Мир, из которого слышны легенды

Глава 2 Чужая кровь

Два года назад никто из них и подумать не мог, что именно в их семью придет страшное горе. В тот день Оливия сидела в штабе и ждала Ану с лекций. Еще час должны были идти занятия, но сестра, на удивление, появилась раньше. Анастейшн влетела заплаканная и красная. Оливию это напугало.

– Что случилось?

– Мама… в больнице!

Через полчаса они с сестрой уже были на парковке. Больничные коридоры, суетящиеся врачи, запахи спирта и валерьянки изрядно волновали. В регистратуре сидела приветливая молодая медсестра.

– Добрый вечер. К вам поступила женщина, Джулия Лернер, – с одышкой протараторила Оливия.

– Подожди минуточку, – пощелкав мышкой, она сказала номер палаты.

Оливия и Ана медленно и тихо вошли в палату. Джулия лежала на кровати. Больничная рубашка изменила ее фигуру до неузнаваемости. Трубочки, идущие от капельницы к ее руке, сводили с ума. В палате кроме тумбочки и кровати ничего не было, поэтому тихий писк приборов усиливался, отражаясь от голых стен.

Дети подошли к маме поближе.

– Мои ангелочки. Вы пришли, – тихим слабым голосом проговорила она.

Ана взяла ее за руку.

– Что с тобой произошло?

– Старая болезнь напомнила о себе.

– Что говорят врачи? – громко спросила Олив.

Джулия в ответ лишь улыбнулась.

– Ана, девочка моя. Я горжусь тобой. Хоть ты и младше Оливии, я всегда считала тебя равной ей.

– Тогда скажи, что с тобой.

– Оливия…

Она протянула дрожащую руку к дочери. Оливия не могла вымолвить ни слова.

– Береги Ану. Берегите друг друга. Пока меня не будет.

В палату так не вовремя зашел врач.

– Все. Ей нужен покой. Вам пора.

– Идите. Все будет хорошо.

Ничего не поделаешь, нужно уходить. Неопределенность сводила с ума каждый день. Они не знали ни диагноза, ни сроков выписки – совершенно ничего. Приходилось бесконечно крутить в голове эту новость, представляя различные исходы: от самых радостных до трагических.

– Что с тобой? – резко спросил Макс Оливию, которая зажала на клавиатуре пробел и сидела так с минуту.

– Ничего.

– Неужели?

Макс захлопнул ноутбук и чуть не прищемил Оливии руку.

– Макс! Ты чего?

– Давай, рассказывай.

– Мама в больнице.

Макс перестал улыбаться.

– Да ты что! Серьезно все?

– Да. Серьезно.

Оливия села на край стола и закрыла рукой лицо.

– А если… О, Макс!

Олив заплакала. От одной только этой страшной мысли она теряла рассудок. Макс тихонько подошел к ней сзади и потянул к себе за воротник, как котенка.

– Иди ко мне, – объятье Макса успокаивало, хотя оно было далеко не отцовским.

Анастейшн, наконец, вернулась с тренировки.

– Вам обеим нужно взять небольшой отпуск.

– Нам нужно учиться, – возразила Олив.

– Вы девчонки способные, наверстаете. А сейчас учиться бесполезно. Мысли не о том.

Но лучше уж работать, чем сидеть дома, погруженные в тревожные раздумья. Так прошла неделя. Сестры смогли навестить Джулию всего два раза. Такие правила были в больнице.

В тот день Оливия была на тренировке. Бег, подтягивания, прыжки – все это в нормативах по общей физической подготовке.

– Оливия! – послышался голос Макса.

Она как раз слезала с турника.

– Звонила Анастейшн. Из больницы. Едем сейчас.

– Из больницы? Она что-то еще сказала?

– Сказала быть тебе. Срочно!

Макс и Оливия быстро домчались до больницы на мотоцикле. Стоянку освещали фонари и тусклый свет из окон.

– Я подожду тебя здесь. Иди.

По светлому коридору больницы Оливия добежала до регистратуры. За столом сидела медсестра.

– Здравствуйте, я к Джулии Лернер.

– Сейчас, – улыбнувшись, сказала медсестра и опустила глаза в монитор. Вмиг ее выражение лица изменилось. – Подожди минуточку.

Она побежала к группе медработников, стоявшей поодаль от регистратуры, и что-то спросила у них. Женщины разом взглянули на Оливию. Пока они еще некоторое время о чем-то говорили, Оливия достала телефон и обнаружила шесть пропущенных от Анастейшн. Целый час сестра пыталась дозвониться до нее. Медсестра с регистратуры вернулась.

– Тебя ждет врач. Я провожу.

И тут страшная мысль пронзила сознание Оливии. Она решила позвонить Ане, но на звонок не было ответа. Медсестра рассказывала что-то, но Оливия не слушала.

– Ты тоже спасатель? – спросила она, чтобы хоть немного оживить разговор.

– Да.

– Сестренка твоя говорила, что хочет быть врачом.

Оливия поняла, что медсестра хочет отвлечь ее. Открылась дверь, и в проеме показался высокий мужчина. Оливия встала, глубоко вдохнула и задержала этот вдох. Она медленно подошла к врачу. Его лицо было закрыто маской. Она ждала, что он скажет. Этот момент казался бесконечным. Оливия пыталась посмотреть врачу в глаза, но он глядел в пол. Все признаки указывали на то, что в ее семью сегодня пришло горе. Поняв это, ей оставалось со страхом и тревогой ожидать. Врач медленно снял маску сначала с одного уха, затем с другого, и, наконец, поднял глаза.

– Твоя мама умерла, – скорбно произнес он.

Эти слова, как удар по голове. Оливия отвернулась и закрыла лицо руками. В глазах потемнело, не хватало воздуха. На миг она выпала из реальности и помчалась по коридорам больницы, потеряв халат. Сознание вернулось, когда она лицом почувствовала ветер. Макс поймал ее и прижал к себе. Оливия надрывно плакала.

После похорон Оливия и Анастейшн взяли небольшой отпуск, чтобы прийти в себя. Эмоциональное давление было слишком сильным, чтобы учиться дальше. В квартире темно и неуютно. Сестры сидели в комнате, каждая в своем углу. Через неопрятно задернутые шторы пробирался дневной свет. Погода за окном скверная. Дети не могли даже поесть.

– Почему ты не ответила на звонок? – нарушила гробовую тишину Ана.

– Не знаю…

– В тот день я говорила с ней… Она ждала тебя… И надеялась, что ты приедешь. Ей стало плохо, и я позвонила тебе. Это был наш последний разговор.

– Замолчи! – не выдержала Оливия.

Чувство вины ежедневно овладевало ее разумом. Вина, которую не искупить. Ошибка, которую не исправить.

Послышался стук в дверь. Оливия встала и, глубоко вздохнув, поплелась к двери. Она ожидала увидеть кого угодно: Макса, Дасти или майора Тейлора. Но зашел ее дядя с женой и дочерью, девушкой лет семнадцати. Анастейшн нашла в себе силы выйти из комнаты.

– Вы помните меня?

– Да, дядя, – тихо ответила Ана.

– Знакомьтесь, Кэтрин, моя жена и Диана, моя дочь.

Кэтрин высокая и худая. Муж не скупился на дорогую одежду для нее. Поэтому она приехала в своем лучшем пальто. На тонких пальцах блестели платиновые кольца. Рядом с ней стояла ее маленькая копия. Она подражала матери абсолютно во всем: жестами, манерой говорить. Они обе пренебрежительно посмотрели на замученных, несколько растрепанных сестер. Оливии и Ане стало тошно от этого взгляда.

– Девочки, я понимаю, что вам обеим тяжело. Ваша мать в последние дни попросила о помощи меня. Одна из вас поедет со мной в Уайтхорс. Там у меня работа и дом. Естественно, поедет Оливия, так как она старшая.

– А как же Ана? – возмутилась Оливия. – Я не брошу ее здесь.

– Никто не собирается ее бросать. Я отдам ее в пансионат. Выучится и приедет к нам.

– Я уже учусь. У меня будет работа в агентстве «Эксперты».

– Забудьте об этом. Выучишься там, где я скажу.

– Дядя, мы не готовы ехать. Я не брошу Анастейшн.

– Завтра вечером вылетаем. И это не обсуждается. Попрощайтесь с друзьями. У вас начинается новая жизнь, – он даже не стал слушать и резким голосом вынес окончательное решение их судьбы.

– А у нас ужина, понимаю, сегодня не будет? Мы уставшие и голодные.

– Конечно, тетя Кэтрин. Сейчас мы с Аной все устроим.

Кэтрин повернулась спиной к Анастейшн, чтобы та сняла с нее пальто. Ана повесила его на вешалку. Диана быстро сняла свой полушубок и швырнула его Оливии.

– Повесь! Тебя не учили, как надо с гостями обращаться?

Оливия, стиснув зубы, повесила ее верхнюю одежду.

Вскоре ужин был готов, на стол накрыто, Оливия и Ана умели быстро сообразить поесть. Тетя и двоюродная сестра все это время просидели в гостиной, дядя курил на балконе трубку.

– Я позову всех, – решилась Оливия.

– Какое убогое жилище, – услышала Оливия от Кэтрин, когда вошла в гостиную.

– А что вам не нравится? – осмелилась спросить она.

На вопрос ответа не прозвучало.

– Ужин готов? – спросила Кэтрин.

– Да. Прошу вас.

Диана ковырялась в еде. Дядя и тетя ели молча.

– Я не ем такое.

– Диана, неужели невкусно? – удивленно спросила Ана.

– Это еда бедняков.

– Прости, но ягненка я не успела зарубить для тебя, – съехидничала Оливия.

– Это ты со мной так?

– Кэтрин, – угомонила ее мать. – Эти девочки и понятия не имеют о высокой культуре. Живут в трущобах.

В трущобах? Она назвала тихий спальный район лучшего города Канады трущобами? С этой избалованной дамочкой трудно будет поладить.

Ужин окончен. Ни один из этой семейки не поблагодарил сестер. Оливию бесило это заносчивое общество. Ей хотелось треснуть Кэтрин и ее омерзительную дочь. Но траур и тоска по маме не оставили никаких сил для скандалов и выяснений кто есть кто.

В комнате, в момент уединения сестры выплакались.

– Я не хочу расставаться с тобой, Оливия.

– Нет. Этого не будет. Они не заберут у меня самое дорогое.

Оливия позвонила Максу. Он как всегда быстро взял трубку.

– Макс, привет. Прости, что поздно.

– Да ничего. Что-то случилось? – сонным голосом спросил Макс.

– Да, – сквозь слезы ответила Оливия. – Это не телефонный разговор. Можно приехать?

Макс встретил Оливию во дворе своего дома. Она обрисовала ситуацию в общих деталях.

– Увезет? А куда увезет-то?

– В Уайтхорс. На север Канады. Далеко отсюда.

– Так перестань реветь. Это точно не поможет. Поезжай домой к сестре. Зря ты ее бросила в такую минуту. Я все устрою.

За ночь Макс с лучшим юристом «Экспертов» подготовил нужные документы. А днем Макс уже стоял на пороге с довольным выражением лица. Это внушило Оливии надежду на лучший исход.

– Дядя! – крикнула Олив. Ее голос прозвучал необыкновенно радостно.

– Здравствуйте. Вы Дэвид Лернер?

– Да. Что вам угодно?

– Я – Макс Томпсон, опекун Оливии и Анастейшн. Вы не можете забрать этих детей без моего разрешения. Вот.

Макс отдал документы для ознакомления Дэвиду.

– Чего же вы молчали?

Оливия пожала плечами.

– Что ж. Видно, делать мне здесь больше нечего. Сегодня я улетаю с семьей.

Оливия и Анастейшн обняли Макса. Дэвид черствый и равнодушный человек. Он не хотел брать на попечение чужих детей. И это было видно. Если бы не Макс, даже страшно подумать, какой бы стала их жизнь в этой чопорной семейке.

– Ты спас нам жизнь, – прошептала Оливия.

– Я спасатель, как и вы.