Мир

Глава 10

В дорогу отправились через три дня. Эса и Оливин провели их весьма насыщенно. Подраться больше не удалось, но выглядели оба довольными. Они даже не пререкались, лишь поглядывали друг на друга с благодушием сытых от пуза хищников.

Май обращал на приблудышей так мало внимания как мог, то есть едва замечал их присутствие.

— Готов? — спросил он Селена.

Потеряшка отчаянно кивнул. В животе скопилась противная нервическая боль: Селен лишь теперь начал понимать, что любое перемещение машины — риск для её пассажиров. Собственная аллергия на переход тоже изрядно трепала нервы.

— Всё хорошо! — тем не менее, сказал он.

Бодрая улыбка вышла чуть-чуть кривоватой, а по щекам опять разлилась бледность. Мой озабоченно нахмурился, но переход уже начался.

Когда утром бодрый экипаж явился на посадочное поле, машины марга там не было. Её хозяйственно убрали в камеру под площадкой: от возможного дождя и чтобы владелец не забыл оплатить стояночный счёт. К денежкам в этой реальности относились уважительно. Май вызвал из небытия столбик коммуникатора и приложил к сканеру неистощимый браслет. Тотчас лепестки бункера разошлись, и сияющий кристалл машины поднялся на поверхность.

— Даже дозаправку поставили в счёт крохоборы! — вздохнул Май, просматривая квитанцию.

— А у тебя другое горючее? — полюбопытствовал Оливин.

— У меня его вообще нет. Аккумуляторы заряжаются в момент перехода. Их подпитывает перепад частот между мирами.

— Остроумно! — похвалил Страж Порядка, вольготно располагаясь на заднем сиденье. — Возьми патент.

— Уже взял.

К старту в другую реальность Май начал готовиться здесь же на посадочной площадке местных треугольников. Селен, ожидавший, что его сначала отвезут в лес, испугался, но времени на то, чтобы прочувствовать это состояние у него не осталось. Знакомые зловредные волны опрокинули пространство. Взяла за горло сладкая пытка невесомости. Желудок попробовал выйти наружу через грудную клетку, но его поставил на место вернувшийся вес.

Новая реальность услужливо расстелила во все стороны бетонное поле, куда большего размера, чем оставленная площадка. Май и Эса рефлекторно посмотрели наверх и Оливин с секундным опозданием последовал их примеру. Реальность нарушила сложившуюся традицию: сверху ничего не прилетело. Над головой простёрлась серая крыша неба, точнее — непроницаемый потолок облаков.

— Сейчас дождь пойдёт! — сказал Оливин. — А до тех зданий на краю поля ещё топать и топать.

— Не собираюсь я здесь оставаться! — проворчал Май.

Он запустил пальцы в пульт, и машина охотно поднялась в воздух и полетела к бетонным же признакам присутствия в реальности человека.

— Вот и правильно! — одобрила Эса.

Здания выросли в размерах, но привлекательности не приобрели: унылые стены, забранные решётками маленькие окна.

— Куда же ты нас завёз доблестный марг? — спросила Эса, недовольно оглядываясь.

После мира экологов: чокнутого, но тёплого и уютного этот показался ледяным и хмурым. Май промолчал. Среди унылой шеренги зданий и бесконечного серого забора прорезались ворота. Май дисциплинированно посадил машину прямо перед ними. В бетонной будке рядом с металлическими створками оказался установлен вполне вменяемый на вид сканер. Приложенный к окошечку браслет спровоцировал разумную реакцию: створки ворот важно разошлись. Май чинно пролетел сквозь открывшийся проём.

— Можно было поверху! — сказала Эса. — И платить бы не пришлось.

— И это советуют два нелегала? — уточнил Май. — Честно говоря, не знаю, куда мы угодили, но судя по уже виденным интерьерам — тюрем здесь много и места в них предоставляют охотно.

— Да, лучше помолчи! — предостерёг амазонку Оливин.

Она не обратила на его слова ни малейшего внимания.

— То есть, как не знаешь? Машина твоя, и ты — марг!

— А я предупреждал, что мы покинули колею и движемся в неизвестном направлении! Времена теперь не довоенные. Сложные, надо признать, времена.

За оградой бетонного поля оказался город: довольно унылый, хотя просторный. По широким улицам перемещались бесшумные экипажи. Машина Мая среди них выделялась не слишком сильно. Редкие прохожие на неё не оглядывались. Они вообще шагали так, словно каждый полностью погрузился в свой собственный мир. На всех головах сидели шлемы, так, что не видно было лиц.

— У них плохая атмосфера? — спросил Селен.

На него начала наваливаться привычная после перехода дурнота, и, честно говоря, бедный потеряшка более всего мечтал добраться до гостиницы и, соответственно, до постели.

— Нет! — ответил Май. Он внимательно присматривался к людям. — Эти шлемы не для дыхания.

Машина справлялась с дорогой самостоятельно: должно быть в бездонной памяти бортового компьютера хранились среди прочего и местные правила дорожного движения. У демона появилась возможность предаться наблюдениям, что он и сделал. И что-то очень не понравилось ему в окружающем пространстве.

— Страж, а ты знаешь эту реальность? — спросил он.

Оливин отрицательно покачал головой. Демон, хотя, теоретически, видеть его не мог — понял.

— Но это же твоя работа — бывать в мирах! — упрекнул он.

— Я в Страже недавно. Семья решила, что полезно немного послужить. Моей невесте понравилась форма, да и престижно подвизаться в Основах.

— Понятно! — сухо сказал Май. — Нигде ты не был, ничего не умеешь, но при этом хочешь, чтобы тебя повысили по службе! Тебе кто-нибудь говорил…

— Говорили! — перебил Оливин. — Давай здесь разберёмся, а потом начнём повторять то, что я и так уже слышал.

Май Тангерес охотно согласился. Отвлёкшись на происходящее снаружи, он упустил из виду беднягу Селена, которого ещё недавно искренне называл другом. Потеряшка выглядел плохо. Потухший взгляд был устремлён вперёд, но всякий интерес к жизни успел из него выветриться. Май ощутил, как пополз из глубин организма огонёк: жаркий, но неприятный — чувство вины. Обещал заботиться и защищать, а сам увлёкся второстепенными, в сущности, исследованиями. Альянс тут знают: в этом убедились ещё на бетонном поле, когда аборигенный сканер так охотно ухватился за электронные денежки. Всё прочее способно подождать. Следовало сразу ехать в отель, а не кататься по скучным улицам, изучая местную разновидность всеобщего помешательства. Подумаешь, в шлемах все ходят. Без оружия — вот в чём хлеб!

Демон ощутил, что если бы его кожа не загрубела от солнца и ветров дальних странствий, он бы покраснел: двух охламонов вечно ругает, а чем сам лучше? Селен молчит: готов преданно терпеть неудобства, но далее тренировать его стоицизм — уже жестокость.

Май быстро огляделся. Гостиница нашлась чуть дальше, там, где улица поворачивала. Название было на местном наречии, но поблёскивает сбоку символ Конвенции — ещё одно доказательство, что её здесь чтут.

Обширный вестибюль производил впечатление той же пустоты, что и улицы. Май сразу отметил, что обстановка хорошего качества и выдержан стиль, но выглядит всё неживым и помпезным, словно сделано не для людей, а для отчётности. Даже мраморный пол вместо задуманной прохлады давал ощущение холода. В сумрачной глубине зала кресла и диваны обозначали пространство для отдыха, хотя неживая геометрия линий лишила это место всякой привлекательности.

Май вполне успел оглядеться, пока осторожно вёл ослабевшего Селена, через стылый вакуум холла. Он подумал, что и еда здесь наверняка безжизненна, значит, беспокойные нахлебники опять начнут ворчать и скандалить. Как бы их бросить насовсем, чтобы ушиблись побольнее?

За стойкой сидел живой человек, но голова его опять скрывалась в шлеме. Гости решили, что перед ними мужчина, хотя в этой реальности сложно оказалось различить людей по половому признаку: очень уж одинаково болтались на всех мешковатые одежды. Служащий отеля молчал, дожидаясь, пока заговорят посетители: им ведь что-то надо, а не ему.

Май Тангерес спросил четыре комнаты и на стойке появились четыре карточки-ключа. Каждое движение этого мужчины выглядело привычно заторможенным, как у робота, давно отслужившего свой век. Затем его пальцы вяло указали на выступ сканера и, когда демон послушно приложил к окошечку браслет, облегчённо улеглись обратно на стойку.

Май забрал ключи и поспешно двинулся к лифту. Селен всё тяжелее повисал на его руке. Опасно падать в обморок, не разобравшись, каковы в реальности карантинные законы: можно огрести грустные последствия. Май спешил. К счастью, наверху тоже оказалось пусто, по коридору, где путешественники отыскивали свои комнаты прошли всего два человека. Шлемы на головах и размеренные движения уже как-то перестали оскорблять фантазию. В какой-то степени хорошо, что люди здесь безразличны. Мало интересуясь заботами Оливина и Эсы, Май втащил в номер свою обузу и уложил на постель. Селен пролепетал еле слышные слова благодарности. Ему, видимо, стало легче, когда голова коснулась подушки. Глаза закрылись. Сон для найдёныша — лучшее лекарство, и Май решил сделать всё возможное, чтобы его подопечный как следует отдохнул. Селен задышал ровнее. Демон заботливо снял с него обувь, вынул из сундука одеяло. Хорошо бы, конечно, найти врача. Ещё лучше вначале понять, что здесь происходит. Кое-какие мысли у Мая уже появились. Он внимательно обследовал комнату и вскоре обнаружил искомый предмет: если все здесь ходят в шлемах, наверняка они найдутся и в номере. Разглядев приспособление вблизи, Май быстро сообразил, что тут к чему. Надеть шлем на собственную голову он не мог: во-первых, помешали бы рога, во-вторых, от прямого контакта с головой демона в боевой модификации точные, да и не очень приборы вполне способны были сгореть в угольки.

Май хотел отправиться на поиски объекта для вивисекции, но передумал. Зачем? Достаточно спокойно подождать, и либо один из двух приблудышей, либо оба сразу неизбежно возникнут в поле зрения. Так и случилось. Роль жертвы досталась Оливину. Страж явился первым.

— Надень! — велел Май, протягивая шлем небожителю.

— Зачем? Мне и так не дует.

— Боишься?

— Чего мне, бессмертному, бояться?

Оливин прочно утвердился в кресле и, по примеру демона, вытянул на середину комнаты скрещенные ноги. Высокомыслящие оценивающе посмотрели друг на друга. Май улыбнулся, показывая острые зубы — ещё одна из комплектующих боевой модификации. Оливин прекрасно понимал, что могут заставить и силой: куда ему хрупкому и небесному против этой машины для уничтожения любых возможных препятствий? Хорошо, если мордой по столу не повозят. Морда, конечно, заживёт — ей не впервой, но без компании тёмного марга застрять здесь можно надолго, а мир этот Стражу решительно не нравился.

Ход рассуждений Оливина Май постиг, даже не читая его мысли. Поэтому демон ничуть не удивился, когда его маргова светлость снисходительно принял всё ещё протянутый ему шлем. Белокурая макушка нырнула в стеклянистое нутро, скрылись туда же лоб и глаза с девичьими ресницами. Май, протянув руку, включил питание.

Страж устроился в кресле удобнее. Его пальцы довольно уверенно нащупали сенсорную панель настройки. Май наблюдал, хотя чего-либо интересного пока не происходило. Оливин легонько подгонял прибор под своё восприятие, но контакт с реальностью сохранил полностью: все мышцы его оставались расслаблены, губы неподвижны, жесты адекватны. Май терпеливо ждал. Страж управился быстро. Он выключил и снял шлем.

— То, что мы и предполагали? — спросил Май.

— Да. Виртуальная жизнь. Довольно качественно организованная и с параллельно внедряемой реальностью.

— Сбылась мечта идиотов, как говорил Селен.

Вспомнив о подопечном, Май машинально посмотрел на него. Найдёныш мирно спал. Из пышной массы волос выглядывал заострённый кончик неправильного уха. Демон опять повернулся к Стражу.

— Вот почему они двигаются как во сне! Они существуют одновременно в двух мирах. Из-за повышенной нагрузки мозг не успевает быстро реагировать.

— Приспособиться довольно просто, — лениво откликнулся Страж. — Я сориентировался за полминуты.

— Ты — марг! — ответил демон. — У нас зависимость не вырабатывается.

— Любопытство опять же не мучает, — поддержал коллегу по процветанию Оливин. — В детстве мы, конечно, забавляемся такими игрушками, но, вырастая, утрачиваем к ним интерес.

Май кивнул.

— Наше сознание устроено так, что отрицает сверхценность подделки.

— А здесь, похоже, тормоза ещё не изобрели.

Высокомыслящие помолчали. Первым заговорил Май.

— Их город задуман просторно, а на улицах почти пусто: возможно, не все овладели искусством существовать в двух параллельных жизнях. Приходят в голову и более грустные мысли.

— Какие? — спросил безмятежный Страж.

— Они вырождаются не только духовно, но и физически. Вряд ли шлем — единственное здешнее изобретение. Достаточно создать специальный костюм и реальный половой партнёр совершенно не будет нужен.

Оливин подсел выше и испуганно поглядел на собеседника.

— А ведь верно! — воскликнул он.

— Надеялся на новый эротический забег? Похоже, здесь тебе ничего не светит.

— Конечно, надеялся! — ответил Оливин. — Так хорошо (кроме еды, конечно) было в предыдущей реальности! Зачем мы оттуда уехали?

— Ты хоть предохранялся?

— Спрашиваешь! За утечку генетического материала меня в пятно разотрут, невзирая на заслуги родителей и будущего тестя.

— У вас тоже с этим строго? — посочувствовал Май. — Потому я и меняю модификацию, когда отправляюсь в длительное путешествие: никто не придерётся, даже ваша Стража. Почему тебя не устраивают девушки небожей? Разве они хуже?

— Нет, но дома за мной присматривает невеста. Там не развернёшься.

— Ах ты, проказник!

— Как выяснилось, не всё от меня зависит. А жаль. Очень-очень жаль.

Высокомыслящие глубокомысленно помолчали.

— Вызови врача к своему парню! — предложил Оливин.

Май с сомнением поглядел на шлем, на Селена и зачем-то в окно.

— Что это даст? Парень у нас неизвестной породы, а местное население адекватно лишь отчасти.

— Врачи — часто женского пола! — объяснил внезапный приступ гуманизма небожитель. — У нас — почти всегда.

— Так я тебе ещё и свидания должен устраивать?

— Совместишь нужное тебе с полезным мне.

— Может быть, ещё и для амазонки суфражисток вызвать?

Марги мгновение смотрели друг на друга, затем одновременно вскочили на ноги.

— Девчонка! — воскликнул Оливин.

— Эса! — эхом отозвался Май.

Дверь в номер Эсы была заперта. Май постучал и, выждав мгновение, уверенно надавил ладонью. Хлипкая задвижка с визгом отлетела прочь. Высокомыслящие ворвались в комнату. Эса бродила от стены к стене, на голове плотно сидел шлем, и вот здесь события развивались в полном соответствии с задумкой авторов проекта. Оба марга сразу отметили лёгкую несогласованность движений, столь нехарактерную для спортивной физически развитой амазонки.

— Эса, сними, пожалуйста, шлем! — шёлковым голосом попросил Май.

Девушка не ответила.

— Просто выключить нельзя! — пробормотал Оливин. — Надо как-то извлекать её оттуда. Может, потревожим службу спасения?

— А они тебе зачем? Там, как правило, одни мужики.

— У нас в ней и женщины есть, — ответил оптимист Оливин.

Май окинул напарника сердитым взглядом.

— Тебе уже знаком порог сенсорной панели шлема. Выведи её осторожно.

— А потом она меня прибьёт! — сердито возразил Страж.

— Воскреснешь! — сухо ответил Май. — Я бы сам сделал, но личного опыта не имею.

— Ладно! — решился Оливин.

Высокомыслящие осторожно подошли к амазонке. Май легонько придержал её за локотки. Оливин коснулся кончиками пальцев мерцающей пластинки шлема. Память у маргов превосходная. Страж пользовался шлемом один раз и недолго, но нужный алгоритм уловил сразу и теперь легко его употребил. Светлые брови сосредоточенно нахмурились.

— Давай! — сказал Оливин.

Демон быстро выключил питание шлема и снял прибор с головы Эсы. Амазонка пошатнулась, трудно возвращаясь в реальный мир. Май продолжал её осторожно придерживать, а Оливин попятился, опасаясь прямой агрессии. Он успел уяснить, что характер у девушки взрывной, а кулаки крепкие.

— Что вы здесь делаете? — взревела Эса.

Она решительно рванулась из удерживающих рук, и демон сразу её отпустил. Оливин в панике шагнул, было, к двери, но быстро сообразил, что Эса легко перехватит его на половине пути, и спрятался за спиной Мая.

— Что вы натворили? — уже тише спросила Эса.

Ладони её сжали виски, лицо исказила болезненная гримаса.

— Ты всё сделал правильно? — спросил Май, оборачиваясь.

— Ну, да! — сердито ответил Оливин. — Но, как ты справедливо заметил, я — марг и легко перенесу то, что для этой девочки может явиться болезненным испытанием. Вызови её психиатра. Их тут, наверняка, полно.

— Давай я тебе лучше костюм этот эротический куплю, и ты от меня отстанешь. Лучше навсегда.

— Вот в этот раз я, кстати, совершенно не думал о сексе! Только о пользе дела.

Май Тангерес закатил глаза к потолку и промолчал. Эса понемногу приходила в себя. Взгляд приобрёл осмысленность, пальцы перестали вздрагивать, а лицо морщиться. Девушка внимательно посмотрела на демона и опасливо прячущегося за ним небожителя.

— Спасибо, ребята! Я надела шлем из любопытства. Никогда не поверила бы, что меня так поведёт. Здорово у них тут технологии отработаны.

— Ты говоришь серьёзно или просто выманиваешь меня на открытое место? — уточнил Оливин.

— Да живи уже! — махнула рукой Эса. — Ты прощён.

Опытный Страж поверить не поспешил и предпочёл остаться на занимаемой безопасной позиции. Эса с отвращением поглядела на шлем.

— Сломать бы его чем-нибудь тяжёлым! — предложила она.

Май сразу возразил:

— Ни в коем случае: это собственность отеля, а стоят эти штуковины, надо полагать, недёшево. Положи на место и больше не трогай из любопытства. Если руки чешутся, поколоти нашего Стража: и тебе удовольствие, и ему не привыкать.

— А почему меня? — возмутился Оливин. — Я к ней даже ни разу не пристал!

— Зато достал ты уже всех! — начала распаляться Эса.

— Ну, не Селена же бить, — рассудительно произнёс Май. — Он хороший, его жалко.

Глаза демона вдруг раскрылись шире, а тело мгновенно и хищно подобралось.

— Селен! — воскликнул он.

Демон выскочил в распахнутую дверь и устремился к номеру потеряшки. Неотвязная парочка приблудышей буквально наступала ему на пятки. В комнату все трое ворвались с изрядным грохотом. Селен мирно спал, не успев полюбопытствовать содержимым шлема, брошенного Стражем на самом виду. От поднятого товарищами по странствиям шума, потеряшка проснулся и заморгал, пытаясь сообразить, что происходит: хорошее или плохое. Май решительно пересёк комнату. Пальцы подцепили шлем.

— Вот это — не трогай! — сказал демон эльфу, как маленькому. — Это — плохая вещь!

— Очень плохая! — поддержала Мая Эса. — И люди здесь все идиоты!

— Но нам с ними жить! — напомнил с нажимом демон. — Хватит открыто выражать свои чувства в чужом и странном месте! Вы, амазонки, сами первые затеваете войны, а потом обвиняете мужчин!

— Ах, сами! — воскликнула Эса. — Да что ты в этом понимаешь, сытый марг! Сидите в своих дворцах с жиру беситесь, а мы выживаем в мирах, что вы оставили на произвол судьбы!

Селен смотрел на них, подтянув одеяло к подбородку. Одно или два мгновения перед ним была сплочённая команда. В едином порыве все трое пришли, чтобы уберечь его от ошибки, но вот ситуация рассосалась сама собой и опять пошла свара. Даже Май от неё не удержался. Оливин пока молчал, но лишь потому, что не было щели в разговоре, куда он мог бы вклиниться со своим мнением. Как только возникла крохотная пауза, Страж охотно влез в перебранку, причём не взял чью-либо сторону, а начал отстаивать собственную точку зрения. О шлеме и Селене все сразу забыли.

Потеряшка отвернулся лицом к стене и съёжился усталым комочком: на него опять навалилась дурнота. Май опомнился первым, отстранил от себя двух других спорщиков. Они озадаченно смолкли, когда демон наклонился над постелью.

— Селен, тебе хуже? — спросил он озабоченно.

— Да, что-то нехорошо, — пробормотал едва слышно потеряшка сквозь ускользающее сознание.

Май решительно выпрямился.

— Где-то здесь я видел телефон.