Мичман Флэндри

17

Имперская эскадрилья развернулась и набрала скорость. Для такого броска во тьму это было небольшое войско. В середине шел «Сабик», его обычно называли карманным линкором класса «Звезда». Он был старым и изношенным. Прежде чем снять с орбиты, его перевели на Саксо. Никто не ожидал увидеть старца снова в строю. Сбоку от него шли легкий крейсер «Умбриэль», такой же потрепанный, и истребители «Антарктика», «Новая Бразилия», «Земля Мэрдока». Два разведывательных корабля «Энке» и «Икея-Секи» не считались боевыми единицами, у них было по одной энергетической пушке, которые применялись обычно только против самолета. Их главное преимущество заключалось в скорости и маневренности. Однако именно на них возложили основную задачу. Остальным предстояло помогать им. Приказ был подписан адмиралом Энрике.

Сначала эскадрилья летела на гравитике. Расстояние, которое ей нужно было пересечь, измерялось несколькими световыми днями — в общем-то ничтожное, если лететь на сверхпередаче, но огромное при обычной скорости. Однако мерсеяне смогут уловить неожиданное распространение следов волн, исходящих с внешней орбиты. У них возникнет подозрение. А их силы в системе Саксо, не говоря уже о тех, что могли поджидать землян впереди, были вполне сравнимы с командой капитана Эйнарсена. Он решил осторожно пройти этот путь.

Но двадцать четыре часа истекли без инцидента, и он приказал «Новой Бразилии» направиться к месту назначения на сверхсветовой скорости. При первых признаках неприятеля она должна была вернуться обратно.

Флэндри и Драгойка сидели в офицерской кают-компании «Сабика» с младшим лейтенантом Сергеем Карамзиным, свободным от вахты. Как и все на корабле, он был рад видеть новые лица и услышать какие-нибудь новости из Вселенной.

— Почти год на станции! Целый год вылетел из жизни. И пролетел совсем не быстро, как вы понимаете. Такое ощущение, что прошло десять лет, — сказал он.

Флэндри окинул взглядом кают-компанию. Ей пытались придать уют картинами и домашними шторами. Попытка оказалась не очень успешной. Теперь каюту оживлял гул двигателей, низкий и глубокий, и тонкий запах масла в циркулирующем воздухе. Флэндри не хотелось даже думать, какой Сергею казалась эта обстановка после года пребывания на орбите, когда ровным счетом ничего не происходило. У Драгойки, конечно, были противоположные ощущения — корабль поражал ее своим блеском, приводил в замешательство, испуг и в то же время очаровывал. Никогда она не видела такого чуда! Она сидела в кресле, глаза ее бегали вокруг, мех торчал как намагниченный…

— Ты получил заменители? — спросил Флэндри, — псевдосенсорные вводы и прочее?

— Конечно, — ответил Карамзин, — камбуз тоже хорош. Но в общем-то это только средство, избавляющее от выхода из штопора. — Юные черты его лица омрачились. — Я очень надеюсь, что мы встретим сопротивление.

— А я встретил столько сопротивления, — сказал Флэндри, — что мне его еще надолго хватит.

Он прикурил от зажигалки. Ему было непривычно снова ощущать себя в мундире небесной голубизны с эмблемами ракетного пламени на плечах, без бластера на поясе — он был вновь на корабле, где царили дисциплина и традиции. Хотя у него уже не было уверенности, что это ему нравится.

По крайней мере в его положении ощущалась какая-то непривычная новизна. Капитан Эйнарсен был в шоке, когда на его корабле появилась Драгойка — существо из каменного века. Однако приказ Энрике был совершенно ясен.

Это была женщина-ураган, настоящая, чтобы ее взяли с собой, способная причинить массу неприятностей, если ей не потакали. Энсин Флэндри был назначен «офицером связи», а с глазу на глаз ему было сказано, что если он не нейтрализует дикарку, его разжалуют в рядовые (никто не намекнул ни словом, что формально он арестован. Эйнарсен получил сводку, но посчитал опасным информировать своих людей о том, что мерсеяне останавливали корабли земля, и сообщение Энрике прояснило ситуацию).

Как мог в свои девятнадцать лет Флэндри оказать им сопротивление, убеждая, что женщина-ураган в действительности знакома с астрономией и что ее нужно держать в курсе событий?.. Таким образом, ему было поручено держать связь с мостиком.

Он ощущал внутреннюю напряженность, ожидая, что известия о «Новой Бразилии» должны прийти с минуты на минуту.

— Прошу прощения, — перебила его мысли Драгойка. — Я должна сходить… как это у вас называется… в носовую часть. — Она считала сие приспособление самым забавным на корабле.

Карамзин посмотрел ей вслед. Шлем не мешал ее гибкой походке. Сложнее было уложить внутрь ее гриву. Все остальное одеяние состояло из меча и кинжала.

— Вот это да! — пробормотал Карамзин. — Что за формы! Какова?

— Будь добр, не говори так о ней, — резко сказал Флэндри.

— Что? Я не хотел ее обидеть, она ведь просто ксенос.

— Она — мой друг и стоит сотни имперских телок. И то, с чем ей вскоре придется столкнуться и что пережить…

Карамзин перегнулся через стол.

— Как это понять? Что у нас за рейс? По моим предположениям, крокодильи хвосты что-то устраивают в космосе, мы должны им воспрепятствовать, а больше нам ничего не говорят.

— И я не могу сказать.

— Но мне не приказывали перестать думать. Похоже, что Старкадское предприятие лишь отвлекающий маневр. Они разожгут здесь войну, втянут в нее наши войска, затем — бац, ударят совсем в другом месте.

Флэндри выпустил кольцо дыма:

— Может быть.

«Жаль, что я не могу рассказать тебе — не положено знать это, — хотя по справедливости тебе надо бы знать!»

— А на что похож Старкад? У нас в инструкциях мало сказано о нем.

— Ну… — Флэндри подыскивал слова, но все они в лучшем случае были бесцветными, не способными передать живые ощущения, — белый рассвет над волнующим морем. Медленные тяжелые волны, ветры, шумящие на склонах гор, покрытых лесами, старый и гордый город, очарование таинственного дна океана, две смелые расы, миллионы лет формирования планеты, огромной ее поверхности… — Он пытался передать это, когда вернулась Драгойка. Она тихо села и стала наблюдать за ним. — И… э-э-э… очень любопытная культура палеолита на острове, который они называют Раядан…

Завыла сирена.

Карамзин первый выскочил в дверь. Топот ног, звон металла, крики, резкие звуки «гоп-гоп-гоп» отдавались эхом в разных концах длинного корабля. Драгойка сняла с плеча меч.

— Что случилось? — спросила она.

— Боевые станции, — Флэндри спохватился, что говорит по-английски. — Замечен неприятель…

— Где он?

— Там, оставь свое железо. Сила и мужество не помогут тебе сейчас. Пойдем, — Флэндри вывел ее в коридор.

Они пробирались среди людей, ринувшихся к своим постам. Возле навигационного мостика находилась комната с планетарными схемами, полностью оснащенная для аудиовизуальной многосторонней связи. Было решено, что ее предоставят Драгойке и присматривающему за ней. Два космических костюма висели наготове. Один был приспособлен для использования на Старкаде. Драгойка приобрела кое-какие навыки обращения с ним по пути в эскадрилью, но Флэндри подумал, что ему лучше помочь ей, прежде чем облачиться самому.

— Это застегивается вот так. А сейчас не дыши, пока мы не сменим воздушный шлем… И зачем ты поехала?

— Я бы не отпустила тебя одного, — сказала Драгойка, как только закрыли лицевую панель.

Свою Флэндри оставил открытой, но слышал голос Драгойки в наушниках. Их разговор перебила сирена, а вскоре послышался голос:

— Всем внимание! Всем внимание! Капитану, всем офицерам и составу! «Новая Бразилия» сообщает, что два корабля включили сверхпередачу, когда она приблизилась к месту назначения. Она возвращается к нам, и противник ее преследует. Мы полетим вперед. Приготовиться к сверхпередаче. Приготовиться к бою. Слава Императору!

Флэндри включил селектор. Поворачивая диск на своей панели, он увидел космос. Черный и усыпанный звездами, он вращался, пока нарастали квантовые поля. Сработали компенсаторы, и изображение установилось. Сейчас «Сабик» перешел на сверхсветовую скорость и километры наматывались быстрее, чем способно было уследить воображение. Гул двигателя отдавался долгим урчанием в каждой клетке тела Флэндри.

— Что это означает? — Драгойка прижалась к нему, ища поддержки.

Флэндри переключился на изображение колебательного контура. Семь зеленых точек перемещались на фоне звезд.

— Смотри, это наши корабли, мы вот в этом, большом. — Появились две красные точки. — А это враг, так близко, что мы можем указать его расположение. М-м-м, посмотри на их размеры, мы уловили очень мощные двигатели. Я бы сказал, один примерно такой, как наш, хотя, возможно, новее и лучше вооружен. Другой, кажется, тяжелый истребитель.

— Драгойка захлопала рукавицами. — Это же чудо! — ликующе воскликнула она.

— На самом деле это редко используется, кроме тех случаев, когда нужна общая картина. Капитан пользуется цифрами и подсчетами, минуя машины.

Энтузиазм Драгойки сник.

— Вечно эти машины, — сказала она обеспокоенно. — Я рада, что живу не в вашем мире, Домманик.

«Боюсь, что тебе придется, — подумал он. — Пусть недолго, если мы останемся жить…»

Он бегло осмотрел коммуникационный офис. Люди сидели перед нагромождением измерительных приборов, как загипнотизированные. Иногда кто-нибудь из них касался приборов управления или обменивался несколькими словами с соседом. Электромагнитное радио не действовало за пределами корабля, но при включенной сверхпередаче для сообщения информации было достаточно малейшей модуляции, «Сабик» мог передавать и принимать мгновенно.

Флэндри наблюдал за человеком, застывшим в кресле. Его руки дрожали, когда он оборвал ленту и передал ее офицеру. Тот по селектору связался с командным мостиком. Флэндри выслушал и кивнул.

— Что происходит? — взмолилась Драгойка. — Я чувствую себя здесь такой одинокой.

— Т-с-с-с!

— Объявление! Всем, всем, всем! Внимание! Всем офицерам и составу. Поступило сообщение, что на орбите-2 шесть боевых мерсеянских кораблей. Они на сверхпередаче и пытаются воссоединиться с двумя преследователями «Новой Бразилии». Мы уловили обрывки связи между этими объектами. Они собираются атаковать нас. Первый контакт предполагается через десять минут. Приготовиться открыть огонь по команде. Состав неприятеля таков…

Флэндри показал контур Драгойке. Полдюжины искр двигалось со светящегося шарика, который был ее планетой.

— У них один легкий крейсер вроде нашего «Умбриэля» и пять истребителей. Кроме того, штурмовой корабль и довольно тяжелые истребители.

— Восемь против наших пяти. — Усики поднялись за стеклом. Мех потрескивал, она перестала походить на потерявшегося ребенка и сказала низким густым голосом. — Но мы изловим этих двух, когда они будут одни.

— Правильно. Интересно… — Флэндри попытался переключиться на командный мостик. Он должен быть заблокированным, но, видимо, кто-то забыл сделать это, и сейчас Флэндри мог смотреть из-за плеча капитана Эйнарсена.

На экране внешнего коммуникатора был мерсеянин, причем тоже в высоком чине.

— …Запретная зона, — сказал он по-английски, с сильным акцентом. — Немедленно поворачивайте обратно.

— Правительство Его Величества не признает запретов в пространстве, на которое не заявлены права, — сказал Эйнарсен. — Вы препятствуете нам на свой риск.

— Куда вы направляетесь? Какова ваша цель?

— Это вас не касается, Фодайх, моя команда направляется на законных основаниях. Мы пройдем мирно или нам придется драться?

— Флэндри переводил Драгойке то, что слышал. Мерсеянин помолчал, а она прошептала:

— Он, конечно, скажет, чтобы мы проходили, так он сможет соединиться с остальными.

Флэндри потер бровь. В помещении было жарко, и он взмок в своем костюме.

— Жаль, что ты родилась не в нашей цивилизации, — сказал он, — у тебя склад ума, как у служащего Военно-Морской Авиации.

— Ладно, проходите, — медленно произнес мерсеянин, — я пропускаю вас, но протестую.

Флэндри подался вперед и схватился за край стола, сдерживаясь, чтобы не закричать Эйнарсену, что тот должен делать.

Командир землян сказал:

— Очень хорошо. Но ввиду того, что другие корабли летят, чтобы воссоединиться с вашим, я вынужден требовать от вас гарантий добрых намерений. Вы должны немедленно направиться на север Галактики на полной скорости, не останавливаясь, пока я не вернусь на Саксо.

— Возмутительно! Вы не имеете права…

— У меня есть право ответственности за эту эскадрилью. Если ваше правительство желает выразить протест моему, давайте так и поступим. Пока вы не удалитесь, как вам было предложено, я буду считать ваши намерения враждебными и приму соответствующие меры. Мое почтение, сэр. Всего хорошего.

— Экран погас.

Флэндри отключился от ничего не выражавшего лица Эйнарсена и дрожал от возбуждения. Сквозь внутреннюю сумятицу и смятение пробилась мысль: «Сдается мне, у старого офицера ничуть не меньше разума, чем у нахального энсина».

Когда он посвятил в ход событий Драгойку, она спокойно сказала:

— Давай посмотрим на контур.

— Мерсеяне впереди не обратили внимания на приказ землян.

Они тем не менее разошлись под углом в разные стороны, видимо, надеясь выиграть время, пока не подойдет подмога. Как загнанный волк, «Новая Бразилия» повернула на своего преследователя. «Земля Мэрдока» быстро направилась к его помощнику. С другой стороны «Умбриэль» и «Сабик» устремились по направлению к мерсеянскому линкору. «Антарктика» продолжала свой путь, как и прежде, прикрывая разведывательные корабли.

— Начинается, — сказал Флэндри, стиснув зубы. Его первый космический бой, как и первая женщина, вселял ужас, смущение и приводил в восторг. Ему страстно хотелось оказаться в орудийном отсеке. Захлопнув лицевую панель в шлеме, он переключился на вид за бортом.

С минуту ничего не было видно, кроме звезд, затем корабль содрогнулся и загудел. Он произвел залп мощнейшими ракетами, какие мог нести только линкор. У этих ракет были сверхпередачи и фазовые компьютеры. Он не видел, достигли ли они цели. Расстояние было все-таки огромным. Где-то поблизости раздались взрывы. Огромные шаровые молнии вырастали на глазах, вспыхивали и исчезали. Если бы экран мог передать их действительную силу, глаза Флэндри тотчас бы расплавились; даже сквозь безвоздушное пространство он ощутил газовый удар. Пол ходил ходуном под ними и корпус гудел.

— Что это такое? — крикнула Драгойка.

— Враг выстрелил в нас. Нам удалось перехватить и уничтожить их ракеты своими. Смотри сюда. — На экране что-то тонкое, металлическое беспокойно двигалось взад и вперед. — Она ищет свою цель. Мы выпустили таких целую кучу.

Вновь и вновь раздавались взрывы. Один из них чуть не сбил Флэндри с ног. У него зазвенело в ушах. Он настроился на аварийный контроль. Удар был так силен, что повредил корпус. Перегородки блокировали этот отсек. Орудийная башня была уничтожена, и ее команду разорвало на куски. Но другая, находящаяся рядом, доложила о своей готовности продолжать бой. За плотной физической и электромагнитной защитой ее люди получили несмертельную дозу радиации (если, конечно, в течение дня им будет оказана медицинская помощь). Они остались на своих постах.

Флэндри еще раз проверил колебательный контур.

Быстрее всех кораблей «Умбриэль» догнал своего гигантского врага; когда поля соприкоснулись, он вышел из фазы, как раз на столько, чтобы быть неуязвимым и чтобы его дополнительная масса не служила балластом. Мерсеянин, должно быть, пытался попасть в фазу и уничтожить его… но нет, тут подоспел «Сабик»!

Генераторы были настолько мощными, что распространили свои поля на данный радиус. Когда они только вступили в контакт, неприятель казался игрушкой, затерянной среди бесчисленных звезд. Но он рос на экране, превращаясь в акулу, кита, стального Левиафана, синевато-серого от освещения, увешанного оружием.

Этот бой вели не живые существа. Совсем нет! Они только обслуживали орудия, присматривали за машинами и умирали. Когда встречались такие массы, напряженности и скорости, роботы одерживали верх над живыми существами. Ракета состязалась в скорости с ракетой. Компьютер мерился разумом с компьютером в причудливом и сверхъестественном танце фаз. Группки людей и мерсеян управляли бластерными пушками, запускали ракеты, жгли, резали металл, как масло ножом. Но их шансы нанести существенный вред в столь короткое время были малы. Огонь заполнил просторы космоса. Гром сотрясал корпуса кораблей. Пол ходил ходуном, балки гнулись, электроды плавились. Флэндри и Драгойку взрывом швырнуло на пол. Они лежали в объятиях друг друга, оглушенные, все в синяках, истекая кровью, пока бесновался «шторм».

Вскоре он стих.

Медленно, нерешительно поднялись они на ноги. Крики, доносившиеся снаружи, говорили о том, что их барабанные перепонки остались целы. Дверь осела, и через нее клубами шел дым. Громыхали химические огнетушители. Кто-то искаженным от боли голосом звал врача.

Экраны еще работали. Флэндри увидел мельком «Умбриэль», прежде чем относительная скорость сделала его невидимым. Носовая часть корабля была изуродована, ствол орудия изогнут на девяносто градусов, и электроды напоминали застывшую морскую пену. Но он еще действовал. Так же, как и «Сабик».

Флэндри смотрел и слушал некоторое время, прежде чем смог воспроизвести Драгойке всю картину.

— Мы их сбили. Наши два истребителя славно поработали с неприятелем без особого ущерба для себя. А мы сами пробиты в нескольких местах. Три орудия и ракетная пушка выведены из строя. Несколько линий, ведущих из основного компьютерного банка, перерезаны. Мы пользуемся вспомогательными генераторами, пока инженеры пытаться починить основной, повреждения довольно значительные. Но мы вроде боеспособны.

— Что стало с кораблем, с которым мы сражались?

— Мы влепили боеголовку ему в самую середину. Одна мегатонна, я думаю… Нет, ты, наверное, не знаешь ничего об этом, не так ли? В общем, он превратился в пыль и газ.

Эскадрилья воссоединилась и продолжила свой путь. Два маленьких зеленых пятнышка на контуре отделились и устремились вперед.

— Видишь? Это наши разведчики! Мы будем видеть их на экране, пока они выполняют свою задачу. Это означает, что мы должны будем принять бой с мерсеянами, направляющимися с Саксо.

— Шестеро против наших пяти, — подсчитала Драгойка. — Что ж, разрыв уменьшается. И потом, наш корабль больше, чем те, что остались у них.

Флэндри смотрел, как зеленые огоньки расчленяются. Его задачей было не дать хотя бы одной красной искорке прорваться и атаковать разведчиков. Это привело бы к их полному уничтожению, но… да, очевидно, командующий мерсеян закрепил по одному истребителю за каждым истребителем Эйнарсена. Таким образом, у него оставались крейсер и два истребителя против «Сабика» и «Умбриэля», причем последние были наполовину искалечены, в то время как истребители врага находились в отличном состоянии.

— Я бы и сам назвал силы равными, — сказал Флэндри. — Это уже хорошо. Если мы можем продержаться в течение… пары часов, я думаю… мы справимся с поставленной задачей.

— А что это такое, Домманик? Ты говорил здесь о какой-то угрозе. — Драгойка взяла его за плечи. — Ты мне не можешь сказать?

Конечно, он мог ей сказать, не нарушая при этом тайны, которая уже не имела значения. Но не хотел. Он попытался отвлечь ее внимание в надежде, что бой возобновится прежде, чем она поймет его хитрость.

— Что ж, — сказал он, — у нас есть новые сведения о… цели. Разведчики должны подойти к ней, разузнать, какова она из себя, и определить… курс. Делают они это очень интересно: удаляются от нее быстрее света, поэтому могут заснять ее не там, где она находится в данный момент, а там, где была в различные периоды в прошлом. Поскольку разведчики знают, куда смотреть, их инструменты могут определить ее положение на расстоянии более светового года. На этом основании они могут легко подсчитать, как она будет двигаться в течение следующих нескольких лет.

Вновь ужас отразился в ее глазах.

— Они могут проникать во время? — прошептала она. — В прошлое с его духами? Вы, ваз-земляне, слишком много себе позволяете. Однажды ночью скрытые силы низвергнут на вас свой гнев.

Он закусил губу и опомнился от боли. Губа распухла от того, что когда его отбросило взрывом, он ударился лицом о свой микрофон.

— Я часто удивляюсь, почему этого не произошло, Драгойка. Но что мы можем поделать? Наш путь был начертан много веков назад, до того, как мы покинули свой родной мир, и дороги назад нет.

— Тогда… вы продвигаетесь вперед очень смело. — Она потянулась в своем скафандре. — Я бы тоже могла. Скажи мне, что это за штука, которую вы преследуете во времени?

— Это… — Внезапно корабль вздрогнул. Раздался грохот. — Выпущены ракеты! Мы открыли огонь!

Еще залп! И еще! Эйнарсен, должно быть, расстреливал последнее сверхскоростное оружие из обойм. Если нет, все равно никто из его нынешних врагов не в состоянии нанести подобный ответный удар.

Флэндри видел в контуре, как мерсеянские истребители рассыпались в разные стороны. Они могли только попытаться увернуться от этих убийц или сменить фазу, если произошел контакт полей. Когда боевой порядок врагов рассыпался, «Земля Мэрдока» и «Антарктика» объединились против одного вражеского корабля такого же класса. Их перестрелка из энергетических ушек, орудий и малых ракет была не такой быстрой и, может быть, более грубой, чем почти абстрактная схватка между двумя основными полями кораблей, но в каком-то смысле более человечной.

Залпы прекратились. Драгойка закричала:

— Смотри, Домманик! Красный огонек погас! Вон! Первая кровь!

— Да… да, мы сбили истребитель. Ого-го-го!

Об этом было тотчас объявлено по селектору, и послышались едва уловимые радостные возгласы тех, у кого все еще были открыты лицевые панели на шлемах.

От остальных ракет неприятеля землянам, должно быть, удалось уклониться или отразить их, и теперь ракеты самоуничтожались, чтобы не превратиться в угрозу навигации. Макс Абрамс называл это обнадеживающим знаком.

Однако другой мерсеянский корабль спешил на помощь тому, что схватился с двумя землянами, в то время как «Новая Бразилия» и третье вражеское судно готовились к бою между собой. Искалеченный «Умбриэль» шел на перехват тяжелого крейсера и его сопровождающего. Они направлялись прямо к поврежденному «Сабику», который зализывал раны в ожидании врага.

Освещение замигало и погасло. Через некоторое время оно вновь зажглось, но очень тускло. Видимо, были какие-то повреждения и в дополнительном генераторе. А Флэндри (проклятье, проклятье, проклятье!), бессильному что-либо делать, оставалось только смотреть в этот контур!

От крейсера отделился его сопровождающий и устремился к «Умбриэлю», чтобы сдержать его. Флэндри стиснул зубы так, что челюстям стало больно.

— Зеленокожие видят наши слабости, — сказал он. — Они рассчитывают, что крейсер одолеет нас. И, может, это им удастся.

Красное наползало на зеленое.

— Приготовиться к бою в прямой фазе, — объявили по селектору.

— Что это означает? — спросила Драгойка.

— Мы не можем маневрировать, пока не наладят одну машину. — Флэндри чуть было не сказал по-курсовикянски, что смена фазы невозможна. — Мы вынуждены сидеть и отстреливаться.

Но «Сабик» вовсе не был бескрылой птицей. Он мог возвратиться к предсветовой скорости, хотя это был маневр отчаяния. Чтобы нанести ущерб врагу на сверхсветовой скорости, нужно быть в одной фазе с ним. Таким образом, оба корабля оказывались в равной степени уязвимыми. Но сейчас крейсер обладал дополнительной возможностью уклониться от огня противника. У «Сабика» же не было никакой защиты, кроме антиракет. Причем, если быть точным, у него их было больше, чем у противника.

Это походило на подготовку к футбольному матчу.

— Произведен контакт гиперполей, — передали по селектору. — Всем орудиям вести одиночный огонь.

Флэндри переключился на внешний обзор. Мерсеянин шел зигзагами среди звезд. Иногда он исчезал, но непременно появлялся вновь. Это было чисто космическое судно, раздутое посередине, словно сдвоенная груша. В звездном свете легко было различить его вооружение… В дыхании Драгойки послышались шипящие звуки.

Гигант выстрелил. Раздался такой невероятный шум, что перекрыл рев двигателей, а перегородки разлетелись в разные стороны. Перекрытия обрушились на Флэндри. Он провалился в кромешную тьму. Спустя несколько минут Флэндри пришел в сознание, но продолжал падать в вечность, во мрак…

«Нет, не может быть», — подумал он сквозь звон в ушах.

Освещение погасло, гравитаторы отключились… Он плыл свободно в вырывавшемся с шумом воздухе. Кровь из носа образовала шаровидные капли, которые в невесомости грозили задушить его. Он всасывал их и проглатывал.

— Драгойка! — крикнул он скрипучим голосом. — Драгойка!

Луч света на ее шлеме скользнул во тьме. Саму ее едва было видно, а голос был чистым и звонким:

— Домманик, ты жив? Что случилось? Вот моря рука!

— Прямое попадание в нас. — Он осмотрел себя, ощупал все члены, почувствовал острую боль в теле, но с радостью убедился, что серьезных повреждений нет. Что ж! Скафандр ведь и предназначался для того, чтобы смягчать удары! — Здесь ничто не работает, поэтому я не знаю, в каком состоянии корабль, надо попытаться узнать. Да, держись за меня. Отталкивайся от предметов, только не очень сильно. Как будто плаваешь. Тебя не тошнит?

— Нет, я чувствую себя как во сне, больше ничего. — Она освоила технику быстрого передвижения в невесомости.

Они выбрались в коридор. Неяркий свет ламп выхватывал тусклые пятна в кромешной тьме. Ребра каркаса торчали позади изогнутых, искореженных панелей. Половина людей в скафандрах плавала в облаках крови. Флэндри приходилось стирать ее со шлема. Радио молчало. Было тихо, как в могиле.

Ядерная боеголовка, видимо, не была очень большой, но там, куда она попала, все оказалось полностью разрушенным. В других местах силовые поля, перегородки, экраны, отходные линии, как смогли, защитили корабль. Таким образом Флэндри и Драгойка остались в живых. Остался ли еще кто-нибудь? Флэндри беспрестанно звал, но не получал ответа.

Перед ним зияла дыра, заполненная звездами. Он велел Драгойке остаться, а сам полетел вперед на импеллер. Саксо — почти самая яркая звезда из бриллиантовой россыпи, окружающей ее, проходила сквозь призрачную арку Млечного Пути. Света было достаточно, чтобы ориентироваться. К счастью, обломок корабля, из которого он выбрался, двигался медленно, иначе его, а может быть, и ее ослабили бы силы Кориолиса. Башня с энергетической пушкой выглядела невредимой. Вдали беспорядочно летали большие осколки, уродливые на фоне прозрачных небес.

Он включил радио, выбравшись за пределы экранирующего металлического корпуса. Когда не стало вспомогательных моторов, «Сабик» вернулся в прежнее положение.

— Энсин Флэндри из секции 4. Ответьте кто-нибудь. Ответьте. Ответьте.

Среди шума космических полей раздался голос:

— Командующий Ранджит Сингх, секция 2. Я принимаю командование, пока старший офицер не придет в себя. Доложите о своем состоянии.

Флэндри все объяснил.

— Нам присоединиться к вам, сэр? — закончил он.

— Нет, осмотрите вашу пушку. Доложите, в каком она состоянии. Если в рабочем, воспользуйтесь ею.

— Но, сэр, мы повреждены. Крейсер ушел сражаться куда-то в другое место. Никто не будет с нами связываться.

— Это еще не ясно, энсин. Если в ходе битвы высвободится судно противника, он захочет удостовериться в нашей гибели. Отправляйтесь к орудию.

— Слушаюсь, сэр!

— В орудийном отсеке плавали мертвые тела. Трупы не были изуродованы — должно быть, всего два-три смертоносных рентгена прорвались сквозь всю защиту. Флэндри и Драгойка отпустили их скитаться в космосе. Пока трупы исчезали среди звезд, она пела им Песнь Скорби.

«Я бы не возражал против такого прощания», — подумал он.

Орудие можно было использовать. Флэндри показал Драгойке, как пользоваться аварийным ручным управлением. Они сменяли друг друга у гидравлической системы наведения и штурвала, перезаряжающего аккумуляторы, с помощью которых пушка приводилась в действие (Драгойка была такой же сильной, как и он), и… ждали.

— Никогда не думала, что умру в подобном месте, — сказала она, — но смерть придет ко мне в бою, да еще когда рядом со мной замечательный товарищ. Сколько можно было рассказать в Краю Потусторонних Деревьев!

— Может быть, мы еще останемся живы, — сказал он.

Звездный свет озарил улыбку на его испачканном кровью лице.

— Не надо себя обманывать. Это недостойно!

— Недостойно! Я просто не уйду отсюда, пока жив.

— Понимаю. Может, это и сделало вас, землян, великими.

Появился мерсеянский истребитель. «Умбриэль», сражавшийся с сильно поврежденным вражеским крейсером, окончательно разбил его. «Антарктика» была выведена из строя и ждала, пока ее починят, «Земля Мэрдока» тоже была разрушена, но на их счету имелось два неприятельских корабля. «Новая Бразилия» еще вела дуэль с третьим. У четвертого был поврежден переключатель сверхпередачи. Пока инженеры, обливаясь потом, пытались исправить поломку (что заняло бы не меньше часа!), сверхскорость была сравнительно небольшой, любое судно в лучшем состоянии могло стереть корабль с лица Вселенной. Его капитан решил отправиться туда, где летали осколки «Сабика», чтобы распотрошить их до конца, поскольку общий приказ гласил, что никто, кроме мерсеян, не может войти в этот район и остаться живым.

Истребитель приближался. У него кончились ракеты, но еще оставались огнеметы и обычные снаряды. Основная часть разбитого корпуса линкора выдержала удар, вспыхнула, но «Сабик» нанес мощный контрудар.

— У-у-у! — Драгойка издала ликующий вопль. Она дьявольски быстро крутила штурвал. Флэндри кинулся в орудию. Оно раскачивалось. Остаток корпуса вращался в обратном направлении. Он отрегулировал его, взял истребитель в перекрестье прицела и нажал на спуск.

Конденсаторы отдали свой заряд. Их энергетический запас был ограничен. Поэтому пришлось наводить вручную, чтобы сохранить каждый эрг для атаки. Пушка выплюнула пламя на многие километры. Сталь расплавилась. У корабля открылась «рана». Воздух устремился наружу, белый от конденсированных водяных паров.

Истребитель рванулся назад. Флэндри последовал за ним, направив луч в ту же точку. Остальные четыре секции «Сабика» изрыгали смерть.

— Ну, парень, — пробубнил Флэндри, — поймал ты тигерийца за хвост.

Вращение корабля безжалостно уводило Флэндри от цели, пока он не потерял ее из виду. Раздраженный, он сидел и ждал. Когда он вновь мог целиться, истребитель был уже очень далеко и успел превратить в газ одну из секций корабля. Но остальные продолжали сражаться. Флэндри присоединил к их лучам свой. Истребитель отходил по гравитику. Почему он не включил сверхпередачу и не убрался отсюда к чертям? Вероятно, не мог. Флэндри ведь сам стрелял по его генератору квантового поля. Он мог попасть и вывести его из строя.

— Курсовики! — пронзительно вопила Драгойка у штурвала. — Всем стрелкам! Огонь! За Дженьевар ва-Радовик!

— На них разворачивалось орудие. Он видел его. На таком расстоянии оно было маленьким, тонким, но опасным. Он прицелился. Его огонь расплавил ствол неприятельского орудия.

Истребитель поспешно удалялся. И вдруг неожиданно появилась «Новая Бразилия». Флэндри вскочил со своего места, привлек к себе Драгойку, прижался лицевой панелью к ее груди и закрыл глаза. Когда он открыл их вновь, вот мерсеянина остались раскаленные добела метеориты.

Они обнялись, неуклюжие в своих скафандрах.

«Умбриэль», «Антарктика» и «Новая Бразилия», истерзанные, искалеченные, покрытые ужасными ранами, населенные призраками умерших, но с победой (с победой!) приближались к планете. Разведывательные корабли давно уже закончили свою работу и отправились в сторону Империи. Ранджит Сингх окинул благодарным взглядом своих людей.

Флэндри и Драгойка стояли вместе с ним на крейсерском мостике. Планета заполнила экран переднего обзора. Она была чуть больше Луны и, подобно спутнику земли, также лишена воздуха, воды, жизни. Все это за миллиарды лет ушло в космос. Над пепельными долинами горы оскалили свои клыки на звезды. Бесплодная, пустая, слепая, как череп, эта бродяжка скиталась в поисках своей судьбы.

— Одинокая планета, — выдохнул капитан. — Одинокая планета, лишенная светила.

— Все кончено, сэр, — сказал Флэндри. Усталость пульсировала в нем огромными мягкими волнами. «Уснуть… уснуть, быть может, видеть сны…»

— Ее орбита ведет к столкновению с Саксо. Это произойдет через пять лет. Такая большая масса, летящая из бесконечности, несет энергию трехлетней звездной радиации, которая в течение нескольких секунд должна как-то разрядиться. А Саксо — это F5 и недолговечна, так как менее, чем через бегагод, начнет расширяться. Нестабильность уже, должно быть, нарастает. Удар — и Саксо станет новой звездой. Взрыв.

— А наш флот…

— Да, сэр. А что еще? Это невероятно до жути. Межзвездные расстояния так велики. Но Вселенная все же больше. Неважно, какова вероятность, но все, что возможно, должно когда-нибудь случиться. Это как раз один из тех случаев. Мерсеянские исследователи случайно вычислили дату. Брехдан понимал, что это означает. Он мог разжечь конфликт на Старкаде, шаг за шагом развивать и направлять его, придерживаясь графика, пока наши основные силы не будут отправлены туда как раз перед взрывом. Мы вряд ли увидели бы виновника своей гибели. Он движется вне эклиптики. У него очень низкое альбедо, и ближе к концу он затеряется в резком свете Саксо. Он будет лететь со скоростью более семисот километров в секунду. Да мы и не стали бы смотреть в этом направлении. Все наше внимание было бы сконцентрировано на войсках Брехдана. А они после того, как капитаны вскрыли бы свои приказы, точно бы знали, когда нужно умчаться в сверхпередаче. Что касается наших… начальная радиация распространяется со скоростью света, она убила бы экипажи прежде, чем они узнали бы об этом. Через час или позже первая волна газа превратила бы в пар наши корабли. Империя была бы искалечена, и мерсеяне могли бы войти в нее. Вот почему на Старкаде война.

Ранджит Сингх держал свою бороду. Казалось, боль делала его более сильным.

— Можем ли мы что-нибудь сделать? Например, внедрить бомбу, чтобы разорвать на куски этот объект?

— Не знаю, сэр, без подготовки — вряд ли. Я думаю, слишком много осколков останется и, в основном, на том же пути. Конечно, мы можем эвакуировать Старкад. Есть и другие планеты…

— Да, мы можем это сделать.

— Ну, теперь-то ты мне объяснишь? — спросила Драгойка.

Флэндри рассказал ей. Он не думал, что она может так плакать.