Милосердие победителя (СИ)

Глава 1

Возмездие отступнику

В получасе пешей ходьбы от древгородского посада есть старинная берёзовая роща. В ней издревле обретали последний покой представители Великого Дома Строговых. Там же похоронили Лесьяра Строгова. Одетое в богатое платье и доспехи тело завернули в погребальный саван и закопали.Когда-тоберёзы этой рощи рубили для погребальных костров. Но по элаитским обычаям сжигать мертвеца не полагалось. Не первым из Дома Строговых, но первым из державных князей, Лесьяр был похоронен по новому порядку. На могильном холме выкрашенными серебряной краской камнями выложили восьмиконечную звезду, полагавшуюся закончившему земную жизнь самовластному правителю Рустовесской державы.

Большая трапезная была занята полностью. Более двухсот знатнейших и богатейших людей Древгорода и Гужвоземья разместились за составленными в четыре ряда столами. За отдельным столом, сидели представители Дома Строговых во главе с новым державным князем и господином семьи. Всеслав без аппетита хлебал луковую похлёбку и заедал её хлебом. Он всегда знал, что рано или поздно займёт место своего отца. Но был уверен, что до этого момента ему ещё лет пятнадцать или все двадцать ходить в наследниках. Медленно прожёвывая ломоть безвкусного поминального хлеба, молодой державный князь наблюдал за гостями, пришедшими почтить память Лесьяра Строгова. Все вели себя очень вежливо и почтительно, как и полагалось в подобных случаях. Но он понимал, что его тоже оценивают и приглядываются. Внезапно для всех он оказался повелителем их судеб, а значит всем теперь необходимо узнать своего нового владыку получше. Те, что поумнее, озаботились знакомством и заведением дружбы с наследником заранее. Но и они сейчас смотрят, как поведёт себя этот молодой князь в новых для него обстоятельствах.

Поминальный пир суетой и обилием блюд даже отдалённо не напоминал обычное княжеское застолье. По древней традиции, идущей ещё со времён, предшествовавших приходу Второго солнца, в зале никто не разговаривал. Мёртвых было принято поминать в мыслях, а не на словах. Всем известно, что язык мозолей не знает и наговорить может всё, что угодно. И лишь внутри себя человек искренне вспомнит покойного злыми или добрыми словами. Вот и сидели сейчас две сотни знатнейших и богатейших людей Древгорода и Гужвоземья в тишине. Из полагавшейся на поминках еды была луковая похлёбка, пресный хлеб и подслащённая мёдом вода. Пища не должна отвлекать от воспоминаний об умершем.

За дальним столом, Всеслав высмотрел купчиху Ольгу. На похоронах державного князя та горько рыдала и, как ему показалось, готова была вырваться из рук сопровождавших, чтобы броситься за ним в могилу. Сейчас она сдерживала слёзы, но было видно, что даётся ей это невероятным напряжением сил. Похоже, смерть отца была для неё полнейшей неожиданностью. Впрочем, как и для всех. Но тем не менее, если не считать их с братом, то Ольга была последней, кто видел отца живым. Нужно будет через пару дней послать к ней Степана Глазкова, исправника Тайной стражи. Пусть расспросит вдову для порядка.

Когда Всеслав объявил об окончании поминального пира, гости встали со скамей. Затем, в порядке, строго соответствующем их статусу, стали по одному подходить к молодому державному князю. После выражения горести по поводу безвременной кончины отца, каждый высказывал бесконечную верность Всеславу. За процессией высшей военной знати последовал Гостемил, сын Серафима. Шестидесятилетний Старейшина племенного союза успонов также заверил нового державного князя в верности.

За князьями должны были последовать возглавители ремесленных союзов и богатейшие купцы. Но, вместо поочерёдной цепочки, они обступили Всеслава все вместе. Смотревшие на молодого князя мужи ведали срабатыванием и продажей всего: оружия, кожи, тканей, воска, мёда, стекла, соли, бумаги, драгоценных предметов. Вперёд вышел Позвизд, стареющий возглавитель союза кожевников. После выражения горестей от имени всех присутствующих, старший усмарь перешёл к главному.

- Досточтимый Всеслав! Мы все любили твоего отца и годами верно служили ему и Рустовесской державе. Но постигшая Лесьяра Строгова гибель заставляет нас обратиться к тебе в открытую. Он... Обратил весь Великий Дом в новую веру и боги убили его за это. Мы... Хотим просить тебя отказаться от элаитства и вернуться к благоверию, дабы не накликать на нашу землю ещё больших бед и суровых времён.

Молодой князь ждал подобных просьб, поэтому был готов к разговору. Не был лишь уверен в том, кто именно обратится к нему с такой идеей. Но внезапная смерть отца сделала его неизбежным. Городской люд любил своего правителя и искренне горевал, когда его тело повезли в берёзовую рощу. Однако толки пошли самые недобрые. Все были уверены, что это оскорблённые боги благоверия убили отступившего от них князя самым позорным для воина образом - в постели во сне. Среди подошедших к Всеславу было немало элаитов. Но и они испугались внезапной смерти своего повелителя и могущих последовать за ней событий.

- Я благодарен вам, - начал Всеслав, - за то, что вы честно и открыто сказали мне о ваших думах и страхах. Я искренне надеюсь, что мне вы будете служить так же как и моему отцу, - возглавители союзов единогласно подтвердили свою верность новому державному князю. - Вместе с тем я намерен неукоснительно продолжать политику своего отца по укреплению Рустовесской державы. Этого требует от меня долг правителя и долг верного сына. Никакого возвращения к благой вере не будет. Со смертью нашего любимого державного князя смутные времена уже пришли. Война уже на пороге. И чтобы победить мне нужна помощь всех вас. Главное, это наша сплочённость. Я никого не буду притеснять или насильно обращать в элаитство - возглавители облегчённо переглянулись. - Но есликто-тоиз вас попробует вмешаться в государственные дела, заикнётся об уступках предельным князьям, или иным способом выступит против власти, пусть пощады не ждёт. За измену я казню любого не задумываясь. Думайте лучше о том, как в полном объёме заплатить подати. А оружейники пусть готовятся к большим заказам от Ратной управы.

Когда купцы и ремесленники наконец ушли, к Всеславу обратился его младший брат. Пётр говорил тихо и осторожно, но было видно, что этот вопрос он готовился задать уже давно.

- Скажи, брат, бывает такое, что простонародье даёт правителюкакое-нибудьпрозвище. Как бы ты хотел, чтобы прозвали тебя?

- Хм... Даже не знаю. "Всеслав Честный", например. Или "Победитель".

***

Когда Ольга вернулась в свой терем, то сил сдерживать слёзы уже не оставалось. Горький плач заполнил светлицу, куда она поднялась. Прислужники, поняв, что хозяйку лучше не трогать, попрятались. Старший сын пытался её успокоить, но Ольга отослала его от себя. Она не знала сколько прошло времени с момента её возвращения из резиденции державного князя... Нового державного князя, сына того, с кем ей больше не свидеться в этом мире.

Ольга вернулась в свою опочивальню с кубком из "слёз Древних" и кувшином хмельного мёда. Из резной шкатулки был извлечён пузырёк с зелёными кристалликами "Бескрылой бабочки". За что Единый так с ней поступил? Её мужа убили разбойники, их последняя дочь родилась мёртвой. Через несколько лет она стала встречаться с самим державным князем, могучим правителем Рустовесской земли. Он мог выбрать любую женщину из любого Дома, даже самого знатного. Но выбрал её и больше года они были счастливы. Она любила его! А потом он умериз-занеё... И этого уже никак не исправить. Можно лишь отправиться к нему. Ольга высыпала в кубок всё, что оставалось в пузырьке. Если державный князь умер, выпив лишь четвертую его часть, то ей хватит с лихвой. Налила в кубок мёд и, подождав некоторое время, выпила. Медленно, как совсем недавно вместе с князем. Совсем скоро они вновь будут вместе.

***

Видогост нерешительно прошёл в женскую половину своей резиденции. Он узнал только что, так как был вместе с Деяном, когда тому доставили срочное письмо из Древгорода. Деян пытался отослать дядю подальше, чтобы ознакомиться с содержанием послания в одиночку. Но не смог, Видогост был непреклонен - наследник должен быть в курсе всех дел. Хорошо, что предельного князя больше не сопровождает Эдуард. Покойный воевода не позволил бы Видогосту ослушаться. Весть была невероятна, скорее бы можно было поверить, что в небе вновь засверкало Второе солнце. Оказалось, что Лесьяр, сын Красимира из Великого Дома Строговых мёртв. Нет, конечно же все смертны, но такого развития событий никто ожидать не мог. Эта весть радовала, боги вновь дают ему шанс взять то, чего он достоин. Теперь нужно сообщить жене. Но Видогост колебался. С одной стороны это была самая радостная весть за всё последнее время. С другой, Лесьяр Строговкак-никакбыл Мирине родным отцом.

Супруга держала на руках их двухлетнюю дочь Софью. Трёхлетний Харитон и шестилетняя Лайна, увидев отца радостно подбежали к нему. Видогост знал, что его старший сын, девятилетний Игнат сейчас со своими сверстниками осваивает деревянный меч. Но где близнецы, рождение коих семь лет назад несказанно обрадовало Видогоста?

- А где Павел и Стоум?

- У искусного сейчас, грамоте учатся.

- Послушай, Мирина, есть важный разговор, срочно.

Мирина без вопросов отдала Софью на руки Лайне и отошла с мужем в сторонку, где они присели на скамейке в углу. Хоть и были они далеко от остальных воспитанниц свиты, суетящихся по своим делам, всё равно заговорили шёпотом.

- Что такое, - начала первой Мирина, - ты какой-тонеуверенный. Что случилось?

- Даже не знаю как сказать. В общем, только что пришло письмо от твоего брата, Всеслава. Лесьяр Строгов, ну... То есть твой отец умер.

Видогост внимательно следил за выражением лица своей жены, готовый если надо утешить возлюбленную. Но Мирина была спокойна. Лишь слегка опустились уголки её губ и немного грустными сделались глаза.

- Его наказали боги за отступничество, - она тяжело вздохнула. - Он был хорошим отцом, я не могу вспомнить ничего дурного о нём. Благодаря ему мы с тобой обрели друг друга, - Мирина посмотрела мужу в глаза и задумчиво улыбнулась. - Жаль, что теперь его душа попадёт к Хладу...

Видогост обнял жену за плечи и прислонил свою голову к её. Одна из девушек свиты взяла с рук Лайны расплакавшуюся Софью и явно попыталась вслушаться о чём же шепчется со своим мужем главная женщина Миргорода. Но строгий взгляд Мирины заставил девушку отойти подальше и отвернуться.

- Но теперь нашего князя не защищает слово и сила моего отца. Мой брат, Всеслав, не сможет оказать Деяну никакой помощи. Во всяком случае немедленно.

- Ты права. На него сейчас такие проблемы свалятся, самому бы устоять.

- Пора его свергнуть! Хватит этому недоноску над тобой стоять.

- Да, - Видогост нетерпеливо потёр руки. - В самое ближайшее время я всё организую.

- Что с воинами?

- По его душу хватит. После того как он назначил воеводой Петра Родникова, Старшая дружина его возненавидела. Четыре сотни дружинников за мной пойдут в любом случае, остальные мешать не станут. Игорь Сурин обещал, что не меньше тысячи бойцов его Поместной стражи на мою сторону встанут. Да и у меня две сотни собственной охраны.

- Деян хоть и наивный, но не совсем лопух. Он ведь понимает, что означает смерть моего отца, тоже станет готовиться к бою. Сколько он сможет людей собрать?

- Головоломный вопрос. Сегодня же напишу мудрейшему Валентину. Он обещал мне Храмовую дружину на вспоможение. Лишней она не будет. Да, ещё. Устрой, чтобы Агата у Деяна почаще ночевала. Пусть вызнает у него всё что только можно.

- Любимый, сделай все приготовления как можно быстрее. А то скоро могут появиться трудности.

- Ты про что толкуешь?

- Наша соглядница в положении.

- Ну мой племянник озорник! А я то думал они по ночам друг другу сказки рассказывают.

Видогост засмеялся, нескромно пощупал жену за коленку и подмигнул. Мирина с притворным возмущением смахнула его руку и поправила платье.

- Ты уверена? - спросил Видогост - Её повитуха осмотрела?

- Нужны мне ещё лишние люди в таком деле. Зря я что ли восемь раз рожала? Сама проверила. Месяца три примерно срок у ней. Агата довольно тонкая в поясе, скоро заметно станет. Не хватало ещё, чтобы Деян об этом прознал. Ещё вздумает жениться на ней, тогда всё значительно усложнится.

Мирина обняла мужа и положила голову ему на плечо.

- Наконец-томы как никогда близки к власти над Миргородом. Кстати говоря, - прошептала Мирина на ухо Видогосту, - я тоже беременна и на том же сроке что и Агата.

- Даааа... - задумчиво протянул Видогост, - Ооочень хорошо.

Но Мирина не поняла, относятся ли слова мужа к её положению или к близости власти над Миргородом.

***

В полной тишине Всеслав разглядывал медвежью шкуру, аккуратно расстеленную на ложе. Он рассудил, что переберётся в покои отца и будет спать с женой здесь. Прислужники уже перетащили сюда их вещи. На сундуке, в котором хранилась одежда отца, лежал его меч. Могучее боевое оружие, которое Лесьяр Строгов не выпускал из рук всю свою жизнь. Именно этим мечом он рубил врагов во время Киврийской войны. Теперь он по праву принадлежит Всеславу, как новому державному князю. Как ему распорядиться этим наследством?

Отец победил. Но без него самого эта победа ничего не стоит. Он держал на себе всё государство, а теперь? Можно не сомневаться, что те, кто трепетал перед ним, сейчас поднимут головы. А те, кто был им недоволен, выступят в открытую без всяких стеснений. Отец принял Элая, поверив что Единый бог истинный, а боги благоверия ложные. Но он ошибся. Старые боги так же реальны как и бог элаитства. Они убили его за то, что он попросил защиты у Элая в деле укрепления государства. Теперь Всеслав принял из его мёртвых рук меч борьбы. Боги благоверия тысячелетиями правили разрозненными людскими общинами и им не нужно никакое единое государство. И любой, кто хочет его построить, бросает им вызов. "Пусть меня уничтожат, - твёрдо решил Всеслав, - но я продолжу дело отца!"

Скрипнула дверь и в комнату бесшумно вошёл Лютогост. Всеслав поднял глаза на брата.

- А я удивился, - сказал Лютогост, - когда мне передали, что ты меня сюда зовёшь. Даже уточнил несколько раз.

- Теперь я буду ночевать здесь. Вот, тряпки уже принесли.

- А Зима где?

- На женской половине. Она рожает.

- О... Ну надеюсь, что на этот раз всё хорошо будет. Родит тебе сына, как и положено! Зачем ты меня сюда позвал?

Всеслав подошёл ближе к брату и посмотрел ему прямо в глаза.

- Послушай, Лют. Мы никогда не были с тобой близкими друзьями.

- Но и не ссорились никогда, - заметил Лютогост.

- Да, верно. И это чудесно. Теперь всё изменилось. Грядёт большая война, а нас и наш Дом больше не защищает отец, его сила и слава. Те, кто служил отцу, нам в лучшем случае не друзья. Всё зависит только от нас с тобой. Значит мы должны доверять другу, стать не только братьями по крови, но и друзьями. Мы должны доверять друг другу как самим себе.

Всеслав повернулся к сундуку и взял отцовский меч. Протянул его Лютогосту. Брат бережно взял клинок в руки, но Всеслав продолжал держать.

- Для начала я отдаю тебе меч отца, - сказал Всеслав - он должен принадлежать тебе. Не для кого не секрет, что ты владеешь оружием намного лучше меня. А сейчас давай вот здесь, в этой самой опочивальне, где умерла наша мать и умер наш отец. Без всяких посторонних глаз, лишь перед взором Единого. Держа в руках меч Лесьяра, сына Красимира из Великого Дома Строговых, поклянёмся друг другу в верности. Я клянусь, что никогда не предам тебя и всегда буду тебе верным другом и братом.

- Я тоже клянусь! Клянусь, - воодушевился Лютогост, - всегда защищать тебя как брата, друга и своего державного князя. Клянусь, что никогда не предам тебя.

Всеслав передал меч Лютогосту. Тот вынул клинок и покрутил его в разные стороны, с особым наслаждением разглядывая как переливаются смертоносные грани.

- Так ты уверен, что будет война?

- После того, как умер наш отец, даже не сомневайся. Мятежи начнут появляться как грибы после дождя. Я...

- Это очень хорошо!

- Слушай, я...

- Война для меня это праздник. Меня родили для войны. Прости, ты что-тохотел сказать?

- Я назначаю тебя воеводой Старшей дружины.

Лютогост убрал клинок в ножны и посмотрел на Всеслава, не в силах произнести ни слова от нахлынувших на него чувств.

- Всеслав, ты не шутишь? Ты правда доверишь мне командование Старшей дружиной?

- Никаких шуток. Я назначаю тебя воеводой. Никого из нашего Дома бойцы не уважают так, как тебя. Никто в нашей семье так мастерски не сидит в седле и не владеет оружием как ты. На этой должности мне нужен именно ты.

Не скрывая своего восторга, Лютогост крепко обнял брата.

- Спасибо тебе! Я многие годы мечтал быть хотя бы сотником, но ты доверяешь мне всю дружину! А ведь начальник тяжёлой конницы может вместо державного князя вести в бой всё войско. Спасибо, брат!!! Знай, я не подведу тебя.

- Даже не вздумай меня подвести, - засмеялся Всеслав. - Ладно, давай, ступай в казармы, принимай командование.

Лютогост направился к выходу, но затем задумавшись, остановился.

- Слушай, мне стало интересно. Когда мы нашли здесь отца, ты сказал, что он ошибался насчёт древних богов. А на поминальном пиру возглавителям ремесленных и купеческих союзов ответил, что никакого возвращения к благоверию не будет. Как тебя понять?

- Отец всегда говорил, что древние боги ложные. Что их просто нет. Но я думаю, что они есть. Именно они начинают войну против государства. Как тебе объяснить?

Лютогост недовольно покачал головой.

- Да мне всё равно как там да что. Главное, что будет война. А это по мне!

***

Чернек Озеров подал знак офицеру своей охраны и тот объявил, что присутствующие могут расходиться. Просители, писцы, старшие офицеры, посыльные и члены семьи потянулись к выходу. Чернек откинулся на спинку фамильного престола и прикрыл глаза. Предельный князь всегда испытывал облегчение, когда иссякал поток просителей и жалобщиков. Гораздо приятнее гонять воинов на плацу или вести конников на врага. Волк, старший сын и наследник Чернека, стоявший всё время приёма по правую руку от отца, медленно подошёл к нему. В руках он крутил берестяной футляр, переданный ему от посыльного из Тайной стражи. Пеньковые верёвочки на футляре были скреплены печатью Дома Строговых.

Владыка Старогулья и предельный князь Суломатья уже отдал распоряжение готовить ладьи в верховьях реки Мицальты. Лёд только что сошёл и можно было выдвигаться со Старшей дружиной в Древгород, чтобы присягнуть Лесьяру Строгову именем нового бога. Уже было готово собственной рукой начертанное письмо, предупреждавшее хозяина Рустовесской земли о скором прибытии его подданного из Дома Озеровых. Но Чернек пока медлил с отправкой гонца. А вот теперь письмо из Древгорода лежит в его руках. Что там в нём?

Предельный князь Суломатья взломал печать на футляре и свитке. Глаза привычно перескочили описание титулов державного князя, уже спустились к содержанию письма. Но что-тобыло не так в титулах. Чернек поглядел ещё раз и понял, что необычного рассмотрел взор. "Всеслав, сын Лесьяра из Великого Дома Строговых..." С каких пор он взял на себя право писать письма предельному владыке? Чернек вскочил с престола, словно это был муравейник.

- Что там, отец?

- Лесьяр Строгов мёртв!

Чернек протянул сыну письмо. Волк внимательно прочитал его.

- Ничего себе... Как же так? Не указано в чём причина смерти. Убийство, болезнь, нечаянность?

- Какая причина тебе нужна?! Это было возмездие древних богов отступнику! Они убили его за то, что державный князь посягнул на благую веру. Такого же никогда не было раньше!

Волк пристально посмотрел в глаза отца. В них кипела долго копившаяся ярость, которая нашла сейчас неожиданный выход. Чернек Озеров был в бешенстве. Вот что копилось у него на душе, когда он сосредоточенно молчал на протяжении последних месяцев. С того времени как вернулся с Великого совета и мудрейший Вейкко поднял восстание. Предельный князь ругался на весь зал.

- Теперь наш долг силой оружия заставить его наследника вернуть благую веру. Да и вообще пора показать Древгороду, что он не смеет лезть в дела предельных князей! Сын Лесьяра всего лишь сморкач недоношенный. Он даже не тень своего отца, а просто никто. Этот мальчишка сидел на Великом совете. Знаешь, что он там делал? Улыбался как чушка. Покажем ему, кто в Рустовесской земле настоящий хозяин!

- Но... Отец, мы совсем недавно распустили войско по домам. Ратникипол-зимыпростояли у наших стен. Усталость...

- Войско подождёт! Хоть Всеслав и молокосос, у него найдётся достаточно воинов и опытных советников. Война с Древгородом дело рисковое. Мы соберём наши силы после того как закончится сев. Пока есть время, я найду союзников. Начнём с Юрьевых. Я уверен, что Хотен Юрьев меня поддержит. А уж вместе мы уймём этого Всеслава.

Чернек хотел схватить топор, найтигде-нибудьбревно и порубить его в мелкие щепки. Лютости нужно было дать выход. И тут предельный князь вспомнил посыльного Тайной стражи Филиппа Серебрянкина, сидевшего у него в плену с того самого момента, как он нечаянно оскорбил Дом Озеровых. Весь гнев Чернека направился на этого человека, который сидел у него под стражей, бесцельно проедая княжеские запасы. Он держал его как главного созерцателя, могущего нашептать державному князю нехороших слов. После своей присяги Лесьяру Строгову Чернек намеревался выпустить посыльного на все четыре стороны. Восстание Вейкко закончилось, Чернек присягнул, что он может плохого наболтать? Ничего! Но Позар и Светлоба распорядились иначе. Лесьяр Строгов мёртв, а Чернека обуял свирепый гнев. Филиппу Серебрянкину придётся ответить за всё!!! За что именно? За всю досаду, которая накопилась у Чернека Озерова на Великий Дом Строговых и на их власть над ним. Скоро он разметает их полки и спалит Древгород. Но пока ближе этого пленного посыльного никого из Древгорода здесь нет. Чернек окликнул двух своих стражников и велел следовать за ним.

Филипп Серебрянкин сидел на скамье в комнатке, отведённой ему в казармах Старшей дружины. В руках он держал глиняную крынку, из которой пил свежее молоко. На бороде его оставались белые капли. Когда вошёл Чернек с охранниками, посыльный встал и поклонился. Но предельный князь не обратил на вежливость пленного никакого внимания.

- Что, посыльный, молоко моё пьёшь?

- Да, князь, благодарю Вас, что не морите голодом.

- Много же ты снеди моей перевёл за все эти месяцы!

Чернек Озеров схватил Филиппа левой рукой за шиворот, в правой его руке сверкнул кинжал.

- Вы что, князь?

Чернек молча вонзил кинжал в сердце посыльного. Филипп Серебрянкин дёрнулся, пытаясь схватить князя за руку, но было поздно. Крынка с молоком грохнулась об пол. Черепки хрустнули под сапогами предельного князя. Пятно крови стало растекаться рядом с лужицей молока. Чернек обратился к своим охранникам:

- Выкиньте его труп в болото!

***

В приоткрытые ставни был виден кусочек города. Белошумье, столица предела Густошумья ещё спал. Смотритель Тайной стражи Гойник Бурин лежал на скамье, положив голову на скрещённые замком руки. Из предрассветной тьмы рядом со смотрителем вынырнул один из бойцов. Постоял в нерешительности и ушёл. Видимо не захотел будить. Но Гойник Бурин не спал. Он глубоко вдыхал тянувшийся с улицы воздух и думал.

Лёгкое весеннее солнце показалосьиз-закрепостных стен, окропив крыши строений золотыми лучами. За два часа до рассвета сорок бойцов Тайной стражи во главе с приставом скрытно покинули Белошумье. Нужен былкто-то, чтобы отвлечь на себя внимание Хотена Юрьева, и как можно дольше не дать предельному князю организовать погоню. Смотритель и ещё десяток бойцов вызвались сами.

Гойник Бурин восхищался талантами своего командира. Пристав Тайной стражи в Белошумье Трифон Кривин не переставал удивлять тайных стражников. Он был прекрасным бойцом и отличным наездником. Помимо этих, необходимых любому воину качеств, Трифон Кривин обладал и другими. За что и получил такое высокое офицерское звание именно в Тайной, а не Рубежной или Поместной страже. Пристав обожал разгадывать загадки и плести заговоры. Всё Белошумье и значительная часть предела были опутаны сетью его тайных осведомителей или доброжелателей. Он показал Гойнику как можно незаметно вскрывать печати писем, а затем запечатывать их обратно. Пристав обставил дело так, что через его руки шла вся переписка предельного князя Хотена Юрьева. Умея расположить к себе людей, он завёл кучу друзей в Поместной страже Густошумья, в Старшей дружине и Железном войске. И через знакомцев знал всё, что происходит в доверенных ему землях. Помимо друзей в ратной среде, было у Трифона Кривина ещё несколько подружниц, которые естественно не догадывались друг про друга. При этом от любовниц пристав узнавал столько полезных слухов, что стражники диву давались. Всё это конечно же жутко злило предельного князя Юрьева, но сделать он ничего не мог. Тайную стражу защищал авторитет Лесьяра Строгова.

Два дня назад пришло письмо для предельного князя и уточнительная бумага для Тайной стражи от Всеслава Строгова. Из сообщения следовало, что Лесьяр, сын Красимира мёртв. Всеслав пояснял, что Тайная стража должна действовать исходя из обстоятельств. Если есть возможность, лучше уходить. Так как помочь он пока ничем не может, а сами стражники княжеский бунт вряд ли подавят. Когда Трифон Кривин приказал готовиться к уходу в Хладоручье, встал вопрос о том, чтокому-топридётся их прикрыть. Гойник Бурин вызвался сам. Он был благовером, но ни секунды не сомневался в том, что служба державному князю, превыше всего. В свои двадцать три года он твёрдо решил принять смерть в бою за правителя Рустовесского государства и своих товарищей.

Предельный князь уже прочитал письмо из Древгорода, можно не сомневаться. С улицы донеслись крики десятков людей и характерный звон оружия. Терем Тайной стражи начали окружать. Гойник Бурин вскочил со скамьи, подпоясался ремнём с саблей и кинжалом, надел шлем и отправился к своим бойцам.

Во дворе суетились облачённые в доспехи копейщики Железного войска и пешие бойцы Старшей дружины. Позади них Гойник заметил Хотена Юрьева, владыку Белошумья и предельного князя Густошумья. Князь был одет в доспехи, в руках держал меч. Он и его ратники не оставляли сомнений в том, что тайных стражников сейчас будут убивать. Остаётся лишь протянуть время как можно дольше.

- Трифон, - выкрикнул Хотен Юрьев, - сдавайся по хорошему и я обещаю казнить вас быстро и без мучений!

- Нам надо подумать! - ответил за пристава смотритель Гойник Бурин.

Главное тянуть время как можно дольше. Двое лучников расположились за ставнями, готовые по команде пустить стрелы в княжеских ратников. "Подумайте", - согласился предельный князь. Тем временем, к терему продолжали прибывать новые бойцы. Блестящие на утреннем солнце кольчужные тела заполонили весь двор и были видны даже на улице. Стражники стали нервничать. Гойник подмигнул своим людям, чтобы приободрить их.

- Сдавайтесь! - крикнул через четверть часа предельный князь.

- Мы подумали, - ответствовал Гойник, - если хотите, можете попробовать взять нас!

Один из лучников Тайной стражи выпустил стрелу. Княжеский пехотинец повалился на землю и застонал. Остальные бойцы мгновенно прикрылись щитами и бросились к дверям. "Убить их всех!" - приказал Хотен Юрьев. Бревно с хрустом стало бить в запертые на дубовый засов ворота терема. Стражники приготовились к смерти. Гойник обнажил саблю вслед за своими людьми. Лучники смогли убить ещё одного и ранить двоих пехотинцев из тех, что ломали двери.

Створки дверей обрушились и в терем вломился поток ратников Дома Юрьевых. Бой был очень коротким. Гойник Бурин сумел ранить одного старшего дружинника, но был прижат к стене щитами. Сразу четыре копья пронзили его тело. Гаснущий разум заметил вбежавшего на место побоища предельного князя с мечом в руках.

- Я не понял! Два, три, четыре, семь, десять... Всего десяток Где остальные?! Куда они спрятались?

***

Максим Можаров, пристав Тайной стражи в Удольчине проснулся. Сладко потянувшись, он подошёл к ставням и отворил их. Комнату наполнил прохладный морской воздух. Максим посмотрел в даль. Морская гладь, открывавшаяся взоруиз-закрепостных зубцов, уже очистилась от льда. Весна! Привезённая вчера разъяснительная бумага с печатью Дома Строговых лежала на скамье. Он собирался прочесть её, но забыл. Бывшее вместе с ней письмо к предельному князю Солоплажа он немедленно передал получателю.

Со двора донёсся шум. Максим Можаров посмотрел вниз. В открытые ворота входила двойная колонна полностью вооружённых копейщиков Железного войска. Во дворе колонна разделялась, охватывая кольцом терем, в котором располагались его люди. Максим сбежал вниз и вышел во двор. Копейщики выставили перед собой щиты, давая понять, что пропускать его никто не намерен. Пристав окликнул офицера.

- Что всё это значит? Кто приказал?

Офицер Железного войска с нескрываемым удовлетворением повернулся к приставу и громогласно произнёс:

- По приказу Олега, сына Далибора из Большого Дома Волковых, владыки Удольчина и предельного князя Солоплажа, до особого распоряжения вам и другим бойцам Тайной стражи запрещено покидать место вашего расположения. При любой попытке выйти за ряды моих ратников вы будете убиты на месте.

Дабы ни у кого не оставалось сомнений, пехотинцы направили в сторону Максима Можарова копья.