Глава 6. Еще два гостя

– То есть, как – двое? – опешил Подбельский, уже сжав пальцами дверную ручку.

– Двое, потому что я слышал треск дважды, – взялся я за объяснения, а профессор тем временем резко побледнел. – Первый раз издалека. У нас тут дети любят костры жечь, поэтому пошел проверить. Пока смотрел – второй раз загудело и я потерял сознание. Но овал я видел.

– И это было именно вечером?

– Да, еще не стемнело. Около семи вечера, – ответил я и машинально достал смартфон проверить время – почти полночь.

Профессор вздрогнул, как будто икнул, а потом сполз по двери, плюхнувшись на коврик. Он спрятал лицо в ладони.

– Нет, я, должно быть, сплю! – взвыл он. – Все совсем не так как должно быть! Не здесь! Не так! И не сейчас! – с каждым новым выкриком он бил кулаком в стену.

– Успокойтесь, пожалуйста, – я приблизился, – дом не каменный, его так и поломать можно.

На меня уставилась пара глаз, наполненная уже привычным мне удивлением.

– Как не каменный?

– Он каркасный. Слышите? – я легонько постучал в перегородку. После каждого удара слышался короткий, быстро затихающий гул.

Профессор затих. Я протянул ему руку и помог подняться. Ну и тяжелый же он! Точно – профессор. У нас в университете половина – такие. А другая половина – такая же, но старше. Неудивительно, что наши информационные технологии сильно отстают.

– Может быть, мне удастся вам помочь? – сказал я.

Тут можно получить ответы на многие вопросы. Мне было любопытно и отчасти я испытывал благодарность профессору за то, что тот довел меня до дома. Так что моя помощь была, своего рода, платой за доброту.

– У вас вряд ли это получится, – профессор покачал головой, а я тем временем помог ему присесть на диван в гостиной. – Это сложная и крайне щекотливая политическая ситуация. Проблема, которую я должен был решить, сейчас обретает громадные, попросту фантастические масштабы!

– Григорий Авдеевич, вы попали в другой мир. В одиночку у нас очень проблематично что-то делать. К тому же вы без документов и не ориентируетесь в происходящем, – я не пытался уговорить старика, а просто констатировал факты. – Достаточно пары дней, чтобы кто-то сообщил о странном человеке. А там – полиция и неизвестно, что будет дальше. В любом случае, ничего хорошего.

– Вы хорошо осведомлены, молодой человек, – профессор оживился на слове «полиция». – Уж не доводилось ли вам сталкиваться с ними?

– Не доводилось, – усмехнулся я. – Мне – точно нет, как и моим друзьям. Но всем известно, как там работают. Если возьмут в оборот, пощады не ждите. С вашей историей лучшее, что ждет – дом сумасшедших.

Подбельский сперва густо покраснел, потом выдохнул и мне показалось, что он сейчас засвистит, как чайник. Но вместо этого он начал говорить.

– У вас развит транспорт? – спросил он.

– Да, у меня личный автомобиль. Есть маршрутки и тралики в городе…

– Стоп-стоп-стоп. Во-первых, последние слова я не понял вообще. Во-вторых, я имею в виду глобально, как у вас развита система перемещения.

– А-а, – протянул я. – Межгород – самолеты и поезда. В городах – метро. Это поезда под землей в крупных городах.

– То есть, у вас развитая система и вы можете быстро добраться до нужного места?

– Да, – ответил я, вовремя отбросив раздражающее профессора «ну». – Хотя как посмотреть. Но в целом – быстро. Но какое отношение это все имеет к делу?

– Чтобы вы понимали. У нас – отличная система транспорта. Бесплатные трамваи до любого района столицы. Поезда отсюда до Варшавы и Хельсинки идут меньше суток. Цены – наидоступнейшие. Что может заставить человека пользоваться новшеством от ученых для быстрого перемещения?

– Побег?

– Мне определенно не нравится ваша догадка. Точнее, что вы угадали с первого раза.

– Даже не буду оправдываться, профессор, – улыбнулся я. Меня действительно начало забавлять все происходящее. – Но ничего дурного я в своей жизни не делал. Можете мне верить. Но кто сбежал? И почему?

Подбельский, похоже, по привычке, хотел вытереть пот со лба, но настроенный на двадцать два градуса кондиционер явно мешал старику потеть. Он сконфуженно посмотрел на сухой платок:

– Никак не привыкну к вашему охладителю. Но ситуация крайне щекотливая. Если я приму вашу помощь, то взамен прошу никому не говорить о происходящем.

Да я бы и рассказывать не стал, а то примут за психа, подумал я, а сам ответил:

– Конечно, я буду молчать. Чтобы люди вокруг задавали меньше вопросов вас представим, как моего дядю, который приехал издалека повидать племянника.

– Толково, – согласился Подбельский, поразмыслив над моим предложением. – В общем, делом касается средней дочери императора. Анны-Марии Алексеевны Романовой.

Тут настал мой через растерянно хлопать глазами, потому что я не мог себе представить такого расклада. Хорошо – профессор практически доказал, что он прибыл сюда из другого мира. И, может быть, я бы вполне поверил наличию одного пришельца. Но ведь я же своими ушами слышал не один хлопок, значит, их много.

В это тоже нетрудно поверить. Но чтобы принцесса. Похоже, что выражение моего лица было слишком недвусмысленным, так что Подбельский начал оправдываться. В моих глазах это все равно казалось немного безумным.

– Ситуация очень опасная, поймите меня правильно, – начал он. – Принцесса – лицо публичное, равно как и любой другой представитель императорской фамилии. Поэтому за ее поведением следят очень и очень тщательно.

– Как будто у нас по-другому, – ответил я. – За всеми, кто хоть чуточку имеет вес, следят газеты и пишут желтушные статейки о том, кто с кем спит и кто что ест.

– Нет, не в этом дело, – мягко поправил профессор. – У нас есть четкие правила поведения, которые не регламентированы абсолютно, но подаются, как хорошее и правильное воспитание императорских отпрысков.

– Мне кажется, этих правил огромный свод, давайте вы мне вкратце опишите, в чем была их суть.

– Если очень кратко, то правила требуют близости между императорской семьей и народом.

– Близости в каком плане? – осторожно спросил я, подразумевая весьма двусмысленный подтекст

– Для детей императора дается минимум привилегий. Они учатся в обычных школах, ездят вместе со всеми.

– Даже без охраны? – удивился я.

– Минимум людей в штатском, специально обученных. Чаще всего для этого используется Третье отделение. Дети императора об этом не подозревают даже. Но суть близости к народу вам понятна? – уточнил профессор.

– Более чем.

– Соответственно есть правила, которые нужно соблюдать. Сложность ситуации связана именно с поведением девушки. Почти весь год она вела себя великолепно. Это добрейший человек, которого можно было назвать эталоном.

– Очевидно, что сейчас вы хотите сказать «но»? – предположил я.

– Меньше месяца назад, – профессор тяжко вздохнул, – она резко изменилась. В худшую сторону, разумеется. Это не сказалось на финальной характеристике, но я вел у нее много лекций и потому не мог не заметить всех этих изменений.

– Это плохо, – только и смог ответить на все это я. – Но пока что не дает никаких объяснений.

– Вчера девушка оставила мне записку, в которой попросила меня воспользоваться специальным устройством. Тем самым, которое создает овалы – проходы из одной точки в другую. Она просила о помощи и мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ней.

– Все, что вы говорите, звучит очень странно. Я не отказываюсь от своих слов и попробую оказать вам помощь в поисках. Но сейчас уже очень поздно и я ничего не соображаю. Предлагаю лечь спать.

– Но гостиницы…

– Оставайтесь у меня.

Я оценил шанс того, что профессор может оказаться еще и маньяком. Ну, да, я тот еще параноик – ожидаю какой-нибудь фигни даже от старика. Меньше «Ведьмака» в детстве читать надо было.

– Благодарю! – кивнул профессор. – С утра займемся поисками.

Загрузка...