Месть космического ландскнехта

Глава 18

— Вы… Вы в своём уме? Воевать с одним человеком — просто бессмысленная глупость! У нас легионы солдат, а Рейден… Что подумают граждане, если узнают об этом?! Вы понимаете, какой это будет удар по нашему авторитету среди народа? Нам что, отправить всё население Федерации на рудники? Это невозможно!

— Вы закончили? — мрачно прервал возмущающегося сенатора-марсианина Консул. Вопреки распространённому мнению, выходцы с Марса не были так уж агрессивны, хотя никто лучше них не разбирался в военном деле. Тот факт, что перед ним сидит опытный стратег, правитель Федерации проигнорировал. — Я своё слово сказал, значит, так и будет! Объявите Рейдена в розыск. Официально. Пообещайте неплохую награду за его голову. Подготовьте спецотряды. Действуйте, не сидите на месте!

— Будет сделано, повелитель, — марсианин поклонился и покинул помещение. Когда дверь в зал собраний закрылась, он раздражённо пробормотал себе под нос:

— Совсем с ума сошёл, старый дурак! Хотел бы я знать, как он до такого докатился! — после чего спешно удалился, опасаясь, что Консул всё-таки услышал его слова. Нрав у правителя был крутой и никому не хотелось испытать гнев главы Сената на себе. И всё же, его идея была откровенно бредовой… Хотя, может Консул просто неправильно выразился? «Охота» звучала бы лучше, чем «Война». Но иной раз жертвой становится сам охотник…

Я устроился на диване поудобнее, задумчиво смотря в окно на мелькающие звёзды. Наверное, это первый раз, когда мы с Кэй в качестве средства передвижения используем не звездолёт, а космопоезд, быстро мчащийся в трубе, сделанной из сверхпрочного бронестекла.

Не помню, когда я испытывал подобные ощущения. Кажется, лет десять-пятнадцать назад, на Земле, когда поезда на магнитной подушке уже активно использовались по всему миру. Но, чтобы курсировать между планетами? О таком мы пока ещё не знали.

Экспресс притормозил у одной из станций, впуская в наш вагон нового пассажира. Единственное, что выделяло его, в общем-то непримечательную внешность, были глаза необычного аквамаринового цвета и взъерошенные, словно от удара током неоново-голубые волосы. Линзы или стандартная операция по смене цвета и краска для волос — это очень распространённая практика в наше время, особенно среди тех, кому восемнадцать или чуть больше. Странная личность, но таких сейчас полно. Я хмыкнул и вызвал со стола голографический интерфейс, типичный для космопоездов. Пролистнул меню, страницу вызова бортпроводника, несколько популярных фильмов. А что у нас тут есть из книг? Система услужливо показала список последних бестселлеров. Открываю один из них и углубляюсь в чтение.

Очнулся я после нескольких настойчивых тычков Кэй. Сестра недовольно смотрела на меня и явно была чем-то недовольна. Вздохнув, оставляю закладку на странице и наклоняюсь к ней:

— Ты так и не понял, кто сейчас едет с нами в вагоне? — ненавижу, когда люди шепчут, тем более, прямо в ухо, но не кричать же на весь экспресс. — Это Ион! Арон Ион!

— Мне это имя ничего не говорит, — пожимаю плечами. — Ионы, Аргоны, Криптоны, Неоны — сейчас полно таких прозвищ. Почему это тебя так взбудоражило?

— Как?! — она задохнулась от возмущения. — Это один из самых популярных певцов! Его песня «Потухшее светило» сейчас возглавляет верхние строчки всех рейтингов!

— А… из этих «певцов-однодневок»? Те, что «выстреливают» какой-то бредовой песней, а потом о них через неделю-две забывают? Слушай, я не пойду просить у него автограф. Больше мне делать нечего?

— Рей, ну пожалуйста! — излюбленный приём «щенячьих глазок». Я вздохнул. В некоторых аспектах сестра не меняется вообще. Как давила на жалость, когда ей было десять, так и давит сейчас. И ведь знает, что это срабатывает. Вздыхаю ещё раз и направляюсь вместе с ней к дивану певца.

Деликатно кашляю. Задумавшийся Арон резко встряхивается. Предоставляю Кэй общаться с ним самой и присаживаюсь с краю. Краем глаза отмечаю, что певец передаёт ей подписанный несмываемым маркером диск.

— Может мне дать ещё один автограф для вашего друга? — вежлив со своими поклонниками, что уже говорит о многом.

— Не друга, брата, — сестра меняет позу на более расслабленную, с каким-то восторгом рассматривая звезду. Ион скользит по мне взглядом, его зрачки резко расширяются, остановившись на моём предплечье.

Через мгновение Арон прыгает через стол, на ходу выхватывая нож. Я, хотя и не ожидал этого, тем не менее среагировал достаточно оперативно, резко дернувшись в сторону. Вместо того, чтобы вонзиться в шею, лезвие проткнуло спинку дивана.

— Говори, кто тебя подослал ко мне?! — певец чуть не рычит, бешено размахивая ножом. — Аргон или кто-то ещё?!

Надо же, какая ирония — оказывается звёзды и такие прозвища берут. Уклоняюсь от ещё одного выпада, перехватываю руку с оружием и заламываю её болевым приёмом. Арон корчится и клинок падает на землю.

— Кэй, забери нож, — пинаю его в сторону сестры. — Так, Ион, может объяснишь, какого чёрта это было?

— Я не идиот, наёмник! — он хрипит, перемежая слова отборными ругательствами и не оставляет попыток вырваться. — Тебя подослал кто-то из моих конкурентов! Сколько они тебе заплатили? Сколько?! Отвечай!

— Заткнись и не веди себя как истеричка, — бью певца под дых, бросая его на пол. — Мне не дали ни кредита и наша встреча в этом вагоне чисто случайна. Хотя сомневаюсь, что твоя жизнь вообще что-то стоит.

Арон поднялся и в этот момент я услышал знакомый звук. Слишком знакомый…

— Ложись! — кричу во всё горло, сбивая звезду с ног и падая рядом с ним. Кэй спрыгнула на пол одновременно с нами.

Стекло поезда пробил лазерный луч, пролетевший в нескольких миллиметрах от моей головы. Вот же влип… Надеюсь, дрон находится не в космосе, а в трубе, иначе мы очень быстро задохнёмся…

— Как ты тогда объяснишь это? — Ион более-менее пришёл в себя и вроде успокоился. — Твои дружки?

— Вряд ли они… Слушай, ты думаешь, я действительно пришёл тебя убить? Если бы мне это было нужно, ты… — демонстрирую ему несколько энергетических игл, — …был бы мёртв через пару секунд.

— Какие будут идеи, умник?

— Слушай, твои неостроумные высказывания уже начинают меня бесить. Хочешь жить — прикрой рот, — выпрыгиваю из вагона, переключаясь на энергозрение. А, вот ты где спрятался. Ну-ка иди сюда.

Прицельный выстрел оставил от беспилотника только кучку горящих обломков. Ничего, мусора в космосе и так полно, горка деталей погоды не сделает.

Молча возвращаюсь и сажусь на диван. Арон мрачен, но не возмущается. Видимо, понимает, что моя угроза — не пустой звук. А может, просто осторожничает. Неважно.

— Куда направляешься? — он всё-таки решает разрядить атмосферу.

— На Землю. Слишком давно там не был, решил, так сказать, вернуться к истокам, посмотреть, что изменилось. Ну и на Столицу взглянуть. Как-никак несколько лет прошло.

— Не слишком опасно для тебя, наёмник? Я разглядел этот дрон — одна из новейших разработок. Чем ты так умудрился насолить Сенату?

— Не твоё дело. Это не грубость, а простая констатация факта. Если понадобится, и на тебя охоту откроют.

— Невозможно! Я сам Ион!

— Смешно. «Сам Ион», говоришь? Консул тебя пришьёт через своих подчинённых, а на фанатов можешь не рассчитывать. Умерь своё эго. Ты обычный человек, к тому же, без имплантатов. Пара выстрелов из бластера, и всё, конец игры.

— У меня есть связи.

— Так, это уже интересно. Подробнее, пожалуйста.

— Возьми, — певец протянул мне визитку, исписанную светящимися голубыми чернилами. — Всё-таки, я у тебя в долгу. Ты мне жизнь, как-никак спас.

Я не глядя убрал кусок пластика в карман.

— Остановка «Земля», — сообщил металлическим голосом динамик. Экспресс начал тормозить.

Двери открылись.

— Надеюсь, твоё обещание — не пустой звук, Ион, — оборачиваюсь, уже стоя в проходе. — Потому что я запомню его.

— Не сомневайся, — он усмехнулся. — Я же сказал, что ты можешь на меня рассчитывать.

— Ты не будешь выходить?

— Нет. Мой концерт будет на другой планете. На Земле я недавно выступал.

— Что ж, тогда… Надеюсь, мы ещё встретимся.

Арон кивнул и углубился в чтение какого-то журнала.

Глава 19

Захожу в космический лифт и начинаю в буквальном смысле спускаться с небес на Землю.

Через несколько минут кабина остановилась в космопорте. Никакого багажа я не сдавал — все мои вещи уместились в несколько спортивных сумок, да и вряд ли, я надолго задержусь в бывшей Москве — официальной столице Галактической Федерации.

Как это ни парадоксально, но именно русским — самому странному и непонятному народу удалось объединить все страны Земли в одну. Впрочем, амбиции их бывшего Президента были намного обширнее — недаром он возглавлял Сенат уже много лет.

Территория Федерации распространилась далеко за пределы Солнечной системы, активно применялось терраформирование планет. На некоторых из них находили следы иных цивилизаций, живших много лет назад, что вызвало немалый интерес в научном сообществе. Но те расы уже давно исчезли без следа, так что, население Федерации, в основном составляли люди.

Марсиане, венерианцы и подобные им, по сути, являлись генетически изменёнными землянами, так что, их можно было с натяжкой назвать представителями вида Homo sapiens.

В целом, на это уже мало кто обращал внимание. Как же люди быстро адаптируются ко всему новому…

Прерываю размышления, нажимая кнопку вызова такси — небольших автономных звездолётов на одного-четырёх человек. А куда я, собственно, собираюсь ехать? Пожалуй, прокачусь по улицам, пообедаю в каком-нибудь кафе. Если только Галактическая полиция меня не схватит — не сомневаюсь, что мои портреты висят сейчас повсюду.

— Al la plej proksima kafejo, bonvolu[2], - обратился я к бортовому компьютеру на эсперанто. Вообще, Сенат изначально хотел сделать официальным языком Федерации русский, но он был настолько сложным для большинства иностранцев, что пришлось наряду с ним ввести ещё и эсперанто — самый популярный на Земле искусственный язык.

Через несколько минут звездолёт притормозил у небольшого футуристического здания. Оплатив проезд, выхожу и сразу оцениваю взглядом окружающую обстановку.

Столица не особенно изменилась. Увеличилось количество неоновых и голографических вывесок, на дорогах появилось больше флаеров — тех же мини-звездолётов. Стало больше инопланетян, причём, если раньше они были чуть ли не в центре внимания, то теперь это выглядело как-то обыденно.

В целом, я ожидал, что ситуация будет хуже. Но нет — никаких вывесок «Разыскивается» с моим портретом не было, по улицам не бродили отряды полицейских, готовых схватить меня в любой момент. Странно. На всякий случай надеваю свою любимую маску и натягиваю на голову капюшон, заодно проверив, скрыта ли татуировка под рукавом куртки. Вроде не просвечивает, всё в порядке.

Двери разъезжаются, вхожу в кафе. Нет, это скорее бар. Первая половина дня, посетителей почти нет.

— Duobla koka-kolao kun glacio[3], - бросаю андроиду-бармену. Дико хочется пить, холодная газировка отлично подойдёт.

Расплатившись и, забрав свой заказ, присаживаюсь в уголке. Интуиция подсказывает, что сейчас произойдёт что-то очень неприятное для меня лично, а своему шестому чувству я привык доверять.

Как знал. Голографический экран прервал сегодняшний выпуск новостей и замерцал, показывая крупным планом мою фотографию.

— Мы прерываем трансляцию ради крайне важного сообщения. Наёмник Рейден Сон официально объявлен в розыск. Если кто-то знает о его местонахождении, сообщите пожалуйста по телефону…

Дальше я не слушал. Одним глотком опустошаю стакан, оставляя его на столе и быстро покидаю помещение. Краем глаза отмечаю, что андроид потянулся к тревожной кнопке. Пора валить, скоро здесь будет отряд военных.

Они решились. Наконец-то. Значит, я могу беспрепятственно осуществить свой план. Время нанести удар по Сенату. Теперь — мой ход, Консул!

Бегу по улицам, невзирая на стучащую в висках кровь. Когда тебя преследуют хорошо вооружённые солдаты, паля из всех стволов, поневоле преодолеешь даже марафонскую дистанцию.

Их слишком много. Я не был уверен, хватит ли у меня сил прикончить их за один удар, поэтому не стал рисковать. Если хоть один из военных выживет, он попадёт мне в голову, даже не целясь — моё состояние будет, мягко говоря, никаким.

На ходу прикидываю, успеет ли такси приехать и возможно ли выжить, когда в твоём теле содержится полкило инородных объектов — преследователи использовали не только бластеры, но и более допотопное оружие — пистолеты и винтовки. Расчёты выходили крайне неутешительными.

— Я ненадолго одолжу вашу машину, не возражаете? — запрыгиваю на крышу звездолёта, за рулём которой сидит мужчина средних лет. Пробиваю стекло, стараясь не порезаться и спихиваю водителя на пассажирское сиденье.

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — он наконец-то отошёл от шока и начал качать права.

Вместо ответа вжимаю педаль, развивая максимальную скорость и осматриваю приборную панель. Здесь есть автопилот? Нету, значит будем действовать немного иначе. Жму кнопку, открывающую двери, и закладываю крутой вираж.

Хозяин машины что-то почувствовал и попытался среагировать — если конечно так можно назвать тот факт, что он почти вылетел из машины, но успел вцепиться в дверцу и начал, медленно подтягиваясь, заползать обратно в салон.

— Да что ж такое! — делаю переворот, пытаясь стряхнуть назойливого попутчика. Безуспешно. План «Б».

— Прости, дядя, — руля одной рукой, выхватываю бластер и отстреливаю крепежи двери. — Счастливо приземлиться!

Непечатно ругаясь, автовладелец (теперь уже бывший) камнем полетел вниз. Жалко. Не его, конечно, а дверцу, которая должна была меня хоть как-то защитить от копов. Ладно, переживём. А может и нет, подумал я, глядя в зеркала заднего вида на стремительно приближающихся стражей порядка.

Выпускаю ещё несколько зарядов. Бластер раскаляется так, что его почти невозможно держать в руке, а из строя выведена максимум четверть преследователей.

Чёрт! Подбили! Тяну руль на себя, пытаясь вернуть контроль над неуправляемым звездолётом. Безуспешно. Выкручиваю штурвал в сторону, врезаясь в панорамное окно здания и красиво пробивая стену комнаты.

На диване, перед голографическим экраном сидят двое — девушка и парень. Вылезаю из пролома, на ходу извиняясь, и бегу к двери.

Парень отошёл от шока и, кажется, меня узнал. Уклоняюсь от брошенного кухонного ножа перекатом. Его подружка не отстаёт, довольно ловко метая тарелки. Несколько осколков впиваются в руки, заставив рыкнуть от боли. Всё, кажется я разозлился…

Всплеском энергии отбрасываю их в сторону. Переход в боевую форму был лишь частичным — вспыхнули только волосы и глаза, но этого пока достаточно. Метаюсь к лежащим телам, чтобы иссушить их, но времени почти не осталось — полицейские слишком близко. Раздражённо сплюнув, подхожу к краю пролома.

— Решили открыть на меня охоту? Вы точно знаете, кто из нас хищник, а кто добыча? — позволяю себе лёгкую усмешку.

Один из копов высунулся в окно машины, стреляя в меня. Зря, даже в таком состоянии я почти неуязвим для обычного оружия. Выстрелы только слегка щекотали тело. Но всё же расход энергии слишком большой… Судя по ощущениям, внутренние резервы опустели где-то на треть. Пора заканчивать.

Стреляю множественными лучами силы, превращая звездолёты в решето. Несколько небольших взрывов и на землю посыпались оставшиеся от них горящие обломки. Вот и всё…

— Что ты намерен делать дальше, Рэй? — Курт впервые за долгое время соизволил «проснуться».

— Они начали охотиться за мной, — скалюсь в безумной усмешке. — А я буду охотиться за ними. Вот и всё.

Глава 20

— Нет, я знала, что ты странный, — Кэй была чуть ли не в ярости. — Но бросить вызов Сенату…

— Поправочка: вызов бросал Сенат, причём мне, открыв на меня охоту. Я просто отвечу им тем же.

— И как ты хочешь ответить им?

— Начну со священнослужителей, — я скривился. — Это они отвечают за пропаганду своих убеждений среди народа. И пусть мне выжгут мою метку наёмника, если за всем этим не стоит Патриарх всея Галактической Федерации. Им я и займусь в первую очередь.

— За это стоит выпить, Кир! — одобрительно усмехнулся Консул, хлопая Патриарха по плечу. — Так идеально всё провернуть…

— Со мной легионы экзорцистов и фанатиков, — Кирилл позволил себе улыбку. — Рейден уже отлучён от Церкви, так что мои псы растерзают его, едва найдут.

— Уверен? Я что-то сомневаюсь в твоих словах…

— С нами Бог, а я — Его десница! — священнослужитель воздел к небу золотой крест, который держал в руке. — Еретик окружён со всех сторон, а когда он умрёт, его душа низвергнется в Ад и будет мучиться там шестьсот шестьдесят шесть лет! Ибо дьяволу нет места на святой земле! Аминь!

— Выпьем за победу, — Консул разлил вино по бокалам.

— Выпьем, — Патриарх прикончил свою порцию.

— Ты стал редко появляться на собраниях Сената, друг мой, — глава Федерации сделал несколько глотков.

— Дела, сам знаешь, — Кирилл посерьёзнел. — Третий день умоляю Бога ударить по Рейдену столбом очищающего пламени. Но Он глух к моим молитвам.

— Ну, раз неземное оружие его не берёт, может попробовать достать мирским?

— Сектанты носом землю роют, так что я не сомневаюсь, что они его достанут.

— Знаешь, мне даже немного жалко наёмника. Боюсь, от него ничего не останется. Давай-ка выпьем ещё раз — за упокой души нашего врага.

Сидя в корабле, мы с сестрой обсуждали мой план. На самого Кирилла лезть я не собирался. Сенат расположился в каком-то небольшом астероиде. Его местонахождение не афишировалось, так что найти Патриарха было делом крайне затруднительным. Но координаты трёх главных храмов были известны. Можно было попытаться выманить церковников…

Мой звездолёт содрогнулся от мощного удара в бок. Выругавшись, я прервал разговор и отключил автопилот. В такой ситуации можно доверять только своим рефлексам.

Вывожу на стекло изображение космоса. Элитная боевая звезда — пять чёрно-золотых истребителей. Это не те дилетанты, с которыми я дрался на ICE-35G. Нет, мои нынешние противники на порядок сильнее и опаснее…

Спешно задаю координаты первого храма и активирую варп-прыжок. Краем глаза замечаю, что агенты Федерации тоже окутались полупрозрачной радужной плёнкой.

Я переместился чуть раньше, поэтому у меня есть немного времени. На ходу выпрыгиваю из корабля и бегу в храм. Раньше преступники могли укрыться от правосудия в местах, посвящённых богам. Но сработает ли это сейчас?

— Войди, путник, — перед горящими свечами сидел монах. Я поклонился ему и устроился на циновке в позе лотоса. В отличие от священников, адепты Пути действительно заслуживали уважения. Они, как правило, отказывались от всего мирского и переселялись на планеты, ещё нетронутые человеком. Совершенствуя свои тело и разум, монахи становились опасными противниками даже для специально обученных бойцов. Формально, они принадлежали к церковникам, но позже восточное и европейское понятие «монах» смешались. Это были не аскеты-затворники, а скорее мастера боевых искусств, которые пошли по пути пустого кулака. Некоторые из них открывали школы и монастыри, где обучали своих преемников, но такие встречались довольно редко.

Умение правильно медитировать — единственное, чего я достиг, когда, начитавшись статей про шаолиньских бойцов, решил стать мастером кунг-фу. Дальше моего терпения не хватило.

Защита от правосудия не сработала — легион инквизиторов вломился в монастырь. Монах прервал медитацию и вскочил:

— Храм — не место для битв. Покиньте его, — голос адепта Пути звучал тихо, но твёрдо.

— Не тебе указывать нам, старик, — из рядов церковников вышел их предводитель. Ряса его, чёрная, как и у остальных, была украшена серебряной вышивкой, образующей причудливый орнамент. — Я — Мастер Инквизитор, моё слово имеет больший вес, чем твоё.

— Не на территории моего храма. Этот путник пришёл сюда, чтобы укрыться. Вы знаете, что любой, пришедший в святое место, может попросить защиты.

— Даже если его разыскивает вся Федерация? — голос Мастера стал вкрадчивым, словно он был большим котом, играющим с мышкой.

— Мне нет дела до Консула и Сената. Я им не подчиняюсь, — монах достал боевой посох и встал в стойку.

Я занял позицию рядом с ним:

— Позвольте помочь вам.

Старик кивнул, неотрывно следя за отрядом врагов. После чего, видимо выбрав цель, бросился к ней.

Не став торопиться, я решил выждать. Металлический бо в руках монаха так и мелькал, щедро раздавая удары по почти не защищённым телам противников. Тут он, скорее всего справится.

Бросаюсь к Мастеру, выхватывая катану. Обычную, не плазменную. Так будет веселее.

Первый удар лидер инквизиторов принял на серебряный крест, который был у него в левой руке. Он что-то прошептал и его меч вспыхнул белым пламенем.

Я первый раз столкнулся с явлением, настолько противоречащим логике и чуть не взвыл от пропущенного удара в бок. Ощущение было такое, словно меня ткнули факелом. Вторую атаку удалось парировать.

Церковник стукнул крестом по земле и от него разошлась мощная ударная волна, отбросившая меня назад.

— Аутодафе! — прорычал Мастер, пытаясь проткнуть меня одновременно крестом и мечом. — Да стой же ты, не вертись и очистись, наконец, огнём, еретик!

Перекатываюсь на спину и бью инквизитора ногой в пах. До живота не достал — противник был слишком далеко, пришлось применить более подлый приём.

Удар коленом в подбородок отправляет согнувшегося церковника в глубокий нокаут. Пронзаю его тело плазменной катаной и поднимаю валяющийся в кучке пепла медальон высоко вверх.

Церковник, сбивший с ног монаха, уже хотел прикончить его, но успел увидеть знак.

Как по команде, все инквизиторы медленно встали на колени:

— Мастер.

— Мастер.

— Мастер.

Сперва неуверенные, выкрики становились всё громче:

— Мастер!

Сектанты и экзорцисты опустились на пол храма, прижимаясь к нему лбом и приветствуя нового Великого Инквизитора.

Глава 21

Кто-нибудь объяснит мне, что сейчас произошло? Я перевёл недоумённый взгляд на монаха, но старик только развёл руками, показывая, что он и сам ничего не понял. Ладно, спросим у знающих.

Указываю пальцем на ближайшего инквизитора:

— Ты. Имя?

— Милтон Брукс, Мастер, — он вскочил на ноги, слегка склонив голову в знак уважения.

— Можешь пояснить мне, что это было?

— Согласно нашим законам, тот, кто победил Мастера Инквизитора, становится его преемником.

— Сколько всего носителей этого титула?

— Тринадцать. Мастер, — поспешно добавил он, опасаясь, что я расценю его ответ, как отсутствие почтения ко мне.

— Значит, так. Я вынужден отлучиться по собственным делам и поэтому назначаю тебя моим заместителем. На время моего отсутствия ты наделяешься теми же полномочиями, что и я. Тебе понятно?

Дождавшись кивка, продолжаю:

— Возьми, — передаю регалии Великого Инквизитора — меч и крест Милтону. — Но не забывай, что ты в любом случае подчиняешься мне и моё слово — закон.

А это даже приятно — повелевать и управлять людьми. Но, к сожалению, роль лидера мне не подходит.

— И да, ещё один момент, Милтон, — подхожу к заместителю. — Знак я тебе не отдам, но оставлю его копию, чтобы всё было по закону.

Беру у него из рук меч, вспыхнувший огнём, накаляю медальон докрасна и прикладываю его к предплечью.

Брукс шипит от боли, но стойко терпит. Срезаю рукав его рясы, чтобы она не касалась клейма и убираю подвеску, рассматривая выжженный символ. Одобрительно киваю, возвращаю потухший меч и уверенным шагом покидаю здание.

Оглядываюсь на каменное сооружение, формирую в руке голубую сферу пламени, прикидывая, стоит ли сжигать его, но потом передумываю. Это даже не главный храм Федерации, к тому же, кажется, появилось ещё одно место, где мне будут рады. Щелчком пальцев развеиваю огонь. Нет, не сейчас. Наведаюсь лучше к церкви имени самого Патриарха. Но перед этим у меня есть ещё одно дело…

— Рейден, ты уверен? — Кэй, как всегда, пытается воззвать к моему здравому смыслу. Безуспешно, но сестра не оставляет своих попыток.

— Ой, только не надо читать мне очередную нотацию, — раздражённо отмахиваюсь. — Ты же знаешь: если я что-то решил — я делаю.

— Это меня и пугает. Упорство — хорошее качество, но не когда оно превращается в ослиное упрямство. Ты понимаешь, что сожжение церкви — оскорбление чувств верующих и самого Кирилла лично?

— Я агностик, Кэй. А на Патриарха мне плевать. Что он может мне сделать? Послать сотню-другую фанатиков?

— Между прочим, один из этих фанатиков задал тебе неслабую трёпку.

— Всего лишь очередной дешёвый трюк. Облил меч чем-то горючим и поджёг. Или это просто стилизованный плазменный клинок.

— Ну-ну, — скептически хмыкнула сестра, но спорить дальше не стала. — Так что ты сейчас намерен делать?

— Была у меня одна мечта в детстве… Посетить планету KAT-76R.

— Ты серьёзно? Ты понимаешь, что это лишь легенда? Даже миф про Атлантиду более реален.

— Развитая цивилизация, возникшая задолго до людей… Почему бы и нет? К тому же, я примерно вычислил, где она находится. Это недалеко. Может удастся найти остатки древних технологий…

Я активировал варп-прыжок и понёсся навстречу своей мечте.

— Так это не миф… — Кэй шокированно смотрела на полуразрушенную планету. — Но как? Это невозможно!

— Думаешь? — я усмехнулся. — Легенды чаще всего рождаются из реально произошедших событий. Прогуляемся?

— Это шутка?

— Нет. На обратной стороне планеты ещё сохранились остатки футуристического города. Ядро ещё не остыло, поэтому там достаточно тепло, а отсутствие атмосферы защитило столицу от полного разрушения.

Мы с Кэй быстро переоделись в скафандры. Обычный экзокостюм пригоден только на планетах, где есть воздух. Он защищает от большинства агрессивных внешних сред, но не снабжён системой жизнеобеспечения.

Звездолёт мягко приземлился, выпуская трап. Я спрыгнул на твёрдый грунт под ногами и огляделся. М-да, не впечатляет…

Разрушенные здания и опустошённые улицы. Мы проходили километр за километром по пустынной дороге, но не находили ничего кроме обломков.

— Признаюсь честно, Кэй, — я подошёл к одному из звездолётов, стоявших рядом с тротуарами, разбил несколькими ударами стекло и вытащил оттуда высохший до состояния мумии труп пилота. — Я знал, что что-то подобное будет, но наивно надеялся на лучшее…

— Тебе не кажется это странным? Цивилизация не шла к своему закату, она словно…

— …была уничтожена одним ударом. Да, действительно необычно. Что-то просто стёрло разумных с лица планеты. При этом, их поселения остались почти нетронутыми.

— И всё же, зачем мы сюда прибыли, брат?

— Артефакты. Эта раса достигла очень высокого уровня в создании новых технологий. Я надеялся найти здесь какие-нибудь совершенные приборы или механизмы, которые мы ещё пока не можем создать. Возможно, это подтолкнуло бы человечество на новую ступень эволюции.

— Телепортация, невидимость?

— Варп-прыжок очень близок к мгновенному перемещению, но не является им. Мы просто используем эффект чёрной дыры, искажая пространство. Преодолеть какое-то расстояние — сантиметр, миллиметр всё равно придётся. А невидимость… Сейчас есть камуфляжные костюмы, позволяющие сливаться с поверхностью. Я сомневаюсь, что даже такой развитой цивилизации удалось создать то, что спустя несколько сотен лет технического прогресса всё равно остаётся фантастикой.

Я присел над кучей металлолома, перебирая обломки и пытаясь найти что-то, всё ещё работающее.

— Ты действительно думаешь, что здесь что-то сохранилось? Когда атланты достигли своего расцвета?

— Атланты? Ты их так называешь?

— Ну да, — Кэй пожала плечами. — Красивое старинное прозвище для древних цивилизаций. К тому же, мы всё равно не знаем их настоящего имени. Каториане? Каторианцы? Каторцы?

— О’кей, пусть будут атланты, неважно. По-моему, расцвет их эпохи был то ли пять, то ли шесть веков назад. Как раз тогда, когда люди грезили Атлантидой и мечтали найти затопленный город.

Я встал, пытаясь размять затекшую спину и раздражённо пнул груду железок:

— Здесь мы вряд ли что-то отыщем. Всё, что могло работать, уже явно отслужило свой срок. Разве что пару фотографий города сделать, в качестве доказательства. Да и напоминание об этом путешествии останется.

Кэй усмехнулась, обнимая меня. Вывожу голоинтерфейс, включаю фронтальную камеру и делаю несколько селфи на фоне более-менее уцелевших зданий. После «щёлкаю» ещё пару панорамных снимков, которые тут же загрузились в облачное хранилище.

Сестра, улыбнувшись, направилась к кораблю, а я решил задержаться. Взглянул на заходящую звезду, осветившую руины цивилизации и огляделся, высматривая точку повыше. А, вот обломки какого-то небоскрёба. Метров сто-сто пятьдесят будет, нормально.

Забираюсь на чудом уцелевшую крышу и сажусь на самом краю. Снова защемило сердце, когда я увидел, что осталось от некогда величественного города. И это всё? Ради этого печального зрелища я преодолел миллионы километров? Неужели эта та самая мечта, которой я грезил в детстве? Она наконец сбылась, но я не чувствовал ничего, кроме непривычной пустоты в душе. То самое мерзкое ощущение, когда цель, наконец, достигнута, но ты уже не испытываешь от этого радости. Ты уже вообще ничего не чувствуешь.

Впервые за всю жизнь дико захотелось закурить, чтобы хоть немного расслабиться и успокоиться. В карманах не было ни одной сигареты, поэтому я высыпал в рот полпачки жвачки. Легче не стало.

Провожу рукой по шероховатому бетону рядом с собой, царапая ладонь до крови.

— Некогда великая цивилизация, ставшая тенью, призраком своего былого могущества. Разве это я хотел увидеть? Не сохранилось ничего, что могло бы принести пользу нам, людям, напомнить о тех, кто были до них. Пара фотографий… разве это доказательство? Их слишком легко подделать…

Что-то блеснуло в пыли. Я наклонился и поднял увесистый серебристый кругляш, сделанный из какого-то непонятного металла. На обеих сторонах монеты была изображена тёмная многоконечная звезда. Кажется, её называют астральной. Вот ещё одна монета, ещё… Точно такие же, как и первая. Странно. У нас уже давно перешли на цифровую валюту — кредит, которым расплачиваются с виртуальных карточек и счетов, привязанных к нейроинтерфейсу человека.

В общей сложности я нашёл несколько десятков абсолютно одинаковых монет. Надо будет показать их кому-нибудь, кто разбирается, может скажет из чего они сделаны. Но этот металл явно очень прочный, раз даже символ на нём сохранился в первозданном виде. Может, это и есть тот самый секрет загадочной расы? Сверхпрочный материал, не поддающийся разрушению, который до сих пор ищут учёные?

Помещаю находку в подпространственный карман. Оттуда их вряд ли украдут, да и потерять что-то, что находится там, практически невозможно.

Тщательно осматриваю крышу, но больше ничего, достойного моего внимания, кажется, нет. Спрыгиваю на землю, в последний раз окинув взглядом полуразрушенный город, и опускаюсь на одно колено, отдавая дань уважения былому величию цивилизации. Даже сейчас, спустя много лет, остатки города поражали воображение человека.

Удовлетворенно усмехаюсь. Я сумел осуществить свою мечту. Я нашёл то, что другие считали призраком, химерой[4], которой не существует. Может быть, я ещё вернусь сюда. Через несколько недель. Или лет. Сейчас у меня другая цель и я намерен её достичь.

Глава 22

Сижу в кресле и мрачно смотрю в окно. ПосещениеKAT-76Rоставило смешанные чувства. Стоит ли эта игра с Федерацией свеч? Атланты тоже не смогли остановиться вовремя и это привело к гибели их цивилизации. А что будет со мной? С другой стороны, я не объявлял Консулу и Сенату войну. Они сами сделали первый шаг. А, как учили меня в Гильдии, на удар надо отвечать ударом, иначе твой противник поймёт, что ты не можешь дать ему отпор, и начнёт пользоваться этим. Но как далеко зайдёт наше стремление уничтожить друг друга?

— Мы прибыли, Рейден, — Кэй толкнула меня локтем. Но, едва я начал вставать, она схватила меня за руку и развернула к себе:

— Хорошенько подумай, брат, стоит ли это делать? Помни о том, что будут последствия. Время не повернёшь вспять.

Я вздрогнул от неожиданности — настолько её мысли совпали с моими. Но быстро взял себя в руки и холодно произнёс:

— Не я начал эту войну, Кэй.

— Но ты можешь её закончить.

— А смысл? Сдаться властям и отправиться в тюрьму или на рудники на ближайший десяток лет? Я уже сбежал с одной зоны и не вернусь за решётку добровольно. Те иглы и цепи палача мне до сих пор снятся в ночных кошмарах. Нет, я пойду до конца.

— Это безумие. Федерацию нельзя уничтожить.

— Османам удалось захватить Константинополь. Готы и вандалы два раза разграбили Рим. Тамерлан покорил почти всю Азию…

— А Рейден Сон поставит на колени всю Галактику, так? — голос Кэй прямо сочился сарказмом.

— Может быть. А может и нет. Как пойдёт, — устало вздыхаю, убирая руки в карманы штанов. Достал бластер, тщательно его осмотрел, проверил оба меча. Вроде всё в порядке.

На экране высветилось уведомление о прибытии в пункт назначения. Еле дождавшись, пока звездолёт приземлится, спрыгиваю на землю. Планета не слишком большая, точнее, это даже не планета, а крохотный астероид. Вокруг пусто, только в центре поля, поросшего невысокой травой, гордо белеет высокий храм.

Захожу внутрь. Странно. Ни священников, ни верующих здесь нет. Только горят какие-то кристаллы и висят иконы. В центре — позолоченная плита алтаря. Провожу по нему рукой, чувствуя гладкость поверхности и наношу сильный удар прямо в центр. Пол ощутимо завибрировал. Несколько повторных атак дали только неглубокую трещину и ощущение локального землетрясения.

Так дело не пойдёт. Концентрирую всю энергию в ногах и мощными пинками разламываю пластину на несколько крупных обломков. Формирую в руке огненную сферу, поджигая подгнивший деревянный пол храма.

Быстро выбегаю из весело пылающего голубым пламенем здания и удовлетворённо смотрю на яркий огонь. Когда он погас, от некогда прекрасного сооружения осталась только кучка пепла.

Завибрировал браслет, сообщая о входящем звонке. Я смахнул иконку вправо — «ответить» и чуть не оглох от нечеловеческого крика.

— Идиот! — голос Кирилла был полон отчаяния. — Теперь нам всем действительно конец!

— Воу-воу, полегче. Что я такого сделал? Разрушил твой любимый храм?

— Баран, это был не просто храм! Ты разрушил Первохрам — единственное, что защищало Землю от прорыва тёмных сил! Теперь грядёт Апокалипсис, и мы все умрём!

— А-что? Я не верю в эти предрассудки. А смерть… она всё равно ждёт любого из нас в конце его жизненного пути.

— Философ хренов, — пробурчал Патриарх, успокаиваясь. — Посмотри на небо. Оно никак не изменилось?

— А что с ним должно произойти? — саркастично ответил я, но тут же прикусил язык. Творилось действительно что-то странное.

— Включи камеру, наёмник. Я хочу видеть, что там происходит.

Едва лицо Кирилла возникло на голографическом экране, он крепко выругался ещё раз:

— Ты не видишь, что небо меняет цвет? На ядовито-зелёный, красно-оранжевый, чёрный, мертвенно-голубой и белый? Пять всадников Апокалипсиса…

Изображение пошло помехами, и Патриарх отключился.

Блеснула ослепительная молния, прозвучал гром и на землю хлынул сильный ливень. От окрашенных облаков потянулись лучи, сплетаясь в своего рода дорогу, послышался цокот копыт.

Первым на землю спустился конь, на котором сидела фигура в ядовито-зелёном балахоне. За плечами у неё висел колчан, полный стрел, в руках она держала лук.

Вновь громыхнуло и от облаков опустился ещё один луч — красный, оплетающий зелёный. Рядом с первым всадником занял место второй — в ярко-алых одеждах, с мечом, висевшим на поясе.

Следующий раскат грома сопроводил чёрный. Третий всадник держал в руках весы.

Последняя вспышка — и на землю спустился четвёртый — в голубом балахоне, с остро отточенной косой.

Каждый участок неба соответствовал по цвету вестнику Апокалипсиса. Но их было пять, а наездников — всего четыре.

Не зная, как приветствовать уничтожителей мира, я почтительно присел на колено.

Тот, что был в голубой одежде, снял капюшон, обнажая голый череп. Его голос звучал странно глухо, словно доносился издалека:

— Встань, Завоеватель. Негоже тебе приветствовать равных, стоя на коленях. Займи своё место на коне и скачи вместе с нами, низвергая этот мир в прах.

— Я — Завоеватель? Боюсь, вы ошиблись…

— Не ты, я, — Курт отделился от моего тела, зависнув бестелесной сущностью в воздухе. Под ним из вихря материализовался конь и он оседлал его. Привычная глазу одежда сменилась на такой же балахон, белого цвета.

— Рейден, думаешь, обычный человек смог бы оставить хоть царапину на алтаре? — наконец-то он заговорил более-менее нормально, а не этим раздражающим шёпотом на грани сознания. — Я дал тебе силу вытащить моих братьев из небытия.

— А мои…?

— Способности? Не волнуйся — они останутся на том же уровне, и ты сможешь развивать их дальше.

— Если я правильно понял, ваша цель — уничтожить мир?

Всадники переглянулись, словно раздумывая, стоит ли мне доверять. Наконец, один из них нехотя сказал:

— Да, ты прав, человек. Мы возвращаемся из Ничто только ради одной цели. Когда живущие во Вселенных начинают их разрушать, мы пресекаем это. И так — раз за разом.

— Может… хотя бы представитесь? Кто вы?

Красный странно усмехнулся:

— Совсем уже людишки зажились, даже наши имена позабыли. Я — Война. Тот, что с весами и в чёрном — Голод. Зелёный со стрелами — Чума. Ну или Мор, его по-разному называют. В светло-голубом балахоне — Смерть. Белый — Завоеватель. А ты…

— Рейден. Это моя сестра Кэй, — решаю, что лучше тоже назвать своё имя.

Кэй, до этого стоявшая с открытым ртом, встрепенулась:

— Это… это невозможно! Всё, что сейчас происходит, противоречит здравому смыслу!

— Не все вещи дано понять и объяснить человеку, дитя, — Голод подъехал ближе. — Однако мы, как видишь, так же материальны, как и ты.

— Но… разве вас не должно быть четверо?

— Многие путают меня с Чумой, — Завоеватель вздохнул. — Я — не он. Ну вот как, скажи, можно объединять нас в одного всадника?

— Скажи, Курт, — я решился задать вопрос, вертевшийся на языке последние пять минут. — Ты всё-таки аватар?

— И да и нет. Что такое аватар? По сути, воплощённая сущность живого существа, его душа. Посмотри на нас — разве мы из плоти и крови? Нет, но для нас не составляет труда держать вполне осязаемое оружие, — он коснулся меня кончиком меча, и я почувствовал холод стали. — Правда, оно разит и материальную и духовную часть человека. Но, мы не души. У нас нет памяти о прошлом, воспоминаний. Каждый раз проживая одну и ту же жизнь, уходим в пустоту, чтобы явиться из неё снова.

— Мы слишком долго болтаем, — прервал Завоевателя Смерть. — Оставьте Рейдену жизнь — всё-таки, он позволил нам явиться в этот мир. Его сестре тоже. Остальных уничтожьте.

— Постой! — я остановил его. — У меня свои счёты с… некоторыми из людей. Ты позволишь на время присоединиться к вам?

— Почему бы и нет? — после недолгого размышления всадник принял решение. — Тебе нужен конь?

— Нет, полечу сам, — киваю на корабль. — Главное, дайте мне метку или ориентир, чтобы я не потерялся.

— Хорошо. Догоняй нас, — разноцветные кони поднялись в воздух и поскакали по нему, словно по твёрдой поверхности, развивая приличную скорость.

Мы с Кэй спешно вернулись в звездолёт. Я включил двигатели и потянул штурвал на себя, выжимая всю мощь из космического корабля.

— Держись, сестра! Чую, повеселимся мы знатно…

Глава 23

Патриарх был в панике. Он так спешил попасть в зал собраний, что едва не упал на нескольких особо коварных участках гладкого пола.

— Всё хуже, чем мы ожидали! — пыхтя и пытаясь отдышаться, Кирилл плюхнулся в жалобно заскрипевшее под его весом кресло. — Нам конец!

— Тихо, мой друг, — Консул как всегда был спокоен и невозмутим. — Выпей вина и объясни, что произошло.

В бокалы полилась тёмная, почти чёрная жидкость. Правитель Федерации сделал несколько глотков, покатал сладковатый и терпкий напиток во рту, с наслаждением проглотил и отставил сосуд в сторону.

Кирилл трясущимися руками опрокинул свою порцию в рот, пролив половину на бороду и белую с позолотой рясу, после чего начал глубоко дышать, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы.

— Ты прав, мне надо расслабиться. Я старый человек, это вредно для меня. Но то, что совершил Рейден — последнее святотатство!

— Тише, тише. Тебя так и удар может хватить. Так что сделал этот наёмник?

— Он… он пробрался на планетоид, где находился Первохрам — главная святыня Федерации! Осквернил алтарь и сжёг церковь!

— В этом вся проблема? — Консул налил ещё вина своему собеседнику. — Я соберу лучших зодчих, прикажу им отстроить новое здание — ещё лучше прежнего. Тебя туда доставят персональным звездолётом, и ты лично освятишь новый алтарь. Деньги — не проблема, возьму из казны государства.

— Если бы всё было так просто, — Кирилл закрыл лицо ладонями. — Это был Первохрам — то, что, по легенде защищало наш мир от прорыва пяти всадников Апокалипсиса.

— Разве это не просто библейская легенда? И всадников вроде четверо, а не пять.

— В том-то и дело, что нет. Алексий Второй, царствие ему небесное, перед своей смертью завещал мне защищать Первохрам, в особенности, его алтарную плиту. Дескать, именно она защищает наш мир от сил Тьмы. А я, старый дурак, не смог выполнить просьбу покойного и остановить еретика.

— Ты точно видел всадников?

— Не самих вестников, а небо, вспыхнувшее пятью цветами — ядовито-зелёным, красно-оранжевым, чёрным, мертвенно-голубым и белым. Дальше связь прервалась, но я готов поклясться, что слышал звук грома и видел отблеск молнии.

— Надо заканчивать с этим, — Консул поднял пустую бутылку к лампе, пытаясь рассмотреть, осталась ли там хоть капля вина и, удостоверившись в обратном, швырнул тару в мусорный контейнер. — До этого момента мне было просто интересно наблюдать за Рейденом, так ловко он выпутывался из наших силков. Но если это привело к началу Армагеддона…

— Древнее пророчество говорит, что всадники пробуждаются каждые шестьсот шестьдесят шесть лет и, если их не остановить, они просто сотрут этот мир.

— Который затем восстанет из пепла, словно феникс. Если так предсказано — значит, это будет. Не нам вмешиваться в естественный ход истории.

— Побойся Бога! Неужели мы не остановим еретика?

— Я не боюсь Его, Кирилл. Но меня пугает Рейден. Он стал на порядок сильнее, чем задумывалось при создании этого суперсолдата. В идеале, у наёмника должна была отсутствовать собственная воля, но все карты спутала эта девчонка, Кэй. В итоге, оружие обратилось против того, кто наделил его мощью. Я пойду не против всадников Апокалипсиса, но против Рейдена. И убью его, даже если мне придётся заплатить за победу своей жизнью.

— Павшие за правое дело попадают в Рай вне очереди.

— Может быть, — Консул медленно поднялся. — Я распоряжусь, чтобы нам подготовили звездолёт. Где ты хочешь встретить своего врага?

— Там, где пострадает меньше всего прихожан. Какая-нибудь равнина на Земле. Зло должно уйти в иной мир там, где оно появилось. Западно-Сибирская равнина.

— Ты хочешь навязать ему бой на своей земле? Но ведь Рейден — кореец.

— Символично, — усмехнулся Консул. — Дело твоё… Только я пойду с тобой. Надо иногда возвращаться к своим истокам, знаешь ли…

Духовный и мирской правители Федерации, негромко переговариваясь, медленно пошли к ангару.

Корабль летел медленно. Я мог бы использовать варп-прыжок, или врубить двигатели на полную мощность, но не видел в этом смысла. Всадники должны успеть устроить небольшой хаос во Вселенной, чтобы меня не заподозрили в связи с ними особо умные личности. Конечно, Сенат на это вряд ли купится, но рядовых обывателей вполне можно попытаться обмануть.

Тянусь к банке с газировкой, делаю несколько глотков, расслабленно смотря на звёздное небо. Кайф…

Который вскоре был прерван очень знакомыми звуками выстрелов пушек корабля. Звездолёт ощутимо тряхнуло, и я пролил половину напитка на штаны и куртку. Ну зашибись… Как я в таком виде пойду покорять мир?

Еле сдерживая поток не самых цензурных ругательств, сосредоточенно пытаюсь стереть цветную лужу с одежды. Вроде ничего впитаться не успело, пятен не будет.

Голосовой командой вывожу на экран картину происходящего. Знакомый полицейский катер, за стеклом которого отчётливо видна перекошенная от бешенства рожа полицейского.

— Майк, — включаю внешний динамик. — Я к тебе претензий не имею, лети-ка домой, пока не получил по полной.

— Ты думаешь так легко от меня избавиться?! Да, сволочь?! — коп начал лихорадочно жать на все кнопки подряд, паля из доступного (и довольно скромного) арсенала оружия.

Первые выстрелы оставили несколько подпалин — я успел во время одного из посещений космосервиса немного обновить броню корабля. Теперь она стала гораздо прочнее, чем в нашу первую встречу.

Отвечаю несколькими атаками, целясь в двигатели противника. Сработало — один из них начал активно дымиться. Экран Майка окрасился красным.

На лице полицейского появилось отчаяние, смешанное с решимостью. Он неожиданно врубил всю доступную ему мощь, сжигая запасы аккумуляторов и в бешеном рывке понёсся на таран.

Атака была настолько внезапной, что увернуться я не успел.

Обшивка выдержала, но наши звездолёты на бешеной скорости попали в гравитационное поле ближайшей планеты и наполовину ушли в песок.

Было так жарко, что металл начал раскаляться. Отстёгиваю ремни, вываливаюсь через открытую дверь, не теряя времени. Майку тоже удалось выбраться, что было немного странно.

Коп попёр на меня, даже не доставая оружия и с ходу зарядил кулаком по лицу. Я на мгновение опешил — слишком мало противников решало схватиться со мной врукопашную, но ответил полицейскому ударом колена в живот.

Майк согнулся, пытаясь оправиться и одновременно сделал подсечку. Перекатываюсь, не дожидаясь, пока мне врежут по носу тяжёлым ботинком (что полицейский и попытался сделать секунду спустя) и дёргаю оппонента за лодыжку, заваливая его на песок.

Коп начал вставать, одновременно выхватив бластер и открывая на ходу веерный огонь. Неудачно уклоняюсь — пара зарядов всё-таки попала в цель, и, игнорируя боль, иду вперёд, хватая Майка за голову и насаживаю его лбом на колено.

Тот рыкнул от боли, перехватил мою ногу и ответил прямым в голову. Крепкий всё-таки череп у этого негра, обычно после такого удара противник уже лежит в нокауте. Но атака прошла не совсем безуспешно — из ссадины сочится кровь и полицейскому приходится останавливаться, чтобы она не заливала глаза.

Ещё одна подножка от моего противника и, в этот раз он успел, мощный пинок по рёбрам.

Поднимаюсь, ощупывая дико ноющий бок. Трещина или перелом, что, в общем-то не так уж страшно — регенерация подлатает повреждения за пару минут. Вот только есть они у меня?

Вскакиваю, опрокидывая врага и мощными ударами в грудь начинаю вбивать его в песок.

Майк уже не сопротивляется — лишь хрипит, пытаясь увернуться или закрыться руками:

— Прости, Эрик, я не смог отомстить за тебя…

— Что? Что ты сказал? — я в шоке прекращаю избиение. Тот самый Эрик? Неужели…?

— Эрик, мой сын, — коп словно выплюнул эти слова. — Он пошёл в наёмники и погиб по твоей вине!

Хватаю руку полицейского, пускаю по ней волну исцеляющей энергии. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас мне хочется знать правду.

Лежащий Майк осторожно ощупывает сросшиеся ткани и кости, недоумённо смотря на гладкую кожу. Не осталось даже самого крохотного шрама.

— Рассказывай, — устало выдыхаю и сажусь рядом с ним. — Всё, от начала до конца.

Полицейский с подозрением смотрит мне в лицо, но начинает своё повествование:

— Ты знаешь, что нам, на самом деле, не так уж и много платят? «Чистые» стражи порядка, которые не берут взятки, влачат полунищенское существование. Я был из таких. И мне очень не хочется вспоминать ту чёрную полосу моей жизни.

Мой сын Эрик, тогда он был примерно твоего возраста (ты знал его, судя по всему), отчаянно искал способы заработать. Трейдинг[6], криптовалюты, прочая муть… В конце концов, он плюнул и решил пойти в наёмники. Несмотря на то, что это было официально запрещено Федерацией, «солдатам удачи» хорошо платили.

Он сказал нам полуправду: что устроился на хорошую работу, за которую немало платят. Так было несколько месяцев. Эрик вместе с твоим отрядом колесил по Галактике и брался за самые щедрые заказы.

— Да, мы считались «профи». Нам поручали то, что никогда бы не смогли доверить менее «квалифицированным» наёмникам. У нашей группы был только один провал.

— Именно к нему я сейчас и подбираюсь. Расследование этого дела мне не дали, поэтому можно только догадываться, что же на самом деле произошло. Накануне, сын позвонил нам, сказал, что намечается крупная сделка, можно сорвать неплохой куш. Только потом я узнал из новостей про взрыв. Крупным планом показали тело Эрика и остальных, к тому же, раскрыв их «профессию» — с трупов сорвали одежду, показывая под УФ-лучами татуировки на предплечьях — символ вашего Братства. Я предполагаю, что кто-то намеренно решил от вас избавиться, заложив бомбу в здании завода. Ты был единственным выжившим, правда в очень тяжёлом состоянии — это тоже сообщили. Моя жена умерла через некоторое время после того, как похоронили сына, мне самому еле удалось вырваться из депрессии и запоя. Остальное ты знаешь — в слепой ярости я попытался отомстить тебе, как пережившему этот ад, и расплатился за это собственным глазом.

— Эрик был моим другом и братом. Я доверял ему, как и остальным наёмникам из отряда, но не знал, что ты связан с ним. Чего ты хочешь добиться? Моя смерть не вернёт тебе сына. Если это тебя утешит — именно Эрик отпихнул меня дальше от бомбы, когда понял, что, взрыв неизбежен. Я обязан ему своей жизнью и тем, что сейчас говорю с тобой.

— Может, ты знаешь, кто оставил там взрывное устройство? — единственный глаз негра блеснул надеждой.

Качаю головой:

— К сожалению, нет. Скорее всего, в отряде был «крот». Другого объяснения я не вижу.

— Но кто? Кто это мог быть?

— Наверное… Лис, — отвечаю после недолгого размышления. — Он был в нашем отряде, а позже похитил мою сестру. Стой, ты куда?

— Найти его. И убить.

— Если тебя это успокоит, он мёртв, — показываю ему серебряный медальон с лисой, висящий на цепочке.

— Разве вы не ограничиваетесь только татуировками?

— Нет, — усмехаюсь. — У каждого в подпространственном кармане хранится такая штучка с символом, который соответствует татуировке. Перед смертью наёмник обычно достаёт её оттуда. Такая вот странная традиция.

— И для чего она нужна?

— Кто-то забирает её себе, как трофей. Кто-то может вернуть жетон в Братство, послав весточку о гибели товарища. Иногда жетон передают как наследие преемнику, иногда уничтожают. Подвеску также снимают, если кому-то расхотелось стать наёмником. Таким добровольцам остаётся только стереть татуировку лазером и всё, они полностью свободны. Если кто-то убил владельца медальона в бою, он может забрать его и явиться к лидерам Братства, чтобы занять его место.

— Братство возглавляет не один человек?

— Нет. Два, три, четыре, иногда пять членов, обладающих наибольшим влиянием среди остальных. Они контролируют друг друга и совместно управляют наёмниками, согласовывая принятые решения.

— Что ты планируешь сейчас делать?

— Как будто у меня есть выбор… Пойти за всадниками, конечно же. Не хочешь присоединиться к нам?

Майк поднялся и, молча убрав руки в карманы, зашагал к своему кораблю. Присел, осматривая смятый корпус, потрогал раскалённый металл, пару раз пнул его ногой, раздражённо сплюнул и пошёл назад.

— Я с вами, Рейден. Мне очень не хочется иметь с тобой какие-то общие дела, но в память о моём сыне, который пожертвовал жизнью, чтобы ты сейчас ходил по земле, а не пил нектар на небесах, я готов пойти против Федерации. Чёрт возьми, да я даже готов доверить тебе прикрывать мою спину!

— Отлично, — протягиваю ему руку. Майк с подозрением смотрит на меня, но пожимает её.

— Запомни, наёмник, — его голос твёрд, несмотря на усталость, в тоне чувствуется сила. — То, что мы сейчас на одной стороне — это не моя собственная прихоть, а стремление отдать дань памяти погибшему Эрику. Если бы он не спас твою жизнь, я бы сейчас просто прострелил тебе голову. Но, враг у нас один — Сенат, а ты — единственный, кто может дать этим зажравшимся политикам хоть какой-то отпор.

— Не любишь правительство? — усмехаюсь.

— Нет. А за что мне любить Консула? За годы нищей жизни? За смерть Эрика? Он ведь не от хорошей жизни пошёл в ваше Братство. Кстати, ты не можешь привлечь к этой операции других наёмников? Поддержка нам не помешает.

Качаю головой:

— Нет, Майк. Одно дело — позвать их на рискованную, но более-менее успешную вылазку или битву. И совсем другое — отправить на смерть половину Ордена. Мы готовы отдать свою жизнь, они — нет.

— Мертвецу не надо отчитываться перед боссами.

— Честь для меня — не пустой звук. И мне не хочется умирать, осознавая, что я подставил под удар Братство ради своих целей и амбиций. Живым за такое стирают метку, снимают жетон, ставят клеймо раскалённым тавром и с позором изгоняют. Они становятся персонами нон грата во всей теневой части Федерации. Более того, каждый имеет право убить ренегата — от торговца оружием до крупного мафиози. Клеймо предателя обычно ставят на лице, чтобы его было видно. Некоторым, правда, удаётся так ловко проворачивать свои делишки, что их почти невозможно поймать, даже если всё это творится у лидера под носом. Тот же Лис, например.

На лице Майка отразилась напряжённая работа мысли, словно он хотел сделать что-то противоречащее его моральному кодексу. Наконец он плюнул на свои убеждения и, достав из кармана какой-то предмет, протянул его мне.

— Наверное, странно просить об этом своего врага, но… — он замялся, не решаясь разжать кулак. — Здесь капсула с ростком баньяна — любимого растения Эрика. В своё время он увлекался Востоком. Я бы хотел, чтобы ты выполнил мою просьбу — посадил дерево на моей могиле, если тебе удастся выжить.

Я принял у него из рук прозрачную упругую капсулу, повертел её в руках, рассматривая зелёную веточку — зачаток могучего дерева.

— Не обещаю, Майк, сам понимаешь, — тяжело вздыхаю. — Хотя, мне кажется, ты рано себя хоронишь.

— Нет. Я чувствую, что не переживу эту битву. Интуиция никогда меня не подводила.

— Биополимер? На основе водорослей? — киваю на оболочку.

— Да. Ты что, разбираешься в этом? — на лице негра отразилось удивление.

— Я закончил факультет биоинженерии со степенью бакалавра. Кажется, где-то дома у меня даже хранится диплом, подтверждающий это.

— Слушай, ты получил высшее образование? Почему тогда в наёмники пошёл?

— Просто не было свободных вакансий. Тогда (да и сейчас тоже) были больше востребованы ИТ-специальности. Работы не было, доступные варианты предлагали смехотворную зарплату, пособие по безработице платили мизерное. А я, знаешь ли, не собирался существовать на хлебе без масла и воде. Те же наёмники тогда зарабатывали очень хорошо, плюс было много свободных мест, в связи с высокой смертностью.

— Но почему биоинженерия, а не компьютеры?

— Мне хотелось создать вирус, который бы не отторгался организмом и повышал физические характеристики человека. Потом появились имплантаты, и эта идея потеряла свою актуальность. Я начал изучать цепочки ДНК, чтобы попытаться создать гены сверхспособностей, как в популярных фильмах и комиксах.

Это, как ни странно, сработало. Моими разработками заинтересовалось правительство, но их передали другому учёному, который присвоил это открытие себе. Позже это вылилось в проект «Лайт» и начались секретные эксперименты по созданию металюдей.

Позже я забросил биоинженерию, так как не видел смысла заниматься ей дальше. Именно тогда пришло осознание того, что деньги и влияние решают всё. Работал я в домашней лаборатории, средств на навороченное оборудование не было, поэтому тягаться с теми, кого «крышевал» Консул не мог.

Поэтому я пошёл в наёмники, впоследствии обнаружив, что также умею убивать, причём очень неплохо. Именно тогда впервые появились более-менее нормальные суммы, а не те копейки, которые платили лаборантам. Всё это время во мне зрела ненависть к людям, стоящим во главе государства, что в итоге и вылилось в наше длительное противостояние.

— Классическая история тихони-ботаника, которого однажды обидели плохие дяди, а он спустя вернулся с пистолетом и перестрелял всех!

— По-твоему, это так смешно? — глядя на хохочущего полицейского, мрачно спросил я.

— Нет, ну я не могу! Как в каком-то дешёвом кино!

— Захлопни рот и садись в звездолёт. Твоя птичка ещё долго не полетит. Но, если будешь меня бесить — вышвырну в открытый космос.

— Злой ты, наёмник, — Майк вытащил бластер, подышал на него, протёр рукавом униформы и уверенным шагом направился к моему кораблю.

— Не я такой — работа такая, — мрачно усмехаюсь и иду за ним.

Глава 24

— Высота — тысяча метров. Снижаю скорость, — безэмоционально оповестил меня бортовой компьютер. — Время полёта до цели — около пятнадцати минут.

— Обязательно надо было тащить его с собой? — Кэй раздражённо кивнула в сторону Майка, после чего отъехала от него в сторону.

Кресла в корабле были на магнитной подушке, что обеспечивало их мобильность — можно перемещаться по всему салону слегка отталкиваясь от металлического пола.

— Этот тип точно полицейский? У него рожа матёрого уголовника, а не стража порядка.

— На своё лицо посмотри! — злобно огрызнулся Майк. — Ему даже кило косметики не поможет!

Тут, надо сказать, он сильно перегнул — Кэй была вполне симпатичной кореянкой и знала это, но на комментарии в адрес своей внешности реагировала очень болезненно.

Я услышал очередные звуки потасовки и, вздохнув, проехал между ними, чувствуя себя рефери, разнимающим двух боксёров:

— Хватит устраивать грызню на моём корабле! Если кому-то что-то не нравится — могу выписать ему билет в открытый космос прямо сейчас. Без скафандра и защитного костюма.

— Сам готов был убить этого копа, а теперь его защищаешь? Ты всегда так легко меняешь свои убеждения?

— Кэй, успокойся. У нас один враг и он близко. Сперва мы разберёмся с Патриархом и Консулом, а потом решим, надо ли простреливать друг другу голову или можно обойтись без этого. К тому же нам выпал козырной туз в виде пяти всадников Апокалипсиса.

— Начинаю посадку звездолёта в указанном месте. Вы прибыли в пункт назначения, — наш оживлённый спор был прерван механическим голосом бортового компьютера.

— Приготовьтесь, сейчас будет жарко, — выхватываю бластер и выпрыгиваю наружу. До земли метров десять, переживу, если удачно спущусь.

Приземляюсь на ноги, сдавленно рычу от боли — кажется, перелом. Ничего, кости срастутся через некоторое время. Поднимаюсь, смотря, как из разноцветных вихрей, возникших в воздухе, материализуются всадники. Недалеко, метрах в ста, вспыхивает золотисто-белый купол. Патриарх и Консул уже здесь.

Всё ещё прихрамывая, ковыляю к месту, где должна вот-вот начаться решающая битва. На ходу перехватываю Майка и Кэй — они дождались, пока звездолёт сядет на землю, поэтому сейчас эта парочка в лучшем состоянии, чем я.

Консул стоит, скрестив руки на груди и насмешливо улыбается. Кирилл держит в руке светящийся крест, от которого во все стороны расходятся концентрические волны, поддерживающие щит.

— Рейден, ты надеешься выиграть эту битву? — ненавижу, когда со мной говорят, словно с неразумным ребёнком. — Ты живучий, зараза, но сейчас всё решится.

— Да. Не в вашу пользу.

— Я не понимаю одного: почему ты никак не желаешь сдохнуть? Тогда решатся все проблемы.

Молча бью кулаком в щит. Ощущение такое, словно ударил металлическую плиту — рука пружинит и отскакивает назад, едва не сломавшись.

Майк открывает огонь из бластеров, но тоже безуспешно — лучи либо отражаются, либо гасятся светящимся куполом.

Разбегаюсь, прыгая на преграду, отскакиваю от неё и в повторной атаке пытаюсь пробить ногой хотя бы трещину. Никакого результата.

Делаю ещё несколько попыток, чувствуя, что устаю всё сильнее и сильнее. Энергетические конструкции рикошетят, не оставляя даже царапин.

Патриарх усмехнулся, глядя на нашу выдохшуюся команду:

— Наигрались, ребятишки? Теперь наш ход. Аутодафе!

Он воздел золотой крест к небу, раздвигая нависшие тучи. Из возникшей бреши на землю хлынул огненно-белый столп, двинувшийся в нашу сторону.

Трава там, где проходил луч света мгновенно выгорала, превращаясь в пепел. И не только она. Слепящий свет сжигал всё — от земли, сплавляющейся в стекло, до деревьев, вспыхивающих словно спички.

Не сговариваясь, мы отпрыгнули в разные стороны, но столб тут же разделился натрое. Понял. Собираемся вместе, я из последних сил ставлю щит — полусферу, аналогичную окружавшей наших противников, только ярко-голубого цвета.

Чувствуя дикое давление, сжимаю челюсти, удерживая концентрацию. Сейчас всё упирается только в наши запасы сил. Кто сдастся раньше?

Через несколько долгих минут луч, истончаясь, гаснет, спустя мгновение разлетается на осколки импровизированный купол. Мы с Патриархом почти одновременно упали на колени, пытаясь остановить кровотечение из носа — признак перегрузки.

Кириллу сейчас хуже, чем мне — всё-таки он уже давно старик. В идеале, я должен был встать и добить его, но как это можно сделать, когда даже пошевелиться невозможно?

Несколько минут. Дайте моей регенерации поработать несколько минут, и я вернусь в бой.

Патриарх читает какую-то молитву, крест на мгновение вспыхивает белым светом, и глава Церкви встаёт, шатаясь на нетвёрдых ногах.

Краем глаза замечаю, что Кэй и Майк сцепились с Консулом. Тот упорно сопротивляется, но удастся ли ему выдержать двойную атаку?

Быстро окидываю взглядом поле боя, отмечая, что всадники Апокалипсиса развоплощены — от них осталось только пять горсток пыли. Видимо, Кирилл действительно заручился поддержкой своего Бога…

Перекатываюсь и вскакиваю. Как раз вовремя — место, где я лежал, прорезал бороздой ослепительно белый хлыст. Интересно, врагам известно моё слабое место или нет?

Запасы энергии восполнились где-то на треть. Потом я опять свалюсь без сил и буду почти сразу убит. Значит, пришло время достать приберегаемый козырь из рукава.

Перехватываю ещё один святой бич, ору от боли. Но, это так необходимая мне сила. Втягиваю в себя мерзкий, обжигающий белый свет. Меня начинает дико мутить, еле сдерживаюсь. Понемногу чувство тошноты отступает, устало выдыхаю.

В базах данных нашлась информация о возможности посмертной атаки для определённых типов металюдей. Способность позволяла вложить все силы в последний удар, повышая его предельную мощность на несколько порядков. Но сработает ли это со мной? Не знаю, но можно попробовать рискнуть.

Полностью перехожу в энергетическую форму и взмываю в небо. Включаю энергозрение и критически осматриваю себя. Нет, мощи всё ещё недостаточно, боюсь атака будет слишком слабой.

Какие есть варианты по увеличению количества вложенных сил? Прокручиваю в голове все воспоминания, относящиеся к эзотерике и мистике, пытаясь найти какие-нибудь заклинания, схемы или ритуалы.

Стоп, кажется это подойдёт. Печать самопожертвования. Как там гласило описание?

«Маг рисует печать на своём теле, вкладывая в последнюю атаку всю энергию своего тела. Работает только если накладывающий печать твёрдо уверен в своём решении умереть. Может применяться в синергии с посмертной атакой, усиливая её эффект, а также с печатями стихий. Не работает с заклинаниями исцеления и восстановления»

Вернувшись в материальную форму, тут же вешаю вокруг себя голубоватую сферу щита. Скусываю кожу на пальце, рисую ярко-алый символ жертвы на левой кисти. Подумав, добавляю знак энергии — круг с множеством лучей. Руны начинают едва заметно мерцать. Думаю, пора.

Нет, я упустил ещё один момент. Для срабатывания эффекта нужен не только жертвенный символ, но и сама жертва. Мне придётся стать ей, других альтернатив нет.

Создаю на правой руке что-то вроде голубой перчатки с когтями. Будет больно. Нет, не так. Будет очень больно.

Вздыхаю, понимая, что обратного пути не будет и решаю не оттягивать решающий момент.

Когти вонзаются в левую часть груди, вырезая неровный круг. Рычу от адской боли — вы когда-нибудь пытались отхватить у себя часть тела ножом? Добровольно? Тут то же самое, правда, усиленное раз в десять.

Углубляюсь внутрь, стараясь не обращать внимания на невыносимые ощущения. Нащупываю пульсирующий комок плоти. Закрываю глаза, пытаясь подавить страх. В теории всё должно было произойти быстро и почти безболезненно. Ладно, отступать уже поздно. Сжимаю сердце и резко вырываю его, вспыхивая ярко-голубым светом.

— Самопожертвование! Последняя атака!

От тела начинают расходиться мощные волны энергии. Усиленная в десятки раз версия «Взрыва сверхновой». Надеюсь, выгорит.

Парю в воздухе, отстранённо смотря, как трескается и осыпается золотой купол божественной силы. Кирилл начинает читать какой-то псалом, но, не закончив, почти мгновенно превращается в пепел. Консул пока ещё жив.

Нет, слишком слабо. Истошно ору, выжимая из себя все капли силы. Волны вспыхивают ещё ярче. Мне нужно достать до Сената, любой ценой!

Подношу к лицу чёрные, обуглившиеся до кости пальцы, рассыпающиеся в пыль. Тело пока сдерживает оставшуюся мощь, но ненадолго…

Кэй видела весь процесс казни от начала до конца. Рейден медленно поднялся в небо, на ходу вспыхивая голубым огнём. Затем он завис и начал что-то чертить прямо на себе. На его правой руке вспыхнули когти, которые через мгновение вонзились в грудь и вырезали сердце.

На этом моменте Кэй вырвало прямо на землю. За время работы учёным она видела такие моменты, от которых упал бы в обморок даже не самый впечатлительный человек, но это было что-то совсем другое.

Сердце весело вспыхнуло, от тела Рейдена ударили мощные силовые импульсы, тут же сжёгшие Патриарха. А потом метачеловек заорал, выплёскивая в этом крике всю свою ярость и ненависть.

Краем глаза девушка глянула на Майка. Тот держался — всё-таки он был не в эпицентре взрыва, но ему тоже неплохо досталось.

Рейден вновь закричал, огонь, кажется, стал ещё ярче. Да, так и есть — с неба начал сыпаться пепел. Наёмник буквально превращался в пыль, сгорая заживо.

Вскоре, его оболочка сгорела окончательно — в небе остались только два голубоватых силуэта. И тут Кэй поняла, что всё это время поток энергии бил не в полную силу.

От яркой фигуры ударила ослепляющая волна, настолько мощная, что единственных выживших отбросило назад. Земля не просто горела, сплавляясь в стекло — она пылала. След от импульса силы терялся где-то высоко в ярко-чёрном небе, почти незаметный.

Почва заходила ходуном, всё, что было выше неё, разрушалось как карточные домики. Кэй была готова поклясться: то же самое происходит и на десятках других планет. Да, Федерации очень дорого обойдётся восстановление всего, что разрушил Рейден…

Недалеко застонал, пытаясь подняться, Майк. Выглядел он ужасно — множество ожогов, почти вся кожа обгорела, оставив лишь опалённую плоть.

Даже он пострадал, мелькнула мысль у девушки. Но почему я осталась жива?

— Добей меня, — прохрипел негр, слабо дёрнувшись. — Я не хочу умирать в агонии несколько часов.

— Чем, руками? У меня ничего нет.

— Мой бластер… если он ещё уцелел.

Кэй подняла блеснувшее в куче пепла оружие, неуверенно прицелилась, чувствуя неприятный холод металла в руке.

— Давай. И, если тебя это успокоит, с твоим братом-наёмником мы квиты.

Щёлкнул курок. Заряд прострелил шею, перебивая сонную артерию. Тело полицейского затихло.

Сестра Рейдена на негнущихся ногах подошла к кораблю, спешно отыскала там какую-то банку и начала пересыпать туда голубоватый пепел, оставшийся от погибшего. По крайней мере, он знал, на что шёл…

Кэй вернулась в уцелевший корабль. Странно, но звездолёт был никак не повреждён столь мощным выбросом энергии. Она провела рукой по бортовой панели, стирая с неё пыль. Под стеклом лежала какая-то бумажка. Девушка взяла её, развернула, отметив, что она написана на эсперанто — Рейден не любил использовать корейские иероглифы — говорил, что проще и быстрее черкнуть несколько десятков строчек латиницей, чем две-три восточными символами, и начала читать:

Кэй сглотнула, дочитывая последние строчки. Девушка открыла подпространственный карман, проверяя его содержимое. Два клинка, бластер, три жетона — серебряных кругляшей с изображением зверей на цепочках. Горсть монет с символом многолучевой звезды. Визитка Арона, подписанная голубыми, даже не выцветшими за столько времени чернилами. Маска наёмника — серо-стальной, скалящийся в ухмылке, череп. Продолговатая капсула из биополимера, напоминающая большую пилюлю, внутри которой и был тот самый зелёный росток баньяна. Вот ключ-карта от квартиры. Да, здесь действительно было всё, указанное в завещании. К вещам, доставшимся ей в наследство, присоединилось и прощальное письмо, написанное таким родным почерком.

Кэй не любила, когда Рейден использовал эсперанто — она считала, что это неуважение к своим восточным корням. Но в одном брат был прав — это действительно занимало меньше времени, чем каллиграфическое вырисовывание иероглифов.

Подул прохладный ветер. К счастью, пепел был уже герметично закрыт и его не придётся ловить по всей земле. Девушка подошла к лежащему телу полицейского. Лучше перенести труп на корабль и уже там сжечь. Как бы она не ненавидела этого негра, в завещании всё было недвусмысленно прописано.

Майк был довольно тяжёлым, поэтому его пришлось волочить по земле, втаскивая по наклонному трапу в салон. Поместив его на какой-то ящик, и проверив, нет ли там дырок, Кэй с каким-то садистским наслаждением и облегчением тыкала его катаной, пока от покойника не осталось ничего, кроме кучки пепла, которая была пересыпана в пластиковый контейнер и помещена рядом с прахом Рейдена.

Нет, хоронить их на Земле она не будет. Её брат там жил только в детстве, потом он перебрался на EAR-140T, которая стала для него настоящим домом. Эту тему кореец никогда не поднимал и болезненно кривился, если рядом с ним кто-то вспоминал о «тех прекрасных былых днях в колыбели человечества». Кэй знала причину — гонения на наёмников и их массовое истребление.

Рейден каким-то чудом пережил те тёмные времена и одним из первых решил переселиться на другую планету. На Землю он старался не возвращаться, за исключением нескольких случаев.

Загудели двигатели, перед кораблём возникла радужная арка варп-прыжка. Звездолёт вместе с единственной выжившей участницей битвы возвращался домой.