Месть ведьмака (СИ)

Глава 4

Было уже одиннадцать часов ночи, когда сработал будильник на телефоне Екатерины. Его услышали и мужчины. Все поднялись дружно. Поправили на себе одежду, ибо спали прямо в ней, умылись, причесались.

Ожил домофон. Екатерина сняла трубку, послушала чей-то голос и нажала на кнопку. Повесив трубку на место, сообщила:

— Готовьтесь, приехали за Акулиной.

Она открыла входную дверь квартиры. Через минуту в неё вошли четверо мужчин, поздоровались. Увидев гроб, спросили:

— Ну, что, выносим?

Екатерина кивнула головой. Двое из грузчиков вышли из квартиры и вернулись в неё с каталкой. Затем дружно подняли гроб с телом и водрузили на неё. Двое мужчин, изначально присутствующие в квартире, вынесли из комнаты непрозрачный контейнер с ручками и поставили его на крышку гроба.

Евгения поняла, что в нём находятся внутренние органы Акулины. Каталку завезли в грузовой лифт. Все мужчины спустились в нём. Екатерина, закрыла дверь и с Евгенией поехали на первый этаж в пассажирском лифте. У подъезда стоял катафалк. В центр его поставили гроб, на сиденьях разместились сопровождающие и грузчики. Водитель сел на своё место, и катафалк повёз Акулину в её последний путь на земле.

Жене было не по себе. Она наклонилась к бабке и тихонько спросила:

— Мы вчетвером будем хоронить Акулину? Больше никого не будет?

— Вчетвером, — ответила та. — Место её захоронения никто не должен знать, кроме самых близких родственников.

До кладбища ехали чуть более часа. Ворота кладбища были закрыты. Катафалк остановился. Один грузчик вышел из него, достал из кармана ключ и открыл замок на них. Когда катафалк оказался на территории кладбища, грузчик снова закрыл ворота и вернулся в катафалк. По кладбищу ехали минут пять, прежде чем он затормозил почти у самой ограды. Все вышли из него. Свет фар осветил за оградой пустую могилу. Всё остальное вокруг было в ночной мгле, хотя небо было чистым, и светила луна.

Жене было страшно находиться на кладбище ночью. Она больше озиралась по сторонам, нежели следила за погребением прабабки. А потому прозевала те моменты, когда гроб вывезли из катафалка и опустили в могилу. Только позже ощутила прикосновение руки Екатерины и услышала её слова:

— Возьми горсточку земли и брось в могилу на гроб.

Выполнив распоряжение бабки, больше не отвлекалась, а наблюдала, как копачи сбрасывают вниз землю. Когда могила была полностью заполнена ей, бабка обратилась к ним:

— Не делайте над могилой холмика, землю разровняйте.

— А памятника не будет? — спросила тихонько Женя. — Иначе на этом месте кого-нибудь другого похоронят, не поймут, что место уже занято. Нет венков. И цветы мы не купили.

— Памятники мы не устанавливаем. Когда земля осядет, её снова разровняют, а сверху уложат надгробную плиту. Не переживай, эта земля уже куплена нашим родом. Присмотрись внимательнее, видишь, по периметру участка есть ограда? А теперь пошли садиться в катафалк. Я щедро оплатила его услуги в ночное время. Нас отвезут куда надо.

Женя только удивлялась словам своей бабки. Не понимала, когда и как она успела всех пригласить для оказания ритуальных услуг и расплатиться с ними. Ведь с момента смерти Акулины она никуда не отлучалась, а по телефону говорила только тогда, когда вызывала врача, звонила в полицию и перед прибытием женщин, омывающих тело покойной. Двое загадочных мужчин, в белых одеждах, квартиру тоже не покидали.

Удивляло и то, что эти мужчины уже находились в жилище, готовые приступить к своим обязанностям, словно знали наперёд о предстоящей смерти Акулины именно в этот день. Делали всё чётко, ни слова не говоря.

Катафалк нёсся по трассе с большой скоростью. Внутри Евгении начинала нарастать тревога. Она поняла, что находится далеко за городом. Вдалеке показался какой-то свет. Когда катафалк проехал ещё немного, стало понятно, что на обочине стоит несколько машин с включёнными фарами. Катафалк остановился.

— Выходим, Женя, дальше нас повезут на этих машинах. — предупредила Екатерина.

— Куда? — испугалась она, не решаясь выбираться наружу.

— Увидишь. Поторопись.

Как ни странно, но встречающие люди, одетые в белые одежды, тоже ни словом не обмолвились с Екатериной и мужчинами. Мужчины вынесли из катафалка контейнер и поставили его в багажник одного из автомобилей.

Когда все расселись по местам, машины тронулись в путь, свернув с дороги вправо. Но дороги там не было, а перед ними стояла густая стена странного леса. С левой его стороны стояли только одни сосны, а с правой, впритык к ним — только берёзы. Женя машинально вцепилась в спинку переднего сидения. Ей показалось, что машина вот-вот врежется в какое-нибудь дерево. Но каким-то невероятным образом машина проехала между деревьями, даже не шелохнувшись. Вскоре показалась поляна с огромным горящим костром. Вокруг него стояло человек тридцать в белом.

Сердце Евгении сжалось в странном предчувствии. Она уже хотела о чём-то спросить бабку, но та приложила палец к губам, намекая на то, что говорить нельзя. Как только мужчины достали из багажника контейнер и вынесли его на поляну, все выстроились за ними по двое и пошли следом.

На опушке леса стояло четыре берёзы, а между ними в земле зияла глубокая яма. Кто-то подал верёвки. Их привязали к ручкам контейнера. Как только его начали опускать вниз, все запели песню такими красивыми голосами, что у Евгении слёзы полились потоком.

— На выпей отвар, он успокоит тебя, — прошептала ей в ухо какая-то женщина и протянула кубок.

Девушка прильнула к нему губами. Ароматный напиток действительно её успокоил. Женя перестала слышать песню, хотя она ещё звучала, понимать что-либо, словно мозг её отключился, но ноги по-прежнему продолжали держать туловище в вертикальном положении.

Когда яму с контейнером засыпали землёй и заложили сверху сосновыми и берёзовыми ветками, чьи-то крепкие руки подхватили Женю и уложили поверх них. Она по-прежнему пребывала в прострации. Всё видела, но ничего не соображала, ничему не сопротивлялась. Ей было хорошо.

Все выстроилась в хоровод и начали почти бегом ходить вокруг неё, произнося какие-то заклинания. В это время что-то начало происходить в Женином организме, она это чувствовала. К ней не только возвращалось сознание, но и сила, уверенность, крепость, да такие, каких не было прежде. И лишь разум говорил, что не стоит подниматься на ноги до тех пор, пока не остановится хоровод, и не затихнут голоса. Когда всё стихло, с обеих сторон ей протянули руки и помогли подняться.

Перед ней стояла старая женщина и смотрела ей прямо в глаза.

— Ты прошла обряд очищения и посвящения в ведьмы, — сообщила та, — и займёшь место Акулины среди нас. Можешь не сомневаться: вся её сила и знания теперь перешли к тебе. Ты интуитивно будешь понимать, что делать в той или иной ситуации. Душа каждой женщины любого возраста будет у тебя, как на ладони. Ты сможешь помогать им или корректировать жизнь живущих. Общаться с душами мёртвых в интересах живых и тех же умерших.

Евгения выпрямилась, осмелела:

— Почему мне дано помогать только женщинам? Разве мужчины — не люди? Им помощь не нужна?

Старая ведьма внимательно всмотрелась в глаза Жени и шёпотом добавила, чтобы её слова не были слышны другим.

— И сила помогать мужчинам в тебе есть, но она под запретом. Ибо каждая ведьма способна делать не только добро. Ведьмак запечатал в тебе, как и всем женщинам твоего рода, возможность общаться с душами мужчин, чтобы вы не смогли навредить ему самому.

— Ведьмак? Какой? — тоже шёпотом спросила новоиспечённая ведьмочка. — И почему он боится, что я сделаю ему зло?

Екатерина сделала шаг к Евгении:

— Поблагодари всех за твоё посвящение в ведьмы.

Она надавила сзади рукой на шею девушки так, что та вынуждена была поклониться в пояс.

Екатерина и сама отвесила поклон, сопроводив его короткой речью:

— Благодарю вас, сёстры и братья, за честь, оказанную моей внучке и мне, за её вступление в нашу «ведьмовскую семью». А сейчас давайте продолжим наш праздник. Моя мать и достойнейшая ведьма дождалась затмения, чтобы покинуть этот мир.

Женя ещё и спросить не успела, причём здесь затмение, как костёр вспыхнул ярким пламенем с множеством искр, словно в него бросили порох. Все присутствующие подняли руки к небу и затянули песню с красивейшей мелодией.

Их тела синхронно раскачивались из стороны в сторону в странном экстазе. И только теперь девушка увидела, как на круглую луну наплывает чёрная мгла. Когда её почти совсем не стало видно, в вышине над костром проявился огромный, полупрозрачный образ Акулины. Она улыбалась, но при этом слёзы, как настоящие, текли по её щекам и падали в костёр, вызывая в нём треск и образование множества искр. Эти искорки вылетали из костра, но уже холодные и всё ещё переливающиеся, оседали на белых одеждах присутствующих. Все стали сиять и переливаться, словно осыпанные бриллиантами.

Так Акулина выразила свою последнюю любовь и благодарность всем присутствующим. А они махали ей рукой и улыбались сквозь слёзы. В это время постепенно начала выходить из мглы луна. Затмение заканчивалось, меркло сияние белых одежд, а образ Акулины становился всё менее видимым. Не прошло и минуты, как он совсем исчез из поля зрения.

— Прошу на пир! — грянул из толпы мужской голос.

Все чинно, не торопясь, друг за другом, двинулись влево от костра. Там стояли настоящие столы и стулья, сдвинутые в одну линию. Столы были покрыты белыми скатертями и уставлены различными яствами. Когда все расселись по местам, Женя заметила, что на одном конце единого длинного стола стоит наполненное блюдо, бокал с вином и столовые приборы. Но никто за ним не сидит. Тот же мужской голос возвестил:

— Мы собрались с вами, чтобы отдать последние почести нашей почившей сестре Акулине и вспомнить её добрым словом. Каждый, желающий пообщаться с ней последний раз, может встать и сделать это.

Первой поднялась Екатерина. Держа в руке бокал с вином, она повернулась в сторону пустого места и начала свою речь:

— Дорогая Акулина, сильнейшая из ведьм и лучшая из всех матерей, я благодарю тебя за всё, что ты сделала для меня, для людей и моей внучки. Ты ни разу не посрамила честь ведьмы…

В этот момент Евгения увидела, как над пустым местом в конце стола волной колыхнулся воздух и слегка проявился образ молодой Акулины. Она улыбалась. Все ели, пили, по очереди говорили добрые слова в её адрес. Когда последний из присутствующий закончил свою речь, Женя почувствовала, что тоже должна что-нибудь сказать.

Она поднялась с места и, глядя в конец стола, начала:

— Дорогая Акулина, моя прабабушка, благодарю тебя за то, что одарила меня своей силой, что, пусть хоть один раз, но позволила увидеться с тобой живой и познакомиться.

Только она хотела продолжить свою речь, как уста её на мгновение сомкнулись, а над местом Акулины, словно на экране, поплыла живая картина, как идёт она по улице частного сектора, а её зовёт маленький ребёнок:

— Бабущка!

Акулина оглядывается и замечает крохотную девочку в розовом комбинезоне и женщину средних лет, держащую её за шарф.

Евгения в восторге вскрикивает:

— Это же я с бабушкой Марией! Ты и маленькую меня видела?

Но не успела она до конца выразить свой восторг, как поплыло новое видение. В нём Евгения стоит перед старушкой на Блошином рынке, общается с ней и покупает её формочку для изготовления декоративного мыла и свечей.

— Так это была ты? — сделала она круглые глаза.

Эфемерный образ Акулины кивнул ей и улыбнулся.

— А я всё гадала, где могла тебя видеть раньше! Значит, я трижды общалась с тобой!?

В этот момент из воздуха за стулом Акулины материализовалась стая чёрных воронов, опустилась на землю и тут же растаяла, а вместо них появилось множество таких же эфемерных, как она, человеческих душ. Все они направили свои пытливые взоры на Евгению. Она тоже не могла оторвать от них глаз.

Екатерина потянула внучку за руку, принуждая её сесть.

— Окончилось наше время проводов Акулины, — сказала она. — За ней прилетели души наших предков. К тому же пропел первый петух, и она исчезла.

— Петух? — удивилась Евгения. — Откуда ему взяться в лесу?

— Ты всему научишься, всё узнаешь и будешь слышать крик петуха за сотни километров, — погладила она внучку по волосам. — А сейчас нас отвезут домой.

Не успела она договорить, как к ним подошёл мужчина и пригласил пройти к его машине. Почти два часа они ехали молча, даже вздремнули немного. Когда машина остановилась перед подъездом Екатерины, они поблагодарили водителя за то, что тот привёз их домой, и поднялись в квартиру. Как ни странно, но сна не было ни в одном глазу.

— Может, поспим? — спросила Екатерина внучку.

— Не хочется. Давай лучше поговорим о моём отце. Я хочу знать, где он сейчас? Почему не захотел жениться на моей маме и признавать меня?

Екатерина виновато потупила глаза.

— Обещай, что спокойно выслушаешь меня, не обозлишься и попытаешься всё понять.

Женя кивнула в знак согласия. Ей просто необходимо было знать всю правду.

Вздохнув, бабка начала рассказ:

— Твой дед Еремей и отец Олег, которого дед шутя называет Вещим, были рождены ведьмаками. Ты знаешь, кто такие ведьмаки?

Женя покачала головой.

— Все стародавние ведьмаки родом из Украины и Баларуси. Но потом они расселились и по России и даже стали называться русскими именами. Ведьмак насквозь видит всех ведьм и колдунов в округе, управляет ведьмами, которые исповедуются перед ним в том вреде, который они причинили людям.

Ночью, может выходить из тела. Зачастую обладает скверным характером. Часто использует свои способности для сведения счетов с недругами.

Имеет навыки вольного обращения с человеческими органами. Обладает «дурным глазом» — способностью посмотреть в глаза человеку таким взглядом, что тот сейчас же заболеет и через несколько дней умрет.

Умеет управлять пчелами, делать так, что коровы перестают доиться, разгонять тучи. Ведьмак способен быть оборотнем, нападать на людей. От ведьмака неизвестно, чего можно ожидать.

Он не теряет своей силы даже после смерти. Мертвецы подвластны ему…

Женя передёрнула плечами:

— Получается, что я потомок ведьмака?

— Да, ты его потомок. Так получилось, что повзрослев, твой отец стал обладать большими способностями. Однажды ему захотелось потягаться в силе с отцом. Они часто устраивали состязания, как в хороших делах, так и в плохих. Оказалось, что он победил отца.

Ему бы радоваться этому и с уважением относиться к своему предку, но он возгордился и начал насмехаться над ним. Настало время, когда нервы Еремея не выдержали, и он проклял сына, сказав ему:

— Если ты полюбишь женщину и женишься на ней, то у тебя появится потомок мужского пола. По силе он будет превосходить тебя, противостоять тебе во всём, преследовать, пока не уничтожит.

— Прими и моё проклятие! — вторил ему Олег. — Мой потомок и с тобой сделает то же, что ты пророчишь сейчас мне.

Проклятия ведьмака всегда сбываются. Олег полюбил твою мать и уговорил её не рожать детей от него. Она согласилась, но всё же забеременела. От аборта отказалась, и родилась ты.

— Но ведь в проклятии было сказано, что опасность придёт от потомка мужского пола, — вклинилась Евгения, — а я родилась девочкой. Отец что не знал этого?

— Знал. Но потомок мужского пола может родиться и в следующих поколениях, идущих от тебя. Ты видела отца и деда вчера и сегодня ночью. Они ели с тобой дома за одним столом. Те самые двое мужчин, которые удалили внутренние органы из тела Акулины и присутствовали при её погребении.

Евгению затрясло:

— Почему ты не сказала, что я нахожусь рядом с отцом? Где он сейчас? Мне надо его увидеть. Я же не смогу причинить ему зла! Я — всего лишь женщина.

— Они покинули этот дом навсегда, — грустно произнесла Екатерина. — Как видишь, я страдаю не меньше тебя.

Евгения не унималась:

— Но почему он даже не взглянул на меня? Неужели ему не интересно было хотя бы пообщаться со мной. Подумай сама, чем я могу ему навредить?

— Прости, я не имею права посвящать тебя в то, чем ты для них опасна. Давай, сменим тему.

Евгения попыталась взять себя в руки, успокоиться и понять, что происходит. Бабка спокойно сидела в кресле напротив, изредка посматривала на неё, словно ждала, когда та снова начнёт задавать вопросы. Наконец, дыхание Жени стало ровным, взгляд спокойным. Она посмотрела Екатерине в глаза и спросила:

— При первой встрече со мной, ты предупредила, что я буду лечить женщин. Как ты об этом узнала?

Та печально улыбнулась:

— У нас это на роду написано. Это тоже проклятие старого ведьмака, только из другого рода. Давным давно к моей прапрабабке обратилась девушка с просьбой отвадить разлучницу от её любимого мужчины. Не поинтересовавшись, кто её любимый, ведьма посоветовала дождаться, когда он подарит разлучнице цветы, подкараулить её у дома, отобрать букет и исхлестать им её лицо, произнося слова заклинания. Девушка так и сделала. Разлучница умерла через три дня, а на пороге жилища прапрабабки появился известный ей ведьмак. Это его букетом цветов избили разлучницу.

Он проклял мою прапрабабку, сказав:

— Отныне все твои потомки женского пола и другие ведьмы-родственницы будут лечить только женщин. Вы больше не сможете наслаждаться красотой срезанных цветов и вдыхать их аромат, ибо, когда они начнут вянуть, будете слабеть и вянуть вы. Цветы, растущие в горшках ваших жилищ, тоже будут отнимать ваши силы, если начнут чахнуть по какой-либо причине.

Евгения, ошарашенная словами Екатерины, подскочила с места и с чувством прокричала:

— Так вот, оказывается, почему я чуть ли не лишалась жизни, когда дома вяли цветы в вазах! Я ведь и в горшках пыталась их разводить, но и они становились вялыми и жухлыми. Из-за этого я расстраивалась и сама начинала болеть.

Даже как-то высказала своё предположение маме о том, что моё самочувствие зависит от состояния цветов. Она лишь удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала. Но однажды, придя домой из университета, я обнаружила, что цветов на подоконниках нет. Мама отнесла их к себе на работу, а моё самочувствие стало приходить в норму. С тех пор цветы не беру в руки. Ты поэтому на могилу Акулины не положила цветы?

— Да, именно поэтому. Хорошо, что у тебя развита интуиция. Она во многом будет тебе помогать. Ты вот что мне скажи. У тебя уже появился друг-мужчина?

Лицо Евгении залилось краской, и она виновато улыбнулась:

— Я родилась какой-то ненормальной, бабушка. Все мои ровесницы ещё со школьной скамьи начали влюбляться в мальчиков. А мне это почему-то не дано.

— И это тоже проклятие ведьмака, — тихонько хлопнула Екатерина по столу ладонью. — Наши женщины смогут выходить замуж только за таких, как он, за ведьмаков, чтобы они держали в узде наши желания навредить кому-либо. Но сами, заметь, зло творят и считают, что имеют на это право.

— О-о-о! — протянула Женя, — тогда мне предстоит окончить свою жизнь старой девой.

— Почему ты так решила? — удивилась бабка. — Совсем не обязательно. И к тебе придёт любовь.

— Не придёт. Сама подумай, откуда здесь взяться ведьмаку?

— А знаешь, за мои руку и сердце боролись сразу два ведьмака: Митяй Ворончук и Еремей Остапенко. Сначала они между собой решили, что женится на мне тот, кто победит в состязаниях. Но силы у них были равные, не один из них не смог победить другого. Тогда они вместе явились ко мне и потребовали самой выбрать одного из них.

— А ты кого-нибудь из них любила?

— Ох, Женечка! Как назло, они оба были мне любы. Но любовь это была или просто влюблённость, я тогда ещё не понимала толком, хотя душа моя больше лежала к Митяю Ворончуку. Только я открыла рот, чтобы назвать его имя, как услышала в голове голос своей прабабки, уже ушедшей в мир иной: «Не выбирай, уходи!»

Тогда я сказала им, что ещё не готова к замужеству, быстро попрощалась с ними и ушла домой.

— А почему твоя прабабушка запретила тебе сделать выбор?

— Ночью она напустила на меня вещий сон и объяснила в нём, что Митяй — потомок того самого ведьмака, который проклял нас на вечное лечение женщин и на невозможность радоваться цветам.

— А как ты познакомилась потом с моим дедом?

— Еремей Остапенко — и есть твой дед. По научению прабабки я должна была дать согласие на брак именно ему, но потребовать, чтобы он немедленно переехал жить в Россию и поменял там фамилию на русскую. После этого я должна была тайно приехать к нему и выйти за него замуж.

Утром я рассказала этот сон матери и попросила поговорить об этом с Еремеем. Он обрадовался тому, что я выбрала именно его, собрал свои немногочисленные, по тем временам, вещи и ночью уехал в Москву.

Почти год он не давал о себе знать. Зато Митяй, решив, что Еремей струсил и отступился, коли совсем исчез из города, начал каждый день доставать меня своими ухаживаниями.

Я почти потеряла все свои ведьмовские силы, сопротивляясь его чарам, когда, наконец, ночью за мной явился твой дед и тайно увёз меня сюда.

Он поменял фамилию на Мезенцева. Так мы затерялись в России и исчезли из поля зрения Митяя, поставив для этого двойную защиту от его дальнего видения. — как-то неуверенно или даже лживо произнесла она эти слова. — К сожалению, если ведьмак влюбляется в девушку, то навсегда. Он будет добиваться её и в старости до самой смерти, даже если она уже замужем за другим и имеет не одно поколение потомков. Но при этом, может вступать в интимную связь с другими, ничего не значащими для него женщинами, чисто из физиологических потребностей. Будет строить козни её мужу и пытаться лишить его жизни, чтобы завладеть возлюбленной. Он ни за что не женится на другой.

— Ты никогда не интересовалась его судьбой после того, как переехала сюда?

— Никогда. — потупила бабка взор.

В этот момент ожил телефон Жени. Её вторая бабушка взволнованным голосом спросила:

— Ты где находишься, Женя, и почему не пришла домой ночевать?

— Всё нормально, бабуль, — ответила Евгения, — скоро приеду, пока.

Она отключила связь и поднялась с места.

— Мне пора. Надо ещё принять душ перед работой. А завтра с Галиной явимся к вам в медицинский центр.

Екатерина проводила её до двери.

— Мы с Дмитрием будем вас ждать, — сказала она, выпуская внучку из квартиры. — Не забудь прихватить с собой атрибуты, подаренные тебе Акулиной.