ДОСТАЛОСЬ НА ОРЕХИ

— Привет, я насчет статьи о РАО «ЕЭС». Пометь там, что Чубайс скоро уйдет в отставку, и отправляй в печать.

Эти слова не просто отвлекли внимание Армяна от Ростика. Они фактически спасли ему жизнь. Ну или какую-нибудь из конечностей.

Звонил Орех. Фраза означала, что он на месте, скоро Луза «уйдет в отставку» и пора выпускать китайцев.

Армян в мгновение ока успокоился и даже хлопнул в ладоши. После этого набрал номер и скомандовал, подобно Наполеону:

— Все! Пусть пачанги начинают свой митинг!

Потом Армян уселся за стол и задумался. Через несколько минут его взгляд упал на Ростика, который так и стоял с заломленными руками.

Армян снова взял телефон, по которому только что был нещадно обматерен своим давним неприятелем. Он подумал о том, что все это уже неважно, потому что Лузы скоро не будет. И вздохнул устало:

— Ну что, балас, с тобой делать?

— Армян, пожалуйста… — взмолился Ростик.

— Тс-с-с… Принесите мне садовые ножницы, — сказал Армян. — И чайку.

Один из охранников скрылся в доме. Ростик было дернулся, и двое оставшихся сбили его на колени, заломив обе руки.

— Я говорю правду, — простонал Ростик.

— Конечно, балас. Сейчас мы продолжим разговор. Просто с ножницами он у нас получится более искренний. Это я тебе точно говорю, проверено.

Ножницы принесли быстрее, чем чай.

— Тебе будут отрезать не по пальцу, а по фаланге, — сказал Армян, наблюдая за тем, как руку Ростика протягивают на стол. — Это чтобы подольше хватило. Отрезать будут всякий раз, когда я почувствую ложь, так что тебе придется быть как можно более убедительным.

Оттянутый мизинец был засунут между лезвиями ножниц. Двое помощников держали Ростика, третий ждал команды Армяна с ножницами в руках.

— Балас, мы сейчас с тобой в «данетку» сыграем. Я тебе вопросы буду задавать, а ты будешь отвечать или да, или нет. Понятно? — Армян взял из вазочки горсть орехов и стал медленно, по одному, отправлять в рот.

— Да, — кивнул Ростик.

— Это твой телефон?

— Да.

— Тебя Луза послал убить моего бармена?

— Нет!

— А кто?

— Мы не убивали, мы там были случайно.

Количество орешков в руке уменьшалось. Армян откинулся на высокую спинку кресла и даже с некоторым умилением смотрел на потеющего Ростика.

Ростик понимал, что, как только орехи закончатся, Армян даст отмашку и ему отрежут часть тела. Просто так, для профилактики. И только потом начнется допрос.

— Армян, ну честное слово, я не вру…

Последний орех коснулся губ, Ростик зажмурил глаза и не увидел, как орех влетел в глотку вместе с пулей из «беретты».


Logged Пластик-12

Сначала пришли координаты Стека: «18 М — 223 — 70».

А через секунду еще одна мессага: «Остановить».

Последнее сообщение полностью развязало Пластику руки. Курьеры должны быть остановлены любой ценой — это означало, что он может не париться насчет случайных жертв. Главное, выполнить свою задачу.

Два охранника на воротах. Один у дома. Двор чист. Первый этаж чист.

Второй этаж. Балкон. Вот и один из Курьеров. Остальные — лишние.


Луза был не первым «деликатным заданием» Ореха. Были еще девяностые, где стрелять приходилось чаще. Потом пришлось сесть, но крутили не сильно и выпустили по амнистии.

Последнее время, правда, таких заданий не было. Город превратился в тихое болотце — пованивал немного, но не более.

Орех занимался пачангами — приезжими китайцами, которых Армян всеми правдами и неправдами заманивал в город. Бывший цеховик, он давно собирался построить рядом с общагами-ульями парочку небольших фабрик. А Луза этому всеми силами препятствовал.

Луза напрашивался давно, и Орех, в принципе, был готов к тому, что однажды Армян попросит его перековать орала на мечи. Даже разработал стратегию, чтобы убить того, кто никогда не покидает стены Дворца пионеров. И сейчас этой стратегией в доработанном виде Орех собирался воспользоваться.

Борода, грим и резиновые вставки для изменения речи являлись неизменными атрибутами плана. Орех так делал еще в девяностые, а сейчас пачанги научили его более профессионально пользоваться искусством перевоплощения.

В роль журналиста-пройдохи Орех вошел с ходу, объяснив Лузе, что давно сидит в теме и владеет некоторой информацией.

— Армян собирается тебя убирать, и это не секрет. Мочить не станут, говорят, что против тебя будут готовиться провокации, тебя обвинят в геноциде и подтянут власти.

— Я его свой галстук жрать заставлю! — рявкнул Луза. — Что еще говорят?

— С китайцами ссорить тебя будут. Ты в окно выгляни.

Ореху надо было немного потянуть время — и ему это удалось. Потом на улице перед входом зашевелились китайцы, у них откуда-то появились транспаранты, и митинг начался.

Луза выглянул в окно — там действительно было два транспаранта. Один китайскими иероглифами, второй на русском. На русском было написано: «Свобода людям головиный каблук». Надпись на китайском осталась не переведенной.

Рядом с китайским транспарантом стоял журналист с откровенно скучающим лицом. Поправил камеру, посмотрел на охрану, щелкнул транспарант.

— Чего они хотят? — нервно спросил Луза.

— Чтобы началась драка и были жертвы. Как и в любой войне.

— Эй, вы! Все вниз! — скомандовал Луза. — Мих! Скажи, чтобы перекрыли все входы и выходы. Китайцев не трогать, пока сами не полезут. И с улицы всех наших убери, чтобы никаких провокаций! Быстрее!

Бандиты один за другим покинули комнату. Луза повернулся к журналисту, за спиной которого маячили Чомба с Михом.

— Ну, присаживайся, поговорим. — Луза показал на стул.

Теперь с журналистом-киллером осталось всего лишь два человека — Луза и Чомба. И один из них должен был в скором времени стать жертвой.


Охранники, державшие Ростика, умерли так же быстро, как и их босс. Сам Ростик, глядя на мужчину, перешагивающего порог балкона, потирал руки и думал о том, что потеря пальца в общем-то не самое страшное, что может произойти в жизни.

На балкон вошел Следопыт, обвешанный оружием, как американский солдат в Ираке. У него даже одежда была в каком-то полумилитаристском стиле. А на плече виднелась металлическая табличка с надписью: «Plastic-12».

Пара контрольных в головы, и Следопыт повернулся к Ростику:

— Где Стек?

Стек лежал в машине. Но если сейчас сказать об этом Следопыту, то для Ростика закончится не только игра.

— А вы меня отпустите?

— Я и без тебя могу найти Стек, — равнодушно объяснил Пластик. — Времени жалко.

Он приставил пистолет к плечу Ростика и выстрелил. Ростик закричал, падая на пол и пытаясь зажать рану. Пластик наступил ему ногой на горло и направил пистолет в голову.

— У тебя последняя попытка.

— В машине! — закричал Ростик. — Стек в машине! Ее за дом отогнали. — И зажмурился.

— Вставай! — Пластик не стал ждать, а ухватил Ростика за шиворот и рывком поднял. — Шагай, пока второе плечо не прострелил.

Они спустились по лестнице, миновали двух убитых охранников, вышли во двор. Затем обогнули дом и стали напротив ряда машин. Ростик кивнул на свою БМВ.

— Вот.

— Открывай, доставай. — Пластик все время смотрел по сторонам и держался настороже. Ждал других Следопытов, которые уже должны были не только получить координаты, но и подъехать сюда.

Ростик подошел к машине. Стек так и лежал себе на заднем сиденье. А в бардачке притаился пистолет. Щелкнул замок двери, Ростик покосился на Следопыта, стоявшего всего лишь в паре метров. Сейчас бы…

«Да нет, без вариантов», — говорил один голос.

«Другого шанса уже не будет», — отвечал ему второй.

Может, Ростик решился бы схватить пистолет. А может, и нет. Теперь этого никто не узнает, даже сам Ростик, потому что именно в это мгновение в сцену с участием двух человек вмешался третий. Вернее, третья.

Ростик даже не понял, что произошло, потому что, услышав выстрелы, упал на колени и зажмурился. Только через пару секунд он понял, что жив и что стреляли не в него. И тогда переполз на сиденье, достал пистолет и вжался в сиденье.

Там, за пределами салона, велась перестрелка. Несколько раз попали даже в БМВ — Ростик каждой клеточкой тела ощутил колебания кузова. Но выползать было страшно: непонятно было кто, а главное, откуда стрелял. Ростик лежал на передних сиденьях и вертел головой, готовый стрелять в любого, кто подойдет к машине.

Ему казалось, что перестрелка длилась целую вечность, хотя прошло секунд двадцать. А потом к открытой двери подошел Следопыт. Хромая на одну ногу и морщась от боли, он сказал:

— Давай Стек…

Ростик начал стрелять, не дожидаясь, пока Пластик поднимет свое оружие. Он выпустил в Следопыта всю обойму — последние пули вошли уже в лежащий на земле труп. Выполз из машины, сорвал с себя рубашку, замотал рану на плече.

Возле угла дома в луже крови лежала девушка лет двадцати пяти. Возле нее валялся пистолет. Больше никого вроде и не было.

У БМВ были прострелены оба задних колеса и пробит двигатель. Ростик вытащил из машины Стек и быстрым шагом пошел к воротам.

Проходя мимо девушки, он услышал стон.


Когда-то они вместе работали в подчинении у одного местного авторитета. Потом между ними появились размолвки, потом авторитет отправился в мир иной, и началась дележка.

Они ненавидели друг друга одинаково сильно — больше всего на свете. Сейчас уже вряд ли кто-то вспомнит, из-за чего началась вражда, но если бы одному из них довелось говорить о смерти другого, он бы однозначно использовал эпитет «сдох». И никто из них даже представить себе не смог, что они «сдохнут» практически одновременно.

Первым погиб Армян, застреленный неизвестным убийцей, а спустя несколько минут на другом конце города от пули Ореха погиб Луза, поставив точку в этой непримиримой вражде.

Орех снял парик с бородой и посмотрел на единственного охранника, словно размышляя, что с ним делать. Не успевший даже вытащить оружие, Чомба переводил взгляд с тела шефа на дуло пистолета и молчал. Раз не убили, значит, так надо.

— Узнал? — поинтересовался Орех.

— Теперь узнал, — сказал Чомба.

— Видишь, как с Лузой нехорошо получилось? — кивнул Орех.

— Вижу.

— Работа нужна новая? — И, не дожидаясь ответа, произнес: — Армян предлагает тебе новое место. Делать будешь все то же самое, только за более высокую зарплату. Согласен?

Конечно же, Чомба согласился. Пистолет-то ведь был не у него, а у Ореха.

Орех довольно улыбнулся.

— Скажешь парням, что власть поменялась, — сказал он, доставая телефон и набирая номер Армяна. — Шеф у меня нормальный, так что всем будет только лучше.

Армян почему-то не брал трубку. Ожидая ответа, Орех разглагольствовал о том, что каждому найдется дело, о том, что впереди всех ждет райская жизнь и прочая, прочая, прочая…

Чомба был согласен со всеми словами убийцы. Ровно до того момента, пока в зале не появился Мих. Не прекращая говорить, Орех направил ствол на Миха — это дало возможность Чомбе выхватить свой пистолет и разрядить его в голову Ореха.

Мих, для которого все произошло в течение пары секунд, ничего не понял. А когда подошел поближе и рядом с телом лжежурналиста увидел труп своего шефа, то растерянно хмыкнул.

Чомба развел руками: мол, сорри, не уследил. Мих поднял парик с бородой, повертел.

— И что теперь делать?

— Выруливать надо, — ответил Чомба. — С китайцами и с Армяном.

— Я давно говорил Лузе, что надо грохнуть его, — сказал Мих. — А он заладил: «Интернет», «компьютеры»…

— Интернет — нужная тема, — заметил Чомба.

— Херня это все. Вон, посмотри, до чего твоя нужная тема довела. — Мих махнул рукой на Лузу. — Короче, надо не стоять, а действовать.

Быстрым шагом Мих вышел из сетевого центра. Чомба посмотрел ему вслед — ему очень не нравилось, что Мих начал потихоньку занимать место лидера.

Вспомнились старые разногласия. Подумалось о том, что следует подсуетиться, чтобы не остаться с носом.

Кто из парней примет сторону Чомбы? А кто пойдет за Михом? А кто решит, что лучше к Армяну переметнуться?

Вставляя новую обойму, Чомба пошел к выходу. Про запертых в «гостиной» гостей он и думать забыл.


Logged Псих

И ведь надо же: казалось бы, что такого сложного в том, чтобы прикончить придурка-наркомана и его ненормальную подружку. Но нет. Когда Псих услышал сверху ненавистный голос и поднял голову, то увидел летящую ему в голову дубину. Собственно говоря, это было последнее, что видел Псих.

Logged 0.


Крови вытекло много, пули попали ей в шею, грудь, ногу.

Молодая совсем. Ровесница.

— Ты Следопыт?

— Я последняя… — прошептала девушка, протягивая Ростику руку. Парень всмотрелся и увидел устройство, похожее на пейджер. На небольшом экране мелькали цифры и горела надпись: «Plastic-12. Logged 0».

— Это Пластик. Психа убили пять минут назад вне игры…

— Тебе в больницу надо… — Ростик присел рядом с ней. — Я вызову «скорую».

— Нельзя «скорую»… по правилам… — прохрипела девушка. — Ключи… в кармане… «Порш» возле поста… отвези меня…

Девушка вздрогнула и затихла. Ей уже не надо было в больницу, и даже «скорая» не смогла бы ей помочь.

Пискнуло устройство, крепко зажатое в руке девушки. Теперь на экране была другая надпись: «Арива-Avira. Logged 0».

Ростик выпрямился, осмотрелся. Тишина вокруг. Где-то неподалеку птички посвистывают. Ни одной живой души.

Потом поспешил к дому. Поднялся на второй этаж, зашел на балкон, взял со стола свой телефон. Когда он спустился, снова подошел к девушке-Следопыту. Стараясь не испачкаться в крови, перевернул ее, достал из кармана ключи с брелоком-открывашкой и пошел, а точнее, побежал к воротам.

Не оглядываясь.


Logged audio

(с И. А. о проектах «Вервольф» и «Тень», Дик (Ч?), Олимпиада, ссылается на Р., непонятные термины)

— Иван Андреевич, анализ поведения людей в нестандартных ситуациях благоприятно сказывается на развитии, поэтому все игры…

— На развитии кого? Твоего аналитического отдела? Вот что, дорогой мой… если вы не закончите «Тень» в срок, я закрою и тебя, и весь твой «Вервольф».

— Но «Тень» всего лишь ответвление основного проекта, и нам…

— Нам, а точнее, мне очень скоро придется объяснять совету директоров и Самому, куда испарились четыре с половиной миллиарда фунтов! Отложи все. Исправьте этот чертов сбой, сосредоточьтесь на «Тени». Тебе все ясно?

— Да.

— Хорошо. Теперь вот что… Есть личная просьба. От Самого.

— Слушаю.

— Выясни с помощью своего виртуального фильтра, что нужно для того, чтобы провести у нас Олимпиаду.

— Олимпиаду? У нас? Где у нас?

— В России, разумеется.

— Хм… Иван Андреевич, такие вопросы надо решать (неразборчиво), а не с нами. И кстати, насколько я понял, Дик был недоволен тем, что Китай…

— Никто не просит тебя решать эти вопросы. Можешь считать это экспериментом. Просто выясни, как ты выяснил про мед… Ну, ты понял.

— Хорошо, Иван Андреевич. Все сделаю. До свидания… Женя! Оставь реестр, пусть сам восстанавливается. Убей вручную все директории с литерой «С».

— Но игра еще не закончена…

— Блядь, значит, закончи ее! Я сейчас разговаривал с Востровым — нам оторвут яйца, если «Тень» не будет готова в срок!

— Я не смогу это сделать без отключения нижней защиты. А если я это сделаю, программа сможет повторить мои действия в любой момент.

— Потом отладим, Женя. Сейчас надо срочно переключиться на «Тень», поэтому на хер все игры!


Logged ???? ????? ??????

— Ты его убил, — сказала Леся.

— Нет. Это он хотел нас убить, а я отправил его в мир грез.

Леся присела на корточки, брезгливо дотронулась до горла.

— Антон, но он мертв.

Антон пожал плечами:

— Из мира грез не все возвращаются. Слушай, Лесь, нам надо уходить отсюда.

— Нам надо найти Германа. — Леся выпрямилась. — Ты найдешь его?

Антон вздохнул и, поколебавшись, осторожно спросил:

— А ты не думала сменить имидж?

— В каком смысле?

— Ну, в смысле, может быть, я вместо кота найду тебе другую игрушку?

— Герман не игрушка! — возмущенно крикнула Леся и тут же спросила: — А какую?

— Ну… Например, машину. На машине можно ездить, а она сама не будет никуда убегать. И кастрировать ее не надо.

— Ты хочешь, чтобы я бросила Германа Ландо ради какой-то машины? — Леся повысила голос.

— Я говорю лишь о том, что мог бы заняться поисками хорошей машинки для моей девочки, а не искать тупое животное по всему городу, — бросил Антон и тоже повысил голос: — Мне надоело гоняться за котом, который своими побегами каждый день меняет мои планы! Я уверен на сто процентов, что возле шаурмы, когда этот псих начал стрелять в нас, твой Герман Ландо погиб!

У Леси открылся рот и задрожали веки.

— Уверен, — продолжал Антон, — что этот кошак предпочел смерть кастрации. И погиб как настоящий кошачий герой — прикрывая своих хозяев.

Леся всхлипнула, и Антон обнял ее, чтобы утешить.

— Из-за этого кота я потерял портсигар, который ты мне подарила, — напомнил Антон. — А он, помнишь, стащил бутерброд с рыбой, который я для тебя сделал.

— Маленькую, — сказала Леся.

— Что?

— Маленькую хочу машинку. Помнишь, как в том фильме, который мы смотрели?

Антон крякнул.

— Детка, это «Порш 911-турбо». Его найти непросто, а угнать вообще невозможно.

— А ты предлагаешь мне забыть о Германе, предложив взамен что-то вроде машины этого психа? — Леся кивнула на тело, и Антон заторопился.

— Лесь, давай пойдем отсюда и обсудим все по дороге. — Он взял девушку под локоть и повел к выходу. — Машин хороших много, не обязательно, чтобы это был «порш»…


У нас не было телефонов, а значит, не было и часов, В изоляторе — комнатушке, где мы сидели, — окна также отсутствовали. Люминесцентная лампа, освещавшая наше пристанище, моргала раз в восемь секунд. Каждое четвертое моргание было двойным, а через четыре двойных моргания цикл заканчивался коротким зависанием, после чего повторялся снова.

Это я высчитал. Даша сидела на лавке в самом углу. Она залезла с ногами, поджала колени, долго всхлипывала, а потом вроде заснула. Жила ходил по комнате и делал вид, что над чем-то думает. А может, и вправду думал.

Один раз мимо нас кто-то пробежал, разбудив Дашу, остановив Жилу и заставив меня отвлечься от подсчетов. Когда топот ботинок стих где-то вдали, мы снова вернулись к своим занятиям.

Потом зазвучали выстрелы. Они были еле слышны, но нам казалось, что стреляют в нашей комнате. Потом наступила тишина. И, как мне почудилось, даже лампа стала медленнее мигать.

Не знаю, сколько мы так сидели. Наверное, очень долго. В полном молчании, которое мы боялись нарушить своими голосами.

А потом мы услышали шаги. Кто-то шел к нам по коридору. И тогда Даша, не выдержав, подскочила к двери и стала в нее тарабанить.

— Выпустите нас отсюда! — заорала она. — Выпустите!

Шаги стихли. Кто-то остановился рядом с дверью. Даша замерла.

Дверь не открывалась, с той стороны не было никаких звуков.

— Пожалуйста! — всхлипнула Даша. — Мы же ни в чем не виноваты… Пожалуйста…

Мы с Жилой сидели молча. Оперевшись на дверь спиной, Даша стекла на пол, словно тушь на ее лице.

— Мы ни в чем не виноваты, — пролепетала она. — Пожалуйста, отпустите нас.

Послышался звук отодвигаемого в сторону засова. Жила и я поднялись на ноги.

Мы не собирались нападать сразу. Для этого следует изучить обстановку. Именно поэтому Ростик не получил с ходу в табло, а застал нас напряженными и лишь готовыми к атаке.

В одной руке у него был пакет, в другой — Стек. Он чертовски походил на галлюцинацию, но тем не менее, на наше счастье, был настоящим. А еще он был один.

— Ты как здесь?.. — спросил я, пока Ростик терпел объятия радостно визжащей Даши. — И где Луза?

Ростик, освободившись от Даши, протянул Жиле пакет.

— Там такая мясня — пипец, — сказал он, махнув рукой себе за спину. — Всех положили. И Лузу, и Миха, и Чомбу.

— Кто? — спросил я, глядя, как Жила вытаскивает из пакета наши телефоны.

— Сами. Друг друга. А Армяна Следопыт убил. — Ростик поднял Стек, посмотрел на него и добавил: — Мне плечо прострелили. А потом Следопыты друг друга перестреляли. Такая вот херня.

Луза убит, Армян убит… Это был шок. Убийства столь известных в нашем городе людей никак не смогут пройти незаметно. Причем не только для города. Что Луза, что Армян, оба имели обширные связи в других городах, включая Москву и Питер. Шум поднимется такой, что…

Первой, как ни странно, среагировала Даша, еще минуту назад истерично бившаяся в дверь нашей камеры.

— Аквариум! — крикнула она. — Надо телефон Лузы найти и аквариум!

Мы с Жилой тоже оживились. Тема, поднятая Дашей, заставила нас забыть о недавних страхах.

Но Ростик покачал головой:

— Нашел я его телефон. И аквариум нашел.

— И? — чуть ли не хором спросили мы.

Ростик посмотрел на нас, вздохнул. Лицо при этом у него было скорбно-отрешенное.

— Ладно, пошли. — И первым вышел из камеры.

Коридор был пуст. До тех пор, пока мы не дошли до сетевого центра и не наткнулись на первые тела.

Тут разразилась самая настоящая бойня. Возле входа лежали несколько человек, на лестнице тоже. Все стены в крови и пулевых выщерблинах. У меня аж мороз по коже пробежал.

Лавируя между трупами, Ростик рассказал, как попал к Армяну, как выбрался оттуда и приехал сюда, чтобы вытащить нас.

— Там перед входом китайцы митинг устроили. Все двери закрыты наглухо. Сань, ты когда флешмоб делал, просил, чтобы китайцы приходили?

— А? Что? Флеш… Нет, китайцев не просил… — Не слушая Ростика, я перешагивал через тела, и мне очень хотелось закрыть глаза, чтобы ничего не видеть.

Жила на ходу нажимал кнопки на своем телефоне, бурча под нос про слабый заряд.

— Ну короче, я через черный ход ломанулся, а тут куча трупов… — Так, под разглагольствования Ростика, мы добрались до цели.

Это был обычный аквариум. Относительно большой — литров на двести. Рыбки, улитки, камушки-ракушки. Но только рыбки все сдохли от глобального потепления, внезапно возникшего в их водном мире.

Аквариум стоял на постаменте, который когда-то был обшит пластиковыми панелями. Теперь эти панели большей частью оплавились, явив металлические бока большого сейфа. Одна из стен была дверцей хранилища с кнопками от нуля до девяти. Возле нее на полу лежал паспорт. Я подошел, поднял его.

Нечаев Эдуард Николаевич. С фотографии на меня смотрел молодой Луза.

— Там система такая, что, если неправильно несколько раз пароль вводишь, сгорает все нах, — грустно сказал Ростик. — А я не знал. Ввел его дату рождения пару раз, потом сейф тряхнуло, и все задымилось. Я думал, что рванет, но не рвануло.

— Вот ты тупарь! — вырвалось у меня, после чего я удостоился недовольного взгляда моего друга.

— И что теперь? — спросила Даша. — Мы же не проиграли?

— Но и не выиграли, — ответил Ростик. — Когда в сейфе начался пожар, мне позвонили и сказали, что игра закончилась вничью.

— Как вничью? — воскликнул я.

— Да вот так, — буркнул Ростик.

— Ну что сказали-то?

— «И, закричав: „Пора мне на покой!“ — закончил партию предложенной ничьей», — продекламировал Ростик. — Это все, что они мне сказали. Потом отрубились.

— Что это значит? — спросил я.

— Что надо уезжать отсюда. В жопу все. Живы — и слава богу.

Ростик неожиданно размахнулся и швырнул Стек в аквариум. Зазвенело стекло, вода вперемешку с водорослями и дохлыми рыбками хлынула на пол, Жила отскочил в сторону, при этом не отвлекаясь от телефона.

— А про ничью — это к чему? — спросил я, отступая в сторону от лужи. — Мы деньги получим или как?

— А это у тебя надо спросить, — резко и зло сказал Ростик. — Ты же в этой игре регистрировался. И машину мою зарегистрировал, которую твои следопыты у Армяна в решето превратили. А до этого в нее твои актеры бутылками швыряли, помнишь? Так чё, Саня, мы деньги получим или как?

В воздухе повисла пауза. В полной тишине Жила, глядя на свой телефон, сказал:

— Бабосы на месте. Ростик, может, двинуть трубки, пока возврат не оформили?

— Короче, я пошел отсюда, — сказал Ростик. — Кто хочет, может оставаться. — И пошел.

В общем-то, оставаться никто не стал. Сначала Жила, потом Даша, ну а потом и я, бросив прощальный взгляд на кусок железки, бодренько двинулись к выходу.

Тела бандитов, перестрелявших друг друга, были только в здании. Мы спустились по лестнице к черному ходу, через стройку вышли на Энгельса. Ростик остановился, осмотрелся и выругался.

— Что такое? — спросил Жила. — Машину украли? — охнула Даша.

Ростик подошел к дороге, пнул ногой осколки стекла. Повернулся, горестно кивнул.

— Ты же сказал, что она у Армяна осталась, — напомнил я.

— Не мою. — Ростик достал из кармана две связки ключей, подбросил на руке. — Да ебись оно все…

Он размахнулся, швырнул ключи в кусты и пошел по направлению к площади.

— Ты куда? — крикнул ему в спину Жила.

— В «Калинку»! — донеслось в ответ.

Когда мы проходили через площадь дворца, то действительно увидели там кучу китайцев: мужчины, женщины, даже дети. Митинг уже закончился, и все они медленно расходились, негромко переговариваясь на своем китайском. Многие выглядели растерянными и озадаченными, хотя я мог и ошибаться. В китайской мимике я не очень разбираюсь. Несколько китайцев сворачивали плакат; когда мы проходили мимо них, я услышал, как они спорят на своем непонятном языке. А может, это и не спор был вовсе, кто их поймет, детей Поднебесной.

Смешавшись с толпой, мы прошли мимо автобуса, возле которого курила компания пьяных журналистов. Стражей порядка не было вообще, если не считать водителя автобуса в камуфляже, который похрапывал на руле.

Я на ходу проверил баланс на своем счету.

Шесть с лишним миллионов были на месте. Оставалось только придумать, как их обналичить. Этими мыслями я и был поглощен все то время, пока мы шли в «Калинку».

Загрузка...