Мир, где мне пока не рады

— Это невозможно, — пробормотал я, стоя посередине комнаты. — Нет, ну серьёзно! Это же просто немыслимо блять!

— Прошу вас, не материтесь, мой господин. Вам следует быть сдержанней.

— А то как скажешь что-нибудь при других графах… Это будет катастрофой.

— Блять, да я же не при других графах сейчас! Просто Джин Урда… блять, у меня не слов, есть только маты, которыми я могу разбрасываться, — я сел на свободный стол, за которым сидели Клирия с Элизи и заполняли на пару множество документов.

— У вас расходы на мосты? — спросила Элизи.

— Да… где-то… Вот они, прошу вас, — Клирия протянула несколько листов.

— Благодарю!

— Эй, вы меня хотя бы слышите? — возмутился я такой похуистической реакции.

— Ты сам его выбрал, если моя память меня не подводит. Для того, чтобы девушкам было чем заняться. Как ты выразился, купил им е… кхм-кхм… игрушку? Тогда какие вопросы?

— Я помню это! И я всё понимаю. Но я блять просыпаюсь, а на моей кровати лежит пьяный Джигу… Джин Урда, обняв меня! Уж чего-чего, но не бородатого байкера, обнимающего меня, я хочу видеть в своей постели по утрам!

— Мой господин, прошу прощения за нескромный вопрос, но вы себя проверяли? — поинтересовалась Клирия с серьёзным лицом.

— Это не смешно, — буркнул я.

— Но я не смею смеяться над вами, — спокойно ответила она.

— Да, проверял я, не было пробития. Блять, он клялся, что даже пьяным в жизнь не полезет к мужикам ебаться, он пидоразов за версту чувствует и ненавидит их.

— Тогда ничего страшного, верно?

— Блять, то есть ты не понимаешь, что я проснулся в одной постели с бухим байкером!?

— Но между вами ничего не было даже в мыслях, так что нет, не понимаю.

Ей не объяснить.

Что касается этого Джина Урды, то он клялся… дословно: «Бля, клянусь, пидором буду, если вру! Шёл после баб, так как они меня чот затрахали, а их там телега и тележка поменьше. Иду, заблудился! Зашёл в одну комнату, там баба, не лезть же в постель без приглашения. Зашёл в другую, там вообще пусто! Ну а тут смотрю, ты. Ну мужская дружба же, бро, no homo, просто на ночь приютить!»

Это типа после фразы «no homo» я должен успокоиться? Может стоило этому кадру сказать, что я главный и чтоб он не выёбывался?

Кстати, на счёт работы. Теперь он в финансовом отделе.

Тот «Дамблдор» прошёл проверку на отлично, показав свои отличные знания и был назначен главой финансового отдела. Сейчас на четвёртом этаже ему выделили комнату, где он сможет пока работать. Позже построят ему дом с отделом финансов, где он сразу сможет работать.

Что касается Джина Урды, то он проявил довольно неплохие знания в… ну ладно, он был ушлым предпринимателем, который много чего знал и много с кем был знаком. Его коньком была не экономика даже, а именно находить людей и проводить сделки. Стал он у нас заведующим по развитию экономики графства и бизнеса.

А я стал для всех главным советником графини и её правой рукой. Таким образом всё теперь проходило через меня как через её советника. Я могу везде присутствовать, всё слушать и так далее. Другими словами, занимать её место на официальных правах. Довольно удобно, если учесть, что надо скрыть нам тот факт, кем я являюсь.

Просто все должностные — это свободные люди и им знать то, кто я совершенно не обязательно.

А вот служанкам и личной гвардии знать своего начальника в лицо надо бы.

— Кстати, раз уж речь зашла о тебе, — Элизи встала и направилась в дальнюю комнату, где лежало множество коробок. Она раскрыла верхнюю из них и достала… тряпку?

— Это чо?

— Не чо, а что, мой господин, — поправила меня Клирия. — Эта часть вашего наряда.

— Моего наря… Блять, так это платье?! — ужаснулся я.

— Красивое платье, — сказала Элизи, словно это как-то исправило ситуацию.

— Клирия, это же не обязательно? — чот не хочу я в платье лезть.

— Мой господин, мы уже обсуждали это, — встала она из-за стола и подошла к коробкам. — Мы не можем все туда поехать, кто-то должен остаться. Элизиана точно едет, а вам не помешает познакомиться с людьми, пусть и в обличии девушки.

— Хуёвая затея, вдруг меня спалят?

— Прошу вас, не материтесь. Затея хорошая и вас никто не сможет раскрыть. Максимум, вы опозорите имя Элизианы.

Я так подозреваю, что Клирия что-то мутит. Но… довериться ей? Она же вроде как не подводила меня ни разу, если не считать момент с Мэри.

Про то, чтоб идти туда в своём обличии и речи не могло идти. Никто не знает, как отреагирует на меня Эви с Констанцией. Может обрадуются. А может они так изменились, что захотят видеть меня на колу, испугавшись за свою власть. Я конечно же в это не верю, но я бы и не поверил в то, что они тут войну развяжут.

А они развязали!

Короче… не буду признаваться, но мне самому хочется увидеть её. Очень хочется. Они относятся к подтипу людей с пометкой «очень близкие». Я провёл с ними чуть ли не два месяца вместе и по-своему ценил каждую. Поэтому желание у меня увидеть их было. Правда другой причины я не видел, а слова Клирии про то, что надо самому всё узнать, были явно натянуты. Мне кажется, что есть в этом ещё что-то, но что конкретно, сказать не могу.

— Мой господин, вы не могли бы перевоплотиться, чтоб мы смогли подогнать под вас платье? В будущем вам предстоит его надеть перед самым балом и нам хотелось бы, чтоб не возникло никаких проблем.

До самого бала оставалось девять дней, включая этот. Если так брать, то нам было необходима неделя, чтоб добраться до столицы города Анчутки и телепортироваться. Плюс, там дополнительные сутки, чтоб переодеться, выспаться и подготовиться. И того, нам необходимо выехать за восемь дней, чтоб добраться нормально и подготовиться. То есть, завтра нам уже надо выдвигаться в путь.

Жаль только, что я Мэри оставляю одну. Она была в отрубе уже пять дней и не спешила приходить в себя. За ней поочерёдно ухаживали Сина, Рубека и Ависия, плюс, кормил тот странный монстр. А ещё я беспокоился за Лиа, почему послал за ней несколько человек, чтоб они её притащили, не объясняя ситуацию, запихнули в комнату и держали там, пока я не вернусь. Не хочется мне, чтоб вся команда сейчас чудесным способом поубивалась без меня.

Бывшая команда. Но всё равно, смерти я им не желаю. Лиа… ну да, мутная, однако товарищ вроде как. Пусть здесь, под боком в деревне живёт. А то одна уже полезла и вон что получилось.

— Мой господин? — позвала меня Клирия, выдёргивая из своих мыслей.

— А, да, чот улетел в свои мысли просто.

— Только прежде чем вы активируете способность, разденьтесь. Иначе вещи порвёте.

— Тогда кругом, — скомандовал я.

И когда обе дамы отвернулись, сбросил всю одежду, после чего активировал способку… и понял, что она же пиздец, какая болючая, а я не подготовился!

Ощущения были всё теже, как и в прошлый раз: кожа словно рвётся на части и снова срастается. Помимо всего этого раны словно солью посыпают, мышцы рвутся, конечности отрываются. Пиздецки больно до слёз… и я отключился.

Блять, так и в отключке больно! Я уже и забыл об этом!

Пришёл я в себя уже на полу, на своих вещах под спиной и двумя мордахами сверху, которые внимательно на меня смотрели.

— Ты потерял сознание, — проинформировала меня спокойно Элизи.

— А то я не заметил, — съязвил я и приподнялся.

Тело моё… ну вот, опять весь обзор закрывают сиськи. Пришлось через них заглядывать, как за забор, что осмотреть тело. Ну… члена нет, мохнатка есть, вся пушистая к тому же. Волосы на голове длинные и…

— Слушай, дай зеркальце.

Элизи кивнула и через минуту я мог полюбоваться на себя в отражение.

Блин, ну ни чо так, хочу сказать. Красивые длинные чёрные и прямые волосы. Слегка хищный взгляд, аккуратное лицо. Я похож на одну из таких хищных моделей, что печатаются в журналах. Причём, увидь бы я такую, сам бы захотел в койку утащить. Короче, могу наносить удары по мужикам! Но только видом, отдаваться я им совсем не горю желанием и готов отстаивать гордость девичей жопы до смерти.

— Знаешь, ты приятнее в таком обличии, — задумчиво сказала Элизи.

— Ты что, по бабам?

— Нет, по мужчинам. Однако девушка способна оценить красоту другой девушки. Как в принципе мужчина может оценить красоту другого мужчины.

— Может то может, только не сделает так. Иначе пидором заклеймят.

Хотя странно это. Если ты можешь оценить красоту парня, это не значит, что у тебя появится патологическое желание засандалить ему между булок. Это как бы… в разных плоскостях. Но подобное сложно некоторым объяснить.

— Ладно, — сказал я, вставая. — Давайте, наряжайте меня, раз хотели.

Быстрее сделаем это, быстрее закончим. Что касается тела, то ещё раз такую феерическую боль я переживать не собираюсь. Да и перезарядка целые сутки, от чего смысла перевоплощаться и нет.

Ну и принялись меня дамы наряжать. Трусики притащили кружевные, лифчик начали учить застёгивать на себе.

— Я-то помогу тебе, но будет неплохо, если и ты сможешь подобное сделать в случае необходимости, — сказала Элизи, заковывая мои необъятные буфера в ткань. Эй, ты чего их жамкаешь!? — Большие, мягкие. Повезло тебе с перевоплощением, Мэйн.

— Ага, только бегать неудобно.

— Не думаю, что природа дала их для бега, — заметила Клирия. — Скорее для соблазнения.

— Это Дара мне их дала. Она, когда воскрешала меня, неправильно заклинание прочитала и одарила меня сиськами.

С горем пополам мы нацепили нижнее бельё. Меня ещё учили, что чёрное надевают лишь под чёрное, а белое под белое. После этого притащили туфли на каблуках и начали меня учить на них ходить.

Блять, бабы, вы мутанты, ей богу, ходить на таком… потом только скажите, что вам не нравятся извращения и прочее фи. Ходить на каблуках для красоты, это то же самое, что отрезать себе пальцы для того, чтобы увидеть, как они отрезаются.

Уже через пять минут я овладел этим средством садомазохичного передвижения, так как мой входной порог по ловкости и выносливости позволял привыкнуть к ним быстро. Но они не позволяют привыкнуть к трусам, которые лезут в задницу! Почему девушкам такое нравится?! Что за грёбаное извращение.

Хотя признаюсь, выглядит стильно.

Когда я уже разгуливал на каблуках, покачивая своей шикарной задницей так, что мог вскружить голову любому, в дверь постучали, и я чуть не разъебал нос об угол стола, споткнувшись от неожиданности. Спасибо Клирии, которая поймала меня и кое-как удержала, помогая сохранить равновесие.

— Кто это? — спросил я. — Мне не надо прятаться?

— Нет, — покачала Элизи головой, подходя к двери. — Мы именно её и ждали. Она раньше шила платья и поможет тебе прихорошиться.

Дверь открылась и в комнату.

— Ох бля…

Я чуть не упал, увидя арахну, которая скромно заползла в комнату.

— Приветствую вас, — склонила она колени. — А это…

— Это твой господин в другом обличии, — кивнула Клирия, придерживая меня, после чего шепнула мне на ухо. — Прошу вас, держите себя в руках. Это просто девушка.

С телом паука! Гонишь что ли!?

Это сложно описать, но просто можно постараться представить, как такое вот тело подходит близко. Хочешь не хочешь, а душевное спокойствие потеряешь от такого вида, когда тело размером с добрую половину тебя, если не больше. Блин, да просто представьте любое членистоногое по пояс себе и больше. А она больше мне чем по пояс! Ей приходится вниз смотреть, чтоб видеть меня!

Однако эту арахну я ещё не видел. Она была по моложе прежней, хотя сиськи были знатные. Видимо это особенность расы.

— Добрый день, мой господин, я-с рада служить вам, — поклонилась она мне.

— Да, я рад тебя видеть, — выдавил я через силу. — Только чтоб не было недоразумений, лучше зови меня пока в женском роде. Не хочется объяснять непосвящённым, что ты со мной как с мужчиной говоришь.

— Я-с поняла вас. А теперь, если позволите…

И начались переодевания меня в платье. Паучиха знала толк — ловкими движениями она вытаскивала шмотки и, встав на четыре лапы, четырьмя другими подхватывала части платья из коробок, которые подавали Элизи и Клирия. Она кружилась вокруг меня, придерживая часть платьев, соединяя их и тут же сшивая своей паутиной.

— А паутину… видно не будет? — спросил я, стараясь держать себя в руках.

— Она-с прозрачна, моя-с госпожа, — тихо ответила арахна, сосредоточенно сшивая верхнюю часть корсета с нижней юбкой.

— Я не сильно буду наряжен… — потом подумав, сказал. — Наряжена? Может стоит как сопровождающей быть более скромной?

Надо привыкнуть к женскому роду, а то как сказану о себе в мужском.

— Нет, — покачала головой Элизи. — Меня… ну, то есть её в прошлом сопровождала такая же помощница и была она одета не хуже самой графини. Это подчёркивает статус госпожи. Естественно, моё платье будет шикарнее.

— Поверю на слово, — вздохнул я. — Но мне как-то стрёмно в нём.

— Вы привыкните, уверяю вас, — сказала Клирия.

— Да куда я денусь? — усмехнулся я. — Просто… как наебнусь там… И вообще, как его надевать перед балом без помощи?

— Уверена, что в гостинице, где мы будем ночевать, можно будет заказать служанок, что помогут нам, — сказала Элизи, распаковывая следующую коробку.

А дальше…

Короче, было интересно, иногда вокруг меня кружили, иногда я кружился. Вокруг меня все ходили, всё примеряли, всё сшивали и в конечном итоге я был одет в чёрно-белое платье с красными рюшечками и розочками на пышной юбке. Словно из фильмов про вампиров прискакал, ей богу. Волосы мне распустили, причесали, вставили цветочек. Хотели ногти подготовить, но отказались от этого — за неделю лак стереться успеет.

Как же хуёво быть бабой… Вот я понимаю мужики — треники надел и пошёл на бал петухов в брюках на два размера меньше гонять кедами от абибаса.

На следующее утро я уезжал с чувством какого-то беспокойства. Не знаю, от чего — от того, что оставляю Мэри в таком сознании; или может от бала, который будет очень скоро. А может от предстоящей встречи с бывшими товарищами? Правда они меня не узнают…

Я представлял это немного иначе, если честно. Думал, что они живут в деревне или путешествуют где-то. Мы встретимся, обнимемся, посидим за костром или столом, выпьем, поговорим, перекусим. Они расскажут, как пережили свои двадцать лет. Я расскажу, как воскресился и чудом выполнил миссию Дары.

Я думал, что это будет дружеская тёплая компания, однако всё пошло не так.

Я хуй знает кто, они хуй знает кто. И теперь может выйти то, что мы окажемся по разные стороны баррикад. Это уже не те люди, не те, кого я знал. И я уже не тот, кем был. Мои мечты, пропитанные розовыми соплями, так и останутся в моих мечтах. Реальностью станет какой-нибудь богатый зал, наполненный холодным светом, расфуфыренные люди и нелюди. И мы напротив друг друга, не в силах узнать тех, кого видим перед собой.

Клирия заказала нам экипаж, в котором можно было спать, с шестёркой каких-то странных, я бы даже сказал, демонических лошадей, чёрных, как смоль, и с красными глазами, как натёртая задница бабуина. По словам всё той же Клирии, эти лошади очень выносливы и могут скакать чуть ли не целый день.

Вместе с нами ехали две скрытницы, Мамонта с Ухтунгом, который оказался семидесятого уровня, и ещё шесть наёмниц и орков, отобранных по своим способностям лично Клирией. Уж она-то подойдёт к подобному со всей ответственностью.

Мы выдвинулись всё под ту же пасмурную погоду, что вечно была здесь, в сопровождении нашей верной гвардии.

— Волнуешься? — спросила Элизи, когда мы выехали.

— Да, — кивнул я.

— Я уверена, что всё будет в порядке. Я там всех знаю. Тебе остаётся лишь улыбаться и кланяться.

— Я волнуюсь не по этому поводу.

— Тогда… — она предложила мне продолжить.

— Такие, как я умеют две вещи, — пробормотал я, глядя на то, как мы подъезжаем к мосту. — Мы умеем находить врагов, разрушать и находить проблемы на пятую точку.

— Ты самокритичен.

— Нет, просто я основываю свои знания на своём прошлом. И я боюсь, что теперь я найду врагов в лице тех, кто мне по-своему очень дорог.

К тому моменту мы переехали мост.

Глава 121

Дорога…

Что может быть скучнее? Единственное, что меня как-то успокаивало, так это возможность помять собственные сиськи, развалившись на кровати. Да-да, в этом экипаже была кровать, на которой можно было лежать. Она находилась на месте задних сидений в то время, как спереди находился столик. Я смотрю, они тут прошаренные в долгих путешествиях.

Мы доехали, как и планировалось, за семь дней до столицы графа Анчутки в окружении орков, одетых в латы, и наёмниц. Никаких эксцессов по дороге не было, кроме двух отрядов бандитов, что были благополучно выпилены нашей охраной. Не то что они рискнули напасть на нас, тут скорее я приказал их выпилить, чтоб дороги чище были. Нехуй тут людей грабить, гнусные пидоры.

Вот так мы и доехали сначала до границы графств, где нас встретил небольшой пропускной пункт. Денег с нас не брали, но спросили куда и зачем едем, после чего почтительно отдали честь и пропустили. Забавно, что с их стороны был пост, а с нашего нет, словно на наших территориях красть и забирать нечего. Будто бы дикие земли.

А вот столица графа Анчутки производила довольно приятное впечатление. Если у меня был какой-то грязный городок до того, как превратился в пепелище, то у него пусть и не очень большой, но добротный город на холме среди полей. Благодаря своему положению он возвышался над полями и со стороны можно было заметить три ряда стен — наружные, посередине и те, что отгораживали центр.

Конечно не эпический замок из фентези, который возвышается над равнинами и лесами своими белыми шпилями и стенами; чьи ряды стен видно за километры, но тоже норм. Скажу так, миниатюрная версия из чёрного камня.

— За последними воротами находится административные здания и жилища самых-самых, включая графа Анчутки, — объясняла Элизи мне построение города. — Потом за ними находятся дома состоятельных граждан, всевозможные магазины, лавки и прочее, и прочее. У крайней стены район уже для обычных граждан — там находятся рынки, жилища, ремесленные и другое грязное производство.

— А бедняки?

— А они живут за стеной. Сейчас ты увидишь дома и хибары.

И точно, стоило нам подъехать ближе, как глазам предстали старые домишки, которые уже успели покоситься и прогнить в некоторых местах. Здесь бегали грязные дети, сидели у домов старухи, провожающие… Блять, мне бабка одна фак показала! Карга старая!

Я не поленился выглянуть и показать ей в ответку фак. Старая блядина…

Так вот, чем ближе мы подъезжали, тем лучше становились дома. У самых стен дома уже были похожи на цивильные избы древней Руси. Вдоль дорог здесь выстраивались ряды лавок, где торговали всякой хренью от мяса до де… чего? Здесь детьми торгуют?

Я невольно проследил взглядом за каким-то парнишкой лет десяти с верёвкой на шее, которого держал типичный деревенский мужик.

— Э-э-э… Элизи, я может чего не понимаю, но… — я показал пальцем за окно.

— И? — посмотрела она на меня.

— Да там… Да хули я тебе объясняю, ты чо, дура?! Там детей продают!

— Ну да. Работорговля же не запрещена. А так родят родители детишек десяток — пять продадут, пять зато прокормят и смогут дать им будущее.

— Это ясно, но рабов то продают на рынке рабов, да и вообще, обычно отдельно. А тут их вместе со скотом и мясом продают, словно на корм.

— И, по-твоему, так не положено?

— Ага, я пойму ещё, если продавать на рынке для них, но как обычную одежду…

Я просто слегка прихуел от того, что если рабов ещё продают на специализированных рынках и стоят они дорого, то этих детей, судя по виду, продают как скот на убой.

Мне на глаза попалась целая группа таких товаров, где детей от четырёх — до двенадцати буквально на поводке держали, привязав к столбу, что и коз, которые были здесь же. Те сидели или стояли в грязи, все учуханые с ног до головы в каких-то мешках. Кто по младше, играли в этом дерьме. Кто по старше — стояли с самым несчастным видом, иногда поднимая глаза на проезжающих и проходящих мимо, видимо уже понимая, какая участь их ждёт.

Это чо блять, древний Рим? Или каменный век?

Я много чего видел и пережил, много чего сделал, но даже мне как-то не очень на такое смотреть. В сердце сразу щемящее чувство появляется.

Благо мы проехали этот скотный двор и его сменили уже более цивильные лавки.

— А если ребёнка… ну не знаю… Какой-нибудь каннибал купит или маньяк?

— Ну так вещь же, — пожала она плечами. — Раб — то, что не имеет души. И пока ребёнок не обеспечивает себя или свою семью, он лишь груз. Дети обычно стоят намного дешевле, чем раб или та же скотина, так как ничего не умеют и толку от них, в отличие от той же коровы или собаки, меньше. В лучшем случае их покупают для удовлетворения своих сексуальных предпочтений. Но нередко ещё, чтоб утолить жажду в жестокости или на мясо.

— Кто будет есть человека? Да даже не человека, а ту же мавку?

Просто я только что увидел девчонку лет восьми и лет четырнадцати, что держались за руки с характерными верёвками на шее.

— Есть те, кто кушает человечину, из той же нечисти, как ты их называешь, например. Потому что скот они позволить себе не могут, а дети дешевле. Или живность покормить, ящера или виверну, например.

— Детьми? В смысле, живьём?

— Да, — как-то спокойно ответила она. — Бросают в клетку и их съедают. Так дешевле, чем, например, козы или овцы.

— Но это…

— Бесчеловечно? — как-то горько усмехнулась Элизи. — Но согласись, продавали бы как пищу для животных какую-нибудь нечисть наподобие той, что кормит твою лоли; совершенно непохожую на людей или человекоподобных и не умеющую говорить на нашем, ты бы не почувствовал бы подобного. Тебе неприятно от того, что они похожи на людей. Но плевать на тех, кто на них не похож. Да будь даже здесь орки или эльфы, ты бы воспринял это не так близко к сердцу.

— Просто это другое, мы едим животных…

— И в глазах некоторой нечисти люди такими и являются. А во фракции Дня картина в точности наоборот. Граф, которого ты убил, был отчасти человеком и активно боролся с этим. Но он был скорее исключением. По сравнению с некоторыми регионами, у него рабства практически не было. Только на крупных или специализированных рынках.

— И… — я проводил взглядом ещё одну небольшую связку детей, — здесь нет никаких детских домов?

— Зачем? Их же можно продать, — вздохнула Элизи и отвернулась от меня, показывая всем видом, что разговор окончен.

Нет, я понимаю, что не мне о таком говорить, но… я никогда специально не делал подобного. Я не убивал детей ради забавы или посмотреть, как те умирают. Я не разменивал их на выгоду для себя. Да, кто-то погиб по моей вине, но я не хотел этого и по возможности бы избежал подобного. Не буду врать, если бы мне пришлось спалить город, чтоб выжить, а там есть дети, я бы его всё равно спалил. И мне приходилось это делать, но у них были бы шансы спастись. Но если была бы возможность, то я бы подобного обязательно избежал. Потому что это… ну это дети, что я могу сказать?

А тут я смотрю как этих детей продают их же родители на ровне с мясом. Родные родители! Это просто разрыв шаблонов. Блять, да у меня мать рвала за нас жопу, чтоб прокормить и дать нормальное образование. А тут…

Но опять же, это моя мораль. Мораль моего мира. Дети — святое; дети — личность и так далее.

Здесь такое не действует. Здесь уровень древнего мира или какого-нибудь средневековья со взглядами Рима, где живёт тот, кто может прокормить себя. Зависишь — не имеешь права голоса и мнения. Раб не человек; он вещь и отношение к нему такое же. Глупо мне лезть сюда с криками: вы не правы, это бесчеловечно, такого не должно быть.

Может и должно, может мы и правы. Но таковы их правила. Таковы были правила и моего мира до того, как он шагнул дальше. Если человек такой умный и считает, что это неправильно, то пусть возьмёт и изменит всё. Поменяет взгляд мира на это и принесёт свою мораль, если не согласен с их моралью. Попиздеть все мастаки.

И я не согласен. Я не считаю подобное правильным. Меня это раздражает, мня это бесит. Я делал страшные вещи, потому, что меня вынуждали и мне не оставалось выхода: или они, или я. Я просто выживал и не считаю себя хорошим человеком. Однако моя мораль не изменилась. От того…

Хочешь изменить, возьми и измени.

— Ты был прав, — тихо сказала Элизи. — Я никогда не была героем. Я не изобрела лекарства от болезней, не сделала мир лучше. Я лишь пользовалась силой. Да, я защищала других и хотела помочь им, но… Это не делает тебя героем. Это как лечить симптомы у больного человека, но не его болезнь.

— Всё будет, — ответил я.

— Что именно?

— Всё. Абсолютно всё. Но пока разберёмся с проблемой, которая нас ждёт дальше.

А тем временем мы подъехали к воротам. Хочу сказать, что они не превышали размеров стен, что были в сгоревшем городе, который отныне я буду звать пепелищем. Может совсем чуточку выше, но не более. Наши сопровождающие о чём-то говорили с охраной, после чего в нашу карету постучали.

— Моя госпожа графиня Элизиана, стража просит разрешения посмотреть на вас и удостовериться, что это именно вы, — прогудел один из наших сопровождающих.

Элизи молча встала, подошла к двери и распахнула её. Стража города тут же отдала честь.

— Прошу простить мою дерзость, госпожа графиня Элизиана. Я лишь следую правилам, — сказал старший из стражи.

Элизи кивнула.

— Я знаю. Вопрос решён?

— Да, госпожа графиня Элизиана, — слегка поклонился он. — Ещё раз, прошу прощения за дерзость и добро пожаловать в Шмаровий.

Чо? Я даже подался вперёд.

— Не могли бы вы повторить название города?

Все сразу повернулись ко мне, кто-то вопросительно, кто-то с непониманием.

— Шмаровий, госпожа, — слегка удивлённо прогудел стражник.

Нет, я конечно знаю, что на моей родине есть Шмаровский сельсовет с селом Шмарово, но я никак не ожидал, что это и сюда доберётся. Какой… я не знаю, какое слово подобрать, а то боюсь, в следующий раз встречу именно такой город и оскорблю всех его жителей.

— Что случилось? — спросила Элизи, когда мы уже въехали в город.

— Ты знала, что тут есть такие поселения типа Эсхоль или Хотэс?

— Одну я знаю, а о другой слышала, так как её больше нет. Ты сожгла её.

— Ну… да, было дело, пусть и случайно, — почесал я затылок. — Но суть в другом. Тебя названия не смущают?

— Смущают, — совершенно спокойно кивнул она.

— Ты даже не покраснела!

— А должна? — совершенно спокойно осведомилась она. — Но я поняла тебя. Да, это немного странно, если честно.

— Ну вот. Название этого города из того же разряда.

А город… о боги! Да тут дорога камнем выложена! Хотя если глянуть в подворотню, тут же видно, что начинается слякоть, дерьмо и месиво. Но всё равно это прогресс, с моей деревней не сравнить, однако всё лучше, чем ничего.

Что касается домов, то сразу видно, что здесь живут более-менее зажиточные люди. Двух или трёхэтажные, аккуратные и чистые настолько, насколько это возможно для среднестатистического средневекового города.

Здесь конечно есть грязь на главной улице, но до того же Мухосранска или пепелища ему далеко. Однако есть крысы! Вот уж точно главный разносчик инфекций. Опять же, немного, но надеюсь, что для эпидемии сойдёт.

Мы проехали первую часть города. На глаза ещё попадались всякие кузнечные, плотницкие и прочие дворы, где работали люди и не только. Здесь я заметил разнообразные расы, начиная с мавок, заканчивая людьми, которые словно из веток были сделаны. Никак дети Буратино.

За вторыми воротами город преображался. Очень немало здесь было всяких не самых прекрасных как мужчин, так и женщин, которые напоминали тех, кого мы поймали с наёмницами. Скажем так, гоблины, скрещённые с людьми, на максималках. Зеленоватые волосы, торчащие длинные уши, у половины ещё и нос картохой. Лоб всегда в лесенку, словно брови приподняты. Ну и горизонтальный зрачок. Людей было ну очень мало.

Дороги здесь были выложены камнем практически везде. Дома выглядели заметно больше и богаче. Встречались магазины с открытыми витринами, лавки, всевозможные бары и забегаловки. Нечисть была здесь одета лучше, чем люди, что как бы намекает.

Проезжаем следующие ворота, проезжаем вдоль богатых домов и попадаем на ровную горизонтальную площадь — вершину холма. Здесь в самом центре расположен фонтан, а вокруг стоят довольно красивые большие дома, как бы намекая, кто здесь хозяин по жизни. Предположу, что то здание, что было вторым по «скромности» — ратуша, так как там толпятся люди. Первый же, скорее всего, принадлежит графу Анчутке.

— А вон и сам граф, — кивнула Элизи, когда мы подъезжали к одному из домов, стоящего вдоль площади.

То существо представляло собой… ну… такой человек с крыльями за спиной, уши в сторону, лоб в складках, лицо слегка скукоженное, верхние зубы торчат. Он на беса похож, только безрогого. Ща бы в него святой водой зафигачить.

Мы остановились напротив дома, который словно говорил — здесь есть магия! Весь такой вроде бы и роскошный, но в то же время серый, с непроницаемыми окнами и вообще, навивающий тоску. И от него чувствуется какая-то магия. Хз, как такое объяснить. Наверное, что-то типа чувства нереальности.

— Не забудь сделать реверанс, когда будешь здороваться с графом, — напомнила Элизи, готовясь выйти.

— А что не поклон?

— Поклон делают мужчины. Реверанс — женщины. Слуги — исключение, они просто кланяются своим хозяевам.

— Окей, замётано.

Мы выбрались из кареты и практически сразу нас позвало это чудище.

— Элизиана, добро пожаловать, — то ли пробасило, то ли прорычало это, а может всё вместе. Он был одет в одежду, которая мне напомнила времена, когда люди ещё на балы ходили и надевали белые парики. — Рад видеть тебя. Только жаль, что нашу встречу омрачает смерть твоего отца. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, — кивнула она, едва заметно присела и приподняла края юбки. Он в свою очередь слегка поклонился. Ну а я сделал реверанс. — Я пока до сих пор не отошла от такой потери.

— Я понимаю, — кивнул он. — А это что за новая игрушка у тебя?

Анчутка с интересом пробежался по мне глазами. Особенно его глаза с горизонтальным зрачком задержались на моих бидонах и лице. Со слишком большим интересом. Не нравится мне это.

— Поделись секретом с дядей Анчуткой, где ты достаёшь служанок. Одна другой краше.

— Это секрет, — игриво улыбнулась Элизи.

— Подаришь мне эту особу, когда она тебе надоест? Я найду ей применение.

— Ох вы негодник, — рассмеялась она и сделала вид, словно отмахивается.

Он тоже рассмеялся, и они вместе отправились к дому, где в теории располагался телепорт. Я же двинулся следом, вместе с его слугой, девушкой эльфийкой со знатными бидонами, подрезанными ушами и смиренным лицом.

А вообще, это выглядело так, словно они довольно близки. Элизи уже говорила, что прежняя хозяйка тела была тупой и позволяла себе многое. И, по её словам, благодаря такому раскрепощённому характеру у неё были друзья и среди более знатных людей, которые воспринимали её как милую дурочку. Так, например, она вольно разговаривала с Анчуткой. Элизи не могла сказать, что она испытывала к нему, так как эмоций в картотеке не было, однако они часто вот так непринуждённо общались.

Мы прошли в само здание, где было так же стрёмно, как и снаружи. Сразу с входа дыхнуло чем-то отдалённо похожим на запах гнилой древесины, хоть здесь был самый обычный зал. Просто обычный голый зал без всего, не считая символов на полу, которые были сделаны из металла, с единственной дверью в конце.

Здесь же нас уже ждало несколько чуваков в мантиях, которые пародировали профессоров из школы магии и волшебства, а может, зная мир, сбежали оттуда. Может здесь вообще это место у них типа тюрьмы.

Всё так же по-дружески общаясь, они встали в центр этого круга. Я и эльфийка встали рядом, опустив головы, хотя мой взгляд гулял по округе. Было настолько тихо, что я даже не понимал, что должно произойти. А в следующее мгновение стало просто ослепительно светло.

Глава 122

Добрались мы до своего гостиничного огромного пятизвёздочного номера без проблем.

После вспышки мы телепортнулись в охуительно белоснежный зал с красивыми золотыми узорами, но такой же пустой. На полу были всё те же символы, только уже из золота. Такое ощущение, что здесь пытались сказать, что мы теперь не где-то, а…

А я не знаю где. Чот я и не спросил, куда мы телепортировались.

А выйдя из этого здания попали на оживлённые улицы с довольно неплохими домами и разношёрстным населением. От людей до каких-то существ с копытами, длинными руками и лицом орангутангов. Там же нас сразу ждала карета, которая доставила меня и Элиз до гостиницы, где мы смогли бы переночевать перед балом.

И мы доехали без проблем, если не считать, что это бесовидное уёбище успело меня и потрогать за жопу, пока мы шли, и обе сиськи помять, когда Элизи отошла в сторону. Прижал меня к стене и дышал мне в ебало. Мерзкое ощущение, когда его рука мне по внутренней стороне бедра к промежности поднималась. Вся блять мозолистая, грубая, шершавая и вообще, он мужчина. А под конец предлагал продегустировать ртом мне его друга.

Я уже подумывал ёбнуть его коленом по яйцам, но прискакала Элизи и как бы с улыбкой просила не портить вещь.

Однако уёбище успел ещё потом меня потрогать за жопу и сиськи.

— Больше чтоб ни на шаг от меня, ясно? — с угрозой сказал я, когда мы оказались в номере. В богатом номере.

— Прости, я не знала…

— Что он мужчина? Что мужчина с властью, который разрешает торговлю детьми как мясом и имеет рабынь, полезет к рабыне не совсем далёкой девушки? Элизи, ты что, превращаешься в неё, в ту графиню, которая была в теле?

— Я не думала, что он успеет это сделать, пока я буду в туалете, — ответила она.

— Он так-то ничего и не успел сделать, — пробормотал я, сбрасывая одежду. — Сиськи мял, жопу мял, руки в трусы хотел засунуть. Я-то могу тисканье филейных частей потерпеть, но вот чувствовать руку между ног не хочу. И уж тем более сосать ему.

Вот же засада. Надо было подумать о том, что моя внешность может сыграть со мной злую шутку.

Ванная комната здесь оказалась большой. Помимо самой ванны здесь был и душ. И всё это располагалось на каменном полу, где было несколько сливов для воды. Поэтому душевых кабинок здесь и не было, только лейка от душа.

Мне кажется, что здесь приложили руку уже герои, так как что ванна, что душ с кранами выглядели слегка инородно в мире меча и магии. Покрутив вентили на кранах, я с радостью обнаружил, что здесь есть и холодная, и горячая вода. А ещё куча тюбиков для пены и запаха.

Наполнил водой, накапал туда этих веществ для пены, да и забрался сразу в воду. Хотелось поскорее поскрести места, где меня трогало это уёбище. Благо хоть в сами трусы не залез и мохнатку не потрогал. Хоть тело и не моё, но проникновение я бы точно почувствовал во всей красе как телом, так и душевно.

Залез в воду и минут десять тёр себя, после чего просто лежал там и кайфовал.

— Что там мозг твоей бывшей может выдать нам ещё? — поинтересовался я.

— Только то, что ты знаешь. Завтра вечером подъедем на выделенной для нас карете до их замка и…

— Так тут у них замок? В смысле, со стенами, с башнями и так далее? — удивился я.

— Да, — кивнула она, заходя в ванну в одном полотенце. — Полноценный замок, что был отстроен госпожой Эвелиной сразу после мирного договора. Он должен был, в случае нового конфликта, стать главной крепостью, что примет удар на себя. Однако войны не было и теперь это просто её замок.

— Надо нам чего-то опасаться? — на всякий случай спросил я. — Например того, что прочитают наш статус?

— В прошлый раз ничего такого не было. Поэтому можешь не волноваться.

Элизи сбросила с себя полотенце, выставляя на показ свою пушистую прелесть и грудь хорошего третьего размера.

— Э! Стопэ! Я тут моюсь!

— И? — непонимающе посмотрела она. — Ты же тоже девушка.

— Нет, просто ванна моя! — попытался оккупировать её руками… но хуй там плавал, длины рук не хватает, чтоб коснуться одной и другой стороны.

Поэтому она спокойно залезла в воду. Через десять минут какой-то неприятной для меня тишины, я подсел к ней поближе.

— Слушай, а…

— Нет, я натуралка, — тут же ответила она.

— Да ладно, я тоже!

— Но в теле девушки. Прости, но я не из таких.

Блин, обломили с лесбийским сексом. Везде подстава.

Следующий день настал слишком быстро.

Элизи позвала мне целых три служанки, которые вымыли меня абсолютно везде. Опять же, везде обтёрли душистой водой и принялись одевать. Сраные стринги. Корсет, в котором я кажется задохнусь раньше, чем доеду и само платье…

Пиздец, сколько же оно весит и как в нём чешется тело! По сравнению с доспехами платье не тяжёлое, но оно явно намного тяжелее обычной одежды. Меня особенно бесили швы, которые своими краями, казалось, протрут мне кожу до самых костей. А потом меня пудрили. Блять, как же я устал, а это ещё даже не вышел на улицу!

А потом была причёска, где мне пытались под проговаривания «потерпите» навести шмон на голове. А под конец Элизи сказала, что…

— Мне кажется или ты красивее меня вышла?

На неё самой платье было такое объёмное, что я очень сомневался в её возможности передвигаться. Да и причёска представляла из себя какую-то башню из пучков, истыканную спицами. Глядя на неё, становится понятно, что она «А»: очень богата; «Б»: очень любит выёбываться.

— Не слишком броско? — поинтересовался я и, подумав, добавил. — Моя хозяйка?

Просто здесь до сих пор служанки, которых заказала Элизи, и они до сих пор приводят нас в порядок под руководством какой-то старой и очень строгой на вид леди.

— Так я люблю броское, яркое и пышное, — ответила она.

— Я поняла.

Когда с нами закончили, мы были похожи на какие-то… Я не знаю, как сказать. Вроде одеты в дорогущие платья подстать статусу, но я чувствую себя клоуном, которого выводят в свет. Ну или попугаем в зоопарке, так как подобные наряды уж точно не по мне. Я из другого мира и в этом обитал лишь на уровне обычных людей, которые одевались куда проще и не так вычурно.

— Эм… прошу прощения, но у меня сиськи вываливаются, это нормально? — поинтересовался я, глядя на то, как граница корсета на платье проходит прямо надо ареолами. Ещё немного и они выскочат наружу, радуя всех окружающих своим видом. У меня такое ощущение, что они держатся исключительно на том в корсете, что мои розовые соски за него зацепились и не дают груди выскользнуть.

— Можем вас заверить, что не выскочат, — сказала старая.

— Точно? Что-то как-то не видно, — пробормотал я, слегка попрыгав на одном месте. Груди колыхалась словно волны Чёрного моря, но всё же удержались в корсете.

— Ты прыгай меньше, — сказала Элизи. Для этого и сделано, чтоб все её видели. А теперь идём, — и проходя мимо зачем-то хлопнула меня ладошкой по груди и мои сиськи пустили по себе волну.

На выходе из гостиницы нас уже ждала дорогая белая карета, впряжённая двумя единорогами…

Да ладно, шучу, какие единороги? Туда были впряжены покрашенные носороги. Уже внутри, когда мы двинулись к замку, я спросил Элизи.

— Слушай, а чего мы едем на белой карете? Разве это фракция Дня?

— Фракция Ночи.

— Тогда чего всё вокруг выглядит таким счастливым?

Просто в те моменты, когда я видел людей здесь и не только, никто не выглядел униженным и оскорблённым. Вот в городе Анчутки сразу было видно то, что людей там не любят; они все выглядели зажатыми и слегка несчастными. Здесь же… я бы сказал, что город этот больше похож на город фракции Дня.

— Здесь правит госпожа графиня Эвелина. Пусть она и очень жестока, но она не лишена доброты и рассудительности.

— Это немного странно, не находишь?

— Странно слышать о том, что в этом мире что-то странно, когда он сам по себе необычен.

— Ну… и то верно.

Ну хоть не я один считаю, что этот мир очень странный.

— А ты ожидала увидеть, что здесь будут распяты дети на крестах и женщин будут жечь на кострах? — спросила Элизи.

— Ну не прям так… Что-то типа вездесущих стражников в чёрных доспехах, серых людей, город, над которым всегда тучи и так далее. То, что я вижу… не выглядит, словно здесь живут несчастные люди.

Вот мой край или город Анчутки, это да. Там это заметно, но и то, лишь в некоторых местах, а так вполне себе нормальные люди.

Тем временем мы проезжали по вечерним улицам к замку, что возвышался над городом, словно мрачный страж. Может звучит не очень, но производил он не самые радужные впечатления. У меня он ассоциировался исключительно с Дракулой, демонами, призраками замурованных людей и так далее. Это отнюдь не маленькое строение было усыпано маленькими огоньками факелов, которые выглядели как россыпь драгоценных камней в куче дерьма.

Мы спокойно подъехали к стенам этого монстра, проехали через них…

И с вечерних улиц попали на большую поляну, залитую светом огромнейшего количества факелов. Причём часть из них горела не привычным желтоватым оттенком, но зелёным, синим, красным и… чёрным. Чёрным, как нефть, огнём.

По этой поляне дорога шла к самым ступеням, где уже выстроилась целая очередь однотипных карет, в которых были запряжены крашеные носороги.

— Вон граф Анчутка, — показала Элизи на этого беса, что вышел из своей повозки и подошёл к…

Моё сердце защемило чем-то и дышать стало нелегко, словно корсет резко сжался.

Там на ступенях стояла девушка с фиолетовыми длинными волосами в белом пышном платье, которое отдавало нетипичной для этого замка чистотой. За её спиной возвышалась другая особа, с длинными белокурыми волосами, собранными в пучок. Я не мог разглядеть их лица, но я знаю кто они.

Девушка в белом платье протянула грациозно ручку и граф, низко поклонившись, поцеловал её.

— А это…

— Я знаю, кто это, — хрипло ответил я, вызвав слегка встревоженный взгляд Элизи. — Уж свою команду я смогу узнать.

— Ты как?

— Я… нормально, — я сделал глубокий вдох, беря себя в руки. — Просто непривычно видеть их. Представь, что ты увидела свою родню.

— Это навряд ли. Они все погибли, когда мне было два года. Захочу, не вспомню.

— Эм… прости, я не знал.

Да уж, неловко вышло.

— Ничего, — отмахнулась она. — Я никогда по этому поводу не волновалась.

Мы стояли в этой очереди не очень долго. Очередь двигалась довольно быстро, и к девушке в белоснежном платье выходили всё новые и новые люди. И те, кто на них был не похож.

Вскоре из карет начал выходить прекрасный пол. Ну как прекрасный, во-первых, мне их лица от сюда невидно; во-вторых, глядя на них, у меня появилось лёгкое чувство беспокойства и ощущения, что волосы на лобке шевелятся. Это лишь значит, что они опасны и от них сраку надо держать подальше.

Все они были разными: кто-то старше, кто-то младше, одни выше, другие ниже. Кто-то был в броском зелёном платье; кто-то в вызывающем обтягивающем для коктейльных вечеринок с разрезом на юбке до самых бёдер; кто-то в классическом для балов; кто-то вообще в мини-юбке и корсете, словно из секс-шопа.

Все они подходили к ней, но вместо поцелуя в руку обменивались поцелуями в щёки, словно старые подруги. Именно эти девушки вызывают у меня беспокойство.

— Её ковен, — сказала Элизи.

— Я поняла это уже. И одни бабы…

— Раньше они были единственными девушками во фракции. Она смогла сделать себе действительно очень сильную команду. Однако теперь появилась ещё одна девушка.

— Думаешь, они захотят тебя присоединить?

— Вряд ли. У меня нет магических способностей, да и нарушать баланс госпожа Эвелина не рискнёт.

И вот настал наш черёд.

Карета остановилась. Дверца открылась и там уже стоял мужчина во фраке и протягивал руку, чтоб Элизи смогла выйти. А позже протянул мне, и я смог без происшествий спуститься на ковровую дорожку и посмотреть на хозяев этого поместья.

Эви…

Это была действительно Эви, такая миниатюрная и светлая в своём белом милом платье на фоне огромного тёмного замка, похожего на чудовище. Она выглядела совсем маленькой на этом огромном пустом пространстве, на этих огромнейших ступенях, что вели к не менее маленькой арке с дверьми. А за её правым плечом, словно телохранитель, в платье для коктейльных вечеринок стояла Констанция с пучком её белокурых волос на затылке.

Но я не остановился ни на секунду.

Они ждали нас на ступеньках.

Мы сделали реверанс.

— Я Элизиана Транстава Дэ Санта Де Карсон Де Мартин Дэ Парилиони Дэ Капуста, приветствую вас, госпожа графиня Эвелина, — после чего Элизи потянулась к руке Эви, чтоб поцеловать её.

— Ой, да ладно тебе! Мы же обе девушки, — улыбнулась Эви и подставила щёку. — Мы не целуем руки.

— Да, гос…

— Эви, сегодня просто Эви, Элизия.

Они обменялись поцелуями.

Я всё это время искоса следил за ними. И если Эви выглядела очень беззаботно, так как я её запомнил, то Констанция буквально не спускала с Элизи глаз. Она словно что-то хотела увидеть или заметить.

— Прими мои соболезнования, Элизия. Мне очень жаль, что твой отец покинул нас. Он был хорошим человеком и очень помог нам при свершении правосудия. Он был настоящим волком, что готов был защитить своих людей.

— Благодарю вас… Тебя за тёплые слова, Эви, — слегка поклонилась Элизия, после чего посмотрела на Констанцию. — Госпо…

— Просто Констанция, Элизия. Сегодня же бал, — улыбнулась та.

Ничего не изменилось. Ни голоса, ни повадки — одна всё такая же беззаботная, другая всё такая же внимательная и строгая. Однако видя то, с кем они якшаются, могу поспорить, что Эви тут блять большей части сто очков даст. Невозможно сохранить власть в таком змеиннике, не умея чувствовать и видеть больше, чем остальные.

И пусть сейчас они вежливо встречают её, они тут же её и оценивают. Просто на лице Констанции это более заметно. Моя жопа подсказывает, что Эви помогает скрывать это её обаяние. Она просто не притворяется и ведёт себя так, как привыкла, при этом присматриваясь к собеседнику.

Взгляд Констанции на мгновение скользнул по мне. Но я ни дать ни взять, стою в сторонке от своей хозяйки. Глазки в пол, сама скромность и незаметность.

— Ну, идём Элизия. Я тебя давно не видела, — подхватила её под руку Эви и зашагала по ступенькам вверх.

— В прошлом году. Мне так стыдно, что я тогда сделала, — прикрыла одну из щёк Элизи, краснея.

Возможно там было чего стесняться, но мне кажется, что она просто притворяется.

Они продолжили щебетать, пока я наравне с Констанцией поднимался ровно за ними как слуга. Забавно, что поведение Констанции тоже как у слуги, однако она спокойно проявляет инициативу без разрешения. Словно просто играет роль с подругой.

Пока они поднимались, Констанция обратилась ко мне, и я аж вздрогнул от неожиданности. Слышать её голос было непривычно, но ещё более непривычным было то, что она обращалась ко мне.

— А тебя как звать?

— Мэйн, госпо…

— Пока просто Констанция. Мы же не на людях разговариваем. Ты, я так поняла, прислуга Элизии?

— Да, Констанция.

— Раб или… — она молчанием предложила мне закончить.

— Раб.

Мне это напоминает допрос. Такой, как между делом. Пока Эви занята с Элизи, Констанция, как более опытный дознаватель спрашивает меня.

Возможно, они ещё поменяются, потому что я уверен — бал из-за Элизи и такого громкого убийства графа. Они хотят просто посмотреть на нас и понять, а не кроется ли за этим нечто большее. Сейчас нам будет уделено очень много внимания от них. Не то что я не рад поговорить с ними, но не при таких обстоятельствах.

— Давно у Элизии?

— Я… не могу сказать точно, Констанция. Я постоянно чем-то занята и очень часто не замечаю, что прошёл уже целый день. Для меня неделя или две превращаются в дня два-три.

— Так много работы? — сочувствующе спросила Констанция.

— Да. После того, как меня купили, я то и делаю, что помогаю госпоже Элизиане.

— Знала прежнего графа?

— Нет.

Мы шли не так далеко от Элизи, так что она должна была слышать, о чём мы говорим. Да и в карете, пока добирались до города Анчутки, мы успели обсудить историю, которую будем выдавать — от моей истории жизни до того, сколько раз на дню я подтираю графине задницу.

А тем временем мы прошли через огромные входные двери и попали в холл замка.

Глава 123

Холл замка был подстать его размерам. Один только потолок здесь был на уровне пятого этажа обычной хрущёвки, наверное. Он был довольно длинным и очень мрачным, словно преддверия миссий про боссов. Заканчивался этот холл огромной лестницей, которая поднималась к такой же большой двойной двери. По бокам от неё вверх поднимались лестницы, что вели на балконы, которые нависали над нами. Это, не говоря о страже, что в чёрных доспехах выстроилась вдоль стен, сливаясь с тенями.

Было бы забавно, если мы сейчас поднимаемся к дверям, а оттуда финальный босс выскакивает.

Но ничего подобного не было.

Двое человек, поклонившись, без видимых усилий открыли эти массивные двери, пропуская нас…

И мне открылся совершенно другой зал.

Огромный, светлый и белый.

Первое ощущение, которое возникло у меня — попал на небеса (в хорошем смысле). И только когда глаза стали привыкать к такой резкой смене цветовой гаммы, я смог рассмотреть его нормально.

Пол из ослепительно белого камня, наполированный до такой степени, что отражал свет. Стены были такого же ослепительно белого цвета, правда некоторые зачем-то прикрывали огромные шторы мягкого молочного оттенка. Над потолком висели люстры, а с одной из сторон шли огромные панорамные окна, что были занавешены белоснежными шторами. Потолок здесь был значительно ниже, чем в холле, но от этого зал не выглядел маленьким.

Только если приглядеться, можно было заметить на стенах мягкие узоры, которые добавляли им объёма. Словно 3D смотришь. Предположу, что этого и добивались архитекторы.

А ещё здесь дохера народу. Ну вот просто аэрстрайк вызывай и ложи всех пачками. Гул от них создавал какую-то своеобразную спокойную атмосферу, звуча вместе со звоном бокалов, лёгким смехом кого-то из присутствующих и музыкой на фоне.

Двери за нашими спинами закрылись. С этой стороны они были белого цвета. Что касается Констанции, то она… куда-то свинтила.

Блин, и Элизи куда-то свинтила. А ещё…

— Оу, госпожа, позволю себе предположить, что вы чья-то слуга, — раздался голос около меня.

А ещё меня начинают окружать какие-то засранцы! Блять, это же какие-то монстры!

— Вы правильно предполагаете, господин, — улыбнулся я и начал отступать.

— Разрешите узнать, кто таков, этот счастливый обладатель такой как вы?

Передо мной сейчас был такой конкретный викинг с ярко-синей бородой. Предположу, что это Синяя борода. Только вот борода у него через чур синяя, словно он ею стены в синий цвет красит. Причём такая ярка и… насыщенная. Я не понял, ты там не панк случаем?

— Госпожи Элизианы, — пробормотал я.

— О, так госпожа Элизиана стала полноценной графиней, — раздался глухой голос за моей спиной.

Я обернулся и чуть не обосрался. Передо мной стоял Джейсон в таком элегантном костюме восемнадцатого века, гольфах по колено и в маске.

— Здравствуйте, господин Джейсон, — поклонилась я, чувствуя, что меня окружают.

И тут меня кто-то встал и приобнял меня за талию, вскользь ущипнув за задницу через платье! Да вы чо!? Причём умудрился сделать это между делом, чтоб было незаметно другим!

Этим кто-то оказался какой-то скелетообразный хрыч, стоило мне просто повернуть голову в бок.

— Здрасте, — только и смог я выдавить из себя от испуга.

— Ну здравствуй, — прохрипел он как несмазанные петли. — Господа, я украду у вас её?

— Зачем же красть, если можно прогуляться всем вместе.

Блять, да тут групповое изнасилование намечается! Элизи, шманда ты тупая, где тебя носит!? Спаси меня!

— Эвелина не оценит, но… девушка может желает посмотреть на звёзды? — это уже Анчутка подкатил. — У Эвелины прекрасный парк, что сделан из деревьев. Там целый лабиринт. Говорят, можно заблудиться.

— Ни разу не видел, — кивнул Синяя борода. Ему идея понравилась. — Может дама захочет прогуляться с нами?

— Не захочу, — пискнул я и тут же потянулся к так удачно проходящей разносчице бокалов. — Госпожа ждёт, сказала ей принести бокалы вина.

— Но это шампанское, — заметил Джейсон.

— Ей пойдёт. Пусть пьёт то, что дают, — сказанул я, схватил бокалы, чуть не уронив поднос, и бросился бежать куда глаза глядят.

А везде почти одни мужики!

Сука! И все на меня смотрят! Причём смотрят с конкретным видом!

— Вы что-то потеряли? — поинтересовался… поинтересовалось… Блять, а что передо мной!? Какая-то жижа в пиджаке с тентаклями.

— Уже нашла! — ответил я и скользнул мимо этого.

Я довольно быстро зашерудил ножками на каблуках, двигаясь по залу куда глаза глядят, и понял, что забрёл ну в самый угол к столам, где стояли закуски и напитки. А ещё здесь никого не было…

— А вы проворны, — опять Джейсон! Стоит сбоку от меня, облокотившись на стол. — Мне так и хочется узнать вас поближе и съездить с вами на озеро. Вы так прекрасно бегаете, что мне уже хочется побегать за вами.

Ага, знаю я твои увлечения.

— Не стоит, — ответил я испуганно. Одно дело знать Джейсона. Другое дело, видеть его перед собой и слушать, как он хочет тебя прирезать.

— Интересно, сколько Элизия отвалила за это тело, — промурлыкал мне в ухо кто-то, прижавшись сзади и схватив меня за грудь. — И ваша грудь… на ощупь она бесподобна.

Вот мне кто-нибудь объяснит, где я сейчас? Это бал или бордель, куда приходят, чтоб баб за сиськи пощупать? А то я уже и не знаю. Все так фривольно себя ведут, что можно спутать эти два места. И главное то, что вроде огромный белый зал, а не подворотня, много людей (а чо так людей много, разве бал не для своих?), высшее общество зла, а пристают по-чёрному. Или же всё объясняется тем, что я типа раб и вещь?

— Предположу, что очень много. Но Элизия всегда любила дорогие игрушки, и папа ей ни в чём особо не отказывал.

Я аккуратно отошёл в сторону, выскальзывая из рук супостата. Это был… чувак с заострёнными чертами лица, прилизанными назад чёрными волосами, с красными зрачками и островатыми ушами.

— Господин Д-дракула?

— Так ты уже знаешь меня. Тем лучше. Я уже смотрю, что из всего притащенного товара ты оказалась самой интересной. Интересно, сколько запросит Элизия за тебя.

— Я не продаюсь, — пробормотал я.

— Ага, ну-ну, это видно. Надо бы выкупить тебя до того, как кто-нибудь перехватит инициативу, а пока позволь мне прогуляться с тобой.

Да чтож вас так гулять-то тянет!? Вы что, как собаки, которым надо погулять, чтоб под деревом помочиться!?

На мгновение у меня в голове появилась картина, как все, кого я видел: Дракула, Джейсон, Синяя борода, тот скелетон, Анчутка и другие стоят в рядок и мочатся на розы Эви в саду. Это вызвало у меня улыбку.

— Тогда, пока вы будете прицениваться ко мне, я позволю себе вернуться к своей хозяйке, как послушная слуга, — слегка присел я в знак уважения и поспешил свалить. Однако рука, которая легла мне на плечо, остановила меня и развернула к себе.

— Не так быстро, красавица. Сначала мне хотелось бы прогуляться с тобой, и хорошенько познакомится поближе, — продолжал этот вампир.

— Боюсь, что я не могу, так как принадлежу своей хозяйке, графине Элизиане. Моё здоровье и чистота — её собственность.

— Ничего страшного, уверен, что она меня простит.

Это к Элизи все хреново относятся, что их не волнует, чья по идее я собственность?

— Прошу прощения, господин Дракула, но нет, — я вежливо улыбнулся и попытался сделать шаг назад.

— Ты отказываешь мне? — его глаза полыхнули красным.

— Да, я отказываю вам, господин Дракула именем моей хозяйки графини Элизианы. При других бы обстоятельствах я бы согласилась, но не сейчас.

— А твоего согласия никто не спрашивал, — вот сейчас у него в голосе была угроза.

— Эй, Драк, ты тише, не твоя она, — уже Джейсон начал вмешиваться.

— Погоди, — поднял он перед ним руку. — А ты, кроха, делай то, что тебе скажут.

— Не буду. Я не ваша и вам не подчиняюсь.

— Будешь делать то, что тебе говорят, — теперь он практически шипел, сдавив моё плечо до боли.

— Иначе что? — неожиданно раздался дерзкий голос молодой девушки, и кто-то облокотился на моё плечо. — Что ты от неё хочешь, Дракула?

— Ничего такого, Нури. Мы просто хотели прогуляться, так, милое дитя? — спросил он меня с намёком.

Да хуй тебе за щёку, любитель пососать.

— Нет, он хотел увести меня против моей воли и воли моей хозяйки, графини Элизианы, после чего насильно познакомиться со мной поближе, — сдал я его с самым невинным и глупым лицом.

Боже, он сейчас обосрётся от злости.

— Драк, ты случайно… не попутал? — как-то холодно поинтересовалась девушка, чьего лица я не видел.

— Ты веришь этой шлюхе? — прошипел он, сдавив моё плечо.

Ну а я…

— Вы делаете мне больно! — мой голос на грани слёз разнёсся дальше, чем ему бы хотелось.

Те, кто услышал мой голос, с интересом обернулись к нам. Ну чо, что-нибудь ещё спизданёшь, сосунок?

— Сосун, ты чего, забыл в чьём доме находишься? — теперь здесь была просто убийственная аура, наполненная жаждой крови и насилия.

Девушка убрала с моего плеча руку и вышла вперёд, после чего я наконец смог разглядеть её.

Это была та самая девчонка в мини-юбке и корсете из секс-шопа. Её руки были разведены в разные стороны, словно она собиралась что-то сделать или собирает в ладони какую-то силу. Дракула в свою очередь выпрямился и расправил плечи, словно его тоже переполняла энергия. Это выглядело так, будто они сейчас сорвутся с места и убьют друг друга.

Да вот только обстановку охладил очень милый и добрый голос…

— А что тут у вас происходит?

…который почему-то не нёс той доброты, с которой звучал.

Я даже не смел обернуться. Но это и не надо было. Эви сама появилась в моём поле зрения становясь с боку от Дракулы и Нури. Ни один, ни вторая почему-то даже не посмели на неё взглянуть. Одна тут же расслабилась, а другой сдулся.

— Ничего не про…

— Он домогался до служанки Элизианы и насильно хотел её трахнуть, — тут же перебила его Нури.

Лицо Эви вытянулось и покраснело как у девчонки, которая в первый раз член увидела. А вот Нури забеспокоилась.

— Я… я имела в виду, что…

— Я поняла, — остановила её Эви, после чего посмотрела на Дракулу. — Господин Дракула, это… не красиво, особенно в гостях, особенно в моём доме.

— Я… они всё врут!

— Вы обвиняете девушек во вранье? — она посмотрела на меня. — Что произошло?

— Он сильно сдавил мне плечо и пытался увести в сад, чтоб познакомиться поближе. Я сказала, что я слуга моей хозяйки, госпожи Элизианы, но господин Дракула пытался силой меня увести.

Повисла тишина, несмотря на то, что на заднем фоне ещё играла музыка. Дракула как-то весь сдулся и скукожился, а в это время за спиной Эви выросла уже Констанция. Вид у неё был… убийственный.

— Вы в моём доме хотели сделать подобное? Это очень, очень некрасиво по отношению ко мне, — мило возмутилась Эви, но вот от её слов становилось жутко.

— Вы против меня сговорились, — вдруг перешёл в наступление Дракула. — Если ты думаешь…

— ВЫ думаете, — с холодным нажимом повторила Констанция, но Эви подняла руку, останавливая её.

— …что тебе всё можно, и ты действительно можешь решить каждый вопрос, то ты ошибаешься.

— Но это правда. Или вы, господин Дракула, хотите проверить? — Эви неожиданно подняла руки в верх и хлопнула в ладоши.

Музыка тут же смолкла, как и все присутствующее. Теперь всё внимание было обращено на нас.

— Вы бросаете мне вызов, господин Дракула? — с милой улыбкой спросила Эви, хлопнув глазами.

— Я не браса… кха-х-кх-х…

Но он не договорил; схватился за горло с диким лицом. В следующую секунду у него появились зубы, а лицо стало по-хищному заострённым. Он бросился к Эви, вытянув руку с длинными когтями и целясь в шею. Это было так стремительно, что его движения смазались, но… Но Дракула не прошёл и метра: его колени подогнулись, и он упал, проскользив на них прямо к ногам Эви. На его лице стали вздуваться вены. Казалось, что его голова сейчас лопнет.

А Эви как ни в чём не бывало продолжала невинно улыбаться. Однако глаза у неё совсем не смеялись. Они стали бездушными и пустыми, словно их заменили на стекло. И они смотрели не на тебя, а в тебя.

— Господин Дракула, как поживает ваш старший сын, который должен стать наследником? — спросила она с заботой.

Тот с огромным трудом поднял голову, глядя на неё глазами полными страха и ненависти. Он хотел что-то сказать, но его рот покинули только хрипы.

— Ой, не слышу-не слышу, — сложила она ладошки перед собой, улыбнувшись доброй улыбкой и нагнувшись к нему поближе. Да вот только глаза…

Если ты не умеешь замечать подобного, то для тебя она будет выглядеть обычной милой девушкой, у которой красивая улыбка. А если можешь… то это будет одним из самых жутких зрелищ.

А вокруг нас стали собираться другие девушки и женщины разных возрастов из её ковена, желающие посмотреть на шоу. И практически у всех на лице играла улыбка: жёсткая, садистская и беспощадная. Они буквально наслаждались зрелищем и Эви выглядела лишней среди них.

— А знаете, до меня дошли слухи, что люди из вашей группы решили… — она замолчала на мгновение, словно рассказчик, нагнетающий атмосферу. — Решили попытаться производить диверсии на территории графства госпожи Элизианы.

— Л-ложь… — с натугой прохрипел Дракула.

— А мне так не кажется. Мне не нравится, когда за моей спиной что-то делают, вы же знаете об этом. Да и я предупреждала об этом неоднократно. И вы всё равно решили поиграть в эту игру, — вздохнула она. — Но я предположу, что вы знали, насколько будут высоки ставки.

Эви выпрямилась.

— Неужели вы думали, что это не станет явью, господин Дракула? Но как бы то ни было, у меня плохое предчувствие насчёт вашего сына и его жены. И мне что-то подсказывает, что ваш старший внук останется без родителей.

Она сделала взмах рукой и развернулась к нему спиной, собираясь уходить.

— Ты… — прохрипел Дракула, стоя на коленях и хватаясь за горло. — Ты с…

— Будьте осторожны, — вежливо предупредила его Эви, не оборачиваясь. — Ваши неаккуратные действия уже аукнулись вам, господин Дракула и не говорите, что не знали о последствиях. Я вас неоднократно предупреждала. Действия за моей спиной — ужасное преступление, а оскорбление при всех — ещё хуже. Не забывайте, что у вас недавно родился внук от средней дочери и ещё два внука от теперь уже старшего сына, плюс, младшая любимая дочурка, которую вы увезли к эльфам в своё поместье. Кто знает, что может случиться с каждым из них.

После этого она ласковым голосом спросила.

— Мы ведь не хотим, чтоб с такими красивыми детьми что-то произошло?

— Н-не хотим… — выдавил он из себя.

— Вот и хорошо, — кивнула Эви. — А пока я вас оставлю. Наслаждайтесь вечером и ведите себя хорошо. Мэйн, присоединитесь ко мне?

— Да, естественно, госпожа графиня Эвелина, — тут же кивнул я.

И вместе с Эви я покинул этого хуесоса. Попутно заметил, как некоторые из ковена Эви плюнули прямо перед ним, прежде чем уйти.

Да уж, сказать, что Эви изменилась — ничего не сказать. Она абсолютно другая. Совершенно не тот, человек, что был раньше. Нет, её поведение не сильно отличается от неё прежней, той, которую я запомнил. Однако сцена с Дракулой дала понять, что стоит ей перейти дорогу, и она становится чудовищем. Любая попытка покуситься на неё или её власть… закончатся смертями.

Хотя чего я ожидал? Пушистых кроликов? То, что она сможет править центром всяких отморозков и исчадий ада одной лаской и добротой?

Смешно…

Не смешно ни капельки. Может в жизни она и осталась милой слегка наивной девушкой, которую можно легко удивить, однако на работе (именно работой я это и считаю) она становится просто милым на вид тираном, который жестоко подавляет любого несогласного.

Спорим, что убитый в будущем сын Дракулы и его жена не единственные на её счету? Я уже не говорю о войне и прочих разборках. Именно вот такие способы — убийство родных и близких людей с целью запугивания, прессинг, заложники и прочее держат всех в узде. И глядя на данную ситуация, я невольно спрашиваю себя — насколько опасна Эви и не уберёт ли она меня как ещё одну помеху?

Ведь как известно, дружба дружбой, а бизнес никто не отменял. Если я становлюсь таким кадром, который идёт по трупам, то что говорить об Эви, которая живёт уже двадцать лет здесь и успешно держит власть в руках.

И Констанция… Могу поклясться, что даже если бы Эви не успела, то Констанция бы его бы остановила. Убила бы на месте, если бы с Эви хоть волос упал. Что касается ковена, то они, скорее всего, были абсолютно уверены в её победе. А если бы она оплошала, то палец о палец не стукнули, чтоб помочь, так как правит сильнейший. Они бы отбросили её в сторону и заняли её место.

Это ещё один плюс в сторону того, что Эви которую я знал, осталась в прошлом.

Глава 124

— Вам надо быть осторожней, особенно служанке, чьё мнение здесь не замечают, — начала Эви, когда мы отошли подальше. — И эти хамы умудряются делать пакости даже в моём доме! — она вздохнула. — Только подумать, заниматься подобным у меня на приёме… И так каждый раз. Чему их родители учили…

— Возможно, ничему не учили, — сказал я вежливо.

— Я тоже так думаю. Но вот отсюда и начинаются проблемы. Они вырастают невоспитанными и наглыми. Думают, что можно мир весь прогнуть под себя, творить хаос и сеять зло, словно это не жизнь, а площадка для детей. Перестают что-либо замечать вокруг себя и только «я», «я», «я».

Мы прошли практически на другой край зала подальше от заварушки. С нами сюда пришли и бабы в полном комплекте. Подозреваю, что не все они графини, часть, скорее всего, из высших чинов.

— Классно ты обломала этого членососа, — неожиданно обняла её одна из ведьм, словно старую подружку.

Эви слегка смутилась.

— Да я просто…

— Кстати, а ты от куда узнала про заговор с целью захвата территории блохастого? — спросила одна из женщин в чёрном обтягивающим платье.

— Это тайна, — улыбнулась как-то неуверенно Эви. — У меня есть люди, что знакомы с ситуацией.

Подозреваю, что это Элизи. Значит она уже успела нашептать о случившемся Эви. А Дракула, получается, один из главных в группе обычных людей. Так, надо будет запомнить — прописать пизды графу по самые гланды и напомнить ему о том, что произошло здесь. Месть — дело святое.

Хочу заметить, что в этом обществе Эви выглядела как девушка, попавшая в группу оторв. Все такие дерзкие, а она смущается и ведёт себя не уверенно. Однако, несмотря на её такой вот забитый вид, все старались держаться определённой грани. Они вроде и разговаривают с ней фривольно, однако я почему-то чувствую, что каждая сохраняет определённую дистанцию.

Но если не обращать на это внимание, то их группа выглядит вполне нормально.

— А это что за детка, которую ты вырвала из когтей страшного буки? — Поинтересовалась девушка в зелёном платье.

— Я Мэйн, госпожа графиня, слуга моей хозяйки графини Элизианы.

— Вот оно что… Я смотрю, среди графов появилась ещё одна девушка. Ну что же, ей будет нелегко в таком обществе мутантов выжить, — пожала она плечами.

У девушки в зелёном были прямоугольные очки на носу, словно у библиотекарши, чёрные кучерявые волосы, которые были собраны в два хвостика-дрели, и вообще, какой-то зеленоватый оттенок всего — от глаз, до ногтей. Словно она сама по себе зелёная.

— Ладно, раз самое интересное уже прошло, пойду, потрещу с графом Синей бородой, — сказала девчонка в костюме из секс-шопа. — А может и не только. Ты со мной?

Она дёрнула подбородком в сторону женщины в огромном бальном платье.

— А почему бы и да, — усмехнулась она и посмотрела на Эви. — Тебе даже не предлагаю, ведь что тебе другие, когда ты спала с самим антигероем.

— Мне просто не нравится Синяя борода.

— Зато у него тело мускулистое и член здоровый.

Эви вновь мило покраснела и отмахнулась рукой, а девушки из секс-шопа и в огромном платье рассмеялись, прикрыв рот ладошками и удалились. Другие тоже начали расходиться, перекидываясь парой слов с Эви, на что она всегда вежливо отвечала.

Так мы остались практически одни.

— И как тебе бал? — спросила Эви.

— Необычно… — ответил я. — Но больше меня поразил сам зал. Он словно в небесах находится, таково было моё первое впечатление. И ведь не сказать, что на улице сейчас ночь.

— Да, этот зал прекрасен. Пришлось потрудиться, чтоб сделать его таким.

— Я просто удивлена. Мне всегда рассказывали, что этот замок принадлежал злой ведьме, но попав сюда… я даже не знаю, что и думать.

— Злой ведьме? — рассмеялось весело Эви. — Вот как меня некоторые величают? Это забавно! Но… возможно я действительно злая ведьма. Позволь…

Она взяла один из бокалов, который я до сих пор держал, и отпила.

— Я всегда хотела, чтоб бал был местом, которое объединит людей, однако все сюда приходят сплетничать, мериться силой и искать свою половинку на эту ночь или минуту. Печально это, — вздохнула она. — Ну ничего, скоро будет время танцев.

— А это правда… — начал я играть неуверенную и любознательную девушку, — что вы знали антигероя?

Эви улыбнулась, отпивая из бокала, и кивнула.

— И… каким он был?

— Каким? — она задумалась. — Был… стойким, сильным, целеустремлённым. Он был хорошим другом и товарищем, который никогда не бросал своих и всегда смело шёл вперёд.

Блин, да я сейчас лопну от гордости, так она меня расписала. Только вот силу, стойкость и целеустремлённость надо вычеркнуть, это всё ложь и пропаганда.

— Вы скучаете по нему?

— Скучаю? Интересный вопрос, меня ещё никогда о подобном не спрашивали, — посмотрела на меня Эви с лёгкой улыбкой, и я как-то весь внутри сжался, настолько мне не понравился её взгляд. — Мне его действительно не хватает. Он очень сильно повлиял на мою жизнь и очень много сделал для меня самой, хоть и не всегда хорошего. Но он был рядом, можно было знать, что он не бросит тебя и придёт спасать, сея хаос и разрушения. Так что я могла бы назвать его действительно дорогим мне человеком.

— Ясно.

Забавно то, что в её словах чувствуется искренность. Возможно потому, что она действительно говорит искренне. И мне кажется, что в этом её сила. В искренности.

Нет ничего более хуёвого и опасного для любого человека как искренность. Будь он плохим или хорошим, искренность вводит тебя в заблуждение. Она заставляет тебя видеть человека лишь наполовину и думать, что он тебе открывается. Некоторые умеют очень хорошо прикидываться, но если ты лишён этого таланта, то просто говори искренне. Люди это почувствуют, как лёгкий ветерок, что дует из дыры толчка тебе в жопу.

И тогда этот «искренний человек» тебе клизму и сделает. Обманчивое впечатление — страшная сила. Ну хоть добрая половина в ней осталась.

— А что касается тебя, Мэйн? — спросила Эви. — Как ты оказалась слугой?

— Я не помню, госпожа графиня Эвелина. Я была ребёнком, когда это случилось. Потом меня покупали, продавали. И в конце меня привезли в пасмурный край. Там меня купила госпожа, от чего я ей благодарна от всего сердца. Быть её слугой намного легче чем рабом у других.

— Ты выглядишь довольно свободной для раба, — улыбнулась Эви. — В тебе есть внутренняя сила, которой нет в зажатых слугах.

Похвала ли это? Нихрена, это констатация факта. И я боюсь, что Эви просто делает выводы. Мне становится не по себе, так как возникает ощущение, что я на допросе. И сейчас она прощупывает меня, смотрит, насколько я действительно та… тьфу ты, тот, кто есть.

— Некоторые рабы, с которыми я работала, никогда не теряли надежду. И они меня научили этому.

— Не терять надежду? — рассмеялась Эви. — Ты довольно оптимистичная… — но видя моё непонимание, она улыбнулась. — Извини, я думала, ты поймёшь.

— Пойму? — не понял я.

— Шутку, — пояснила она. — Потерять надежду, которой и так нет, — но вновь встретила мой полный непонимания взгляд. — Но… ты видимо и не знаешь эту легенду про надежду, да?

— Извините, я не очень образована, — поклонился я.

— О, это очень интересная легенда, — засветилась Эви, желая рассказать кому-нибудь её. — Хочешь послушать?

— Я была бы очень благодарна.

— Отлично! — она допила из бокала, отдала одной из разносчиц и принялась мне рассказывать эту историю, видимо обрадованная благодарным слушателем. — По легенде раньше в этом мире не было систем, не было званий или чего-то другого. Это был обычный мир. Было зло и добро, но, как и в сказках, добро побеждало зло. Но вот однажды в этом мире поселилось зло. Оно дало статистику людям и зло стало сильнее, так как оно постоянно убивало других и качалось. Чтоб остановить это, герои собрали огромную армию и пошли на то зло, давшее статистику, войной. Они почти дошли до неё, но проиграли, из-за чего потеряли надежду. От горя Богиня Надежд умерла и исчезла из мира. Теперь здесь нет надежды.

Она закончила на мажорной ноте, словно это был хэпи энд.

— Поэтому и говорят, что в мире больше нет надежды. Есть лишь боль, отчаяние и злоба, — развела Эви руками.

— А это правда? Про систему? — спросил я.

— Кто знает, — вздохнула Эви. — Людям она как помогала, так и мешала. Поверь мне, Мэйн, она может сделать тебя великой, а может… — на мгновение её лицо стало грустным, — сделать злом и заставить всех ненавидеть тебя. А когда тебя ненавидят, когда ты постоянно обитаешь рядом со злом, то ты сама становишься им. И не система сотворила зло.

— Но она, получается, послужила причиной?

— Может только дала толчок. Но мне кажется, что герои виноваты сами. Они сделали зло только сильнее.

— Но разве они не пытались победить зло? — слегка озадачено спросил я.

— Они пытались бороться со злом, что стало сильнее, силой, но это бесполезно. Они лишь укрепили его. Хочешь победить зло, уничтожь его изнутри. Просто стань злом и возьми всё под контроль, после чего сделай его лучше.

— Это… разве поможет? Зло останется…

— Зло лишь в наших головах, — коснулась пальцем она моего лба.

Мягкое касание её холодных пальцев, заставило меня буквально замереть на месте.

— Всё можно исправить, Мэйн. Не вернуть к тому, что было, но исправить. Как например с Элизианой — нельзя исправить то, что случилось, но в её силах всё отстроить заново. Помочь людям и сделать их край лучше. Возможно ты сможешь помочь ей.

— Я… вряд ли, — замялся я.

— Ясно, — улыбнулась она. — Просто в моих глазах ты выглядишь довольно смышлёной. Слишком смышлёной.

От её слов у меня пробежал холодок.

— Если бы я не знала, что графиня Элизиана является прямой наследницей, то подумала бы, что это ты стала графиней, — она мило рассмеялась, прикрыв ладошкой рот.

— Я понимаю вас. Меня многие находили смышлёной, хоть им это и не нравилось, — сказал я, чтоб хоть что-то ответить.

Но Эви меня пугает. Она не пытается взять вопросами, она словно прощупывает меня. Я не помню подобного за ней, но блять, прошло двадцать лет. Она за это время уже успела научиться армии мёртвых поднимать.

— Смышлёные слуги, это хорошо. Но лишь в меру, — улыбнулась она, после чего посмотрела за мою спину. — А вон и Элизиана идёт.

Я поспешил встать так, чтоб и спиной не повернуться к Эви, и чтоб видеть Элизи, после чего поклонился.

— Моя госпожа, — поприветствовал я её.

Та молча, как и положено избалованной девушке, взяла из моих рук бокал.

— Надеюсь, моя слуга вам не мешала? Я очень благодарна, что вы помогли ей в вопросе с господином Дракулой.

— Ой, да не стоит, — отмахнулась с улыбкой Эви. — В конце концов, это не бордель, а мой дом! Уж очень некрасиво так поступать в гостях. Хотя их это не останавливает, и даже мои подруги занимаются подобным, — её взгляд скользнул по одной из ведьм, которая вышла в парк в сопровождении какого-то перца.

В этот момент музыка сменилась.

Сменилась весьма странно — люди перестали играть на инструментах, а по залу прошёл звук… помех? Нет, это помехи? А в следующее мгновение по залу разнёсся звук, совершенно непринадлежащий этому миру. Я в полном шоке огляделся, у меня даже рот приоткрылся.

А Эви, видя мою реакция, звонко рассмеялась.

— В первый раз вызывает шок, не так ли?

— Ага, — только и ответил я, понимая, что по залу разносится музыка моего мира. Довольно эпичненькая музыка, которую пел женский голос.

Это был мой телефон. Да, ведь он остался с вещами, которые я вроде отдал Констанции и эльфийке. И теперь… стоп, а у него там акум разве не должен был сдохнуть? Я бы спросил об этом Эви, но… блин, ну логично, что не могу. Как не могу спросить и про эльфийку.

Во мне пролетело мимолётное желание признаться в том, кто я, но было мной тут же подавлено. Нельзя, только не сейчас. Если я это сделаю… то просто не знаю, что будет. А когда не знаешь, то и не делай. К тому же я уже видел, насколько сильно изменилась Эви и Констанция. Ещё будет время для подобного.

Сейчас играл конкретный клубняк, который неплохо подходил для танцев… чем все и занялись. Выглядело это настолько необычно и эпичненько, что я завис.

Элизи тут же отправилась танцевать, но не из-за того, что хотела, а потому, что положено. А может ей и самой хотелось потанцевать. А вот слуги, большинство которых были девушки, скромно отошли в сторонку, где, опустив голову, ждали своих хозяев. Что я сам и сделал — отошёл и ждал Элизи, молясь, чтоб сейчас не подкатил Дракула или кто другой.

Хотя тот получил таких пиздюлей, что вряд ли станет рисковать в ближайшее время. А ещё я теперь знал, кто глава группы злых дядек. Тоже полезно, если вдруг начнутся тёрки и надо будет решать вопрос. Вот только кто у нас главный? Я даже не задумывался об этом. Надо будет спросить потом Элизи или Клирию, а то как-то стрёмно получается, не знать врагов в лицо.

Очень скоро танцы такого вот клубняка сменились на музыку, где надо танцевать парами и мужское общество принялось выбирать себе партнёрш. Естественно, что женщин из обычных на всех не хватило и те решили компенсировать нехватку слугами. Нет, ну а хули? Бабы? Бабы. Могут танцевать? Могут. А то, что слуги, так здесь это не играет роли.

Мне в пару достался какой-то чувак в очках, что имел широкое лицо, причёску афро, длинные нечеловеческие когти слишком и худое высокое тело. Больше он походил на одуванчик, если честно. Но всяко лучше, чем Анчутка, который проявляет ко мне нездоровый интерес. Поэтому я тут же согласился, спасаясь как от графа, так и от других не очень интересных личностей.

Никогда бы не подумал, что буду танцевать медленный танец с парнем, который… щупает меня за задницу и прижимается к моим сиськам.

Танец закончился, одуванчик меня нехотя отпустил и… начался новый! Блин, где одуванчик?! А, блять, нет его! С другой танцует! Сука-сука-сука, Анчутка, как злобная акула к добыче, ко мне идёт! Сука…

В приступе паники, видя, что не только Анчутка хочет потанцевать меня (а потом отвести в кусты и пёхнуть), я схватил какого-то паренька и тут же прижался к нему сиськами. Ну давай же, парень, ты-то лучше чем они! И я с благодарностью начал следующий танец с парнем, который ростом мне был по сиськи, от чего иногда тыкался туда.

Походу это был лепрекон. И в отличие от других, он не клал мне руку на задницу, не тыкался специально в сиськи (мне так показалось) и не пыхтел как паровоз, готовящийся к старту. Просто галантный карлик. Видя моё лёгкое недоумение во время танца, он спросил писклявым голосом:

— В чём дело?

— Да… просто вы отличаетесь. Нет трогаете меня за попу, не пускаете слюни.

Нет, серьёзно, я восхищён! А он просто хмыкнул.

— Просто я гей.

…

Понятно. Неприятно признаваться, но я ещё никогда не был так счастлив от того, что познакомился с геем.

Танец закончился и начался следующий, но я уже зарезервировал себе безопасный островок, от чего другие лишь бросали на меня вожделенные взгляды и кусали губы от зависти. Вообще, я не любитель танцевать. Особенно танцевать с парнями. Но из зол надо всегда выбирать наименьшее, поэтому я просто рад, что меня сейчас не ебут в жопу.

Только через час, наверное, танцы закончились, и я вежливо сделал реверанс, а лепрекон поклонился. Можно сказать, что коротыш спас меня и мою девственность от каких-то спермотоксикозников. Можно порадоваться за это.

Я взглядом поискал Элизи: та выходила в группе двух девушек из ковена и трёх мужчин в парк. Увидев меня, она кивнула в сторону улицы, мол иди за мной. Я лишь послушно кивнул.

Видимо не судьба нам держаться вместе и мне придётся таскаться за ней везде. Вернее, даже не таскаться, а бегать и искать её, так как она мой бронежилет от проблем и посягательств на мохнатку. Пусть мы и договорились держаться вместе, но её тягают за собой супостатки, и я так подозреваю, что это связано с тем, что её прощупывают. Прощупывают по приказу Эви и Констанции.

Бочком проскользнув мимо людей и избежав лишних взглядов, я выскользнул на улицу.

А здесь прохладно и свежо! Блин, слишком свежо. Я поискал взглядом Элизи и заметил, как та вместе с другими бабами, смеясь, скрылась за зелёной оградой. Конечно, она могла бы просто отнекаться и подойти ко мне, да вот только Элизи старается вести себя так, как вела бы реальная Элизи.

А та была дурой и ей было похуй на других. Вот и бегай за ней теперь.

Глава 125

Я быстро дошёл до зелёной ограды, где в последний раз видел её. Вообще, мы договаривались держать друг друга в поле зрения и если свободен один, то он невзначай следует за другим, если тот не может по какой-либо причине быть рядом. Другими словами, держать друг друга в поле зрения.

Но ситуация вон как развивается. Можно было ожидать, что ничего не будет идти по плану. Всё как обычно.

Пусто.

Здесь её нет. Потому что здесь начинается лабиринт! Сука! Блять!

Но идти в лабиринт тоже не вариант. Если шагну туда, то заблужусь или чего хуже, попаду в лапы мужскому населению. Так, ладно, тогда надо валить к Эви и Констанции, рядом с которыми никто не рискует вести себя вальяжно. А вообще это мне напоминает выезды за город на природу в домики. Там тоже все по шашлычкам, а потом по домам и кустам.

И нет, я там ни разу не был, мне знакомые рассказывали, как катали туда.

Я развернулся, но не сделал и шагу. Передо мной в полсотни метров стоял Анчутка.

Да ты заебал, спермотоксикозник ебаный!

Судя по его улыбке и хитрожопому лицу, пидор следил за мной. Видимо понял, что бессмысленно подкатывать и надо меня вылавливать, когда рядом других не будет. Честно говоря, я раньше мечтал привлекать взгляды девушек, но никак не мужчин. Не такой я.

— Да ты никак воздухом вышла погулять, девочка. Составить компанию?

— Боюсь, что нет, — ответил я, сразу же отступая. — Если притронетесь ко мне, я закричу. Госпожа Элизиана этого просто так не оставит.

Он оскалился.

— Оставит. Деньги всё решат. Да и крик… ну крик. Бывает, здесь и не так кричат в конце бала, когда все напьются. А я как раз ищу ту, что выносит мне детей. И ты выглядишь здоровой кандидаткой, что выносит и выкормит их.

Ой, да ну вас нахуй. Я даже не буду озвучивать то, что думаю по этому поводу.

— Подумай только, у тебя всё будет, начиная от слуг, заканчивая деньгами. И всего-то надо…

БЕЖАТЬ!

Я заранее сбросил туфли и теперь босиком бросился по каменной дорожке бежать, придерживая подол платья. Ещё меня в задницу не драли в этом мире. Я всё могу выдержать, и даже это.

Но не хочу и не буду. Буду отбиваться всем, чем придётся. Пизда всем!

Я ринулся в лабиринт и начал наугад сворачивать то влево, то вправо, пытаясь затеряться. На мгновение я остановился прислушиваясь. Где-то там, среди кустов я слышал шаги туфель по камню.

— Можешь не прятаться, самочка, я найду тебя по запаху духов.

Фу блять! Сам самочка, дрочер позорный!

Я подхватил подолы и вновь бросился бежать. Всё глубже и дальше, молясь, чтоб сраный дрочер меня не поймал и не сделал самкой. Не хватало мне ещё детей вынашивать.

— Куда же ты бежишь, милая?

Его голос был уже подозрительно рядом, заставляя моё сердце забиться чаще.

Так, сменим тактику, если он здесь, то проход к балу свободен, а это значит мой шанс уйти не изнасилованным. Поэтому я развернулся и побежал обратно.

Поворот, другой. И…

Когда я был у самого выхода, у самой свободы… одна из рук обхватила меня за талию, а другая закрыла ладонью рот, после чего меня дёрнули обратно в лабиринт. В ухо ударило горячее дыхание.

— Какая же ты бойкая. Мне нравятся такие. Уверен, что такой бойкой как ты понравится мой нефритовый жезл.

Я даже не знаю, чего испугался больше — того, что меня выебут, или то, что он свой член нефритовым жезлом назвал.

Я попытался лягаться и ёбнуть черепушкой в морду, но ногам мешало платье, а мою голову крепко держали рукой. А ещё меня утаскивали всё глубже в лабиринт, отсекая шансы на спасение. Меня точно выебут. Значит буду биться до конца.

— Не бойся, всё будет быстро, тебе понравится… — шептал этот уёбок, которого я убью при возможности.

Одна из его рук перехватила меня за грудь, а вторая уже полезла под юбку. Я уже даже отбиваться перестал, так как смысла не было. Возможно он воспринял это по-другому, так как уже обе руки пытались преодолеть мою густую юбку (спасибо вам за такое платье). Но не отбивался я по другой причине. Всё уже сделано. Оставалось лишь…

Ночную тишину огласил сигнал. Чудовищный, разрезающий пространство сигнал от парохода, который заставлял даже моё сердце задрожать, чего уж говорить о местных. Он был настолько же инородный, насколько пугающий и внушающий ужас в сердца жалких людишек, коих он забивает в своё чрево. Он буквально пробирал тебя насквозь своей вибрацией, которую даже в кишках можно почувствовать.

Руки, которые пытались подлезть под юбку, остановились, а дыхание отдалилось от уха. Кажется, этот спермобак почувствовал то же самое что и я — пиздец межгалактических масштабов.

А вслед за гудком раздался страшный рёв, который пробрал меня до глубины души, но сейчас он был самым желанным близким. Я вырвался и рук придурка и, не оглядываясь, бросился бежать к выходу.

В четыреста десятом всё хорошо кроме двух вещей — он хуй знает от куда появляется и давит всех подряд. Стоило мне выскочить из западни, как я тут же столкнулся лицом к лицу с Элизи. Дура блять, явилась, когда уже не нужна.

— Что это… — начала она, но я не слушая схватил её за руку и потащил к залу.

— Бежим! — гаркнул я, озираясь.

Пространство вновь было оглашено диким гудком, который теперь был ближе. И когда я уже почти добрался с Элизи до входа в зал, позади меня раздался рёв и треск молодых деревцев, что пали в неравной борьбе с беспощадным СССРовским монстром.

Всё, пизда, приехали.

Я остановился и оглянулся, ища глазами… А, так вон он же!

Это чудовищное хуйло было сразу видно по фарам, из-за которых деревья лабиринта словно начинали светиться. Ещё мгновение и, поднимая целое облако листьев, на свет из окон явился ЛиАЗ. Ревя двигателями и вспахивая газон не хуже культиватора для земли, он поддал газу, поднял комья грязи и дрифтанул, вылетая из лабиринта.

Ещё мгновение и я успеваю оттолкнуть Элизи и отпрыгнуть сам от заднего бампера, который пролетел в считанных сантиметрах от моего сиськастого тельца. А это красное безбашенное чудовище пролетает мимо и уносится дальше по саду, взрывая клумбы и уничтожая кусты. И только его задние фары жуткими огоньками светили из тьмы.

— Ч-что это? — перепугано спросила Элизи.

— То, что жрёт маленьких пионеров и давит старушек по утрам на мостовой, — ответил я, поднимаясь и рывком ставя её на ноги, после чего потянул в зал.

Благодаря панорамным окнам все прекрасно видели это чудовище и то, как оно чуть нас не переехало. Это даже плюс, так как мы выглядели как жертвы, которые ели спаслись от смерти. А вот Анчутку, этого гнойного пидораза, я надеюсь, монстр переехал.

Нас встретили испуганными взглядами, после чего поднялся тихий гул голосов.

— Вы видели?

— Что это было?

— Монстр, может виверна или дракон?

— Мне кажется, что это была огненная гиена, которая жрёт гомосексуалистов.

Каждый выдвигал свои отличнейшие теории.

А тем временем толпа расступилась и к окну с вполне целеустремлённым видом подошла Эви с Констанцией. А вот они, кажись, пропустили представление.

Подойдя ближе к стеклу, Эви внимательно посмотрела на улицу, не спеша выходить наружу. Где-то справа был слышен рёв двигателя, крики людей, звук корёжащегося металла и визг покрышек. Кажется, четыреста десятый празднует свободу. Надо будет его как-нибудь утихомирить и взять под контроль, ведь на нём кататься можно и силы у него хоть отбавляй.

— Куда он делся? — громко спросила Констанция и все как один показали пальцем в правую сторону. — Он поехал к воротам?

— Пусть закроют их, — спокойно сказала Эви. — Я не хочу, чтоб это чудовище попало в город, — она развернулась к нам. — Раз всё так сложилось, то боюсь нам…

Не знаю, что она хотела сказать, но в этот момент ЛиАЗ решил вернуться, чтоб добраться до нас. Ловко выскочив из кустов и подсвечивая округу кровавыми фарами, он, не снижая скорости, свернул в нашу сторону. Кто-то из ковена успел выстрелить магией, кто-то даже успел возвести голема из земли, но…

НЕ НЕДООЦЕНИВАЙТЕ НАШ СОВЕТСКИЙ АВТОПРОМ!

ЛиАЗу вообще было похуй. Голем? Пф-ф-ф… Он развал Советского Союза пережил и умудрялся ещё после этого выпускаться. Он ваших големов на заднем колесе катал.

Правда, хоть я и горжусь автобусом, но предпочёл бы чтоб голем его всё-таки остановил.

ЛиАЗ на полном ходу врезался в него и его перед слегка подлетел. Переднюю часть со стороны водителя смяло, лопнули стёкла… но фара горела. А вот голема просто разбросало комьями земли по округе. Часть земли заколотила по стеклу в то время, как огромный красный засранец нёсся к нам. Прямо через стекло полетела магия, из земли вырастали корни, поднимались люди, сделанные из земли, но ЛиАЗ давил их, неумолимо приближаясь.

Люди начали расступаться. Все кроме Эви, которая стояла с подозрительно сосредоточенным видом. Она осталась единственной перед несущимся на неё автобусом, который уже через секунду другую должен будет влететь в зал и…

Он остановился. Остановился на месте, словно влетел в грязь и теперь не мог выбраться. Его шины буксовали, разбрасывая комья грязи, двигатель буквально ревел, заглушая любой звук в округе. В него вновь полетела магия, начали подниматься големы, что обрушивали на его бока удары. И если магия типа огня и электричества была ему не страшно, то вот големы были вполне себе большой опасностью. В прошлый раз его именно рыцари чуть и не разобрали, обрушив удары на него.

Эви стояла напротив него, опустив руки и разведя слегка в стороны, словно упираясь ими на что-то невидимое. При этом она накренилась вперёд, словно ей на встречу дул сильный ветер.

Я конечно за нашу победу, но не хочется мне, чтоб автобус помер. А его такими темпами разобрать могут. Вон, крышу уже смяли и стёкла все побили.

И автобус кажется тоже понимал это, так как, вместо того чтоб дать газа вперёд, он резко газанул назад и… кажется вырвался из магического удержания, которое, судя по всему, было стеной для него. Газанув назад и вырвав корни, что пытались его оплести, автобус сделал полицейский разворот, сшиб кучу земляных человечков и… уехал в темноту.

Все смолкли, со страхом и интересом наблюдая за улицей. Вот честно, у меня такое ощущение, что мы на маленьком плоту, а вокруг нас под водой плавает акула-людоед.

Уехал ли автобус? Да не-е-е… Наверняка хитрый засранец ищет, как бы пробраться к людишкам, что так плотно стоят в зале и начать буянить. Я просто уверен в этом, так как автобус показывает зачатки ума и память с прошлых событий.

А это значит, что сейчас он продумывает стратегию, как бы пробраться к нам.

И на вопрос «как пробраться» ответ мы получили минуты через три абсолютной тишины… Ну не совсем полной, до сих пор играла музыка с моего телефона на весь зал, усиленная то ли динамиками, то ли магией.

Сверху что-то загрохотало и люстры у потолка встревоженно задрожали. Все невольно подняли голову наверх.

Как… как он на второй-то этаж поднялся!? По ступенькам!? ЛиАЗ, ты меня пугаешь.

Вновь грохот и с потолка начала сыпаться штукатурка. А потом вновь грохот и уже целые пласты с треском отпадали и разбивались об пол на множество кусочков и понимали облачка пыли. Люди тут же разошлись в стороны от эпицентра, чтоб случайно не получить по голове. А грохот продолжался.

Вот ещё один пласт летит вниз, но это уже перекрытия. Однако тут народ прожжённый, бывалый, даже звука не издал. Вновь посыпались камни и…

Через дыру в потолке к нам заглянул ЛиАЗ. Заглянул своей кровавой фарой, осветив на мгновение зал красным светом. Этот луч пометался по толпе, после чего ЛиАЗ… куда-то свалил.

Вот теперь меня волнует вопрос, как он умудрился заглянуть? Нет, серьёзно, если бы он заглядывал к нам сверху, то мы бы увидели его днище. А так получается, что он ВСТАЛ на перед ВЕРТИКАЛЬНО. То есть поднял зад к потолку… я просто пытаюсь представить, как он это сделал и как, словно маньяк потрошитель, умудрился ещё и в бок спрятаться. Типа выглянул глазком и обратно.

Я чую запах. Пахнет бредом. Может я накурился?

Стало вновь тихо. Люди не смели и слова сказать в то время, как ведьмы кастовали заклинания и готовились к бою. Вон, со двора голема подтянули, земляных людей. Анчутка выполз…

СУКА! АНЧУТКА! ТВАРЬ БЛЯТЬ! ТЫ ПОЧЕМУ ЕЩЁ ЖИВ!? ИЗ-ЗА ТЕБЯ ЭТО ПРОИСХОДИТ!!!

А тем временем грохот переместился со второго этажа на первый и раздавался где-то за стеной, становясь всё громче и громче. Кстати, а где стража? Он уже всех перебить умудрился?

— Элизи, на улицу, — скомандовал шёпотом я, пока все испуганно косились на стену. И ведь никто не уходит.

— А ты? — едва слышно спросила она.

— Прослежу, чтоб всё ок было и за тобой.

Она кивнула и бочком стала отходить.

Просто боюсь, сейчас это чудовище выскочит, и кладка стены будет подобно шрапнели разлетаться. И я боюсь, что Эви, которая страха не ведает, прохватит этим самым камнем в ебальник. Не хочу каркать, но опыт мой подсказывает, что стоит мне отвернуться и команда начинает усиленно выпиливаться мне на зло самыми извращёнными и нестандартными методами, чтоб я страдал потом больше.

Грохот становился всё громче, кажется автобус начал усиленно проламывать стены к нам. Какой хитрый автобус. Люди вновь начали расступаться и только Эви осталась в центре. Констанция что-то пыталась ей втолковать и утянуть в сторону, но та лишь махнула рукой, прогоняя её.

Эви, ебать, ну ты и дура. У меня есть очень жёсткие подозрения, что Эви будет лупить по нему магией из всех стволов. Но вот незадача — он неживой, и я не знаю, поняла она это или нет. И второе — он очень живуч и его такой хренью не остановить. Я уж теряюсь, как его ушатали так доспехи, но стены он ломает без проблем.

Грохот был всё ближе, люди разошлись к стенам, оставив Эви в центре. И вот, в момент, когда ЛиАЗ должен выскочить перед нами, всё стихло. Эви стояла напряжённая, смотря на стену так, словно хотела её взглядом разнести. Пальцы на руках напряжены, лицо сосредоточенное, я прямо чувствую, что она готова взорваться.

Констанция же медленным шагом, готовая отпрыгнуть в любой момент, двинулась к неприметным дверям, что как раз должны были вести за стену, за которой ЛиАЗ буйствовал.

Да вот только ЛиАЗ сейчас затих. Где эта залупа?! Хотя с другой стороны, если бы я был ЛиАЗом, я бы не ломился бы так громко. Я бы пошумел, пошумел, а потом на головы…

АХ ТЫЖ ПИДОРАЗ ХИТРОЖОПЫЙ!!!

Одновременно с этой мыслью в моей голове в дыре на потолке мелькнул красный бок. Хитрожопы всегда думают в одном направлении.

Я бросился со всех ног к Эви и прыгнул к ней в тот самый момент, когда потолок начал обваливаться. Не знаю, чем она сильна, но точно не ловкостью. Констанция же среагировала быстрее, но до Эви она бы в любом случае не успела добраться.

Обломки, что зашибили бы бесстрашную дурёху нахер, остановились над самой её головой благодаря магии, а я, схватив эту недотёпу, отпрыгнул в сторону. В этот момент послышался треск и пространство, над тем местом, где была Эви, пошло синеватыми трещинами. Ещё мгновение и весь потолок обвалился, а на то место, где я был секунду назад, рухнул автобус. Мне неслабо прилетело в спину куском камня, от чего я споткнулся вместе с ней и упал, проскользив по полу. Но всё равно встал, скрипя зубами, и бросился на улицу, огибая монстра со спины.

И так уж совпало, что в этот момент в моём телефоне, который продолжал играть, началась уже знакомая и бесящая меня песня:

{Я персона вип-вип, у меня есть джип-джип. Обгоняю, подрезаю, все сигналят бип-бип.}

И под такую страшную песню не менее страшный автобус газанул и врезался в первую партию неудачников. На моих глазах один из булыжников вылетел из-под его колёс и снёс уже знакомой мне эльфийке Анчутки голову, забрызгав округу мозгами, кровью и кусками костей. Синяя борода в свою очередь подскочил и со всей дури ударил автобус, оставив на нём вмятину. Такой удар мог, наверное, убить и человека, но…

Это было гениально. Ты его ещё укуси, вдруг поможет.

И таких вот молодцов было немало, однако ЛиАЗу было похуй, и он продолжал давить всех. Ну не всех, так как многие ловко уворачивались. Однако под колёса попадали незадачливые служанки. Эви выпрыгнула с моих рук и взмахнула рукой снизу-вверх, словно подбрасывала мяч. От неё в сторону говнюка тут же прошла ударная волна, которая взрывала на своём пути пол подобно ледоколу. Эта магическая сила врезалась ровно в борт автобуса и буквально порвала тому бок. Состороны это выглядело так, словно в нём по середине бомба взорвалась.

Автобус закряхтел, замигал фарами, явно помирая, натужно взревел, сделал дрифт, подняв в воздух пыль и куски камня, после чего вышибил двери и нырнул в холл. После этого вновь послышался грохот — кажись он вышибил парадные двери. А потом ещё несколько раз грохот — это, видимо, он вышибал ворота, которые успешно пали под его натиском.

Никто даже пошевелиться не смел, пока его злобный кашляющий рёв не стал отдаляться.

— Так и знала, что надо было починить входные ворота, — вздохнула Эви и оглянулась.

Весь зал был… немного разрушен. От той чистоты и красоты мало чего осталось. Многие люди, включая меня и Эви, были с ног до головы грязные, а некоторые ещё и в крови. Я уже молчу о телах, которые раздавил автобус.

Элизи аккуратно зашла в зал, оглядываясь. Сюда же вбежала и стража, которая была знатно потрёпана; видимо им тяжело дался этот автобус. Место вновь оживало, пусть и таким образом.

— Вроде убежал, — пробормотала Констанция, подходя ближе. — Эви, ты как?

— Я нормально, Мэйн, ты как?

— Я нормально, моя госпожа Элизиана, вы как?

— Я нормально, Констанция, а вы как?

— Я нормально.

Ну давайте-ка ещё раз по кругу пройдёмся, чтоб наверняка убедиться.

— Мэйн, спасибо, что помогла, — улыбнулась Эви и сделала реверанс. — Вряд ли он бы меня убил, но… проверять не хочется. Поэтому с меня будет любое выполнение одного твоего желания. Если это не передать власть тебе, естественно, — рассмеялась она чистым смехом.

— Ты бы сказала, что в пределах разумного тогда, — вздохнула недовольно Констанция.

— Я… Я благодарю вас за щедрость, Эвелина, — ответил я.

Она улыбнулась. На мгновение я вспомнил её улыбку, когда она зашла ко мне в комнату и когда я отнял её жизнь. Почему? Потому, что тогда она тоже искренне улыбалась. И сейчас я видел ту же самую искреннюю лёгкую улыбку весёлой девушки. Возможно где-то внутри Эви осталась собой, спрятав от других своё истинное «я». И если это так, то всё ещё наладиться, и мы вновь встретимся в тёплой обстановке.

Или я вновь повторю ошибки прошлого.

Глава 126

Эви сидела у себя в комнате на тахте и задумчиво смотрела в окно. Сегодня на удивление шёл дождь, хотя вчера ещё было солнечно. Дождь монотонно барабанил в окно, словно хотел достучаться до всех в округе и сказать: «я здесь, я иду».

Из-за дождя нижнюю часть замка, что была разрушена, заливало водой. Конечно, это не очень хорошо, но с другой стороны не надо было смывать кровь людей, которые там погибли, плюс, всю грязь сейчас вымоет и останется лишь убрать мусор и заделать дыры.

Правда теперь у Эви не было никакого желания спускаться на первый этаж. Поэтому она забралась на свою любимую тахту перед огромным панорамным окном в своей комнате, откуда открывался вид на немаленький город и природу за стеной. Отсюда Эви могла видеть очень далеко, даже через пелену дождя. Более того, именно в дождь и другую непогоду она любила здесь сидеть больше всего. Это вызывало в ней чувство покоя.

— В этот раз бал прошёл более захватывающе, не так ли? — спросила Констанция, зайдя в комнату.

— Плохой знак, — ответила Эви, не обернувшись.

— Да уж… То граф гибнет, то монстр врывается и всех пытается убить, — Констанция посмотрела на затылок Эви, словно там были её глаза. — Как ты думаешь, связано?

— Не знаю. Монстра нашли?

— Нет, — покачала головой Констанция. — Его словно призвали, но… обычно призванные существа имеют полупрозрачную форму. Если нет, то они уж точно не могут быть настолько живучими. Ты ему бок вскрыла, а он как ни в чём не бывало убежал.

— Механизм?

— Сомневаюсь. Ты почувствовала от него жажду крови? — дождавшись, когда Эви кивнёт, Констанция продолжила. — Вот. Механизмы не живые, от них жажды не почувствуешь. Это было со своей душой и желаниями. Значит живое. Но меня волнует тот, кто призвал его. Твои варианты?

— Я бы сказала, что… Дракула? Он всегда славился своей изворотливостью. Если бы его не сдали, то он бы продолжил чудить за моей спиной. А тут в отместку за унижение и его сына он вполне мог выпустить зверя. Слишком явное совпадение, чтоб быть случайностью.

— Мне тоже так кажется, — кивнула Констанция. — Хотя я думала ещё на Элизиану с её слугой.

— Смысл привлекать столько внимания в первый же раз? Да и сил у неё подобных никогда не было, она не ведьма, — покачала головой Эви.

— А слуга?

— Что касается её слуги, Мэйн, кажется, то та чуть сама не погибла. Может и подстроено, конечно, но тоже смысла нет. Если только таким образом она пыталась защититься от приставаний, но… вряд ли найдётся идиотка, которая устроит такие погромы ради защиты, не имея возможности им управлять. Хотя нет, был один, но… — Эви вздохнула, — его и нет уже с нами. Мотив был только у Дракулы.

На её слова Констанция лишь кивнула, словно это подтверждало её собственные догадки.

— Кстати, как тебе Элизиана?

Эви на мгновение задумалась.

— Я бы сказала, что Элизиана словно изменилась, — сказала она после пары секунд, приложив пальчик к подбородку. — Не могу сказать, в чём, но я чувствую это. Говорит, смеётся над глупостями, слишком развязана, но в этом есть какая-то наигранность. На прошлом балу она была более… не сдержанной и искренней в поступках.

— Я с ней говорила. Отвечала может слегка официально, но не более, — словно отчиталась Констанция. — Не забывай, что она потеряла отца и теперь на её плечи легли его земли с людьми.

— Да, но мне кажется… что в ней что-то кардинально поменялось.

— Все проходили через магическую арку — любая магия превращения или контроля сознания бы сразу спала. К тому же, любой поменяется после подобного, Эви. Вот мы с тобой, кем были и кем стали. Скажи, что ты будешь так разбираться со своими противниками, а я буду устранять угрозы, в жизни бы не поверила. Но жизнь вынуждает.

— Да, вынуждает… — вздохнула Эви и наконец оторвала взгляд от окна и посмотрела на свою давнюю подругу. — И мне это не нравится.

— Много чего может нам не нравиться, но этого не изменить, — пожала плечами Констанция. — Как тебе её слуга?

— Та, к которой все домогались? Странная она. От неё чувствуется что-то, но я не могу сказать, что именно. Она говорила, что она раб, но в ней не видно сломленности или покорности. Зато в ней видна свобода.

— Как думаешь, может быть так, что она и не раб?

— Я уже думала над этим. Есть возможность, но тогда вопрос встаёт другой — если не раб, то кто? Элизиана точно та самая, пусть и слегка изменилась. А она? Советник? Тогда это многое объясняет — советник под печатью. Её хозяйка? Я… даже и не знаю, что думать, если вдруг она управляет Элизианой. Слишком… маловероятно. Я больше поверю, что Патрик возродился, чем это произошло.

После этих слов повисла тишина, нарушаемая лишь стуком дождя в окно. Каждый погрузился в свои мысли и не спешил нарушать безмолвие.

Эви вернулась во времена, когда сама была ещё ребёнком, девочкой, живущей в далёкой деревне на востоке. Та, что обнаружила у себя в статистике пункт с «маной» и начала учиться магии, чтоб стать сильнее и потом побеждать зло. Были же времена…

Констанция же… возвращалась ночь, когда у неё был секс с Патриком и Эви. Кто о чём, а Констанция о сексе.

— Значит думаешь, что она советник под печатью? — спросила Констанция, накупавшись в своих воспоминаниях и нарушив первой тишину.

— Думаю, что да, — кивнула Эви. — Без умного человека Элизиана не справится, но она не настолько глупа, чтоб давать той полную свободу. Но всё равно пусть нас держат в курсе событий. На всякий случай. Не думаю, что что-то будет, но лучше подстраховаться. И отправь людей к Дракуле и всей его семье. Я хочу знать всё, что происходит у них настолько, насколько это возможно. Если он провернул это со зверем здесь, то сможет провернуть это и ещё раз. И думаю, что очень скоро он что-то да учудит.

— Я поняла, — кивнула ответственно Констанция, доставая из-за спины коробку. — И раз мы решили этот вопрос и ещё не приступили к следующим, может… в шахматы?

Эви в ответ, как маленький ребёнок, надула щёки.

— Ты всегда мухлюешь.

— В шахматах невозможно мухлевать. Просто маленькие девочки ещё не доросли до моего уровня, — усмехнулась Констанция, дразня её.

— Маленькие? Ну-ну, — встала Эви с тахты. — Тогда сейчас я покажу, кто из нас маленький!

Так началась внеочередная партия между ними.

Если что, проиграла опять Эви.

Я возвращался ну с наихуёвившим настроением, которое только может быть. Ну вот просто хуже некуда. Мне хотелось как кричать, так и биться головой об любой ближайший столб, попутно всё сжигая.

Да, именно сжечь всё в округе будет наилучшим способом.

Я не знаю, как так происходит… Нет, я знаю, что мир тесен, что всё вертится и крутится, что пути наши неисповедимы и так далее. Но…

Что я имею. Мэри отправили в отключку, Лиа хуй знает где, и я надеюсь, что она цела. Эви и Констанция теперь зло и может получиться так, что мы окажемся по разные стороны баррикад (но меня радует, что в них проглядываются те, кого я знал, а значит не всё так плохо, но спешить не будем).

Кого я упустил?

Никого кроме Дары и… эльфийки.

Которую увидел в прислужниках Анчутки. Той самой полукровки, которую я знал ещё в своё время.

Она пришла, когда мы телепортировались обратно в Шмаровий. Когда я в первый раз её увидел, то не мог даже слова сказать, из-за чего заслужил встревоженный взгляд от Элизи. Тупо смотрел на неё, смотрел на то, как она кланяется с натянутой улыбкой этому хуесосу и то как он её за жопу щупает. А её милые ушки были подрезаны. Этот членосос своим разговором с ней дал понять, кто она для него. Мир тесен и жесток.

Да, с моей подачи Элизи пыталась её выкупить под предлогом, что ей лицо понравилось, но Анчутка согласился её менять только на меня.

Хочешь меня, косорылое ты уёбище? Ты меня получишь. Получишь меня во всей красе. Я вернусь к тебе Анчутка, вернусь весь и принесу всего себя. Надеюсь, ты будешь рад мне и всему моему прогнившему внутреннему миру.

Я ехал обратно с таким ощущением в душе, что хотелось убиться или убить. И вновь смотрел на этих детей, которых продавали. Смотрел и понимал, что я никуда не денусь. Сам мир меня заебёт. И бессмысленно бежать, так как рано или поздно я устану, а жопа никуда не денется и поспешит меня порадовать новыми проблемами.

На глаза мне попались те две мавки, что я видел по пути сюда.

— Остановить! — рявкнул я злее, чем обычно.

Нет, нельзя, хули я как чмошник на других срываюсь? Не они причина моей ненависти. Приберегу злобу на этого хуесоса.

Выпрыгнув из кареты, я подошёл к этому «товару». Эти две мелкие сжались под моим взглядом, словно я их сожрать хотел.

— Зачем они тебе? — спросила Элизи, выглядывая из кареты у меня за спиной, в то время, как хозяин этих мавок подскочил с лизоблюдской улыбкой.

— Чем могу служить вам, госпожа? — с улыбкой до ушей спросил он весь сгорбившись.

— Я беру этих, — кивнул я на двух мелких.

— Да-да, конечно, с вас…

Я, не дослушав, вернулся в карете, чтоб достать деньги. Виню ли я его в работорговле? Нет. Он лишь выживает как может, занимаясь тем, чем может и что не запрещено. Как занимался подобным и я. Виноват не он, виноват мир вокруг.

— У нас и так людей много, куда ещё? — тихо спросила Элизи. — Ты стольких привёл.

— Мавки в лесу живут. Им не особо нужны условия, привычные нам, — ответил я спокойно.

Вскоре мы ехали дальше, обзаведясь двумя мавками, что сидели на козлах снаружи рядом с лакеем.

Зачем я купил их?

Захотел. И захотел, потому что на горизонте намечаются проблемы, которые я хочу устранить. А для этого нужна поддержка.

Что сделают люди, когда увидят, что их собратьев освобождают от рабства? Как они станут относиться к этому человеку? И что сделают другие, видя, как человек помогает детям совершенно другой расы? Пусть там и два человека всего, но зато дети. Что будут делать люди, когда увидят, что к ним относятся не как к вещам? И что будет, если они увидят, что ты хочешь освободить других их собратьев?

Одно дело подчиняться, другое дело — хорошо относиться.

Может я уже гнию изнутри, ведь в этом поступке я вижу лишь возможную выгоду. Но это может сработать, эта благодарность, когда ты спасаешь людей, когда ты думаешь о них. А благодарность и верность — вещи дорогие и полезные. Они очень могут помочь в будущем.

Но начнём с самого малого. Начнём с капли в море и обычного поступка, что как бы между делом сделан. Усердствовать тоже не надо пока, а то это будет слишком приторно и подозрительно. А для верности подозрения вредны. На мелочах мир строится. Там чуть-чуть, там чуть-чуть…

Разобравшись с мавками, я закрыл глаза. Было ещё одно дело, которое надо было сделать с самого начала, но я даже не подумал об этом. А сейчас пришлось хорошенько сосредоточиться, чтоб выкинуть из головы лишние эмоции. А именно, разобраться с ошибкой Клирии.

Но действительно ли это была ошибка? Я уже думал над тем, что Клирия могла сделать это специально. Она не из тех, кто проявит милосердие или сострадание. Но подозрения в намеренности действий всегда рушились об один вопрос.

Нахуя? Мотив какой? Для чего?

Если хотела так избавиться от неё, то чего тогда сразу не убила? Да даже грохнула бы Мэри, сбросила в реку, и я бы никогда не узнал, а она бы никогда не сказала. А если бы стал искать, то кто знает, куда ушла Мэри и где она пропала. Вдруг по дороге передумала или её убили бандиты. А страже было бы похуй, если бы ещё Клирия и монетку накинула, приказав никому не говорить, даже мне. И я бы не спросил стражу, так как не знал об этом. Смысл ей вызывать на свою голову проблему и показывать мне искалеченную Мэри? Она же сама меня звала по этому делу с утра. Для чего? Клирия же знает, что я сам могу её убить вопросом. Или не убить, но пытать каждый день и держать в кандалах, так как договор подобного не запрещает.

Единственное, что подходило логически — она не знала. Она знала нас со слов Дары, но что Дара сказала? Красная шапочка? Со светлыми волосами? Да тут у половины волосы светлые, а лоли очень часто, я заметил, здесь орудуют именно скрытницами. Как Дара с Мэри, так и те ещё убийцы в городе гомиков.

Поэтому я думал, что это случайность, если только не многоходовочка. А наказывать лишь из-за подозрения тоже тот ещё вариант.

Прислушавшись к тишине и абсолютной пустоте в голове, я постарался вызвать Богиню Безумия. Она точно сможет вытащить Мэри, если та сознанием впала в безумие. Если нет, то, скорее всего, тогда Мэри сама очнётся.

Богиня Безумия, я прошу тебя, ответь мне. Если слышишь, я бы хотел… попросить тебя о кое-чём.

О кое-чём? Я заинтригована тем, что ты обратился ко мне, сынок. Столько молчал, а тут раз и просишь что-то.

Привет ма, рад слышать твой голос.

Я даже слабо улыбнулся, услышав что-то успокаивающее и родное.

Я… я хотел попросить помочь пробудить одну девушку, чьё сознание сейчас находится… эм… где-то. Если оно в теле, то разбудить, если у тебя, то вернуть.

Девушка, что носила красный капюшон?

Так ты её знаешь?

Ещё с прошлой нашей встречи. И она… сейчас без сознания?

Да. С ней случилось несчастье. Я не знаю, сделано ли это намерено или случайно, но я хочу спасти её.

И что же случилось?

Её пытали, и она не очнулась. Одна… особа головой не подумала просто. Сможешь помочь той девушке?

Девочке с красным капюшоном? Я могу вернуть её в сознание из любого состояния, но она может лишиться некоторой части памяти.

Не нравится мне это. А какой именно?

Например… о тебе.

Амнезия? Нет, даже не простая, а избирательная амнезия. Приехали… Но это и не имеет значения. Я хочу, чтоб она вернулась в сознание. Сможешь помочь ма?

А взамен? Можно я попрошу тебя об услуге, дорогой?

Давай… да, давай, что нужно?

Нужна услуга. Одна. Любая. Она не будет связана с убийством дорогих тебе людей или самоубийством. Один из людей тебе однажды скажет: «Безумный долг обратно тянет». Услышав эти слова, ты выполнишь одну просьбу.

А… если откажусь?

Уверена, что не откажешься. Я верю тебе и сомневаюсь, что тебя попросят сделать то, что будет претить тебе. Ты согласен на условия?

Я ожидал чего-то подобного, поэтому лишь кивнул. А потом одумавшись уже в мыслях сказал да.

Тогда… я сделаю всё, что смогу и постараюсь не дать ей забыть ничего, но ты сам понимаешь.

С этими словами в моей голове стало пусто.

Пусто и слегка одиноко.

К тому моменту, как я открыл глаза, мы бодро въезжали в лес. Значит прошло минут сорок. Я бросил взгляд на лес, что сейчас начинал сгущаться вокруг нас.

Забавно, как всё выходит… Но ничего, я прорвусь. Прорвусь и всё исправлю. Сделаю свой маленький мирок, где все будут счастливы и мне не придётся ждать подъёба от мира. Я вновь посижу с Эви и Констанцией на диване перед камином, вновь поговорю с Мэри, Дарой и Лиа. Я верну свободу эльфийке. Я даже может смогу понять Клирию. Потому что я не хочу видеть, как из-за глупости гибнут и страдают те, кто оставил тёплые воспоминания в моей душе. Я не хочу видеть близких мне людей в рабстве. Я не хочу видеть, как продают детей. Не хочу видеть, как реальность перемалывает всё светлое и тёплое в этом мире.

И я не хочу быть героем, который всех простит и поймёт.

Нет, я не хочу прощать, я хочу видеть боль и страдания тех, кто сделал мне больно. Я подлый и очень мстительный. Я хочу видеть, как те, кто мне противен, будут унижаться передо мной.

Если тебе что-то не нравится, пойди и сделай лучше — вот что мне говорили другие.

Ну чтож, я именно так и поступлю. Мир не изменится сам, поэтому я ему помогу. Я выжгу и разрушу всё, что меня бесит, изменю всё, что мне не нравится. Если раньше у меня получалось как-то пробиваться, то и сейчас получится. Всего-то масштаб изменился.

Как я это сделаю в таком мире?

Очень просто. Эви была права насчёт того, что если хочешь победить зло, уничтожь его изнутри. Поэтому я не стану с ним бороться — я стану самим злом. И если мне придётся испачкаться, чтоб сделать мир чуток чище для себя и других, то так тому и быть, мне хуже не станет.

Вот теперь Патрик реально обиделся. Можете дальше смеяться, пока я готовлю мстю.

И пока мы едем… Я закрыл глаза и в углу моего сознания появились новые звания, которые я так давно не видел. Пусть одно слегка и изменилось, но всё же чувствовалось от них что-то родное. Значит очень скоро мы будем шатать этот мир.

Получено звание «Последний антигерой».

Получено звание «Объявивший миру войну».