Мертвый город. Инфильтрация

Глава 10

Всю ночь до самого утра мне снились кошмары про зубы, когти и кровь. Наверное, увиденное сказалось, а может быть, дело было в том, что меня все ещё лихорадило.

Проснулся по вибрации наладонника, встал, вычистил зубы, экономно пользуясь водой из фляги, сплюнул в горшок с засохшим фикусом, отметив про себя, что запасы надо будет пополнить, и вскрыл один из суточных пайков. Саморазогревающиеся пакеты - вещь, потянул за нить, от появившегося воздуха сработал нагревательный элемент, и через пару минут у тебя готовое блюдо.

На запах еды проснулась и девушка, открыла глаза, посмотрела на меня, а потом потянулась к горловине рюкзака, и вытащила из него банку зелёного горошка. Да уж, разносолами их тут точно не балуют, их банально не осталось. Думаю, за банку маслин, хороших, фаршированных анчоусами, тут могут натурально убить.

– Оставь на потом, - проговорил я, достал из пайка то, что предполагалось на ужин - плов с курицей - и дёрнул за нить. Протянул ей, - Через минуту горячее будет. Ложку дать?

– У меня своя, - ответила девушка. - Спасибо.

– Не за что, - ответил я. - Галет дать?

– Давай, - ответила она.

И я протянул ей одну из трёх пачек галет из муки обойной. Вот уж про что наши ветераны говорят, что не меняется, так это галеты. Араб про них так и говорил, что они как в шестнадцатом были такими жёсткими, что зубы сломать было можно, так и сейчас. Впрочем, мои спагетти были чертовски щедро сдобрены соусом, так что в них я хлебцы и размачивал.

– Сейчас пойдем, - сказала девушка. - Тут недалеко, я проведу, ты от зомби прикроешь. Так ведь?

– Так, - кивнул я.

Я был занят своими мыслями, разговаривать не хотелось. Двухсуточный таймер тикал на моем наладоннике, секунды неумолимо сливались в минуты, а те в часы. А у меня всего двое суток, потом нужна новая доза супрессанта. А где его взять, непонятно.

Лена говорила что-то про то, что их старшие могут знать, где остались выжившие учёные. Если уж кто-то и может мне помочь, так это они. Больше никто.

Молча, мы дожевали наш скудный завтрак, я запил все водой из фляги, опять же, не забывая об экономии. Надеюсь, на базе их группировки можно будет пополнить запасы. Хотя, наверное, достаточно зайти в любой магазин. Если еду наверняка расхватали, то хоть пара завалящихся бутылок воды, но должна была остаться. Она ведь тяжёлая. В этом и прикол, что ее много не унесешь.

Закончив есть, я встал забросил за спину рюкзак и повесил на грудь автомат так, чтобы удобно было его вскидывать. Девушка тоже закончила с едой, забросила в рот жвачку, протянула мне пачку, и я не стал отказываться. Мы вышли в прихожую.

– Открывай дверь, я прикрою, - сказал я.

Девушка подошла к двери, отперла ее и потянула на себя. Из подъезда потянуло тошнотворным запахом, в котором смешались запах крови, уксуса и подтухшего мяса. Я даже задержал дыхание. Надо маску раздобыть, как у девушки, и лицом светить не буду, да и вообще.

К моему удивлению из всего множества зомби в подъезде остался всего один. Он повернулся на звук открывающейся двери, и тупо уставился на нас. Может быть, его ослепил свет фонаря в руках Лены? Не знаю, надо бы это запомнить и проверить при случае.

Влажно шлёпнул выстрел, лязгнул затвор, гильза вылетела и со звоном упала на пол. Тварь свалилась. Я сделал несколько шагов вперёд, проверил пролеты лестницы, и никого не обнаружил.

На полу целых трупов уже не было, за ночь их сожрали, буквально растащили по костям. Наступать в это месиво было противно, но делать нечего, летать люди пока не научились. Хорошо хоть брошенные магазины лежали в стороне, и не были испачканы. Я подобрал их и сунул в подсумок для сброса. Потом дозаряжу.

Мы спустились вниз, и я толкнул дверь подъезда, выглянул наружу. Несколько зомби бродили по двору, на земле снова растащенный труп. Крыша машины смята. Это ж сколько такая тварь весит?

– Работаю, - по привычке прошептал я.

Сомневаюсь, что Лена поймет, что я предупредил ее о том, что сейчас буду стрелять. Прицелился в голову ближайшей твари, спустил курок. На улице выстрел прозвучал гораздо тише, чем в помещении.

Зомби падали один за другим и уже через минуту путь был чист. Мы вышли из подъезда и Лена двинулась вперёд.

Шла она грамотно, от укрытия к укрытию и осторожно, периодически замедляясь и прислушиваясь. Я пошел за ней. Интересно, и где девушка этому научилась? Впрочем, если жить захочешь…

Скоро мы покинули двор и вышли на проспект. Машины явно сталкивали в сторону БТРами. Теперь я понял, зачем это военным, они-то наверняка зачищают магазины и возят добычу к себе грузовиками. Вот им и нужно, чтобы КамАЗ проехал.

Двигалась Лена в основном дворами. По дороге пояснила мне, что зомби часто собираются как раз-таки на проспектах и улицах, их там обычно бывает много. Еще немало их в подъездах, особенно если квартиры остаются открытыми. Многие так и не смогли покинуть домов, потому что парадные оказались забиты мертвецами. Тех, кто пытался прорваться, кусали, и даже если им удавалось отбиться, они присоединялись к остальным. Вот такие вот дела.

А во дворах всегда спрятаться можно. Тут ведь укрытий полно, и большую часть из них представляют машины. Их прямо тут и парковали на ночь, а потом мало кто свою тачку смог забрать, чтобы из города свалить. А теперь не нужны они никому особо, бензин разве что слить, чтобы генератор заправить. Горючки не напасешься, дороги забиты, да и ехать некуда. Периметр же, через него не прорваться.

И тут меня на мгновение накрыло. Заложило уши, а мир стал восприниматься иначе, как будто я видел только вперед, а с боков ничего другого. Как в туннеле. Впрочем, так оно и называлось на медицинском языке - туннельное зрение. Резко остановившись, я прижал ладонь к лицу и ожесточенно потер его. Бросил взгляд на смотревшую меня с недоумением девушку.

– Эй, - больше прочитал по губам, чем услышал я от Лены. - Ты чего?

– Все нормально, - ответил я, хоть и прекрасно понимал, что соврал.

Так, это еще что за херня? Суток ведь еще не прошло с тех пор, как мне супрессант ввели в последний раз. Почему меня кроет? Неужели обращаться начинаю?

Как бы моя спутница не поняла, что я заражен. Иначе ведь либо сбежит, либо, что того хуже, пристрелить попытается. Я ее, конечно, завалю, но мне этого не хотелось бы. Единственная ведь ниточка для того, чтобы с местными связаться.

Через полминуты мне стало лучше, отпустило, да и зрение восстановилось. Я жестом показал девушке, что мы можем двигаться дальше. Она, тем не менее, осталась стоять.

– Тебя не кусали? - спросила она. - Что-то ты странно себя ведешь.

– Не кусали, - я покачал головой.

– А чего штанина рваная?

Ну да, в темноте она этого толком не заметила. А сейчас на свету дыру стало видно. Кровь я оттер, конечно, но зашить было нечем.

– Прострелили, - ответил я. - Мы в заваруху попали, в меня попали.

– Так ты ходишь нормально, - кажется, она не поверила.

– Есть причина, - сказал я. - Забей. Меня не кусали. Идем.

Она посмотрела на меня снова, на этот раз с сомнением, и двинулась дальше. Я пошел за ней, посмотрел на шеврон на своем плече и, чуть подумав, сорвал его и запихал в один из пустых карманов разгрузки. Я и так вызываю подозрения, а так буду чуть поменьше. Добыть бы еще одежду тактическую, хоть бы ту же горку. В ней наверняка многие ходят, охотники те самые. А у нас по форме камок, мультикам. Такой же, как и в войсках. Хотя, может быть, в этой дыре они еще в цифрофлоре ходили…

На этот раз мы шли мимо детского садика. Вот уж чего-чего, а зомби детей мне не хватало, они, конечно, слабее обычных должны быть, да только мельче, и попасть им в голову будет гораздо сложнее. Особенно если их будет много, да еще и через диоптр.

Но нет, похоже, что детей из сада успели разобрать перед тем, как все стало совсем плохо. А может быть, даже и не приводили. Там ведь наверняка сообщения какие-нибудь транслировали, типа, сидите дома, сохраняйте спокойствие, не выпускайте детей на улицы. Всех спасем. Ага, спасли, проверяй.

С одной стороны был забор сада, а с другой какие-то гаражи. В ту сторону вела дорожка, метра три в ширину. Даже не асфальт лежал, а просто бетонные плиты. И мне это место не нравилось, потому что здесь совершенно ничего не просматривалось. Мало ли, вдруг с той стороны толпа зомби собралась?

Но Лена повела меня туда, и мне не оставалось ничего другого, кроме как двинуться за ней. Я-то города не знал, у меня, конечно, были детальные спутниковые карты на наладоннике, хоть навигатор и больше не работал, по ним можно было ориентироваться. Но эти карты не передавали реальной обстановки. А она здесь бродила, причем, в одиночку. Это говорило о многом.

Но как только мы вышли на открытое место, нас обступили. Пятеро. Одеты, кто во что горазд: двое вообще в черных спортивных костюмах “Адидас”. Паль явная, настоящий “Адик” в нашу страну не возят с двадцатых годов. А если и возят, то через кого-то.

Кроссовки, белые когда-то, сейчас угвазданы в говно. Стрижки короткие, это, наверное, чтобы головы не мыть. Остальные под стать им, кто-то в джинсе, кто-то в коже.

И, что немаловажно, все с оружием, правда не только с огнестрелом. У двоих пистолеты, у еще одного - охотничий дробовик. Остальные с битами окровавленными. Один даже колючей проволокой ее обвил, позер дешевый.

Я вскинул автомат, и через секунду в меня уже целились все трое. На девушку внимания не обращали, хотя у нее ствол тоже есть. Однако она его не доставала.

– Ну что, - проговорил один из тех, что был с битой, в кожаной куртке и джинсах. - Кто такие. Чего тут надо?

– Мимо идем, - мрачно ответил я.

Он явно отвлекал мое внимание от стрелков. Я ведь того, что с дробовиком, завалить успею в любом случае. Пистолетчики… Хрен знает, если будут в грудь палить, то я ничего даже не почувствую. А вот если в голову?

Они ведь наверняка надрочились в голову стрелять, если зомби валят. Хотя стоп, не бред ли? Откуда у них патронов столько, чтобы стрелять по зомби, да и громко же. Наверняка пушки у них для людей. А его мало в руках держать, нужно и стрелять научиться. Впрочем, обострять все равно не хотелось.

– Ну так идите, - ответил один из тех, что был в костюме. - Все, что на вас есть, отдавайте, и идите.

– Нехорошо это, - я вдруг улыбнулся.

В моменты смертельной опасности я всегда улыбаюсь, привычка такая. Вроде ситуация, что вот-вот жопа настанет, а все равно лыбу давлю.

– Чего ж нехорошего-то? - заржал тот, что с битой. - Нам вот хорошо, мы прибарахлимся. Вам хорошо - живы все останетесь. Так что ты не думай, мы ж со всем пониманием. Просто за проход заплатить нужно.

– У меня встречное предложение, - ответил я. - Вы сейчас развернетесь и свалите отсюда. И больше никогда здесь не появитесь. И тогда останетесь живы. Если нет, то не повезло вам, что сказать.

И тут один из них резко подскочил к Лене, схватил ее, прижав к себе, и приставил пистолет ко лбу. Она вскрикнула, и услышанный женский голос породил настоящий ажиотаж среди остальных.

– О! - крикнул тот, что с битой. - Баба, надо же! Ну, тогда условия меняются. Оставляешь все, что есть и валишь. А она у нас погостит. Мы ее угостим немного.

– Ага, драниками-отодраниками.

И тут я принял решение. Одного завалю, того, что с дробовиком, он самый опасный. Еще одного наверняка успею. Третий на Лену отвлекся, но она сама дура, что дала себя схватить. Сразу бы достала ствол, они бы и быковать не стали. Все-таки одно дело, когда один вооруженный на троих, а совсем другое, когда двое.

И тут в моем мозгу пролетела мысль: это уже было. Я уже бывал в такой ситуации тут что-то не так.

Уши снова заложило, а в глазах помутилось. Через секунду я уже был на земле, кто-то стащил с моей шеи автомат, меня дважды пнули в грудь, а через секунду я увидел того самого позера, что замахивался увитой колючкой битой, чтобы расколошматить мне голову.

***

Ее случайный спутник в целом был очень странным. Выглядел он нездоровым, чрезмерно бледным, да еще и потом истекал. Но Лена не волновалась. Если он умрет, то она всегда успеет прострелить или пробить ему голову до того, как он обратится. А ей достанется автомат, бронежилет, и куча нужного снаряжения.

А на базе… Перед входом всех осматривают на предмет укусов. Процедура унизительная, потому что приходится раздеваться догола, но с другой стороны без этого никуда. Ведь всего один обратившийся зараженный может наделать таких дел…

Встреча с бандитами стала для девушки неожиданностью. Она знала, что банды бродят по городу, но они предпочитали искать припасы в магазинах и складах, а не устраивать на кого-то засады. То, что они появились тут случайно, сомнительно, скорее всего, увидели из окна квартиры, вот и спустились.

Лена как-то даже забыла про оружие. Ночью она целилась в Свята, но совсем другое дело — вот так, когда на них напали днем. А когда ее схватили, к ее виску прижали пистолет, а в ухо стали шептать непристойности, было уже поздно. И вся надежда была на спутника.

Только он вдруг повел себя как-то странно, замотал вдруг головой, а потом завалился на землю. Естественно, что бандиты отреагировали мгновенно, один из них выхватил у бойца ЧВК автомат, а остальные стали бить. Старший из бандитов размахнулся битой, чтобы разбить ему голову.

И тут началось то, объяснения чему девушка банально не могла придумать.

Свят, который только что, как ей казалось, был готов отключиться, отреагировал мгновенно. Уклонившись от удара битой, он резко врезал ногой парню под колено, заваливая на землю, перекатился за него, и одним движением свернул шею.

Грохнул выстрел из дробовика и дробь разворотила грудную клетку убитого бандита, за которым прятался наемник. Дернуть цевье он уже не успел, потому что ему в лицо прилетел такой хороший кусок кирпича, валявшийся на земле. Раздался хруст, и стрелок завалился на землю.

Бандит, державший Лену, оказался в западне. Он не мог стрелять, потому что опасался попасть в своих, но и сместиться не мог, потому что ему приходилось держать девушку.

Еще один из бандитов с криком налетел на Свята, замахнувшись битой, но получил удар кулаком в горло, выронил свое оружие и, схватившись за шею, свалился на колени.

И коленом же в лицо и получил, после чего свалился на землю. Последний нажал на спусковой крючок, но пистолет только сухо щёлкнул. Вряд ли осечка, скорее всего олух просто забыл дослать патрон. И пока он дергал затвор, Свят набросился на него всем своим весом, повалил, а потом у него в руке оказался нож. Мгновение спустя бандит захрипел, а из его перерезанного горла потекла кровь с пузырями.

Боец ЧВК снова поднялся и двинулся на последнего.

Парень, что держал Лену, закричал на Свята, что будет стрелять, а потом стал раз за разом нажимать на спусковой крючок, посылая пулю за пулей в грудь бойца ЧВК. Но он медленно и спокойно шел вперед, никак не реагируя на попадания, а на лице его была растянута нечеловеческая улыбка.

И тогда бандит дрогнул, толкнул девушку вперед, развернулся и убежал. Лена выхватила пистолет из кобуры, прицелилась ему в спину, выстрелила, и не попала. А потом еще и еще, закусив губу от досады. Нельзя было упускать противника, он мог вернуться с подкреплением. Но скоро он скрылся за поворотом, а хорошим стрелком девушка не была, как и большинство выживших. Им просто не хватало патронов, чтобы натренироваться.

Бежать в погоню было нельзя, нужно сперва разобраться, что там с ЧВКшником.

А Свят. Он вдруг впал в ступор, и ни на что не реагировал. Даже от выстрелов не морщился. Девушка подошла к нему, помахала ладонью у лица, и только тогда на нем появилось осмысленное выражение.

И что это было вообще?

***

Я открыл глаза и увидел Лену, которая озабоченно на меня смотрела. Саднил бок, будто в него прилетело, там ведь плиты нет, а удар через бронежилет ощущается более чем отчётливо.

Стоп, а почему я стою, а не лежу на земле? Я ведь упал, это я отчётливо помню. И почему бандиты, которые должны были забить меня до смерти, валяются вокруг. Один с неестественно выгнутой шеей, второй валяется, держась за лицо и едва слышно поскуливая, третий уже не дышит, а его рожа разбита, будто в нее прилетело что-то тяжёлое. Четвертый хрипит и булькает перерезанным глоткой, обоссался и вот-вот должен отмучиться.

Почему у меня в руке нож, да ещё и в крови весь? Почему болят ребра, будто в них били чем-то тяжёлым. Что вообще произошло?

Я увидел полные страха глаза Лены, и это сработало лучше всяких слов. Кажется, я их всех убил.

А где пятый?