Международная Академия ЗВЕЗДЕЦ 3. Между нами алхимия

Брина

Брина любила алхимию с тех самых пор, как малышкой увидела «фокусы» магов при отцовском дворе. Во дворце были целые лаборатории, где исследовались и создавались самые многочисленные зелья. Отца это увлекало, а Брине нравилось быть с отцом, поэтому лаборатории были ее игровыми комнатами, когда принцесса подросла. Когда пришло время выбирать факультет, у Брины даже сомнений не было, куда поступать. На алхимический, конечно же, хотя деканы всех факультетов встретили бы принцессу с распростертыми объятиями. Но алхимия была в ее сердце. Алхимия отвечала за все магические реакции в телах всего живого, что есть в их мире. Драконов, василисков, демонов, русалок, вампиров, даже гоблинов…

Когда Фабиан потянул ее на себя, а после завладел ее губами в каком-то диком захватническом поцелуе, первым и самым естественным порывом для принцессы было вырваться и отвесить дракону пощечину. Потом вообще дать ниже пояса, одраконел он что ли, так королевскую особу Алузии без разрешения хватать! Пусть он даже сам королевская особа Кристана, это не дает ему право вести себя как дикарь и набрасываться на нее. Вообще касаться ее без спроса!

Но вдруг между ними случилась алхимия. Мир расцвел яркими красками, Брину обожгло огнем драконьих губ, хранящим едва уловимый аромат ментола, перетряхнуло всю, зажигая в теле драконессы ответное пламя. Она дернулась, но не в сторону, а прямо в объятия Фабиана. Зацепилась за каменные мужские плечи, чтобы не упасть, сплела пальцы на его затылке, тоже так естественно, будто делала это сотню раз до этого.

Фабиан упасть не позволил, но чуть-чуть отстранился, рассматривая ее захмелевшим взглядом, словно глотнул зелья забывчивости и видел впервые. В его глазах — располосованных вертикальными зрачками радужках — отразилась сама Брина, такая же чумная, взъерошенная и крайне возбужденная драконесса. Которая при всей нелюбви к этому конкретному принцу корону бы свою отдала за продолжение того, чтобы испытать те же все сметающие на своем пути чувства. А если этого не будет…

— Если ты сейчас рассмеешься, — разозлилась она, так и не дождавшись продолжения, — и скажешь, что это твоя очередная дурацкая шу…

Договорить ей не позволил новый поцелуй: не такой властный, наоборот дразняще-испытывающий, но однозначно рот-затыкающий. Когда же Фабиан достаточно чувствительно прикусил Брину за пухлую нижнюю губу, здравый смысл и принципы окончательно ее покинули. Их поцелуи сменялись один другим: от драконьей огненной страсти до изматывающей нежности, когда хотелось понять, как больше нравится.

Брина сама не поняла, как оказалась сидящей на лабораторном столе: они, кажется, разлили и даже разбили несколько реактивов, которые она не успела убрать. Но в голове у нее не мелькнуло даже раскаяния по этому поводу. Все, чего ей хотелось — это чтобы губы Фабиана прокладывали влажную дорожку по ее шее, а пальцы гладили кожу.

Где-то на краю сознания билась мысль, что это плохо. Они вроде как враги, и кто-то из них должен остановиться. Но сил на то, чтобы сделать это первой, просто не было. А вот чтобы гладить сильную мужскую грудь через тонкую ткань рубашки, крепкие мышцы предплечий — на это силы хватало хоть отбавляй. Как и обхватить ногами талию такого ненавистного принца.

— Фабиан, ты скоро? Оу… Прошу прощения!

Брина словно хлебнула зелье заморозки. Всю двухлитровую бутыль разом. Потому что от вбитых с раннего детства правил — принцессе можно все, пока это «все» никто не видит — ничего не осталось под натиском пьянящих поцелуев и манящих объятий. Слишком она «улетела», ничего не заметила. Ничего и никого. А что если этот «чего и кого» сейчас снимков на «банан» наделает, и тогда скандал будет на всю Алузию. Но главное, отец такой оплошности не простит.

Очевидно, весь ее страх, все разочарование в самой себе отразилось на лице, потому что Фабиан все-таки получивший локтем в челюсть, попытался ее перехватить, когда Брина спрыгнула со стола.

— Брина, все в порядке. Это был мой друг.

— Твой друг? — рыкнула-рявкнула драконесса. — Так ты это сделал специально!

— Конечно, специально, — нахмурился он, потирая место удара, — но для себя, а не для других. Никто не узнает!

Фабиан перехватил ее, когда принцесса, быстро поправив одежду, рванула к выходу.

— Брина, успокойся, — он встряхнул ее и повторил: — Никто не узнает. Слово принца.

От его близости, твердости, уверенности в своей клятве, Брину снова повело. Захотелось притвориться маленькой и укрыться за его спиной. Чтобы большой и сильный дракон решал ее проблемы. Не королевские проблемы, не репутацию монаршей семьи, а ее, Брины.

Принцесса себя тут же возненавидела за такое желание.

— Запихни себе свое слово знаешь куда!

Она все-таки вырвалась, побежала куда глаза глядят. Его дружок смущенно мялся у дверей лаборатории, но Брина лишь зло на него посмотрела.

— Если эти снимки увидит мир, тебе конец!

— Какие снимки…

Дослушивать она не стала. За ней с самого детства гонялись репортеры и ждали, когда кронпринцесса оступится. Вход в ЗВЕЗДЕЦ им был запрещен, но тут какие-то василиски придумали, чтобы все «бананы» помогали снимать увиденное, и понеслась.

А папа предупреждал! Много раз предупреждал. Королевские юристы и дипломаты ее тоже готовили: что отвечать, как себя вести. Что надо запирать двери, если решишь завести интрижку. Но Брина не заводила! Она просто завелась от одного поцелуя ненавистного Фабиана! Ненавистного с тех самых, как при первой встрече назвал ее курносой. Да из-за этого принца принцессе пришлось менять форму носа.

Папа предупреждал: один скандал — и ей больше не учиться в ЗВЕЗДЕЦе! Вернет во дворец, найдет мужа. Герцога какого-нибудь. Спокойного, преданного короне, такого, какой понравится прежде всего папе и покажется ему достойным роли принца-консорта. И не будет у нее, Брины, таких крышесносных поцелуев.

Принцесса прикусила губу, укрылась в объятиях своего фамильяра, который радостно встретил свою хозяйку в ее комнате.

Целый вечер Брина не заглядывала в академические чаты, но на город уже упала ночь, а делегация отца за ней не прибыла, и даже Артуан со счастливой новостью об ее отчислении не заглядывал. Только тогда принцесса поняла, что, кажется, сглупила и полезла в чаты. В самых популярных ничего не было. В газетах тоже. Зато был один пропущенный вызов от самого принца.

Значит, Фабиан слово сдержал и… завтра ее накажут за незаконченную уборку. Еще и баллы снимут — сама же придумала.

Простонав, Брина рухнула на кровать и закрыла ладонями лицо. Она первая принцесса-неудачница во вселенной! Но тут же услышала угрожающее рычания Тедди в сторону балкона. Что, снова ректор в гости пожаловал через окно?

— Артуан, может, научишься ходить через двери? — поинтересовалась она, вложив в голос все свое раздражение. Брина и рада обсудить его личную жизнь, но не сейчас.

— И часто к тебе заглядывает кузен? — беспечно спросил Фабиан, облокотившись о дверной косяк. Только во взгляде принца никакой беспечности не было, лишь ревность и драконьи собственнические замашки.

— По крайней мере, у него есть на это право, он ректор, — напомнила Брина и сложила руки на груди. Чтобы хоть как-то отгородиться от неожиданного наглого гостя. Она же сейчас была в своей «домашней» одежде: коротких шортиках и полупрозрачном жемчужном топике. — А за визит в женское общежитие знаешь, сколько с тебя баллов снимут?

— Это если ты кому-то расскажешь! — усмехнулся принц. — Успокоишь своего зубастого мишку?

— Тедди, пока не трогай его, — приказала Брина, и медведь недовольно заворчал. Мол, второй дракон за последние пару месяцев вторгается к ней в комнату, а кусать их за тыл нельзя. — Что тебе надо? Шантажировать пришел?

Лицо принца вмиг стало жестким.

— Зачем мне тебя шантажировать? Мы в одной лодке — наследники короны. Я понимаю тебя как никто.

Странно, но Брину действительно никто не понимал, а еще никто до этого момента не говорил ей таких слов. Искренне. Все наоборот считали, что ей крупно повезло в жизни.

— Тогда зачем ты здесь? — снова спросила она, но теперь уже беззлобно.

— Вернуть тебе это, — он шагнул и вручил ей ее списки наказаний-поощрений. — Убедить тебя остаться, если ты вдруг решила уехать.

Фабиан наконец-то оторвался от ее лица и обвел взглядом ее комнату.

— Не решила, — проворчала Брина. — Я остаюсь. Никакое досадное недоразумение между нами не способно обратить меня в бегство.

Вместо того, чтобы уйти, принц преодолел расстояние между ними в несколько больших шагов и, упершись коленом в матрас, навис над Бриной.

— Я рассчитываю, что это «недоразумение» побудит тебя остаться.

От едва уловимого аромата ментола принцессу снова повело. Аромат плюс его слова и заколотившееся от волнения сердце.

— Чего ты хочешь?

— Тебя. И ты меня тоже, не спорь.

Брина покраснела, чем выдала себя еще больше. А… Пусть оно идет к гоблинам!

— Не спорю. Но меня не интересует то, что ты мне предлагаешь…

— Встречаться, — усмехнулся принц и добавил уже серьезно, всматриваясь своими волшебными глазами ей в душу. — Я предлагаю тебе встречаться, Брина.