Мир одного дня: Распад

18

Дункан и Сник отступили к огромным раздвижным дверям — вход на второй уровень. Взглянув сквозь необъятные стекла, они тотчас отпрянули: двое гэнков стояли беседуя совсем рядом. Мотоциклы были в нескольких шагах.

— Посты, наверно, у каждого выхода на всех уровнях, — предположила Сник.

— Вероятно, — согласился Дункан.

Зачем оба гэнка на первом уровне неожиданно исчезли в дверях? Что произошло? Он нахмурился. Уголком рта едва заметно усмехнулся. Мониторы включены, но тот, в штабе, наблюдающий за лестницей, не доложил о появлении преступников… Или кто-то в штабе на время вывел мониторы из строя, пока он и Сник переходили с уровня на уровень. Это означает, что некто из высоких чинов СК оберегает их как может. Дизно? Симмонс? Такое не столь опасно, если никто не следит за оператором. Всего лишь кратковременное отключение на каждом этаже. Коли так, а не просто неисправность, оператору не легко приходится. Он должен знать, что Дункан и Сник блокированы гэнками снаружи — у дверей на первом уровне — и двумя гэнками — в самом низу лестницы. Он мог ослепить мониторы только на это время.

Дункан поделился соображениями с коллегой.

— Давай-ка уберем этих бедолаг на первом уровне, — была реакция Сник.

Он посмотрел вниз, перегнувшись через перила. Гэнки — мужчина и женщина — сидели на нижней ступеньке. «Должно быть, устали, как и все в этой башне, и Сник и я», — подумал Дункан. Они позволили себе чуть передохнуть, уверенные, что мониторы обязательно определят преступников, когда они будут спускаться, и уж их, гэнков, тотчас оповестят. Хотя гэнки и не очень-то ждали подобных событий.

Дункан и Сник были уже на полпути к первому уровню. Женщина-гэнк поднялась со ступеньки, потянулась, зевнула и повернулась к напарнику. Рот ее так и не успел закрыться — луч воткнулся в тело. Сник повергла второго, он опрокинулся на перила, потом вперед — на пол.

Установив пробники на максимальное поражение, Дункан и Сник проводили рекогносцировку через широкие окна. Планировка первого уровня не отличалась от других: авеню периметра очень широкое, а выходившие на нее «жилые» улицы — относительно узкие. На ближайшей улице, стоя перед своими квартирами, беседовали люди — наверняка о доставшихся им испытаниях. Пока никаких иных объяснений временной слепоты мониторов, кроме неисправности, не вырисовывалось. Гэнков не видать, а машины оглушенных торчали на прежнем месте.

Дункан задействовал двери, и те вошли в щель ровно настолько, чтобы он и Сник могли по очереди пройти. Затем они оседлали мотоциклы, намереваясь тронуться. И тут отчетливо донесся вой сирен органиков. Решение еще не родилось, патрульная машина с зажженными огнями в сопровождении четырех гэнков на электромотоциклах выскочила с левой стороны улицы.

— Подожди, может, они не по нашу душу! — сказал Дункан.

Хорошо, что он решил не удирать. Группа растянулась по плавному изгибу авеню.

— Вперед! — скомандовал он, и они пристроились в кильватер органикам. Дункан включил сирену и фары. Сник последовала его примеру. Группа органиков обогнула улицу; Дункан и Сник продолжили путь, пока не доехали до выхода, — это и было место назначения.

Припарковав машины у большой пляжной кабины, они вошли в нее, спустились по лестничному маршу вниз. Внизу прошли по коридору в элитный яхт-клуб — тот самый, в который попали в памятную ночь полета с крыши башни. Никого видно не было, но мониторы работали. Если только неизвестный покровитель не прикрывает им глаза ради них. Такой человек есть! Иначе на выстрелы в тех гэнков на первом уровне нагрянула бы стая органиков.

Они миновали сводчатый проход к пристани — тоже знакомый — и ступили в ночь. Чистое небо, полное звезд, другие башни, дуги мостов сияли ярким светом. Было прохладно. Вода шлепалась о тело башни под пристанью. Суда покачивались в эллингах. Однако картина заметно изменилась. Между основанием башни и пристанью было припарковано с полсотни аэролодок органиков.

Органиков, пригнавших сюда лодки, вызвали для помощи в охоте на преступников и организации исхода горожан.

Дункан намеревался поднять затопленную аэролодку — работа не из приятных: холодная вода не манила. Теперь это ни к чему — спасибо гэнкам.

Сперва, хотя это займет уйму времени, надо заняться речевым программированием всего аэрофлота органиков. Работали они напряженно, но за час поставили программы лишь тридцати судам. Дункан аж запарившись заявил:

— Хватит. Кое-кто из гэнков отправится на свои станции раньше остальных.

— Почему бы не испортить остальные? — предложила Сник.

— Я бы не прочь. Но если с патрульного корабля засекут, что палят все пушки лодок, органики притащатся сюда разбираться. — Он показал на огни судна где-то в полумиле. То и дело пролетали над бухтой аэролодки, хотя ни одна не попадала в поле видимости.

— Я послежу. Покажется патрульная — дам знак прекратить огонь.

Дункан колебался. Аэролодка или надводный корабль могли появиться из-за округлого поворота башни и засечь фиолетовые лучи. Но, черт возьми, подвиги, которые он задумал, куда как рискованней и опасней, чем это. Дункан кипел от гнева, а горючего требовалось все больше и больше. «О'кей», — бросил он и полез в кабину четырехместной лодки, приглянувшейся для побега из башни. Орудийная батарея лодки имела полный комплект зарядов. Подняв лодку в воздух, он отлетел в дальнюю точку района парковки. Установив орудие на режим максимального поражения, он двинулся вперед, пока орудийный нос-картошка не оказался в нескольких дюймах от первой обреченной лодки. Луч рассек ее пополам. Дункан бросил лодку вперед и ее острым краем завершил содеянное. Одну за другой, прислушиваясь к радиоголосу Сник, он уничтожил девятнадцать лодок. На дело ушло две минуты.

Подбежала Сник и улыбаясь забралась на сиденье рядом с Дунканом. Закрывая колпак кабины, она воскликнула:

— Дружище, это было великолепно!

Дункан кивнул, сохраняя напряжение в лице. Он поднял лодку над водой у причала.

— Что ж, приступим.

Он произнес код: «Эрида» [в греческой мифологии богиня раздора; Эрида стала причиной губительного соперничества Афродиты, Афины и Геры в Троянской войне, бросив на свадьбе Пелея и Фетиды яблоко с надписью «Прекраснейшей» (яблоко раздора)], передавая радиосигнал программам, введенным в системы управления на тридцати лодках. Корабли поднялись и устремились в заданных направлениях. Вспыхнули их навигационные огни.

Дункан погружал лодку, пока поверхность воды не достигла уровня его подбородка. Едва он двинулся на запад, как тридцать лодок точно по программе поднялись, стремительно ускоряя полет. Десяток лодок устремились на север — на горы Голливуд Хиллз, о которые и разобьются, еще десять — на запад в Тихий океан, пока полностью не израсходуют топливо и не врежутся в грузовые суда, пришвартованные в бухте.

Он с наслаждением представил себе ужас и замешательство на лицах органиков-операторов радаров на башне при внезапном появлении тридцати лодок. Без предупреждения диспетчеров движения, размещенных на горных вершинах, ни одно судно не могло курсировать в районе Лос-Анджелеса. А уж когда лодки разобьются, диспетчеры просто будут в шоке.

Убедившись, что суда отправились, как обычно, от Башни Ла Бреа, диспетчеры оповестят органиков. Находящиеся в Башне органики бросятся к причалам, органики из других мест прибудут туда на аэролодках. Некоторые уже взлетели — их огни дугами потянулись от площадок на крышах и на разных уровнях башен. Вот они пронеслись над головой, не замечая угнанной лодки, без огней, почти полностью погруженной в воду.

— Раз мне не одолеть богов в небесах, я по крайней мере вызову волнения в Ахероне [в греческой мифологии болотистая, медленно текущая река в подземном царстве, через которую души умерших, чтобы достичь потустороннего мира, переправлялись в челне], - пробормотал Дункан.

— Что? — не поняла Сник.

— Так, ничего.

Он не помнил, откуда явилась к нему эта мысль, должно быть, цитата из древней литературы. Но она запала ему в голову до того, как он сбежал из института реабилитации в Манхэттене. Еще одна утечка от его прошлого персонажа.

Впереди виднелась центральная башня распределения электроэнергии Болдуин Хиллз. Крыша башни сияла в отраженном свете гигантского серебристого дирижабля и нескольких огромных аэролодок. Было слишком далеко, чтобы разглядеть кабели, тянущиеся за воздушным судном, но Дункан не сомневался: там ведутся работы. Каналы новостей неоднократно сообщали, что в здании будет установлен дополнительный преобразователь-распределитель. В случае нового перерыва в подаче энергии выручит запасной кабель. Зрителей уверяли, что такое почти исключено. Специально принятые меры безопасности позволят предотвратить диверсии Дункана и Сник.

Арочный проход, через который эти авантюристы проникали, разрушая конвертер-распределитель, был закрыт. Но Дункан и не собирался им воспользоваться.

Вместо этого он направил лодку почти вплотную к башне — ее корпус едва не касался прочного черного металла. Неожиданно откинулся колпак кабины, ветер на подъеме ударил в лицо. Уже у крыши он развернул лодку носом к башне и, устремляясь вверх, огнем пушки продырявил шкуру дирижабля, перерубил его ребра и фермы, выпустил дух из резервных газовых баллонов. Величественный корабль упал носом вниз; тяжелейший конвертер с хвостом кабелей неудержимо ввергнулся в зев строения, ударился и вертикально застыл. А Дункан уже рассек пополам три титановые аэролодки; их части с прикрепленными кабелями тоже стремительно рухнули внутрь.

Рабочие, находившиеся снаружи, бросились врассыпную, гэнкам тоже было не до стрельбы по налетчикам.

Лодка застыла в чреве башни. Площадки для персонала в огромной шахте были частично разрушены, рабочие на них застыли в страхе. Конвертер-распределитель опрокинулся набок, смяв нижние галереи.

Индикатор энергии на приборной панели лодки светился красным цветом. Дункан вжался в сидение — мотор из последних сил старался не заглохнуть и после финального напряжения лодка свалилась. Ударившись днищем, она подпрыгнула. В шее будто что-то щелкнуло, голова вдавилась в плечи. Индикатор энергии опять сделался бледно-красным. Впереди по большому коридору с пистолетами в руках к ним бежали двое гэнков. Луч пушки ткнулся между ними, гэнки шмыгнули в ближайший проем. Дункан направил лодку в коридор, несколько раз в движении поворачивая ее то вправо, то влево. Лучи пушки шарили по сторонам, достав и напуганных гэнков.

Лодка миновала зал, повернула влево, проскочила другой зал. Еще поворот — снова зал. Женщина вскрикнула, вжимаясь в стену. Луч пистолета Сник оглушил ее. Опять поворот — они оказались в зале, который вел к входу; всего несколько обнедель назад Дункан и Сник побывали здесь. Теперь они нападали с другого направления.

Как и раньше, Дункан остановил лодку в высоченном дверном проеме камеры, где стоял конвертер. Тогда пушка сделала свое дело. Теперь перед ними сверкал новенький.

Лучи плавили кожух, принимаясь за начинку. Гэнки с верхних галерей открыли стрельбу. К счастью, они стояли слишком высоко: лучи под углом, не доставая налетчиков, вонзались в пол невдалеке — рядом дымились дыры.

Сколько времени еще понадобится, чтобы уничтожить конвертер? Тридцать секунд? Сорок? С выключенными огнями лодка повернулась и на фут поднялась над полом. Фары зажглись. Сквозь дымок свет их пробивался футов на двадцать. Рывок — и лодка возле огромной шахты, в которой покоились обломки резервного конвертера и титановых судов. Дункан погасил фары и включил радар. Ведомая им, медленно двигаясь, лодка вошла в шахту. Еще медленнее поднимал он лодку, пока она не приблизилась к носовой части дирижабля. Скрытое целиком в его массе, судно заскользило вверх между огромными рухнувшими обломками и стеной шахты. Тут и там на галереях вспыхивали огни, отдельные устремлялись за лодкой, но теряли след, едва Дункан хоть немного увеличивал скорость. Переносные фонари рабочих, которыми они пользовались в дополнение к свету с верху башни? У вершины шахты, скрытая верхней частью дирижабля, лодка скользнула к краю и опустилась к стене.

Сник закрыла фонарь кабины, когда лодка была в стороне от башни. Минутой позже судно уже по самую кабину оказалось в воде. Кружило в воздухе, пенило воду вокруг множество судов, огней, рыскающих радаров и инфракрасных детекторов. Пара дюймов воды закрывала лодку «с головой». Путь обратно к Башне Ла Бреа был путешествием неторопливых ленивцев, но добрались они до нее без происшествий. Выждали, пока поблизости, с западной стороны башни, не останется ни одного судна гэнков. Поднялись из воды. Откинули фонарь кабины. Приблизились к стене. Верхняя площадка была освещена как обычно. Но гэнки и не стали бы включать огни своих судов. Убедившись, что площадка пуста, Дункан опустил на нее аэролодку. Включая-отключая фонарь, Сник освещала путь. Оказалось, что сели они у входа в люк. Уже через несколько секунд они проскользнули в дверь ангара. Сник светила фонарем. Ощущение было такое, будто они только что побывали здесь. В углу огромного помещения виднелась полуотремонтированная лодка.

Сник приставила к люку лестницу. Дункан взобрался, откинул крышку. Освещая путь фонарями, они осмотрели комнаты — помещения были безлюдны. В поисках еды осмотрели бесконечные кладовые и холодильники. Хватало банок со всякой всячиной, включая фруктовые соки и другие долго сохраняющиеся продукты. Достаточно не на один день, хотя они не собирались оставаться дольше необходимого.

При свете фонарей они закусили, оживленно обсуждая свои приключения. Затем прошли в просторную спальню, в которой почивал во время своих нечастых визитов в Лос-Анджелес его дедушка. Будь электричество, они могли бы деполяризовать окна, которые сейчас были черны, как и ночь снаружи. Но и в светонепроницаемости оставалось свое достоинство: ты не можешь выглянуть наружу, но и тебя не увидят.

Дункан смачно зевнул, потянулся.

— Пламя погасло. Я отправляюсь спать. Даже морду не сполосну.

— Ты никогда не злоупотребляешь этим, — откликнулась Сник.

— Кстати, насосы не работают. И туалеты тоже будут не самым приятным местом, пока не восстановят подачу энергии.

Дункан начал стягивать с себя куртку.

Последнее, что помнил: с полу он взглянул вверх. Яркие фонари ослепили его.

Мужской голос — он казался знакомым — произнес:

— Наконец-то мы нашли вас.