Месть Золотой Вильи. Первые шаги

Глава 7.

– М-да, всё это очень интересно, – произнёс, вставая из-за стола Кар, – Пойду, переговорю с Ламмаром. Я надеялся с ним вместе крепость отбить, а как поступить теперь, даже не знаю. Надо ж и тут кому-то укрепления возводить. Это только на словах всё легко и просто. Вот лаэрииллиэн этим никогда не занимался, Лам тоже не строитель. Вы, нирта, всё так красиво расписали, а сможете ли самостоятельно осуществить задуманное? А мне между двумя твердынями не разорваться, – развёл руками имперец.

– Мне тоже, – не осталась в долгу я.

– Так вы собираетесь оборонять замок? – брови дауартина взлетели вверх.

Эльфийский владыка тоже уставился на меня.

– А вы как думали? Что я всё брошу и сбегу?

Да-а, по одному виду моих собеседников было видно, что так они и считали.

– Это будет ошибкой по нескольким причинам. Во-первых, – пришлось снова загибать пальцы, – я надеюсь удержать башню своими силами, что отвлечёт какое-то число врагов и не позволит им атаковать Золотой лес с той стороны, где склон не так обрывист.

– Тут вы не правы, нирта, скалы стоят почти вертикально.

– Но они больше, чем до половины засыпаны камнями. Что там оставшиеся полтора-два человеческих роста? Да вы дома строите выше. И потом, там по верху нет вообще никакого гребня. Воинам негде укрыться от стрелков. Если откуда и начинать строить стену из камней, снега и льда, то именно оттуда.

– Вы же обещали нас надёжно прикрыть с этой стороны? – сейчас в словах Карраэлгара не была и тени усмешки.

– Поддержка десятка эллиенских лучников нам не помешает. И потом, кто знает, сколько врагов сразу ринется на штурм? Лучше подстраховаться.

– Что ж, поставлю туда Эйву, если вы не против? – сообщил владыка.

– Вообще-то, насчёт вашей племянницы у меня другие планы, – вежливо заметила я.

– Нет, только не это! – запальчиво воскликнул лаэрииллиэн.

– Прошу прощения, но, может, вы выясните этот вопрос позже? – встрял имперец, – Я хотел бы услышать остальные причины, из-за которых эта полуразрушенная башня так важна.

– Ну не так уж она и разрушена, – заступилась я за остатки своего замка, – и потом это важное звено в системе обороны всего Золотого леса…

И, я надеюсь не очень путано, изложила свои взгляды. Учитывая, что в леворской военной терминологии нет слова "плацдарм" это было не так-то просто. Пришлось обозвать замок "предмостным укреплением".

По-моему у немцев захваченный на другом берегу кусок суши (безразлично какого размера, хоть полуостров) так и называется. А "плацдарм" – то ли полигон, то ли театр военных действий. Но, может, я что-то путаю?

Как любил говаривать один маршал: "Мы академиев не кончали!"

– М-да, вы, нирта Олиенн, в Ровере не учились? – задумчиво посмотрел на меня Кар, – Это я так спросил, на всякий случай. Потому что в королевстве Левор среди военных такого понятия, как "тэгмерис", о котором вы сейчас говорили, нет.

– Да, но я же сама видела…

– Правильно, укрепления есть, все понимают, для чего они, но отдельного названия нет. Строго говоря, в вашем королевстве и военной науки, как таковой, тоже нет. Кстати, у нас в Драдмаре её тоже раньше не было. Воинское мастерство передавалось из поколения в поколение.

Дауартин задумался.

– Но вы то учились в Империи, – скорее утвердительно, чем вопросительно заметила я.

Кар вновь ожёг меня внимательным взглядом.

– Да, перед тем, как признать власть империи, наш князь…

Какой он на фиг князь? Дрархурам, он дрархурам и есть!

А как его ещё называть? Герцогом, графом? Не царём же!

Далее последовал рассказ, как Карраэлгар в числе прочих молодых дворян был отправлен в Ровер обучаться воинскому делу. Многие в княжестве считали это нелепой прихотью и глупым капризом только вошедшего на престол молодого правителя. Может Граргамал Драдмартридам (или Грарг Драдмартрис – как его обозвали имперцы) стал бы у себя в княжестве кем-то вроде Петра Великого, только зачем империи под боком умные политики. У них самих таких в избытке.

Стоило князю признать власть императора, как жизнь его подданных действительно улучшилась. Но не всех. Разорялись ремесленники и земледельцы. Кому нужны их грубые поделки, когда в княжество хлынул поток более качественных и, главное, более дешёвых имперских товаров. Зерно тоже стало дешевле, и его было много.

Примитивная экономическая экспансия, как из Китая к нам, и в другие страны ближнего и дальнего зарубежья.

С другой стороны, местные вожди были довольны. Теперь скотину они могли гонять беспрепятственно, хоть в сам Ровер, слова никто не скажет. Правда, предпочтительнее были центры соседних провинций – Тарбалис и Громдрос. Опять же, каждый пастух своего тщахра туда не погонит. Для этого существовали повозки-клетки. Всё-таки нарги передвигаются по ровной местности куда быстрее, чем непривычные к этому горные козло-бараны.

В общем, присоединение к империи несло княжеству скорее плюсы, чем минусы. Тем более, что территория сохраняла автономию: обособленную судебную и исполнительную власть, собственную армию и своего правителя, который был скорее союзником, чем подданным императора. Вот только владыку Ровера, что считал себя наместником Создателя на земле, такое положение не устраивало.

Четыре года княжество обрастало жирком, а экономические связи с империей становились прочнее и крепче. Потом последовал очередной набег кочевников на западные границы, и князю напомнили о военном договоре между союзниками, согласно которого он должен был выставить войска на помощь "большому брату". Стандартный ворт, который есть в подчинении у каждого правителя имперской провинции для несения гарнизонной службы, охраны крепостей, мостов и дорог, ловли разбойников, и так далее, и тому подобное.

Договор есть договор, и князю пришлось поломать голову, как разделить свою армию на две части, чтобы и легион на границу послать, и дома оставить побольше войск. Так, на всякий случай. Даже с учётом набранных раньше срока и в большем количестве рекрутов, задержанных дольше положенного и набранных из отставки ветеранов, навербованных на скорую руку наёмников, солдат выходило мало. Нет, в княжестве их по-любому оставалось больше, но в основном старики и необученная молодёжь. Даже гарнизоны форпостов "ощипали" взяв оттуда по одному-два воина. Вернее, провели "ротацию" кадров: отправляли туда по четвёрке-пятёрке молодых и старых, а забирали по пять-семь опытных, пусть и не самых лучших.

Со своим легионом на границу Граргамал Драдмартридам отправился сам. Было ли это ошибкой? В принципе, уже не имело значения. Её он совершил, подписав договор с империей. Да и это, скорее всего, было неважно. Просто пришла очередь княжества стать обедом для прожорливого соседа. Империя уже иначе не могла. Не для того, чтобы развиваться, а просто поддерживать своё бренное существование, этому монстру, чем-то похожему на Третий Рейх при Гитлере, требовалось захватывать всё новые и новые территории, поглощая их материальные и трудовые ресурсы.

Империалистический Молох.

Почему не Ваал?

Один хрен!

В общем, тот, кого назвали потом Граргом Отступником, был в проигрыше изначально, отправься он со своими войсками на границу или нет. Если бы князь остался дома, его легион точно загнали бы к чёрту на рога, где он неминуемо понёс большие потери. Потом их пришлось бы восполнять за счёт княжества снова и снова. Молодой правитель решил отправиться в дальние земли со своими воинами, чтобы попытаться хоть как-то воздействовать на ситуацию и сохранить свой ворт.

Так Кар и Лам оказались на западной границе империи.

– Боевые действия были? – поинтересовалась я.

– Конечно, здесь они постоянно…

Вообще то, имперцы могли бы на Западе в ус не дуть, сидя за Тэррендис Налмис – Западной стеной, протянувшейся вдоль одноимённой реки. Протекая почти строго с Юга на Север, она (Тэррендис) и служила естественной границей империи. Может, эта укреплённая линия и была похлипче Великой Китайской стены, но, возвышаясь над берегом реки, смотрелась не менее грозно.

Однако, памятуя, что лучшая защита – это нападение, имперцы за стенами отсиживаться не собирались. Чтобы среди табиров не завёлся свой Чингисхан или Атилла, который непременно захочет "попробовать на зуб" богатого соседа, они постоянно мутили воду, подкармливая одни племена и натравливая их на другие. В этот раз союзникам пришлось особенно плохо, а их противник как раз начал усиливаться. Так что ровно десять лет назад, весной Граргамалу Драдмартридаму пришлось отправиться в поход.

Необъятный простор, чистое голубое небо и разноцветный цветочный ковёр до самого горизонта. А посреди – отряд хмурых воинов, несущих смерть. Им не было дела до одуряющего аромата трав и цветов, шёпота ветра и колыхания зелёного моря, по которому, переливаясь на солнце, уносились вдаль всё новые и новые волны. Не боящихся смерти детей Драдмара пугала эта бескрайняя ширь, так непохожая на их родные предгорья.

Предчувствия их не обманули. Пехоте и всадникам на наргах не тягаться в степи с табирами на своих тачпанах. Они слишком легко уходят от преследования и слишком быстро догоняют свою жертву. Весь этот поход изначально был неправильным. Так же, как марш князя Игоря "испить шеломом Дону". Потому что гонять всадников по степи могут только такие же всадники, которых непременно должно быть в несколько раз больше. Пехотой же этого ещё никому не удавалось. Ни на Земле, ни здесь в мире Аврэд.

Последние два дня, в предчувствии грядущей битвы, степь будто вымерла. Исчезли звери и птицы. Врагов тоже видно не было. Они не вели переговоров, не присылали птиц, мышей и лягушек вперемежку со стрелами. Просто на третий день, как из-под земли, выросли из предрассветного тумана и с диким воем ринулись в бой. Были ли их несметные полчища? Да нет, на взгляд Кара не больше десяти тысяч.

Но драдмарцам и этого хватило, потому что кочевники-союзники, которых они должны были поддерживать, дали дёру. А этих гадов было никак не меньше пяти тысяч. Если с ними шансы сторон были примерно равны, то после их "убытия" чаши весов резко перекосило. Князь, хоть и был молод и горяч, знал, когда следует геройствовать, а когда "делать ноги". Только наступали они трое суток, а отступали пять.

Это ещё повезло, что кочевники не стали их банально брать измором и засыпать стрелами. Хотя и у воинов дрархурама было достаточно арбалетов, что в таких перестрелках собирали свою кровавую жатву. Но главное, что предводитель табиров то ли был убит, то ли тяжело ранен ещё в первом бою. Так что все остальные нападения отдельных отрядов были лишь болезненными, но не смертельными, укусами трусливых хищников, не желавших выпускать такую лакомую, но слишком сильную и опасную добычу, которая им была явно не по зубам. Нового вожака, чтобы объединить усилия и добить жертву, у кочевников не нашлось.

Граргамал, добив тяжело раненых, многие из которых собственноручно расстались с жизнью, смог вырваться из окружения, лишившись почти тысячи воинов, всего обоза и вьючных животных. Чудом избежав гибели, как персидский царь Дарий Первый, улепётывавший от скифов, но в отличие от своего предшественника Кира (что тоже безуспешно пытался воевать с этими сынами степей) и победителя Спартака римского полководца Красса (который сцепился уже с парфянами), не потерявший головы в прямом и переносном смысле этого слова.

Однако, у моста через реку, с которого начался этот проклятый поход, и куда, наконец, пробился князь с остатками легиона, несчастных драдмарцев ждал новый сюрприз. Потому что злоключения, выпавшие на их долю, ещё не кончились. Ворота оказались закрыты, а последний пролёт поднят. Если бы не четыре сотни воинов под разными предлогами оставленные князем в казармах, песенка отряда была бы спета. А так "больные" проникли в башню, скрутили охрану и опустили мост, по которому все уцелевшие в походе перебрались на другой берег.

Но, несмотря на то, что ни один табир через открытые ворота не прорвался, сам факт вооружённого противостояния, захвата и открытия ворот перед носом у противника стали для имперских властей отправной точкой для обвинения князя и его воинов в мятеже. Если раньше у роверского командования свободных легионов в резерве якобы не было, то тут они сразу нашлись, и не один, а сразу три. Одновременно именно столько же вторглось на территорию княжества, теперь уже бывшего.

Как развивались события в Драдмаре, Кар точно не знал. В курсе был только сам Граргамал и его не то двоюродный, не то троюродный… поди пойми этих имперцев… брат Баррилырек. В общем, какая-то связь сначала была. Наверное, с помощью голубиной почты… то есть крамловой или крамлиной… Тьфу!… В общем, с помощью крамлов… Потом оборвалась и эта тонкая нить.

Не дожидаясь, пока его возьмут "в клещи", князь рванул на прорыв. Две тысячи воинов, два десятка фургонов, которые удалось захватить, с продовольствием, снаряжением и вообще всяким барахлом, без которого невозможно обойтись в дороге.

Непрерывный марш днём и ночью, больше похожий на бегство. Впереди – авангард на наргах для разведки местности и расположения противника. Сначала их было тридцать, потом пятьдесят, затем чуть больше сотни, а дальше – меньше двух десятков.

Имперские стратеги тоже не зря ели свой хлеб. Как организовывать преследование, они хорошо знали. Поэтому против небольшого отряда всадников были брошены "союзные" табиры. Не те, которые уже предали драдмарцев один раз, а совсем другие. "Цивилизованные" наёмники, находящиеся на службе императору. Было их немного – пара сотен, но авангард отряда был полностью уничтожен. Преследование продолжалось семь суток.

Кочевники постоянно тревожили отступавших своими наскоками. Каменный мост через неширокую речку Орелис пришлось брать с боем. Защищавший его ламайрин был полностью уничтожен, но задержал Граргамала и его воинов больше, чем на полдня. Против кочевников оставили небольшой заслон, но те переправились выше по течению, а окружённый со всех сторон арьергард погиб в неравном бою. Потом князю повезло захватить семью местного нирлиса. Как бы обозвать его попонятнее?

Глава местной районной администрации.

Тогда пусть уж лучше будет нирлис. В общем, жену со слугами отправили к мужу, а дочку и ещё какую-то дальнюю родственницу взяли в заложники. Схваченный за горло правитель выполнил свою часть договора, "не успев" перекрыть драдмарцам пути отхода своим маррабом. Вот только на следующий день это перестало иметь хоть какое-то значение, поскольку на поредевший легион налетела имперская конница. Не облагороженная банда кочевников, а самая что ни на есть регулярная. Правда, ущерба от неё было немного, но беглецам постоянно приходилось останавливаться, чтобы развернуть строй, вступать в стычки, нести потери. Вы не понимаете, для чего всё это? Вот и они сразу не "врубились".

Всем от князя до самого тупого возницы всё стало понятно лишь на следующее утро, когда над подходящей с востока дорогой заклубилась пыль от тысяч ног. Граргамал бросился вперёд с дрархарами – сотней своей личной гвардии, чтобы проскочить очередной ручей до подхода главных сил противника, но там его уже ждали.

Имперская конница, которой нигде не было видно, была занята делом. Позади каждого всадника было посажено по пехотинцу, которых спешным порядком перебрасывали, чтобы быстрее заткнуть брешь и лишить драдмарцев возможности прорыва. Так что проход был закрыт, а княжеский конвой попал под удар вражеских всадников. Карраэлгар сам участвовал в этой схватке, сражался рядом с дрархурамом, но даже он не мог толком объяснить, как тот был ранен, а его меч сломан. Видно и у врагов было зачарованное оружие.

Дрархары прорвались назад, увозя своего сюзерена. Тот совсем пал духом, не столько от телесных ран, сколько от душевных. И всё из-за проклятого пророчества! О чём оно? О судьбе княжества. "Когда переломится меч Первого дрархурама, княжеская власть падёт и более никогда не быть Драдмару свободным!" Где-то так, в вольном пересказе того, что поведал мне Кар.

Граргамал был больше не боец и не вождь. Командование принял его брат Баррилырек. Всем воинам дали час на отдых. Потом новый предводитель вполне здраво рассудил, что этого явно недостаточно и добавил ещё час, а, может, и чуть побольше. Воины в изнеможении повалились на траву вдоль дороги и забылись мертвецким сном. Чуть ли не все поголовно. Только не Карраэлгар. Если при князе он был личным адъютантом, офицером для особых поручений, переводчиком и генштабистом, то теперь от него потребовали во что бы то ни стало разведать обстановку.

Несмотря на то, что Кар только что вырвался из боя и мертвецки устал, он забрал всех наргов из обоза, отобрал лучших воинов, что ещё держались в седле, и скрытно переправился через ручей на другую сторону. Не то, чтобы тут были сплошные леса, но густых зарослей кустарника вполне хватало.

По-моему это были искусственные лесопосадки вдоль дорог.

Возможно, но почему то не везде сплошные.

Факт, что именно мой собеседник первым определил, из-за чего пути отступления оказались так быстро перекрыты, о чём и доложил новому командующему. Ещё и языков приволок. А затем, с полным осознанием выполненного долга вместе со своими разведчиками завалился спать. Поэтому о том, как дальше разворачивались действия, он знал только понаслышке, от Лама и других.

Не надеясь на помощь брата, Бар поднял драдмарцев и повёл их в бой. Удар их был страшен, стоявший в первой линии марраб местного легиона искрошили в первые же минуты. Пусть пришедший Двадцать четвёртый ворт не был императорской гвардией, и его воины смертельно устали от тяжёлого перехода, они успели построиться и встретить противника во всеоружии.

Час проходил за часом, поднимались и опускались мечи, свистели арбалетные болты, стрелы и дротики, падали убитые и раненые, сражённые в ожесточённой рубке, а решающего перелома всё не было. Когда пошёл третий час сечи, Баррилырек собственноручно растолкал Карраэлгара:

– Вставай!

– Наши прорвались?!

– Нет, и, скорее всего, уже не смогут.

Кар поднял глаза на своего предводителя в немом вопросе. Тот лишь молча указал рукой на юг. Там, откуда пришли драдмарцы в небо уходил огромный столб пыли. Ещё один, чуть поменьше вился левее. Комментарии не требовались. Если беглецы не вырвутся из кольца окружения сейчас, этого им не сделать уже никогда!

– Приказывай, мой дрархурам! – склонил голову Кар.

– Князь у нас только один! – Бар показал рукой на разметавшегося рядом в горячечном бреду Граргамала, – Ты, Карраэлгар, с ним одного роста и телосложения. Бери его доспехи, шлем и плащ, поскачешь впереди всех.

– А если меня убьют?

– Значит, его одежду возьмёт другой! Грар повёл нас в этот поход, с ним мы и вырвемся на свободу! Ты будешь на острие удара, мы с князем двинемся следом. Если нам не удастся прорваться…

Брат правителя не окончил фразы. Всё было и так ясно.

– Вперёд Драдмар! – заорал что есть мочи принявший чужую личину Кар.

– Вперёд! – взревели разом тысячи глоток.

Воины с новыми силами бросились на врага. Их вождь опять вёл их в бой. Значит, он не убит и не ранен. Значит, есть надежда! Они побеждали врага раньше, побьют и ныне!

Карраэлгар не помнил, сколько продолжалась битва. Ему казалось, что целую вечность. Он получал и раздавал удары. Убили нарга, вскочил на нового. Когда пал и этот, сражался пешим. Драдмарцы ломились клином, и Кар был на самом его острие. Где-то рядом, повергая всё новых и новых врагов, бешеным зверем ревел Ламмар.

Это казалось невероятным, но они пробились. Вражеские ряды дрогнули и поспешно отступили, освобождая дорогу. Там впереди в кроваво-красных лучах заката виднелись Северо-Западные ворота, через которые уходила дорога, ведущая к Золотому лесу. Солнце уже скрылось за горизонт, когда драдмарцы сходу пошли на штурм огромной надвратной башни.

Ещё одним отличием Тэррендис Налмис от Великой Китайской стены было отсутствие зубцов и бойниц с внутренней стороны. Это не давало возможности врагам закрепиться, и их было легко расстреливать снизу, но теперь эти достоинства сыграли с имперцами злую шутку. Драдмарцы, воспользовавшись ведущими наверх каменными лестницами, сравнительно легко, с небольшими потерями захватив участки стены по обе стороны от ворот, а потом атаковали саму башню. Им даже штурмовые лестницы не понадобились.

Кар одним из первых влетел вверх по ступеням, составленным из сомкнутых щитов. Дальше – кровавая бойня на верхней площадке, быстро переместившаяся вовнутрь. Ожесточённые схватки в свете факелов за каждую площадку, каждый лестничный пролёт. Победа, доставшаяся дорогой ценой, и новый разговор с последним командующим пятнадцатого легиона.

Почему пятнадцатого, когда провинций всего одиннадцать?

Тогда, кстати, их было всего десять. Ведь Фаревосское княжество Ровер присоединил чуть более четырёх лет назад.

Действительно, на каждую провинцию приходится по легиону, но пять первых номеров были закреплены за личной гвардией императора. Так что драдмарский ворт стал десятым, а фаревосский – одиннадцатым.

– Кар, у тебя здорово получается, тебе придётся и дальше вести отряд и князя возьмёшь с собой, – Бар сидел на табурете, навалившись на стол, чтобы ослабить нагрузку на раненую левую ногу. Он постоянно морщился от боли, и его бил озноб.

– Я без тебя никуда не пойду. Что я потом скажу князю? Что бросил его брата?

– Карраэлгар, ладно Ламмар, Кшим и Фархыл – они простые вояки, но ты то должен понимать, что всем нам не вырваться. Кто-то же должен остаться оборонять эту чёртову башню! Наш род Илрым обязан разделить с кланом Драрх всю полноту ответственности.

Думаю, надо сказать пару слов о родовом устройстве княжества, тогда будет понятно, о чём шла речь. Как вы возможно уже догадались, Драрх был княжеским родом – лидером среди всех прочих, самым большим и сильным кланом. Послабее был род Илрым, связанный со "старшим братом" крепкими родственными узами. Рангом пониже стояли Вэллох, Ларах и Шэдб. Главным соперником Драрха издревле являлся клан Кэлр, из которого и был родом Карраэлгар. Оттого его так поразило оказанное доверие. Кар искал в этом какой-то подвох и никак не мог найти.

Да, последним седьмым кланом был Тынджар – род Ламмарылхаба. Самый малочисленный из всех, зато самый неспокойный, воинственный и плохоуправляемый. Не стремящийся занять лидирующего положения и в то же время не желавший никому подчиняться. Выполнявший в бою любой приказ, чего бы то ни стоило, и более всех склонный к хаосу и анархии в мирное время.

Как сказал один генерал про своего подчинённого: "В бою – незаменим, в тылу – невыносим".

Во-во.

После инструктажа Кар завалился спать. Время уже перевалило за полночь, а с рассветом нужно было вновь отправляться в путь. Воин спал мертвецким сном, и его еле добудились. Но придя в себя Карраэлгар тут же вскочил на ноги, потому что в лагере… если так можно назвать место где попадали вповалку, кто где стоял, почти тысяча воинов… шёл бой. Точнее – избиение спящих.

Так называемые "союзные" табиры переправились через реку ниже по течению и теперь свирепствовали, безжалостно коля и рубя драдмарцев.

– Стройся! Арбалеты к бою! – заорал Карраэлгар. понимая, что его приказы безнадёжно опоздали.

Ему повезло, что воины его клана оказались у самых ворот, так же, как и Ламмара. Хуже всех пришлось родам Вэллох, Ларах и Шэдб. Тош-дауартин Кшим, глава клана Ларах и командир четвёртого марраба был убит. Последний старый тош-дауартин… потому что новыми Баррилырек ещё вчера, сразу поле захвата башни, провозгласил сразу троих: Кара, Лама и Тшерфа… Так вот, старый тош-дауартин Фархыл, возглавивший род Шэдб, был ранен, и потому еле-еле смог взгромоздиться в седло. Так что вся тяжесть боя легла на плечи троих новоиспечённых старших сотников.

Может лучше обозвать их майорами?

"Старший сотник" – это дословно, по-имперски их звание будет звучать "маррабарис".

А не "маррабис"?

"Маррабис" – это должность "командир марраба".

Правильно, в империи уже созрели до табеля о рангах.

Но хватит отвлекаться, вернёмся в гущу боя.

– Вперёд Драдмар! – уже привычно заорал Кар.

И воины плечом к плечу, щит к щиту бросились на врага. Может ли пехота угнаться за конницей? Да, если та успела спешиться и заняться грабежом. Ведь любая железка: оружие, доспех, шлем – для кочевника баснословная ценность. Жидкая цепочка, к которой присоединялись всё новые и новые воины, налетела на грабителей. Драдмарцы ловили оставшихся без седоков тачпанов, вскакивали в седло и сами устремлялись в погоню за налётчиками.

Карраэлгар вновь перестроил отряд. Во время предрассветного нападения они потеряли больше сотни убитыми. Столько же было раненых. Кар возглавил немногочисленный отряд всадников – меньше четырёх десятков. Лам – всю пехоту. Тшерфу из княжеского клана Драрх достались охрана сюзерена и обоз. Не мешкая, остатки отряда двинулись вперёд.

Медленное продвижение в сомкнутой колонне, наскоки табиров и свист стрел. В ответ зло тренькали десятки арбалетов, и уцелевшие назойливые попутчики поспешно уносились в степь. Когда у Кара число всадников приблизилось к шестидесяти (пехотинцы садились на оставшихся "бесхозными" животных), он сам атаковал самый дерзкий и наглый из вражеских отрядов, числом около сотни.

После ожесточённой рубки кочевники ударились в бегство. Как оказалось, это была ловушка. Вот только чтобы устраивать нечто подобное, конница должна уметь маневрировать, как один человек, в точности выполняя команды. Когда у маленького отряда левее и правее по курсу оказалось ещё по сотне всадников, Карраэлгар, не долго думая, приказал атаковать левых, сперва навалившись на преследуемых. Те невольно подались вправо, налетев на скачущую им навстречу сотню. Пока командиры кочевников рвали голосовые связки, стремясь навести хоть какой-то порядок, драдмарцы сшиблись с третьей сотней. Они успели её основательно проредить, когда им в спину ударили остальные кочевники.

Вернее, это они думали, что ударили. На самом деле воины Кара уже улепётывали в сторону медленно движущегося четырёхугольника пехоты. То что это ловушка, многие табиры так никогда и не поняли, найдя свою смерть от многочисленных стрел, дротиков и болтов. А отряд Кара, мгновенно развернувшись, сам атаковал злодеев, которые в мгновение ока из охотников превратились в добычу. Потеряв несколько десятков, драдмарская кавалерия увеличилась до полутора сотен.

Воины Грарга Драдмартриса продолжали свой путь. Теснина кончилась, и горы отступили далеко от реки, образуя широкую долину. Тут беглецов уже ждали табиры, выстроившись вогнутым полумесяцем, будто приглашая атаковать. Драдмарцы их не разочаровали, быстро двинувшись вперёд, даже не перестраивая походной колонны. В строю их было чуть больше шести сотен, врагов – не меньше четырёх тысяч. Такое впечатление, что число кочевников не уменьшалось. Хотя точно сосчитать их было невозможно, всё равно, что птиц в небе, когда стая мечется то туда, то сюда. Так и здесь: если основная масса степняков выстроилась более-менее организованной толпой, то мелкие отряды продолжали хаотично сновать по полю.

Расстояние между противниками быстро сокращалось. Последовало привычное:

– Вперёд Драдмар!

– Я в этот день чуть горло себе не сорвал, – пожаловался мне Кар.

Огромная черепаха из сомкнутых щитов неожиданно перешла на бег. Одновременно в кочевников полетели стрелы, болты и дротики. Те замешкались. Похоже, тот, кто ими командовал, совсем не ожидал такого поворота событий. Обычно не пехота гонится за конницей, а наоборот. Инициатива была упущена. В последний момент табиры подались в стороны, стремясь обойти драдмарцев с обеих сторон. Но те из степняков, что попытались проскочить вдоль берега реки, были тут же атакованы немногочисленными всадниками Кара. Несколько десятков убито, остальные обращены в бегство.

Удар Драдмарцы был направлен в стык между центром и примыкавшим к реке правым крылом кочевников. Воины Грарга стали разворачиваться выгнутой подковой, прикрывая правый фланг и тесня противника в сторону прохода. Сгрудившийся у реки отряд табиров был отброшен назад, а центр подался влево. Ещё немного и имперцы прорвались. Но тут вражеский командующий наконец-то вышел из ступора.

Степняки, стоявшие ближе к горам и до этого не участвовавшие в битве, словно проснувшись, с диким воем бросились на врага. Так как между ними и драдмарцами маячили отряды оторвавшиеся от центра, кочевникам пришлось обходить их по широкой дуге. Их жертвой стали главным образом арьергард и обоз.

Кар только отбил наскок очередной шайки табиров, которые, несмотря на потери, не оставляли надежды проскочить по мелководью, когда сзади раздались шум и крики. Арьегард не смог сдержать прорву врагов, и они, обтекая препятствие, помчались к обозу, угрожая зайти в тыл.

– Лам, прикрой левый фланг! – крикнул псевдокнязь.

– Куда уж дальше? – огрызнулся Ламмар, указав на крайнего пехотинца, медленно бредущего по колено в воде, а теперь провалившегося чуть ли не по пояс. Но Карраэлгар не стал его слушать:

– Арбалетчиков туда! Всадники, за мной! – бросил он своим воинам, которых к тому времени набралось под две сотни.

Уже на скаку подровняв строй, они обрушились на хлынувших навстречу, как прорвавшая плотину вода, табиров. Будто щётка уборщика, что одним движением сгоняет в сторону всю грязь и мусор. Несколько минут, и степняки были сметены и отброшены к обозным повозкам. Где шла жестокая бойня.

Сгрудившаяся вокруг телег немногочисленная охрана и сами раненые, что ещё могли держать в руках оружие, пытались отбиться от наседавшей на них со всех сторон лавины кочевников. Лязг и грохот железа, дикий вой остервеневших табиров, хрипы умирающих, рёв раненых наргов. Всё смешалось в кровавой сече.

Вот степняки прорываются ещё к одной телеге с ранеными, безжалостно рубя их своими изогнутыми мечами. Но один из несчастных, не желая становиться их безропотной жертвой, ухитряется стащить с седла одного из злодеев и с упоением перерезает ему горло, но тут же сам падает под ударами других нападавших. Рядом ещё один драдмарец, стоя на телеге, отбивается от врагов, из последних сил держа меч обеими руками. А на нём и места то живого нет. Правее ещё одному бедолаге помогают взобраться на трофейного тачпана, чтобы вывезти из гущи боя. Но нет, и его захватывает сумасшедший водоворот.

Память Карраэлгара успела выхватить и запомнить лишь отдельные куски ожесточённого боя. Он и сам не понимал, как уцелел в тот день, то и дело оказываясь на самом острие удара.

Тем временем пехота Ламмарылхаба продолжала наседать. Противостоящие табиры перестали на неё кидаться, ограничившись обстрелом из луков.

В самом деле, как можно остановить ползущий на тебя бульдозер?

Наверное, неотвратимо надвигающаяся стена прямоугольных щитов производила на степняков точно такое же впечатление. Неизвестно, в каких отношениях был их командир с главарём всей орды, но он предпочёл отступить

Стрельба кочевников не оставалась безответной, несмотря на то, что драдмарцы почти истратили весь запас арбалетных болтов, захваченный в Северо-Западной надвратной башне. Зато в изобилии были луки и колчаны со стрелами. И то и другое было неважного качества, но для ответной навесной стрельбы вполне годилось.

Ламмар перестроил остатки своей пехоты: первые два ряда так и остались стоять лицом к врагу, третий развернулся назад, прикрыв им спину. Раненых пристроили у скалы. Из тех, кому не осталось в строю места, был составлен резерв – чуть больше полусотни воинов. К ним примкнули и два десятка лучников. Толком не успев построиться, они были тут же атакованы табирами.

Всадники Кара ещё огрызались. Другие отряды драдмарцев, окружённые со всех сторон, будто острова в бушующем океане, пытались прорваться к своим. Как рассыпавшиеся шарики ртути, что опять стремятся собраться в единое целое. Кочевники вновь были отброшены и, так и не сумев сломить сопротивление отчаянно огрызавшегося врага, отхлынули на середину долины. Словно морская вода во время отлива, что отступая, обнажает покрытое ракушками и водорослями дно. Здесь же перед уцелевшими княжескими воинами предстало усеянное мёртвыми телами поле, на котором смерть успела собрать обильную кровавую жатву. После грохота битвы казалось, что наступила звенящая тишина, которую не нарушали стоны раненых, ведь обе стороны их безжалостно добивали врагов, никого не беря в плен.

В последних лучах заходящего солнца оставшиеся в живых дауартины собрались на совет. Вместе с Каром, Ламом и раненым Фархылом, которого спасли родичи, их осталось четырнадцать. Тшерфа среди них не было, потеряно и тело обряженного в чужой доспех Граргамала Драдмартридама.

– Князя надо вернуть живого или мёртвого! – решительно заявил бледный, как смерть, Фархыл.

– Нет проблем. Пойди и возьми! – не полез за словом в карман Ламмар, указав на тьму тьмущую табиров, сновавших по полю в поисках добычи.

Некоторые из них с опаской подбирались гораздо ближе, чем полёт стрелы, чтобы снять с убитого погнутый шлем или посечённый доспех, на которые никто из драдмарцев ни в жизнь бы не позарился.

Карраэлгар, который к этому времени так устал, что не мог не то, чтобы стоять, а даже сидеть, полулёжа ждал, что скажут остальные, но все взгляды скрестились именно на нём.

– Что?

– Твоё слово? – подсказал Лам.

– Тогда вот что, – Кар рывком принял сидячее положение, скрестив ноги по-турецки, как и остальные, – Как стемнеет, начнём движение. Пусть люди отдохнут и перекусят тем, что есть. Костров не разводить.

– Может всё-таки запалим несколько, хоть клеа вскипятить? Да и степняки не будут ждать подвоха, – осторожно заметил Ламмар.

– Хорошо, но никаких каш не варить, всё равно поесть не успеем.

Сотники разошлись по своим подразделениям, а Карраэлгар растянулся на земле там же, где сидел, мгновенно провалившись в чёрный провал сна.

Растолкал его Лам:

– Пора, командир!

Кар взглянул на Запад, на далёкую горную гряду, за которой скрылась Алэма. Светила уже не было видно, но его блики ещё озаряли небосвод, и было достаточно светло.

– Рано разбудил, – буркнул тош-дауартин, волею случая оказавшийся последним командиром легиона.

– На том свете отоспишься, – усмехнулся Ламмар, – На-ка, лучше, перекуси, – и протянул прокоптившееся древко стрелы с нанизанными на него ломтиками мяса.

Не шашлык, конечно, но есть вполне можно.

– Я ж говорил, ничего такого не готовить, – укоризненно заметил Карраэлгар, хотя у самого чуть слюнки не потекли. Ведь с утра маковой росинки во рту не было.

– Ешь лучше, – сунул ему в руки "шампур" Лам, – Как не перекусить перед дорогой, а то народ ноги протянет от голода.

– С набитым брюхом много не навоюешь, – возразил Кар, хрумкая поджаренное мясо.

– Так я сказал, чтоб не наедались. Только по две таких "вязанки". Что они здоровому мужику? Так, на один зуб. А то это вяленое мясо так усохло: или зубы поломаешь, или живот скрутит в самый неподходящий момент. А это так и тает во рту. Заодно и клеа попей, а то в горле, поди, давно пересохло.

Как только ночь опустилась на землю, драдмарцы вновь тронулись вперёд. В авангарде шли всадники Карраэлгара на своих тачпанах. Тучи закрыли Омлу, и у них был хороший шанс сойти за разъезд табиров. Однако у самого лагеря нашёлся кто-то глазастый. Истошный крик был подхвачен сотнями глоток. Поздно, Кар со своими воинами ринулся к центру лагеря, где был раскинут светлый шатёр. Из него как раз появился в сопровождении свиты статный воин в доспехах. Тут же несколько стрел лязгнули по его панцирю, не причинив никакого вреда, но одна засела в ноге. Хан… или кем он там был у кочевников… склонился, а подлетевший тош-дауартин ударил его мечом. Остальные драдмарцы рубили и топтали свиту. Отряд пронёсся по лагерю, словно смерч, сея всюду смерть и ужас. Но едва всадники вылетели из стойбища, как на небе, будто по заказу, вновь появилась луна.

Тем лучше, стало легче продолжать путь. Всадники Карраэлгара отловив ещё тачпанов, перебрасывали пехотинцев к следующей теснине, где Лам со своими тынджарами тут же занял оборону. Кочевники, находившиеся у драдмарцев в тылу, не сразу поняли, что добыча ускользнула. Когда же до них это дошло, поднялись суета, шум и крики. Табиры настигли арьергард, но встреченные залпом стрел и арбалетных болтов, поспешили убраться восвояси.

Авангард имперцев двигался совершенно свободно. Ни на какое сопротивление не было даже намёка. Видимо, обломав себе зубы накануне и потеряв вождя, а то и не одного, кочевники совсем не горели желанием расставаться со своими жизнями ради призрачных целей.

В предрассветных сумерках отряд вышел ещё к одной долине. Она была достаточно широка, но не так длинна, как та, где накануне произошла ожесточённая битва. Здесь Карраэлгар дал воинам долгожданный отдых. Новый день только начинался, и не было особой надежды на то, что он будет чем-то легче предыдущего.

– Ну ты чего, собрался весь день спать? – вновь разбудил Кара Лам, сунув ему прутик с только что пожаренным мясом.

Командующий скривился, похоже у начальника пехоты подобный способ пробуждения своего начальника входил во вредную привычку.

– Не рано? – поёжившись от холодного ветерка, указал Карраэлгар на стелющуюся от реки плотную мутно-белую пелену тумана.

– В самый раз, по ней и проскочим.

– Тогда начинай.

И вновь быстрый марш. Переброска пехоты на заморённых животных. Чего ради их жалеть, людей бы кто пожалел.

Драдмарцы без потерь достигли следующей теснины. Маячившие впереди табиры предпочли за лучшее отступить. Раненых везли следом. Сзади оставался лишь арьергард, который кочевники пока не решались тревожить. Но что с ним будет посреди долины. Конный отряд Кара, увеличившийся почти до двух сотен, готовился прийти ему на помощь.

Прозвучал зычный рёв трубы, и движение началось. К счастью, степняки, уже наученные горьким опытом, не стали переть на рожон, ограничившись обстрелом своих врагов из луков. Драдмарцы огрызались.

Арьергард только подходил к теснине, а передовой отряд уже двинулся дальше. Всадники опять были впереди. Туман почти рассеялся. Кочевники, не вступая в бой, держались на почтительном расстоянии. Дальше прибрежная полоса резко расширялась, отступать по ней и дальше без отдыха под обстрелом степняков было смерти подобно. Однако, шагах в пятидесяти от прохода, из которого вышли драдмарцы, протекал ручей. Кар подъехал ближе. Довольно широкое русло уходило круто вверх. Тачпаны на камнях все ноги переломают, но пехота должна пройти. Лам выслал вперёд десяток, но сверху засвистели стрелы.

Правда, никто не был ни убит, ни ранен.

– Предупреждают, – подумал Карраэлгар, – Весьма любезно с их стороны.

В отличие от него Ламмар не стал предаваться размышлениям. Резкие слова команды и его лучшие бойцы – три десятка тынджаров, полезли на скалы. То быстро подтягиваясь на руках, то, где надо, ставя "лестницы" из щитов, они быстро достигли середины подъёма.

– Кто вы и что вам надо?! – прокричали сверху на имперском.

– А сам то ты кто?! – зычно выкрикнул командовавший подъёмом Лам.

Лаэрииллиэн Эрвендилтоллион… Это был он собственной персоной… представился, предводители драдмарцев не остались в долгу. Княжеские воины прекратили восхождение, застыв кто где стоял.

Переговоры были недолгими. Беглецам позарез нужно было место для длительного отдыха. Они нормально ни ели, ни спали уже которые сутки и на ногах держались только одной силой воли. Эльфийский же владыка сразу понял, какая чаша весов перевесит в его споре с ниртом Золтого леса, если на ней окажется несколько сотен беглых имперцев.

Арьегард ещё не успел дойти до ручья, не то, чтобы сделать хоть шаг по его руслу, как позади него из теснины с воем вырвались табиры. Они яростно кинулись вдогон, но несколько залпов эллиенских стрел, которые с гор летят оч-чень далеко, их быстро остудили.

Без особой спешки драдмарцы поднялись вверх по ущелью, туда, где их уже ждали товарищи.

Кочевники ушли не сразу, покрутившись несколько дней у подножия гор.

Согласно договорённости беглецы разместились в бывших эльфийских поселениях, в каждом по клану. За исключением родов Драрх и Илрым, представителей которых можно было по пальцам пересчитать. Они поселились в одной деревне.

Вообще то, строго говоря, эллиены не селятся компактно. Их дома широко раскиданы. Можно было бы их обозвать хуторами, но, как я уже говорила, у эльфов нет приусадебных участков. Их угодья – весь лес.

Пока женатых среди драдмарцев не было, они селились в дома по трое-четверо. Так было легче починить и обустроить новое жилище.

Вот только к Карраэлгару и Ламмарылхабу этот принцип не относился. Помните, я говорила и о захваченных заложницах? О Мьердоль – дочке нирлиса Вамбиса и её… сколько-то-там-юродной сестре Нивмьерис. М-да, трудно было бы найти двух других столь же непохожих друг на друга женщин.

Мьера была слишком стройна и выше Кара на полголовы. Её аристократическое лицо в обрамлении иссиня чёрных, как вороново крыло, волос с большими карими глазами можно было бы назвать красивым, если бы не тонкие губы и массивный нос с горбинкой. Наверное, на Земле любой пластический хирург шутя устранил этот недостаток, только тут таких умельцев не водилось. Хотя, кто знает? Тем не менее, этот изъян не помешал супружеской паре иметь двух детей – мальчика и девочку.

В отличие от сестры, Нива была светловолосой голубоглазой толстушкой. Этакой курносой и круглолицей деревенской девахой, какими их любят изображать в романах и кинофильмах. Думаю, раньше она была куда стройнее, а теперь на глаз было трудно определить, что шире: плечи Лама или "корма" его драгоценной супруги. А что вы хотите после неоднократного материнства? Как бы то ни было, их брак наверняка был счастлив, иначе откуда появилось бы столько детей. Даже не помню, сколько точно – четверо или пятеро. Один, самый младший сынишка всё время находился у женщины на руках, а по двору ребятни носилось никак не меньше десятка, включая и соседских. Причём разных оттенков кожи: от бледного, как у "Снежка" – светлоокой… с бледно-голубой радужкой глаз… и беловолосой… настолько они были светлыми… ангелочка Эйги, до тёмно-бронзового, как у дьяволёнка Чары, которая вся пошла в свою мать Хэру.

Попрошу не выражаться.

А я что, виновата, что у них такие имена у Чары – Чр-Хн-Ши-Др… и ещё как-то там. А у её матери – Хр-Щ-Чт… В общем – язык или сломаешь, или свернёшь в трубочку.

Из-за своего разноцветья детвора никаких проблем не испытывала, считая себя драдмарцами. Даже тех мальчишек и девчонок, что родились от табирок. А вот как они ненавидят степняков, я узнала, когда они сошлись в рукопашную.

Впрочем, это совсем другая история, которую я расскажу в своё время. Позже.

Благодаря прибытию драдмарцев, нирт Золотого леса на время поумерил свои амбиции, но ненадолго. Он постарался наладить контакты среди пришельцев и неплохо в этом преуспел. Прошло чуть больше полугода, когда Карраэлгару, как одноногому Сильверу, вручили "чёрную метку". Судить и казнить его никто не собирался, но подробного отчёта потребовали.

Это Фархыл, едва зажили его раны, начал плести интриги и вербовать сторонников. Более прочих под его влияние подпали кланы Вэллох, Ларах и Шэдб, которые всегда тяготились своим подчинённым положением. Тош-дауартин, никогда не имевший особых воинских талантов, но весьма поднаторевший в интригах, и амбициозный нирт, стремящийся подмять под себя весь Золотой лес, нашли друг друга. Ни тот, ни другой не скупились на обещания. Чего они не успели посулить, так Алэму и Омлу с неба. И это в то время, когда их противники ни сном, ни духом не ведали, что твориться у них под боком. Лам от всего этого был далёк, а Кар вообще не считал себя лидером драдмарцев, весьма тяготясь этой ролью, которая была ему навязана. Может поэтому Баррилырек и выбрал именно его, а не кого-то другого. Эрвендилтоллион, хоть и прожил без малого тысячу лет, не вникал во взаимоотношения людей, посчитав, что лояльность их лидеров достаточная гарантия добрососедских отношений.

Как бы то ни было, а Карраэлгара вызвали на совет командиров. Среди предъявленных обвинений были: союз с нелюдями против людей, нежелание готовиться к походу в Драдмар, потеря в бою княжеского тела и ещё несколько, по мелочи. Озвучил их правая рука Фархыла – сотник Ингол.

За достоверность не ручаюсь, но Кар ответил примерно так:

– Что ж я отвечу. Вы обвиняете меня в том, что был заключён союз с нелюдями? Но ведь именно они прикрыли нас стрельбой из луков, когда наши запасы стрел практически иссякли. А где в это время был нирт Золотого леса, с чьих слов поёшь ты, Инг, и ты, Фарх? Чтобы помочь нам, он пальцем о палец не ударил.

Пойдём дальше. Вы мечтаете о походе в Драдмар? Отлично, но нас осталось меньше пяти сотен. Вы предлагаете идти неизвестно куда, по незнакомым дорогам, не разведав силы противника? Так мы недавно уже ходили в поход, потеряв пять шестых нашего легиона.

– Ты оскорбляешь покойного князя! – тут же возопил Ингол.

– Его память священна, а ты даже не постарался отбить тело, – вторил ему Фархыл.

– Никого я не оскорбляю, – спокойно возразил Карраэлгар, – Граргамал Драдмартридам попал в ловушку. Он не мог отказаться, ведь приказы следует выполнять. В этом и заключается воинский долг. А потом мы были вынуждены прорываться, другой дороги у нас не было.

Но мне непонятно, почему вы начинаете пороть горячку сейчас?! Отсюда до Драдмара недели, а то и месяцы пути. Надо пройти или половину империи, или почти всё королевство Левор. Как это можно сделать без разведки? Ума не приложу.

– Так пошли кого-нибудь с поручением, – перебил его Фархыл.

– Не считай себя умней других, – отрезал Лам, – разведчики давно отбыли. Ещё весной.

– А почему нам не сказали? – спросил Ингол.

– Вы слишком часто беседуете с леворцами, – осадил его Кар.

– Они по крайней мере – люди! – не сдавался Инг.

– Вот именно! В отличие от вашего любимого нирта Золотого леса, мы не нужны эльфийскому владыке в качестве подданных, – заметил Карраэлгар.

– А, может, вообще не нужны?! – выкрикнул Фарх.

– Только как рычаг давления на твоего приятеля. Лучше скажи, что он тебе посулил.

– Ничего он мне не обещал, это ты продался эллиенам за миску похлёбки, – добавил глава рода Шэдб.

– Ты говори, да не заговаривайся, Фарх, эльфы помогли нам с продовольствием. В этом лесу не так то просто найти еду без их помощи.

– Нирт предлагает каждому участок земли. Без всякой платы.

– Бесплатный сыр бывает только в ловушке для шуг. Вы уж определитесь: то ли вы зовёте нас в поход в Драдмар, то ли хотите остаться здесь, обзавестись хозяйством и стать подданными леворского короля.

– Ты то никуда не пойдёшь, слишком крепко держишься за юбку своей имперской сучки! – взвизгнул Харгарам – сотник из рода Ларах, гнусный и склочный тип.

– Что ты там вякнул, Харг?! – громко поинтересовался Ламмар, – Уж не сестру ли моей жены ты обозвал, а кто по-твоему она? Так говори яснее, чтобы потом все знали, отчего твои кишки с камней отскребают!

– Не горячись, Лам, – "миролюбиво" заметил Кар, – Ты ж видишь – Харг переживает. Он здесь, а его ненаглядная Урмана там. И, наверное, как всегда, вокруг неё вьётся десяток молодых лоботрясов.

– Ну ясен камень, она ж за этого пенька плешивого и замуж вышла из-за денег. В штанах то у него на раз поссать осталось, – подтвердил Лам.

Харгарам окрысился, скорчив злобую рожу, но промолчал.

– Тот, кто рвётся в Драдмар, может отправляться хоть сейчас, – заключил последний командир легиона, – Я вас не держу, но и на убой никого не поведу. Решайте сами! Думаю, и князь поступил бы точно так же.

– Если бы ты его не бросил! – выкрикнул Фархыл.

– Вины Карраэлгара в этом нет! – заявил Зангорах – последний уцелевший сотник рода Драрх, – Это я должен был быть подле князя.

– Ты не прав, Занг, – возразил Кар, – Никто лучше тебя не смог научиться скакать на этих горбоносых козлах-переростках. Ты был впереди всех на острие главного удара. Но были среди нас такие, кто находился от Граргамала Драдмартридама на расстоянии вытянутой руки и ничего не сделал, чтобы помочь ему. Не так ли Фарх?

– Я был ранен.

– Но себя то ты спасти сумел!

И перепалка вспыхнула с новой силой.

– Мы низлагаем тебя, Карраэлгар! – возвестил, вскочив со своего места, главный зачинщик "переворота", – Ты более нам не вождь!

– Да я никогда и не рвался на это место!

– Новым вождём да будет Фархыл из рода Шэдб! – взвыл Харгарам.

– На х… таких вождей! – "дипломатично" ответил Лам, берясь за рукоять меча.

– Нас большинство! – возопил Харг.

– А вот хрен! – возразил Зангорах, – Род Драрх за Карраэлгара! Это он вырвал нас из тисков окружении и привёл сюда!

– Род Илрым тоже за Кара! Он доблестный воин! – выкрикнул даже не сотник, а старший сержант Укм.

Дауартины вскочили со своих мест, встав друг против друга. Четыре клана против трёх.

– У нас больше солдат, – пророкотал Пир – сотник, возглавивший род Вэллох. Был он выше и массивнее Лама, но старше возрастом и его тело уже начало заплывать жирком.

– Предлагаешь сойтись стенка на стенку?! – прищурился Ламмар.

Обе шеренги застыли, сжигая друг друга яростными взглядами.

– Послушайте меня, – прервал тишину Кар, – Мы, драдмарцы, не проливали братской крови несколько сотен лет, неужели сейчас, в этом далёком краю, когда нас осталась лишь горстка, вы хотите пойти наперекор воле дедов и прадедов и нарушить уговор? И после это вы смеете называть себя вождями?!

– Мы не склоним перед тобой головы выскочка-кэлр, – проскрипел глава рода Шэдб.

– И мы не желаем тебе подчиняться, Фархыл! – отрезал Кар, – Раз противоречия между нами стали столь непримиримыми, придётся разделиться.

С той поры роды Вэллох, Ларах и Шэдб под предводительством Фарха жили своей жизнью при поддержке нирта Золотого леса. Им выделили участки земли вдоль реки, где новоявленные фермеры занялись хозяйством, поставили дома, стали обзаводиться семьями. Нирт доставил откуда-то женщин.

Кар, скривившись, бросил про них "потаскушки".

Тем временем эльфийский владыка всячески содействовал обустройству оставшихся лояльными кланов. Входившие в них воины тоже потихоньку начали обзаводиться семьями. А у Лама с Каром родилось по первенцу. Соответственно дочка и сын.

Однако не все драдмарцы искали себе спутниц жизни. У одних остались семьи, других ждали невесты, третьи считали, что пока рано. Тут со дня на день может быть объявлен поход обратно в Драдмар, какая к лешему семья. У людей была вера, что оторванность от дома явление временное. Последует приказ вождя, они вернуться в родные пенаты, и всё станет, как прежде. Несбыточная иллюзия, но за неё держались многие. Ведь надежда умирает последней.

Карраэлгар ещё тогда передал всю военную власть Ламмарылхабу, занявшись политикой и хозяйственными делами. И не только. Он всерьёз, а не только для видимости, пытался разведать обстановку в Драдмаре. Были вновь посланы разведчики, теперь уже со специально выведенными крамлами. Чтобы доставить весточку хотя бы с помощью этой птичьей почты. Всё было напрасно, если кто из гонцов и вернулся домой, сообщить ничего не смог или не успел.

Почти два года драдмарцы наслаждались царившим вокруг спокойствием. Даже кочевники их не тревожили. Идиллия рухнула в один миг, когда появилась орда.

Карраэлгар сказал, что тогда табиров пришло тысяч пятьдесят.

Я этому не удивилась.

Степняки налетели внезапно. Их шайки напали ночью. Немногие из "нижних" – земледельцев… и драдмарцев, и леворцев… поселившихся вдоль реки, успели спастись. А ведь их было никак не меньше четырёх-пяти сотен (считая с женщинами и детьми). Уцелела же, дай бог, пятая часть, те, кто успел добежать до крепости или замка.

Действия табиров были хорошо спланированы, и они оказались неплохими исполнителями. Но самостоятельно вряд ли бы достигли таких успехов, если бы не имперцы. Ну откуда, скажите на милость, у степняков могут быть метательные машины, очень похожие на земные требушеты, если не то, что в степи, а и в ближайших предгорьях таких ровных стволов днём с огнём не сыщешь. К тому же их надо ещё обтесать, подогнать друг к другу, собрать механизм и научиться из него стрелять. А Кар своими глазами видел как кочевники, вернее ряженные под них "военные инструкторы", поражали цели чуть ли не с первого выстрела. Причём "адских машин" враги притащили семь штук. Если бы они их сами покупали, да нанимали стрелков… В любом случае падение замка нирта и разорение Золотого леса таких деньжищ не стоили.

Селения кланов Вэллох, Ларах и Шэдб располагались на нижней террасе. Там же на гребне они и заняли оборону. Стену Фархыл не укрепил, и никаких позиций, даже для лучников, не приготовил. Да и вряд ли это помогло, потому всю нижнюю "ступеньку" буквально залило море огня. Потом стрельба была перенесена дальше, вглубь Золотого леса. Десятки драдмарцев и эллиенов погибли не сделав даже одного выстрела по противнику.

В это время другие метательные механизмы крушили стены замка. Как уже говорилось, он пал под ударами врага. Табиры прорвались и по руслу ручья. Те эльфы, что должны были обрушить им на голову заранее заготовленные камни, сгорели заживо в первые же минуты боя. Потом часть камней всё-таки удалось сбросить и они нанесли врагу ощутимый урон, но степняки уже успели прорваться вглубь леса, где бой шёл в эльфийских поселениях у подножия гор.

Кроме того, на горной гряде была оставлена пара не залитых жидким огнём "окон", к которым теперь по штурмовым лестницам лезли кочевники. Прорвать оборону им удалось довольно легко, потому что к тому времени ею никто не руководил. То ли вожди трёх мятежных родов были убиты в первые минуты боя, то ли их охватила паника? Рассказать об этом было некому: все офицеры погибли, а немногие уцелевшие бойцы ничего толком не знали.

Видя, что Лес им не удержать, Эрвендилтоллион и Ламмарылхаб скомандовали отход. Пока воины отступали шаг за шагом. Карраэлгар организовал эвакуацию. У эльфов были укрытия в пещерах, где они и спрятались. Драдмарцам же пришлось уходить через горный проход на другую сторону хребта. Следом в ущелье втянулся отчаянно отбивающийся арьергард. Сидевшие на верхушке скалы эллиены только этого и ждали, сразу же обрушив на головы слишком прытких степняков, сунувшихся следом, груды камней.

Преследование захлебнулось. Горный проход был узок. Если на самом выходе из долины шагов двадцать меж скал тянулась ровная дорога, по которой могла проехать повозка, то дальше тропа сворачивала. Именно тропа, потому что по этому карнизу над пропастью ехать на нарге, и то было боязно. Справа ввысь уходили горы, слева – крутой обрыв. Между ними неширокая полоса, на которой и двум всадникам было не разъехаться. Правда были участки, где легко мог пройти лёгкий фургон, такой, какие были у нас во время потешествия по лесным тропам. Но нормальной эту дорогу назвать было сложно. Подумывала я её расширить, но зачем, ведь крепость Западного перевала и так наша. По сравнению с этой дорогой, та – настоящее шоссе, а всадника-гонца, если что, можно послать и по такой тропе.

В общем, кочевники ещё пару раз попытались прорваться, обстреливая верхушку скалы из луков. Но это оказалось гиблым делом, когда сверху на тебя летят стрелы и камни. Ни прицелиться толком, ни по лестнице взобраться. Без "тяжёлой артиллерии", что осталась внизу, взобраться на скалы оказалось невозможно. А втащить в Лес камнемёты было нереально.

Как наверно помнят уважаемые читатели, замок пал, а нирт погиб. Орда отхлынула, как морской прилив, оставляя за собой лишь руины и пепел. Уцелевшим жителям пришлось всё восстанавливать заново.

Вот такой вкратце была история наших соседей-драдмарцев. Нельзя сказать, что после нашествия они зажили хорошо и счастливо. Только деваться им было некуда. Кар с Ламом, их сержанты и сотники точно не могли вернуться домой. Вернее могли, но там бы их ждали скорый суд и расправа. Нескольким новым разведчикам удалось достичь родных предгорий, но вести пришли оттуда… вернее прилетели с голубиной почтой… самые неутешительные.

Сам Грарг Драдмартрис был объявлен отступником, а все воины его легиона – такими же предателями, как и он сам. Несмотря на то, что Драдмаре верховодил клан Кэлр, Карраэлгару путь туда был заказан. Это раньше драдмарцы своих не выдавали, пусть хоть небо падает на землю, а теперь какую музыку император заиграет, под такую новые вожди кланов и готовы были плясать. И плевать им на свободолюбивых родичей.

К слову сказать, имперцы хорошо знали, как вести политику на вновь завоёванных землях. Тем более, что здесь был не захват, а борьба с мятежом в одной из провинций империи.

Наведение конституционного порядка.

О-о! Во-во, что-то вроде того! Недовольные были, и немало. Но тех, кого власть императора вполне устраивала, было куда больше.