Миллионерша на выданье [СИ]

Глава 6

Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, думая о странном поведение Таймона, все бы укладывалось в привычные мне рамки, если бы за помощь он что-то потребовал. Так нет же, он просто улыбнулся на прощание и тихо удалился, оставляя меня наедине с мыслями, что разбегались в разные стороны. Теперь думать о делах не хотелось, а только о странном парне, что неожиданно поселился в комнате через гардеробную.

Он будоражил меня сильнее, чем предстоящее торжество, да что там, все мои любовники даже близко не стояли рядом с ним. Он сбивал меня, заставляя думать о другом, погружаться в сладкое предвкушение. И тут же открывая пучину чувств и мыслей, отходя на шаг, каждый раз, когда я готова была проиграть и сдаться, послушно отдаваясь на растерзание ласковому хищнику.

В тот самый миг, когда кожа начинала медленно гореть под взглядом темнеющих серых глаз. Сердце рвано билось в груди, срывая непослушное дыхание, на глубокие предвкушающие вдохи. В тот миг, когда натянутые шорты сдавали его с головой, в тот самый момент, когда легкий сарафан не скрывал напрягшиеся горошинки сосков. Он сделал тот самый жест.

Просто ушел, не сказав ни единого слова, просто ушел. И мы оба прекрасно понимали, что холодного душа и собственной руки не хватит ни ему, ни мне, но почему же все так сложно. Я не могла пойти следом, сдаваясь окончательно и бесповоротно, но и он не вернулся, показывая сломленную гордость. Два глупых идиота, которых по непонятным причинам просто магнитом тянуло друг к другу.

Страннее этого был только мой отпуск — нормальные люди купаются в море, загорают на пляже, а не орут до боли в легких на персонал. Да и одного взгляда на предоставленные отелем купальники хватило, чтобы понять — купаться мне светит только ночью, под покровом тьмы. Тонкое и кружевное бельишко напоминало мне товар из секс-шопа, ну никак не из дорогого бутика. Биться очередной раз головой о стену не хотелось, и так нервы были ни к черту.

Во сне я пробыла буквально пару часов. Мозг гудел словно потревоженный медведем улей, и хотелось побиться многострадальной головой об что-то твердое. Но вряд ли столь радикальные меры приведут к чему-то, кроме шишки. Стон сам собой сорвался с губ и потонул в пучине мягкой подушки. Что за жизнь-то такая, а? Чем и перед кем я, собственно, провинилась за такие наказания.

Дальше разлеживаться в постели не имело смысла, сна все равно ни в одном глазу не было. Легкий душ принес минимальное успокоение страждущему телу, а мысли я привычно засунула в самый дальний уголок своего сознания. Нечего мешаться под рукой, когда не нужно. Сейчас первоочередная задача — это провести встречу с распорядителем и сходить поплавать. Море всегда приносит покой, может, и мои нервы придут в относительно спокойное состояние. Верилось в такое с трудом, но надежда помирает последней!

Из комнаты выходила с опаской, но в гостиной оказалось пусто и отчего-то по сердцу своей когтистой лапкой провела обида. Почему-то мне верилось, что и сегодня с утра нахальный брюнет будет сидеть и ждать меня за накрытым к завтраку столом. Только мечта разбилась о реальность. Гостиная была пуста.

Обойдя диван по кругу, обнаружила подарок и записку. Губы сами собой растянулись в глуповатой улыбке. Достав из носа фильтры, потянула в себя воздух, ощущая знакомый и любимый аромат диких ирисов. Он заполнял легкие и пьянил голову, дурманя посильнее алкоголя. Вопрос «откуда?» мелькнул и пропал сам собой, как не особо важный сейчас.

Осторожно прикасаюсь пальцами к тонким лепесткам и провожу по бархатистым бутонам. Пушистые и нежные, они будоражат мою душу сильнее, чем самые дорогие бриллианты, которые почему-то мне дарили постоянно. Странная у людей логика — дарить наследнице ювелирного дома драгоценности ее же фирмы. Но к этому я уже привыкла и складывала их в выставочном зале центрального магазина.

А теперь передо мной был первый в жизни подарок от мужчины, который мне понравился. Ненавязчивые цветы, которые не стоили и десятой части тех украшений, но вызывали такую бурю эмоций, что всем камням мира и не снилось. Целая охапка фиолетовых цветов теснилась в вазе, и благоухала на всю комнату. Не представляю, где их смогли достать, но они стояли передо мной.

Оставив цветы в покое, устроилась в кресле и открыла белый конверт с красивым витым почерком. Летящие буквы были выведены вручную и складывались в вычурную надпись моего имени. Медленно растягивая удовольствие, вытянула атласный лист бумаги. По бежевому фону летели такие же витые буквы.

И действительно, стоило мне дочитать строчки, как в дверь раздался стук и в номер вкатили тележку с завтраком. Тонкие блинчики, фрукты в желе и сладкий какао со сливками и зефиром. На душе словно бальзам растеклась нежность и доверие к этому странному брюнету, который, несмотря ни на что пытался поддержать меня и сделать приятно.

С едой я расправилась достаточно скоро и теперь наслаждалась легким шоколадным послевкусием на языке. И с сожалением понимала, что сейчас надо поднимать пятую точку с кресла и идти вести очередные споры по поводу оформления и декорирования зала. Не хотелось жутко, но ничего поделать с этим я уже не могла после увиденного плана празднования. Такого дня рождения я не хотела сильнее.

Вниз спускалась задумчивая и немного потерянная в собственных размышлениях и мыслях, которые вылетели из головы при виде трех макетов, подготовленных дизайнерами на мой суд. Хорошо, сдержанность не позволила позориться и ловить челюсть в районе пола.

На первом плакате все было в ужасно приторно-противном розовом цвете, с миллионами ленточек, шариков, звездочек и прочей конфетной атрибутикой. Больше всего мне это напомнило крестины моей крестницы. Именно в таком стиле Фирга украшала зал для празднования столь значительного события для своей малышки дочурки.

Со второго полотна на меня смотрела инаугурация какого-нибудь правителя или короля. Все красно-золотое, помпезное, с шиком и блеском, до кровавых слез. От увиденного зрелища замутило похлеще, чем от первого. Золотой шик и блеск, меня вообще не устраивал. Я не в цари себя возношу, а тридцатку отмечаю. Самовлюбленной дурочкой с платиновым банковским кольцом я себя не считала.

Третий вариант был самым вменяемым из представленных. Его я с натяжкой, но могла принять. Готическая красота в темно-зеленом и черном цвете. Меня такое сочетание вполне устраивало, не будь на фоне всего этого: обнаженных девиц с кроличьими ушками и прозрачными тряпочками на телах. Из этого можно было оставить только оформление комнаты.

В результате, поведала я с жадностью вглядывающимся в мое лицо дизайнерам печальные новости. Из первого варианта мы оставляли огромную композицию в виде цифр из цветов. От второго варианта берем только оформление столов и посуду. Декорирование оставляем от зелено-черного, убирая всех официанток, стоящих голышом. И тот факт, что они в черной органзе, мнения не поменял. Я была против!

Такое началось, что даже мне захотелось забиться под стол и переждать эту бурю возмущений в укромном месте, а именно под этим несчастным столом и отсидеться. Шум и гвалт из конференц-зала привлек внимание и охраны, и службы контроля, и бог весть кого еще. Но спустя полчаса, в комнате было не продохнуть от количества набившихся в нее людей.

Я же уже не стесняясь поджала под себя ноги и попыталась слиться со стулом, на котором сидела. Окружающие меня со всех сторон субъекты откровенно пугали своей настойчивостью и маниакальным блеском в глазах. От такого внимания не то, что сбежать, жить не хотелось.

Хватило меня на полчаса этого безумного цирка. Медленно, стараясь не привлекать внимания, я сбежала из зала обратно в комнату. За всеми криками и разборками, я опять пропустила обед и почти уже опоздала на ужин. Есть хотелось безумно и волевым решением я засунула себя в джинсовый комбинезон и поскакала галопом в ресторан.

Почти в пустом зале бродили сонные официанты, и заканчивала ужин парочка влиятельных политиков в компании любовниц. Ни одной жены я с ними тут еще не встречала. Кивнув первому попавшемуся юноше в фирменном фартуке, скользнула в закрытую кабинку. Устроившись на мягком диване, придирчиво осмотрела блуждающим взглядом меню и заказала вчерашнюю пасту и вкуснейший малиновый тортик на десерт.

Пока заказ готовился, у меня было время перевести дыхание и отдохнуть от суеты. Искать в ресторане меня вряд ли станут, а значит я могу побыть одна и подумать обо всем произошедшем. Все три макета казались сплошным издевательством над родом человеческим. В здравом уме и трезвой памяти не один уважающий себя юбиляр по доброй воле не выберет такой кошмар.

Нет, конечно, не отрицаю, что чудиков в галактике хватает с лихвой, но это не отменяло факта, что дизайнеры должны были предлагать варианты с расчетом на клиента, а не от балды. Только именно от нее мне и предложили три кошмара, которые еще раз увидеть я не хотела. Розово-девчачий, кричаще-золотой и траурный. Словно все нормальное закончилось еще до меня.

Официант тихо расставил на столике заказ и удалился, вновь позволяя мне погрузиться в тишину и покой, продолжая размышлять о происходящем балагане. Это мы еще даже до униформы обслуживающего персонала не добрались, а мне уже страшно с ними разговаривать. Никогда в жизни не подумала бы, что кучка дизайнеров сможет меня запугать до икоты.

И вот этот невероятный момент настал, и я прячусь в ресторане от кучки истеричек с дизайнерского факультета. Узнает кто — засмеет. Но и погибать раньше собственного дня рождения желания у меня не было. Поэтому я просто медленно наслаждалась едой и ждала, когда часы в холле пробьют семь, и весь лишний народ выгонят взашей из отеля. Было вкусно, и в кои-то веки я не впихивала в себя еду со скоростью света, экономя время, а просто наслаждалась процессом.

В номер поднималась слегка взбудораженной и довольной, фантазия уже рисовала темно-серые глаза и обнаженные мускулистые руки. И опять мечта разбилась о реальность. На столике меня ждала коробка, перевязанная ленточкой и очередной конверт с витиеватой подписью на лицевой стороне.

В этот раз решила начать с послания и, пробежавшись по шершавой бумаге, перевернула его на изнанку в стремлении достать плотный лист с посланием для меня. В крови забегали гормоны и появилось легкое предвкушение от неизвестности.

Улыбка сама по себе расплылась на моем лице, и я осторожно потянула за причудливый бант небесно-голубого цвета, что не давал мне добраться до белоснежной коробки с таинственным лакомством. Он поддался почти мгновенно, снимая свой плен с квадратных граней, плотной упаковки. «Руш» — простое название черной краской по белоснежной крышке. Словно то самое письмо, которое я читала за мгновение до этого.

По комнате поплыл запах свежей малины и кокоса. Белый шоколад легкой ноткой отдавался в упоительном аромате конфет. Все девять штук как на подбор были идеально круглыми, белыми и с черной диагональю декора.

Рот мгновенно наполнился слюной только от одной мысли о сладком лакомстве на языке, и больше не в силах терпеть, отправила одну из конфеток в рот.

Мягкий кокосовый бисквит растекся нежным облаком по небу. Ароматное малиновое конфи вытекло и перемешавшись с тонкой глазурью белого шоколада, создала невероятный вкус. Переплетаясь на языке, шоколад, кокос и малина играли на самых тонких струнах вкуса, кружась в танце наслаждения. Кокос и малина ярко дополняли друг друга, а шоколад сглаживал их яркий вкус, делая его волшебным и нежным.

Поистине божественное наслаждение, тающее на языке, его хотелось все и сразу, но я строго одернула себя, помня уже о съеденном тортике. Не стоит налегать на сладкое. И, ограничившись двумя конфетками, довольная легла в мягкую постельку, чувствуя аромат малины в воздухе. И чарующий запах ирисов убаюкал меня окончательно. Глаза закрылись сами собой, впервые за долгие годы.