Мир как перекресток

Часть 2 в которой герой убеждается в том, что проблемы тоже познаются в сравнении

— Чтоб мне провалиться, — сказал Денис и уставился на что-то за спинами приятелей.

— Опять блондинка с ногами? — спросил Сашка.

Денис тряхнул головой и начал изображать последнюю степень радости, то есть прищурился и широко улыбнулся.

— Славик. Порхоменко, — возвестил он всех присутствующих в баре и вскочил на ноги, едва не опрокинув стол.

Сашка обернулся и изумился. Признать в странноватом парне пропавшего без вести одноклассника мог с такой категоричностью только Денис. У него сверхпамять на лица. Парень, стоявший у выхода, был из тех, кто умеет пугать одним своим видом. Такой… предельно независимый, что ли. Независимый от всего, начиная от людей и заканчивая обстоятельствами. Стоит себе такой среди толпы, а толпа его обтекает, боясь задеть. Не заметить эту личность сложно. Здравый смысл подсказывал, что от таких парней лучше держаться подальше. Близкое общение чревато травмами и прочими неприятностями. Зато с ними весело. Мозги у них устроены как-то так, что их вечно тянет нестандартно развлекаться. Был у Сашки опыт общения, и больше почему-то не хотелось.

— Слав! — Денис замахал рукой, изо всех сил стараясь привлечь внимание тех, кто не обернулся на первый вопль и проигнорировал грохот едва устоявшего на месте стола.

Парень у входа выдал многозначительную улыбку и заскользил к приплясывающему от нетерпения Денису. Сашке стало совсем не по себе. Люди так не ходят. Так ходят чертовы соседские кошки по деревьям. Они тоже не смотрят под ноги, их взгляд устремлен вперед, к цели. Кошки легко огибают все препятствия и выглядят самой естественной вещью из возможных на дереве. Вороны и голуби почему-то настолько в пейзаж не вписываются, хотя у них в отличие от кошек есть крылья.

— Привет, — сказал предполагаемый Славик, широко улыбнувшись. Жизнерадостно так, приглашающее.

— Ты откуда такой? — спросил не страдающий приступами неуверенности Денис. Он вообще мало от чего страдал. Он даже удивляться почти не умел. Увидел пропавшего без вести почти два года назад парня и повел себя так, словно тот отсутствовал два дня. В лес по грибы съездил.

— Долго рассказывать, — отмахнулся Славик.

Вблизи этот парень был похож на Славика Порхоменко еще меньше чем издали. Славик, которого знал Сашка, никогда бы не стал стягивать волосы в куцый хвостик, он бы постригся. У того Славика по определению не могло быть такого уверенного вида. У него был рассеянный взгляд и улыбка не от мира сего. Он никогда не изменял джинсам, футболкам и кроссовкам. Этот был одет в черные штаны, заправленные в ботинки с какими-то странными крючками на месте шнуровки и широкую темно-синюю рубашку, небрежно заправленную в штаны. На бедрах пояс — мечта металлиста, наверняка ручная работа, потому что превратить кусок кожи в часть звездного неба можно только из любви к искусству. Пояс был украшением, он в принципе не мог ничего там держать, сам держался на честном слове, а Славик никогда не носил украшения. У него даже крестика не было. У этого парня не шее висел кожаный шнурок с двумя подвесками. Круглой штуковиной похожей на китайскую монету и растопыренной ладонью из светлого металла. Взгляд у парня прямой и открытый, глаза слишком яркие с насмешливыми чертями на дне. Физиономия в целом нахальная. Если это Славик Порхоменко, то Сашка был готов отдать все, что у него есть, чтобы попасть туда, откуда он вернулся. Слишком уж разительные перемены не в худшую сторону. По крайней мере, с виду.

— Мои родители никуда не переехали? — спросил Славик.

— Нет, — удивленно ответил Денис. — Ты что, дома еще не был?!

Негодование в чистом виде. Словно для него никого роднее этих родителей на свете нет.

— Не рискнул так сразу, — задумчиво сказал Славик. — Не обращай внимания. У меня с головой непорядок. Это все знают.

И улыбка. Добрая-предобрая, так и просит кирпича.

— Кто знает? — зачем-то спросил Сашка. Где же этот чудик пропадал? Такое впечатление, что его инопланетяне выбросили из пролетавшей мимо летающей тарелки. Подвезли, так сказать. Автостопом парень добирался. С другого конца галактики.

— Вы с ними не знакомы. Хорошие ребята в принципе. Тоже ненормальные, — передернув плечами, сказал Славик. — Пойду, обрадую маму своим живым видом. Объясню, что ее сын полный кретин не способный понять элементарных вещей. Ненавижу драконов.

Он махнул рукой, дождался одобрительного кивка Дениса и легко зашагал к выходу.

— Ёперный театр, — емко описал состоявшийся разговор и вернувшегося одноклассника Стас, до сих пор изображавший соляной столб.

— Хочу туда, где водятся ненормальные хорошие ребята, — капризно заявил Денис.

Сашка промолчал, просто потянулся за пивом. Хотеть, как известно, не вредно.

Топтаться под дверью было очень глупо. А звонить страшно. Не то, чтобы Ярослав боялся, что его возвращению никто не обрадуется. Просто…

Следовало сначала подумать. Придумать внятное объяснение своего длительного отсутствия, доказательства какие-то прихватить. Да мало ли?

А потянуть время хочется. Любым возможным способом. Поэтому лучше никуда не уходить. Ведь причину для того чтобы не войти в эту дверь найти не сложно. Было бы желание. Так что либо сейчас, либо никогда.

Сделать глубокий вдох и нажать на кнопку звонка.

Дверь открыла ярко накрашенная блондинка. Ярослав даже не сразу узнал в этой девушке собственную сестру. Раньше она красилась в рыжий, на зло маме утверждавшей, что от краски скоро все волосы вылезут. А еще не носила таких обтягивающих штанишек, считала себя толстой.

Сестра на него тоже уставилась с недоумением. Наверняка ожидала увидеть кого-то другого.

— Здрасти, — поздоровалась девушка, немного подумав.

— Ален, это я, — представился Ярослав, попутно осознавая, как глупо прозвучало сказанное.

— Кто «я»? — поинтересовалась Алена, судя по выражению лица, пытаясь вспомнить, кого же этот парень ей напоминает.

— Славик, — имя прозвучало совсем уж жалко. Почему-то показалось, что сейчас Алена засмеется и спустит его с лестницы. Не зря же она на свои курсы по самозащите ходила. Должны были какие-то навыки остаться. А он сопротивляться не будет. Сестра все-таки.

Ну и дурость лезет в голову.

— Славик? — переспросила Алена, впиваясь глазами в лицо. Смотрела долго-долго, целую вечность. — Славик… — повторила, словно пыталась саму себя убедить. — Мама, тут Славик вернулся! — заорала, обернувшись в сторону квартиры и прежде, чем блудный брат успел отреагировать, дернула его за руку, увлекая за собой.

А дальше стало совсем уж весело. Мама попеременно, то рыдала, то восхищалась тем, что он совсем уже вырос, то порывалась обругать или допросить на предмет где его так долго носило? Алена прыгала вокруг, временами ругаясь с кем-то по мобильному. Папа тихонько сидел на диване и о чем-то думал, разумно позволяя женской части семьи высказаться в первую очередь. Ярославу очень хотелось сослаться на амнезию. Но он подозревал, что даже с мамой этот номер не пройдет, пересмотрела она сериалов, поэтому обязательно соберет консилиум из знакомых медиков и выяснит об амнезии все, что только возможно. Еще и гипнотизера откуда-то притащит. Решительности маме не занимать, а уж если дело касается здоровья детей, то лучше вообще не связываться.

Пришлось глупо улыбаться и твердить, что сначала необходимо собраться с мыслями, потому что в такое поверить непросто. Особенно маме, которая фантастику и фэнтези считала полнейшей белибердой.

Потом подключился папа и допрос перешел в разряд «Неужели ты сволочь этакая весточку не мог прислать». Ярослав упорно доказывал, что не мог, разумно не упоминая, что долгое время попросту не догадывался, что давно уже может.

Мысль придумать что-то достаточно правдоподобное была отброшена как несостоятельная. Либо запутается, либо проговорится, либо ему не поверят и начнут всячески выяснять. А на планете Земля вряд ли есть место, подробности о котором невозможно узнать при достаточном на то желании. Ближе к обеду второго дня счастливого обретения семьи Ярослав себя уже спрашивал, для чего он вообще сюда приперся? Мог бы посмотреть издалека, убедиться, что все в порядке и старательно не попадаться никому на глаза. Спустя еще день он не выдержал и сбежал, сославшись на то, что не может целыми днями сидеть в четырех стенах. Мама пообещала на дорожку, в случае неявления сына домой к вечеру, достать его из-под земли и прибить. Пришлось явиться. Малодушно оправдывая себя тем, что маму огорчать не хочется.

Дальнейшие события показали, что все предыдущие допросы были цветочками. Его боялись заранее пугать. Вдруг сбежит? Или собирались с мыслями. В осторожные намеки на дыры в пространстве и параллельные миры мама и сестра почему-то поверили и захотели выяснить подробности. Еще и газет про НЛО и знахарей накупили. Морально готовились. Папа упорно делал вид, что его происходящее не касается. Вернулся сын живой и ладно. Что еще надо для счастья?

Очередной побег из дома вышел неудачным и привел к Нику, в компании единомышленников-байкеров пившего пиво за столиком под громадным зонтом. Ник Ярослава узнал сразу и тоже захотел выяснить, где же он все это время пропадал и что там делал. Ответственный Ник человек. Въедливый. Если уж взял на себя опеку над кем-то, ни за что не отвяжется. Даже если опекаемый прямым текстом посылать будет. Разве что к подзатыльнику снизойдет.

Выслушав вопросы и претензии Ника, Ярославу захотелось плюнуть на все, сбежать и больше здесь не появляться. Никогда и ни за что. А совесть закопать. На заброшенном кладбище с плохой репутацией. Чтобы никто случайно не откопал и не вздумал вернуть эту сомнительную ценность. Оказывается Сато приятный, ненавязчивый человек. Это надо же, вот ни за что бы не догадался, если бы дома не побывал. Теперь есть с чем сравнивать, чтоб его.

Невнятные ответы и туманные намеки Ника ни капельки не убедили, только любопытство разожгли. Пришлось выдумать какую-то приключенческо-безумную белиберду и бежать, на ходу размышляя, почему Ника вдруг экстрасенсы заинтересовали? Что именно он выловил в том бреде, который нес Ярослав, пытаясь убедить окружающих в собственной невменяемости? Сумасшедшим, как известно, задавать вопросы бесполезно. В принципе, он вовсе не рассчитывал, что в его помешательство поверят, скорее надеялся, что плюнут и разойдутся. Заняться им больше нечем, что ли? Только и осталось за каким-то парнем по городу бегать.

Или Ник решил, что над ним издеваются и захотел таким способом отомстить?

Кстати, каким способом? Шамана с бубном и настойкой из мухоморов натравит? Или бабульку, специалиста по снятию сглаза?

Перспективы как-то не вдохновляли.

В какой-то из дней у Ярослава появилась свита из бывших одноклассников, а мама начала читать фэнтези, наверное, чтобы морально подготовиться к обещанным сыном подробностям. Ярослав неосмотрительно решил, что все худшее уже позади и несколько расслабился, за что и был наказан. К обеду дома его ждал не только зеленый борщ.

За столом на кухне удобно устроилась упитанная мамина подруга. То ли тетя Маша, то ли тетя Саша, или вообще Катя. Ярослав вспомнить не мог. Гораздо хуже было то, что рядом с этой многоуважаемой женщиной сидела девчонка непонятного возраста с боевой раскраской на лице и одетая так, словно из кухни намеревалась телепортироваться в ночной клуб. Парень сразу сообразил, что это по его душу. Женитьбой мама давно угрожала. Лет с семнадцати. Прочувствованно рассказывала о хороших девочках и их чудесных родителях, о внуках, о своей старости и прочем женском счастье. Иногда являлись знакомые с дочками. Вроде как с милыми стеснительными девочками, которые самостоятельно с парнями знакомиться не умеют. Верилось в это с трудом. Стеснительные девочки смотрели на Ярослава кто оценивающе, кто разочарованно, кто насмешливо. К счастью, он этих девочек ни разу настолько не заинтересовал, чтобы открывать на него охоту.

— Мама, — тихонько сказал парень, отступая к выходу. — Мама, я уже женат, честное слово.

Девица смотрела на Ярослава со скептическим интересом. Как на уцененный товар. То ли с ним что-то не так, то ли просто вовремя не купили, то ли хозяин что-то новое завез, а поставить негде.

— Женат?! — мягко говоря, удивилась мама, роняя на пол коробку с пирожными.

— Да. На чудесной девушке, — решительно добавил Ярослав, не забывая пятиться к двери.

— А она готовить умеет? — почему-то заинтересовалась упитанная мамина подружка.

Может, ее дочка начинающий повар? Или это единственное достоинство, которое ценит матушка в собственном ребенке? Или вспомнила о пути к сердцу мужчины?

И вообще, какое ей дело? Свежую сплетню сочиняет? О том, на какой криворукой неумехе женился этот странный сынок Тамары, в то время как ее чудесная девочка все одна и одна. Мол, не ценят современные парни умниц, красавиц, хозяюшек и прочая, прочая…

— Умеет! — рявкнул Ярослав и поспешно сбежал из квартиры, хлопнув на прощанье дверью.

Он понятия не имел, умеет ли готовить Ладанэ. Как-то необходимости в готовке не было. А интересоваться кулинарными способностями жены в голову не приходило. Знахарские зелья варила по рецептикам, это точно. Может и борщ сможет? Хотя Ладенэ ведь дочка аристократа. Зачем оно ей?

Приходилось признавать, что готовить девушка, скорее всего даже не пыталась научиться. И вряд ли воспылает желанием научиться. Хорошо хоть этот вопрос задала не мама. Возможно, ее он не заинтересует. Что, у Ладанэ других достоинств нет?

Интересно, каких?

И оценит ли их мама?

И каким образом ее познакомить с невесткой? Не отстанет ведь.

А вдруг она захочет с папашей Ладанэ познакомиться? Это будет катастрофа. Полный армагедец.

— Зачем я сюда вернулся? — спросил у нарисованного на стене сердечка Ярослав и уныло поплелся по лестнице вниз. Нужно было где-то переждать нашествие маминых подруг. По одной в день они никогда не приходили. Вон папа сразу сориентировался и ушел ловить бычков еще в пять часов утра. Интересно, по каким признакам он определил, что к маме сегодня гости заявятся?

Сидеть на скамейке в сквере было скучно. Бродить по городу без дела и цели смысла и желания не было. Хотелось заняться чем-то полезным. Даже подданных с их вечными проблемами как-то не хватало. И когда скука успела стать непривычным состоянием? Странно.

— Нужно придумать себе занятие, — сказал Ярослав вслух. — А то скоро соглашусь восстановиться в университете и начну знакомиться с милыми девочками чудесных родителей. Это будет печально. Два столь непохожих учебных заведения я уже не переживу. Вернуться в свой мир, что ли? Вдруг по мне уже соскучились? А может, даже Ладанэ со своей практики вернулась. Или поискать тут что-то интересное?

Ярослав подозрительно осмотрел сквер, но ничего интереснее парочки воробьев, делящих кусок печенья, не нашел.

— Нужно смотреть глобальнее, — понял он. — А то еще свихнусь. Вот уже сам с собой разговариваю.

И куда здесь можно посмотреть? На что? Мир как мир, люди как люди. Ничего нового и необычного. Машины ездят. Драконов и дажанов нет, что не может не радовать. Магов, кажется, тоже нет.

Или?

Маги.

Какой интересный вопрос, оказывается. Они есть или их нет?

Ярослав немного подумал. Посмотрел вокруг, убеждаясь, что никому он не интересен, и попытался позвать свой огонь. Как и следовало ожидать, вызвать стихию не получилось, хотя легкий отклик на грани восприятия был. Еще одна головная боль. Почему в присутствии Ярена получается, а без него нет? Какая разница? Делается ведь все абсолютно одинаково. И спросить не у кого. Пришлось смириться и взяться за что-то более легкое в исполнении. Сторожевая сеть, например. Привычная и хорошо знакомая вещь. Потянуть на себя несколько свободных ниточек, связать, пустить искорку наполнять несколько полученных узелков энергией и убедиться, что все прекрасно работает. Хоть бери и развешивай эту красоту на дереве, потому, что больше просто некуда.

— Странно, — сказал Ярослав.

Что там многоуважаемый кем-то Табади говорил о печатях запрещающих магию? Да почти ничего. Либо печати на людях, либо на мире. Знать бы еще как эти печати выглядят и где их искать.

Людей вокруг не наблюдалось, да и что там нужно высматривать Ярослав не представлял. И развеяться они должны были давным-давно, если ставивший их не внес какие-то свои коррективы. Можно было посмотреть на мир. Но чем миры отличаются друг от друга, он тоже не знал. Этого, похоже, вообще никто не знал. Даже Этль начинал в ответ на такие вопросы что-то невнятное мямлить и закатывать глаза, как девчонка-двоечница на экзамене.

Идей, чем себя занять, не было.

Может, действительно посмотреть? Вдруг чем-то да отличается. Чем-то таким, что даже человек, понятия не имеющий, куда и на что смотреть, заметит?

Дурость какая-то.

Ярослав глубоко вдохнул, прикрыл глаза, качнулся вперед и начал смотреть. В мадаи Земля выглядела обыкновенно. Скопление составляющих, сплетенных в неряшливый узор, медленно и величественно меняющийся, словно дышащий. Приглядевшись, в этом плетении можно было найти составляющие людей, попытаться определить, чем именно они одарены, подергать за ниточки, наградив головной болью. Только зачем? Свободные нити тоже есть. Да и тоненькие паутинки наверняка на своем месте, просто их рассмотреть сложнее. Так в чем же разница между Землей и теми мирами, где магия — основа всего и вся?

Смотреть сквозь нити, дальше и глубже, попытаться увидеть каждую отдельно и все одновременно, как бы странно это ни звучало, а потом наткнуться на это. На отличие. Темное скопление каких-то не совсем живых нитей, лохматых, словно плесенью покрытых, похожее на осьминога, вольготно раскинувшего щупальца вокруг себя. Правда, щупальцев не восемь. Их бесконечное множество. Статичные такие. Неизменные. Тяжелые с виду. Нечто старое-старое по ощущениям. Словно руины чего-то заброшенного за ненадобностью. А потом эти руины погрузились в болото, покрылись плесенью и с тех пор так и лежат, небрезгливых археологов дожидаются.

Ярослав удивленно рассмотрел осьминога, попытался к нему прикоснуться, но рука свободно прошла сквозь темные нити, словно на самом деле их не было. Такой себе всемирный глюк, или глюк мира. В том, что не глюк отдельно взятого начинающего мага, Ярослав был уверен. В мадаи глюков не бывает. Больное сознание, способное видеть галлюцинации, в мадаи не войдет. Просто не сможет настроиться.

— Странно, — сказал Ярослав.

Зато теперь было от чего отталкиваться. Если предположить, что именно так печать, запрещающая магию, и выглядит, то можно попытаться найти сведения о чем-то похожем. Даже если это не печать, поискать стоит. То, что у него получилось сплести сеть, ничего на самом деле не значило. Создатели очень нестандартные маги, и не факт, что на них действуют стандартные запреты и печати.

— Будем считать, что печать. Хоть какое-то объяснение, — сказал парень.

Вопрос в другом. Где искать сведения? В библиотеку идти бесперспективно. Опять укажут на какую-то полочку и перелопачивай книги два-три года, попутно изучая языки. Чтобы в итоге осознать, что все это время читал размышления на вольную тему — «Ни чем не подкрепленные философствования людей, которым больше заняться было нечем». И это в лучшем случае. Можно ведь нарваться на что угодно, начиная от любовных романов и заканчивая жизнеописанием правителей екетов. Да и вообще, изучать давно канувший в лету язык ради того, чтобы прочесть непонятными путями попавшую в библиотеку книгу — верх идиотизма. Должен быть способ попроще. Амулеты там какие-то. Магические переводчики. Нужно было этим вопросом поинтересоваться. Почему раньше не сообразил?

Ярослав мысленно обозвал себя дураком и открыл глаза, возвращаясь к реальности крошечного сквера, украшенного десятком скамеек и круглой клумбой с рыжими бархатцами.

Вид на цветы закрывала человеческая фигура очень знакомых габаритов стоявшая вплотную к скамейке. Ярослав поднял голову и убедился, что с принадлежностью фигуры конкретному человеку не ошибся. Ник. Расслабленный такой. Руки скрещены на груди. Смотрит с любопытством, как на какого-то зверька в клетке. Сейчас еще и пальцем начнет тыкать, реакцию проверять. Пока зверек не вцепится в палец, как это сделал флегматичный хомяк мелкой соседки.

— Что? — спросил Ярослав, медленно соображая, что на этот раз все. Лимит на допустимую норму странностей исчерпан. Сидит парень на скамейке, руками в воздухе водит, схватить что-то пытается, а глаза закрыты, еще и разговаривает сам с собой. Ну не привыкло местное население к виду магов в мадаи.

А еще интересно, на каком из языков маг в мадаи вел беседы сам с собой? Хорошо если бы не на русском. Может уточнить?

— Все, — подтвердил догадку Ярослава Ник, хватая его за шкирку, как нашкодившего котенка.

Сейчас носом во что-то как ткнет.

— Отпусти, — потребовал Ярослав.

Ну не бить же его, на самом деле. Ник так просто не сдастся, драка может получиться впечатляющей. А вокруг жилые дома. А там бабульки. Бдят. С мобильниками в руках. Вызовут милицию, развлекутся.

Привлекать к себе такое внимание почему-то совсем не хотелось.

— Ну, уж нет, — отказал Ник и рывком поставил Ярослава на ноги. Чуть не придушил при этом. — Сейчас сходим в одно место, там на тебя посмотрят.

— Кто?

— Эксперт.

Ну вот, дожил. Теперь экспертам будут показывать. Как картину, заподозренную в том, что она фальшивка.

Интересно, что это за эксперт такой, и на что он собирается смотреть? Если вспомнить о том, сколько у Ника разнообразных и довольно таки странных знакомых, можно начинать бояться. С него станется оттащить к какому-то священнику и попросить окропить святой водой. Или какой-нибудь иконой приголубить, чтобы наверняка. А вообще, на магов это может подействовать? Или лучше сразу на костер?

Какой бред.

— Ник, что за эксперт? — решил поинтересоваться Ярослав своей дальнейшей судьбой, споткнувшись об трамвайные рельсы. За дорогой все-таки нужно следить, даже если тебя волоком тащат.

— Увидишь, — мрачно отозвался Ник.

— Ник!

— Не бойся, это не больно.

Ответа от него не добьешься. Напугать пытается, что ли? Чтобы до места дошел в нужной кондиции, осознал, пожалел и перестал брыкаться.

Ну, идиотизм ведь. Не пытать же его будут. Вариант со священником и иконой как-то вероятнее. Помнится, один даже в свободное от церкви время рассекает по городу на мотоцикле. Такой мощного телосложения дядечка, с бородкой и жалким хвостиком на затылке. Как же его там звали?

Ник решительно заволок не сопротивлявшегося Ярослава в какой-то подъезд, затолкал в лифт, чуть ли не пинком вышвырнул из него на седьмом этаже и замолотил кулаком по неприметной, якобы бронированной двери.

На стук открыло существо непонятного пола. Длинноволосое, растрепанное, с заспанной физиономией, одетое в широкую майку и великоватые джинсы, норовящие сползти пониже. Существо джинсы подтянуло. Окинуло посетителей недоверчивым взглядом. Душераздирающе зевнуло и молча, махнуло рукой в направлении открытой в конце небольшого коридора двери.

— Не впечатляет, — сказал Ярослав, рассмотрев нарисованных на обоях зайцев под березой.

— Ничего, сейчас впечатлит, — пообещал Ник.

Обещание он выполнил.

За дверью была комната, крошечная, наверняка самостоятельно отгороженная хозяевами от самого большого помещения в квартире. В комнатку набилась толпа народа. Часть в коже и заклепках, другая часть в легкомысленных сарафанчиках или драных джинсах. То ли байкеры, то ли металлисты, то ли просто мимо проходили и были привлечены для устрашения. Понятые в общем.

Помимо странной компании в комнате присутствовал стеклянный шар на столе, делающий вид, что он из хрусталя. На древнем шкафу с провисшими от времени дверцами стояло пыльное чучело, кажется, кошачье. На стенах висели не менее пыльные веники из сушеных трав, среди которых Ярослав безошибочно опознал полынь, ковыль и вездесущий осот. Такие жутко магические травки, аж страшно. Хоть бы крапиву поискали, что ли? Или лопухи добавили, юмористы. В углу возле двери скромненько примостилась метла. Непрозрачный намек на основную профессию хозяйки помещения. Окно было завешено многослойными шифоновыми занавесками разных оттенков красного.

Дизайнера хотелось убить.

— Готов не хватает, — сказал Ярослав, с удивлением осознав, что обои в комнате те же что и в коридоре. Зайцы в обстановку откровенно не вписывались. Наверное, поэтому их попытались скрыть под травяными вениками, непонятными тряпками и даже за явно лишней в этой комнатке мебелью — Для атмосферности. И кладбища. Еще можно было парочку ворон притащить. Пусть бы каркали. Ну или собак бритых, они тоже обстановку нагнетают, особенно, если кетчупом морду перемазать и лишаи по всему телу нарисовать. Вылитые зомбисобаки получатся. Честное слово. Но брать лучше борзых, у них фигурки шикарные. Худющие, плоские. А еще можно…

— Замолчи, — потребовал Ник. — Саша, это он.

Тоненькая девочка в синем сарафанчике протиснулась между парочкой крупных парней в коже, как-то невероятно грациозно подошла к Ярославу и положила ладошку ему на лоб. И все молча, сосредоточенно, даже с какой-то жертвенностью на лице.

— А познакомиться? — спросил парень. — Я, между прочим, женатый человек. К женатым незнакомым мужчинам приставать неприлично. Милая же девушка с виду.

— Да замолчи ты, — категорично потребовала милая девушка. — Настройку сбиваешь.

Ярослав пожал плечами и послушно замолчал. Просят ведь. Интересно, на что она там настраивается? С космосом связывается или третий глаз пытается открыть? Если осьминог, разлегшийся среди составляющих этого куска вселенной, действительно запрещающая печать, то ничего подобного ей не грозит. Как не крути, а это разделы магии. Вон Тами, как смотрящая в суть, именно этим и занимается, если не вдаваться в подробности. Видит невидимое, слышит неслышимое, в аурах разбирается. Сато вообще ходячий детектор лжи. Так что…

— Огонь! — рявкнула эксперт, отшатываясь от Ярослава.

Выстрела, как ни странно, не последовало. Зря голову в плечи вжимал.

— Чего? — спросил кто-то.

— Огонь, — повторила для непонятливых девушка, указывая трясущейся рукой на Ярослава. Он даже осмотрел присутствующих, ожидая, что те сейчас выхватят пистолеты и произведут расстрел по всем правилам.

Присутствующие выглядели ошарашенными и недоверчиво переглядывались.

— Какой еще огонь? — добродушно проворчал Ник, отходя от двери, которую подпирал своей спиной.

— В этом ребенке море огня, океан огня, бесконечность огня, — обрадовала Ника эксперт, пятясь поближе к стене. — И большая тень, не мертвая и не живая. Огромная. Черная. Тяжелая. Нависает.

— Ну, тень, это, наверное, дракон, — сообразил Ярослав. — А огня там вовсе не много, просто он в зеркале отражается.

— Он вообще не человек, — продолжала с надрывом вещать девушка.

— Сама ты не человек, — возмутился Ярослав. — А заглядывать в людей без спроса вредно для здоровья. И вообще неприлично. Тем более, если и без того с головой проблемы. Я давненько не ребенок, к твоему сведению. А ты не настолько старше меня, чтобы не обращать на это внимание.

— Он не человек, не человек! — как-то излишне радостно орала девушка, прижимаясь к стене. Слов Ярослава она либо не слышала, либо не считала нужным обращать на них внимание. Странная какая-то.

На нее смотрели с любопытством, успокаивать и помогать никто не бросался. Похоже, это не первая истерика у девушки, привыкнуть успели.

— Не человек! — голос эксперта сорвался на визг, после чего она пакостно захихикала и уставилась на Ярослава как голодная кошка на котлету. — Не человек.

— Психопатка, — вынес вердикт парень. Сейчас еще на людей бросаться начнет, или головой об стену биться. — Учиться тебе надо, а не тыкать в людей пальцами и орать не пойми что.

Девушка всхлипнула, закатила глаза и красиво рухнула возле своей стены.

Присутствующие переглянулись и как-то подозрительно дружно пожали плечами. Странная реакция на девичий обморок. Да и девушка не шибко обычная.

— А ведь лечить я точно не умею, — задумчиво сказал Ярослав, направляясь к потерпевшей. Других желавших подойти к девушке, похоже, не будет. Стоят, словно заразиться чем-то боятся. И вообще, стоит ли ее приводить в чувство? Может, отлежится и станет более вменяемой? Хотя интересно, откуда у нее такие способности? Или она угадала про огонь?

Способности кое-что напоминают. Если вспомнить, как себя ведут иногда Тами и Шан, то очень даже напоминают. Вон Шан вообще лунатизмом страдает. А что у них общего помимо поведения? Правильно, некоторые составляющие и сплетенный из них узор. Не то, чтобы совсем одинаковые, но очень и очень похожие.

Обязательно нужно проверить, посмотреть в мадаи.

Ярослав вздохнул и присел возле бессознательной девушки.

Эксперт.

Шарлатанка, практически. Ведь без обучения ничего внятного видящие суть увидеть не способны. А даже если увидят или услышат, то происходить эти события могут где-то настолько далеко, что и за несколько тысячелетий указанное место не отыщешь. С огнем ей явно повезло. А во всем остальном не очень. Нити составляющих побледнели. Она каким-то образом в свое представление умудрилась столько энергии впихнуть, что после пробуждения будет есть много и все подряд, точно как Ярослав после знакомства с экстремальными перевозками между мирами в исполнении Ладанэ. Не удивительно, что она такая худенькая. Не впервые же она пытается рассмотреть что-то в людях. Репутация у девушки уже есть, иначе Ник с ней связываться бы не стал. Не настолько он доверчив. Да и обстановка комнатки намекает.

Интересно, что же то за осьминог возлежит на составляющих мира? Для чего он нужен, если совершенно не мешает разнообразным неучам магичить в силу своего таланта и представлений о своем же даре?

Ярослав вздохнул и решил немедленно заняться этим вопросом. Вдруг что-то опасное?

А среди составляющих девушки было что-то странное. Неуловимо знакомое и непонятное. Ярослав сколько ни всматривался, так и не понял что. Дал бы кто-то подсказку, что не так с этой истеричкой. Или она просто не умеет даром управлять, поэтому и ощущается знакомо? Столько вопросов из-за одной-единственной девчонки. А еще на подданных жаловался самому себе. Они все-таки как-то понятнее.

Необходимо найти где-то сведения о печатях. Убедиться, что осьминог не имеет ни малейшего отношения к запрету на магию для отдельно взятого мира. А если имеет, тогда что? Что-то он явно упускает.

Только вот где искать сведения? Не в библиотеке же на самом деле. И у Этля не спросишь. Мало того, что не ответит, так еще и заинтересуется — зачем ему эти знания. Сходить к Табади? Безнадежно. Он хуже драконов.

Или?

Может родных и любимых водников потрясти? У них же целое учебное заведение было, должны хоть что-то знать, раз сумели скрестить воду с огнем. Заодно можно магическими переводчиками поинтересоваться. Неплохая ведь идея. Кажется.

Ярослав кивнул своим мыслям, встал на ноги, оттолкнул плечом Ника, с видимым интересом следившего за его действиями, и заспешил к выходу. Задерживать его не стали, наверное, решили подождать, пока обморочная видящая суть очнется, и уточнить, что именно она увидела. Уходить в свой мир на глазах у этой толпы Ярослав не рискнул. И так у них интерес зашкаливает за все разумные пределы.

— Ярослав! — окликнул Ник.

— Ах, да, — парень остановился, кивнул своим мыслям. — Ник, покормите эту потерпевшую, когда придет в себя. Да и вообще. Будет что-то интереснее истеричных видящих суть, зовите. Во всех других случаях не трогайте меня, я занят.

Захлопнуть за собой дверь и шагнуть в мир без названия. Если кто-то побежит следом, пускай думает, что хочет.

А ведь Ник не обидчивый. И упрямый что твой осел. Он точно не успокоится. Если ему что-то в голову втемяшилось, пиши пропало. Настырный и въедливый. Обязательно ведь что-то придумает. Очень ему хочется получить ответы на свои вопросы, а в случае чего помочь и поддержать. Моральное удовлетворение получить.

Извращенец.

Зато не скучно.

Ставший практически родным замок встретил подозрительной тишиной. Никто не бегал, не орал, ни от кого ничего не требовал. Вообще никого не слышно. Словно вымерли.

Ярослав осторожно выглянул в окно. Кроме валявшегося под деревом Валока никого поблизости не было. Странно. Может они все разбежались по родным мирам? Переругались и разошлись, гордые и обиженные. Как-то слабо в такое счастье верилось. Скорее за подмогой отправились.

Или самостоятельности в отсутствие человека, к которому можно бегать со своими проблемами, учатся?

Маловероятно, конечно, но кто их знает? Чудеса иногда случаются.

У водников, наоборот, было шумно и людно. Ученики что-то перетаскивали, роняли, ругались друг с другом. Учителя мудро управляли, сверяясь с какой-то бумажкой. Главного старикашки с непроизносимым именем видно не было. Наверняка в лаборатории прячется. Делает вид, что очень занят, лишь бы к нему с уточнениями не ходили. Перенять, что ли, опыт? Или лучше сразу занудные лекции читать, чтобы сами разбегались?

Ярослав тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли и отправился на поиски старикашки. Он ведь главный в этом дурдоме, значит знать должен больше, чем все остальные. Логично ведь?

Многовато сомнений. И неуверенность откуда-то выползла. Как будто опять умудрился столкнуться с чем-то таким, чье существование отрицает весь предыдущий опыт. Когда только успел? Еще и не заметил.

Хотелось орать, бегать и делать глупости. Ударить кого-то, например. А потом отстраненно понаблюдать, чем он ответит.

Подсознание орет, что что-то не так. Оно даже знает что, а не шибко умный хозяин понять не может. Словно мало было драконьей подсказки о том, что отсюда он может отправиться домой к маме и папе. Которую он благополучно прошляпил.

С другой стороны, почему именно домой? Академия и замок на данный момент как-то роднее и привычней. Удивительное открытие. Отвык он слушаться маму, позволять отцу собой командовать и с восторгом бежать за Ником по первому зову. Самостоятельный. Создатель целой планеты, чтоб его.

Очень хотелось что-то делать. Энергичный такой.

Долго искать старикашку не пришлось. Сидел в своей лаборатории, создавал рабочий и занятой вид. Он рассеянным взглядом изучал нарисованного на стене дракона, бормотал что-то себе под нос и крутил в руках крохотную книжечку.

— Светлого дня, — поздоровался Ярослав с порога.

Старикашка подпрыгнул и затравленно оглянулся.

— Это ты, — произнес с облегчением. — Светлого, светлого.

— Готовим очередную пакость драконам? — кивнул парень на рисунок.

— Нет.

Взгляд у мага был честный-честный и улыбка безмятежная. В общем, готовят. Экспериментаторы. Но для душевного спокойствия лучше сделать вид, что поверил. Тем более — не за тем сюда пришел.

— Уважаемый… — как же его зовут? Не скажешь же «старикашка». — Ээээ, уважаемый, что вы знаете о печатях, запрещающих магию?

Уважаемый ошарашено уставился сначала на Ярослава, потом на нарисованного дракона.

— Нет, нет. Я не собираюсь запрещать вам издеваться над драконами, для чего бы оно вам ни было нужно. Вообще, я в последнее время начал подозревать, что вы проводите какой-то грандиозный эксперимент. Так что делайте, что считаете нужным, главное, слишком далеко не заходите…

— Печати опасны, — отмер старикашка, облегченно выдохнув. — Сведения о них большей частью утеряны. Возобновить это умение пытаются разве что отчаянные властолюбцы, считают это неплохим подспорьем для политического шантажа. Так что я бы не рекомендовал тебе с печатями связываться. Мало того, что опасны сами по себе и практически не изучены, так еще и разного рода правители заинтересуются.

— Я и не собираюсь, — убежденно сказал Ярослав. — Просто интересно, что это такое, для чего, как выглядит и тому подобное. Знания лишними не бывают.

Старикашка внимательно осмотрел его с ног до головы, покивал немного своим мыслям и молча куда-то пошел. Ярослав проводил его удивленным взглядом. То ли ему таким изысканным образом дали понять, что аудиенция окончена. То ли дедушка ушел искать запрошенные сведения, и его следует тут подождать. То ли окончательно впал в маразм и попросту забыл о Ярославе как о таковом.

Выбора особого не было. Пришлось убедить себя, что старикашка ушел искать сведения, усесться на стол и терпеливо ждать его возвращения. Долго ждать. Рассматривая пейзаж за окном, дракона на стене, разбросанные по полу бумажки. Было опять скучно. До зевоты. Странный день какой-то. Что бы ни делал, все равно становится скучно.

Ярослав даже задремать успел к приходу старикашки, радостно размахивающего парой пухлых книг.

— А на каком они языке? — подозрительно спросил Ярослав.

— Не помню, — жизнерадостно признался старикашка. — В них переводчик встроен. Умеешь пользоваться?

Ярослав помотал головой.

— Ничего, научишься. Там ничего сложного. Любой дурак сообразит, — обнадежил его старикашка, всучил-таки книги, напомнил о том, что их придется вернуть после прочтения, и вытолкал за дверь.

— Никакого тебе уважения, — задумчиво сказал Ярослав. — Да, кстати, — он открыл дверь. — Уважаемый, если увидите кого-то из моих друзей или учителя, скажите им, что со мной все в порядке и я скоро вернусь.

Старикашка величественно кивнул.

Пришлось учиться пользоваться переводчиком. Тем более, что на обложке одной из книг был изображен знакомый осьминог.

Минут через десять Ярослав убедился, что он что-то гораздо большее, чем дурак. Научиться пользоваться переводчиком он не смог по той простой причине, что не нашел его. Попытки уговорить книгу перевести написанное успехом не увенчались. Книга его игнорировала. Немного подумав Ярослав решил, что пришла пора открывать охоту на таскавших тяжести учеников водников. Поймал на свою голову. После того, как девчонка хихикнув и постучав костяшками пальцев Ярослава по лбу положила ладошку на обложку книги и произнесла слово на требуемом языке, самооценка парня снизилась еще больше. Пришлось признать себя не особо сообразительным и тихо исчезнуть, пока ученики не сбежались посмотреть на взрослого человека не умеющего пользоваться элементарными плетениями. Нет, плетение в книге он заметил, просто не сообразил, для чего оно нужно. Мало ли… Может, от пыли защищает, от влаги, от мышей. Или сигнализация какая-то.

А самое неприятное, что в библиотечных книгах такие плетения тоже были.

На изучение книг много времени не понадобилось. Они состояли из слухов, мифов, теорий и парочки внятных описаний. Единственное, что там вообще могло пригодиться магу-недоучке, это способ определения возраста плетения и замера остатков энергии в этом плетении. Ярослав подумал немного, осмыслил информацию и решил узнать сколько осьминогу лет. Мало ли? Может эта штука сама выросла пару лет назад. А то, что похожа на картинку на обложке — просто совпадение. Бывает же.

Приняв решение и обретя цель на ближайшие несколько дней, Ярослав отправился на Землю. Оказалось, в Одессу успела прийти ночь. Идти домой совершенно не хотелось. Кто-то наверняка успел вернуться, обязательно захочет что-то спросить, заинтересуется странным поведением сына и брата. Сидеть на скамейке в сквере тоже как-то не очень. Прохожие бродят. Разные странные, не шибко трезвые личности приключения ищут. А тут какой-то ненормальный сидит, неприятностей дожидается. Да и неудобно.

На пляже, куда Ярослав отправился, немного подумав, тоже были праздношатающиеся личности. Еще там были личности спящие, личности целующиеся, личности купающиеся и личности матерящиеся по неизвестному поводу. К счастью, все эти личности кучковались возле баров, клубов и прочей более-менее освещенной территории, так что найти спокойное место удалось.

Море лениво облизывало пляж волнами. Где-то на заднем плане надрывался Вакарчук, сумевший перекрыть все остальные музыкальные композиции, звучавшие поблизости. Лунная дорожка указывала путь к стоявшему на рейде кораблю. Спокойно так, умиротворенно, хоть бери пример с личностей, спящих на пляже. Жалко, что не взял с собой даже полотенца. На книгах спать неудобно. Впрочем, на них можно сидеть. Так, на всякий случай, чтобы не увели, пока он нити и водоросли рассматривать будет.

Итак, перестать бездумно пялиться на звезды и заняться тем, для чего сюда пришел.

Глубоко вдохнуть, вслушиваясь в шелест волн, прикрыть глаза и качнуться вперед, меняя для себя восприятие мира.

Осьминог за успевшее пройти время никуда не делся и ни капельки не изменился. Дохлое скопище щупалец.

— И сколько же нам лет, пациент? — спросил у ближайшего щупальца Ярослав.

Щупальце его вопрос проигнорировало.

Было бы интересней, если бы ответило, а так пришлось продолжать разговор с самим собой.

— Как там описывалось? — спросил у себя Ярослав. — Да-с, недочет. Почему в мадаи нельзя прихватить книгу с собой? Или хотя бы увидеть ее… Надо же куда-то подглядывать. Так как же там было? Схватить, или просто дотронуться? Если учитывать, что ни то, ни другое в данном случае сделать невозможно, то наверняка что-то третье.

Ярослав зашарил рукой внутри щупальца осьминога, так ничего и не почувствовав.

— Странная штука. Ладно, попробуем так. Это ведь все равно, что греть руки. Поделиться энергией и послушать отзыв, на основе скорости и силы этого отзыва я и высчитаю возраст и уровень зарядки. Странно, конечно. А почему тогда не величину этого плетения? Или длину? И высчитаю я в любом случае что-то очень приблизительное. Как-то не тяну я на точный прибор. Может этому учиться надо?

Уговорить себя продолжить эксперимент получилось. Собрать энергию в кончиках пальцев — тоже. Даже дотронуться до щупальца удалось, ощутив на мгновение нечто гибкое, теплое и скользкое. А вот с отзывом он очень сильно просчитался. Что-то огромное, горячее и тяжелое накрыло его с головой, а потом еще и хорошенько прихлопнуло сверху, выбросив то ли из мадаи, то ли из тела, то ли вместе с телом непонятно куда. Что было дальше, Ярослав помнил смутно. Ему было весело и хорошо. Он куда-то шел и, кажется, улыбался, что-то кому-то доказывал, немного пел и безумно хотел чем-то поделиться. Но с делением возникли проблемы, потому что он так и не сообразил, что же такое ценное приобрел, что и отдать не жалко?

Девушки сидели за кухонным столом чуть ли не друг у друга на головах, пили кофе с коньяком и мятным шоколадом, изучали вечерние платья в каталоге, решали, куда пойдут вечером, что туда оденут, кого возьмут с собой и чем там займутся. Всемером за маленьким кухонным столом, придвинутым к стене, было тесно, но как ни странно, довольно уютно. То, как они здесь собрались, вообще загадка. Наверное, звезды так расположились на небе. В общем, получился такой себе незапланированный девичник.

Кофе был почти выпит, большая часть платьев в каталоге одобрена, когда на кухню просочилось невменяемое тело мужского пола, пытавшееся на ходу затянуть кулиску в спортивных штанах. Дверь это тело протаранило собственной головой, так как руки были заняты. Девушки замерли. Алена качнулась на стуле, едва не навернувшись, но так и не решила, что делать с братом. То ли тащить туда, откуда он явился. То есть обратно в его комнату. То ли подождать, пока сам уйдет. Замка на двери не было, как и смысла волочь это чудо в комнату. Но если вспомнить, что он вчера творил, и что сегодня на кухне куча неподготовленных морально зрителей… А может, если его не трогать, он спокойненько сам уйдет? Алена вздохнула, призналась самой себе, что отбуксировать куда-то взрослого и сопротивляющегося парня ей будет проблематично, решила смириться с его присутствием и наблюдать вместе со всеми за его действиями. Тут хоть под стол можно вовремя нырнуть.

— Это кто? — шепотом спросила Света.

— Мой брат, — тихонько призналась Алена.

Парень подошел к холодильнику, долго на него смотрел ничего не выражающим взглядом, потом открыл, достал оттуда пакет молока, радостно ему улыбнулся и, не обращая внимания на то, что большую часть проливает, начал молоко пить.

— Симпатичный, — одобрила Света.

Алена критически осмотрела брата. Если не придираться к мелочам, то да, очень даже ничего. И физиономия, и фигура. Худющий, конечно, зато как красиво мышцы прорисовываются.

— А у него есть девушка? — поинтересовалась Света.

Парень поставил пакет с молоком на подоконник, широко улыбнулся и объявил в пространство, ни на кого при этом не глядя:

— Я женат.

Зачем-то подпрыгнул и по стеночке, по стеночке, отправился в сторону коридора. За ним с интересом следили. Казалось, он вот-вот упадет и уснет даже не попытавшись встать на ноги. Но он шел. Очень медленно и неуверенно.

Когда парень скрылся за дверью, Света печально вздохнула и пожаловалась:

— Почему у симпатичных парней всегда кто-то уже есть?

— Я женат, — донеслось из коридора.

Потом оттуда же донесся звук падения чего-то тяжелого на что-то не шибко прочное. Тяжелое цветасто матюгнулось, почему-то припомнив драконов. Не шибко прочное неуверенно затрещало и, судя по звуку, рассыпалось на составляющие части.

На этот раз Алена не сомневалась. Она сорвалась на ноги и побежала проверять, что именно там трещало. Воображение рисовало мрачные картины с участием шкафа и прочей мебели. Реальность оказалась не намного лучше. Недавно купленная мамой полка для обуви прекратила свое существование. Каким чудом при этом не разбилось зеркало, стоявшее у стены возле полки вообще неясно. Зато братец выглядел удивительно бодрым и жизнерадостным.

— Я сейчас исправлю, — заявил он. — Мне это жизненно необходимо зачем-то.

— Не тронь! — взвыла Алена, бросаясь спасать поломанную мебель. Вдруг ее можно обратно собрать?

— Я умею, — не внял голосу разума в ее лице брат и начал водить над кучкой досок руками, напомнив какого-то снимающего боль руконаложением экстрасенса.

Дальше произошло что-то уж совсем странное. Доски зашевелились и начали соединяться между собой. Самостоятельно. Очень этим напомнив трансформера, меняющего облик.

Кто-то удивленно ахнул.

Ярослав уселся на пол и улыбнулся.

Полка собралась, встряхнулась, как собака, вышедшая из воды и начала выпускать листики. Светлые такие, салатные, узкие и длинные. Явно не ореховые, что бы там не утверждал ушлый продавец.

Ярослав странно принюхался и обернулся к зеленеющей на глазах полке.

— Эй, я просил отремонтироваться, а не оживать! Нафига тут живая мебель?! — заорал он, вцепившись в полку руками. — Не смей прорастать, ты мебель. Спалю!

Листики от воплей сменили цвет на красный и осыпались. Впечатлительные. Зато из полки полезли голые ветки. Корявые такие, сероватые.

— Гадство, — сказал Ярослав и хлопнул по полке ладонью. Она словно взорвалась. Ветки последовали примеру листиков, разлетевшись по всему коридору. — И корни есть! — неизвестно чему обрадовался парень. — А если дернуть за эту ниточку?

Корни растаяли словно дым, а полка сменила цвет на медово-желтый.

— Что-то явно не так, — сразу же понял парень, пристально глядя на дело рук своих. Он провел пальцем по желтенькой доске, сунул его в рот и невнятно добавил: — Сладенькая. В леденец она превратилась, что ли? Был же пряничный домик у кого-то, а у меня будет конфетная полка. Зря я эту ниточку трогал…

— Мама тебя убьет, — сказала Алена.

Рядом утвердительно икнула Света, остальные девочки ограничились кивками. Из кухни они так и не вышли, толпились возле двери отпихивая друг друга.

— Как там Этль говорил? Пожелай. Пожелай. А что именно пожелать? Новую полку или прежний вид для старой? Ниточки вы где? Ага, я вас вижу. Идите сюда, хорошие мои.

Полка сменила цвет на красный и стала оплывать, как подтаявшее мороженое. Ярослав слепо таращился в пустоту и что-то теребил в воздухе.

— Вот вы где.

Полка покрылась мелкими трещинками, посерела, потом резко дернулась и вернула свой родной цвет, под орех. Ярослав прижался к ней лбом, немного так посидел, тряхнул головой.

— Кажется, меня попустило, — неуверенно сказал парень, проведя кончиками пальцев по полке. — Оригинальная мебель получилась. Жалко, что во второй раз такое сделать не выйдет. Открыл бы фабрику дизайнерской мебели. Денег бы заработал.

Он погладил оплывшие углы полки и поднялся на ноги. Дотронулся до стены, словно проверял насколько она материальна, улыбнулся девушкам.

— Ален, что тут вчера было? У меня в голове такая каша…

— Это я должна спросить, что вчера с тобой было! — неожиданно для самой себя рявкнула сестра. Подруги ее поддержали невнятным бормотанием, хотя пришли только сегодня, ближе к обеду и вчерашнее представление благополучно пропустили. Наверное, им впечатлений от преобразований полки хватило для того, чтобы понять, ничего хорошего вчера быть не могло.

— Что? — Ярослав задумчиво посмотрел на потолок. — Если логично подумать, то, наверное, передозировка чужой энергией. Здорово меня там шарахнуло. Даже свет в конце тоннеля увидел, кажется. Странное ощущение. Мне все время хотелось творить. Наверное, организм пытался избавиться от лишней энергии. Любыми путями. Набрать недостающую он же пытался. И плетение Чена с удовольствием слопал. Зато осьминогом чуть не подавился. Хорошо хоть меня сразу выбросило. А еще я, кажется, не очень хорошо соображал.

— Он о чем? — спросила Света.

Алена бросила на нее предостерегающий взгляд, мол, не вмешивайся, пока он хоть что-то рассказывает, и обернулась к брату.

— Поздравляю, — произнесла она, добавив в голос побольше яда. — Натворить у тебя получилось! Ты где деньги взял, сволочь? Мама чуть сознание не потеряла, когда ты их посреди коридора вывалил.

— Деньги, — парень расплылся в счастливой улыбке. — Значит, не приснилось. Ален, я фокусы показывал.

— Ах, фокусы, — зашипела девушка, делая шаг в его сторону. — Придурок! Ты вчера явился никакущий. Жизнерадостный такой. Заявил маме, что в гробу видел ее университет и терпеть не можешь навязчивых девиц, которые по родительской указке изображают неземную страсть.

— Знала бы ты как они меня достали.

— Университет и девицы?

— Девицы большей частью.

— Сочувствую. Так вот, дальше ты понес совершеннейшую чушь о том, где был, что там делал, о какой-то академии, драконах, эльфах, шаманах и прочих сказочных персонажах. Папа тебе, мягко говоря, не поверил и пообещал выбить из тебя правду силой. Точнее, пообещал выбить дурь.

Ярослав представил, как папа пытается выбить что-то из него силой в сопровождении протестующих криков мамы и счастливых визгов в исполнении сестры. Да и сынок бы на месте сидеть и ждать мордобития не станет. Бегает он хорошо. И прыгает. Картинка в воображении вырисовалась настолько яркая, что он хихикнул.

— Ага, вчера ты так же гнусно хихикал. А потом начал показывать фокусы. Доказывать, что говоришь правду. Огоньки на ладонях зажигал, цветочки на полу выращивал, какую-то летающую тварь откуда-то вытащил, мы ее потом до утра ловили. Она, кстати, до сих пор в ванной в сумке лежит. Напоследок пообещал познакомить папу с живым эльфом и ушел спать.

— А папа что?

— А папа сказал маме, что теперь ей не надо смотреть «Битву экстрасенсов». У нее теперь свой экстрасенс есть, пускай радуется. И ушел на работу.

— А мама?

— А мама проверила как ты спишь и тоже ушла. Попросила меня за тобой присмотреть, звонила уже три раза, спрашивала, проснулся ты или нет.

— Ага, — сказал Ярослав. Навестил родителей, блин. — Ах, да, Ален, я книги с собой принес или так и оставил на пляже?

— Книги принес. Ты их под диван засунул, чтобы не украли.

— Понятно. Что я еще хорошего вчера сделал?

— Да вроде ничего. Мебель ты вчера не ремонтировал. Только, знаешь ли, у меня появился вопрос. В связи с твоей самой любимой фразой.

— Какой еще фразой?

Вопрос Алена проигнорировала. Она кивнула подругам и уставилась на Ярослава, как кошка на мышку, только подергивающегося хвоста не хватало.

— Славик, а ты точно женат? — с подозрением спросила любимая сестричка.

— Точно.

— И где же твоя жена? — поинтересовалась Алена, театрально осмотрев комнату и не найдя ни одной незнакомой особы женского пола.

— На практике, — честно признался Ярослав. — Студентка она.

Прозвучало откровенно жалко, словно оправдание.

Аленины подружки переглянулись и выдали невнятный вздох-хихиканье. То ли не поверили, то ли сочли сидевшего перед ними парня не особо умным. У некоторых на лицах было написано, что загуляла жена, а мужу вешает на уши лапшу и прочие макаронные изделия.

— А почему ты тогда собрался знакомить папу с каким-то эльфом, вместо того, чтобы логично познакомить с женой? — сестренка уперла руки в бока.

— Наверное, из-за ее отца. Не нравится он мне, — печально сознался Ярослав.

Девушки переглянулись и состроили понимающие лица.

— А еще она недоученный создатель и у нее слишком часто что-то взрывается, — добавил он, немного подумав.

— Так это заразно, — сказала Света, кивнув на оригинальную полку.

Алена сразу поняла, что спокойно проживет, ни разу не увидев жену брата. Подумаешь, жена. Эльф гораздо круче. Тем более живой. Ей и впечатлений от полки для обуви на всю оставшуюся жизнь хватит. А если еще и что-то взрываться начнет, от родственников придется избавляться. Любыми путями. Например, уехать в другой город и никому не дать своего адреса. Телефонные разговоры, они как-то безопаснее.

Раз, два, три, четыре.

Сосредоточиться на себе, попытаться рассмотреть что-то новое, если оно есть, понять насколько оно опасно. На свете много идиотов, которых предыдущий опыт ничему не учит. Это хоть немножко утешает. Не один такой. Вот что за дурная привычка трогать что попало руками, попутно проводить сомнительные эксперименты, не озаботившись тем, чтобы поискать предварительно хоть какую-то дополнительную информацию? Ага, в умной книге написано. А кто сказал, что она умная? Учитывая, кто ее дал почитать, ценность этой книги ниже среднего. И даже текст не насторожил, показалось, что нашел среди кучи мусора алмаз.

Раз, два, три, четыре.

Интересно, с зеркалом все в порядке? Вроде драконом себя чувствовать не начал, но это не аргумент. Возможно, даже превратившись в самую натуральную рептилию или во что-то вроде Валока, разницы не заметишь.

А еще интересный момент, у него ведь опять получилось призвать огонь, если верить родственникам, а рядом ни Ярена, ни Валока не было. Зато была куча лишней энергии. Странно это. Может, он просто пытается свой огонь экономить? Подсознательно. Нужно не забыть уточнить у Ярена.

Раз, два…

К черту квартиру. Аленка же сказала маме, что все в порядке, смысл здесь сидеть? Может, купить какую-то ненапряжную книгу, почитать, дать голове отдохнуть?

И предчувствия к черту. Тем более, если понимаешь, откуда они вылезли. Сестричкины подруги, не иначе. Подсознание уверено, что очнуться в компании незнакомых девушек — плохая примета. Грядут великие перемены, не иначе. Мир в который раз изменится, станет с ног на голову, и Ярослав узнает что-то новое. Что-то такое, что для спокойствия лучше не знать. Мандраж в общем. Что там может измениться? Окажется, что на Земле действует орден противников магии, который не дает ей развиваться? Инопланетный, наверное. Готовятся таким образом к захвату планеты. Ждут, пока она технически разовьется до их уровня, иначе захватывать не интересно.

Бредятина.

Лучше отдохнуть и попытаться найти в библиотеке Города что-то про осьминога. Не зря же он здесь существует.

А еще можно поискать вход в тоннель. Арку могли разрушить, если печать накладывали, о мире могли забыть, но тоннель, ведь никуда не делся. Ждет, пока мир опять найдут и попытаются с ним связаться. Тогда и арка появится.

Тогда появится арка.

А ведь мир ищут, следовательно, рано или поздно найдут. И что они после этого сделают? Да ничего хорошего, если вспомнить Шкатулку. Не важно, из страха или непонимания, но великие и очень добрые маги не любят то, что от них отличается. А тут не кучка необразованных племен. Тут и оружие, и населения гораздо больше, да и наука на месте не стоит.

— Вот черт, — сказал Ярослав, перестав вышагивать по коридору туда-сюда.

И что можно в такой ситуации сделать? Да ничего. Тут даже дажаны не помогут. Может можно как-то тоннель заблокировать? А как? И спрашивать вроде не у кого. Слишком уж тема оригинальная. Впору спрашивающего в подготовке теракта подозревать.

— Придется подумать, — сказал Ярослав. — Потом. А сейчас за книгами, пускай голова отдохнет. А то еще до чего-то додумается.

Сашка окончательно и бесповоротно убедился в том, что Денис полностью ненормальный и начал сомневаться в собственной вменяемости. Они уже две недели преследовали Славика Порхоменко. Денис при этом, в силу своего ума и способностей, пытался незаметно выведать, где же Славик пропадал так долго. Сашке каждый раз от незаметных вопросов друга становилось плохо. Он был уверен, что Славик в конце концов не выдержит и набьет обоим морды. Но упорно продолжал преследование. Самое интересное — он понятия не имел, зачем ходит за бывшим одноклассником. С Денисом все ясно, у него появилась цель в жизни, и он пытался ее достичь. У Сашки никакой цели не было, он бы с большим удовольствием повалялся на пляже, поиграл в волейбол или подзаработал, продавая что-то сувенирно-ненужное вблизи моря. Самое доходное место. Вместо этого шляется по городу вслед за Денисом, а тот ходит за Славиком. Такая себе цепочка. От сложного к простейшему.

В данный момент Славик сидел на скамейке в тенечке и читал книгу. Рядом с ним лежали еще две книги. Все три были куплены полчаса назад на книжном рынке. Они были из разряда фэнтези. Во всех книгах главный герой переселялся из обычного мира в населенный магами, эльфами и прочими фэнтезийными расами. Очень похоже на интерес к теме путешествий по параллельным мирам. Славик читал, иногда хмыкал, иногда отрешенно улыбался.

Денис изнывал от безделья и, наверное, придумывал очередной гениальный вопрос.

Сашка от нечего делать наблюдал за детьми.

До этого дня он даже не подозревал, что на Александровском проспекте собирается столько детей. Дети оккупировали детские площадки, облепили нехитрые качели, горки и прочие детские приспособления. Дети ползали по песку, прыгали на батутах, плакали в колясках, бегали друг за другом, визжали и стреляли из водных видов оружия, периодически бегая к бювету для подзарядки. Другие дети изображали баскетбол на площадке, издевались над бронзовой лошадью, изображали крутых экстремалов с помощью роликовых коньков, скейтов и велосипедов, благо скульптор позаботился о подходящем рельефе вокруг своего творения. Родители, присутствующие при этом безобразии, сидели по скамейкам, играли в нарды, шашки и шахматы, в настольный теннис, болтали по телефону, читали газеты и журналы, некоторые мамаши что-то вязали, иногда дремали. Бронзовый казак грустил. Он был самым разумным человеком из всех присутствующих, но его никто слушать бы не стал.

— Кого мы ждем? — наконец нашелся с вопросом Денис. На этот раз он подходил издалека. Очень издалека. Наверное, боялся спугнуть раньше времени.

Идиот.

— Их, — флегматично отозвался Славик, махнув рукой влево.

Сашка повернулся и понял, что зря он это сделал.

Их было трое и они были близко. Слишком близко для незаметного бегства.

Первый своим видом очень напоминал Славика. Такой же тощий, русоволосый. Физиономия нахальная и самоуверенная. Хвостик на затылке куцый. Взгляд спокойный, походка нечеловеческая. Сашка его знал. Этот парень по утрам занимается в парке какой-то восточной гимнастикой. В него тайно влюблена соседка, да и, наверное, половина разновозрастных представительниц женского пола в окрестных домах. Сашка ему завидовал. Упорный парень.

Второй был воплощенным образом байкера. Большой, с бородкой, кривым носом и ухмылкой, не обещавшей ничего хорошего. На голове бандана. Штаны хоть и не кожаные, но черные и бесформенные, футболка с черепушкой в огне, на ногах сапоги, и плевать ему на жару. Парню очень не хватало мотоцикла. С ним бы он смотрелся более гармонично. Наверное, он его оставил, чтобы детей не подавить. Или, чтоб дети не разобрали мотоцикл на запчасти.

Третьему для полноты образа не хватало таблички «Не влезай, убьет». Такие типы способны оторвать голову голыми руками, убить быка одним ударом и расшибить лбом кирпичную стену. Меньше всего их волнует чье-то мнение. Они мало говорят и не любят спорить. Впрочем, спорить с таким человеком рискнет только самоубийца. С него можно было рисовать былинного богатыря на фоне разгромленного в одиночку вражеского войска. Или Годзилу, разрушающего Токио.

Сашке захотелось домой.

Денис тоже как-то приуныл.

А Славик широко заулыбался.

— Этот, — сказал байкер и в упор уставился на Славика.

Денис на всякий случай отодвинулся.

— Я его знаю. Он ленивый, — разочаровано сказал любитель восточной гимнастики.

— Страшно ленивый, — подтвердил Славик и потянулся.

— Он мне не нравится, — сказал впечатляющий своим видом тип, таким тоном, словно ему кто-то мог понравиться.

— Я многим не нравлюсь, — ухмыльнулся Славик. — Карма, наверное.

Тип подумал, сжал громадный кулачище и поднес к носу Славика.

— Хм, — высказался тот, изучив кулак. — Два сломанных пальца, один, наверное, побаливает. Странная форма какая-то. Интересно, куда их нужно было засунуть? Я как-то пытался палец сломать, не получилось.

— Зачем? — спросил тип.

— Писать надоело. Хотелось сидеть в школе за партой и иметь причину для нежелания портить тетради своим почерком, — ответил Славик. — А ломать целую руку было почему-то жалко. Рук всего две. Зато пальцев десять, одним из них можно было пожертвовать.

— Он мне очень не нравится, — повторился тип, но кулак убрал.

— Сейчас пойду и повешусь с горя, — сказал Славик. — Что вам от меня нужно?

— Ты себя странно ведешь, — сказал байкер.

— Я?! — картинно удивился Славик. Даже оглянулся, словно надеялся увидеть за своей спиной кого-то более подходящего определению «странно». — Почему странно? Потому, что первым делом не побежал к тебе жаловаться на жизнь? Я думал, тебя мои жалобы давно достали. Меня бы достали точно.

— Где ты был? — спросил байкер.

— Ты мне все равно не поверишь. Никто в здравом уме не поверит. Я бы сам не поверил, попытайся мне кто-то рассказать такой бред. В принципе, правда ненамного отличается от того, что я уже рассказал.

Впечатляющий своим видом тип громко вздохнул.

— Мне кажется, он не врет, — задумчиво сказал любитель восточной гимнастики.

— Он не врет только потому, что ничего конкретного не говорит, — возмущенно высказался байкер. Он поправил бандану, посмотрел на блондинистого дитенка непонятного пола, смотревшего на впечатляющую троицу открыв рот от изумления, потер переносицу и учительским тоном сказал: — Ярослав, ты сейчас поедешь с нами.

— Опять? Куда? — без особого интереса спросил Славик, которого, оказывается, Ярославом зовут, как какого-то древнерусского князя.

— На природу, — сказал байкер.

— Любопытство страшный грех, — заметил Славик и демонстративно закрыл книгу. — Из тех грехов, за которые приходится расплачиваться еще при жизни. Есть знания, которые лучше вообще не трогать ради собственного спокойствия. Самое паршивое, когда узнаешь, что все твои знания ничего не стоят. Пустой звук. И никому они не помогут, потому что одних их маловато для того, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Один человек сам по себе вообще мало чего стоит. А брать на себя ответственность и пытаться что-то поменять совсем не хочется. Да и опыт неприятный уже имеется. И получится вряд ли. Тому, что существует тысячелетиями, не очень то посопротивляешься. Весом задавит.

— Как же он мне не нравится, — сказал впечатляющий своим видом тип. Его заклинило.

— Можно с вами? — несмело вякнул Денис. Рассказ о греховности любопытства на него не подействовал. Цель маячила где-то вдалеке. Остальное не важно.

— Можно, — добродушно согласился байкер.

— Это Денис и Саша, — представил бывших одноклассников Славик. — Это Ник, точнее Юра Никифоров, — указал на байкера. — Пашка, фамилии не помню, — на любителя восточной гимнастики. — И чей-то кошмарный сон, имени не знаю.

— Максим, — вежливо представился кошмарный сон, прижав руку к груди, словно кланяться собирался.

— Так куда мы? — попытался уточнить Славик.

— На природу, — повторил свой ответ Ник, изобразив добрую улыбку.

— Пытать будете? — заинтересовался Славик.

— Посмотрим по обстоятельствам.

— Ну как хотите. Я вас предупредил. Девочки же это как-то пережили. Попрощались вежливо, разошлись, даже планы на вечер менять не стали. Обидно, если честно. Хоть бы одна истерику закатила. Фильмов пересмотрели, что ли? Там сейчас такие спецефекты, что мне еще расти и расти.

— Про спецефекты тоже расскажешь, — улыбнулся Ник.

— Даже покажу, если хочется. Хуже не будет. Начну подготавливать Землю к грядущему, так сказать.

Возражать против поездки на природу Сашка почему-то не стал. Возможно, только потому, что давно понял, что опасаться нужно приятных с виду людей. Они гораздо чаще делают гадости ближнему своему без причины. Самоутверждаются. Когда вокруг все в грязи, эти приятные, вечно сочувствующие чужому горю и прочая, прочая личности сверкают как никогда ярко. Такие вот впечатляющие типы на мелочи не размениваются. Дела им до мелочей нет. Они свое время стараются тратить с большей пользой для себя. А Сашка рядом с ними чувствовал себя самой мелкой из возможных мелочей. Даже зависть вылезла. У него никогда не получалось жить, не оглядываясь на чужое мнение. Делал, что просили, шел, куда отправляли, и ждал похвалы, как щенок, принесший в зубах хозяйские тапки. Иногда хотелось взбунтоваться. Наверное, давно бы взбунтовался, если бы понял, чего ему хочется самому. Но эта сакральная тайна от понимания ускользала. Поэтому приходилось жить скучно, размеренно и бецельно.

Понятие «природа» байкера очень сильно отличалось от Сашкиного. Две машины сначала выехали за город, миновали несколько сел, попетляли между какими-то полями и посадками, а потом и вовсе заехали в такие места, где дорога превратилась в две параллельно протоптанные в траве тропы. Поля пшеницы и подсолнухов заменились на ковыль, колючки и дикие цветы, посадки на островки колючего кустарника и одинокие деревья. Кое-где виднелись вымытые дождями и таявшим снегом ямы, небольшие овраги. Попадались вольготно лежавшие в траве камни, иногда довольно большие.

Денис прилип к стеклу и изумленно обозревал пейзаж. Ничего подобного он до сих пор не видел. Страстью к походам он не страдал. Даже в школе предпочитал притвориться больным и просидеть весь день дома.

Славик продолжал читать книгу, ни на что не отвлекаясь, и уже приближался к ее завершению.

Кошмарный сон за рулем молчал и выглядел очень сосредоточенным. Казалось, он боится отстать от едущей впереди машины и заблудиться в степи.

Сашку почему-то клонило в сон. Машина мягко покачивалась, словно убаюкивала. Пейзаж за окном был довольно однообразный. Это в начале лета все цветет. А в августе стойко держатся неприхотливые ромашки и прочие не боящиеся нехватки воды цветочки. Еще и трава то ли засохла местами, то ли пылью припала, от весенней яркости и следа не осталось. Одни колючки жизнерадостно демонстрируют пушистые ярко-розовые цветы, привлекая к себе пчел. И пчелы жужжат, жужжат.

— Выгружайтесь, приехали, — возвестил водитель в тот момент, когда Сашка уснул, и ему начала сниться какая-то не очень приятная муть с участием инопланетных монстров, раскрашенных под пчел. У них даже крылышки были. Довольно неубедительные. Парень еще долго думал, для чего они им нужны? Так и не понял.

Сашка встрепенулся, резко открыл глаза и увидел еще две машины, стоявшие на краю изгибавшейся в этом месте балки.

Ник и Пашка уже выгрузились и теперь сосредоточено волокли сумки навстречу девушке в венке из одуванчиков. Где только их нашла? Пахло шашлыком. Теплый от солнца ветер шелестел травой, покачивал лохматые колоски незнакомого растения. Кроме девушки других людей видно не было. Такая сюрреалистичная картинка — степь, две машины и девушка, словно единственная выжившая после непонятного катаклизма всепланетного масштаба. Спать захотелось еще больше.

Вместо этого Сашка взял пакет с помидорами и зеленым луком, и поплелся за Ником и Пашкой, спотыкаясь и душераздирающе зевая. Пакет оттягивал руку. Трава цеплялась за ноги и возмущенно шуршала. Люди ей явно не нравились. Покой они нарушали.

Разгадка с пропавшими из машин людьми оказалась проста. Они сидели на дне балки под шелковицей и дружно наблюдали за шашлыком. К шелковице вела тропка, протоптанная по более-менее подходящему для хождения участку склона балки. Чуть левее шелковицы в зарослях из ярко-зеленой травы тек маленький ручеек, чье дно было заботливо выложено кусочками ракушечника. Справа от шелковицы росло два дерева помельче, между которыми кто-то привязал гамак. Красота. Даже жить можно, пока дождь не пойдет.

Большинство присутствующих Славику было знакомо. Он с ними поздоровался, ответил на какие-то вопросы и разлегся под ближайшим кустом, намереваясь уснуть. Пейзаж его не интересовал, наверное, был знаком. Но поспать ему не дали. Не прошло и десяти минут, как Ник вернул его в компанию и посадил возле шашлыка исходить слюной и чувствовать себя виноватым. Славик вместо этого опять стал читать, ни на кого не обращая внимания.

Денис бродил как привидение. Заглядывал под камни, трогал жесткие травинки, потом полез на крутой склон, желая поближе рассмотреть графит. Ракушечник он видел и раньше, половина одесских домов из него построена. Возможно, для него не стало новостью, что этот камень бывает разных оттенков желтого, и в своем изначальном виде он совсем не похож на прямоугольник, а вот о том, что пишущая часть простых карандашей — тоже камень, он до сих пор не подозревал и не надеялся увидеть что-то похожее в таких количествах.

Наблюдать за бестолковыми метаниями Дениса было интересно, время летело незаметно.

Угольки в яме для костра потрескивали, время от времени вспыхивали язычки пламени, бдительно заливаемые водой.

Шашлык умопомрачительно пах.

Славик читал.

— Мы кого-то ждем? — спросил он, осилив первую книгу.

— Экстрасенса, — ответила девушка в одуванчиковом венке, оторвав алчный взгляд от шашлыка.

— Я гипнозу не поддаюсь, — сказал Славик. — Если хотите что-то спросить, спрашивайте так. Я отвечу. Просто вы мне не поверите.

— Ящер не гипнотизер, он экстрасенс, настоящий, — сказал свое веское слово Максим. Еще бы добавить: «Дрожи, несчастный!» — и образ будет завершен.

Сказанное Максимом неожиданно подействовало. Славик как-то вдруг подобрался и застыл, глядя вдаль широко открытыми глазами.

— Парень, ты что? — забеспокоился Максим. Такого эффекта от своих слов он точно не ожидал.

— Дракон, — сказал Славик, отмахнувшись от него.

Вверху подъехала еще одна машина. Послышался веселый женский голос и недовольный мужской.

Славик вскочил на ноги, роняя книгу чуть ли не в костер.

Потом появились обладатели голосов. Тоненькая девочка с косой до талии, светленькая, белокожая и мелкий то ли китаец, то ли кореец. По виду больше всего похож на монгольского всадника времен Чингисхана. Торчащие дыбом волосы выкрашены в темно-рыжий цвет, одет как поклонник панк-рока, ноги короткие и кривые, что сразу навевало мысли о лошадях, луке и кривой сабле.

Славик не глядя, шагнул вперед, умудрившись разминуться с шашлыками.

Девушка легко сбежала вниз, придерживая шляпу за поля. Мужчина почему-то начал оглядываться и едва не навернулся.

— Дракон, — громко повторил Славик. — Огненные демоны, дракон. Именно этот дракон. Живая сволочь.

Он как-то странно повел рукой и улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, предвкушающее.

Мужчина спустился и застыл, изумленно глядя на Славика.

— Отражение увидел, ящер половинчатый? — зло спросил Славик.

Мужчина что-то ответил на непонятном языке.

— Ошибаешься. Я имею право здесь находиться. В отличие от тебя. Это мой мир, понял, урод, и я не позволю тебе здесь развлекаться. Здесь и без тебя слишком часто убивают, — голос Славика стал спокойным и уверенным. Это пугало.

Мужчина отступил на шаг. Потом остановился, тряхнул головой и криво улыбнулся. Единственное слово, которое он сказал, по интонации очень напоминало сакраментальное «Проверим?».

Славик кивнул, махнул рукой, и неведомая сила приложила мужчину об желтый камень на склоне балки так, что полетели пыль и осколки. В пыли заворочалось что-то большое, послышался свистящий звук и оттуда вылетел огонь, мгновенно впитавшийся в подставленную ладонь.

К величайшему изумлению Сашки, в обморок падать никто не стал. Все присутствующие с интересом наблюдали за происходящим, временами переглядывались и неуверенно улыбались. Разбегаться тоже желающих не было. Убегать в одиночку было как-то неинтересно. Да и топать пешком домой не хотелось. Поэтому он остался.

Пыль осела. Частью на траву, частью на шашлык и зрителей, самой большой частью на большого черного ящера с крыльями, мало похожего на дракона в его классическом варианте. Гораздо больше дракон напоминал крылатую собаку из тех, статуи которых сидят на готических соборах.

— Симаргл, — сказал в наступившей тишине байкер Ник.

— Ага, аж два раза, — не согласился с определением вида ящера Славик. — Ходячая половина дракона. Подвид — изгнанный и проклинаемый. В некоторых мирах эта сволочь заменяет собой дьявола, в некоторых весь ад целиком. Его любимое занятие — издеваться над людьми, начинать войны и мстить магам. Собственно, людей он вообще считает чем-то вроде цирковых блох.

— Неправда! — рявкнул дракон.

— Правда. Я хорошо изучил твой жизненный путь. И если бы драконов можно было убить, я бы тебя убил. К сожалению, вы бессмертны. Поэтому я требую, убирайся из моего мира, не то пожалеешь. Я создатель. Я могу так переплести твои составляющие, что ты пожалеешь о своем бессмертии, и никто, даже ваши старшие не смогут все вернуть на место. Впрочем, насколько мне известно, они даже пытаться не станут. Твои милые развлечения превосходят все, что они могли бы простить.

— Ты не понимаешь! — взвыл дракон.

— Я?! — удивился Славик. — Ошибаешься. У меня твой меч.

Дракон моргнул, а потом выругался. Матерился он долго и увлеченно, попутно сшибая хвостом мелкие камни.

— Я не могу покинуть этот мир, — сказал печально, высказав все свои претензии. — И я не бессмертен. Можешь убивать.

— Ты дракон, — сказал Славик.

— Не совсем. В тебе сейчас дракона гораздо больше, — сказал дракон.

Зрители в очередной раз переглянулись и обменялись бледноватыми улыбками.

— И кто же ты у нас?

— Заново рожденный. Я думал, что так все забуду.

— Идиотство. Драконы ничего не могут забыть. Как сказал один мой знакомый — драконы не что иное, как знание в чистом виде.

— Я знаю, что такое драконы. Но я не мог не попробовать. Не спрашивай почему, я не помню этого. Кое-что у меня забыть получилось. Я просто отделил часть себя.

— Арки ты разрушил? — спросил Славик, проигнорировав забывчивость дракона. — Сами они вряд ли развалились. А если бы уцелели, то Землю нашли бы еще год назад.

— Нет, — мотнул дракон головой и довольным тоном добавил, — Ваши предки. Им не нравилось быть частью дерева, они захотели жить по своим законам. Не полагаясь на доброту Старших Домов. Не смогли простить уничтожения зашедших слишком далеко экспериментаторов с материей. Наверное, сообразили, что то же самое случится с любым, кто в чем-то превзойдет высоких и светлых.

— Начхать на светлых, они свое уже получили. Исчезли как вид три тысячи лет назад. Вымерли почему-то. Развоплотились. Только их слуги экеты и остались.

Дракон продемонстрировал зрителям впечатляющий набор клыков, наверное, улыбнулся.

— Хорошая новость, — сказал он. — Значит, Врата Закона разрушены.

— Какие еще Врата?

— Обыкновенные. Плетение, созданное в структуре миров, ограничивающее их развитие в каком-то одном направлении. Чтобы слуги не смогли господ превзойти. Носители истины, они же светлые, избранные и лучшие из людей, близкие к богам, настолько боялись потерять власть над деревом, что вплели самих себя в структуру. Наверное, мирам это плетение надоело, и они от него избавились, вместе с отражением в материальном мире. Собственно, такое развитие событий было предсказано с самого начала. Даже драконы не рискуют становиться единым целым с основой. Она ведь тоже живая и запросто может захотеть избавиться, как от вредоносного вируса.

— Спятить. Я думал, это сказки.

Ярослав закрыл глаза, тряхнул головой, пошевелил пальцами и снова уставился на дракона.

— А печать кто навесил? — спросил он.

— Говорящий Солнечного Бога. Высший жрец. Он был очень умный. Он единственный, кто понял, что для нового взросления сначала нужно опять превратиться в детей.

В голосе дракона зазвучал восторг.

— Да, да, — отозвался Ярослав. — Радел твой жрец о человечестве. Ночей не спал, все думал, как бы облагодетельствовать. Светлые, избранные и далее по списку тоже радели. Боялись, что неразумные, менее одаренные пальчик порежут, пытаясь прикоснуться к тому, что им знать не обязательно.

Дракон возмущенно фыркнул, а Ярослав о чем-то задумался.

— Еще вопросы есть? — спросил дракон.

От него неуважительно отмахнулись.

— Значит, все-таки печать, — задумчиво произнес Славик, глядя в никуда. — Почему же тогда эта девчонка смогла увидеть огонь? Если только она не… Вот, блин, все же очень логично, энергия должна куда-то деваться. Понятно, почему меня шибануло.

— Шибануло? — заинтересовался дракон.

Славик уставился на него так, словно впервые увидел.

— Твой умник от Солнечного Бога обыкновенный придурок. Еще один придурок. Если он такой умный, то почему не сообразил во что выльется его блокировка способностей? Энергия не может копиться вечно, есть же какой-то предел. Поэтому она будет искать выход. И если не найдет обычных магов, согласных ею воспользоваться, начнет искать необычных и щедро их одаривать. А так как их будет недостаточно, начнет влиять на составляющие тех, кто ее не слышит. Эволюция, чтоб ее. Мутация под внешним воздействием. Куда той радиации. Ты же сам упомянул вирусы, а чем печать от вируса отличатся?

Дракон качнул хвостом.

— Не знаю, — признался. — Может, и ничем. А говорящий бога… Он ничего не знал о естественном отборе и поиске обходных путей, не знал о вирусах, он даже лечить не умел. Но сейчас это не важно. Если бы здесь настолько не боялись проявлений дара, точка равновесия была бы достигнута лет триста назад. А так… только-только начинавших себя проявлять одаренных либо убивали, либо изгоняли, либо загоняли до такой степени, что им на личную жизнь времени не хватало, из-за чего потомков у них не было. Один правитель даже в специально построенной башне их держал, под неусыпным контролем. Это ведь хорошо, что их наберется достаточное количество для дальнейшего развития.

— И обезьяны с каменными топорами пошли бы крушить звездолеты. Ничего хорошего, на самом деле.

Сашка давно потерял нить разговора и теперь мучительно пытался понять, о чем вообще идет речь. Остальные наверняка думали о том же. Вид у них был несколько потерянный и очень задумчивый.

— Не думаю, — махнул дракон хвостом, вызвав небольшой камнепад. — Им бы все равно знаний не хватало. Знания накапливаются постепенно. Они бы к тому времени уже поумнели.

— Кто поумнел? — спросил Ник.

На него внимания не обратили.

— Ты идиот? — проникновенно спросил Славик. — Зачем создателям знания? Им желаний с головой хватит. Нити почему-то слушаются создателей, позволяя им делать совершенно нелепые вещи. Я вон с утра тумбочку ремонтировал. Впечатлений осталось море. И это при том, что как маг я совершенно несостоятелен, я даже с собой пока не разобрался.

— Знаю, что слушаются. Я здесь живу больше трех тысяч лет. Ничего страшного не случилось.

— Отлично. Теперь представь, что куча придурков будет законы мироздания менять ежечасно. А они ведь будут. Как только их наберется достаточное количество и они маленько разберутся с тем, что им попало в руки, сразу такого натворят… Видел я потуги недоучек, больше как-то не хочется.

Дракон, похоже, представил и еще раз прочувствовано выругался.

Сашка зачем-то тоже начал представлять. Представлялось плохо. Воображения не хватало. Как можно изменить законы мироздания?

— Вот и я о том же, — сказал Славик, пнув от полноты чувств камень. — Сколько есть времени до достижения этой демонской точки?

— Если опять не начнется охота на ведьм, то лет двести, не больше, — печально возвестил дракон. У него даже крылья поникли.

— Твою ж мать, — сказал Славик и уселся на землю. — Как их всех заставить учиться? Это же нереально. Так и знал, что незнакомые девчонки не к добру.

— Восстанови арку. Зафиксируй вход в этот мир и она сплетется заново. Пускай идут и учатся, — сказал дракон.

— Ага, восстанови. Ты все-таки идиот. Во-первых, я понятия не имею, что значит зафиксируй вход. Во-вторых, это ничего не решит, только неприятностей добавит. Процесс, насколько я понял, уже начался. А там еще и осьминог, жаждущий поделиться хоть с кем-нибудь скопленной за века и тысячелетия энергией. Я ведь правильно понимаю — печати попросту не дают магам наполнять плетения силой? Они эту силу каким-то образом перехватывают. — Ярослав подождал, пока дракон утвердительно кивнет. — Решающие дерева с перепуга обозвали закрытым мир Шкатулка, только потому, что шаманы Шкатулки умеют держать силу в себе. Представь, что они сделают с миром, каждый второй обитатель которого — создатель.

Дракон представил и опять качнул хвостом.

— Вмешаются старшие моего народа, — уверенно сказал он. — Они не позволят убивать создателей. Создатели слишком ценны.

— Интересно, чем?

— Не помню.

— Придурок. Мог бы это и запомнить. Хотя куда тебе. Ты же элементарных вещей не понимаешь. Даже мне понятно, а ты наивно хлопаешь глазами, виляешь хвостом и говоришь чушь. Древнее существо… Именно вмешательства драконов и не будет хватать для вселенского конца света. Драконам вообще нельзя вмешиваться в дела не помнящих, будь то люди или эльфы. Тебе что, собственного вмешательства не хватило? Или думаешь, что причины вмешательства будут иметь какое-то значение? Не помнящие не могут понять обитателей верхних дорог. Они верят в добро и зло. Желаешь, чтобы драконы стали величайшим из зол?

— Я не понимаю людей.

— Я в курсе. Возможно, я тебе открою величайшую тайну вселенной, но людей не понимают даже они сами. Я себя понять не могу. А ты почему-то возомнил, что понимаешь целые народы.

— Я знаю, что ошибался.

— Долго же ты к этому знанию шел. Веками. По-моему, ты самый тупой представитель своего вида.

Дракон грустно кивнул и стал смотреть на небо. Пауза в разговоре затягивалась.

— Менке, ты не мог бы опять стать человеком? — спросил Ник, обращаясь к дракону, сообразив, что обмен любезностями закончен. — Твой нынешний вид меня напрягает.

— Сейчас не могу, — флегматично отозвался дракон.

— А когда сможешь?

— Когда осколок бога меня отпустит. Или когда в обморок шлепнется.

— Помечтай, — сказал Славик.

— Отпусти его, — сразу понял, кого именно обозвали осколком бога Ник.

— Он не совсем дракон. Он умеет врать, — сказал Славик таким тоном, словно открыл величайшую вселенскую тайну.

— И что? Все умеют врать.

— Не все. Драконы не умеют. А этому я не верю.

— И что?!!

— Во второй раз я его, скорее всего, не поймаю. Он знает, что я вижу нити.

— Ты по-человечески объяснить можешь?

— Мы для него опасны. Он может нас убить в течение нескольких секунд. Я его не отпущу, пока не придумаю, как этого избежать.

— Если ты меня еще немного подержишь, обязательно шлепнешься в обморок. Тогда ты вообще ничего сделать не сможешь, — флегматично сказал дракон, качнув хвостом для большей значительности.

— У меня на данный момент есть два варианта действий. Я могу завязать ниточки, которые держу, в кольца и тогда ты исчезнешь для мира. Могу обернуть их зеркалом, и тогда мир исчезнет для тебя. Какой вариант из двух выбираешь?

— Третий, — уверено сказал дракон.

— Третьего я пока не придумал.

— Накинь поводок, — подсказал дракон.

— И не подумаю. Ты мне и так не нравишься, не хватало еще заботиться о тебе.

— Можешь не заботиться.

— Не могу. Я фактически глава Дома, я не имею права кого-либо бросать, даже если я этого кого-либо почти ненавижу.

— Многие главы Домов никогда не следовали этому правилу.

— Они идиоты, — уверенно сказал Славик.

— Я могу принести клятву кровью.

— Ты тоже идиот. Не получится. Я проглотил Сердце Огня, фактически ты сейчас часть меня. А самому себе поклясться не получится.

— Зачем?! Его глотать было не обязательно, достаточно носить с собой, — на морде дракона нарисовалось такое изумление, что зрители невольно шарахнулись.

— Случайно. Думаешь, как я заполучил твое отражение? — Славик начал раздражаться.

Дракон печально вздохнул и выпустил из носа два дымка, затерявшихся в небе.

— Ярослав, клятву кровью обязательно тебе приносить? — спросил Ник, которого новая внешность Менке очень раздражала, но быстро соображать нисколько не мешала.

— Мне не обязательно, — флегматично отозвался Славик. — Обязательно магу.

— Где я тебе мага возьму? — возмутился Ник.

— Возможно, вы все маги. Только я этого не знаю. Я в вас не заглядывал. Не успел.

— А в кого заглянуть ты успел? Может, я поеду, привезу?

— Сашка маг, только он боится. В таком деле бояться нельзя.

— Хорошие новости есть?! — зарычал Ник, окинув втянувшего голову в плечи Сашку злобным взглядом.

— Сейчас будут, — облегченно произнес Славик.

И новости появились. Из ниоткуда. Соткались из воздуха. Или выпали из параллельной вселенной.

Первая новость была изумительно красивым светловолосым парнем. Он материализовался за спиной Максима и тут же в него врезался, выдав по этому поводу непонятную тираду.

Вторая новость прибыла в виде еще одного блондина, не столь красивого, но очень внушительного. Он профессионально осмотрел окрестности и уверено зашагал к дракону, напрочь игнорируя всех остальных.

Третья новость для контраста была темноволоса. Тоже парень. По смазливости немного не дотягивает до первого блондина и немного обгоняет второго. Самым впечатляющим в нем было то, что он спокойно вышагивал по воздуху.

Четвертая новость, наверное, чего-то не рассчитала. Ее представитель свалился с неба, едва не ткнувшись лицом в ручей, выругался, судя по интонации, и тут же вскочил на ноги. В руках он держал мечи. Один длинный, второй короткий. Этот парень одновременно был похож на байкера Ника и на эльфа. На эльфа он был похож немного больше. Особенно ушами.

— Оказывается, я пророк, — задумчиво сказал Славик, глядя на парня, гуляющего по небу. — Эй, Клубничка Черный Плащ, покоритель воздушного пространства, спускайся!

Парень в ответ сказал что-то не шибко литературное, если судить по тону, но спускаться начал. Шагая вниз как по закрученной спиралью лестнице.

Эльф засунул мечи в ножны и не спеша подошел к Славику. Посмотрел на него, как на какую-то диковинку, покачал немного головой. Мимолетно скользнул взглядом по дракону. Шевельнул пальцами в воздухе, словно струны перебирал. Печально вздохнул.

— У меня опять проблема, — сказал Славик, глядя на эльфа.

— Ты сам сплошная проблема! — рявкнул эльф на чистом русском. — Послали же боги ученика. Ты мог сказать, куда отправляешься? Жена переживает. Ее братец сходит с ума. Дажаны скачут по мирам, пытаясь тебя выследить. Драконы опять чего-то не поделили с водниками. Твой демонский телохранитель ваяет очередную гору, пока все заняты. У нас и так с горами перебор. Не мир, а сплошной горный массив. Ты когда успокоишься?

— Никогда! — взвыл Славик. — Я сначала умру! На меня очередной дракон свалился! Они меня преследуют!

— Яро! — взвизгнул женский голос, и на эльфа упала пятая новость, в виде девушки очень похожей на новость третью.

— Ладанэ, не прикасайся ко мне! — заорал Славик.

Девушка слезла с эльфа и радостно заулыбалась.

Новость номер три спустилась с небес, подошла к дракону и присвистнула.

— Это он. Можешь не сомневаться, — сказал Славик.

— Зачем он тебе? — спросил брюнет, сжав в кулаке какую-то висюльку. — Я думал, их и так многовато для одного мира.

— Он мне не нужен. В том и проблема.

Первый блондин успешно выяснял отношения с Максимом и дракона пока не замечал. То, что они разговаривали каждый на своем языке, ни Максима, ни блондина ни капельки не смущало. Второй блондин плотоядно улыбался, словно намеревался зажарить дракона на огне целиком. Глиной там обмазать, специями посыпать и пускай печется. Эльф опять встал на ноги, отряхнулся, прожег своего ученика убийственным взглядом и с ненавистью посмотрел на дракона.

— Если из-за него затопят очередную пещеру, я разорву его на десяток мелких дракончиков, — предупредил непонятно кого.

— Он согласен клясться на крови, — обрадовал учителя Славик.

— Что ему мешает? — спросил эльф.

— Подходящей кандидатуры найти не можем.

— Пускай ему клянется, — ткнул пальцем в Пашку. — Или ему, — указал на Ника. — Здесь вообще все подходят. Если не испугаются, пусть клянется. Твоему телохранителю я больше такие клятвы принимать не позволю. Он такой же ненормальный, как и ты. Не зря ты ему подошел в качестве якоря.

— Проведешь ритуал?

— А куда я денусь? Учитель не имеет права бросать ученика.

Сашке стало казаться, что он в дурдоме. Или накурился какой-то дряни и все происходящее галлюцинация. Это сколько же курить надо было, чтобы увидеть русскоговорящего эльфа? А главное, где такую траву продают?

Клятва на крови прошла обыденно и неинтересно. Никто даже ладонь не резал. Эльф выслушал дракона торжественно провозгласившего что-то на непонятном языке, перевел сказанное персонально Нику и разрешил ученику отпустить то, что он держал.

Потом новоприбывшие некоторое время выясняли отношения с Ярославом, а Ник вел долгую беседу с драконом, успевшим превратиться в невысокого крашеного калмыка, судя по имени.

Когда Ярославу надоело, что на него орут, он переключился на поиски козла отпущения и быстро его нашел в лице Сашки. Перестать пялиться на его жену Ярослав требовал громко, долго и вдохновлено. Настолько вдохновлено, что закончился ор тем, что жена его оттащила в сторону и начала тихонько что-то рассказывать.

Сашка покачал головой, попутно зарекшись смотреть на красивых жен всяких ненормальных типов, осмотрел пространство в поисках спокойного места и наконец заметил, что кого-то не хватает. Пересчитав зачем-то присутствующих, он убедился в своей правоте. Один придурок от дракона все-таки сбежал. И этим придурком оказался Денис. Сашка на всякий случай подошел к тому месту, где превращался дракон в свою собакокрылатую ипостась. Вдруг раздавил случайно в процессе? Зря надеялся. Трупов, мокрых пятен и бессознательных тел там не было.

— А ведь теперь придется его искать, — задумчиво произнес Сашка. — Или никому не говорить? Дорога вроде есть, вдруг побежал по ней? Рано или поздно к людям выйдет.

Идея была не плохая. Жалко, что совесть ее не поддержала.

С другой стороны, у дракона есть крылья. Раз напугал, пускай теперь летает и ищет. Вроде идея не плохая.

Как бы ее донести до дракона?

Саша немного подумал и пошел к Ярославу. Он с драконами разговаривать умеет, может и уговорит.

— Ну и как вы меня нашли? — спросил Ярослав.

Поиски Дениса завершились успехом, хотя бегал он сначала от дракона, а потом и ото всех остальных долго. Пришлось парня отпаивать купленным в ближайшем селе самогоном. Кажется, общаться с китайцами, учившимися в его ВУЗе, Денис зарекся навсегда. Доводы о том, что вряд ли все они маскирующиеся драконы, его совершенно не убедили. Парень напирал на то, что не зря у них дракон среди символов, и временами начинал креститься. На католический манер.

— Как, как? — насмешливо переспросил Киого. — Довольно легко. Просто захотели прийти к тебе. С тобой этот номер почему-то прошел. Нэймэ решил попробовать, и когда у него получилось, мы пошли следом. Вот так.

— Ага, — Ярослав кивнул. Наверное, собственного создателя мир находит без труда. В голове толпилось столько вопросов, что вычленить из них какой-то один, причем уместный, было невозможно. А еще ведь надо то, что осталось от арок, найти, если от них что-то осталось, с драконом поговорить, он ведь наверняка знает о печатях если не все, то многое. Лишь бы эти сведения не забыл. Дракон с амнезией, подумать только. — Зачем я вам так срочно понадобился? Сам бы через пару дней вернулся.

— Понимаешь, у Ладанэ закончилась практика, и она первым делом бросилась на поиски мужа. А муж пропал.

— А глава водников разве не сказал, что я приходил? — спросил Ярослав.

— Не-а, — Киого помотал головой.

— Склероз у него, что ли? Ты продолжай, продолжай. Захотела меня Ладанэ увидеть и что?

— Ты пропал, — повторил Киого. — А вчера Ладанэ еще и стало казаться, что тебе очень плохо. Пришлось искать. Правда, Далени утверждал, что с тобой все в порядке, ты просто дурью маешься, но Ладанэ была как-то убедительнее.

— Я дурью маялся, — честно признался Ярослав.

И, вероятно, будет продолжать в том же духе, понял он. Поискать что-то о печатях в библиотеке можно попросить того же Киого, или Далени поднапрячь, пускай хоть какая-то польза будет. Тем более у его семейки тоже должна быть обширная библиотека. К поискам арок можно подключить дракона. Это если предположить, что он не знает, где они находятся. Но скорее всего, знает. И, возможно, даже согласится рассказать. Следующим пунктом в списке шло выяснение отношений с родителями. Интересно, наличие Ярена их убедит? Или папа сошлется на пластических хирургов и опять сбежит на рыбалку?

Ярослав посмотрел на присутствующих. Эта компания смотрелась странновато на фоне газовой плиты и холодильника. Кончики ушей Ярена скрывались под одолженной Ником банданой, мечи он вообще отнес в замок, взяв предварительно с ученика слово, что он никуда не денется. Нэймэ увлеченно грыз шоколад, наплевав на то, что организм на незнакомую еду может отреагировать неадекватно, точнее, адекватно, но совсем не так, как хочется хозяину организма. Дан сидел на подоконнике и наблюдал мир за окном. Машины ему чем-то очень понравились. Киого делал вид, что ему интересен разговор. Ладанэ издевалась над флегматично лежавшим на ее коленях котом. За уши дергала, бакенбарды поправляла. Кот реагировал вяло, изредка помахивал хвостом.

Вот почему бы им не согласиться поговорить в замке? На машинах хотелось покататься? Или посмотреть на мир, где вырос такой бестолковый тип как Ярослав Порхоменко? Хорошо хоть одежда была не настолько экзотична, чтобы навсегда запечатлеться в памяти бабулек, оккупировавших скамейку возле подъезда. И без того провожали тишиной и заинтересованными взглядами.

— А преподаватели тебя тоже ищут, — задумчиво сказал Киого.

Ярослав кивнул. Ну, ищут, и что? Опять проведут какой-то опрос, дадут список литературы и поговорят с Яреном о высоких материях. Лучше бы научили чему-то полезному. Создателя они не знают, как учить, видите ли. Касательно Ладанэ им почему-то это не мешает. Так что подождут. Есть дела важнее.

В первую очередь необходимо поговорить с драконом. Прояснить некоторые моменты. Возможно, он что-то ценное помнит. Даже о создателях может что-то знать. Вот зачем они драконам? Развлекаются, наблюдая за всеми теми несуразицами которые создатели, расстроившись, творят? Так тут бояться надо.

— Ненавижу проблемы, — сказал Ярослав.

Хлопнула входная дверь.

— А вот они меня, похоже, обожают и жить без меня не могут.

Интересно, кто там пришел? Папа — на обещанного эльфа смотреть? Или мама настолько беспокоится о сыне, что с работы отпросилась? Ну, ничего, заодно и с невесткой познакомится.

На кухню зашла Алена. Похлопала немного глазами, рассматривая гостей, перевела недоуменный взгляд на брата.

— Ален, знакомься, это моя жена, — печально сказал Ярослав. — Ладанэ, это моя сестра, ее Алена зовут.

Девушки с любопытством посмотрели друг на друга.

Ладанэ улыбнулась.

Алена склонила голову на бок.

— Теперь я понимаю, как чувствуют себя некрасивые девушки, — задумчиво произнесла она. — Приятно познакомиться. А все остальные кто?

Кто-кто… Не гарем же.

— Мой учитель. Ярен. Он эльф, — продолжил представлять присутствующих Ярослав.

Ярен склонил голову.

Алена внимательно его рассмотрела и перевела взгляд на самого симпатичного из присутствующих.

— Нэймэ, — сказал Ярослав.

Дажан улыбнулся.

— Это Киого, он бабник, — указал Ярослав на братца жены. Тот возмущенно хмыкнул. — А на подоконнике сидит Дан. Он там на машины смотрит. Боюсь даже представить, что будет, если Ник ему мотоцикл покажет.

Алена кивнула, улыбнулась и предложила всем чаю. То, что большинство присутствующих понятия не имели, что это такое, ее не смутило. В радушную хозяйку поиграть захотелось. С чего бы это?

— Киого, — Ярослав поймал готового броситься на помощь девушке парня и тихонько предупредил. — Тронешь мою сестру, ноги поломаю. Летать придется.

Киого дернулся.

— Тебе, значит, мою сестру трогать можно…

— Я на ней сначала женился. И вообще. Лучше расскажи, как ты научился летать, Аленке помощь не нужна.

— Я не летаю. Я по ветру хожу.

— Знал бы ты, что это словосочетание значит здесь, — хихикнул Ярослав.

Алена одарила всех присутствующих чаем и умиленно наблюдала, как они его нюхают, рассматривают и пробуют. Киого попытался остудить кипяток с помощью ветра и благополучно выдул чай на стол. Ярен пил с философским видом. Дан хмуро смотрел на чашку, наверное, ждал пока само остынет. Нэймэ задумчиво улыбался, иногда болтая в чае ложечкой. Зато девушки нашли общую тему для разговора и теперь тихонько общались. Ярослав подозревал, что эта тема — он.

Алкоголя им лучше не давать, понял Ярослав. Они и без того ведут себя странновато.

И стоит ли эту компанию знакомить с родителями? Есть ли смысл? Чем это может помочь?

Оказалось, что не стоит. Уши Ярена папу не убедили, или он вид сделал, что не убедили. Факты в пользу своей уверенности в том, что эльфов не существует, он приводил не шибко убедительные. Мама поверила во все безоговорочно и сразу, поэтому не знала, куда себя деть и как вести. Ладанэ ей не понравилась.

Киого бесконтрольно шлялся по городу. Туриста изображал. Выгонять его было поздно, да и бесполезно. Все равно вернется.

Ярен и Ник, вероятнее всего, обменивались опытом по воспитанию Ярослава. Дан крутился рядом. Он носился с идеей магического аналога двигателя внутреннего сгорания.

Ладанэ с Аленой ходили на пляж. Нэймэ их частенько сопровождал. Все были при деле. Один Ярослав не знал, чем себя занять. Нет, идеи были. Но общаться с преподавателями академии пока не хотелось, и без них голова пухнет. Разбираться с очередными проблемами жителей мира без названия хотелось еще меньше. Менке ушел в запой и выходить из него в ближайшем будущем не собирался. Так что задавать ему вопросы было бесполезно.

В какой-то из дней Ярослав от тоски спросил у Ника, как бы он назвал мир, если бы он у него был? Ник немного подумал, уточнил параметры мира и посоветовал не заморачиваться. Раз основная особенность мира в том, что он ведет себя как проходной двор или оживленный перекресток, то пускай Перекрестком и будет.

Дракон в человеческом обличье продолжал пить. Где он берет деньги, даже Ник не знал. Выловить его в более-менее вменяемом состоянии не удавалось.

Лезть самостоятельно к осьминогу Ярослав больше не рисковал. Мало ли что в книгах пишут? Верить всему явно не стоит.

Дан дошел до того, что начал проводить экскурсии для новых знакомых. Водил в мир, который Ярослав обозвал-таки Перекрестком. Знакомил с водниками зачем-то. Чем эти экскурсии закончатся, Ярослав предположить боялся. Явно ничем хорошим. Водники выглядели подозрительно вдохновленными. Даже драконов на некоторое время оставили в покое.

Ладанэ загадочно улыбалась и совсем не удивилась, когда Алена вернулась домой под утро вместе с Нэймэ. Он ее, видите ли, провожал. А перед этим спасал, даже руку какому-то неприятному типу сломал. Ну, или вывихнул. Орал этот тип громко, пришлось убегать с места происшествия. Куда убегать? В замок. Носиться ночью по улице не самая лучшая идея. Особенно если вспомнить, как сосед провалился в люк, с которого какие-то юмористы крышку сняли.

В общем, девушка была в восторге от того, что кто-то ради нее готов руки кому попало ломать. Намеки на то, что Нэймэ младше нее на три года, Алену ни капельки не смутили. Угрожать Нэймэ вообще бесполезно, не оценит.

Ярослав махнул рукой и решил последовать примеру дракона.

Напиться. До полной невменяемости.

И пускай делают что хотят.

Достали, на самом деле.

Вода хлюпнула, обожгла лицо холодом, попыталась залить открывшийся в попытке завопить рот и нос, но сразу же схлынула, оставив на память большую лужу, лежать в которой было холодно. Сидеть, впрочем, не намного теплее.

Ярослав прокашлялся, тряхнул волосами, чтобы в глаза не лезли и попытался сфокусироваться на неясной тени, маячившей перед ним. Перед глазами все плыло. Попытки проморгаться особо ситуацию, в которой он оказался, не прояснили. Расплывчатое, двоящееся окружающее пространство и покачивающийся образ чем-то недовольного Ника на переднем плане.

«Море», — мысленно пришел к выводу Ярослав. Волнуется. Штормит его сегодня. А синоптики, гады, не предупредили.

А ведь шторм хороший, вон даже палубу заливает. И зачем было куда-то плыть в такую погоду? А главное, на чем они плывут? Помнится, единственное плавсредство, которое у Ника было — это надувная лодка с заклеенным проколом и красными пластмассовыми веслами. В штормовом море на такой не очень поплаваешь.

Под спиной, судя по ощущениям, доски. Значит, точно не лодка. Неужели кто-то одолжил яхту покататься? Это кто же такой добрый?

Ник что-то говорил, потом его лицо приблизилось. Ярослав почему-то шарахнулся, и опять упал на спину. Хорошо, что встать не успел, падать было бы в разы больнее. Дальше Ярослав заскользил по доскам на спине, отталкиваясь ногами, и ударился обо что-то головой. Мир на мгновенье стал ярким-ярким, как фотовспышка.

Очередная волна шумно перекатилась через борт и с размаха окатила водой Ярослава. Почему-то уделив особое внимание голове.

Какое-то подозрительно холодное море этим летом. Или это из-за шторма?

— Очухался? — спросил Ник, наблюдая за тем, как трясущийся на сквозняке Ярослав пытается отжать мокрую футболку.

— Нет, — сознался Ярослав. Спортзал все еще слегка покачивался и смотреть на солнечные квадраты окон на полу было больно.

Зря он столько вчера пил пил. Или уже сегодня? За временем он точно не наблюдал. Да и мешать не стоило. Кому хуже в итоге стало? Что-то преисполненной чувством вины сестры рядом не наблюдается, да и остальных персонажей не видно.

Еще очень интересно, где он опять взял деньги. Десяти гривен, которые были в кармане, на доведение себя до такого состояния хватить не могло. Одолжил кто-то или опять фокуснику накидали? Или он за выпивкой в замок бегал больше одного раза?

— А придется очухаться, — сказал Ник без намека на сочувствие. — Тебя там ждут.

— Кто?

— А я знаю? Давай, пошли.

— Куда?

Ник отвечать не стал. Схватил за шкирку и куда-то поволок. Сопротивляться не хотелось. Лучше бы вообще притвориться мертвым, и пускай несут куда хотят, пусть даже в гробу на кладбище, но этот номер вряд ли пройдет. Делать что-либо было лень. Даже шевелиться было лень. И в голове начинал постукивать молоточек, напоминая о том, что лучше тихонечко полежать в темном углу и никуда сегодня не ходить. Так ведь не дадут.

Далеко идти не потребовалось. Ник выволок его из спортзала, затолкал в раздевалку и усадил на скамейку, на которой уже сидели два человека. Точнее, человек и дракон, притворяющийся человеком.

Менке был страшен. Лицо опухшее, заросшее, волосы спутанные, местами подпаленные, одежда не первой свежести и даже не второй. Больше всего он был похож на бомжа, промышлявшего сдачей стеклотары и обменом полученных средств на дешевую выпивку. Для полноты образа ему разве что следов, оставшихся на память о драках с себе подобными, на физиономии не хватало.

Зато следы были на лице унылого Киого. Огромный синяк на всю левую половину лица. Глаз заплыл. Красота, в общем. Такое впечатление, что он, повинуясь очередной пришедшей в голову дури, решил помахаться с профессиональным боксером. И гордо отказался от шлема.

На фоне этой пары Ярослав выглядел более-менее прилично. Он очень на это надеялся. Подумаешь, мокрый.

— Так, сборище алкашей, — начал речь Ник, похаживая вдоль скамейки. — Начнем, пожалуй, с тебя.

Он остановился перед Менке и окинул его брезгливым взглядом.

— Какого хрена ты ведешь себя как сбрендивший подросток? Обидели деточку. Страшную тайну раскрыли. Воплощением зла обозвали и отказались падать ниц, узрев в истинном виде.

Менке поднял голову и хихикнул. Обкуренный он, что ли? Выпивки не хватило для достижения желаемого эффекта?

— Понятно, — сказал Ник. — Соображаем пока туго. Но ничего, я подожду. Тут эльф скоро придет с каким-то опохмелином. Обещал, что мало никому не покажется. Его жена отлично в травках разбирается, а сестра и не таких заставляла лекарство пить.

Ярослав вспомнил злобствующую Литель и понял, что лучше к моменту ее прихода избавиться от похмелья самостоятельно. Знать бы еще — как? Почему раньше не поинтересовался? Наверняка же что-то такое среди стандартных плетений есть. Не станут же похмельные маги ждать прихода злющей эльфийки с подозрительным пойлом в руках? Или станут?

— Теперь ты, Спаситель и символ второго пришествия, — зарычал Ник обернувшись к сидевшему с безучастным видом Киого. — Ты хоть соображаешь, что ты натворил? Вижу, что не соображаешь. Так я объясню. Какого черта лысого ты решил проиллюстрировать песню «Наутилуса»? Тебе что заняться больше было нечем? Девушки в этом городе неожиданно закончились?

Киого неуверенно покачал головой.

— Что он сделал? — спросил Ярослав. Упоминание «Наутилуса» и Спасителя натолкнуло его на не очень хорошие мысли.

— Именно то, о чем ты и подумал. Эта сволочь по воде ходила. На рассвете. На солнышко любовалась. С задумчивым видом. А по пляжу носилась какая-то потерпевшая и голосила о втором пришествии. Не представляю чем это могло закончиться, если бы не Максим со своим водным байком. Он и так его еле выловил, по морде дал и на берег поволок.

— А потерпевшая? — заинтересовался Ярослав, представив произошедшее в красках.

— Бежала следом и обзывала Максима то Иудой, то Сатаной.

— Весело, — оценил Ярослав. Если потерпевшей поверят, то там целое паломничество начнется, и станет еще веселее. Хотя — кто ей поверит? Разве что тетенька у которой Америка следы заметает.

— Я не по воде ходил. Я по ветру, — ожил Киого.

— А без разницы. Выглядело так, словно по воде.

— Киого, у меня тут вопрос появился, — вздохнул Ярослав. — Твой счастливо обретенный учитель чему-нибудь полезному, кроме хождения по воздуху, тебя научил?

Киого задумался и стал загибать и разгибать пальцы. То ли подсчитывал все то чему его научили, то ли пытался отделить полезное от бесполезного. Из реальности он выпал. Похоже, надолго.

Ник неодобрительно покачал головой. Какие-то учительские у него замашки. Шел бы физкультуру в школе преподавать. Приносил бы пользу. Кому-то. Воспитывал бы детей, учил их доброму, светлому и вечному.

Молоточек в голове долбил старательно и монотонно. Стена за спиной была каменная, выкрашенная холодной с виду синей краской, прижиматься к ней в мокрой футболке не хотелось. Добрести бы до кровати и поспать.

Ярен появился после двадцатиминутной лекции в исполнении Ника на тему: «Как должны вести себя современные парни, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания». Лекция была долгая, нудная и не особо информативная. Большей частью эмоции и небрежно замаскированные угрозы.

Литель не пришла, к счастью. А опохмелин оказался не такой и большой мерзостью. Тем более, что благодаря ему перестала болеть голова.

Ярослав задумался о том, как выпросить у жены Ярена рецепт зелья и не заинтересовать этим фактом любимого учителя?

Менке Ник забрал с собой. Решил привести в человеческий вид и пообещал попутно вправить мозги. Похоже, то, что этот невысокий человек умеет превращаться в огромную образину с крыльями, его ни капельки не смущало. Лишь бы кого-то повоспитывать. Может, ему детей завести? И воспитывать, воспитывать, воспитывать, пока не вырастут и не сбегут от него, славя тот день, когда стали совершеннолетними и самостоятельными.

Киого с видом человека, познавшего истину, отправился на поиски своего учителя-шамана. Похоже, он пришел к выводу, что ничему путному его даже не начинали учить. Теперь решил узнать — почему? Ник понадеялся, что прояснять ситуацию с учителем Киого будет долго и в это время находиться будет далеко от Одессы.

Ага, будет. А ведь может и учителя сюда притащить. Чтобы согласовать с кем-то учебную программу. Или попросить Максима дать учителю по физиономии за несовершенное обучение.

Ярославу пришлось идти за Яреном, готовясь к худшему. В торговле он не разбирался вообще, а разговаривать предстояло именно с торговцем. Что самое подозрительное, этот многоуважаемый человек как-то слишком быстро заинтересовался оптовыми покупателями, выяснил, что они испарились в неизвестном направлении где-то между двумя городами и сообразил, что это неспроста. Он даже каким-то образом пришел к выводу, что оптовые покупатели умеют обходить таможню возле арок тоннеля, и решил этим воспользоваться. Все бы ничего, но на все это ему понадобилось всего три дня. Какой-то излишне гениальный торговец. Ярослав бы вообще не стал с ним разговаривать, но Ярен считал, что так станет только хуже. Если кто-то решил что-то выяснить, он приложит для этого максимум усилий, и в процессе может кто-то пострадать. Лучше уж поговорить сразу и попытаться прояснить для себя ситуацию. В гениальность торговца эльф тоже не верил. С другой стороны он так же не верил в то, что кто-то наберется наглости угрожать создателю целого мира. Вот обмануть попытаются, это да, это святое. Тем более у Ярослава репутация далекого от интриг и хитростей человека, да и возраст не позволяет относиться к нему серьезно.

Торговец, судя по всему, тоже готовился. Вид у него был величественный и одновременно доброжелательный. Тучная фигура задрапирована алым плащом, делая владельца похожим на кардинала, только шапочки и не хватало. Рядом сидела щуплая, вертлявая личность, неприметной наружности в серой одежде. Эту личность Ярослав с ходу окрестил Крыской, слишком уж манеры напоминали. Ему бы еще научиться носом шевелить, обзавестись усами и сходство будет полным.

Приветствия, представления и прочие церемонии затянулись надолго. Ярослав от скуки созерцал пейзаж за окном. Незнакомый ведь мир. Вон даже дерево странноватое, вместо листьев длинные зеленые веревки с пушистыми одуванчиками на концах. То ли гибридная пальма, то ли какая-то секвойя, то ли вообще разновидность кактуса, и одуванчики на самом деле — скопление колючек. Жалко, что нельзя поближе подойти.

Покончив с церемониями, торговец начал петь оду себе любимому. Долго распинался о том, насколько он умен, как хорошо у него идут дела, как он ночей не спал, все думал, чем бы облагодетельствовать покупателей, особенно оптовых. Ярослав еле сдерживал зевки. Эльф и вертлявая личность дружно кивали, не вникая в смысл слов. Торговец самодовольно улыбался.

Наконец пламенная речь закончилась, и торговец начал витиевато говорить о том, что именно ему нужно. С трудом продравшись сквозь нагромождения слов, Ярослав с удивлением понял, что величайший из поставщиков продуктов во все известные миры, уверен в том, что сидевшим перед ним эльфу и человеку удалось каким-то невообразимым способом найти один из потерянных миров и утаить этот факт от властей. Каких именно властей, торговец не уточнял, но судя по зашкаливавшей за все разумные пределы доброжелательности, подобный факт власти не одобряют и считают преступлением.

Дальше пошли предложения. Наверняка совершенно не выгодные жителям найденного мира, но в чем они не выгодны, Ярослав понять не мог. Явно же пытаются облапошить, а вот где и как? Торговцу проще было бы заняться шантажом, раз он так уверен, что у него на крючке целый мир. А он тут распинается, расписывает взаимную выгоду, клянется хранить тайну. Святой человек, в общем. Если только он не надеется, что попав в мир, сможет кому-то передать его координаты. Логично ведь? Торговца за это кто-то отблагодарит, незаконно занятый мир припишут к какому-то дому или к империи, это уж как повезет. А дальше…

А что дальше?

Да и вообще, ждет этого излучающего доброту дядечку большой облом. Через тоннель попасть в мир Перекресток невозможно. А если не через тоннель, то только в том случае, если не запретит Ярослав, согласится привести кто-то из жителей мира, и желающий прийти не будет вынашивать планы по захвату и подчинению своей воле всего и вся.

В связи с чем опять всплывает вопрос с пропускными амулетами. Не будешь же проверять каждого. Конечно, армию добрые жители вряд ли приведут, но всяких нехороших личностей, поддавшись на уговоры и жалостливые рассказы — запросто. И запрет на тех, кто желает причинить вред, может не сработать. Они могут искренне считать себя спасителями, освободителями и радетелями за права человека.

А возможно, этих спасителей и далее по списку уже привели. И именно поэтому подослали торговца, а вместе с ним, скорее всего, специалиста по снятию ритмов мира. Нужно было уточнить, кто и как эти ритмы ищет и запоминает. Почему-то хорошие мысли всегда приходят в голову, когда пользы от них почти нет.

Ярослав мысленно хмыкнул и присмотрелся к неприметной личности. Внимательный какой, напряженный. А ведь если их в мир не пустить, могут попытаться заставить силой. Даже если не они, то кто-то менее симпатичный. И еще неясно, почему они решили поговорить именно с Яреном и Ярославом? Может, пытались пройти с кем-то из жителей, у них не получилось, после чего и было выяснено, что у мира есть хозяин, который волен пустить или не пустить? Тогда почему не разузнали параметры отбора? Или это подпоенные жители Перекрестка внятно ответить не смогли? Странно как-то.

Опять что-то не стыкуется. Тот же папочка Ладанэ и тройка женихов знали, что мир создан его хозяином. Неужели решили хранить это знание в тайне? Или, рассказали кому-то достаточно умному, и тот решил натравить на непонятный мир своих врагов. Чтобы немного зубы пообломали. Тогда должны были красочно описать богатства, артефакты, оставшиеся после сгинувшей цивилизации, полезнейшие ископаемые и даже растущие вдоль дорог молодильные яблони. Иначе бессмысленно. Овчинка выделки не стоит.

Ерунда какая-то. Начать изучать местный вариант политологии, что ли? Или лучше сразу взяться за сплетни?

Может проще Далени расспросить? Тем более, не даст же его папочка в обиду единственного сына. Или даст, чтобы познал истинную жизнь и научился защищаться? Мало ли как у них принято молодежь воспитывать.

Ярослав мотнул головой и понял, что ничего не понимает. Если вспомнить о Далени, то может оказаться, что кто-то вообще решил натравить на своих врагов Дом его родственников. В общем, самостоятельно разобраться в этом нереально, а размышления могут завести в такие степи, что за год из них не выберешься.

И что в таком случае делать с торговцем? Продолжать изображать наивную приманку для не пойми кого, или вежливо послать? Знать бы еще, кому и насколько выгодны его предложения. Наверняка ведь обмануть пытается. А вдруг действительно получится обеспечить себя продуктами на ближайшие пару месяцев и избавиться от этой головной боли? Семена еще закупить надо в пугающем количестве. Земледельцы, они же землевладельцы, рассчитывают в этом году возить выращенное на ярмарки и прочие базары. Но семена купить самостоятельно не могут. Денюжек у них пока в таких количествах нет. До сих пор они были бедными селянами с крохотными наделами. Хорошо хоть трактор не требуют и комбайн для коллекции.

С другой стороны, где-то там, в городе, медленно, но упорно растущем вокруг замка, есть человек, разбирающийся в торговле в частности и в экономике в целом. Вот пускай и выводит добренького торговца на чистую воду. Не зря же Тишена Каваладу из тюрьмы спасали. Заодно можно экскурсию для неприметной личности, заподозренной в умении распознавать ритмы миров, провести. Пускай распознает в свое удовольствие.

Так что — почему бы и нет? Показать им мир, а в случае чего там и оставить. Отметить для мира людей, которых выпускать не следует, несложно. Если даже с Валоком временно потерявшим разум и человеческий облик получилось, то с этой парочкой получится и подавно.

— Я тут подумал, — сказал Ярослав. Присутствующие на него изумленно уставились, словно разговаривать ему не полагалось. Может, за телохранителя эльфа приняли? Ладно, тогда не страшно, хотя телохранитель не шибко представительный. А вот Ярен почему удивляется? Не ожидал, что ученик думать будет? — Нам необходимо посоветоваться с одним человеком. Точнее, этому человеку нужно выслушать вас. Он гораздо лучше, чем я и мой многоуважаемый учитель, разбирается в торговле.

Ярен улыбнулся и кивнул головой. Мелкий человечек тоже улыбнулся, но поспешил отвернуться, чтобы эту улыбку не заметили. Зато торговец как-то сразу спал с лица.

— Этот человек сюда придет? — с надеждой спросил он. — Мы подождем.

— Что вы, — Ярослав изобразил широченную улыбку, достойную профессионального зазывалы. — У этого человека слишком много работы, и он не может надолго отрываться от своих обязанностей. Там и так все идет наперекосяк. А без него вообще имеет все шансы зайти в тупик и вызвать панику у населения. Да. А паниковать население там любит. Национальный вид спорта, не иначе, и традиция в одном флаконе.

Торговец нервно кивнул и оглянулся на неприметную личность.

Говорить о том, что уважаемый эксперт по торговле сбежал из тюрьмы, пожалуй, не стоит. Торговец и без того бледновато выглядит. Наверное, рассчитывал, что дальнейшие переговоры пройдут без его участия. Зато его сопровождающий чуть ли не приплясывает от нетерпения. Была бы его воля, погнал бы торговца навстречу приключениям пинками, так не может, из образа выпадет.

Кстати, кого он изображает? Не телохранителя же. Может, секретаря? Бывают у местных торговцев секретари? Или, может, писцы? Точнее, песцы. Белые такие животные с пушистыми хвостами.

Провести торговца в мир Перекрестка получилось только с шестой попытки, он явно не горел желанием никуда идти. Пришлось долго и нудно уговаривать, сначала Ярену, потом Ярославу, потом неприметной личности. Попытка последнего стала самой удачной. Лицо торговца покрылось красными пятнами и он мелко закивал, наверняка проклиная тот день, когда согласился поучаствовать в этом сомнительном мероприятии.

Сама неприметная личность шагала без всяческих сомнений, ее даже не удивило отсутствие арки при переходе. Наверняка кто-то рассказал об этой особенности. Хотелось бы узнать, что он по этому поводу думает. Должны же быть у них теории, объясняющие происходящее. Прежде, чем нырять в неизвестное, разумные люди убеждают самих себя, что они примерно представляют, что там находится. А потом удивляются открытиям и говорят, что вселенная очень странная штука, не умеющая подстраиваться под возложенные на нее надежды и чаяния.

Аскетичная обстановка замка ни на кого впечатления не произвела. Торговец даже как-то духом воспрянул, наверное, решил, что люди, которые не могут позволить себе лишней мебели и гобеленов на стенах, в торговле ничего не понимают, и облапошить их будет несложно. Неприметная личность старательно косилась в попадавшиеся по дороге окна. Ярослав тоже на всякий случай посмотрел. К счастью, Валок во дворе не валялся, эльфийский баобаб рос с другой стороны замка, а Каечка, старательно выбивающая какую-то тряпку, ничем от среднестатистических девушек большей части известных миров не отличалась. Остальной пейзаж закрывали деревья выращенные женой Ярена. Она утверждала, что это ее дар, так как порядочным замкам полагается собственный сад. Ярослав был уверен, что девушка проводила какой-то эксперимент для деятельных водников, слишком уж знакомой леечкой она поливала саженцы, да и вымахали эти деревья чуть ли не в высоту замка всего лишь за пару недель. Баобаб рос дольше, почти два месяца.

Тишен Кавалада сидевший за столом в комнате, отданной ему под кабинет, гостям обрадовался как родным. Словоблудие оптового продавца на него не произвело ни малейшего впечатления. Разве что понимающую улыбку вызвало. А вот когда дело коснулось цен и цифр, Кавалада буквально расцвел. Так что предстояло торговцу еще одно разочарование.

Неприметная личность в переговоры не вмешивалась. Он сидел в кресле. Глаза закрыты, дыхание равномерное. В мадаи было видно, что он время от времени трогает какие-то ниточки. Сосредоточенный. И что ему это дает? Странно. Вот бы спросить. Только ведь не оценит.

Интересно, как долго он будет притворяться спящим? И что станет делать, когда найдет ритмы? Попробует создать арку? Или она сама создастся?

Ярослав посмотрел на голые стены кабинета и признал, что даже теоретически арка тут не появится. Места маловато.

Торговец и Кавалада спорили о ценах и скидках. Ярен с интересом смотрел на что-то за окном. Ярослав скучал и очень надеялся, что долго ждать пробуждения неприметной личности не придется. Так ведь и корни пустить можно.

— Все, — очнулась неприметная личность именно в том момент, когда Ярослав отвлекся и стал размышлять о смысле жизни.

— Что «все»? — заинтересовался Ярослав.

Неприметная личность расплылась в широкой улыбке. Торговец резко побледнел и попытался втиснуться в кресло как можно глубже.

— С этого момента данный мир переходит под юрисдикцию Империи Золотого Солнца, — буднично сообщила неприметная личность, невежливо потягиваясь.

— Как интересно, — сказал Ярослав. — Значит, империя. Ярен, ты не знаешь, что это за империя?

— Знаю, — улыбнулся эльф. — Кучка воинственных мирков, которые постоянно терпят поражения. Наверное, готовятся к очередной войне во имя чего-то там.

— Понятно. А мы им зачем?

— Мне откуда знать?

— Вы что не поняли? Я, Кедами Радия, объявляю вам, что с этого момента этот мир — часть империи. Следовательно, вам либо придется смириться, либо убраться отсюда куда подальше, — поспешил привлечь к себе внимание представитель империи.

Самомнение у него зашкаливает.

— Ну-ну, — сказал Ярослав. — Если вы мне еще объясните, как ваша империя собирается присоединять к себе мой мир, я, может, вас и выслушаю.

— Сейчас я открою тоннель, и сюда придут войска, — торжественно предупредил Радия.

— Открывай, — великодушно разрешил Ярослав. Даже рукой взмахнул. Интересно же, что он будет делать. Вдруг когда-то пригодится?

Радия самодовольно улыбнулся и опять закрыл глаза. Ничего интересного не произошло. Даже в мадаи. Великий угрожатель подергал какие-то нити и, судя по всему приготовился ждать результата. Только результат что-то запаздывал. Радия оптимизма не терял, подергал еще раз, потом еще, потом еще, потом на его лице начала проступать неуверенность.

Кретинизм какой-то. Пока он тут медитирует, его десять раз можно было убить. Неужели сам не понимает?

— Не получается? — сочувственно спросил Ярослав.

Радия открыл глаза и зло на него уставился.

— Можешь больше не пытаться. Все равно не получится. То, что в этот мир никогда нельзя будет войти через тоннель, было одним из условий при его сотворении. Кстати, забыл представиться. Ярослав Порхоменко, тот несчастный, которому не повезло создать этот мир. С вопросами «как» и «зачем» обращайтесь к дракону. Зовут Этль, найти можно возле библиотеки в мире, который называется Город. Известен такой? Ну и отлично.

— Ты что несешь, мальчишка? — вылупился специалист по ритмам миров.

— Недоверчивый какой-то, — сказал Ярослав. — Ярен, а миры вообще часто создают?

— Раньше прецеденты случались. Город ведь создали, — меланхолично отозвался эльф. — Но за последнюю тысячу лет ничего подобного не происходило. То ли создатели рождались неправильные, то ли драконы по какой-то причине не желали им помогать.

— Понятно. Сюрприз, значит.

— Вы что несете? — отказался верить услышанному Радия.

— Ярен, что с ним делать?

— Собираешься его убеждать? — заинтересовался эльф.

— А смысл?

— В принципе, немного. Все равно ему не поверят. Гораздо вероятнее то, что нас заподозрят в том, что мы нашли древний артефакт, который не позволяет создать арку. Или решат, что наш гость недостаточно компетентен. Я могу не меньше сотни причин придумать при желании, думаю, его повелители тоже могут.

— Ага, — глубокомысленно произнес Ярослав. — И что нам делать?

— Да ничего. Подождем более авторитетного специалиста по тоннелям, — легкомысленно отмахнулся Ярен.

Радия переводил растерянный взгляд с одного на другого.

— Отпускаем, значит?

— А что с ним еще делать? Здесь от него никакой пользы.

— Здесь от большей части населения никакой пользы, — сказал Ярослав. Специалист по ритмам миров оказался не очень интересной личностью. И его умения, скорее всего врожденное направление дара. Пытаться этому научиться все равно, что пытаться научиться тому, что умеет Тами или Шан. Шансы если не нулевые, то стремительно к нему приближаются. — Э, Ярен, есть проблема. А как мы его отпускать будем? Ведь если не захочет уйти, черта два мы его выпрем.

— Захочет, — жизнерадостно заявил эльф. — Попросим Нэймэ руку ему сломать, сразу сбежит. Дажаны, они все делают обстоятельно, увлеченно. Жалостью не страдают.

Специалист по ритмам ошарашено на него уставился.

— Неправильный ты эльф, — сказал Ярослав. — Эльфы должны нюхать цветочки и сочинять баллады о любви и свете. А еще жить в лесу. В дуплах. А не растить баобабы посреди ни в чем не повинного города.

Ярен улыбнулся.

Торговец все еще продолжал спорить с Каваладой, правда, уже не так рьяно. До всего остального ему дела не было.

Радия о чем-то думал. Может, даже отчет для начальства мысленно сочинял.

А Ярославу хотелось заняться чем-то полезным. Книги умные почитать в библиотеке. Или хотя бы выяснить, что за литературу ему подсунул главный водник. Еще хотелось проверить, сумел ли Ник привести в чувство Менке. Дать по физиономии Нэймэ, так, на всякий случай, для профилактики. Или найти Ладанэ и предложить ей куда-нибудь сбежать. От всех, в первую очередь от деятельных преподавателей академии и неправильного эльфа, который знает, как будет лучше.

Делать хотелось, хоть что-нибудь.

Не к добру это.

Первым жаждущему действий Ярославу попался улыбчивый старикашка, нарезавший круги вокруг кузницы здоровяка Самака, промышлявшего художественной ковкой. Чего водник хотел от кузнеца, осталось неясным, но Ярослав заподозрил, что дела с магическим аналогом двигателя продвигаются. В какую-то одним им ведомую сторону.

Загадка с книгами разрешилась просто. Что просили, то и дали. Виноват в чем Ярослав был сам. Зачем нужны книги, не сказал, вот его и облагодетельствовали сборниками недоказанных теорий и высосанных из пальца легенд. Пользы от этих книг никакой, зато и навредить они никому не могли. Старикашка в этом был уверен, и парень решил его не разубеждать. Зачем его расстраивать? Вряд ли найдется еще один идиот, решивший изучать осьминога методом тыка.

Ладанэ загадочным образом испарилась, вместе с Сан и Тами. Лезть в непонятные женские дела не хотелось. Чревато последствиями. Пускай лучше на Киого эксперименты проводят, он привычный и везучий, раз до сих пор остался в здравой памяти и не превратился в какую-нибудь кракозябру.

Номер с библиотекой вообще не прошел. Возле библиотеки прогуливался Сато, и Ярослав предпочел не выяснять, кого именно он там дожидается.

Следующим в списке шел Менке, и вот ему не повезло больше всех. Этот недодракон найти для себя неотложное дело или спрятаться не успел.

— Рассказывай, — потребовал Ярослав, усевшись напротив Менке.

Что именно рассказывать, он пока не уточнял, не успел об этом подумать. Но в том, что дракон знает много интересного, ни капельки не сомневался. Вон как задумался. Наверняка самую интересную для собеседника тему выбирает. Или думает, как бы поправдоподобнее соврать.

— Вообще в том, что ты переместился, виноват большей частью я, — покаянно произнес Менке, определившись с темой.

Ярослав чуть со стула не свалился. Вот так дела. Он давно и думать забыл о своем загадочном переносе, были проблемы интереснее и важнее. И на тебе, дракон решил покаяться.

— В смысле? Меня же Ладанэ призвала вместо духа.

— Да, девочка постаралась, — улыбнулся дракон и гордо объяснил: — Но пинок для начального ускорения тебе дал я. Понимаешь, несмотря ни на что мне хочется вернуться домой. Я понимаю, что за это время там изменилось абсолютно все, возможно, мира, в котором я появился на свет, вообще уже не существует. Знаю, что мне будут не рады и сразу же попытаются упрятать в какое-то неприятное место. Но я все равно не мог не пытаться. Мне здесь пространства не хватает. Я в ловушке.

Ага, теперь на жалость давит. Летать ему негде. В ловушке он и выбраться не может.

Как это не может?

— Подожди, как это в ловушке? У драконов же свои дороги.

Никто ведь и никогда не видел дракона в тоннеле или возле арки. Есть теория, что они умеют раздвигать пласты пространства и парить в нигде.

Менке громко и насмешливо хмыкнул. Словно мысли угадал.

— Свои? Конечно свои. Все ходят через арки, а мои родичи способны попасть в тоннель с любого места, была бы с ним связь. А здесь связи нет, давно уже. И когда-то мне казалось, что это неплохо.

— Ага, — ошарашено сказал Ярослав. Значит, для связи с миром нужна арка в этом мире. Опять же гады чешуйчатые не соврали. Технически не соврали. Раз заходят через другую дверь, то и коридор уже не тот. А то, что их там никто не встретил, так, наверное, маскироваться умеют. — Значит, ты захотел домой. И что ты стал делать?

— Ключик к двери стал подбирать. Искал создателей. Выяснял, насколько они сильны, насколько тесно связанны со своим даром, насколько хорошо их слышит мир. Долгий процесс. Но они не подходили. Просто начальный этап. Заготовка. Незавершенное создание с зачатками дара. Иногда я даже не успевал их найти, убивали раньше. Инстинкт самосохранения у этих заготовок отсутствовал напрочь. То фокусы показывали, то чудеса, то мир пытались улучшить, чаще всего неудачно. Люди не любят то, что от них отличается, особенно если сочтут его опасным для себя.

Ага, он еще и философ. Только этого и не хватало.

— Как ты их искал? — спросил Ярослав. Интересно же, как далеко зашел в своих изысканиях этот человеколюб.

— Перебирал нити, искал подходящие, — улыбнулся дракон. Самодовольно улыбнулся, словно только что сообщил величайшую из тайн. Хотя кто их, драконов, знает? Может, у них это действительно тайна, а то, что человек может до нее додуматься, используя минимум знаний и немного логики, им кажется невероятным.

— Ага. Значит, ты нашел меня.

Логично ведь. При некоторой сноровке наверняка можно научиться отличать создателей в мадаи от всех остальных. Тут главное — накопить данных для сравнения. Драконов найти среди окружающих их нитей наверняка сложнее. А создатели маскироваться не умеют. Вроде бы.

Многовато предположений. Хоть бы одно подтверждение где-то найти. Дракон с амнезией в качестве гласа истины — несколько сомнительного качества вариант. Если он смог что-то забыть, с таким же успехом мог вложить в собственную голову фальшивые воспоминания.

— Да, нашел, — не стал отпираться Менке. — Ты был тоже не завершенный, но настолько близко к этому, что я рискнул и подтолкнул тебя по пути развития.

Подтолкнул?!

— В смысле?!

— Накрутил вокруг тебя недостающих составляющих и стал ждать, что получится, — безмятежно объяснил дракон.

Ярослав представил этот процесс, и дракона захотелось убить. Трогать составляющие, накручивать их куда-то? Да тут с плетениями может быть куча проблем… Неприятно чувствовать себя катушкой для ниток. Взрывоопасной такой катушечкой.

— А это не опасно? — решил уточнить на всякий случай. Вдруг ошибается в своих предположениях, зря на хорошего человека, то есть на дракона, наговаривает. Слабо верится, конечно, но чудеса иногда случаются.

— Как сказать. Физически ничего страшного, подумаешь, голова иногда поболит. А на разум, наверное, повлияло. Какой-то ты был нечеловечески спокойный. Словно происходящее вокруг тебя не имело ни малейшего значения. Но сейчас все выправилось.

— Ах, выправилось…

Убить. Сбегать за мечом и разрубить на мелкие кусочки. На очень мелкие, почти фарш. А потом продать в качестве корма для собак. Но убивать лучше после того, как он превратится в чудище с крыльями, так мяса будет больше, следовательно, и прибыль увеличится.

Ну и чушь в голову лезет.

— Не переживай ты так. В худшем случае ничего бы не вышло и у тебя все вернулось к первичному состоянию, — попытался утешить дракон. — Спустя некоторое время.

Парень посмотрел на него как на умалишенного. Лучше бы молчал. Мало ли какое там первичное состояние было. Вдруг от рождения вообще идиот, вот сюрприз бы был знакомым. Замучились бы ко всяким мозгоправам таскать. Человек тупеет, а видимых причин для этого нет.

Хотя и так недалеко от идиота ушел. Чего уж переживать.

— Экспериментатор, — выдохнул Ярослав. Вот как к этому относиться? С одной стороны ощущать себя подопытной мышкой не шибко приятно. С другой — ведь получилось же. Что-то. Эволюцию, гад, ускорил для отдельно взятого человека. — Ладно, замнем для ясности, так что там с перемещением в Академию Разума?

— Я попытался с твоей помощью войти в тоннель. Составляющие на создателей реагируют спокойно, без особой агрессии, угодить стараются, если конечно они не часть самих создателей. А там разрушенная арка была, я ее давно нашел, могло получиться. По моим прикидкам, она должна была, реагируя на тебя, восстановиться, или хотя бы создать для тебя временный проход. Я бы успел нырнуть следом, — рассказывал дракон. Раскаяния в его голосе не было. — Вместо этого тебя затянуло вообще непонятно куда, а я остался без создателя и без особых перспектив. Что-то там с тоннелем не так. Блокировка, что ли? Хотя я не помню, чтобы на момент моего изгнания все еще существовали люди, способные его заблокировать. Разве что создатель какой-то постарался. Или несколько. Возможно также, что случайно, с перепуга. Могло даже случиться такое, что этот мир кто-то нашел и попытался войти. А там создатель. Стоит, трясется от ужаса, наблюдает за тем, как перед его носом реальность меняется, вот и пожелал, чтобы то, что пыталось влезть, осталось с другой стороны. Но это просто мои домыслы.

— Блокировка, значит.

— Да. Подозреваю, что двухсторонняя. С другой стороны тоже испугались. И создатели там полноценные встречаются. Иногда. Кто-то, вероятно, очень не хотел, чтобы отсюда могли попасть на другую ветвь. Мало ли что отсюда бы вылезло? С такими-то способностями. Для восстановления арки наверняка пригласили сильного мага. А тут мгновенье, непонятный всплеск, и все его усилия блокируются. Раз кто-то смог помешать войти, то и выйти не должен. Обыкновенный страх.

— Ага, железная логика, — согласился Ярослав. — Интересно, что кому-то могло тут понадобиться? Если ты прав, то ритмы этого мира кому-то известны, но он что-то не поспешил об этом сообщить в связи с моим торжественным появлением в Академии Разума. Может, на Земле где-то могучий артефакт упрятан? Припрется куча бородатых мужиков с лопатами, и как начнут копать…

— Кроме кучи заготовок под создателей, тут ничего вроде нет. Я проверял. Даже сколько-нибудь ценных осколков знаний давно не осталось. Слишком уж часто и рьяно жители мира боролись с порождениями мрака, еретиками, теми, кем были недовольны боги, точнее жрецы богов, и вообще всеми, кто имел несчастье проявить свой дар.

— Это я как раз понимаю, — сказал Ярослав. Куда-то Менке не в ту степь уносит. Радетель за права одаренных. Наверняка ведь не помнит, за что решил первого попавшегося водника наказать. Не попался же ему на пути кто-то вроде веселых старичков с учениками. Масштабы не те. Драконы на такие мелочи обычно не размениваются. Чтобы они снизошли к какому-то человеку, этот человек должен сильно им насолить. Или быть создателем. — Кстати, может, сюда полезли именно потому, что кто-то предположил, к чему может привести печать?

Дракон вздохнул.

— Мне кажется, точнее, я почти уверен, что о создателях вряд ли кто-то знает. Слишком уж невероятное предположение. Может, просто нашли старые записи и решили проверить, что там? Расширить свои владения. Земли лишними не бывают, а целые мири тем более.

— Ага, просто.

Ведь действительно, все может быть очень просто. Обладатели потерянных ритмов могли и не связать появление странного создателя со своим сокровищем. Мало ли миров успели потерять? Могли связать, но решить, что связываться не стоит. Откроешь одну тайну, заподозрят, что есть и другие. В общем, гадать бесполезно. Только время зря потеряешь. Лучше подумать о чем-то более приземленном. Например, об амулетах. Дракон ведь должен в них разбираться. Кажется.

— Менке, ты случайно амулеты делать не умеешь?

— Что? — вытаращился дракон. За полетом мыслей собеседника он не успевал и телепатией, судя по реакции, не обладал.

— Понимаешь, у меня с миром проблема, — жизнерадостно признался парень, с удовольствием наблюдая за тем, как вытягивается лицо собеседника. — Нужно срочно придумать, как научить его отличать своих от чужих. Вот я и подумал, что пропускные амулеты могут стать неплохим решением. А драконы об амулетах знают если не все, то очень многое. Они сами умеют их частью становиться.

— Каким еще миром?!

— Так тебе не сказали? — улыбнулся Ярослав. Он и сам не смог бы объяснить, чем именно его так обрадовал этот факт, но настроение он поднял основательно. — Я тут, точнее, там, годика два назад мир случайно создал. Не без участия дракона, но это мелочи. А потом, явно пребывая в легкой стадии помешательства, разрешил в нем жить разным нестандартным личностям. На данный момент их набралось столько, и количество увеличивается с такой скоростью, что пришлось задуматься о том, что я физически не смогу пообщаться с каждым и попытаться выяснить, что ему на самом деле нужно. Правда, у меня и раньше не очень это получалось.

— Зачем тебе амулеты, придурок?

Вот, и от этого уважения не дождешься.

— Не хочу, чтобы в мой мир бесконтрольно шастали всякие темные личности.

— А если подконтрольно, то ты будешь не против? — ухмыльнулся дракон.

— Скажем так, я сделаю вид, что не знаю, чем они занимаются, и буду делать до тех пор, пока их нехорошие действия не коснутся моего мира.

— В принципе, довольно разумно.

Менке поскреб щеку и задумчиво посмотрел в окно.

— Так умеешь делать или нет? — решил его поторопить Ярослав. Если нет, придется искать способы изготовления самостоятельно, а это столько времени займет…

— Умею, — отмахнулся дракон. — Но ничего предложить не смогу, пока не побываю в твоем мире. Мне нужно прочувствовать его изнутри. Настроиться.

И тут проблемы.

— Менке, насколько мне известно, тебя изгнали и запретили появляться там, где живет хоть один дракон.

— Было дело.

— Так вот. В моем мире на данный момент их живет что-то около сорока штук. Целое гнездо.

Дракон отвернулся от окна и изумленно уставился на Ярослава.

— Гнездо? — переспросил он.

— Ну да, Этль так и сказал: «Мое гнездо».

— Сорок штук?! — заорал Менке, вскакивая на ноги.

— Примерно. Плюс-минус там… Я их не пересчитывал.

Менке забегал по комнате кругами, бормоча что-то себе под нос. Остановился перед Ярославом и очень внимательно на него посмотрел, словно надеялся увидеть, как у того нос удлиняется. Или рассчитывал, что он сейчас заржет и скажет, что пошутил. Странно.

— Но сорок штук для гнезда — это ведь очень мало. Это невероятно мало, — горестно взвыл дракон, не дождавшись какой-либо реакции на свой взгляд. — Это драконы, которые родились за целый цикл во всех связанных в древе мирах. А цикл, к твоему сведению составляет чуть больше сотни лет, большинство людей неспособны прожить столько, чтобы увидеть рождение дракона. Мой народ вымирает, а я здесь.

— Как это вымирает? Драконы не умеют умирать.

Менке одарил Ярослава таким взглядом, что тот сразу почувствовал себя тупицей.

— О, да, не умеют. Они просто развоплощаются, когда то, что они в себе несут, становится ненужным ни в одном мире. Ненужное неспособно удержаться и сохранить свою форму. Не спрашивай почему, я не помню. А рождаются драконы в тот миг, когда в какой-то из миров приходит что-то новое, — Менке нехорошо ухмыльнулся. — А ведь это означает, что непомнящие, несмотря на все усилия и все доступные способы сохранить знания, продолжают деградировать. Медленно, но упорно теряют старые знания и все меньше находят новых. Гниющее болото. Разлагающийся труп, который скоро расползаться начнет, и тогда вообще ни единого шанса ни у кого не останется…

Что же их всех так тянет на сравнения с болотом? А главное, чей труп разлагается? Цивилизация стареет и умирает? Так, может, давно пора ее добить и позволить варварам начать строить мир заново?

Дракон сказал что-то нелицеприятное то ли потолку, то ли небу и опять начал нарезать круги.

— При чем тут знания?! — заорал Ярослав. Менке явно несло, сейчас еще на людей начнет кидаться.

— При чем? — дракон застыл, уставившись на стену. Потом захихикал. — Не помню. Представляешь, я этого не помню. Я когда-то решил, что мне это нельзя помнить. Интересно, почему я так решил?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Нет. У себя. Почему я захотел это забыть? Почему счел, что это настолько для меня опасно?

— Потому, что идиот, — объяснил Ярослав.

Оказывается, дракон, не помнящий чего-то важного, гораздо неприятнее дракона прячущего правду за недомолвками. Словно с безнадежно сумасшедшим общаешься.

Нужно его каким-то образом успокоить и привести в более-менее вменяемое состояние. Амулеты лучше сделать побыстрее, не дожидаясь того момента, когда работодатели неприметной личности решат, что делать дальше со странным миром. Насколько Ярослав помнил из истории Города, на миры при живом создателе претендовать никто не может, но это ни капельки не помешало десятку Домов сначала объявить Город своей собственностью, а получив отпор, обвинить в агрессии. Драчка в итоге произошла колоссальная. Подключились еще Дома, кто-то решил защищать созданный мирок, объяснив этот порыв благородными помыслами. И прекратилось это безобразие только после того, как один из людей создавших Город навесил на арки какую-то блокирующую тоннель штуку. То ли плетение такое, то ли амулет создал, непонятно. Эта штука давно перестала работать и загадочным образом испарилась в неизвестном направлении. Самое интересное в этой истории было то, что на момент блокировки в Городе оставалось не больше сотни людей считавших себя местными жителями, остальные разбежались и где-то попрятались. У этой сотни были запасы еды на несколько лет, целое озеро воды, стационарный защитный купол, из тех, которые нынешние маги делать уже не умеют и развлечение в виде потрясавшей оружием армии за куполом. А вот у армии запасы провизии и питья были гораздо меньше, им и на месяц не хватило. Какое уж там развлечение в итоге вышло, история умалчивает, но больше желающих завоевать маленький уютный мирок со странным небом и стеклянными горами не нашлось. Даже близкое расположение к тому, что считается центром тоннелей, никого не вдохновило.

С Перекрестком подобный фокус не пройдет. Пометить целую армию не получится, значит, солдаты спокойненько разойдутся, не дожидаясь нехватки продуктов, а потом вернутся обратно. С водой вообще проблем у них не будет, если догадаются бурить скважины. Так что выход один. Не пустить их в свой мир.

Возможно, армии завоевателей, уверенных, что они занимаются освобождением угнетенных и обездоленных, не больше, чем паранойя и бред. Но ведь зачем-то неприметную личность уверенную, что вызволять его примчатся войска, присылали. Следовательно, они могут додуматься и до другого варианта. Или даже до третьего, до которого сам Ярослав не додумался. В конце концов, вместо ожидаемой армии может заявиться парочка магов уровня Табади. Или один избранный с артефактом наперевес. Да что угодно может произойти.

В общем, не мир, а одна сплошная головная боль. Но неизвестные недоброжелатели его не получат. Хороший ведь мир, незачем его превращать в еще одно кривое отражение земного средневековья.

Ярослав посмотрел на притихшего дракона и печально вздохнул.

И главное, не забыть встроить в амулеты функцию, позволяющую дистанционно выбрасывать агрессивно настроенных магов, избранных и всех прочих туда, откуда они пришли. Не ловить же их с улюлюканьем и воздушной поддержкой в исполнении драконов.

— Менке, ты, главное, не пей больше, — попросил Ярослав, отступая к двери. — Остынь, подумай, а я пока Ника найду.

Да, Ник — неплохое решение. Пускай утешает и воспитывает, раз ему заняться больше нечем. Натренируется на Менке, а потом можно отправляться в Перекресток, подрабатывать драконьим психологом. Самое то для него. И экстрим и неблагодарные подопечные. А риск быть раздавленным в процессе? Так учиться уворачиваться нужно. А еще бегать, на всякий пожарный.

— Стой! — рявкнул дракон, когда Ярослав схватился за дверную ручку.

— Стою, стою, — покорно застыл Ярослав.

— Как ты вернулся домой?

— Что? — переспросил парень, оборачиваясь к Менке.

— Домой ты как вернулся? Здесь тебе отвесил пинок и задал направление я. Арка целее от этого не стала. Я ее не чувствую. Но ты как-то вернулся.

— Дошло, наконец. Не зря у тебя шея длинная.

— Какая еще шея?

— Анекдот про жирафа знаешь?

Менке кивнул. Потом мотнул головой и уставился на Ярослава так, словно размышлял: поджарить его или сожрать сырым.

— Как ты вернулся домой? — повторил вопрос.

— Обыкновенно. Я ведь уже сказал, что мир создал случайно.

Дракон раздраженно кивнул, подозревая, что мальчишка над ним издевается.

— Так вот, одним из условий было то, что я из него смогу попасть куда угодно, минуя тоннели.

— Как — минуя тоннели? Это ведь невозможно, — ошарашено произнес Менке. — Если только… Ты что, сволочь, натворил?!

— А что я натворил? — заинтересовался Ярослав. Очень уж подозрительно Этль скалил зубы и вилял хвостом. А теперь еще и Менке истерит.

— Нет, это невозможно, наверняка что-то другое, — сказал дракон в пространство, глядя сквозь Ярослава.

— Что другое?

— Мне нужно попасть в твой мир. Обязательно нужно.

— Там драконы, придурок.

— Ничего страшного. Если они молодые, я смогу от них спрятать свою суть, — отстраненно забормотал Менке. — Тем более, я сейчас не совсем дракон. Я не совсем дракон. Почему я об этом сразу не подумал?!

Ярослав тихонечко нажал на дверную ручку.

— Ладно, прячь суть, крась волосы в малиновый цвет, рисуй на них синий горошек. Боевую раскраску обязательно придумай, Аленка тебе косметику одолжит. Можешь даже железную маску на морду сковать, чтобы наверняка не узнали. А я за Ником. Он тебя успокоит. Надеюсь.

Лучше бы конечно за санитарами. С модными рубашечками наперевес и успокаивающими уколами.

Высказавшись, парень выскочил за дверь и помчался на поиски байкера с задатками драконьего психолога. Пускай поговорят о жизни и настроятся на творческий лад. Амулеты Менке вроде пообещал, а то, что с миром что-то не то, может оказаться его домыслами. Тем более у Менке амнезия.

Славно поговорили, в общем. В следующий раз придется придумать тему и постараться от нее не отвлекаться. А то еще сознается дракон в подготовке конца света, что тогда делать? Нашептал, мол, по-пьяни Нострадамусу парочку пророчеств, теперь приходится исполнять. Так как был Нострадамус создателем, и его пророчества вселенная восприняла как новый закон мироздания. И все скорбным тоном.

Ника Ярослав нашел быстро. К сожалению там же он нашел и Ярена.

Ярен в очередной раз обругал ученика, сообщил ему, что он задает неправильные вопросы, думает не о том и занимается не тем, чем следовало бы заняться. Единственное, что он одобрил, была идея с амулетами. А дальше пошли указания и перечисления.

По словам Ярена, первым делом следовало выяснять не то, возможно ли нашествие жаждущих добра и справедливости для незнакомых людей воинов, а то, кому было выгодно подкинуть идею с завоеванием нового мира работодателям Кедами Радии. Потом следовало понять, чем именно и где эти работодатели мешают генерирующим нестандартные идеи личностям. Узнать, почему они сочли Перекресток подходящей приманкой. Спрогнозировать, что они намеревались делать дальше. Может вообще оказаться, что кто-то желает завоевать работодателей Радии и просто пытается распылить их силы. Или додумался с их помощью провести разведку в неизвестном мире. Дома, особенно Великие и Старшие, наверняка знают, что в этом мире живут драконы, а этот факт на их помыслы мог повлиять как угодно.

Также может оказаться, что ритуальные пляски вокруг неожиданно созданного мира нужны для привлечения внимания к чему-то. Может, просто кто-то решил парочку старинных законов переписать и ищет повод. Или уверен, что ситуация привлечет его противника, заставив ослабить внимание на чем-то более важном.

Ярен перечислял и перечислял, сыпал идеями и причинами как из рога изобилия. Ярослав его речь перестал воспринимать минут через пять. Слишком много противоречащих друг другу предположений. Если над всеми думать, голова лопнет от перенапряжения. У эльфов наверняка мозги как-то иначе устроены. Так что парень стоял, кивал время от времени и думал о дохлом осьминоге, развалившемся на составляющих Земли и окружающего пространства. Стоит ли о нем говорить Менке? Точнее не о нем, дракон наверняка знает, как выглядят печати, а о том, что Ярослав неожиданно для самого себя понял, на что разбросанные как попало щупальца похожи. На самом деле, на целых две вещи, ну или не вещи, тут уж как смотреть. Во-первых, очень уж осьминог напоминал странную замену звезд и луны на небе Города. Во-вторых, схема тоннелей между мирами, которую нарисовал какой-то древний маг в своей книге о мадаи, выглядела как родная сестра осьминога. Беленькая такая и живая с виду. Вот что бы это значило, а?

Ярославу снился странный сон. Самое странное в этом сне было то, что он отлично понимал, что это сон, но проснуться, не смотря на все усилия, почему-то не мог.

Стоял он у подножия горы с тяжелющим щитом в руках. Щит был деревянный, наверняка дубовый. Края окантованы каким-то светлым металлом, подозрительно похожим на серебро, новенькое такое, не успевшее почернеть. Внутри как положено две петли под кисть и локоть и ремень, чтобы можно было на спину повесить при переноске. В общем, мастер, создавший этот щит, наивно полагал, что с такой тяжестью на руке можно сражаться. Какой-нибудь великан, наверное, смог бы, а Ярослав и пытаться бы не стал, далеко такую штуку не унесешь.

Исполнив сложный акробатический номер, и едва не уронив щит себе на ноги, Ярослав убедился, что на щите хватает металла и помимо оковки по краю. Четыре довольно широких металлических полосы, идущих сверху вниз, чередовались с рядами шипов. В центре всего этого безобразия красовалась металлическая зверушка, отдаленно напоминавшая улыбчивую выдру. Да и кожа, которой щит был обтянут, наверняка добавляла веса. Больше всего эта здоровенная бандура напоминала геральдический щит из тех, которые, если верить увиденному в далеком детстве фильму, когда-то было принято развешивать над воротами замков и по стенам громадных залов, чередуя щиты с кабаньими головами.

Громадный зал у Ярослава был. И щит мог бы даже вписаться в обстановку. Но это не отменяло странности сна.

Стоять в одиночестве в обнимку со щитом перед какой-то незнакомой горой было глупо. А бросить средство защиты и уйти почему-то не получалось, ноги словно прирастали к земле.

— И что я здесь делаю? — спросил у щита Ярослав. Другого собеседника все равно нет.

Металлическая выдра шевельнулась и уставилась на парня насмешливыми глазами.

— Ждешь, — сказала она.

— Чего жду? — заинтересовался парень. Подумаешь — выдра, с котом-конькобежцем же общался, и ничего, с головой все в порядке. Вроде бы.

— Лавину, которая тебя погребет. Да и меня заодно, — пофигистично ответила выдра и посмотрела на белую вершину горы. Признаков лавины там пока не наблюдалось, но это пока.

— А ты вообще кто? — спросил Ярослав, решив, что с собеседниками следует знакомиться, даже если они выдры из сна.

— Я щит, — сказала выдра. — Я часть тебя. Я отражение твоих поступков. Я воплощение твоего упрямства и нежелания просить помощи. А еще во мне есть частичка твоей паранойи, но она, пожалуй, не самое плохое, что мне от тебя досталось.

— Хм, — сказал Ярослав. Странные выверты подсознания. — Щит, так щит. Вернемся к лавине. Ты случайно не в курсе, почему мы ее тут ждем?

— Без понятия, — махнула лапкой выдра. — Это тебе знать лучше. События вокруг тебя собираются, проблемы растут как грибы после дождя, загадки толкаются локтями и уже умудряются шуметь в твоей голове даже тогда, когда ты о них не думаешь. Но помощи ты не просишь. Почему — не ясно. Ты же не гордый. Ты отлично знаешь, что самостоятельно не справишься. И тайнами ты дорожить не умеешь. Так зачем ты ждешь того момента, когда неподъемный щит, которым ты пытаешься отгородиться от мира станет единственной преградой на пути стихии? Не поможет же он тебе.

— Хм, — повторился Ярослав. — Я так понимаю, сбежать у меня уже не получится.

— Нет. Свое ты не бросаешь. Жадный.

— Отлично. Осталось только понять, где найти желающих оказать мне помощь.

— Посмотри вокруг, дурень! — рявкнула выдра, воинственно встопорщив усы. — Почему ты не сказал своему учителю про осьминога?

— Я ему сказал.

— Ладно, перефразирую фразу. Почему ты не рассказал эльфу, как пытался узнать возраст печати? Что тебе помешало?

Что помешало?

А ведь действительно, что именно помешало сознаться в собственной глупости?

Если подумать, отбросить целый список разумных, но далеких от истины оправданий, наступить на горло самолюбию, то можно уныло признать, что просто не хотел выглядеть в глазах Ярена жизнерадостным болваном, сующим пальцы в розетку. Всего то.

— Вот-вот. И так везде, — нахально влезла в размышления выдра. — Ты боишься признаться себе, что твои действия зачастую неправильные и ничем не оправданные. А еще ты не просишь помощи потому, что кто-то наверняка без труда справится с тем, к чему ты даже не знал как подступиться. Тебе просто хочется быть в собственных глазах чем-то большим, чем ты на данный момент являешься. Взрослый, самостоятельный, не нуждающийся ни в чьих советах, да? Запомни, малыш, даже боги не могут знать и уметь все. Вон драконы знают многое, но они почему-то вымирают. Странно, правда?

— Странно, — согласился Ярослав. — Наверное, они не знали какой-то мелочи, которая и довела их до такого состояния.

— Вот, вывод, имеющий право на существование. Не уподобляйся драконам.

— Не уподобляться? — тупо переспросил Ярослав. — В смысле?

— Подумай над такой вещью. Отражение повторяет твои движения, или это ты повторяешь движения своего отражения?

— Отражение? Ты хочешь сказать, я веду себя как дракон именно потому, что у меня есть его отражение?

— Болван. Ты ведешь себя как дракон, потому что это отражение — приемлемое для тебя оправдание, — возмущенно фыркнула выдра. — А ведь на самом деле на выбор и поступки это отражение никак не влияет. Оно позволяет немного под другим углом видеть мир. Иногда. Не сваливай на других свои ошибки.

— Это трусость? — улыбнулся Ярослав.

— Это глупость и самомнение, — отмахнулась выдра. — Ладно, мне пора, тебя будить пришли.

Выдра качнула усами, смешно переваливаясь, пробежала по щиту круг, вернулась в центр и застыла изящным украшением.

— А ведь симпатичный герб, — решил Ярослав. — Обязательно такой над воротами повешу.

Гора покачнулась и глухо зарокотала. Ярослав задрал голову, пытаясь рассмотреть несущуюся на него лавину, и от следующего толчка проснулся.

— И что мне теперь делать? — спросил у потолка Ярослав.

— Что делать? — отозвался кто-то.

Ярослав перевернулся на бок и увидел чем-то обеспокоенного Далени. На плече ушастого любителя гор сидел шахиш и смотрел на своего хозяина с каким-то нездоровым любопытством. Словно у него на голове рога выросли. Ветвистые такие, покрытые черным лаком для пущей красивости.

— Что? — спросил Ярослав у обоих.

— Ты странно спал, — сказал Далени.

Мыш покачал усами, словно подтверждал.

— Странно?

— Сложно объяснить. Выглядело так, словно из твоего спящего тела куда-то ушел разум. И на попытки разбудить ты не реагировал.

Ярослав сел и задумался. Разум значит ушел. Прямиком к незнакомой горе, щит подержать и с выдрой пообщаться. Не доверять ощущениям Далени глупо. Особенно после дурацкой клятвы, после которой он начал называть создателя-недоучку своим якорем. Еще одна непонятная загадка. Может выдра права и пора сознаться во всех этих непонятках и попросить помощи? Ярену, например, признаться. Он же тоже создатель, должен хоть что-то знать. Еще можно попытаться с Менке поговорить, возможно, что-то полезное расскажет, если вспомнит.

Хотелось зарыться поглубже и просто отдохнуть. От всего и от всех. Ничего не делать, не думать, не существовать.

Или пора подыскивать психолога?

Ага, это будет весело. Рассказать ему о драконах, зеркалах, осьминогах, проблемах, а потом долго возмущаться, когда он посоветует сходить к психиатру.

— Далени, ты случайно не знаешь какого-нибудь специалиста по сельхозугодьям?

— Не знаю. А тебе он зачем?

— Чтобы указал некоторым надоедливым личностям наилучшее место под огородик. Они надо мной издеваются.

— Я спрошу у папы, — пообещал добрый парень. Взгляд у него был странный, как у того психолога, который обязательно к психиатру отправит.

Выспавшись и немного подумав, Ярослав решил, что пришла пора разгребать накопившиеся проблемы. Или искать людей, на которых эти проблемы можно будет переложить. К делу он подошел обстоятельно. Составил список из первоочередных задач, дописал к некоторым имена тех, кто мог помочь с их решением, возле большинства поставил знаки вопроса и понял, что понятия не имеет, кого об этом можно спросить.

Выпив водички, подергав флегматично настроенного полосатого грызуна за уши и увидев, что к замку бодрым шагом приближается Ладанэ, Ярослав решил взяться за те проблемы, которые можно было решить хотя бы теоретически. А на все остальные забить. Вдруг сами развеются как туман над рекой? Или с течением времени потеряют свою актуальность. Или кто-то добрый и обремененный врожденной гениальностью, пробегая мимо, подскажет, что с ними можно сделать. В общем, сделал вид, что они на данный момент не актуальны.

Больше всего Ярославу понравились те проблемы, которые после некоторых размышлений и попыток посмотреть на них с разных сторон перестали быть таковыми. К ним парень смело отнес бесконтрольное пополнение животного мира, военные действия водников против драконов, попытки изобрести магический двигатель для мотоцикла, вечное недовольство преподавателей академии и странности Киого. Как-либо влиять на все это бессмысленно, а если кто-то в процессе этих развлечений пострадает, то кто ему доктор?

А все-таки интересно, кто и как умудрился волков притащить? А лошадей? Их же в сумку не засунешь и не объяснишь куда идти и о чем думать.

Воображение нарисовало ненормальных личностей, один из которых тащил волка на веревке за собой, а второй подгонял, щелкая по хвосту гибкой ивовой веточкой. Может, следовало после появления волков неопознанные трупы поискать? Ага, верхом на драконе, чтобы и от них какая-то польза была.

Выдра больше не снилась, и Ярослав счел это хорошим признаком. Далени привел какого-то агрария, восторженно взиравшего на открывшийся его взгляду пейзаж. Обоих пришлось отослать в город, дав список тех, кто остро нуждался в земельных участках и не мог выбрать самостоятельно.

Сан наконец смилостивилась, снизошла и пообещала найти кого-то на роли министров чего бы то ни было. Врагов у ее семьи было много, людей, которых эти враги так или иначе обидели — еще больше, так что могло что-то получиться. Менке упорно маскировал самого себя и обещал, что скоро сможет появиться в Перекрестке и заняться амулетами. О том, что существование этого мира невозможно в принципе, он больше не говорил, а Ярослав решил не спрашивать. Мало ли что невозможно. Существует же.

А может, он вообще что-то неправильно понял.

Торговец, у которого Кавалада выторговал скидки, загадочным образом исчез, о чем никто не жалел. Дан отвлекся от двигателя и нашел каких-то контрабандистов. Папа Валока договорился о поставках с какими-то знакомыми купцами. Специалисты по ритмам больше не появлялись. То ли кто-то там убедился, что они тут не помогут и решил не маяться дурью, то ли готовил грандиозную пакость в силу своего понимания ситуации. А возможно — и то, и другое. Даже Сато не приставал с расспросами.

Ярен же был убежден, что Перекресток в принципе не может быть конечной целью. Недавно сотворенный мир слишком непонятен и невероятен. От него можно любого сюрприза ожидать. А вот в качестве приманки для кого-то, не владеющего всей информацией доступной любителям половить рыбку в мутной воде, подойдет. И для отвлечения от чего-то действительно важного годится. Так что особо переживать не стояло. Кто-то действительно опасный в подобную ловушку не попадется.

Чем отличаются действительно опасные от всех остальных, Ярен не объяснил. И что делать, если явятся те, кто менее опасен — тоже. Ярослав мстительно решил, что разбираться с явившимися проблемами в виде магов, воинов и всех остальных пошлет эльфа. Пускай им объясняет, что они менее опасны. Занятное будет зрелище.

Закралось, правда, сомнение, что он опять чего-то не понял, но оно было такое тихое, скромное. Его можно было не замечать.

Ко всему хорошему, реалии с готовностью подтвердили слова мамы о том, что семейная жизнь и учеба в ВУЗе мало совместимы. Ладанэ периодически пропадала. Ярослава периодически посылали далеко и надолго, надавав столько заданий, что быстрее было с ними разобраться и отправиться обратно, чем метаться между этими заданиями и замком. В них было только одно хорошее свойство, искупавшее потерянное время. Всегда находился кто-то готовый провести экскурсию для студента. Коротенькую, по окресностям, но и то хлеб. Это в свою очередь помогало знакомиться с новыми мирами и составлять список «Чего не должно быть в Перекрестке». Оказалось многого.

Постепенно становилось скучно. Точнее, скучно и раньше было, наверное, поэтому с такой радостью раздувал из любой мухи слона, но сейчас, когда он усилием воли этих слонов разогнал, скука вылезла на первый план. Душе хотелось действий, приключений, грандиозных свершений и прочих глупостей. Соскучилась душа по странным подземельям и обморочным блондинам, валяющимся, где попало.

Воображение с готовностью рисовало серых слонов, толкавшихся в тесной черепной коробке, перескакивало на образ Питера Пена не желавшего взрослеть, потом требовало научиться нормально рисовать и сделать набросок щита из сна, пока не забыл. Мир постепенно становился спокойным, светлым и неинтересным. Куда-то пропали неожиданности. Шахиш притворялся полосатым хомяком, то есть ел, спал и временами пытался кого-то неосторожного цапнуть за палец, проверявший живо ли это неподвижное тельце. Для полноты образа ему не хватало пластмассового колеса, которое он бы крутил по ночам для поддержания формы. Казалось, это спокойствие продлится целую вечность. Долго казалось, пока однажды Ярославу не приснилась знакомая выдра, удравшая со щита, и, ухмыльнувшись в усы, не скомандовала: «На старт!!!».

Ярослав в ответ заорал и попытался вскочить на ноги. Запутался в одеяле, рухнул на пол, что-то на себя уронил и попытался понять, где он находится. Оказалось в замке. С кровати на него изумленно смотрела Ладанэ. За окном кто-то горланил нечто похожее на песню. Привычно так, знакомо.

— Что случилось? — спросила жена.

— Не знаю, — ответил Ярослав. Не говорить же ей, что в сон опять пробралась выдра и закричала «На старт!!!». Тем более, про выдру он так никому и не рассказал. — Приснилась какая-то ерунда.

Ладанэ задумчиво кивнула, а Ярославу захотелось найти своего грызуна и расспросить его, к чему снятся выдры? Почему-то он был уверен, что шахиш ответ на этот вопрос знает. Он вообще знает все на свете. Просто не говорит. А может и разговаривать не умеет именно потому, что кто-то, стоящий свыше, решил, что некоторые тайны лучше людям не открывать. Или умеет? Или обретает способность передавать свои мысли, когда приходит время. Для чего-то.

— Яро.

— Что?

Ярослав обернулся и увидел, что Ладанэ ошарашено смотрит в окно.

— Яро, а тут разве не одна луна была?

— Одна, — сказал Ярослав. Помнится, его этот факт даже разочаровал немного, он ведь просил две, точнее, сначала одну попросил, а потом уточнил, что можно и две.

— Откуда тогда вторая взялась? — спросила девушка.

Ярослав повернулся к окну и посмотрел на небо. Белая половинка луны как ей и положено висела над кронами деревьев, выращенных женой Ярена. Вздохнув и посмотрев на Ладанэ, он сдвинулся левее. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за плотного скопления туч величественно выплывает еще одна луна. Круглая и желтая, как головка сыра.

— Странно, — сказал Ярослав. — Где же она целых два года пряталась?

Ох, не зря выдра «На старт!» орала. Происходит что-то непонятное, точнее, начинает происходить, готовится. Декорации устанавливает. Ночные светила разводит, а потом откармливает до состояния упитанной головки сыра.

А может это приманка для шахиша? Кто-то спутал его с мышкой и решил, что на сыр он точно поведется.

Какой же бред в голову лезет.

Ну не могут луны появляться из ниоткуда. Тем более так. Любое небесное тело должно каким-то образом влиять на мир. Или могут? И земная астрономия тут вообще не действует?

Нужно срочно поговорить с Менке. Жителей ведь тоже придется успокаивать, пока какое-то плохое знамение себе не придумали, а в голову ничего убедительного не приходит.

Нэймэ сидел на кухне и уплетал вареники.

Ярослав и до этого знал, что этот симпатяга тигриной породы как-то странно влияет на женщин, заставляя их его жалеть, кормить и умиляться. Но не до такой же степени. А где праведный гнев из-за того, что родная дочь привела какого-то непонятного недоросля? Вон мама сидит, подперла ладошкой щеку и смотрит как на долгожданного внука, который почему-то свалился на голову в уже взрослом виде. А папа флегматично смотрит телевизор, хорошо хоть на рыбалку опять не сбежал.

Что здесь вообще происходит, а?

Оказалось, ничего особенного. Мама решила накормить ребенка. А то он маленький, худенький, бледненький, вежливый. Как последнее взаимосвязано с варениками, Ярослав вообще не понял. Неужели они рассчитывают, что сытый блондин начнет сыпать матами и облаивать соседей как сторожевой пес?

Аленка отсутствовала. Усвистела куда-то с подругами. Объяснять, в чем заключена глубокая взаимосвязь вареников с вежливостью, было некому.

Ярослав покачал головой. Сказал маме, что у него все в порядке, жена просто чудо, драконы не буянят, а водники тихо и скромно готовятся к испытанию своего мотора. Даже мотоцикл откуда-то приволокли. На предложение сходить и посмотреть на все своими глазами родители в который раз вежливо отказались. Мама не хотела потрясений, а папа пробормотал нечто невнятное, должное означать, что в волшебные миры он по-прежнему не верит, а где пропадает взрослый уже сын, его волнует мало. То, что сын шагнул в кухню из воздуха, его почему-то не смущало. Наверняка придумал себе какую-то околонаучную теорию о телепортации. Но ведь не расскажет.

— Дурдом, — охарактеризовал родную квартиру Ярослав и направился к выходу.

Его проводили тремя удивленными взглядами. А самое странное, что возражать никто не стал. Наверное, самим казалось, что происходящее в привычную картину мира маленько не вписывается.

На улице светило солнце и шел дождь. Ярослав остановился в дверях подъезда и некоторое время созерцал эту картину. Очень хотелось уточнить, что слово «дурдом» относилось ко всему этому миру.

— Воробьи купаются, — сказал парень, глядя на лужу, которую оккупировали птицы. — Интересно, это вообще к чему? То ли дождь должен начаться, то ли закончиться, то ли день жаркий будет.

«Начаться» отпало сразу, дождь уже шел. Поэтому Ярослав вздохнул и смело шагнул на улицу. Возвращаться в замок почему-то не хотелось.

К слову «закончиться» довольно быстро прилипло слово «надеюсь» и уходить отказывалось. Ярослав шел и дождь тоже шел, словно сопровождал. Покой там охранял, прохожих распугивал. Телохранитель, чтоб его. А злиться бесполезно. Не бегает же за ним по городу какая-то тучка, поливая его из леечки. Хотелось стать великим магом и разгонять тучи взмахом руки, а лучше вообще взглядом. Вот так посмотришь неодобрительно, и тучи разбегаются, разбегаются. Ага, а за плечом стоит мания величия и мерзко похихикивает. Мол, давно ждала тебя, голубчик. Где же тебя все это время носило, подопытный ты наш? Я тебе и ушастого учителя, и разговорчивого дракона, и собственный мир, и жену-красавицу, чего же тебе еще не хватает? Другой давно бы почувствовал свою богоизбранность и стал поплевывать с небес.

— Ума бы мне, тетенька. Вот хоть столько, — пробормотал Ярослав, разведя указательный и большой пальцы, для демонстрации недостающего количества ума.

Мания величия сплюнула с досады, скукожилась, сгорбилась и тихонько ушла. Запасов ума у нее не было. Он от нее при первой же возможности делает ноги.

— Может, для меня еще не все потеряно? — спросил у двери Ярослав. Оказалось, пока думал и общался с манией величия, он успел подняться на пятый этаж по лестнице, сам того не заметив. Лифт то ли опять не работал, то ли был по непонятной причине проигнорирован.

Дверь на вопрос отвечать не стала. Пришлось стучать. Долго и нудно. Сначала костяшками пальцев, потом кулаком, потом носом кроссовки. Когда Ярослав стал подумывать о том, чтобы развернуться и постучать пяткой, в квартире отреагировали на его усилия. Кто-то что-то проорал, дверь приоткрылась и в щелку выглянуло нечесаное существо с размазанной по лицу косметикой. Ярослав еле удержался от того, чтобы не шарахнуться от этого дивного виденья. Яркое зрелище. Незабываемое. Обязательно в кошмаре приснится.

— Ник где? — тихонько спросил он.

Существо зевнуло, неопределенно махнуло в сторону лестницы и захлопнуло дверь.

— Вот и поговорили, — сказал Ярослав. — Вот и славно.

Куда делся Ник, тут вряд ли подскажут. Кто такой Менке могут вообще не знать. Хоть начинай бегать по улицам и призывать его в голос. Вдруг откликнется. Имя же редкое для города. Вроде бы.

Тучу Ярослав все-таки сильно недооценил. Она его преследовала. Пока он был в подъезде, упорно подтягивала поближе к его персоне основные ударные силы. Занять туча успела половину неба, закрыв собой солнце. И запасы воды у нее были бесконечные. Лило как из ведра.

Уходить из сухого и относительно чистого подъезда резко перехотелось. Лучше подождать пока дождь если и не закончится, то хотя бы немного успокоится. На улице лето, вымокнуть не страшно, но ведь не до такой же степени. Плавать лучше в море, а не поперек дождя, убеждая себя, что ты идешь. Сидя в подъезде, можно подумать. Может, недодракона получится найти и без помощи Ника? Судя по всему, найти байкера будет не намного проще. Конечно, вопить на улице «Менке! Менке!» та еще дурость, но ведь должно же что-то быть способное подсказать, как его искать. Хотя бы направление для начала выбрать. Хотя бы примерное. Прицепить бы на Менке маячок и пускай себе мигает на карте города. Или проще — попросить номер телефона? Ага, и звонить, когда будет нужен. А потом долго удивляться, что абонент то вне зоны доступа, то просто игнорирует призывы телефона.

Ярослав сел на перила и попытался заставить себя думать. Получалось не очень. В голову упорно лезла яркая картинка красного огонька, подмигивающего с карты города. Огонек то налезал на серые квадратики домов, подолгу там застывая, то носился по белым ниточкам улиц. И чего ему на месте не сидится? Лови такого.

Ниточки улиц…

Ниточки, нити, канаты и водоросли…

Драконы ведь не похожи на людей и вряд ли кто-то из них, кроме Менке, присутствует сейчас на Земле. Вопрос, можно ли найти дракона в мадаи, если не видишь его в реальном мире?

Ярослав качнулся на перилах и уставился на серую от пыли паутину натянутую каким-то невезучим пауком рядом с давно не мытым окном.

Заняться поиском дракона в мадаи — идея, конечно, хорошая. Но вот как понять, того ли дракона нашел? Если нечто не маячит у тебя перед самым носом, то его удаленность для мадаи не имеет ни малейшего значения. Ярен вообще утверждал, что при желании можно увидеть все сущее разом, только мозги после этого гарантированно сломаются и ремонту подлежать не будут.

С другой стороны, когда смотришь на мир, то видишь составляющие именно этого мира, включительно с составляющими разумных, которые в этом мире живут. Значит, если сначала посмотреть на мир, а потом попытаться рассмотреть отдельно взятого дракона, может и получиться. Что-то. Если очень сильно повезет.

А еще можно наткнуться на что-то вроде дохлого осьминога. Будешь потом сидеть в комнате с мягкими стенами и доказывать дяде доктору, что риск дело благородное. Пока не надоест. Потом можно будет обозвать докторов нехорошими и недоверчивыми людьми и скромненько удалиться в свой замок. Количество признанных сумасшедших после этого наверняка увеличится. Признать ведь не сложно. Доказать, что человек ушел сквозь стену или растворился в воздухе, несколько сложнее. Особенно если доказывать придется упрямому материалисту вроде Вадима Порхоменко.

Ярослав вздохнул и приказал самому себе думать о драконе.

Вот случилось чудо и дракона получилось увидеть, что делать после этого? Направление как искать? Или получится идти, держа образ в голове?

— Нужно пробовать, — решил Ярослав. Других идей все равно не было.

Дождь слегка утих, но тучи продолжали планомерно ползти в сторону моря. Они успели занять две трети неба и останавливаться на достигнутом явно не собирались. Ярослав решил, что ждать окончания дождя неразумно. Не размокнет же он.

Найти дракона в мадаи получилось на удивление легко. А вот с направлением были проблемы. То ли эта сволочь летала где-то над тучами, то ли Ярослав чего-то не понимал.

— Ладно, — сказал Ярослав, глядя в ближайшую лужу. — Попробую подойти ближе, а потом буду думать, как забраться на небо.

Парень шагнул в мадаи и пошел вперед, стараясь все время видеть перед собой дракона. Далеко уйти не получилось, помешала стена дома, в которую он с размаха врезался.

— А вот это проблема, — сказал Ярослав стене, ощущая себя тихим сумасшедшим. А что, стены бодает, с окружающей обстановкой общается, только и осталось услышать в голове голос, познавший истину. — С тем же успехом я мог выйти на проезжую часть и встретиться головой с проезжающей там машиной. Это было бы больно и обидно. Премию Дарвина бы вручили. А что, если идти нормально и только время от времени проверять, правильно ли я иду?

И Ярослав пошел. Куда-то в дождь. Завидуя Киого, который умеет ходить по небу и Нэймэ, который сидит себе на кухне и ест вареники.

Мир суров и несправедлив. Чем больше от него хочешь, тем больше он тебе дает. Правда дает совсем не то, что бы ты хотел получить.

Менке он все-таки нашел после двухчасового блуждания под дождем. Нашел в квартире на шестнадцатом этаже. Оказалось, он там живет.

Увидев на пороге мокрого Ярослава, дракон тяжко вздохнул, молча вручил ему огромное полотенце, затолкал в ванную греться под душем и ушел варить кофе. Трясущиеся на сквозняке гости дракона не вдохновляли. Собственно, его гости вообще не вдохновляли, особенно те, которые приходят без предупреждения, но он понял, что от продрогшего создателя избавиться по-любому не получится. А согревшийся и напоенный кофе с коньяком человечек все-таки лучше, чем человечек клацающий зубами и чихающий.

За сухой одеждой пришлось бежать в замок, слишком уж мелкий человек из дракона получился, что-то у него одалживать бессмысленно, не налезет.

Сообразительности Ярослава дракон не оценил. На сухую одежду Менке посмотрел неодобрительно. Наверное, пытался этим взглядом намекнуть, что возвращаться в его квартиру Ярославу было не обязательно, точнее, нежелательно. Зато кофе у дракона был отличный, и парень решил игнорировать взгляды. От неодобрительного взгляда еще никто не умирал. Вроде бы.

Разговор не клеился, он даже начаться не спешил. Ярослав пытался собраться с мыслями и придумать, как бы издалека подойти к теме сыроподобной луны. Менке делал вид, что ему совершенно не интересно, зачем маг-недоучка его искал. Хорошо хоть не прогонял. Сидит такой задумчивый, меланхолично кофе пьет, щурит глаза от удовольствия, словно не дракон, а большущий кошак. В драконьей шкуре наверняка хвостом бы вилял, призывая неприятности на голову надоедливого человека. У драконов это запросто. В общем, наводящих вопросов и прочей помощи при разговоре от него не дождешься, придется выкручиваться самостоятельно. Главное, опять не сбиться с мысли и не перейти на какую-то левую тему. Хватит неожиданных открытий.

Ярославу хотелось встать, аккуратно поставить крошечную чашечку на стол, подойти к стене и побиться об нее головой. Не сильно, просто для профилактики, авось весь бред, лезущий в голову, испугается и развеется по вселенной, а на его место придут разумные мысли.

Стройными рядами, маршируя под барабанный бой. Как пинкфлойдовские молотки. И детский хор будет петь на заднем плане. Заунывно так, жалостливо. Создавая подходящую атмосферу.

Кто там сказал, что молчание золото? Пользы от этого золота что-то не наблюдается.

Ярослав вздохнул и решил, не виляя начать с главной темы дня. Пошлет, так пошлет. А может ведь и заинтересоваться. Не каждый же день в мирах появляются новые небесные тела.

— Менке, в моем мире появилась вторая луна, — сказал Ярослав, глядя в чашку. Интересно, как гадают на кофейной гуще? Вдруг поможет прояснить ситуацию. — Большая такая. Желтая и круглая.

— И что? Оборотни активизировались? — флегматично спросил дракон. Луна ему была не интересна. Для него вообще в целом мире главной сейчас была чашка с недопитым кофе.

— Нет, — мотнул головой Ярослав. — Просто мне резко захотелось узнать, что с моим миром не так.

Дракон улыбнулся. Добродушно и немного самодовольно.

— Я могу ошибаться, ведь в твоем мире я еще не был, но вероятнее всего ты умудрился сотворить его не в каком-то конкретном месте среди скопления нитей, а растянуть на все древо.

— В смысле?

— Твой мир — то же самое что и тоннели, просто пригодное для жизни. Его нити находятся относительно далеко друг от друга, при этом являясь единым целым. Словно сеть, наброшенная на ветви. Следовательно, находясь в своем мире, ты одновременно находишься везде. Отсюда и возможность скакать по мирам в обход тоннелей.

— Ага, сети я плести умею, — сказал Ярослав, осознавая, что вселенная гораздо белее странная штука, чем ему всегда казалось. — Я мастер по плетению сетей, в основном сторожевых. А луна тут при чем? Она такая большая, желтая, светит ярко. Даже на ночном освещении улиц можно будет сэкономить, когда кто-то об этом освещении соизволит задуматься.

А вообще, интересный вопрос. Почему вселенная именно дерево? Растение, летающее в пустоте, Ярослав вообразить не мог, как не пытался. Или образ вселенной зависит от восприятия? Люди на Земле увидели звезды, галактики в телескопах и молекулы, атомы под микроскопами. Отсюда и тяга к образам большого шарообразного скопления состоящего из меньших шарообразных скоплений. Драконы же, а вслед за ними и маги вселенную рассмотрели в виде кучи бесконечных нитей и лиан, сплетающихся в нечто похожее на ветки. Вот и вообразили себе громадное ветвистое дерево. Вполне себе логично. Не могут же живые ветви существовать отдельно от дерева. Ветки отделенные от дерева превращаются в дрова. И это в лучшем случае.

А побиться головой об стену стояло. Зря не решился.

— Менке, так что там с луной?

— А мне откуда знать? — неподдельно удивился дракон. — Я к созданию твоего мира не имею ни малейшего отношения. Кто знает, какие еще сюрпризы ты в него по доброте душевной заложил? Может, на его небе луны будут меняться каждые два года, может, в гости друг к другу ходить, может, это вообще отражение светила из другого мира, даже не обязательно ночного светила. Мир у тебя, мягко говоря, с большими странностями.

То-то Ярослав не догадывался об этом.

— А как о странностях мира можно узнать? — спросил парень, сдерживая раздражение. С драконами очень непросто общаться. — Не люблю я сюрпризы в последнее время.

— А никак, — отмахнулся Менке. — Нормальные создатели, прежде чем браться за создание чего бы то ни было, долго думают, чего они хотят от создаваемого добиться, и исключают сюрпризы, которые им не нужны. Потом думают, как обойтись без взаимоисключающих мелочей. Думают над тем, как и в каком направлении это все должно развиваться, и что можно будет изменить по мере роста.

— Ага, думают, — возмутился Ярослав. — Нормальные создатели, к твоему сведению, давно ничего грандиозного не создают. Их ценят за разработку новых действующих плетений, не больше. За это и терпят все их особенности, вроде срабатывающих как попало стандартных плетений и исполнения дурацких желаний.

Дракон ошарашено уставился на Ярослава, словно надеялся, что он неудачно пошутил. Признания в неумении вовремя шутить так и не дождался.

— Идиоты, — застонал Менке. — Пользы от таких создателей, что от козла молока.

— Отлично, — сказал Ярослав. — Значит, именно ты мне сейчас и объяснишь, для чего нужны создатели.

— Чтобы создавать, — сказал дракон.

— Что создавать?

— Какая разница? Можно создавать миры, можно реальности…

— Ага, можно плоскости, а можно и параллелограммы. Не морочь мне голову! Достало, честное слово.

— Я не могу тебе объяснить, — сказал Менке. — Я ведь не создатель. Драконы никогда не рождаются создателями. Но те создатели, которых я все еще помню, никогда не занимались дурацкими желаниями и новыми плетениями. Вокруг них рос и менялся мир, словно… Как бы тебе объяснить? Словно неживое и невозможное сплетались и становились живым. Такое ощущение было, непередаваемое. Словно сам заново рождался, но в отличие от младенца знал, что новый мир очень интересная игрушка, его нужно изучать, находить что-то новое, узнавать. А еще я знал, что этот мир в любой момент может стать чем-то совершенно другим, может раздвоиться, создав два не похожих друг на друга мира. Там, где пусто, в любой момент могло появиться что-то материальное до одурения и прочное, как фундаментальные законы жизни. Все вокруг всегда менялось. Жило, понимаешь. Дышало и двигалось, думало и росло. А сейчас… то, о чем ты рассказывал, это же просто каменный памятник былому, не больше. Обветшалый памятник, медленно разрушающийся под действием времени. Способный в любой момент рухнуть, не выдержав собственной тяжести. Так не должно быть.

— Отлично, — сказал Ярослав. «На старт!», значит. Готовься. Ибо ты нашел дракона, готового рассказать о том, как раньше выглядели миры, которые в нынешнем своем виде тебя бесят. Словно ты с самого начала чувствовал, что с ними что-то не так. Деградируют они, как сказал этот же дракон. Вот только что с этими откровениями теперь делать? Как применить? А главное, чего теперь бояться? Не могло же все настолько измениться само по себе. — Менке, а куда твои великие создатели делись?

Дракон печально посмотрел на свою чашку, поболтал остатками кофе.

— Не помню. Мне необходимо было это забыть. Не спрашивай почему, я не знаю. Просто уверен, что сейчас все идет как надо, а лишнее знание сейчас только помешает.

Все драконы одинаковы. Даже если в них мало что от дракона осталось. Даже если у них амнезия. Они все уверенны, что узнавать тайны следует в специально отведенное им время и ни в коем случае не раньше. Боятся, что если человечек узнает, что его ждет там, за горизонтом, он не пожелает туда идти? Или другой путь найдет, не выгодный драконам?

— Менке, как скоро ты сможешь побывать в моем мире? Мне необходимо понять, что там происходит. И амулеты нужны. Как можно быстрее. У меня такое чувство, что я играл в прятки, и меня кто-то нашел. Только он почему-то не спешит сказать мне об этом. Наблюдает. Ждет. Хочет, чтобы я сам выполз и начал оправдываться.

— Дня через три-четыре, если никто отвлекать не будет, — сказал дракон, одарив Ярослава любопытным взглядом. — Что ты еще чувствуешь?

— Что будет лучше, если земных магов начать понемногу учить, не дожидаясь пока они поголовно превратятся в создателей.

— И как ты себе это представляешь?

— Не знаю. Менке, а печать вообще можно снять?

— Теоретически можно. Практически они сами рассеивались, когда сроки наказания проходили. Но я бы не советовал тебе ее трогать.

— Почему?

— Не помню, но так надо. Можешь считать, что на данный момент печать — единственная защита для этого мира. Как только ее не станет, жители мира получат возможность влиять на ветви, и их очень быстро обнаружат.

— Ага, — сказал Ярослав. Разумно звучит. И наверняка правдиво. Но забыл дракон что-то очень важное, из-за чего эта разумность может вылезти боком. — А блокировка тоннеля? Разве она не помешает тем, кто захочет сюда попасть?

— А блокировку можно снять, — добродушно проворчал Менке. — Было бы желание. Сильная блокировка, которую не смогли бы пробить маги, собравшись в небольшую толпу, должна быть родственницей печати. Вряд ли ее сейчас кто-то сможет поставить, настоящих создателей, как оказалось, сейчас не существует.

— Подожди, — Ярослав наконец понял, что ему так не нравилось во всей этой истории. — Хочешь сказать, что печать мог поставить только настоящий создатель? Твой говорящий бога был создателем?

— Конечно, — улыбнулся дракон. — Только настоящие создатели умели настолько менять законы мира, чтобы перекрыть способность изменять. Он в этом мире прятался. Не помню, от кого.

Приплыли, сушите весла.

Снять печать и остановить превращение жителей Земли в неуравновешенных недомагов не получится. Не пустить сюда жаждущих уничтожить возможную угрозу представителей Ветвей Разума — тоже вряд ли возможно. А еще паранойя, предчувствие или еще какая-то паранормальная ерунда в голос орала, что с печатью все не так просто, что ее специально тут оставили, рассчитывая именно на то, что должно сравнительно скоро получиться. И дракон с амнезией в эту теорию очень даже вписывается. Наверняка, сволочь, в нужный момент все вспомнит и пойдет нести свет истины. Какой бы эта истина ни была.

Вот так и начинают подозревать вселенную в желании подкинуть гадость человечеству. Просто чтобы не заскучало.

— Менке, а как становятся настоящими создателями? — спросил Ярослав, ни на что особо не надеясь. Да и не хотелось ему этого. Могущество весьма неаппетитная штука, которая требует от своего обладателя слишком много.

Дракон расплылся в широченной улыбке.

— А вот этого я не знаю и не знал никогда. Драконам это знание недоступно. Создатели просто были.

— И почему я не удивлен?

Как там говорила выдра? Поделись с кем-то проблемой и тебе станет легче? А почему не стало? Или она что-то другое говорила? Или он в выборе слушателя ошибся? Или в выборе темы? Захотел узнать про луну, называется.

— Вот почему я такой идиот? — спросил вслух Ярослав.

Мало ему одного мира, захотелось еще об одном позаботиться. Спасатель миров. А главное ведь ни там, ни здесь особой пользы от его действий нет. Только головной боли себе добавляет. И с каждым новым вопросом все больше убеждается, что от него ничего не зависит. Изображает пляски шамана африканского племени, пытаясь вызвать дождь. Может купить телевизор, спутниковую антенну и просматривать прогноз погоды?

— Менке, вот что мне теперь делать?

— Ничего. Когда придет время, ты сделаешь все правильно. Я в тебя верю.

— Громадное тебе спасибо. Без твоей веры я как есть зачах бы от тоски и неуверенности в собственных силах.

Дракон улыбнулся. Весело ему, ящерке крылатой.

Размышлял над тем, с какой радости он решил озаботиться грядущими проблемами Земли, Ярослав долго. Причины были. Возвышенно-патриотичные. Какой мальчишка не мечтал в детстве всех спасти? Еще было любопытство. Интересно же, как Ветви Разума отреагируют на нашествие создателей? Жители множества миров наверняка перепугаются, а вот сами миры обрадуются или нет? А вообще миры радоваться умеют?

Когда Ярен и Ник обнаружили его лежащим на полу в одной из пустых комнат замка, Ярослав как раз решил, что зря дергается. Есть проблемы важнее. А двести лет не такой и маленький срок. За это время многое может измениться. И вообще, воображать себя спасателем миров не очень умно. Сделать ничего не сделаешь, зато мания величия будет прогрессировать со скоростью звука. Так недолго и до осознания себя богом.

— И что ты здесь делаешь? — спросил Ярен. — Тебе нужно быть в академии. Табади наконец снизошел и потребовал от своих коллег заняться воспитанием парочки создателей. Даже какие-то древние документы откуда-то приволок.

— Ага, — сказал Ярослав. Все возвращается на круги своя, и зарвавшемуся мальчишке спешат указать на его место. Студент ты, парень, тебе даже до средненького мага как до королевы Англии. Не говоря уже о чем-то большем. Твой дар без умения его применять на самом деле ничего не стоит. Разве что очередной дракон воспользоваться сможет. Для каких-то своих целей. Вон Этлю наверняка хотелось жить подальше от старших родственников, и он не придумал ничего лучше, чем заставить создателя-недоучку обеспечить его новым миром, в котором древних драконов не могло быть по определению.

— Как же ты мне надоел, — сказал Ник, схватил Ярослава за футболку и рывком поставил на ноги. — У меня кулаки чешутся от одного твоего вида. Страдательный ты наш. Не уважают тебя, да? А за что тебя, мелочь, уважать? Только и можешь целыми днями о собственном несовершенстве размышлять.

— Чего?!

Ярослав оглянулся на Ярена, но тот только пожал плечами. Мол, это ваши дела, меня они не касаются.

— Ник, какого…

— Ах, какого? На самом деле тебе, идиоту, просто нравится чувствовать себя неудачником. Это с тебя ответственность снимает. Тебе так проще. Всегда можешь сказать самому себе, что ты сделал все правильно, просто не повезло. В очередной раз. А если тебе, не приведи Господь, везет, ты сразу же это списываешь на случайность, на происки врагов, на хорошее настроение высших сил…

— Ярен, убери его от меня, — потребовал Ярослав. Вот и поговорили. Собеседники все как один знают, как будет лучше, и хоть бы одна сволочь помощь предложила. Не уговаривать же их…

— Нет, ты меня выслушаешь на этот раз, — угрожающе произнес Ник.

— Хорошо, — покладисто сказал Ярослав. Интересно же, с кем Ник успел пообщаться, раз такое мнение сложилось? — Выслушаю. Все равно ты ничего нового не скажешь. Я ведь всего лишь малолетка, за которым надо присматривать. Тупой малолетка, способный в любой момент свернуть себе шею. И пользы от меня никакой быть не может. По определению. Потому что я не слушаюсь вас, взрослых и мудрых. А обязан бежать по первому свисту, повиливая от восторга хвостом. Как же, ко мне снизошли.

— Придурок! — рявкнул Ник и выпустил футболку. Даже руки брезгливо отряхнул.

Какого черта здесь вообще происходит?

Ярослав понаблюдал, как Ник вышел из комнаты, хлопнув на прощанье дверью, и опять посмотрел на эльфа.

— И что это было?

— Не знаю, — равнодушно ответил Ярен. — Мы зачем тебя искали… Один знакомый Ника подал неплохую идею. Предложил провести перепись населения и попытаться выяснить, кто и откуда взялся и чем занимается.

— Переписывайте, — согласился Ярослав, хуже ведь не будет. Хотя и лучше тоже вряд ли.

Осталось только упасть на колени, побиться лбом об пол и патетически заорать: «Что мы все тут делаем, а?!».

Участвовать в переписи населения Ярослав отказался категорически, подозревая, что для него это ничем хорошим закончиться не может. Если на данный момент его узнает каждый второй житель мира, то после переписи с его участием узнавать будут все. И каждый будет уверен, что хозяин мира обязан уделить ему капельку своего внимания. Подрабатывая на полставки психологом, наверное, а так же справочным бюро и ведущим передачи «Хочу все знать».

Академия в этой ситуации стала спасением. Учеба — великая сила.

Но все-таки интересно, как они драконов переписывать будут?

А ночью опять приснилась выдра, улыбнулась в усы и тихо-тихо скомандовала:

— Внимание.

Ярослав подскочил на месте, заорал и проснулся.

И вспомнил, что выпустил из вида лишнюю луну, даже не спросил ни у кого, как на нее население реагирует? То, что никто не бросился рассказывать о всеобщей панике, немного успокаивало. Но все-таки…

Может, амнезия заразна?

Документы, добытые Табади, оказались кладезем мудрости. Правда, кладезем древним, осыпавшимся и совершенно бесполезным. Половину из них так и не смогли перевести. Вторая половина была родственницей драконьих сказок. Второго их вида. Занудные рассказы о том, как где-то кто-то в изучении собственного дара зашел слишком далеко и не смог с ним совладать, что его и привело к зрелищной гибели. Временами попадались описания действий этих несчастных, но повторять их что-то не хотелось. Ни преподавателям, ни Ладанэ, ни Ярославу.

Табади оптимизма не терял, он в срочном порядке искал переводчика. Или хотя бы того, кто сможет сказать, на каком языке данные раритеты написаны. У драконов он спрашивать почему-то не хотел. И где нашел свой бездонный колодец со знаниями, рассказывать отказывался.

Ярослав же представлял, как вековая мудрость, скребя коготками по стенам, постепенно съезжает в пропасть, за которой только космос и ничего больше. Не знает, глупая, что там-то ее никто уже не побеспокоит, не ценит своего шанса избавиться от любопытных раз и навсегда.

Преподаватели сменяли друг друга каждые два часа. Одинаково неуверенно смотрели на студентов, некоторое время молчали, а потом начинали рассказывать что-то возвышенно-нелепое. Словно тема лекций особого значения не имела, поэтому они не сообразили заранее с ней определиться, а потом решили говорить хоть что-то.

На третий день Ярослав заподозрил, что расчет премудрого Табади был на то, что для создателей древние документы свои тайны откроют, махнул на них рукой и занялся флиртом с собственной женой. Подходящая же обстановка. Скучно, солнечно, никого, кроме замороченного преподавателя, давно переставшего понимать, для чего он тут нужен, нет. А время нужно тратить с пользой.

На четвертый день эта идиллия резко закончилась. Мрачный Табади отобрал свои раритеты у тупо на них смотревшей преподавательницы по целительству, велел всем расходиться и исчез в неизвестном направлении. То ли переводчика нашел, то ли убедился, что присутствие создателей-недоучек никак на его сокровища не влияет. Ладанэ жизнерадостно ускакала на поиски Сан, которая пообещала научить ее чему-то жутко полезному. Ярослав уныло побрел в сторону библиотеки, вспомнив свое дурацкое желание найти полезную литературу про печати.

А нашел закутавшегося в крылья дракона возле библиотеки. И сразу вспомнил, что драконам доверять нельзя. Подумал, что Этль тут наверняка сидит для того, чтобы отслеживать, кто и какую литературу читает. И повинуясь проснувшейся паранойе, легко отмахнувшейся от того, что этому дракону отлично известно, что Ярослав нашел-таки дорогу в свой родной мир, решил как-то обосновать свой интерес к печатям. А то мало ли, заподозрит еще что-то.

— Этль, — позвал Ярослав.

— Какой знакомый голос, — печально отозвался дракон, не спеша распахивать крылья. Наверное, надеялся, что парень поздоровается и уйдет по своим делам.

— Этль, ты не знаешь, к чему выдры снятся? — вопрос родился спонтанно и поразил Ярослава своей неуместностью.

Дракон выглянул из-за крыла и некоторое время внимательно осматривал стоявшего перед ним человека.

— Не знаю, — сказал, наконец. — Ты попробуй на ночь меньше есть. Говорят, у людей из-за этого бывают очень странные сны.

— Ценный совет. А я вот иду и думаю, а почему все-таки в моем родном мире нет магии? Табади говорил что-то про печати. Ты случайно не в курсе, тут литература про печати есть?

— Есть, — дракон вильнул кончиком хвоста, заставив Ярослава отступить на шаг, протяжно зевнул. — Только тебе эта литература ничем не поможет.

— Ага, — сказал Ярослав. Хотя бы время сэкономил, можно будет заняться чем-то другим. — А почему не поможет?

— Куча теоретических выкладок, иногда граничащих с маразмом и ни намека на практическое применение, — добродушно объяснил дракон. — Нужной тебе литературы вообще нигде нет. Те, кто умел ставить печати, хранили информацию другим способом.

— Каким другим? — заинтересовался Ярослав. Вот сейчас он узнает, что в таинственные древние времена кто-то успел изобрести волшебный компьютер и счел свое изобретение верхом творения. Поэтому вся такая необходимая информация была залита в него, а бумажные носители торжественно сожжены во имя прогресса. Не учли только, что испытания временем волшебная машина не переживет. Энергия закончилась, или кто-то не шибко умный растащил на составляющие, решив, что ему эти нити нужнее, да мало ли?

— Не знаю, — сказал дракон, пряча голову под крыло и глухо добавил: — Но совсем другим.

— Понятно, что ничего не понятно. Драконы, оказывается, многих важных вещей не знают. С чего бы это а? Этль, а среди драконов случайно не было эпидемии повальной амнезии?

— Нет, — недовольно отозвался дракон. — Шел бы ты, занялся чем-то полезным, а то опять какие-то зверушки начнут сниться.

— Иду, иду.

Умеет же гад вежливо посылать. Жалко, что направление не указывает. Впрочем, на Земле есть еще один дракон, который к сегодняшнему дню как раз должен успеть замаскировать самого себя, что бы это ни значило.

Ярослав попинал немного брусчатку и гордо удалился на поиски безлюдного места. Что-то Этль в последнее время слишком много внимания привлекает. Неужели народ с нетерпением ждет очередного пришествия ненормального создателя в надежде на интересное представление? Может, перестать их разочаровывать и в следующий раз попрыгать вокруг Этля с бубном? Или лезгинку попробовать станцевать, с кинжалом в зубах? Или лучше с мечом, с трудом вписываясь в повороты? Фанклуб после этого обеспечен. Еще и любители экзотических танцев прибегут, желая изучить новый. Или местные алкоголики, желая выяснить, сколько и чего парень выпил для того, чтобы его носило по всей площади. Опыт перенимать будут.

Уже шагнув в свой замок, Ярослав понял, что одним интересным вопросом почему-то до сих пор так и не озаботился.

Где Этль взял меч Менке и для чего вручил его первому попавшемуся создателю? Не мог же он знать, что ненормальный мальчишка когда-то встретится с живым воплощением бывшего владельца меча? Или мог?

— Менке, ты случайно не знаешь, к чему выдры снятся? — с порога спросил Ярослав, одарив хозяина квартиры полным надежды взглядом.

Дракон посмотрел на Ярослава как на сумасшедшего.

— В смысле?

— Понимаешь, мне постоянно снится смазливая выдра из металла. Усы у нее шикарные и все такое. Сначала она сказала, что я жду лавину, которая меня обязательно погребет. В следующий раз заорала: «На старт!». А недавно ухмыльнулась так не по-доброму и сказала: «Внимание». К чему оно, а?

— Абсурд какой-то, — сказал Менке. — Может подсознание о чем-то пытается предупредить?

— О чем?

— Тебе лучше знать, подсознание же твое.

— Но ты ведь признанный экстрасенс, — вспомнил Ярослав, направляясь к креслу, стоявшему у окна. — Что тебе стоит вытащить информацию из моего подсознания?

— Я дракон. Драконы не умеют читать создателей.

— Почему?

— Не помню.

Какая-то подозрительная у него амнезия. Там где другие драконы виляют хвостом и спешат прервать разговор, этот талдычит, что не помнит. Удобно.

— Сходить, что ли, к Нику, покаяться неизвестно в каких прегрешениях и попросить телефончик той припадочной видящей? Вдруг согласится посмотреть? — спросил в пространство Ярослав, усаживаясь в хозяйское кресло. — Или проще отдать себя на растерзание Тами?

— Ты зачем пришел? — раздраженно спросил Менке. Наверное, это его любимое кресло и садиться в него без особого разрешения нельзя.

— Все за тем же. Амулеты мне нужны. Ребята недавно перепись населения проводили. Оказалось, драконов все-таки сорок семь, просто они часто улетают из мира. А вот с людьми, эльфами и прочими нелетающими сложнее. Некоторые загадочно исчезали прямо перед приходом переписчиков. Другие попадались по несколько раз. То ли у них на родине принято давать детям сразу несколько имен и фамилий на выбор, то ли они таким образом недвижимость коллекционируют, то ли по моему миру гуляет толпа клонов. Жена Ярена уверенна, что это одни и те же люди. Странно, правда?

— Обыкновенно, — сказал дракон. — Одни не захотели быть пойманными или в чем-то заподозренными. Наверняка по возвращении начнут рассказывать соседям о свалившейся на голову успешной сделке, которой не имели права не уделить внимание. Еще и товары какие-то притащат. Можешь не улыбаться. Начальство об их умственных способностях наверняка уже высказалось и дало четкие инструкции. А те, которых много в одном лице просто не рассчитывали повстречать эльфийку, способную рассмотреть человека за любой маской. Такие эльфийки обычно с честью и достоинством служат своему повелителю, мошенников там ловят, заговоры раскрывают. Не в этом суть. Я бы на твоем месте попытался выяснить, для чего кто-то себя размножил подобным образом? Могут оказаться обыкновенными любителями выезжать на вершину мира на чужом хорошем отношении. Дома ведь ты бесплатно раздавал, правильно я понимаю?

— Как сказать? Ярен кучу безработных магов привел, вот они и помогали ускорить строительство. Водники тоже учеников одолжили, в качестве практики. Там даже кто-то из дажанов помогал, Нэймэ проспорил. Людям же нужно было где-то жить. Не палатки же натягивать. Да и строительные материалы старались скупать по дешевке, расплачивались в основном камешками из пещеры.

— Вот. А человеческая природа повелевает подобно какому-нибудь хозяйственному хомячку тащить к себе в норку любую найденную ценность. Может у них дочерей много, которых надо замуж выдавать, селить где-то?

— Может.

— Отбери у них маскирующие амулеты и потребуй объяснений. Ничего другого я придумать не могу.

— Понятно, — Ярослав задумался, кого бы отправить отбирать маскирующие амулеты. По всему выходило, что лучше, чем Дан, кандидатуры не придумать. Умеет он людей пугать. — Но это не решает проблемы с моими амулетами. Я даже общую концепцию придумал. За основу можно взять мобильную связь. Даже операторы не помешают, как мне кажется. Мало ли что у кого случится, у людей должна быть возможность задать парочку вопросов. Вон Каечка, кажется, сообразительная, а заняться девушке откровенно нечем. Еще немного купит купальник и начнет загорать на пляже вместе с Ладанэ и Аленкой. А объясняться с родителями придется мне. Уверен. Может, еще кого-то найду среди моих бездельников.

— Ладно. Ты посиди, подумай, а мне нужно еще кое-что сделать, чтоб наверняка не унюхали.

Менке исчез за дверью ванной, похоже, для того, чтобы самым вульгарным образом смыть собственный запах. Ярослав поудобнее устроился в кресле и попытался думать о выдре. Вдруг снизойдет озарение.

Черная тень вальяжно вышла из кухни, подошла к креслу и некоторое время, не мигая, смотрела на Ярослава зелеными глазами, словно пыталась понять, как он тут оказался и что теперь делать. Наконец, решив, что изменять своим привычкам из-за какого-то двуногого оккупанта не стоит, грациозно взвилась в воздух и с легкостью пушинки приземлилась человеку на колени.

Ярослав рассеяно почесал кота за рваным ухом, снял паутину с усов и сам себе улыбнулся. У котов определенно где-то в теле устроен маленький антиграв, иначе как объяснить, что пятикилограммовая туша может невесомо запрыгнуть кому-то на колени? А иногда они злятся и антиграв отключают, тогда прыгают громко и очень ощутимо.

Кошки прыгают, когда хотят и как хотят.

И воспоминания у Менке тоже прыгают. Если вспомнить все, что он успел рассказать, оказывается, отдельные куски не стыкуются друг с другом. Никак. Когда его изгнали, людей, способных поставить блокировку, уже не было, следовательно, создатели были уже тем, чем они сейчас и являются. С другой стороны, он утверждал, что создатели на его памяти создавали, и от них что-то там зависело. Противоречиво же. То ли дракон путается во времени, то ли его воспоминания, как кошки, прыгают только тогда, когда хотят сами, а потом исчезают в неведомых далях. То ли Менке нагло врет. Возможно, в чем-то одном, а может, и во всем сразу.

Вот еще одна проблема. Стоит ли выводить дракона на чистую воду?

А что это даст?

Да ничего, в принципе. Разве что получится еще раз почувствовать себя жутко умным и проницательным. Обманчивое чувство, как оказалось.

— Ладно, — сказал Ярослав черному коту. — Пускай все идет, как идет. Посмотрим, где мы в итоге окажемся.

— Общаешься с животными? — спросил дракон, нависнув над Ярославом. И как у него при таком низком росте получается? А главное, как он умудрился бесшумно подкрасться? Берет уроки у кота?

— Ага, — не стал отрицать Ярослав, почесав коту подбородок.

Менке пах грейпфрутами, как ходячий склад цитрусовых. Еще и волосы рыжие, что твой апельсин. Вряд ли драконы захотят пообщаться с таким странным человеком. Ярославу и то захотелось отползти в сторону. Кот чихнул и попытался зарыться Ярославу под футболку.

— Менке, ты что — освежителем воздуха побрызгался?

— Хуже. Туалетной водой одной моей знакомой. Еле выпросил. Зато нюх у кого угодно отобьет.

— Всю на себя вылил?

— Почти. Уступи кресло Базуке и пошли.

— Базуке?

Ярослав недоуменно посмотрел на кота, пытаясь понять, что именно в его внешности могло кого-то заставить дать ему такую кличку? Кот ответил взглядом, полным философского смирения. Ему было все равно, как его называют. Лишь бы кормили.

— Ладно.

Кот был аккуратно сгружен в кресло, на что недовольно вильнул хвостом.

— Шагай следом за мной, а лучше — положи руку мне на плечо, так надежнее, — сказал Ярослав, решив не вдаваться в подробности о том, куда и как они идут. Дракон сам должен все понимать. Возможно, даже лучше, чем Ярослав.

Менке послушно опустил ладонь на плечо парня и шагнул следом за ним. Не сомневаясь, не пытаясь что-то уточнить. Словно из клетки вырвался.

Ну, ничего, там Ник, он этому крылатому недоразумению не позволит наделать глупостей. А наличие драконов, скорее всего, не позволит бродить без присмотра. Вряд ли Менке захочется совершенно случайно на кого-то из них нарваться.

А рука у этого мелкого человека тяжелая.

В замке было прохладно и тихо. Зато на улице кто-то причитал, как над свежей могилой. Время от времени эти причитания прерывали женские голоса, напомнив Ярославу первый день пребывания в замке папаши Ладанэ. Он даже оглянулся, чтобы удостовериться, что с замком не ошибся. Громадных бочек поблизости не наблюдалось.

— Там, кажется, кто-то умер, — указал подбородком на окно Менке.

— Пошли, посмотрим, — ни о чем не думая, предложил Ярослав.

Дракон пожал плечами, но пошел. Покойники его вряд ли когда-либо пугали.

Самым мертвым из присутствующих выглядел Валок. Он лежал на спине, раскинув по сторонам свои ходули и, похоже, не дышал. Причитал над ним его папа, периодически пиная экзотического сына, словно надеялся таким способом перевернуть. Вокруг них собралась небольшая толпа. Кто-то ел орешки, кто-то болтал, кто-то давал дурацкие советы.

Менке заинтересовано уставился на красно-черное чудо природы, почесал свежеокрашенную хной голову и задумчиво произнес:

— Загорает он, что ли?

— В смысле? — заинтересовался Ярослав.

— Странное положение тела. Ему, по идее, должно быть неудобно.

— Так оно живое? — разочарованно спросили из толпы.

— А что ему сделается? — удивился дракон. — Отличные защитные структуры, настоящее произведение искусства. Пока не вернется способность соображать, это тело не позволит как-либо ему навредить. Зато когда разум вернется, все станет на круги своя, и возможность умереть или выжить станут делом выбора этого ребенка.

— А чего же он не дышит? — спросил скорбящий отец.

— Наверное, не хочет. Или ему сложно дышать в таком положении, — предположил дракон.

— Меня другое интересует, — сказал Ярослав, заметив как из толпы пытаются незаметно выбраться несколько очень знакомых личностей. — Он сам перевернулся, или ему помогли?

Личности попытались ускорить отступление, сообразив, что их поймали с поличным.

— Стоять! — скомандовал Ярослав. — Предупреждаю сразу, тот, кто сейчас уйдет, может убираться из моего мира и больше сюда не возвращаться.

Троица учеников-водников послушно застыла. Девица даже обернулась и попыталась очаровательно улыбнуться.

— Вот, и такое каждый день, — сказал Ярослав, обращаясь к Менке. Тот лишь пожал плечами. — Как вы его перевернули, неучи?

— Случайно, — скорбно произнесла девчонка, парни старательно закивали, то ли соглашаясь, то ли предоставляя ей все права на переговоры. — Жарко же, а он в тень полностью не помещается. Вот. А мы решили его охладить немного, водичкой полить.

— С напором не угадали, — мрачно добавил один из парней.

— Ага, — с готовностью подтвердила девчонка и выдала еще одну улыбку, наивную и извиняющуюся. — Мы не хотели, честно.

— Не хотели, — Ярослав тоже одарил учеников улыбкой, многообещающей. — Надеюсь, сейчас вы захотите его перевернуть?

Ученики дружно закивали.

— А чтобы опять чего-нибудь не вышло, позовете кого-нибудь на помощь и перевернете вручную. Максимум, ломики можно применять, в качестве рычагов. Все понятно?

Ученики невнятно подтвердили, что сказанное поняли в полной мере.

— Вот и отлично, развлекайтесь. Менке, пошли отсюда, не будем мешать людям работать.

Наблюдать из окна на втором этаже замка за суетой поднявшейся вокруг Валока было интересно. Особенно сначала, когда до папы пострадавшего дошло, кому он обязан за преждевременное оплакивание сына. Гонял малолетних магов пострадавший морально отец долго. И все по кругу, по кругу, вокруг раскинувшего ножки дитятка. Потом бегать всем надоело и стороны переступили к переговорам. Девчонка куда-то умчалась и вернулась в сопровождении десятка парней постарше и покрупнее, вооруженных прихваченными где-то по пути сельхозорудиями, вроде лопат, граблей и вил. Доблестный отец заподозрил в этом наборе что-то нехорошее, наверное, представил в красках, как молодежь сейчас выкопает яму, спихнет в нее не подающего признаков жизни Валока и прикопает от греха подальше. Переговоры пришлось начинать сначала, под подбадривающие вопли собравшихся зрителей. Наконец стороны приняли какое-то решение и приступили к переворачиванию огромной туши. Валок не поддавался. Он сдвинулся с места, немного покачался и застыл в прежней позе. Девчонка побегала вокруг него, позаглядывала куда-то, опять убежала и вернулась еще с одним парнем. Последний с трудом тащил корзину, в которой оказались камни. Изобретательные ученики подложили под красно-черное тело с одной стороны камни и опять налегли на сельхозинвентарь.

На этот раз Валок вообще не пошевелился, а из толпы вышли трое мужчин, искренне желавшие помочь. Потом к нелегкому делу подключилось еще несколько человек, потом еще. Когда Валока толкали все, кто смог поместиться с одной стороны его не шибко длинного тела, ему это, похоже, надоело. Красно-черное тело выгнулось, дернуло хвостом, разгоняя толкателей, попыталось закрутиться спиралью и тяжело перевернулось.

— Я же говорил, загорает, — удовлетворенно сказал Менке.

Натуральный дракон. Люди старались, пыхтели, а ему весело. Правда, Ярославу тоже было весело, но и в нем дракона хватало.

— Теперь тебе придется искать того гада, который сказал этому дитятку, что у него брюхо светлее спины, — продолжал веселиться дракон.

— Менке, ты бы лучше про амулеты подумал, пока твои грейпфруты не выветрились.

— Не выветрятся. Эта гадость стойкая, а я еще и закрепил немного.

— Ага, значит, терпеть придется долго.

Менке покачал головой, намекая на невоспитанную современную молодежь, и повернулся к окну.

Зрители понемногу разбредались. Папа Валока висел на своем огромном сыне, рыдал от счастья, наверное. Ученики водников понятливо собирали свои камни и инвентарь, решив не дожидаться того момента, когда кто-то им об этом напомнит.

— Я понимаю, тебе очень хочется любоваться миром за этим окном, — сказал Ярослав, начиная ощущать себя занудой. — Но с амулетами что?

— Все в порядке с твоими амулетами, — отмахнулся дракон. Вздохнул, улыбнулся чему-то там и решил снизойти к более развернутому ответу. — Тут хороший фон, куча свободных нитей, да и вообще. При желании твои амулеты можно выращивать на дереве, параметры только задать. Причем я бы посоветовал разным людям давать разные амулеты, а умение шастать из мира в мир без их помощи оставил только жителям этого мира. Для начала тем, кто прожил тут хотя бы год, а когда наберется достаточное количество, только тем, кто тут родился.

— Подожди ты с жителями. В смысле — выращивать?

— Жалкий из тебя создатель. Даже таких простых вещей не умеешь.

— Зато я учусь быстро.

— Ну-ну.

За выращивание волшебных деревьев, чью древесину можно было пустить на амулеты, наложив парочку плетений и ограничений на срабатывание, Менке решил взяться сам. В таланты Ярослава он не верил. Учить не отказывался, но учил как мастер-парикмахер навязанного ученика. Мол, стой, наблюдай, запоминай, убрать не забудь, а через полгодика мы кого-нибудь уговорим на бесплатную стрижку у тебя. Например, бабульку с маленькой пенсией и тремя волосинками на голове. Да ты не переживай, парень, некоторые бабульки даже перекрасить свои волосинки не против.

Ярослав наблюдал. Сначала просто смотрел, потом решил посмотреть в мадаи, но принципа, по которому дракон выбирал для своего дерева нити, так и не понял. Зато как он их сплетал, запомнил и решил в свободное время потренироваться. Где-нибудь подальше от людей. Вдруг это плетение решит взорваться? О собственной безопасности он почему-то не подумал.

Дерево у Менке выросло небольшое, но красивое, куда тому эльфийскому баобабу. Светлое, ветви гибкие, гладенькие. Казалось, оно даже светится немного. То, что дракон вырастил его посреди комнаты, используя в качестве грунта каменный пол, растение ни капельки не смущало. Оно шелестело узкими листиками на сквозняке и готовилось зацвести, выпустив длинные колючие бутоны.

— Менке, а как его размножать?

— А никак. Зато оно вечное и быстро восстанавливается.

Ярослав обошел вокруг дерева, дотронулся до нераскрытого цветка.

— На кактус похоже, — заявил в пространство Ярослав.

— Отлично, — улыбнулся Менке. — Теперь слушай меня внимательно. Скоро сюда прилетит дракон, какой-нибудь. Они обязательно захотят посмотреть, кто тут с изменением живого балуется и пошлют делегата. Так вот, делай и говори что хочешь, но он должен поверить, что это дерево дело твоих кривых ручек. Понял?

Ярослав ошарашено кивнул. О любопытстве драконов он почему-то совсем не подумал. Банально о них забыл.

— Отлично, — похвалил Менке. — А я пока домой. Отдохну, высплюсь, бурю пересижу.

— Какую бурю?!

— Скоро узнаешь, — многозначительно пообещал дракон и исчез.

— Вот гад.

И буря разразилась. Дракон в сказку о том, что Ярослав долго думал, захотел, и вот оно взяло и выросло, поверил. В красках описал все, что могло с парнем в процессе выращивания случиться. Причем смерть от взрыва была не то что не самой зрелищной, а еще и самой легкой. Дерево, например, могло начать расти у Ярослава на голове, как у белого медведя, обстрелянного вишневыми косточками знаменитым бароном. В общем, перспективы были фантастические.

После отбытия дракона началось паломничество. Поорать на Ярослава приходили: Ярен, Сан, Ладанэ со слезами на глазах, ее братец с нескрываемым ехидством и желанием отомстить за неверие в его шаманский талант, Шан, в качестве звуковой поддержки Киого и Дан, просто потому, что ему давно хотелось на кого-то накричать. Со слезами и завываниями типа: «На кого же Вы нас собирались покинуть, добрый хозяин!» — приходили какие-то незнакомые и полузнакомые личности. Причем женщины частенько переключались на его худобу и делали попытки покормить доходягу.

Ярославу хотелось зарыться головой в песок и сделать вид, что этих ходоков не существует. Кричать каждому встречному, что дерево на самом деле растил дракон, было бы верхом идиотизма. А те, кому сказать можно было, слушать его не желали, принципиально. Последней каплей стал Ник. Он пришел, задумчиво осмотрел Ярослава с ног до головы и столь же задумчиво выдал:

— Теперь я понимаю, почему Менке после знакомства с тобой начал пить.

Спорить и доказывать, что этот алкаш и без чужой помощи отлично сопьется, Ярослав не стал. Он просто ушел. Молча встал, шагнул в свою комнату в общежитии академии, оттуда к подножью невероятных гор, похожих на нерукотворную стену, выращенных Далени. Уселся перед ними, пожалев, что не догадался захватить бутербродик и решил потренироваться в выращивании волшебных деревьев, чтобы вопли и упреки зря не пропадали.

Растить деревья Ярослав хотел на голом камне гор, тоже чтобы не стояли тут без дела. Готовился к экстремальному садоводству он недолго. Думал… На самом деле он вообще старался не думать. Злость распирала изнутри и требовала выхода. Если в процессе роста деревьев горы превратятся в щебень, отлично. Если нет, он еще что-нибудь придумает. Например, начнет недоделанными плетениями в эти горы швыряться, пока не рухнут. Или пока он не рухнет, не важно, по какой причине. Набить морду Нику было бы проще, наверное, но не так зрелищно и масштабно.

Создатели же на мелочи размениваться не должны? Менке, кажется, так говорил. Вот и разрушения будут грандиозные, чтобы всех проняло. Чтобы водить к куче щебня разных самоуверенных личностей, считающих, что они имеют право предъявлять свои претензии человеку, который по доброте душевной и врожденной глупости разрешил им жить в своем мире. Пускай посмотрят, что случается, когда его долго и планомерно доводить до крайности. И представят себя на месте этих гор.

Ярослав мрачно улыбнулся и приступил к выращиванию деревьев.

Проблемы начались сразу же. Нитей, похожих на те, которые ловил в мадаи Менке, вокруг не наблюдалось. Словно он использовал все, которые вообще тут существовали. Ярослав попытался заглянуть дальше и глубже, с тем же результатом. Спустя полчаса бестолковых поисков, парень заподозрил, что найти похожие ниточки можно только в определенном месте, следовательно, нужно знать, где это место находится. А бегать к Менке и спрашивать почему-то совсем не хотелось. И так понятно, куда именно и за чем он пошлет.

Захотелось сбросить на горы атомную бомбу и посмотреть что будет.

Немного подумав и рассказав миру, какие вокруг все гады и сволочи, Ярослав решил, что пойдет своим путем, куда бы он его в итоге не вывел.

— Просто пожелай, да? — неизвестно у кого спросил Ярослав. — Сейчас пожелаю, подождите.

Тоненькие паутинки нашлись как-то сразу, словно только и ждали того мгновенья, когда парень захочет на них посмотреть. Что делать дальше, он представлял смутно. Эти паутинки были очень живыми, так что делать из них что-то неживое как-то неправильно, а уж вообразить как они взрываются, снося горы к чертовой бабушке, вообще не мог. С другой стороны, горы чаще всего разрушают вовсе не взрывы. Их греет солнце, потом обрушивается холодный ливень, заставляя слишком быстро остывающие верхние слои камня трескаться. Нагревался же он медленно и наверняка в процессе расширялся, прогревался вглубь. Потом дуют ветра, яростно бьются об горы, стоящие у них на пути, что-то там выдувают, умудряются нанести грязи и семян безумных растений, которые цепляются в эту грязь как в самую настоящую почву и от полной безысходности прорастают. Корни растений в свою очередь дробят камень, тихо, спокойно и незаметно, век за веком. А еще горы прогрызают упрямые реки, не желающие течь в обход препятствий. Находят самые мелкие щели и расширяют их, расширяют, пока не превращаются в грозных ревущих покорителей камня.

А откуда эти реки берутся?

Таяние ледников, кажется. Следовательно, на вершинах гор должны быть ледники, иначе неинтересно. И водичка будет холодная, жить в ней будет бесстрашная форель, не подозревающая, что она деликатес, и другие рыбы.

Память быстро нарисовала внешний вид этих рыб, напрочь отказавшись предоставить названия. Потом память напомнила, что рыба без корма долго жить не будет и Ярославу пришлось мучительно вспоминать, чем же эта рыба там питается, когда отсутствуют рыбаки со своими приманками. Кажется, насекомыми, их личинками и чем-то вроде мелких креветок, а еще какими-то ракушками, дальними родственниками мидий и червями. А те в свою очередь тоже что-то кушают. Наверняка каких-то микробов, водоросли или мусор, чудом задержавшийся на дне и не подобранный голодной рыбкой.

Иногда к таким рекам будет выходить громадная медведиха с добродушной мордой, в сопровождении бестолкового лохматого потомства, распугивая рыбаков. Чтобы не наглели. А по рекам будут сплавляться всякие ненормальные на байдарках.

Отличные же речки будут.

А еще бывают горные озера. Такие себе чашечки воды, иногда глубокие-глубокие. Ярослав когда-то даже читал о горных озерах с двойным дном. Как шкатулка с тайником. А в тайнике какая-нибудь чуда-юда вроде знаменитой Несси. Пересидела исследователей на втором дне, вынырнула, помахала вслед ластой и поплыла шугать публику.

Что еще у порядочных гор должно быть?

Конечно же альпийские луга, на которых пасутся фиолетовые коровы, рожденные чьим-то не шибко здоровым воображением. А потом доятся эти коровы молочным шоколадом, а бобры его фасуют, фасуют. Гринписа на них нет.

Ярослав хихикнул и подтолкнул воспоминания в сторону обрывков знаний, оставшихся то ли после изучения в школе географии, то ли благодаря волшебному ящику типа «телевизор». В детстве он любил смотреть передачи про природу.

Что еще должно быть в горах?

Конечно же, деревья и подъемы-спуски-крутыеповоротытрассы, чтобы биатлонистам жизнь медом не казалась. Или это из другой оперы? А ниже, наверное, мягонькая зеленая травка для красоты. Ну, кусты еще, наверное, с какими-то ягодами, обязательно съедобными. Иначе смысл с тех кустов?

— Хватит, иначе сам станешь этими горами.

Голос прозвучал как гром среди ясного неба. Смутно знакомый и бесконечно далекий. Ярослав попытался обернуться и никого не увидел. Вокруг только нити, нити, нити. Целая куча бесхозных составляющих, которым очень хотелось чем-то стать. Ярослав потянулся к одной из таких нитей.

— Прекращай, придурок!

— Менке? — предположил Ярослав. Голос вроде похож, но одновременно совсем не такой.

— Иди отсюда!

В следующий момент Ярослава кто-то невидимый и неощутимый толкнул в спину и он очнулся от того, что повстречался носом с твердой землей.

Перед глазами жизнерадостно прыгали белые блохи. Иногда они отращивали крылья и начинали летать, виляя из стороны в сторону, как машина на стертых шинах по обледеневшей трассе. За блохами ничего не было, только какой-то смутно-зеленоватый туман.

А должны быть скалы, вспомнил Ярослав, или щебень. Как раз пригодится при постройке железной дороги между городом и поселением водников. Где бы еще железных дорожников сманить на хорошо оплачиваемую халтуру?

Туман постепенно становился плотнее и объемнее. Потом появился звук. Прямо в ухо кто-то настырно, похоже, даже возмущенно жужжал. Ярослав попытался пошевелить головой. Блохи в ответ устроили акцию протеста, заполонив собой все пространство. Пришлось ждать.

Туман постепенно уплотнился до состояния примятых ромашек. Возмущенно жужжал какой-то внебрачный сын шмеля и фиолетовой коровы. Такая большая, лохматая пчела в бело-фиолетовую полоску.

— Чё те надо, юнга? — спросил у источника жужжания Ярослав.

Шмель, или что бы оно ни было, торжественно облетел его голову по кругу и демонстративно опустился на примятую ромашку.

— Ладно, сейчас встану, — пообещал парень, сообразив, что стоит на четвереньках над этими ромашками.

Встать не получилось, пришлось сесть. Теперь перед глазами были горы. Красивые. Белые шапки на вершинах, какая-то зелень на склонах. А главное, высоченные — вон, даже облака за верхушки цепляются. Хотя облака не показатель, за сравнительно низкие горы в Крыму они тоже цепляться умудряются.

Медленно и неспешно до сознания Ярослава дошла мысль о том, что он видит перед собой преображенный горный массив, выращенный Далени. Пришлось немного поморгать, потереть глаза и попробовать посмотреть еще раз.

Пейзаж не изменился.

— Так вот ты какая, хренотень, — произнес Ярослав.

— Это ты еще своих форелей, медведей, коров и чудо-юд не видел, — сказал кто-то за спиной голосом подозрительно похожим на голос Менке. Грейпфрутами, что странно, не пахло.

Ярослав попытался резко обернуться и опять зарылся носом в ромашки. Фиолетовый шмель, поднялся в воздух, обложил неуклюжего человека матом и улетел искать цветы, растущие в более спокойной обстановке. Дергался Ярослав, кстати, зря. Никого за спиной не было.

— Глюки, это вы? Или мне все снится? — спросил Ярослав.

Ага, и глюки выпрыгнули из ромашек, поснимали шляпы украшенные перьями и дружно сделали реверанс. Проще дождаться доброго доктора с волшебным уколом.

А может, он опять напился и полез к дохлому осьминогу? Вот его и шибануло повторно.

Ярослав задумался о такой возможности и понял, что как-то излишне логично для бреда размышляет. Хотя кто его знает, на основе чего строится бред?

— Ты не бредишь, — сказал голос, по-прежнему из-за спины. — Подумай о такой вещи. Создатели не умеют разрушать. Для этого всегда существовали прочие люди и не люди. Разрушить создателю может помочь только время и сама жизнь.

— Выдра, это ты? — сделал еще одно предположение Ярослав.

— Сам ты выдра, — отозвался голос за спиной и пропал.

Ярослав физически почувствовал, как что-то оттуда ушло. Словно секунду назад он мог летать, а тут раз, и крылья отрезали.

— Эй, ты что, обиделся? — спросил Ярослав. Никто не отозвался. — И что все это значит? Это, что, я эти горы оживил, чтобы они через тысячи и тысячи лет превратились в заказанный щебень? Долго же работникам железной дороги ждать придется своей халтуры.

Отвечать было некому. Мимо пролетел фиолетовый шмель, прожужжав на лету какую-то гадость, и скрылся за кустом, радующим взгляд и пустой желудок оранжевыми веночками мелких ягод. Пришлось доползти до куста, сказать себе, что ягоды заказывал съедобные, усесться там со всеми возможными удобствами и приняться за дегустацию. Ягодки оказались ватно-сладкими и не сочными, наверное, недозревшими, но Ярослав решил не обращать на такие мелочи внимания.

Еда восстанавливает энергию. А другой еды поблизости что-то не наблюдалось.

Хоть бы какая-то фиолетовая корова прибрела, попросил бы у нее шоколада. Или голос за спиной что-то другое имел в виду?

Хмурого Ярослава под основательно объеденным кустом нашла Ладанэ. Желудок к тому времени булькал и всячески намекал, что ягод с него хватит, теперь бы немножко хлебушка добавить, мяса там, картошечки. А то ведь он и расстроиться может.

Почему Ярослав сидел под этим кустом, вместо того, чтобы попытаться доползти до замка, транзитом через академию и попросить у кого-то нормальной еды, укрепляющий отварчик и что-нибудь от галлюцинаций, он и сам не знал. Наверное, где-то на подсознательном уровне боялся, что стоит ему отсюда уйти, и горы опять станут голыми скалами, мрачными и неживыми. Поохав и убедившись, что Ярослав будет сидеть тут и никуда не денется, она исчезла и вернулась в сопровождении очень знакомой компании.

У Ника был хмурый и виноватый вид, наверное, с Менке успел поговорить. Ярен был весел и беззаботен, его жена улыбчива и хороша собой. Сан выражением лица, напряженной фигурой и твердой походкой напоминала ледокол. Ее сразу захотелось отправить в горы, пускай на ледниках тренируется. Тами и Шан трогательно улыбались и несли на руках по котенку. Каечка что-то жевала. Киого почему-то отсутствовал. Дан наверняка занимался своим мотором. А Далени отстал на первом же шаге и изумленно таращился на горы, тем же самым с его плеча занимался полосатый грызун. Как-то подозрительно они сдружились. Словно шахиш уже выполнил план по втравливанию Ярослава в неприятности и пришла пора переключиться на ушастое недоразумение.

Первым, как ни странно заговори Далени.

— Это что? — спросил он, указав для большей доходчивости на привлекший его внимание пейзаж.

— Горы, — сказал Ярослав.

— Мои горы? — совсем уж растерянно спросил Далени, а шахиш переместился на плечо Ярославу и стал заглядывать ему в лицо, словно надеялся поймать на попытке солгать.

— Твои.

— Мои. Я же чувствую, что мои. А что с ними случилось?

— А что тебе не нравится? — вспылил Ярослав. — Торчали тут, как гнилые зубы во рту, только вид портили. Вот я и решил их в щебень раскрошить.

После этих слов остановились все. Уделили капельку своего драгоценного внимания горам и столь же дружно посмотрели на Ярослава. В их глазах было все. От обещания убить и до желания научиться делать так же, парень даже залюбовался.

— Оригинальный способ, — сказал Ярен.

— А что такого? Вот увидишь, пройдет много, много лет и мои реки с растениями с этой задачей справятся.

— Много, много тысяч лет, — подсказал Ник.

— А я не спешу. Так что вам не нравится?

Присутствующие переглянулись.

— Во что ты опять влип? — задал свой любимый вопрос Ник.

— Я разозлился. На тебя, между прочим, так что нечего мне здесь претензии предъявлять. Оказывается, злость меня здорово вдохновляет.

— Давайте заберем его отсюда и пойдем домой, — рассудительно предложила жена Ярена. — Горы ведь никуда не денутся.

Ярослав понял, что учителю повезло жениться на очень умной женщине. За одно это предложение парень готов был ей предложить одно из министерских кресел, которых у него не было, освобождение от налогов на ближайшую тысячу лет и фиолетовую корову, доящуюся шоколадом, в личное пользование.

Кстати, о коровах.

Говорить ли этой дружной компании о том, что в горах можно будет повстречать странных животных, а в реках необычную форель? Или пускай сами их ищут? Точнее, на них натыкаются. Случайно.

Фиолетового шмеля они тоже пока не видели, моральной подготовки никакой.

Когда Ярослав услышал возмущенные вопли в коридоре, он сразу понял, что их все-таки нашли. И коров нашли, и шмелей, и форель вместе с медведями. Возможно, даже чудо-юдо в озере обнаружили. Эхолот там соорудили. Или его магический аналог.

Литель ворвалась в комнату злющая как фурия, растрепанная, с поцарапанной щекой и горящими праведным гневом глазами. Ярослав еле удержался от того, чтобы накрыться одеялом с головой и сказать, что его тут нет, не было и никогда уже не будет.

— Сволочь, — зарычала эльфийка, надвигаясь с неотвратимостью той самой лавины, которой угрожала выдра. — Ты что сделал?!

— А что я сделал, подумаешь, горы немного озеленил.

— Ах, озеленил, — плотоядно улыбнулась Литель. — Откуда в этих проклятых горах большие фиолетовые пчелы? Где ты их вообще взял? Я все справочники перерыла, таких нигде нет.

— А, так вы юнгу увидели, а я думал, он моя галлюцинация.

Идиотская улыбка у Ярослава наверняка получилась, потому что эльфийка застыла и начала смотреть на него как на еще один новый вид насекомых. С интересом и непониманием.

— Вы кстати на фиолетовых коров там не натыкались? Одна из моих галлюцинаций утверждала, что они должны быть.

— Фиолетовых коров? — ошарашено переспросила Литель. — Нет. Только на огромного медведя, раскрашенного под полосатого кота. Тами в полном восторге.

— Ну тогда у вас все еще впереди, — жизнеутверждающе сказал Ярослав.

Эльфийка окинула Ярослава многообещающим взглядом и ушла. Коров искать, наверное. Надо будет попросить у нее шоколада, когда стадо подоят.

Размышляя о молочном шоколаде, Ярослав уснул.

Снились ему почему-то песни «Океана Эльзы». Вакарчук хриплым голосом воспевал чувства, а Ярославу опять хотелось летать. Просто до безумия хотелось. Предложи ему кто-то на выбор крылья или вечную жизнь, он без сомнения вцепился бы обеими руками в крылья и не отдал обратно ни за что на свете.

Потом, правда, оказалось, что Вакарчука возле его кровати слушали Аленка, Каечка и Ладанэ. Присматривали, так сказать, следили за состоянием здоровья.

Коров нашли ближе к вечеру. Странной лиловой расцветки, с коричневыми рогами и умением производить в своем организме любимый Аленкой напиток — какао на молоке. После этого к замку прилетел один из драконов, завис возле окна и категорично потребовал рассказать, чего именно Ярославу хотелось во время озеленения гор.

Парень честно перечислил форель, медведицу с детьми, экстремалов на байдарках, кусты со съедобными ягодами, насекомых, червей и прочих креветок для прокорма рыбы в речках, коров из рекламы, бобров, которые шоколад пакуют, Гринпис, биатлонистов, чудо-юдо с ластами для озера с двойным дном и набить морду Нику. Дракон спал с морды и шустро куда-то умчался. Наверное, предупреждать исследователей о жителе озера.

Ярослав проводил его взглядом, понял, что жизнь все-таки удалась, и попытался опять заснуть. Сон не шел. Организм, похоже, выспался на несколько суток вперед. Пришлось думать. То, что он опять умудрился что-то сотворить, Ярослав понял с самого начала. Гораздо больше его интересовало, как именно? Никаких же особых ощущений. Просто сидел и думал, рисуя в воображении яркие картинки. Злился. Может все дело в мире? Есть же логика. Раз создатель мира чем-то расстроен, мир попытался его утешить.

Придется учиться себя контролировать. А то в следующий раз ненароком попросит «Парк юрского периода», вот то весело будет. Даже драконам занятие резко найдется. Будут спасать людей от динозавров. Этль против тираннозавра, интересно, кто кого?

Ярослав тряхнул головой и посмотрел на выползавшую на небо большую желтую луну, по-прежнему круглую и яркую. Может это вовсе и не луна? Ведь если что-то крутится вокруг планеты, то это что-то солнце будет освещать под разными углами по отношению к этой планете. Разве не так? Кажется, полнолуние бывает тогда, когда Земля и Луна на одной линии по отношению к Солнцу, причем Луна находится за Землей. А когда впереди, получается новолуние, потому, что освещается сторона противоположная от Земли. Или он что-то путает? Следовало лучше учить астрономию в школе.

Может, попросить Аленку купить несколько учебников?

А вообще, кто сказал, что Перекресток — планета? Самый интересный вопрос нарисовался. Наконец то. Не пора ли отправлять экспедицию на поиски края земли?

Ярослав хихикнул и накрыл голову одеялом. Ну ее, эту головку сыра. Светит, вот пусть и светит. Первая же луна ведет себя нормально. Вроде бы.

Утром Ярослав проснулся от очередного вопля. Ему даже спросонья показалось, что исследователи живого мира поймали чудо-юдо и приволокли его Ярославу, чтобы полюбовался и осознал. К счастью, орал всего лишь Шан. Он ворвался в спальню и таким образом пытался Ярослава разбудить, потому, что лезть на чужую кровать без разрешения владельца кровати очень невежливо. Это его Тами просветила.

— Там такое! — мордашка Шана светилась от восторга.

— Где? — лениво спросил Ярослав. Может, мальчишка поймет, что ему неинтересно, и побежит рассказывать свою чудесную новость кому-нибудь еще?

— Возле горы драконов, — выдохнул Шан. — Они его отладили, потом почтенный учитель сел и как заведет, а оно как полетит.

— Кто кого полетит? — спросил Ярослав. Почтенный учитель, наверное, старикашка, или один из его коллег. А отлаживали они мотоцикл с волшебным мотором. Только мотоциклы вроде бы не летают. — Твою ж… — сказал Ярослав, потянувшись за одеждой. — Вот чего мне для полного счастья не хватало. А то все думаю, что ни день, я клоун и театр драмы в одном лице. Развлекаю, жалость пытаюсь вызвать. Зрители не ценят. И тут на тебе, конкуренция.

Пришлось идти. Хорошо хоть ноги носить больше не отказывались. Точнее, шагать. Сначала в общежитие в Городе, а оттуда к водникам.

Мотоцикл действительно летал. На мотоцикле сидел старикашка с развевающейся бородой. Летчик-испытатель крутил руль и матерился в голос. Его ученики и коллеги носились внизу, то ли паникуя, то ли подбадривая. Ярен, Ник и Пашка стояли на месте, провожая летательный аппарат одинаково недоверчивыми взглядами. Словно были уверенны, что он вот-вот рухнет, а он не падал. Дан сидел на земле и смотрел с восторгом, представлял себя на месте старикашки.

— Ну вот, — сказал Ярослав, оценив обстановку. — Санта Клаус у нас уже есть, осталось только новый год учредить как праздник. Хорошо, что на этот раз я точно ни при чем. Сами что-то напутали и не учли. Космонавты.

Шан замахал руками и бросился в гущу событий, ни капельки не заботясь собственной безопасностью. Ярослав сел, где стоял и стал наблюдать. Мотор, он ведь и есть мотор, правильно? Значит, рано или поздно то, на чем он работает, должно закончиться, и старикашка свалится на землю. А там уже как повезет. Либо отделается легким испугом, либо что-то себе переломает. Последнее Ярославу нравилось больше всего, давало шанс отомстить за очень интересные книги и кучу умерших во цвете лет нервных клеток. Лечить переломы он ведь умет? Умеет, причем, лечит мгновенно. А то, что не умеет обезболивать — уже частности, о которых можно будет в сложной обстановке с чистой совестью забыть.

Лишь бы эти гении вечный двигатель походя не изобрели. Тогда придется призывать драконов в качестве спасательных вертолетов.

Интересно, почему старикашка не отключает свой драндулет? Падать боится?

Ярослав подпер ладонью подбородок и прикрыл глаза. Сидел, ждал, думал о всякой ерунде, и сам не заметил, как успел задремать.

Выдра появилась мгновенно, словно именно этого момента и ждала. Она подошла, стала на задние лапы и заорала хорошо поставленным басом:

— Марш!

А потом начала маршировать и напевать какую-то песенку.

Ярослав попытался от нее отодвинуться, не вставая на ноги. Выдра одним прыжком его настигла и повторно заорала:

— Марш! Просыпайся, идиот, иначе упустишь самое интересное! Марш!

Парень шарахнулся, во что-то врезался спиной и проснулся. Отдышавшись и убедившись, что никто на него не смотрит, Ярослав внимательно осмотрел все вокруг, включительно с первым летчиком Перекрестка. Ничего интересного вроде не происходило. Водник по-прежнему летал. За ним все еще бегали, хотя уже не так резво, да и толпа маленько поредела. Подозрительные птички мимо не пролетали, драконы с небес не падали, метеориты и лягушки тоже. Из земли вырасти ничего не успело. Даже горы, на фоне которых старикашка на летающем мотоцикле выглядел особо уместным, ни капельки не изменились. Все такие же голые и неуютные скалы, местами светлее, местами темнее.

Пришлось смотреть в мадаи, так, на всякий случай. И вот тут Ярослав увидел. Составляющие чего-то, находящегося совсем рядом, дрожали, колыхались, казалось, даже звенели, некоторые рвались и рассыпались осколками стекла, исчезающими непонятно куда. А Ярослав смотрел и не мог понять, как такое вообще возможно.

Кто-то разрушал составляющие чего-то живого. А они не сопротивлялись. Словно так и должно быть.

— Я же говорил, то, что не доступно тебе, доступно всем остальным, — прошелестел за спиной знакомый голос.

«И никаких тебе фиолетовых коров», — грустно подумал парень. Оглядываться он не стал. За спиной никого не было, даже крыльев. Всего лишь бестелесный голос отраженного в зеркале дракона.

Все так просто. И никаких тебе загадок.

— Подожди, а что же там убивают?

— Ничего, — фыркнул драконий голос. — То, что разрушают, невозможно убить. Его просто ломают. Зная, что рано или поздно оно восстановится. Интриги, это так интересно.

— Так что?

— Скоро узнаешь, — пообещал голос и опять куда-то пропал.

— Драконы, — проворчал Ярослав. Получилось почему-то совсем не зло.

Может, привыкает?