Меняя матрицу-1

Владимир Алексеевич Серёгин с удовольствием втянул дымок разгорающегося мангала, подхватил тазик с маринованным мясом и сел на лавку в беседке. Скоро можно закладывать мясо на мангал. Убедившись, что жены рядом нет, достал заначенную бутылку виски и налил себе стопарик. После инфаркта год назад, врачи не рекомендовали злоупотреблять алкоголем. А жена восприняла это как полный запрет всего, тщательно следила и все что крепче лимонада отнесла к вредному. Вроде седьмой десяток уже стукнул и прятаться как пацану стыдно, но очень не хотелось расстраивать жену. Закусив кольцом лука от маринада, Владимир Алексеевич пожалел, что зять не смог приехать пораньше. Рома тоже любил присоеденился к процессу жарки мяса под это дело. Сначала пошли на огонь крылышки для жены. Оля любила их в специальном маринаде. Затем водрузил говяжьи стейки для настоящих мужчин и в конце пошли колбаски и гамбургеры для младшего поколения. Народ уже подтянулся. Подъехали дети со своими семействами. Женщины засуетились с салатами. Как удачно удалось купить эту дачу.

Родился и до тридцати семи лет, Владимир Алексеевич прожил в городе Караганде Казахской ССР. По окончанию Политеха начал трудовую деятельность горным мастером на шахте, но быстро поняв что это не его, Владимир Алексеевич нашел работу на небольшом заводе мастером механическо́го цехе, благо в школьном УПК получил специальность токаря. Ну и зацепило, начал династию заводчан. К концу ревущих девяностых работал начальником инструментального цеха. Женился по любви в двадцать пять лет. Двое детей, сын и дочь. Вроде нормально все шло. Тесть помог получить однокомнатную квартиру, копил деньги на машину, ездили отдыхать семьёй и здрасте вам, все изменилось. Развалился Союз. Нет, рухнул он внезапно. А ухудшения накапливались уже с 1989 года. Опустели полки магазинов, появились талоны, на которые ничего невозможно было купить. А 1991 год показал, кто есть кто. Весь советский народ оказался игрушкой в руках деградировавшей советской и партийной элиты. Первое время Владимир Алексеевич пытался выжить сам и поддержать своих ребят. Создал кооператив из наиболее толковых ребят, кто не торопился продавать на рынке женские трусы. Идею подсказал фрезеровщик Серёга. Он давно занимался качанием железа в каком то клубе, приютившемся в подвале жилого дома. И Владимир Алексеевич вспомнил, что Серёга все время жаловался, что нет толковых тренажёров. Его тренер и хозяин клуба, пожилой, крепкий мужик уцепился за идею, производить различные тренажёры, обеспечить свой клуб и зарабатывать на этом. На себя он взял реализацию тренажёров по области. Директор завода согласился за мзду малую, сдать оборудование и обеспечить электроэнергией. Собственно, дело оказалось несложное. Главное было подсмотреть различные виды станков. Знакомый из конструкторского отдела разработал десяток, на все группы мышц. После одобрения хозяина клуба, начали производство. Покупали на стороне только трос для грузил и оббивку сидушек. Два фрезеровщика, токарь, три слесаря, сварной и маляр. Вот весь коллектив. Сам Владимир Алексеевич активно впрягался, когда было свободное время. Приходилось заниматься организационными вопросами. Тренажёры получились очень удачные, функциональные, крашенные серой молотковой эмалью с черными сидушками. Много время занимала бюрократия в районной администрации. За полтора года, получилось неплохо подняться. Обменял однокомнатную в спальном районе на трёхкомнатную рядом с парком недалеко от родителей. Были планы воплотить мечту – купить машину и гараж. Недолго длился этот период. Начались проблемы со стороны руководства завода. Ну да, все цеха стоят, рабочие разбегаются, а тут какие то ухари бабло рубят. Потребовали увеличить выплаты за амортизацию оборудования. После второго в течении месяца подъёма цен, Владимир Алексеевич нашел небольшую мастерскую в аренду со всем оборудованием. Но, посыпалось как горох – райадминистрация, налоговая, пожарная инспекция, СЭС и т. д. Точку поставил представитель местного криминалитета с предложением отстёгивать половину неправедно нажитого.

Очень в тему пришлось предложение тестя, жившего в Алма-Ате. Он собрался перебраться на родину, поближе к родне в Киров. Его предложение заинтересовало, также он предложил помощь с переездом. На семейном совете решили переезжать. Распродав квартиру и всю мебель. Перебрались в город на Вятке. Быстро купили трешку в неплохом районе, помог брат тестя, бывший серьезным чином в местной милиции. Устроился на небольшой завод старшим мастером в мехцех, где и отработал двадцать три года. Дальше жизнь сложилась нормально. Дети выросли. Сын отучился на врача анестезиолога, дочь окончила местный университет, стала инженером электронщиком и работала в какой то крутой конторе. Создали свои семьи, сын подарил внука, а дочь двух прелестных девчонок погодок.

Очень повезло с покупкой дачи, коллега уезжал на ПМЖ в Израиль и предложил дачу на берегу Вятки. Дача шикарная, в два этажа, десять соток, дорожки из тротуарного камня и главное с выходом к реке. Возиться в земле Владимир Алексеевич не любил. Это жену Оленьку всегда тянуло покопаться на грядках. А вот железом и деревом занимался с удовольствием. Красивую беседку соорудил за две недели из металлического уголка и дерева. Две теплицы тоже заслуга главы семьи. На новую ограду и цивильный спуск к воде ушло два месяца. Особенное удовольствие доставляла даже не рыбалка, а сбор грибов. Лес то был через речку. В грибах, Владимир Алексеевич был дока. Даже в сухое лето никогда не приходил без добычи. И на сушку, и на засолку, и для мариновки грибы всегда были. Все родственники и близкие соседи снабжались регулярно дарами леса.

Вот и сейчас маринованные маслята украшали застолье. Вечер пролетел быстро. Дети как то вдруг засобирались домой. Сыну завтра с утра на дежурство на сутки. У дочери тоже какие утренние дела. Оставили до понедельника только младшую внучку. Вышли проводить молодежь. Владимир Алексеевич примостился на лавку в беседке. Оля пошла укладывать внучку. Вот ведь почти шестедясят стукнуло супруге, а сохранила неплохую фигуру. Как говорят, глаза зеркало души и особенное удовольствие было смотреть на Олино лицо. Живые, ироничные глаза, которые бывают только у брюнеток, легко срывающиеся на смех. С удовольствием посмотрев на идущих к дому жену с внучкой, которую уже надо укладывать на боковую, Владимир Алексеевич плеснул ещё на два пальца вискаря и повернулся к реке. Темнеющий лес, подсвеченный молодой луной завораживал. Почему-то в голову полезли мысли о прожитой жизни. Эх, если бы можно было вернуть время, прожить жизнь заново. Нет, грех жаловаться, старался, тянул. Любимая жена, дети, внуки, в доме все есть. Но как тяжело это далось. Опять заняло сердце. Стараясь дышать осторожно, хотел крикнуть Оле, чтобы принесла лекарство, но вдруг тело скрутило в узел. Мелькнул свет, это тело осело на землю и сознание погасло.

Какие то звуки, как сквозь вату пробивались в сознание. Пытаясь собраться мозги в кучу, Я попытался открыть глаза. Какие то тени, невнятный бубнеж, раскладывающиеся голова, все это привело к тому, что меня жёстко вырвало. Еле успел повернуть голову и сознание отключилось.

Следующее пробуждение немного отличалось от предыдущего. Першило горло, очень захотелось пить. Попытка позвать не получилась, но на мычание среагировала очередная тень, приподняла мне голову и ткнула в губы кружку с водой. Господи, как хорошо. Занавес.

Разбудили меня опять невнятные звуки, что бы понять, пришлось напрячься и тут же голова среагировала дикой болью. Укол в руку опять погасил сознание.

Ну вот, так лучше, очнулся от каких то звуков и меня не стошнило сразу. Голова болела, но терпимо. Судя по всему, я в больнице. Все таки подвело сердце. В палате коек восемь, от окна кто то крикнул – позовите сестру, пацан вроде очнулся. Через несколько минут зашла девушка в белом халате и тут же исчезла. Минут через пять быстро вошёл в палату врач средних лет, положил прохладную руку мне на лоб и зачем то посмотрел в глаза. Было неприятно, потому что изображение двоилось. – Ну, как самочувствие. Я хотел ответить, что бывало и лучше, но не узнал своего голоса. Он изменился, стал октавой выше. – На что жалуешься, спросил врач. Я хотел возмутиться, что он мне тыкает, но вдруг понял, что совсем не чувствую тяжести в сердце. Да и вечно ноющую боль в пояснице не ощущал. Зато болела голова, какой то шум в ушах и большая слабость. Решил закрыть глаза, что бы понять, что происходит и потихоньку отъехал.

Очередное пробуждение было намного приятнее. Самочувствие было неплохое. Да что там – я уже забыл, когда так себя чувствовал. Побаливает голова, за то во всем теле была удивительная лёгкость. В палате было пусто, наверное начался завтрак. Я откинул одеяло и с недоумением посмотрел на свое тело. Худое тело подростка, не понял. Резко ударило в голову, мысли как бешенные атаковали меня. Резко заболела голова, паника накрыла и я отключился.

Через какое то время меня разбудили, медсестра напоила меня и покормила с ложечки манной кашей. Голова была абсолютно пустая, ни одной мысли. Одни рефлексы, минут через десять зашёл другой врач постарше. Спросил о самочувствии и объяснил, что у меня в результате падения закрытая черепно-мозговая травма, предположительно тяжёлая и мне требуется лечение. И что вечером придет мама, а мне лучше всего поспать.

В палате кроме меня было три человека. Молодой парень, сидел справа от меня на своей койке и, используя спинку кровати, вязял сетку-авоську из лавсановой нити.

– Какое сегодня число?

– Так двадцать третье января, а валяешься ты тут уже четыре дня.

– А год какой?

Парень засмеялся, – хорош прикалываться.

А я не просто так спросил. То что я – не я, это я понял, тело то чужое. А вот обстановка была странная, будто в сельской районной больнице где нибудь в глубинке. Голые побеленные стены и по тумбочке у каждой кровати. Я то насмотрелся на больницы в последние годы. Где вызов медсестры, лампы местного освящения и выходы на стене для подключения кислорода и т.д.

– Так с утра тысяча девятьсот семьдесят пятый пошел. Парень аккуратно потрепал меня по голове и спросил, не надо ли чего.

Я подогнул колени и накрылся с головой одеялом. Надо собраться, закапсулироваться и понять, что происходит. Получается, я таки умер, но вместо забытия или там вознесения, оказался в теле подростка. Предположительно в СССР в 1975 году. Раз уж так меня крутануло, то не понятно, мой ли это мир или какая нибудь параллельная ветка развития. Надо затаиться и понять, что делать. И тут меня толкнуло, а если я там умер, как же Оля. Дети быстро свыкнуться, жизнь не стоит на месте. Но Оля, пятьдесят лет вместе. Она же без меня не сможет. Нет, на работе и в семье она была лидером и держала все под прицелом. Но в любой нештатной ситуации становилась беспомощной. Я всегда сам организовывал поездки на отдых. Оля полностью зависела от меня. Помню, как она потерялась в аэропорту Праги, отошла помыть руки и перепутала место, где я сидел с чемоданом. Через двадцать минут я пошел ее искать и нашел на соседнем ряду кресел плачущей. А тут совсем одна. Сердце стянула тяжесть и я постарался отключится.

Нет, все таки есть что на небесах. Вечером пришла мама. Нет, не так МАМА, моя мама. Молодая, но сразу узнаваемая. Она обняла меня и я расплакался. Соседи из деликатности вышли из палаты. Мама начала меня тискать, откинула одеяло и стала рассматривать, что тут со мной вытворяли эти коновалы. Я попросил утку, терпеть уже силы не было, а вставать не разрешали. Мама рассказала, как я всех напугал. После обеда в воскресенье мы с пацанами играли на гаражах. Во дворе у нас стоял длинный ряд кирпичных гаражей и скраю, сзади притулился металлический низкий гараж инвалида войны. В обычное время там играть было неинтересно. А вот зимой ворота гаражей заваливало снегом и рачительные хозяева очищали ворота, скидывая снег к соседям, которым лень было это делать. И возвышались кучи снега на пару метров ниже уровня крыши. А вот забраться туда можно было только с углового, маленького, металлического гаража. Зато какие головокружительные прыжки в рыхлые сугробы получались. Так я, торопясь забраться первым, подскользнулся и упал с высокого гаража, попутно приложился головой о металлический гараж. Пацаны прибежали к нам домой и напугали всех, сказав что я разбился и не дышу. Я помню этот случай, но тогда я, когда залазил на низкий гараж по подставленной к нему металлической трубе, сорвался и хорошо пропахал ногу об острый край железки. В тот день меня на скорой отвезли в травмпункт и зашили ногу. Что же получается, это не мое прошлое, не мой мир. Надо думать, как действовать. Маме сказал, что опять заболела голова и она ушла, пообещав завтра прийти с сестрой. Оставила авоську с едой, но о еде даже думать не хотелось.

Следующим утро пришла очень симпатичная медсестра, покормила меня и сунула утку под одеяло. Блин, ну почему эта симпатяжка, а не вчерашняя коренастая медсестра это делает, стыдно же. Потом меня перекантовала на каталку и повезла на процедуры. Выяснилось, что я в больнице скорой медицинской помощи в Михайловке, в отделении нейрохирургии. Очередной врач осмотрев меня сказал, что травмы шейного отдела нет и меня повезли по кабинетам. Через два часа я дико устал и мирило меня с катанием по отделениям только медсестра Катерина. Смешливая, высокая, кареглазая и стройная девушка. Когда она наклонялась поправить одеяло, я с удовольствием вдыхал запах юнной девушки. А есть плюсы в молодом теле, органы чувств не приглушенны возрастом.

Надо решить главное, как себя вести дальше. Косить на амнезию – можно загремел в дурку. Буду тянуть время, что бы разобраться сам с собой. Вечером пришли мама с сестрой. С мороза, разрумяненные, принесли роскошный омлет от бабушки. Сразу дико захотелось есть. Умял половину пышного омлета, другую мама предложила худому парню, соседу по койке, с завистью смотревшему на нас. Сестра, Маринка, сначала с испугом смотрела на обстановку, а освоившись начала тараторить, что говорят во дворе и в школе. Марина старше меня на два года, всегда была заучкой. Занималась английским частным образом и училась в музыкальной школе по классу фортепиано. Мама, кстати, преподовала в музыкальной школе и вышла на пенсию, имея трудовой стаж более пятидесяти лет. Сестра тоже пошла по этой стезе, окончив музучилище, она поступила в Новосибирскую консерваторию. В последствии всю жизнь проработала в нашем музучилище и дважды ее признавали лучшим учителем года, вручая золотых барсов от президента Назарбаева.

А сейчас она была просто пигалицей, с тонкой шеей, но мне было приятно на нее смотреть.

Несколько следующих дней меня обследовали, и к счастью диагноз тяжёлого сотрясения не потвердился. Средний, но врач сказал, что могут быть серьезные последствия, нарушение координации, головные боли и т. д. если сразу не пролечится как следует. Меня, как раз, это устроило полностью. Нет, больницы я, как и все, не любил. Но мне надо время разобраться со своими мыслями.

Чего я хочу в ближайшей перспективе и в будущем? Что я знаю точно, что не буду стараться изменить ход истории – просто по тому, что это мне это не под силу. Нереально. Загреметь в дурку-это запросто, попасть на крючок конторе глубокого бурения-это раз плюнуть. А реально предотвратить развал Союза. Нет. Да, это была трагедия миллионов человек, но как по мне, большей трагедией была революция 1917 года. Революцией это было трудно назвать, военный переворот в духе майдана, только трагедия захватила не окраину, а всю империю. Вот, где была катастрофа миллионов. Кроме братоубийственной войны, было разрушение судеб людей, которые вынуждены были эмигрировать. А оставшиеся, до конца своих дней, скрывали свои мысли и чувства. И пытались приспособиться к новой реальности и заметьте, под удар попала наиболее интелигентная и образованная часть общества. И на долгих семьдесят лет право общества довлело над людьми, т. е. интересы государства были выше интересов человека. Человек для страны, а не наоборот. Я с высоты прожитого абсолютно уверен, что счастливо то общество, где человек в центре внимания, затем его соседи и только потом общество. А не наоборот, как получилось в СССР.

И вообще не хочу ударяться в политику и кого то учить жить. Если тот, кто меня сюда вернул, даст мне возможность пройти весь путь ещё раз, я буду действовать только в своих интересах, моих близких, друзей и помогать всем, до кого дотянусь, но не государству. Но прожить жизнь, вкусно есть, сладко спать и рубить бабло – как то не камильфо. Болотом отдает. Буду искать свой, третий путь. Попытаюсь изменить себя, свою матрицу. Мне почему-то кажется, что если не ломать себя, не работать постоянно над собой, то я повторю в точности свою жизнь. Может изменятся ньюансы, женюсь на другой, но похожей женщине, выберу другую, но похожую работу и, по большому счету, повторю свою судьбу. А вот изменить эту матрицу жизни было бы интересно. Я всегда был твердым середняком. В моей жизни было все нормально. Но очень многое мне в себе не нравилось. Так почему бы нет?

Как мне вписаться в нынешнюю жизнь Вовы из 5-а класса, что бы никто не заметил странностей поведения. Я же не помню имён всех одноклассников и учителей. Даже с кем сидел за партой, не помню. А дома как не спалиться?

Значить будем немножко косить на последствия травмы. Главное, спланировать ближайшие несколько лет, что бы максимально развить тело и мозги. С последним непросто. Ну рвать жилы в учебе не вижу смысла. Будущее показало, что наши отличники, после школы поступившие в ведущие ВУЗы, включая Москву и Питер, не добились в жизни значительных успехов. И наоборот, незаметные тихони, неожиданно добивались успеха по жизни. Тут что-то другое нужно для успешного продвижения.

Учился я всегда неплохо и в школе, и в институте. Несколько троек по литературе, биологии и обществоведению компенсировали пятерки по математике, химии и физре. Я был всегда твердый середняк. Попозже надо позаниматься английским частным образом. Это сильно пригодится в будущим.

А вот развитие тела на данном этапе неразрывно связано со становлением характера.

Да, характер у меня в прошлой жизни был не бойцовский. Дело в том, что отец никогда не занимался мной. Ну там, сын что за синяк под глазом, сдачи дать не умеешь? Я тебе покажу пару приемов и т. д. Он работал начальником добычного участка на шахте. И его постоянно не было дома. Если не авралы на работе, то он старался слинять на рыбалку или охоту, переходящие в пьянки. Вообще, он был большим умницей, большой и красивый мужик, проффесионал своего дела. Вытягивал отстающие участки, в очередной раз ругался с начальством и его переводили на очередной разваленный участок очередной шахты, восстанавливать его работу для очередного любимчика начальства. Он сделал одну большую ошибку в жизни, когда согласился жить вместе с тещей. Ведь ему дали от шахты двухкомнатную квартиру, а бабушке, которая работала медсестрой в шахтерской медсанчасти, за полгода до этого дали четырёхкомнатную. И отец согласился свою квартиру уступить маминому брату и жить с тещей. С нами ещё жила Кока, сестра бабушки. Смешное имя ей дал дядя, когда был маленький и не мог выговаривать все буквы. Таким образом на меня и отца было четыре женщины, две бабушки и мама с сестрой. Рано или поздно начались трения между отцом и женщинами, заканчивающиеся хлопаньем двери и уходом в свою комнату. Отец выходил оттуда только поесть, возвращался, читал книги и бесперебойно курил. Ну а меня воспитывала женская часть нашей семьи. Поэтому воспитывали меня как "маменькиного сыночка". Обязательные занятия музыкой. Сначала меня отдали на фоно. Через полгода мучений, мама перевела меня на баян. Два года я таскал этот ящик, пока мама не смирилась, что музыка не мое. Спорт тоже имел место в моей жизни. В начальных классах три года ходил на плавание, потом как и все пацаны Советского Союза искал себя в различных видах спорта, благо они были легкодоступны. в начале восьмого класса дружок привел меня на лёгкую атлетику. и я увлеченно занимался бегом до середины третьего курса и когда у меня начались проблемы со спиной, я бросил активный спорт. Но серьезно заниматься каким либо видом спорта я считаю неправильно, потому что я реалист и шанс пробиться на уровень Союза при весьма средних физических данных, минимален. Ди и спорт высоких достижений всегда приводит в последствии к серьезным проблеммам со здоровьем. Значить нужно заниматься чисто для развития тела, исходя из собственных предпочтений и потребностей.

В больнице я уже две недели. Самочувствие отличное. Уже через неделю я начал активно двигаться. На улице была зима, а из одежды у меня только спортивный костюм на мне. И я стал мотаться по всей больнице. Больница скорой медицинской помощи представляла собой комплекс двухэтажных зданий соединённых переходами. И я ходил по отделениям, из тихой кардиологии, где можно было зайти в палату с телевизором, принесенным родственниками, попадал в хирургию с ее мельтешением перевязанных и загипсованных людей. В ЛОР отделении интересно было смотреть на людей которым в горло была вставленна воронка и когда они пытались что то сказать, раздавалось шипение.

Развлечением было смотреть на развивающиеся отношения той симпатичной медсестрички, которая возила меня по этажам и моего соседа по палате, который плел сетки. Его звали Валера, студент третьего курса мединститута, а симпатяжку поэтически звали Катя. Она явно запала на Валеру и заливисто смеялась, сопротивляясь для виду, когда он заваливал ее потискать на свою кровать. Когда он мне крикнул, смеясь, – Вовчик придержи дверь, что бы Катерина не смылась. Я по инерции дёрнулся, а потом вернулся на кровать. Счас, ага. Он ее тискать будет, а я на это смотреть.

К концу второй недели мама сказала, что завтра будет разговор с лечащим врачом. После привычной проверки, ощупывании и рассматривании зрачков врач попросил меня присесть несколько раз, помахал карандашам перед глазами и зарылся в бумаги. На углу стола стоял стакан с какой-то жидкостью и в нем стояло несколько градусников. Врач неловко двинул локтем и стакан, как в замедленной съёмке, полетел на пол. Я непонятно каким образом, успел развернуть кисть и поймать стакан. Врач удивлённо посмотрел, хмыкнул и поблагодарил меня – Ну, в принципе, можно завтра выписываться. Но обязательно нужно следить за самочувствием. Никаких физических нагрузок в течении трёх месяцев, освобождение от физкультуры и т. д.

Утром мама привезла мою одежду и получил на руки бумаги, мы вышли на улицу.

Господи, какой вкусный воздух. – Мам, давай пройдемся через парк. – Нет, сына, тебе рано гулять, давай на троллейбусе. Сев у окна и очистив кружочек на стекле, я с интересом смотрел на город. Непривычно пустые дороги, мало частных машин, в основном общественный транспорт. Дома меня встречали все, кроме отца. Слезы навернулись на глаза, когда я обнимал обеих бабушек. Как много хорошего с ними связанны, как много они мне дали.

Обалдеть. Бабушки испекла мой любимый рыбный пирог. Высоченный пирог из жирной северной рыбы типа палтус или ледяняя с лаврушкой и чёрным перцем. Располовинив пирог на две части, я вдохнул непередаваемый вкус пышного теста пропитанного рыбным духом. Запивая это чудо бульоном, я пытался отвечать на вопросы. Надо что то придумать, мне ещё неделю сидеть дома. Зимние каникулы в разгаре. За это время надо подготовится к школе.

– Мам, можешь попросить Свету прийти к нам. Нужна ее помощь, я много пропустил. Света Анохина кроме того, что была моей одноклассницей, отличницей и вообще заучкой, ещё училась у моей мамы в музшколе. И мама всегда, не доверяя мне, через Свету передавала записки учителям.

– Ну, хорошо, я позвоню Светочке, при этом мама расстерянно посмотрела на меня. Черт, палюсь, я видимо в той жизни никогда бы ни попросил маму об этом. До вечера я скрывался в своей комнате под предлогом лёгкого недомогания. Утром Кока накормила меня вкуснейшими блинчиками с творогом. Бабушка была на работе, мама тоже в школе подтягивала учеников. Сестра тарабанила свои гаммы на инструменте. А я занимался планированием своей жизни на ближайший год. Со школой я проблема не видел. Надеюсь Светка мне поможет, напомнив элементарные вещи. Далее надо начинать свое физическое развитие. Я встал с дивана, который являлся и моей кроватью и подошёл к зеркалу. скинул футболку и вытянутые домашние треники. На меня смотрел высокий худой парень с узкими плечами, руки казались непропорционально длинными. Ноги тоже не поражали. Лицо нормальное, можно сказать приятное, только ещё детское. Нос, перебытый в детстве, доставлял проблемы с дыханием. В четырнадцать лет мне сделают операцию на нос по выпрямлению перегородки. Нос задышет, но на всю жизнь останется раздавленным племенем, как у старого Жан Гобена.

Света пришла после обеда. Влетела с мороза, скинула шубку, отказавшись от предложенного Кокой чая, прошла ко мне в комнату. Я непроизвольно засмотрелся на девчонку. Натуральная голубоглазая блонда с копной завивающихся волос. Среднего роста, страшно деловая.

– Ну, что у тебя?

Судя по тону, особым уважением я у нее не пользуюсь. Ну конечно, я не был образцом мужественности. В классе держался обособленно, от конфликтов старался уходить, если приходилось драться, пытался, но как правило проигрывал. Всю жизнь у меня была одна черта. Я не мог убегать. Ну например, меня предупреждали, что после школы мне будут ждать пацаны из параллельного класса, наказать за то, что столкнулся с кем то в коридоре и не уступил дорогу. Вместо того, что бы слинять через боковой выход из школы, я тащился на Голгофу. И естественно получал свои дивиденты. Конечно это разносилось по классу и не добавляло мне уважения. Да, надо менять ситуацию.

Сделав многозначительную паузу, Света даже перестала торопливо мотать носком тапочка.

– Свет, такое дело. Не знаю, как сказать, мне нужна твоя помощь. У Светланы даже лицо вытянулось от удивления. Она ожидала, что угодно, но не просьбу о помощи.

– Я упал и повредил голову, тяжелое сострясение мозга. Я ни кому не говорил, что не помню года два из своей жизни. Вообще, ни в школе, ни дома.

Света слушала, не прерывая.

– Пожалуйста ни кому не говори об этом. Дождавшись кивка, я продолжил.

– Ты можешь напомнить мне про школу, с кем я сидел, с кем дружил, по предметам, что проходим. Ну и все такое. Пауза затянулась, и когда я решил, что зря затеял этот разговор – Света выдала.

– Я поняла, конечно помогу. Значить, сегодня уже не получится, а завтра прийду к 10.00.

Есть первый шаг. Теперь, где там школьный портфель. Так, дневник – прикольно. Пятёрок и двоек мало. В основном три и четыре. Математика получше, Русский язык, литература трояки. Физра и труд естественно пятерки. Английский, рисование, пение, природоведение четыре. Ну все ожидаемо. Стопка учебников за пятый класс. С этим ясно. Попробую я подвигаться. Начал разминку, растяжка. аккуратно присядания, вроде нормально. Отжавшись от пола двадцать раз, почувствовал лёгкие неприятные ощущения в голове. Так хватит пока. Надо попросить Коку научить меня своим йоговским зарядкам. Сестра бабушки часто меня удивляла несвойственными для всех бабушек умениями.

Дело в том, что моя семья по маминой линии приехали в Союз из Китая. Туда мой прадед с супругой каким то образом попали в 1905 году из Польши, в то время провинции Российской империи, на КВЖД – китайскую военную железную дорогу, где и проработал до конца кладовщиком, сначала гражданином Российской Империи, затем совзагранслужащим. Там в городе Дальний родились две сестры, мои бабушки. Старшая вышла замуж за успешного фабриканта и родила в городе Харбин мою маму и дядю. И уже, когда великий кормчий Мао шуганул всех некитайцев из страны, дед поехал в Америку, а бабушки с двумя детьми решили вернуться на родину. Это было в 1957 году. Правда родина стала к ним неродным местом и вместо западной Украины или Польши, отправили в центральный Казахстан, в голую степь. Там мама окончила в Щучинске музучилище и все переехали в Караганду. Отец, окончив харьковский горный институт, по распределению тоже попал в Караганду, где и познакомился с мамой. Именно из Китая пришли непонятные умения Коки, тети моей мамы. Они рассказывали удивительные вещи о том обществе, которое сформировалось на севере Китая после революции. Белоэмигранты, остатки княжеских фамилий, совзагранслужащиеи и прочие беженцы от революции образовали анклав, со своими школами, университетами и т. д. Именно оттуда бабушка привезла умение великолепно готовить: пироги, торты. У нас в семье был настоящий культ еды. Сестра бабушки Кока для меня всегда была загадкой. Была замужем за советским офицером – капитан, артиллерист, судя по единственной фотографии. Ребенок у них родился слабый, не выжил. Муж тоже погиб, а она в пятьдесят лет вышла на пенсию и посвятила семье сестры всю свою жизнь. Хорошо шила, вязала и на мои вопросы, откуда знает йоговские зарядки, уклончиво отмалчивалась. Но вчера, я договорился с ней, что она научит меня дыхательной зарядке и на гибкость. Сама Кока каждое утро делала комплекс этих зарядок.

Разбудила меня Кока пораньше. В зале были открыты форточки, было свежо и тихо. Дыхательная зарядка, собственно это дыхание животом. дышышь носом, равномерный, глубокий вдох носом и сильный концентрированный выдох животом. При правильном исполнении впадаешь в отрешенное состояние, Гимнастика на гибкость выполняется на полу, поза змеи. На все про все у нас ушло полчаса. Затем в своей комнате я проделал разминку, приседания и отжимания от пола. С непривычки тяжеловато.

Время 8.30. На завтрак гренки с сыром. Мммм, вкуснятина. В комнате просмотрел ещё раз учебники. Ровно в 10.00 звонок, у дверей что ли ждала. Открыл Свете дверь, вручил тапочки и повел в комнату. Шапку волос подсвечивали солнце, да она рыжая. Не замечал. Сели рядом. Света с жалостью посмотрел на меня, типа, ну убогий, давай, начнем.

– Свет, я всегда сижу в среднем ряду, третья с конца парта? – ну да, с Леной Зайцевой. Точно Зайцева, тоненькая как тростинка, брюнетка. Сама Света всегда сидела на первой парте в левом ряду. Видимо, что бы быстрее к доске добежать. Я переписал в дневник расписание уроков. Так в понедельник пять уроков. Математика, русский язык, физра, природоведение и английский. Около двух часов занимались со Светой математикой и русским. Вроде не должен опозориться. Повернул голову и невольно залюбовался девочкой. Склонив голову набок, она от усердия высунула кончик языка и переписывала в мою тетрадь примеры. Я не удержался, склонил голову ближе к ней и вдохнул ее запах. Обычный чистый девчоночьий запах. Да, нюх как у собаки, какое непривычно обострённое обоняние.

– Так Серёгин, все. Я ещё тебе нужна? Я покачал головой.

– Спасибо Светик. Она хмыкнула на такой ответ.

– Я тебе не Светик, взмахнула копной волос и пошла двери. Оставшуюся неделю до конца каникул я просидел дома, каждое утро делал свой новый комплекс зарядки. Занимало 45 минут. Потом перелистывал учебники, пробовал смотреть телевизор. Из-за каникул, показывали много сказок и детских фильмов.

И наконец, сегодня иду в школу. Портфель давно собран, форма поглаженна, я готов. Чмокнув Коку, вышел пораньше, что бы неторопясь пройтись по двору. Дорога в школу шла через детский сад. На пол дороге кто то сзади хлопнул меня по спине. Алик Шевчук, мы жили в одном дворе. Ещё один наш одноклассник, живший в том же доме, что и Алик это Олег Жигалов, в отличии от высокого Алика, Олег выглядел как обычный мелкий ботан. Так втроём дошли до школы. Это удачно, не надо искать класс, где будет первый урок. Стараясь держаться уверенно, я зашёл в класс. Это вызвало определенный интерес среди мужской части класса. Пацаны интересовались, как я так треснулся, а если ли у меня рана на голове, а как там в больнице и т. д. Женская часть класса не отреагировала на моё появление. Славо богу, звонок. Я бросил портфель на парту, буркнул привет соседке по парте. Ленка даже не повернула голову, продолжала что то обсуждать с подружкой. Первый день пролетел быстро. Меня никто не вызывал к доске и никто не приставал с вопросами. Физруку Анохина отдала мамину записку, что я временно освобождение от физкультуры. И я просто сидел в спортзале и смотрел на одноклассников. Играли в баскетбол. Пацаны старались показать класс, здесь Алик с его ростом царствовал под чужим щитом. Девчонки пытались не уступать парням. Я с интересом смотрел на Риту Кораблеву. К восьмому классу она прилично подрастет и имея симпатичную мордашку и уже сформировавшуюся женскую фигуру будет пользоваться вниманием парней. Меня тоже угораздило влюбиться в нее. И мои первые ночные полюции были связанны именно с ней. Ну до этого ещё как минимум пара лет. Пока меня женщины не интересовали, девочки тем более. Стал вспоминать, как сложилась жизнь у одноклассников. Жизненный путь большинства остался вне моего поля зрения. Света Анохина, с отличием окончила среднюю школу, музыкальную тоже. Поступила аж в МГУ. Рано вышла за муж, студенческий брак оказался нестойким. Осталась одна с сыном. С развалом СССР сумела найти свое место в жизни, создала свой небольшой строительный бизнес, вырастила сына. Рита Кораблева удачно вышла замуж. Все в ее жизни было хорошо. Моя соседка по парте, Лена каким то образом попала в Красноярск, стала глубоко верующим человеком. У парней жизнь прошла сложней. С высоты своих шестидесяти семи лет той жизни, скажу что немногие дожили до моих лет. Юрка Хван умер от рака. Красавец Костя Сидорчук погиб совсем рано, лет в 25. Играл в карты, какая то темная история, нашли зарезанного в подвале. Кто то из ребят спился, кто то смог сделать карьеру. А сейчас они прыгали, азартно кричали и не подозревали о трудностях, ожидающих их. Неожиданно, сбоку мне прилетела хорошая плюха.

Ну как же я забыл, Вася Олексенко, дважды второгодник, невысокий парнишка хамоватого поведения, уверенно идущий по стопам старшего брата, сидевшего за хулиганку. В той жизни Вася любил с парочкой прихлебателей пресануть какого нибудь бедолагу. Испуга не было, разгоралась ярость, вспомнил о унижениях от этого приблатненного парнишки. Вася попытался сдавить мне шею, рисуясь перед пацанами. Так, прямо здесь мне драки не нужно. Я сделал вид что испугался и отодвигаюсь от него, освободил локоть правой руки, и резко двинул локтем в солнечное сплетение. Тот не ожидал удара, загнулся на лавке. Я же спокойно встал, делая вид что ничего не происходит и пошел в раздевалку. Мне было надо заманить его одного туда. Ждать пришлось несколько минут. Раздались шаги и Вася влетел в комнату.

– Ну, бля, чмо тебе конец. Орал он, брызгая слюной. Красный, накручивая себя, он сделал шаг в мою сторону. Я никогда в жизни не занимался контактными видами спорта, дрался редко, но за годы жизни чему то научился. Резко сунул кулак ему в харю. Хорошо попал по носу, юшка залила ему рубашку. Меня затопила ярость, уже плохо себя контролируя, я наносил ему удары по телу, по ребрам, в живот, куда попадет короче. Тот лежал на полу, прикрыв голову и не сопротивлялся. На остатках ярости я крикнул.

– Сука, ещё раз попадешься мне – урою, урод. Не слышу, понял? Ты меня понял? Какое то сипение принял как знак согласия, дал хорошего леща страдальцу и вышел из раздевалки.

От адреналина тело потрясывало, сбил костяшки кулака. Пришлось зайти в туалет и промыть руку. Сел в вестибюле школы на лавку и стал думать. Этот урод так не отстанет, приведет дружбанов. Я не потяну один против всех. С ним одним без проблем, лишь бы нож не принес. Ладно сегодня ответки не будет, а завтра сто процентов.

Последним уроком был английский. Англичанка, огненно рыжая Лариса Анатольевна вызвала меня к доске, дала прочитать абзац текста, я не опозорился, потому что за свою жизнь, приходилось много читать техническую литературу, фильмы на английском и за границей частенько приходилось общаться на едином. Но вообще нужно заниматься частным образом английским, пригодится. Сестра ходила к семейной паре на английский. Три ученика, общение только на английском. Муж преподовательницы, как я помню, был чистокровным англичанином. Джон, каким то образом попал в Казахстан.

Звонок, все на сегодня.

На следующий день, я сидел на уроках как на иголках. Судя по злобным взглядам Василия Алибабаевича, после уроков меня ждёт правилово. Кто там может быть кроме этого малолетнего урки. Особых корешей у него не было. Сыграло роль, что он дважды оставался на второй год и дружки, в отличии от него переходили в следующие классы, и у них были другие интересы. Дело в том, что наша школа была лучшей в городе, в ней учились дети местной номенклатуры и откровенной шпаны у нас не было. Тот же Вася попал к нам только потому, что жил рядом и его все равно вытурят на следующий год. Вряд ли найдутся старшеклассники впрягаться за него. Остаются скучающие одноклассники всегда готовые поржать, стрельнуть сигарету у прохожего или мелочь у младшеклассника. Звонок с последнего урока. В классе, судя по взглядам, знают про драку. Парни неловко отворачиваются, не хотят впрягаться. На выходе из класса меня перехватила Света, развернула к себе.

– Говорят, Олексенко тебя ждёт на улице, будут бить. Давай я схожу к классной, пусть она что-то сделает.

– Не надо, Свет, я сам разберусь.

– Тогда я с тобой выйду, пусть попробуют.

– Светик, все нормально, поговорим, разберемся.

– Придурок, у тебя сотрясение мозга было, тебе нельзя драться, что я твоей маме скажу. А хороша чертовка, Света раскраснелась и не заметила, что вцепилась мне в руку.

– Я сам, вырвал руку и пошел на выход. Так, только спокойствие, я взрослый мужик, что мне какой-то приблатнёный пацан.

В стороне от входа стояло пять человек. Кроме Алибабаевича, были два моих одноклассника, Юрка Хван и Толгат Бекмегбаев. Ещё двое с параллельного В класса, такие же скучающие личности. Юрка подошёл ко мне – Пойдем, базар есть. Мы перешли дорогу и зашли во двор соседней пятиэтажки. Разговор начал Василий Сусалович.

– Ну, чо паскуда, подловил меня вчера, сейчас мы тебя натянем бля. Ну понятно, разогревает себя, после вчерашнего не решается сразу в драку. Пацаны стоят, перекидывают одну сигарету на всех, авторитетно цыкают сквозь зубы, но молчат. Не понятно, что он им напел. Я смотрел на все это немного со стороны, ждал его первый шаг. Сделав шаг на встречу, Вася начал замах правой руки, время сразу замедлилось, я резко ткнул правой в его многострадальный нос и сильно толкнул ногой в живой, опрокидывая а сугроб. Падая, он потянул меня за куртку и я завалился сверху. Теряя самообладание я начал хаотично махать руками, получил по носу тоже, но вскользь. Налетевшие пацаны растолкали нас, но я рвался добавить в ненавистную морду. Опухший нос, залитое кровью лицо Васи приятно порадовало меня. Что интересно, я никак не мог успокоится, орал что убью урода, меня держали. А Василий затравленно стоял и молчал. Видимо при свидетелях он потерял авторитет и автоматически опускался в табели о рангах.

Домой я не шел, летел. Есть, я начал менять свою жизнь. Побаливал нос, саднила расцарапанная щека, но душа пела. Мне понравилось, как прошла потасовка. Почему-то моя реакция оказалась быстрее соперника. Или он тормознутый или я стал быстрее. В той жизни у меня не было такой резкости. Надо записаться на бокс, научится драться и проверить, может мне достались какие то плюшки с новым телом.

Январь пролетел быстро, середина февраля, в школе было все хорошо. Втянулся в учебу. Василий кудо то пропал, чему я не был расстроен. Последствия сотрясения полностью прошли, я каждое утро выполнял свой разминочный комплекс. Но чувствовал, что этого мало. Пойти в какую-либо спортивную секцию не получится. Врач справку не даст. Но можно самому пока позаниматься. Живу рядом с парком. Начал бегать перед школой по сорок минут. В выходные, бег заменял на лыжы. Мамин брат, дядя Миша, работал начальником производства на небольшом заводе, по моей просьбе сделал мне турник. Двухдюймовая труба с нержавейки, с приваренными фланцами для крепления. Я сам приладил ее в прихожей. В прошлой жизни, только в девятом классе, я сподобился на это. Мне пока нравится изменения в моей жизни. Моим домашним похоже тоже. Иногда замечал изучающий взгляд Коки, она старалась мне всегда помогать.

В конце марта начались школьные каникулы. Снег местами таял, лыжи убрал в подвал. Бегать по грязи тоже проблемма. Сходил в спорткомплекс имени Абдирова к тренеру бокса. Среднего роста, полноватый мужчина с характерным дефектом носа, задумчиво посмотрел на меня.

– Значить хочешь заниматься боксом, хочешь кому-то настучать?

– Нет, хочу стать увереннее, научится двигаться. Блин, он что меня отговаривает?

– Ладно, спортивную форму принес? тогда переодеваться и с ребятами на пробежку. Ну нашел чем испугать. Группа, человек двадцать, где-то от десяти до четырнадцати лет, вальяжно выбежала в парк. Два круга вокруг озера заставило вспотеть. Ребята немного рисуясь, завершили пробежку и втянулись в помещения спорткомплекса на втором этаже. Тренер не обращал на меня внимание. Раздал всем задания и подошёл ко мне.

– Игорёк, подойди. Игорёк, плотный, невысокий парнишка, чуть постарше меня, оторвался от избивания груши и подошёл к нам.

– Постучи с ним немного.

– Пошли, паренёк поднырнул под канаты, я пролез за ним и оказался на ринге. Началось мотание меня из угла в угол. Игорь больше имитировал удары, делал обманные финты, играл со мной вообщем. Поначалу я не совсем понимал, что делать, изображал стойку, пробовал бить и двигаться. Получил пару раз по физии и быстро выдохся. Руки и ноги налились усталостью, но сдаваться не хотелось.

– Хоп, крикнул тренер.

– Игорь продолжай, а ты иди сюда. Значит так, как тебя зовут? Вова? меня Олег Дмитриевич. Физика у тебя никакая, надо много заниматься. Но не все так плохо, я тебя беру при условии, что будешь серьезно заниматься. Если так, научиться хорошему удару, то лучше сразу уходи… Вначале надо подтянуть физику, потом остальное.

– Если устраивает, мы занимаемся три раза в неделю.

Я активно заверил, что все устраивает. В оставшееся время я просто сидел на лавке и смотрел на тренировку. Домой шел довольный. Можно заниматься, про справку от врача тренер пока даже не заикнулся. Да и три месяца уже скоро пройдут.

На следующей тренировке Олег Дмитриевич закрепил меня за Игорьком. После пробежки, мне показали типичную стойку. Носок передней ноги и пятка задней ноги на одной линии. Ударная правая рука сзади, ну и дальше пытался так двигаться. Блин, что так сложно то. Как можно расслабиться и двигаться, то локти не так, голова не там, подбородок высоко. С ногами та ещё история, нужно не допускать подпрыгиваний, ступни должны находиться низко, что бы можно было быстро атаковать или уйти в защиту. Где-то через месяц у меня начало получаться двигаться, похоже как у ребят. Тренер показал мне движение с подшагом. Это когда сначала двигается ведущая нога, затем подтягивается задняя. Вообще занятия проходили так. После разминки работа со скакалкой, потом растяжка, бой с тенью, постучать по мешку или груше и ОФП с гантелями. В конце иногда меня выпускали на раунд постучать с кем нибудь из ребят. Попал я в юношескую среднюю группу, где ребята уже занимались пару лет и мне было не просто. С моим телосложением мне было трудно против невысоких, плотных хлопцев. Вначале я заставлял себя приходить на тренировки, а затем втянулся, даже стало нравиться, ощущение вечно ноющих мышц, постепенно сменила приятная натруженность.

Бабушка отвела меня к врачу и после недолгого осмотра врач сказал, что не видит у меня последствий травмы.

Неожиданно для себя я стал активно общаться со своими дружбанами по двору. Ещё в феврале, я сидел после школы, по быстрому делал уроки, когда зашла Марина.

– Иди, там твои дружки пришли.

Дружки это Сашка Винс и Серёга Вахрушев. Серый был мой одногодок, но ходил в другую школу. Саня на год младше, что не мешало нам дружить на почве активного убивания времени во дворе. Зимой это был хоккей, на катке, а чаще так, на дорожках двора, покрытых укатанным снегом. А так же масса игр, штурм Царь горы, копание пещер и конечно рыцари. Мы строгали себе мечи и щиты из досок. Кто по-круче, имел защиту на руках и шлем. И так мы шли завоёвывать соседний двор. Летом, кроме футбола, выбивал и других игр, связанных с мячом, были поливания водой, казаки – разбойники и прочее. Часть игр были небезопасные. Эпидемия самострелов, представляющих собой выструганную палку (форма зависела от способностей), бельевая прищепка, желательно потуже и резинка от трусов. В качестве снарядов использовали плоды боярышника, V-образные пульки с алюминиевой проволоки, ну все от полета фантазии. Это было тяжёлое время для помоечных котов, голубей и прочей живности. Когда город утопал в тополинном пухе, приходила пора поджигателей. Покупали пластиковые бутылочки с бензином для зажигалок за 15 копеек, проливалась им дорожка до залежей пуха и поджигалось. Огонек весело бежал вдоль тротуара к кустам, воспламеняя пух. Было супер интересно. А вот в демисезонье, когда всепоглощающая грязь не давала играть на улице, начиналась эпоха азартных игр. В подъездах играли в трясучку или орлянку. На сухих пятачках в чику. А мне больше нравилось в асики. Асики, это мослы от баранних ног, которые привозили наши казачата в конце лета из аулов, где они отдыхали у родственников. Зачастую, с остатками мяса. Продавались они от копейки до пяти в неурожайный год. Мослы очищались, красились в различные цвета, ну кто какую краску нашел. Старались покрасить оригинально, чтобы асики отличались от чужих. Мосёл покрупнее переделывался в сочку. У него расковыривалась середина, и туда заливался расплавленный свинец. Смысл игры: чертилась линия – кон. Каждый игрок ставил по асику, если они кончились – то деньги, затем каждый откуливался, т. е кидал сочку от кона. Очерёдность определялась расстоянием от кона, кто дальше – тот первый начинает. Нужно было попасть сочкой в кон и выбить хотя бы один мосёл, дальше трёх твоих следов башмаков. Выбил – кон твой. Лучшие снайпера уносили полные карманы мослов. Я обычно оставался при своих. Присутствие денежного интереса придавало дополнительные эмоции. Участковый Антоненко любил подкрасться сбоку и выловить пару пацанов.

Так я понемногу влился в игры во дворе. Ну, когда время оставалось.

А вот в школе мне было неинтересно, повторяется история, как в прошлой жизни. Надо что-то делать с этим. Учиться ещё долго, мучиться пять лет. Вроде только два месяца хожу в секцию бокса, а как-то начал чувствовать себя увереннее. Не знаю откуда, но в школе узнали об этом. Пацаны стали уважительно здороваться, даже с параллельных классов подходили, просили показать стойку и секретный удар. Ну я изображал и то, и другое.

– Ну да, это бокс, потвердил даже один восьмиклассник и на этом все успокоились.

В конце мая, нас собрала классная, Мария Михайловна. Сказала, что с 25 мая мы уже не учимся, надо сдать учебники за пятый класс. Дала нам рекомендации, как провести лето. У одноклассников радости не было предела. Я расслабляться не собираюсь. В августе мы с мамой и сестрой едем в Каркаралинск. Это горно-лесной оазис в степи, 200 километров от города, Карагандинская Швейцария. Мы всегда ездили туда семьёй. Летом собирали грибы, походы по лесу и в горы, купание и все такое. Зимой не хуже. С утра – лыжи, после обеда настольный теннис в клубе и вечером там же кино. И конечно, различные карточные игры. Мама всегда, кроме нас Мариной брала кого-то из учениц. Было весело.

Секция бокса летом закрывалась на каникулы, но Олег Дмитриевич сказал, что он ведёт бокс в СДЮШОР все лето и предложил мне позаниматься с ними. Это была продвинутая юношеская группа и мне поможет подтянуться. Я естественно согласился.

А главное, я уговорил маму отвести меня к логопеда. Я объясню, в чем дело. Когда мне в седьмом классе купили магнитофон Маяк-205, я зачем то записал свой голос. При воспроизведении, я его не узнал. Это был чужой, невыразительный, невнятный голос. Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Нет, мой голос не был ужасен, но мне он не НРАВИЛСЯ. Иногда мне мешало по жизни, когда меня приходилось повышать голос, что бы меня услышал. В той жизни, я так и прожил, а сейчас нет. Мама посмеялась и сказала, что у меня отличный голос и она его любит, но я упёрся.

– Да при чем здесь логопед, у тебя нет дефектов речи. Ладно, я посоветуюсь с девочками.

На следующий день, мама взяла меня с собой в театр имени Станиславского. Нет, не на спектакль. Там работала педагогом по сценической речи, Татьяна Ивановна, подруга маминой коллеги. И она согласилась встретиться с нами. Мы с трудом нашли ее, было очень интересно ходить по коридорам театра, я рассматривал огромные фотографии актёров в ролях. Даже заглянули в зал, где шла репетиция.

Татьяна Ивановна оказалась стройной женщиной неопределенного возраста, от 30 до 50 лет, с жуткой прической и большими, выразительными глазами.

– Ну, и чем я могу вам помочь.

– Да, вот Вова решил, что у него проблемы с голосом, Вы не могли бы поговорит с ним?

Женщина с интересом стала рассматривать меня.

– А чем он тебя не устраивает? Нина Алексеевна, подождите пожалуйста за дверью.

Ну да, говорить она умеет. Никакой лишней жестикуляции, спокойный, уверенный голос. Хочется ее слушать.

Я откашлялся и вдруг вывалил на Татьяну Ивановну все свои доводы и в конце добавил, что очень хочу так же красиво говорить, как она.

После моих слов, пауза затянулась. Женщина покачивала туфелькой на ноге и о чём то задумалась.

– Да, неожиданно. Ну давай так. Разделим всё что ты сказал на несколько частей. Чёткость дикции, в принципе элементарно поднять. Научиться говорить, что бы люди слушали тоже можно. А вот изменить тембр голоса, это больше от природы. Хотя, есть варианты.

– Ладно, позови маму и подожди в коридоре, можешь погулять по здесь.

Мама была у нее долго, не менее получаса. Назад мы шли пешком через сквер. Мама рассказала, о чём они договорились. Татьяна Ивановна будет заниматься со мной после шести часов два раза в неделю по два часа. Ну не просто так – маме придётся взять к себе её дочь, которая училась в музыкалке у другого педагога. Вообще, мама была лучшим педагогом по классу фортепиано. Своих лучших учеников она таскала домой на дополнительные занятия или вызывала в школу. Поэтому все стремились попасть к ней.

На следующий день я опять был в театре. Татьяна Ивановна сегодня была одета в красивую юбку и я заметил лёгкий макияж, который ей заметно шёл.

– Начнем мы, пожалуй, с исправления дикции. Это заключается в укреплении мышц языка, губ, нижней челюсти и мягкого нёба.

Занятие далось мне нелегко. Мы произносили разные звуки типа – пай, май, вай. При этом я рукой придерживал нижнюю челюсть. Я произносил звук "М" с выдвижением челюсти, зевая, на выдохе и по всякому. Занимались два с половиной часа.

– Вова, занимайся так каждый день, когда у нас нет занятий, не меньше двух часов в день. Возьми, я тебе написала скороговорки. Наберёшь в рот кедровых орешков и читай их три раза каждый. На сегодня всё.

Помню как Ирина Муравьева в фильме Карнавал так занималась. – Карл у Клары украл кораллы, или Клара у Карла, не помню.

Возвращаясь домой, я подумал, что трудно будет так заниматься. Татьяна Ивановна конечно проффи, мышцы рта онемели от непривычных нагрузок.

На боксе занятия заметно отличались от привычных. Кроме меня, с нашей группы был шестиклассник Лёша. Блоднинчик среднего роста. Довольно прилично развитый физически для своего возраста. Спокойный, никогда не рисовался, хотя был одним из лидеров в нашей группе. Мне импонировала его манера держаться и я пытался его копировать. В Детской юношеской школе спортивного резерва СДЮШОР занятия проводились четыре раза в неделю.

Заниматься было интереснее. После привычной разминки, мы становились в одну шеренгу. Тренер показывал определенные удары и движения и вся шеренга повторяла. Я посматривал на старших и старался успеть. Естественно, вначале выпадал из ритма. Потом тоже повторяли в двух шеренгах, одна против другой. Под резкую команду тренера мы имитировали атаку и оборону. В конце спаринги. Да, это совсем другое дело. Через два месяца, я решил для себя, что хочу остаться в этой группе. Средний возраст ребят был на год, два старше и опыта было им не занимать. Они уже поучаствовали в боях и имели какой-то опыт. Олег Дмитриевич сразу не ответил мне, сказал, на следующем занятии вернётся к этому.

На следующей тренировке, тренер посматривал на меня. Я стучал по мешку, когда он подозвал меняи заставил одеть перчатки. Условный бой с тренером три раунда. Я быстро выдохся, мотаясь по рингу. После тренировке меня пригласили в тренерскую.

– Смотри, Вова. Ты хорошо подтянул физику, уже не тот рохля. Есть неплохие задатки. Твой высокий рост для бокса имеет и преимущества и недостатки. Низкие и плотные боксёры сильнее и быстрее высоких. Но твои перчатки, благодаря длинным рукам ближе к голове противника. Ты будешь тратить меньше усилий, Т. е. теоретически, ты можешь обстреливать соперника издалека, а он даже не сможет приблизится к тебе. Но надо много работать. В идеале пять тренировок в неделю и кросс по выходным. В принципе в эту группу тебе рано, но мне нравится твоя скорость реакции, она у тебя выше стандартной. Если мы будем её развивать, ты получишь преимущества перед другими. Ну это позже. Что скажешь?

– Олег Владимирович, я хочу попробовать.

– Хоп, договорились, кстати Сергей тоже переходит в эту группу. Все до понедельника.

Домой я шёл озадаченный. Я хотел бы достичь уровня КМС (кандидат в мастера спорта) классу к восьмому и все. Но серьезно посвятить боксу молодость не хотелось бы. Деформированный нос, да и судьба Мухамеда Али не вдохновляла. Все таки сильные удары по голове к хорошему не приведут. Ладно, пока буду заниматься, там посмотрим.

На занятиях я Татьяной Ивановной я по прежнему произносил разные звуки, высовывая при этом язык. Шипел, выдыхая звуки " С", "Р", "Ш", "Ж", "Рь" и другие. Ой, как много тут ещё работать, мама мия.

В начале августа, мы поехали в дом отдыха "Шахтер", в который всегда ездили. Круче него не было. Его несколько корпусов расположились между гор, рядом с озером. Достать путёвки в него, да ещё в горячий сезон было нереально. Но у маминой подруги, мама работала секретаршей у какого шишки с объединения Каруголь, который заведовал этими путёвкам. И несколько коробок конфет по праздникам и обязательная трёх литровая банка фирменных солённых груздей делали чудеса. И мы всегда на Новый Год и в августе отдыхали в этом замечательном месте.

Выезжали мы с автовокзала, автобус шел прямо до места, заезжая в райцентр. Мы добрались до автобуса груженные как мулы. Пять эммалированных вёдер, специи для засолки грибов. А также различные кульки с доппитанием. Мы, как опытные отдыхающие, четко знали, что нам нужно для полноценного отдыха. На автостанции нас ждали Татьяна Ивановна с дочкой Ингой. Та самая новая мамина ученица. Невысокая, стройная, симпатичная брюнетка с челкой под Мирей Матье. Девочке было на глаз лет двенадцать – тринадцать. Татьяна Ивановна потрепала дочку по голове, попросила маму следить за чадом и мы расселись в автобус. На подъезде к дому отдыха начался хвойный лес, дорога стала подниматься в горы. Приехали как раз к обеду. Успели разместится и сразу на обед.

Как хорошо, как мне этого не хватало. Только близкие, надо немного расслабиться. Все таки я через чур напряжённо спланировал свой ритм жизни.

Наш рабочий день складывался так. После завтрака, переодеваемся, берём ножики для подрезки грибов, по паре капроновых жёстких сеток и вперёд. Мы в грибах проффесионалы. Мы, даже в засушливые годы никогда не оставались бег грибов. Да, до урожайных мест надо добираться больше часа. По каменному ручью – длинному и тяжёлому подъёму, заваленному каменными глыбами, мы добирались до урожайных мест. Зато там никого нет и всегда есть чем поживиться. Отдельно собирали маслята, подберёзовики, подосиновики на сушку. В другую сетку грузди и валуи на засолку. Отбирали грибы очень тщательно. С червоточинкой или другими дефектами не брали. И так при обработке грибов, половина уходила в мусор.

К обеду, мы успевали вернуться. Урожай вываливали на балкон, дружно принимали душ и на обед. Инга так умоталась, что больше с нами не ходила далеко. После обеда мама ложилась немного отдохнуть, а мы у девчоноками играли в карты. Начали с дурака. Потом учили Ингу играть в Кинга.

Когда мама встала, мы с Мариной стали помогать ей с грибами. Я с девочкой на балконе чистили грибы на сушку. Нарезанные ломтиками, душистые и мясистые, они лепились на металлическое ограждение балкона. На железе они быстро подвяливались на солнце и к вечеру перемещались на полотнища марли, растянутые в теньке. Через несколько дней сушенные грибы пересыпались в полотняный мешок. Марина в ванной скоблила грузди, а мама колдовала с засолкой. Оно ведь собрать грибы нетрудно, а обработать и довести до кондиции могут единицы. Тщательно почищенные грузди приваривались минут пятнадцать в ведре большим кипятильником. Затем они равномерно укладывались в один слой во все привезенные вёдра. Добавлялась соль, зёрна укропа, лаврушка, горошковый перец и листья вишни. Всё это накрывались большой пластиковой тарелкой и обязательно придавливалось гнётом. За гнётом, т. е тяжёлыми и плоскими камнями, я ещё вчера лазил по окрестностям. И так каждый раз надо добавлять слой за слоем, пока не заполнятся вёдра. Через месяц грибы достаются из вёдер, перебираются по качеству, добавляются ещё специи и закладываются в банки различной ёмкости. И это самая крутая валюта, подогреть кого-либо. Литровая баночка, так – напомнить о себе. Нужным людям двухлитровая, ну а трёхлитровую надо ещё заработать. Это уровень той женщины, что помогала нам с путёвкам. Так, что записывайте рецепты и ходы.

Пока мама заканчивала, я предложил девчонкам сбегать на озеро, рядом, три минуты от корпуса – пирс. Все было согласны. Я с удовольствием прыгнул с пирса в прохладную воду. Плавать я всегда умел и любил, недаром три года на плавание ходил. Доплыть до противоположного берега, где расположился пионерский лагерь и вернуться, у меня взяло около часа. Девчонки лежали на лежаках на пирсе и загорали. Причем Инга не купалась, купальник был сухой.

– Инга, а чего ты, вода классная, пойдем.

Девочка застеснялась, что буркнула и отвернулась. Странно, вроде месячные ей ещё не полагаются, чего выеживаться.

– А она плавать не умеет, поделилась шепотом со мной сестра. А, ну тогда понятно.

– Дамы, а пошли в клуб, в настольный теннис постучим. Время до ужина есть.

– Молчание – знак согласия, побежали в корпус.

В прохладном клубе стояло несколько теннисных столов, два для бильярда. Ещё был кинозал и танцплощадка. Мы на победителя играли в теннис. Ракетки и мячи были естественно свои. Инга, на удивление, хорошо играла и нам с Мариной приходилось выкладываться. Проиграв в очередной раз, я пошел посмотреть, как гоняют шары в соседней комнате. Там местные взрослые ребята резались друг с другом. Они жили рядом с домом отдыха в домиках для обслуживающего персонала. И от нечего делать пропадали целыми днями в клубе. Вечером кино и танцы среди отдыхающих, а днём бильярд.

Вернувшись, я сел на лавку и стал смотреть на игру. Свет от большого окна упал на лицо Инги и поразился, как она приобразилось. От азарта она откидывала непослушную челку и гоняла сестру по углам. Блин, а какая она хорошенькая.

– А ну ка, молодежь, дайте взрослым постучать. Два паренька лет пятнадцати, из местных. Их сразу видно, загоревшие, нагловатые, в не очень чистых рубахах, деловито отобрали у девчонок ракетки и начали партию. Маринка только пискнула.

– Эй, это наши ракетки.

Реакции ноль. Так надо выходить из положения. В принципе, ничего они ракетами не сделают, шарик поколят сто пудов, не жалко. Но Инга, так возмущённо смотрела на парней.

Легко поймав шарик в воздухе, я спрятал его в карман.

– Пацан, не борзей, шас шалбан получишь.

Парень помельче схватил меня за руку и попытался вывернуть ее. Резко дёрнув, я вырвал руку и в несколько прыжков выскочил из вестибюля на улицу. Туда же вывалилась дерзкая парочка. Завернув за угол, что бы никто не видел, я остановился.

– Ты чё, мелкий совсем офуел, шас настучим по ногам.

Мне была немного смешна эта ситуация. Я чувствовал себя уверенно, вырубить их не проблемма. Но как-то жалко.

– Слушай сюда, пацаны. Я боксер и могу в пять секунд положить вас. Так как?

Вместо ответа мелкий попытался двинуть мне боковым в ухо. Легко уйдя, я легко двойкой пробил по корпусу. У пацана перехватило дыхание и он согнулся.

– Ну, что, поговорим? Второй парень покрупнее и поспокойнее, стоял и смотрел на меня.

– Короче, орлы. Мне ракеток не жалко, просто буреть не надо? Давайте так, я вам ракетки и шарик, а вы мне завтра днём на два часа лодку, покататься по озеру.

– Да ты чего, лодку за ракетки?

– А я лодку, что унесу куда, что ей сделается. И я вам пару шариков оставлю. Ну?

– Лады, разродился тот, что покрупнее. Только не с утра, мне надо проверить сетки для рыбы, давай к часам к одиннадцати. А если ты покажешь пару ударов, то я хоть каждый день.

– Договор, и я протянул руку. Мелкий тоже настороженно пожал в ответ.

Зашли мы в клуб вместе. Инга стояла одна испуганная.

– Ну вот, нормальные пацаны оказались, произнес я для нее. Пусть поиграют, а зато завтра они нам лодку подгонят покататься.

– Хоп, хлопцы, ракетки вернёте завтра. Пошли Инга и я потянул девочку за руку.

– Инга, да очнись, идём, ужин скоро.

– Вова, я испугалась, эти хулиганы, а Марина побежала за Ниной Алексеевной.

– Да нормальные парни, мы разобрались. Пойдем скорее, а то мама сейчас пробежит.

Маму мы перехватили на выходе из корпуса, она бросилась меня ощупывать, воинственно сверкая глазами.

– Да мам, нормально все. Местные ребята, поговорил с ними, разобрались. Я им ракетки оставил, а они нам завтра лодку дадут покататься.

– Я тогда завтра с вами пойду, посмотрю на этих ребят.

– Так давайте все вместе, сплаваем на заболоченную часть озера, там такие камыши. А можно удочки попросить, рыбу половим.

– А куда мы ее денем, эту рыбу.

– Тогда просто покатаемся.

На полдник мы всегда пили чай с печеньем и конфетами в номере. Чайник свой, но уже на ужин пора. Мама всегда брала с собой какие продукты дополнительно. В принципе, в столовой кормили хорошо, ну выбора в меню конечно не были. Так и сейчас, только мы сел за стол, тут же подлетела официантка и стала наставлять тарелку. Чай, хлеб и свежие булочки уже стояли на столе. Сегодня вечером была гречка и мы со с подливой. Мама гордо выставила на стол мою любимую овощную икру из баклажан. Умм, объедение. Я моментально умял все и стал сооружать себе бутерброд с икрой. Инга опять начала стеснятся и мама тоже соорудила ей бутер, чуть меньше моего. К концу ужина, девочка перестала комплексовать и быстро справилась с едой. После ужина, обязательная прогулка вокруг озера, это святое. Стало прохладнее, пришлось отдать Инге свою ветровку, а то она явно вечером, у воды, на природе не бывала. Да ещё комарье это. Блин, но какой воздух. Разогретая за день земля щедро отдавала запахи леса, пахло лесными травами сосновой смолой. Прийдя домой, мы не отказались от вечернего чая с вкусняшками. Ингу стало не узнать, заливисто смеялась на мои шутки, не стесняясь, трескала грильяшки под чай.

– Так, молодежь. Завтра отдыхаем, купаемся, катаемся. А после обеда поедем в райцентр, надо прикупить печенья, а то я не рассчитывала на такой аппетит.

Утром после завтрака, не торопились. часам к десяти пошли на озеро. Я привычно сплавал на тот берег. Что то пацанов не видно, кинули что-ли.

Мама с Маринкой, тоже большие любители плавания, ещё были в воде. Я прошел мимо загоращей Инги стряхнул несколько капель ей на спину. Визг и наилучшие пожелания мне были мне наградой. Вообще, после случая в клубе, девочка перестала меня дичиться и по моему приняла моё старшинство.

Я посмотрел на выпирающие ребра девочки и мне стало ее жалко, что она не купается.

– Инга, пойдем вместе поплаваем.

– Я не умею, я боюсь. Меня маленькой папа то же хотел научить плавать и уронил в воду. Всё, после этого я с водой не дружу.

– Инг, я не уроню, обещаю. Если тебе совсем не захочется, то и не надо. Но давай попробуем.

Я положил холодную руку девочке на плечо. Инга сердито дернула плечом, сбрасывая руку, но смолчала. Некоторые время ничего не происходило и я уже хотел лечь на лежак.

– Ладно, давай, только держи крепко и если я закричу, сразу тащи меня из воды.

– Урра, умница. Все будет хорошо.

Что бы не сбивать ноги по камням, мы спускались с ближних ступенек пирса. Глубины там было мне выше пояса. Я спустился в воду и аккуратно стал тянуть девочку вниз.

– Я сама, сама.

– Хорошо, давай потихоньку.

Я принял девочку на руки, завел их под живот и начал двигаться в воде. Сначала Инга была страшно зажата, но я старался ее рассмешить и через некоторое время она расслабилась. Даже попыталась встать, но ей было по шею и, взвизгнул, она опять залезла на меня. Так я ее учил минут двадцать.

– Все, хватит, вези меня назад.

Когда мы вылезли на лежаки, мама уже убежала в номер, а Марина ехидно посматривала на нас. Ёлки, жалко сейчас нет всяких надувных детских подручников и матрасиков. Но в лодке должен быть спасательный круг, надо спросить у ребят. Ну, да лодка стояла у пирса, привязанная с дальней стороны. Паренька звали Паша, он извинился, что припозднился, мать припахала на огороде. Зато лодку оставлял хоть на весь день и да, спасательный круг есть, но дома. И если я завтра покажу ему несколько ударов, то и лодка и круг в моем полном распоряжении.

Накатались мы от души. За рулём был естественно я. Мы посетили каждый уголок озера. Заплыли в ту его часть, что заросла камышовыми островами. Я да же залазил на них. Начали маме охапку камышей. Вернулись к обеду.

В райцентр поехали на дом отдыхововском Пазике, ходивший три раза в день в Каркар. Ну как и в моей памяти, Каркаралинск были небольшим, пыльным, заваленным коровьими лепешками, поселком. Жители, исключительно, казахи. Ленивые от природы, сглаживало только то, что они были, в основном добродушными, и неплохо относились к инородцам. Позволяя последним работать на многочисленных предприятиях большой республики. Я, за всю свою жизнь, встречал буквально считанные единицы казахов, работающих на шахтах, заводах и любых других промпредприятиях. Зато милиция с прокуратурой, органы власти и предприятия торговли процентов на семьдесят состояли из нацкадров. Положа руку на сердце, знакомая ситуация, не так ли, мои бывшие сограждане.

Ну, бог с ними. Зато, после развала Союза, бывшие рабы разлетелись. Первые ломанулись из Казахстана греки. Затем немцы с евреями. Когда появился национализм среди казахов, повалили все, кто куда мог. Я например, в Россию. Кто-то на Украину и Белоруссию. Ну, а кому некуда и неначто, те остались. Но участь их не завидна.

Ну, а пока ещё советская власть. Неторопливый ритм жизни казахской глубинки. Небольшой продуктовый магазин был закрыт. Хотя обеденное время уже закончилось. Прохожие сказали, что ждать бесполезно, продавец с утра была на базе, а после обеда отдыхает. Пришлось переть через весь город в другой магазин. Закупились всяким, к чаю потребным. Посетили местный универмаг и хозяйственный магазин. Мама всегда брала с собой деньги на этот случай. Дело в том, что советский Госплан так планировал, что именно в такие вот райцентры завозили товары, которые местные не покупали. Ну, зачем, скажите, местной апе(мадам), туфельки на каблуке. Ей бы резиновые сапоги. Или болоневые костюмы, или титановые лыжные палки. Поэтому мы всегда внимательно осматривали полупустые полки. Ну, на сей раз, ничего. На автобус успели. Фух. Хватит этой экзотики.

Так наш отдых покатил по накатанной на все 24 дня. Сбор даров леса через день, ну да, кроме грибов ещё шиповник и земляника. А какое душистое варенье мама делала из лесной земляники. Только собирать её замучаешься. А ещё лесные травы надо просушить. Но на отдых оставалось полно времени. Купание на озере, катание на лодке и прогулки по лесу. С Пашей мы дважды встретились на поляне за жилым корпусом. Показал ему немного порядок тренировки. Силы в нем немерянно, но весь деревянный какой-то, зажатый.

На озере купались каждый день. Инга поначалу плавала с кругом, затем без, пыталась даже меня догнать – по собачьи. Каким то вечером, Марина с мамой не захотели прогуляться вечером и я уговорил Ингу. Мне не трудно было завладеть ее вниманием. Ей очень нравились рассказы про историю России и Европы. Сложно было только фильтровать информацию. Не заметили, как дошли до пионерского лагеря и обратно. На следующий вечер она сама́ предложила погулять, мы сделали круг вокруг озера. Я заливал что-то про нашу директрису. Девочка заливисто смеялась и неожиданно взяла меня под руку. Так мы по взрослому и прогуливались. Я даже немного влюбился в Ингу, ну насколько это возможно в нашем возрасте. Скажем так, мы подружились. Мне в ней нравилась какая то загадка, скрывался порой что-то в ее глазах. Иногда я просил ее рассказать про личную жизнь. Инга сразу замыкалась, жили они с мамой вдвоём. У отца другая семья и всё такое.

К концу отдыха мы загорали как аборигены, пять вёдер с груздями и два мешка с сухими грибами приятно грели душу. Домой мы приехали уже в темноте. Взяли такси, потому что вещей было море. Сначала завезли Ингу, телефонами с ней обменялись ещё в автобусе, и домой. Долго отмякал в ванной и думал о ближайших планах.

Олег Владимирович был недоволен моим месячным отсутствием, но ничего не сказал. Тренировались легко после активного отдыха. После тренировки, сказал, что мне надо тренировать удар, он у меня как кисель. Ещё показал упражнение дома для улучшения координации. Балансируя стоя на одной ноге, надо кидать мячик в стену и ловить его. Сначала упражнение не показалось трудным, но через несколько минут, нога устала и ловить мяч стало труднее. Ещё показал упражнения, которые мне необходимо делать дома самостоятельно. В основном на пресс, в выходные надо перед зеркалом замедленно отрабатывать левый прямой джеб и правый прямой кросс.

Татьяна Ивановна, как всегда издевалась надо мной. После мычания и шипения мы учились стоя правильно дышать, в движении мне надо было читать стихи и при этом свободно дышать. В конце занятия я читал длинный текст. Первые строчки надо стараться произносить максимально низким темром, а последние максимально высоким. Ну я же не в оперу готовлюсь.

Когда я уже попрощался, педагог придержала меня за руку.

– Чем это ты мою дочь очаровал, молодой человек. Только о тебе и слышу второй день.

– Так это, Татьяна Ивановна, просто подружились мы как-то. Нормальная девчонка, вон даже плавать научилась.

– Да, ладно. У нее же водобоязнь.

– Ну да, боязнь, каждый день по часу в воде плавала.

– Ну давай иди, а то уже поздно.

Первое сентября прошло обыденно. Сдвоенный классный час, переписали расписание. Особых изменений нет. Добавили пение и музыку. Вместо рисования – изобразительное искусство. Погнали всех по очереди в библиотеку, получать учебники. Народ оживлённо общался на предмет проведенных каникул. Кто, где отдыхал. Первое место заняла Ритка Кораблева. Она с родителями было в Болгарии. Ейный папка работал руководителем какого крупного автохозяйства. Ну и подсуетился. Девчонки завидовали импортным туфелькам, жевачке, огромному набору фламастеров и какому навороченному плащу.

Парни были попроще. Кто-то был два сезона в пионерлагере. Кого покруче, родители свозили на море. Вадик Лисов хвастал шоколадным черноморским загаром. Но, основная масса просидела дома. Максимум помогая родителям на даче.

Неделю я спланировал так, что у меня были заняты все шесть дней, кроме воскресенья. Четырехразовые тренировки, два раза встречался Татьяной Ивановной и два раза я начал ходит к репетитору на английский. Пока было никак, проходили правила образования времен и все такое. Но я только несколько раз сходил к той английской паре, куда Маринка ходила.

В принципе, время днём оставалось на посидеть, помедитировать. Больше уплотнять день я не хотел. Организм молодой, неокрепший, можно сказать.

Подымала меня Кока в шесть пятнадцать. Ополоснув физию брёл в зал. Там уже было проветренно и тихо. Начинал с дыхательной зарядки. Через пару минут впадал в какой-то транс, было слышно только, как на улице дворник шоркал метлой асфальт. Ну и мой мощный выдох носом конечно. Потом ложился на коврик и начинал медленно крутить шеей и другими частями тела, по научному – это поза змеи из йоговским зарядок. Затем Кока меня выгоняла из зала, что бы собой позаниматься. Я же шёл к турнику. Пару подходов, затем покачать пресс, гантельку потягать. На всё про всё час. Быстрое ополаскивании по пояс, завтрак на ходу и бегом, бегом. Опаздывать не люблю. После школы меня кормила Кока дома обедом. Обязательно жидкое и чай с выпечкой. Бабушка всегда пекла различные ватрушки, рогалики, плетённые булочки и прочее. Я считал это само собой разумеющимся. Оказалось нет.

В классе у нас была такая традиция, у кого день рождения, приносил мешочек с вкусностями. И на уроке, классная вытягивала именинника к доске и говорила, – Сегодня у Вовочки день рождения, давайте поздравим его. Классно дружно что-то мычал, ну типа быстрее давай. Затем именинник вместе с учителем разносил угощение. Ну, обычно, были шоколадные конфеты. Так, я принес, в тот раз каждому по мишке на севере’ (объедение), по яблоку (здоровенные венгерские яблоки, зимой – это круто) и по плетёной булочке с яблочной начинке (я их каждое утро уминал с пяток под стакан кефира). Ну, бабушка дала мне чуть с запасом, на всякий случай. И случай таки случился. Одноклассники стали подходить и просили обменять конфету или яблоко на булку. На простую булку – МИШКУ, больные какие-то. Значительно позже, когда бабушка умерла, я понял, что в подавляющем большинстве этим ребятам негде было попробовать такую вкуснятину. Зачастую, ломоть белого хлеба посыпанный сахаром, шел за лучшее пироженное. Поэтому в нашем доме всегда на праздники было много гостей. Таких пирогов с рыбой или мясом, разнооборазие мясных блюд узбекской, корейской и китайской кухни. Про сладкое я просто молчу, величественные торты, сладкие пироги с ягодой и разнообразная выпечка. Я ещё не говорю, что тот-же соленный сопливый груздочек погонять вилкой по тарелке, кроме нашего дома было негде.

Перед тренировкой я немножко расслаблялся, ну там час, полтора. Вечером быстро просматривал уроки, около часа у меня уходило на задания Татьяны Ивановны. Ну и немного посидеть с семьёй перед телевизором. Всё, в начале приходилось себя заставлять. Сейчас понимаю, что небольшой резерв по времени есть. Но пока так.

После ноябрьских праздников, на очередном занятии в театре, Татьяна Ивановна вдруг включила мне запись с касетного магнитофона Весна. И прокрутили мне пятиминутныю запись, как я в движении декламировал длинное четверастишье. Я был поражён, это нет голос, к которому я привык. Четкая артикуляция, немного понизился тембр голоса и самое главное, мне не было неприятно слушать себя.

– Ну, Вовчик, я считаю, что мы добились, чего хотели. В дальнейших занятиях не вижу смысла. Ты же не певцом или актером хочешь стать. Единственно что бы я посоветовала тебе – это петь.

– Татьяна Ивановна, да я не умею петь, ни слуха, ни голоса.

– А ты не для этого пой, для себя. Тебе надо просто развивать свой голос. Ну как мышцы ты качаешь. Пой дома, когда никто не слышит. Сначала под пластинку или запись, подпевай вместе с исполнителем. Потом просто пой без музыки, что помнишь.

Я был честно говоря огорошен. Привык к занятиям, да и интересно было.

– Всё, Вов, беги. Мне ещё за Ингой надо сегодня зайти. Она поздно заканчивает в художественной школе и ее встречаю. Кстати, позвони нам как-нибудь. Мне кажется, что Инге будет приятно.

Не знаю зачем, но я вместо прощания, поцеловал педагогу руку. Что интересно, Татьяна Ивановна восприняла это нормально. Ну, наверное, ей подростки каждый день руки целуют.

Вот дамы дают, Инга оказывается, кроме фоно, ещё рисованием занимается. Не удивлюсь, если ещё балетом или народными танцами занимается.

Кстати, а это тема. Если у меня освободятся два вечера, почему бы не позаниматься танцами.

В той жизни, в школе, я немумел танцевать. Нет, не танго. Просто подрыгаться под музыку у меня не получалось. Даже на выпускном вечере я танцевал только медляки, а быстрые игнорировал, ну типа не моя музыка. И только на третьем курсе института, когда закончил заниматься лёгкой атлетикой, я записался в кружок бальных танцев. Кроме стандарты и латины, нас учили также современны танцам и немного хореографии. Я занимался три года до окончания института и мне очень нравилось танцевать.

Вообще по жизни я завидовал людям, кто мог красиво петь и кого природа одарила голосом. Но мне это не светит. И ещё завидовал кто был одарён двигательно. А вот здесь можно поработать. Я точно не деревянный, но нужно много заниматься.

Вечером, я рассказал маме, что занятия с Татьяной Ивановной закончены и выпросил большую коробку шоколадного ассорти для вручения последней.

В школе, на перемене, я отозвал в сторонку Анохину.

– Свет, тут такое дело. Помнишь ты хотела ходить на бальные танцы во Дворец Пионеров. У тебя не было партнёра и твоя мама предлагала моей маме уговорить меня.

– Ну, Серёгин, когда это было. Группу набирали в сентябре, сейчас ноябрь.

– Так ты ходишь на бальные?

– С кем? Там девчонок в два раза больше, чем парней.

– Со мной, я договорюсь, что бы нас взяли.

– Не, не, у тебя семь пятниц на неделе. Сегодня хочу, завтра передумал.

– Свет, я обещаю этот год сто процентов будем заниматься. А там посмотрим.

– Ладно, там занятия по вторникам и пятницам. Идём завтра вместе, без пятнадцати два у вход и без опозданий.

Завтра, я был во Дворце Пионеров в начале второго. Без проблем отыскал тренера по бальным танцам. Занятия вели пара бальников, я попал на женщину. Выслушав меня, она сказал, что эта группа занимается уже три месяца и нам лучше прийти на следующий год. Затем внимательно осмотрела меня.

– Хотя, парней у нас не хватает. Только ты высокий, надо подобрать свободную девочку.

– Пожалуйста, плис, у меня есть партнёрша, мы в том году уже занимались во Дворце Горняков. Мы быстро нагоним, многое помним, пожалуйста. Ну, я бабушке обещал.

– Ну если только бабушке пообещал.

Женщина с улыбкой спросила.

– А партнёрша твоя где?

– Она на улице ждёт.

– Обувь для танцев и сменка есть?

– Есть, пока простые туфли, а потом бабушка купит с кожанной подошвой.

– Хорошо, через пятнадцать минут в зале на втором этаже.

Я довольный сбежал вниз, Светка уже стояла на улице с пакетиком и сердито пинала кучу листьев.

– Светик, цигель, цигель. Через пятнадцать минут в зале. Нас взяли, беги переодеваться.

Девочка подозрительно посмотрела на меня, затем сорвалась бегом в раздевалку.

Группа была немаленькая. Пар двадцать. Несколько пар были чисто девчачьи. Вышла пара тренеров. Тренера звали Валерием Николаевич, партнёрше Анной Михайловной.

– Так, новенькие, становитесь с краю, слева. Ребята, сначала повторим шаги медленного вальса и попробуем покружиться в линию.

Ёлки, мелкотня. Это не интересно. Самые азы. Коробочка вальса. Раз два три, раз два три. Сначала индивидуально, потом напротив партнёрши. Парни шагают вперёд, девочки назад соответственно. И так полчаса. Только потом встали в пару и попробовали вытянуть коробочку в линию. Получалось не у всех. У нас естественно получилось. Хотя у Светы явно мало было опыта, в бальных танцах все решает партнёр. Я в прошлой жизни, когда занимался бальными среди взрослых не раз видел, как партнёрша уходила из опытной пары зондер класса. И партнёр подбирал девушку из нашей группы, подходившей ему и через два, максимум три месяца пара практически восстанавливалась. Ведь во время танца все конечно смотрят на женщину, но она только тряпочка болтающаяся вокруг шеста. Ведёт партнёр. Женщине надо чутко улавливать его посылы.

Бедная Светка. Разница в росте у нас на голову (в идеале партнёрша на сантиметр только ниже) и девочка предусмотрительно одела туфли с высоченным каблуком. И ей нелегко было. Ничего, я ей помогу. У нас практически сразу получилось развернуться в линию и мы начали получать удовольствие. Сначала, я попытался по привычке стать в пару по взрослому. Это когда нога партнёра между ног партнёрши. Внутренние поверхности бедер постоянно прижаты к партнеру. Мне сразу показали, что я неправ. А как? Посмотрев на остальных ребят, подметил, что они танцуют на расстоянии от партнерш. Ну, что за детство. Занятия продолжались час сорок. Мы ещё учили шаги в чаче. Светлана раскраснелась, ладошки вспотели, явно нравится. Переодевшись, на улице дождался партнёршу.

– Попробуй только в пятницу не прийти.

Я предложил проводить, получил ожидаемый отказ и пошел домой.

Я так долго не протяну. Это через чур низкий уровень. Ладно, обещал этот год ходить.

На частных уроках английского, я инициативы не проявлял. Словарный запас у меня побогаче моих соучеников. Мне важно было поднять разговорный. Сразу, когда открывалась дверь, сэр Джон приветствовал и просил пройти в комнату. Весь урок, старались говорить только по английски.

Когда выпал первый снег, причем валил несколько дней, мы с мамой пошли в подвал за лыжами. Там же мы их смолили паяльной лампой, взятой у соседа, и заносили в дом. У меня были лыжи Мукачево, обычные палки. Моей гордостью были чешские лыжные ботинки. Лыжи хранились в собранном виде, по край защепы, в центре, в распорку ставилась пробковая пластина для растирания лыжной смазки. Лыжи, как и плавание, в моей семье любили. Смазать лыжи правильно надо уметь. Перед выходом на улицу смотрели на градусник. На концы лыж наносили более холодную смазку для скольжения, а середку мазали более теплой, что бы лыжи не проскальзывали при обслуживании.

Мама сказала, что в парке уже накатали лыжню самые нетерпеливые и в воскресенье можно покататься.

– Сына, а почему тебе не пригласить Ингу покататься?

– Ма, так у нее лыж наверное своих нет. А в прокате одни дрова.

– Так пусть Маринины возьмёт. Размер ноги у них одинаков.

– Ну, сегодня позвоню.

Телефон я естественно потерял, но мама молча набрала по памяти. Ну да, они же каждый день перезваниваются.

Трубку взяла Инга, на моё бодрое привет, помолчала для приличия пару секунда и ответила веселым привет.

– Инга, я хочу пригласить тебя побегать на лыжах в воскресенье в парк.

– У меня нет лыж и я не умею.

Да, что-то энтузиазма нет. Или обиженна на меня за что-то.

– Инга, это не сложнее, чем учится плавать. Давай, давно не виделись.

– А когда?

– В 10 утра подходи к нам. Оттуда парк через дорогу, а лыжи для тебя есть.

Ровно в 10.00 нас посетило их величество Инга. Блин, ну кто так одевается на лыжах. Теплая, тяжёлая шубка и толстенные варежки.

На лыжи одеваются как суворовский солдат. Ноги в тепле, желательно гетры. А выше пояса, максимум лёгкая куртка. Я допустим одевал на мастерку болоньевую непродуваемую куртку. В таком виде стоять конечно замёрзнешь, а бегать, самое то.

Кока затащила Ингу позавтракать. Отказаться от чашки душистого чая и свежей выпечки девочка не смогла. Сначала конечно включила свою стеснительность. Ну а я включил обаяшку, рассказал несколько древних анекдотов, типа:

Испуганный волк влетает в кусты и сталкивается там с чудовищем.

– Ты кто?

– Я Ё-е-е-жик.

– А чо глаза такие большие?

– А я ка-а-каю.

Кока фыркнула, но улыбнулась. Зато Инга хохотала, чуть чаем не подавилась. Наш клиент.

Экипировали мы девочку как положено. Вместе шубки Маринина куртка и ботинки. Оставили только смешную шапочку с помпончиком.

Кататься Инга точно не умела. Извазилась в снегу, вместо бега было неторопливое пришлепывание лыжами. Ну бегать сегодня не судьба, посвящу день подружке. Мы неторопливо катились по искрящему снегу, часто останавливались, я что рассказывал, девочка смеялась и мне было хорошо. Нет, я наслаждался этим днём и общением с Ингой. Видя, что она начала замерзать, я скомандовал возвращение.

Дома быстро разделся, Инга сразу засобиралась домой, но Кока заставила раздется, согреться и пообедать с нами. На обед были племени с бульоном.

Инга конечно стала отказываться, но видимо я набрал авторитет в ее глазах. Показал Коке рукой наливать. Умяла, аж за ушами трещало.

Потом пошел провожать. Жила Инга с мамой недалеко от театра, минут двадцать от нас. Я повел девочку через сквер, что удлиняло дорогу. Инга только улыбнулась, подхватила меня под руку и начала трещать про свою учебу, про жизнь короче. Я слушал ее в полуха, задавал наводящие вопросы и с удовольствием повернувшись, смотрел на ее лицо. Какая она красивая, вот такая. Азартно что-то рассказывает, периодически дёргая мою руку, это если ей казалось, что я недостаточно внимательно слушаю. Как специально, пошёл густой снег. Прилично потеплело, звуки доносились как сквозь вату. Ощущение сказки и волшебства, а так же, конечно, идущая рядом симпатичная подружка, заставляло меня водить кругами по дорожкам сквера. Ни как не мог придумать, что сделать, что бы задержать девочку. Прощаясь перед ее подъездом, не удержался и клюнул ее в щёчку. Не дослушав, какой я дурак, развернулся и неторопливо пошел домой.

Эх, как жить хорошо. Молодое тело, органы чувств острее, чем в возрасте. Еда вкуснее, девчонки привлекательнее. Первый месяц моего пребывания здесь, казалось, что меня, с мозгами пожилого человека заточили в чужое, детское тело. И я боялся конфликта интересов. Сейчас могу сказать, что знания и опыт остались со мной. А эмоционально я ощущал себя молодым человеком, лет двадцати. Видимо ещё не разбуженные гармоны в купе со взрослой матрицей поведения дали такой усреднённый результат. Иногда, в школе, я замечал в себе желание покрасоваться перед девчонками. Потереться среди парней, что бы подняться наверх в классной иерархии. Потом, конечно, одергивал себя. Даже девчонки интересовали. Эти соплюхи, с только намечающиеся бугорками груди, своими ещё детскими эмоциями притягивали мои взгляды, как и положено в моем возрасте. Но я не чувствовал себя педофилом, общаясь с ними. В основном я чётко контролировал свои эмоции, но иногда молодость брала свое и я увлекался чем нибудьи, потом мог жалеть об этом. Но бороться с этим я не хотел, не хотел опять стать старичком в молодом теле.

На очередной тренировке тренер сообщил группе, что в конце января будет первенство по боксу среди СДЮШ и СДЮШОР области и он намерен выставить нас в своих весовых категориях. Я попадал в группу 13–14 лет и вес 46–48 кг. Ребят в этой категории было не мало, только с нашей группы трое, включая Лешку, который перешёл со мной в эту группу. Вообще с ним мы подружились, он тоже любил лыжи и мы обычно вдвоем бегали по парку. А ещё мы оба любили современную зарубежную эстраду и переписывали друг у друга новинки. Приобрести заветную катушку пятисотку со свемовской пленкой последнего концерта АББА, например, стоило у фирмачей червонец. Тренировки увеличились по времени, стало больше спарингов. На соревнованиях предстояло боксировать три раунда по минуте. Поставленный мне стиль боксирования назывался аутфайтер. Круть, т. е. работа в основном на дальней дистанции, быстрое и лёгкое передвижение по рингу. Противоположный стиль боксирования назывался свормер. Главная задача – обстрел с дистанции и быстрый вход от ближнего боя. Мы с тренером отрабатывали в основном левый джеб в голову. Он лучше всего удерживал соперника на расстоянии. Правда, победа нокаутом при этом была маловероятна. Только по очкам.

С большим трудом мне удалось уговорить тренера, отпустить меня на 12 дней в конце декабря. Я клятвенно обещал бегать и тренироваться самому.

Зачем 12 дней? А наш любимый Каркар. Мама сказала, что ей обещали четыре путевки, подношения в валюте уже были врученны.

– Мам, а давай возьмём Ингу, ты же все равно кого-то возьмёшь из учеников.

Мама расстерянно посмотрела на меня.

– Так я обещала Ларису свозить.

– Мам, ну какая Лариса. Ингу мы уже знаем. Она и в Кинга и в покер умеет играть и вообще.

– А что это ты возишься со своей Ингой, – влезла сестра.

– Да нормальная девчонка, а эта Лариса окажется букой и что будем с ней делать?

– Ну ладно, только надо поговорить с Татьяной Ивановной.

Вообще поехать в Каркар на Новый Год было круто. Зимний отдых в корне отличался от летнего. Этой поездки я с нетерпением ждал. С нами поехали несколько семей маминых коллег. Были и наши сверстники. Кузя, в простонародье Куземма Владимировна, мамина подруга, даже обещала привезти с собой молочного поросёнка к праздничному столу. Ну мама тоже готовила всякие вкусности.

И вот таконец двадцать восьмое декабря. Мы со своими баулами и связкой лыж стоит на перроне автостанции и ждём, когда собирается вся группа. Да, тут похоже пол автобуса будут все наши. Ингуша приехала как всегда с мамой и большой сумкой. Лыж у нее своих нет, ну ничего там на прокат можно взять. Ожидание затянулась, вроде наш автобус сломался, через полчаса подали другой "Турист".

Мы с Ингой сразу заняли одно сиденье, ей как даме, я уступил место у окна. Все три часа мы оживлённо обменивались новостями. Въезжали на территорию дома отдыха позже обычного и впритык успели на обед.

А завтра наступил праздник. Зимой здесь удивительно красиво. Жилые корпуса прижимались к немаленькому пику Пионеров. Замершее озеро в обрамлении хвойного леса, возвышающиеся в дали пики гор, чистейший воздух и тишина – создавали удивительное ощущение сказки.

С утра, после завтрака, мы начали подготовку лыж. Я сбегал в прокат, взять лыжи для Инги. Форма одежды обычная. Шерстяные штаны с подштаниками, на ноги гетры, теплая мастерка и болоньевая куртка. Лыжи смазанные, девочки адью. Бегал я всегда один. Телепаться с мамой и Маринкой я не любил, а тут ещё Инга. Мне нравилось ощущение скорости. быстрые спуски, а какие виды вокруг. Единственно, что бы не помешало – это защитные очки, уж больно белый снег на солнце слепил поначалу. Быстро пролетев ближнюю горку, куда обычно только и доходили чайники, я полетел дальше. На сегодня маршрут – до цепи гор" семь братьев". Это самая дальняя точка, куда прокладывали лыжню. Где-то часа полтора туда. Слетев с очередного спуска, я выкатился на большую поляну. Сделал по инерции несколько энергичных шагов и замер. Господи – какая красотища. Ярко освещенная солнцем поляна, перечеркнута пополам тенью от нависающей горы. В центре огромная сосна, искрящийся снег и нереальная тишина. Я остановился, опёрся на палки и замер. Так бы и не уходил отсюда. Шевельнулось ветка дерева и шапка снега полетела вниз. Это белка играет. Где-то замолчавший дятел возобновил свою работу. Постояв несколько минут я начал замерзать. Так цигель-цигель.

В одном месте, которое мы называли каскад, потому что несколько последовательных спусков с виражами образовывали этакий аттракцион отважных, я удачно на скорости вписался в поворот. Блин, да что ж ты разлеглась. Какая-то тетка свалилась на повороте и пропахав несколько метров развалилась на спуске. Я успел перебрать ногами, взяв чуть вбок и с большим трудом удержался на ногах. Эх, полетели. Вообще на таких спусках всегда валялось много обломков лыж неудачливых спортсменов. На обратном пути я сел на хвост тройке биатлонистов.

Да, они любили эти места. Равнина, спуски и подъемы. А стрельбище у них было на замершем малом озере. Я из последних сил тянулся за ними. Ну это не мой уровень, да и лыжи у них получше. Группа свернула на боковую лыжню, а я продолжил. Так можно перевести дух и катится не торопясь.

В номер я вернулся раньше всех. Успел помыться и переоделся в теплое, когда ввалились мои женщины. У нас было два смежных двухместных номера, объединенных одним балконом. Я с мамой, а девочки рядом. Так лыжи на балкон. Пока народ мылся, я вскипятил чайник. Мама выложила булочки, а Инга принесла из комнаты палку сервилада. До обеда есть время, с нашим аппетитом боятся нечего. Моя подружка раскраснелась, живо жестикулировала и передавала нам свою ощущения от падений на ближний горке, смеялась и поправляла непросохшие волосы. После обеда, мама пошла отдохнуть, а мы в фойе на этаже играли в карты. Кроме нас было ещё две девочки и парнишка, младше меня на год. Сначала играли в дурака. Потом в верю-неверю. Это когда игрок перед тобой говорит, например две девятки и бросает две карты закрытыми на стол. Я должен или сказать – а ещё две, и ждать, что скажет следующий игрок. Или есть вариант сказать верю или не верю и открываю карты. Если там и правду две девятки, то все карта с кона сбрасываются в отбой. А если обманули и там другие карты, то приходится брать. Порой этих девяток лежало пол колоды. Проигрывал тот, кто оставался с картами последний. Игра чисто на блефе и знании психологии. Раньше у меня не получалось выигрывать. Зато сейчас я с каменной физией лепил горбатого. Инга тоже оказалась ещё та аферистка. Я сидел после нее и мог пропустить ее липу, а мог тормознуть. Инга злилась, проигрывая. Откидывала свою чёлку и делала мне страшные глаза. Я засмотрелся на подругу. Хм, а хороша. Красивое лицо, высокая. Тонкая фигурка немного налилась и уже не ассоциировалась с тростинкой. Вон, даже пушистый свитер обтягивал заметно увеличившиюсю грудь. Ну да, она же старше меня на год и учится в седьмом классе. Инга перехватила мой изучающий взгляд, мгновенно покраснела, инстинктивно прикрыла грудь картами.

– Играй давай, – кинула мне. Да, надо поосторожнее с этим. Она же подросток ещё.

Потом был традиционный чай с конфетами, настольный теннис перед ужином и в восемь вечера кино. Сегодня показывали "Вий" с Варлей и Куравлевым в главных ролях. Домой из клуба шли неторопясь. Редкие фонари и идущий снег создавали атмосферу таинственности. Нависающая над нами гора и темный лес вокруг, а также страшный фильм заставлял Ингу стискивал мою руку и тянуть меня домой.

– Инга, ну куда ты тянешь?

– Так, страшно, пойдем скорее.

– Дурочка, смотри как красиво, пойдем лучше на озеро, там расчистили каток для катания на коньках и поставили ёлку, много лампочек. Я видел сегодня.

На катке было прилично народу, дети даже на коньках катались. Мы взявшись за руки, скользили по льду, падали конечно. В конце Инга сильно толкнула меня на большущий сугроб свежего снега, образовавшегося при очистке катка. И сама бухнулась рядом. Так мы лежали минут пять. Да, не Ташкент, надо шевелиться. Встав, потянул подружку.

– А почему ты сегодня так смотрел на меня? Тормознула меня она.

Хм, вот вопрос.

– Да нравишься ты мне.

– Совсем дурак, – буркнула Инга, но тут же взяв меня под руку, потянула в корпус.

Предновогодний день сразу с утра поразил меня предпраздничный суетой. Мамины подруги планировали праздничный стол в одном из номеров. Наверное хотят накатить винца. Они договорились в столовой взять судки с ужином, ну и конечно поросенок ждал своей участи. Потом в клубе был новогодний вечер, викторины, конкурсы, подарки победителям, ну и танцы.

Вся толпа набилась в четырёхместный номер. С трудом расселись. Как-то получилось, что мужская часть коллектива осталась дома. Ну, наверное важные мужские дела. Там банька, пьянка и т. д. Женщины, мамины подруги и коллеги, молодые ещё тетки тридцатник плюс, хорошо расслабились. От выпитого вина они расскраснелись, громкий смех, рискованные шутки. Мы, мелкотня, сидели и не отсвечивали.

– Так, молодежь, – скомандовала Кузя, – давайте одевайтесь и в клуб. Дайте родителям посидеть. Мы. попозже подойдем.

Нас упрашивать не надо было.

Клуб нас встретил музыкой и полупустым залом. Народ ещё развлекался в номерах. Культмассовик, бодрый дед Мороз с такой же бодрой молодухой в наряде снегурочки, сразу потащил нас к ёлке. Ну какой Новый Год без нее. Поначалу в зале было больше местных деток, но часам к десяти начали подтягиваться отдыхающие. Я естественно опекал Ингу и не давал приглашать ее танцевать местным ухарям. Когда зазвучала медленная мелодия Сальваторе Адамо "Падает снег" я не удержался и потянул Ингу танцевать. Боже как приятно покачиваться с нравившейся мне девочкой. Непередаваемый запах молодого девчачьего тела и душистых волос. Я подтянул девчонку ближе и наслаждался моментом. Инга притихла и доверчиво положив руки мне на плечи. Я попытался сделать несколько па, покружил ее. Да она неплохо двигается. Вряд ли занималась, наверное от природы пластичная.

Быстрые танцы мы конечно не пропускали, но на медляках отрывались. Я даже пробовал вальсировать, кружил девчонку. Гнул ее назад, крутил вокруг себя, вообщем мы получали удовольствие. Когда нас в одинадцать отправили домой, Инга молча шла половину дороги.

– Володь, как я танцую.

– Отлично, супер.

– Тогда почему ты предложил Анохиной, а не мне ходить на бальные танцы?

Блин, ну что за облом, такой вечер испортила.

– Ну не знаю, мы ещё в прошлом году договорились. Там парней не хватает, ну и она и подошла.

Оставшееся время шли молча, настроение было испорченно. Буркнув – пока, мы разбежались по комнатам.

Каждый день перед ужином, я уединялся в дальнем холле на третьем этаже, где никто не ходил, но было огромное зеркало на всю стену. Забрасывать тренировки было нельзя. Получалось уделять этому чуть больше часа.

Инга на меня почему-то злилась. Разговаривала только при посторонних. Даже мама это заметила. За два дня до отъезда, я чуть ли не силком потащил ее на озеро, на каток. Туда шли молча. Прийдя на пирс, я развернул ее к себе и глядя в глаза, сказал.

– Малыш, ты намного красивее Анохиной. И двигаешься ты лучше и вообще больше подходишь мне по росту как партнерша. Но я обещал ей заниматься как минимум до конца года. Я дал слово.

Инга молчала, только в уголках глаз появилась мокрота.

На меня вдруг накатила огромная нежность к этой девочке. Я мягко, но решительно подтянул ее и стал целовать в губы. Они были холоднючие и немного соленные. Сначала губы были зажаты. Но я аккуратно покрывал короткими поцелуями глаза, щёчки и опять губы. И они потеплели, раскрылись. Инга целовалась с закрытыми глазами, я наоборот жадно наслаждался ощущениями. Как вкусно, но как только я попробовал ввести язык, девочка отшатнулась. Так, хватит, главное не переборщить. Я мягко развернул Ингу спиной к себе и прижал. Носом уткнулся ей в шею и балдел. Инга обняла себя руками и смотрела на катающихся людей. Стояли мы долго, минут сорок.

– Пойдем домой, улыбнулась мне моя красавица и повела назад. Больше возможности уедениться у нас не было. Вокруг всегда кто-то был.

Вернулись все с хорошим настроением. Уже в автобусе я думал о предстоящем первенстве по боксу.

Особых планов у меня не было, главное не опозориться. Не плохо бы получить 3-й взрослый разряд. Для этого надо выиграть в пяти боях в течении года на официальных соревнованиях. Шанс есть. По крайней мере, в нашей группе я был в твердой середке. Что бы выйти в полуфинал, надо было провести четыре боя. Турнир имел статус командно-личного. Т.е сыгравший в финале победитель. А команда получает очки от каждого боксера. Победа – два очка, проигрыш – одно, неявка ноль.

Начался турнир с торжественного построения, речей спортивных функционеров и главный судья дал отмашку на открытие соревнований. У меня было два отборочных боя, затем четвертьфинал.

Первый, официальный в моей жизни бой прошел очень буднично. Невысокий, незнакомый мне, парнишка, не выглядел серьезным соперником. Я просто расстреливал его своими фирменными джебами и кроссами. Безоговорочная победа. Каждый день было по одному бою. Для школы мне сделали освобождение на время турнира. Второй бой был поживее. Соперник пробовал забодать меня головой, рефери делал ему замечания. А за одно и мне, за удержание перед его лицом перчатки. Не знал, что это нарушение. В четвертьфинале я реально был быстрее соперника. Я абсолютно точно знаю, что моя скорость реакции значительно выше среднестатистической. Мне кажется, это мой маленький рояльчик в кустиках. Спасибо, Господи. Или кто там наверху.

В полуфинале я попал на высокого парня, даже чуть выше меня ростом. Он придерживался такой же тактике как и я. Но я был немного быстрее и точнее.

Финал. Крепкий парень среднего роста, азиатской внешности, постарше меня. И намного опытнее. Может я двигался и быстрее, но опыта мне не хватало. В третьем раунде он пошел на обострение, сбил мне дыханием ударом по корпусу. Несильный хук слева, заставил меня споткнуться и коснуться рукой пола. Рефери остановил бой. Блин, да ничего не было. Почему ему победу, я же был лучше него. Не понятно, почему тренер в углу радостно обнимает меня.

– Молодца, Володька. Нормально, проиграть в финале Валере Киму. Он без пяти минут КМС и третий год подряд первый в этой категории. Да, да, он пять лет занимается у самого Николай Николаевича Ли в Трудовых резервах. Нормально. Второе место и пока больше всех очков команде принес. Третий взрослый у тебя в кармане. Это я говорю.

Ну, нормально, так нормально. В принципе, я и не рассчитывал та такой результат. Чо то я устал немного. До дома еле дошел и ополоснувшись лег спать.

Тренер дал нам отдохнуть до конца недели, чем я и занялся. Лежал на диване, читал Джека нашего уважаемого Лондона. Все равно освобождение от уроков.

В понедельник, прийдя в школу, увидеть в вестибюле рядом с раздевалкой большой плакат.

– ПОЗДРАВЛЯЕМ ВЛАДИМИРА СЕРЁГИНА С ВТОРЫМ МЕСТОМ НА ПЕРВЕНСТВЕ СПОРТИВНЫХ ШКОЛ ОБЛАСТИ ПО БОКСУ. ТАК ДЕЖАТЬ. КОЛЛЕКТИВ СШ.

Ну, а вот и известность. Одноклассники уважительно поздравляли. Даже несколько старшеклассников подошло на перемене и похлопали по плечу, потискали руку. Знаковым стал случай, произошедший через несколько недель, после физры в мальчиковой раздевалке. Я, как обычно, переодевался в углу раздевалки. Она было полная, человек двенадцать, когда в нее ввалился какое-то чмо. Я его видел несколько раз в школе. Отзывалась чудо на имя Канат, ошивался с нашими хулиганами из старших классов. Видимо мнения о себе был просто безмерного. Непонятно, что он искал в нашей раздевалке, но с ходу начал прессовать наших пацанов. Он был семиклассником, худой, дерганный, с нагловатыми глазами и соответственными понтами. Левая рука была в гипсе. Весь какой-то неухоженный, одежда грязная, но как держался. Я с удивлением смотрел, как наша элита, крепыш Костя Сидорчук, почти двухметровый Олег Жагин, Хван, даже Нурик, занимающийся вроде бы какой-то борьбой, как воды в рот набрали. Глазки отводили в сторону, а этот Канат орал, брызгал слюнями и угрожал загипсованной рукой. Вот точно, наглость города берет. Прийти в чужую школу, в раздевалку полную пацанов и опускать их, точно взял на понт. Меня почему-то зацепил грязный, исчерканный бинт на гипсе и грязные пальцы руки. Раздражение моментом нарастало. Закончив переодеваться и пристигнув мешочек со сменкой к портфелю, я пошел на выход. Ну, а так как на выходе кое-кто стоял, то я резким толчком вытолкнул его из раздевалки и вышел сам.

– Ну бля, нах, шас, – раздалось в догонку.

Я рывком прижал пацана к стене, прижал горло рукой, замахнулся правой и уже не скрывая эмоций заорал.

– Ты чо пидор, офуел. Я ж тебе паскуда вторую ручку сломаю. Вонь подзалупная.

Бешенство полыхнуло и отразилось в моих глазах. Опять резким рывком швырнул его на несколько метров.

– Пшел на хрен, что бы я тебя в школе не видел, поймаю нах пожалеешь.

Постепенно успокаиваясь, я проследил, как это недоразумение побежал на выход. Сзади подошёл Юрка Хван.

– Слышь, Вован, он живёт в этом районе и у них там кодла. Есть взрослые, смотри, могут пописать.

– Ладно, разберемся.

Я уже и сам жалел, что сорвался. Надо было без свидетелей, сейчас он точно захочет ответку дать. Ответка не заставила себя ждать. После уроков, с другой стороны дороги, стояла группка из десяти человек. Трое было вообще взрослые, послеармейского возроста. Среди них несколько казачат.

Что ждали они меня сразу стало понятно. Чуть сзади, стоял вчерашний возмутитель спокойствия, он злобно зыркал в мою сторону, но не выёживался. Явно в этой группе его мнение никого особо не интересовало. Этих я не потяну, это понятно. Явно эти хлопцы и были центровыми на этом районе. Я их совсем не знал, жил в соседнем районе и вообще в этой среде знакомцев не имел. Единственный мой шанс, действовать первым.

Я неторопясь перешёл дорогу и подошёл к парням. Адреналин чувствительно потрясывал.

– Привет обчеству, сделал я первый ход. Неожиданно из-за спин старшаков нарисовался знакомый пацанчик.

– Оба-на, Вован, так это ты?

– Здоров, Баха.

Баха, он же в девичестве Бахытжан, занимался в моей группе бокса уже несколько лет. Мелкий, вертлявый, упорный, он имел первый взрослый и пользовался уважением среди парней. Видимо, во дворе он тоже имел авторитет.

– Вован, как же так? Ты наехал на нашего пацана, настучал ему. Это по беспределу, ты же боксер, а у него рука сломана. Он даже ответить не смог.

– Баха, так он себя жертвой обсказал? Смотри, я его не знаю. Вчера припёрся к нам в раздевалку, начал беспредельничать, прессовать пацанов моих, орал, что за него подпишутся серьезные парни и он нас всех тут похоронит. Я просто выкинул его из раздевалки и сказал, что бы в нашей школе не появлялся. Слыш, ты, как там тебя? Я тебя стукнул вчера? Кто то видел, как я тебя бил? Короче, Баха, он сам нарывался. Если хотите войну, я тоже своих подтяну.

По поводу своих был блеф, ну мне деваться некуда.

Баха вернулся к группе и они несколько минут спорили. Особенно активно махал руками высокий казах, видимо братец пострадавшего. Было слышно его ругань. Вернувшись, Баха подмигнул мне и сказал:

– Вован, нормально все. Не будем ничего мутить. Канату сказали обходить ваших пацанов, он накосячил тоже. Но ты не беспредельничай. Сам понимаешь, нам тренер же говорил, не использовать просто так наши возможности. Все, держи пять.

Парни сплевывая под ноги развернулись и побрели во двор дома. Фух, пронесло. Все таки поведенческая матрица изменилась.

Дома, я разделся до трусов и внимательно осмотрел себя. За этот год я конечно не стал атлетом. Но сутулась и худоба исчезли. Передо мной в зеркале был высокий парнишка, проглядывались контуры мышц. Нда, плечи бы пошире, грудные мышцы тоже надо бы побогаче. Немного ноги подкачать. Всё остальное меня устраивало. Я не хотел перекаченное тело. Скорость и гибкость, умение собраться – намного важнее грубой силе и мощи. Вы когда нибудь видели в документальных фильмах (не в художественных) или в жизни армейских разведчиков, диверсантов, милицейский ОМОН и прочий спецназовский контингент. Среди них попадаются крупные и мощные ребята. Но только в роли тарана. Дальше такие не идут, выносливости не хватит, гору мышц надо снабжать кислородом, а его всегда не хватает. Остальную работу тянут невысокие, жилистые и шустрые хлопцы. Так с физикой, куда стремиться выяснили. Учеба, школа вроде нормально. Я занял свою нишу, ни к кому не лезу, но и себя в обиду не дам. Продолжаем занятия боксом и английским. На бальные, по крайней мере до конца года продолжаем. Хотя меня не устраивает качество этих занятий, но дал слово.

На очередной тренировке, Олег Дмитриевич проинформировал, что на весенних каникулах будет проводится областное первенство ДСО "Енбек" и от нашей группы заявленны восемь человек. Я тоже попал. Лучшие поедут в Алма-Ату, на ЦС "Енбек". Поэтому вышеперечисленные товарищи будут заниматься дополнительно два раза в неделю. Блин, ну ладно английский можно пока отменить на месяц. А бальные как? Светка такую истерику устроит. Хотя, бальные в 15.00, а бокс в 17.00. Буду чуть опаздывать, но теоретически и овцы целы и волка сыты.

Теперь на тренировка была только индивидуальная работа и спаринги с тренером. Мы разрабатывали комбинации ударов и доводили их до автоматизма. Задача тренера подсказать какие именно комбинации могут привести тебя к победе. Ну например, виды ударов:

– джеб (прямой левый)

– правый кросс(прямой правый)

– левый хук

– левый, правый апперкот

– свинг

– корпус

Если каждый удар индексировать цифрами от 1 до 5, то получается комбинация из двух, трёх и более ударов. Так 1-2-3к означает связку джеб в голову, правый кросс в голову, затем левый хук в корпус. Отрабатывали связки в бою с тенью, на мешке и лапе, и даже в спарингах.

Такие тренировки было намного сложнее. Приходилось подключать мозги. Но у меня, как мне кажется, было преимущество. Я быстрее думал и быстрее реагировал на изменения ситуации. У меня лучше получалось, когда я перед жёсткими ударами проводил серию быстрых, прощупывающих. Моей фишкой стало провести комбинацию сдвоенных левых и правых лёгких ударов, а затем серия джеб-джеб-кросс. Ее можно повторять многократно и если всё правильно делать, соперник не будет успевать контраковать.

Нам выдали новую форму и талоны на питание на две недели. Ну, якобы были проведены сборы. Можно было питаться в закреплённой столовой. Но я, по совету опытных товарищей, обменял талоны в буфете диетстоловой на шеколадные батончики по 55 копеек.

Соревнования начались в конце марта и проводились во Дворце спорта, где я начинал заниматься боксом. До полуфинала, я соперников ломал практически в первом раунде. Судья останавливал бой за явным преимуществом. Полуфинал был потяжелее. Крупный, крепкий парень упорно гонял меня по рингу. Несмотря на огромное колличество пропущенных ударов, он у рассчитывал на один сильный удар. Я ему такого удовольствия не предоставил и выиграл. Но после этого боя чувствовал себя выжатым. Надо восстановится перед финалом.

Блин, ну везуха. Моим соперником в финале будет опять известный мне Валера Ким. Он уже стал КМС и ничего удивительного, что он опять прошел в финал. Бой сразу сложился не по моему. Первый ранд я выигрывал по очкам. А вот во втором он сразу пошел на обострение. Оказалась, моя комбинация джеб-джеб-кросс не на всех работает. У нее был очевидный минус – это медленность и предсказуемость. Валера постепенно набирал на мне очки. После гонга я не был уверен в результате. Олег Владимирович, обтирая меня полотенцем, сказал: