Мэйза, принцесса Луны

Глава 2 ПУСК

Утром 16 марта Дастин и Сэндерс вылетели на Галапагосы на принадлежавшем Сэндерсу вертолете, который мог развить скорость до восьмисот миль в час. Они прибыли на место около полудня и сразу усердно принялись за работу, так что к вечеру пушка была заряжена и готова к гераклову деянию – установке на платформу.

17 марта пушку навели на цель согласно расчетам молодого изобретателя, а 18-го укрепили на платформе сотнями тонн специального быстро застывающего цемента.

19-го на остров прибыл воздушный линкор «Гавайи», на борту которого находилась группа опытных наблюдателей, представлявших Объединенные правительства Земли. Группа была до зубов вооружена необходимым оборудованием – сверхмощными телескопами, спектроскопами и фотографической аппаратурой.

Хотя Тед Дастин был занят по горло тем, что готовил к вывозу из опасной зоны свое оборудование и сотрудников, ему пришлось отвлечься ради высокопоставленных гостей, показать им пушку, платформу и ответить на тысячи вопросов. Сэндерс тем не менее так хорошо исполнял нелегкие обязанности заместителя, что еще до того, как ученые вернулись на борт «Гавайев», чтобы отправиться в точку наблюдения и там ожидать запуска, он уже погрузил и отправил с острова и людей, и оборудование.

Весь этот вечер и часть ночи – до 1.30 уже 20 марта – изобретатель лично подсоединял автоматическое устройство запуска и проверял его готовность.

К этому времени Дастин, Сэндерс и пилот вертолета Бивенс остались единственными людьми на острове. После завтрака всухомятку и последней проверки каждый из них был готов исполнить свою часть задачи.

Согласно расчетам, Луна должна была пересечь земную орбиту в 18 часов 53 минуты 13 секунд по среднему стандартному времени. Поэтому время запуска назначили на 14 часов 32 минуты 22 секунды, то есть около половины третьего.

Ровно в 2.20 Бивенс запустил вертолетный пропеллер и, поднявшись над краем кратера, взял курс на северо-запад, к точке экватора в 97,2 градуса западной долготы, которая была признана самой удобной для наблюдений. Туда еще прошлым вечером улетели ученые на «Гавайях». Для мощного вертолета это составляло меньше сорока минут полета.

Лопасти винта со свистом разрезали воздух. Тед то и дело поглядывал на хронометр. В 2.30 он поспешно достал из футляра бинокль, открыл шторы иллюминатора и направил окуляры в сторону Большой Дафны.

– Ты же все равно не разглядишь отсюда остров, – заметил Роджер.

– Пожалуй, что так. Мы отдалились от него на добрых две с половиной сотни миль и еще не поднялись достаточно высоко, чтобы остров оказался в пределах видимости.

– Что же ты тогда ожидаешь увидеть?

– Может быть, какие-нибудь признаки взрыва. Погляди-ка сам.

Роджер направил свой бинокль в ту же сторону, а Тед повернулся к Бивенсу.

– В два тридцать пять пустишь дымовой хвост, – приказал он. – Следи за воздушными колебаниями. Очень может быть, что нас ждет хорошенькая встряска.

– Есть, сэр!

В 2.32 Тед и Роджер затаили дыхание и, не сводя биноклей с архипелага, напряженно прислушивались к тиканью хронометра, который отсчитывал секунды.

Наступило расчетное время запуска, минула секунда, другая, а взволнованные наблюдатели так пока ничего и не увидели. И вдруг в небе над горизонтом вспухло серое грибообразное облако. Прямо над облаком вертикально вонзилась в зенит тоненькая, словно вязальная спица, едва различимая в бинокль полоска дыма.

– Ур-ра-а! – завопил Роджер. – Пошел!

Тед никак не отозвался на этот ликующий вопль. Лицо его вдруг посерьезнело.

– Эй, в чем дело? – воскликнул Роджер. – Нам же удалось!

– Боюсь, мы вызвали последствия, на которые никак не рассчитывали, – отозвался Тед. – Видишь ты это черное облако, которое поднимается вверх, пробивая себе дорогу через серое?

– Ну да.

– И желтую полоску прямо под ним?

– Угу. Что это такое?

– Извержение вулкана, – ответил Тед. – Если помнишь, Большая Дафна – кратер потухшего вулкана. Мы сшибли его макушку, а рассерженная матушка-природа довершила остальное. Судя по тому, что видно отсюда, извержение ужасное. И вот, смотри – ответ с небес. Видишь эти вспышки в облаках? В верхних слоях началась гроза.

В это мгновение из хвоста вертолета начал извергаться густой черный дым, и разглядеть что-либо стало невозможно.

– Бивенс, полный вперед! – крикнул Тед. – Выжми из машины все, что сможешь! Через пять минут нас нагонит сильный шквал!

Он был прав – совсем скоро дымовой хвост, тянувшийся за вертолетом, показал чудовищные колебания воздуха.

– Подъем под углом в сорок пять градусов! – приказал Тед. – Помчимся на гребне бури…

Он еще не успел выговорить эти слова, когда вертолет содрогнулся от такого удара, что Тед и Роджер очутились на полу. Встряска сопровождалась оглушительным ревом, точно тысяча ударов грома громыхнула одновременно, перекатываясь незатихающим эхом, которое гремело и рокотало еще несколько минут.

Поднявшись на ноги – с трудом, потому что вертолет немилосердно кренило, – Тед кое-как добрался до иллюминатора и выглянул наружу. Дымовой хвост рассеялся бесследно, и небо позади вертолета опять очистилось. Две вещи Тед разглядел почти одновременно: огромную, как гора, белопенную стену воды, которая гналась за вертолетом по поверхности океана, и прямо над нею – бурлящую массу туч, черную снизу и серебряно-белую сверху. Сердцевину этой массы полосовали ветвистые молнии. Тед прокричал:

– Выше, Бивенс! Гони что есть духу, или нам крышка.

Вертолет судорожно дернулся, и раздался рев – это Бивенс поспешил набрать предельную скорость. Затем машина рванулась вверх, да так стремительно, что Теда и Роджера припечатало к полу.

Но как быстро пилот ни выполнял приказы, он не мог состязаться в проворстве с силами природы. Словно оскорбленная этой жалкой попыткой человека покорить ее, она вцепилась в вертолет могучими руками ветров и играла им, точно перышком. Еще при первом ударе стихии Тед заметил, что Роджер ударился головой о холодильник и безвольно сполз на пол. Тед попытался дотянуться до Роджера, но все его попытки оказались напрасны. Машина без конца то ныряла в воздушные ямы, то кувыркалась и вертелась, как волчок. Не в силах ничем помочь другу, Тед цеплялся за что ни попадя, а его ноги то взмывали в воздух, то бились о стену, то уж вовсе взлетали под потолок. Молнии сверкали непрерывно, и так же безостановочно грохотал гром. Дождь, мокрый снег и град поочередно хлестали в каюту через разбитый иллюминатор.

На секунду вертолет немного выровнялся, и Теду удалось ухватить Роджера за лодыжку. Подтащив бесчувственного друга к себе, он подсунул руку под его обмякшее сухощавое тело и удерживал его изо всех сил, не выпуская из цепких пальцев ручки кресла. Хотя снаружи по-прежнему бушевала буря, Бивенсу, как видно, удалось выровнять движение вертолета, потому что машину теперь швыряло и раскачивало все меньше и меньше.

Наконец вспышки молний отдалились, и темнота, наступившая с бурей, понемногу начала рассеиваться.

Как только Тед получил возможность разжать пальцы, он бережно уложил своего помощника на пол кабины, в которой царил невообразимый беспорядок. Включив свет, Тед торопливо обследовал глубокую рану на бледном лбу Роджера и с облегчением обнаружил, что кости не повреждены. Порывшись в аптечке и перевязав рану, Тед подсунул подушку под голову Роджера, который все еще был без сознания, и пробрался к иллюминатору. Выглянув наружу, он убедился, что вертолет поднялся выше грозы, но все еще летит в густом слое облаков, скрывавшем солнечный свет, словно толстое одеяло. Тед окликнул пилота:

– Все в порядке, Бивенс?

– На все сто, сэр!

– Отлично. Попробуй взлететь еще выше, чтоб мы оказались над грозовыми облаками.

– Есть, сэр!

Роджер слабо застонал и, когда Тед склонился над ним, открыл глаза.

– Что с-случилось? – пробормотал он.

– Ты потерял сознание. Ничего страшного. Скоро совсем придешь в себя. Хочешь чего-нибудь?

– Сигарету.

– Само собой. Держи.

Тед сунул сигарету в пепельно-бледные губы Роджера и дал ему прикурить.

– Отлежись немного, – посоветовал он. – Я попытаюсь сделать кое-какие наблюдения, если только нам удастся выбраться из этих проклятых облаков.

Не сразу, но в конце концов в иллюминаторах вспыхнул долгожданный солнечный свет. Тед обнаружил, что буря отнесла их на три с лишним сотни миль к юго-западу. Когда вертолет снова лег на курс и направился к точке рандеву с «Гавайями», Тед оглянулся проверить, как там Роджер. Его приятель уже пришел в себя и с любопытством разглядывал тонкий слой пыли на полу.

– Откуда это, по-твоему, взялось? – осведомился он и ткнул пальцем в пыль.

– Вулканическая пыль, – пояснил Дастин. – После сильных извержений она, бывает, совершает и кругосветные перелеты, так что нет ничего удивительного, что мы обнаружили ее здесь после этакой передряги. Как твоя голова, старик?

– Спасибо, лучше.

– Вот и славно. У нас как раз есть время перекусить, пока не встретимся с «Гавайями».

Они подкрепились. Покуда Бивенс жевал бутерброды, Тед сам вел вертолет.

– Вроде, сэр, мы уже почти на месте? – спросил Бивенс, проглотив последний кусок.

– Вот именно – почти. Я дам тебе знать, когда надо будет снижаться. Боюсь, без прожекторов нам не обойтись.

Тед принялся изучать показания приборов. Наконец он подал сигнал снижаться. В один миг вертолет погрузился в непроглядную тьму, которую и мощные прожекторы не могли пробить дальше чем на полсотни футов в любом направлении.

– Так мы никогда не найдем «Гавайев», – сказал Тед. – Попробуй-ка, Роджер, связаться с ними по радио.

Сэндерс попробовал раз, другой…

– Радио испорчено, – наконец сказал он. – Должно быть, из-за грозы. Что-нибудь перегорело.

– Ладно, – отозвался Тед. – Следи за приборами, а я посмотрю, в чем там дело.

Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выявить неполадку.

– Тут мы ничего не сможем сделать, – огорченно сообщил он. – Все до единой платы полетели, а я забыл прихватить запасной передатчик. Думаю, нам просто нужно лететь наугад и надеяться на удачу. Нечего сказать, в хорошенькую историю мы вляпались!

– Что до меня, – отозвался Роджер, – я рад уже и тому, что остался в живых, пускай и без связи.

– Это само собой, но я буду сильно разочарован, если не попаду на борт «Гавайев», в компанию официальных наблюдателей, к тому времени, когда снаряд достигнет Луны. Может, нам и удастся разглядеть этот момент в бинокли, но я лично в этом не уверен.

Они долго барражировали во мгле, описывая все более широкие круги. Время шло, но линкора они так и не обнаружили. Наконец, когда на хронометре было уже 6.20, Тед решил прекратить поиски и приказал Бивенсу возвращаться в точку наблюдения. Вертолет почти достиг ее в 6.50, и еще минута ушла на то, чтобы подняться над верхним слоем облаков.

Солнце зашло, и полуосвещенный шар Луны висел над горизонтом. Тед и Роджер одновременно направили бинокли на Луну. Было ровно 6.53, и они напряженно ждали, когда пройдет тринадцать секунд – расчетное время, за которое снаряд должен был достигнуть Луны.

Тринадцатая секунда промелькнула безо всякого результата. Пошла четырнадцатая, и тут в самом центре небесной мишени что-то произошло. Наблюдатели одновременно увидели на затененной стороне Луны яркую точечную вспышку, и в тот же миг на освещенной солнцем стороне начало медленно расти черное пятнышко.

– Ур-ра! – воскликнул Роджер. – В яблочко! Тед молчал, разглядывая черное пятнышко.

– Похоже, снаряд попал в самый центр кратера, – наконец отозвался он. – Поначалу я решил, что рассчитал неверно, но теперь-то я понял, в чем дело. Мы увидели вспышку как раз через секунду с четвертью после того, как она произошла – потому что именно столько времени идет свет от Луны до Земли.

Черное пятнышко таяло с ощутимой быстротой и через минуту совершенно исчезло.

– Вот и сгинуло наше доказательство, – вздохнул Тед. – Будем надеяться, что наблюдатели успели его разглядеть.

Он повернулся к пилоту и приказал:

– В Чикаго, Бивенс.