Медицина Древнего

Глава 3

Я молча оделся и, под удивлённый взгляд Марии вышел из комнаты. Спустился вниз, в холл общежития и, хотел постучать в дверь Марии Ивановны, но заметил её около правой стены. Она поливала растения в горшках.

— Растите большими и сильными, — приговаривала она, стоя ко мне спиной и согнувшись под прямым углом. — А ещё ядовитыми. Увидите Шелестова, Лаврика ненавистного, так жальте его, жальте, — она прервалась и, не оборачиваясь, произнесла: — чего тебе, Орлов?

— Мария Ивановна, дорогая…

— Тамбовский волк тебе дорогой, к сути, — она взяла маленькую тяпочку и стала подпушивать какой-то куст в огромном горшке.

— У меня разрешение покидать академию несмотря на комендантский час, — сказал я и добавил: — младшая сестра одна в особняке живет.

— Ага, знаю, сейчас позову охрану.

Она разогнулась и пошла не к своей стойке, где находился архаичный телефон с трубкой на проводе, а к входной двери.

— Эй, дармоеды! — прокричала она, выглянув на улицу, — сюда кто-нибудь подошёл, быстро!

Монументальная женщина. Привычка повелевать у неё в крови. Я, хоть и усилился прилично, но до сих пор смотрю на неё с трепетом. Тифон по сравнению с ней выглядит сущим цыплёнком. Безобидным переростком.

Видимо, не один я так думал, но и охранники. Они появились через пару мгновений. Возникли в дверях и замерли, пытаясь отдышаться.

— Наследите мне ещё здесь, — пробурчала вахтёрша, возвращаясь к цветам, — вон, Орлова к воротам проводите.

Охранники, два бравых мужчины в сажень ростом, лишь кивнули и, не рискуя переступить порог, махнули мне рукой.

Попрощался с Марией Ивановной и проследовал за ними. За спиной сначала захлопнулась дверь общежития, а потом лязгнули ворота академии. Внедорожник с Василием, бывшим гвардейцем Уваровых-Орловых, за рулём уже стоял у обочины.

Двигатель автомобиля работал. Урчал, как тигр, готовый сорваться вперёд. Передняя дверь со стороны пассажира открылась и на асфальт выскочил Иван, ещё один мой новый гвардеец.

— Господин, — поклонился он, и обойдя машину, открыл дверь в салон.

— Тебе Коля адрес скинул? — спросил я у Василия, когда разместился на диване, а Иван занял своё место.

— Да, — кивнул гвардеец, а, вернее, мой новый глава гвардии, и на этот раз моя личная «Ладога» рванула до ближайшего перекрёстка, чтобы свернуть на проспект.

— Как сестра? — спросил я у Василия, пока за окном мелькали ночные улица столицы.

— Всё в полном порядке, — не отвлекаясь от дороги, ответил Василий, — маленькая госпожа спит.

Это хорошо, что спит. Я специально вызвал Василия сюда, чтобы не заезжать за ним в особняк. Сестрёнка за последнее время сильно сдружилась с Надеждой, сестрой Николая, и скучно ей не было. Даже, несмотря на домашнее обучение.

Но, как только я приезжал, она считала своим долгом повиснуть у меня на шее. А затем ходить за мной по всему особняку и изводить вопросами.

Чего в этом было больше, реальной скуки по брату или коварного плана, взять меня измором? Я не знал. Но Алёна каждый раз пыталась выпытать, что же тогда произошло в подвале. Где я был и откуда взялся. Почему выглядел, как пёс после схватки с сотней котов.

Моё «Нет» её не устраивало.

— Это не ответ, — говорила она.

— Нет, — повторял я.

— Хотя бы скажи «не скажу», — дулась она.

— Не скажу, — пожимал я плечами.

— Это ты сказал «не скажу», или отказался говорить «не скажу»? — щурилась она на меня.

— Нет, отвечал я, всё начиналось по новой. Так что заезжать в особняк не хотелось. Время поджимало. Коля ждал на месте проведения ритуала.

Я решил ехать к нему. Этот вопрос сейчас важнее. С остальным разберусь позже.

— Господин, — Иван поймал мой взгляд в зеркале заднего вида, — мы с Маком и Железным определились с личным оружием, но…

— Но я им сказал самим уведомить господина, и выпрашивать финансирование, — хмыкнул Василий, выкручивая руль на повороте. — Подумать только, китайские мечи Дао. Это ж тесаки какие-то.

— Ну, мы с ними занимались больше всего, — пожал плечами Иван.

Мак и Железный, это ещё два моих новых гвардейцев. Зовут их, соответственно, Евгений и Максим. Всех троих, вместе с Иваном, привёл Василий. Потому и стал главой гвардии. Коля же, как уникальный слуга и боевая единица, стал вторым человеком после меня.

Причём вторым в буквальном смысле. Первым после меня, вернее, первой, оказалась Ирина Леонитьевна. Самопровозглашённая должность, конечно же, но меня устраивает. Даже Василий склонил перед ней голову.

С новыми гвардейцами вышел забавный случай. Я долго думал, как довериться незнакомым людям, тем более бывшему бойцу «папашиного» рода, пока не увидел очевидное и элегантное решение.

Я знал, по работе с Колей, что статус слуги оформляется документально в дворянской палате. Там же и гвардейцев регистрировали, они те же слуги. А вот, чего не знал, так это о ритуале принятия.

Фикция, конечно. Традиционный рудимент, который не работал, а проводился для галочки. Торжественности, так сказать. Но в нём я распознал древний ритуал царских стражей Спарты.

Уж не знаю, как он дошёл в таком виде до наших дней. Но люди потеряли ключевые элементы ритуала. Забыли, как вдохнуть в него магию и он не работал. Я мог это исправить.

На проведении мероприятия настаивал Василий. Мол, воодушевит новичков, а то они молоды. Ещё не пообтёрлись в жизни, восторженные личности до сих пор. Да и вообще, так положено.

Что ж, сам напросился.

Мы собрались в главном зале особняка. Комната погрузилась в темноту и по периметру зажглись свечи. Сотни свечей.

— Дав клятву, вы навсегда останетесь слугами и гвардейцами рода Орловых, — произнёс я, зная, что меня смутно видят, но хорошо слышат. Мой голос, усиленный магией, проникал им в головы. Затрагивал их души. — Вы не сможете предать. Любой злой замысел против меня и рода приведёт вас к немедленной смерти. Если Вы будете бездействовать во время опасности, тоже умрёте. Если умру я, Вы отправитесь вслед за мной.

Я прервался, и в моих глазах зажглись молнии. Капелька меня прежнего вернулась вместе с поглощёнными частями духа, и я решил её использовать.

Кандидаты в гвардию вздрогнули, но не двинулись с места.

— Если есть не согласные с предложением, прошу покинуть особняк, — закончил я предупреждение.

Никто не ушёл. А затем, каждый принёс клятву. Пронзил ножом палец и коснулся моей руки. Я же, оставил кровавые отпечатки на лбу каждого и призвал эфир, закрепить клятву.

Сила ритуала бросила новых гвардейцев на колени. Заставила склонить голову.

— Господин, — вырвалось у них помимо воли. — Клянёмся.

На этом всё кончилось, но впечатления у них остались. Печать спартанского стража — это не рядовое заклинание. За ним стоит мощь и кодекс тысяч воинов, что жили сотни веков назад.

Василий после ритуала всё силился задать вопрос и не решался.

— Я предупреждал, — посмотрев на него, сказал я и для вида взял со стола небольшой рубин. — В моём роду помнят, как проводить этот ритуал на самом деле. Не доставало вот этого камня и слова ключа.

— Значит, слухи не врут? — глаза Василия расширились от удивления. — Орловы и правда, повелевают древними знаниями.

Не знаю, о чём он говорил, но согласился. В интернете я потом никаких слухов не нашёл, а спрашивать отправил Колю. А то хорош я буду, если спрошу о слухах, только что их подтвердив.

Коля пока ещё с заданием не справился. Зато справился с другим.

«Ладога» затормозила около нужного дома. Мы покинули автомобиль и к нам, из темноты вынырнул Николай.

— Господин, — он кивнул мне, и указал направление, — прошу, пойдёмте.

Василий с Иваном поспешили за нами. Они на ходу облачались в извлечённые из багажника бронежилеты, и придерживали в руках новенькие АК.

Мы зашли в подъезд полуразрушенного дома. Спустились по крошащимся под ногами ступенькам и, отворив ветхую фанерную дверь, вошли в подвальное помещение.

— Вот здесь смердит, — прошептал Коля, но Василий его услышал.

— Да здесь кто-то сдох, — хмыкнул глава моей гвардии, — не иначе.

Узкий луч фонаря пронзил темноту и навёлся на остатки кирпичной перегородки.

— Кажется, это труп кошки, — протянул Иван, подходя ближе, куда светил.

— Только не трогай его, — предупредил Василий, — а то заболеешь ещё.

Я не обращал на их трёп внимания. Сфокусировался магическим зрением на центре помещения. Там, где ритуал призыва обратил в пепел тела жертв.

Несколько месяцев прошло, а эхо от заклинания до сих пор жило здесь. Его пытались убрать, почистить, но, то ли сами не знали, что творят, то ли забыли, как это делается. Скорее всего второе. В этом мире все забыли о древних знаниях.

— Пыльно тут, — Иван пошёл к центру помещения.

— Стой, — мой голос заставил его замереть. — Это не пыль, а пепел от жертвоприношений.

Я не таился от них. В рамках разумного, конечно, но смысла в тотальной скрытности от гвардейцев не было. После ритуала, они не смогут никому обо мне рассказать. Просто прекрасная вещь.

Трое новичков это понимали, просто, как данность. Потому что им это сказали. А вот Василий это чувствовал. Я видел это по его взгляду. Он оказался умным малым. Умел читать между строк.

Мне казалось, что он возмутится. Потребует отмены заклятия. Но его всё устроило. Он принял правила игры.

— Значит, я всё верно нашёл? — в голосе Коли слышались радость и облегчение.

— Да, — я наклонился и зачерпнул пепел ладонью. Все мои силы, все стихии и энергии смешались в едином поисковом заклинании. Мой дух, моя аура стали похожи на губку, которая впитывает эфирные следы, словно воду.

Усилия дали результат. Я почувствовал тонкий отголосок чужой ауры. Пошёл за ним, как по нити из клубка Ариадны.

Его прикрывал артефакт сокрытия. Но не качественно, иначе ничего бы не нашлось. Люблю это время. Кругом полно дилетантов.

Ну, ладно, не дилетантов. Но за такую оплошность, в моё время, буквально любому ученику или магу всыпали бы сотню плетей и оставили на целый день на солнце.

Нить чужой ауры привела меня сначала в подъезд, а потом на улицу. Мы обошли дом с другой стороны. Отошли подальше и вышли на пустырь.

— Здесь стояла машина, — произнёс Иван.

— Ты в лучах фонаря разглядел? — хмыкнул Василий, — Следопыт, зоркий глаз?

— Не, — совершенно не обидевшись, протянул Иван, — на таких пустырях часто делают импровизированные парковки. Так что это очевидно.

— Лады, Шерлок, — исправился Василий.

— Мне надо, чтобы вы выяснили, какая машина была здесь три месяца назад, — я остановился с краю пустыря, там, где проводившие ритуал уселись в автомобиль.

Здесь отголосок ауры стал толще. Видимо, артефакт сокрытия начал сбоить. Возможно, заканчивался заряд стихий и эфира. Но это не важно. Важно то, что рисунок ауры был знакомым. Где-то я его уже видел.

Глубокий вдох насытил лёгкие кислородом, а кровь разнесла его по всему телу. Я вышел в транс и попытался вспомнить. Ведь я знаю того, кто призвал Тифона. Чувствую всеми фибрами души. Знаю.

Лидия Петровна Чернышёва-Круглякова в академии магии

Лида стояла в стороне от галдящей толпы студентов, машинально поправляя и без того идеально сидящий воротничок белоснежной блузки. Юбка-карандаш до колен и строгий жакет придавали ей вид молодой преподавательницы, а не студентки.

Каблучки её туфель едва слышно постукивали по мраморному полу, когда она переступала с ноги на ногу, стараясь держаться подальше от шумной группы однокурсников.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь высокие окна, играли на золотых пуговицах жакета. Лида поморщилась, когда очередная волна смеха прокатилась по коридору. Её пальцы стиснули кожаную папку с конспектами.

— А вы видели, что они в этом кружке делают? — звонкий голос какой-то девицы прорезался сквозь общий гул. Лида узнала Софью Трубецкую — вечно сующую нос в чужие дела. — Проволоку какую-то плетут!

«Как будто ты там была», — мысленно фыркнула Лида, поправляя выбившуюся прядь волос.

— Артефакты, наверное, — протянул Михаил Волконский, небрежно прислонившийся к стене Как бы он не старался, а в его голосе сквозило плохо скрываемое любопытство. — Хотя… кто их знает. Орлов же…

При упоминании этой фамилии Лида едва заметно поджала губы. Пальцы сильнее стиснули папку, костяшки побелели от напряжения.

— Говорят, там что-то особенное, — подхватила Екатерина Долгорукая, поправляя изумрудное платье. — Какие-то древние техники…

— Ой, да ладно, — перебил её Николай Оболенский, презрительно скривив губы. — Обычные побрякушки, небось.

Лида невольно усмехнулась. У Орлова всегда есть какой-то план или причина, он бы не стал заниматься чем-то просто так. Вот только она до сих пор не смогла разгадать, что они делают. Спрашивали все и не один десяток раз. А Кирилл вечно твердит, что это тренировка сосредоточения.

— А в новостях писали… — Екатерина понизила голос до шёпота, заговорщически оглядываясь. — Что он убил магистра! Представляете? Самого настоящего магистра!

Лида закатила глаза — каждый раз одно и то же. Стоит кому-то заговорить об Орлове, как остальные подхватывают эту тему, словно голодные карпы брошенный в пруд хлеб.

— Брешут, — фыркнул Степан Голицын, поправляя очки в золотой оправе. — Не может простой студент справиться с магистром

— Простой? — усмехнулся Александр Нарышкин, возвышаясь над остальными. Его светлые волосы казались почти белыми в солнечном свете. — Да за ним сам князь Бестужев. Видели, как Осокины притихли? После того, как он их особняк продал — ни слова поперёк.

«Как же вы все предсказуемы», — Лида отвернулась к окну, разглядывая капли дождя на стекле. Три месяца прошло, а они всё мусолят одни и те же темы, обсасывают каждую сплетню, каждый слух.

— Даже преподаватели с ним осторожничают, — прошептала какая-то первокурсница. — Видели, как сама Виктория Сергеевна…

— А после комендантского часа его выпускают, — с плохо скрываемой завистью протянула Екатерина, теребя изумрудную брошь. — У него же особняк теперь, сестра там живёт. И ему позволили.

— Везёт некоторым, — процедил Николай, сжимая кулаки. — Особняк свой собственный, титул графа, свободное посещение…

«Да сколько можно?» — Лида до боли закусила губу. В памяти всплыли крики и стоны Маши среди ночи. Её бесконечные восторги: «А Кирилл сказал… А Кирилл сделал…» Каждый вечер одно и то же. Даже спать уже не получается нормально.

А ведь когда-то она наивно полагала, что сможет использовать его — единственного графа в своём роду. Какая глупость. За его спиной теперь маячила тень самого Бестужева, а влиятельные семьи обходили стороной, словно прокажённого… или хищника.

— Может, правда сам магистра уложил? — задумчиво протянул Александр. — Силища-то какая должна быть…

— А я слышала… — начала было Софья, но Лида резко развернулась и отошла в сторону. Её каблучки отбивали чёткий ритм по мрамору, заглушая очередную порцию сплетен.

«Три месяца», — стучало в висках. — «Три месяца, а они всё никак не заткнутся».

Дверь аудитории распахнулась, и оттуда вышел бледный студент. Его трясло, а на лбу выступили капли пота. Он прижимал к груди тетрадь, костяшки пальцев побелели от напряжения.

В проёме показался преподаватель в жёлтой мантии — Михаил Казимирович. От него пахнуло горьковатыми травами. Его очки в тонкой оправе поблескивали в свете ламп.

— Лидия Петровна Чернышёва-Круглякова, — произнёс он с едва заметной улыбкой, — проходите, пожалуйста.

Взгляд студента скользнул по Лиде, в нём читался страх. Он поспешно отвернулся и почти побежал прочь, неловко задев плечом стену.

«Что же его так напугало?» — мелькнуло в голове, но Михаил Казимирович уже отступил в сторону, приглашающе указывая на дверной проём.

Лида переступила порог аудитории и замерла. Вместо привычных рядов парт — массивный стол красного дерева. Солнечный луч, пробивающийся сквозь высокое окно, играл на его полированной поверхности. За столом восседали трое.

Петли двери тихонько скрипнули. Михаил Казимирович прошёл к столу, встал за спинами комиссии.

— Позвольте представить, — он слегка склонил голову. — Эльфина Зигмундовна Варшавская.

Сухопарая дама с поджатыми губами чуть заметно кивнула. Её длинные пальцы с острыми ногтями выстукивали по столешнице неслышный ритм.

— Татьяна Вячеславовна Закромешная.

Полная женщина с добродушным лицом едва заметно улыбнулась. На её щеках появились ямочки, но глаза оставались цепкими, внимательными.

— Присаживайтесь, — Михаил Казимирович указал на одинокий стул напротив комиссии.

Лида опустилась на жёсткое сиденье, расправила юбку. Папка с конспектами легла на колени, словно щит. В воздухе висел странный запах — смесь пыли, чернил и чего-то ещё.

— Скажите, Лидия Петровна, — начала Эльфина Зигмундовна, постукивая ногтями по столу, — вы не замечали ничего… необычного в последнее время?

В её голосе звучали странные нотки.

— В каком смысле? — Лида подняла бровь, пальцы чуть сильнее стиснули папку.

— Может быть, кто-то ходит по ночам? — подхватила Татьяна Вячеславовна.

— Нет, — Лида покачала головой. По спине пробежал холодок от этих странных расспросов.

— А тени? — Эльфина Зигмундовна подалась вперёд, её длинная шея вытянулась, как у хищной птицы. — Странные тени не видели?

— Что-то мохнатое, — добавила Татьяна Вячеславовна, нервно теребя кружевной воротничок. — Некоторые студентки жаловались…

— Вы же не верите в эти сказки? — Лида позволила себе лёгкую усмешку. — Только потому, что пара впечатлительных девушек что-то себе навыдумывали…

— А как насчёт охранника? — вмешался Михаил Казимирович. — Читали в газете? На следующий день после дежурства уволился.

Лида пожала плечами, но внутри всё напряглось. В вопросах комиссии чувствовался какой-то подвох.

— Может быть, в общежитии что-то заметили? — Татьяна Вячеславовна смотрела пристально. — Странное или неописуемое.

— Послушайте, — Лида выпрямилась, расправляя плечи, — может, это чья-то глупая шутка?

— Возможно, — протянула Эльфина Зигмундовна. Её ногти выбили по столу короткую дробь. — Но вы не видели этого… шутника?

И тут память услужливо подкинула воспоминание. Боря. Его трясущийся шёпот, бледное лицо. «Я видел Орлова ночью, Лид. Он крался по коридору…»

Губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Нет, — она покачала головой, — ничего такого не видела.

— Что ж, — Михаил Казимирович поправил очки, — если что-то заметите — сразу сообщайте преподавателям или младшему составу.

— Конечно, — кивнула Лида.

— И ещё, — Эльфина Зигмундовна снова постучала ногтями, — не слышали о студентах, которые… теряют силу?

Три пары глаз впились в её лицо. По спине пробежал озноб.

— Нет, — она поднялась, прижимая папку к груди, — ничего такого не слышала.

Лида вышла из аудитории, чувствуя, как внутри разгорается злорадное предвкушение. Наконец-то появился шанс поставить Орлова на место. Осталось только правильно разыграть эту карту.