Мечты медузы или Новогодний подарок для волка (СИ)

20 глава

Несколько секунд неловкого молчания, и Эми выдала…

— Я люблю вашего сына и хочу чтобы он был моей парой. Передадите ли вы его жизнь мне в руки? — протянула через плечо кисти, в которых тёмной дымкой оседали клинки. Развернула рукоятками вперёд и протянула в сторону застывшей волчицы. — Это выкуп, за него. Клинки из эльфийской стали. Послушны, умны и смертоносны. Их специально изготавливают для Горгон. Больше нигде такой стали вы не найдете!

Ник тихонько прошептал ей в ухо.

— Эми, что ты делаешь?

Такой же тихий ответ.

— Выкупаю тебя.

— В каком смысле выкупаешь? — уже напряжённо выдал Алик.

— Как это у вас говорится?… Вспомнила! Прошу твою руку.

Громкий хохот прозвучал из уст второго блондина, что стоял чуть поодаль и наблюдал за увлекательной сценой.

— Сын, мне она нравится! — с хохотом проговорил мужчина. — Отличный выбор, Ник!

— Так, убери обратно ножи. Мама, дай нам, пожалуйста, свою куртку. — Укутав обнажённую девушку, он снова притянул её в объятья и продолжил, уже обращаясь к отцу. — Не подвезёте нас до дома?

— Садись, — ответил Эван, всё так же смеясь.

Подхватив одной рукой медузу под попу, а второй прижав ещё крепче к себе, Алик направился в сторону машины, босиком, напрямик по лужам слякоти и грязному снегу. Залезая в салон отцовского внедорожника, он так же не отпускал свою драгоценную ношу, прижимая всё сильней и ближе девичье тело.

— Эми, — обратился водитель, заводя машину и выруливая с лесополосы. — А как ты ожила? Вообщем, как это произошло? Кого мы только не приглашали, все твердили в унисон, что статуя — это только бездушный камень. И ничего живого в ней нет.

— Это так. Там и не было жизни, — прозвучал тихий ответ. — Я была мертва.

Гробовая тишина воцарилась в машине.

— Но тогда как? — хрипло выдавила русая волчица.

— Меня все время звал Алик. Я шла на его зов.

— Мама хватит! — резко вскрикнул Ник, ещё сильнее прижимая медузу. — А теперь ответь мне, пожалуйста, — с шипением продолжил он. И уже громко заорал.

— Какого хрена, Эми, ты попёрлась одна в самое пекло?! Нельзя было подождать подмогу? Позвонить отцу, или ведьме, на крайний случай?! И почему не сняла эти долбанные линзы?

— Я не подумала! Алик, прости! А на счет линз, сам же просил не использовать силы! — уткнувшись в тёплое, мужское плечо проговорила девушка, обнимая в ответ.

— Ты, между прочим, не меньше виноват! — отодвигаясь, возмутилась Эми. — Кому я говорила, чуть ли не умаляла, взять сегодня отгул?!

Резкий удар по тормозам, заставил машину со скрипом остановится. Три светлых головы, с удивлением, раскрыв рты, повернулись к Эми.

— Дочка, — сипло сказала волчица. Прокашлявшись, она продолжила, — Дочка, с того ужасного дня прошло две недели. Присмотрись к моему сыну. Он всё это время не отходил от тебя ни на минуту. Не ел, не спал… он умирал возле тебя.

Немного отстранившись от волка, Эми прошлась по Нику. Худое, осунувшееся лицо, красные глаза, темные круги под ними, две печальных складки возле губ, тусклый взгляд — всего этого раньше не было на её любимом лице. В глазах у девушки защипало от непролитых слёз. Она ещё сильней прижалась к волку, проговаривая и целуя.

— Прости, прости меня! Клянусь, теперь я буду думать и просчитывать, а не лезть на рожон, обещаю.

— Тшшш, сердце моё, успокойся. Я тоже хорош! Мог бы и прислушаться к твоей интуиции.

Шум работы двигателя машины, тихий разговор двух мужчин и тёплые, любимые объятия убаюкали Эми. Она и не поняла, как отключилась. Последнее, что помнила-это успокаивающий голос Алика и нежное поглаживания мужской ладони по голове. Пробуждение же было уже в спальне, на огромной кровати. Рядом лежал чистый, выбритый ликан, в одних джинсах. Подперев одной рукой голову, второй медленно перебирал чёрные, с фиолетовым отливом волосы. Взгляд печальных глаз следил за ней, неотрывно. Тихий голос прозвучал, как бой колокола.

— Я больше не смогу без тебя. Если ты когда-нибудь изменишь своё отношение ко мне, или встретишь кого-то другого, лучше убей сразу — не мучай!

— Поверь, никогда не будет другого! — она встряхнула ликана за плечи. — Вбей это себе в голову! Ты мои единственный!