Медвежий инстинкт

Глава 6

Бег всегда приносил Маше радость, но не в этот раз. Преследователь помимо того, что злил медведицу, так еще и совсем не собирался отставать. Сила и скорость были не на её стороне, но вот знание местности и возможность лавировать между поваленными деревьями – вполне помогали самке держать дистанцию с ухажером. Погоня достигла лесной опушки, что лишило Марию преимущества, и самец тут же этим воспользовался, нагнав её. Оба медведя кубарем повалились и замерли в высокой траве. Маша с рыком откатилась в сторонку и легонько махнула лапой, попав в чувствительный нос туриста, за что тут же была вновь повалена наземь.

Как драться со зверем – женщина понятия не имела, ибо впервые оказалась в подобной ситуации. Отпихивая его всеми конечностями, она каким-то образом оказалась на четвереньках и уже была готова вырваться из объятий, как почувствовала захват мощных челюстей на своей холке. Одна их самых уязвимых позиций, так как Борис Ильич вполне мог бы перекусить позвонки, а еще это демонстрация силы и победы. Чертов турист по сути стреножил её!

Пока Маша пыхтела от бессилия, кое-что еще стало вполне осязаемой угрозой, а именно Борис Ильич явно собирался заняться сексом. Будто в клетке из живой меховой силы, она глубоко дышала, чувствуя, как он рыхлит землю лапами вокруг, продолжая сжимать в зубах заднюю часть её шеи. Очевидно, что ответить она не могла, а пассивная реакция расценилась за согласие, ибо спустя несколько мгновений медведица впервые почувствовала вторжение. Медленное проникновение было безболезненным, а вот утробный рык партнера явно транслировал если не радость, то глубокое удовлетворение. Почти нежное покачивание быстро сменилось жесткими рывками, и Маша внезапно ощутила тепло, сконцентрировавшееся внизу живота. Словно легкие пузыри, это тепло разливалось по телу, заставив её начать трансформацию.

Секс с медведем в человеческом обличье – это не то, о чем мечтает любая адекватная женщина, но едва она заволновалась, как на ней уже рычал не зверь, а Борис Ильич, который явно не собирался слезать с неё, крепко обняв руками.

– Прости, – прошептал он, шумно засопев в ухо.

Дрожь от прохлады и новых ощущений отошли в сторону, когда удовольствие стало заполнять собой каждую пору и клетку медведицы. Стоя на коленях и опираясь на руки, Маша едва дышала от резких толчков, не имея возможность пошевелиться. Медвежьи объятья мужчины были столь же сильны и в человеческом обличье. Внутри все плавилось от этих движений, млея и распадаясь. Еще мгновение и тепло вновь стало охватывать тело, распространяясь все быстрее. Трансформация прошла мгновенно, но одновременно обернулся и мужчина, вновь став зверем. Грубым и нетерпеливым.

Во время секса оборот шел неосознанно и неконтролируемо, но всегда это было обоюдно и после вспышек наслаждения. Медведь оказался ненасытным, и спаривание проходило с некоторыми элементами драки и спора. В человеческом виде они практически не разговаривали, а в зверином – перерыкивались и огрызались, но к концу дня оба медведя выдохлись и самец наконец-то уснул. Едва мохнатые объятья ослабили хватку, Маша осторожно выбралась и медленно побрела в сторону дома. Сил не осталось, так что если сейчас нападут охотники, то, пожалуй, женщина бы сдалась без боя и попытки сбежать.

Добравшись до места их обеденной встречи, она почти безболезненно трансформировалась и мрачно побросала свои порванные вещи в корзинку, оглядывая потерянные сапоги.

«Проклятье! Чтоб ему пусто было!» – печально подумала Мария, вновь оборачиваясь в свою шкурку. Медленно бредя к дому, медведица продолжала сокрушаться о событиях прошедшего дня. Ни одна женщина, будь она в мехах или платьях, не мечтает о таком первом разе. Маше казалось, что когда в её жизни все-таки наступит интим… он не будет таким. Конечно, она понимала, что свечей и лепестков роз в селе явно не будет, но уж точно о грубой возне в лесу не фантазировала.

До сих пор ни один из встреченных мужчин не привлек её внимания. Ухажеров-то особо и не было, а те, что смотрели на неё, достаточно быстро уводили взгляд к более привлекательным особам. Так Маша давно привыкла, что всегда найдется кто-то покрасивее. Если честно, медведица не слишком тяготилась своим положением, подсознательно понимая, что они из разных категорий или даже веток развития, но все же ничто человеческое ей не чуждо, а элементарной симпатии хотелось и звериной душе.

Так, с разочарованными охами и вздохами, Мария добралась практически до дома, едва не забыв о конспирации. Заглянув в знакомое дупло, женщина с облегчением обнаружила там свой дождевик, который не понадобился днем. Цветастый полиэтиленовый плащ несравненно лучше голой плоти, хотя и не решал вопрос с босыми ногами. Прикрывая себя корзинкой, она осторожно прокралась к баньке. Отмыв следы звериной случки, Маша решила не анализировать произошедшее. Как зверь, Мария прекрасно понимала, что в пылу погони может случиться всякое, сама не раз позже сокрушалась о поимке зайца или еще какой живности, но в подобном она участвовала впервые. Накинув ситцевый халат, оставленный здесь на всякий случай, женщина, пребывая в глубокой задумчивости, направилась в дом, когда её внезапно окликнул тихий мужской голос:

– Маш…

Несмотря на темноту, она прекрасно видела Бориса, стоящего голым за забором. Неуверенно мнущийся оборотень таких размеров, несомненно, позабавит любого, но медведица чувствовала только усталость и некую обиду.

– Чего тебе? – сдержанно спросила Мария, вздохнув от странной смеси чувств.

С одной стороны, это был совершенно посторонний человек, который практически изнасиловал её в лесу, не удосужившись сказать и пары слов. С другой стороны, этот медведь пах такими родными для неё ароматами, безошибочно определяющими самца, как своего. Борис был чужаком, успешно прошедшим тест «свой/чужой».

– Ты ушла так быстро, – негромко произнес мужчина. – Я даже не успел ничего сказать.

– Серьезно? – саркастично уточнила она, поджав губы. – А что ты хотел поведать?

– Ну, поверь, у меня нет привычки брать силой, – чуть громче сообщил Борис, глубоко вздохнув и растерянно посмотрев по сторонам. – Сам не понимаю, как так произошло. Я хотел просто поговорить и…

– Если бы ты хотел говорить – надо было язык показать, а не членом орудовать, – мрачно отмахнулась Маша, повернувшись к дому и собираясь на этом закончить вечер и знакомство с противоположным полом.

– Подожди, – быстро заговорил мужчина, но она уже подошла к крыльцу, когда за спиной прозвучал странный глухой стук.

Резко обернувшись на незнакомый шум, Маша в удивлении поняла, что Борис, голый Борис, уже стоит не за высоким штакетником в семи метрах, а прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки.

– Не уходи, – спокойно продолжил он, явно подыскивая слова для беседы. – Давай поговорим?

– Ну, говори, – мрачно согласилась женщина, сохраняя спокойствие.

– Я… Чет я пока ничего не придумал, – с сожалением выдохнул мужчина, почесав макушку.

– У нас тут не «Поле чудес», – кисло напомнила Мария. – Время на раздумья никто не дает. Хочешь говорить – говори, нет – проваливай. Я устала, хочу спать и не желаю видеть тебя.

– В округе есть… такие, как мы? – вдруг спросил Борис.

– Планируешь еще кого-нибудь ошеломить таким знакомством, как меня? – скептично уточнила она, заметив, как смутился медведь.

– Нет, просто чувствую, что ты не расположена к общению со мной, – пожал плечами голый гость.

– Ты смотри, какой догадливый, – мрачно усмехнулась Маша. – Больше ничего не чувствуешь?

– За последнее время я обыскал всю округу и никого, кроме тебя, не учуял, – признался мужчина, продолжая рассматривать не слишком доброжелательную собеседницу.

– Может ты плохо искал? – чуть приподняв брови предположила женщина, скрещивая руки на груди.

Внезапно Борис прищурился и склонил голову на бок, пристальнее вглядываясь в неё.

– Нос меня никогда не подводил, – вкрадчиво ответил оборотень, сделав шаг вперед. – Здесь только ты и я.

– Нет, здесь только ты и твое эго, – возразила Маша, почувствовав волнение от новой близости медведя.

Она прекрасно помнила тот момент, когда мощные челюсти сомкнулись на её холке, и ту пелену покорности, что накрыла её медведицу. Никогда ранее Маша не позволяла кому бы то ни было так поступать с собой, и вдруг появляется этот… нахал и что? Она тут же легла на спину?! Да щаз!

Пока женщина собирала остатки былой гордости, Борис сощурился еще больше и сделал резкий выпад, обнимая Машу и вновь прижимаясь всем телом. Оттолкнуть сил не было и, к ужасу медведицы, воли тоже.

– Как же ты сладко пахнешь, – прошептал мужчина, шумно вдыхая аромат её шеи и волос. Крепкие объятья тут же переросли в наступление, и Машин легкий халат неясным образом стал стремительно задираться на заднице. – Прости, что так получилось. Я хотел сначала познакомиться, но не удержался.

– Слышь, охальник? – неожиданно раздался третий голос с крыльца. – Тебе сказано – пошел прочь. Чего не понятно?

Парочка застыла и внезапно сощурилась от яркого света лампочки, резко осветившей небольшой участок перед домом. Бабуля стояла, прислонившись к косяку, меланхолично держа в руках древнее ружье.

– Здравствуйте, – ошеломленно произнес Борис, чуть повернув Машу так, чтобы старушка не видела его голых нижних конечностей. Всех трех.

– И тебе не хворать, – недовольно отозвалась баба Эля, явно ожидая действий со стороны мужчины. – Че встал, как истукан?

– Не хотелось бы сверкнуть перед вами голым задом, – честно признался гость, с явным оттенком иронии.

– Не боись, – хмыкнула старушка. – Ничего нового у тебя там нет. А теперь давай, шевели булками атседова.

– А вы не могли бы оставить нас с Машей наедине? – чуть замявшись, попросил Борис.

– Ружье хоть и старое, но солью шарахнуть может, – грозно поведала бабуся. – Хочешь выковыривать её из своего мохнатого зада?

– Нет, – затаив дыхание, ответил медведь.

– Тогда не беси старушку, – предупредила баба Эля. – Вижу-то я плохо, зато стреляю уверенно. А в такого детину, грех не попасть. Так что не задерживайся.

Маша все это время стояла, словно столб, чувствуя крепкие объятья нежданного любовника и едва сдерживая смех от абсурдности ситуации, прекрасно зная, что бабусин аргумент отродясь не стрелял.

– Я потом к тебе приду, и мы спокойно поговорим, – произнес Борис, умудрившись сжать её попку и чмокнуть в висок, прежде чем весьма проворно исчезнуть в темноте.

– И штаны не забудь! – крикнула ему вдогонку бабуля.