Мелодия тумана

Глава №10

Я поднялся на третий этаж и посмотрел в окно, за которым как простыня расстелился лес. Ночь выдалась беспокойной – на улице гудел сильный ветер и начинал накрапывать дождь. Еще за ужином Мэри сообщила нам, что на Беркшир надвигается небольшой ураган.

– Говорят, ничего страшного. Но на улицу после девяти вечера лучше не выходить, – вздохнула экономка, наливая нам горячий чай.

То, что творилось за окном, сложно подходило под описание урагана. Но мне стало жутко, когда я увидел, как толстые стволы деревьев раскачиваются с невероятной амплитудой. Мне даже показалось, что я слышу их смачный треск.

«Как-будто кости кому-то ломают», – подумал я и поежился.

Потом я повернул налево, в сторону, где находилась заветная комната. Но оказавшись в витиеватом коридоре, я понял, что не знаю, куда мне идти, в какую дверь стучаться.

Как ни старался, я не мог вспомнить куда заходил прошлой ночью, когда шел на зов музыки. Оказалось, мелодия выступала в роли моего проводника. В полусне я даже не запомнил, куда заходил. Все двери были одинаковым как на подбор.

«Кажется, у той двери была серебряная ручка, – вспомнил я. – Именно это отличало ее от остальных».

Освещая фонариком каждую закрытую дверь, я не видел ту, которую искал. Никаких серебряных ручек – все золотисто-коричневые, под тон дверей. Заброшенной комнаты в этом коридоре будто не существовало. Я блуждал по кругу, открывал одну дверь за другой и натыкался не на то, что хотел найти.

Я убил на хождение по этажу около часа. Ничего не нашел, вернулся в свою комнату и лег на кровать. Ветер за окном все завывал, но мелкий дождь закончился. На Бекршир опустился густой туман.

Сна не было ни в одном глазу. Я лежал, смотрел на темный потолок и думал о незнакомке, чья игра на фортепиано довела меня до слез. Что эта была за девушка? Почему она так странно оделась? Еще прошлой ночью я не придал ее облику большого значения, но потом, когда стало происходить столько нелогичных вещей, я усомнился. Усомнился в своей адекватности. А не приснилось ли мне все это?

Но я точно знал – я плакал. Плакал как ненормальный. Уж это я не выдумал, ведь до сих помнил холодные руки мелодии, которыми она душила меня. И что самое странное, я хотел вновь испытать это чувство; я желал, чтобы мне снова сдавили горло.

«Это не могло быть сном. Нет, только не это», – в безумии думал я, глядя в потолок.

Я уснул ближе к четырем часам, так и не ответив на вопрос: «Все, что со мной случилось – сон или явь?».

– ДжонгХен, ты не будешь против, если оставлю тебя сегодня? – спросил у меня Арон за завтраком. – Мне нужно съездить в город, а я пока не хочу таскать тебя по Лондону. Или ты хочешь со мной?

– Надолго?

– На пару часов, – пожал плечами Ли. – Если честно, то не могу сказать точно. Это по поручению Рональда – нужно отвезти кое-какие бумаги для налоговой и решить несколько вопросов.

– Давай без меня, – я улыбнулся, намазывая масло на тост. – Я, пожалуй, отдохну тут. Мы ведь на днях все равно поедем в Лондон гулять. Сейчас лучше спокойно разберись со своими делами. Не хочу мотаться за тобой хвостом.

– Хорошо, – Арон поднялся из-за стола и вытер рот салфеткой. – Тогда я побежал собираться.

Арон уехал буквально через пятнадцать минут. Я попрощался с ним возле железных ворот и, когда он уехал, еще пару минут наблюдал за удаляющимся такси.

Когда черная машина наконец исчезла из вида, я побрел в сторону замка, вдыхая носом влажный воздух и чувствуя его липкую сырость. Он казался слишком тяжелым в тот день.

Я вернулся в замок, поднялся на третий этаж и остановился, глядя на уходящий вдаль длинный коридор. Он манил меня, притягивал к себе. В голове вновь зазвучала знакомая мелодия. Я прикрыл глаза и тяжело вздохнул, не понимая, что же мне делать. Я не мог спуститься в свою комнату, но точно также не чувствовал силы, чтобы пойти на зов пустого коридора, который одновременно и притягивал к себе, и отгонял. Я стоял словно на развилке двух дорог, понимая, что мой выбор будет значить очень многое. Если вернусь к себе – моя жизнь останется прежней. Если пойду искать фортепиано и девушку – мой мир перевернется с ног на голову.

В тот момент я еще не знал этого, но предчувствие чего-то необратимого не покидало меня. И только сейчас могу с уверенностью сказать – моя жизнь делилась на «До» и «После» именно в тот момент, когда я стоял в нерешительности, глядя то на коридор, то на лестницу, ведущую вниз.

Я сделал выбор и пошел по коридору. Глухие шаги отпрыгивали от стен, ведя меня туда, где мне быть не положено. Я шел, не вспоминая прошедшую ночь – знал, что она мне ничем не поможет. Я не вспоминал и день, когда случайно ошибся этажом и комнатой. Лишь мелодия, которую я пытался воспроизвести в памяти, была моим маяком. Я тянулся к ней как рыба к воде, разворачивался к ней лицом как увядающий в темноте цветок поворачивается к восходу солнца. Я все шел и шел, заходя сначала в одну дверь, потом в другую. Но все равно не мог понять, как нашел комнату в первый раз. Это была какая-то мистика. Я никогда не верил в нее, но объяснить происходящее иначе не мог. Удача? Я не уверен. Мне не могло повезти в первый раз. Во второй – возможно. В третий – наверняка. Но не в первый. Нет. Никогда.

Кажется, я нашел комнату через десять минут скитаний по коридору. Я шел прямо, пока не наткнулся на дверь с серебряной ручкой. Но в этот момент я не почувствовал никакого счастья от находки. Я принял это как должное и тут же распахнул дверь в старую комнату.

Помещение встретило меня могильной тишиной. Я зашел внутрь и снова начал оглядываться по сторонам. Только теперь я делал это осознанно, а не наспех, как раньше. Я фотографировал глазами каждый уголок. Я запоминал его малейшие детали, чтобы при желании воспроизвести в своей голове. И тут мне стало плохо: перед глазами все поплыло от нехватки кислорода. Я начал задыхаться в комнате, в которой настежь были открыты все окна.

– Да что это за место? – пробормотал я, держась правой рукой за область грудной клетки. – Что за проклятая комната?

Когда я посмотрел на фортепиано, которое стояло в углу, и вовсе обессилел. Его энергетика выбила меня из колеи, и я резко сел на знакомый стул.

Я начал рассматривать музыкальный инструмент, но не понимал, почему он вызывает у меня такие горькие эмоции – мне снова захотелось рыдать. Даже без пианистки и ее игры, я почувствовал невыносимую боль. Она разъедала мои внутренности подобно яду. Сидя на стуле недалеко от инструмента, я снова почувствовал жуткий холод, который ненавидел всей душой. Аллергия, на него у меня была аллергия.