Мэлис Крэш и философствующие камни

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДАЛЕКИЕ АВАТАРЫ И БЛИЗКИЕ ВРАГИ

В этот день я опять забыла оглушить себя перед сном. В последнее время это случалось со мной часто, а если учесть то, как мы вчера, то есть сегодня, до трех ночи отмечали последний день учебы, несмотря на то, что наступил он только через пять часов после начала вечеринки, и вопреки всем рекомендациям преподавателей, которые просили не делать ничего такого, что заставило бы нас во время торжественной церемонии завершения года и открытия сезона соревнований зевать и изображать мух перед зимней спячкой. Несмотря на все просьбы, случалось это каждый год, поэтому уже до всех преподавателей дошло, что они это делают исключительно ради очистки совести. Но это второстепенно, а меня утром больше всего занимал вопрос, каким образом нехороший товарищ Ник Лара пробивает любую установленную мной защиту и является мне в кошмарах? В эту ночь кошмар был особенно ясным. Я стояла за какой-то весьма авангардно изогнутой решеткой. С другой стороны находился демон, ставший для меня не меньшим символом негативных явлений в жизни, чем Контер. Остальное я не очень хорошо запомнила, но мне показалось, что он издевался над моим беспомощным положением. Очень понятное поведение для того, кто вроде бы собирается посвятить себя светлому делу. Хотя чего можно ждать от этих слабохарактерных светляков?

Короче говоря, даже тот факт, что сегодня я могу провести весь день, даже не вспоминая о соревнованиях (они начинаются завтра, а сегодня — как обычно, свободный день) и смогу навестить так давно не виденное наше святилище (кстати, надо будет поблагодарить при случае Энвина. Присланное мне приглашение куда-то запропастилось, а вот его подарок лежит на полке в книге, в качестве закладки), меня не радовал. И вообще, странный он какой-то, этот Энвин. Не в том плане, что на кроссвордах поехал, а что везде со мной таскается, хотя знает, что доступ я ему не дам, даже если он удосужится спасти мне жизнь. Наверное, уже обо всем забыл, или не умеет трезво смотреть на окружающее. И то, и другое равновероятно. Собираясь на прогулку с последующей религиозной подоплекой, я неизвестно зачем захватила с собой Аккартианские камушки. Наверное, потому, что в последнее время они перестали критиковать мой стиль жизни и переключились на бескорыстную помощь в вопросах образования. Иначе каким образом я смогла бы, нагло плюя на историю в целом, продолжать оставаться в фаворе у преподавателя? Хотя он сам признался, что я ему нравлюсь в основном потому, что на восемьдесят три процента являюсь истинной. В любом случае, это не причина для того, чтобы брать их с собой, но именно они вкупе с постоянно носимым мной по причине полной неснимаемости колечком Финве… Не будем забегать вперед. Всему свое время.

Итак, я твердо решила еще с вечера, что первым делом после торжественной церемонии отправлюсь в наш священный зал. Как ни странно, жизнь пока не торопилась вносить свои коррективы в мои планы. Утром, злая до бесконечности в той же степени на Ника Лару и свою память, проявляющую первые признаки склероза (наверное, это связано с напряженностью обучения), я продрала глаза и полюбовалась на спящую сном хейтера Сулмор. Конечно, если будильник не звонит, а подключает ток к подушке, соседке до лампочки, что вы проснулись. В качестве мелкой личной гадости я подключила будильник к кровати Сулмор и быстренько очистила помещение от себя. Разумеется, если она меня не увидит, то через некоторое время придет к мнению, что сама все перепутала. Просто не хочется давать повод для подозрения.

В специально для ежегодной церемонии (когда я изучала учебные заведения, в смысле когда у меня для этого еще было время, я выяснила, что там подобные действа называют линейками) расширяемом помещении было тихо, пусто и холодно. Нет, пустота была условной, так как кто-то уже налаживал колонки (после парочки инцидентов, связанных с шуточками учащихся, решили полагаться на технику. Количество приколов осталось неизменным), а трое малолеток резались то ли в карты, то ли в фишки прямо в воздухе, постоянно уличая друг друга в жульничестве, что было в общем-то понятно. Вездесущая Морвен (клянусь, когда я выходила, их комната была еще закрыта!) красилась перед зеркальной панелью. Не понимаю, чего такого интересного в этом находят девчонки? Исключительно с целью обогатить свой жизненный опыт я подошла к другой панели и изменила цвет губ на черный. Вышло неплохо, но постоянно так ходить не слишком интересно. Решено, пусть остается так до конца мероприятия. Я поправила значок оперативного руководителя, доставивший мне столько хлопот (несмотря на то моральное удовлетворение, которое я получила, придираясь к Меру) и решила, что в принципе готова. Не поворачивая головы, я увидела, как ко мне спешит Сулмор. Опять-таки не отрываясь от своего отражения в зеркале, я спросила:

— Ну, как спалось?

— Великолепно, — раздраженно ответила Ангмарская. — Слушай, ну совсем тебя подколоть не получается. Вроде бы вчера засекла момент, когда ты заснула, и все равно…

Так вот каким образом у меня под подушкой появился этот бьющий током агрегат! А я думала, что опять подсознание постаралось. Не в первый раз такие финты выкидывает, между прочим.

— Класс есть класс, — малопонятно ответила я. — Ну а как у тебя с моральной готовностью?

— Норма. Завтра уже все начинается, жду не дождусь, когда можно будет показать всем на светленьких, чему нас учат, — Сулмор радостно улыбнулась. Парочка второкурсников, увидевших эту улыбку, ускорились настолько, что врезались в парня, возившегося с колонками. Тот обругал их «тормозами эволюции» и громко поинтересовался, не принимают ли они чего-нибудь от аллергии на интеллект. Тут я поняла, что технической стороной дела ведает тот самый пацан, который только в прошлом году изводил всех мало-мальски знакомых с техникой демонов на предмет того, что его компьютер все время выкидывает разные финты. Помнится, именно я обнаружила тот факт, что какой-то хохмач прилепил у него над кнопкой «Reset» наклейку «Any key»… Да уж, наверное, все остальные, кто поумнее, заняты.

— Слушай, классно выглядишь, — Сулмор наконец-то обратила внимание на мой внешний вид. — Мне бы тоже не помешало, — Ангмарская произвела соответствующие манипуляции. — Интересно, — закончив изучать свое лицо, протянула она, — что сегодня устроят наши приколисты?

— Что-нибудь да устроят, — я не отрывала глаз от парня у колонок. — У нас не «Путь», чтобы правилам подчиняться. Нет, ну вот же наглость, — восхищенно сказала я. — Мне еще учиться и учиться.

— Что такое? — не поняла Сулмор.

— Как ты думаешь, — понизила голос я, — кто в здравом уме доверит вот этому, — я показала на парня, — техническое приспособление сложнее зубочистки?

— Не знаю, — пожала плечами Ангмарская. — Наша администрация, наверное?

— Нет, — улыбнулась я. Морвен сразу же оставила попытки вмешаться в наш разговор и вернулась к панели. — Это чистое самоуправство. И никто даже не подумает вмешаться, все думают, что так и надо. Класс, да?

— Ну, допустим, — Сулмор тщательно изучила работу — я внезапно вспомнила, как его звали — Мабона. — Хотя выглядит так, как будто он знает, что делает.

— Ага, — кивнула я. — Я бы более изящно разрегулировала усилители, если бы это поручили мне. Нет, обязательно выберут полного идиота. Вот зуб даю, который на полке уже второй год без дела валяется, что в следующем году это будет Стан!

— Да ладно тебе, что ты рвешься в стрелочники, — Сулмор экспериментировала, изменяя цвет помады с черного на синий и обратно. — Лучше присоединяйся к тем, кто эти операции разрабатывает.

— Это ты о себе? — с некоторым удивлением заметила я. — А я думала, что все про тебя знаю.

— Да нет, про Лоста, я всего раз помогала с разработкой операции, — Сулмор наконец остановилась на черном. — А он тебе не рассказывал, кто устроил тот переполох в прошлом году?

— Ты? — я не удержалась от смеха. Прошлогодняя церемония завершилась страшным конфузом. Записанную на пленку речь директрисы (для тех, кто еще не понял, поясню: должности руководителя интерната и ректора «Врат» занимало одно и то же лицо, но не это являлось основной причиной того, что абсолютно все порученные ее попечению дети заканчивали «Врата») дополнили такими высказываниями, что обвиненный в этом мальчик, по счастью не из интерната, сразу же вылетел из «Врат» без права возвращения. Но его родители были против такого поворота событий, и Элиен вернулся обратно. Насколько могут быть верными циркулирующие у нас слухи, его мама вроде бы лично махалась с директрисой. Я в это верила. Мне посчастливилось как-то увидеть его мамочку.

— Не совсем, — нетипично для себя заскромничала Ангмарская. — Три четверти выражений были моими, остальное придумал Лост. Проект речи тоже он тырил. Так что примерно половина получается.

— А Элиен хоть в чем-нибудь был замешан? — вопрос неожиданно меня заинтересовал.

— Конечно, он был исполнителем. Кассеты менял, — развела руками Сулмор. — Мы его выбрали из-за родителей. А Мабона — потому, что его никто не заподозрит. У него высокий коэффициент везения, так сказать.

— Так мне, получается, теперь свой зуб тебе отдавать? — разочарованно протянула я. — Он все-таки драконий, не фикус в горшке!

— Не драконий, а василиска, и мне он нужен не больше, чем тебе… — Ангмарская почесала ухо. — И вообще, мы действительно запланировали на будущий год Стана на роль стрелочника. Раз ты будешь разрабатывать операцию, пусть исполнителем будет тот, кто тебе верит.

— Это Стан мне верит? — расхохоталась я. — После тех видений, которые я на него через день посылаю? После того, как я его впечатала в стенку на высоте пятого этажа на стихийной магии? Может быть, после того, как я его второй раз убила для профилактики?

— Нет, после твоего дня рождения, — Сулмор непринужденно воскресила в моей памяти дело давно минувших дней. — Мы с Мирандой специально три часа бились над тем кристаллом, который он тебе подарил. Получается, что он тебе безоговорочно доверяет, уверен, что ты не в состоянии причинить ему вред, да еще считает, что вы с ним преследуете общую цель.

— Офигеть, — четко произнесла я. Правда, с выражением лица в стиле «посмотрим, что вы еще придумаете». Не слишком сильно мне хотелось верить, что это все — не очередная подколка. — А можно в принципе уточнить, что конкретно на сей раз придумали?

— Не знаю, я с ними в этом году не работала, — пожала плечами Сулмор. — А если бы и знала, то не стал бы портить лучшей подруге сюрприз.

Я так и не поняла, знает она что-нибудь или нет. Наверное, нет, иначе бы уже сработал мой приобретенный рефлекс на чтение чужих мыслей. Часть тех приятных сюрпризов, которые я обнаружила после нашей с Нейрией спасательной операции. Кстати, сам факт ее проведения меня совсем не интересовал, равно как и проблема с заговором истинных. Словно это не я была ключевой фигурой всего хая, а все события увидела в каком-то фильме и уже начала забывать, про что он, в сущности, был. Несмотря на то, что запрещенный к хранению болеизлучатель КС-13, модифицированный моими собственными руками, был похоронен под грудой моих стихов, за этот год не слишком сильно увеличившейся, хоть я и пыталась. А мои с таким артистизмом нажитые враги вряд ли сидели без дела, не зная, что я порядком подзабыла о их существовании…

— Если бы ты знала, то обязательно бы испортила, — ответила наконец я, вынырнув из своих мыслей. Впрочем, Ангмарская могла бы и не заметить факт погружения, так как отвлеклась на прибывающую массу народа. Параллельная группа, готовившаяся к завершению четвертого курса, уже собралась в полном составе, но другие не могли похвастаться таким достижением. Краем глаза я заметила перманентно злую Рейзо. Наверняка она тоже не оставила мое присутствие без внимания. Я не смогла не пройтись по ее мыслям и выяснила, что менталка погружена в жизненно важную проблему — каким образом меня поддеть. «Попробуй», — мысленно улыбнулась я. Ну действительно, что может сделать мне какая-то девчонка. А вот в нашей параллельной группе куда больше интересного. Например, Ксари. Мы с ней уже давно не разговариваем, с того момента, когда она впервые немного отстала от меня. Не любит демон проигрывать, что с нее взять. Хотя окончательные подсчеты мы собирались проводить только под конец курсов, но я уже поняла, что она подошла к своему потолку и сможет обогнать меня по магическим дисциплинам только в ущерб другим предметам. Еще немного, и она это тоже поймет. Может быть. Ксари разговаривала со смутно знакомым мне мальчиком. Его звали Шэгги, человеческой крови в нем не было вовсе, что, впрочем, не означает, что он был истинным. Шэгги относился к тем самым личностям, что составляли большинство второй группы. Но кто вам сказал, что демон с энным процентом крови орка не может быть привлекательным?

— Любуешься соплеменником? — прошипела из-за плеча Рейзо. Я сделал вид, что не понимаю, и уточнила:

— Неужели вы там на своем курсе совсем мозги не напрягаете? Каким это боком я с ним родня? Крайне левым, что ли, через то, что у него отец истинный?

— Неужели, — Рейзо придала своему голосу качества осиного жужжания и змеиного шипения одновременно, — ты не замечаешь, как вы похожи?

— Тут у кого-то появилось желание острить на пустом месте? — в разговор вступила Сулмор, чье приближение было незамечено менталкой. — А, так это же наша неудачница, которая даже кошмары насылать не умеет. Пусть жужжит, Мэл, или прихлопнуть ее, чтобы жить не мешала?

— Пусть живет, без нее как-то неинтересно, — вначале решила я, но подумав, что этих мер для спокойной жизни в оставшиеся несколько дней недостаточно, сказала: — Хотя я переживу. Достаточной компенсацией послужит зрелище оригинальной композиции в синих тонах на потолке этого зала.

Надо отдать должное Рейзо — тормозом она не была. Я вздохнула несколько свободнее, когда вокруг нас добавилось пространства.

— Слушай, Ангмарская, — шепотом спросила я, когда убедилась, что нами никто больше не интересуется, — у Рейзо глюки или у меня с Шэгги действительно есть что-то общее?

— Глюки, — обстоятельно изучив меня и собеседника Ксари, заключила Сулмор. — Внешнее сходство есть, но в глаза не особенно бросается.

Утешение слабое. Если одной бросилось, то и других в покое не оставит. Демоны обладают на редкость хорошей способностью — быстро прозревать, когда не надо. Хоть ты внешность меняй… Нет, так даже хуже, сразу всех заинтересует причина. И что — говорить, что тебе не нравится быть похожей на орка? Нет, это не отговорка. Это повод для того, чтобы на тебя лишний раз наехали. Лучше вести себя так, как будто тебе все побоку, и ничего не случится. Жизненная мудрость, которую могут оставлять без внимания лишь те, кому собственной репутацией подарена полная свобода. Взять ту же Дестру. Никто в здравом уме даже подумать не смеет, что ее можно назвать мелированной лошадью, хотя общего очень даже много.

— Ну, блин, успокоила, — все же высказалась я вслух. — Спасибо большое, от всей отсутствующей души.

— Не надо ее слушать, — Сулмор в конце концов поняла, что несколько зацепила мое самомнение. — Рейзо целиком и полностью в наших руках, так что на нее можно вообще не обращать внимания. Честное слово, я от тебя иногда в осадок выпадаю, реагируешь на каждого человека, как маленькая.

— Спасибо за критику, — я пришла в здоровое злое состояние и в подтверждение этого подставила Рейзо чью-то ногу. Полюбовавшись артистичным шмяком, я окончательно пришла в себя. — О, Лост, привет! Уже встал, странно…

Лост зевнул на грани вывиха челюсти. Мальчики старших курсов отмечали куда серьезней, чем мы, поэтому до сих пор их количество было минимальным.

— Я скоро помру, если раньше не закончу обучение, — искренне сказал он. — Приходит этот, не буду обзывать людей сравнением с ним, Айлан, и начинает: «На линейку собирайтесь, брейтесь, мойтесь, похмеляйтесь»… Где он этого нахватался? В родной реальности, что ли? Сколько его не убивай, все равно результатов никаких… Я работник умственного труда, имею право спать столько, сколько хочу, и всякие там недоделанные непредельщики мне не указ!

«Инвалид ты умственного труда, а не работник», — весело подумала я. Конфликт между Айланом и Лостом, вызванный вынужденным проживанием в одном помещении, был вещью вечной, как Департамент. Из истории этого дела я вынесла только пару эпизодов откровенно анекдотического характера. Например, история о том, как, начитавшись невыясненных книжек, Лост украсил по чистой случайности относящуюся к Айлановской части комнаты стенку «си-джейкой» — символом Крэш Вечной. При помощи, разумеется, огнестрельного оружия, зарегистрированного под видом игрушки. Этернистом он, в сущности, вовсе не был, просто глубоко уважал шефиню. Вторая история повествовала о попытке Айлана приготовить что-то наподобие супа в электрочайнике. После этого случая Лост бросил пить кофе, без которого раньше жить не мог. А по мне — так смотреть надо, что в чайнике, из которого ты свою чашку наполняешь. До того, как отопьешь, разумеется. Кстати, неприязнь к Айлану Лост переносил на всех отпрысков непредельщиков, регулярно забывая о моей причастности к этой социальной группе.

— Согласна, — я прервала поток излияний, который вполне мог закончиться неприятно для Лоста, и перевела стрелку: — Тебе не кажется, что все это — наглядная иллюстрация к слову «идиотизм»?

— Если бы не казалось, я бы с этим не боролся, — Лост оценил мою тактичность, равно как и то, что я не воспользовалась физическими методами воздействия. — К сожалению, пока что безуспешно.

— Не там прикладываешь силу, — наконец, не без помощи камушков, мне удалось осилить даже основы физики. — Не в той точке. Вот когда мы закончим «Врата», тогда наконец и разберемся с тем, что нам мешало во время обучения. Если нам это тогда не будет до лампочки, как тем, кто заканчивал их до нас.

— А что мы реально сможем? — озвучил Лост волновавший нас всех уже давно вопрос. — Рядовой демон всемогущ лишь по сравнению с людьми. У нас власть принадлежит количеству демонов, которых можно пересчитать по пальцам одной руки.

— Осьминога, — добавила я. Видя, что Лост не совсем понял, я пояснила: — У него один палец на щупальце. В смысле, что, кроме шефа, у нас нет никого, обладающего властью. И это несмотря на то, что мы — якобы самая демократичная организация.

— Потому и «самая», что аналогов не имеем, — вмешалась Сулмор. — Никто не отвечает за жизни такого количества живых существ. Наша власть из той породы, которая нехорошо влияет на ее носителей. Это наш маг вчера сказал, а он разбирается, у него при Феникс за критику власти много проблем было.

— И что он тебе еще сказал? — заинтересовалась я. В словах неизвестного мне пока что препода звучала какая-то неприятная нотка, которая несколько взволновала меня. Это что, получается, он на непогрешимость Вечной замахивается?

— Что абсолютная власть развращает абсолютно, и это правило не допускает исключений, — заученно процитировала Ангмарская. — И что непогрешимых демонов не бывает, все допускают ошибки.

— А если мы сообщим про него куда следует? — похоже, Лост тоже сориентировался. — Начальство его по головке не погладит, директриса у нас, как-никак, этернистка, и до фанатизма доходит в этом плане.

— Не станешь, — махнула рукой Сулмор. — Разве не было ошибкой то, что она не приняла место шефа, когда ей оно просто падало в руки, что позволило Феникс сделать это за нее?

— Она ей не позволяла! — взвился недослышавший Лост. — Она не хотела быть шефом, поэтому скрылась, чтобы не давать повода тем, кто спал и видел ее на этом месте! Она не знала, что Феникс метит на место руководителя!

Истерика Лоста уже начала привлекать внимание, но поскольку торжественная часть все никак не начиналась, на нас смотрело не очень много глаз.

— Слушай, но подумай сам, — Ангмарская не отступалась. Похоже, препод, выдававший такие дикие идеи, был ей небезразличен. Я хранила молчание только потому, что вторая истерика не привела бы ни к чему хорошему. — А что если Крэш и Феникс действительно были в сговоре? На одной славе победительницы первых долго не продержишься, тем более что в том конкретном случае она была так, сбоку припека, все сделали Райя и Джентри. Пи-ар компания не в счет. А вот после того, как она убила Феникс, от ее почитателей стало просто не продохнуть! Даже ты не возразишь мне в том, что самой Крэш Феникс ничего плохого не сделала, полуторалетний сон ничего не значит…

— Значит, сон! — голос Лоста достиг потолка зала и отразился обратно. — Тебя бы в Дельту запихнуть года на три, чтобы ты еще не знала, что там с твоими друзьями происходит, что вообще творится с миром, который был твоим родным! Тебя бы заставить убить родную сестру из высших интересов! Тебе бы в руки дать власть, от которой ты не можешь отказаться только потому, что иначе все погибнет!

На нас обернулись сразу все. Вначале я сделала страшные глаза, но потом воспользовалась более действенным способом — внушила всем мысль, что наша ругня не относится к их проблемам. А Лост продолжал разоряться:

— Ты сначала переживи все то, что ей пришлось, а потом критикуй! И козлу, который у вас преподает, передай! Конечно, настоящих героев у нас никто не любит, жаба душит при одном взгляде на чужие достижения! Что, неправильно говорю?

— Вот именно, — как можно тише подтвердила я. — Лост в корне прав. Я понимаю, что вы ко всем одинаково относитесь, товарищи хейтеры, но Вечную я обхаивать не дам. Насчет ее личной жизни можешь говорить что хочешь, правда будет, но если бы не она, Контера с два ты бы сейчас с нами разговаривала. Не помнишь того, что нам историк рассказывал про время Феникс? Ей дай волю, она бы все реальности загребла себе. Ну, не совсем себе, — поправилась я. — Она бы их демонам раздарила, а людей из них до сих пор бы искали. Как ищут тех, кто исчез во время адаптаций.

Возможно, по сравнению с этими пропавшими без вести экспонатам частных коллекций сказочно повезло.

— Ладно, — Сулмор с недовольным выражением лица подняла руки. — Сдаюсь. Больше не стану при вас объяснять неимоверные стечения обстоятельств, которых в нашей истории навалом.

— И не думай про это, — на всякий случай посоветовала я. — При мне не думай, сама знаешь, что я экранировку в упор не замечаю. А так не запрещаю, хотя нездоровое это занятие…

Договорить мне не дали. А я только хотела объяснить, почему нельзя думать плохо о Вечной при этернистах. Как известно, совесть у них одна на всех, и принадлежит самой Крэш. А у нее вроде бы тоже отсутствует, хотя точно никто не знает. Вспомнить хотя бы, как эти уроды моральные на меня наезжали по личной просьбе Ника, пока я им не объяснила, что в случае крайней необходимости применю их собственные методы и не буду особенно переживать… Как обычно, с самым началом речи директрисы на тему «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» мое сознание отключилось и переползло на совершенно посторонние темы. А именно — на Ника Лару, чтоб он провалился, и желательно как можно глубже.

Где находились здания, принадлежавшие «Пути», не знал в общем никто, да и не стоило отрицать того, что заэкранированы они в любом случае были на совесть, не хуже наших. Но план, заключавшийся в адресной посылке парочки жутиков из личной коллекции препода Нику, причем именно этой ночью, имел право на жизнь. Тем более, что Контера с два он будет жаловаться на то, что прямо перед соревнованиями его сбивают с дистанции нехорошие темные. Во-первых, ни один демон в здравом уме, даже светлый, не внесет его в список представителей, и будет он сдавать зачеты по всем предметам, вместе с остальными неудачниками. А во-вторых, у меня такие впечатляющие доказательства его попыток деморализовать меня, что даже если в «Пути» все преподы такие, как Фестин, и кто-то имел неосторожность выдвинуть его кандидатуру, то из учебного заведения этот доброхот вылетит вместе с подопечным, и будет папаша Ника опять искать, куда бы пристроить беспокойного отпрыска. Насладившись картиной (к сожалению, всего лишь воображаемой) того, как моего врага вышвыривают из «Пути» и он вынужденно с унылым видом прется на краткосрочные курсы для будущих аналитиков, я открыла глаза и посмотрела на то, что творилось в реальном времени. А там директриса безнадежно сражалась с барахлившими колонками. Барахлили они крайне избирательно, что позволяло мне предположить, что вместо банальной разрегулировки Мабон встроил туда нечто такое, что позволяло управлять процессом на расстоянии, чем он сейчас и занимался.

— Вот прошшшел ещчче один год, — надрывалась директриса. Ее хвост нервно подрагивал, норовя придушить того парня, который должен был заниматься техникой. Парень ловко уклонялся. Наконец директриса приняла единственное кажущееся верным в данной ситуации решение и отбросила микрофон. Речь полилась гладко, хотя побочный эффект от усиления голоса при помощи магии был нехилым. Сзади зашуршали поспешно сотворяемой ватой.

Мучения длились достаточно долго. По моим часам — минут пятнадцать. Адские муки, особенно для тех, кто не имел возможности как-то их приглушить, так как стоял в первом ряду. Завершилось все традиционным пожеланием удачи тем, кто был заявлен на соревнования. И тут я поняла, что гений Лоста и неизвестных мне участников ежегодных издевательств над регламентом еще не сказал последнего на сегодня слова. В неряшливую, как всегда, магию директрисы вкралась, вряд ли без посторонней помощи, очень нехорошая ошибка. Поэтому, когда в ответ на слова «Удачи вам, и пусть светлым земля будет пухом» все учащиеся хором послали директрису к Контеру, даже те, кто обезопасил собственные барабанные перепонки, минут на пять оглохли напрочь. Я в том числе. Тут не срабатывает даже многолетняя закалка, приобретенная за долгие годы образовательных издевательств, дискотек и сидения у открытого окна в то время, как пацанский корпус наслаждается музыкой. Пока слух медленно самовосстанавливался, директриса неслышно для всех окружающих ругалась. Ничего страшного, у нас все умеют читать по губам, исключительно из-за того, что некоторые преподающие у нас личности ловят телепатические подсказки. И для этого умения нестандартная форма губ — не помеха.

Наконец директриса сообразила, что народ чего-то очень уж пристально изучает ее лицо, и сделала отмашку рукой, в смысле «Все гуляйте отсюда». Все поняли и начали расползаться. Я — в числе первых, так как впервые в жизни не забыла пригласительный. Не то чтобы меня без него бы не впустили, но зачем заставлять ребят копаться в архивах, проверяя мое наличие в тамошних файлах? Незаметно ко мне прицепился Энвин.

— Привет, — отреагировала я на обнаружение хвоста. — Тоже на день обретения идешь?

— Да, Мэл, — односложно ответил он. Странно, но наличия кроссворда в непосредственной близости я не заметила. Неужели выздоровел? Через секунду Энвин нарушил молчание. — Так ты что думаешь насчет ассоциативного синтегизма?

— А что я должна думать? — я резко остановилась. Вопрос был несколько неожиданным.

— Ничего, — со странной интонацией сказал Энвин. — Если тебе неважно, тогда ничего.

— Нет, серьезно, а что такое? — я решила не двигаться, пока не узнаю, что именно хотел от меня единоверец. — Как я отношусь к этой практике, хочешь узнать?

— Нет, есть один вопрос, — Энвину надоело говорить мне в спину, и он обошел меня так, чтобы видеть лицо. — Волнистый такой, понимаешь?

— Понимаю, — я мысленно хлопнула себя по лбу. — Совсем времени не было подумать. Думаю, что да. Не сейчас, но в принципе ничего против сто семнадцатой ветки не имею. А ты?

— Я еще думаю, — Энвин вытащил из карманного измерения «Теорию интерлинков[43]», своеобразную Библию ассоциативных. — Плотная ассоциация, первоочередная связь…

— Не надо нести теоретическую чушь, — оборвала его я. — Потому что когда ты решишь, что разбираешься в этом талмуде, уже станешь ассом[44] до мозга костей.

Про себя я подумала: «Если он у тебя есть». При этом я имела в виду отнюдь не костный мозг.

— Ну ладно, расколола, — обиженно протянул Энвин. — Сегодня же запишусь в связанные линии. Самое главное, что к ним ко всем наша схема подходит.

— Если так, — я возобновила движение, так как короткий взгляд на часы показал мне, что уже пора начинать торопиться, — то никаких проблем, я тоже запишусь. Пока в сто семнадцатую, есть желание стартовать с волны.[45] А точно подходит, ты проверял?

— Конечно, если бы там оговаривалось, что нет, я бы не пошел, — Энвин пожал плечами. Взятая нами обоими базовая схема синтегии была очень распространенной. Называлась она просто «две третьих». То есть, любое действие, мысль и так далее классифицировались с точки зрения двух сторон — светлой и темной — и трех степеней чистоты. Просто, как и все гениальное.

— Тогда все в порядке, — я взялась за ручку двери, ведущей в наш священный зал. Проходы сквозь дверь считались дурным тоном. За дверью находилось знакомое любому синтегисту нашей ветки как родной дом помещение, оклеенное изображениями нашего любимого человека. В помещении было полно синтегистов. Парни разного возраста в галстуках, грызущие семечки, были мне не в новинку, но тот факт, что Энвин прибарахлился аналогичным образом и потребовал у меня пакетик… Я смерила его глазами и все же выполнила просьбу. Никогда не думала, что Энвина интересует внешнее проявление религиозности. Тот факт, что без официального каре я не могу и представить себе появление у нас не только себя, но и любой другой представительницы женского пола, в счет я традиционно не брала.

Энвин сразу же оторвался от меня, направившись к основной куче. Я подошла к самому большому портрету и несколько секунд постояла на коленях, искупая свои редкие визиты. Про себя я попросила немного — чтобы в этом году светлякам ничего не обломилось. Хоть я и понимаю, что наши аватары способны лишь вселять уверенность, но просить их о чем-нибудь — давняя традиция. Поднявшись на ноги, я присоединилась к остальным. Количество народа неуклонно увеличивалось. В дальнем углу крутили связанную музыку.[46] Там же крутился и Энвин. Я подошла к нему и заметила, что он беседует со смутно знакомым мне парнем, украшенным каштановой косичкой, поминутно тыкая пальцем в «Теорию интерлинков», и только собралась спросить, о чем конкретно они там разговаривают, как меня заставила замереть песня.

— Это что, тоже связанная? — спросила я у Энвина. Удивление было понятным — я не так уж давно подсела на эту группу, а тут еще выясняется, что так нравящиеся мне песни освящены упоминанием в священнейших из наших книг. Воистину, неисповедимы пути синтегии.

— Да, — кивнул собеседник Энвина. — Ты давно не заглядывала в святые книги, как я погляжу.

— Не смей так меня оскорблять, — во мне проснулась крепко спящая 364 дня в году правоверная синтегистка. — При всей своей занятости я нахожу на это время.

— Неужели узнала? — разочарованно протянул парень. — Так маскировался, и все коту под хвост.

Интересно, кто же это? При этом еще и думает, что я уже все знаю. Так, зацепка — слово «время»!

— Арий, а ты как думал! — изобразила я узнавание. Конечно, тот самый товарищ, который до сих пор плюет на закон о неиспользовании переходов во времени в личных целях с моей подачи. Тоже мой, к сожалению, единоверец. — У меня память, как у компьютера. Причем не моего, а твоего!

— Мэл, знаешь, за что я тебя обожаю? — с чего-то начал признаваться Арий. — Ты здесь чуть ли не единственная, кто не распространяется про святость одного лысого товарища и не спорит о противоречивой роли кошек. Ты не впадаешь в транс от звуков заставки и не помешалась на интерлинках…

Я умолчала о том, что по настроению я веду себя так же, как и все синтегисты, и прервала поток славословий истинно своей фразой:

— Что тебе опять от меня нужно? Предупреждаю, еще раз нарушать закон по-крупному просто так не буду.

— Да, ты права, мне опять кое-что нужно, — Арий вытащил из карманного измерения какой-то документ и гелевую ручку. — Подпишись за Крэш, это вопрос жизни и смерти.

— Это вопрос оплаты, — я снова вернулась к цитатам. — И моей доброй воли. Что такого ты можешь мне предложить за очередную попытку рискнуть головой и не только?

— Двадцать три страницы компромата на нового общего мага, — увидев мою отсутствующую в принципе реакцию, он добавил: — С половиной!

— Половину можешь зачитать прямо сейчас, — спокойно сказала я. — В порядке убеждения меня в том, что тебе нужна моя помощь.

— Ладно, — кивнул Арий. — Про половину я преувеличил, конечно. Просто Фестин ваш еще и стучит, как дрессированный дятел, каждому истинному, который за это платит. В последнее время истинных все чаще интересуют успехи учащихся.

— Стоящая информация, — не подавая виду, сказала я. — Согласна, — я взяла ручку и нацарапала кривую подпись в указанном месте. — И будешь мне должен, — я вернула Арию листок, заныкав по привычке ручку.

Выходит, что Фестин, для полного счастья, не только бездарный преподаватель, но и предатель почище Кэйли! Тот, по крайней мере, работал за идею. Да и что взять с истинных, тем боле молодых, которые выросли на рассказах своих опекунов о Контеровщине. На самом деле, изначально это слово обозначало вовсе не ругательство, а реально существовавший период в истории Департамента. Если прислушаться к тому, с какой тоской вспоминал те времена наш историк, можно понять, как хорошо тогда было истинным. Расскажу несколько подробнее. Всенародно нелюбимый товарищ Контер выкинул один из своих финтов. Согласно его указу, в командах, где работал хотя бы один истинный демон, этот самый истинный получал место командира. Потому как вроде бы негоже для истинных подчиняться полукровкам. А поскольку те истинные, которые вообще соглашались работать под командованием полукровок, годились лишь на то, чтобы просиживать штаны за компьютером, понятно, какие из них получались командиры. Сплошь и рядом — одни рукамиводители. Полукровкам это не понравилось, они изъявили протест против таких наездов на их права, и за ними открыли полномасштабную охоту. Кстати, к слову, именно пятнадцать лет Контеровщины стали причиной того, что первые сами по себе не восставали, наслаждаясь участием в общем веселье. Но это так, вольное отступление, а пока нужно было вернуться к реальной жизни. Энвин дернул меня за рукав, выводя из воспоминаний:

— Что ты ему подписала? — единоверец разговаривал сквозь зубы. Интересно, с каких это пор его интересует соблюдение законов?

— Патент на отщепы, — спокойно сказала я. У меня были причины, которые я поспешно изложила Энвину. — Ему придется искать еще очень хорошего хакера, который внесет информацию в общую базу, так как просто так такими документами не распоряжаются. А что такое, это уже не мое дело будет. Да и вообще, ничего ты не видел.

— Я понимаю, что не видел, — Энвин перестал тормозить и заговорил по существу. — Не в этом дело. Ты знаешь, что он в последнее время творит?

— Это тоже не мое дело, — пожала плечами я. — Ничего не знаю, мой кабинет в конце коридора.[47] И не обязательно меня в эти дела посвящать.

— Ты действительно сглупила, когда помогла ему за так, — нравоучительно произнес Энвин. У Фини нахватался, не иначе. — И вообще, талант надо применять в первую очередь себе на пользу. А не стараться для кого попало.

— Ну-ну, — покачала головой я. — А я только собиралась таки оформить тебе доступ за просто так, теперь придется пересматривать свои планы… Шутка, никто тебе ничего за бесплатно делать не станет.

— И почему мне так не везет? — вопросил пространство Энвин. Я не отреагировала, так как ребята поставили кассету со священным фильмом. Пространство тоже оставило вопль души без внимания.

Фильм был из еще не виденных мной. Таких вообще-то мало, но еще имеются. Хорошая серия, про виртуальщину. А точнее — про очередной свихнувшийся компьютер. Близко к моей жизненной ситуации, между прочим. Мой недоделанный продукт высшей цивилизации вчера заявил, что у меня нет никакого морального права резаться по локальной сети в одну игрушку шесть часов подряд. Не его собачье дело, кстати, во что я там режусь (к слову сказать, это была созданная нашими ребятами игрушка «The Sims pro: sadism». Цель игрушки — как можно зверски мочить автоматически генерируемых существ). Еще, для полного счастья, и отключился тогда, когда я почти победила. А я как раз собиралась потом чем-нибудь высокодуховным заняться…

Как обычно, мысля о том, как легко нам достаются каналы связи с аватарами, напомнила мне жуткую историю о синтегистке-человеке, вынужденной по ночам, вместо того чтобы заниматься чем-нибудь более приятным, ловить святые серии. И все из-за непродуманной телепрограммы, не учитывающей интересы религиозных меньшинств. До сих пор не знаю, была ли та история правдой, или просто кто-то упражнял свою фантазию, но до сих пор искренне радуюсь, что у нас нет зависимости от посторонних личностей. Когда-то те, кто основал нашу линию, совершили точно такой же подвиг, проведя в какой-то реальности несколько лет. Благодаря им мы все имеем свободный доступ к информации о своем кумире, и пусть некоторые ретрограды считают, что это обесценивает нашу синтегию, и продолжают попытки по его ограничению, — меня это не волнует. Я с радостью вспомнила с небольшим трудом полученное у Сулмор разрешение на использование сотворенного лично мной видака в любое время суток. Спохватившись, я скопировала кассету, которую как раз укладывали в шкаф, выполнявший у нас некоторые функции алтаря. И не надо скептически ухмыляться! У нас даже самый зеленый член организации знает о энергетическом потенциале такого склада священных предметов.

— Ну что, пойдем? — шепотом поинтересовалась я у Энвина. — Или останемся на дискуссию?

— Останемся, узнаем, про что, — так же ответил единоверец. Я в принципе думала точно так же. Если опять будут мусолить тему с кошками, то уйдем не прощаясь, меня этот вопрос уже доконал. Равно как и нумерация в священных книгах. А кто-то до сих пор считает, что это такой глубокий философский вопрос…

— Товарищи по вере! — многообещающе начал незнакомый мне парень. Вернее, знакомый, но только в лицо. — Сегодня на повестке дня находится один из наиболее важных и до сих пор нерешенных вопросов — о святости некоторых побочных персонажей священных книг, — ну вот, почти угадала. Вопрос этот тоже уже замусолен до такой степени, что его и поднимать-то противно. — Но произошедшие события ставят под сомнение необходимость придерживаться регламента. Возможно, не все из вас в курсе, что этернисты отныне считаются ветвью синтегизма. Крэш Вечная — аватар номер сто сорок восемь. Напомним, что она до сих пор является членом нашей ветви, и даже раз уже занимала должность Великого Мозга.[48] Каковая должность не совсем подходит Анэриелу, если внимательно присмотреться. Я не против Крэш в роли аватара, но поспешность в таком деле неуместна. Этернисты верят иначе, чем мы. Их организация структурирована, они не признают политики непринуждения в вопросе выбора религии. Проще говоря, они не имеют права именоваться синтегистами, потому что для них не существует наших основных понятий. Их отношение к вопросу веры слишком жестко и не допускает отклонений. Итак, я, вместе со всеми прогрессивными демонами, за то, чтобы, оставив Крэш в списке утвержденных аватаров, исключить этернистов из наших рядов. Прецеденты уже были. Ну что же, те, кто откажется засвидетельствовать свое согласие с этим, могут уйти. Остальных прошу подписать документ о фактическом разделении сто сорок восьмой ветки и организации этернистов. Ради спасения наших идеалов, — проникновенно завершил речь выступавший.

На спасение идеалов купились все. Вот же нашел кто-то такого агитатора, что его даже слушать не противно. Узнать бы, кто их готовит, и посоветовать Морвен позаниматься… Чтобы ее не хотелось убить каждому, кто видит ее второй раз в жизни или слышит — в первый. Хотя, скорее всего, это врожденное. Я подписалась одной из первых. Похоже, мнение выступавшего разделяли все. Интересно, сколько веток будет против этернистов? По мне, чем больше, тем лучше. А то совсем достали эти фанатики, которые все свое свободное время ждут, пока кто-нибудь не покажет им приемлемую цель, якобы угрожающую в чем-то Вечной. Я увидела, что Энвин продвигается к выходу, и догнала его:

— В чем дело? — меня удивило то, что меня деятель дожидаться не стал. — Почему уматываем?

— Сейчас начнут по теме трепаться, — скорчил унылую рожу Энвин. — Меня уже достала одна лысая личность в очках, которую я бы ни за что не признал даже второстепенно святой.

— Ты бы еще одного афроамериканца вспомнил, — сквозь зубы сказала я. — Почему без меня? — постучав по одной очень умной голове, я донесла до снова начавшего тормозить друга основную идею. — Мне не интереснее, чем тебе. Вот если бы виртуальность обсуждали, я бы осталась.

— Или участие нашего аватара в сотворении мира, — мечтательно протянул Энвин. — Мы чуть ли не единственные среди синтегистов, кто может похвастаться таким деянием своего кумира.

— Да, другие в основном свои реальности от гибели спасали, — подтвердила я. Конечно, я согласна с тем, что у нас аватар просто уникальный. С другими не сравнить. Разумеется, есть там парочка таких, которые реальности творили, но с точки зрения других достижений — и рядом не стояли. Назовите хоть одного, который воскрес через три месяца после похорон! Вот кого человеком назвать можно только в том смысле этого слова, которое звучит гордо, а не в том, в котором оно у нас обычно употребляется. — Ну что, уваливаем по-быстрому?

Вопрос прозвучал риторически, так как Энвин уже держал ручку двери. Вслед за нами пристроилась еще достаточно крупная толпа желающих ускользнуть от повторения пройденного. А что делать — как еще прикажете посвящать новичков в тайны синтегии?

За дверью мы планировали разделиться и направиться в разные стороны: мой единоверец — домой, а я — в родную комнату. Совпадала только цель — отоспаться. Хотя у меня она была более оправдана, так как завтра меня ждала встреча дискуссионных исторических клубов «Врат» и «Пути». Как ни хотелось мне окончательно по-наплевательски отнестись к вопросу, неизвестно как заведшаяся порядочность не позволила. Ну как же, если по моей вине мы снова ударим грязью в лицо перед департаментской общественностью, можно сразу класть хвост директрисы на всю мою запланированную карьеру. Кстати, так и не узнала имени того предателя дела Тьмы, который в прошлом году подстроил нам такую подлянку. Это же надо было — так облажаться, чтобы светлые решили, что их участник выступил зрелищнее! Непостижимо! Ну ладно, это не дело первостепенной важности. Хорошо хоть, что у меня оперативная память безразмерная, хоть что-нибудь да удержится из требуемых сведений… Главное — быть в форме.

Только я намеревалась запустить мгновенный переход, как камушки, оставленные по причине их нетрадиционной молчаливости на ушах, выдали сигнал тревоги. Я автоматически (сработал приобретенный на тренировках рефлекс оперативного руководителя) придержала Энвина.

— Что такое? — недовольно спросил он.

— Проблема. Не двигайся, — односложно ответила я. — Опасно.

— В каком смысле? — почти беззвучно уточнил он.

— Не знаю, но что-то нехорошее. Похоже, для нас обоих. Или для меня, что тоже не может не настораживать…

Я привычно ускорилась, то есть повысила скорость всех процессов, в том числе мышления, по отношению к течению времени. Полуразрешенный трюк, очень широко употребляемый в стрессовых ситуациях типа письменного зачета. Энвин сделал то же самое, причем так, что я бы похвалила за оперативность. Хотя он и пребывал в счастливом неведении относительно постоянно используемых мной мощнейших из известных в Департаменте артефактов (интересно, а каким еще образом прикажете отвечать на, к примеру, вопрос о недостатках метода корректировки икс 99 пи 13, когда учебник в последний раз открывался полгода назад с целью использования в качестве веера?), верил мне безоговорочно, что не могло не радовать. К сожалению, это было чуть ли не единственным плюсом в разворачивающейся ситуации. Вовремя я вспомнила о колечке Финве. Как учат нас этернисты, почти поголовно носящие прозвища типа «Святой Чингачгук» или что-нибудь в этом роде, энергоконцентратор легко можно переделать в качественную шоковую гранату. Так, как они, швыряться своими крестами никто больше не умеет. Надеюсь, никогда не испытаю ничего подобного на своей шкуре. Я торопливо переконфигурировала колечко, с некоторой досадой вспоминая, что не озаботилась подробным предсказанием на сегодняшний день и не взяла с собой болеизлучатель.

— Концентраторы есть? — спросила я Энвина. Тот отрицательно покачал головой, но все же вытащил фотку аватара три на четыре, закатанную в пленку.

— Разве что это, — Энвин выглядел разочарованно. — Сто раз использовал, крепко расходованный усилитель везения. Уже дважды подводил, кстати.

— Оставь себе, — разрешила я. — У меня и так больше шансов.

Впрочем, в сказанные слова я верила с трудом. Камушки вопили так, что мозги завязывались в узел, но времени снимать их не было. Даже Стану было бы понятно, что проблемы у меня круче самых крутых яиц. Не вовремя сработавшее ясновидение подсказало выгодный ракурс для осмотра появляющихся врагов. Появились они ровно через секунду (на самом деле, куда раньше, но в ускоренном режиме это была секунда. Иногда начинаешь жалеть, что у нас мухи не летают по коридорам — по тому, с какой скоростью относительно тебя они ползут по воздуху, очень неплохо можно ориентироваться во времени). Та самая нехорошая пятерка, которые меня в списке своих злейших врагов держат на первом месте, даже если и не догадываются, что это была я.

— Сматывайся, Энвин, — краешком рта сказала я. На меня нашло невыразимое облегчение. Несмотря на тот факт, что я основательно изучила первых призванных демонов. Могли они чуть поменьше, чем сами первые, если не столько же. В этом плане они для меня не угроза, раз я — мечта всех непредельщиков. И мозги у них были крепкие, раз они еще хоть на что-то способны. Те из указанной кодлы, которые не сошли с остатков ума ввиду жизненных обстоятельств, вполне могли значиться на первых местах в переписи самых умных демонов Департамента. Где-то близко от меня и Лоста. Ну, и не стоит сбрасывать со счета миллиардолетний опыт. Настоящий, а не полученный благодаря присвоению чужой памяти. Короче говоря, цивильным личностям вроде моего единоверца делать на месте будущего конфликта было нечего. В драчке между мной и пятью призванными могли ощутимо пострадать даже неодушевленные свидетели. Заметив, что Энвин не успел просчитать все пункты, которые уже дошли до меня, и собирается озвучить какой-то вопрос, я четко протелепатировала ему:

— Это мои личные враги, тебе здесь делать нечего, срочно дуй к Сулмор и расскажи все, что успел увидеть!

Надо отдать должное моему единоверцу, голова у него изредка работает в пределах нормы. Испарился согласно приказу сразу же. Наверное, откуда-то в голове появилась мысля о доступе. Зря надеется, кстати.

— Твой друг настолько труслив? — ехидно поинтересовался тот, кого я знала под именем Коллд.

— Нет, просто он умнее вас, — так же ответила я. А не фиг меня с первых же слов подкалывать! — Берсерков не видели? Помножьте на двенадцать или подождите три секунды…

Эх, не читали эти уроды наших пособий по работе с коренным населением реальностей! А там белым по черному написано — половина разумных существ соглашается сразу, если им предложить решить дело миром. Впрочем, если бы они поступили согласно инструкции, все пошло бы совсем не так, как получилось в резалте.

А получилось так — ребятки неприятно так захохотали и один из них за спиной Коллда установил вокруг меня тот самый барьерчик, отводящий истрачиваемую энергию на другие цели, который, как я выяснила после моего контакта с Алексом, невозможно снять изнутри. Есть, правда, одна возможность вывести энергию в обход, но в конкретном случае она не подходила. Я обезоружено развела руками. Что поделать — твари. Кстати, а как они выяснили про барьерчик? Наверное, Алекс, пока был у них в руках, трепался без удержу… Но тогда почему они применили именно этот метод? В смысле, почему моя сила будет перенаправляться на возвращение первых, ведь чтобы просто обезопасить меня, можно было поставить любую другую цель! Алекс не мог не рассказать им, что никакая я не МК в полном смысле этого слова, так как в это он поверил с ходу… В чем же дело? Именно это волновало меня больше всего, пока меня перемещали в неизвестном направлении. Скоростной режим я так и не отключила, а теперь это было усложнено. Поэтому все происходящее я воспринимала сильно замедленно. Но сопротивляться не пробовала, зная, что их контрдействия натолкнутся на запрограммированную на уровне инстинкта реакцию, а реакция, соответственно, направит часть моей силы на благое в кавычках дело возвращения первых. Это я успела просчитать. Другое дело, что Контера с два они вернутся, но терять энергию я не была намерена. Куда мы переместились — уловить удалось, но на координаты у меня память не слишком хорошая. На что походила окружающая реальность — тоже было неясно, поскольку оказались мы сразу в помещении. Зал без окон, но с высоким потолком, освещение стандартное, то есть такой качественный фосфоресцирующий туман под потолком. Зеленый. Для астральной архитектуры последних десятилетий — стандарт. Начало моде положила, насколько помню, сама Вечная. В зале на небольшом возвышении был установлен предсказуемый набор предметов мебели, то есть пять тронов. Именно заметив их, я нарушила молчание:

— Неважно у вас с арифметикой, ребятки. Или у кого-то сильно задница болит?

Мне не ответили, но сняли ускорение. Я не поблагодарила. Как они хамят, так и я буду. В точном соответствии с учением нашей синтегии. Если ударили тебе по правой щеке, подставь левую, вовремя уклонись и в челюсть гада, ударом снизу. А в данном конкретном случае — я с чисто моим хамством уселась на один из тронов, обогнав Коллда, который планировал занять свое место. Нет уж, фигвамушки. Обстановка и без того напоминала дешевый балаган. Оставалось только ей соответствовать. Коллд попытался согнать юную нахалку в моем лице, но я при помощи совершенно не имеющей никакого отношения к внутренней силе методики смогла как бы прирасти к сиденью. Научилась еще на первом курсе. Тайну не раскрою, надо было у нас получать среднее образование.

Коллд несколько растерялся, но, гадина такая, вышел из положения изменением пространственных координат моей оболочки. Я была готова к подобной подлянке и на пол не шмякнулась. Не дождетесь, ребятки. Я вполне могу обойтись без сотворения стула, сидения на воздухе и воплей «так нечестно!». Стоять перед набором из пяти демонов было банально, и я повернулась к ним спиной. Меня тут же развернули как было. Я решила не играть в вертушку и просто демонстративно уставилась в наиболее отдаленную от группы на помосте точку пространства. К счастью, официальный костюм, надетый мной исключительно в рамках иллюзии для полноты восприятия религиозных мотивов, уже успел превратиться в родную джинсовку. Рубашку я нагло расстегнула, являя присутствующим одну из Айлановских маечек с меняющимся в зависимости от обстоятельств девизом. На сей раз это оказалась сентенция «Не имей сто друзей, а имей всех врагов», с припиской «давно имею». Приписка осталась от вчерашней встречи с Морвен, ходящей в маечке производителя-конкурента с надписью «Имейте совесть».

Мне не слишком хотелось играть в молчанку, но не унижаться же перед какими-то там истинными! Пусть сами раскроют карты. Им этого хочется не меньше, чем мне — услышать, в качестве кого я им понадобилась. И как именно меня вычисляли.

После действительно долгого молчания его нарушил-таки Коллд:

— Ну, не думала, что мы умнее?

— Это было сложновато, — нагло ответила я. — Теперь вижу, что вы все же обладаете каким-то интеллектом, чего так сразу и не скажешь…

— Поганая девчонка! — вскипел один из второстепенных персонажей. Я улыбнулась и кивнула. Меня не впервые так называли. Надеюсь, что не в последний раз.

— Потише, Мабус, девочка ведет себя так, чтобы поиздеваться над нами, — не изменил ледяному спокойствию Коллд. — Вероятно, полагает, что мы ей ничего не сделаем. Не так ли?

— Не ваше дело, что я там думаю, — я пожала плечами, но на всякий случай поляризовала нервные окончания. Теперь действительно мне нельзя было причинить ощутимый вред. Только разве что моральный, но ущерб, наносимый мне лицезрением пятерки уродов из любителей первых, уже был максимумом. Сильнее меня мог довести только один демон. Но, к счастью, именно благодаря пятерке истинных и без того маловероятная встреча с ним отложилась на неопределенный срок. Интересно, говорить им, как я благодарна за уважительную причину возможного отсутствия на завтрашней дискуссии? Хотя эти гады могли затормозить время, тогда благодарностей от меня они не дождутся.

— В общем ты права, но нам и не нужно причинять тебе боль. Достаточно спровоцировать реакцию, нужную нам.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась я. — Чего вам от меня надо?

— Возвращения наших хозяев, разумеется, — Коллд по-прежнему не выказывал никаких интонаций в своем голосе, словно разговаривал с микробом. Меня такое обращение сильно задевало, но я пока что сдерживалась. — Паренек, который охотно поделился с нами информацией, не знал кое-каких фактов. Вернее, не смог их верно истолковать.

— Скажете, что имеете в виду, или я буду тут загадки разгадывать? — раздражение медленно подбиралось к высшей точке. — Мне, в отличие от вас, мозги упражнять необязательно.

— Ну что ж, — Коллд пожал плечами. — Это ничего не изменит. Пока есть еще на этом свете вещи неизменные, каковых останется после удачи нашей авантюры немного. Непредельщики кое-что просмотрели. А именно — тот немаловажный факт, что в состоянии крайнего раздражения даже их первое творение приобретало прежде недоступные способности. Да, она уже смогла нарушить один из глобальных законов. Как-нибудь спросишь у своей матери, если ее найдешь, что случилось с твоим папочкой. Если она будет в состоянии членораздельно изъясняться.

— Может, хватит здесь поливать грязью моих предков? — встала в позу я. — У вас их вообще не было, так что по сравнению с вами мне капитально повезло.

— Ну что ж, — похоже, Коллда заклинило на этой фразе. Признак бедности фантазии, кстати говоря. — На это у нас еще будет время. А пока уясни себе, что стоит тебе дойти до белого каления, как абсолютно все глобальные законы перестанут иметь для тебя значение. Даже мешающий тебе в данный момент барьер исчезнет. Только вот вначале в мир вернутся призвавшие нас демоны. Твое рождение было ими предсказано, и твое деяние также.

— А если я буду хранить спокойствие? — спросила я. Действительно, сами же и подсказали вариант, как нарушить все их планы. Кто будет спорить, что они тупые?

— Это невозможно, — Коллд словно читал по бумажке. Ну противно же так общаться! — Ты генетически запрограммирована на неуравновешенность. Просто не сможешь удержаться. Тем более что мы будем тебя провоцировать. Так что даже не пытайся сдерживаться.

— Вы не выведете меня из себя, можете не стараться, — с некоторым злорадством сказала я. — Есть только одно существо, способное на это.

— И кто, если не секрет? — спросил Коллд.

— Ник Лара, — с той же интонацией ответила я. С моей точки зрения, не слишком опрометчиво. Действительно, Ник учился на курсах для светлых, и находился в полной недосягаемости… Но тут мои мысли сбились.

— Ввести сюда Ника Лару, — спокойно ответил истинный. Один из парней не двигаясь с места приоткрыл незамеченную мной дверь в стене. Оттуда вышел мой первый друг после Контера. Малость помятый, но все же узнаваемый, несмотря на то, что успел отрастить волосы (кстати, темные. А по бритой голове сказать было сложно) и несколько изменился с возрастом. Выражение лица, впрочем, осталось точно таким же, как и было. Тупое и скучающее.

— Как они тебя достали? — решила узнать я. — У вас же вроде бы система охраны лучше, чем нужно? Или ты ее разрегулировал, чтобы меня по ночам доставать?

— Я тебя не доставал, — пряча тусклые глаза, буркнул Ник. Конечно, врет, как сивый мерин. Что неудивительно для сивого мерина.

— Верю, как в непорочность шефини, — ответила я. Сразу же были забыты все побочные неурядицы, в том числе все, что от меня зависело. У меня появилась в поле зрения самая желанная цель! — Сколько можно выводить меня из себя? Единственное, что ты умеешь делать — это портить все, что хотя бы раз увидишь! В том числе чужие жизни!

— А ты как будто не такая! — в голос заорал Ник. Похоже, ему тоже было что высказать. — Просто человек какой-то! Если уж вспоминать, кто кому первый жизнь испортил!

Не буду дословно передавать вам, до каких вершин сквернословия и изобретательности в этой области дошла беседа. А равно — как именно звучали наши с Ником голоса. Главное — это то, что на пятерку истинных мы оба не обращали ни малейшего внимания, да и так ожидаемой ими реакции все не происходило. Мое состояние можно было описать словами «радость и облегчение». Я так давно хотела увидеть в лицо Ника Лару и вслух сказать, что я о нем думаю, что была просто счастлива. Как, похоже, и он. Нику уже было безразлично, какими словами я его называю, и вообще ситуация больше всего напоминала полулегальный конкурс «Кто лучше ругается». Наконец мы выговорились, что заняло по моим часам минут сорок пять — сорок шесть. Пятерка истинных пребывала в культурном шоке высокой степени. Наконец Коллд, отошедший первым (что неудивительно, если учесть, что от его песен передохли бы даже фанаты белорусской попсы, каковые водились среди моих шапочных зубастых знакомых), отправил нас в другое место. Этим местом оказалась знакомая мне по тщательно заглушаемым мной снам камера. Правда, решетка там была вполне нормальная, а не фигурная. В мою душу закрались смутные подозрения:

— Ник, так ты отвечаешь, что не насылал на меня кошмары? — спокойно спросила я. Просто потому, что уже охрипла, да и настроение орать прошло.

— Отвечаю, — Ник оперся на разделявшую нас решетку. Очень разумно со стороны истинных, так как за невозникновение у меня желания придушить Ника через некоторое время его вынужденного лицезрения я не отвечала. — И охранную систему я не портил, меня на нейтральной территории взяли. А что, ты действительно думаешь, что я — то самое, чем ты меня назвала? Повторять не буду.

— А не так разве? — я даже нашла в себе силы рассмеяться. — Как будто не твои друзья мне с завидной регулярностью устраивали веселенькую жизнь. Только не надо говорить, что ты не в курсе был. Да когда ты в Дельту ушел, у нас такой праздник был — закачаешься! Всем же плешь успел проесть на почве своей мании совершенства. Тоже скажешь — не знал, что она у тебя есть?

— Есть, конечно, только я лечиться пробую, в отличие от некоторых, — Ник хмыкнул. — Не буду показывать пальцами.

— Узнаю Ника Лару, — я скрипнула зубами. — Опять начинаешь?

— Я еще не начинал, — чего у Ника было с избытком, так это честности.

— И не стоит, — я решила рассказать то, чего Ник мог не слышать. — Если не хочешь воочию увидеть возвращение первых. Прикол получится — сынок борца за права полукровок возвращает диктатуру истинных. Уржаться можно.

— В каком смысле? — до Ника не дошло. — Каким это образом наши дрязги повлияют на успех их заговора? Так и не понял, зачем мы им понадобились, кстати.

— Чтобы завершить цикл, — я решила просветить врага по несчастью. — Потому что, если ты меня доведешь до ультрафиолетового каления, что ты умеешь делать лучше всего, я буду в состоянии вернуть первых из Хаоса, чтобы они и дальше нами правили. Еще двадцать пять миллиардов лет.

— Что ты говоришь? — до Ника, похоже, доходило медленнее, чем до Энвина. — Это же не они собирались делать, а совершенно другие демоны. Или ты больше меня знаешь? — услышав этот вопрос, я поняла, что настал мой звездный час, прицельно сплюнула в угол и начала рассказывать все, что уже успела понять о возвращении первых. К концу рассказа глаза Ника стали напоминать крупные монеты, вроде тех, что коллекционирует Флейм. А по форме — скорее марки, которые тоже кое-кто собирает…

— Не верю, — среагировал он после пятиминутного молчания. — Такого не могло быть.

— Конечно, — я подошла поближе, чтобы насладиться видом Ника в позе экскаватора. — У вас, светляков, такого не бывает. Живете как в… — я замялась, не в состоянии подобрать подходящее определение. — Тускло, в общем.

— Ладно, не доводи меня, — Ника зацепило. — Я не виноват, что стал светляком, при всех своих недостатках — вроде того, что ты там учишься — «Врата» — лучшее учебное заведение. Знала бы ты, как противно учиться в этом долбаном «Пути»! Сплошные ограничения, даже не объясняют, почему нельзя то или другое делать…

— Сочувствую тебе, — без интонации ответила я на вопль души. — Интересно, отсюда реально сбежать, хотя бы — чтобы позлить этих уродов?

— Не знаю, — Ник переключился почти сразу. Наверное, ему просто требовалось немного времени, чтобы перейти в рабочий режим. Закончив перестройку, он стал чем-то походить на Лоста. Хотя внешне у них разница весьма существенная. Лост, в принципе, имел бы много общего с одним товарищем из сомнительного пантеона нашей ветки. Если бы носил очки. — Решетку я руками не разломаю, закрыт барьером пятнадцатого уровня, так что Контера с два… Короче, можно даже не думать.

— Не закрой они меня реверсивным полем, я бы смогла, — я сжала рукой прут. Помещение, в котором мы находились, представляло собой клетку с решетчатой перегородкой, расположенную в закрытом пространстве. С тем же туманом на потолке. Освещенность — чуть выше нуля. — И эти уровни мне — до пятой точки. А так получается только давать простейшие команды оболочке. В которые увеличение силы не входит. Все продумали, твари. Отсюда сбежать можно только разве что в Дельту, и то с трудом.

Я в упор посмотрела на Ника. Тот верно оценил мой взгляд.

— Отобрали, сволочи, — он отвернулся от меня и принялся нарезать круги по своей клетке. — А у тебя? Что-нибудь есть?

— Это, — я показала на кольцо. Концентратор неровно мигал. — И вот это, — я постучала по клипсе. Та отозвалась придушенным писком и чем-то вроде «надежда есть». — Энергоглушилка, блин. И как они выяснили, что я от такого вида поля просто по стенкам бегаю? Это только один демон знает.

— Наверное, от этого одного, — глубокомысленно произнес Ник. Надо отдать ему еще раз должное — мозги в этой заново обросшей голове изредка ночуют. Прочесть память легче легкого. Какая же я идиотка, честно говоря. Давно надо было всем знакомым закрыть всю память обо мне. Фига с два кто-нибудь бы взломал, непредельские «стенки» давно зарекомендовали себя, а уж если учесть мои возможности…

— Вполне возможно, если они не просто догадываются, — бросила я малозначащую фразу. Знали бы вы, сколько сил уходит на то, чтобы не злиться, когда хочется! — Да хватит кругами ходить, у меня уже голова кружится!

— Извини, — как-то уж очень легко ответил Ник. Нет, вылитый Лост, плюс внешность какого-то аватара. — Почему у тебя голова такая слабая?

— Специально, — прошипела я. — Чтоб ты спросил. Слушай, ради всего Департамента ты заткнуться не можешь, а ради спасения своей жизни смог бы?

— Не знаю, — невинно сказал Ник, усаживаясь на пол. Через секунду он с ругательством вскочил. — Холодный, как…

— Камень? — с издевкой подсказала я, понимая, что, пока мы тут перебрасываемся подколками, где-то в зале пятеро истинных кусают себе локти, наблюдая за этим.

— Лед, — почти спокойно сформулировал Ник. После этого наступило короткое затишье. Минуты на три. Нарушила его я — хотелось.

— Слушай, а ты вообще кто с точки зрения веры?

— А зачем тебе? — с подозрительностью спросил мой жизненный кошмар.

— Да выглядишь как один из наших аватаров, — объяснила я. — Не мой, конечно, но есть у нас один такой. Вот и подумала — мы с тобой одной веры, хоть поговорить нормально можно было. Бы.

— Нет, я не синтегист, — Ник опять подошел к решетке. — Не принадлежу ни к одной из признанных религий. Наверное, потому, что вообще ни во что не верю. Разве что в силу. Она у нас, по крайней мере, есть. Даже если и поворачивается против кого-нибудь — это тоже нормально, не может она всегда быть на одной стороне. Она принадлежит тем, кому больше нужна. Кому не нужна — добровольно идут в светлые. Есть, например, у нас такой в «Пути», Флаин. Его родители — люди, живут в обычной реальности, его случайно на какой-то неофициальной вылазке обратили. По нему видно, до какой степени ему не требуется сила демона, вот он в светлые и поперся. Учится, мол, применять мощь во благо. Как будто с нашими понятиями определишь, что это такое. Когда в пределах погрешностей лежат учетные единицы, категории добра и зла не то чтобы исчезают, но на них привыкаешь смотреть как на черный и белый цвета фигур.

— Да, а когда натыкаешься на них в обыденной жизни, впадаешь в ступор, — как ни странно, но оказалось, что мы с Ником думаем одинаково. Мне самой было очень даже любопытно, какими категориями рассуждать в пределах вставшей передо мной проблемы. Ежу ясно, что приход первых, и, соответственно, Аккарти к власти — катастрофа, но такая ли, как мне кажется? Если прикинуть, в пределах тех самых пресловутых погрешностей, то разве так уж плохо было, когда первые управляли Департаментом? Они и созданы, в принципе, были для того, чтобы выполнять самое благое дело из всех возможных. Которое, в сущности, началось со зла. То есть с самодурки Аккарти. И разве шефы не из первых были в чем-то лучше? Если не считать Вечную, которая тоже не ангел, и перестать смотреть на все с точки зрения рядового демона, а не рядового жители реальности, — ничего не изменилось. А тех самых рядовых жителей в учетные единицы раз больше, чем нас. А демоны и их личное благополучие… Ну что же, ценная деталь всегда сгорает первой, спасая плавкий предохранитель. Даже если он потом тоже сгорит. То есть, в конечном итоге я отвечаю только перед собой. Как там говорится об определяющем побуждении? Самые искренние побуждения — эгоистические. Чтобы совершить поступок, просчитай свою выгоду. Займемся.

После нескольких минут размышлений я пришла к выводу, что в случае прихода первых обратно к власти стану таким же рядовым винтиком в общей машине — которая ни в коем случае не остановится, дело превыше всего! — как я и планировала изначально. Но в обратном случае я буду общепризнанной героиней, и Стере с Морвен таки наживутся на имеющихся у них моих автографах. Что-то меня в сторону понесло. А разве пятерочка не поделится со мной славой? Вряд ли, такие типажи на альтруизм не способны, даже если он сможет спасти дело их жизни. Потому что какого Контера мне сдалось им помогать, если мне с этого ничего положительного не будет?

— Я не буду возвращать первых, — заключила я вслух. Ник решил, что я обращаюсь к нему, и переспросил:

— Что?

— Не собираюсь я им помогать, все равно ничего поиметь не удастся, — ответила я. У малость потравленного идеями светлых Ника отвисла челюсть.

— А ты что — собиралась? — чуть ли не задыхаясь спросил он.

— С таким отношением к ключевой фигуре — ни за что, — отрезала я. — Эх, не истинная я на семнадцать процентов, а то бы они на меня смотрели как на потенциальную союзницу. И Аккарти бы уже сидела в шефском кабинете. А так — на фиг мне сдалась власть первых? Сам посуди.

Только что распространявшийся о высоких материях и категориях Ник Лара самым натуральным образом хватал ртом воздух, как будто его откачали из помещения. Я слишком привыкла к нашему прямодушию, и забыла сделать скидку на просветление.

— Всегда знал, что ты — такая, — наконец родил Ник. — Из тех, кому все — до лампочки, кроме своей личной выгоды.

— Все такие, — весело сказала я. Пора заново учиться смотреть на мир без розовых очков. — Альтруисты вымерли как вид, не оставив потомства. Неужели один неполный год в «Пути» превращает демона в тряпку? Тебя уже можно под дверью класть, для тех, кто не носит сменной обуви, — некстати вспомнила я и расхохоталась.

— Папа их, кстати, послал, когда его пытались заставить участвовать в ремонте, — ответил Ник, что вызвало у меня очередной пароксизм смеха. Значит, вопрос имел место. И личность, подарившая мне оригинальное пресс-папье, не прикалывалась… — А что смешного?

— Да ничего, анекдот вспомнила, — я в конце концов пришла в себя. — Про вас.

— А я забыл спросить, на кого похож, — Ник продолжал трепаться на отвлеченные темы, как будто мы с ним в лифте застряли. Я ответила, что на молодого Шеридана — был такой деятель, и была такая тема по истории, а мне еще пришлось про него целое сочинение писать. Теперь я его коротко пересказала. В стиле «хороший был товарищ, из последних альтруистов, свою реальность не раз спасал, сначала начальство его просто не любило, потом возненавидело, так что в результате он огреб столько всего, что смог стать нашим аватаром, и все это в процессе непрерывного продвижения по службе!» (Короче говоря, если в вашей реальности реально посмотреть кино про станцию, где он работал, сделайте это. Вашего внимания этот сериал стоит! А уж как повезло тем, у кого эта станция летает в натуре…) Потом мы перешли на исторические анекдоты, а еще чуть позже пришли истинные. Прямо на середине анекдота о том, как два злейших врага застряли в лифте…

— Анекдотики травим? — ядовито поинтересовался Коллд. — Значит, Ник Лара, раздражитель из вас никакой. Может, вас в расход пустить, чтобы место не занимали?

— Да ладно вам, — заступилась я за Ника. — В обычной жизни мы с ним как материя и антиматерия, только вы не учли, что он теперь светлый. Их же кристалкой не пои, дай какой-нибудь мир спасти. Хоть завшивевшую реальность, хоть родной Департамент.

— А это мысль, — протянул Коллд. — Насчет кристалки. Мальчики, держите ее.

Меня ухватили за руки двое истинных. Не сразу — я отбивалась по всем правилам, но на их стороне была сила. Будь она у меня, Контера с два бы у них что-нибудь вышло. Коллд достал из воздуха цепочку из пяти ограненных кусков чего-то похожего на обычный хрусталь, но ничем обычным тут и не пахло. Это был продукт технологии той самой цивилизации огней, от которого сошел с ума не один демон. Кристаллы энергата,[49] особая разновидность. Кровавая. Мне пришлось смотреть на то, как Коллд, нарочито медленно, наполняет стакан темно-красной жидкостью, текущей прямо из камней. Чтобы напоить меня этой мерзостью, Коллду пришлось просто парализовать меня, но дошло это до него только после того, как я его укусила. Вампирские гены взбесились, не иначе. А нечего мне зубы разжимать грязными пальцами! Гадина, хоть бы нейтрализатор[50] добавил, теперь мне об уровне нечего и думать, равно как и о руководящей должности… Это была моя последняя здравая мысль, а потом все утонуло в ярких всполохах и белом шуме. Хреновая это вещь, кристалка, и то это — слишком мягкое определение. Как она может кому-то нравиться?

Первой мыслью при пробуждении была — встать с пола, потому что он действительно холодный, как задница покойника. Вторая — сделать это, по возможности не отрывая от него голову. Которая, в свою очередь, раскалывалась так, что на тараканов, если бы они здесь были, я бы орала: «Не стучите ногами, сволочи»!

— Ну как первый опыт? — голос Ника прозвучал, как туба. Я не глядя швырнула в источник раздражения значком оперативного руководителя. Попала, судя по реакции. — Ну и зачем так сразу? — возмутился Ник.

— Заткнись, сволочь, — тихо попросила я. Потом совершила героический подвиг по приведению тела в сидячее положение, опираясь на решетку. — Раз мы здесь, значит ничего непоправимого не произошло, я так понимаю?

— Понимаешь правильно, — Ник сидел на корточках в противоположном углу клетки. — Но концерт был тот еще.

— Я что — пела? — с интонацией мученика спросила я. Больше всего мне хотелось сдохнуть — от позора.

— Нет, но и так смотрелось неплохо. Я вообще-то наслаждался зрелищем после того, как тебя сюда принесли, так что не знаю, слушали ли они ангельское пение, — Ник без передыху сыпал соль на мои душевные раны. — Я бы тебе не рекомендовал, когда все это кончится, увлекаться кристалкой. Если бы не решетка, удушил бы после третьего повторения пророчеств Лайтина. Или, в крайнем случае, после пятого синтегистского стишка.

— Я их читала вслух? — простонала я абсолютно риторический вопрос. Ник получил то, чего не заслуживал даже он. Свое литературное наследие я хранила в ящике под замком в основном потому, что не хотела, чтобы кто-то помер от культурного шока после ознакомления с ним.

— Парочка была не очень плохих, но мне дико хотелось, чтобы ты заткнулась, я в принципе стихи не люблю, с первого курса «Врат». После того, как этот придурок довел до обморока Лариску. До того, как мне удалось. Знаешь, что я там хотел прочесть? «Сейте разумное, доброе, вечное, сейте, спасибо вам скажет сердечное тот, кто все это найдет!», — разоткровенничался Ник. — Голова прошла?

— Угадал, — ответила я. Действительно, мозги перестали вести себя так, как будто собираются покинуть черепную коробку.

— Это твой? — Ник вернул мне значок. — Ты уже у Кирстен учишься?

— Нет, еще во «Вратах», но собираюсь… Это так, для вида, — я пришпилила значок на место. — Свалили на меня свои обязанности, преподаватели называются…

— Не хуже этих истинных, по крайней мере над тобой не так издеваются, — наверное, Ник и раньше обладал неистребимой привычкой разговаривать о вещах, о которых не имел ни малейшего понятия.

— Это еще не доказано, я пока что максимум на девятом курсе. У меня еще много чего впереди. А эти дебилы… Слушай, а что еще они могут придумать? Вот и с кристалкой просчитались… Нет, они тут до посинения пусть стараются, — я слишком быстро оценила ситуацию и пришла к выводу, что ничего со мной особенного не случилось.

Тут меня словно окатило ледяной волной. Такой, что пол показался теплым, как асфальт летом. Я с трудом отдышалась. В качестве бонуса вернулись проблемы с головой.

— Это что, кайф так выходит? — спросила я Ника. Судя по его поведению, кристалку он уже пробовал.

— Это — пройдет, — пояснил Ник. — Вот когда такие эффекты прекратятся, будет означать, что начинаешь с ума сходить.

В моей голове и без того слышался шорох, как от сползающей крыши. Я немного потрясла многострадальным предметом и продолжила слушать лекцию о кристалке.

— Сам я не проверял, но наши все балуются, так что можешь верить, — Ник явно копировал какого-то препода из путейских. — Когда окончательно с дуба рухнешь, будешь на всех без причины бросаться. Наверное, они этого и добиваются.

— Уроды, — коротко и ясно охарактеризовала я пятерку истинных. — А я хотела инструктором когда-нибудь стать, теперь фиг получится.

— Ну, знаешь, может быть, у тебя структура не сильно нарушится, — похоже, Ник попытался меня утешить. Ник? Меня? Да уж, нашему миру уже ничего не поможет. Хотя нет, вот он продолжает: — Хотя маловероятно, так что привыкай к песочнице. Заочно.

— Привыкай к работе в аналитичке, — в полный голос закричала я. — Во всех светлых командах на 1115 места расписаны на сто лет вперед!

Нет, он положительно не может перестать доводить меня даже ради великой цели. Урод во всех отношениях, вот он кто! Ему это определение подходит куда лучше, чем истинным. Если он заставит меня вернуть первых, то есть доведет до такого состояния, что это станет неизбежным, то смогу ли я оправдаться, предъявив его в качестве доказательства, что удержаться было невозможно? Наверное, только надо будет ему рот открытым оставить. И уши зажать. Свои.

Мы снова разошлись по наиболее отдаленным углам. Ник — из-за инстинкта самосохранения, я — из желания по возможности не сойти с ума раньше времени. Да, время — это ключ ко всему. Если Энвин уже добрался до Сулмор, тогда все будет в порядке, через некоторое время… Эх, нужно было ему сказать, чтобы Ария нашел, тогда я бы уже свободна была. Блин, ведь он же мне должен, гадина, и крупно должен, Контера с два бы отказался! Да и Лоста бы не мешало привлечь, в качестве лишних мозгов. И Фини — в том же качестве… Тот, кто соберет меня и всех моих знакомых в одну команду, сгребет годовой урожай похвал и взысканий за весь Департамент, это Лост еще в прошлом году сказал. Даже не зная, что имеет в виду. Чертова кристалка, у меня и так бы были проблемы с уровнем, нет же, совсем отняли надежду на нормальную жизнь! Я перманентно забывала свое решение даже не думать о постановке уровня, так как понимала в глубине души, что без этого нельзя. Теперь можно, блин горелый! Теперь все можно, кроме получения нормальной профессии. Даже разрушители должны иметь не ниже пятого уровня, хотя для этой профессии и мозги вовсе не обязательны. А у меня они есть, если учесть то, какое количество народа скатало у меня тест на коэффициент интеллекта. Хотя уже пора начать сомневаться в их наличии. Я же знаю способ отсюда вырваться, который они не предусмотрели! Правда, есть в этом плане одно слабое место. Вон оно, сидит в пределах прямой видимости. И не горит желанием мне помогать. Если бы можно было быть уверенной в нем! Если бы смола была белой, а лягушки — пушистыми…

— Ник, чего ты там киснешь? — подала голос я. — Скучаешь от нечего делать или придумываешь новые подколки?

— Они у меня сами получаются, — сразу же среагировал Ник. — Это тебе нужно сто лет думать над каждым приколом.

— Ты когда-нибудь научишься серьезно относиться к жизни? — я перешла в наступление. Пора ему повзрослеть в конце концов. — Мы враги везде, но не здесь. И всегда, но не сейчас. Не тогда, когда от нас зависит слишком многое.

Похоже, я переоценила свои силы, когда соглашалась на ту авантюру с чужой памятью. Теперь разговариваю, как герой второсортного телесериала, не прошедший тест на аватара.

— Допустим, научусь, дальше что? — Ник не изменял положения.

— Дальше — учись думать, прежде чем делать, — ответила я. — Потому что надо уже начинать шевелиться. Сколько можно сидеть сиднем?

— И что делать? — поинтересовался у меня Ник, вставая и подходя к решетке. Я не ответила, надеясь предоставить ему честь первому набрести на интересующее меня решение. — Ну ладно, давай пока что заключим перемирие. Только временное.

— Согласна, — ответила я, в душе прыгая от счастья. — Пока мы здесь — никаких наездов друг на друга, никаких гадостей, говорим только правду. Идет?

— Идет, — кивнул Ник. — Только не представляю, что нам нужно делать.

— Выбираться отсюда любыми способами, — просветила я его. — А лично тебе — постараться не довести меня так ненавязчиво до белого каления, иначе последствия будут — хуже не придумаешь.

— Понятней некуда, — мрачно заключил Ник после пары секунд раздумий. — В голову ничего не приходит.

«Твои мысли боятся одиночества», — подумала я. В конце концов, мои личные идеи тоже иногда нуждались в помощи психоаналитика, поэтому давать повод Нику говорить чистую правду я не стала.

— Может, споем? — наконец предложил Ник. Я смерила его глазами, потом вспомнила, что он про меня далеко не все знает, еще через мгновение прикинула возможные преимущества и сказала:

— Давай. Только не надейся, что они нас отсюда вышвырнут. Скорее здесь же и похоронят.

— Ты чего? — попятился Ник.

— Ты никогда не слышал, как я пою? — поинтересовалась я. — Так вот, трубы Судного Дня и директриса в душе даже рядом не стояли.

— Это уникально, — оценил Ник. — Серьезно, спой, а вдруг у них нервы не выдержат… Или решетка погнется, Контер его знает…

Я выдохнула, потом припомнила песню, после которой пришлось переинсталлировать стекла в комнате и ответила:

— Только если дуэтом.

— Идет, — подозрительно быстро согласился Ник. Я выдохнула еще раз, набрала в грудь воздуха и начала:

— Черный назгул, что ж ты вьешься над моею головой…

Ник на секунду отвлекся на зрелище плющащейся решетки, но потом с некоторым опозданием поддержал меня. После трехминутного пения решетка походила на свою собственную авангардную вариацию, но ее пропускающая способность от этого не увеличилась.

— Нормальный у тебя голос, — заключил Ник после того, как мы оба отдышались.

— А я не про голос говорю, — мне не хватила воздуха на последнее слово. Пришлось помолчать секунды три. — У меня просто слуха нет. А голос — нормальный, любая летучая мышь обзавидуется.

Я немного потрясла решетку, чтобы проверить действенность пения. Нет, врали те, кто ругал мой голос. Металл от него не плавится, только слегка корежится. Что-то мне эта новая разновидность решетки напоминает. А, совсем как мне снилось… Так это не Ник, а ясновидение взбесилось! Значит, он честнее, чем кажется. Странно.

— Слушай, ты как к дестрийской доктрине относишься? — неожиданно для себя спросила я.

— Нормально, — Ник оперся на образовавшиеся на прутьях заусенцы. — Пока жить не мешает.

— А если я попрошу мне кое-что пообещать, ты слово ради разнообразия сдержишь?

— Смотря что, — пожал плечами Ник.

— Есть возможность отсюда выбраться, — прошептала я ему на ухо. — Для тебя. Но без меня ничего не выйдет. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал всем, кто поверит, что здесь происходит. То есть, может произойти. Жаль, ты не знаешь многих моих друзей, которые могли бы помочь, но у тебя их не меньше. А теперь быстро сделал вид, как будто я тебе в ухо плюнула!

— Идиотка! — неподдельно заорал Ник, и, схватившись за ухо, отбежал в свой дальний угол. Вовремя, так как опять приперлись истинные. В урезанном формате: без женской половины.

— Ну что, готова нам помочь или опять будем принимать лекарство? — Коллд потер руки. Я очень громко подумала все подходящие ему характеристики. Не прокатило — похоже, он не слушал мои мысли. Ну что же, тем лучше. Теперь кристалка даже входила в мои планы, поэтому я отпиралась даже сильнее, чем в прошлый раз. Правда, отключаться я больше не собиралась, но зато очень убедительно симулировала то состояние, которое мне описал Ник. Истинные выдержали минут десять, после чего меня притащили обратно в клетку. Как только они ушли, я немедленно подняла голову.

— Сейчас они нас не видят, Ник, — я впервые переживала состояние опьянения кристалкой в полном сознании. Не так уж и страшно, как кажется. — Быстро, дай сюда руку.

Ник выполнил приказ. Я немного подкрутила концентратор на кольце — пока я была под воздействием кристалки, работал он великолепно — и прижала свою ладонь к его. Пояснения я выдавала исключительно телепатически, благо пока было можно.

— Сейчас ты получишь мою силу, на время, но должно хватить на разрушение поля и перемещение. Входные координаты запомнил? Не отвечай, запомнишь на выходе. Поехали!

Да, одно есть преимущество у кристалки — решительности добавляет с лихвой. Ну, и еще пара плюсиков имеется, чтобы минусы прикрыть. В момент передачи силы немного глюкнула память, и я увидела одно из видений Лайтина, опознанное им как непонятное. Мне оно было ясно как день.

Я еще успела крикнуть трясущему рукой Нику: «Чего ты ждешь?» и только потом отключилась, убедившись в его благополучном уходе. В себя меня привели уже двое злых истинных. Хотя сначала мне показалось, что их четверо. Но потом сила вернулась обратно. Колечко расплавилось на пальце, не выдержав перегрузки. Я попыталась незаметно его отковырять от кожи. Хорошо, что я ничего не чувствую.

— Где он? — Коллд кричал так, что уши элементарно глохли.

— Не знаю! — так же громко рявкнула я. Истинный затряс головой.

— Как это не знаешь, ты здесь была! — вместо децибелов он решил брать интонацией. Я несколько порадовалась тому, что вместо меня из себя вышел он. Но это уже в принципе ничего не значило: все до сих пор непонятные мне моменты вовремя успели разъясниться.

— Была, но не в том состоянии, — я выдрала руку из его ладони. — И какая вам разница, в принципе? Я уже согласна вам помогать!

Конечно, истинные впали в некий ступор, оба стояли как громом пораженные. То есть Коллд сидел на корточках, а второй стоял, но разница была небольшой. Опираясь на Коллда, я встала и, пока инициатива была на моей стороне, скомандовала:

— Тройную порцию кристалки, доставить меня в зал, и всем молчать в тряпочку, а то сорвусь заранее!

Да уж, идея сработала на пять с плюсом. Местонахождение Ника больше никого не интересовало. Мои приказы были выполнены сразу же. Перед тем, как опустошить стакан, я краем глаза отметила возвращение одной из девушек и третьего парня.

— Отойдите к стенке, дайте место, — да уж, с моим голосом мегафона не нужно. Убеждаюсь который раз. Камушки в ушах проснулись и доложили о своей готовности, начав отсчитывать секунды до освобождения. Я решила, что больше тянуть не стоит, и дала волю своей энергии. Пространство слегка дернулось, искажения сконцентрировались в центре зала. Я мысленно поблагодарила истинных за то, что их барьер за меня выполнял всю сложнейшую корректировку потока. По залу заплясали языки пламени разных цветов. На месте искажения задрожал сгусток серой пустоты, похожий на асимметричный вихрь Хаоса перед выходом из-под контроля. Он рос, подпитываясь растворяющимися в нем обрывками цветного огня. Наконец пульсация перешла в ровный ритм. Образ вихря заместился в моей голове той самой дверью с надписью «Выхода нет». Распахнутой настежь.

Из серой пустоты появилась Аккарти. Именно такая, как я видела ее в памяти Райи. За ней с небольшими промежутками выходили остальные. Появилось всего трое, но Аккарти уже подошла ко мне.

— Приветик, предсказанная беспредельная, не думала, что ты будешь такой уродкой, — я с трудом удержалась от адекватного ответа, камни отсчитывали последние секунды, и я решила не давать повода для подозрений до самого последнего момента. Меня больше ничто не удерживало, зато я легко контролировала все шоу. — Верни камушки, они мои, между прочим.

Аккарти протянула руку к моим ушам. Клипсы закончили отсчет. Я наконец-то могла в полной мере рассчитаться за все, что пережила от существования первых.

— Не стоило вам этого делать, — злобно выдохнула я. — Пока что вы здесь находитесь только потому, что я этого захотела. И что-то у меня желание видеть ваши морды напрочь пропало!

Обрывки цветного пламени все как один сменили цвет на зеленый и устремились к открытому порталу, который в этот момент выпускал в мир восемнадцатого первого. Ужас, отразившийся на лице все понявшей Аккарти, был для меня лучшим из всего, что я видела во всей своей жизни. Первые исчезали один за другим в позеленевшем вихре. Я специально немного придержала дверь, чтобы туда же втянуло и истинных. Когда последний из источников раздражения скрылся из глаз, я с облегчением закрыла дверь, существовавшую лишь в моем сознании.

— Браво, Мэл, — произнес из-за моего плеча знакомый голос. Я со словами «Ну что за привычка такая» обернулась и увидела аватара номер сто сорок восемь. Она же Крэш Вечная, руководитель Департамента Сил Хаоса. — Такого я еще не видела не в своем исполнении.

— Вечная, — с непонятным мне самой чувством произнесла я. Несмотря на всю мою нелюбовь к этернистам, временами я была не против к ним присоединиться. Разумеется, только не на словах. Ассоциативный синтегизм казался мне все более и более привлекательным. Ветка номер сто сорок восемь, если конкретно.

— Просто Крэш, — отмахнулась Вечная. — С сегодняшнего дня и на всю жизнь. Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Что-то мне подсказывает, что личная реальность, подаренная девятилетней девчонке — это выше понимания общественности, а меньшей награды мне совесть дать не позволяет. Даже я никогда не сражалась в одиночку.

Я с ужасом поняла, что не могу сформулировать ни одного желания, которого ждала шефиня. Весь заряд решительности испарился вместе с кристалкой. К счастью, из-за шефини вышел Ник Лара.

— Пусть он первый просит, — подала идею я. — В порядке возрастания заслуг. Если бы он вас сюда не привел, я бы не смогла считать информацию о ключе. Было бы куда сложнее их туда запихнуть.

На самом деле информация лежала у меня в заимствованной памяти, но признаваться в пока еще противозаконном деле перед лицом не только жертвы преступления, но и автора закона — я еще не сошла с ума окончательно, глаза вас обманывают.

— Переведите меня во «Врата»! — сразу же выдал Ник. — Без вашего приказа мне туда не пробиться.

— Хорошо, — согласилась шефиня. — Ты доказал, что можешь там учиться. Со следующего года, согласен?

Я прикусила язык. Чтобы я еще раз кому-то оказала услугу! Хотя теперь, когда Ник примерно представляет, чего от меня можно ждать, никаких неприятностей от него не будет. Ладно, пусть живет и мучается. Его дело и его желание. Я не собираюсь просить, чтобы его к «Вратам» и близко не подпускали. У меня другая идея.

— Я теперь уровень получить не смогу, Крэш, — я воспользовалась разрешенным мне фамильярным обращением. — А всегда хотела стать вольным специалистом, когда нужный стаж набью. Можно с этим что-то сделать?

— Ты даже сейчас превосходишь всех тех, у кого есть уровень. Так что нарушением закона это не будет. Клянусь тебе, что найду тебе работу, соответствующую твоей квалификации, если такая вообще есть в природе, — не раздумывая ответила Вечная. — Если нет — получишь статус универсала без уровня.

Мысленно я сделала «Йес», потому что у нас продраться через дебри бюрократии сложнее, чем совершить уже имеющийся на моем счету подвиг. Теперь проблем у меня в жизни не будет, если не считать… А где, кстати, та девушка из истинных?

— Их пятеро было, а не четверо, — озвучила я свои мысли. — Одна осталась, вы б ей занялись, что ли.

— Имя знаешь? — поинтересовалась Вечная. Ник к тому времени со словами «Ну, я пошел?» испарился.

— Эмэлинн, — одновременно с камнями сказала я. Та самая, с которой у меня вкусы совпадают. В области стихотворчества.

— Черная Эм… Ну что же, понятненько. У тебя остался только один враг, но такой, что стоит многих, — озвучив столь пессимистическое заявление, Вечная добавила: — А, впрочем, для тебя это не задача. Тем более что вряд ли она отважится напасть в одиночку. Мой тебе совет: не заводи умных врагов, если они объединятся с сильными, возникнут проблемы.

Я и не заметила, когда мы успели перенестись в кабинет шефини. Я оценила дизайн (все черное), но вслух не высказалась.

— А почему ты все же отправила их обратно, Мэл? — негромко спросила меня Вечная. — Только не надо рассказывать про всякие там высокие идеалы, ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать их цену.

— Вы правы, — ответила я. Не скрывать же от нее, в конце концов. — Я не видела себе приемлемого места при новом старом порядке. Как ни крути, я все же полукровка. И они так ко мне отнеслись… Как к вещи, я такого не могу просто взять и простить. Вот и все.

— Ты поступила верно, — Вечная хмыкнула в ответ на какие-то свои мысли. Я могла прочитать их, но решила, что это несколько неэтично. — Я говорю это не потому, что пострадала бы больше всех в противном случае. У тебя уже есть свое место именно в этом мире. Тебе не стоит знать этого заранее, но держись за ту перспективу, которая у тебя сегодня появилась. У тебя впереди такая жизнь, что я бы позавидовала. Только будь поосторожнее, а то твоя сила делает тебя средством для таких целей, о которых никто раньше и не думал.

Я кивнула, хотя у меня в голове поднялся самый натуральный торнадо. Что такое интересное Вечная может знать обо мне? Нужно при первом удобном случае покопаться в имеющемся у меня фрагменте ее памяти, а при возможности обновить файлы.

— Сколько времени прошло? — задала я вдруг всплывший вопрос. — Был день аватара, это я помню.

— Не волнуйся, только один час. Они очень неряшливо обращались со временем, — Вечная подмигнула мне. — Не то что Арий, наш лучший специалист по работе с такими вещами, хотя и не помню, когда давала ему разрешение. Есть у меня такой грешок — амнезия. Выборочная… Хотя что это я рассказываю, ты же его не знаешь. Во «Вратах» его тезка учится, правда. Возвращайся, наверное, там уже все извелись. Кстати, твои достижения оглашать? Или сама справишься?

— Засекретьте, — ответила я. — Высшей степенью. Мои друзья и так все знают, но не хотелось бы, чтобы все это трепали. Любителей первых в Департаменте достаточно, и среди них могут оказаться умные, что маловероятно, но не невозможно.

— Я знала, что ты так ответишь, — Вечная улыбнулась. — До свидания, Мэл. Великая в степени икс-ноль.

Для тех, кто не знает — икс-ноль — это такая степень секретности, отрицающая само существование засекреченного момента. Ну что же, мне этого хотелось. Получите и распишитесь. Как говорил наш аватар по поводу паранойи, которой мне теперь придется обзаводиться.

Все посторонние мысли из моей головы вытрясли сразу же по прибытии домой. Лично Сулмор Ангмарская. Собственными руками. Самое нежное, что я от нее услышала, было словосочетание «гадина ушастая», но в устах хейтера это звучало как комплимент. Опять нарушивший фундаментальный запрет на появление лиц мужского пола в женском корпусе Лост довел до моих ушей мыслю о том, что у меня уже входит в привычку влипать в разные нехорошие ситуации, с чем я охотно согласилась. Сразу после того, как я убедила Сулмор в том, что автором ожога на пальце являюсь я сама (и сделала пометку в планах на будущее — поставить на вид Фини, что он полное фуфло делает) и нахожусь в состоянии перенести общество всех составляющих нашей компании, мы отправились за наш столик. Сделать устный выговор другу мне не дали, заставив рассказать обо всем, что мне не посчастливилось пережить. Я сразу же проверила наличие отсутствия Флейм в области прямой видимости, заэкранировала окружающее нас пространство и предупредила всех, что объект их интересов засекречен, так что мне придется всем ставить защиту памяти. Никто не выразил желания уйти или ставить условия. Рассказ занял приличное количество времени. Меня прерывали раза три. Спросить, почему я не размазала Ника по стенке, как только наше перемирие закончилось (автор вопроса — Сулмор), уточнить последствия от приема кристалки и общее ощущение (она же и Фини) и узнать, какого Контера я поняла, что возвращение первых было необходимым. На этот интересовавший всех вопрос я ответила обстоятельно:

— Понимаете, ребята, благодарить надо Лоста, — у моего друга волосы встали дыбом. Получилась интересная вариация на тему Статуи Свободы. — Если бы ты не дал мне тот кусок памяти, еще раз спасибо за халяву, я бы ни в жизнь не догадалась. Лайтин действительно был выдающимся ясновидящим, — кстати, Фини, мы с тобой не спорили насчет этого? — Фини покачал головой и подумал: «Зря». — Он видел, что первые вернутся дважды. Только не понял, потому что это должен был увидеть не он и не тогда. А память Крэш дала мне ключ к тому, как избавиться от истинных. Пока я контролировала портал, могла отправить их к хозяевам без особых проблем. Так что спасибо тебе. Приглашаю в соавторы «Полной Книги Молнии»!

Лост минуты три приходил в себя. С помощью всех нас. Среагировал только на мои проникновенные слова о том, что не видать нам без него приза за двенадцатый курс за поединок на мечах.

— Да, так оно и есть, — ответил он, открыл глаза и устойчиво устроился на стуле. — Чтобы я еще кому-нибудь за так помогал!

— У меня была такая же реакция, — улыбнулась я. После того, как мой комп окончательно озверел благодаря фильму, который я на нем посмотрела, так и надо этой гадине! — Если хочешь получить, к примеру, личную реальность, разъясни Вечной свою роль в очередном спасении Департамента. Ника к нам не переведут, я нисколько не пострадаю, но искренне посоветовала бы тебе продумать, стоит ли подставлять того, кто предложил тебе те куски памяти.

Лост со скрипом разгрыз леденец. На них он перешел, когда случайно увидел себя в зеркале жующим жвачку. Что ж, счет один-один.

— Ничего, еще станешь героем, — я похлопала его по плечу. — По крайней мере, теперь можно рассчитаться с Ником. Только одно прошу — на моих глазах. Энвин, — я повернулась к единоверцу, — а ты потерял последний шанс на халявный доступ.

— Мэл, ты к нему несправедлива, — я с трудом поверила в то, что за Энвина вступилась Ангмарская. — Если бы мы с Ником не прибежали к Вечной одновременно, она бы не поверила так сразу. Не знала, что этот козел — дестриец, но ты бы видела, с какой рожей он передавал твое сообщение Крэш…

— Ну, раз так, — я пожала плечами. — Тогда доступ будет, как только мне объяснят, какого валара вас обоих понесло к Вечной.

— Ну как же, — Сулмор развела руками. — Дело высшей важности, возвращение первых, и, в конце концов, спасибо за совет, — если бы я не ждала целую минуту, то до этого бы не додумалась.

«И опять я во всем виновата», — подумала я. Ну что же, и не так плохо все обернулось. Разве без того, что со мной произошло, жить было бы интереснее? Да и мандраж перед первым выступлением пропал напрочь — ну не могут же светлые быть страшнее первых и той пятерки!

Опущу остаток грандиозного отмечалова моего успеха, исключительно потому, что было совсем неинтересно. Зато количество прозвучавших напутствий побило департаментский рекорд. Самое классное, что никто не сомневался даже в успехе завтрашней дискуссии, хотя у меня не было никакой возможности к ней подготовиться. Так в результате и получилось. Наша команда выиграла восемнадцать-шесть исключительно благодаря моим камушкам, что окончательно поменяло мое отношение к ним градусов так на сто восемьдесят. Эриан сразу же после того, как нам вручили приз, получил от меня ценный совет по поводу хвоста.

На соревнованиях по магии, занимавших несколько дней, мы взяли все три приза. Основной — благодаря мне, за оригинальность — исключительно из-за Стана, который непонятным образом научился работать, и от зрителей — тут уже старались мы с Ксари. Ну, и немножко помог тот оригинальничающий пассажир, благодаря которому у меня в комнате стоит то переливающееся идиотство, которое я уже давно в свободное время пытаюсь как-то переконфигурировать, но оно все равно показывает не то, что я хочу видеть, а то, что само хочет. В общем, Фестин пытался пожать мне руку, я едва не отказалась, но вспомнила, что он у нас будет еще долго работать, и нечего портить с ним отношения. Правда, батарейки в фотоаппаратах, которыми снимали это рукопожатие, я разрядила. Есть вещи, которые не стоит увековечивать.

А есть вещи, которые хочется помнить вечно. Когда выяснилось, что на иллюзиях мне тоже будет противостоять отставший от общей массы светляков Ник Лара, я не сразу пришла в себя, но за ограниченный период времени смогла подобрать такие кошмары, что авторские творения нашего преподавателя даже рядом не стояли. Половина зрителей выпала в осадок еще до конца моего номера. Ник уже оказался не в состоянии что-либо демонстрировать. Но ощущение от сбывшейся мечты было недолгим. Продолжалось всего лишь до конца дня. В этот же день, сразу после прощания с вышеупомянутым чувством, я накатала очередные стихи. Оказавшиеся, как выяснилось чуть позже, чуть ли не пророческими:

В общем, я поняла, что именно Лост имел в виду, говоря, что «это нечто незабываемое», только когда пришло время сражаться на мечах. Исключительно из-за того, что я физически не могла участвовать в более чем двух видах борьбы с оружием, я была заявлена всего на четыре. Первую схватку я запомнила во всех подробностях.

Я стояла в тени перед выходом. Меня постоянно подбадривала страдающая логореей на нервной почве Миранда. Я думала не столько о предстоящем бое, сколько о том, с кем она будет трепаться, когда я окажусь вне ее доступа. Тут в исполнении выбранного за худший голос конферансье светлого прозвучало мое имя. Не дослушав, кто станет моим оппонентом, я сорвалась с места и быстрым шагом вышла на предназначенное мне место. В ярком свете я с трудом различала противницу — на голову выше меня, но вряд ли на столько же умнее. Меня приветствовали таким шквалом аплодисментов, что я ощутила вибрацию срезонировавших стен.

— Давай! Сделай ее, Мэл! — заорал кто-то. Я узнала только что отмучившегося Лоста за долю секунды до того, как выкрик подхватили все. Даже светлые. Я с видимым удовольствием активировала меч. Да, клянусь своим плакатом с Вечной — никто и никогда еще не видел такого боя. По крайней мере, из присутствовавших точно никто, судя по общей реакции. Миранда была права, когда посоветовала мне поизучать технику ситхов. Светлые не любят читать про темных, и две трети моих приемов оказались для моей соперницы полной неожиданностью, что я заключила по ее лицу, когда глаза на третьей минуте боя привыкли к свету. Нет, ребята, я отвечаю — у светлых совести нет. Во всяком случае, у тех из них, кто занимается освещением на боях.

Три последовавших сражения запомнились куда более фрагментарно. Более-менее в памяти сохранился момент присуждения мне приза за зрелищность. Миранда таки оказалась в пролете, хотя и старалась изо всех сил. Хоть я, может быть, и переоцениваю.

Не помню, как я добралась до комнаты. Возможно, мне помогли. В мозгах отложилось только то, что, когда я плюхнулась на кровать, со стены упало несколько лозунгов. Поднимать их, даже с помощью телекинеза, я не стала — элементарно не хватало сил. В голове вяло блуждала одна-единственная мысль — почему я не сдала Алекса и Нейрию, когда была такая возможность, сейчас бы спокойно отмечала со всеми победу темных сил, а не ощущала цену этой победы на своей голове. Крепко же меня та гадина приложила, но именно благодаря этому синяку на затылке я разозлилась до такой степени, что закончила бой в рекордный срок. Хотя, спроси меня прямо сейчас любой демон, согласилась бы я на будущий год опять участвовать во всей этой шараге, ответила бы утвердительно не задумываясь. Да теперь меня каждая светлая собака знает! По крайней мере, как лучший Темный Воин женского рода[52] я себя надолго зарекомендовала. Левая рука болела от огромного количества розданных по дороге автографов. На правой ныл так и не заживший ожог от колечка — последний раз принимаю подарки от Финве! Но это не отвлекало меня от желания отрубиться и заснуть, как я бы и поступила, если бы не Сулмор, тяжело шмякнувшаяся на свое спальное место. Прямо в тот момент, когда я уже почти отключилась.

— Слушай, обязательно так поступать? — протелепатировала я в пространство. Пространство ответило что-то на тему «а что такое, кому сейчас легко?» и замолчало. Я тяжело вздохнула, но что взять с хейтерши? Отпугнутый последней вспышкой гнева, сон уполз в неизвестном направлении. Я потратила минут пять на попытки его вернуть. Безуспешно.

В голове завертелась последняя еще выдерживающая там мысль. А именно — кто все-таки отвечает за ту установку в моей голове и что с этой личностью надо сделать. Вдруг родилась еще одна мысля — насчет того, что кое-кто мне кое-что обещал.

— Ангмарская! — проорала я не вставая с кровати. — Кто мне обещал разобраться с непредельщиками?

Находящаяся в ненамного лучшем состоянии себя Сулмор отреагировала быстро:

— Не с непредельщиками, а насчет твоей установки, и не разобраться, а узнать! Времени не было, так что я договорилась…

— О чем? — я даже немного приподнялась, плюнув на свою измученность, и тут же со стоном рухнула обратно.

— Ну, мы едем на место, — я не видела выражения лица Сулмор, но спорю на самое дорогое — намертво приклеенный к потолку плакат с Вечной — было оно стопроцентно ехидным, как и положено в такой ситуации. — В смысле в нашу реальность.

Слова не вызвали у меня никакого эффекта лишь потому, что я была не в силах его изобразить. Вместо этого я просто сказала:

— А кто-то говорил, что туда нельзя!

— Можно. Смотря как, конечно. Если ты сыграешь хейтершу, то все получится, — я почти разглядела хейтерскую улыбку. — За неделю я тебя научу, не сомневайся.

Тут мне снова захотелось вскочить. От намерения я отказалась не потому, что вспомнила о возможных последствиях. Просто за сегодня я полностью отработала свой ресурс. Может, поменять-таки оболочку на энергетическую, говорят, тогда расход энергии на жизнь уменьшается…

— Слово даешь? — на всякий случай уточнила я. А то мало ли, с Сулмор станется, если вспомнить ее любовь к подколкам…

— Конечно. Кстати, подготовку начинаем завтра. Легко не будет, это обещаю процентов на сто… А когда я тебя обманывала, а?

Вопрос был сугубо риторическим. Я закрыла глаза и моментально погрузилась в сон, несмотря на то, что меня сразу же начали мучить нехорошие предчувствия…