Метка Хорса

Глава 2. Приемные родители

Знахарь Тихомир шел быстрым шагом довольно долго. Наконец, лес закончился, и перед ним показалась большая поляна.

Тихомир уже и не помнил, когда захаживал сюда в последний раз. Он годами не появлялся в родном поселении, но знал все здесь, как свои пять пальцев.

Языческое поселение древних славян находилось на большой поляне. С одной ее стороны начинался огромный густой лес. С другой — ее огибала спокойная широкая река. А с двух остальных сторон, между лесом и рекой — располагались посевы деревни или места для выгула домашнего скота.

Тихомир знал в деревне каждое жилище, кто где жил и где что находилось.

В самом большом доме проживала вся семья старосты поселения — друг детства Светозар, его, добрая сердцем, жена Мирослава и их единственный сын Лучезар. Боги не дали им больше детей. Мирослава очень сильно переживала по этому поводу, потому, как каждая семья имеет по пять — семь и более детей. Но, кажется, спустя годы, она уже смирилась с волей Богов.

В следующем большом жилище, но немного поменьше, чем у старосты, жил жрец поселения — Пересвет. Этот старец только внешне казался слабым. Никто не знал, сколько ему лет, но все видели, что внутри него кроется огромная сила. Жрец оберегал деревню от злых духов, как знахарь Тихомир лечил хвори и недуги жителей, общался с Богами, проводил разные обряды для хорошего урожая и почитания Богов и духов. Все жители поселения уважали его и побаивались, понимая, что он не показывал все свои силы и знания.

Пересвет жил один. Жрецы не заводили семей, они полностью отдавали себя служению Богам. Почти все свое время он тратил на общение с высшими силами, приготовление к обрядам и молитвам на капище.

Священное капище с Богами-идолами находилось на небольшом расстоянии от поселения.

Все остальные жилища в деревне намного меньшего размера, чем у старосты Светозара и жреца Пересвета.

Кроме жилых домов в поселении построены амбары и разные постройки для хранения вещей или для занятий разными ремеслами.

Как только знахарь Тихомир вошел в поселение, его начали встречать местные жители. Но он не останавливался, поздоровался с ними и напрямую двинулся к жилищу старосты. Видимо от восклицаний жителей, староста Светозар и его жена Мирослава сами вышли на улицу и направились к нему навстречу.

— Неужто ты почтил нас своим появлением, дорогой мой друг Тихомир! — подошел к нему староста Светозар, поклонился и раскинул руки в стороны, в приветственном жесте.

Мужчина крепок и широк в плечах. По возрасту был близок по веснам к Тихомиру. Но отличались они разным характером и телосложением. По росту схожи, но Тихомир намного щуплее, чем Светозар. Возможно, в этом сыграла свою роль их разная деятельность. Если знахарь созерцатель по жизни, помощник всего живого вокруг, то староста более агрессивен, он предводитель, защитник деревни и совместно с охотниками — добытчик пропитания.

Знахарь Тихомир был одет в простые светло-серые длинные одежды. Более ему и не надобно. Он добровольно отказался от всех излишеств.

А старосте Светозару по статусу положено одеваться более богато. На нем красуется белая рубаха, вышитая замысловатым орнаментом по нижнему краю, рукавам и горловине. Длиной она до середины бедра и перехвачена кожаным поясом. На ногах широкие порты до щиколоток и обувь из мягкой кожи. Староста довольно красив. Русые волосы и светлые глаза — такую внешность имели все жители поселения, без исключения. Волосы у Светозара до плеч, стянутые кожаным ремешком с металлической вставкой на лбу. За поясом воткнут небольшой нож.

К старосте подошел его сын Лучезар, десяти лет, и с деловым видом встал рядом со своим батюшкой. Выглядит он практически так же, разве что без ножа и с более короткими и светлыми волосами.

— Здоровья тебе, Светозар и всему твоему роду! — поклонился им в пояс знахарь Тихомир и ответил старосте на объятия, сердцем к сердцу.

Жена и сын старосты так же поприветствовали знахаря низким поклоном.

Мирослава — высокая красивая женщина с русыми волосами, заплетенными с лентами в две толстые косы. Ее светлая длинная одежда, так же, как и у ее мужа, была вышита защитными знаками от злых духов. Одеяние прикрывало запястья и щиколотки женщины. Обувь из более тонкой кожи, чем у мужа, на которой яркими нитями вышиты разные знаки и пришиты маленькие деревянные плоские кружки. В ее волосах украшения из дерева и костей в виде разных бусин. А на висках к белой вышитой знаками перевязи крепились большие, но тонкие металлические кольца.

Вокруг них собирались все жители поселения. Взрослые любопытствовали причиной очередного редкого появления лесного знахаря и полукругом обступили пространство перед домом старосты, а дети всех возрастов весело дурачились и бегали вокруг.

Все они одеты примерно одинаково, в длинные светлые и легкие одежды, но только с меньшим количеством украшений на одежде и теле, в отличии от семьи старосты. А малые дети и вовсе бегали босые, в одних вышитых защитными знаками рубахах ниже колена. У всех распущенные длинные русые волосы до плеч. А отличить внешне маленького мальчика от девочки можно лишь по наличию в ушах девочек небольших сережек из тонкого металла или кости животного.

— Рад тебя видеть, Тихомир! — улыбнулся староста своему давнему другу.

Знахарь кивнул, показывая ему свою взаимность. Все давно привыкли, что он не отличался многословностью и раскрепощенно себя чувствовал лишь в одиночестве и в лесу.

— Добро пожаловать в наше жилище! Ты всегда желанный гость для нас! — пригласительным жестом староста показал на избу, а Мирослава кивнула головой. — Надолго к нам или вновь мимоходом заглянул?

— Находка моя привела к тебе, Светозар. Не знаю, к добру или нет. Шел я по лесу, травы собирал, так померещилось мне, будто плач детский слышу. А то вовсе и не показалось мне! Нашел я там, недалече, деву с дитятком, только что родившимся. Матушка уже ушла к Богам нашим, а дите ее в лесу глухом криком исходил. Вот и принес его к вам. Не на съедение же зверю лесному оставлять! А к вам-то ближе всего идти было. Вот она, девочка ента, — Тихомир показал корзинку с младенцем семье старосты.

Мирослава ахнула и прикрыла ладошкой рот. Светозар свел брови. А Лучезар привстал на носочки и с любопытством заглянул в широкую плетеную корзину.

— Откуда она тут? Ведь самое близкое поселение к нам, около двух дней пути, — староста посмотрел на ребенка, а потом на знахаря.

— Как Боги оставили такую чудесную малышку одну в лесу? — Мирослава откинула ткань, осматривая ребенка.

— Боюсь, на ваши вопросы нет ответов. Была бы жива ее матушка… — Тихомир с грустью опустил голову.

— Светозар, миленький! Давай ее возьмем себе! Посмотри, какая хорошенькая девочка! Думаю, она выжила не зря! Это сильный духом и телом ребенок! — она обхватила руку мужа двумя своими руками и со слезами на глазах посмотрела на него. — Боги не дают нам больше детей! Молю тебя, прими ее в свою семью!

— Я готов исполнить твою просьбу, Мирослава. Но нужно выслушать слово жреца Пересвета, — староста Светозар взял корзинку в свои руки.

Внезапно, толпа жителей, которая стояла перед ними, словно вода, быстро разошлась в разные стороны. По узкому проходу к семье старосты направлялся старик с белыми волосами ниже плеч и длинной густой бородой. Длинные светлые одежды до щиколоток колыхались во время движения. На груди у жреца ожерелье из маленьких камешков, на голове кожаная перевязь. Его одеяние перехвачено плетеным тканным пояском, на котором висели небольшие мешочки и вырезанные из дерева фигурки. Мужчина шел быстро, словно куда-то опаздывал. Он опирался на высокую трость, с вырезанной пастью животного наверху. Позади него шли двое молодых крепких мужчин.

Как только эти трое дошли до семьи старосты, народ тут же заполнил все пространство позади них.

— Жрец Пересвет! — обратился к старцу Светозар. — Взгляни на это дитя и скажи нам, что говорят Боги! — староста протянул вперед корзинку с младенцем.

Девочка громко заплакала. Мирослава сжала рукой край своей одежды.

Пересвет прикрыл младенца тканью, аккуратно вынул из корзины и внимательно на него посмотрел. Ребенок тут же перестал плакать, замахал сжатыми кулачками и пытался открыть прищуренные глазки. Пересвет слегка улыбнулся крепенькой девочке, с пухлыми щечками и рыжим пушком на голове.

Малышка кряхтела на руках жреца и дергала ручками, из которых вылетел маленький продолговатый листок и покружившись, упал вниз.

Жрец Пересвет посмотрел на свою правую босую ногу, на которую приземлился ярко-красный рябиновый листок и нахмурился.

Мирослава испугалась, что он не даст свое согласие оставить девочку в общине и вновь схватила мужа за рукав. Но тот, молча наблюдал за жрецом и ребенком, а жене подал знак рукой — подождать.

Ожидание затянулось. Люди начали перешептываться.

Жрец склонился к девочке. Потом и вовсе прижал ее к себе и начал рассматривать еле заметные светлые родимые пятна на ее запястьях. После чего ахнул и, прищурившись, посмотрел на небо.

Девочка пискнула. Жрец поцеловал ее в лобик, покрепче перехватил в своих руках и поправил белую ткань.

— Боги послали нам это дитя! — сказал громко жрец Пересвет и приподнял младенца на своих руках к ярко-слепящему солнцу. После чего обнял и укрыл белыми полотнами. — Предрассветная зорька ясная! Поцелованная самим Хорсом! Богом солнца! В честь жены его Зари-Заряницы, имя тебе — Зоряна! — закончил жрец свою речь, дав принятому в поселение ребенку имя.

Все люди вокруг громко заликовали, они повторяли имя и приветствовали маленького жителя поселения. А Мирослава, которая пребывала все это время в напряжении, с облегчением выдохнула и улыбнулась.

— Теперь это ваше чадо! Любите и берегите Зоряну! У Богов на нее свои планы! — Пересвет аккуратно передал девочку приемным родителям — Светозару и Мирославе.

Семья старосты радостно его поблагодарила и низко поклонилась.

Жрец Пересвет ушел так же неожиданно, как и появился. Мирослава сразу же начала думать, чем кормить, теперь уже свое, кричащее дитя.

На помощь ей пришла одна из жительниц общины — Дарена.

— Позвольте мне вскормить ваше дитя? — спросила полноватая женщина, держа на руках своего годовалого ребенка. — Милуше моей скоро вторая зима пойдет. Пущай вместе едят, да растут!

Мирослава с благодарностью согласилась, только с условием, что она вместе с дочерью будут жить в доме старосты. Мужа у нее не было, на охоте прошлой зимой волки загрызли. Дарена не возражала. На этом они согласились и поспешно ушли в избу старосты, кормить голодного, кричащего ребенка.

— Останься с нами, Тихомир! А завтра, если надобно, уйдешь на заре, — предложил Светозар своему другу знахарю.

— Не могу я принять твое гостеприимство, Светозар. Не гневайся и не серчай. Матушка Зоряны до сих пор в том лесу почивает. Прикрыл я ее от зверя всякого, но негоже так оставлять! Жизнь она дала Зорянушке, расплатившись своей. Предам я ее земле, проведу к Богам нашим, со всеми почестями!

— Спасибо тебе, друг мой, Тихомир! — мужчины обнялись. — Ты всегда был более мудрым в нашей общине, но выбрал другой путь. Здоровья тебе! До встречи!

Друзья тепло попрощались. Знахарь Тихомир принял в дорогу переданные ему Мирославой лепешки и жареную на огне рыбу, положил их в пустую корзину и скрылся в густом лесу.