Месть Золотой Вильи. Серый Волк - зубами щёлк

Глава 10.

Первым делом…

Подожди, подруга, ты ничего не забыла?

Про хозяйственные дела я всё рассказала, даже слишком подробно. Караваны от каменного скакуна Тархтимриза Милларман снаряжала исправно. Раза три и мы ходили к хребту, когда искали сначала сырьё для цемента, а потом каменный уголь. С лористусом нам повезло, его жила была на северном отроге Тач-Тарха, где кочевали "приблудные" кланы, ушедшие от Аш-Кийшарра. Амалы лайпара Урт-Илемского ушли дальше к морю и нас не трогали. А вот чтобы добраться до кэрсиса, пришлось обогнуть всю гряду и зайти с южной стороны к шее спящего зверя. С южной стороны было б короче, но там околачивался с остатками орды злой как сто, нет, как тысяча тапасов, Тархурабан-джех.

Так что Мила возила товар. Сначала малтьерос… пару ходок я сплавила имперцам за "неправильное" железо… затем лористус и пару раз кэрсис. Я каждый раз списывала по пять золотых за десять повозок. Привезённое уже некуда было складывать: два сарая на заднем дворе замка с сырьём для цемента, один, с углём у нашей маленькой литейки. Но не пропадать же добру, везут – бери. Я уж подумывала над тем, а не поставить ли под лористус третий склад.

Вообще-то я не о том, а об Эйве с Чаком.

А что с ними не так? А-а, но это же их личные отношения. Но ладно, расскажу.

Как вы помните, сама того не желая, я самым бессовестным образом заложила влюблённую парочку Эрвендилтоллиону.

Я как раз хотела заняться государственными делами, усевшись за стол в моём рабочем кабинете… ну, как же такому выдающемуся государственному деятелю, как я, без кабинета… как в дверь пулей влетела Эйвииллиэль. Даже не припомню, когда видела её такой растрёпанной: волосы взлохмачены, глаза горят, ноздри подрагивают. Будто бежала бегом сюда от нашего с ней домика без передыху… Так оно и оказалось. Смотреть на неё было страшно, если б могла, сбежала куда подальше. Что я с ума сошла, оставаться в комнате один на один с разъярённой львицей… или тигрицей.

– Ола, ты!… Ты!… Как ты могла?! – эльфийка аж задохнулась от возмущения.

– В чём дело, Эйва?

– Ты ещё спрашиваешь?!

Пальцы эллиены скрючились, как когти хищной птицы, будто она уже сдавливала моё горло. Твою мать! Что будет, если девчонка на меня кинется? Мне-то ничего, а вот ей?… Вдруг не сумею сдержаться… Слишком привыкла в последнее время, не задумываясь, отнимать чужие жизни… И дело не во владыке… Плевать мне на него… Мне дорога эта девушка, как сестра, ведь ни у меня, ни у Олы её никогда не было. Не хочу потерять то, что есть…

Этот дикий вихрь мыслей пронёсся у меня в голове прежде, чем Эйвииллиэль сделала пару шагов в сторону и разрыдалась. Теперь передо мной была не грозная хищница и не умудрённая опытом женщина, которой перевалило за полсотни, а маленькая несчастная девочка. Как же мне её стало жалко.

Я подошла и осторожно попыталась завладеть рукой девушки.

– Эйва, ну, объясни же, в чём дело?

– А ты не понимаешь? – шмыгнула та носом.

– Откуда?! – мои голубые глаза были широко распахнуты.

– Как ты могла наговорить дяде такого?! Как ты смеешь после этого смотреть мне в лицо?!… – меня безжалостно "понесли по кочкам".

– И ничего такого не было! – возмутилась я, когда подруга остановилась на миг, чтобы перевести дух.

– Как не было?! По-твоему дядя врёт?! – задохнулась от возмущения Эйва.

– А что, не может?

– Ну, знаешь, Ола.

– А ну пошли, пора разобраться и с твоим дядей, и со всем этим! – прежде, чем девушка успела опомниться, я вытолкнула её за порог.

Мы вскочили на тачпана, я спереди, Эйва сзади, стиснув меня мёртвой хваткой. Сразу не успела среагировать, поставив преграду из своей "души", так что рёбра потом долго саднило, хорошо, хоть эльфийка их не сломала. Особенно, когда ойкала и сильнее стискивала объятья, пока Фор… нет, вру, тогда это был не он, а другой зверь… да, впрочем, какая разница, тот тоже нёсся вверх по тропе во весь опор.

Домчались мы быстрее ветра, только снежная пыль столбом из-под копыт. Сдёрнула "руками" с крупа Эйву и соскочила сама. Ну и где этот гнусный владыка, а ну, подать его сюда! Злодей нашёлся в собственном кабинете. О-о, Чак уже здесь, тем лучше – на ловца и зверь бежит.

– Лаэр Эрвенд, не ответите мне на пару вопросов?! – без всяких предисловий выпалила я, вихрем ворвавшись в комнату.

– Здравствуйте, Ола, – Эрвендилтоллион ухитрился остаться совершенно невозмутимым, во всяком случае – внешне, мне бы так научиться, – вы уже со мной не здороваетесь? И где ваши манеры, вы же видите, у меня серьёзный разговор с этим молодым человеком. Так что если небо не рушится на землю, и к Золотому лесу вновь не подступила орда, я хотел бы попросить вас немного подождать.

– Никаких проблем, можем поговорить позже, только честно ответьте мне на вопрос: "Зачем вы хотите поссорить меня с Эйвой?", и я немедленно уйду, – без всяких обиняков "засветила" я владыке прямо в лоб.

При этих словах девушка ойкнула за моей спиной… или показалось?

На пару минут в комнате повисла напряжённая тишина. Чак вытаращился на меня, а лаэрииллиэн удивлённо переводил взгляд с меня на Эйву, потом на молодого человека, затем снова на меня.

– Кхе-хе, к-хе, с чего вы взяли Ола? – кое-как прокашлявшись, нарушил тишину владыка.

– Как с чего? Иначе бы вы не переврали мои слова! – вновь рубанула с плеча.

Теперь эллиена за моей спиной ойкнула точно.

– Вы, Ола, думайте, что говорите! У меня и в мыслях такого не было! – возмутился владыка.

– А это мы сейчас и проверим, с помощью магии Золотого леса, – зловеще проскрежетала в ответ.

Но не успела я раскинуть руки, закрыть глаза и произнести первые слова призыва, как меня бессовестно прервали.

– Эй, Ола, немедленно прекратите! Вы всех нас погубите!

Я бросила читать слова нараспев и открыла глаза. Вертевшийся вокруг меня золотой вихрь и не думал стихать. Судя по тому, что лаэрииллиэн застыл напротив с угрюмым видом, Чак с широко распахнутыми, как блюдца глазами, а Эйва боялась вздохнуть лишний раз, видела это буйство стихии не только я.

– Безответственная маленькая дурочка, – пробурчал владыка.

– Лаэрииллиэн Эрвендилтоллион, не знаю, как вы ко мне относитесь, но Эйвииллиэль мне, как сестра, и я не хочу её потерять из-за каких-то интриг, – мельком заметила, как при этих словах притаившаяся сзади эльфийка шмыгнула носом, смахивая с глаз слёзы, – Вы нас поссорили, а сами тут шушукаетесь за нашей спиной. Мужчины так не поступают!

– А вы, разумеется, знаете, что нам следует делать?!

Естественно, женщины всегда знают, как должны поступать мужчины, и их мало волнует, что те думают по этому поводу. А вы лаэрииллиэн настоятельно хотите увести разговор куда-то в сторону, чтобы предмет обсуждения неминуемо потонул в трясине отвлечённых рассуждений. Не на ту напали!

– Лаэр Эрвенд, следует ли вас понимать так, что вы слегка исказили мои слова, отчего вольно или невольно ввели Эйву в заблуждение?

– Не уверен, что было именно так.

– Вы не помните, что говорила я и что – вы? Я-то точно знаю, что про Чака мной не было сказано ни слова. Я лишь упомянула, что Эйвииллиэль – вполне взрослая девушка, которая в ближайшем будущем может выйти замуж. Разве не так?

– Возможно, Ола, я не так вас понял, но злого умысла, который вы мне приписываете, не было! – попытался всё перевести в шутку владыка.

Но ему тут же стало не до смеха.

– Дядя, как вы могли! Ведь я верила каждому вашему слову! – возмутилась Эва.

– Но, Эйвииллиэль, деточка…

– Не смейте меня так называть! – топнула ногой элфийка, – Я давно уже взрослая!

– Но, Эйва, милая, ты навсегда останешься для меня ребёнком, малышкой которую я помню с самого рождения. Разве ты этого не понимаешь?

– Всё равно… я уже выросла,… – не сдавалась девушка, глотая слёзы.

– Молодые люди, вы не против оставить нас наедине с племянницей, мы хотели бы обсудить наши дела, так сказать в узком семейном кругу.

А вот фиг! Один на один он Эйву быстро уболтает. Меня это не устраивает!

– А мы разве не ваша семья! Ну-ка, Чаакрамендран, рассказывайте, как на духу, когда вы намерены сделать предложение руки и сердца этой прелестной девушке или вы просто морочите ей голову?!

Блин! А я-то думала, что глаза Чака шире распахнуться уже не могут! Признаю, ошиблась!

В комнате опять наступила мёртвая тишина.

– Я-я… Э-э-э…

Похоже, молодой человек растерял весь свой и без того небогатый словарный запас, которому он выучился от Эйвы.

Я уже рассказывала о наших совместных занятиях? Что-о, не-е-ет?! Не может быть! А-а, да и про школу я ещё не словом не обмолвилась. Ну, это отдельная история, так что потерпите немного. Просто занятия с Эйвииллиэль эллиенскому языку… девушка была у нас с Чаком преподавателем… очень быстро переросли в свидания. Сначала при свете дня, а затем и под Луной… то есть под Омлой. Это я так думаю. Ведь за сладкой парочкой по ночам не шпионила – набегавшись за день засыпала, как убитая. А Эйву встречала всё реже и реже, и, как правило, с Чаком.

И вообще, по моему разумению, первым на отношения молодых людей должен был обратить внимания сам владыка. В то, что он, умудрённый жизнью старик, ничего не видит и не замечает, мне как-то не верилось. Если два юных создания всё время рядом, друг от дружки глаз не могут оторвать, часто держатся за руки, рассеянны, как с улицы Бассейной… Ну и всё такое прочее в том же духе, чего заметить просто невозможно.

Разумеется, я всё это видела, но помалкивала. Даже частенько сматывалась с наших совместных посиделок, самым наглым образом отлынивая от уроков. Вот вам смешно, а у меня тогда челюсть плохо двигалась. Знакомые слова коверкала безбожно, что уж тут говорить об эллиенских. Ну а потом меня и вовсе перестали замечать. Неудобно, знаете ли, когда сквозь тебя смотрят задумчивым взглядом.

Так вот, всё это я считала личным делом прежде всего Эрвендилтоллиона. Сами посудите, кто я Эйве – подруга, почти сестра, маленькая девочка, о которой нужно заботиться. Разве я для неё – авторитет? Тем более, что она меня старше на сорок лет. Что я могу ей присоветовать? Да и кто бы из девушек, которые считают себя вполне взрослыми, стал совещаться в сердечных делах с одиннадцатилетней девочкой? Вот то-то!

– Чак, что вы молчите?

– Подождите, Ола, – наконец вымолвил молодой человек.

– Что тут непонятного? Ведь вы же эллиен? – наугад ткнула я пальцем в небо.

– Не совсем… Присаживайтесь, дамы, это долгий разговор… Ничего, что я тут распоряжаюсь, – это он уже владыке, – И нельзя ли попросить клеа, а то во рту что-то пересохло.

Эйва тут же метнулась на кухню.

Рассказ юноши… Хотя какой он юноша, когда ему сто тридцать шесть лет, скоро исполнится сто тридцать семь. Но, как уже не раз говорила, для эллиен это не возраст – где-то двадцать с небольшим по человечьим меркам. Только ведь и Чак эльфом не был… Впрочем, обо всём по порядку.

Чаакрамендран оказался достаточно хитёр, чтобы при первом нашем знакомстве особо не завираясь и не утаивая, толком ничего не рассказать. Обширный горный массив, в котором он проживал вместе с родичами, действительно был далеко на юге, там, где сходились границы шармахама, империи и Степи. Судя по его словам, это действительно был рай земной между степью и пустыней, где меж гор притаились обширные долины, росли могучие деревья и звенели прохладные ручьи. Сама Западная река брала там своё начало, как и четыре её притока, стекавших с разных отрогов горного массива.

Были ли сородичи Чака, как и он сам, эллиенами, на это молодой человек… вернее, не совсем человек… нам ответить не мог. Потому что не знал.

Судите сами: в горах жило четыре клана, но лишь один из них в полной мере можно было бы отнести к эльфам, поскольку они не пожелали смешиваться с местным населением. По словам Чака выходило, что горцам (и эллиенам, и людям) пришлось сражаться бок о бок, чтобы отбиться от многочисленных захватчиков, которые раз за разом пытались их покорить, накатываясь на горный массив, как пенные буруны на высившиеся посреди морской стихии скалы.

Военные союзы укреплялись взаимными браками между предводителями родов, и ничего удивительного, если подобные отношения возникали между их рядовыми членами. Постепенно светловолосые и светлокожие эллиены смешались с местными жителями и стали от них неотличимы. Может быть, только более светлой кожей. Хотя для густого леса, где мало солнечного света, отсутствие загара неудивительно.

Лишь на северной, точнее северо-западной гряде ещё проживали светловолосые и преимущественно голубоглазые эльфы, которые, как истинные арийцы, остальных своих соседей за равных себе не считали. Кстати, в чём-то они были правы, ведь я уже рассказывала, что полукровки эльфами быть не могут, и сколько им дано прожить на свете – сплошная лотерея.

Тем не менее "неарийские" кланы научились выходить из положения, ведь их леса тоже делятся на "волшебные" и "обычные", поэтому дети, пока маленькие, растут в тайных убежищах у подножия гор, вдали от магии Леса. Пусть потенциальным эллиенам это скрадывает долгие детские годы, зато потом увеличивает шансы на выживание, ведь они становятся взрослее и не кажутся такими беспомощными. А чтобы получить тайные знания, впереди у них целая жизнь.

Вот и Чаакрамендран… Блин, получалось, что он ещё взрослее, чем по меркам наших эльфов. Хотя, кто его знает?

– Чак, у тебя были женщины… там, у себя?

Вы думали, это я спросила? Нет, это не удержался Эрвендилтоллион, когда Эйва вышла на кухню, чтобы заварить ещё клеа. Честно говоря, те же слова вертелись и у меня на языке. Чак покосился в сторону приоткрытой двери, за которой позвякивала посудой его любимая.

– Да, но наша связь не была законным браком,… – и он пустился в объяснения.

Мудрёно у них, однако, но, видимо, в этом есть глубокий смысл.

Эти горные кланы… язык не поворачивается назвать их эллиенскими… скорее уж эльфо-человеческими или человеко-эльфийскими… состояли как бы из двух частей: человеческой и эллиенской. У самого подножия гор селились те, кого можно было отнести к людям, а выше, ближе к горным вершинам – считавшиеся эльфами.

Кого было больше? Естественно – людей. Они же первыми и встречали удар врага. Расходный материал? Отчасти, ведь человеческая жизнь всё равно коротка. По эллиенским меркам – один миг.

Пятьдесят семь лет назад произошло очередное нападение. Роверская империя в который уже раз решила попробовать непокорных соседей на зуб. Сколько было брошено против горцев легионов, Чак точно не знал.

– Мы их убивали, а не считали! – что ж, весьма достойный ответ.

В этот раз имперцы навалились разом с нескольких сторон, но это им мало помогло. Как я поняла, городов у местных жителей не было, селений в нашем понимании – тоже. Отдельные хутора, или правильнее сказать – лесные сторожки, такие же, как у нас в Золотом лесу, но здесь дома были каменные, а у южан – деревянные. И вообще, Лес, в котором жил Чак, был не чета нашему. Как бы не был красив наш Золотой во все времена года, растительность в нём, как я упоминала, весьма скудная: деревья не слишком высокие, часто весьма кривенькие и корявенькие. На каменистой почве в высоту и ширину им особо не вымахать.

Другое дело – родной лес Чака. Его послушать – так настоящие джунгли: перевитые лианами исполины, огромные, необычайно красивые цветы, мириады разноцветных сверкающих и переливающихся насекомых и птиц, напоминавших наши земные райские. Так оно и было на самом деле. Подтверждаю.

В эту красоту и вломились имперцы. На свою голову, и не только. Как уже объясняла, крупных поселений у местных жителей не было, так что ожесточённо защищать им особо было нечего. Только храмы… Но они располагались чуть ли не на самых вершинах гор. До них нужно было добраться.

Короче, имперцы, ожесточённо прорубаясь сквозь заросли, понемногу продвигались вперёд. Дорог в Лесу не было, только звериные тропы. А на них и в мирное время стояли всякие западни и ловушки на крупную лесную живность. На человека они тоже годились, оставалось только взвести и зарядить.

Не успели роверцы, не то чтобы вступить в схватку, а просто заметить в лесной чаще хоть одного местного аборигена, как уже начали нести потери. Без всяких боевых столкновений. И это, не считая того, что Лес сам по себе таил опасность на каждом шагу, за каждым кустом и под каждым листом. Ядовитые змеи и насекомые, сочные спелые ягоды, которые убивают наповал, стоит их лишь надкусить, пыльца безобидных на вид цветов, которая, попав в лёгкие, начинает их разлагать. Да что там, во влажном климате обычные царапины и порезы, не заживая, начинают воспаляться и гноиться. А всякие вирусы и инфекции, к которым с самого рождения привычно местное население и абсолютно не адаптированы захватчики?

В тот раз имперцы потеряли несколько тысяч солдат, успев спилить и вывезти с полсотни стволов ценных деревьев. Ещё столько же им пришлось бросить, спешно унося ноги, потому что на стороне лесных жителей пообещал выступить Ирчихр-Наомин. Правителю шармахама было что терять! Не вступись он за соседей: в следующий раз дерево ценных пород пришлось бы втридорога покупать у роверцев, а были ведь ещё баснословно дорогие лекарства из разных трав и всяких ползучих и летучих гадов, которые просто не водились в других местах.

Как это по-научному называется? Кажется – эндемичные виды флоры и фауны. По-моему – так.

Кроме местных знахарей чудотворные снадобья вообще никто не умел готовить.

Так что шармахиншану – правителю Ирчихр-Наомин вовсе не улыбалось потерять такой лакомый кусок, который он мечтал захапать себе. Но пока эллиенам, играя на противоречиях между грозными соседями, удавалось сохранять свою независимость.

Этакая местная Швейцария.

Казалось бы, следовало радоваться: нападение отбито, захватчики отброшены. Деревья… А что деревья? Вырастут новые. Вот только погибших родных и близких никто не вернёт. Горечь утраты не минула и Чака. Во время того нашествия он потерял жену. Язык не поворачивался назвать её сожительницей, хотя их брак так и не был утверждён официально. Человеческая женщина эллиену не пара, но Чак был твёрдо убеждён, что их союз был счастливым. Порукой тому рождение двоих детей – мальчика и девочки. Их мать Элоя скорее всего погибла… её тела так и не нашли… Передав своих чад в надёжные руки, женщина бросилась взводить ловушки, чтобы на какое-то время задержать роверцев.

А что же Чак? Он в это время был в высокогорье у родственников, а когда началась заваруха, не мог всё бросить и уйти. На войне у каждого своё место. Тогда главная задача была остановить нашествие и нанести врагу как можно больший урон.

Детей Чаакрамендран нашёл потом и передал их в достойную семью. Почему? Так я же говорю: люди – отдельно, эллиены – отдельно. Сейчас у малышей Чака были свои внуки, а, может, и правнуки. А вот сам он новой, настоящей эльфийской семьёй так и не обзавёлся. Кратковременные связи не в счёт.

– А Эйве ты о своём прошлом рассказывал?

А чего это он на меня так посмотрел и лаэрииллиэн тоже. Ё-моё, вот же она, Эйвииллиэль, сидит рядышком, белая, как мел, ни жива, ни мертва.

– Ч-что, ты м-мне не р-рассказал?

Даже заикаться начала, бедняжка. Нет, от Олы я что ли нахваталась: брякнуть не подумавши, а потом локти кусать, мечтая провалиться сквозь землю?

– Да, Эйва, наверное нам давно надо было поговорить серьёзно… Просто я не знал, с чего начать…

Чак, часто сбиваясь и путаясь в словах, а порой, не находя подходящих, попытался объяснить, как мог… Думаю, сейчас, как никогда, он был искренен.

Да, он боялся, боялся за Эйвииллиэль… Он-то взрослый мужик, а она… хрупкий, едва распустившийся цветок, который страшно взять в руки… У него уже была семья, жена, дети, а у Эйвы это первая любовь, и он не знал… В общем, телячьи нежности. Как трогательно!

Но что больше всего напрягало Чаакрамендрана, так то, что его любовь – чистокровная высокородная эльфийка, светловолосая и белокожая… То есть точно такая же, как его строптивые и неуживчивые соседи. Как любимая отнесётся к тому, что сам Чак – "неправильный" эллиен, мужчина не знал. Ведь в Золотом лесу эльфы тоже с людьми не смешиваются.

Я оглянулась на Эйву. Та словам жениха внимала, чуть дыша, шмыгая носом и вытирая платочком слёзы.

– Чак, я не уловила, то, что Эйвииллиэль чистокровная эллиена – единственная причина, по которой вы не попросили её руки?

– Не понимаю, о чём вы, Ола?

Думаю, всё ты понимаешь.

– Я это к тому, что вам, возможно, требуется согласие родителей или других членов семьи. Главы клана, например.

– Ну, я же не наследник правителя.

– А кем вы ему приходитесь?

Глаза Чака сузились почище, чем у табира.

– Объясните, Ола, что вы пытаетесь выяснить, и я отвечу.

– Хорошо, Чак, правильно я поняла, что посольство должно было договориться о браке дочери султана… как его шармахиншана… с твоим братом – наследником престола… в смысле – главы клана.

– Нет, Ола, всё не так. Жениться на дочке правителя должен был не Ардилиар, а Сантрин – средний брат.

– Есть ещё и младший?

– Да, Торрисант, но стоит ли мне рассказывать всю историю семьи?

– Почему бы нет? Думаю, лаэрииллиэну Эрвендилтоллиону будет интересно узнать родословную того, кто желает с ним породниться, да и Эйва не против услышать о женихе побольше. Кстати, Чаакрамендран – это твоё настоящее имя?

– Нет, – усмехнулся Чак.

– Как, нет! – возмутилась Эйва, – Выходит, ты мне всё время врал! Даже имени своего не открыл!

– Но, любимая, послушай, меня правда все называют Чаком. Полное имя Ардилиар Торрисант Сантрин тир Ардилиарошт дис Чаакрамендран. Первое название – клан отца, второе – матери. А наш, как вы говорите, наследник престола – Ардилиар тир Ардилиарошт дис Зинзинхорн. Его мать из третьего клана наших сородичей.

– А какой главнее?

– Мы считаем, что наш, а соседи, что их.

– А отчего названия у родов у вас какие-то не эллиенские?

– Так это местные, доставшиеся от горцев. По легенде, когда три брата-эллиена пришли в Гирлир-Мильгаран…

– Дикий лес? – удилась Эйва.

– Да, но безумно красивый. Мы, милая, с тобой там обязательно побываем. Так вот, когда братья появились в Лесу, они повергли всех соперников и женились на дочерях предводителей местных кланов. От них и пошло три рода.

– А четвёртый?

– Те пришли позже, добравшись по реке откуда-то отсюда, с Севера.

– Вот оно как, значит, они не погибли, – буркнул себе под нос владыка.

– Что? – переспросила Эйва.

– Да нет, ничего, продолжайте молодой человек, – махнул рукой лаэрииллиэн.

– Так я, вроде, обо всём уже рассказал?

– Да ну? – и Эрвендилтоллион засыпал будущего зятя новым ворохом вопросов.

– Ну теперь-то всё? – в очередной раз промочив ароматным клеа пересохшее горло, с надеждой спросил Чак… или Ардилиар? Ладно, пусть будет Чаком, если иначе возникает такая путаница.

Эльфийский владыка не ответил, поскольку, подперев кулаком голову, глубоко погрузился в какие-то свои мысли.

– Может, вы, Ола, о чём-то хотите меня расспросить? – поддел меня нахальный эллиенский метис.

Если б не Эйва рядом, я б тебе задала пару вопросов, не знал бы, куда деваться.

– Чак, дорогой, я же вижу, что ты не всё рассказал. Тебя что-то гнетёт, – опередила меня подруга.

Наш гость заёрзал на стуле.

– Это как раз таки понятно, – вставила я своё веское слово.

– Да-а? – удивился Чак так, что даже Эрвендилтоллион встрепенулся.

– Конечно. Твой жених, Эйва, до смерти боится тебя потерять. Если он не заручится согласием своего рода, то ваш брак как бы недействителен. Ты наследница Золотого леса, а он – никто, это Чака сильно угнетает.

– Но мы же не сегодня женимся, да и знакомы всего ничего,… – поспешила заверить подруга.

Угу, три месяца в обнимку, да под ручку… Или пока трёх ещё нет, только два с половиной?

– И потом, можно же как-то связаться с Диким лесом?

– Естественно можно, вот только Чака это гнетёт ещё больше.

– Но почему? – не сдавалась моя названная сестра.

– Потому что когда он сообщит о том, что владыка Золотого леса готов отдать свою племянницу и единственную наследницу за представителя рода Ардилиарошт, его глава может решить, что Чак для этого не очень-то подходит: не слишком родовит, зато строптив, имеет собственное мнение… и ещё множество недостатков. А там и другие кланы решат, что их в очередной раз обделили… Как бы до драки не дошло.

– А как же мы, наша любовь? – ужаснулась Эйва.

– Где начинается высокая политика, там о ней никто не вспоминает, – горько проронил владыка.

Правильно, как говаривал кардинал Мазарини: "Пулитика-пулитикой, а любовь-любовью".

– И что же теперь делать? – безжизненным голосом произнесла Эйва.

– Да то же, что и прежде: живите, любите… Только постарайтесь к свадьбе разобраться в своих чувствах, чтобы потом не сожалеть о содеянном.

– Вы, Ола, вещаете, как умудрённый опытом старец, – подколол меня Эрвендилтоллион. И он туда же.

– Лаэр Эрвенд, если на моём месте сидели бы Ниллимарон или Клантрионир, вы думаете, они сказали бы что-то иное? Вот вы сами хотели бы вовлечь всех нас в интриги, царящие в Диком лесу?

Лаэрииллиэн отрицательно покачал головой. А мне тем более не нужны эти эллиенские разборки, клятву-то никто не отменял.

– Но испросить разрешения я обязан, – заметил Чак.

– А кто тебе мешает это сделать? Пошли письмо.

– Как? Не могу же я доверить тайну первому встречному.

– Так потом и скажешь своим родичам, приведя тысячу причин, почему не смог с ними связаться. Если не дураки, они одобрят твой выбор.

– А если нет?

– Тогда пусть идут лесом.

– Каким?

– Хотят – Золотым, хотят – Диким. Только чем дальше – тем лучше!