Мир разбитых надежд

Глава 2. Красная Ведьма

Солнце уже садилось, когда они выбрались из Запретного леса. Лил дождь, словно в подтверждение печальных мыслей Драко. Он не был уверен, что его план сработает. На самом деле, никакого плана и не было. Импровизация стала его вторым «я», и Драко мог лишь надеяться, что в этот раз она не подведёт.

Плечо ныло так, словно его снова и снова кусал паук. Хотелось бросить всё и прилечь, но при взгляде на изуродованное лицо Тео все мысли о привале исчезли прочь. Из-за проливного дождя и усталости шли медленнее. Внимание рассеялось. Драко заметил опасность, только когда она предстала непосредственно перед ним. Боль притупила бдительность.

Шестеро фигур в длинных тёмных мантиях сразу дали Драко понять, с кем он имеет дело. Они наставили на них палочки прежде, чем Драко успел вытащить свою. В первый миг Малфой понадеялся, что они не заметят проблему Тео, ведь он укрылся от дождя под капюшоном, и лицо было прикрыто тканью, но один из пожирателей приметил его левую руку, покрывшуюся сухими корочками, с запёкшейся кровью. Он резко взмахнул палочкой, и капюшон слетел с головы Тео.

Гермиона кинулась ему на помощь, когда все шестеро двинулись в их сторону, но один из них схватил её за руку и потащил на себя. В один момент лицо Тео изменилось. Драко никогда не видел у него такого выражения. Его глаза стали холодными, в них виделась жажда отомстить и изувечить. Высокий пожиратель направил на него палочку, но Тео выхватил её и переломил пополам. На него набросился другой мужчина, и Драко собирался помочь ему, когда в его грудь упёрлось древко темноволосого волшебника. Его лицо пересекал шрам, а на шее виднелась тату. Бывший заключённый. Такие татуировки делали лишь в Азкабане.

— Почему ты ещё его не убил? — спросил мужчина, вглядываясь в лицо Драко.

Другой пожиратель схватил Пэнси, закрыв ей рот ладонью и приставив палочку к виску. Гермиона тоже была в заложниках. Она прожигала Драко взглядом, моля о помощи. Да что она в самом деле? Неужели думает, что он один сможет справиться с шестью амбалами?

Пожиратель, наставивший палочку на Драко, пошарил по его карманам, но не нашёл ничего интересного. Все остальные продолжали смотреть на Тео. Сейчас они его пристрелят, потехи ради.

Сделай же что-то, Драко! Тяни время! Жди чуда!

— Хочу отвести его к кое-кому, кто вернёт ему кожу.

Дождь хлестал ему в лицо, мешая видеть.

Не молчи, говори что-нибудь!

— Отпустите нас, и через неделю я вернусь с мешком золота.

— Что ты несёшь? Какая кожа? Ему уже не помочь. Я сынка родного пристрелил, когда на его теле эта хрень вылезла, — прошипел пожиратель, вдавливая палочку в грудь Драко.

— Это заклятие Тёмной Ведьмы. Я отведу его к её сестре. Она снимет проклятие.

Все шестеро уставились на него в неверии. Ведьма. Одно слово. Шесть букв. Но в нём колдовство, в нём вся боль и весь ужас, который только есть на свете.

— К ведьмам просто так не попадёшь. Они сами забирают.

— Ничего, я дорогу знаю. Бывал уже у них.

— Вот как? — Палочка надавила ещё сильнее. — Тогда почему ты не труп?

Драко чувствовал на себе взгляд Тео. О чём он думает? О том, что всё это сказки, которыми он кормил его двенадцать лет?

— Она ему поможет, — повторил он хрипло, пытаясь увернуться от палочки.

— Ты что же, веришь ему? — Мужчина, державший Пэнси, приподнял брови. На мгновение он ослабил хватку, и это позволило Паркинсон вырваться. Она выхватила свою палочку и отбросила пожирателя от себя.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Драко выпустил луч Авады в человека, державшего его на прицеле. Гермиона наступила на ногу пожирателю, схватившему её, и, резко повернувшись, заехала ему коленом в пах. Ей удалось отскочить от него, и в следующую секунду в него попала Авада Кедавра.

Тео вырвался из захвата, ударяя своего противника. Драко и Пэнси принялись за оставшихся пожирателей. Один из них задел Пэнси, и на её ноге выступила кровь, но Паркинсон не остановилась, пока все пожиратели не были мертвы.

Не желая оставаться на этом месте ни секунды дольше, они запрыгнули на лошадей и поскакали вдаль. Гермиона сидела с Драко, поскольку его лошадь была ближе к ней, чем конь Тео. Малфой посадил её перед собой, касаясь талии каждый раз, когда натягивал поводья. Ему мерещилось, что она вздрагивает при каждом его движении, а по её коже пробегают мурашки. Что только не привидится в изнурённом болью состоянии…

— Он не просыпается. Почему он не просыпается?

Голос звучал взволнованно, на грани паники. Он знал, кому он принадлежит. Гермиона.

— Не беспокойся, он просто спит.

И этот голос ему знаком. Пэнси.

Просыпайся, Драко.

Кто-то коснулся его плеча, и оно снова заныло. Драко открыл глаза. Над головой высокий потолок, через большие арочные окна внутрь проникал свет. Сквозь стекло Малфой видел почти безоблачное небо. Он попытался встать, но боль не позволила. В голове всё перемещалась. Он помнил, что они были в лесу и наткнулись на пожирателей. Но вот в какой момент Драко потерял сознание, он не знал.

— Наконец-то, — облегчённо вздохнула Гермиона, и он перевёл на неё взгляд. — Я думала, ты уже не проснёшься.

В её карих глазах плескалось волнение. Словно ей действительно было дело до него. Словно она здесь не только из-за Тео. Наверное, он сильно приложился головой, когда падал.

Драко взглянул на Пэнси, нахмурившись, и предпринял ещё одну попытку встать. На этот раз вышло лучше, хоть пульсирующая боль и пронзила тело. Он занял сидячее положение и снова осмотрелся.

— Где мы?

— Какой-то заброшенный замок, — ответила Пэнси. — Другого пристанища я не нашла. В нём нет людей, я проверила.

Драко кивнул, поморщившись, когда плечо заныло с новой силой.

— Не нравится мне твоя рана, — произнесла Гермиона, разматывая бинт. Она капнула несколько капель бадьяна и перевязала плечо, стараясь не причинять ему боли.

— Ничего, само пройдёт. — Драко задержал взгляд на глазах Гермионы, но отвёл его, услышав движение сбоку. Тео, до этого сидевший у колонны, недалеко от места, где расположился Драко, покинул комнату, ни разу не взглянув на него.

Драко поднялся, опираясь на Гермиону, и благодарно кивнул ей.

— Он ни слова не проронил с тех пор, как увидел пожирателей, — сказала ему Пэнси, указывая на место, где только что сидел Тео.

Преодолевая боль, Драко вышел следом. Нотт стоял под входной лестницей. Он не посмотрел на друга, когда тот подошёл, лишь крепче сжал челюсти. Рана переползла уже на лоб, заставляя его покрыться язвами и волдырями. Из всего, что можно было забрать, пожиратели украли у них самое ценное — время.

— И никаких тебе «жили они долго и счастливо»… — проговорил Тео, но затем покачал головой, словно запрещая самому себе говорить о подобном. — Тебе лучше?

— Да, намного, — соврал Драко. — А ты как?

Тео ответил не сразу. Но когда он заговорил, голос его звучал иначе. Температура вокруг, казалось, понизилась.

— У меня лицо как у прокажённого. Мне уже тяжело даётся испытывать положительные эмоции. Кажется, что меня поместили в вакуум, и всё, что я могу чувствовать, — боль. — Он на секунду умолк. — Она у меня внутри. Это и есть то, что меня ждёт? Скажи правду. В кои-то веки, я заслуживаю услышать правду.

У Драко на языке вертелись одни лишь лживые отговорки. «Да брось, Тео, всё будет хорошо!», «Всё наладится!», но он так и не смог ничего сказать. Взгляд Тео не позволил.

— Всё бессмысленно, — не дождавшись ответа, продолжил Нотт. — Нет никакого лекарства, и ты знаешь это. Я стану монстром, да? Почему бы тебе не убить меня сейчас?

В его голосе больше не было страха. Теперь в нём лишь сталь и смирение. И Драко не знал, что из этого хуже.

Скажи же что-нибудь! Не молчи, Драко.

— Ты не станешь монстром, — вымолвил он наконец. — Я не допущу.

— Как? Это правда, что ты сказал в лесу? Ты меня к другой ведьме ведёшь?

— Да.

— И она такая же опасная, как и та, что сделала это? — Тео указал на своё лицо. — Оно того не стоит. Я не хочу, чтобы ты погиб, спасая меня.

А взгляд его кричал «Помоги мне, Драко».

— Она не такая, — ответил Малфой.

«Ты уверен в этом?» — прошипел внутренний голос, но Драко отмахнулся от него.

— Она поможет. Я тебе обещаю, Тео!

Смотри-ка, всё ещё действует. На дне карих омутов загорелась надежда. Лучшие друзья. Ничего не изменилось. Пока не изменилось.

Ближе к ночи они двинулись в путь. Гермиона была только рада. Сидеть на одном месте никогда не было её любимым занятием. Она снова сидела на лошади вместе с Драко, на этот раз устроившись позади него. Её руки обвили его торс, нос переодически утыкался в широкую спину, вдыхая его аромат. Драко пах хвоей. Наверное, это произошло потому, что он проводил почти всю свою жизнь в разъездах по лесу.

Справа от них ехал Тео. Он улыбнулся Гермионе, повернув голову, но эта его улыбка отличалась от тех, что она видела раньше. В ней лишь тень его теплоты. Обычно Тео не скупился на улыбки. Сейчас же увидеть её на его лице было редкостью.

Спина Драко была напряжена. Он целеустремлённо смотрел вперёд, пытаясь понять, правильно ли поступает. В рассказах о ведьмах по крайней мере одно было правдой: к ним никто не может прийти, если они сами этого не захотят. И три года назад, когда Драко впервые к ним пробрался, это правило действовало. Но и тогда имелась лазейка. Нужно только подкупить подходящего гоблина.

Многие гоблины кичились тем, что сотрудничают с ведьмами. Но большинство из них вешали ему лапшу на уши, чтобы в конце концов признаться, что последний их предок видивший ведьму, умер больше века назад. Пока наконец один из гоблинов не назвал ему имя Крюкохвата.

Министр тогда пообещал баснословное награждение тому, кто принесёт белую лилию с острова, где живут ведьмы. Про эти лилии говорили, что можно продлить жизнь, заваривая на основе лепестков настой. Драко тогда уже работал без Дамблдора и решил попытать удачу.

Разыскать гоблина оказалось легко, и за мешочек галлеонов он провёл его к долине ведьм. Только про стражников, охраняющих ведьм, он ничего ему не сказал, и это едва не стоило Драко жизни. Гоблин же забрал лилию и вручил её министру, за что удостоился титула «ведущий поставщик министерства».

Драко неоднократно представлял, как именно он поквитается с гоблином, однако после возвращения ему было не до того. Посыпались новые поручения, и он отправился на поиски новых сокровищ. И со временем образ Крюкохвата потускнел в воспоминаниях. Как и тот год, что он провёл на острове.

Теперь даже капюшон не мог скрыть ран Тео, и Драко оставил его с Гермионой и Пэнси, а сам отправился к гоблину. Он знал, что сейчас тот работал в банке Лондона. Драко удивился, когда узнал, что названия некоторых городов Зазеркалья ничем не отличаются от тех, что были в его родном мире. Гринготтс был единственным банком Лондона. Все волшебники хранили в нём свои деньги. Драко не стал исключением. Он настолько хорошо вписался в мир магии, что не мог вспомнить времени, когда не был волшебником. Волшебная палочка всегда была при нём и неоднократно спасала ему жизнь.

Драко вошёл в банк. Гоблины восседали на высоких стульях, чтобы казаться выше. Они не комплексовали из-за своего маленького роста и считали себя во многом лучше людей. Малфой подошёл к стойке, где сидел один из гоблинов и обратился к нему:

— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Крюкохватом. Он у себя?

Гоблин смерил его презрительным взглядом и протянул руку, длинным пальцем указывая на дверь.

— Спасибо.

Драко пошёл в указанном направлении и остановился у двери с золотой табличкой «Крюкохват». Не утруждая себе тем, чтобы постучать, Драко открыл дверь. За высоким столом, сделанным явно для людей, сидел карлик. Он располнел за то время, что Драко его не видел. Малфой с превеликим удовольствием схватил бы его за шкирку и выбросил в окно, но перед глазами стояло изуродованное лицо Тео, и он заставил себя сдержаться.

— Я же сказал, никого ко мне не впускать! — сказал гоблин, не отрывая взгляда от пергамента на столе. Он что-то писал, хмуря брови и не обращая внимание ни на что вокруг. — Или это снова тот клиент, что хочет взять кредит?

— Да нет, я не из-за кредита. — Драко наставил на него волшебную палочку. — Но три года назад я оплатил услугу, которую мне не оказали.

Крюкохват едва не подавился воздухом и уставился на Драко с таким ужасом, с каким и нужно смотреть на человека, которого ты бросил на растерзание стаду разъярённых единорогов.

— Драко Малфой! — только и вымолвил он.

— Смотри-ка, ты даже имя моё вспомнил.

Рука гоблина медленно опустилась под стол, чтобы нажать аварийную кнопку, но Драко был быстрее. Он выстрелил жалящим ему в руку и подошёл к столу, обеими руками опираясь на него.

— Думай, что делаешь, — прошипел Малфой. — Для того, чтобы отвести меня к ведьме, тебе руки не понадобятся. Уши и нос, кстати, тоже. Руки за голову!

Крюкохват подчинился и тут же расплылся в подозрительно добродушной улыбке.

— Драко! Конечно, я знал, что ты жив. Кто же не слыхал историю про счастливчика Драко Малфоя, который целый год в плену у ведьмы прожил? Предупреди я тебя о единорогах, и она бы убила тебя! Но даже ведьма не смогла устоять при виде такого красавчика, истекающего кровью!

Драко от такой наглости приподнял брови в удивлении.

— Ну, давай, рассказывай, — по-приятельски продолжил Крюкохват, — какая она? И как тебе удалось от неё сбежать?

Вместо ответа Драко схватил его за воротник и приподнял, склонившись вплотную к его лицу.

— Вот моё предложение: я тебя не убью, а ты ещё раз проведёшь меня к ведьме, но на этот раз скажешь, как пройти мимо единорогов.

— Что? — воскликнул Крюкохват. — Но это же не меньше двух дней верхом! Я не могу так сразу всё бросить.

Драко выволок его из-за стола и толкнул к двери. Напустив на себя беззаботный вид, гоблин прошёл к выходу из банка.

— Мои расценки за последние три года возросли, — сказал он, оказавшись на улице.

— Я сохраню тебе жизнь. Это больше, чем ты заслуживаешь.

— Похоже, тебе сильно приспичило вернуться к бывшей подружке, — улыбнулся он. — Отчаянный клиент платит не скупясь.

— Можешь не сомневаться. — Драко приставил палочку у его виску. — Этот клиент в таком отчаянии, что готов убить тебя в любой момент.

Тео ничего не чувствовал. Он пялился в пустоту и размеренно дышал. Он попытался вспомнить что-то счастливое, но ни одно воспоминание не вызвало радости. Эмоции исчезли, словно кто-то залез в его голову и отключил эту функцию. Хорошо было лишь то, что и агрессии тоже не было. Вакуум. Полное безразличие ко всему и апатия.

Он стоял у скалы, где оставил их Драко, и слышал голоса Гермионы и Пэнси. Тео прислонился спиной к камню, прикрывая глаза. Хотелось тишины и спокойствия.

— Тео?

Он открыл глаза и наткнулся на изучающий взгляд Гермионы. Вместе с её лицом вернулись воспоминания о другом мире. Том, в котором его лицо не было изуродовано.

— Ты не проголодался? Пэнси подстрелила кролика.

Она подошла ближе и мягко взяла его ладонь в свою. Его передёрнуло от этого прикосновения, но Тео постарался это скрыть.

— Ты нужен мне, Тео, — прошептала Гермиона, будто надеялась, что эти слова могут избавить его от проклятия.

«И ты мне нужна», — он чуть было не ответил ей, но толком не помнил, что значат эти слова.

— Всё будет хорошо, — снова заговорила она. — Драко скоро вернётся.

Драко. Ещё одно имя. С ним связано столько боли… Он помнил, как выкрикивал это имя, стоя на пороге его пустой комнаты. Пустые слова, пустые дни.

Драко. Гермиона. Тео.

Забыть. Всё забыть.

Он оттолкнул от себя чужие руки.

— Нет, — отрезал он. — Не трогай меня.

Как она на него посмотрела… Боль. Укор. Любовь. Только ему это не нужно. Ему нужна тишина.

— Уходи, — бросил он. — Уйди же наконец!

И снова закрыл глаза, желая отыскать спокойствие.

Когда Драко остановился у пещеры, ему навстречу вышла только Пэнси. Тео и Гермионы не было.

— Ты погляди! Эта девчонка всё ещё бегает за тобой, как собачонка? — оскалился Крюкохват.

Прокляни его Пэнси сейчас, Драко бы вообще не удивился, но она пропустила слова гоблина мимо ушей. Драко сразу понял, что с ней что-то не так.

— Ты должен поговорить с другом! — бросила она, пока Драко связывал руки Крюкохвата, чтобы он не убежал.

— О чём?

Драко с беспокойством посмотрел на скалу, где скрывался Тео, но Пэнси покачала головой и кивнула ему в сторону леса. На поваленном бревне сидела Гермиона. Одежда её была разорвана, а на щеке виднелись следы крови.

— Они поссорились. Он уже не ведает, что творит.

Проклятие тебя обгоняет, Драко.

Он нашёл Тео у подножия скалы. Тот сидел на земле, обхватив колени руками. Его глаза казались почти чёрными.

— Что ты там Гермионе наговорил?

Теодор сжал руку в кулак и, нахмурив брови, посмотрел на неё.

— Уже не помню.

— Да неужели?

Тео никогда не умел лгать.

— Того, что это ты хотел, чтобы мы взяли её с собой, тоже не помнишь?

Прекрати, Драко.

Но у него болит плечо, и ему до чёртиков надоело возиться с неизвестностью.

— Сам справляйся! — закричал он. — Привык рассчитывать, что я за тебя всё решать буду!

Тео действительно часто просил Драко помочь ему разобраться с его проблемами. Он был для него братом. Человеком, на которого всегда можно положиться.

Тео медленно поднялся. В каждом его движении теперь чувствовалась сила. Да и времена, когда он был слабее Драко давно прошли.

— Рассчитывать? На тебя? — переспросил Тео. — Да я давно уже привык, что на тебя нельзя положиться! С каких это пор имеет смысл рассчитывать на того, кого никогда нет рядом? — В надтреснутом голосе Тео слышались осколки стекла. — У тебя вообще с твоим отцом больше общего, чем ты думаешь. И не только внешне.

Он смотрел на Драко пристально. Словно мысленно сравнивал его лицо с лицом Люциуса.

— Не беспокойся, я справлюсь, — добавил он сухо. — В конце концов, это ведь моя проблема, не твоя. Делай, что собирался. Скачи от самого себя, глотая страх.

Драко сцепил зубы. На его скулах заходили желваки. Послышался голос Крюкохвата. Он уговаривал Пэнси развязать ему руки.

— Это и есть твой проводник? — спросил Тео.

— Да. — Драко заставил себя поднять глаза на этого незнакомца с лицом его лучшего друга.

Тео развернулся и направился в сторону Пэнси, замедляя шаг, поравнявшись с Драко.

— А о том, что я сказал Гермионе, сожалею. Я с ней поговорю.

И Тео ушёл. А Драко остался стоять, боясь пораниться осколками разбитого сердца. Порой самые близкие делают это больнее.

Ночь опустилась на город, но Тёмная Ведьма не спала. Ночь слишком хороша, чтобы тратить её на сон. Но проклятого человека она видела и во сне, и наяву. Она знала, что проклятье подчинило его себе почти полностью. На его коже оставалось всё меньше не тронутого магией места. Она сама прокляла его. И её творение прекрасно. Но оно будет ещё прекраснее, когда борозды испещерят всё его тело. Он сделается тем, кем сейчас только обещает стать. Пустой оболочкой, машиной для убийств. Верным соратником. Её Лорд нуждается в сильном союзнике, и она подарит его ему.

Да, она его любит. А он любит её, хоть и игнорирует это чувство. Любовь на всю жизнь… Она знает, что такого не бывает, а у ведьм так и подавно.

Тёмная Ведьма прекрасно знала все россказни о себе и своих сёстрах. Кто полюбит ведьму, тот впадёт в безумие. И сердца у них нет. Она прижала руку к груди. Сердца нет. Тогда откуда же любовь, что так её мучит?

Поле, где она впервые повстречала Волан-де-Морта, пропахло кровью, но она считала происходящее игрой. Посулила ему целый мир. Посулила, что он завоюет всех врагов. И слишком поздно заметила, что в ней самой он поселил нечто неведомое. Любовь. Страшнейший из всех ядов.

— Тебе нужно больше отдыхать. — В глазах рубин. Они такие красные, словно залиты кровью. На губах огонь. И никакой усталости хотя он не спал несколько суток.

Шурша пышным платьем, она повернулась к нему.

— От Долохова ничего не слышно?

Как будто она не знает ответа.

— Если он есть, Долохов его отыщет.

Волан-де-Морт стал у неё за спиной. В её видениях он, значит, сомневается, зато в своей верной собачонке — нет.

Долохов. Ещё один, кого она с удовольствием убила бы. Только Лорд ей этого не простит. Хотя ему и приходилось убивать близких людей, но Долохов ему ближе родного брата. Ближе, чем она сама. В своём пёсике Том уверен на все сто процентов.

У неё всё ещё учащается дыхание, когда он стоит рядом. Откуда взялась эта любовь?

— Забудь о прокажённом мальчишке. Я убью для тебя других. Только скажи, кого?

Три года — срок немалый. Но когда Драко въехал в рощу, ведущую к Красной Ведьме, ему показалось, словно его отбросило в прошлое. Здесь ничего не изменилось. Всё те же деревья, тот же луг с цветами, река, протекавшая неподалёку, и тишина, нарушаемая лишь звуками природы. И лишь боль в плече напоминала, сколько всего произошло за это время.

Крюкохват, сидевший на лошади Пэнси, то и дело оборачивался на него, наслаждаясь его скверным самочувствием.

— Да ты и вправду неважно выглядишь, Малфой. Гляди-ка, бедная девочка глаз с тебя не сводит. Небось, боится, как бы ты коньки не отбросил раньше, чем спасёшь её возлюбленного.

Гермиона и правда смотрела на Драко, сидя в этот раз за спиной Тео. Но Малфой был настолько слаб, что не мог приструнить гоблина или успокоить Грейнджер. Даже горькие слова Тео утонули в пучине боли, и Драко хотел побыстрее оказаться на озере Ведьм теперь не только ради друга, но и ради себя самого, чтобы вдохнуть целебный воздух, способный облегчить боль.

Они проехали ещё минут пятнадцать, когда Пэнси резко затормозила, преградив им путь.

— В чём дело? — спросил Драко, рефлекторно потянувшись к волшебной палочке.

— Впереди пожиратели, я слышу их, — тихо ответила Пэнси.

Драко прислушался. И правда, вдалеке можно было услышать хруст веток под ногами и разговоры, приправленные сальными шуточками.

— Что они здесь делают? — подала голос Гермиона, крепче вцепившись в спину Тео.

Крюкохват внезапно спохватился, словно осознал что-то очень важное для себя.

— Ах вы ж… Какое на нём проклятие? — Его палец указал на Тео. — Это же Ротабинтус?

Гниль изнутри. Драко ведь много раз слышал эту сказку, но никогда не верил в неё всерьёз. Забыл, что в этом мире даже самая странная сказка может стать реальной.

Драко, как громом поражённый, смотрел на Тео. Тёмный Лорд и его непобедимый страж. Много лет назад Дамблдор даже хотел отыскать такого и сбыть министру. Только кто ж мог подумать, что им станет его лучший друг?

— Только какого чёрта ты его к ведьме везёшь? Давай сдадим его пожирателем, а вознаграждение поделим! — Крюкохват ликовал, гордясь своей идеей. Но Драко его не слушал. Он видел, как Тео дёрнулся от страха. Неужели думает, что он мог бы так поступить с ним?

— Ты другой путь в долину знаешь? — спросил Драко у гоблина.

— Конечно, — надменно ответил он. — Но если ты думаешь, что у твоего друга есть время на объезды… Это уже не говоря о тебе самом.

Тео постоянно озирался, видимо, пытаясь разглядеть пожирателей. Гермиона спрыгнула с лошади и подбежала к Драко.

— Увези его! Пожалуйста!

А потом что?

— Веди нас другой дорогой, — приказал он гоблину. Гермиона посмотрела на Драко с благодарностью и улыбнулась. Он не смог сдержать ответной улыбки.

Когда впереди показалась долина, за которой начиналась территория, где обитали ведьмы, Драко уже с трудом держал корпус прямо. Из-за боли в плече он постоянно заваливался набок, так и норовя упасть с лошади.

Приблизившись к долине, он сжал челюсти, понимая, что на этом испытания не закончились. Ему предстояло встреча с существами, которые три года назад распанахали ему всю спину, едва не убив. Такие милые с виду животные и такие жестокие на деле. Единороги.

Сердце собиралось выпрыгнуть из груди, когда он увидел белоснежных рогатых лошадей. Он снова будто наяву чувствовал, как эти рога вспарывают ему спину и кровь течёт по телу. Не в этот раз. Драко надеялся, что словам гоблина можно доверять. Если это так, то всё, что ему нужно было сделать, — это закрыть глаза и не открывать ни в коем случае, пока не минует единорогов.

Драко зажмурился, чувствуя, что лошадь продолжает своё движение. Рог скользнул по лодыжке, разрывая штанину.

Не открывай глаза, Драко!

Ещё один удар пришёлся на больную руку, и Малфой взвыл от боли, не открывая глаз. Это стадо когда-нибудь закончится?!

Внезапно, всё стихло. Драко прислушался и открыл глаза. Единороги остались позади, и он облегчённо выдохнул.

Гермиона, Пэнси, Тео и Крюкохват ждали перед долиной. Драко слез с лошади и подошёл к воде, покрытой белыми лилиями. За одной из них он прибыл сюда три года назад. У берега стояли ивы, а за водой виднелся остров, с которого никто никогда не возвращался.

Кроме тебя, Драко.

Мягкий воздух ласкал кожу, и боль в плече утихала. На правой ладони красовался ожог, оставленный палочкой Пэнси.

— Это тебе на память, чтобы меня не забывал, — сказала она, убедившись, что ожог не помешает, но и не позволит забыть о себе. В её глазах он снова увидел всё тот же страх потерять его.

Три года назад, когда она нашла его тут, полумёртвого, ведьмы её прогнали. Но она всё равно ждала его целый год на берегу, пока он был на острове, забыв обо всём, и о ней тоже. И вот теперь она снова осталась. Гермиона стояла рядом и даже Тео смотрел ему вслед.

Отыскав лодку, Драко переправился через реку. Он коснулся медальона, висевшего на его шее. Внутри него лежал лепесток, который он сорвал в тот день, когда покинул Красную Ведьму. Лепесток делал его невидимым для неё, лишал тела, которое она так полюбила. Она сама подсказала ему этот способ. Тем, кого любят, ведьмы выдают все свои секреты. Во сне. Нужно только уметь правильно спрашивать.

Лепесток скрывал его и от остальных ведьм тоже. Пряча лодку, Драко заметил троих. Они стояли в воде, распустив свои длинные волосы. Но Миранды среди них не было. Он радовался, что его не замечают, ведь всем было известно, что ведьмы заманивают мужчин в свои сети и превращают их в рыб.

Уже скоро ему на глаза попались сплетённые сети, натянутые между деревьями. Ведьмы спят под ними, поэтому лучше места, чтобы дождаться Миранду, Драко придумать не мог.

Её называли Красной Ведьмой. Впервые он услышал о ней от пьяного постояльца трактира Дамблдора. Его друга она заманила в свои сети. Но мало кто видел её или её сестёр вживую. Многие считали их остров островом мёртвых. Однако ведьмам не ведомы ни болезни, ни смерть.

Красная Ведьма считалась сестрой Тёмной только потому, что обе они — ведьмы. Никакого кровного родства быть не могло.

Едва глаза Драко привыкли к темноте, он различил силуэт Миранды, спящей под сетями. Она совсем не изменилась. Длинные рыжие волосы вились и контрастировали с её зелёными глазами. Как она прекрасна! Слишком прекрасна для человеческих глаз. Не тронутая ни временем, ни тленом, что время несёт.

Драко снял медальон и положил к ней на ложе. Миранда зашевелилась и распахнула глаза.

Как прекрасна… Драко нащупал ожог на ладони.

— С каких это пор ты спишь по ночам?

Наверное, она решила, что всё это сон. Взгляд зелёных глаз проходился по его телу, словно Миранда пыталась восстановить в памяти его облик. Она заметила подле себя медальон.

— Так вот значит, как ты спрятался от меня. — Её голос был столь же прекрасен, как и внешность. Драко не мог понять, что она испытывает. Гнев? Любовь? Радость? Ненависть? — Кто же тебе подсказал?

— Ты сама.

Стайка молей, её верных помощниц, бросилась ему в лицо, заставляя Драко отгонять их от себя руками.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.

Миранда встала, прищуривая глаза.

— Я вижу, ты пришёл не один. И привёл с собой проклятого.

— Это мой друг. — Драко сделал шаг к ней, и моли его пропустили. — Это проклятие Тёмной Ведьмы.

— Ты не к той ведьме пришёл.

— Но ты ведь должна знать, как снять его.

Миранда отвела глаза, скрестив руки на груди. По её поджатым губам Драко понял, что не ошибся.

— Помоги мне, — повторил он.

— С какой стати?

Обижена. Драко видел, что она злится на него.

— Я не мог не уйти, — зачем-то начал оправдываться он. — Не навеки же мне здесь оставаться.

— Ты сделал свой выбор.

— Помоги мне, Миранда! Прошу тебя!

Она вскинула руку и приложила палец к его губам.

— Поцелуй меня.

Драко, не раздумывая, склонился к ней, касаясь губами её губ. Поцелуй обжигал. Ему казалось, что она принесёт ему лишь смерть. Когда он выпустил её из объятий, Миранда повернулась к нему спиной, устремляя свой взгляд на ложе, где спала недавно.

— Есть лишь один способ снять проклятие.

— Какой? — Голос Драко пропитан надеждой.

— Тебе придётся убить мою сестру.

Сердце замерло. Повисшая тишина давила. Страх холодным потом облеплял тело. Тёмная Ведьма. Жестокая и бессмертная.

— Её нельзя убить, — сказал он. — Так же, как и тебя.

— Есть кое-что, что для ведьмы страшнее смерти. Сколько осталось твоему другу?

— Дня три. Может, четыре.

Миранда всё ещё смотрела на ложе, словно вспоминала дни, когда они спали здесь вместе.

— Моя сестра сейчас у своего возлюбленного, в главной крепости пожирателей смерти.

Туда верхом дней семь езды. Всё пропало.

Отчаяние. Облегчение. Он не знал, что почувствовал первее и сильнее.

— Я могу подарить тебе время. Я усыплю твоего друга. Разбудить его — твоя забота. Но не раньше, чем снимешь проклятие.

Драко молча кивнул, не зная, что сказать. «Спасибо» ведьмам не нужно. Тем более Миранде.

— Ты когда-нибудь встречал мою сестру?

— Нет.

— Она самая красивая из нас. — Она обернулась к нему и протянула руку, касаясь щеки Драко. — Не смотри на неё дольше положенного. И что бы она тебе ни сказала, делай то, что я говорю.

Он взял её ладонь в свою и нежно провёл пальцем по тыльной стороне. Они любили друг друга, но Драко никогда не жалел, что ушёл.

— А что, если взамен я попрошу, чтобы ты вернулся? — тихо прошептала она. — Вернёшься?

— А ты попросишь? — спросил он, хотя и боялся ответа.

Миранда улыбнулась.

— Нет. Убьёшь сестру и считай, что мы квиты.

Тео стоял, вглядываясь вдаль и ожидая возвращения Драко. Гермионе было больно видеть страх на его лице. Она подошла к нему и опустила ладонь на его плечо, но Тео не отреагировал. Пэнси сидела у дерева рядом с Крюкохватом. Её мало волновали Тео и Гермиона. Она была здесь только из-за Драко. Он не понимал, как много значит для неё. Как сильно нужен ей.

Гермиона взглянула на Тео и мягко улыбнулась ему, пытаясь успокоить.

— Драко скоро вернётся. Вот увидишь. Всё будет хорошо, — проговорила она.

Всё будет хорошо. Сколько раз за последние дни он слышал эту фразу? Почему люди продолжают твердить одно и то же? Что будет хорошо? С чего вдруг всё должно быть хорошо? Кто придумал это?

— С Драко никогда не знаешь точно, когда он вернётся, — практически безэмоционально ответил Тео. — Поверь, я знаю, о чём говорю.

— Он вернётся, — уверенно повторила она. — И найдёт выход. Я верю в это. Драко любит тебя, хоть и не умеет это показывать.

Но Тео только покачал головой.

— Ты его не знаешь. Драко всю жизнь не может поверить, что есть истории, которые заканчиваются плохо. Что всему на свете приходит конец. И не из всякого положения есть выход.

Он достал волшебную палочку. Драко купил ему её, когда понял, что Тео придётся задержаться в этом мире.

— Возьми, — он протянул её Гермионе. — Возможно, она тебе понадобится, если Драко не вернётся. А я наутро уже и имени твоего не вспомню. И если я стану монстром, и тебе придётся меня убить, скажи себе: «Он сделал с Тео то же самое».

Гермиона испуганно отпрянула, но Тео удержал её и насильно вложил палочку в ладонь. Он поднял взгляд на её взволнованные глаза и на несколько секунд сжал её руку в своей.

— Мне так жаль, — тихо проговорил он и ушёл. А Гермиона осталась стоять, глядя на волшебную палочку в своей руке.

Драко остался на всю ночь. Он зарывался пальцами в её огненно рыжие волосы, касался нежной бледной кожи, покрытой веснушками, целовал её губы, нависая сверху. Он позволил телу всё вспомнить, а себе самому — всё забыть.

Лунный свет падал на их сплетавшиеся тела. Где-то неподалёку слышались голоса других ведьм, и Драко задавался вопросом, защитит ли его Миранда, если её сёстры его обнаружат. Но ему было всё равно. Пусть будет только эта ночь. Только она и ничего больше: ни завтра, ни вчера. Ни семьи, ни друзей. Только огонь волос и обнажённые тела.

Она не стонала. Миранда не позволяла себе показывать слабости. Она закрывала глаза, поджимала пальцы ног и хваталась руками за его плечи, наслаждаясь близостью. Каждый толчок воскрешал в её памяти сцены их совместного прошлого. Ведьмы не должны быть с людьми, но сердцу этого не объяснить. Миранда влюбилась, забыв обо всём. Драко, как ей казалось, тоже. Они были счастливы вместе. Тот год, что он провёл на острове, стал самым счастливым для неё. Красная Ведьма позволила себе строить планы и лелеять надежды. Но в один день он ушёл. Сбежал, пока она спала, и пропал на три года. А теперь объявился и просит помощи. А она всё ещё любит, хоть и зла на него.

Его рука сжала её талию, вторая приподняла стройную ногу, а губы снова припали к её. Миранда отвечала на поцелуи, стараясь не думать, что наутро он снова уйдёт, бросая её одну.

Когда солнечные лучи упали на их лица, воспоминания вернулись. Ожог на руке, оставленный Пэнси, отозвался лёгкой болью, и Драко вспомнил всё: страх, проклятие, изуродованное лицо Тео. И надежду, что всё-таки нашёлся способ его спасти.

Миранда не спросила, вернётся ли он. Только повторила всё, о чем говорила раньше, — нельзя смотреть в глаза её Тёмной сестры слишком долго.

По дороге к лодке Драко не встретил ни одну живую душу. Переплыв озеро и пробравшись через долину с единорогами, он начал искать глазами Тео. Но его не было. Гермиона лежала на траве, тихо посапывая. Когда он подошёл ближе, она вздрогнула и проснулась. На её лице возникла улыбка. Она искренне радовалась, что он вернулся.

Она ещё пригодится тебе и твоему другу.

Пэнси оказалась права. Снова. К сожалению, он не всегда её слушался.

Паркинсон вышла из-за деревьев с поджатыми губами и скрещенными на груди руками, и её внешний вид без всяких слов говорил, что она знает, почему он вернулся только сейчас.

— Долгая выдалась ночка, — проворчала она. — Я уже рыб рассматривать собиралась — вдруг бы нашла похожую на тебя?

— Я же вернулся, верно? — отрезал он. — И она ему поможет.

— С чего бы ей делать это?

— А я откуда знаю? Сестрицу свою не любит, — пожал он плечами. — Мне без разницы, лишь бы помогла.

Пэнси пристально рассматривала его, и Драко казалось, что она могла видеть на его теле следы, оставленные Мирандой ночью.

— Когда? — Гермиона подошла ближе, обнимая себя руками. В её глазах он увидел облегчение.

— Скоро.

Пэнси хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что это не вся правда, но она промолчала.

— Где гоблин? — Драко осмотрелся и приподнял брови, не обнаружив его.

— Сбежал, как только ты ушёл, — фыркнула Гермиона, и Драко поймал её взгляд.

— Пэнси решила, что ты нас совсем забыл. — К ним вышел Тео, и Драко, взглянув на него, испугался, не слишком ли долго он гостил на острове. Его лицо полностью покрылось язвами, часть шеи кровоточила и по прилипшей к телу водолазке Драко понял, что проклятие уже распространилось и на грудь.

Малфой залез рукой в карман и коснулся пальцами холодного стекла. Вздохнув и кинув взгляд на Гермиону, он вытащил флакон и протянул его Тео.

— Выпей.

— Что это? — Нотт озадаченно рассматривал плескавшуюся внутри жидкость.

— Просто выпей. Доверься мне.

Во взгляде Тео доверия не было.

— Я всё объясню позже. Пей.

Пэнси смотрела на Драко, нахмурившись. «А ведь ты боишься, Драко Малфой», — он снова понимал её без слов.

«Ну и что, Пэнс, — хотелось возразить ей в ответ. — В конце концов, к страху нам не привыкать».

Тео, всё ещё сомневаясь, сделал глоток и пошатнулся. Подняв испуганный взгляд на Драко, он прошептал, не в силах совладать с голосом:

— Что ты со мной сделал?

— Это напиток живой смерти, — признался Драко. — Ты должен заснуть. Нам нужно выиграть ещё немного времени. Когда проснёшься, всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

Но Тео толкнул его с такой силой, что Драко вылетел из-под деревьев на опушку и упал. Он поднялся, отряхнув одежду, и услышал голос Пэнси:

— Драко! Вернись под деревья!

Он обернулся. Картина запечатлелась в голове Гермионы навсегда. Этот поворот его головы. А потом луч, ударивший в его грудь. Драко упал. Пэнси вскрикнула. Тео упал на колени рядом с другом, чувствуя, что его сознание плывёт под действием зелья. Гермиона подбежала к телу Драко, но он не шевелился. Она увидела, что на его рубашке расплывается красное пятно.

Два пожирателя смерти шли им навстречу. Палочка одного из них всё ещё была направлена на тело Драко, словно он не был уверен, что его заклинание подействовало. Пэнси тут же бросилась на них, но пожиратель оттолкнул её, и она упала на землю, счесав щеку в кровь. Пэнси всхлипнула. Гермиона подбежала к ней. Палочка, спрятанная за пояс брюк, оттягивала ткань, напоминая о себе, но Гермиона не знала ни одного заклинания.

Тео взревел, поднимаясь на ноги, но второй пожиратель связал его, выпустив заклинание. Нотт потерял сознание — напиток живой смерти начал действовать.

— Куда вы его? — крикнула Гермиона, когда пожиратели схватили Тео, собираясь уходить.

— Забудь про него, — усмехнулся один из них. — Как и он о тебе забудет.

Рана от заклинания казалась совсем пустяковой по сравнению с изувеченной единорогами спиной, но тогда Драко хотя бы дышал. Сейчас же Гермиона не могла услышать биения его сердца. Перед ними лежало бездыханное тело.

Пэнси плакала. Её руки дрожали, и она не могла представить свою жизнь без него. Всё кончено. Тео без Драко им не спасти и самого Драко теперь тоже нет. А Пэнси не знает, как жить одной — Малфой отучил её от этого.

Гермиона сидела рядом с телом Драко, пытаясь понять, почему ей так невыносимо больно. Она знала его всего несколько дней, почему же его смерть так подкосила её? Работая в больнице, она сталкивалась со смертью каждый день, но никогда не испытывала таких эмоций.

Возвращение Крюкохвата Пэнси заметила первой. Он топал в их сторону, словно выходил в лес за грибами, а не сдавал их пожирателям — откуда бы ещё они узнали о местонахождении Тео?

Вытерев слёзы, Пэнси вытащила волшебную палочку, и гоблин мгновенно замер.

— Это ещё что такое? — недоумённо спросил он, словно действительно не понимал, что происходит. Но его следующие слова разозлили Гермиону и Пэнси в равной степени. — Откуда мне было знать, что они его укокошат? Я думал, им только прокажённый нужен!

Гермиона вскочила.

— Пристрели его, Пэнси, или я сама это сделаю, — прошипела она, хватаясь за волшебную палочку Тео. Гоблина не жалко, даже если она использует не то заклинание.

— Погодите! — заверещал Крюкохват. — Только я вышел из долины, они меня сцапали. Что мне ещё оставалось делать?

— А сюда зачем пожаловал? По карманам убитых полазить? — Пэнси кривила губы.

— Да нет же! Я вам помочь хотел! Две девушки, совсем одни в лесу! Бедненькие…

— И за свою помощь ты ждёшь оплаты?

Его молчание было столь недвусмысленным, что Пэнси снова вскинула палочку. Если бы только не слёзы, снова застилавшие глаза…

— Пэнси! — Гермиона окликнула её и указала на грудь Драко. Красные моли слетались со всех сторон и садились на его тело.

— Убирайтесь! — Паркинсон отвернулась от гоблина и подошла к Драко, смахивая насекомых с его груди. — И передайте вашей госпоже, что он больше никогда к ней не вернётся!

Слеза упала на лицо Драко, скатываясь по его щеке. Пэнси присела рядом с ним и провела пальцами по его коже. Нежность в каждом прикосновении. То, чего ей так не хватало при его жизни.

— А я говорила тебе, Драко, не ходи к ней, — прошептала она, склонившись к его лицу. — Не ходи, на сей раз это тебя убьёт!

Ещё одна моль села на грудь Драко. Их слеталось всё больше и больше. Пэнси пыталась их отгонять, но потом смирилась. Только смотрела, как красные моли облепили всё его тело, словно и после смерти Драко Красная Ведьма хочет держать его в своей власти.

— Нужно похоронить его, — сказала Гермиона. Её голос дрожал. Пэнси уткнулась лицом в грудь Драко.

Похоронить.

— Я всё сделаю.

Крюкохват почти подпрыгнул и принялся копать яму. Он копал с такой прытью и сноровкой, словно делал это сотни раз. Когда высота ямы стала достаточно большой, чтобы вместить в неё человека, он повернулся к Пэнси и Гермионе.

— Пора, — сказал Крюкохват. — Только сначала карманы проверим! Не пропадать же добру в земле.

Пэнси мгновенно ощерилась.

— Только тронь! — Она направила палочку на гоблина, но голос Гермионы заставил её опустить древко.

— Оставь его, Пэнси, он прав. Деньги могут нам пригодиться. Нам нужен компас и провиант, чтобы найти Тео.

Гоблин издал удивлённый смешок.

— Тео? Нет больше никакого Тео.

Но Гермиона уже склонилась над Драко и достала из его кармана платок, создававший галлеоны.

— Мы отдадим тебе всё, что у него есть, если поможешь найти Тео, — сказала она.

Мотыльки вспорхнули с его груди. Пэнси держала Драко за руку, поглаживая его ладонь, всё ещё не в силах поверить, что он умер. Она наблюдала, как последний красный мотылёк улетает прочь, а в следующее мгновение отпрянула от Драко. По неподвижному телу пробежала дрожь, рот приоткрылся, жадно вдыхая воздух, а пальцы сжали траву.

Драко!

От радости Пэнси даже запрыгнула на него, отчего он застонал. Не будет никакой могилы! Она обнимала его, прижимаясь к груди, не планируя отпускать. Больше никогда.

— Пэнс, да что с тобой?

Голос Драко заставил Гермиону испуганно отскочить. Гоблин уронил лопату. Но Драко ничего не замечал. Он удивлённо рассматривал свою окровавленную рубашку.

— Чья это кровь?

— Твоя! Тебя подстрелили.

Драко смотрел на неё в неверии. Затем расстегнул рубашку и пощупал грудь, где вместо раны красовался лишь блёклый след мотылька.

— Ты был мёртвый, Драко, — Гермиона говорила с трудом, словно перед ней действительно был оживший мертвец.

Драко снова потрогал свою грудь. Гермиона видела, что он ещё не до конца пришёл в себя. Но затем он оглянулся по сторонам и задал вопрос, от которого ей захотелось плакать.

— Где Тео?

— Пожиратели забрали его, — ответила Пэнси и увидела, как кровь отливает от лица Драко. Он поднялся на ноги и перевёл взгляд на гоблина, услышав его голос.

— Видать, ведьма и впрямь в тебя втрескалась! Я слыхал, что они своих возлюбленных воскрешают, но чтобы беглого…

Гермиона подошла к Драко и сунула платок обратно ему в карман.

— Извини. Я подумала, нам без них Тео не найти. Я ведь решила, что уже потеряла вас обоих.

— Не волнуйся. — Он притянул её к себе, обнимая и поглаживая её волосы. — Мы найдём Тео. Я тебе обещаю.

Драко оставил невесомый поцелуй на её макушке, не задумываясь над тем, как это выглядит. Лишь после того, как он сделал это, до него дошло, что он и впрямь поцеловал её. Но Гермиона из-за переживаний не обратила внимания.

— Но мы даже не знаем, где его искать, — тихим голосом возразила она.

Драко не сводил глаз с Крюкохвата, и тот, закатив глаза, заговорил:

— Они повели его в крепость.

— Ты знаешь дорогу?

— Конечно, — самодовольно заявил гоблин.

Драко подпёр языком щеку, окидывая его задумчивым взглядом, не переставая водить рукой по голове Гермионы.

— Сколько?

— Поговаривают, в замке Нойншванштайн есть эликсир бессмертия, — елейным голосом произнёс Крюкохват. — Отыщи его для меня, и будем в расчёте.

— Это заоблачная цена! — возмутился Драко. Замок Нойншванштайн славился обитанием в нём огромных тварей, способных отравить кровь одним укусом.

— Соразмерная, — ответил гоблин, давая понять, что его решение не изменится.

Драко поджал губы, взглянув на Пэнси, и нехотя кивнул.

— Только если ты живым не выйдешь, она всё равно должна будет достать его, — Крюкохват указал пальцем на Пэнси. — Пусть даст слово при всех.

— А больше тебе ничего не дать? — рыкнула Паркинсон, делая шаг к нему.

Гоблин ответил презрительной ухмылкой, а Драко протянул ему руку.

— Идёт. Пэнси, дай ему слово.

Путь до крепости предстоял не близкий. К вечеру все вымотались, а лошади с трудом передвигали ноги. Гермиона снова сидела позади Драко, обхватив его талию. Её лоб утыкался ему в спину, а по телу разливалось приятное тепло, которое тут же сменялось холодком ужаса, когда она понимала, что наслаждается их близостью, в то время как Тео где-то далеко и, возможно, позволил проклятию одержать победу.

— Как ты? — Её голос прозвучал неожиданно, и Драко вздрогнул, но быстро взял себя в руки, когда понял, что это Гермиона.

— Всё хорошо, — ответил он, не поворачиваясь, продолжая смотреть перед собой. — Хочешь пощупать мой пульс, чтобы самой убедиться?

Грейнджер могла поклясться, что его губы растянулись в улыбке. На несколько секунд повисла тишина. Пэнси ехала впереди, держа наготове палочку на случай, если гоблин решит обмануть их или сбежать. Он комично смотрелся на лошади, но сидел с таким важным видом, словно оседлал дракона.

— Ты правда веришь, что сможешь спасти Тео?

Драко вздохнул и поджал губы. Его взгляд опустился на живот, где покоились руки Гермионы. Он не дал себе времени на раздумия и накрыл их сверху своей ладонью, одновременно с этим отвечая:

— Да. Но больше я тебе ничего не скажу — не хочу тебя пугать.

Он слышал, как Гермиона фыркнула и придвинулась ближе к его телу.

— Не думай, что меня так легко напугать.

Драко не ответил. Он обнаружил, что его ладонь всё ещё лежала на ладонях Грейнджер, и убрал её, обеими руками хватаясь за поводья.

Спустя несколько минут Гермиона снова нарушила молчание, прерываемое лишь цокотом копыт.

— Я знаю, почему ты здесь. — Драко невольно напрягся после её слов. — Просто ты этого мира и вполовину так не боишься, как того, другого. Тебе здесь нечего и некого терять, кроме разве что Пэнси, но и она заботится о тебе куда больше, чем ты о ней. Но пришёл Тео, и всё изменилось.

Драко не подтвердил, но и не опроверг её слова. Гермиона была права. Его ничего не держало ни в том мире, ни в этом. Не за кого было переживать. Пэнси была ценна для него, но всё же он ей всегда был нужен больше, чем она ему. А с приходом Тео всё изменилось.

— Что бы ты не задумал, — продолжила Грейнджер, — будь осторожен. Если ты погибнешь, Тео легче не станет. Но если есть какой-то другой способ спасти его, прошу дай мне помочь. Даже если ты думаешь, что это меня испугает.

Драко не ответил. Но Гермиона, казалось, и не ждала ответа. Ей было достаточно того, что он выслушал её и не отказал сразу.

Несколько дней в дороге были выматывающими. Поэтому, когда перед глазами распростёрся город, все четверо облегчённо выдохнули. Вечерняя мгла слишком сильно напоминала Драко о том мире, откуда он пришёл. Ностальгии не было, как ни странно. Его в том мире ничего не держало. После смерти матери уж тем более. Из семьи у него больше никого не было, кроме разве что пропавшего отца, но Драко был уверен, что Люциус жил в Зазеркалье. Он двенадцать лет положил на то, чтобы отыскать его, но тщетно. Это навевало на мысли, что отцу-то он не шибко и нужен.

Обилие многоэтажных домов и ярких вывесок сразу давало понять, что город процветает. Оставив лошадей на лугу на въезде в город, они отправились вдоль узких дорожек к реке. Им предстояло переправиться на другой берег, хотя Пэнси и ворчала по дороге, что это глупо. И, наверное, она была права, и Драко не имел права так рисковать, зная, кто обитает в воде, но его жизнь была гораздо менее ценна, чем жизнь Тео, и он собирался сделать всё возможное и невозможное, чтобы спасти его.

Они подошли к паромщику, и Драко тут же начал тереть платок в кармане между пальцев, чтобы оплатить переправу. Однако слова мужчины, надраивающего свою лодку, заставили его нахмуриться.

— В тёмное время суток река гостей не любит. Возвращаетесь завтра поутру.

У них не было столько времени. Он достал из кармана два галлеона и протянул их паромщику. Глаза мужчины засияли. Он переводил взгляд с монет на губы Драко и обратно, пока Малфой говорил.

— Ещё два получишь, если переправишь нас сегодня.

Паромщик выхватил деньги из его рук, пряча их в кармане своей кофты, но отрицательно покачал головой.

— Лучше подождём до утра. Видишь, темнеет, а река здесь кишит сиренами.

Драко поджал губы и столкнулся взглядом с Гермионой. Его поражало их единодушие в некоторых вопросах. Грейнджер нахмурилась, словно говоря ему, что они не могут ждать.

Сам знаю.

Малфой бросил ещё один галлеон паромщику и сделал шаг вперёд, тыча пальцем ему в грудь.

— Мне плевать на сирен. Ты перевезёшь нас. Сейчас же.

Краем глаза Драко видел недовольство на лице Пэнси, но успешно проигнорировал его. Ему вовсе было привычно так поступать — игнорируй всё, что тебя не устраивает, — таков его девиз по жизни.

Паромщик скривился, но больше отнекиваться не стал. Он отыскал беруши для ушей и протянул их Драко и Крюкохвату. По внешнему виду становилось понятно, что они побывали в ушах не одного десятка людей.

— А нам? — спросила Гермиона, и Драко пояснил ей:

— Сирены опасны только для мужчин, к женщинам они равнодушны.

Они забрались на паром. Гермиона облокотилась о перила, всматриваясь в воду, и почувствовала присутствие Драко за спиной. Он стал рядом с ней, но его взгляд был направлен не на воду.

— После того, как мы спасём Тео, вы оба вернётесь домой, — сказал он тоном, не терпящим пререканий. Но Гермиону только разозлило это.

— Это не тебе решать, — отрезала она.

— Здесь опасно.

— А там нет?

Их взгляды пересеклись, столкнулись в схватке, и никто не собирался уступать. Они прожигали друг друга, не произнося ни слова и только всматриваясь в глаза напротив. Ветер колыхал волосы Гермионы, мешая ей смотреть и залезая в рот, и Драко протянул руку, убирая их с её лица. Она больше не заплетала их в косу. Его пальцы коснулись её щеки, и Грейнджер заметила, что начала чаще дышать.

Паром медленно передвигался по водной глади. Пэнси с гоблином о чём-то спорили, и до Гермионы дошло, что ни он, ни Драко не использовали беруши.

Судно тряхнуло, и до них донеслись звуки, которые сложно было спутать с чем-то ещё. Пение сирен. Драко обхватил Гермиону за плечи и попятился вместе с ней от края. Её глаза распахнулись в ужасе. Пэнси и Крюкохват тоже пробрались к центру парома. Гоблин закричал о сиренах паромщику, но тот продолжал управлять судном, не обращая на них внимания.

— Да он глухой! — осознал Крюкохват.

Твою мать, — следом пронеслось в мыслях Драко.

Голоса сирен становились всё громче. Их пение манило Драко, и он с трудом сдерживался, чтобы не броситься к ним. Они не умолкали.

— Пошевеливайся быстрее! — Гоблин предпринял ещё одну попытку достучаться до паромщика, но она не увенчалась успехом.

Пэнси взвизгнула, когда Драко дёрнулся к краю судна и перевесился за борт. Руки Гермионы оттащили его от перил, но Малфой продолжал вырываться.

Из воды показались головы. Темноволосые существа, смахивающие на девушек, тянули руки к парому. Их пение оглушало. Гермиона, не в силах больше выдержать это до боли противное завывание, отпустила запястье Драко, закрывая уши, и Малфой тут же воспользовался этим, приближаясь к борту. Пэнси удерживала гоблина, который изо всех сил пытался присоединиться к нему и прыгнуть в воду.

Голоса проникали прямо в мозг. Драко склонился над водой, и руки сирен мгновенно потянулись к нему. Одна схватила его за запястье, а вторая вцепилась в волосы, желая затащить его под воду. Их было не счесть. Новые и новые руки тянулись к нему.

Пэнси оттолкнула от себя Крюкохвата и подбежала к Драко, заклинанием перерезая руки одной из сирен. Сам Драко, сколько бы он не сопротивлялся, уже почти потерял равновесие, как позади послышался хлопок, и в небо отправился столп искр. Сирены испуганно отшатнулись и скрылись под водой.

Наваждение прошло. Драко обернулся. Гермиона стояла с волшебной палочкой, которую ей дал Тео, в руке. Её глаза широко распахнулись от ужаса, а грудь тяжело вздымалась. Драко сделал несколько аккуратных шагов к ней, чтобы не напугать ещё сильнее, и мягко забрал палочку из её рук, прижимая напряжённое тёло к себе. Грейнджер дрожала в его руках.

— Тише, всё позади. — Голос Драко стал мягче, действуя успокаивающе. — Ты спасла нас. Теперь всё хорошо.

Гермиона медленно кивнула и отстранилась от него, обводя взглядом судно. Пэнси смотрела на их полуобъятия с застывшим на дне глаз раздражением. Любой, кто приближался к Драко, автоматически впадал в её немилость. Хотя Гермиона ей нравилась. До этого момента.

Паромщик пришвартовал судно и подошёл к Драко с протянутой рукой. Крюкохват возмущённо закричал:

— Значит, насчёт двух галлеонов ты всё расслышал? А первые два ты вернуть не хочешь? Или ты всегда берёшь плату с тех, кого оставляешь сиренам на ужин?

— Что же мне делать? — ответил мужчина, и Драко по его взгляду догадался, что он читал по губам. — Я ведь вас довёз! Уговор дороже денег.

Уголок губ Драко дёрнулся в отвращении, но он протянул две монеты. Они двинулись в сторону улиц, и Драко поймал автобус «Ночной рыцарь». Они сели внутрь, и автобус тут же рванул с бешеной силой. Он резко тормозил, если кому-то из пассажиров нужно было выйти, и их бросало из стороны в сторону. Драко терпеть не мог этот вид транспорта. Он удерживал Гермиону, не привыкшую к подобным средствам передвижения, и каждый раз чувствовал покалывание в тех местах, которых касалась её кожа.

Доехав до очередной остановки, «Ночной рыцарь» притормозил, позволяя пассажирам выйти на улицу. Драко придерживал Грейнджер за руку, чтобы она не упала, спускаясь.

— Не укачало? — спросил он, и Пэнси поджала губы, когда уловила беспокойство в его голосе.

Гермиона отрицательно покачала головой, глубоко вдыхая, и выдавила улыбку. Они добрались до ближайшей гостиницы и упали без сил, мгновенно отрубаясь.