Мир Стражей. Война Стихий. Луч во тьме

Глава II «Кто я?»

– А на море белый… песок, – напевал Артур истеричным голосом, отхлёбывая из банки энергетик.

Стрелка на спидометре держалась на уровне 250 и Воина это ни сколько не смущало. На навигатор он даже не смотрел – дорога здесь только одна. Компьютер показывал семь утра, он был на территории России уже пять с половиной часов, при этом не имел ни Российского паспорта, ни номеров, ничего.

Артур ловко вытащил мобильник и набрал знакомый номер, но пока не нажимал на кнопку вызова. Впереди появился знак, который указывал направление до Екатеринбурга. Воин нажал на кнопку и включил громкую связь.

– Да? – ответил сонный голос Тора.

– Ты мне не сказал, что делать с документами.

– Паспорт, водительские права, машину до аэропорта и сам билет ты получишь в гостинице «Путник». Назовись Андреем Морозовым.

– По-моему, у меня есть своя машина, – нервным голосом напомнил Артур.

– Ты оставишь её у гостиницы. Не бойся, за ней присмотрят. Там наши люди.

Артур, едва сдерживаясь, отключил вызов. В голову лезли только маты. Затем он взглянул на навигатор:

– Гостиница «Путник».

Устройство сразу приняло запрос и дало новый путь, указывая дистанцию до цели.

– О… да тут близко. Отлично.

Воин больше распевал, чем следил за дорогой, обгоняя сигналивших водителей. Пару раз он едва не въехал во встречную машину, но скорость так и не сбавил. Затем он резко повернул направо и дернул ручник. Машина засвистела, начиная вертеться вокруг своей оси. Артур лишь громче пел, затем положил ручник и резко вжал педаль тормоза. Мерседес остановился боком в аккурат перед гостиницей на глазах у оторопевших дальнобойщиков.

– Трепещи народ! Папуля приехал…, – сказал Воин и вылез из машины.

Машина автоматически стала на сигнализацию. Гостиница представляла собой трёхэтажное деревянное здание с вывеской посередине «Путник». Хозяин заведения не отличался оригинальностью, или может сейчас привлекают простые названия. Этого Артур не знал, да и это его мало заботило. Он поднялся по деревянным ступенькам и распахнул двойные двери. Он попал в хорошо освещённое помещение, с баром, огромным телевизором, столиками – в правом крыле, в левом – стол обслуживания, за которым сидели две симпатичные девушки.

Воин подошёл к этому столику, голову подняла блондинка с короткими волосами: она была ближе к посетителю. Длинноволосая брюнетка стояла к нему спиной, протирая пыль на полках.

– Оставляли ли здесь что-нибудь Андрею Морозову? – спросил Артур.

– Извините, мы не отделение «Почта России», – сказал блондинка.

А вот её напарница слегка вздрогнула. Воин едва не вытащил пистолет, молниеносная реакция была приобретена в тяжёлых боях, но сейчас это его едва не подвело.

– Вам должны были оставлять что-то для меня, – медленно произнёс он.

– Мужчина, я ещё раз повторяю!

– Оля, подожди… – сказала брюнетка и достала небольшой конверт.

Она подошла к стойке и вручила ему на глазах у возмущенной напарницы. Воин ловко вскрыл его. Внутри лежал паспорт на имя Андрея Николаевича Морозова, водительское удостоверение, ключ от ячейки №710 и небольшое письмо с вложенной кредитной картой.

– Также, господин Морозов, для вас забронирован номер на втором этаже. На один день, – продолжала брюнетка.

– Спасибо, – сказал Артур и отошёл от стойки.

– Может, вас проводить?

Артур замер. Провожать тут и не было смысла, все и так ясно – куда идти. Но… Воин повернулся к стойке боком. Девушка хитро подмигнула и Артур с облегчением улыбнулся:

– Будьте добры, – ответил он.

Девушка выпорхнула из-за стойки и, обогнав Артура, пошла вперёд. Она была в деловом костюме, юбке до колен и туфлях на средних каблуках.

– А у вас всё строго…

– Разве в Леконфаме не так? – спросила она.

Артур улыбнулся ещё шире. Правильно понял.

– Не для меня, – ответил он. – Может, познакомимся? Всё-таки соотечественники можно сказать.

– Кристина, – сказала она, подав руку. – В Леконфаме работала оператором у Посвящённых. Вы можете не представляться, Артур Сволэн.

Воин только рот раскрыл от удивления, девушка лишь слегка улыбнулась. Спрашивать, почему она ушла из Леконфама, он не стал. У каждого были свои причины. Она остановилась у двери номер пять и, повернув ключ, открыла дверь.

– Похоже, слово номер, звучало для усиления эффекта…

Девушка улыбнулась и пожала плечами. Артур зашёл внутрь номера, где стояла односпальная кровать, небольшой телевизор, тумбочка с цветочками наверху. Была ещё одна комната, естественно туалет с раковиной и душевой.

– Такси приедет через пару часов и отвезёт в аэропорт, – вспомнила девушка и улыбнулась для вежливости.

– Такси?! Тор, сволочь… лишил меня колёс, – Артур выглянул в окно.

Прямо под его окном стоял его чёрный мерседес.

– Знаете, я бы вам тоже не доверила машину после того, как увидела ваш метод парковки.

– Ну, раз я на такси можно и выпить чего-нибудь…

– Я могу вам принести шампанского в номер…

– А остаться?

Девушка замерла в нерешительности, склонив голову. Воин знал этот жест: девушка придумывала отговорку. Но в этом ничего удивительного: раз она знала, кто он, значит и о его славе ловеласа тоже.

– Моя смена заканчивается через десять минут, но я…

– Кристина, последние полгода я выбирался из Леконфама только для того, чтобы кого-нибудь убить, украсть что-то у кого-то. И каждый свой рейд я могу вспомнить по шрамам на теле…

– Я понимаю, Артур, – сказала она. – Но и вы поймите, я не такая…

– Это вы поймите. Мне просто нужен собеседник. Просто посидим, поговорим. Не более.

Девушка удивленно подняла брови и посмотрела в глаза Воину. Впервые. Артур лишь пожал плечами. Девушка вышла из номера, закрыв дверь. Воин опустил голову, повернувшись к окну. В мыслях только новое задание. Никакой посторонней информации. Даже мечты не было. Лишь одинокая цель. Одна единственная надежда – встретить в одном из рейдов всего одного человека и всадить ему нож в сердце. И только лишь убедившись, что он умер, снять, наконец, кольцо с уха…

Дверь приоткрылась, стук каблуков по деревянному полу. Артур даже не повернулся. Девушка остановилась, Воин был уверен, что это была напарница Кристины. В ближайшее время он останется наедине со своими тяжёлыми мыслями и…

– К сожалению, здесь нет стола и стульев, – произнесла Кристина.

Артур удивлённо повернулся к ней и увидел смущённую девушку.

– Придётся присесть на кровать. Но! – девушка подняла указательный палец.

– Слово Воина Воды, – понял он.

Девушка кивнула, мило улыбаясь.

***

Вокруг раздался противный звук. Настолько противный, что невозможно было лежать. Но удивляло не это. Неужели, в аду или в раю, не важно, может звучать сигнал моего будильника?! Я вскочил с кровати. Да и не может тот свет выглядеть в точности, как моя комната! Я скинул одеяло. Хорошо, что хоть обувь снял. Я лежал в джинсах и носках в кровати. А вот футболки нигде не было, сколько я не осматривал комнату.

Самочувствие было прекрасным, но джинсы почему-то казались маленькими. Я встал с кровать, потёр голову и мои глаза зацепились за белый рукав, торчащий под кроватью. Я потянул за него и увидел ветровку Антона. Так, это интересно… На столе лежал телефон, стоящий на зарядке, часы спокойно продолжали тикать, ремешок правда был порван.

Я посмотрел на окно и только сейчас увидел, что оно открыто настежь. Я никогда не открывал так окно! Выглянув из него, я увидел движущиеся у нашего двора машины. На дворе первое мая, а люди в семь утра куда-то едут. Может, на дачу…

Всё было прекрасно видно с высоты восьмого этажа. Я закрыл окно, в комнату зашла мама:

– Ты помнишь, что у тебя сегодня курсы по математике?

– Да, мам. Бедные учителя тратят целый выходной, чтобы нас подготовить к экзаменам, – сказал я с иронией потому, что курсы были обязательные и, самое интересное, платные.

– Ну ладно, завтрак на столе, я побежала. Наша компания собирается на площади…

– Митинги, ясно…

– Я убежала, – сказала она, но что-то вспомнила. – Мы даже не слышали, как ты дверь открыл…

Я замер, стоя у стола. Если мне не открыли родители, то кто? Ключей у меня не было вчера. Мама хлопнула дверью, а я ещё раз взглянул на окно…

– Что происходит…

Я открыл шкаф, но сколько не искал ту зелёную футболку, всё было безрезультатно. Её не было. Взяв чёрную футболку, я вышел в коридор, одевая её, и остановился. Вчера я был в этой футболке в школе, сегодня она на меня уже с трудом налезала. Наконец, я влез в неё с треском ткани.

– Чёрт!

Я снял футболку, швырнул на диван своей комнаты и достал другую. Тоже чёрную, только намного больше. Она обычно висела на мне, как тряпка на швабре. В неё я легко протиснулся, вышел в ванную и начал быстро натирать зубы. Только сейчас я заметил, что хорошо вижу. Похоже, я уснул в линзах. Ну, просто супер…

Присмотревшись к изображению в зеркале, я вновь замер. А куда делись юношеские прыщи и вся угревая сыпь?! Вообще ничего, идеально ровная кожа, даже без жирного блеска, хоть сейчас без грима в рекламу клерасила. Единственное приятное происшествие за это утро. Затем, ещё одно деталь…

Похоже, обе футболки уменьшились в размерах, наверное, после стирки, потому, как вот эта, которая очень большая, сидела идеально. Я быстренько умылся и вбежал на кухню, одновременно набрал Антона:

– Да? – ответил сонный голос.

– Подберёшь меня у дома?

– Ты куда намылился?! – не понял Антон. – Ты вчера был похож на бледный труп.

– А щас прекрасно чувствую. Давай, нам на курсы через час.

– Ну, ладно… подъеду минут через пятнадцать.

Я сел за стол, положил рядом телефон и почувствовал чей-то взгляд. Снова встав из-за стола, я подхватил кота и понёс его к миске:

– Ну, что, бешеный кошак? Жрать хочешь, паразит? Щас рыбки тебе отвалим!

Я опустил Тимофея, потрепав его за уши, достал в холодильнике небольшой кусок рыбы и положил перед ним. Кот явно удивился: по какому поводу хозяин такой щедрый? Я уселся за стол и даже не заметил, как проглотил весь завтрак, но голод так и не прошёл. Достав в холодильнике салат, я съел и его, только в конце заметив, что он с грибами. Я никогда не ел грибы, а сейчас уработал его за несколько минут. Но голод вообще не отступал.

Я вышел в коридор, прихватив с собой почти пустой рюкзак, ветровку Антона. Слишком странное утро. Даже этот завтрак. Я вообще никогда не ел так много и почти ничего не ел утром. Сейчас же было по барабану. Я жутко хотел есть. Хоть вчерашняя жажда прошла. Пить вообще не хотелось. Я одел туфли, которые стояли перед дверью. Наверное, я их ночью умудрился поставить незаметно. Затем я передумал и обул кроссовки, вылетел из квартиры и вместо того, чтобы поехать на лифте, побежал по лестнице.

Пока я спускался, в голову била мысль – как я оказался дома? Впервые я не помнил целого фрагмента своей жизни. Вообще. И это было действительно страшно. Особенно вспомнив, что было в полночь. Стоп. Я же отключился в машине. А потом пошли галлюцинации, в которых меня вышвырнули из машины, убил знакомый и… этот свет. Таксист честно отвёз меня до дома. Вот и всё. Но, как я попал на восьмой этаж? Неужели, он меня дотащил? И как я попал в квартиру? Ещё одно обстоятельство говорило за эту теорию: ветровка, когда её украли, была мокрая насквозь. За ночь под кроватью она высохнуть просто не могла. Но она была абсолютно сухой.

Эта теория меня вполне устраивала. По крайней мере, она объясняла многое, хотя бы то, что я жив и якобы украденные вещи при мне. Я вышел из подъезда и посмотрел на восьмой этаж. Нет, ну вскарабкаться туда нереально. Может, таксист был медвежатником? Сзади просигналила машина. Я быстренько обошёл десятку и сел на пассажирское сиденье, пожав Антону руку.

– Это твоё, алкоголик несчастный, – произнёс я.

Антон швырнул ветровку назад и улыбнулся:

– Выглядишь явно намного лучше… Даже слишком. Ты ночью у косметолога, что ли был?

Я лишь улыбнулся, пристегнулся и откинулся на спинку:

– Шеф, трогай!

– Таким ты мне явно больше нравишься…

Машина тронулась, и мы выехали со двора. Я включил магнитолу и немного пританцовывал. Я сам себя не узнавал: даже в отличном настроении никогда себя так не вёл. Сегодня словно стёрлись все границы. Может, просто понял, что жизнь очень коротка и всё-таки стоит черепахе вылезти из панциря? Слишком много вопросов возникло в это утро, но и чёрт с ними!

– Блин, почему мне кажется, что ты вырос?! И такой активный в восемь утра!

– Тебе кажется, Антох, – я подмигнул ему.

Мы подъезжали к перекрёстку на скорости 60 километров в час. Нам горел зелёный. Я продолжал пританцовывать, как среди музыки, через открытое окно, я услышал едва различимый звук, очень знакомый, словно…

– Пропусти его, – спокойно приказал я.

– Кого?! – удивился он, но скорость сбавил до 20.

Справа вылетела серая иномарка, мчащаяся на бешеной скорости. Она пролетела перекрёсток, и нам загорелся красный. Сопоставив нашу скорость с расстоянием до этого придурка, вывод напрашивался один – авария со смертельным исходом.

– Как ты узнал? – спросил Антон, ошарашено смотря на меня.

Я смотрел вниз, задумываясь. Что соврать? Что я его увидел? Нет. Я именно услышал звук мотора через такую громкую звуку. Мои уши подействовали словно фильтр. Глаза запомнили номер машины. Подождите… Но я даже в очках не видел так остро, как сейчас. Что это за линзы?!

– Я не знаю…, – ответил я, пожав плечами.

Загорелся зелёный, мы поехали прямо, танцевать больше не хотелось. Что-то со мной случилось. Это точно. У Антона было идеальное состояние организма, и он ничего не слышал. Я же, с целым букетом заболеваний, смог это. Я даже не заволновался. Хотя я паникёр ещё тот. Боже, а где ингалятор? Так, ещё один вопрос – почему меня не беспокоит астма? Что за ерунда?! Мы повернули вправо, я смотрел в окно.

– Антон, а сколько ты отдал таксисту?

– Три сотки.

Ещё одно говорило за мою теорию. Денег было с избытком, чтобы меня довезти к дому. Мы проехали минут пять, как я увидел толпу людей у разбитой серебристой Шевроле.

– Сань, это же та машина…

– Какая?

– Которая вчера тебя домой отвозила.

Я вздрогнул, Антон остановил машину, и мы вышли из неё. Не знаю, что двигало Антоном, но мной – любопытство. И страх. Что было этой ночью?! Мы едва протиснулись через толпу людей. Только сейчас я увидел машину скорой помощи. Я лишь хмыкнул, вспомнив свои галлюцинации. В них я только мечтал, чтобы она проехала мимо и увидела меня.

Мы максимально близко подошли к машине. Водительская дверь просто вырвана, как и руль, сам автомобиль словно сделал десяток кувырков. На капоте была огромная вмятина, будто огромный столб упал прямо на него. Передние колеса просели, видимо от удара.

– Извините, а куда он врезался? – спросил Антон у лейтенанта милиции.

– Мы просмотрели все камеры. Я не знаю, как это объяснить. Но камеры просто замёрзли в один момент, именно здесь.

– А водитель как?

– Отвозим в дурку… Ничего не говорит толком, лишь… «Ангел смерти… голубые глаза… моё время».

– Антон, мы опаздываем, – сказал я, пятясь назад.

Я посмотрел на скорую и увидел таксиста. Ту же секунду передо мной встала картина, как он меня выталкивает из машины, и я падаю на асфальт, умирая… всё было так ясно, словно это было в реальности. Но этого быть не могло.

В машине я уже сидел молча, вспоминая свои ночные приключения. Может в том доме кто-то раскуривал травку, и мой слабый организм начал глючить? Черт, что же произошло ночью? Антон вёл машину, иногда поглядывая на меня.

– Я успел спросить, когда это произошло… это было в пять минут первого. Сань, ты ничего не помнишь?

Как раз в это время, по моим прикидкам, мы только должны были подъезжать к моему дому. Моя теория разрывалась в пух и прах, хотя может…

– Он меня выкинул на полпути. Сказал доплачивать. Денег не было.

– Вот падаль! Ну, так ему и надо! Бог наказал! А как ты домой добрался?

– Автостопом, – я не знал: было ли это правдой.

Я уже не знал, что думать. Затем увидел несколько милицейских машин и одну иномарку. Очень знакомую. Здесь был отец Антона, поэтому не удивительно, что он остановился. Интересно, а что же в этом месте произошло?

Здесь был небольшой парк, памятник Островскому и за его затылком магазин, в котором я часто покупал довольно многое. Он был двухэтажным, и там была парикмахерская, мастерская по ремонту телевизоров, продуктовый и бытовой магазины. Сейчас первый этаж был почти полностью разрушен, по крайней мере, фронтальная ко мне стена. Складывалось ощущение, что в местном кафе Мамай сначала напился, а потом пришёл и разрушил здание.

– Эй! Молодые люди! – нас остановил парень в милицейской форме.

– Я сын майора Шепунова.

Милиционер повернулся к магазину и крикнул к магазину:

– Николай Иванович!!! Ваш сын.

Подтянутый спортивный мужчина в кожаной куртке направился к нам. Я без труда узнал дядю Колю, которого знал с самого раннего детства.

– Санька, здоровеешь к выпускному! Даже подрос!

Это заявление меня едва не убило. Мой рост два года не меняется. Дядя Коля видел меня месяц назад. Так, сегодня нужно перестать удивляться, иначе закончу, как тот таксист.

– Сын, вы что здесь делаете? – спросил он.

– Проезжали мимо, на курсы по математике едем. Здесь-то что случилось? По дороге видели разбитое такси…

– Хм, хоть это и против правил, пошли! Потому, что один из убитых, мне показался знакомым.

– Убитых?! – ужаснулся Антон.

Я плёлся сзади, мне это жутко не нравилось. Всё в одну ночь?! Которую я ни черта не помню. А если это все я натворил? Смех и грех! Ботаник крушит полгорода! Уж скорее Годзилла вылезет из Чёрного моря, протопает пару тысяч километров и уничтожит именно этот маленький городишка. Бред… даже звучит бредово. А представлять вообще смысла нет.

Когда мы подошли к зданию, я повернул голову влево. Там был небольшой переулок, я вновь замер, как вкопанный. Я узнал его. Пришлось зайти за поворот, чтобы увидеть то место, где я…

Вспышками вновь пришли воспоминания. Я явственно ощутил, как тяжёлые капли дождя бьют по лицу, из ран течёт кровь, я задыхаюсь потому, что кровь заполняет рот, но боль во всём теле ещё сильнее и даже смертельные раны не могут её пересилить, затем этот луч среди чёрных туч. Луч во тьме…

– Саня! – позвал меня Антон.

– Иду…, – сказал я неживым голосом.

Медленно повернулся и подошёл к своему другу, отец стоял в позе – руки в боки, и смотрел на тело парня примерно лет двадцати, голова выше бровей была похожа на кровавое месиво из костей, крови и серой жидкости. Рядом лежал трёхметровый фонарный столб с оборванными проводами.

– Этот столб стоял вон там, – сказал дядя Коля, указывая на парк.

Для симметрии там действительно не хватало одного столба, сразу за памятником.

– Похоже, что-то его вырвало и запустило в этого парня. Попадание точное, смерть мгновенная.

– Что-то? – спросил Антон.

– Сын, ты же взрослый! Ради эксперимента мы пытались вырвать другой столб, и знаешь что? Четыре здоровых мужика не смогли его даже наклонить. Он приварен намертво! Хотя, возможно, тот столб был плохо закреплён. Специалисты разберутся.

Мы двинулись в сторону. Чуть дальше, в кустах лежал парень такого же возраста, только весь синий, в гематомах. Я обошёл стороной тело, глаза смотрели в небо с глубоким ужасом. Ноги лежали в неестественных состояниях. Казалось, что чуть выше коленей они имели ещё по суставу.

– С этим всё проще. Ощущение такое, что его били молотом. Переломаны обе ноги, правая рука, шесть ребёр справа, челюсть в трёх местах, лицевая кость. Но мгновенно его убил перелом у основания черепа.

– Неужели он не мог увернуться от ударов молота? – спросил сын у отца.

– В том и дело, что это не молот. До того, как камера заледенела. Не смотри так на меня, она вся во льду! Последнее изображение – этого парня било существо, похожее на человека. Но человек не мог двигаться с такой скоростью, что камера не замечала движений! Оно всё это сделало за пару секунд!

– И человек не может обладать такой силой…, – растерянно добавил я.

– Вот! Тебе будущий врач говорит. Так, пошли дальше.

Дальше мы пошли в магазин прямо через дыру в стене слева. Потом была небольшая перегородка, а дальше стены просто не было. Рядом лежал пистолет, асфальт вокруг был отмечен белым мелом. Затворная рама была отведена назад. Патронов не было.

– Далее, следующий убитый, – дядя Коля шёл по руинам, рассказывая. – Третий, видимо, начал стрелять из пистолета. Откуда у него – не знаю. Но владелец мертв. Похоже, он выпустил весь в магазин во что-то, но мы нашли только одну пулю. Если судить по видеозаписи, то он просто мог не попасть.

Дядя Коля достал небольшой пакетик с пулей внутри, она была смята у острия.

– Как видите, она нашла цель. Там даже есть след крови. Похоже, что это существо после попадания просто вытащила пулю и пошло дальше убивать. И снова аргумент за то, что это не человек.

– Интересно, какой же? – спросил Антон.

Он явно не верил в появление в городе какого-нибудь вампира или вурдалака. На крайний случай зомби. Я, если честно, тоже.

– А такой. При первой проверке крови. Просто. На группу и резус фактор, оказалось, что такой группы нет. Можно сказать, это пятая группа. Знаю, это невозможно. Но наши специалисты говорят так.

После этих слов я успокоился. Утром у меня ничего не болело от выстрела, и группа у меня первая отрицательная. И парней я не помнил. Хотя… там было темно, я видел только Дениса. В галлюцинациях. Это были глюки. Всё!

– У того кто стрелял внутри все органы скорее всего перемешаны. Он пролетел через три кирпичных стены, показывать вам его я не буду. Там работают специалисты. А вот четвёртый… это вообще необъяснимо.

Дядя Коля вошёл в супермаркет, мы следом за ним. Среди переломанных полок, разорванных упаковок чего-то, лежал заледеневший труп с поднятой правой рукой вверх, словно закрывающийся от чего-то. Я посмотрел вверх, с камер наблюдения свисали сосульки.

– Четвёртый убитый превратился в ледяную скульптуру. Скорее всего, большую часть стены это нечто уничтожило, швыряя этого мальчика. Я про него говорил. Вы его узнаете?

Я закрыл глаза и отвернулся. Не может этого быть! Не может!!! Что за совпадение?! Может этот сверхчеловек убил их, потом нашёл моё почти мертвое тело, излечил и приволок в квартиру через окно? Бредовая идея. Но тогда как это объяснить? Что это за супермен появился в городе? Тем более, судя по рассказу, он двигался настолько быстро, что камеры не замечали движений. Я двигаюсь нормально. Значит, это чудовище мстило за меня… спасибо, конечно. Но…

– Саша? – не понял дядя Коля.

– Это Денис, – сказал я, повернувшись, и пояснил Антону. – Брат Ольки с нашего класса, я его видел, когда приходил к ней помогать с биологией…

Антона словно ударило током. Он тоже узнал. Его отец посмотрел на труп.

– Хоть одного опознали… А фамилия?

– Сергеев, – ответил мой друг.

– Ладно, парни, хватит вам на ужасы смотреть. На курсы опаздываете! – напомнил Шепунов старший.

Да мы и сами были рады уехать. Когда мы сели в машину, поднялся вопрос – говорить что-нибудь Оле и что? И однозначно решили, что она должна узнать. Но не от нас. Через десять минут мы уже сидели в классе. Я был на первой парте второго ряда. Антон чуть сзади на первом ряду. Из среднего отделения рюкзака я достал учебник, тетрадь и ручку. Весь класс был в сборе. Но был ещё и «В» класс, в котором была Лена, и тот самый тип, который наезжал на меня на вечеринке, на лестнице. Он со своими дружками сидел на Камчатке третьего и второго рядов.

Преподаватель объясняла тонкости решения задачи C2 на экзамене. Если вчера я бы и слушал внимательно, то сейчас это казалось полной ерундой. Я больше думал о ночи. И о том, что видел утром.

У меня за спиной сидели две девочки. Это на случай самостоятельной. Девчонки всегда хитрили, садясь рядом со знающими ребятами, мило с ними разговаривая, ну, а когда всё кончалось, обходили десятой стороной.

От одной из них пахло селёдкой, зажеванной жвачкой с вишней, шампунем с жень-шенем, дешёвыми духами, которые выдают за шанель… я вздрогнул и выпрямился, посмотрев по сторонам. Как я это мог чувствовать и откуда знал запах шампуня и духов?!

Вторая девочка была Олей, они переговаривались шёпотом, так, что их почти никто не слышал. Я думаю, вы понимаете, кто не входил в это число:

– Братец мой, придурок, загулял, утром домой не явился.

– Денис? Придёт, в первый раз что ли!

– Как обычно, по морде от мамы получит и подумает башкой своей.

Я опустил голову, закрыв глаза. Не вернётся он живым. Только в деревянном гробу. В руке я вертел ручку, смотря куда-то перед собой, абсолютно не слушая. А потом я услышал сзади «тф», организм сам увернулся от плевка из трубки, голова автоматически повернулась вправо и также молниеносно вернулась в исходное положение.

– У тебя, что проблемы, Ларионов? – я четко различил шёпот Шепунова.

– Нет, но у тебя будут, папочка. И у твоей дочки тоже.

Камчатка заржала на весь класс. Так, мне это надоело. Девчонки тоже захихикали, пока я доставал запасную ручку, цепочку, состоящую из шариков. На такой обычно носят личные номера военные. Ручку я разобрал, продул. Так, орудие готово. Теперь снаряд… Я взял двумя пальцами крайний шарик на цепочке и просто вырвал его, шарик вставил ручку.

Как попасть в Ларионова при этом так, чтобы учительница не заметила. Значит, поворачиваться категорически нельзя, а тогда как? Я поднял голову и увидел чашеобразную люстру. Внезапно я понял, куда нужно стрелять, чтобы попасть в него. Довольно обширное место. Мне нужна лицевая часть… ага. Так, нашёл.

Сзади ещё слышалось весёлое ржание, когда учительница отвернулась. Только сейчас я понял, что не попаду. Нужна слишком большая сила и точность. Ну, попытка – не пытка. Я поднял голову и плюнул в трубку. Шарик отлетел от люстры с характерным звуком, через секунду услышав:

– А! Что-то попало в глаз…

Я едва не присвистнул. Нет, определенно что-то во мне изменилось. Учительница моментально обратила внимание на раненного истерика:

– В чём дело?!

– В меня Климов из трубки попал!

Вот, падаль. Мало того, что такая тварь, так ещё и глазастый. Или просто нашёл на кого скинуть? Учительница сразу посмотрела на меня, а я уже изобразил лицо мальчика-одуванчика:

– Я даже не поворачивался! – развёл я руки в сторону.

Руки сами сразу спрятали трубку. В общем, учитель, помня, какой я тихий и умный мальчик, наорала на Ларионова, отправила его умыться. Тот обошёл первый ряд и вышел. Я повернулся к Шепунову и подмигнул, тот округлил глаза и ткнул в сторону Камчатки. Я кивнул.

– Итак, сейчас проверим домашнее задание…

Тут в голове всплыло, что нам задавали какую-то теорему с огромным доказательством. Я планировал за день до курсов её выучить, но мне вчера, мягко сказать, было не до того.

– Сашенька, ты же нам подскажешь, если что? – послышалось за спиной.

Нет, запах селёдки меня просто убивал. Господи, куда делся мой вечно заложенный нос?

– Меня интересует четвёртая теорема в вашем учебнике, по теме тригонометрическая форма записи комплексного числа.

Елки-палки, об одно название язык сломаешь. Оказывается, ещё и ни одна теорема… может вместе с необыкновенными физическими и умственными способностями, у меня появилась и удача?

– Сегодня первое мая, так… – учитель смотрела журнал. – Климов к доске.

Нет, удачи как не было, так и нет. А логика учителей вообще крайне интересная: я явно не был первым в списке, потому, что первое число, не был пятым по числу месяцев, и даже не шестым, если эти числа сложить. Да даже если ещё и год прибавить – не фига это не я. Я встал и вышел к доске, уже готовясь сказать «не знаю».

Учительница смотрела в журнал, большая половина класса пыталась помочь, нашёптывая. Лена листала учебник, а Антон выставил его в проход, держа на нужной странице. Нет, слишком далеко, а шёпот можно было разобрать, но говорили кусками. Так, что теорему не сложишь. Но тут я присмотрелся к учебнику Антона и оторопел: на расстоянии десяти метров я видел каждую букву и запятую, написанную мелким шрифтом. Когда я увидел формулы, мне хотелось провалиться отсюда прямо на первый этаж.

Я пробежал глазами всю страницу, но понял, что бессмысленно: такое невозможно запомнить с первого раза.

– Ну, что, Климов? – спросила учительница. – Тишина в классе!

Все замолчали, Лена смотрела на меня, как на умирающего пациента, Антон убрал книгу, взявшись за голову. Не отвечу я – вызовут других, потому, наверное, мне так помогали. Или я перестал верить в людскую доброту?

Но внезапно я вспомнил каждое слово, каждый знак препинания, каждую формулу в этой теореме. Наверное, я улыбался, как полный дурак, потом подошёл к левому краю доски, где лежал мел, левой рукой взял кусочек, подкинул вверх и поймал правой у себя за спиной. Сзади кто-то хмыкнул.

– Да легко, – ответил я.

После того, как написал теорему, я произнёс её вслух. Учительница довольно закивала, класс раскрыл рты, все, кроме моей «любимой» компании. Всё ясно. У них одно объяснение: ботаник – он и в Африке ботаник.

– Молодец. Даже написал красиво. Поработал, наверное, над почерком?

Я посмотрел на доску и в миллионный раз за это утро удивился. Красивый каллиграфический почерк. А куда делись мои иероглифы, написанные лапой курицы-инвалидки? Нет, изменения во мне только радовали. Пока, что. Я написал доказательство, одновременно поясняя его.

Потом я всё дописал и отошёл в сторону, учитель начала проверять. Я внимательно следил за ней, зачем-то взяв ещё четыре кусочка мела.

– Э, крот-ботан, а ещё что-нибудь расскажешь? – послышался голос Молотова.

Учительница повернулась, погрозила кулаком и продолжила проверять. Я пропустил мимо ушей, но задумался: а если запустить отсюда мелом, пробью ли я ему голову? Ну, или хотя бы нос сломаю?

– Саш, ты чего? – спросила девочка.

Господи, ну зачем ты ела эту рыбу?! Ну и что, что я жонглирую пятью кусками мела в одной руке, даже не понимания этого? Стоп. Рука замерла, поймав все пять кусочков. В который раз я удивляюсь?

– Молодец, Климов, садись.

Я подмигнул Лене и сел на место, успев заметить, как она улыбается.

– И мел на место положи…

В классе прошёл хохоток, я картинным движением уложил все пять кусочков и снова приземлился. Я пролистал пару страниц и порезал палец о страницу. Сквозь зубы я выругался, когда кровь капнула на парту. Сильно порезал, блин. Я сжал руку в кулак и посмотрел по сторонам. Все смотрели на учительницу, которая опять что-то объясняла. Я вновь посмотрел на палец, платком из кармана вытер кровь и внимательно посмотрел на палец. А где порез?!

– Так, давайте на перерыв. Через двадцать минут все в класс, – сказала преподаватель.

Я зачем-то схватил рюкзак с собой и вышел из кабинета, но меня живо догнала Лена. Я остановился у подоконника, ловя её восхищённый взгляд:

– Какой же ты молодец! Выучить такую теорему!

– Мне Антон с книги дал списать, – признался я.

– С твоим-то зрением досмотреть до Шепунова? Не ври мне…, – она немного замялась, разглядывая меня. – Никогда не замечала, что ты такой высокий и широкоплечий…

Да вы сговорились что ли?! За одну ночь я вырос? Про плечи ещё никто не говорил. Как-то странно. Затем она посмотрела мне прямо в глаза, и вновь я увидел на лице удивление. Ну и что на этот раз?

– Решил всё-таки в линзах ходить? Или… просто никогда не видела, чтобы у тебя были голубые глаза.

Так, в линзах мои глаза становились с просто зелёных до ярко зелёных. Может, мама подсунула их вечером? Какие-то новые? Похоже, да. Иначе никак не объяснять более острое зрение. Сзади подошёл Антон и обнял меня за плечи:

– Ну, ты даёшь! Как ты смог прочитать с такого расстояния и всё запомнить?! А в Ларионова как попал, не поворачиваясь?

Тут Лена округлила глаза, а я Шепунову выписал щелбан:

– Я тебе говорил геометрию учить? Вот я учил!

Антон рассмеялся, я тоже улыбнулся. Из класса вышел Молотов и наши взгляды встретились. Нет, он сначала пойдёт к Ларионову, только потом будет наезжать на Антона. И на меня.

– Я пойду по делам, не скучайте, – сказал я и пошёл в сторону туалета.

Мы были на втором этаже, а туалет находился в конце коридора, далеко от класса и ещё дальше от лестницы. Если честно, то я хотел увидеть там этого горе-снайпера и просто поговорить. Может, Антона не тронет? Виноват в любом случае я.

Я зашёл в туалет и закрыл за собой дверь. Никого. Пусто. Хмыкнув, я пошёл в конец, там слева была раковина с зеркалом. Справа от неё было множество труб и подоконник. Я закинул рюкзак на подоконник и посмотрел в зеркало. Боже, неужели я действительно вырос? Я помню на каком уровне было зеркало. Если я был метр семьдесят с хвостиком, то сейчас примерно метр восемьдесят. Плечи тоже стали шире, а руки более мясистые и объёмные.

– Что же сделал со мной этот монстр-спаситель? – спросил я сам у себя.

В зеркале я увидел свой рюкзак, лежащий на подоконнике, и мне он показался слишком объёмным для пустого. Я повернулся к нему и открыл большой отдел. Меня словно ударило током, руки задрожали, а я смотрел не отрываясь. Вот и футболка… я вытащил её из рюкзака и внимательно рассмотрел. Всё, что ниже солнечного сплетения было в засохшей крови, отчётливо были видны три пореза спереди и один сзади. И одна дырка от пули со стороны спины.

Я в панике засунул её обратно и часто задышал от волнения. Черт, и где же астма?! В такие моменты она и должна проявляться, но нет. Я не верил своим глазам. Так выходит не галлюцинации?! Я кинулся к зеркалу и раздвинул веки. Я внимательно смотрел и не мог оторваться просто потому, что не верил. Не было никаких линз. И тут я вспомнил, что снимал их на вечеринке, когда поплыло в глазах. Неужели я так хорошо видел без всяких средств?!

Только сейчас я догадался снять футболку. Я её закинул на подоконник и меня пробил пот. Каждая мышца была отчётливо видна, каждый кубик пресса, бицепсы, мышцы груди, «крылья», плечи. Черт возьми, откуда это?! И лишь потом я обратил внимание на три шрама. Между ребрами, на животе и у солнечного сплетения. Я повернулся спиной и увидел шрам от ножа и шрам от выстрела. Прямо на позвоночнике.

– О Боже, – сказал я и посмотрел на глаза своего отражения.

И только сейчас в голове возникла вспышка. Вновь я почувствовал капли дождя на лице. Вновь я лежал на асфальте, держась за смертельные раны. Это было похоже на фильм от первого лица. Я вновь увидел этот свет за тучами. Через две секунды он пропал, и я почувствовал страшнейшую боль, но не вскрикнул. Я почувствовал жжение в ранах, боль в костях, словно их невидимая рука растягивает и делает толще.

Через пару минут все прошло. Дождь, казалось, пошёл тише, а я посмотрел вслед грабителям, услышав страшный вскрик…