил на тракт, магистр поймал себя на том, что обратная дорога показалась ему намного короче. А когда вдали показались огни города, Ислуин вдруг почувствовал уверенность, что в этот раз выйдет иначе. Не сгорит Новый Искер, чёрные орды не войдут резать беззащитные деревни. И не придётся кому-то с болью в сердце смотреть, как орки перестроили Турнейг для себя. Даже если для этого придётся отдать жизнь!

Оборонительные укрепления столицы, естественно, имели защиту от любого дальновидения и подслушивания. Но Ислуин оставил Родерику амулет, и теперь мог оценить ситуацию ещё на подходе. Брат Лейтис был ещё жив, хотя и пару раз ранен. Из остальных уцелели двое, но те из беглецов, кто имел оружие, сразу присоединялись к защитникам. Вот только и с другой стороны всё время подходили новые отряды стражи и Чистых братьев… Ворота и площадь рядом, как и прилегающие улицы превратились даже не в поле боя, а в свалку, камни мостовых усыпали тела убитых. Со всех сторон неслись крики, стоны раненых, звон оружия, ругань и рёв сражающихся.

Магистр разделил свой отряд на две части. Четыре десятка направились через ворота, остальные ворвались через лазейку, оставленную Финваррой. Удар латников пришёлся на небольшую площадь чуть в стороне от ворот — там как раз собирались стражники и Чистые братья, чтобы, сгруппировавшись в очередной кулак и пройдя через короткую улочку, присоединиться к тем, кто пытался захватить ворота… Удар латников по разрозненной толпе оказался страшен! Ворвавшийся железный ветер тут же разметал топтавшихся на площади. Ислуин, мчавшийся на острие атаки, первый оказался окружён ничего не понимающими людьми и тут же принялся рубить, резать, колоть заметавшихся противников! Перед взором смешались обезумевшие лица, кровь, крики, снова кровь. Вот кто-то пытается сопротивляться, но полный боевого бешенства жеребец бьёт врага копытом, истошно ржёт, а магистр саблей уже перерубает шею следующего Чистого брата…

Не дожидаясь, пока закончится резня на площади, пока будут вычищены ближайшие улицы, магистр и половина отряда спешились и кинулись в сечу возле ворот — где легат Тевиш уже объединился с Родериком, собрал вокруг себя защитников и теперь выдавливал мятежников на латников Ислуина. Две железных стены неумолимо двинулись навстречу друг другу, не обращая внимания ни на стоны, ни на крики о пощаде. Словно половины исполинского виноградного пресса — вот только лилось из под них не молодое вино, а кровь. Шаг. Ещё шаг. Ещё. Два строя встретились. Победа!.. Внезапно со стороны улицы, подходившей к площади с противоположной стороны, раздались звуки дудок, мерные шаги и команды… Легионеры. Гвардия всё-таки пришла на помощь мятежникам!

— Кто в доспехе — за мной! — крикнул Ислуин и кинулся навстречу новому врагу.

Командир гвардейцев, в отличие от Чистых братьев, сломя голову в бой кидаться не стал. Легион всегда победит толпу храбрых, но не знающих военного строя людей — поэтому спешить некуда. Щит, к щиту, словно чешуя невиданного зверя. Каждый легионер жмёт левым плечом, опираясь на правую ногу и перенося вес тела на щит. Все щиты строя, соприкасаясь краями, составляют одно целое, выбить хотя бы один — надо постараться. И всё равно бесполезно: павшего тут же заменит другой. Поэтому гвардейцы шли небыстрым мерным шагом, перегородив улицу от стены до стены. Ещё немного — и они соприкоснуться с противником, начнут медленно, планомерно выдавливать его словно поршень воду.

Когда Ислуин выскочил на улицу, до привратной площади строю оставалось меньше сорока шагов. Магистр тут же бросил в легионеров огненную плеть, а по черепице крыш ударил воздушным кулаком. Только это было бесполезно: штатный маг когорты развеял пламя, да и приём, когда брошенные сверху предметы нарушают строй, тоже был описан во всех учебниках… Сосредоточившись на внешне эффектных атаках, маг легиона проморгал, как другое заклятье Ислуина высосало влагу из стен ближайшего дома, превратило связующий раствор в пыль — так что ничем не удерживаемые теперь кирпичи посыпались вниз от лёгкого касания проходившего рядом солдата! А следом рухнул ещё один дом, в глубине строя!

Подобно рухнувшей стене, под ударами кирпичей строй тоже задрожал, рассыпался… Ислуин кинулся в ближайшую брешь и принялся рубить пусть выученных, но не имевших боевого опыта солдат. Быстрее, пока они растеряны, пока не опомнились! Удар, отбить встречный, нанести свой! Шаг вперёд… Каким-то шестым чувством Ислуин почувствовал, как за его спиной уже стоит и также рубится Дугал и кто-то из легионеров Доннахи. А за ними, расширяя брешь, стоят уже четверо, следующая шеренга — шестеро, люди внутри клина своим весом и щитом поддерживают товарищей. Секунды — и клин уже развернулся в шеренги, перегородив улицу. Словно поршень выдавливает воду — только теперь не гвардейцы разгоняли толпу, а строй ветеранов с восточной границы многоруким чудовищем своими острыми жалами мечей выдавливал солдат Золотого легиона. Всё дальше и дальше от площади и ворот…

Утро Ислуин встретил в кабинете лорда Морея. Комната была немаленькая, но сегодня в ней оказалось тесно. Кроме магистра, хозяина, леди Хаттан и принца Рэгана с легатом Тевишем в кабинете стояли и сидели Фиона Раттрей, Лейтис, Дугал, несколько офицеров и глав родов из тех, кто уцелел во вчерашней бойне. А также известный мастер и наставник фехтования Ренан — он вместе с учениками прибыл на рассвете. Обсуждение шло уже не меньше часа, но топталось вокруг одного: поместье им не удержать. Да, сюда продолжали стекаться из пригорода те, кто выступил против переворота. И полсотни бойцов Ренана вместе с легионерами Доннахи — это сила, которая станет ядром небольшой армии из беглецов… Вот только Чистые в ответ задавят числом. А родовое гнездо Мореев никогда не предназначалось для осады.

— Мы должны отступать. Только вот куда? — высказал общую мысль легат Тевиш.

— На юг, — неожиданно ответил Дугал. — По Арнистонскому тракту. Там сейчас в нескольких днях пути стоят полки Тринадцатого и Четырнадцатого легионов. Я хорошо знаю одного из легатов — Булли. И неплохо знаком с его солдатами. Они опытные воины, и преданы императору.

— Я тоже за этот вариант, — вдруг вступила в разговор Фиона, до этого молчавшая всё утро. — Митрополит Арнистонский — известный противник Чистых братьев. Стоит ему узнать, что они убили патриарха… К тому же отец Аластер пользуется всеобщим уважением, по его слову поднимется не только Арнистон, но и остальная Империя.

— Одним из полков Четырнадцатого командует дан Ранит из семьи Лотианов, — добавила леди Хаттан. — Я согласна. Если мы доберёмся до них, то спасены. Вот только…

— Это понимаю и наши враги, — закончил лорд Морей. — Нам не дадут до них добраться. По крайней мере, постараются. Кто-то должен сообщить им, чтобы они шли на помощь. Но кому они поверят сразу?

Леди Хаттан вдруг посмотрела на Лейтис, а потом негромко спросила:

— Девочка. Я знаю, вы с Харелтом всё решили. Но это, так сказать, неофициально. Если ты сейчас согласишься, отказаться вы не сможете…

— Я и не обираюсь! — резко тряхнула головой девушка. — Что от меня требуется?

— Да, конечно. Вот.

Женщина взяла небольшую шкатулку, которую до этого держала на коленях, поставила на стол перед собой и достала оттуда небольшой перстень с кроваво-красным камнем с огранкой в форме розы.

— Это, — леди Хаттан вдруг запнулась, — это будет означать, что ты как член императорского рода объявляешь Войну Крови. Войну, которая станет длиться, пока не будет убит последний, посягнувший на Империю и род императоров.

— Я согласна!

— Тогда бери! — леди Хаттан кинула перстень девушке. — Покажи этот перстень любому из клана. И весть пойдёт дальше.

— Я доведу её до нужного места, — вдруг произнёс Ислуин. — Клянусь Сарне-Туромом, что Лейтис доберётся и принесёт весть любой ценой. Дугал. Я смогу кроме себя и Лейтис укрыть от наблюдения ещё пятерых, даже если сканирование поведёт лично архимаг. Найди четверых, чтобы они держались в седле не хуже тебя.

— Я прикажу, чтобы вам подготовили лучших лошадей, — кивнул лорд Морей. — И да поможет всем нам Единый!

И лорд Морей, и его сын были не только завзятыми лошадниками, но и заядлыми путешественниками, неплохо изучили окрестности столицы. Поэтому решили, что гонцы сначала отправятся на восток: Дугал пообещал провести отряд через такие места, которые считаются непроходимыми для конного. И только потом свернут на юг. Расчёт оказался верен. Восточнее столицы располагалась полоса густых лесов, а хороших следопытов среди вчерашних лавочников и чернорабочих не нашлось. Округу проверяли только магией, обмануть которую Ислуину труда не составило.

Через три дня пустые земли кончились, места пошли более-менее обжитые. Густой лес сменили поля и лесостепи. Прятаться сразу стало труднее. Приходилось учитывать не только разъезды мятежников, но и случайных путников, и живших здесь крестьян: любой мог увидеть чужаков и направить погоню по их следу. Дважды спасали только великолепные кони и суровая школа войны в Приграничье… На третий раз с ловчими они всё-таки столкнулись.

Узкая лесная дорога позволяла разъехаться двум всадникам, но бок о бок уже неудобно. Потому ехали друг за другом. Очередной поворот вывел, наконец, на широкую просеку. И одновременно с другого конца прогалины показались с десяток всадников с лиловыми кольцами на плащах. Ислуин и Лейтис отреагировали мгновенно, не задумываясь. Рванули луки и начали стрелять. В дальних всадников. Двое сразу упали. Добавляя кутерьмы, хлопнул арбалет, истошно заржала и забилась раненая лошадь. Выучку легионеров было не сравнить с Чистыми, потому даже без приказа остальные знали, что делать: в образовавшуюся кутерьму ударил кулак из всадников, разметал и начал рубить врагов. Резня вышла короткой, и оставила в награду не только трупы и трофеи, но и троих пленных. Самые догадливые, они попробовали спешиться и затеряться в лесу, но далеко уйти не смогли.

Связанные Чистые братья, глядя как на спешно разведённом костерке калится железо, презрительно морщились и гордо толкали речи, что мученичеством за веру их не испугаешь… Четверть часа спустя первый из них тихо скулил и взахлёб старался рассказать всё, что знает и что не знает, а двое остальных с белыми лицами ждали своей очереди. Не только Ислуин, но и остальные легионеры опыт допросов имели большой. А времени и желания деликатно выспрашивать и выискивать ответы с помощью ментальной магии не было.

Хорошей новостью стало, что гонцы почти выскользнули за границу территории, которую сумели охватить патрули мятежников… День назад отряд всё же заметили. Перехватить не смогли: всё-таки спутники Лейтис и Ислуина всадниками были нечета столичным воякам, пусть даже из Золотого легиона. Да и лошади из личных конюшен Мореев далеко обгоняли по силе и выносливости обычных армейских скакунов. Погоня отстала. Вот только среди гвардейцев нашёлся какой-то талантливый офицер, придумавший использовать для отправки приказов разговорные амулеты. И пусть они могли связаться друг с другом всего на расстоянии три — четыре километра, изобретатель догадался выстроить цепочки из постов, расположенных в радиусе действия соседних амулетов. А недостатка денег гвардия не испытывала никогда, поэтому дорогих игрушек-переговорников в легионе было много и хватило окружить мгновенной связью весь столичный регион. Догадались мятежники, и почему караван беженцев не остался в поместье Мореев, а медленно, но упорно пробивался на юг. Поэтому теперь всем отрядам приказано найти и перехватить гонцов, которые должны позвать на помощь.

Прятать тела Чистых братьев теперь не было смысла: исчезновение одного из патрулей всё равно насторожит врага. Вот только и вариантов что делать дальше тоже не было… Хотя Ислуин всегда к тем, кто готов ради победы жертвовать своими воинами как разменной монетой, относился с презрением. Но Лейтис должна добраться любой ценой!.. Поэтому один из отряда вызвался отвлечь погоню на себя. На заводных коней посадили чучела, и вместе с трофейными конями, не особо таясь, обманка помчалась в одну сторону. Остальные, тщательно скрывая и путая следы — в другую.

Остаток дня и ночь прошли спокойно. А утром тропка, на которую вывел всех Морей, начала петлять по местности неровной и неудобной, то цепочки холмов, то плоские равнины, то овраги. Всё густо засыпано кустарником и рощами невысоких деревьев пополам с пустырями. Поэтому люди здесь почти не селились. Слишком уж трудно обрабатывать землю. А мест под хорошие поля в Империи ещё немало. Беглецы невольно чуть расслабились, хотя и понимали, что до мгновения, когда погони можно не опасаться, ещё несколько часов скачки. Но уж слишком мирно было вокруг: высоко в голубом небе звенели птицы, пахло разгорячённой травой и безмятежной тишиной — а всё происходящее в Турнейге казалось безумным сном.

Первым врага заметил Ислуин…И почти сразу по маскирующему от поисковой магии пологу откуда-то справа пришёлся эфирный щуп вражеского чародея. В любом другом месте два таких сильных мага, как Ислуин и Лейтис, легко бы спрятали всех от чужого заклятья — но именно сейчас отряд мчался по гребню небольшой цепочки холмов. И враг… нет, проникнуть сквозь маскировку не смог. Но вот небольшая, время от времени возникающая на границе земли и неба, неоднородность его заинтересовала. Поэтому маг вместе с сопровождением направился в сторону непонятного явления… Когда враг приблизился и получилось его рассмотреть, Ислуин в голос помянул и отца всех козней и неприятностей Шэта, и хозяина дорог Сарнэ-Турома. Наперехват мчалась полная полусотня всадников! Свернуть и затеряться беглецы не могли: склоны холмов заросли кустарником, который с левой стороны превращался в непроходимый подлесок, а затем лес. А дальше гряда постепенно понижалась и растворялась в плоской равнине. Да и полоса леса заметно редела, разбрызгиваясь небольшими рощицами.

Первыми в бой вступил маг гвардейцев, попытался бросить какое-то заклятье из школы Земли — и тут же нарвался на встречную контратаку слаженного тандема. Сначала Лейтис нападала, Ислуин держал защиту, потом наоборот. Сразу три лошади истошно заржали, оказавшись на возникшей из ниоткуда полосе льда. Следом рухнули ещё два всадника, девушка превратила подпруги в труху. На этом чародейская дуэль закончилась: сообразив, что противники ему не по зубам, маг легионеров ушёл в глухую защиту, ломать которую не было времени. Ислуин довольно осклабился. Теперь нет даже малейшего шанса, что вражеский чародей успеет зацепиться за ауру Лейтис, чтобы попытаться потом всё же её догнать. А уж дуэль, в которую этот балбес позволил себя втянуть и на пять врагов меньше — вообще нежданная удача.

Тем временем преследователи добрались до гряды и помчались параллельно. Расчёт командира был как на ладони. Раз противник по каким-то причинам недоступен для магического поиска, придётся его постоянно держать в поле зрения. И первым делом озаботиться, чтобы люди наверху не попытались бросить коней и затеряться в лесу, прежде чем легионеры доберутся до места и тоже спешатся. Если жертвы и дальше будут мчаться вперёд, на равнине их переиграют числом. Не смущало центуриона и то, что снизу против ветра стрелять невозможно, а наверху у троих луки. До сшибки не больше трёх-четырёх минут — сколько за это время успеют выпустить стрел? Каждый не больше двух десятков, да и попадут во время такой бешеной скачки не все. А чтобы пробить доспех и вывести из строя, надо не меньше двадцати стрел на каждого всадника.

Гвардейцы слишком привыкли мерить всё сдачей нормативов на плацу. И никогда для них оттого, сколько стрел ты успеешь бросить перед конной сшибкой и сколько достигнет цели, не зависела жизнь… а не присвоение очередного чина или награды. Про то же, что на скаку ещё можно стрелять и перезаряжать арбалет, командир даже не думал. Поэтому когда выпущенный арбалетный болт прошил грудь центуриона, а сила удара выбила из седла, в глазах так и остались недоумение и обида на несправедливость жизни. Почти сразу на помощь арбалетчику пришли остальные лучники. Ислуин превзошёл самого себя, бросая точно в цель стрелу каждые две-три секунды, почти не отставали от него Лейтис и ветеран-пограничник… Нескольких минут хватило опустошить колчаны до дна, обрушив на гвардейцев железный дождь. К тому же стреляли «подло», били не столько по всадникам, сколько по коням. И когда гряда закончилась, догоняли отряд Ислуина меньше полутора десятков!

Выучены гвардейцы были хорошо. Поэтому хоть и не стали выстраиваться плотным строем, держались достаточно близко друг к другу. По их мнению, враг в ответ должен сомкнуться, постараться пробиться и сбежать — но гвардейцы ударят сбоку, заставят увязнуть внутри своего строя, попасть в окружение. Ведь легионеров всё равно больше… Ислуин поступил иначе. За несколько мгновений до удара он выстроил свой отряд так, чтобы Лейтис чуть отстала, а остальные мчались россыпью, захватив сразу всех гвардейцев. И не важно, что тогда они не смогут прийти друг другу на помощь. Главное — хоть ненадолго связать боем сразу всех врагов.

Вот закончилась плотная глина холмов, начался травяной луг…

— Кар-ра! — понёсся над землями Империи столетиями не звучавший клич идущих в атаку ханжаров. — Кара-таш!

Крик Ислуина подхватили остальные защитники.

— Вера и император! Кар-ра!

Враги схлестнулись во встречной сшибке! Мгновенно всё смешалось, со всех сторон понеслись ржание коней, рёв, крики, хруст и звон сталкивающегося металла. Магистр рубил, колол, снова рубил… А тем временем Лейтис порскнула испуганной птицей, обходя сцепившихся противников стороной, мчась всё дальше и дальше, прочь. Оставляя за спиной товарищей… Внезапно из свалки вслед за девушкой вырвались две фигуры и помчались вдогонку. Лейтис чуть придержала коня, выискивая место, где удобнее будет встретить преследователей. У неё ещё оставался заряженный арбалет, а с одним она как-нибудь справится… Когда всадников получилось рассмотреть, девушка радостно выдохнула и вдруг почувствовала, как перестало бешено колотится сердце: это были Ислуин и Дугал Морей. И следом тяжестью пришло понимание — остальные уже не придут…

В лагере, где расположились стоявшие на отдыхе полки Тринадцатого и Четырнадцатого легионов, к непонятным гостям отнеслись хоть и сдержанно, но хорошо. Дугалу сразу же позвали лекаря — в драке с гвардейцами он получил несколько нехороших ударов, и после этого в седле держался только силой воли да стараниями двух магов Жизни. Даже требовал его бросить, но Лейтис и Ислуин отказались. Вот только бешеная скачка вымотала организм окончательно, и когда они встретили первых часовых, разум невольно расслабился и сдался. Центурион Морей потерял сознание… А неизвестных гражданских пообещали отвести к легату или кому-то из старших офицеров «когда у командиров появится время». До этого разоружили и посадили отдыхать под охраной в тенёчке. Говорить же о своём послании незнакомым солдатам Ислуин и Лейтис не хотели.

Внезапно Лейтис увидела знакомое лицо.

— Сержант Дайви!

— Дана Лейтис? Что вы здесь делаете?

Сержант, получив разрешение часовых, подошёл, и Лейтис торопливо начала говорить.

— Сержант Дайви. Срочно передайте легату или кому-то из старших офицеров. В столице мятеж. Сохранившие верность императору отступают по Арнистонскому тракту, но им срочно нужна помощь…

Забывшись, второпях девушка не понизила голос, и её слова услышал не только Дайви, но и часовые рядом… И словно по мановению волшебной палочки люди затихли, замерли в той позе, в какой их застало страшное известие. Накатила давящая, душная тишина, в которой без слов прозвучали слова: «И пойдёт брат на брата»…

Передовой отряд конницы возглавил Ислуин, и мчались всадники так быстро, как могли. Они успели! Из-за большого количества раненых, женщин и детей, которые ехали на телегах и возках, беглецы вынужденно отступали напрямую по тракту. За эти дни на караван налетали несколько раз, но всегда удавалось отбиться, составив телеги и возы в круг. Теперь их нагнал большой отряд, поэтому командовавший бегством легат Тевиш решил укрыться в небольшой, дома на четыре, деревеньке. Завалить телегами заборы, превратить деревню хоть в какое-то подобие крепости. Чистые братья и гвардейцы как раз готовились к штурму, когда на дороге показались передовые части Тринадцатого легиона.

Командир мятежников здраво рассудил, что рисковать попасть в клещи не стоит — ведь за конницей наверняка идёт пехота. Приказал трубить отступление. Не стал его преследовать и Ислуин: доставить беженцев в безопасное место для него было важнее. Лица людей, с первой ночи мятежа беспрерывно дравшихся за свою жизнь, посветлели. Легионерам кричали ура, а суровые мужики, краснея от такой встречи, смущённо помогали женщинам и детям устроиться в телегах поудобнее. Оставшийся путь до лагеря пролетел быстро и даже весело. Настроение у всех было, словно они выбрались на затянувшийся пикник на свежем воздухе.

В расположении легионов беглецов встретили примчавшиеся туда Раттрей, канцлер… и новоизбранный кирос Аластер. Новости, которые Сберегающие передали через патриарха, мгновенно заставили исчезнуть все улыбки. Харелт коронован. А Чистые братья в ответ провозгласили наследником сына леди Кенины и объявили, что вернут Империю «в лоно настоящей веры». Теперь война будет длиться до полного истребления одной из сторон.