Милосердие победителя (СИ)

Глава 11

Такого никто не ждёт

Поражение в битве у Каменного идола стало для участников Вежинского содружества величайшим злосчастием. Предельные князья и храмы потеряли лучших своих воинов. Боевой дух ревнителей благоверия и сторонников предельных вольностей был сильно подорван. Но по неисповедимой прихоти пресветлых богов, общая неудача обернулась для Егора Михайлова весьма счастливо.

Он вынес с поля боя Онагоста, воеводу храмовой дружины Агуна и Кесы. Избавление такого высокого офицера от смерти или плена сделало рядового вольной пехоты настоящим героем. После недолгих, но очень утомительных скитаний, когда их несколько раз чуть не повязали державные конники, они благополучно добрались до храмового держания. Онагост немедленно сообщил мудрейшему Валентину имя того, кому он обязан спасением. Егор Михайлов получил щедрую награду: сапоги, крупную сумму денег и бронзовую пластинку с выбитым на ней именем. Помимо имени, на пластинке указывалось, что её обладателю любое подворье должно оказывать всяческую милость. В первую очередь это касалось пропитания и ночлега. Онагост сделал Егора одним из своих ближайших помощников в деле восстановления Храмовой дружины. В будущем это сулило высокую офицерскую должность. Также Егор стал частым гостем за столом мудрейшего. Общее признание имело и ещё одну приятную сторону. Жительницы поселения, разросшегося вокруг храма, стали узнавать бывшего пристава Поместной стражи, улыбались и делали знаки внимания. А местные развратницы, к которым иногда захаживал Егор, стали брать с него меньшую плату.

После утреннего таинства огненного благоосенения, Егор, по привычке, одним из первых подошёл к мудрейшему за благословением. Но Валентин велел ему подождать и подойти последним. Ожидая, Егор рассматривал мощные каменные своды хранилища, освящённые пламенем храмового очага. Монументальное сооружение само по себе вызывало трепет. Находясь здесь, всякий раз кожей ощущаешь свою малость и временность по сравнению с этими сводами, что хранят не гаснущее пламя на протяжении тысячелетий. Что уж сравнивать человека и самих пресветлых богов!

Когда хранилище опустело, Валентин подозвал Егора к себе. Вид у мудрейшего был озадаченный. Благословив его, Валентин заговорил так тихо, что Егору пришлось подойти вплотную, чтобы расслышать.

- Егор, - вздохнул мудрейший, - мне очень нужно с тобой поговорить.

- Конечно же...

- Мы, мудрейшие храмов пресветлых богов, всегда общаемся с множеством людей. Я переписываюсь и часто вижусь со всеми наставниками хранителей мудрости в Крайнесточье...

"Что он хочет этим сказать, - напрягся Егор, - неужтокто-тодонёс, что я позавчера ходил к поблядушкам?" Валентин тем временем продолжал:

- Также у всех храмов очень тесная связь. Особенно в свете последних бед, что свалились на нас. Я общаюсь со множеством людей, - мудрейший говорил тихо и вкрадчиво. Вроде как сомневаясь в своих словах и подолгу обдумывая каждое. Периодически рассматривая свои сложенные замком руки. Но потом неожиданно резко поднял взгляд прямо в лицо Егору. - Я знаю, что ты служил в Поместной страже Суломатья. Знаю, что ты был приставом. И знаю, что было с тобой дальше.

Вот в чём дело! Мудрейшего не интересуюткакие-томелкие грешки, ему известна самая большая тайна бывшего пристава. Егору показалось, что тяжёлые каменные своды давят ему прямо на плечи. А пламя очага за спиной Валентина разгорелось так сильно, что прожигает своим жаром лицо.

- Поведай мне всё без утайки. И не забывай, что твои секреты и так для меня не потаённы.

- Я... Да, мудрейший, я всё расскажу, - Егор опустил голову. - Я... Служил в Поместной страже князя Чернека Озерова. И я участвовал в битве в Орешкином овраге против мудрейшего Вейкко. Ещё там был отряд Тайной стражи. Мы были разбиты, а меня взяли в плен. А потом Вейкко приказал развязать всем пленным путы на руках и призвал нас защищать древних богов. Мы... Все вступили в его войско, в Благую рать. Все, да... Я тоже записался. Но на Михайловом лугу, уже когда подошли войска Лесьяра Строгова, я испугался их численности и дезертировал... Я... Понимаете, мне... - Егор тяжело вздохнул, набираясь сил, чтобы продолжить рассказ. Он посмотрел за спину Валентина. Там, на стене за пламенем очага была нарисована Круговерть, символ благоверия.

- Продолжай, я слушаю тебя.

- После того, как я дал тягу, то спрятался в остроге у своего отца. Михайлов луг это наше владение и острог наш там недалеко. Пока войско державного князя стояло лагерем не берегу реки Хили, я прятался в нём. В наш острог даже заезжал с визитом его второй сын Лютогост. Но я его не видел, отец велел мне не высовываться.

- А что было потом?

- Когда Лесьяр с приближением весны ушёл в Древгород, я подался в Старогулье. Пошёл слух, что храм Юма и Живы набирает воинов в свою дружину. И я решил записаться. Но в предельном городе меня узнали. Сам Чернек Озеров велел выгнать меня с позором и грозился сбросить со стены, если я ещё раз окажусь там.

- За что он велел так поступить с тобой?

- Я же много лет был офицером в Поместной страже. И он догадался, что я был в Орешкином овраге, а на Михайловом лугу не бился. Поэтому велел меня изгнать. Я не знал как поступить. Снова вернулся в наш острог. Но отец велел мне попробовать скрыться в Крайнесточье. По правде говоря, он тоже не одобрял моего бегства из Благой рати. Тогда я отправился на восток. Прознал, что храм Агуна и Кесы тоже призывает воинов. И явился сюда. Дальше Вы знаете. Я был в походе и у Каменного идола.

- Вот скажи, для чего ты явился в Старогулье? Почему хотел записаться в Храмовую дружину?

- Я хотел искупить свою вину перед Юмом и Живой.

- Понимаю тебя, понимаю, - мудрейший Валентин едва заметно покачал головой, плотно сжал губы и задумчиво посмотрел чуть в сторону от Егора. - Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе остаться здесь, после того, что мне стало известно?

- Да, мудрейший. Мне покинуть храм немедленно?

- Нет, это будет слишком заметно и подозрительно. То, что я узнал, останется тайной. По крайней мере я никому ничего не расскажу. Ты хороший человек, я вижу, что ты был честен в разговоре со мной. В битве ты сражался достойно. Твои награды за участие в ней заслужены. Воевода Онагост тебя очень уважает. Он хочет предложить тебе высокий чин в дружине. Погости у нас ещё некоторое время. Но не слишком долго. Придумай достойную причину по которой ты откажешься от его предложения. Эта же причина должна заставить тебя покинуть храмовое держание.

- Как Вам будет угодно, мудрейший.

- Ну всё, ступай.

Егор Михайлов покинул хранилище с тяжёлым чувством. Он вышел на улицу и остановился на пороге, выложенном каменными плитами, выточенными из валунов. Посмотрел в небо, затянутое тяжёлыми тучами. Сверху лились крупные струи ледяного дождя, какой обычно бывает поздней осенью. Уже чувствовался в воздухе стылый запах близкой зимы. Егор смотрел на тучи и думал. Только что всё в его жизни складывалось так удачно. И вновь это разом исчезло. И ведь так всегда в его жизни.

В юности девушка, которую он любил была отдана замуж за другого. Потом ещё передала ему письмо, в котором написала, что Егор хороший и он ей очень дорог. Куда уж там! Конечно, он ей дорог, но детей она будет рожать от другого. Спокойная размеренная служба в Поместной страже закончилась побоищем в Орешкином овраге, где полегли все егодрузья-офицеры. Потом этот позор в Старогулье. В походе он сдружился с Демидом, но тот погиб у Каменного идола. Егор получил возможность подняться в Храмовой дружине, но и эта дверь для него теперь закрыта навсегда. Как быть? "Выбора нет, - размышлял он, - завербуюсь боевиком в купеческие отряды. А пока перебьюськак-нибудь. Тем более, что деньги у меня пока есть. Да и наградная бронзовая пластинка даст возможность найти пропитание и кров над головой. Только вот какую причину выдумать, чтобы уехать?"

***

Когда путники только покинули Миргород, последние листья уже давно облетели с деревьев. Поля были убраны, а озимые засеяны. Помимо крытой повозки, в которой везли брошенных сироток, в дорогу двинулись несколько торговых подвод с купцом и пятью боевиками, а также Пётр Строгов со своим неразлучным телохранителем. Поначалу лил проливной дождь и они даже были вынуждены провести почти четыре дня на одном из постоялых дворов. По правде говоря, Петру там понравилось. Было сухо, тепло и сытно. Но это была лишь небольшая остановка по пути к храму Агуна и Кесы. Когда дождь затих, они двинулись дальше.

Ледник уже начал лизать студёным языком северных ветров облака и верхушки деревьев. Всё чаще вместе с каплями дождя сыпали с небес мокрые снежинки. Водоёмы стали подёргиваться корочкой льда. Зима неуклонно приближалась. Интересно, они успеют добраться до храмового держания пока не пойдёт настоящий снег?

Пётр всё время держал своего коня поближе к сиротской повозке. В ней суетилисьженщины-кормилицы, в обязанность которых входила забота о младенцах.Где-тотам сейчас кормит одна из них незаконного сына Деяна Булатова и Агаты Лоскутовой. Петру стало искренне жаль ребёнка. Его разлучили с матерью и он никогда не узнает о себе правду. Совсем недавно он засыпал под её колыбельные песни, а теперь сосёт грудь совсем чужой ему женщины. Он вспомнил, как Агата кормила малыша и ему вновь сделалось неловко. Будто он снова очутился в той комнате один на один с кормящей матерью. Впрочем, глупости это всё. Пётр пообещал Агате, что не позволит никому навредить её ребёнку. А то, что ему уготована такая судьба виноват не он. Об этом должны были позаботиться Деян и Агата, его родители.

Тем не менее, не было никаких поводов считать, что Видогост с Мириной желали младенцу смерти. Никто к сиротской повозке не совался. И лишь вечно угрюмый Скалогром вызывал у Петра опасения. Что если убийство поручили ему? Юный Строгов пощупал рукоять висящего на поясе меча. С таким здоровяком ему точно не сладить! "Нет сомнений, что Видогост поручил Скалогрому не просто охранять меня, а именно наушничать, - размышлял Пётр, разглядывая как мерно крутятся колёса повозки. - Угрюмый пень! Ни поговорить с ним, не посмеяться. И доверять ему нельзя. Как же от него избавиться?"

***

Всеславу Строгову не спалось. Он лежал на спине, накрывшись тёплым шерстяным покрывалом и смотрел в потолок. Слева к нему прижалась нагая супруга. Положив руку на его живот, а голову на грудь, Зима мирно дремала. Её горячее дыхание мерными волнами согревало его кожу. Всеслав пальцами медленно перебирал её распущенные волосы и размышлял о насущном.

Летняя кампания закончилась очень удачно. Весной Всеслав мог лишь мечтать о подобном исходе. Ему удалось не допустить объединения всех враждебных сил, поссорив Видогоста с возможными союзниками. Хотя по справедливости, ссора та не была его заслугой. Из того, что рассказал Волк Озеров, выяснилось, что за раздор с Домом Булатовых Чернек должен благодарить сына. Но самое главное, Всеслав одержал решительную победу в битве, разбив войско Вежинского содружества. Он попробовал себя в таком трудном и опасном деле как война, набрался опыта и уверенности в себе. Но всё же до окончательной победы было ещё далеко.

Лютогост, со свойственной ему горячностью, предлагал немедленно повести войска на Белошумье или Старогулье. Но сил для этого было слишком мало. К тому же предельные города были очень хорошо укреплены и жило в них достаточное количество жителей, чтобы собрать мощное ополчение для обороны стен. Угрозой оставались и Булатовы. В решающий момент никто не смог бы помешать Видогосту привести войско под стены осаждённого города. И тогда можно было потерять все завоевания.

Всеслав наметил план на будущий год. Нужно совершить поход к храму Благопроявлений и нанести поражение Булатовым. А большое количество захваченных в плен, поможет ему давить на Юрьевых и Озеровых. Конечно, кормить пленников накладно, но война вообще очень разорительное дело. А затраченные припасы окупятся, когда враждебные князья начнут выплачивать налоги. Здесь молодой державный князь действовал последовательно и твёрдо. Отпустив по домам раненых, Всеслав добился в обмен согласия Чернека и Хотена начать переговоры. С потерей войск, они лишились возможности отказаться.

Конечно, о личной встрече речи не шло. Просто возобновилась переписка. В первом же послании на своё имя, взбешённые предельные князья ознакомились с предложенными условиями. Когда Всеслав получит положенные за этот год налоги с Густошумья и Суломатья, он распустит по домам рядовых. Когда в закрома Древгорода перекочуют налоги за следующий год, он отпустит офицеров. Причём речь шла только о княжеских воинах. За бойцов Поместного войска должны будут заплатить сами племенные союзы. И наконец, самые знатные воины и Волк Озеров будут отпущены после выплаты не только всех положенных податей за два года, но и отдельного выкупа за каждого. В случае отказа от предложения или срыва договорённостей в любом из означенных параграфов, Всеслав грозился включить пленников в состав державных отрядов и мелкими группами направить их сторожить остроги у Мирлийских гор.

Молодой князь сильно жалел, что у него не было возможности увидеть лица Чернека Озерова и Хотена Юрьева, когда они прочли послания. О том, какая ярость их охватила, можно было догадаться только по длительному молчанию. Шесть недель от мятежных князей не было никаких известий. И лишь потом гонцы привезли короткое согласие со всеми условиями. Расчёт Всеслава оказался верен. Постепенное возвращение пленников, необходимость тратить огромные деньги на выплату податей и создание нового войска, не позволят врагам возобновить войну в четыреста пятнадцатом году.

Другим важным следствием победы было то, что через пленённых сваяльцев, Всеслав Строгов наладил прямое общение со знатью их племенного союза. Сваяльцы пообещали создать Юрьевым небольшие проблемы в будущем году. Конечно не потому что они любили державную власть и ненавидели Дом Юрьевых, вовсе нет. Государя Рустовесской земли они тоже не любили. Но он былгде-тодалеко, в Древгороде, а Юрьевы совсем рядом. Так что почему бы не договориться?

Зима зашевелилась, поудобнее положив голову. Затем причмокнула и снова сладко засопела. Любимая жена... Любимая ли, любит ли он её? Молодой государь крепко задумался, пытаясь найти в глубине души ответ на этот вопрос. Она добрая, умная, заботливая, ненавязчивая. Её нельзя назвать красавицей, но у Зимы приятная наружность. Она родила ему сына, наследника, Красимира. Он крепкий и здоровый мальчик. "Да, я привязался к этой женщине, но есть ли здесь любовь?" Всеслав вновь стал перебирать волосы жены. Ему было хорошо с Зимой, он уже с трудом представлял свою жизнь без неё. Это была привязанность, которую он воспитывал в себе все годы их совместной жизни. И она должна была стать любовью со временем. Но встреча с Айрой в походе против Вежинского содружества, потревожила его чувства к другой женщине. Даже если бы она не схороводилась с князем в ту ночь, то всё равно улёгшаяся страсть была бы разбужена. Но Айра осталась до самого утра.

"Вот интересно, отец был с той купеческой вдовой, Ольгой. Но любил ли он её?" Подумав про неожиданно умершего отца, Всеслав загрустил. Ведь именно отец нашёл ему жену. Отец всегда был надёжной опорой, любящим и твёрдым наставником. Всё что Всеслав умел и знал о войне и управлении государством, передал ему Лесьяр Строгов. И эта война. Если бы не внезапная смерть отца, её бы просто не было. Он победил малой кровью. Вот кого по настоящему не хватает в годину испытаний!

- Ты всё размышляешь, любимый? - Зима закинула голову и в темноте посмотрела в глаза мужу. А дыхание её приятно согрело его губы.

- Ты не спишь?

- Нет. И не спала. Я всегда чувствую, когда тебя тревожат тяжёлые думы и тоже не сплю. Что тебя заботит?

- Всё тоже, что и всегда. Война.

- Чего же волноваться? Ты же победил.

- Я выиграл битву, но не войну. А вот мой союзник, Ростих Клыков, проиграл битву.

- Это правда, что мой брат Кирилл себя очень хорошо показал?

- Истинно так. Если бы не он, то войско северян было бы не просто разбито, а уничтожено.

- Он всегда мечтал быть воином.

- Ну да... Кем ещё захочет быть мальчик из княжеского Дома, если не воином?

- И то правда, - по голосу Зимы Всеслав понял, что она улыбается.

- Впереди ещё много походов и битв. Много поводов для волнения.

Зима обняла Всеслава за шею и, оказавшись сверху, плотно охватила мужа бёдрами. "Ну по крайней мере в Древгороде тихо и волноваться не о чем", - прошептала она и припала к его рту губами.

***

День Земли, когда элаиты празднуют начало зимы, был отмечен с большим размахом. На таинстве богослужения присутствовал сам молодой державный князь со своей женой, грудным сыном и ближайшими родичами. Горожане, особенно простолюдины, радостно приветствовали Всеслава и прославляли его победу над войском мятежников. Когда богослужение закончилось, прямо на улице был накрыт большой стол и проведена совместная трапеза. После этого были исполнены гимны в честь Единого бога. Горожане ликовали.

По завершении празднества, купеческая вдова Ольга пригласила в свой дом гостей. Помимо Виктора, взявшегося быть главным устроителем заговора, явились ещё четверо. Купцы Айвар, Фёдор и Константин. Они торговали мёдом, пенькой и солью соответственно. А также Юрий, возглавитель ремесленного союза стекольщиков.

- Я велю подавать яство? - спросила Ольга.

- Обождёт, - ответил Виктор, - угостились уж. Прежде всего о деле. Все кто здесь собрался давно тебе знакомы.

- И мы тебя тоже давно знаем, - улыбнулся Юрий.

- Так и есть, - подтвердил Виктор. - но теперь мы не просто знакомцы и деловые товарищи. Мы вместе решили взяться за большое дело.

- Я рада, что у меня нашлись единомышленники.

- То, что пришло тебе в голову, мне и самому не раз мыслилось, - Константин, прозванный по роду занятий Солеторгом, был самым богатым из собравшихся. Он утвердительно покачал головой. - Да, так и есть. Я много раз про это думал. Но всё дела, заботы. Да вы и сами меня прекрасно понимаете. Мы богаче большинства князей Рустовесского государства. Мы постоянно путешествуем, умеем извлечь корысть из любого дела. Многое знаем в конце концов! А чем заняты князья? Все эти Ратные, Малые и прочие Дома. Да хоть бы и Великий Дом! Что они могут? С детства облачаются в сталь и машут мечами. Затем лишь, чтобы наняться на державную службу. Вот и весь их горизонт. Но при сём все эти дармоеды выше нас. Ходит он такой весь надутый в броне, которую ему в арсенале выдали, с мечом отцовским, да чуть от гордости не трескается. В мошне у него целыхдве-триулы звенят, да пригоршня рез медных. Да весь он целиком вместе с доспехом государевым, да пригоршней своей и половины не стоит от моего добра, с которым я до ветру выхожу!

- Даже если ты голышом идёшь? - засмеялся Айвар.

- Даже если и голым! Я если нагой у меня вон ещё что есть, - Константин гордо растопырил напоказ правую пятерню. На безымянном пальце его причудливыми искрами драгоценных камней сверкал огромный золотой перстень. - Во как! При этом князья нашего совета никогда не слушают. Лишь налоги берут. Раньше оно может и к лучшему было, а сейчас? Довели государство до кровопролития.

- Но Всеслав оказался не таким уж сосунком, как мы про него думали, - сказал Фёдор Пузо, прозванный так за необыкновенно большой живот. - Всё же он разбил таких искусников меча как Юрьевы и Озеровы.

- Это правда, - голос Ольги звучал разочарованно.

- То к лучшему, - заметил Виктор. - Поражение Всеслава означало бы победу благоверов. А нам сие не нужно. Не забывайте, что мы хотим не уничтожить державного князя, а лишь заставить его поделиться с нами властью.

- Давно пора, - выразил всеобщее согласие Юрий. - Часть заботы о государстве пусть передаст умным людям.

- Это кому именно? - Ольга улыбнулась. - Ну то есть, конечно же, это мы. Я про то, как нам себя представить?

- Изберём Совет могучих, - Виктор обвёл всех присутствующих рукой.

- Великолепно. Совет могучих у нас есть, теперь нужно решить, как мы будем действовать.

- Ольга, - улыбнулся Юрий. - Мы уже всё продумали!

- Вот как?

- Виктор расскажет.

- Ничего затейливого. Орудуем быстро и решительно. Грядущим летом Всеслав Строгов уйдёт в поход на Булатовых. А мы на лето назначаем в городе ярмарку. Под предлогом охраны товаров вводим в город своих боевиков. В условленный день разоружаем Дворцовую стражу и берём под охрану резиденцию державного князя и всю его семью. Когда Всеслав вернётся из похода, мы потребуем от него поделиться властью и предложим помощь в войне.

- Вот так просто? А что мы можем ему предложить?

- У нас есть деньги, возможности следить за соседними землями и, самое главное, у нас есть влияние. Мы можем убедить купцов в других пределах, выступить против князей.

- Действительно ничего затейливого. Думаешь, у нас получится?

- Конечно. Мы все вместе можем выставить до трёх тысяч боевиков. Это большая сила. А самое главное, такого от нас никто не ждёт. Если будем действовать без огласки, то добьёмся своего.

***

Прибыв в храмовое подворье Агуна и Кесы, Пётр Строгов, вопреки этикету первым делом отправился не к мудрейшему. Он посетил сиротский дом, куда привезли малышей из Миргорода. Посмотрел, как приняли детишек и впервые за долгое время вздохнул спокойно. Пётр уже давно упустил, кто именно из грудничков сын Деяна и Агаты. Но в дороге никто не умер и не пропал, значит он своё обещание исполнил. Похоже, никто младенца убивать и не хотел. Что к лучшему.

Выйдя из сиротского дома, Пётр увидел как густо закружился в воздухе снег. Как раз к его приезду! Скалогром отпросился у Петра в местную харчевню. Юный Строгов с радостью его отпустил. Сегодня угрюмый охранник крепко напьётся, как он любит делать раз в две недели. В дороге такой возможности не было. Всё же если Видогост повелел Скалогрому не спускать с брата своей жены глаз, то телохранитель выполняет свою обязанность не совсем добросовестно. Пожелай Пётр сбежать, возможностей было множество. Хотя куда ему сбегать и зачем? В густеющем снегопаде мимо него прошёл рослый воин с саблей на боку. Одет он был в подбитый мехом кафтан, а на ногах были дорогие сапоги.

- Послушай, добрый человек, - обратился к нему Пётр Строгов. Обернувшийся показался знакомым. - Не знаешь ли ты где сейчас мудрейший Валентин?

- Он в Хранилище Мудрости. Не знаю где там точно. Возможно, в библиотеке или в канцелярии.

- Благодарю, - Пётр закрутил головой, пытаясь вспомнить, где здесь находится Хранилище Мудрости.

- Это в ту сторону. Ты ведь Пётр Строгов, сын Лесьяра?

- Так и есть, - сын Лесьяра узнал этого человека, но не помнил его имени.

- Я Егор, сын Андрея из Дома князей Михайловых. Мы виделись летом.

- Да, я помню тебя, Егор. Ты уходил с Храмовой дружиной в поход.

- Ага, - улыбнулся Егор. - А ты как раз вернулся в благую веру и собирался уезжать в Миргород. Ну как, сестра приняла тебя?

- Приняла и приютила. А ты, Егор, был в битве?

- О... В самой гуще! Мне повезло больше, чем дружине. Я смог уцелеть.

- Не ранен?

- Посекли, малость поколотили. Но в общем я цел!

- Послушай, - внезапный помысел осенил Петра, - хочешь поступить ко мне в телохранители? Хотя... Наверное, я глупость говорю. Сейчас воины здесь нужны.

- Отчего же? - Егор был готов подпрыгнуть от радости, когда осознал услышанное. Значит богивсё-такипомнят о нём! Но нужно было сохранить солидность и соблюсти приличия. - Твоё предложение это большая честь. Но я не могу просто так покинуть храмовое держание. Вот если бы ты отпросил меня у мудрейшего Валентина.

- То есть ты не отказываешься? Всё же я не смогу платить много.

- Не страшно. Жить интересно и богато не одно и то же. Главное попроси за меня мудрейшего.

Найдя Валентина в Хранилище Мудрости, Пётр Строгов понял, что приехал не вовремя. Главный хранитель благоверия в Крайнесточье был занят денежными ведомостями и ратными списками. Благословив юного князя, он велел тому расположиться рядом со своими покоями и сказал, что будет к вечерней трапезе. Но опоздал. Когда же наконец явился, то был очень отвлечён мыслями о своих заботах. На просьбу Петра отпустить к нему в охрану человека, ответил категорическим отказом. Правда потом, словночто-товспомнив, уточнил.

- Погоди, как ты говоришь зовут того ратника?

- Егор из Малого Дома князей Михайловых.

- Егор значит? Хм, - мудрейший почесал заросший густой щетиной подбородок. - Ты знаешь, что он покрыл себя славой в битве, спасая воеводу Онагоста?

- Нет, он мне не сказал.

- Скромность красит воина. Я благословлю его на службу у тебя.

Видя, что мудрейшему хватает забот, Пётр уже на следующий день засобирался в Миргород. Егор Михайлов был с ним. Он навьючил на коня свои скромные пожитки, поправил саблю и спросил:

- А гдежить-тобудем?

- Видогост обещал мне отдать для житья свою старую резиденцию.

- Ух ты, чудно! Там есть где развернуться.

- Там... - Пётр хотел рассказать новому другу, что к их возвращению Агата Лоскутова уже переберётся обратно в свиту к Мирине и освободит резиденцию. Но решил, что недостойно мужчине трепаться на право и налево о таких вещах. Егор не отводил вопросительного взгляда. - Ну, в смысле что там очень много места. Целая крепость!

В этот момент к ним подошёл проспавшийся после попойки Скалогром. Егор присвистнул, оценивая издали его огромную фигуру. Глаза Скалогрома были затуманенымутно-краснойсеточкой. Он шёл слегка вразвалку, потирая здоровенными ручищами голову.

- Знакомься, Скалогром, это мой новый боец, Егор Михайлов. Твой помощник.

- Вот как?

- Да. Теперь защищать меня это ваша общая обязанность.

- Ну... Добро.

Старый и новый телохранители пожали друг другу руки. Скалогром некоторое время пытался раздавить руку Егора, но когда тот в ответ сжал его кисть не менее твёрдо, по обыкновению мерзко улыбнулся. Потом поднял прямоиз-подног пригоршню снега и растёр им лицо, задержав хрустящий ледяной комок на лбу. "Я попью водицы и тогда в путь, - сказал он Петру. - Конюший, засранец мелкий, быстро воды мне принеси!" Когда Скалогром отошёл подальше, юный Строгов шёпотом обратился к Егору:

- Видал какого жлоба мне Видогост в охрану подсунул!

- Поросят можно об лоб бить!

- Верно. Слушай, Егор. Тебе я доверяю, а ему верить нельзя. Если я тебя попрошу, ты с ним справишься?

- Хм... Ну... Думаю... Думаю, да. Мне его так зарезать или на поединок вызвать?

- Нет. Нужно, чтобы без подозрений. Чтобы он тебя вызвал, а ты бы только защищался.

- Князь, этокак-тонизко с моей стороны будет. Я так не привык. Нечестно это, - Егор посмотрел на Петра. - Но если правда нужно, то возможно всё. Мне нужно хорошенько обдумать, как поступить. Чтобы правда без подозрений.

- Обдумай, Егор. Спешить некуда.